Возлюбленная Покойника (гет)

«Как же это возможно?» — один и тот же вопрос крутился в ее голове раз за разом, пока она шла по знакомым коридорам особняка. Те же ковры, те же мрачные обои и даже картины, на которые она нередко засматривалась в прошлом. И Алеса не знала, что ее ужасало больше: то, что даже они, казалось, были развешены в том же самом порядке, или же то, что за столь короткий срок Сиэль каким-то образом отстроил особняк с нуля?

Девочка приезжала сюда несколько месяцев назад. Видела почерневший после пожара дом, разбитые в нем окна и где-то, вроде бы, даже обвалилась крыша. Она вернулась на то же кладбище, чтобы проведать погибших родственников. Положила цветы возле их надгробных плит и задержалась у могилы своего возлюбленного. Да, они были всего-навсего детьми, и еще ничего не могли знать ни о любви, ни о том, как должны вести себя возлюбленные. Они общались, как друзья, держались за руки, играли и просто проводили время вместе, предаваясь фантазиям о том, как однажды станут взрослыми и сыграют свадьбу. Как купят большой дом и будут звать Сиэля с Лиззи в гости, чтобы вместе поиграть, как начнут придумывать свой дизайн игрушек для детей разных сословий и, конечно же, откроют собственное дело по производству шоколада и самых любимых конфет.

«И тем не менее, я всегда воспринимала его как свою семью и будущего мужа», — она чуть сжимает свою же ладошку другой и делает глубокий вдох, пытаясь не предаваться сейчас воспоминаниям. Алеса приехала вовсе не для того, чтобы в чем-то убедиться или же пройтись по старым ранам с расспросами о том, что с ним случилось и где он только пропадал все это время. Все, в чем она была убеждена, так это в том, что ему нужна помощь. Даже если он просил никого не приезжать, даже если писал о том, что с ним якобы все хорошо… девочка понимала, насколько вежливым человеком был Сиэль, и как сильно тот не хотел показаться слабым.

Даже если Элизабет говорила, насколько он изменился, даже если он больше не тот счастливый мальчишка, что и раньше… Алеса хотела просто его увидеть. Настолько сильно, что буквально сорвалась, сломя голову, из дома, чего раньше никогда не делала. Каждое ее действие было обдуманным, каждое слово — заранее прокрученным в голове несколько раз. Но узнав о том, что один из близнецов вернулся, все здравые мысли просто отъехали на второй план, уступая желанию встретиться с тем, кого девочка только-только начала считать действительно умершим. Перестала питать надежды на то, что они живы, перестала думать о том, что сможет в одиночку их найти, спасти, вернуть домой… все это было лишь ее глупыми детскими мечтами, возникшими на почве того, что Алеса просто не могла смириться с их смертью.

Но как только она подняла взгляд, услышав тихий стук каблуков мужских туфель, то сердце сжалось от тоски и, в то же время, радости, от которой, казалось, даже ей самой стало противно. Когда вся его семья была мертва, Алеса просто искренне радовалась тому, что выжил он. Хотя бы один он… ее лучший друг, ее дорогой Сиэль.

— Я прошу прощения, что пришла без приглашения, — отвечает она так взволнованно, но в то же время так искренне и тихо, что ее поведение, как и всегда, в разрез шло с тем, что он видел обычно. Алеса прекрасно угадывала настроение и действовала таким образом, что совершенно не вызывала в нем отторжения, страха или же неловкости, как то довольно часто случалось с Элизабет, что постоянно их путала и называла Сиэлем того, кто из братьев ей первым улыбнется. — Сиэль. Я очень по тебе скучала, — девочка ласково улыбнулась, а он и сам не заметил того, как немного опустил плечи, очевидно расслабившись после ее слов, когда Харрисон не стала кидаться на него с объятиями и криками о том, где он был и что делал.

— Я тоже очень рад нашей встрече, Алеса, — придерживаясь какой-никакой официальной речи, он сразу перешел на спокойный тон. Выражение лица ничуть не изменилось, но взгляд его смягчился, а уголки губ совсем чуть-чуть, но подтянулись вверх, когда мальчик, кажется, попытался улыбнуться. Или же Сиэль сам не заметил за собой того, как выдавил из себя некое подобие легкой улыбки, что рядом с ней было вполне себе естественным явлением. Как бы грустно в детстве или же неловко ему не было, при встрече с ней он всегда ярко улыбался. — Не стоит извиняться, ты всегда была и будешь желанным гостем в моем поместье, — он протянул руку, чтобы она вложила в нее свою, и коснулся ее пальчиков губами.

— Перед поездкой… где-то за несколько дней до, я отправила письмо о своем скором визите, — она как бы попыталась этим оправдаться, неловко поправляя прядь волос, что делала в основном тогда, когда от чего-то начинала волноваться. И, судя по всему, старая привычка никуда так и не делась.

— Я его еще не получал, — предельно честно ответил Фантомхайв, чуть пожав плечами, словно это и не важно. — Либо же не прочитал. Не поверишь, но я как раз разбирал почту, — и, наверное, когда он вернется к тому ужасному заданию, ее письмо станет лучиком надежды среди словесной поддержки аристократов, прощупывающих почву и испытывающих нервы будущего графа, чтобы понять, как себя с ним вести и чего он стоит.

— Так я помешала? — она продолжала вести бессмысленную тему, а он и не был против, понимая и мысленно даже благодаря ее за то, что та не полезла к нему с неудобными расспросами.

— Провокационный вопрос, ты так не считаешь? — усмешка сама собой возникла на его лице, когда девочка не смогла подавить тихого смешка.

— Моими приемами пользуешься? — теперь, кажется, Алеса понимала, что имела ввиду его невеста, рассказывая ей о том, насколько изменился ее милый Сиэль. Он, и вправду, стал совершенно другим человеком. Даже в какой-то степени походил на младшего брата. И вместе с тем — на своего отца. А может, ей просто так казалось из-за того, что Сиэль, очевидно, пытался вести себя подобно взрослому.

— Не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь, — он вальяжно расположился в кресле напротив, закинув ногу на ногу, в то время как девочка заинтересованно склонила голову в бок.

— Правда? — протянула она чуть недоверчиво, но не теряя игривых ноток, что ясно давало понять о том, что девочка играется и спрашивает явно не всерьез. — Мог бы просто сказать «нет», — Алеса тихо хмыкнула, а с губ Сиэля тем временем слетела новая маленькая колкость:

— Но разве мой ответ не станет тогда ложью? — лукавит мальчик, словно бы пытаясь задеть ее немного за живое, но тут же прекратил свои попытки, как бы «не дошло до драки».

При мысли о драке он попытался представить Алесу, размахивающую кулачками, но то просто казалось чем-то невозможным, в результате чего в голове то и дело всплывал образ Элизабет. С чего вдруг? Он и сам не понимал. Возможно, из-за ее удушающих объятий, когда мальчик расставлял руки в стороны, борясь с желанием отцепить ее от себя и думая, что ему надо предпринять: успокоить ее, чтобы не лила слезы, или же напомнить о рамках приличия?

— Надолго ли ты в Лондоне? — сменил он тему, прекрасно понимая о том, что ее возвращение — лишь временное удовольствие, а уже потом ее снова заберут родители. И, вероятнее всего, произойдет это совсем скоро.

— Думаешь о том, сколько придется терпеть мое общество?

— К сожалению, я все равно не смогу насладиться им в полной мере из-за уроков, — подперев щечку рукой, честно отвечает мальчик. Вновь увильнул от прямого вопроса и перефразировал его на свой лад, на что Харрисон улыбнулась краешками губ, смущенно опуская взгляд. — Но я готов пообещать, что выкраду немного времени на то, чтобы провести его со своей дорогой подругой.

— Я могу остаться еще на неделю, — совсем чуть-чуть пожав плечами, задумчиво ответила Алеса, на что Фантомхайв нахмурился, мысленно поправив: «Всего лишь на неделю…». — Не такая уж это и проблема. Воспользуюсь свободным временем для того, чтобы закончить эссе и отправить все задания гувернантке.

— В таком случае, можешь чувствовать себя, как дома, — впрочем, он бы ответил так вне зависимости от ее ответа. Хоть на неделю, хоть на две, хоть на месяц или же и вовсе целый год.

Правда, Сиэль понимал, почему это невозможно, и прекрасно знал о том, какие слухи могут поползти, если Алеса останется у него надолго. К тому же, ее родители это так просто не оставят, как и Мидлфорды, что, конечно же, напомнят еще десятки раз о том, что у Фантомхайва есть невеста. И если смотреть на выгоду, то лучше партии, чем Элизабет, ему в Англии и не найти. И, к тому же, прямо сейчас хорошие отношения с маркизами были для него подобны спасительному кругу, учитывая то, что с ними он гарантированно сможет успешно выйти в свет, сразу обзавестись нужными связами и ускорить процесс наследования титула за счет их влияния.

— Я буду только рад твоей компании, ты ведь знаешь, — и все же, общаться с ней было непривычно. Сиэль в целом не был особо уверен в том, что хотел с кем-либо разговаривать вообще, а дворецкого как собеседника никогда и не воспринимал. Лишь как средство для достижения цели, шахматную фигуру, что исполнит для него любую прихоть, если на то будет его воля. — Помнишь, где твоя комната или… может, тебя проводить? — он поднялся, показывая, что у него еще остались дела, и даже вопреки сильному желанию Сиэль просто не сможет уделить ей сейчас больше времени. Письма, которые он не разгребал уже чуть больше нескольких недель, сами себя не сожгут, а домашнее задание по французскому языку никак не сделается. И если он как следует не подготовится к урокам, то после снова будет подставлять свои запястья для удара плеткой.

«А еще я знаю, что ты настоятельно просил, чтобы тебя никто пока не беспокоил», — подумала Алеса, но вслух об этом говорить не стала, ведь тогда бы все выглядело еще хуже. При том для нее, когда девочке и без того было немного неудобно за свое спонтанное решение отправиться к нему, хотя прямо сейчас она и была рада, что решилась. Была рада слышать его голос, видеть его в живую и просто разговаривать ни о чем.

— Конечно, — но она улыбнулась и едва заметно кивнула на его слова. — Сиэль, я… — девочка замолчала, словно бы обдумывая то, в чем хотела ему признаться. В это же время Алеса поднялась вслед за ним и сократила между ними расстояние в несколько маленьких шажков. — Действительно рада, что ты вернулся, — она осторожно берет его за руки, прямо как тогда, еще задолго до пожара. Он немного напрягается, но не сводит с нее взгляда, когда к горлу подступил ком и Сиэль буквально всем видом просил ее не продолжать.

— Спасибо, — тише отвечает он, когда Харрисон обняла его вместо всяких слов. Помимо того, что эта девочка всегда умела грамотно подобрать нужные слова, она так же понимала, когда следует остановиться и просто помолчать. Алеса чувствовала его, как никто другой. А это, в свою очередь, его одновременно радовало и очень настораживало. Ведь в отличие от того времени, когда они беззаботно играли или предавались мечтам, сейчас у него появилось огромное множество вещей, о которых он просто не может рассказать…