The Fiery Path (гет)

Они болтали обо всем, что только могло прийти на ум, но общение их проходило таким образом, что оба либо заливисто смеялись, подкалывая друг друга, либо же говорили на серьезные, можно сказать, душевные темы так беззаботно и легко, словно им они никогда и не были страшны. Рядом с ней Рета не волновали его проблемы, а девушку — ее происхождение и тысячи вопросов, связанных с перемещением в эту эпоху. Сейчас они — просто друзья, просто человек и маджири, просто… два освободившихся от тяжелого груза существа, что могли позволить себе немного подурачиться и отдохнуть от остального мира, как бы странно то и не звучало.

Моменты, когда оба были по-настоящему свободны, можно было пересчитать по пальцам. А когда они еще и в это время находились вместе… стоп, разве такое уже было? Разве что, когда Рет пришел к ее участку с пирогом, чтобы поздравить с новосельем. В остальное время они виделись либо в таверне, где он работал, либо в деревушке, когда девушку снова закидали самого разного рода поручениями. Не успевал он и сказать «Привет», спросить, как у нее дела и чем ее загрузили снова, как та просто проходила, а то и пробегала мимо. Даже не замечала его, пытаясь все успеть сделать в сроки, а потом просто заваливалась в конце его смены, присаживалась напротив у стойки и рассказывала ему обо всем, что с ней произошло за очередной насыщенный день.

А он, глядя на ее уставшую улыбку, просто спрашивал о том, почему же она тогда еще не дома и не отдыхает. «Время, проведенное с тобой, тоже, своего рода, отдых», — призналась она тогда ему, и те слова до сих пор остались где-то в его голове, периодически давая о себе знать, когда Амелия к нему заглядывала. Классно, когда тобой просто интересуются, но… еще более здорово то, когда собеседник действительно может расслабиться в твоей какой-никакой компании. Это льстило, это радовало и Рет сам не заметил того, как начал постепенно открываться ей в ответ. Он шутил и флиртовал в своей манере, а она никогда не воспринимала его слова всерьез. Никогда не упрекала его за манеру общения, никогда не жаловалась на то, что ее якобы преследует какой-то бабник в лице жалкого поваришки из таверны.

Амелия тихо рассказывала ему очередную историю, произошедшую с ней за вчерашний день с Кеньяттой. Рет закрыл глаза, слушая ее нежный голос. То, каким оживленным он становился, то, как она мило пыталась оправдать какое-то нелепое действие, на что парень даже легонько улыбнулся, и как бегала от археолога, которая пыталась, по всей видимости, затащить ее в какой-то храм. Все-таки письмена людей для маджири были чем-то из ряда «фантастически интересного, но крайне непонятного», а она, пусть и понимала свой язык, все равно не любила помогать с ним, ведь тогда, как Амелия как-то выразилась, ей приходилось спасать чужие пятые точки.

А именно Джины, если быть точнее. И не раз, потому что ей интересно все, включая до невообразимости опасное, а их человек просто не был готов на себя брать ответственность за ее жизнь. И правильно, честно говоря. Если бы на ее месте оказался Рет, то он, скорее всего, просто прикинулся бы дурачком, да сбежал куда подальше, аргументируя все тем, что ему интересен этот мир, а не далекое мутное прошлое, копаться в котором ему бы даже и не захотелось.

«Видимо, он и правда сильно вымотался за ночь», — подумала девушка, с беспокойством посмотрев на спящего друга, что провалился в сон как раз посреди ее рассказа. Он с самого начала выглядел таким уставшим, словно был готов упасть замертво в какой-нибудь канаве, да перед этим попросить ее закидать его песком, чтобы более повара никто даже и не вздумал беспокоить. Ни заботой, ни руганью, ни чем-либо еще.

Амелия ласково коснулась его щеки, вспоминая, как еще недавно он сам прижался к ее ладони, подобно милому домашнему зверьку, а девушка смутилась, смотря то в его глаза цвета хрустального озера, то обратно куда-то вниз, то на свободную руку, то на цветы или что-либо еще, лишь бы только успокоиться и не спалиться лишний раз.

«Рет очень горяч, так что я могу понять, чего ты так заинтересовалась им. Если выведаешь что-то о его секретах — дай мне знать, уж больно интересно, куда это он уматывает постоянно по ночам», — слова Кеньятты снова возникли из неоткуда в голове, когда девушка смотрела на его расслабленное выражение лица и слушала тихое сопение.

Желание встать и тихонько уйти заниматься своими делами тесно граничило с тем, чтобы полежать вот так еще немного. Закрыть глаза, подумать о том, чтобы это утро не заканчивалось. Чтобы Рет хоть немного выспался, чтобы они провели вместе больше времени и, быть может, занялись потом чем-то интересным. Но он работает без выходных. С утра и до самого вечера, а по ночам, если верить слухам, сбегает невесть куда. И она знала, что это — правда. Знала, потому что парень не пытался оправдаться как-то перед ней и просто сослался на то, что у всех есть свои секреты, а он — не какое-то там исключение, чтобы трепаться о них направо и налево.

И все же, она не обиделась. Отнеслась понимающе, извинилась, что полезла не в свое дело, а он, поняв, что, видно, перегнул, неловко предложил ей новое блюдо за счет заведения. То бишь, купленное за его деньги, если говорить другими словами, а от того Амелия все равно заплатила путем чаевых. В трех словах: «Перехитрила и уничтожила». Именно так он выразился, когда увидел это безобразие, и в следующий раз угостил новыми коктейлями, когда она пришла поужинать с Кеньяттой. То, как многозначительно улыбнулась в тот момент эта дочка мэра с видом: «И скажи мне теперь, что между вами ничего нет», до сих пор вгоняло ее в краску, стоило подруге только напомнить тот день. День, когда повар, что не выходил из-за стойки и выдавал еду исключительно у кассы, вдруг решил стать их личным официантом. Она знала, что тот просто придуривается, а Кеньятта на ее слова об этом лишь пожала плечами, да сказала, что ранее он никогда ничего подобного не делал.

«И все-таки… он очень милый парень. Разве его вина, что стиль общения у него такой? Если кто-то боится, что его жену уведут, то, наверное, проблемы лично у него. Либо не доверяет девушке, либо девушка сама дает повод для ревности», — подумала Амелия, придерживаясь того варианта, что он не был в этом виноват. Если девушка не захочет, если сама откажет ему или просто попросит как-либо больше не называть — он послушает и просто перестанет. А уже из этого следовало только то, что им просто нравилось его внимание.

Нравилось, возможно, его хотели использовать как повод для ревности или что-либо еще подобное. Она не считала его каким-то уродом, он не подкатывал к девушкам друзей и сам лично выразился по этому поводу так, что раньше ему просто было интересно, у милашек было в моде скрывать отношения, а он потом получал нагоняй от парней, которым они нравились. Среди них как-то оказался и Найо, что теперь не переносит его общество и всеми силами старается избегать. Настолько, что порой просит Амелию сделать что-то за него, если то как-то касается таверны. Занести продукты, поговорить с Ашурой, сказать Рету о новых поставках и попросить его учет…

Она закрыла глаза, слушая стрекотание кузнечиков в траве и шелест листьев, когда со стороны озера подул легкий прохладный ветерок, и сама не заметила того, как вскоре провалилась в сон вместе с другом, чья большая ладонь уже покоилась на ее талии. И бабочка, сорвавшаяся с ветки дерева, упорхнула прямо к ним, приземлившись на руку Рета, расправив свои голубые крылышки.

Скрытые от солнечного света под огромной ивой они чувствовали себя в безопасности и знали, что никто их не найдет. Обоих не волновали ни дела, ни то, что совсем скоро им прилетит нагоняй от Ашуры или, что куда страшнее, Эш, что с раннего утра ожидает человека в своем кабинете. Амелия уткнулась носом ему в грудь, он обнял ее покрепче, словно мягкую игрушку, и им казалось, что никто и ничто не сможет разрушить их маленький мирок, отделенный от реальности и суматохи, что желали поглотить их с головой…

Солнце уходило куда-то за горизонт, у озера становилось прохладно и Рет вздрогнул, когда армия мурашек пробежалась по его спине и рукам, стоило ветру только коснуться его кожи. Он открыл глаза, но так и не издал ни одного звука. Опустил взгляд и смотрел на прильнувшую к нему девушку, что все так же безмятежно спала с ним в густой траве среди цветов преимущественно синих и фиолетовых оттенков. Ему не хотелось будить ее и, в то же время, Рет понимал, что если не разбудит, то им влетит сильнее, чем только возможно себе сейчас представить. Шумно сглотнул, когда она обняла его, и все мысли о наказании, да криках ждущих их маджири просто ушли куда-но в никуда. Исчезли. Испарились, когда, казалось бы, это было очень даже важно.

«Но рядом с тобой все остальное просто становится настоящей бессмыслицей», — он легко улыбнулся, да не удержался и загреб девушку в свои объятия, что проснулась только лишь из-за его несколько неуклюжего, но такого приятного действия. Амелия положила свою ладошку ему на спину и чуть опустила ее ниже. Провела ею от лопаток вертикально вниз, а после сместила обратно к ребрам, пока не отстранилась.

— Наверное…доброе утро? — совсем тихо и сонно спросила Амелия, на что он только прыснул со смеху. Ну да, ну конечно же, утро. Только она могла пожелать ему доброе утро, когда на небе уже красовался закат, а его смена постепенно подходила к концу. — Ой.

— Ой, — повторил он с улыбкой, когда поднялся и протянул ей руку, легонько потянув уже затем на себя, помогая подруге встать. — Как ощущения?

— Словно умерла и меня вынудили воскреснуть для каких-то там великих дел… — от ее описания он прыснул со смеху, да аккуратно коснулся ее волос, доставая из них лист.

— Да-а, я заметил. То-то у тебя даже жильцы новые появились, — он показал ей зеленый листик, на что она не сдержала тихого смешка.

— Вот, что бывает с теми, кто не платит за аренду жилплощади, — и, опять, таких слов Рет от нее совсем не ожидал. Жилплощадь? Ее волосы? Листик не платит за аренду?

— Похоже, ты так и не проснулась. Будет опасно отправлять тебя домой в таком состоянии совсем одну, — он игриво подмигнул ей, на что она мило смутилась, но отрицать не стала.

— Напрашиваешься в гости?

— До конца смены все равно всего несколько часов осталось, так почему бы, собственно, и нет? — парень пожал плечами и Амелия, удивленно уставившись на друга, сначала словно бы и не поверила его словам, ведь… серьезно, не могла же она столько спать. — Если ты, конечно, приглашаешь. Так-то я могу и просто провести.

— Я не против твоей компании, в какое бы время суток ты там ко мне и не пришел, — предельно честно ответила девушка, хотя, на самом деле, в дом он к ней еще ни разу и не заходил. Так, мог иногда прийти на участок или что-то передать ей, поздравить или сообщить о чем-то важном, но заходить внутрь… никогда.

— О, правда? Даже посреди ночи? И тебя совсем не волнуют слухи? — поинтересовался он, но прежде, чем она успела ответить, Рет продолжил: — Лично мне на них не все равно. Не хочу, чтобы из-за моей репутации твоя оказалась под угрозой, — он растрепал ее волосы, прямо как маленькому ребенку, и снова улыбнулся, скрывая за дружелюбием не столько даже свои страхи или неуверенность в себе, сколько беспокойство за нее. — Так что… впредь не говори мне таких заманчивых вещей.

«Но это ведь правда. Чего такого в том, если ты придешь ко мне? Или мой дом теперь под круглосуточной слежкой? Никому не войти и никому не выйти?» — Амелия чуть-чуть нахмурилась, когда он растрепал ей волосы, но после грустно опустила взгляд, не понимая, когда же ее друг наконец поймет, что ей все равно на слухи. Это ведь просто слова тех, кто не знает правды. Просто обсуждения, просто доводы других соседей, что со временем искажаются и выливаются во что-то не совсем приятное.

— Но я действительно не буду против. Так что… если появятся проблемы, и ты захочешь ими поделиться, или же просто соскучишься — я буду тебе только рада. Может, даже покушать сама что-то приготовлю, — она дружелюбно улыбнулась, даже не представляя того, насколько это заманчиво звучало для маджири, что хотел попробовать еду, приготовленную не им, и что-то помимо супа с латуком.

— Подкупила, я сдаюсь, — он поднял раскрытые руки, как бы тем самым показывая белый флаг, и девушка улыбнулась, когда Рет задал следующий вопрос: — А твое «может» распространяется на… к примеру, сегодня? — она засмеялась, когда парень неловко потер шею и смущенно улыбнулся. Наглости просто не было границ, но, на самом деле, ей в нем это даже нравилось.

— Только смотри, не разочаруйся сильно, если я где-то напортачу, а тебе не понравится. А еще я очень чувствительна к критике, — предупредила его Амелия.

— Ну, с тобой же будет превосходный повар в моем лице, так что нечего бояться. Прослежу, чтобы ты не накосячила. А если хорошо попросишь — может, даже помогу немного, — снова в своей игривой манере ответил парень.

— Если хорошо попрошу тебя? Это как же, например? — спросила Амелия без каких-либо задних мыслей, когда Рет задумался для вида, да пожал потом плечами, перекидывая придумывание идеи на нее.

«И почему я совсем не удивлена? Хотя… мне кажется, что если мы начнем готовить вместе, то моя кухня превратится в катастрофу», — подумала Амелия, вспоминая, как однажды просто хотела ему помочь, а в итоге оба испачкались в муке и вышли из подсобки белыми, подобно разве что каким-то призракам…