Monster Addiction (гет)

В его глазах Тайлер всегда был каким-то монстром. Что бы он ни делал, и как бы хорошо о нем ни отзывались напарники этого человека, сам мужчина едва ли мог улыбнуться сыну и похвалить его с отеческой улыбкой. Погладить по голове, крепко обнять, сказать, что он очень старался, и в честь этого предложить сходить в тот же самый Флюгер и заказать там пиццу. Но жестокая правда заключалась в том, что Донован не был хорошим отцом.

«Да и отцом, в принципе, тоже», — ловит себя мальчик на мысли, и все внутри него сжимается от отвращения, когда он вспоминает, как однажды пришел домой почти под двенадцать ночи, а этот пьяный мужик вместо того, чтобы хотя бы изобразить долю беспокойства, даже не отрывается от своего излюбленного просиженного места напротив телевизора. Мальчишка слышит лишь звук открывающейся банки из-под светлого пива и свой же еще совсем ребяческий смех из старой записи.

Этот ублюдок снова живет прошлым. Смотрит на свою жену, о которой лишний раз не обмолвится и словом, и еще совсем маленького Тайлера таким слезливым взглядом, будто его сын умер вместе с матерью в тот злополучный день. День, который этот ребенок просто не мог вспомнить, как бы сильно не пытался.

Похороны Франсуазы Галпин. Для мальчика тогда все было одним кошмарным сном. Чужие слова перемешиваются в его голове, он в тупую идет всюду за своим родителем, что будто и не замечал его присутствия. Стоял у надгробной плиты матери, не зная, есть ли помимо них кто-то еще. Пришли ли родственники или друзья его родителей, говорили ли они о чем-то или же скорбели молча, каким было выражение лица отца, и что же он сказал, когда надо было возвращаться. А говорил ли он тогда с ним вообще?

Тайлер не помнил. Не помнил и того, когда же Донован в последний раз был для него отцом, но… лишь сегодня, когда он впервые ощутил на себе весь его гнев, мальчик почувствовал себя вновь его сыном. Щека горела от удара. Губа разбита в кровь, а мужчина, лицо которого еще несколько секунд назад исказилось злобой, лишь только сейчас в полной мере осознал, что же натворил. Донован пошатнулся, протягивает дрожащую руку к своему ребенку, а младший Галпин отпихивает ту от себя.

— Как же ты жалок, — повторяет он шепотом фразу, за которой и последовал тогда удар. — Не думаешь, что уже поздновато играть в заботливого папочку? — в груди разгорается жгучая обида, и у Тайлера едва ли выходило теперь держать себя в руках, когда слезы просились наружу против его воли. Когда хотелось кричать, спросить, за что же он его так ненавидит, но… правда ведь в том, что ненависти и не было? Вообще, ничего не было. Безразличное «Привет, сынок» сопровождалось с «Как дела в школе?», а потом он его даже и не слушал.

— Тайлер, ты многого еще не понимаешь…

— Заткнись, — первый всхлип слышится сквозь стиснутые зубы. — Многого не понимаю? А что же понимаешь ты? Может, поведаешь мне наконец? Давай! Чего терять, если тебе все равно плевать? А я хоть буду знать, где оступился в этой жизни, — сожительство с этим человеком для Тайлера было самой настоящей мукой.

Каждый день был невыносимой пыткой, одна его тоскливая суровая рожа вызывала в нем как жалость, так и отвращение. А сердце буквально рвалось на части от ощущения обиды и нездорового желания заполучить хотя бы крохотную долю внимания со стороны этого непроходимого придурка.

— А знаешь?.. — он успокоился довольно быстро. — Мне плевать, — врет, но уж очень активно пытается убедить в этом самого себя, поднимая взгляд на своего отца. — Так что не отвечай. Просто забей, как ты обычно это делаешь.

— Тайлер!

* * *

Он сбежал из дома. Не впервой уже, если подумать, но раньше они так сильно не ругались. Обычно все заканчивалось на том, что Тайлер просто пытался достучаться до него, разочаровывался, и молча уходил, лишь бы только больше не видеть этого урода. Далее, чтобы забыться, он звал кого-нибудь гулять. Издевался над изгоями, над слабаками, да хоть над своими же друзьями, если только на то будет его воля, ведь они в любом случае все ему простят.

Более того, порой ему казалось, что им было также плевать, как и его отцу. Они ходили за ним хвостиком лишь из-за того, что Галпин не боялся наказания. Он брал на себя полную ответственность, всегда был инициатором и тащил их за собой. Сам же говорил, что и кому делать, никогда не осуждал и, в общем-то, был для них прекрасным лидером и настоящим патриотом Джерико, как бы тупо и ужасно это не звучало. В особенности учитывая то, что самому Тайлеру был глубоко ненавистен этот город и все, что с ним связано.

— Ау-ч, — и как бы он не пытался себя сдерживать, звук вырывается сам собой, когда Джулия касается ваткой его уголка губ, обрабатывая ранку.

— Прости! Слишком сильно надавила? — девочка в то же мгновение убирает руку, и с беспокойством смотрит на ребенка, коего… буквально, в самом прямом смысле, подобрала у антикварной лавки.

Изначально Тайлер и не планировал туда заходить. Хотел погулять с ребятами, потом понял, что не хочет появляться перед ними в таком жалком виде, и собирался хотя бы купить пластыри, да сделать вид, что он просто подрался, но… начался дождь. Естественно, его друзья не захотели мокнуть, сразу же сослались на возможность простуды и… даже когда Галпин признался, что все крайне хреново, его лучший друг, сын мэра, просто написал «сочувствую, брат». При этом, разумеется, не вложив и капли того самого сочувствия в одном жалком сообщении.

— Нет, — не врет, но даже если бы это действительно было сильно, он… все равно бы так просто не сознался. — Все нормально, извини.

— Точно? Я хуже-то не делаю?.. — Джулии обрабатывать раны еще никогда не доводилось. Так что ее волнение было очень даже обоснованно, да вот только думал он вовсе не об этом, а скорее о том, почему же она вообще печется о нем, и с какой целью только позвала к себе домой.

Отказываться он не стал лишь по той причине, что иначе ему обязательно пришлось бы перед кем-нибудь оправдываться. Да и погодные условия были такими, что даже в лесу не погуляешь: в целом, не было ничего привлекательного в том, чтобы возвращаться домой по колено в грязи, так еще и мокрым, словно бы какой-то черт.

— Не делаешь, — заверяет он ее немного даже раздраженно, ведь… действительно, не понимал, отчего она так беспокоится. — Правда.

И тем не менее, он все еще сидел дома у изгоя. Конечно, он ей ничего еще не сделал, в чем этой психичке очень повезло, но все же Тайлер думал, что он прекрасно дал понять о том, что не желает больше с ней общаться. Кому понравится, когда с тобой настолько очевидно лицемерят и пытаются быть вежливым, просто чтобы поскорей уйти?

— Зачем тебе это? — на выдохе спросил мальчишка, откидываясь спиной к дивану, когда она все-таки закончила.

— Что именно? — а это любопытное создание, кажется, и впрямь в нем души не чает. Может, он просто ей понравился? А с чего бы? Разве Галпин пытался? Ах да, точно, возможно, сначала он и правда пытался быть с ней просто хорошим человеком. Но дело было только в интересе, и как он пропал — Тайлер перестал даже стараться, и просто хотел побыстрее смыться.

— Помогать? — скептично поинтересовался он в ответ. — Просто правда… не понимаю твоей выгоды.

— А, ее нет. Мне просто скучно было, а тут ты, — с улыбкой призналась она, и это оправдание, на самом деле, было настолько дурацким и еще более наивным, что Тайлер даже слов пока не находил. — Истекаешь кровью, стоя под козырьком у лавки моей бабушки.

— Говоришь так, будто я был смертельно ранен, и даже перед тем, как навсегда закрыть глаза, решил подкинуть вам проблем и перепачкать все, что только можно, — усмехнулся он, понимая, что даже с его слов это звучало просто ужасно глупо.

— Ага-а, — протянула девочка так, будто он шарит, и только что воспроизвел ход ее мыслей. — Еще и труп нам свой подкинуть. Так, для полной картины.

— Боюсь, тогда бы мой отец ни за что на свете не оставил вас в покое, — сначала он сказал об этом в шутку, вспоминая злопамятность своего отца, а затем внутри него будто образовался некий ком. Точно, а ведь он так не хотел вспоминать о нем сегодня… — Он шериф, — выдавил из себя Тайлер всего пару слов. — И всегда ответственно относится к своей работе.

— Нашел, чем пугать. И не с такими дела имели, — гордо ответила Джулия, что, в свою очередь, наводило его на некоторые не самые приятные вопросы, но Галпин благополучно решил их оставить при себе. — Но все же… — девочка неловко замолчала, взглянув сначала на него, а после отведя взгляд в сторону. — Я рада, что ты не истекаешь больше кровью и не находишься при смерти.

— Я и не находился при смерти, Лия, — упрямо ответил мальчик, сам даже того не заметив, как чуть улыбнулся, только увидев искорки радости в ее глазах и легкую улыбку.

— Как скажешь, — Джулия кивнула, но уже затем чуть более серьезно продолжила: — Но выглядел ты и впрямь неважно. Что случилось?

— А если скажу, то это что-то поменяет? — спросил Тайлер, прекрасно зная о том, что уж с плохим отцом и их натянутыми отношениями эта кроха ему никак и не поможет.

— Да, — но ее твердый ответ выбивает его из колеи. — Если тебя бьют в семье, я могу тебе помочь.

— Побить в ответ обидчика?.. — неловко спросил он, даже боясь представить себе картину, как эта девочка со своими приколами вызывает его отца на дуэль или же просит того выйти, да разобраться уже на кулаках.

— Если захочешь, — ах, точно, она ведь изгой, и с таким преимуществом ей волноваться было не о чем. — А вообще мы могли бы инсценировать твою смерть, а после я бы просто взяла тебя с собой, — звучало нелепо. Настолько, что Тайлер хотел сначала назвать ее дурой, а после засмеяться, но… серьезный голосок на секунду заставил поверить его в то, что она не шутит. И от этой мысли ему стало жутко, ведь…

«Боже, я ведь не буду всерьез рассматривать это предложение?» — ведь на секунду этому ребенку показалось, будто он даже был бы рад подобному исходу.

— Шутишь же? — по крайней мере, юмор у изгоев был, и правда, довольно специфическим.

— Нет, — внутри него будто все сжалось, когда в глазах вспыхнул некий огонек надежды, но он пытался поскорее выбросить эти фантазии из своей головы, да не мечтать о том, чего никогда и не случится. Серьезно, да как он может поверить в эту чушь? — Думаю, это будет в моих силах.

— Черт, — а ему все равно хотелось верить. Из-за этого он и ругнулся, ведь в такой ситуации, когда Джулия рассказывала ему что-то дурацкое, Тайлер на полном серьезе уже представил, каково бы это было. Жить в другом городе, в другой семье, и с этой самой девчонкой, что вот так внезапно протянула ему руку помощи. — Слушай… не говори, пожалуйста, глупостей, хорошо? Даже если не брать в учет то, что это невозможно… какой тебе прок с этого? Ну, возьмешь ты меня с собой, предположим. Что с того? Зачем я тебе нужен?

— Ну… ты нравишься мне, Тайлер, — нет, она определенно точно сведет его с ума или в могилу своими либо двусмысленными, либо просто лишенными какого-либо смысла фразочками. — Я просто подумала, что было бы классно иметь друга, который… всегда бы был со мной. Понимаешь? Мне постоянно приходится переезжать из-за работы отца, а я… просто не хочу оставаться совсем одна. Сколько не знакомлюсь с новыми ребятами, в конце все заканчивается одинаково. Мы гуляем в последний раз, друзья обещают мне писать, а потом…

— Они просто забывают, потому что тебя больше нет в их жизни, — легко продолжает за нее Галпин, будто бы зная, что это такое. Или, если быть точнее, он просто мог себе подобное представить.

— Угу, — Джулия же лишь кивнула и слабо улыбнулась. — В конце концов, я сменила уже семь школ, и перестала кого-либо искать, чтобы… больше не прощаться.

Она открыто говорила о том, что было на душе, и даже не думала о том, что мальчик может где-то неправильно ее понять или же попросту не так отреагировать. Или вообще никак не среагировать, ведь… именно так поступали все его друзья. Что бы с ним не произошло, все, что он получал в ответ, это наигранное «блин, сочувствую тебе». В лучшем случае. В худшем, он расскажет что-то крайне неприятное, и кто-то просто сменит тему, будто ничего и не было.

С тех пор, несколько раз столкнувшись с полным безразличием со стороны более или менее хорошо знакомых ему людей, Тайлер научился с вежливой улыбкой заверять их в том, что у него все в порядке. А они же с удовольствием велись на это, лишь бы только не пришлось разбираться и решать чьи-либо проблемы. Ну, или же не слушать чужое нытье, когда хотелось самим выговориться и получить какую-то поддержку.

«Круто, ничего не скажешь», — подумал Тайлер, терпеливо выслушивая девочку и невольно проводя черту между ней и теми, кого он звал друзьями. Меньше, чем за сутки, она сделала для него столько, сколько не сделали его придурки за год, если и того не больше.

— Это тупо, — и тем не менее, он решил ответить искренне. Рассказать о том, что думал сам, вместо того чтобы просто поддержать ее в привычной манере и с лицемерной улыбкой ответить что-то вроде: «Я верю, что ты с этим разберешься». — Вместо того, чтобы чего-то ожидать и требовать от них, ты могла бы просто насладиться общением, не рассчитывая на что-то большее. Если человек действительно будет дорожить тобой, он останется рядом без этих идиотских обещаний, — слишком легко пояснил мальчик, будто то было чем-то естественным. — А до тех пор просто забей. Глупо ограничивать себя в общении лишь из-за того, что больше вы, возможно, не увидитесь.

— Но разве таких людей можно называть друзьями? — все же, когда перед глазами был идеальный пример в лице Гомеса Аддамса и ее отца, девочка, наслушавшись рассказов о том, каким должен быть настоящий друг, вскоре и сама начала искать себе того, с кем сможет даже зарыть труп, если на то пойдет дело, или же прятаться от полиции, даже и не думая о том, чтобы друг друга сдать.

— Для этого их и делят на «настоящих» или просто «названных», — закатив глаза, ответил Галпин с таким видом, будто еще не понимал, в какой же глуши она росла, раз не знает даже этого.

— Тай, а у тебя есть настоящие друзья? — только вот теперь ее вопрос невольно задевает его за живое. Мальчик сразу вспоминает свою группу… то, как им всем вместе было весело, как он по приколу однажды снял шапку с горгоны и заливисто смеялся с друзьями, пытаясь просто не смотреть на уродца, да не обратиться в камень. Сын мэра, к слову, тогда так и не смог. А Тайлер, набив за него морду изгою и пригрозив выдрать змей из его головы, вскоре спокойно на протяжении нескольких часов дожидался, когда же его друг вернется в свое привычное состояние.

— Нет, — глухо отвечает мальчик, отведя при этом взгляд. — Их нет.

«У него их нет? Но почему?» — на тот момент Джулия не знала, что найти по-настоящему родственную душу было вовсе не так просто. И дело было далеко не в том, что она часто переезжала, и попросту не успевала найти «своих» людей. Это, в целом, было почти что невозможно, но малышка на протяжении долгого времени наивно полагала, что виной всему лишь ее невозможность подолгу оставаться в одном месте.

— Но знаешь, один человек все-таки активно напрашивается в их число, — и он смотрел на нее, но девочка, как и ожидалось, не поняла даже настолько очевидного намека.

— Так как ты относишься к тому, чтобы инсценировать свою смерть, и уехать со мной? — спросила она так наивно и одновременно с тем непринужденно, что Галпин только усмехнулся, подавляя смех.

— Давай начнем с того, что станем настоящими друзьями, — он ушел от ответа, наблюдая за удивленным выражением лица малышки, глаза которой излучали радость, и вскоре ее лицо озарила счастливая улыбка.

— Давай, — она кивает на его вопрос, а Тайлер, думая о том, что теперь все не так плохо, как бы невзначай продолжает:

— Только не пытайся подстроить мою смерть, окей? Придет время, и я сам поеду куда-нибудь с тобой, — по крайней мере, теперь план вроде «накопить денег и уехать как можно дальше от Джерико» приобрел куда более реальные оттенки…