The Fiery Path (гет)

«Тысячу лет. Я находилась в этом кошмаре целую тысячу лет, пока не оказалась здесь», — девушка лежала в густой траве, вспоминая, как оказалась в столь незнакомом, можно сказать, даже чужом для нее мире. И, тем не менее, как выяснилось, он ей родной. Только изменился до такой степени, что его было просто не узнать. Но и то, каким был лично ее мир, она не могла вспомнить. Все подсказки говорили лишь о том, что ее вид… нет, не просто вид, все человечество погибло много-много лет тому назад.

Их технологии стали реликвиями, ценными старинными артефактами, что в данный момент лишь только изучали археологи. От некогда огромных белокаменных зданий остались лишь одни едва уцелевшие обломки и храмы, в которые и заходить было опасно. Как минимум в силу того, что они могли обрушиться в любой момент. Как максимум — люди, оказывается, очень любили загадки. И в подобных храмах они не были каким-то исключением. Порой приходилось буквально ломать голову даже для того, чтобы просто уйти оттуда, уже не говоря о том, чтобы пройти туда, куда, видимо, эти самые люди не хотели, чтобы кто-либо входил вообще. Иначе Амелия просто не могла придумать нормальную причину того, зачем ее народу были нужны те огромные массивные двери с головоломками разного типа.

«Еще и неизвестно, действительно ли на нас упал метеорит или же людей просто истребили за использование магии…» — только вот, к слову, ее-то девушка и не ощущала. Никакой магии. В чем она состоит, как люди ее использовали… ей просто даже и не было известно. В принципе, все, что она знала, так это то, что Амелию можно смело вносить в красную книгу, как редчайший во всем мире вид. А то, возможно, и вообще, единственный. Печально, ничего не скажешь. А ощущается это крайне неприятно и… на самом деле, чему она сейчас была хоть немного рада, так это тому, что маджири ее совсем не осуждали. Не тыкали в нее пальцем, не смеялись над происхождением, как, к слову, могло бы быть. Здесь, в этой мелкой деревушке, к ней отнеслись как к равной. Более того, ей выделили целый участок, помогли построить с нуля дом и предоставили все для комфортного проживания.

А она же была им благодарна. Просто хотя бы за то, что они приняли ее такой, какая она есть. И девушка, честно, пыталась отплатить им тем же. Помогала добрым соседям, выполняла поручения от Эш и просто веселилась с новыми друзьями, с коими могла забыться и забить на собственные проблемы. На вопросы, требующие немедленных ответов, на то, что ей было интересно, куда подевались люди…

«С другой стороны, возможно, мне и париться не нужно? Почему бы просто не начать новую жизнь в Килиме?» — любуясь огромными кучевыми облаками, подумала Амелия. Действительно, сдались ей другие люди? Вымерли, так вымерли. Она все равно не помнит, чтобы среди них у нее были знакомые. А значит, и горевать ей было не по кому.

— Чего отлыниваем? — раздался веселый голос совсем рядом. Она слабо вздрагивает, когда перед собой видит маджири. Самого настоящего раздолбая, которому, к слову, в этом самом «отлынивании» просто не было равных.

— О, кто бы говорил? — девушка хитро улыбается, глядя на своего, так называемого, дружелюбного соседа, что, наверное, был одним из первых, с кем она еще когда-то познакомилась.

Пока к остальным ей было неловко даже подходить, он сделал первый шаг навстречу. Поздоровался с ней, широко улыбнулся и просто как бы невзначай поинтересовался, что же столь загадочная особа в ее лице забыла в этом захолустье. Амелия искренне посмеялась, рассказала о своем таинственном перемещении, и парень еще пустил пару шуток про то, что она, видимо, пришелец.

«Слово люди тебе незнакомо?», «А тебе слово маджири? Видишь? Не такие уж мы с тобой и разные», — обрывки их первого разговора снова появились в ее голове, когда парень лишь закатил глаза с добродушной улыбкой, присев в траву рядом с ней.

— Не боишься, что Ашура с тебя три шкуры спустит? Кто сегодня не работает? — продолжила она донимать повара из таверны, что снова филонил и увиливал от своих обязанностей, дабы заняться непонятно чем. А вот чем конкретно он занимался — на самом деле, не знал в деревне никто. Все просто думали, что Рет либо летает где-то в облаках, либо дрыхнет или что-то в таком духе.

— Кхм… скажу тебе по секрету, босс сегодня просто в ужасном настроении, — он подвел раскрытую ладонь к нижней стороне лица, словно рассказывая ей какую-то важную тайну или просто сплетничая. Все в его духе, и не более того.

— О, и поэтому ты решил подлить масла в огонь? — Рет отвел взгляд, словно он не при делах, чем напомнил ей просто нашкодившего ребенка. — Ну правда… Рет, ты ведь сам нарываешься на неприятности.

— Я, между прочем, выполняю серьезнейшее поручение из всех.

— Это какое? — поинтересовалась девушка.

— Ищу тебя по приказу нашей рубиновой ведьмы. О, Дракон мне свидетель, никогда не видел ее такой нервной! Признайся, что ты натворила? — Рет лишь слабо усмехнулся, когда человек занервничал, а после посмеялся, как бы тем самым еще давая ей понять, что ему было на это, откровенно, фиолетово. Ну, то есть совсем как-то до лампочки. Вообще. Что же, хулиган будет отчитывать ее за какой-то маленький проступок перед злобной фурией?

— Ох, наверняка это все из-за прошлой ночи…

— С этого момента поподробнее. Чем это наш человек занимался ночью? — он поиграл бровями, что заставило ее невольно улыбнуться. — Неужели, чем-то незаконным? — и так наигранно удивился, что Амелия, и правда, не понимала, почему с такими талантами он не решил стать каким-нибудь актером. Хотя, готовил он просто шикарно. Девушка была готова ходить к нему каждый день, да вот только… к великому счастью или сожалению, слухи в Килиме распространялись со скоростью света. И сам Рет предупредил ее еще едва ли не в первый день знакомства, что им не стоит так часто видеться. Хотя бы из-за того, что с ним она рискует испортить себе репутацию.

— Это чем же незаконным можно заниматься в простой деревне? — спросила Амелия, на что парень лишь неопределенно пожал плечами.

— Ты мне скажи, человек. Иначе я не понимаю, как ты смогла зайти настолько далеко. Да даже на меня она так не злилась! Ни когда я закопал яйца где-то в бухте Бахари, ни когда случайно испортил ее коронное блюдо, прибавив туда немного остроты и арахиса, на который у ее гостя аллергия. Но мне откуда было знать? Кто-то разве меня предупреждал об этом?

— Для этого и существуют рецепты, Рет. И в них есть список ингредиентов, из которых клиент хочет себе блюдо, — упрекнула его Амелия.

— Да, да… знаю, мой косяк. Я — натура творческая, знаешь ли. Тоже хочу иногда творить искусство, — он улыбнулся, переведя взгляд на облака. — Так, возвращаясь к изначальному вопросу. Крутышка, что ты сделала нашей грозной и ужасной Эш?

— Похитила Кеньятту на ночь глядя. Из-за чего ж еще она могла разозлиться? Я, как и всегда, активно принимаю участие в порче ее ребенка, — закатила глаза девушка. — А мы просто гуляли у реки.

— Гуляли у реки? Вдвоем, и на ночь глядя? Ох, Амелия, я не знаю, что и думать. Совратила ты нашу маленькую Кеньятту. А ведь такой хорошей девочкой раньше была, что же ты наделала? — с притворным возмущением начал наседать он, от чего девушка невольно засмеялась. — Смешно тебе? А там чужая мать волнуется! Ай-яй-яй, сладкоежка, не ожидал я от тебя такой подставы…

— Да что ты? Серьезно? Или дуешься, что тебя не позвали? — когда он всерьез надул щеки, она улыбнулась и сама потянула за щеку, на что парень только чуть улыбнулся, перехватив ладошку с тыльной стороны и прижав ее к себе.

— Еще бы. Две красивые девушки любуются ночными пейзажами, а я, как и всегда, в пролете, — сказал он это, казалось бы, с упреком, на что девушка неловко опустила взгляд, а Рет только посмеялся.

— Ну… может, мы и тебя в следующий раз позовем? — наклонив голову в бок, предложила Амелия, сама не понимая, от чего сейчас, казалось бы, обычный разговор, начал ее так смущать.

— Да шучу же я. О, Дракон, не хватало мне еще и по ночам гулять. И так не высыпаюсь, а тут и вы еще, — проворчал он с таким недовольным видом, что у девушки возник только один единственный вопрос.

— Чем же ты таким занимаешься, что за всю ночь выспаться не можешь? — только один лишь его усталый, измотанный вид говорил о том, что он держится сейчас на некой святой воле. — Рет… ты спишь хоть вообще?

— Стабильно. Больше часа. Все нормально, не подумай, — он сразу же выставил перед ней раскрытые ладони, как бы тем самым стараясь показать, что все отлично и волноваться было просто незачем. Это Рет, это… самый типичный деревенский раздолбай, без каких-либо скелетов в шкафу и прочей всякой дичи.

— Час и одна минута?

— Зачетная шутка, мне нравится. Познаешь искусство сарказма? — усмехнулся, стараясь мягко перевести тему с его личных секретов на что-то более нейтральное.

— Скорее, иронии, — ответила Амелия. — Так… значит, мне надо идти к Эш? Даже не знаю, стоит ли искать ее прямо сейчас или просто зайти к вечеру, когда она немного успокоится.

— Тебе решать, а я свою задачу выполнил. Все же… «найти» и «привести» — две абсолютно разные вещи, так ведь? — он улыбнулся, а девушка не сдержала тихого смешка.

— Тогда у меня есть для тебя просто потрясающее предложение, — с пакостливой улыбкой несколько тише произнесла Амелия, взглянув на него так, что прямо сейчас он представил, как у нее вырастают рожки, а за спиной появляется хвостик.

— О-о… узнаю этот взгляд. Ну точно задумала что-то нехорошее, — Рет ответил ей с той же улыбкой. — Я весь во внимании.

— Может, сделаем вид, что ты меня еще пока что не нашел? — наклонив голову в бок, спросила Амелия. Такое милое, чудаковатое создание, что радовало его своими визитами в таверне и всегда затевало что-то крайне интересное. От того Кеньятта и прилипла к ней, как банный лист. Человек — существо, само по себе, крайне странное, необычное. И их Амелия — живое тому подтверждение.

— И чем займемся? — парень все-таки лег рядом с ней, перевернувшись на бок, и подложил руку под голову для удобства.

— Предлагаю просто поболтать. Знаешь, я слышала, что у свободных особ это считается нормальным. Попробуем? — он посмеялся, вспоминая свои слова про то, что хотел бы однажды просто посидеть на лавочке, поразмыслить о своей жизни с настоящим другом и просто говорить с ним обо всем подряд.

— О, неужели мои молитвы сегодня были услышаны? Ты всерьез уделишь мне капельку своего времени на исполнение моего желания? — наигранно поразился парень, на что чудачка только тихо посмеялась, не понимая, как он может быть таким милым и забавным одновременно. Все-таки, общаться с ним ей было просто неописуемо приятно.

— Знаешь, если смех действительно продлевает жизнь, то с тобой, похоже, я скоро познаю бессмертие, — ласково улыбнувшись, призналась Амелия, а маджири, что в этот момент любовался необычным существом, смущенно улыбнулся, хотя и понимал, что она даже не пыталась флиртовать с ним или… что-то вроде этого. Просто вела себя с ним так же, как обычно. Открыто, дружелюбно и, что более важно, искренне.

— Иногда мне кажется, что ты — моя единственная соседка, коей действительно не неприятно мое общество, — несколько тише признался Рет. — Это странно, не находишь? Разве ты не боишься слухов?

— О том, что ты флиртуешь с чужими женами, халтуришь от работы и бросил семейное дело? — поинтересовалась девушка. — Знаю, мне уже жаловался Найо, когда я назвала тебя своим другом. Рет, я не боюсь слухов. И вовсе не считаю тебя плохим парнем. Хотя, если бы ты им и на самом деле оказался, это… скорее, просто потрясло бы меня, но не более того. Тем более, ты ж такая булочка с корицей! Как к тебе можно плохо относиться? — беззаботно произнесла она, когда обернулась к парню и улыбнулась ему так солнечно и ярко, что прямо сейчас эта малышка и впрямь была для него скорее маленькой звездочкой. Единственным лучиком света во всей этой темноте и тонне негатива, которые он встречал день за днем в своей скучной, полной презрения и едких насмешек жизни.

— Спасибо тебе, — совсем тихо произнес Рет, тепло улыбнувшись своей подруге. — Кстати, ты не проголодалась? У меня всегда с собой припрятан суп на такой случай. На этот раз не с латуком!

— Нет, я не голодная, — она лишь улыбнулась, когда он сказал «не с латуком», ведь… уж чего-чего, а супов она надарил ей в первые дни столько, что ей еще и по ночам этот латук снился.

— Очень зря. Отказываешься от супа великого мастера по готовке. К тому же, бесплатного для ограниченного количества лиц, — он подмигнул, а девушка посмеялась, не представляя, сколько же подобных фразочек было припрятано у него в рукаве.

— О, правда? Не расскажешь подробнее об этих лицах? — она придвинулась к нему, от чего теперь они лежали так близко, что Рет даже смутился и помолчал пару секунд, не зная, как же ей ответить.

— Тш-ш. У поваров тоже есть свои секреты, Амелия. Не пытайся раскрыть их все и сразу, — он щелкнул ее по носу. — Тем более, должен же я еще как-то привлекать твое внимание? Что с нами будет, когда ты начнешь читать меня, словно открытую книгу? О, зря я сказал о книгах! Калерия, мой страшный сон, наверняка придет сегодня в таверну!

— И чего в этом страшного? С каких пор ты боишься нашего библиотекаря? — спросила девушка, уже прямо-таки представляя разгневанную женщину, что идет убивать его каким-нибудь словарем или нормами этикета.

— Я… кажется, потерял одну книгу… где-то в подсобке, — неуверенно проговорил он, неловко отведя взгляд.

— Знаешь, мы с Кеньяттой все же придем сегодня поужинать в таверне. Видно, зрелище будет то еще, — с лукавой улыбкой только и ответила Амелия, но заметив всю трагедию и боль, выраженную на его лице, она снова невольно засмеялась. — Ладно уж, прикрою тебя, если действительно запахнет жаренным.

Они болтали обо всем, что только могло прийти на ум, но общение их проходило таким образом, что оба либо заливисто смеялись, подкалывая друг друга, либо же говорили на серьезные, можно сказать, душевные темы так беззаботно и легко, словно им они никогда и не были страшны. Рядом с ней Рета не волновали его проблемы, а девушку — ее происхождение и тысячи вопросов, связанных с перемещением в эту эпоху. Сейчас они — просто друзья, просто человек и маджири, просто… два освободившихся от тяжелого груза существа, что могли позволить себе немного подурачиться и отдохнуть от остального мира, как бы странно то и не звучало.

Моменты, когда оба были по-настоящему свободны, можно было пересчитать по пальцам. А когда они еще и в это время находились вместе… стоп, разве такое уже было? Разве что, когда Рет пришел к ее участку с пирогом, чтобы поздравить с новосельем. В остальное время они виделись либо в таверне, где он работал, либо в деревушке, когда девушку снова закидали самого разного рода поручениями. Не успевал он и сказать «Привет», спросить, как у нее дела и чем ее загрузили снова, как та просто проходила, а то и пробегала мимо. Даже не замечала его, пытаясь все успеть сделать в сроки, а потом просто заваливалась в конце его смены, присаживалась напротив у стойки и рассказывала ему обо всем, что с ней произошло за очередной насыщенный день.

А он, глядя на ее уставшую улыбку, просто спрашивал о том, почему же она тогда еще не дома и не отдыхает. «Время, проведенное с тобой, тоже, своего рода, отдых», — призналась она тогда ему, и те слова до сих пор остались где-то в его голове, периодически давая о себе знать, когда Амелия к нему заглядывала. Классно, когда тобой просто интересуются, но… еще более здорово то, когда собеседник действительно может расслабиться в твоей какой-никакой компании. Это льстило, это радовало и Рет сам не заметил того, как начал постепенно открываться ей в ответ. Он шутил и флиртовал в своей манере, а она никогда не воспринимала его слова всерьез. Никогда не упрекала его за манеру общения, никогда не жаловалась на то, что ее якобы преследует какой-то бабник в лице жалкого поваришки из таверны.

Амелия тихо рассказывала ему очередную историю, произошедшую с ней за вчерашний день с Кеньяттой. Рет закрыл глаза, слушая ее нежный голос. То, каким оживленным он становился, то, как она мило пыталась оправдать какое-то нелепое действие, на что парень даже легонько улыбнулся, и как бегала от археолога, которая пыталась, по всей видимости, затащить ее в какой-то храм. Все-таки письмена людей для маджири были чем-то из ряда «фантастически интересного, но крайне непонятного», а она, пусть и понимала свой язык, все равно не любила помогать с ним, ведь тогда, как Амелия как-то выразилась, ей приходилось спасать чужие пятые точки.

А именно Джины, если быть точнее. И не раз, потому что ей интересно все, включая до невообразимости опасное, а их человек просто не был готов на себя брать ответственность за ее жизнь. И правильно, честно говоря. Если бы на ее месте оказался Рет, то он, скорее всего, просто прикинулся бы дурачком, да сбежал куда подальше, аргументируя все тем, что ему интересен этот мир, а не далекое мутное прошлое, копаться в котором ему бы даже и не захотелось.

«Видимо, он и правда сильно вымотался за ночь», — подумала девушка, с беспокойством посмотрев на спящего друга, что провалился в сон как раз посреди ее рассказа. Он с самого начала выглядел таким уставшим, словно был готов упасть замертво в какой-нибудь канаве, да перед этим попросить ее закидать его песком, чтобы более повара никто даже и не вздумал беспокоить. Ни заботой, ни руганью, ни чем-либо еще.

Амелия ласково коснулась его щеки, вспоминая, как еще недавно он сам прижался к ее ладони, подобно милому домашнему зверьку, а девушка смутилась, смотря то в его глаза цвета хрустального озера, то обратно куда-то вниз, то на свободную руку, то на цветы или что-либо еще, лишь бы только успокоиться и не спалиться лишний раз.

«Рет очень горяч, так что я могу понять, чего ты так заинтересовалась им. Если выведаешь что-то о его секретах — дай мне знать, уж больно интересно, куда это он уматывает постоянно по ночам», — слова Кеньятты снова возникли из неоткуда в голове, когда девушка смотрела на его расслабленное выражение лица и слушала тихое сопение.

Желание встать и тихонько уйти заниматься своими делами тесно граничило с тем, чтобы полежать вот так еще немного. Закрыть глаза, подумать о том, чтобы это утро не заканчивалось. Чтобы Рет хоть немного выспался, чтобы они провели вместе больше времени и, быть может, занялись потом чем-то интересным. Но он работает без выходных. С утра и до самого вечера, а по ночам, если верить слухам, сбегает невесть куда. И она знала, что это — правда. Знала, потому что парень не пытался оправдаться как-то перед ней и просто сослался на то, что у всех есть свои секреты, а он — не какое-то там исключение, чтобы трепаться о них направо и налево.

И все же, она не обиделась. Отнеслась понимающе, извинилась, что полезла не в свое дело, а он, поняв, что, видно, перегнул, неловко предложил ей новое блюдо за счет заведения. То бишь, купленное за его деньги, если говорить другими словами, а от того Амелия все равно заплатила путем чаевых. В трех словах: «Перехитрила и уничтожила». Именно так он выразился, когда увидел это безобразие, и в следующий раз угостил новыми коктейлями, когда она пришла поужинать с Кеньяттой. То, как многозначительно улыбнулась в тот момент эта дочка мэра с видом: «И скажи мне теперь, что между вами ничего нет», до сих пор вгоняло ее в краску, стоило подруге только напомнить тот день. День, когда повар, что не выходил из-за стойки и выдавал еду исключительно у кассы, вдруг решил стать их личным официантом. Она знала, что тот просто придуривается, а Кеньятта на ее слова об этом лишь пожала плечами, да сказала, что ранее он никогда ничего подобного не делал.

«И все-таки… он очень милый парень. Разве его вина, что стиль общения у него такой? Если кто-то боится, что его жену уведут, то, наверное, проблемы лично у него. Либо не доверяет девушке, либо девушка сама дает повод для ревности», — подумала Амелия, придерживаясь того варианта, что он не был в этом виноват. Если девушка не захочет, если сама откажет ему или просто попросит как-либо больше не называть — он послушает и просто перестанет. А уже из этого следовало только то, что им просто нравилось его внимание.

Нравилось, возможно, его хотели использовать как повод для ревности или что-либо еще подобное. Она не считала его каким-то уродом, он не подкатывал к девушкам друзей и сам лично выразился по этому поводу так, что раньше ему просто было интересно, у милашек было в моде скрывать отношения, а он потом получал нагоняй от парней, которым они нравились. Среди них как-то оказался и Найо, что теперь не переносит его общество и всеми силами старается избегать. Настолько, что порой просит Амелию сделать что-то за него, если то как-то касается таверны. Занести продукты, поговорить с Ашурой, сказать Рету о новых поставках и попросить его учет…

Она закрыла глаза, слушая стрекотание кузнечиков в траве и шелест листьев, когда со стороны озера подул легкий прохладный ветерок, и сама не заметила того, как вскоре провалилась в сон вместе с другом, чья большая ладонь уже покоилась на ее талии. И бабочка, сорвавшаяся с ветки дерева, упорхнула прямо к ним, приземлившись на руку Рета, расправив свои голубые крылышки.

Скрытые от солнечного света под огромной ивой они чувствовали себя в безопасности и знали, что никто их не найдет. Обоих не волновали ни дела, ни то, что совсем скоро им прилетит нагоняй от Ашуры или, что куда страшнее, Эш, что с раннего утра ожидает человека в своем кабинете. Амелия уткнулась носом ему в грудь, он обнял ее покрепче, словно мягкую игрушку, и им казалось, что никто и ничто не сможет разрушить их маленький мирок, отделенный от реальности и суматохи, что желали поглотить их с головой…

Солнце уходило куда-то за горизонт, у озера становилось прохладно и Рет вздрогнул, когда армия мурашек пробежалась по его спине и рукам, стоило ветру только коснуться его кожи. Он открыл глаза, но так и не издал ни одного звука. Опустил взгляд и смотрел на прильнувшую к нему девушку, что все так же безмятежно спала с ним в густой траве среди цветов преимущественно синих и фиолетовых оттенков. Ему не хотелось будить ее и, в то же время, Рет понимал, что если не разбудит, то им влетит сильнее, чем только возможно себе сейчас представить. Шумно сглотнул, когда она обняла его, и все мысли о наказании, да криках ждущих их маджири просто ушли куда-но в никуда. Исчезли. Испарились, когда, казалось бы, это было очень даже важно.

«Но рядом с тобой все остальное просто становится настоящей бессмыслицей», — он легко улыбнулся, да не удержался и загреб девушку в свои объятия, что проснулась только лишь из-за его несколько неуклюжего, но такого приятного действия. Амелия положила свою ладошку ему на спину и чуть опустила ее ниже. Провела ею от лопаток вертикально вниз, а после сместила обратно к ребрам, пока не отстранилась.

— Наверное…доброе утро? — совсем тихо и сонно спросила Амелия, на что он только прыснул со смеху. Ну да, ну конечно же, утро. Только она могла пожелать ему доброе утро, когда на небе уже красовался закат, а его смена постепенно подходила к концу. — Ой.

— Ой, — повторил он с улыбкой, когда поднялся и протянул ей руку, легонько потянув уже затем на себя, помогая подруге встать. — Как ощущения?

— Словно умерла и меня вынудили воскреснуть для каких-то там великих дел… — от ее описания он прыснул со смеху, да аккуратно коснулся ее волос, доставая из них лист.

— Да-а, я заметил. То-то у тебя даже жильцы новые появились, — он показал ей зеленый листик, на что она не сдержала тихого смешка.

— Вот, что бывает с теми, кто не платит за аренду жилплощади, — и, опять, таких слов Рет от нее совсем не ожидал. Жилплощадь? Ее волосы? Листик не платит за аренду?

— Похоже, ты так и не проснулась. Будет опасно отправлять тебя домой в таком состоянии совсем одну, — он игриво подмигнул ей, на что она мило смутилась, но отрицать не стала.

— Напрашиваешься в гости?

— До конца смены все равно всего несколько часов осталось, так почему бы, собственно, и нет? — парень пожал плечами и Амелия, удивленно уставившись на друга, сначала словно бы и не поверила его словам, ведь… серьезно, не могла же она столько спать. — Если ты, конечно, приглашаешь. Так-то я могу и просто провести.

— Я не против твоей компании, в какое бы время суток ты там ко мне и не пришел, — предельно честно ответила девушка, хотя, на самом деле, в дом он к ней еще ни разу и не заходил. Так, мог иногда прийти на участок или что-то передать ей, поздравить или сообщить о чем-то важном, но заходить внутрь… никогда.

— О, правда? Даже посреди ночи? И тебя совсем не волнуют слухи? — поинтересовался он, но прежде, чем она успела ответить, Рет продолжил: — Лично мне на них не все равно. Не хочу, чтобы из-за моей репутации твоя оказалась под угрозой, — он растрепал ее волосы, прямо как маленькому ребенку, и снова улыбнулся, скрывая за дружелюбием не столько даже свои страхи или неуверенность в себе, сколько беспокойство за нее. — Так что… впредь не говори мне таких заманчивых вещей.

«Но это ведь правда. Чего такого в том, если ты придешь ко мне? Или мой дом теперь под круглосуточной слежкой? Никому не войти и никому не выйти?» — Амелия чуть-чуть нахмурилась, когда он растрепал ей волосы, но после грустно опустила взгляд, не понимая, когда же ее друг наконец поймет, что ей все равно на слухи. Это ведь просто слова тех, кто не знает правды. Просто обсуждения, просто доводы других соседей, что со временем искажаются и выливаются во что-то не совсем приятное.

— Но я действительно не буду против. Так что… если появятся проблемы, и ты захочешь ими поделиться, или же просто соскучишься — я буду тебе только рада. Может, даже покушать сама что-то приготовлю, — она дружелюбно улыбнулась, даже не представляя того, насколько это заманчиво звучало для маджири, что хотел попробовать еду, приготовленную не им, и что-то помимо супа с латуком.

— Подкупила, я сдаюсь, — он поднял раскрытые руки, как бы тем самым показывая белый флаг, и девушка улыбнулась, когда Рет задал следующий вопрос: — А твое «может» распространяется на… к примеру, сегодня? — она засмеялась, когда парень неловко потер шею и смущенно улыбнулся. Наглости просто не было границ, но, на самом деле, ей в нем это даже нравилось.

— Только смотри, не разочаруйся сильно, если я где-то напортачу, а тебе не понравится. А еще я очень чувствительна к критике, — предупредила его Амелия.

— Ну, с тобой же будет превосходный повар в моем лице, так что нечего бояться. Прослежу, чтобы ты не накосячила. А если хорошо попросишь — может, даже помогу немного, — снова в своей игривой манере ответил парень.

— Если хорошо попрошу тебя? Это как же, например? — спросила Амелия без каких-либо задних мыслей, когда Рет задумался для вида, да пожал потом плечами, перекидывая придумывание идеи на нее.

«И почему я совсем не удивлена? Хотя… мне кажется, что если мы начнем готовить вместе, то моя кухня превратится в катастрофу», — подумала Амелия, вспоминая, как однажды просто хотела ему помочь, а в итоге оба испачкались в муке и вышли из подсобки белыми, подобно разве что каким-то призракам…

Путь до ее дома был долгим, от чего ощущения были примерно такими же, как когда через весь лес пытаешься добраться незамеченным до Тамалы, чтобы тебя не прибил по пути олень и не съели волки. По крайней мере, это все из-за того, что участок ее находился где-то на перепутье между Килимой и бухтой Бахари, из-за чего что до одного места, что до другого ей было идти примерно одинаково. А из-за того, что поблизости никаких других домов и не было, Амелия понемногу расширяет свои владения и покупает больше территории.

Как-то они с Ретом уже болтали на тему того, что она хочет личный сад, беседку и небольшое озеро. Где она все это найдет и как все обустроит — совсем другой вопрос, но перспектива была интересной. А главное — пусть девушка и старалась, не покладая рук, жизнь ее все равно была переполнена самыми разными событиями. Она оставалась свободным человеком, чутким собеседником и просто…

«Просто необыкновенной девушкой», — с улыбкой мысленно закончил парень, когда они подходили к ее пока что небольшому домику. Снаружи было много досок и других материалов, на которые она попросила его не обращать внимания, и парень остановился прямо у порога, когда девушка уже пригласила его войти.

— Точно можно? — неловко спросил он с таким смущенным видом, словно прямо сейчас они занимались чем-то незаконным.

— Ну конечно! — и вместо дальнейших слов Амелия взяла его руку в свои две, потянув скорее внутрь, не оставляя тому и шанса на то, чтобы еще постоять у двери и посмотреть на нее со своими такими виноватыми глазками, что она чувствовала себя живодером, выгнавшим котенка на улицу в грозу. — Почему ты спрашиваешь?

— Ну… вдруг тебе все же неприятно мое общество? Или ты не из тех, кто любит, когда вторгаются в его личное пространство… — он неловко потер шею и виновато улыбнулся.

— Рет, если бы мне было неприятно твое общество, то стали бы мы разговаривать? Общаться? Когда ты наконец поймешь, что я прихожу к тебе и ищу встреч просто… хотя бы потому что… — начала она смело и уверенно, но когда он смотрел на нее и с таким интересом склонил голову в бок, Амелия сама не заметила, как смутилась, и подбирать слова стало невероятно тяжело. Она словно забыла, что хотела сказать, а он мягко рассмеялся, когда в итоге девушка просто замолчала.

— Так почему?

— Потому что… мне нравится быть с тобой? — тише спросила она, набравшись смелости для таких слов, и в этот самый момент Рет понял, насколько же серьезную допустил ошибку, когда спросил ее об этом, но совсем не был готов к такому ответу. Щеки маджири приобрели более темный оттенок от смущения, он прикусил нижнюю губу и отвел взгляд, вроде как мозгом понимая, что Амелия говорила за дружбу, но вот сердце думало иначе. Ему самому… хотелось думать об этом иначе. Но при этом он не смел даже надеяться.

— Прости, я не должен был спрашивать, — извинился он так тихо, но при этом счастливо улыбался, от чего девушка просто не могла не улыбнуться ему в ответ.

— А что, смутился? — она прекрасно знала ответ на свой вопрос, но все равно задала его, вдруг приблизившись к нему, от чего парень по инерции выставил раскрытые ладони перед собой, совершенно не ожидая такой внезапной атаки с ее стороны, от которой он просто не мог сейчас уклониться, потому что… просто, элементарно, даже не хотел.

— А ты бы не смутилась, если бы такой красивый, замечательный и яркий человек сказал бы тебе, что ему нравится быть с тобой? — он спросил об этом так серьезно, что Амелия даже испугалась, что не ушло из-под его взгляда. — Прости. Просто… правда, тебе не стоит…

— Стоит. И я не перестану, пока ты наконец-то не поверишь в себя и не поймешь на самом деле, что с тобой мне хорошо.

— Тогда я просто продолжу тихо недоумевать, чтобы ты не переставала, — с улыбкой ответил он, вновь заставляя девушку краснеть.

— Хитрец, — и вот, перед ней снова стоял тот самый слегка нагловатый повар, уверенный в себе и своих силах до такой степени, что кого-то это даже начинало раздражать. Но Амелия знала, что на самом деле то была всего лишь маска, за которой он скрывал сарказм, усталость, свое бессилие и страхи. — Так и чего бы ты хотел на ужин?

— Ого, ты что, еще даешь мне выбор? — поразился Рет с таким видом, словно он совсем того не ожидал.

— Ну, не всегда же только тебе работать и готовить согласно чужим вкусам. Иногда можно… к примеру, пойти ко мне и побыть чуть-чуть вредным посетителем, — посмеявшись, ответила она, неловко опуская глаза в пол. Что девушка только что ляпнула — она сама не понимала, а от того стеснялась лишь сильнее, когда мысли самого разного рода снова лезли в ее голову, заставляя думать о том, чего не может быть.

— Только чуть-чуть?

— Чуть-чуть, а иначе — выгоню, — с улыбкой ответил ему человек, когда они прошли вместе на кухню.

— Чапа Масала? — предложил парень, склонив голову в бок, когда девушка же, видимо, задумалась, вспоминая рецепт. — Я помогу приготовить.

— Не доверяешь мне? — спросила она с таким видом, будто он ее только что оскорбил, но заметив испуг повара, сама лишь тихо рассмеялась. — Шучу же!

«Надеюсь, у нас не сгорит ничего из-за того, что я снова засмотрюсь на его готовку…» — подумала в этот самый момент девушка, еще не зная, что же ее ждет.

А ждала ее тысяча и одна неловкая ситуация на кухне с парнем, который ей безумно нравился, что априори не могло ее не волновать и из-за этого Амелия много косячила. Началось все с того, что вместо помидоров она случайно принесла сначала яблоки. Потом же чуть не поранилась, а Рет, что со смехом просил быть ее осторожнее, сам не заметил того, как залюбовался ею и уже через пару минут они почувствовали запах чего-то горелого…

В общем, настрадались они оба. Настрадались, посмеялись и решили, что им противопоказано работать в команде. Хотя, на самом деле, об этом стало ясно еще тогда, когда девушка впервые вызвалась ему в помощники, чтобы приготовить торт, и по итогу тесто было везде, где его не должно было быть, вместе с мукой и прочими ингредиентами. А потом ей же пришлось бежать за новыми, пока Рет ликвидировал устроенный ими беспорядок.

— Никогда бы не подумал, что однажды скажу тебе это, но…

— Но нам больше нельзя готовить вместе? — спросила девушка, решив угадать, что бы он сказал дальше, но повар лишь отрицательно покачал головой.

— Но я бы готовил с тобой каждый день, — с нежной улыбой признается он, и смущение снова накрывает ее с головой…

— Боюсь, однажды моя кухня этого не переживет, — со смехом ответила Амелия, прекрасно понимая, что тогда придет конец не только продуктам, что, так-то, были недешевыми, но и самой кухне или, возможно, даже дому.

И, тем не менее, даже с такими косяками и ошибками, но они все же смогли приготовить задуманное блюдо, что, на удивление, было вроде как съедобным. Вкусным. И за едой, да болтовней в стиле «обо всем и ни о чем» они совсем не замечали, как пролетало время. Одна тема за другой, перетекающая в новую шутку и уже затем все снова становилось чем-то неважным за новой порцией смеха.

На улице уже темнело и, казалось бы, ни его, ни, тем более, Амелию то совсем не волновало, но то длилось ровно до тех пор, пока парень все же не соизволил посмотреть в окно. И уже тогда, казалось, маджири посинел от страха, подскакивая с места.

— Опаздываю! — воскликнул он, и тут же понял, что то звучало слишком странно с учетом того, что время уже позднее и смена у него давно закончилась.

— Что? Куда? — растерялась девушка, но вовремя вспомнила о словах Кеньятты. Да и других жителей Килимы, некоторые из которых знали, что повар постоянно уматывал куда-то по ночам, но никто из них не задавался вопросом, почему или куда. Все знали о чудаковатости Рета и воспринимали его ночные похождения как свиданки с кем-либо, либо же его очередную дурость. — Сейчас ведь уже ночь… разве есть что-то страшное в том, если ты придешь домой чуть позже?

— Амелия, я… очень не хочу тебе врать, — парень вздохнул и грустно опустил голову, когда она так аккуратно коснулась его щеки своей ладошкой.

— Мне стоит начинать волноваться? — тише спросила она, боясь даже представить того, насколько страшным должен быть его секрет, раз даже сам Рет относится к нему серьезно.

— Что? О, нет! Конечно нет. Я, само собой, был бы не против, если бы ты думала обо мне, но… — и он испуганно замолк, только сейчас осознав, какую же чушь только что ляпнул. — Просто… волноваться очень вредно для здоровья. И мне бы не хотелось, чтобы ты вредила себе… из-за меня. И в целом, вредила, вообще.

— Это, конечно, очень мило, но… невозможно, понимаешь? — тише спросила она, когда он накрыл ее ладонь своею и чуть наклонил голову в бок, прижимаясь к ней сильнее. — Я не могу за тебя не волноваться. Рет… ты не спишь по ночам. Вообще практически не спишь. Постоянно уходишь невесть куда, а утром весь измотанный возвращаешься в таверну и снова работаешь. И так каждый день. И никто не знает, в чем дело, но я не считаю, что ты стал бы вредить самому себе ради каких-то ночных встреч.

— Ну-у, все зависит от самих встреч, ведь так? И если бы они подразумевали под собой… так скажем, свидание с тобой, то те явно бы стоили того, чтобы пожертвовать своим сном, — отшутился он в своей манере. И с одной стороны, это чертовски льстило и смущало, но с другой…

— Дурачок, — тихий смешок слетел с ее губ сам собой. — Если я вытащу тебя куда-то ночью, то сразу же в кровать.

— Что? Вот так сразу? — поразился он, широко раскрыв глаза, а после сам же засмеялся, когда девушка покраснела и живо попыталась оправдаться в стиле: «Не об этом я!» или «Чтобы ты выспался, придурок!». — Прости-прости. Я понял, что ты собиралась сказать. Честно, все хорошо.

— Тогда прекрати смеяться! Блин… — и Амелия, сама представив себе то, что не должна была, лишь сильнее засмущалась. Вот надо было ей сказать такую глупость?..

— Мда-а, ну и подкинула же ты мне еще головоломок на эту ночь, — протянул он и устало улыбнулся, когда девушка чуть склонила голову в бок. — Поаккуратнее же надо с такими выражениями. Как мне спать теперь ложиться?

— Так ты все равно не будешь спать. Значит, ничего и не теряешь, — невозмутимо ответила она, пожав плечами.

— Жестоко, но тут твоя правда, — согласился он с ней, учитывая то, что сегодня был первый раз, когда он выспался по-настоящему за столько времени, и завтра ему, непременно, за это сильно прилетит. При том не только от Ашуры, но и от коварной ведьмы Эш, к которой эта девушка за сегодня так и не явилась. — Даже не смотри на меня так. Я все равно ничего не скажу.

— Но почему?.. — она посмотрела на него с таким неподдельным беспокойством, что на сердце вновь заскребли кошки. — Все настолько плохо? Разве я не могу тебе чем-нибудь помочь?

— Последнее, чего я хочу в своей жизни, это чтобы ты пыталась мне помочь, — но, тем не менее, он все равно часто просит у нее о помощи в тех или иных делах деревни, от чего сам же потом извиняется и чувствует себя настолько погано, словно просто использует ее, когда не хотел и то было совсем не так. — Прости, Амелия… но я, правда, не могу тебе ничего рассказать. Для твоей же безопасности, понимаешь? — и он аккуратно коснулся руками ее лица. Взволнованно, словно она могла совершить глупость, за которую потом поплатится своей же жизнью. И девушка ведь правда… правда могла, в чем он никак не сомневался. — Поэтому прошу… очень прошу, ты можешь больше не искать информации о том, куда и зачем я ухожу? Я не хочу втягивать во все это еще и тебя.

— Если я скажу, что не буду лезть при условии, что ты сам все расскажешь…

— Ты соврешь, — моментально отрезал он, на что девушка только виновато опустила взгляд. — Просто доверься мне, хорошо? Когда-нибудь я разберусь с этим… надеюсь. И тогда уже смогу тебе все рассказать.

— Я переживаю за тебя, — она сделала шажок вперед, обнимая парня так, словно после этой ночи он мог к ней просто уже и не вернуться. — Разве нет ничего, что я могла бы сделать?

— Ну… на самом деле, есть, — он обнял ее в ответ. Прижал к себе, как любимую и самую дорогую ему мягкую игрушку, и зарылся носом в волосы, пока настолько чудесный, настолько головокружительный и приятный момент не был прерван самой девушкой, что немного отстранилась и с интересом взглянула на маджири. — Я буду очень рад, если ты сегодня выспишься, а завтра навестишь меня в таверне. И расскажешь об очередном невероятно крутом дне своей жизни в нашей скучной и маленькой деревне.

— Рет, я ведь серьезно… — тише прошептала Амелия, когда парень заправил прядь ее волос за ушко.

— Я тоже. Просто приходи, как освободишься завтра, хорошо? — тише попросил он у нее, улыбнувшись так ласково и так тепло, что девушка просто не могла не ответить ему тем же. — А я буду тебя ждать. Может, даже испеку твой любимый пирог, если хорошо попросишь.

— Если хорошо попрошу? Это как же? — игриво спросила подруга, когда маджири легонько щелкнул ее по носу.

— А вот это я оставлю на твое усмотрение, сладкоежка. Простого: «О, Рет, твоя выпечка — самое лучшее и вкусное, что я когда-либо пробовала!» будет более, чем достаточно, — она посмеялась, когда парень снова начал строить из себя великого и потрясающего повара. — Ну, мне пора. Не хотелось бы мне все усложнять… особенно когда все, вроде как, наладилось, но… — Рет обнял ее в последний раз и прижал к себе так крепко-крепко, словно и не собирался отпускать. — Я буду скучать.