Особенности межгалактических вояжей рыцарей Рен или Это не метеорит! (гет)

Примечания:

Визуализация к главе: https://pin.it/4bCRQ3q

---

Глава 2

Чарни. База рыцарей Рен

Гарнизон снова был поднят по тревоге, но на этот раз почему-то во внеурочное дневное время. Уже привычные вой, писк и грохот, по традиции раздававшиеся со стороны базы Ренов, а так же взлетавшие в затянутое серыми осенними облаками небо разноцветные сигналки заставили дежурного офицера просто автоматически нажать на активатор общей тревоги.

Майор, как начальник гарнизона, в этот момент проводил совещание, а если быть точнее, втыкал подчиненным со всей мощью жизненного опыта и командного голоса на тему "что делать, если ты полный муфф и как с этим жить дальше". В изменившихся условиях сонно-спокойной жизни вверенного ему подразделения, а именно, обоснования на другой стороне планеты Высшего руководства Первого Ордена, выразившегося в ударной стройке административного города, личный состав гарнизона пополнился новыми спецами, в основном довольно молодого возраста, плюс еще две роты охраны. И вот эти новые спецы требовали особого присмотра и регулярных совещаний на заданную тему.

Ударная стройка к этому континенту не имела никакого отношения, как, собственно, и к гарнизону, но обслуживание мощнейшего планетарного щита и самого современного пункта подпространственной связи требовали увеличение персонала инженерного корпуса. Плюс, с размещением на Чарни различных служб, хоть и на другой стороне планеты, но привлекало настырную прессу, для которой пришлось выстроить пресс-центр и гостиницу. Дабы эти воротилы пера и голокамер постоянно под присмотром были. Однако самые пронырливые журналюги (да просто нагло-пронырливые!) постоянно норовили улизнуть от этого присмотра и пытались проникнуть в дебри Чарни, чтобы хоть одним глазком, а может и двумя, а еще и голокамерами, запечатлеть быт самих рыцарей Рен. Майор даже подозревал, что среди журналюг делаются ставки, кто из них, наконец, сможет поймать удачу за хвост и выложит для прогрессивной общественности самые жареные факты о личной жизни Рен.

То, что аэроспидеры пронырливых, сумевших выскользнуть из охранной зоны административного города, отлавливались быстро и легко, жаждущие своего звездного часа папарацци, конечно, знали. Но, поскольку приказа на их уничтожение не отдавалось (к сожалению), поэтому сильно пресса не пугалась. И продолжала лезть!

Однако эта сторона планеты, где располагался гарнизон и место обитания Ренов, находясь под колпаком эшелонированной защиты, казалась непреодолимой. Но, как показывала практика, не для всех. Как говорится, нельзя с воздуха, пойдут другим путем! То есть лесом. Еще отдельные журналюги прибывали замаскированные под членов экипажей с грузовыми транспортами и даже прикидывались странствующими паломниками к каким-то неизвестным науке «святым» местам.

Не сказать, что все эти любопытствующие были проблемой. Мудрая Лея, чутко держа руку на пульсе Галактики, настоятельно рекомендовала Кайло репрессивных действий по отношению к прессе не предпринимать. Но продумать кое-какие меры наказания. Не сильно обидные, но действенные. Разнообразные предложения Рен, что можно сделать с назойливыми папарацци, начиная от "обмазать их голыми в меду пчел нем и прогнать в таком виде по лесу", заканчивая "использовать самых наглых в качестве мишеней при тренировках рыцарей" Лея отвергла, а Кайло пока так ничего и не придумал, потому как просто некогда было.

Разведка в лице капитана Урравина работала безукоризненно, несознательную вредную прессу выявляли почти сразу же, выдворяя с Чарни и лишая аккредитации в административном Центре, остальных отлавливали уже на подходах. Одного, грузного дидинона выловили местные то ли зайцы, то ли хомяки, то есть тики, и притащили прямиком на площадь, связанного болотной ползучей травой, в болотной жиже и с болотным амбре вокруг себя.

Самым продуктивным в одолении маршрута и проникновении оказался некий ушлый и верткий индивидуальный корреспондент и главный редактор в одном лице своей же газетенки с планеты ЗеХезе. Благодаря своему внешнему виду, похожему на собако-медведя, пушистости меха и способности воспроизводить атакующие феромоны, представитель расы ЗеХетра обошел биосканеры, принявшие его за зверушку, отпугнул хищников, но спалился на сторожках Траджена. Это был единственный случай, когда рекомендация дипломатичной Леи была проигнорирована. Ренов на базе не было, но двухметровый ЗеХетр, несмотря на свои феромоны, был знатно потрепан Рей и Юми с помощью Силы и практически пинками доставлен к дороге, где его подобрали патрульные.

Жалобы на шишки на медвежьей голове и гематомы на заднице проигнорировали, а горе-журналисту сказали, что он просто вообще никак, считай, отделался, хоть и обделался. Так что пусть валит и скажет спасибо леди Рен, что они его не прибили на месте.

Но подобные атаки прессы были нечасты, гарнизон жил своей жизнью, неся службу, хотя соседство рыцарей и вносило некоторые беспокойные случайности.

Первая дама гарнизона, Шира, узнававшая всех и про все, что происходит каждый день в жизни практически каждого из личного состава быстрее мужа, то есть Майора, любопытствовала не меньше, чем пресса. Однако пробиться за защитный барьер и напроситься в гости к Ренам ей так и не удалось. Это безумно нервировало и все сильнее разжигало любопытство.

Знакомство состоялось на нейтральной территории, то есть поселковой площади, когда Принцесса Танит приехала на спине тук'ата Пепла в магазин за мартанскими фруктами. Плоды мартана очень понравились тук'атам, особенно Ночи, поэтому Танит, перетаскав все имеющиеся фрукты в ангар к ситхским гончим, решила, что косточки посадит и вырастит целый сад, чтоб не мотаться в магазин.

В принципе, ничего необычного не происходило. Жители гарнизона как-то уже попривыкли к появлению Танит в окружении тук'ат то тут, то там, но вот жена одного из вновь прибывших офицеров еще не была проинформирована о странных соседях вообще и о девочке Танит в частности. Поэтому она, когда ее ребенок подошел к чудовищу, сидевшему в тенечке у куста момуса и протянул ручонку, чтобы погладить песика, просто упала в обморок. Поднявшийся переполох вынудил первую даму, не спрашивая разрешения мужа, связаться с Ренами путем экстренной связи.

Примчавшиеся по тревоге все Ренши разом, таким образом были вынуждены включиться в беседу с Широй. Обморочная жена, придя в себя, спросила, что с ее ребенком, ей накапали чего-то там успокоительного, просветив, наконец, о соседях и девочке Танит. Осознание спутницы жизни офицера, что она попала не просто в глушь, вместо приличного гарнизона где-нибудь в Центральных мирах на тучной и богатой планете, а прямиком в логово тех самых Ренов, которые пьют кровь своих жертв (это все знают!), чуть было не привело к повторному обмороку. Но доблестный меддроид тут же пресек попытку уйти в несознанку, вколов еще какой-то препарат.

Тут надо отметить, что публика, собравшаяся вокруг страдалицы, как-то не слишком заметно сочувствовала вновь прибывшей, зато вовсю рассматривала всех Ренш сразу.

Всякого рода страшилки, когда испуганные лица и морды, якобы пострадавших от действий беспощадных Рен, вещали удивительно кровожадные подробности встречи с рыцарями на каких-то никому не известных мирах, до сих пор регулярно вываливались в Голонет. Правда, после свадебного переполоха на всю Галактику, былой силы убеждения уже не имели, но впечатляли. Чудили отъявленные негодяи Рен или нет на тех неведомых мирах, доподлинно неизвестно, но многие все так же верили в то, что выжившие свидетели сами видели, как эти самые Рены ели младенцев и выделывали себе плащи из кожи своих врагов.

Мудрая Лея настаивала, чтобы по каждому такому "свидетельству" было проведено расследование и дано опровержение, так как этот поклеп плохо сказывался на имидже всех Рен скопом и Верховного Лидера в частности. Также она настоятельно рекомендовала на регулярной основе показываться на разных светских мероприятиях вместе с супругами, дабы прогрессивная общественность каждый раз убеждалась, что вся эта брехня не имеет ничего общего с реальностью. Что младенцами эти Рены не закусывают и что их плащи точно не выделаны их кожи разумных. И каждый раз вместе с Мамой порывалась сама разобраться и со свидетелями, и с мирками, на которых вроде бы все и происходило. Кайло было не до тронутых свидетелей, но он обещал разобраться сам. Чуть позже.

Лицезрение всех Ренш, так сказать живьем, в непосредственной близости, стало потом темой обсуждения в гарнизоне еще недели на две. А Фэйн, увидев, какое количество мартанских фруктов перла Танит, чтобы нагрузить на тук'ата, сразу поняла, что на этот объем скромных средств, что выдавались ей на всякие девчачьи мелочи, явно бы не хватило. Но Принцессу девчачьи мелочи не интересовали, ее интересовали более глобальные проекты.

Тут надо сказать, что Танит, все же, была послушной девочкой. Несмотря ни на что, кстати. Если ей сказали, что выменивать дорогие гаджеты на шарики из инсталляции нельзя, она не выменивала. Если ей сказали, что ночью разъезжать на тук'ата нельзя, она не разъезжала. Ночью. Только исключительно днем. Сказали бить троих мальчиков нехорошо, она больше не дралась. С тремя. Но отлавливала гадких обзывальщиков и мутузила по одному. Если день был удачный, то сразу двоих. Но троих — ни-ни!

Все, на что указывалось, что «нельзя», она принимала к сведению. Больше, и правда, не делала. Но ее неуемная энергия требовала выхода, а изобретательность в плане, как увеличить свои личные средства, не знала границ.

Сад требовал не только косточек, но и многого другого, она узнавала. Поэтому организовала в школе кружок по интересам. Теперь ее личные средства увеличивались в геометрической прогрессии, потому что в кружок вступали в основном старшеклассники, желающие получить опыт в азартных играх. Соответственно и ставки у них были выше, чем у мелюзги. А игральные кости и кубик хинтаро она сама прикупила в какой-то лавочке на Корсине, пока Викрул и Фэйн спорили, нужны ли ей голопазлы с героями детских сказок.

Кружок по интересам вскоре тоже прикрыли, но Танит не отчаивалась. Ну, нет, так нет. Раз не пошел игорный бизнес, значит — преуспеем в другом! Теперь она подумывала, как бы достать ракетные дротики. А пока личные средства Танит тратила с умом и с прицелом на будущее. В конце концов сад — это важно и прекрасно! Но сначала нужно было решить неотложную задачу.

Жизнь Ренов на Чарни, в целом, была спокойной и тихой. Местами. Решение Кайло основать административный город именно на Чарни преследовало не только удобное местоположение, незасиженность чиновниками и бурлящей жизнью мегаполисов, эдакий островок средоточия главного в малом, куда стекаются данные со всех концов Галактики. Но основным было то, что тут, на Чарни, теперь их дом. И этот дом им всем нравился! Танит нравилось, потому что, как правило, что-то да происходило. Нескучное. Но скучно было в школе.

Напичканные высокотехнологичным оборудованием классы удручали Принцессу своей стерильностью. Не в плане пыли. В плане эмоций! Металлический, хоть и запрограммированный, как женский, голос дроида монотонно вдалбливал в детские головы учеников всевозможные знания, не давая воли фантазии и детской непосредственности. Лишь только некоторые предметы велись живыми учителями, с которыми всем действительно было интересно. Поэтому Танит считала, что зеленая тоска в глазах учеников должна рассосаться при смене преподавателя. Не то, чтобы она не любила дроидов…

Итак, тревога по гарнизону среди бела дня встревожила не только Майора, как командира подразделения, но и обитателей базы рыцарей Рен, хотя самих рыцарей на данный момент там и не было.

Анна и Элси, бросив благоустройство вольера для будущей пары пока еще не пойманных ими потолли, только заслышав и завидев, что сторожки Траджена оповестили о нарушении периметра, понеслись к месту проникновения. По пути Анна схватила, что первое попалось под руку, то есть тренировочный меч кого-то из Ренов, лежащий поверх остальных, оставленных в начале полосы препятствий на полигоне. Элси, не раздумывая, ухватила корзинку, в которой тики принесли очередные лесные дары, в надежде обменять их на выпечку Фэйн, вытряхнув из неё связки сушеных грибов и комочки клубней кукуиа. На бегу взвесила в руке и будущим метательным снарядом осталась довольна.

Осенний лес, уже прозрачный от опавшей листвы, лишь кое-где темневший зеленью хвои сосен и мхами на округлых боках валявшихся то тут, то там валунов, встретил девушек бурным салютом взлетавших по принципу «домино» сигналок и чьим-то голосистым криком: «Памагииите-е-е!».

Путь к воющим сторожкам был хорошо знаком, поэтому девушки, почти не сбавляя скорости, перепрыгивая мелкие кустики, пенечки и перемахнув поваленный ствол буффо, уже видели сквозь стелящийся дым от взрывпакетов сжавшуюся худосочную фигуру.

На фоне осенней природы, коричнево-желто-зеленые верхние комбинезоны Элси и Анны почти скрадывали их самих, создавая впечатление, что некие кучки листьев и жухлой травы, почему-то подпрыгивая, несутся через лес, причем из одной кучки торчит рука с мечом из тонкой темной стали, правда, не заточенный, а вторая кучка энергично размахивает плетенной из лоз ороджо корзинкой.

Именно это и подумал сидевший на травяной кочке усатый дядька в очках, с всклокоченными волосами цвета неспелого бракка и в приличном костюме мелкого чиновника, уже весьма заляпанном осенней грязью и торчащими из штанин тут и там колючками. Сквозь скрещенные над головой руки он не сразу рассмотрел в двух несущихся на него кучках осеннего листопада две маленькие фигурки в погодных комбинезонах. Осознав, что уже не один, и движущиеся ему навстречу фигуры однозначно бегут его спасать, он подскочил и замахал руками:

— Я здесь!

Элси себе не изменяла. Всклокоченный выглядел как вылитый папарацци, поэтому она почти и не целилась, метнув свою корзинку в голову злостному нарушителю периметра, а Анна, запыхавшись, остановилась на границе сигналок и, подняв меч и держа его двумя руками, как Ап'лек учил, крикнула:

— Какого криффа приперся? А?

Нарушитель от корзинки увернуться не смог, так как нападения не ожидал (его же спасать должны!), да и боялся сделать хоть шаг в сторону, поскольку двух взрывпакетов оказалось достаточно, чтобы понять, что тут все заминировано. И он не погиб только чудом! Поэтому прилетевший плетеный снаряд долбанул нарушителя в лоб, отчего дядька ойкнул и чуть было не сел задом на кочку, на которой до этого спасался от жуткого светопредставления. Удержавшись на ногах, дядька поправил очки и пригладил торчащие во все стороны волосы.

— Я — директор! — с достоинством начал спасательную экспедицию самого себя нарушитель, приняв солидную начальственную позу, расправив плечи и вздернув подбородок.

— О! Еще один директор больших и малых газетенок! Я, директор, тебе сейчас еще раз врежу по башке, раказзака тебе за шиворот! — тяжело дыша воскликнула Элси, снимая капюшон, потому что стало жарко от марш-броска.

Пепельная коса, утянутая в толстый узел, завитушки вдоль раскрасневшихся щечек, слегка влажные, пушистые реснички, прикрывавшие злой лазоревый взгляд и сжатые в жопку курочки куко губки произвели на очкарика впечатление:

— Ой! А я вас видел! По Голонету! — почему-то обрадовался дядька.

Видимо, знакомство таким образом с сердитой девушкой обнадеживало его дальнейшую участь.

— Ты какого криффа тут? — снова грозно спросила Анна, горький шоколад в ее глазах уже просто булькал возмущением, только дядька не знал, что это для него чревато… буквально через минуту.

Однако он поморгал под очками тускловатого голубого цвета глазами, сцепил длинные пальцы рук в замок и снова сказал:

— Я директор! Директор школы. Я ищу пропавших детей! Из нашей школы пропали дети! Тринадцать человек! Это чрезвычайное происшествие! И они точно где-то здесь!

Анна опустила меч и посмотрела на Элси. Смутная тревога сигнализировала, что "здесь", это значит здесь! Но ни Анна, ни Элси никого не видели! Это значит, что кто-то, обойдя сигналки...

— Танит? — тихо спросила Анна Элси, и он обменялись понимающими взглядами.

— Да-да! — взбодрился директор, он прибыл недавно и еще не успел ознакомиться с местными достопримечательностями, — Танит Рен! Вы ее знаете?

А в это время разведка в лице всегда смурного и невозмутимого капитана Урравина (начальник гарнизона постоянно задавал себе два вопроса: улыбается ли капитан когда-нибудь, и как с ним уживается его супруга, жизнерадостная и активная дама?) докладывала о произошедшем:

— В двенадцать сорок пять директор школы нервно оповестил дежурного офицера, что группа младшего класса в количестве тринадцати человек не явилась на урок криптозоологии, о чем директору доложил дроид-учитель. Так же директор указал, что маяки идентификационных браслетов учеников указывают, что дети находятся в трех километрах к северу, в лесном массиве, и он срочно направляется туда, используя трессерную программу школы. В тринадцать тринадцать сработала сигнальная система на базе Рен. Мы уже выслали патрульных, чтобы проверить, что там опять происходит.

— А директор где? — спросил Майор, подумав, что этот ученый тип точно потеряется где-нибудь в лесах, прислали же этого очкарика на его голову.

— Пока не ясно, — ответил капитан, — но мы уже запустили сканеры, думаю, найдем. Хищников сейчас в округе нет, эти жуткие псы реновские всех разогнали, так что результат вскоре будет.

— Вот что, — несколько мгновений подумав, сказал Майор, сосредоточив взгляд на экран большого датаскрина, охватывающего всю охраняемую территорию и еще чуть за ее пределами, — давай-ка мы сами посмотрим, что там происходит на базе. Поисковую экспедицию на сигнал трессовика директора!

Капитан Урравин, как всегда невозмутимо посмотрел в глаза своему командиру, но сейчас в серо-зеленых глазах руководителя Службы Безопасности, ясно читался интерес:

— Наше проникновение на территорию базы Рен в условиях форс-мажора не будет считаться нарушением предписания.

— Да, — седовласая голова Майора не повернулась, но тон начальника гарнизона был оптимистичен, — А то мы все со сканеров да со сканеров наблюдаем, пока есть минутка, пока Рены не включают свое маскировочное поле, когда они дома. Так мы ничего и не увидели... интересного.

— С тех пор, как они доложили Верховному, что постоянно засекают висящие сканеры, которые сбивают из снайперской винтовки, мы резонно стараемся выполнять предписанное Верховным Лидером. То есть не соваться туда, куда не просят! То, что он с нами сделает, если заметит сканеры, он тоже подробно описал, — согласился Урравин, но вот дамы Рены постоянно забывают это свое поле включать. Мы же не виноваты, что патрулирование территории входит в наши обязанности...

— Вот! Капитан, тем более нам просто необходимо самим глянуть, все ли в порядке на базе рыцарей Рен! Идемте!

Результат оказался доступен почти сразу. Поисковая экспедиция в составе пятнадцати человек во главе с самим начальником гарнизона и примчавшиеся по сигналу тревоги из поселка остальные Ренши обнаружили, что захваченного при нарушении периметра директора Анна и Элси поят чаем с травами, а двенадцать учеников младшего класса и Танит (тринадцатая) поедают булочки Фэйн, запивая сваренным из ягод библберри морсом.

Поисковая экспедиция, собственно, окончилась, так и не начавшись. Однако и Майору, и членам экспедиции, и дамам Рен пришлось принять участие в воспитательном моменте, который предпринял директор школы, затянув нудную лекцию о дисциплине и правилах поведения учащихся.

"Откуда ж тебя такого к нам сплавили?" — подумал Майор, невольно становясь на сторону непослушания младших школьников, смирно стоявших у стеночки с кислым выражением лиц, потому что один только голос очкарика, включенный в режим нотаций, вызывал зевоту.

Первым не выдержал всегда выдержанный Урравин, которому сама речь и ее подача напомнили вещание тещеньки, вторгавшейся в личную жизнь семьи начальника СБ примерно раз в год, и почему-то все задерживающей свой отъезд. Незаметно зевнув, как ему показалось, капитан спровоцировал цепную реакцию зевоты у присутствующих. Спустя минуту зевали уже все, даже леди Рен. А потом в дверной проем просунулась голова Пепла, который, хитро глянув на детишек, зевнул так смачно, что монотонно вещающий директор тихо ойкнул и стих.

Возобновление воспитательного процесса пресекла Принцесса Танит. Она смело выступила из шеренги однокашников вперед, подняла пальчик и сфокусировала на нем глаза очкастого, покачивая пальчиком вправо-влево. И, со свойственной ей прямотой, устремив взгляд ясных голубых глаз на директора, выставила протестные требования и практически ультиматум заменить дроидов на нормальных учителей.

Впрочем эти же требования на следующий день смывали с фасада школы, которые были нанесены все той же Танит посредством броска граффити-бомбочки. Светящуюся надпись «Хотим живых учителей!» видел весь гарнизон.

В знак протеста скучности и нудности занятий по криптозоологии Принцесса предложила открытый урок на природе. И увела одноклассников за собой. Но, в отличие от директора школы, Танит проходы в установленных ловушках знала, так что детвора почти час с удовольствием игралась с четырьмя щенками тук'ат в ангаре, где обитали ситхские гончие, а сами гончие обозревали этот детский праздник шалости со спокойной мудростью все понимающих родителей.

Там их и застали Анна, Элси и понурый косматый очкарик-директор.

Бурное выяснение всех обстоятельств произошедшего закончились очередной просьбой директора следить за своим ребенком, сдержанным укором Майора, пылкой защитной речью самой себя и своих взглядов Принцессы, дружно поддержанной младшим классом в полном составе и намеками на непослушание, если директор не прислушается к коллективной просьбе учащихся.

Поздно вечером Фэйн прикрыла дверь комнаты Танит, поцеловав спящую Принцессу и спустилась вниз, в гостиную, где собрались леди Рен на совет.

Мягкий свет светильников рассеивал темноту, придавая уюта, а запах трав от заваренного чайника приятно щекотал обоняние. Миара, разливая чай, молчала, обдумывая ситуацию, но ей хотелось рассказать о тревожащих ее мыслях, хотя она сдерживалась, понимая, что сейчас разговор о Танит.

— А я не понимаю, за что ее ругать, — сказала Фэйн, беря свою чашку, — вот скажите мне? Она ведь права!

Джунглевые леса в ее взгляде засверкали бликами изумрудных зарниц, а это говорило, что Фэйн директор не понравился!

— Дрищ сушеный, — согласилась Хоника, — но способ выражения протеста нашей Танит заставил поднять гарнизон. А мы-то обещали нашим Рен, что во время их отсутствия гарнизон поднят по тревоге не будет. Ни разу! Но я, как услышала взрывы и сирену, испугалась просто! Бросила все в космопорте и прямиком сюда. Кстати, надо вернуть кому-то спидер. Надеюсь, до утра не заявят на меня тому же капитану об угоне, — Хоника удобно устроилась на диване, рядом с Анной, которая гладила бухтящую у нее на руках Бараночку.

Анна смотрела на свою любимицу чуть ли не влажными глазами, шоколад растекался по радужке ее глаз сладостью, а Бараночка то так, то эдак вертелась, пытаясь пристроиться, но пузико уже мешало. Хони погладила белую шерстку, ободряюще. Вурпак похныкала, жаловалась. Но женский коллектив был всецело на ее стороне, чем Бараночка и пользовалась.

Диверсант не высовывался из-под стола, потому что потолстевшая Бараночка при виде него принималась причитать и жаловаться, а он волновался и так, потому что вскоре ему предстояло стать отцом, а это событие нервное и требующее осмысления. Диверсант осмыслить пока не мог, но все равно старался угодить растолстевшей Бараночке, таская ей джеров-долгоносиков, которых добывал в стволах упавших деревьев. Деликатес Бараночке нравился и она довольно урчала, умиротворенно прикрыв голубые глаза. А Диверсант ночью катился на своих ножках черной пушистой кляксочкой к посадочной площадке, усаживался на краю поля и смотрел с надеждой в голубых глазах в ночное небо, все ожидая услышать двигатели "Ночного Канюка". Ему без мужского коллектива было сложновато, хотя Пепел и поддерживал друга в трудной ситуации, тоже выбираясь ночью и усаживаясь рядом. Ждать Ренов.

— У нее своеобразное мышление, — откликнулась Анна, — вот лучше всего она ведет себя, когда Вик дома. Я заметила. Все-таки его она слушает беспрекословно!

— Конечно, — согласилась Фэйн, откидывая за спину гриву огненно-рыжих волос, — они постоянно шушукаются, видимо каким-то образом Вик успевает купировать ее порывы. У него богатый опыт, так что сразу понимает, чем закончится то или иное ее предприятие. Наверное, не стоило мне принимать предложение Майора и брать руководство процессом питания всего гарнизона. Это я недостаточно уделяю ей время!

— Глупости! — сказала Элси, — Тут дело в другом, ей просто нечем заняться, вот так, чтобы ее увлекло, по настоящему. Сказывается приютское детство и наши, девочки, приключения. Поэтому обыденность ее не впечатляет. Ребенок многое перенес до встречи с нами.... А уж после того, как Танит подобрала Вика , и вовсе. Не каждый, знаете ли, после встречи с Ренами останется послушным! Поэтому стоит подумать, чтобы такое ей предложить…

— Она любит действие! И очень инициативна, — вздохнула Фэйн, — но я с тобой согласна. Вот вернется Викрул…

— И все же я не понимаю, — Хоника обвела подруг взглядом,- что за такое задание, что наши Рены уже три дня молчат? Вроде бы Кардо говорил мне, что они вылетают домой, и даже предложил восемь вариантов, как провести неделю дома.

— Всего восемь? — удивилась Элси, — Что-то маловато, я тебе скажу. По варианту на день получается...

Вот тут Миара не выдержала. Ее занятия с офицерами по изучению языка тики, а также изучение культуры самих тики, занимали много времени, но она была довольна. Ей нравилось. Профессор даже решила писать научную работу-исследование местной расы, на что получила одобрение коллег из своего университета и жаркую поддержку от Траджена. Он вообще никак не мог освоить этот клекот, который и был, собственно, языком тики, поэтому считал, что научная работа Миары, умудрившейся не только понимать, но и воспроизводить это щелканье, произведет фурор.

— Девочки, — тихо сказала Миара, а во взгляде двинулись созвездия туманности Утегеу, — они должны были вернуться три дня назад! Потом Рей сказала, что они улетели куда-то с Кайло, далеко, вроде бы в сектор Ватца. Но мне почему-то тревожно! И я не могу избавиться от этого чувства… что нас обманывают, то есть не говорят правды!

— Давайте подумаем вместе, — кивнула Элси, — мог ли Кайло улететь в сектор Ватца? Мог! Курук был веселый, когда связывался со мной. Значит, все нормально?

— А почему тогда Рей и Юми эти два дня все время проводили в бункере, а? — спросила Анна, — И улетели сегодня так спешно, что мы вообще ничего не поняли!

Хоника замерла с поднесенной чашкой чая ко рту:

— Действительно... И что-то я не слышала в голоновостях ни о каком визите Верховного ни в какие сектора. Это тоже странно, потому что обычно каждый его визит разбирают буквально посекундно.

— Подождите! — заволновалась Фэйн, — Почему нам никто не позвонил? Почему Юми все время запиралась у себя и говорила, что медитирует?

Тут Элси насупилась, веснушки потемнели, она думала, а потом потянулась к комлинку, нажав вызов Рей. Никто не ответил.

Молчание, повисшее над ними уже начинавшимся невидимым водоворотом разных эмоций, грозило закрутить знатный такой смерч.

— Я считаю, — сказала Анна рассудительно, как доктор, хоть и песий, — что не стоит сейчас самим себя тревожить, пока диагноз не ясен. А стоит позвонить Илле! Мама узнает, потому что Лея точно в курсе всего, что происходит! Тогда и будем думать, что нам предпринять.

— Вот Маму бы беспокоить не надо бы, — тихо ответила Хоника, — Мама тут же примчится, без анамнеза, Анна, определит диагноз и тут же мы снова вляпаемся во что-нибудь всегалактического масштаба. А мы обещали!

— Я согласна с Хони, — добавила Фэйн, — Илла — это самый крайний случай! Я предлагаю сначала разведку. Надо звонить Роуз! Хакс не может не знать, что происходит, значит наша Розочка сумеет добыть информацию.

В это же время, обсудив со всех сторон очередной нескучный день гарнизона, неспокойная супруга Майора, накладывая толстым слоем питательный чудодейственный крем, новинку рекламы в голонете, выписанную за приличную цену, похлопывая себя по впалым щекам, сказала:

— Это еще хорошо, что самих Ренов не было, Грид, а то бы нашему новому директору досталось! Они же грубияны! Поколотили бы его, не разобравшись, точно бы подумали, что какой-то любопытный журналист! Хотя я не понимаю, почему бы, например, не провести прессу и самим не показать, как они там живут, это бы сняло всякие вопросы и домыслы общественности! После их фееричных свадеб только совершенно примитивные существа в Галактике не жаждут узнать, что там вообще происходит...

— Шира, — серьезно ответил Майор, залезая на супружеское ложе в теплой пижамке уютного цвета весенней травки с разбросанными по этой травке веселыми туками (выбор, как всегда супруги), — какого хрена, скажи мне, эта общественность озабочена, как там Рены? А?

— Ну как же, Грид. Сначала про них распространялись всякие страшные слухи, потом оказалось, что слухи преувеличены, потом вся Галактика следила за их бракосочетанием, а они оказались и не уроды, и не чудовища. У них вообще, знаешь, сколько теперь поклонниц? Я тебе скажу, просто полчища! И еще я тебе скажу, что эти полчища, кажется поголовно влюблены в кого-то из Ренов, включая Верховного. А некоторые даже в двоих, а есть даже те, кто любит всех сразу! Это, я тебе скажу, не для слабонервных! Я не слабонервная, как ты знаешь, поэтому вступила в одну группу, чтобы быть в курсе, что они замышляют. А то, вдруг, прибудут своими влюбленными полчищами Ренов штурмом брать! Там постоянно выкладывают, голофото, например, когда успевают их запечатлеть на каких-то там мирах вместе с Верховным Лидером. И вообще эти поклонницы, я тебе скажу...

— Смотри, Реншам об этом не скажи, — буркнул Майор, поворачиваясь набок, — и вообще молчи! Потому что вот именно сейчас надо помалкивать. Два дня назад почему-то приказ пришел активизировать все комплексы слежения, считывать в контрольных точках все сигналы транспондеров на Хайданском пути и в зоне нашего охвата, идентифицируя сигналы с транспондерами "Ночного Канюка". Поняла?

— Нет, — призналась первая дама гарнизона, но насторожилась.

— Это значит, Шира, что их ищут! По всей Галактике! Теперь поняла? Так что вот тебе задание, самой молчать, а то закончится наша с тобой не только служба, но и жизнь, но любыми способами активизировать этих самых поклонниц, вдруг кто где видел или слышал...

— Ох! — вскрикнула супруга, приложив руку, заляпанную кремом к шелку ночной сорочки в области сердца, — Грид! Не пугай меня!

— Я не пугаю, — строго ответил Майор, — нету вот их нигде и все!

— Неужели нам предстоит готовиться к траурным мероприятиям? — со слезами спросила Шира.

Тут майор резко подскочил, повернувшись к ней:

— Шира! Я сказал узнать у этих озабоченных баб, что можно! И молчать! Если наших Ренов ищут, значит они точно где-то есть!

Бар'лес. Знаменитый университет.

Профессор Юделла Тши’Пак постучала мундштуком трубки по кафедре. В градации степеней ее раздражения этот жест означал крайнюю степень — ту самую, после которой начинались массовые гонения и санкции в отношении нерадивых студентов и сотрудников университета, иногда прилетало и профессорско-преподавательскому составу.

Это знали все, поэтому в аудитории тут же наступила мертвая тишина. Даже охранник в коридоре, дряхлый биваллец, страдающий хроническим кашлем, отчего глаза на стебельках на удлиненном черепе во время кашля мотылялись туда-сюда, тоже затих, зажимая клюв когтистой лапой. Старый биваллец вот уже лет пятьдесят, заслышав трубный глас Юделлы в коридорах, вспоминал, как по молодости, тогда еще не профессор, а астронавигатор из департамента Изысканий, одним ударом послала в нокаут верзилу оттеганина. Предмет спора биваллец уже не помнил, но молотообразная башка оттеганца, уныло отвисшая на шее, оставила неизгладимый след в его психике. С тех пор старый охранник чутко прислушивался к интонации голоса Юделлы и следил за ее движениями. Голова биваллийца на тонюсенькой шее не хотела быть нокаутированной.

Сейчас в аудитории повисшая тишина и настороженные взгляды студентов вызвали у Юделлы прилив веселости. Десятки лет ничего не меняется! Синекожая пармиранка растянула губы в улыбке, осматривая аудиторию. Лекцию можно было продолжать.

После окончания феерически-веселого приключения, ознаменовавшегося свадьбами Ренов, жизнь вернулась в прежнюю колею. Траджен Рен, он же бывший аспирант Беритсо, наконец, защитил свою диссертацию, и теперь с чистой совестью мог считаться окончившим Бар’лесский университет. Профессорско-преподавательский состав вернулся в храм науки, гордый от полученного опыта и тем, что выжил, оказавшись в непосредственной близости от рыцарей Рен по десятибалльной шкале, между прочим! Наглядное пособие, лично составленное в динамике степени опасности профессором Амбиболлой еще долго висело на кафедре психологии видов, вызывая восхищение и трепет у молоденьких аспиранток.

Вот профессор Айзанц, получивший массу впечатлений, даже некоторое время отказывался мыть руку, которую ему пожал Верховный Лидер! Никому из экспедиционного корпуса Бар'лесского университета не пожал, даже вялому Тошвиллсу, а ему — пожал! Но, после того, как все остальные сотрудники университета отказались здороваться с ним за эту же руку, взывая к нормам гигиены, он смирился, скорбно устроив омовение своей конечности. По университету тут же поползли слухи, что предварительно он соскреб с руки слой образовавшегося эпидермиса и грязи и законсервировал эту субстанцию в пробирке в качестве трофея. Молодые аспирантки скорбно вздыхали по молодым офицерам Первого Ордена. А славный джава Джимми еще долго вздыхал по недоступным, но от этого не менее ценным сокровищам, которыми был набит «Ночной Канюк». Джимми точно знал, что его просто самое поверхностное знакомство с содержимым "Канюка" уже тянуло на счастье, а уж что там у них понапихано в разных углах... м-м-м-м... Да тут можно осчастливиться на года три вперед!

Положа руку на сердце, профессор Тши’пак скучала по недотепам-рыцарям, и в тайне надеялась, что в будущем ей удастся-таки еще хоть раз принять участие в свалившихся, как всегда совершенно неожиданно, разного рода приключениях, поскольку, согласно ее выводам, именно Рены умудрялись так легко и непосредственно любой, даже буднично-серый день превратить в суровый квест на выживание.

Стебельки глаз охранника проводили нового аспиранта профессора Тши'Пак, который процокал по глянцу пола, заглянул в аудиторию, похлопал большущими красными глазами на пурпурной морде, вздохнул и решился войти. Этот подвиг нарушения течения лекции свидетельствовал, что что-то стряслось!

Бесшумно подкравшись к Юделле на цыпочках, с трудом вытянувшись, чтобы достать до ее уха, смелый калаанит прошептал:

— Там... это... Верховный Лидер Кайло Рен на связи. Вас требует...

Студенты, завидев шептания аспиранта, замерли, оторвавшись от голотаблиц по астронавигации, светившихся перед каждым, и теперь неотрывно следили за Юделлой.

На синекожем лице профессора Тши’пак не отобразилось никаких эмоций, хотя одна приподнятая бровь уже свидетельствовала, что этой новости достаточно, чтобы остановить лекцию и уделить внимание Верховному.

— Внимание всем! — зычным голосом объявила Юделла, обводя аудиторию пыхнувшим оранжевым огнем в глазах взглядом, — Ввиду срочных непредвиденных обстоятельств лекция заканчивается! А это значит, что остальное по сегодняшней теме вы прочтете самостоятельно. Список необходимой литературы получите на кафедре у моего помощника Джимми.

При упоминании Джимми студенты скисли, потому что теперь сначала придется оставить в шкафчиках все, что у них будет в карманах, на всякий случай, а это займет время перебегания из одного корпуса в другой, а в столовке, тем временем, набьется куча народа!

Под недовольный ропот студентов Юделла покинула аудиторию, цокающий по пятам своими копытцами аспирант был послан... куда-то и зачем-то, чтоб не мешался под ногами. Верховный? Это серьезно! И профессор размашистым шагом направилась в свой кабинет.

Передатчик подпространственного изображения, не так давно установленный, передавал реалистичное и цветное изображение, почти без искажений, поэтому голограмма Кайло Рена создавала иллюзию, что Верховный присутствует лично, но слегка покачиваясь, потому что сигнал шел с другого конца Галактики.

Верховный стоял, скрестив на груди руки, и, мрачно насупившись, смотрел куда-то в одну точку. Знак нехороший. Значит, что-то случилось. Юделла даже как-то встревожилась. Сразу.

— Профессор Тши’пак, — начал Кайло, как только пармиранка поприветствовала его, — очень рад видеть вас в здравии...

— Оставим эти расшаркивания для кабинетных пегликов, — парировала она, — перейдем сразу к делу. Наши Рены опять куда-то влезли по самые свои бестолковые макушки?

— Это мы еще пока не знаем, — вздохнул озабоченно Верховный, отчего где-то там в глубине сознания профессора екнуло, — и это мы хотели бы выяснить. Они исчезли, — тут же добавил он в ответ на вопросительно приподнятую бровь профессора.

— Довольно неожиданная новость, — усмехнулась Юделла, стараясь не показывать, что еканье внутри нее постепенно набирает обороты, переходя в уханье тревоги, — обычно они, наоборот, вездесущи, умудряясь накосяпырить одновременно в нескольких местах. Но так, чтобы исчезнуть... Да, это серьезно!

— Мы чувствуем их в Силе, — мрачно добавил Кайло, — они все еще живы! Но никакой связи, кроме наших ощущений у нас нет! Если бы что-то произошло... катастрофическое, я бы почувствовал... — дальше он не договорил, Юделле и так было понято, что имел ввиду Рен.

— А вот это совсем тревожно, — пармиранка достала трубку, уселась в кресло и кивнула Кайло, — рассказывайте все по порядку.

Спустя почти час обстоятельной беседы и профессор Тши’пак и Верховный Лидер пришли к единому выводу: маршрут мотаний Ренов необходимо восстановить практически досконально, чтобы определить, где есть та самая точка, в которой связь с ними оказалась потеряна. А для этого... А вот для этого нужно было просчитать десятки возможных гипертрасс, по которым могли лететь Рены, просчитать опять же десятки, если не сотни возможных точек входа и выхода на этих гипертрассах, и это только в одном секторе Моделл. Все эти рога-хвосты-зубы и прочие части тела этой Куны (никто ж не помнил уже что оно есть такое)... Сарлак ее раздери... А если Рены сошли с маршрута? А если свернули еще куда-то "не туда"? По части сворачивания и разворачивания "не туда" по поводу Ренов сомнений как бы и не было. Уже. Потому что рыцари в этом вопросе могли дать фору кому угодно, даже первокурсникам, которые только начали изучать навигацию, сложную науку о безопасности передвижения в Космосе. Слишком много вопросов и ни одного ответа!

Профессор Тши’пак, как опытная путешественница по разнообразным необкатанным гипертрассам и самый титулованный разведчик корпуса Исследователей неизвестных планет и прочих областей Галактики, взяла сутки на размышление, посоветовав Верховному тоже потрясти свое окружение. Вдруг кто еще что знает про планы Ренов?

При упоминании окружения Кайло как-то странно нахмурился, кивнул и отключил связь. А Юделла, затянувшись трубкой, уставилась на висящую перед ней голограмму карты сектора Моделл. Поразительно динамичный сектор. В плане регулярного (по космическим меркам) образования всяких сверхновых, пульсаров, квазаров и прочей звездной нечисти, из-за чего эти самые гипермаршруты иногда приходилось корректировать, перемещая как опорные точки, так и навигационные буи.

Пармиранка еще раз пыхнула трубкой, задумчиво посмотрела на голокарту и набрала код кафедры астрофизики.

— Проваливайте, я занята! — раздался в кабинете трескучий голос, и на Юделлу воззрились подслеповатые фасетчатые глаза богомолоподобного ям’рии — академика Малик Кил’так.

— Давно не виделись, милочка, — в ответ улыбнулась Юделла, ничуть не отреагировав на откровенно неприветливый отклик.

Академик Малик, в силу особенностей своей расы, обладала сварливым и неуживчивым характером, чего боялись и недолюбливали ее все, кроме профессора Юделлы, которая каким-то образом умудрилась сдружиться с ям’рии. Несколько совместных экспедиций в Дикое Пространство, где Малик показала себя не только талантливым астрофизиком в команде, но и отменным бойцом, почикав клешнями костлявых дривоков, напавших на лагерь исследователей. С тех пор, как Кил'так оказывалась приписанной к какой-либо экспедиции, уверенность в безопасности коллектива увеличивалась в разы, несмотря на дурной нрав астрофизика и некоторые неудобства при обеспечении экспедиции. Ям'рии обожали мясо и яйца, так что запасы и того, и другого приходилось увеличивать втрое.

— А-а-а-а, это ты, — более миролюбивым тоном проскрипела Малик и в знак примирения сложила перед собой передние конечности, — с чем пожаловала? У нас опять намечается скандал в университете? Мы будем думать, кого на этот раз защищать? Какое-то молодое дарование? Или будем думать, кого ввергнуть в страх? Юделла, нам не привыкать!

Малик пощелкала клешнями, что означало, она в хорошем расположении духа. Конечно, судя по количеству скорлупы ккрыйч в контейнере для мусора под столом академика, штук двадцать она уже заглотнула.

— Консультация нужна, — улыбнулась профессор, — по сектору Моделл. Что можешь про него рассказать?

Академик несколько секунд пялилась на Юделлу, после чего махнула одной из лапок:

— Заходи, покажу кое-что, — и Малик переставляя членистые угловатые конечности, направилась к панели управления движения, открывая девятизначным кодом встроенную комнату, напичканную коммуникационными технологиями и навигационными компьютерами.

За это вот все, самое современное, академику пришлось биться с ректором, почти в прямом смысле. Ректор дураком не был, от "биться" вовремя отказался, согласившись на все условия. Надо, так надо. В конце концов, это все же лучший университет!

В свое святая святых ям’рии мало кого пускала, но Юделлу Тши’пак, которая, стоя в дверях, помахала перед хелицерами академика бутылкой джоганского ликера, в одной руке, и упаковкой яиц хиллиндоской курицы, в другой, та приняла с распростертыми объятиями, то есть раскинув в стороны передние конечности и сделав несколько пассов хватательных движений.

— Смотри, — проскрипела ям’рии, когда сладкое содержимое бутылки было разлито по бокалам и сделано несколько глотков, а два десятка яиц благополучно выпиты, на закусь.

В половину кабинета над проектором висела голограмма того самого сектора, подсектора сектора Зумы Внешнего Кольца. Сектор Моделл во всех подробностях, начиная от астероидных поясов, туманностей, скопления космических газов, и заканчивая пронизывающие его едва различимые нити гипертрасс. Гигантский клубок, состоящий из сияющих нитей с вкраплениями звезд, планет и прочих астрономических объектов. И огромной черной «кляксой» сбоку, затягивающей некоторые нити в тугой нервный узел с аккреционным сияющим диском по периметру.

— А эта зараза откуда там взялась? — Юделла даже отставила свой бокал, и подошла поближе, рассматривая «кляксу» с некоторым опасением на лице.

— Вот и я о том же! — ям’рии экспрессивно взмахнула обеими конечностями, — Эта, с твоих слов «зараза», тут должна была появиться только через пару миллионов лет. А это означает, что в данный момент, коллега, мы наблюдаем неучтенный наукой объект, о котором никто из наших светил ничего не знал! — фасет ее глаз засиял торжеством открытия, а профессор Юделла отразилась в сотнях отражений.

— Ты уже оповестила навигационную службу? — деловым тоном спросила пармиранка, внимательно просматривая кое-какие ниточки гипермаршрутов, особо остановившись на трех из них.

— Конечно. И оповестила, и даже направила экстренное предупреждение в сам сектор. Пусть закрывают этот участок, пока там нестабильное гравитационное поле. Сама знаешь, обитаемых миров в этом участке сектора почти нет, но в опасной близости проходит несколько гипермаршрутов.

— И они, конечно, соединяют хвосты-рога и прочие члены тела этой Куны... — задумчиво пробормотала профессор Юделла, и тут же обернулась к Малик, — а скажи мне, коллега, что может произойти, если вот это, — она ткнула пальцем в самый центр «кляксы», — окажется рядом вот с этим, — палец переместился на ближайшую светящуюся нить гипертрассы, которая в реальном времени закручивалась в очередной тугой, нераспутываемый узел.

— А никто не знает, — развела в стороны лапки академик Малик, — хотя если направить в тот участок несколько разведывательных зондов... Пока аномалия не переместилась...

— Не надо пока ничего никуда отправлять! — Юделла допила оставшийся в бокале ликер и уверенная в своем решении, направилась к выходу.

В дверях она остановилась, обернулась к Малик и заявила:

— Прошу проявить выдержку, коллега, и если я права, то спустя некоторое время, я смогу тебе рассказать, что происходит в подобном случае! Есть, понимаешь у меня такие... неучтенные научным сообществом исследователи... Х-м-м... Энтузиасты, я бы сказала, их никто туда лезть не просит, но они все равно умудряются влезть куда-то...

Захлопнув дверь, Юделла спешно направилась обратно к себе, совершенно не обратив внимания, что цоканье копытков нового аспиранта сопровождает ее от лифта. Захлопнув двери уже перед его красной мордой, профессор не могла видеть, какой печалью налились глаза калаанита. Что-то несомненно интересное пролетало мимо парня...

Тши'Пак срочно нужно было связаться с Верховным Лидером. А академик Малик Кил’так осталась у себя, задумчиво рассматривая голографическое изображение блуждающей черной дыры.

Где-то в глубинах космоса. Звездный разрушитель "Добивающий"

В личных апартаментах Верховного Лидера стояла гнетущая тишина, нарушаемая лишь попискиванием, подмигиванием, пиканием и сухим пощелкиванием многочисленных как панелей акиваций всего того, что там включено в систему жизнеобеспечения жилого модуля Кайло, так и в десятки устройств, предназначенных для личного руководства делами не выходя, так сказать, из периметра апартаментов.

Трое людей, сидящих за столом в рабочем кабинете Кайло, молча смотрели на медленное кружение трехмерной голограммы участка сектора Моделл, где мерцающие точки зуба, рога, и прочих частей неведомой Куны, выстроились в установленный приказом Хакса маршрут передвижения Ренов посредством снятия всех данных с Главного навикомпа в рекордно короткие сроки.

Координаты каждого мира сектора Моделл, имеющие собственные координаты формата «XYZ», указывали, по оси «север-юг», и даже расстояние от системы до так называемой основной плоскости Галактики, было точным и вписанным куда надо. Во все навигационные карты. Только решению проблемы эта точность, светящаяся сейчас перед глазами, ни хрена не могла помочь. Потому что, согласно педантичному Хаксу, буквально вымучившему персонал всех Центров слежения не только в секторе Моделл, но и вообще, точная точка входа "Ночного Канюка" в гиперпростраснство была определена.

Однако координаты выходы из этого коридора... Нигде не высветились, и ни один навигационный буй в Галактике пока не отметил сигнал транспондера корабля Ренов, даже в заднице мира, где-нибудь в Неизведанных Регионах.

Насупившаяся Юми, рассматривая в сотый раз координаты, тяжко вздохнула. Сила вокруг всех троих заискрила цветом жемчуга укгхарт, но окрашенная почему-то в темные тона, а эмоции маленькой отты трудно было назвать "положительными". С одной стороны ее непомерная тревога и зашкаливающее даже в Силе волнение, с другой Юми сдерживалась, чтобы не разбушеваться, потому что Рены снова где-то неизвестно где, а так внезапно прервавшаяся связь с Ушаром сигналила, что это не обычный косяк, а что-то новенькое.

Гаталенский чай в глазах Рей интенсивно перемешивался то в одну, то в другую сторону, что означало, что она отчаянно пытается успокоить и Юми, и Кайло и себя, потому что Сила в Предвидении не демонстрировала ничего траурного, наоборот, легким бризом растекалось нечто светло-лиловое, но неопределяемое. Даже силуэтно. В этот раз Рей не видела ничего, только чувствовала. Только мучительная тревога в синих глазах Юми заставляла эмоции леди Рен крутиться в другую сторону, что означало, когда они их найдут (а они найдут!) Рей лично навтыкает каждому за то, что девочкам сейчас придется переживать! Социальная адаптация казалась уже завершенной и вот опять? Возмущение Рей выплескивалось наружу нахмуренными бровками и короткими негодующими взглядами на этот гребаный сектор Моделл.

Кайло чувствовал все, что происходит в Рей, однозначно сказав, что к втыканию присоединяется, но решить задачу поиска Ренов требовалось в первую очередь.

Висящие размытыми соплями по потолку три темных сгустка энергии тоже не издавали ни звука. В данной напряженной ситуации дарты предпочли помалкивать, но внимать, чтобы встрять со своими уже готовыми предложениями в подходящий момент. Неугасаемая инициатива дартов консолидировала коллектив из бывших алкоголиков Пинвуса и Вриса и интеллигентного трезвенника дарта Йокзика. Молчание затягивалось.

— Я даже не представляю, где их там искать, — Кайло со вздохом запустил пятерню в отросшие волосы, досада пополам с горечью пометалась в Силе и была припрятана Верховным, дабы не усугублять ситуацию, — я даже Лею к стенке припер, выясняя, что такого срочного она хотела от рыцарей. Надо сказать, что определенные опасения у меня есть...

Все трое дартов, приняв на какое-то время некоторые антропоморфные очертания, с уважением посмотрели на Верховного, сфокусировав взгляды на обожаемом предводителе Ренов.

За все время их нахождения в непосредственной близости от Леи Органы, поборницы света и добра, не было ни одного дня, чтобы она не третировала ситхов, постоянно отпуская в их адрес шуточки с намеками, и тыкая их призрачным носом в темное ситхское происхождение.

Доведенные до отчаяния темные окончательно забыли про прежние разногласия и общим фронтом объединились против Принцессы. Хотя это им мало помогало. Поэтому чаще всего дарты предпочитали прятаться в апартаментах Верховного. Там тихо, спокойно, и Лея со своими джедайскими нотациями не донимает. Но ровно до тех пор, пока на борт "Добивающего" не пребывала леди Рен. Тогда приходилось ныкаться у Хакса. Там тоже тихо, спокойно и можно было обсудить с генералом некоторые темы из истории Галактики, касаемо организационно-дисциплинарных моментов Империи ситхов. Тут Хакс и история явно находили много общего, а дарты даже заподозрили, что Хакс в строгости исполнения законов намного ближе к темным, чем Верховный. Это импонировало Врису и Пинвусу, но Йокзик имел свою точку зрения.

Сейчас Йокзик, негромко кашлянув, заставил присутствующих поднять головы вверх и, ткнув пальцем в очки на переносице, снова как бы попал, то есть поправил, спросил:

— И что вам ответила достопочтимая дочерь Дарта Вейдера?

— Она их отправила забрать содержимое одного из схронов Хана, — поморщился Кайло, из чего дарт Пинвус сделал вывод, что это самое содержимое тревожит Верховного.

— Бьюсь об заклад, что там хранились какие-то редкие артефакты, — важно покивал своим длинным носом дарт Йокзик.

— Бухло там редкое хранилось, — буркнул Верховный, — которое Хан умудрился припрятать еще со времен уничтожения второй Звезды Смерти. Лея, видите ли, хотела презентовать мне это «сокровище» на нашу первую годовщину свадьбы. Подарочек, мля...

Тут уж Кайло откровенно накрыло тенью, потому что мама Лея наотрез отказалась принимать подозрения, что именно содержимое пяти ящиков бухла могло стать причиной пропажи Ренов:

— Бен! — строго сказала Лея, — Во-первых, они прекрасно осведомлены, что это мое! А что мое, то никому брать не советую, это чревато разными последствиями. Рены в курсе тоже, следовательно, содержимое в пять ящиков вряд ли толкнет их на деструктивные действия. Второе, уж извини, но эстетами-сомелье я их назвать не могу, зачем им элитный алкоголь низко градусный, к тому же, когда у них точно где-то там на "Канюке" припрятано не элитное пойло? И в-третьих, я ведь внимательно наблюдаю за вектором развития личностного роста Рен! Мне не безразлично общественное мнение по поводу твоего близкого, самого близкого, заметь, окружения.

— И что показали наблюдения? — спросил сын, переваривая информацию.

— Что они практически избавились от своих...м-м-м... вредных привычек, вот что! Значит вино никак не могло вывести их из строя! Чтобы вывести твоих бойцов из строя надо ящиков пятнадцать, я тебе скажу, у них все же опыт! Но ящиков всего пять и они — мои! — уверенно закончила Органа.

Тут Кайло был вынужден согласиться. Отчасти. Если Рены что-то захотят взять, то никакие последствия их не остановят. Хотя личностный рост кое-как, но двигался, внимательная Лея была права, даже Хакс отмечал, а это уже показатель! Ведь рыцари больше не являлись в грязных сапогах на "Добивающий", потому что сопровождали Верховного в чистых сапогах и не по болотам.

А вот то, что Ренам, если захочется, то все пофиг, Лея не учитывала. Единственное "захочется и не пофиг" касалось личной жизни. Тут да. Дисциплина просто взмывала ввысь, и не разглядеть высот, до которых эту дисциплину довели леди Ренши.

Кайло скосил взгляд на Рей. А что удивляться? Шаг влево, да какой там шаг, пол поворота головы, и встряхнут так, что потом отголоски будут в трусы высыпаться еще долго... На то они и леди Рен, мд-а-а-а...

При слове "бухло" по сгусточкам энергии на потолке явственно прошелся скорбный вздох, а дарт Пинвус шепнул дарту Врису: "Надо быть активнее, коллега, почему бы нам было не поинтересоваться, куда вот они направились? А?"

— И если наши Рены забрали этот «схрон», то это значит... что от маршрута они отклонились, и могли отклониться еще куда-нибудь, — вздохнула Юми.

Почему-то обида придавила тревогу, и она подумала, что возникшее незадолго до исчезновения Ренов ощущение безмерного счастья в Ушаре связано не с ней, а содержимым схрона. И еще покоя. И радости непонятно чему. А вот чему!? Да, чего уж не понять. Мудлаки сутулые!

Рей, заметив как над Юми начала формироваться неплохая такая грозовая тучка, тут же положила ей руку на плечо, успокоительно поглаживая. Это она прошла все стадии противостояния истинной Тьме, чтобы уметь держать баланс, а вот Юми... Она еще не была готова как таким вывертам ситуаций, памятуя бодрящие события и прошлое Ренов.

— Юми, что ты ощутила прямо перед тем, как связь с Ушаром оборвалась? — спросила Рей, почувствовав долю сомнений в отте.

— Радость, умиротворение, спокойствие, — пробормотала Юми, чуть ли не сглатывая слезы — ну, и еще немного эйфории и возбуждения, — полный набор рыцаря Рен, принявшего на грудь! Вот такие они на разные подвиги уже и готовы!

— Или полный набор рыцаря Рен, думающего о доме и любимой, и не видящего рядом никакой угрозы, — улыбнулась Рей, плесканув в синеву глаз Юми немного гаталенского горячего чая своих, отсекая все ее неуверенности и клюющую сознание обиду.

Досада Верховного выражалась еще и в том, что связь Юми и Ушара не переходила границы видимого, то есть они только слышали друг друга, так что первоначальный план Верховного растаял вместе с жизнерадостным воодушевлением решения проблемы. Тут Кайло основательно просканировал взглядом зависших туманчиком дартов и спросил:

— И что? В ваших там анналах голокронов, как вы хвастались, никакого намека, как нам узнать координаты, куда прыгнули наши Рены, нет? Хотя да, откуда... — уже тише добавил Кайло.

— Ну почему же, — внезапно встрепенулся Йокзик, от волнения снова попытавшись поправить на носу несуществующие очки. Вот он! Тот самый момент!

— Есть один способ. Весьма древний, не совсем изученный, то есть не так хорошо изученный, то есть... Вот мой папенька, помню, говорил...

Дарт Пинвус пнул Йокзика, чтоб ускорился, по витающим вокруг потокам Силы понятно, леди Рен на пределе, а он все пережевать информацию не может!

— Что за способ? — вскинулась Юми, шарахнув в сторону Йокзика такой волной надежды и отчаяния, что тот даже взмыл к потолку, где, сделав пару виражей в виде бесформенного облачка, снова принял антропоморфную форму.

— Хождение по потоку, — пояснил призрак дарта Вриса с достоинством и несколько высокомерно.

Впрочем, в это состояние он впадал всегда, когда собирался вещать, спускающийся вниз, на уровень собеседников, и проявляясь уже в своем ситхском облике, непривычно страшноватом для неподготовленных, но привычно наглом для Рен.

— Но хождение по потоку это техника Темной стороны! — нахмурился Кайло, — Я читал... где-то в архивах!

— Да, конечно же Темной! — поддакнул дарт Врис, — Уж джедаи-то в пролете, это точно, — и дарт захохотал, подмигнув Юми, — но метод действенный. Рекомендую!

Дарты собрали себя самих в мглистый клубок, торчал только нос Йокзика и желтые глаза всех трех призраков. Наживочку закинули, теперь-то уж дарты в центре внимания!

— Я рискну! — тут же взвилась Юми, — Говори, что нужно делать!- отта уже с надеждой смотрела на дартов, — Мы сможем так их вернуть? Связаться с ними?

— Нет, только узнать, что там происходило, — пояснил дарт Йокзик, — будь вы более опытные, то можно было бы даже подправить прошлое. Но если вы ранее не практиковали хождение по потоку, то лучше не рисковать. Это мое авторитетное мнение... Кстати, есть опасность остаться в этом потоке Силы навсегда, — скорбно добавил Йокзик.

— Вот чего ты лезешь? — взвился дарт Пинвус, — У меня инструкция самая полная! А у тебя куцый хвост флузама!

— Но как же! — не сдавался Йокзик, — Я обязан предупредить об опасности!

— Какая опасность вот для них? — дарт Врис ткнул туманным пальцем в Кайло, — А? Они что, джедаи? Это этим ущербным нельзя привязываться ни к чему в этом мире, поэтому и в пролете! А нашим можно все! Хотят привязываются, хотят отвязываются...

— Не к чему-то, а кому-то! — влез Пинвус, — А это разница! У меня в инструкции четко отмечено — к кому-то тут надо быть сильно привязанным. Тогда точно не унесет никуда, выдернем!

— Не обязательно, — не согласился Йокзик, — с научной точки зрения способностей Силы, сильная привязанность, например к месту или к предмету, вот к своей гробнице, например...

— Молчать! — рявкнул Кайло, вставая, — Быстро, четко, по делу!

В ходе разбирательства, что такое это «хождение по потоку», стало понятно, что Юми сама пройти через этот «поток» не сможет. Ну, нет у нее этой привязки в этом мире в данный момент. Вся привязка в лице Ушара оказалась где-то там, непонятно где. Достаточно только нырнуть и все, унесет, тю-тю, как говорится... Или найдет свою "привязку" где-то там неизвестно где, и останется рядом среди этого потока, так и не вернувшись обратно. Опасно!

Зато путем небольшого эксперимента стало понятно, что степень "привязанности" Кайло и Рей — самое то! Само собой друг к другу. Но, учитывая, что Юми и Рей более психологически совместимы, самым идеальным вариантом было решено (не без дискуссий) отправить в «поток» Рей, используя Юми как ретранслятор, настроенный на Ушара. А Кайло оставался как якорь, не дающий Силе унести Рей, словно щепку в потоке воды.

Учитывая уникальность ситуации, дарты еще минут двадцать перешептывались и переругивались друг с другом, прикидывая возможности удачного исхода. А потом Йокзик, скорчив серьезную физиономию, объявил о начале операции «Двойное погружение».

Проинструктированные Рей и Юми уселись друг перед другом, закрыли глаза, уже погружаясь в силовые медитации, но тут дарт Пинвус, подлетев к Рей воскликнул ей в ухо:

— Так не пойдет!

Девушки вздрогнули, Кайло напрягся.

— Надо открывать сознание и взаимопроникновение! — важно заметил Йокзик, — А Верховному Лидеру контролировать, держа леди Рен за руку, мало ли что!

Юми и Рей синхронно покраснели, Кайло не покраснел от смущения, еще чего, но лихорадочно грохал ментальные щитами, баррикадируя все "личное" так громко, что Рей поморщилась:

— В конце концов, я никуда подглядывать не собираюсь.

— Я тоже, — тихо ответила Юми и засмущалась еще больше.

— И чем, скажи, — Рей посмотрела на Кайло с огоньками в глазах, — например мои эмоции, когда я не вижу тебя неделю, отличаются от эмоций и желаний Юми, когда она столько же не видит Ушара? Так что можешь не волноваться!

Верховный поскрипел зубами, усилил щиты, но теперь уже взяв за руку Рей, присоединился к девушкам, а дарты, преисполненные важности, зависнув над ними, внимательно следили за процессом.

В принципе, для Рей, привыкшей к их с Кайло форсбондам, это погружение было знакомо, Юми волновалась, поэтому поначалу потоки ее Силы прыгали , как зайцы, пока Рей не успокоила ее, сказав в ее сознании, что тут недалеко, всего-то...

Пропустив последние три дня, зона счастья и покоя раскрылась жемчужным перламутром, Рей просто поплыла в этих волнах до той точки, где сливались нити уз Юми и Ушара и толкнула свою Силу, раскрывая пространство...

Она видела Ушара, а за его спиной Курук набирал комбинацию цифр и знаков, вводя курс...

"Только не несись обратно", — сказал Рей Кайло, — "ей может быть больно..."

А спустя некоторое время Рей и Юми практически одновременно с возмущением выдохнули:

— Он опять ввел не те координаты!

Верховный смотрел на голограмму сектора Моделл, впаивая координаты в свою память, дарты висели над ним, ожидая интересного предложения и похвалы.

— Я к Хаксу, — тихо сказал Верховный, — дарты — в голокроны!

— Да как же так-то! — возопили призраки.

— Да так! Мы летим в спасательную экспедицию, за рыцарями, а вы тут останетесь. Хакса контролировать.

Где-то на севере европейской части 1/6 части суши планеты Терра

-Какого... шаб кронг, — взвился Ушар, — ты сиганул туда?

Он затянул концы всетемпературного плаща, который надевал на мирах, чей климат отличался некомфортными температурами, но название одеяния не вполне соответствовало заявленному, потому что на ледяных планетах Рен использовали тепловые парки зум-земо вместе с термокостюмами, что входило в стандартный набор экипировки для неблагоприятной среды. Сейчас эта самая среда точно являлась неблагоприятной! Можно сказать, что Рены попали... непонятно куда, что светило не очень приятными последствиями, если они каким-то образом не ускорятся и не выберутся туда, где, вроде бы, маячила цивилизация.

Альбрех барахтался в снегу, но визуально было заметно, что он погружался еще ниже.

— Не суетись! — рыкнул Викрул, — Тут, может, ямища какая, а в ямище, может, здешний сарлакк обитает, сейчас чавкнет тебя и...

Викрул протянул руку, Ушар держал его за вторую, Вик потянулся вперед... Ухватив высунутую руку Альбреха, Рены дернули его из ловушки, подтаскивая обратно, к изрытому следами рыцарей пятачку.

— Я хотел встать за Ап'леком! — сообщил симеонг.

— Нахрена? — вяло поинтересовался Траджен, думая, что пора бы достать термоткань.

В спасательной капсуле ее оказалось всего три комплекта. Куда подевались остальные никто вспомнить не мог, да теперь уж и все равно. Решили, что две будут использовать по очереди, кому больше нужно.

— Лезь давай, — скомандовал Кардо, присаживаясь, — тут и так вероятность, что мы отморозим все, что есть дорогого, в сто процентов, а ты, бля, своими рывками сбиваешь темп.

— Был бы темп, — вздохнул Ап'лек, у которого сквозь кожу перчаток металлические наручи начали знатно холодить руки, — вот если б Вик не угрохал репульсор...

— Да на кой мне надо было его угрохивать! — возмутился Викрул, — Так получилось! А не надо было меня заставлять световым мечом...

— А может как раз сайбером снег этот поплавить? — осторожно поинтересовался Курук, — Или вернуться на "Канюк" и жахнуть из пушечки Кардо?

— Ага, — Траджен повернулся к Куруку, — это тебе не плазменный бур!

Пока усаживали Альбреха на Кардо, баба Женя, зорко наблюдавшая за возней в сугробах, подумала, что шпионы какие-то заполошные, а это вот, поменьше которое, что посверкивает, как елочная гирлянда из фольги, это вот что у них там? Ребенок какой? Ловко как оно карабкается по тому здоровому... Прямо обезьянка какая, ей Богу! Отсюда было не рассмотреть совсем, поэтому баба Женя быстренько переместилась ближе. Лучше не стало, но зато она видела, что шпионы, принятые ею за лосей, действительно больше походили на мужиков, только странно одетых и с чем-то еще более странным на головах... Тут дед Саня грозно сказал: "Хенде хох!", и баба Женя тут же сдернула винтовку.

— Пффаск! — процедил Траджен, обернувшись на возглас.

В морозной ночи в тусклом от дымки свете звезд снег, конечно, создавал некое подобие сумерек. Позади Рен обнаружился силуэт гуманоида, каким-то образом не провалившийся по пояс в снег, точно гуманоида, потому что, несмотря на мех, у существа явно была голова, две руки и две ноги. Нечто, смахивающее на оружие, наведенное на рыцарей, заставило Ренов перекинуться совещательными мнениями.

— Это угроза! — сказал Ушар, потянувшись к бластеру.

— Погоди,- Кардо поудобнее перехватил под колени взобравшегося к нему на спину Альбреха, — чего вот палить сразу?

Курук, снова упаковывая кузнеца в термоткань, подтыкал концы, потому что явственно слышал, как стучали зубы симеонга, да и сам чувствовал, что обогрев, хоть и пашет на полную, но ледяной холод уже заползает под многофункциональный плащ фирмы Сосурро. Эти дизайнеры из Сосурро, конечно, доки в военной экипировке, но на такие температуры надетое на Ренов рассчитано не было. Ноги в ботинках стали стремительно мерзнуть.

— Сейчас ты его грохнешь, и мы вообще тут все в ледяные статуи превратимся, — буркнул пилот, рассматривая силуэт гуманоида.

— Согласен, — Ап'лек сделал два шага к Траджену, ну как, два шага, подгреб по пояс в снегу, — Традж, сдается мне, что вот это вот, что нам угрожает, надо как-то оповестить, что нам бы не мешало бы отсюда выбраться.

— И побыстрее, — облачко пара из вокодеров Викрула зависло над рыцарем, медленно сливаясь с дымкой.

Траджен развел руки в стороны, показывая, что у него оружия нет, и сказал:

— У нас непредвиденные обстоятельства. Помощь рыцарям Рен в ваших интересах. Нам нужно связаться с Первым Орденом. Вы могли бы нас провести к коммуникатору?

Дед Саня, щурясь, высматривал в незнакомцах хоть какие-то знакомые знаки отличия, чтобы понять, откуда шпионы, но не нашел. Черные фигуры, засевшие в снегу, вид имели странный, даже без подробностей было ясно, нестандартные какие-то шпионы, раз так палятся открыто. Какие-то жуткие у них шапки, да и сами-то черте во что одеты. Не по погоде как-то.

Из сказанного одним из них, вроде старший, представитель, значит, лесник ничего не понял, да и говорил этот представитель как-то жутковато, ну вот точно в трубу металлическую!

— Не понимаю я вас! — крикнул дед в ответ, — Нихт ферштейн!

Шпионы сомкнули ряды, на самом здоровом горбом за спиной возвышалось то, что они вытянули из сугроба, непонятное, но поблескивающее, как елочный дождик.

Тут старший полез за пазуху, дед сориентировался и выстрелил из одного ствола в воздух. Предупреждающим!

Тут же с другой стороны, уже позади Ренов, раздался оглушающе-громкий выстрел, вторящий предупредительному, где-то над их головами качнулись лапы елей, и снег ухнул вниз, рассеивая снежную завесу и засыпая Ренов белым пушистым крошевом. От неожиданности Альбрех снова кувыркнулся в сугроб, отпустив шею Кардо, громко высказавшись на хаттском: «Стонка бит чурра!», а Рены чуть пригнулись, став похожими на черных распластанных по снегу банши, хотя дед отметил про себя, что на глухарей.

— Саня! — закричала баба Женя, — Померзнут, шпионы-то! Мы участковому их мерзлыми, что ли, сдавать будем? Не уволокем, здоровые больно!

Рены дружно обернулись, но баба Женя была опытным охотником, плюс маскировка! Малича сливалась со снегом, а мелкие габариты бабы Жени надежно скрывали ее за стволом пихты.

— Там еще есть. Неизвестно, сколько этих або, — с досадой сказал Траджен, пытаясь отряхнуть снег и прочищая визоры.

— Парни, — прогудел Кардо, пытаясь снова вытянуть Альбреха вместе с термотканью, в которую тот вцепился, как каменный клещ в корпус корабля, да еще и ругался на всех языках, которые знал, — предлагаю план. Нам надо понарошку сдаваться, пусть гуманоиды нас отсюда выведут, а там развернемся… уж...

Ап'лек сквозь Зрение Силы пытался рассмотреть, сколько там еще аборигенов спрятано среди этих деревьев, но не получалось, потому что начало потряхивать от холода, ни хрена не концентрировалось в Силе.

— Как сдаваться? — спросил Траджен, — Они нас не понимают, а мы их!

Стояние в снегу затягивалось...

— Да делайте уже что-то! — прокряхтел Альбрех, снова вскарабкиваясь на Кардо.

Шерстяной покров нисколько не спасал от пронизывающего его холода, симеонг пытался поджать пальцы в ботиночках, но не получалось.

— У меня уже яйца звенят где-то в глотке, бля, муффы! Послушался я Кайло, полетел с вами, опять не пойми куда заперлись... Теперь снова не пойми как выбираться, я ж себе слово давал, чтоб с вами еще раз... Еле отошел после Артрус-Прайма... Нет же...

— Ох ты ж! — воскликнул Викрул, наблюдая, что гуманоид двинулся к ним, забирая по дуге, — Это хорошо, что ты вспомнил, что у тебя яйца есть, и не у тебя одного… между прочим. И так уже непонятно где их искать! Традж! Обходит!

Траджен, прикинув варианты, замахал руками пред собой, демонстрируя общегалактический жест: «Не надо! Нет!»:

— Нам нужна помощь! Вы понимаете?

— Нихт ферштейн! — ответил дед, останавливаясь и держа наведенную двустволку на незнакомцев.

"Да-а-а..." — подумал лесник, — "страшенные какие-то, рожи за этими ведрами, что у них вместо шапок, и не видать..." И тут дед Саня обмер, потому что дальнейшие его умозаключения вывели следующее: "Как в скафандрах! Они что, НАШИМ воздухом-то дышать не могут, получается? Получается, что не шпионы вовсе? Получается эти, как их там, пришельцы? Да ну, на... етить... твою ж мать... вот это они с Евгешей попали!"

Глядя, как внимательно группа наблюдает за его передвижениями, увязнув в сугробах, лесник посчитал, что на данный момент то ли шпионы, то ли пришельцы не слишком опасны, вроде и оружия у них нет…

Теперь и рыцари уже немного рассмотрели гуманоида. Меховая шкура на нем явно позволяла тянуть время, а вот у Ренов этого времени, похоже, не было. Обогрев потихоньку сдавал позиции, на сколько хватит непонятно, но долго не протянуть, точно.

Длинный совик, почти по щиколотку, весь низ которого обелен от снега, отчего казалось, что ног у гуманоида нет, глубоко надвинутый капюшон, где за густым оленьим мехом не видно лица, только темное безликое пятно, наводили на размышления, что здешние або, хоть и гуманоиды, но, бля, тревожно как-то…

Траджен рывком дернул термоткань, дед стрелять не стал, рассматривая, как старший накинул на себя что-то поблескивающее, потом еще один…

— Саня-я-я! — закричала баба Женя, Рены снова дружно повернулись, — ты что не видишь, что они сигналят? Холодно им, не понимают они по немецки-то! Значит не немцы!

— Я другого не знаю! — огрызнулся дед и указал стволом ружья в сторону заимки, — Туда гребите, вот, по моим следам, чего встали?

И показал руками, сжимая двустволку, и ногами, что надо идти.

— Они, может, туповатые? — жалобно откликнулась баба Женя из-за пихты, — Сашенька, ты бы сани свои подогнал, а? Померзнут же, точно померзнут! У них там вон, поди ж ты, малец вроде есть...

— Евгеша! — откликнулся дед, бередя волнением в голосе ночную замерзшую тайгу, — они ж в скафандрах! Не дышут, значит, воздухом! А паровоз их — космический корабль! Делать-то что теперь?

— Не пори чушь! — строго донеслось из-за пихт, — Инопланетяне маленькие, зеленые и голые! И на паровозах не летают, а летают на тарелках, это уже сто раз ученые объясняли. Я и фотографии видела! А эти вон, лосяры, и надетые!

— Это женский голос... — выдал умозаключение Викрул, — похоже, тут есть дамы... Думаю, будет значительно легче общаться...

Он уже прикидывал, что взгляд №4 "плохой, но чертовски обаятельный парень", как стартовый, должен сработать.

— Не факт, — не согласился Ап'лек, — мы не можем знать точно.

В этот момент Траджен проследил жесты гуманоида и облегченно выдохнул:

— За мной! Абориген указывает направление, а мы туда и двигались, значит, не совсем тупой оказался. Эти або, похоже, какими-то примитивными зачатками разума владеют, но общегалактического не знают, а это засада, парни...

Траджен поднял руку, снова показывая растопыренную пятерню в перчатке (оружия нет!), дед насторожился:

— Неудачная экспедиция у нас! ЭКС-ПЕ-ДИ-ЦИ-Я! Но мы вас поняли! Туда? — и тоже махнул рукой в сторону заимки.

Лесник обвел взглядом группу шпионов-пришельцев, отметил, что это, более мелкое, примостившееся на спине здорового, и правда, может, подросток какой? И решил, что обернется поскорее, тут главное, чтоб эти, не пойми кто, сани в снегу не утопили весом своим, да "Буран" вытянул.

Баба Женя, расслышав слегка знакомое сочетание, крикнула:

— Экспедиция у них, ты понял? Авария паровоза, значит. Не туда залетели, стало быть! Быстрей, Саня, а то еще международный скандал случится…

Дед в ответ крикнул, следя, как таранят снег друг за дружкой незваные гости, свалившиеся с неба:

— Евгения! Ты тут смотри, чтоб с курса не сбились, но на мушке их держи! Я быстро!

А сам подумал, что это хорошо, что снег глубокий нынче. Инопланетяне, не инопланетяне, а вымотаются так, что и лайки смогут взять, как медведей. Хотя, если кинуть взгляд, все-таки больше похожи на лосей. Можно бы и за кабанов издаля принять, но кабаны сюда не заходили давно. С сентября тысяча девятьсот семьдесят второго дед Саня их точно не видал. Тогда как-то закочевали они сюда, непонятным образом, но вовремя одумались, видно, ушли южнее. Да и как тут кабанам, в северной-то тайге? Тут рой тоннели в снегу, не рой, до корма не доберешься.

Так и не определив звериный статус пришельцев, лесник направился к заимке, а по его следам, сминая снежную преграду, продвигались рыцари Рен. Только теперь первым шел Траджен, а Кардо с Альбрехом на закорках, вторым.

Ощущения были лишены приятности. Темные заснеженные ели, пихты, лиственницы поскрипывали на морозе, но внезапно раздавался громкий треск, казавшимся оглушительным в этой тишине, а срывающийся вниз снег с густых хвойных лап, создавал впечатление, что эти деревья-часовые двигаются! И образы возникали совсем не дружественные! И уже кажется, что неизвестные Ренам обитатели этой холодной планеты следят за их упорным вояжем к далеким еще огням, невидимым отсюда, и словно протягивают к рыцарям ледяные щупальца...

Как ни странно, но ночная зимняя тайга только от неизвестности вселяла тревогу. Сила почему-то, как свернувшийся у очага тук, мирно кружила вокруг, вспыхивая крохотными бликами чего-то неведомого, но не опасного. Даже примерзшая где-то в сознаниях Ренов Тьма, трясясь от холода, не орала:" Аларм" и не рвалась в бой, как обычно.

Курук все время оборачивался, потому что давно заметил смутное движение за елями, но вычислить конвоира никак не мог. Это напрягало, уж очень Курук не любил, что кто-то за его спиной прячется... Он все же остановился, чтобы сфокусировать визоры, всматриваясь в фиолетово-контрастные тени по границе снежного поля и леса...

Выстрел грохнул в ночи посильнее акустического имплондера, с лап пихт опять посыпался снежный ливень, Траджен споткнулся, Кардо налетел на Траджена, Альбрех в этот раз удержался, потому что примерз к шлему Кардо.

— Друк карг... — прошипел Ушар, оборачиваясь, — Курук! Мы так этот километр будем ползти, как болотные слизни, только уже обледеневшие! Зачем тебе эта баба? Сама проявится! Не зли ее! То, что у них так грохает, видимо древнее, пулевое. Мне пару раз встречалось.

Но случился и вполне положительный момент. Энергичное проламывание и пробивание толщи снега перед собой разогрело подстывшие мышцы, кровь побежала быстрее, только Альбрех ругался заковыристее, но, правда, все тише, небезосновательно опасаясь за свои причиндалы. Вися на Кардо врастопырку, симеонг никак не мог хоть немного согреться, мороз пролезал под термоткань, а прятаться причиндалам, благодаря растопырке, было некуда.

Рены успели смениться два раза, Ушар и Ап'лек вставали впереди, давая Траджену отдых, пройдя метров двести, как заметили мелькание света через заваленные снегом лапы, и этот свет, как и звук двигателя, совсем незнакомый, приближались.

Баба Женя, мелькнув тенью между елей, обошла Ренов с фланга и пристроилась за стволом пихты, слившись с сугробом. Однако Курук точно зафиксировал неуловимого компаньона гуманоида, узрев облачко пара от дыхания. Ему было и досадно, и любопытно, как скрытно передвигался гуманоид, что даже он, Курук, до сих пор его не увидел. А он мог видеть, когда надо было! Мелькнула непрошеная мысля, что единственной, кто застал его врасплох, стоявшего, как чистлик на стреме у норки, да еще с букетом лесных цветов, была Элси. То есть тогда еще Зараза, возведенная в степень эпидемии. Мысля нагнала грусти-печали, а трясущаяся от холода Тьма заскулила тоненько и жалостливо: « У-у-у-у-у… Куда вот залетели-и-и-и… Из-за тебя, бастаси ты, вот ты кто!»

Ап'лек обернулся, почуяв, как мотнуло Силу эмоциями Курука. Шлем, присыпанный снегом с еловых лап и слегка заиндевевший в области вокодера, только зияющая вмятина, как черная дыра, придавали ему откровенно зловещий потусторонний вид:

— Ты это, не нагнетай! Первый раз, что ли, в такой фаркленд попали? Еще ж не полная асс, а мы из полной задницы сколько раз выбирались?

— Это явно звук какой-то машины! — повеселел Кардо, — может и не такие уж эти або примитивные?

— Судя по тому, сколько мы летели, не уверен, — буркнул Ушар. Вспыхнувшая в режиме выживания злость была придавлена более актуальным сейчас упрямством, что выражалось в кручении фиги как неизвестности, так и лютому холоду, из-за которого они сейчас, как габалы на риннарском леднике Зирфан, буравили собой снежную целину.

А позади них какое-то местное примитивное существо, используя их… хреновое, что уж тут, положение, корректировало каждое их движение, гоня как стадо нерфов… Злость в лице личной Тьмы плевалась и требовала немедленно исправить положение, указывая на бластер, но тут перед мысленным взором Ушара появились глаза Юми. Она словно слышит его мысли? Взлетают вверх ресницы, в глубокой синеве взгляда вспыхивают серебряные искорки. Одна, вторая, третья… Его Отта укоризненно смотрит, ах, Ушар… «Ну во-о-от», — огрызнулась злостью Тьма, — «нигде, вот нигде инициативы не дают!»

Дед Саня, заметив уже основательно заснеженных Ренов, остановивших свой поход, подогнал «Буран» поближе к елям, там снега поменьше было, махнул рукой: «Сюда давайте!»

— Эй, — крикнула сбоку баба Женя, — экспедиция! Туда давайте, в сани! А то тут поляжете все.

Траджен отследил жесты гуманоида, притарахтевшего на каком-то древнем спидере, причем репульсоры точно отсутствовали! Потому как ехало это сооружение на какой-то широкой плоскости и гусеничным ходом, погрузившись на одну треть в снег, а прицепленная платформа скользила по снегу на таких же плоских длинных лопастях. По конфигурации платформа напоминала отдаленно ховер-сани. В свете прожектора на носу спидера, Рены видели, что корпус машины красный, а гуманоид, тоже провалившись в снег, пробрался к платформе, еще раз указывая, что теперь им всем «сюда!»

Траджен выдохнул энергично, похоже, контакт налаживался, хотя столь непрезентабельное знакомство, не характерное для Ренов, несколько угнетало. Но тут Кардо прав: понарошку прикинуться муффами, а там посмотрим!

Дед Саня, встав чуть поодаль, указал на сани. Ушар отметил, что оружие за его спиной, но не обольщался. Тот, то есть та, то есть непонятно еще, но второй точно их на прицеле держит.

— Залазьте! — приказал гуманоид, еще раз указательным жестом направив движение Ренов и похлопал по саням, из которых торчала куча стеблей каких-то сухих растений и лежали две шкуры неизвестных животных. Мех был почти черный, так казалось в ночном свете.

Кардо решительно пробил снег, обходя Траджена, чтобы скинуть уже примолкнувшего Альбреха в сани, и шея, и спина малость подзатекли. Симеонг, хоть ростом не вышел, но как груз, все же вес имел приличный.

Кокон в термоткани упал на сено, раздалось традиционное ругательство, но менее интенсивное, чем череда предыдущих. «Вроде еще в сознании», — удовлетворенно отметил Ап'лек.

Несколько секунд Рены стояли и рассматривали эту самую платформу, но тут позади раздался требовательный окрик:

— Лезьте ж уже! — гораздо ближе, чем раньше, отчего рыцари дружно обернулись, узрев, наконец, невысокую фигурку, тоже меховую, гуманоидную, и тоже, на месте лица нечто затемненное и выдыхающее облачка пара. Еще более странное оружие гуманоид уверенно держал в лапах, направив точно на Рен!

Тут дед Саня шагнул к саням, приподнимая шкуру медведя, чтобы укрыть шевельнувшийся говорящий кокон, а баба Женя, узрев высунувшуюся ногу, тут же поджатую обратно, воскликнула:

— Сашенька! Малец-то в каких ботиках легоньких! Ох!

Ботики, навскидку тридцать пятого или шестого размера, пронзили сердце бабы Жени жалостью. У ее внучки вот ножка такая ж… была лет пять назад, пока не вымахала, жердина, в четырнадцать-то лет, а уж ростом с папашу да деда, до сих пор пимы махонькие ее в кладовой стоят… А этот, сердешный, в такую лютую стужу и в ботиках?

Таджен, завидев, что гуманоид УКРЫВАЕТ шкурой симеонга, кивнул на сани:

— Все за мной!

Массовое взгромождение рыцарей, озвученное кряхтением и позвякиванием того металлического, что на них и у них было, сопроводилось основательным оседанием саней и возгласом деда Сани:

— Мам те каялыще! Проломят, лосяры, сани мне!

— Сашка! — рявкнула баба Женя, — Еще раз матюгнешься, я тебя в летние сени выселю! Чтоб охолодился!

Вариант деду явно не понравился, крякнул, хмыкнул и совсем другим тоном ответил:

— Ну чего уж… Евгеша, это я от впечатлений… Ты вон смотри, не вытянет «Буран» мой весу такого, тут тонна, если не больше…

Рены в это время, утрамбовывались в санях. Поначалу, правда, слегка придавили Альбреха, но вовремя поданный голос симеонга заставил Кардо вынуть кузнеца из-под шкуры и усадить к себе на колени.

Тихие переговоры рыцарей, к которым прислушивался дед Саня, опасностей не выявили, но как же ж они в трубы-то дудят, фу! Противные какие голоса-то! И ни черта не понятно же! И еще одна мысль сверлила лесника. Вблизи эти их скафандры не смотрелись цельными, однако подобие разного рода предметов обихода, от ведер до котелков, даже вот, на горшок что-то похожее вырисовалось, совсем смущало. А ну, как там под этим страшенным еще страшнее? Он-то ниче, сдюжит, и не такое на войне видал, а Евгеша?

Баба Женя, меж тем, осмелев, перекинула свою винтовочку за спину, и прошлепала лыжами к саням, где черной массивной кучей громоздились Рены.

— Батюшки святы! — воскликнула Женя, узрев, наконец, шпионов поближе, — Санька, уроды-то какие! Да еще ж в железе, вроде!

Но тут ботики тридцать пятого размера перевесили, баба Женя, ловко ухватив вторую шкуру, поднатужившись, но накинула ее сразу на трех Ренов:

— Да хоть так утеплитесь, совсем тупенькие, раз шкуры посдвигали…

Все, что успели увидеть Рены, это мелькнувшие в тени капюшона, покрытые инеем брови и ресницы. Тут немного отлегло, значит, что-то там под мехом, все же есть!

Кардо подтянул вторую шкуру, накрыв и себя с Альбрехом, и кое-что Куруку и Ушару досталось.

— Все! — сказал дед Саня, подправив медвежьи покрывала, — Не дергайтесь тута, а то точно развалите мне сани! — потом посмотрел на «Буран» и совершенно неожиданно для себя тихо сказал, — Охо-хо, ну, с Богом, или как там… надо-то…

Траджен, обозрев личный состав, и следя, как гуманоиды усаживаются на спидер, сказал:

— Вот так паскудно, парни, мы еще не залетали никуда. Какие-то примитивные гуманоиды, покрытые мехом, вытягивают нас, рыцарей Рен, из сугробов, потому что на «Канюке» стоит наш аэроспидер с расхераченным репульсорным движком, а наше снаряжение летит сейчас где-то на «Добивающем», а мы вот тут, как стадо глупых черферов…

Дед Саня, убедившись, что пассажиры, смирно притулясь друг к дружке и укрытые медвежьими шкурами, ждут начала движения, что-то там скрипя противнючими своими голосами, а баба Женя, скинув лямпы и перехватив их одной рукой, второй, как смогла, обняла его, тронул снегоход, на самой малой. Движок взревел, «Буран» вроде дернулся, но забуксовал, летящий из-под гусениц снег обсыпал Ренов. Лесник не сдавался, с трудом, но тронулись. Сани проседали, но тащились следом. Баба Женя охала, все норовила обернуться да посмотреть, но дед Саня прорычал, чтоб не вскакивала, а то опять потеряется! Пристегнуть-то не было времени!

-Как-то неудачно мы приземлились, я скажу, — сказал Ушар, — в какую-то срань вляпались. Зачем оружие оставили, а? Может эти гуманоиды, как коликоиды, жрут все, что движется и что теплокровное?

— Ну сразу-то не сожрали, — — откликнулся Ап'лек, — Сила спокойна, даже намека на агрессию…

— Это не показатель, — глухо отозвался Кардо, — сейчас увидят, что мы хорошо упитанные, и у них голод проснется!

— Посмотрим, — процедил Викрул, — но я вот думаю, что не так все и плохо! Ап'лек прав, я тоже не почувствовал, что они кровожадные. Мы сами кровожадные… наверное… а вот — сидим тут, едем куда-то…

— Нет тут никакой связи, — вдруг сказал Альбрех, чуть пригревшийся на коленях Кардо, высунув сплюснутый нос из термоткани, — дикие места. Неизведанные регионы!

— И в Неизведанные много народу добирается. Связи нет, зато, наверняка, хоть пираты, хоть контрабандисты здешние, а есть!

— Нет ни одного маяка, ни одного установочного буя! — возразил Курук, — Ни одна точка входа-выхода на орбите не отмечена! Это как?

— Увидим, — буркнул Траджен, — раз это сооружение вроде спидера тащит нас, двигатель есть, значит, топливо жрет. Нам топливо раздобыть и все! Обратно мотанем. Домой! Поэтому предлагаю гуманоидов не мочить, вести себя вежливо…

Тут Траджен замолк, вспоминая, как Миара вопила от радости и прыгала, хлопая в ладоши над своей головой, после его защиты диссертации, не обращая внимания на чопорный профессорско-преподавательский состав родного университета, а Юделла Тши'Пак, наклонившись к его уху, сказала:

— Вот видишь, студент Беритсо, я же говорила тебе, что кошка тиксо, попадая в свою среду обитания, полностью восстанавливает присущие ей характерные особенности, угробленные вежливыми, но просто диктаторскими рамками правильного поведения. Излишняя вежливость, если ты успел заметить, результата не дает, особенно на таких мирах, как Габредо, например.

— Будем вести себя не как банда, а Орден Рен! — жестко закончил Траджен, — Кто его знает, а то опять хрень всякую о нас понапишут в голонете, да такую, что Лея срочно организует какую-нибудь муть всегалактического масштаба, чтобы опять поправить наш этот… имидж. И мы опять будем, как дрессированные боглики, лыбиться на камеры. Нет уж! Пока гуманоиды опасности не представляют..

— Вот это да! — воскликнул Курук, высунувшись из-под шкуры.

Темные, сливавшиеся в причудливые узоры очертания заснеженных елей и пихт проплывали мимо, отчего казалось, что сани медленно едут по укрытому густым покрывалом белесого морозного тумана тоннелю. Эти неясные очертания, когда оказывались близко к саням, прорисовывали контрастные тени, но тот отсвет снега, что рассеивал темноту на поле, погас, оставив лишь это ощущение пространства ледяного мира, куда попали Рены. И тут вдруг свет фонаря, висевшего на столбе у ворот, сколоченных их дерева, высоких, мощных, заиндевевших, раскрыл это пространство, отодвинув темноту. Искрился миллиардами огоньков снег, да и подступавшие к самому забору ели уже не казались такими угрюмыми стражами промерзшей тайги.

Ренам на все эти красоты было наплевать, сейчас обостренные, как полагается, чувства, во главе с принявшей боевую стойку личной Тьмой каждого, фиксировали каждое движение и звук, оценивая, по привычке, ситуацию.

Дед Саня, выехав на просеку, поднажал, и в ворота, то есть во двор, очищенный от снега, сани вкатились уже бодрее. Лесник, заглушив двигатель, повернулся к пассажирам и скомандовал, указывая на прятавшийся под полой покатой крыши общий для самого дома и хозяйственных построек двор:

— Туда идем! За мной! — и снова махнул рукой, приглашая незваных гостей.

Тут Альбрех, оттаявший немного, сполз с Кардо, укутываясь в термоткань, оставив только глаза:

— Пока вы, бля, задницы свои поднимите…

Симеонг топал ботиночками, пытаясь расшевелить пальцы ног, и даже постучал одну об другую, приплясывая и приседая. Запахи мороза, дома и, как ему казалось, тепла, (а что ж еще?), как стандарный луч генератора силового поля захвата — притягивал.

Стремительный осмотр, как обычно, места, где они находились, был отложен и зафиксирован Ренами в памяти, именно поэтому рыцари, в отличие от Альбреха, выбирались из саней не так быстро, как хотелось бы симеонгу.

— Да что вы, как беременные рудфухи! Вон, смотрите, второе або уже что-то в руках держит, может и выстрелить!

Баба Женя держала в руках веник, стоя под тусклой лампочкой, горевшей у зимних сеней. Дед Саня, снова заслышав металлическое позвякивание, призадумался, недолго, правда, тут же нырнул в дверку подклети, вытаскивая короб, плетеный из ивы еще папенькой Жени, стоявший давно в качестве подставки для всякого барахла, иногда наполнявшегося этим самым барахлом, но баба Женя регулярно заставлял Саню от барахла избавляться.

— Подходить по одному! — крикнул дед сурово.

— Ни хрена не понял, — сказал Кардо, удерживая Альбреха от попыток рвануть вперед. Он окончательно замерз и теперь ему было пофиг на все, главное, что это странное сооружение, напоминавшее мрачный заброшенный пиратский аванпост в дебрях Миркра, по видимому, преграда для этой нестерпимой стужи. По крайней мере, он надеялся.

Траджен остановил Ренов:

— Погодите, парни, если это ловушка, то я сейчас узнаю, а вы, если что, действуйте!

Глухой и грозный лай, раздавшийся совсем близко, в два голоса, вынудил деда крикнуть:

— Надзен! Тихо!

А Ап'лека сразу же позабыть, насколько ледяной холод уже пробирался по ногам и рукам к плечам и насколько замерзли ноги в сапогах, оставшихся без обогрева. Это кто? Это... песели, да?

Баба Женя, при свете рассмотрев шлем Траджена, чуть сама не высказалась в непечатных выражениях, но вовремя вспомнила, что папенька за такие слова бил по губам, а она сама строго запрещала Сане ругаться! Сама баба Женя, что деду, что шпиону (в ее понимании) была по плечо, поэтому размеры Траджена ее не смутили вовсе, для Жени с юности размер не имел никакого значения!

Траджен же, сквозь зависавший вокруг него самого и бабы Жени пар от дыхания, увидев вполне человеческую часть лица, половина которой была прикрыта мехом светлого цвета, хоть и в обрамлении напушенного теплом инея, даже повеселел. Гуманоид оказался близкой к людям расой? Теперь точно было понятно, что шкуры або не родной меховой покров, а искусственный. Значит под одеждой, есть вероятность, тоже не рептилоиды какие.

Дед Саня, шагнув из тени навесика над подклетушкой, поставил короб на снег, откинул крышку и указал на него дулом двустволки:

— Оружие, что есть, сюда!

И похлопал по ружью, сделав движение, что кладет двустволку в короб.

Траджен перевел визоры на маленького або, но баба Женя, подняв веник, тут же ткнула им в короб:

— Оружие сюда!

Рен молчал, соображая, правильно ли он понял? Гуманоиды требуют от него оставить все свое вот а этом контейнере? Все?

«Ага-а-а-а!» — заорала Тьма, — «А я говорила, я говорила! Вот к чему привели твои выговоры с занесением! Расслабился! Дождались, бля-я-я! Разоружают! А он стоит, мурглак! Вместо того чтобы как прежде, хрясь, на хер, и все, пополам!...»

Траджен скорбно выдохнул и полез под полы плаща с термонитями, вынимая все, что взял с собой, но остановился, указав деду Сане на двустволку. И тоже — направил пальцы в перчатке в короб.

— Саня, — сказала баба Женя, — экспедиция вроде требует, чтобы и ты тоже оружие сложил. Как думаешь, прибьют они нас сразу или повременят?

— Повременят, — ответил дед, всматриваясь в эти странные штуки на то ли кастрюле, то ли плюснотом тазике на голове пришельца, вроде очки затемненные, — ладно, Геша, поглядим, что за чудики такие к нам пожаловали… Сразу-то они нас не прибили, хотя, сдается мне, могли. Ну, уж если… будет у нас, Евгения, как в сказке, жили они долго и счастливо и померли в один день…

— Да типун тебе на язык! — возмутилась баба Женя, — Не уж-то еще долго-то живем, вон Вавля, я еще девчонкой была, а он уже с выводком своим в село приезжал!

Лесник воткнул двустволку в короб, дулами вниз и посмотрел на Траджена.

В короб были спущены бластерный пистолет SE-44C, который дед Саня проводил заинтересованным взглядом, и две обоймы к нему, три противопехотных гранаты и одна шумовая Н-4, четыре метательных аксийских кинжала и два детонитовых заряда, половину Траджен достал из поясной сумки, половину снял с себя.

Рукоять светового меча, пристегнутую к поясу, не тронул. Дед Саня посмотрел подозрительно, но колюще-режущих поверхностей у трубки не обнаружил и решил, что это какой-то прибор.

— Все? — спросил лесник.

Траджен по интонации понял вопрос, кивнул.

Тут же баба Женя принялась обметать веником заснеженный плащ, прошлась по плечам Траджена, пару раз по шлему (тоже поналипало!), ну и сапоги основательно.

Все это время Рен терпел, потому что считал, что это своего сканер, хотя и странный. Видимо примитивно-древний. Надо будет у Ушара спросить.

Дед открыл двери, кивнув Траджену, теплый воздух смешивался с морозным, клубясь паром, но Траджен смело шагнул, а дед Саня шагнул следом.

Баба Женя махнула веником:

— Следующий малец! — и указала на Альбреха, прыгавшего подскоками вокруг Кардо.

Викрул подтолкнул симеонга, отмечая, что процесс досмотра не такой уж долгий, до состояния заледеневшего трупа они тут не дотянут, но обогрев уже почти на нуле.

Баба Женя, осмотрев укутанного симеонга, запричитала, обметая ботиночки от снега:

— Как же ж они тебя, дите, с собой-то потащили, а? Ты мальчик или девочка? Ничего, сейчас согреешься, иди, иди!

Альбрех, кинув взгляд в короб, нащупал свой бластер и решил сначала, что оставит при себе, но тут Кардо, уловив эмоции кузнеца, крикнул:

— Не пакости тут нам! Дипломат хренов!

Баба Женя отвлеклась на крик, симеонг быстро кинул бластер в короб и прошмыгнул в сени.

Дальше пошло веселее, дисциплинированно, в силу того, что мороз поджимал и очень хотелось жрать и согреться. В короб отправились плазменные детонаторы, несколько разновидностей гранат, модификаций бластеров, ножи Шагар (и для ближнего боя и как метательные), а так же кинжал лоагов, с односторонним изогнутым черным лезвием, рукоятью из темной кожи и навершием из красного рубина, пропавшего из музея Корусанта где-то в 11 ПБЯ. Но Ушар купил его у какого-то барыги на Додзе четыре года назад. Расставание с мачете было тяжким, но необходимым.

Обметя снег со своих пим, баба Женя отряхнула и маличу, поставила лыжи в подклеть и, скоренько заскочив в сени, сунула винтовку под лестницу, по традиции ведущую пятью ступенями непосредственно в сени.

Выстроенные вдоль бревенчатой стены, проконопаченной сухим мхом Рены смотрели на деда Саню, рассматривая его, а лесник рассматривал пришельцев.

"Мать честная! Страшенные-то какие!", — думал лесник, но страху не поддался, потому что всегдашняя чуйка, еще с войны, тренькала внутри, что эти вот, страшенные, не такие страшенные, как кажутся.

Дед Саня еще в тайге заценил потенциал пришельцев, хотели бы — их бы с бабой Женей и не нашли бы. Ну, может к весне только, если от волков останется что. Одежка там...

Альбрех, забравшись на длинную лавку, огороженную резной доской, уселся на корточки и начал трястись, отходить от холода. Баба Женя, плотно притянув обитую дермантином дверь, откинула капюшон маличи, оставшись в пуховом платке, а дед Саня, сняв капюшон сокуя, снял и второй капюшон, лузана, который поддевал под свой совик поверх пухового свитера, вязаного женой из шерсти своих же козочек, пригладил черные, с проседью волнистые волосы, вздохнул и сказал:

— Ну, рассмотрели? Теперь давайте вот, скидовайте свои одежи, на лавку все, — дед указал, куда именно и пожмакал совик, потянув его вверх.

Баб Женя, меж тем, проскользнув к Альбреху, ласково закурлыкала, погладив термоткань:

— Ты давай, разувайся вот, это все снимай, у нас натоплено, я тебе сейчас коты достану! Опять же, чулочки вот тут у меня, — она открыла стоявший напротив лавки ларь, похожий на сундук, достав узорчатые чулки, которые надевали под коты, и сами короткие меховые ботинки, сшитые когда-то для внучки. Ну, когда она еще не жердина была, не вымахала, и ее не забрали в какой-то спортивный интернат в республиканскую столицу, в мячик играть. Коты были из волка, мехом внутрь, так что согреться малец был должен…

Тут баба Женя замерла, потому что Рены, во-первых, потянули руки к шлемам, а во-вторых, Альбрех, вытянув ноги, опер одну ботиночку о другую, и скинул правую…

— Ой!- почему-то басом охнула баба Женя, приложив руку к области сердца, да так и уселась в маличе, на сундук, опершись о стену сеней спиной, уставившись на ногу без ботика ошарашенным взглядом.

Вместо маленькой детской ножки перед ее глазами предстало нечто волосатое, покрытое коричневато-бурым мехом, и пошевелило сморщенным большим пальцем, а потом из-под термоткани выпросталась такая же покрытая шерстью рука, с корявым когтистым пальцем и ткнула ботиночек, скинув и левый. Теперь уже две волосатые ступни шевелили всеми пальцами на ногах, а голос «мальца», хрипловатый и вполне себе мужской сказал, скидывая с головы термоткань:

— Не знаю, чего эта женщина ко мне привязалась, но, видимо, я ей нравлюсь! Точно! Хотя она старая уже. Но такая энергичная!

Баба Женя крепко зажмурила глаза, потому что не могла поверить, что напротив нее сидела обезьяна, смотря чуть косоватыми глазами темно-коричневого цвета, морща плоский втянутый сердцеобразный бугорок носа, и растянув огромный рот вроде в улыбке, скалила желтые клыки. Волосистый лоб и примыкающие к нему волосяные баки резко оттеняли голую часть лица, а покрытые редкой шерстью уши, оттопырившись в разные стороны, произвели на бабу Женю неизгладимое впечатление.

— Сан-я-я-я, — жалобно произнесла жена лесника, с трудом отведя взгляд от обезьяны, но тут же снова сказала, — Ой! — и посмотрела на мужа с некоторым недоумением, — Сашенька, а ты говорил, пришельцы... скафандры у них... А они вон, парни какие, только одна неправильная негра меж ними, а остальные-то и ничего!

Рены стояли в подшлемниках, держа свои шлемы в руках, а Траджен, повернувшись к Викрулу, сказал:

— Переводчик доставай.

В это время оживший Альбрех натянул коты без чулочков, повертел ноги и так и эдак и ткнул бабу Женю корявым пальцем в живот, добродушно скалясь, а коричневая радужка вдруг озарилась желтым светом.

— Мам те каялыще! — рявкнула баба Женя и три раза от души шмякнула по морде обезьяну чулками, которые так и держала в руках, — Экспедиция у них! Цирк тут нам устроили! Шпионы проклятые! Тыкает он в меня! Я те тыкну! — баба Женя замахнулась еще раз, но Альбрех вскочил на лавку, а Траджен гаркнул:

— Фраккинг, Альбрех! Я тебя сейчас сам придушу!

Симеонг приплясывал в котах, сложив волосатые руки в области паха:

— Фифрек, парни! Приперло, аж не могу! А тут дамы!

Дед Саня все это время с изумлением смотрел на жену, потому что эмоциональное, матюгливое из уст бабы Жени, говорило о запредельном негодовании, а это, в свою очередь, уж дед-то знал, попахивало крупными неприятностями. Для экспедиции.

Ничего не стал говорить, но заметив многозначительные метания обезьяны, сжимающего свои причиндалы, сказал:

— Геша, это у зверушки позывы, видишь, начались, надо его на улицу, может?

Траджен, тронул за рукав совика деда, указал на приплясывающего Альбреха и четко произнес:

— Рефрешер! — и показал на область своего паха.

Баба Женя обошла лавку, цепким взглядом окинула внимающих ей молчаливых Ренов, повернувшихся вслед за ее передвижениями, сморщенную страдальчески морду обезьяны и сказала:

— В летних сенях им ведро поставь! И как-то, Саш, объясни им, что ли, что в ведро надо, по малой-то нужде! Перемерзли все же, то ли шпионы, то ли экспедиция...

---

Примечания:

Або- так в ДДГ сокращённо называли аборигенов планет.

Коты- традиционная обувь коми, короткие мягкие ботинки (полусапожки), короткие, без каблуков из кожи или меха. Использовались и как демисезонная обувь, и как домашняя (позже) носились, как правило с теплыми чулками(вязаными или меховыми), которые закреплялись под коленом специальной завязью.

лузан — традиционная охотничья накидка коми.