Интарсия (джен)

Примечания:

Прямая отсылка на старую историю Бес с Зеленого мыса:

https://ficbook.net/readfic/8508905

Восстановление Цетуса шло достаточно быстро, благо и разрушений в городе было мало. Пострадало всего несколько домов, в остальном требовалось просто убрать лишнюю технику, которую навезли в город под руководством Нармера и вернуть все на свои места.

Больше всего досталось Башне Орокин, но и там, на сколько я знал, остронцы потихоньку наводили порядок.

Тем не менее Цетус несколько… поредел. Остронцы очень медленно приходили в себя, пытаясь подсчитать потери, и в городе было поразительно тихо. На рыночных площадях, всегда наполненных веселым гамом, пока что только властвовали тревога и грустный шепот, даже детей, которые всегда играли между палатками, видно не было.

— Локхеб, сура! — тепло поприветствовал меня Конзу. — С возвращением, Тэнно!

Старик был действительно рад меня видеть, и я тоже улыбнулся. И ему, и Сайе, стоящей рядом.

Я обнаружил их не на привычном месте — у массивных ворот выхода на Равнины, — а ближе к береговой линии, почти в центре Цетуса, где они явно помогали с наведением порядка, следили за настроением.

Сайя обернулась на мой голос и на миг вгляделась мне в лицо, чуть прищурившись и задрав голову.

Я почувствовал себя довольно странно. До этого мы с ней почти не общались, ограничиваясь приветствиями — обычно женщина просто молча слушала мои разговоры с Конзу, наблюдая и никогда не вмешиваясь.

— Мы с другом привезли немного товаров из Фортуны, — медленно сообщил я, пытаясь понять, что означает такое внимание. — У них дела еще хуже, чем у вас, так что они согласны на обмен. Я и Кельвин сами займемся рыбалкой, и отвезем добычу обратно как оплату, так что вам не о чем…

Но тут Сайя неожиданно тепло улыбнулась, заставив меня запнуться на середине фразы. А затем просто шагнула ко мне и ласково сжала мое лицо в ладонях.

— Твои волосы стали белее моих, сура, — вздохнула она. — С возвращением.

Я озадаченно моргнул, неловко согнувшись — я был на добрую голову выше женщины, ей и так приходилось тянуться.

— Ты не признавал имен раньше, а сейчас слухи прозвали тебя «Скиталец», — мягко продолжила Сайя. — Ты отзываешься на это прозвище?

Криво улыбнувшись, я осторожно отодвинул руки женщины.

— Надо же мне на что-то отзываться? Так что да.

С берега раздался голос мастера Тиссоная — охотник судя по всему командовал восстановлением провизии. Там же явно мелькнул Гидроид и Кельвин, прибывшие со мной, — оба вызвались в чем-то помочь. Ревенант тоже был чем-то занят неподалеку, со стороны рынка.

— Но откуда… Как вы поняли? — не смог удержать вопроса я. — Мастер Тиссонай тоже меня узнал, когда я снял с него Вуаль…

Сайя тихо рассмеялась, Конзу с улыбкой покачал головой.

— Унум знает все, — тихо ответил он мне, повторяя собственные слова, сказанные во время освобождения поселения от Нармера. — Ты освободил нас и освободил ее. Она помнит тебя, видит суть. А мы слышим ее.

Подавившись всем своим удивлением, я покосился в сторону Башни Орокин, возвышающейся над Цетусом.

В этот момент к нам подскочила маленькая худая фигурка, вцепилась мне в локоть.

— Тэнно! Ты вернулся, Тэнно!

Отцепив тонкие пальчики от себя, я улыбнулся Накак.

Последний раз я видел ее еще до войны, и девочка сильно вытянулась, но своему любимому делу явно не изменила — закрывая большую часть ее лица, на ней красовалась маска варфрейма.

— Сегодня Эквинокс, Накак? Почему?

— Потому что она дралась за нас как хищный зверь, — удивительно мечтательно вздохнула девочка. — Я видела, она сорвала с меня Вуаль почти с первой. Это было… невероятно, утз! Черная, белая, яростная вуунахт!

Рассмеявшись, я покачал головой и подумал о том, что Эквинокс вряд ли обрадуется тому, что случайно стала своеобразной легендой среди детей остронцев.

— А ты взял свой инструмент? — с детской непосредственностью сменила тему Накак. — Ша…низ?..

— Шазин, — на автомате поправил я. — Он у меня в Орбитере, совсем рядом. Но зачем?

Накак искренне обрадовалась, подскочила на месте и снова вцепилась мне в локоть.

— Сыграй нам! Пожалуйста, сура! Старая песня старой Земли, помнишь? Пожалуйста!

— Но я здесь по делу, Накак… — я снова искренне растерялся.

— Другие дети боятся, — Накак перешла на огорченный шепот. — Всего боятся, даже тени своей. Взрослые тоже боятся! По другому никак, сура.

— Хорошо… — вздохнул я, повторно отцепляя от себя тонкие пальцы. — Я услышал тебя, Накак.

Девочка просияла так, что это стало понятно даже сквозь маску.

— Да-дап, сура! Буду ждать тебя на площади, как тогда!

Проследив за девочкой, которая быстро затерялась среди палаток, я вздохнул.

— Она права, — неожиданно вторил моему вздоху Конзу. — Всем страшно, все боятся. Наше жилье и наши дети почти не пострадали, очень мало потерь. Но страх… Нармер чуть не сломал нас, сура. Нам помогают несколько Тэнно. Охраняют от Гринир, приносят разную помощь, но люди боятся. И их тоже. Тэнно не смогли вовремя помочь, оказались не всесильны, как многие из нас думали, и люди… не верят им. Унум грустит, но ничего не может сделать.

— Думаешь, «старая песня старой Земли» поможет? — горько усмехнулся я.

— Конечно, поможет, — неожиданно твердо ответила за Конзу его подруга. — Тебя помнят, Скиталец. Ты изменился, но… Дети помнят, сура, а если дети верят, то и взрослым бояться нечего.

— Я понял, — я криво улыбнулся и снова вздохнул.

Мне на плечо вдруг легла тяжелая ладонь — за разговором я даже не заметил Ревенанта, который закончил свое дело и подошел со спины.

— На Орбитере осталась Зефир, — спокойно напомнил он. — Я думаю, она с радостью тебя подменит на добыче. Мы справимся с этим сами, сделай то, что от тебя просят.

— Не ожидал, что от меня потребуется именно такая помощь, — со смешком признался я.

— Помощь бывает разная, — резонно возразил Ревенант. — И такая зачастую нужна больше физической, тебе ли не знать.

Я тихо рассмеялся, развел руками. И сказал уже вслух, обращаясь ко всем.

— Ну, тогда я за Шазином? За бесом на Зеленый мыс…

Ревенант молча кивнул, а Конзу и Сайя ответили одобрительными взглядами.

Отойдя обратно на точку высадки, огороженную для безопасности остронцев, я на несколько мгновений замер, зацепившись взглядом за смутно-белый огрызок Башни.

«Унум знает все!» прозвучал у меня в голове голос Сайи.

Коротко хмыкнув, я себе под нос, едва слышно, напел самые последние строки песни, что научила в свое время меня Накак:

…Такие дела, это — танец для смелых,

Гляди, как все мы в белом

Выходим на бис!

Мягкое одобрение на миг согрело на пару секунд воздух перед моим лицом.

Заметить это было очень трудно, словно солнечный зайчик скользнул и пропал. Но я заметил.

Устроившись на каменном парапете лестницы и вытянув ноги, я легонько пощипал струны Шазина — пальцы почти отвыкли, но нужные положения вспоминались быстро.

— Еей, Тэнно! — раздался добродушный голос.

— Здравствуй, Хок, — улыбнулся я оружейнику, вынырнувшему откуда-то со спины. — Рад видеть тебя. Ты переставил свою лавку?

— Совсем немного, — весело отозвался старик, кивая чуть в сторону. — Сегодня будет хорошая ночь!

Перешагнув невысокое ограждение, он присел рядом и покопался в сумке на боку. Достал из нее знакомую маленькую бутылочку из темного стекла и протянул мне. Я аж рассмеялся, принимая неожиданный подарок — специально или ненамеренно, Хок повторял похожую ситуацию из прошлого.

Правда в тот раз со мной были Дэри и Арн, сейчас же Арн до сих пор восстанавливался от ран после войны, а Дэри металась между ним и Лотос. Да и общее настроение было… совсем не похоже на ту теплую летнюю ночь из моих воспоминаний.

— Сегодня будет хорошая ночь, — уверенно повторил Хок, словно отвечая на мои мысли. — Все повторяется, Тэнно! И раз мы все живы, ничего непоправимого не случилось. А значит все вернется на круги своя, утз!

Весело подмигнув мне, охотник поднялся и ушел, оставив меня в крайне озадаченном состоянии.

Но не на долго — спустя буквально пару минут прибежала Накак.

— Тэнно! Ты раньше, чем я думала! — обрадовалась она. — Помнишь слова, Тэнно?

— Какие слова? — наигранно округлил глаза я.

И рассмеявшись на то, как сначала огорченно выдохнула, а затем демонстративно надулась девочка, взял несколько аккордов.

Мелодия сама потекла из-под пальцев, словно только того и ждала, слова тоже легко всплыли сами собой.

Бес с Зеленого Мыса

С повадкою лиса,

Без особого смысла,

Без гроша за душой,

Не надеясь на чудо,

Приходит ниоткуда,

Заводит своё вуду —

Винил под иглой…

Слова странным образом переплетались с моими воспоминаниями, становясь неожиданно намного глубже и намного сильнее. Сейчас после войны, после убийства Балласа, после… фактически моей собственной смерти — и не одной, — я успевал подумать о том, что все мы немного этот странный Бес. Все мы немного эта игла. И фигуры в белом и черном одновременно.

С Накак пришли несколько ребят — один мальчик явно ее ровесник и парочка помладше. Поначалу все они опасливо держались поодаль, прячась за проходящими туда-сюда взрослыми. Взрослые остронцы тоже косились, но не приближались.

Но это только поначалу.

Когда Накак в голос принялась подпевать, усевшись рядом со мной и весело болтая ногами, первыми подкрались малыши. Оказалось, что их намного больше чем двое, но где прятались остальные я так и не понял. Затем подошел мальчик постарше, притормозили, заслушались пара взрослых…

Благодаря энергичной Накак я знал несколько песен с Земли, просто эта у нее (и не только у нее) была самая любимая.

К концу песни вокруг меня уже было намного больше и взрослых, и детей. А к середине второй как-то разом подзабылись и опасения на счет Тэнно, и страхи после войны.

К тому моменту, когда окончательно стемнело, вокруг меня царил куда более подходящий добродушным остронцам веселый гам, и атмосфера изменилась кардинально.

Это казалось намного более правильным, так что я просто улыбался, наблюдая за жителями. За несколько лет я отвык от музыки, у меня откровенно болели пальцы и несколько охрип голос — и без того не особо звучный, — но я подумал, что это малая цена за поднятие духа целого, хоть и не сильно большого по численности, народа.

Сделав глоток настойки Хока — она пришлась как нельзя кстати, пускай и оказалась все такой же терпко-пряной и сладкой, — я поднял голову.

Из центра площади, засиявшей впервые за долгое время яркими огнями, звезды было видно плохо, но все же видно — теплый воздух почти не двигался, работая как линза.

Я улыбнулся, поймав отголоски эмоций возвращающихся Варфреймов.

— Сегодня хорошая ночь, — пробормотал я сам

себе. — Удивительно хорошая ночь.