Ключ к спасению (джен)

Нориаки Какёина не радовало возвращение домой.

Прямо сейчас его вообще ничего не радовало.

Ни тот факт, что родители, никогда не понимающие сына, так спокойно согласились снять ему отдельную квартиру, ни то, что теперь он будет учится в одном классе с другом.

Боли были такие, что обезболивающее, выданное Фондом, едва помогало — даром, что Какёин старался не перебарщивать и принимать таблетки только на ночь.

Ноги иногда становились словно чужие, нижняя часть тела — начиная с живота — немела и теряла чувствительность.

— Может конечно и стоило остаться с семьей, — пожал плечами Нориаки на вопрос Джотаро о переезде. — Если что-то случится, хоть кто-то был бы рядом. Но меньше всего я сейчас хочу объяснять свое самочувствие. Они и так меня не понимали никогда…

Джотаро промолчал, понимая состояние друга — сам бы в такой ситуации забился в любой угол, лишь бы подальше от навязчивой заботы матери.

Побывав так близко к смерти, Нориаки пришел к простому выводу — ему не понравилось.

И терпеть боли и онемения помогал тот факт, что это прекрасное доказательство того, что Какёин все еще живой. Кроме того, сейчас он хотя бы мог сам ходить — пускай иногда и с трудом, но мог. Первые дни речь вообще шла исключительно об инвалидной коляске — и хотя это все еще было лучше, чем смерть от рук Дио, но все же удручало.

Так что Нориаки Какёин очень старался не падать духом, говоря себе, что все трудности — исключительно временное явление.

Перевод в школу к Куджо отвлек внимание от переживаний, смена обстановки повлияла на истерзанную психику, как ни странно, очень положительно, и Какёин поймал себя на мысли, что несмотря ни на что, снова становится привычным собой.

Этому хорошо способствовал тот факт, что у Джотаро была своеобразная репутация в школе, и новенького не особо дергали — Куджо был способен одним взглядом разогнать любую любопытную толпу.

А еще спустя некоторое время следом за Нориаки в школу перевелась из Европы новая ученица, и все любопытство школьников перешло к ней.

И Нориаки, и Джотаро было все равно что за девушка перевелась, так что они оба особо даже не обращали внимания на окружающую обстановку.

Просто в какой-то момент Какёин случайно услышал некоторые факты и очень удивился — девица за какую-то неделю умудрилась захватить сердца доброй половины школы.

— Говорят очень общительная, веселая и язвительная, — хмыкнул он, делясь новостями с Джотаро. Они вдвоем сидели на большой перемене за пристройкой с школьным инвентарем — все в школе знали, что узкая скамейка, прикрытая со всех сторон, любимое место Куджо, и лишний раз туда не совались.

Джотаро невозмутимо курил, игнорируя все школьные правила, прикрыв глаза кепкой от слабого зимнего солнца.

— Посмотреть что ли на нее, — улыбнулся Нориаки, заканчивая мысль.

Куджо повел плечом, демонстрируя полное равнодушие теме разговора, но та решила иначе, свалившись с крыши точнехонько между двумя парнями.

Я встряхнулась, оценив ощущение от падения, пришла к выводу, что вроде бы все кости целы, а остальное можно пережить.

Придя в себя от головокружительного кувыркания с крыши, чуть не прыснула от смеха — глаза что у объекта моего наблюдения, что у его друга были впечатляющих размеров.

— Честное слово, падения на ваши головы не было в моих планах, — пряча улыбку, проворчала я. — А вы чего тут? Курите? Простите, что напугала.

Куджо демонстративно спрятал глаза под кепкой и отвернулся, Нориаки озадаченно покачал головой.

— Как ты там оказалась? — с интересом спросил он.

— В окно вылезла, — невозмутимо пояснила я, отряхиваясь. — Через окно на крышу спортзала, потом на раздевалку и сюда, — покрутив головой, я примерилась, оценивая высоту забора, который окружал школу. — Вон там подсадите меня? Иначе не допрыгну.

— Уроки еще не кончились, — любезно напомнил мне Нориаки, явно пытаясь не улыбаться.

— Да, я в курсе, — согласилась я невозмутимым тоном. — Но продолжу пожалуй завтра.

Тут я еще раз огляделась, и поняла, что мне чего-то не хватает.

Тяжело вздохнув, я повернулась обратно к пристройке.

И на самом краю крыши я заметила то, что ухитрилась потерять в падении — моя школьная сумка лежала, опасно накренившись и сиротливо болтая ручкой, на углу, но падать следом явно не собиралась.

Нориаки проследил за моим взглядом и усмехнулся.

— Ты выше, если ты меня поднимешь, я достану, — сообщила я Куджо, который продолжал равнодушно курить, отвернувшись в сторону.

В ответ он так на меня зыркнул из-под козырька, что у моих новых одноклассниц отнялись бы ноги — таки они его боялись и обожали одновременно.

— Развалишься что ли? — проворчала я.

Джотаро посмотрел так, что моих одноклассниц можно было бы хоронить.

— Не злись, я сам достану, — миролюбиво вмешался Нориаки, вставая между нами.

Я хотела было открыть рот с комментариями, но не успела.

Все, что я успела заметить — это изумрудно-зеленый росчерк, мелькнувший мутной молнией. В следующую секунду Какёин протягивал мне сумку с мягкой улыбкой.

Покосившись на него и на крышу, я взяла свою потерю.

— Спасибо, — спохватившись, я коротко кивнула. И повернулась к забору.

— Я помогу тебе, — донеслось мне в спину от Нориаки. И уже явно для Джотаро. — Скажи, что мне опять не хорошо, ладно? Пойду домой.

— Как знаешь, — проворчал в ответ тот, и меня нагнал Какёин.

Я покосилась на него как можно незаметнее.

Выглядел мой объект наблюдения не ахти. Я не раз видела на переменах как он незаметно для всех морщится, стараясь присесть или прислониться, и догадывалась, что его мучают боли. Иногда он уходил с уроков, если позволяло расписание.

Бледность, не сошедшая после операции, хорошо бросалась в глаза на фоне яркой челки.

Однако подсадил он меня легко, играючи, словно весила я не больше пресловутой сумки. Так же легко вспрыгнул сам на забор и спустился с другой стороны.

— Тебе не попадет за прогул? — с интересом спросил Нориаки, оказавшись рядом.

— Я отказываюсь ходить на уроки английского, — проворчала я. — У учителя отвратительное произношение, как можно с таким чему-то учить?

— Что есть, то есть, — со смешком заметил Какёин. — Так это ты переведенная ученица? О тебе половина школы говорит, теперь понимаю почему.

— Кохана Огава, — вздохнув, представилась я. — И почему же?

— У тебя идеальный японский, хотя внешность больше европейская. У тебя, судя по всему, неугомонный характер. Никто еще из девушек не падал на нас с Джотаро с крыши, — невозмутимо начал загибать пальцы Нориаки. — И уж точно никто из девушек не мог потребовать у Джотаро подсадить. Да и вообще что-либо потребовать…

— О тебе говорят не меньше, Нориаки Какёин, — проворчала я. И мстительно хмыкнул. — У тебя даже фанклуб уже свой есть, скромнее чем у Куджо, но есть!

— Это и льстит, и пугает, — задумчиво отозвался Нориаки. — Тебе куда?

— Тебе самому за прогул не влетит, кстати? — решила уточнить я, махнув рукой в нужную сторону, куда мы и двинулись.

— Нет, — Какёин коротко улыбнулся. — У меня серьезные проблемы со спиной, я часто вынужден пропускать в последнее время.

Зимы в Японии в основном теплые, мягкие — совсем не такие, к каким я привыкла в Европе, — если конечно не считать северную часть страны.

Вот и сейчас была откровенно плюсовая температура. И выпавший ночью тонкий слой снега превратил за день все дороги и поверхности в подобие катков — из-за чего я собственно и скатилась с крыши.

Я и Нориаки шли по тротуару неширокой улицы.

Движение машин на ней было довольно вялое, и маленькую грузовую машину красивым крюком занесло без столкновений с другими автомобилями сразу на тротуар.

Я успела только заметить краем глаза как резко вскинулся Нориаки, идущий в паре метров от меня, и в следующий миг меня оглушил визг бесполезных тормозов.

Однако реакция Какёина оказалась намного быстрее моей — он успел шагнуть назад, странно дернуть рукой в воздухе, после чего меня вдруг что-то сдавило вокруг талии и груди и кинуло прямо на него. От рывка мы кучей отлетели еще метров на пять, что нас и спасло — ровно в то место где мы шли, сминая забор, влетел грузовик.

Застряв, машина заглохла, из нее тут же выскочил невредимый, но трясущийся водитель.

— Слава богу, живые, — почти плача запричитал он, увидев нас.

Я потрясла головой, приходя в себя, встала с земли, оглядываясь.

Вокруг тут же начали собираться люди, отвлекая водителя.

Это было очень кстати, поскольку я замерла, глупо приоткрыв рот и уставившись за плечо полулежащего Нориаки.

Вместе с Какёином на земле приходило в себя странное, человекоподобное существо, изумрудно-зеленого цвета с белыми вкраплениями.

С трудом пошевелив мозгами, я вспомнила всю информацию, которую предоставил мне Фонд про историю в Каире.

«Hierophant Green, стенд» всплыло у меня в памяти. Я снова потрясла головой, пытаясь уложить мысли, и перевела взгляд на Нориаки.

— Ты как, герой? — попыталась пошутить я, но тут Какёин поднял голову, и я поняла — не очень.

Лицо Нориаки побледнело еще сильнее, чем до этого, на лбу бисером выступил пот, зрачки стали огромными, от чего глаза почернели.

— Кажется, я ударился спиной, — на вдохе сквозь зубы пробормотал он.

Быстро оглядевшись, я поняла, что пока все отвлечены удрученным водителем, и присела рядом с Какёином.

— Ты сможешь идти, опираясь на меня? — решительно спросила я.

Нориаки мужественно кивнул, и я закинула его руку себе на плечо, потянув парня вверх.

Тот сначала тяжело на мне обвис, но потом рядом снова вспыхнул его стенд, обвивая руками-лианами грудь и плечи хозяина, помогая передвигаться.

Я покосилась, но сдержалась, промолчала.

Счастье, что идти было совсем недалеко, буквально обойти пару домов.

— Ключи, — решительно кивнула я на дверь квартиры Нориаки.

Тот, будучи почти в обмороке от боли, с трудом пошарил в кармане.

Я выдернула из его руки связку, распахнула дверь, и уже почти волоком втаскивала хозяина квартиры в дом.

— Тебе давали обезболивающее в шприцах, где оно? — затормошила я Какёина, осторожно уложив его прямо на пол на живот, сбросив только под голову свою куртку. — Таблетки и несколько маленьких шприцов!

— На кухне…ящик у стола… — с трудом пробормотал Нориаки, пряча лицо в ткани.

На ходу скинув обувь, я ворвалась в маленькую кухню, прямо на стол вытряхнула все из указанного ящика, хватая сразу три заполненных шприца в твердой упаковке.

Вернувшись в прихожую, я не церемонясь задрала на Какёине и пальто, и форму, обнажая поясницу.

Глубоко вздохнув, я заставила себя успокоиться.

Шрамы на спине Нориаки выглядели ужасно сами по себе, но не было повреждений ни на самой пластине, закрывающей основные имплантанты позвоночника, ни вокруг. Ни красноты, ни отечности — что уже радовало.

Осторожно вскрыв первый шприц, я расслабила руки, чтобы не тряслись, и вспомнила все инструкции сестры.

Иглу втыкать не до конца, собрав складку кожи, под небольшим углом.

И так три раза, на равном расстоянии от пластины.

Нориаки даже не дернулся, когда я колола, но по расслабляющей спине я поняла, что лекарства быстро действуют.

Когда он вздохнул, разжимая до белизны сжатые кулаки, я тоже наконец выдохнула с облегчением.

— Откуда ты знаешь где я живу? — глухо спросил он через несколько минут не поднимая головы.

— А еще откуда я знаю про обезболивающее и про то как колоть… — пробормотала я, продолжая список проколов.

— И ты явно видела мой стенд, — в тон закончил Нориаки, поворачивая голову набок и искоса глядя на меня блестящими глазами нормального цвета.

— Плакала моя конспирация, — с ехидным удовольствием отозвалась я. — Фонд будет недоволен. Так им и надо.