На своем месте (джен)

Бабушка Люси проснулась задолго до рассвета в твердой уверенности: внучки приедут именно сегодня. Дедушка Боуэн мирно похрапывал на их старой, скрипучей кровати. Бабушка Люси осторожно встала и подошла к приоткрытому окну. Их дом стоял на холме и вдалеке, из-за деревьев, была видна зеркальная гладь океана чуть подернутая рябью. Свежий бриз прорвался сквозь щель в открытом окне и приятно охладил сквозь хлопковую ночную рубашку жаркое после сна тело. Небо начинало светлеть. Бабушке Люси было тревожно и радостно одновременно.

— Хватит таращиться на этот океан, будь он неладен! — заворчал проснувшийся дедушка Боуэн. — За все эти годы не насмотрелась еще?!

— Спи, старый ворчун! — бабушка Люси вернулась к кровати. — Сегодня девочки приедут!

— А значит крики, визг, топот и не будет покоя совсем! — но голос дедушки Боуэна был радостным. — Опять на пляже пропадать с ними будешь! Полоумная ты дурында!

— Буду, старый ворчун! — беззлобно согласилась бабушка Люси.

— А сад?! — возмутился дедушка Боуэн.

— Ну а ты-то, домосед, на что?!

Они еще недолго привычно переругивались и заснули.

«Элли или Марджи?!» — подумала бабушка Люси прежде, чем вернуться в царство Морфея, — «скорее Элли, но кто знает…»

* * *

— Стук! Стук! Стук! — тараторили колеса.

Утреннее солнце ворвалось в купе, едва ветер рассеял хмурые облака. Пожилая леди и ее внучка снова пили чай, и снова в компании Марджи, плаксивым голосом жаловавшуюся им на ужасно строгую маму. Элли так быстро слезла с верхней полки, что чуть не свалилась. Девочки захихикали и расплескали чай. А пожилая леди неодобрительно поджала тонкие губы, но ничего не сказала.

— Сдаем белье! — завопила распахнувшая дверь их купе проводница. — Ист-Винд через час!

— Да, мэм, — ответила за них обоих Элли и предупреждающе наступила на ногу Марджи до того, как она успела что-нибудь надерзить.

Элли волновалась, а потому не стала пить чай и остаток дороги помнила как в тумане.

— Стук! Стук! Стук!

— Скоро! Скоро! Скоро!

— Скоооооороооооо!!!

И поезд встал на их станции, Ист-Винд.

— Стоянка пять минут! — провозгласила торжествующая проводница.

И несколькими секундами позже бабушка Люси и дедушка Боуэн уже проталкивались в вагон.

— Приехали!!! — радостно закричала бабушка Люси, а дедушка Боуэн что-то угрюмо пробурчал.

Еще с ними пришли двое соседских ребят, Рик и Сэм. Оба они за этот год вымахали, ну очень здоровыми для своих шестнадцати лет, а значит, могли нести сумки. Хулиганы рвали ягоду в саду бабушки Люси, когда мама посылала их за ягодой в лес. Но бабушка Люси всегда их прощала. И они не рвали слишком много, да еще и остальную ребятню от сада гнали.

— С… драасьте! — неловко буркнул Сэм, густо покраснел и вцепился в спасительные ручки сумок.

А Рик и вовсе ничего не сказал и даже не глянул в сторону девчонок. Просто взял самую тяжелую спортивную сумку и потащил ее.

— Хм! — Марджи вздернула нос и проследовала за ними, гордо выпрямив спину, будто и не замечая тяжелого рюкзака на этой самой спине.

Бабушка Люси и дедушка Боуэн тоже взяли каждый по одной сумке, а для Элли остался мешок с мамиными гостинцами.

Старый пикап бабушки Люси терпеливо дожидался рядом со станцией. Ребятня побросала в кузов сумки и уселась на них сверху. Бабушка Люси и дедушка Боуэн скрылись в кабине.

Пикап закапризничал и завелся только со второго раза. А потом все они около получаса тряслись по неровной, ухабистой дороге. Марджи и Элли демонстративно надели новые кепки, которые купили в местном универмаге и почти такие же, ну, может и не совсем, они видели в мамином журнале мод. Но соседские мальчишки в упор отказывались замечать и девчонок, и их обновки. В кабине о чем-то привычно переругивались бабушка Люси и дедушка Боуэн. Мальчишек довезли до калитки их коттеджа.

— Здравствуй, Милдред! — крикнула бабушка Люси матушке близнецов, копавшейся в саду.

— И тебе не болеть, соседка! — ответила та и продолжила возиться с рассадой клубники.

Пикап проехал еще совсем немного и остановился рядом с соседним коттеджем.