Джинни Уизли и Банда Мерлина (гет)

Гемиона отодвинула в сторону последнюю стопку документов, решив оставить ее на завтра: учитывая слой скопившейся пыли, едва ли она кому-то понадобится не только в ближайшие дни, но и в ближайшие годы. Кому вообще может быть дело до безответственных волшебников и волшебниц, решивших, например, приручить опасную зверушку? Или заколдовавших и случайно потерявших какую-нибудь маггловскую безделицу? Как в последнем деле, когда зачарованные калоши каждую ночь возвращались на порог своей насмерть перепуганной хозяйки, которая всячески пыталась от них избавиться. Она топила их, жгла, резала на мелкие кусочки… но все было бесполезно. Бедная женщина едва не тронулась умом, прежде чем сотрудники министерства напали на магический след.

Да, мелкие правонарушения могли быть безрассудными, глупыми и даже забавными, но редко — по-настоящему опасными или интересными. Однако же Гермиона сама вызвалась помочь миссис Белфаст с сортировкой старых дел и утилизацией тех, чей срок хранения вышел, и тому было несколько причин. Первая: она действительно любила наводить порядок и не сходила с ума от однообразной работы, поскольку видела перед собой цель. Вторая: тишина архивов давала ей возможность подумать, а их относительная безлюдность — даже пренебрегать время от времени своими непосредственными обязанностями в пользу личных занятий. Третье: тот самый подписанный начальницей доступ, пусть и всего лишь первого уровня.

Вообще-то говоря, попасть в архивы было не так уж сложно. Высокие стеллажи, извилистыми лабиринтами уходящие вглубь, в темноту, мало у кого вызывали что-то кроме скуки и желания поскорее сбежать. А мистер Хэллоуэй, бессменный хранитель архивов на протяжении более полувека, по мнению ее коллег, навевал тоску и сон одним своим видом. Однако же Гермиона быстро поладила с Хэллоуэем, и ей даже не пришлось ничего для этого делать, достаточно было усидчивости и уважительного отношения к месту, в котором она работала. Но важнее было другое: во владениях мистера Хэллоуэя, как и в библиотеке Хогвартса, была своя Запретная секция, а если точнее: секции. Самые громкие дела аврората — как успешно раскрытые, так и столь же успешно проваленные, таинственные происшествия и необычные проявления магии, секретные договоры и международные соглашения, все это хранилось в закрытых от рядовых сотрудниках отделах, и доступ к ним заверял либо глава департамента, либо лично Министр магии. Нашлась даже своя секция Отдела тайн. Последнюю, к своему большому удивлению и радости, Гермиона обнаружила совершенно случайно: затаившись возле одной из дальних глухих стен под мантией-невидимкой, она вдруг заметила, что от прикосновения призрачной ткани по стене идут едва различимые волны. Еще несколько дней ей потребовалось, чтобы пройти внутрь, не активировав при этом сигнальные чары. Никакой более серьезной защиты, на первый взгляд, не было.

В небольшом помещении стояло всего девять относительно небольших стеллажей. — Гермиона сразу узнала чары невидимого расширения. Поддерживать их веками, беспрерывно обновляя и не допуская ни малейшей ошибки: такое действительно было под силу только Отделу тайн. Один маленький промах, и чары начнут разрушаться, грозясь уничтожить все, что под ними скрыто. Чуть в стороне стоял пустой, старинный на вид книжный шкаф. При взгляде на него Гермиону передернуло: он напоминал злосчастные исчезательные шкафы. Ее догадка подтвердилась, когда на верхней полке с тихим шелестом появились новые папки. В тот день она поспешила убраться оттуда, не зная, кто и когда явится рассортировать документы по местам. Однако вскоре вернулась и убедилась, что без проблем может заглянуть в любой из них, как и призывать папки с помощью акцио. Оставалась лишь одна маленькая, но очень большая проблема: все бумаги Отдела тайн оказались зашифрованы. Буквы прыгали со строку на строку, путались и даже пускались в пляс, насмехаясь над незадачливым чтецом.

Несколько дней Гермиона с Мерлином бились над этой задачей, но вот, кажется, решение было найдено, и ей не терпелось его испробовать.

— Я вообще не понимаю, почему мы должны скрываться, — ворчливо заметил Рон вчера вечером и смачно зевнул.

Они снова собрались в доме на Гриммо и, рассевшись вокруг накрытого Кричером стола, честно пытались устроить мозговой штурм, но куда чаще открывали рот, чтобы отправить туда кусок пирога, чем сказать что-то дельное.

— Я тоже думаю, что Кингсли с радостью бы помог, если бы знал, о чем идет речь, — поддержал друга Гарри, откидываясь на спинку стула.

Казалось, он даже моргал медленнее обычного: они с Роном явились на очередное стихийное собрание прямо с дежурства.

— Мы это уже обсуждали, — нахмурилась Гермиона. — Пока не ясно, кому мы можем доверять, а кому нет. И мы понятия не имеем, что задумала Моргана, — она оглянулась на Мерлина в поисках поддержки, и тот согласно кивнул.

— Ты не можешь всерьез подозревать Кингсли, — фыркнул Рон.

— Никто и не подозревает, — осадила его Джинни. — Но мы все видели, на что способны даже самые порядочные люди под империо. А у Морганы наверняка имеются и более эффективные методы убеждения.

Все замолчали. Упоминания древней, ничем не ограниченной магии пугали. Должно быть, так чувствовали себя магглы по отношению к обычной магии.

— Можно лишь предполагать, что выведала Моргана у Роджерса, — сказал Мерлин. — И мы не знаем, как сильно распространилось ее влияние на Отдел тайн, а то и на все Министерство. Шпионы, темные проклятия, хитроумные ловушки — у нее большой опыт по этой части, и никогда не знаешь, что она придумает в этот раз.

Он метнул быстрый взгляд на Джинни, и Гермиона подумала, что в этом и кроется причина его чрезмерной осторожности. Мерлин боялся за каждого из них, но особенно — за Джинни. Он взял на себя ответственность, о которой вероятно жалел, а они даже не могли толком доказать ему свою полезность.

— Да мы ничего не знаем, — мрачно заметил Рон. — Ни где она, ни что намеревается делать. Мы действуем вслепую.

Гермиона была вынуждена признать и его правоту. Пока все их поиски Морганы и хоть каких-то проявлений древней магии не увенчались успехом. Они штудировали прессу: как магическую, так и маггловскую, изучали волшебные фолианты, она сама рылась в запретных секциях, надеясь отыскать хоть какую-то подсказку, следили за каждым бывшим Пожирателем, исхитрившемся уйти от правосудия, а Гарри и Рон даже завели собственных осведомителей в Лютном, но все бестолку. Моргана словно растворилась в воздухе тем стылым ноябрьским днем.

А еще был Артур, о судьбе которого они не знали вообще ничего. Что сделала с ним Моргана? И как ей это удалось? Пока не получалось даже приблизиться к решению этой задачи. Никаких универсальных поисковых заклинаний не существовало, тем более что у них не было и быть не могло личных вещей Артура в этом времени. Да и откуда бы ему тут взяться? Мерлин склонялся к перерождению, как предсказывал Великий дракон. Но Моргана могла извратить его слова в собственных целях. Могла пустить их по ложному следу, планируя и подготавливая в это время что-то зловещее. Но что именно? В волшебном мире царило праздное спокойствие недавних победителей. Никаких тревожных вестей, никаких признаков появления опаснейшей ведьмы всех времен. И этот штиль одновременно усыплял бдительность и давил.

— Что если она насильно вытащила его душу с того света? — приглушенно проговорила она, зная, что все поймут, о чем речь.

— Надеюсь, нет, — тихо сказал Мерлин. — Я видел, как это бывает, — перед глазами появилось безжизненное лицо Ланселота, его передернуло. — И потом, тогда должен был остаться след.

Они переглянулись, и Гермиона кивнула. Казалось, пальцы до сих пор жгло от прикосновения к той книге.

— Тогда что? — с сомнением спросила она.

Мерлин пожал плечами. Они не единожды провели ритуал, пытаясь отыскать душу или хотя бы тень Артура в царстве мертвых — то малое, что должно было остаться, если бы его душа вступила в цикл перерождения или была выдернута из небытия некромантом. Но результат был всегда одинаков — ничего. Словно темная магия отказывалась служить им. И если в отношении себя Гермиона еще готова была признать поражение, то в бессилие Мерлина перед любой магией поверить было почти невозможно. А значит, Артура на той стороне действительно не было… и он должен быть где-то здесь и сейчас.

На мгновение ей показалось, что во всех этих кружащих по одной и той же траектории мыслях промелькнуло нечто полезное, крохотная искра возможной догадки, но она погасла, не оставив следа. Гермиона вздохнула.

— А может Моргана вообще морочит нам голову, мм? — озвучил ее мысли Рон. — И теперь, вместо того чтобы искать ее, мы ищет того, кто давным-давно мертв? Без обид, — сказал он Мерлину.

— Ты говоришь ерунду, — покачала головой Джинни. — Мерлин и Гермиона не могли оба ошибиться, а значит — Артур жив и нуждается в нашей помощи.

— Ну хорошо, допустим, — неохотно согласился он. — Но как нам с этим поможет архив Отдела тайн?

— Пока не знаю, — вздохнула Гермиона. — Наверное, ты прав, и с тем же успехом я могла бы пить чай у Фортескью, но мне просто нужно делать хоть что-то. До сих пор мне не удалось отыскать никаких упоминаний о Старой религии или ее артефактах, о живых последователях и каких-либо происшествиях, но, возможно, такая информация отправляется прямиком в Отдел тайн и хранится только там. Как и сами артефакты, — чуть тише добавила она.

Задремавший было Гарри открыл глаза и посмотрел на нее.

— А что если, — медленно начал он, но сказал совсем не то, что она ожидала, — поискать в Пророчествах?

— Понимаю, что это вроде как твоя фишка, — хмыкнул Рон, — но мы ведь все их разбили, помнишь?

— Я думал, вы разбили маховики времени, — заметил Мерлин.

— Скажем так, мы разбили вообще все, что смогли разбить, — фыркнула Джинни.

— Гарри, а ведь это хорошая мысль, — задумчиво проговорила Гермиона. — Как минимум, должна быть какая-то опись. И если верить словам Морганы, такое пророчество действительно могло существовать…

— А мы ей, конечно же, верим, потому что она такой прекрасный, искренний человек, — пробормотал Рон.

— Не знаю, можно ли считать слова Килгарры пророчеством, — сказал Мерлин.

— В любом случае, стоит проверить, — решительно кивнула Гермиона, ставя в обсуждении точку.

Что ж, этим она и собиралась заняться прямо сейчас. Задумчиво оглядевшись, она демонстративно зевнула. Поднялась и потянулась, разминая в самом деле затекшие мышцы, и сделала несколько рассеянных шагов в сторону ближайшего стеллажа. Достав палочку, Гермиона проверила, нет ли поблизости других сотрудников министерства, и накинула на себя мантию. На мгновение она снова почувствовала себя школьницей, которая прячется от Снейпа в темных каменных коридорах и отговаривает мальчишек от очередной опасной глупости. Но сейчас она, взрослая сотрудница министерства, была здесь одна, мальчишки отсыпались дома после работы, а опасные глупости, кажется, вошли у них в привычку. Ощутив знакомый азарт и нервно улыбнувшись, Гермиона бесшумно двинулась в нужную сторону.