Не проверялось на грамотность 
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Сходи поговори с ним, — предложила мне сестра, снимая с лица защитную маску.
— Это еще зачем? — ощетинилась я, не ожидая, что она застукает меня наблюдающую за ее пациентом.
— Я вижу, что ты переживаешь, — рассеянно отозвалась Хана, отвлекаясь на очередную стопку документов.
— Я не переживаю, — я равнодушно пожала плечами. — Это ты меня снова притащила в Фонд, хотя я тебе уже не раз говорила, что мне здесь не место.
— Однако ты всю операцию наблюдала, для тебя это необычно, — улыбнулась сестренка, поднимая на меня усталые глаза.
— Мне было интересно, не каждый день я вижу тебя за работой в операционной, — я зевнула, со скукой оглядывая кабинет сестры. Смежная с операционной комната была вся завалена стопками бумаг, справочными материалами. У дальней стены стоял стол с аппаратурой, на которой Хана проводила неопасные, простые опыты. — Я вообще не знаю, кто он такой, с чего мне переживать?
— Кохана, Нориаки Какёин, — с усмешкой указала на меня сестра. А потом на одностороннее окно в операционную. — Нориаки Какёин, Кохана Огава. Вот и познакомились.
Я вопросительно подняла бровь, но сестра снова мне устало улыбнулась и зарылась в документы, игнорируя мое присутствие. Вздохнув, я покосилась в окно.
Если Хана в работе, ее не сможет оторвать даже землетрясение, не то что мое возмущение.
Я знала, что моя сестра в своем роде гений, и безмерно гордилась ею.
Несколько лет назад она пошла по стопам нашей мамы и пришла работать в организацию Фонд Спидвагона, принимая участие как в медицинских, так и в археологических исследованиях.
Из-за этого я сестру почти не видела, в основном пересекаясь с ней в те редкие случаи, когда мы случайно оказывались в одной точке мира — я, в отличие от нее, не была склонна к наукам совершенно.
Вот и сейчас я была в поездке от своей школы в Египте, и случайно узнала, что сестру экстренно вызвали в Каир.
Она любила науку больше всего на свете, но по мне все-таки немного скучала, поэтому я оказалась невольным наблюдателем ее работы.
«Работа» была, мягко говоря, жутковатая.
Нориаки Какёин имел огромную сквозную дыру в животе.
Хане и еще трем хирургам потребовалось почти четверо суток непрерывной, посменной работы, чтобы хоть как-то, с помощью новейших, экстренно разработанных, протезов, подлатать парня.
Как он не умер за все это время — я искренне не понимала.
Все четыре дня я спала в отведенной мне комнате отдыха, остальное время проводя в кабинете Ханы, оттуда наблюдая за ходом сложнейшей операции.
И в какой-то момент, когда наконец подошла к концу тончайшая работа с нервными волокнами позвоночника, Нориаки, все время находящийся под глубоким наркозом, открыл глаза.
В это время я рассматривала его лицо, удивляясь тому, каким спокойным кажется парень, пока над сохранением его жизни непрерывно бьются несколько человек.
И тут его ресницы дернулись.
Одна из операционных сестер это тут же заметила, проверила все показатели и, видимо не заметив отклонений, отвернулась.
— Непроизвольная реакция, — пояснила она хирургу, подавая инструменты. — Наркоз действует.
Однако, взгляд из-под ресниц Какёина хоть и был затуманенным, но таким пронзительным и брызнувшим искрами зеленой энергии, что я аж отшатнулась.
И поняла почему и как до сих пор живет этот человек, несмотря на такое ранение — сила духа Нориаки Какёина впечатляла.
Сейчас с момента операции прошло несколько дней.
Какёин был прикован к специальной послеоперационной кровати так же, как я — к кабинету сестры.
Большую часть времени он спал под действием целого списка лекарств, остальное время лежал без движения, только глазами иногда обшаривал потолок.
Хана утверждала, что он удивительно быстро идет на поправку, и протезированные части приживались без осложнений.
— Ладно, я схожу, — вяло вздохнула я. Покосилась на сестру, которая никак не отреагировала. — Мне нужно соблюдать стерильность?
— Уже нет, достаточно переодеться, — отмахнулась она.
Я с еще более удрученным вздохом достала у нее запасной чистый халат, маску, спрятала волосы под косынкой.
В операционной, ставшей палатой, пахло лекарствами. Тишину нарушал только размеренный писк приборов, внимательно отслеживающих жизненные показатели Нориаки Какёина.
Подкравшись к кушетке, я осторожно заглянула в лицо парня.
Я знала вкратце его историю. Кем он был, как попал в хирургию Фонда, почему попал, но все равно было неловко — словно в чужое окно заглянула.
Нориаки выглядел сейчас намного старше своих семнадцати лет. Шрамы на лице, резкие тени под глазами, сероватая кожа от перенесенных ран, едва слышное дыхание.
Но когда он открыл глаза, на меня брызнуло знакомой зеленью.
— Что скажете, доктор? — едва слышно шепнул он, быстро улыбнувшись. — Насколько я плох?
— Понятия не имею, — брякнула от неожиданности я. Потом покачала головой, улыбаясь в маску. — Я не доктор, даже не медсестра. Но Хана говорит, что ты идешь на поправку.
— Сложно поверить, — снова едва улыбнулся Какёин, прикрывая глаза. Я нашла на стене выключатель, приглушила свет, удостоившись еще одной благодарной улыбки. — По ощущениям я одной ногой в могиле. Кто такая Хана?
— Моя сестра, один из хирургов, — отозвалась я. — Хана Огава.
— Как я вообще дожил до операции? — чуть окрепшим голосом, видимо размяв связки, спросил Нориаки.
— Я плохо знаю подробности, — я покачала головой. — Как я поняла, что у одного из твоих друзей — Джозефа Джостара, — сейчас какая-то особенная кровь. И из нее, вовремя взяв анализ, отделили плазму и влили ее тебе. Это как-то способствовало регенерации, за счет чего ты дожил и пережил сложнейшую операцию.
— Что Джостар-сан опять натворил, что его кровь стала особенной?.. — с интересом пробормотал Нориаки. — Рад знать, что он жив…
— Скоро все узнаешь, я полагаю, — задумчиво отозвалась я. — Раз тебя позволяют вот так навещать, значит и правда на поправку идешь.
Нориаки как-то устало вздохнул, закрыл глаза, и я тихонько вышла.
— Полегчало? — с интересом спросила Хана, услышав мои шаги.
— Ты издеваешься? — возмутилась я. — Это ты меня к нему отправила.
— Ему полезно увидеть сейчас не-доктора, — заметила сестра. — Это придаст сил.
Я покачала головой:
— Странная ты, все-таки. Вся в маму. Тебе самой надо отдохнуть, чем ты там занята?
— Немного еще поработаю и отдохну, — неуверенно отозвалась Хана.
Я снова вздохнула — я была уверена, что последние мои слова сестра почти не слышала.
В этом была вся она.
Мама умерла, когда я была довольно маленькой. У нас с Ханой были разные отцы, причем ни одного, ни второго мы с сестрой в глаза не видели.
Хана быстро ушла с головой в медицину, и я любила ее такой, какая она есть. В конце концов у меня просто больше никого не было.
Но понять ее одержимость науками я не могла, как ни старалась — не было во мне этой маминой черты. Была только непонятно откуда взявшаяся тяга к музыке, но и той препятствовала травма запястья, которую я неосторожно схлопотала в детстве. Так и болталась от сестры и Фонда до пансионата, где жила и училась.
— Кстати, — внезапно оживилась Хана, прервав мои размышления. — В ближайшее время я поеду с небольшой экспедицией в пустыни. Помнишь профессора Оливера? Его приборы уловили какие-то странные всплески энергии по пустыне, он примерно подсчитал, где можно ждать следующий, самый крупный.
— Да он же чокнутый, — изумилась я. — Неужели в Фонде до сих пор держат этого маразматика?
— Не говори так, — укоризненно насупилась Хана. — Ты же знаешь, что он уважаемый ученый, пока что не было такого, чтобы его приборы ошибались.
— Все случается впервые, — я фыркнула. — Надеюсь, для вашей экспедиции это не кончится проблемами.
— Не думаю, — задумчиво отозвалась сестра. — Но я напишу в пансионат, боюсь, мне придется тебя задержать. У меня будет для тебя задание.
— В пустыни я не поеду, — поспешила сообщить я, для убедительности изобразив крест руками и мотая головой. — Ненавижу жару.
Хана улыбнулась:
— Я и не думала просить тебя об этом. Позже расскажу, не торопись.
И уткнулась обратно в документы.
Я демонстративно закатила глаза, зная, что больше ничего от сестры прямо сейчас не добьюсь.
— Куда я должна поехать?.. — изумленно переспросила я, думая, что ослышалась.
— Поедешь в Японию, — повторила Хана.
— Зачем? — неверяще уточнила я.
— У нас сейчас небольшие проблемы с сотрудниками Фонда в Японии, — терпеливо пояснила сестра. — Дио натворил много дел в Каире, и большая часть свободных «полевых» сотрудников Фонда сейчас брошена на сокрытие его действий. Плюс эта срочная экспедиция.
— И что я там буду делать?! Что это за миссия, в которой Я должна фигурировать как сотрудник Фонда, хотя им не являюсь? — я никак не могла понять, чего от меня хотят, и начинала злиться.
— Тебе надо просто наблюдать, — «успокоила» меня сестра. — Ничего криминального.
— Ты издеваешься? — почти завопила я. — Объясни уже нормально!
— Нам надо, чтобы ты была сопровождающим Нориаки Какёина, — вмешался таки наблюдающий руководитель Ханы, маленький, седой мужчина, в огромных очках. — Просто наблюдала за тем, как он себя чувствует.
— А что, медсестры у вас тоже кончились? — с изумлением спросила я. — Вам нужна школьница?
— Нам нежелательно, чтобы он знал, что под наблюдением, — пояснил сотрудник Фонда. — Обычно это плохо сказывается на психологическом самочувствии. А его травмы очень серьезные, вероятны проблемы с протезами — в конце концов технология очень новая, не до конца проверенная.
— Это твоя идея? — с подозрением уточнила я у сестры.
Та покосилась в сторону, делая лицо «я не понимаю о чем ты говоришь».
Я почти зарычала.
— Из нас двоих ты лучше владеешь японским, — невинно заметила она.
— Мы обе владеем японским, это наш родной язык! — возмутилась я.
— В общем легенда простая, ты будешь переведенной ученицей в школе, в которую также перевелся Нориаки, вернувшись домой, — прервал мои возмущения руководитель сестры, протягивая мне папку, которую видимо мне надо было изучить. — Наш человек снял тебе квартиру недалеко от жилья Нориаки — он сейчас живет отдельно от родителей, что облегчает задачу.
— А если со мной что-то случится? Я в конце концов всего лишь старшеклассница! — я понимала, что все решено за меня и без меня, но сдаваться не собиралась.
— Твоим соседом будет человек Фонда, — ответила сестра, старательно глядя в сторону. — Он всегда сможет помочь и будет приглядывать за тобой.
— А за Нориаки он приглядывать не может? — жалобно спросила я.
— Он никак не сможет попасть в школу, — заметила Хана, посмотрев наконец на меня. — А вы с Какёином погодки, что очень удобно.
— Это все выглядит подозрительно и слишком мудрено, — проворчала я, беря наконец папку из рук руководителя. — Я не знаю, что вы задумали, но надеюсь, у вас все обломится.
— Не поверишь, ничего не задумали, — спокойно заметила сестра. — Все это и правда выглядит странно, но ты сейчас лучшая кандидатура.
— А почему нельзя было попросить помощи у друзей Нориаки? — я уже перешла на откровенный бубнеж, быстро пролистывая содержимое папки. — Тот же Джотаро, который его друг и одноклассник нынче. Я точно так же не медик, как можно рассчитывать на точные данные? А он его друг, всяко лучше определит…
— Тем не менее ты знакома с медициной, — опровергла мои слова сестра. — А вот Джотаро — нисколько.
— Это все еще выглядит странно и подозрительно, — упрямо заявила я, сунув папку подмышку. — И глупо.
Нориаки Какёина не радовало возвращение домой.
Прямо сейчас его вообще ничего не радовало.
Ни тот факт, что родители, никогда не понимающие сына, так спокойно согласились снять ему отдельную квартиру, ни то, что теперь он будет учится в одном классе с другом.
Боли были такие, что обезболивающее, выданное Фондом, едва помогало — даром, что Какёин старался не перебарщивать и принимать таблетки только на ночь.
Ноги иногда становились словно чужие, нижняя часть тела — начиная с живота — немела и теряла чувствительность.
— Может конечно и стоило остаться с семьей, — пожал плечами Нориаки на вопрос Джотаро о переезде. — Если что-то случится, хоть кто-то был бы рядом. Но меньше всего я сейчас хочу объяснять свое самочувствие. Они и так меня не понимали никогда…
Джотаро промолчал, понимая состояние друга — сам бы в такой ситуации забился в любой угол, лишь бы подальше от навязчивой заботы матери.
Побывав так близко к смерти, Нориаки пришел к простому выводу — ему не понравилось.
И терпеть боли и онемения помогал тот факт, что это прекрасное доказательство того, что Какёин все еще живой. Кроме того, сейчас он хотя бы мог сам ходить — пускай иногда и с трудом, но мог. Первые дни речь вообще шла исключительно об инвалидной коляске — и хотя это все еще было лучше, чем смерть от рук Дио, но все же удручало.
Так что Нориаки Какёин очень старался не падать духом, говоря себе, что все трудности — исключительно временное явление.
Перевод в школу к Куджо отвлек внимание от переживаний, смена обстановки повлияла на истерзанную психику, как ни странно, очень положительно, и Какёин поймал себя на мысли, что несмотря ни на что, снова становится привычным собой.
Этому хорошо способствовал тот факт, что у Джотаро была своеобразная репутация в школе, и новенького не особо дергали — Куджо был способен одним взглядом разогнать любую любопытную толпу.
А еще спустя некоторое время следом за Нориаки в школу перевелась из Европы новая ученица, и все любопытство школьников перешло к ней.
И Нориаки, и Джотаро было все равно что за девушка перевелась, так что они оба особо даже не обращали внимания на окружающую обстановку.
Просто в какой-то момент Какёин случайно услышал некоторые факты и очень удивился — девица за какую-то неделю умудрилась захватить сердца доброй половины школы.
— Говорят очень общительная, веселая и язвительная, — хмыкнул он, делясь новостями с Джотаро. Они вдвоем сидели на большой перемене за пристройкой с школьным инвентарем — все в школе знали, что узкая скамейка, прикрытая со всех сторон, любимое место Куджо, и лишний раз туда не совались.
Джотаро невозмутимо курил, игнорируя все школьные правила, прикрыв глаза кепкой от слабого зимнего солнца.
— Посмотреть что ли на нее, — улыбнулся Нориаки, заканчивая мысль.
Куджо повел плечом, демонстрируя полное равнодушие теме разговора, но та решила иначе, свалившись с крыши точнехонько между двумя парнями.
Я встряхнулась, оценив ощущение от падения, пришла к выводу, что вроде бы все кости целы, а остальное можно пережить.
Придя в себя от головокружительного кувыркания с крыши, чуть не прыснула от смеха — глаза что у объекта моего наблюдения, что у его друга были впечатляющих размеров.
— Честное слово, падения на ваши головы не было в моих планах, — пряча улыбку, проворчала я. — А вы чего тут? Курите? Простите, что напугала.
Куджо демонстративно спрятал глаза под кепкой и отвернулся, Нориаки озадаченно покачал головой.
— Как ты там оказалась? — с интересом спросил он.
— В окно вылезла, — невозмутимо пояснила я, отряхиваясь. — Через окно на крышу спортзала, потом на раздевалку и сюда, — покрутив головой, я примерилась, оценивая высоту забора, который окружал школу. — Вон там подсадите меня? Иначе не допрыгну.
— Уроки еще не кончились, — любезно напомнил мне Нориаки, явно пытаясь не улыбаться.
— Да, я в курсе, — согласилась я невозмутимым тоном. — Но продолжу пожалуй завтра.
Тут я еще раз огляделась, и поняла, что мне чего-то не хватает.
Тяжело вздохнув, я повернулась обратно к пристройке.
И на самом краю крыши я заметила то, что ухитрилась потерять в падении — моя школьная сумка лежала, опасно накренившись и сиротливо болтая ручкой, на углу, но падать следом явно не собиралась.
Нориаки проследил за моим взглядом и усмехнулся.
— Ты выше, если ты меня поднимешь, я достану, — сообщила я Куджо, который продолжал равнодушно курить, отвернувшись в сторону.
В ответ он так на меня зыркнул из-под козырька, что у моих новых одноклассниц отнялись бы ноги — таки они его боялись и обожали одновременно.
— Развалишься что ли? — проворчала я.
Джотаро посмотрел так, что моих одноклассниц можно было бы хоронить.
— Не злись, я сам достану, — миролюбиво вмешался Нориаки, вставая между нами.
Я хотела было открыть рот с комментариями, но не успела.
Все, что я успела заметить — это изумрудно-зеленый росчерк, мелькнувший мутной молнией. В следующую секунду Какёин протягивал мне сумку с мягкой улыбкой.
Покосившись на него и на крышу, я взяла свою потерю.
— Спасибо, — спохватившись, я коротко кивнула. И повернулась к забору.
— Я помогу тебе, — донеслось мне в спину от Нориаки. И уже явно для Джотаро. — Скажи, что мне опять не хорошо, ладно? Пойду домой.
— Как знаешь, — проворчал в ответ тот, и меня нагнал Какёин.
Я покосилась на него как можно незаметнее.
Выглядел мой объект наблюдения не ахти. Я не раз видела на переменах как он незаметно для всех морщится, стараясь присесть или прислониться, и догадывалась, что его мучают боли. Иногда он уходил с уроков, если позволяло расписание.
Бледность, не сошедшая после операции, хорошо бросалась в глаза на фоне яркой челки.
Однако подсадил он меня легко, играючи, словно весила я не больше пресловутой сумки. Так же легко вспрыгнул сам на забор и спустился с другой стороны.
— Тебе не попадет за прогул? — с интересом спросил Нориаки, оказавшись рядом.
— Я отказываюсь ходить на уроки английского, — проворчала я. — У учителя отвратительное произношение, как можно с таким чему-то учить?
— Что есть, то есть, — со смешком заметил Какёин. — Так это ты переведенная ученица? О тебе половина школы говорит, теперь понимаю почему.
— Кохана Огава, — вздохнув, представилась я. — И почему же?
— У тебя идеальный японский, хотя внешность больше европейская. У тебя, судя по всему, неугомонный характер. Никто еще из девушек не падал на нас с Джотаро с крыши, — невозмутимо начал загибать пальцы Нориаки. — И уж точно никто из девушек не мог потребовать у Джотаро подсадить. Да и вообще что-либо потребовать…
— О тебе говорят не меньше, Нориаки Какёин, — проворчала я. И мстительно хмыкнул. — У тебя даже фанклуб уже свой есть, скромнее чем у Куджо, но есть!
— Это и льстит, и пугает, — задумчиво отозвался Нориаки. — Тебе куда?
— Тебе самому за прогул не влетит, кстати? — решила уточнить я, махнув рукой в нужную сторону, куда мы и двинулись.
— Нет, — Какёин коротко улыбнулся. — У меня серьезные проблемы со спиной, я часто вынужден пропускать в последнее время.
Зимы в Японии в основном теплые, мягкие — совсем не такие, к каким я привыкла в Европе, — если конечно не считать северную часть страны.
Вот и сейчас была откровенно плюсовая температура. И выпавший ночью тонкий слой снега превратил за день все дороги и поверхности в подобие катков — из-за чего я собственно и скатилась с крыши.
Я и Нориаки шли по тротуару неширокой улицы.
Движение машин на ней было довольно вялое, и маленькую грузовую машину красивым крюком занесло без столкновений с другими автомобилями сразу на тротуар.
Я успела только заметить краем глаза как резко вскинулся Нориаки, идущий в паре метров от меня, и в следующий миг меня оглушил визг бесполезных тормозов.
Однако реакция Какёина оказалась намного быстрее моей — он успел шагнуть назад, странно дернуть рукой в воздухе, после чего меня вдруг что-то сдавило вокруг талии и груди и кинуло прямо на него. От рывка мы кучей отлетели еще метров на пять, что нас и спасло — ровно в то место где мы шли, сминая забор, влетел грузовик.
Застряв, машина заглохла, из нее тут же выскочил невредимый, но трясущийся водитель.
— Слава богу, живые, — почти плача запричитал он, увидев нас.
Я потрясла головой, приходя в себя, встала с земли, оглядываясь.
Вокруг тут же начали собираться люди, отвлекая водителя.
Это было очень кстати, поскольку я замерла, глупо приоткрыв рот и уставившись за плечо полулежащего Нориаки.
Вместе с Какёином на земле приходило в себя странное, человекоподобное существо, изумрудно-зеленого цвета с белыми вкраплениями.
С трудом пошевелив мозгами, я вспомнила всю информацию, которую предоставил мне Фонд про историю в Каире.
«Hierophant Green, стенд» всплыло у меня в памяти. Я снова потрясла головой, пытаясь уложить мысли, и перевела взгляд на Нориаки.
— Ты как, герой? — попыталась пошутить я, но тут Какёин поднял голову, и я поняла — не очень.
Лицо Нориаки побледнело еще сильнее, чем до этого, на лбу бисером выступил пот, зрачки стали огромными, от чего глаза почернели.
— Кажется, я ударился спиной, — на вдохе сквозь зубы пробормотал он.
Быстро оглядевшись, я поняла, что пока все отвлечены удрученным водителем, и присела рядом с Какёином.
— Ты сможешь идти, опираясь на меня? — решительно спросила я.
Нориаки мужественно кивнул, и я закинула его руку себе на плечо, потянув парня вверх.
Тот сначала тяжело на мне обвис, но потом рядом снова вспыхнул его стенд, обвивая руками-лианами грудь и плечи хозяина, помогая передвигаться.
Я покосилась, но сдержалась, промолчала.
Счастье, что идти было совсем недалеко, буквально обойти пару домов.
— Ключи, — решительно кивнула я на дверь квартиры Нориаки.
Тот, будучи почти в обмороке от боли, с трудом пошарил в кармане.
Я выдернула из его руки связку, распахнула дверь, и уже почти волоком втаскивала хозяина квартиры в дом.
— Тебе давали обезболивающее в шприцах, где оно? — затормошила я Какёина, осторожно уложив его прямо на пол на живот, сбросив только под голову свою куртку. — Таблетки и несколько маленьких шприцов!
— На кухне…ящик у стола… — с трудом пробормотал Нориаки, пряча лицо в ткани.
На ходу скинув обувь, я ворвалась в маленькую кухню, прямо на стол вытряхнула все из указанного ящика, хватая сразу три заполненных шприца в твердой упаковке.
Вернувшись в прихожую, я не церемонясь задрала на Какёине и пальто, и форму, обнажая поясницу.
Глубоко вздохнув, я заставила себя успокоиться.
Шрамы на спине Нориаки выглядели ужасно сами по себе, но не было повреждений ни на самой пластине, закрывающей основные имплантанты позвоночника, ни вокруг. Ни красноты, ни отечности — что уже радовало.
Осторожно вскрыв первый шприц, я расслабила руки, чтобы не тряслись, и вспомнила все инструкции сестры.
Иглу втыкать не до конца, собрав складку кожи, под небольшим углом.
И так три раза, на равном расстоянии от пластины.
Нориаки даже не дернулся, когда я колола, но по расслабляющей спине я поняла, что лекарства быстро действуют.
Когда он вздохнул, разжимая до белизны сжатые кулаки, я тоже наконец выдохнула с облегчением.
— Откуда ты знаешь где я живу? — глухо спросил он через несколько минут не поднимая головы.
— А еще откуда я знаю про обезболивающее и про то как колоть… — пробормотала я, продолжая список проколов.
— И ты явно видела мой стенд, — в тон закончил Нориаки, поворачивая голову набок и искоса глядя на меня блестящими глазами нормального цвета.
— Плакала моя конспирация, — с ехидным удовольствием отозвалась я. — Фонд будет недоволен. Так им и надо.
Нориаки Какёина не радовало возвращение домой.
Прямо сейчас его вообще ничего не радовало.
Ни тот факт, что родители, никогда не понимающие сына, так спокойно согласились снять ему отдельную квартиру, ни то, что теперь он будет учится в одном классе с другом.
Боли были такие, что обезболивающее, выданное Фондом, едва помогало — даром, что Какёин старался не перебарщивать и принимать таблетки только на ночь.
Ноги иногда становились словно чужие, нижняя часть тела — начиная с живота — немела и теряла чувствительность.
— Может конечно и стоило остаться с семьей, — пожал плечами Нориаки на вопрос Джотаро о переезде. — Если что-то случится, хоть кто-то был бы рядом. Но меньше всего я сейчас хочу объяснять свое самочувствие. Они и так меня не понимали никогда…
Джотаро промолчал, понимая состояние друга — сам бы в такой ситуации забился в любой угол, лишь бы подальше от навязчивой заботы матери.
Побывав так близко к смерти, Нориаки пришел к простому выводу — ему не понравилось.
И терпеть боли и онемения помогал тот факт, что это прекрасное доказательство того, что Какёин все еще живой. Кроме того, сейчас он хотя бы мог сам ходить — пускай иногда и с трудом, но мог. Первые дни речь вообще шла исключительно об инвалидной коляске — и хотя это все еще было лучше, чем смерть от рук Дио, но все же удручало.
Так что Нориаки Какёин очень старался не падать духом, говоря себе, что все трудности — исключительно временное явление.
Перевод в школу к Куджо отвлек внимание от переживаний, смена обстановки повлияла на истерзанную психику, как ни странно, очень положительно, и Какёин поймал себя на мысли, что несмотря ни на что, снова становится привычным собой.
Этому хорошо способствовал тот факт, что у Джотаро была своеобразная репутация в школе, и новенького не особо дергали — Куджо был способен одним взглядом разогнать любую любопытную толпу.
А еще спустя некоторое время следом за Нориаки в школу перевелась из Европы новая ученица, и все любопытство школьников перешло к ней.
И Нориаки, и Джотаро было все равно что за девушка перевелась, так что они оба особо даже не обращали внимания на окружающую обстановку.
Просто в какой-то момент Какёин случайно услышал некоторые факты и очень удивился — девица за какую-то неделю умудрилась захватить сердца доброй половины школы.
— Говорят очень общительная, веселая и язвительная, — хмыкнул он, делясь новостями с Джотаро. Они вдвоем сидели на большой перемене за пристройкой с школьным инвентарем — все в школе знали, что узкая скамейка, прикрытая со всех сторон, любимое место Куджо, и лишний раз туда не совались.
Джотаро невозмутимо курил, игнорируя все школьные правила, прикрыв глаза кепкой от слабого зимнего солнца.
— Посмотреть что ли на нее, — улыбнулся Нориаки, заканчивая мысль.
Куджо повел плечом, демонстрируя полное равнодушие теме разговора, но та решила иначе, свалившись с крыши точнехонько между двумя парнями.
Я встряхнулась, оценив ощущение от падения, пришла к выводу, что вроде бы все кости целы, а остальное можно пережить.
Придя в себя от головокружительного кувыркания с крыши, чуть не прыснула от смеха — глаза что у объекта моего наблюдения, что у его друга были впечатляющих размеров.
— Честное слово, падения на ваши головы не было в моих планах, — пряча улыбку, проворчала я. — А вы чего тут? Курите? Простите, что напугала.
Куджо демонстративно спрятал глаза под кепкой и отвернулся, Нориаки озадаченно покачал головой.
— Как ты там оказалась? — с интересом спросил он.
— В окно вылезла, — невозмутимо пояснила я, отряхиваясь. — Через окно на крышу спортзала, потом на раздевалку и сюда, — покрутив головой, я примерилась, оценивая высоту забора, который окружал школу. — Вон там подсадите меня? Иначе не допрыгну.
— Уроки еще не кончились, — любезно напомнил мне Нориаки, явно пытаясь не улыбаться.
— Да, я в курсе, — согласилась я невозмутимым тоном. — Но продолжу пожалуй завтра.
Тут я еще раз огляделась, и поняла, что мне чего-то не хватает.
Тяжело вздохнув, я повернулась обратно к пристройке.
И на самом краю крыши я заметила то, что ухитрилась потерять в падении — моя школьная сумка лежала, опасно накренившись и сиротливо болтая ручкой, на углу, но падать следом явно не собиралась.
Нориаки проследил за моим взглядом и усмехнулся.
— Ты выше, если ты меня поднимешь, я достану, — сообщила я Куджо, который продолжал равнодушно курить, отвернувшись в сторону.
В ответ он так на меня зыркнул из-под козырька, что у моих новых одноклассниц отнялись бы ноги — таки они его боялись и обожали одновременно.
— Развалишься что ли? — проворчала я.
Джотаро посмотрел так, что моих одноклассниц можно было бы хоронить.
— Не злись, я сам достану, — миролюбиво вмешался Нориаки, вставая между нами.
Я хотела было открыть рот с комментариями, но не успела.
Все, что я успела заметить — это изумрудно-зеленый росчерк, мелькнувший мутной молнией. В следующую секунду Какёин протягивал мне сумку с мягкой улыбкой.
Покосившись на него и на крышу, я взяла свою потерю.
— Спасибо, — спохватившись, я коротко кивнула. И повернулась к забору.
— Я помогу тебе, — донеслось мне в спину от Нориаки. И уже явно для Джотаро. — Скажи, что мне опять не хорошо, ладно? Пойду домой.
— Как знаешь, — проворчал в ответ тот, и меня нагнал Какёин.
Я покосилась на него как можно незаметнее.
Выглядел мой объект наблюдения не ахти. Я не раз видела на переменах как он незаметно для всех морщится, стараясь присесть или прислониться, и догадывалась, что его мучают боли. Иногда он уходил с уроков, если позволяло расписание.
Бледность, не сошедшая после операции, хорошо бросалась в глаза на фоне яркой челки.
Однако подсадил он меня легко, играючи, словно весила я не больше пресловутой сумки. Так же легко вспрыгнул сам на забор и спустился с другой стороны.
— Тебе не попадет за прогул? — с интересом спросил Нориаки, оказавшись рядом.
— Я отказываюсь ходить на уроки английского, — проворчала я. — У учителя отвратительное произношение, как можно с таким чему-то учить?
— Что есть, то есть, — со смешком заметил Какёин. — Так это ты переведенная ученица? О тебе половина школы говорит, теперь понимаю почему.
— Кохана Огава, — вздохнув, представилась я. — И почему же?
— У тебя идеальный японский, хотя внешность больше европейская. У тебя, судя по всему, неугомонный характер. Никто еще из девушек не падал на нас с Джотаро с крыши, — невозмутимо начал загибать пальцы Нориаки. — И уж точно никто из девушек не мог потребовать у Джотаро подсадить. Да и вообще что-либо потребовать…
— О тебе говорят не меньше, Нориаки Какёин, — проворчала я. И мстительно хмыкнул. — У тебя даже фанклуб уже свой есть, скромнее чем у Куджо, но есть!
— Это и льстит, и пугает, — задумчиво отозвался Нориаки. — Тебе куда?
— Тебе самому за прогул не влетит, кстати? — решила уточнить я, махнув рукой в нужную сторону, куда мы и двинулись.
— Нет, — Какёин коротко улыбнулся. — У меня серьезные проблемы со спиной, я часто вынужден пропускать в последнее время.
Зимы в Японии в основном теплые, мягкие — совсем не такие, к каким я привыкла в Европе, — если конечно не считать северную часть страны.
Вот и сейчас была откровенно плюсовая температура. И выпавший ночью тонкий слой снега превратил за день все дороги и поверхности в подобие катков — из-за чего я собственно и скатилась с крыши.
Я и Нориаки шли по тротуару неширокой улицы.
Движение машин на ней было довольно вялое, и маленькую грузовую машину красивым крюком занесло без столкновений с другими автомобилями сразу на тротуар.
Я успела только заметить краем глаза как резко вскинулся Нориаки, идущий в паре метров от меня, и в следующий миг меня оглушил визг бесполезных тормозов.
Однако реакция Какёина оказалась намного быстрее моей — он успел шагнуть назад, странно дернуть рукой в воздухе, после чего меня вдруг что-то сдавило вокруг талии и груди и кинуло прямо на него. От рывка мы кучей отлетели еще метров на пять, что нас и спасло — ровно в то место где мы шли, сминая забор, влетел грузовик.
Застряв, машина заглохла, из нее тут же выскочил невредимый, но трясущийся водитель.
— Слава богу, живые, — почти плача запричитал он, увидев нас.
Я потрясла головой, приходя в себя, встала с земли, оглядываясь.
Вокруг тут же начали собираться люди, отвлекая водителя.
Это было очень кстати, поскольку я замерла, глупо приоткрыв рот и уставившись за плечо полулежащего Нориаки.
Вместе с Какёином на земле приходило в себя странное, человекоподобное существо, изумрудно-зеленого цвета с белыми вкраплениями.
С трудом пошевелив мозгами, я вспомнила всю информацию, которую предоставил мне Фонд про историю в Каире.
«Hierophant Green, стенд» всплыло у меня в памяти. Я снова потрясла головой, пытаясь уложить мысли, и перевела взгляд на Нориаки.
— Ты как, герой? — попыталась пошутить я, но тут Какёин поднял голову, и я поняла — не очень.
Лицо Нориаки побледнело еще сильнее, чем до этого, на лбу бисером выступил пот, зрачки стали огромными, от чего глаза почернели.
— Кажется, я ударился спиной, — на вдохе сквозь зубы пробормотал он.
Быстро оглядевшись, я поняла, что пока все отвлечены удрученным водителем, и присела рядом с Какёином.
— Ты сможешь идти, опираясь на меня? — решительно спросила я.
Нориаки мужественно кивнул, и я закинула его руку себе на плечо, потянув парня вверх.
Тот сначала тяжело на мне обвис, но потом рядом снова вспыхнул его стенд, обвивая руками-лианами грудь и плечи хозяина, помогая передвигаться.
Я покосилась, но сдержалась, промолчала.
Счастье, что идти было совсем недалеко, буквально обойти пару домов.
— Ключи, — решительно кивнула я на дверь квартиры Нориаки.
Тот, будучи почти в обмороке от боли, с трудом пошарил в кармане.
Я выдернула из его руки связку, распахнула дверь, и уже почти волоком втаскивала хозяина квартиры в дом.
— Тебе давали обезболивающее в шприцах, где оно? — затормошила я Какёина, осторожно уложив его прямо на пол на живот, сбросив только под голову свою куртку. — Таблетки и несколько маленьких шприцов!
— На кухне…ящик у стола… — с трудом пробормотал Нориаки, пряча лицо в ткани.
На ходу скинув обувь, я ворвалась в маленькую кухню, прямо на стол вытряхнула все из указанного ящика, хватая сразу три заполненных шприца в твердой упаковке.
Вернувшись в прихожую, я не церемонясь задрала на Какёине и пальто, и форму, обнажая поясницу.
Глубоко вздохнув, я заставила себя успокоиться.
Шрамы на спине Нориаки выглядели ужасно сами по себе, но не было повреждений ни на самой пластине, закрывающей основные имплантанты позвоночника, ни вокруг. Ни красноты, ни отечности — что уже радовало.
Осторожно вскрыв первый шприц, я расслабила руки, чтобы не тряслись, и вспомнила все инструкции сестры.
Иглу втыкать не до конца, собрав складку кожи, под небольшим углом.
И так три раза, на равном расстоянии от пластины.
Нориаки даже не дернулся, когда я колола, но по расслабляющей спине я поняла, что лекарства быстро действуют.
Когда он вздохнул, разжимая до белизны сжатые кулаки, я тоже наконец выдохнула с облегчением.
— Откуда ты знаешь где я живу? — глухо спросил он через несколько минут не поднимая головы.
— А еще откуда я знаю про обезболивающее и про то как колоть… — пробормотала я, продолжая список проколов.
— И ты явно видела мой стенд, — в тон закончил Нориаки, поворачивая голову набок и искоса глядя на меня блестящими глазами нормального цвета.
— Плакала моя конспирация, — с ехидным удовольствием отозвалась я. — Фонд будет недоволен. Так им и надо.
— То-то мне показалось, что я сталкивался с твоей фамилией, — протянул Какёин. — И голос твой тоже знакомым показался.
Мы сидели у него на кухне. Заварив чай, Нориаки, выглядящий вполне живым и бодрым, не торопясь укладывал обратно раскиданные мной лекарства.
— Я сразу говорила — глупая идея, глупейшая, — проворчала я, грея руки о чашку.
— Ну, зато ты смогла сделать мне уколы, — философски заметил парень. — Кто знает, как бы все обернулось, будь на твоем месте обычный агент Фонда.
— Скорее всего ты бы в аварию не попал вовсе, — иронично напомнила я. — А значит и уколы не понадобились.
Нориаки пожал плечами, промолчал.
На пару минут воцарилась тишина.
Он о чем-то думал, а я набиралась наглости.
— Твой стенд… — собравшись с духом, пробормотала я. — Можно мне его еще раз увидеть?
Какёин посмотрел как-то странно, пристально и прямо.
Потом кивнул.
Я дернулась, почти упав со стула, когда рядом со мной вспыхнула изумрудная фигура.
— Красивый, — задумчиво сообщила я в воздух, рассматривая Жнеца. Вблизи он оказался высокий, суставчатый, но изящный. Я протянула руку, почти касаясь, но в последний миг отдернула, оглянулась на хозяина стенда.
— Можно? — шепотом спросила я Нориаки. Тот кивнул, наблюдая за мной с явным интересом.
На ощупь Изумрудный Жнец был странный, но приятный — теплый, слегка шершавый, словно подогретый на солнце камень.
Взяв руку стенда, я изучала его ладонь и пальцы, и снова дернулась от неожиданности, когда его кисть в моих руках вдруг вытянулась лентой, обматываясь вокруг моего запястья.
Нориаки хмыкнул, сменив позу, и стенд растворился в воздухе.
— Как выглядит твой стенд? — мягко спросил он, когда я повернулась обратно к столу.
Я растерялась.
— Но у меня нет стенда…
Какёин задумался, не отводя взгляда.
— Стендов видят только те, кто тоже владеет стендом, — заметил он. — Либо ты исключение, либо, что вероятнее, у тебя он просто пока не проявился.
— Я не знаю, — пожала плечами я. — До этого момента я не видела ни одного стенда. Ничего похожего. Так что и вопросов не возникало.
Нориаки снова завис на пару минут в своих мыслях.
— Если у меня появится стенд, я расскажу тебе первому, — клятвенно пообещала я с улыбкой.
— Обладать им палка о двух концах, — заметил Какёин, переводя взгляд на свою чашку.
— У всего есть плохие стороны, — осторожно отозвалась я, не очень понимая о чем он.
— Это да, — согласился Какёин. — Но я с детства владел стендом. И в итоге почти семнадцать лет был один. Воображаемых друзей вообще трудно кому-либо объяснить. А к врачам я не хотел, так что и не пытался.
— Но ведь Жнец не воображаемый, — запротестовала я, не сразу поняв к чему он клонит.
— Люди редко верят тому, чего не видят, — улыбнулся Нориаки. — Совсем недавно у меня наконец появились те, кого я могу назвать друзьями. Такие же как я. Которые видят, чувствуют и знают, что существует то, чего иным не видно. Поэтому для меня странно наблюдать, как моего стенда касается человек, у которого стенда нет.
— Даже если у меня стенд не появится или я вдруг перестану видеть твой, я готова стать и оставаться твоим другом, — пожала плечами я. — Если захочешь. С учетом, что я тут по заданию Фонда.
— Я обязан Фонду жизнью, так что это ничего не меняет, — тихо рассмеялся Нориаки. — И я ценю твою готовность. Правда в свою очередь могу предупредить, что последние два месяца моя жизнь непрерывно подвергалась опасности от других хозяев стендов.
— Нас с тобой буквально полчаса назад чуть не переехала машина на улице, — с иронией припомнила я. — И никаких стендов не потребовалось, что бы мы оба оказались в опасности. При чем цела я осталась исключительно благодаря тебе, герой.
Какёин рассмеялся.
Я поулыбалась в ответ, и подскочила с наигранной бодростью:
— Ладно, надо домой, время каяться сестре.
— Как ты, дорогая? — Мягко спросила меня сестра, когда ее наконец позвали к телефону.
— Провалилась, стопроцентно и одномоментно, — весело сообщила я. — Так что наблюдать за Нориаки Какёином я теперь буду в непосредственной близости от него самого — мы вроде неплохо поладили.
— Я же говорила, не приближаться особо, — укоризненно напомнила Хана.
— Я свалилась с крыши, это случайно вышло, — быстро сообщила я, и поспешила сменить тему. — Как подготовка к экспедиции?
— Нормально, завтра уже выезжаем, так что будь осторожна, — вздохнула сестра. — И не меняй тему. Зачем ты вообще пошла на контакт?
— Я сразу говорила, что из меня такой себе шпион, — хмыкнула я. — Кроме того пришлось ему вколоть три дозы анестезии…
— Чегооо? — возмущенно воскликнула сестра. — Почему ты сразу с этого не начала?..
— Короче, удачи в экспедиции, будь осторожна, — протараторила я, перебивая Хану. — У нас тут все хорошо, мы будем дружить, а значит я буду лучше отслеживать состояние пациента. Береги себя, целую, пока.
И стремительно сбросила звонок, зная как сейчас начнет ворчать и пыхтеть Хана.
— Я сразу всем говорила… — мстительно сообщила я зеркалу, напротив которого стоял телефон.
Прикинула который час, и можно ли сейчас на месте застать соседа из Фонда.
— Добрейшего денечка! — радостно провозгласила я, выныривая из-за угла пристройки.
Сегодня на улице было еще теплее, и оба парня торчали на улице прямо в форме.
Я такой устойчивостью к температуре не хвасталась, поэтому куталась в шарф.
Джотаро встретил меня откровенно недовольным взглядом, Нориаки улыбнулся в ответ.
— Меня привел исключительно научный интерес, — внаглую заявила я Куджо. Тот покосился, явно надеясь, что я провалюсь сквозь землю, не успев закончить предложение. — Я хочу увидеть твой стенд.
Я думала Джотаро подавится, благо он как раз делал глоток из банки с газировкой.
Он уставился на меня каким-то диким взглядом, потом, не меняя выражения лица, уставился на Нориаки.
Какёин со смешком развел руками.
— Я тебе рассказывал, — как-то беспомощно напомнил он.
— Кстати, герой, у меня для тебя кое-что есть, — вспомнила я и полезла в сумку за небольшой коробкой.
— Герой? — вдруг нарушил свое молчание Джотаро, продолжая сверлить взглядом друга.
— Это я тебе тоже рассказывал, я спас нас обоих вчера от машины, — вздохнул Какёин.
— Тебе у меня тож кой-чего есть, — заявила я Куджо, подавая контейнер Нориаки, а для Джотаро доставая баночку с готовым кофе. — Он теплый, лучше чем газировка зимой на улице, — заметила я на его очередной железный взгляд.
— Поверить не могу! — рассмеялся Нориаки, поднимая коробку с ягодами. — Это вишня! Зимой!
— Черешня, — поправила его я, пряча улыбку. — Какой-то редкий сорт из теплицы одного богача, плодоносит несколько раз в году.
Агент Фонда был очень и очень озадачен моей просьбой, но помог, доставив мне коробку прямо с утра.
— Как ты ее добыла? — с интересом спросил Нориаки.
— Ох, с трудом, — закатила глаза я. — Но тебе с твоим питанием сейчас очень полезно, считай, что это моя благодарность за вчера, — и отвернулась к Джотаро, впихивая ему в руки банку с напитком.
Тот смерил меня взглядом, покосился на счастливого Какёина, отвернулся.
Но в ответ рядом со мной соткалась из воздуха массивная фиолетовая фигура.
— Ух… — Восторженно протянула я, рассматривая Star Platinum. Он был очень похож на самого Джотаро, такая же жесткая красота, темные волосы и тяжелый взгляд, который стенд от меня не отводил.
Осторожно коснувшись его руки, я обнаружила что Звезда, в отличие от Жнеца Какёина, имеет очень гладкую, прохладную кожу. При этом он был такой же твердый — словно металл под слоем шелка.
— Спасибо, очень красивый стенд, — искренне отозвалась я, чувствуя на себе взгляды всех присутствующих.
Не удержавшись, я подпрыгнула и взъерошила волосы Star Platinum — они оказались жесткие как проволока. Стенд смешно наклонил голову, Куджо за моей спиной вздохнул, и заставил стенд исчезнуть.
— Еще раз спасибо, — важно кивнула я Джотаро, неподвижно за мной наблюдающему, и покосилась на часы. — Так, ладно, мне еще до столовой добежать надо, увидимся.
Развернувшись на месте, я почти бегом двинулась в сторону главного корпуса. В момент поворота мне показалось, что по ноге что-то скользнуло, но я не обратила внимания.
— Ты уверен, что она та, за кого себя выдает? — сдержанно спросил Джотаро, наблюдая как Нориаки осторожно наклоняется за выпавшим из кармана девчонки ученическим билетом.
Та унеслась так быстро, что они оба не успели среагировать, заметив ее потерю.
Какёин пожал плечами.
— Звонил дед, — отрывисто сообщил Куджо. — Сказал, что в Японии видели парня, слишком похожего на одного из сбежавших сподвижников Дио.
— Кохана точно не похожа на парня, — с улыбкой отозвался Нориаки, садясь рядом с другом и вытягивая ноги. — Кроме того, если она и правда по заданию Фонда, это легко проверить.
— Я попрошу об этом деда, — кивнул Джотаро. — Не стоит доверять всем подряд.
— Я не настолько доверчив, — усмехнулся Какёин. — И у нее уже был один отличный шанс меня убить, я был так оглушен болью, что не мог бы вообще защититься, даже от обычного человека.
Джотаро недовольно повел плечом, закурил.
— Наглая девица, — пробормотал он.
— Судя по всему, она почти всю жизнь прожила в Европе, — пожал плечами Нориаки с удовольствием перебирая ягоды в коробочке. — Несмотря на японские корни.
Куджо выдохнул дым, молча вспоминая манеры матери и деда, признавая про себя, что явно было что-то общее с Коханой.
— Да чтоб вас всех, потеряла… — ворчала под нос я, панически перетряхивая сумку и карманы. — Вчера видимо, в школе и потеряла… А в школу не попасть теперь…
— Проблемы? — с интересом спросил веселый голос надо мной.
Подняв глаза, я обнаружила улыбающегося Нориаки.
— Ученический выронила, — сообщила я ему. — Вот ты меня и спасешь. Подсади через забор? Иначе в школу не попаду, а выронила я его явно там.
— У меня есть вариант проще, — со смешком отозвался парень. И протянул мне карточку в знакомой обложке.
— Ух, герой! — рассмеялась я. — Спасибо огромное!
Мы вместе прошли через школьные ворота, где и требовалось показать ученический билет.
— Как твое самочувствие? — дипломатично спросила я.
— После тех уколов вполне сносно, — в тон мне ответил Какёин. — Пока не было больше приступов боли, даже ночью.
— Хорошо, а то… — начала было я, но тут нас нагнала парочка хихикающих девчонок на год младше.
— Эй, Нориаки, пошли на свидание? — звонко перебила меня одна из них, и они снова захихикали.
— Простите, милые, но я вынужден отказаться, — мягко улыбнулся им Какёин. — Проблемы со здоровьем, не до свиданий.
— Ууу, как жаль, — почти хором протянули девушки.
— Давайте я с вами на свидание схожу, — ухмыльнувшись, предложила я. — Компенсации ради!
Девушки переглянулись, внезапно залились краской и, захихикав уже смущенно, убежали к школе.
— Эм, — я удивленно посмотрела им вслед. — Что это было…
— Похоже мой фанклуб имеет все риски переименоваться в твой, — иронично заметил Нориаки. — Судя по их реакции, ты им даже больше нравишься!
— Извращенки, — твердо заявила я, стараясь не рассмеяться.
— Просто ты намного свободнее себя ведешь почти в любой ситуации, — с улыбкой задумчиво ответил мне собеседник. — В Японии в почете сдержанность и скромность, а ты всегда найдешь, что ответить.
— Да знаю я, что я всех шокирую, — фыркнула я. — Но это не меняет тот факт, что они маленькие извращенки.
Нориаки таки рассмеялся.
— То-то мне показалось, что я сталкивался с твоей фамилией, — протянул Какёин. — И голос твой тоже знакомым показался.
Мы сидели у него на кухне. Заварив чай, Нориаки, выглядящий вполне живым и бодрым, не торопясь укладывал обратно раскиданные мной лекарства.
— Я сразу говорила — глупая идея, глупейшая, — проворчала я, грея руки о чашку.
— Ну, зато ты смогла сделать мне уколы, — философски заметил парень. — Кто знает, как бы все обернулось, будь на твоем месте обычный агент Фонда.
— Скорее всего ты бы в аварию не попал вовсе, — иронично напомнила я. — А значит и уколы не понадобились.
Нориаки пожал плечами, промолчал.
На пару минут воцарилась тишина.
Он о чем-то думал, а я набиралась наглости.
— Твой стенд… — собравшись с духом, пробормотала я. — Можно мне его еще раз увидеть?
Какёин посмотрел как-то странно, пристально и прямо.
Потом кивнул.
Я дернулась, почти упав со стула, когда рядом со мной вспыхнула изумрудная фигура.
— Красивый, — задумчиво сообщила я в воздух, рассматривая Жнеца. Вблизи он оказался высокий, суставчатый, но изящный. Я протянула руку, почти касаясь, но в последний миг отдернула, оглянулась на хозяина стенда.
— Можно? — шепотом спросила я Нориаки. Тот кивнул, наблюдая за мной с явным интересом.
На ощупь Изумрудный Жнец был странный, но приятный — теплый, слегка шершавый, словно подогретый на солнце камень.
Взяв руку стенда, я изучала его ладонь и пальцы, и снова дернулась от неожиданности, когда его кисть в моих руках вдруг вытянулась лентой, обматываясь вокруг моего запястья.
Нориаки хмыкнул, сменив позу, и стенд растворился в воздухе.
— Как выглядит твой стенд? — мягко спросил он, когда я повернулась обратно к столу.
Я растерялась.
— Но у меня нет стенда…
Какёин задумался, не отводя взгляда.
— Стендов видят только те, кто тоже владеет стендом, — заметил он. — Либо ты исключение, либо, что вероятнее, у тебя он просто пока не проявился.
— Я не знаю, — пожала плечами я. — До этого момента я не видела ни одного стенда. Ничего похожего. Так что и вопросов не возникало.
Нориаки снова завис на пару минут в своих мыслях.
— Если у меня появится стенд, я расскажу тебе первому, — клятвенно пообещала я с улыбкой.
— Обладать им палка о двух концах, — заметил Какёин, переводя взгляд на свою чашку.
— У всего есть плохие стороны, — осторожно отозвалась я, не очень понимая о чем он.
— Это да, — согласился Какёин. — Но я с детства владел стендом. И в итоге почти семнадцать лет был один. Воображаемых друзей вообще трудно кому-либо объяснить. А к врачам я не хотел, так что и не пытался.
— Но ведь Жнец не воображаемый, — запротестовала я, не сразу поняв к чему он клонит.
— Люди редко верят тому, чего не видят, — улыбнулся Нориаки. — Совсем недавно у меня наконец появились те, кого я могу назвать друзьями. Такие же как я. Которые видят, чувствуют и знают, что существует то, чего иным не видно. Поэтому для меня странно наблюдать, как моего стенда касается человек, у которого стенда нет.
— Даже если у меня стенд не появится или я вдруг перестану видеть твой, я готова стать и оставаться твоим другом, — пожала плечами я. — Если захочешь. С учетом, что я тут по заданию Фонда.
— Я обязан Фонду жизнью, так что это ничего не меняет, — тихо рассмеялся Нориаки. — И я ценю твою готовность. Правда в свою очередь могу предупредить, что последние два месяца моя жизнь непрерывно подвергалась опасности от других хозяев стендов.
— Нас с тобой буквально полчаса назад чуть не переехала машина на улице, — с иронией припомнила я. — И никаких стендов не потребовалось, что бы мы оба оказались в опасности. При чем цела я осталась исключительно благодаря тебе, герой.
Какёин рассмеялся.
Я поулыбалась в ответ, и подскочила с наигранной бодростью:
— Ладно, надо домой, время каяться сестре.
— Как ты, дорогая? — Мягко спросила меня сестра, когда ее наконец позвали к телефону.
— Провалилась, стопроцентно и одномоментно, — весело сообщила я. — Так что наблюдать за Нориаки Какёином я теперь буду в непосредственной близости от него самого — мы вроде неплохо поладили.
— Я же говорила, не приближаться особо, — укоризненно напомнила Хана.
— Я свалилась с крыши, это случайно вышло, — быстро сообщила я, и поспешила сменить тему. — Как подготовка к экспедиции?
— Нормально, завтра уже выезжаем, так что будь осторожна, — вздохнула сестра. — И не меняй тему. Зачем ты вообще пошла на контакт?
— Я сразу говорила, что из меня такой себе шпион, — хмыкнула я. — Кроме того пришлось ему вколоть три дозы анестезии…
— Чегооо? — возмущенно воскликнула сестра. — Почему ты сразу с этого не начала?..
— Короче, удачи в экспедиции, будь осторожна, — протараторила я, перебивая Хану. — У нас тут все хорошо, мы будем дружить, а значит я буду лучше отслеживать состояние пациента. Береги себя, целую, пока.
И стремительно сбросила звонок, зная как сейчас начнет ворчать и пыхтеть Хана.
— Я сразу всем говорила… — мстительно сообщила я зеркалу, напротив которого стоял телефон.
Прикинула который час, и можно ли сейчас на месте застать соседа из Фонда.
— Добрейшего денечка! — радостно провозгласила я, выныривая из-за угла пристройки.
Сегодня на улице было еще теплее, и оба парня торчали на улице прямо в форме.
Я такой устойчивостью к температуре не хвасталась, поэтому куталась в шарф.
Джотаро встретил меня откровенно недовольным взглядом, Нориаки улыбнулся в ответ.
— Меня привел исключительно научный интерес, — внаглую заявила я Куджо. Тот покосился, явно надеясь, что я провалюсь сквозь землю, не успев закончить предложение. — Я хочу увидеть твой стенд.
Я думала Джотаро подавится, благо он как раз делал глоток из банки с газировкой.
Он уставился на меня каким-то диким взглядом, потом, не меняя выражения лица, уставился на Нориаки.
Какёин со смешком развел руками.
— Я тебе рассказывал, — как-то беспомощно напомнил он.
— Кстати, герой, у меня для тебя кое-что есть, — вспомнила я и полезла в сумку за небольшой коробкой.
— Герой? — вдруг нарушил свое молчание Джотаро, продолжая сверлить взглядом друга.
— Это я тебе тоже рассказывал, я спас нас обоих вчера от машины, — вздохнул Какёин.
— Тебе у меня тож кой-чего есть, — заявила я Куджо, подавая контейнер Нориаки, а для Джотаро доставая баночку с готовым кофе. — Он теплый, лучше чем газировка зимой на улице, — заметила я на его очередной железный взгляд.
— Поверить не могу! — рассмеялся Нориаки, поднимая коробку с ягодами. — Это вишня! Зимой!
— Черешня, — поправила его я, пряча улыбку. — Какой-то редкий сорт из теплицы одного богача, плодоносит несколько раз в году.
Агент Фонда был очень и очень озадачен моей просьбой, но помог, доставив мне коробку прямо с утра.
— Как ты ее добыла? — с интересом спросил Нориаки.
— Ох, с трудом, — закатила глаза я. — Но тебе с твоим питанием сейчас очень полезно, считай, что это моя благодарность за вчера, — и отвернулась к Джотаро, впихивая ему в руки банку с напитком.
Тот смерил меня взглядом, покосился на счастливого Какёина, отвернулся.
Но в ответ рядом со мной соткалась из воздуха массивная фиолетовая фигура.
— Ух… — Восторженно протянула я, рассматривая Star Platinum. Он был очень похож на самого Джотаро, такая же жесткая красота, темные волосы и тяжелый взгляд, который стенд от меня не отводил.
Осторожно коснувшись его руки, я обнаружила что Звезда, в отличие от Жнеца Какёина, имеет очень гладкую, прохладную кожу. При этом он был такой же твердый — словно металл под слоем шелка.
— Спасибо, очень красивый стенд, — искренне отозвалась я, чувствуя на себе взгляды всех присутствующих.
Не удержавшись, я подпрыгнула и взъерошила волосы Star Platinum — они оказались жесткие как проволока. Стенд смешно наклонил голову, Куджо за моей спиной вздохнул, и заставил стенд исчезнуть.
— Еще раз спасибо, — важно кивнула я Джотаро, неподвижно за мной наблюдающему, и покосилась на часы. — Так, ладно, мне еще до столовой добежать надо, увидимся.
Развернувшись на месте, я почти бегом двинулась в сторону главного корпуса. В момент поворота мне показалось, что по ноге что-то скользнуло, но я не обратила внимания.
— Ты уверен, что она та, за кого себя выдает? — сдержанно спросил Джотаро, наблюдая как Нориаки осторожно наклоняется за выпавшим из кармана девчонки ученическим билетом.
Та унеслась так быстро, что они оба не успели среагировать, заметив ее потерю.
Какёин пожал плечами.
— Звонил дед, — отрывисто сообщил Куджо. — Сказал, что в Японии видели парня, слишком похожего на одного из сбежавших сподвижников Дио.
— Кохана точно не похожа на парня, — с улыбкой отозвался Нориаки, садясь рядом с другом и вытягивая ноги. — Кроме того, если она и правда по заданию Фонда, это легко проверить.
— Я попрошу об этом деда, — кивнул Джотаро. — Не стоит доверять всем подряд.
— Я не настолько доверчив, — усмехнулся Какёин. — И у нее уже был один отличный шанс меня убить, я был так оглушен болью, что не мог бы вообще защититься, даже от обычного человека.
Джотаро недовольно повел плечом, закурил.
— Наглая девица, — пробормотал он.
— Судя по всему, она почти всю жизнь прожила в Европе, — пожал плечами Нориаки с удовольствием перебирая ягоды в коробочке. — Несмотря на японские корни.
Куджо выдохнул дым, молча вспоминая манеры матери и деда, признавая про себя, что явно было что-то общее с Коханой.
— Да чтоб вас всех, потеряла… — ворчала под нос я, панически перетряхивая сумку и карманы. — Вчера видимо, в школе и потеряла… А в школу не попасть теперь…
— Проблемы? — с интересом спросил веселый голос надо мной.
Подняв глаза, я обнаружила улыбающегося Нориаки.
— Ученический выронила, — сообщила я ему. — Вот ты меня и спасешь. Подсади через забор? Иначе в школу не попаду, а выронила я его явно там.
— У меня есть вариант проще, — со смешком отозвался парень. И протянул мне карточку в знакомой обложке.
— Ух, герой! — рассмеялась я. — Спасибо огромное!
Мы вместе прошли через школьные ворота, где и требовалось показать ученический билет.
— Как твое самочувствие? — дипломатично спросила я.
— После тех уколов вполне сносно, — в тон мне ответил Какёин. — Пока не было больше приступов боли, даже ночью.
— Хорошо, а то… — начала было я, но тут нас нагнала парочка хихикающих девчонок на год младше.
— Эй, Нориаки, пошли на свидание? — звонко перебила меня одна из них, и они снова захихикали.
— Простите, милые, но я вынужден отказаться, — мягко улыбнулся им Какёин. — Проблемы со здоровьем, не до свиданий.
— Ууу, как жаль, — почти хором протянули девушки.
— Давайте я с вами на свидание схожу, — ухмыльнувшись, предложила я. — Компенсации ради!
Девушки переглянулись, внезапно залились краской и, захихикав уже смущенно, убежали к школе.
— Эм, — я удивленно посмотрела им вслед. — Что это было…
— Похоже мой фанклуб имеет все риски переименоваться в твой, — иронично заметил Нориаки. — Судя по их реакции, ты им даже больше нравишься!
— Извращенки, — твердо заявила я, стараясь не рассмеяться.
— Просто ты намного свободнее себя ведешь почти в любой ситуации, — с улыбкой задумчиво ответил мне собеседник. — В Японии в почете сдержанность и скромность, а ты всегда найдешь, что ответить.
— Да знаю я, что я всех шокирую, — фыркнула я. — Но это не меняет тот факт, что они маленькие извращенки.
Нориаки таки рассмеялся.
Я всегда не любила готовить. Умела, поскольку готовить было больше некому, но не любила от слова совсем.
Поэтому в учебные дни предпочитала питаться в столовой, а не таскать с собой еду из дома, как это делали многие.
Столовая в этой школе была неплохая — адекватные цены, приятный ассортимент, вкусная кухня.
Естественно это способствовало очередям на большой перемене, так что технично улизнув с конца урока под предлогом посещения медпункта, я радостно припрыгала к дверям столовой.
Предвкушая, что я наконец буду первая в очереди, я толкнула створки двери.
За стойкой раздачи отделяющей зал от кухни на меня резко развернулся парень. Это мгновенно меня насторожило, на раздаче всегда работала одна из поварих, и среди работников кухни не было мужчин.
Затормозив в дверях от неожиданности — что меня видимо и спасло, — я не успела ничего додумать об этом. Раздался сначала тихий хлопок, а сразу за ним — сильный взрыв.
Горячей волной воздуха меня швырнуло обратно в двери. Одна из створок улетела вместе со мной, и пол вокруг меня шрапнелью осыпали осколки мебели, посуды и погнутая, оплавленная утварь.
Оглушенная, со звоном в ушах, я лежала на полу, пытаясь вдохнуть. И понять, что только что произошло.
Словно сквозь вату я услышала торопливые шаги и незнакомый голос.
— Все мне испортила, сучка маленькая, — склонившись надо мной прошипел виновник взрыва.
Я с трудом шевельнула головой, но от движения тут же залило кровью глаза.
Сквозь пелену я пыталась рассмотреть незнакомца — худой, сутулый, какой-то весь дерганый и с безумным взглядом. Первая ассоциация была с бешеной собакой.
Заметив мои попытки пошевелиться, он осклабился и резким движением схватил меня за шею.
Мне и так не хватало воздуха, и я откровенно запаниковала, но мои сдавленные хрипы и попытки разжать пальцы маньяка только его рассмешил.
— Ну ничего, — прошипел он, улыбаясь. — Они оба рано или поздно попадутся в мои ловушки. А тебя я с ними видел, значит можно для разминки из тебя жизнь выдавить… — он приблизил свое лицо, и ласково, с наслаждением протянул. — Капля за каплей…
У меня темнело в глазах, я уже даже не сопротивлялась, а просто едва царапала его руки.
Но тут воздух прорезала знакомая изумрудная вспышка, и недо-убийцу откинуло от меня.
Я судорожно вздохнула, закашлялась — горло и грудь горели огнем.
— Жива? — с тревогой спросил меня голос Нориаки.
С трудом протерев глаза от крови и слез, я села. Какёин на одном колене сидел возле меня, между нами и психом, медленно встающим с пола, преградой стоял Hierophant Green.
— Нормально, — прохрипела я, и снова закашлялась.
Псих тем временем встал. Покачиваясь как зомби, он посмотрел на Нориаки, на его стенд, затем на меня. И захихикал.
— Кто ты такой? — решительно развернулся к нему Нориаки.
— Я…я… — заикаясь от смеха, безумец распахнул глаза и схватился за голову. — Я тот, кто убьет сначала тебя, а затем Джотаро Куджо! Ради господина Дио!
И с места резко дернулся в сторону, выбивая плечом окно, уцелевшее за дверями, и выпадая в проем.
— Ну и ну… — пробормотал за нашими спинами Джотаро.
Я не слышала как он подошёл, вздрогнула всем телом.
— Похоже этот самый, о котором говорил дед, — спокойно сообщил Куджо Нориаки. Потом перевел взгляд на меня. — Отведи ее в медпункт, а я посмотрю нет ли на кухне пострадавших.
Но тут ожидаемо коридор заполнился учителями и любопытными. Последних сразу попытались отогнать, и возникла толкучка.
— Огава! — меня увидела мой классный руководитель. — Ты ранена? Что произошло?
— Похоже взрыв газа, — спокойно ответил за меня Какёин, мгновенно придумав причину взрыва. Он легко поднял меня, придерживая одной рукой.
— Но ты должна была быть в медпункте, что ты делала здесь? — возмущенно спросила учитель.
— Заблудилась, — невозмутимо сообщила я. — Никак не выучу где что находится.
Учитель подавилась воздухом, и решительно указала нам в сторону медкабинета.
— Я могу сама идти, — вяло заметила я, когда Нориаки даже не подумал отпустить меня на пол. — Тебе нельзя носить ничего тяжелее портфеля.
— Да ты и не тяжелее вроде, — усмехнулся Какёин. — Голова не кружится?
Я покачала головой, отмахиваясь.
— Ты уверен, что стоило оставлять там Джотаро? — осторожно спросила я в ответ.
— С ним ничего не случится, — уверенно отозвался Нориаки.
— Этот парень… — я попыталась подобрать слова. — Он совершенно безумен, по-моему.
— Большая часть приспешников Дио была такая, — Нориаки вздохнул, притормозил перед дверями медпункта. — Но тебе нечего боятся, сегодня ты просто подвернулась неудачно. Так ему нужны только мы.
— Сомнительное утешение, — я не сдержала сарказм. И вздохнула. — И ты, кстати, снова мой герой.
Какёин улыбнулся, молча подталкивая меня к дверям и распахивая их перед моим носом.
Медсестра в кабинете охнула от одного взгляда на мое окровавленное лицо.
— В целом все не так страшно, — ворчливо заметила я, осматривая повязки на содранных руках. — Провожать меня было не обязательно.
— Ты же одна живешь? — рассеянно уточнил Нориаки, думая о своем. — Травмы головы бывают опасны.
— Это не травма, а просто ссадина, — напомнила я. Я действительно очень легко отделалась — синяки и неглубокие порезы трудно было назвать серьезной травмой.
— Нориаки, ты видел стенд нападавшего? — ровно спросил Джотаро, шедший чуть позади.
— Нет, он его ни разу не показал, — отозвался Какёин, оглянувшись на друга.
— Значит нужно соблюдать осторожность, — Куджо оглянулся. — Раз он проник даже в школу и пошел на создание такой необдуманной ловушки, то нападения можно ждать где угодно и когда угодно.
Я притормозила, прислушиваясь к его спокойному голосу, Какёин тоже остановился.
— Не стоит оставаться одному, с учётом, что ты сейчас не в форме, — спокойно закончил Джотаро, обращаясь к Нориаки. Потом перевел задумчивый взгляд на меня, с минуту помолчал. — Тебе на всякий случай тоже, хотя бы на ближайшие выходные. Ты не обладаешь стендом — легкая жертва. Я пока попрошу помощи деда и поищу этого парня.
— Но я в принципе в Японии одна, — мрачно напомнила я. — Вряд ли можно сильно учитывать соседа из Фонда.
Оба парня уставились на меня — Нориаки задумчиво, Джотаро непонятно.
— Ты можешь пожить у меня, — неожиданно предложил Какёин.
— Удобно, конечно, но я вынуждена отказаться, — я вздохнула. — Я должна каждый вечер связываться с Фондом, иначе они поднимут панику. Разве что как вариант пожить у меня, — я хмыкнула, но Джотаро и Нориаки переглянулись.
— Я пошутила вообще… — неуверенно пробормотала я.
— Надеюсь, ты достаточно уверен в своем решении, — проигнорировал мои слова Джотаро, обращаясь к Какёину. — Ты мог пожить у моей семьи.
— Ну знаешь, так прямо демонстрировать недоверие — это перебор! — возмутилась я. — Я тут от Фонда Спидвагона вообще-то, а не потому что мне заняться нечем!
Джотаро прямо посмотрел на меня, явно оценил степень моего недовольства и неожиданно усмехнулся. Потом просто отвернулся, кивнул Нориаки и ушел.
— Значит так, я передумала — сейчас кое-чего заберу, сообщу Фонду, и мы пойдем к тебе, раз ты приглашал, — по деловому сообщила я, пропуская Нориаки в квартиру. — А то у меня здесь откровенно пусто.
— И правда пусто, — согласился парень, осмотревшись. — Надо на обратном пути зайти в магазин.
— Если нужны продукты, можешь забрать все из холодильника, — крикнула я из ванной, запихивая в сумку щетку. — Фонд позаботился…
Я остановилась, замерев в дверях комнаты — Нориаки сидел на корточках перед футляром с виолончелью.
— Давно надо ее продать, рука не поднимается, — проворчала я на немой вопрос Какёина.
— Почему? — коротко спросил он.
В ответ я протянула ему правую руку, задирая рукав формы — между тканью и повязкой на ладони хорошо выделялся на коже рубец.
— Неудачная поездка на экскурсию в начальной школе, — пояснила я. — С тех пор я тренируюсь иногда, но музыкантом мне уже не стать.
Нориаки осторожно взял мою протянутую ладонь, погладил шрам холодными пальцами.
— Иди холодильник проверь, — проворчала я, забирая у него свою конечность. Ситуация меня странно смутила. — Ты вроде собирался.
— Он и правда у тебя забит, — удивился Какёин через пару минут. — Ты вообще сама не готовишь?
— Терпеть не могу это делать, — вздохнула я, с порога кухни наблюдая за тем, как парень перекладывает продукты в пакет. — Так что забирай, что считаешь нужным.
Сам Какёин готовил отлично, в чём я убедилась спустя час.
— Да у тебя талант, — восхитилась я.
— Мне нравится заниматься готовкой, — признался Нориаки, садясь за стол напротив. — Но последнее время не было смысла этого делать — я все еще не могу есть сложную пищу.
— Ты вроде из обеспеченной семьи, — я усмехнулась. — С чего такое хобби?
Какёин коротко улыбнулся:
— В основном я всегда был сам по себе. Поэтому мне нравилось занимать себя такими вещами, — подумав, он вздохнул. — Мне, в каком-то смысле, повезло с родителями. Быстро поняв, что я несколько не такой как все, и не желаю открыто идти на контакт, они не стали меня таскать по психологам, как могли бы. А просто оставили в покое. Поэтому у меня было много свободного времени.
— Да, у меня похожая история с обилием свободного времени, — протянула я. — Только у меня и родителей то не было. Сестра старшая, но любовь всей ее жизни — это наука, я на втором, если не на пятом, месте.
— Поэтому ты оказалась в Фонде? — заинтересовался Нориаки.
Я поморщилась, выскребая тарелку:
— Можно и так сказать. Удачно подвернулась просто. Изначально я не собиралась иметь ничего общего с Фондом Спидвагона. Я хотела посвятить себя музыке, — я вздохнула, вылезла из-за стола и отнесла посуду в раковину. — Но в итоге меня и в этом жизнь обломила — повредив в аварии связки, я больше не могу так точно владеть рукой как раньше.
— Оставь, у тебя руки ранены, — перебил меня Какёин, заметив, что я собираюсь включить воду. — Я сам.
Я послушно отошла, неуверенно огляделась:
— Давай хоть чай заварю?
— Завари, — согласился Нориаки. — И что теперь? Повредив руку, ты осталась не у дел?
— Типа того, — я вздохнула. — Сестра старше меня на девять лет, но она уже достаточно важный человек в Фонде. А я так, болтаюсь между ней и пансионом. Что делать дальше, после того как закончу учится, не имею ни малейшего понятия. Так и останусь работать на Фонд непонятно кем, судя по всему.
— Сестра тебе не поможет в этом? — осторожно спросил Какёин, подавая чашки.
— А как она мне поможет? — вопросом на вопрос отозвалась я. — Она Хана — цветок, а я Кохана — маленький цветок. Она при деле, а я даже рождена была непонятно зачем.
— Рано или поздно найдется и твой путь, — философски заметил Нориаки. — Мой нашелся, когда я по собственной ошибке вышел на Дио, а затем на Джотаро. Хотя я прекрасно осознаю, что сложись ситуация иначе — мы бы никогда не стали друзьями, слишком разные характеры. А значит я по прежнему был бы… — он задумался, подбирая слово.
— Одинок? Пуст? Безлик? — попыталась помочь я, примерно представляя, что он чувствует.
— Безлик, — кивнул парень. — Трудно обрести себя, когда твой постоянный спутник только твоя же часть.
— Вот тут ты ошибаешься, — решительно помотала головой я. — То, каким ты стал, только твоя заслуга. Не Джотаро, не твоего стенда, не чья-то еще.
— Возможно, — миролюбиво вздохнул Нориаки, явно не желая продолжать тему.
Я пожала плечами, чуть отодвинула чашку и начала деловито сдирать повязки с рук.
— Что ты делаешь? — озадаченно спросил Нориаки.
— Они все равно будут мешать, а это всего лишь ссадины, — отмахнулась я. — Так заживут.
— Это плохая идея, — тактично заметил Какёин. Но мешать не стал.
Достал упаковку обезболивающих, вытряс одну таблетку.
— Я же говорила, не стоит таскать тяжести, — не удержавшись, проворчала я. Покосилась с жалостью. — Укол не требуется?
— Нет, — отмахнулся Какёин. — Завтра я буду в норме.
Я покачала головой, настаивать смысла не было — оставалось только надеяться, чтобы обошлось без болевых обмороков.
На следующее утро, первое, что я увидела открыв глаза — это изумрудно-пятнистые ленты Жнеца. Пользуясь тем, что я спала на футоне, он растянулся по полу вокруг моей постели и неподвижно навис прямо над головой.
От неожиданности я подавилась воздухом, закашлялась, резко садясь — стенд шустро отпрянул, почти целиком собравшись в человеческую форму.
— Нориаки, что б тебя, я чуть не умерла! — без смущения заорала я на всю квартиру.
На мой вопль хозяин дома выглянул из кухни.
— Я ждал, пока ты проснешься, — невозмутимо сообщил он мне.
— А нельзя как-то менее заметно это отслеживать? — возмутилась я. — Жнец бы еще на меня улегся!
Тут я попыталась скинуть одеяло, и обнаружила, что мое правое запястье плотно обмотано одной из мембранных лент стенда.
— Ты боялся, что уползу во сне? — я не смогла удержаться от саркастичных интонаций.
— Нет, просто Жнец проявляет любопытство, — со спокойной улыбкой пояснил Нориаки. — Я сам этому удивлен.
После этих слов он вернулся на кухню, а Hierophant Green окончательно собрался в гуманоидную форму, оставшись сидеть у меня в изголовье.
Свернув постель, я направилась в ванную, напоследок оглянувшись и показав стенду кулак.
С кухни раздался смешок, из-за чего я с огромным трудом удержалась, чтобы не показать менее приличный жест.
В итоге два дня выходных мы провели толком не выходя из дома, но не особо скучая.
У Нориаки оказалась довольно обширная библиотека, которую он перевез из дома, и приставка — я довольно долго не могла понять как в нее играть и страшно ругалась, с чего Какёин только смеялся.
Изумрудный Жнец больше не проявлял активности, хотя я почти была уверена, что просто этого не вижу.
А в первый же учебный день недели Нориаки попал в ловушку, которых опасался Джотаро.
Увы, с моей помощью.
Я всегда не любила готовить. Умела, поскольку готовить было больше некому, но не любила от слова совсем.
Поэтому в учебные дни предпочитала питаться в столовой, а не таскать с собой еду из дома, как это делали многие.
Столовая в этой школе была неплохая — адекватные цены, приятный ассортимент, вкусная кухня.
Естественно это способствовало очередям на большой перемене, так что технично улизнув с конца урока под предлогом посещения медпункта, я радостно припрыгала к дверям столовой.
Предвкушая, что я наконец буду первая в очереди, я толкнула створки двери.
За стойкой раздачи отделяющей зал от кухни на меня резко развернулся парень. Это мгновенно меня насторожило, на раздаче всегда работала одна из поварих, и среди работников кухни не было мужчин.
Затормозив в дверях от неожиданности — что меня видимо и спасло, — я не успела ничего додумать об этом. Раздался сначала тихий хлопок, а сразу за ним — сильный взрыв.
Горячей волной воздуха меня швырнуло обратно в двери. Одна из створок улетела вместе со мной, и пол вокруг меня шрапнелью осыпали осколки мебели, посуды и погнутая, оплавленная утварь.
Оглушенная, со звоном в ушах, я лежала на полу, пытаясь вдохнуть. И понять, что только что произошло.
Словно сквозь вату я услышала торопливые шаги и незнакомый голос.
— Все мне испортила, сучка маленькая, — склонившись надо мной прошипел виновник взрыва.
Я с трудом шевельнула головой, но от движения тут же залило кровью глаза.
Сквозь пелену я пыталась рассмотреть незнакомца — худой, сутулый, какой-то весь дерганый и с безумным взглядом. Первая ассоциация была с бешеной собакой.
Заметив мои попытки пошевелиться, он осклабился и резким движением схватил меня за шею.
Мне и так не хватало воздуха, и я откровенно запаниковала, но мои сдавленные хрипы и попытки разжать пальцы маньяка только его рассмешил.
— Ну ничего, — прошипел он, улыбаясь. — Они оба рано или поздно попадутся в мои ловушки. А тебя я с ними видел, значит можно для разминки из тебя жизнь выдавить… — он приблизил свое лицо, и ласково, с наслаждением протянул. — Капля за каплей…
У меня темнело в глазах, я уже даже не сопротивлялась, а просто едва царапала его руки.
Но тут воздух прорезала знакомая изумрудная вспышка, и недо-убийцу откинуло от меня.
Я судорожно вздохнула, закашлялась — горло и грудь горели огнем.
— Жива? — с тревогой спросил меня голос Нориаки.
С трудом протерев глаза от крови и слез, я села. Какёин на одном колене сидел возле меня, между нами и психом, медленно встающим с пола, преградой стоял Hierophant Green.
— Нормально, — прохрипела я, и снова закашлялась.
Псих тем временем встал. Покачиваясь как зомби, он посмотрел на Нориаки, на его стенд, затем на меня. И захихикал.
— Кто ты такой? — решительно развернулся к нему Нориаки.
— Я…я… — заикаясь от смеха, безумец распахнул глаза и схватился за голову. — Я тот, кто убьет сначала тебя, а затем Джотаро Куджо! Ради господина Дио!
И с места резко дернулся в сторону, выбивая плечом окно, уцелевшее за дверями, и выпадая в проем.
— Ну и ну… — пробормотал за нашими спинами Джотаро.
Я не слышала как он подошёл, вздрогнула всем телом.
— Похоже этот самый, о котором говорил дед, — спокойно сообщил Куджо Нориаки. Потом перевел взгляд на меня. — Отведи ее в медпункт, а я посмотрю нет ли на кухне пострадавших.
Но тут ожидаемо коридор заполнился учителями и любопытными. Последних сразу попытались отогнать, и возникла толкучка.
— Огава! — меня увидела мой классный руководитель. — Ты ранена? Что произошло?
— Похоже взрыв газа, — спокойно ответил за меня Какёин, мгновенно придумав причину взрыва. Он легко поднял меня, придерживая одной рукой.
— Но ты должна была быть в медпункте, что ты делала здесь? — возмущенно спросила учитель.
— Заблудилась, — невозмутимо сообщила я. — Никак не выучу где что находится.
Учитель подавилась воздухом, и решительно указала нам в сторону медкабинета.
— Я могу сама идти, — вяло заметила я, когда Нориаки даже не подумал отпустить меня на пол. — Тебе нельзя носить ничего тяжелее портфеля.
— Да ты и не тяжелее вроде, — усмехнулся Какёин. — Голова не кружится?
Я покачала головой, отмахиваясь.
— Ты уверен, что стоило оставлять там Джотаро? — осторожно спросила я в ответ.
— С ним ничего не случится, — уверенно отозвался Нориаки.
— Этот парень… — я попыталась подобрать слова. — Он совершенно безумен, по-моему.
— Большая часть приспешников Дио была такая, — Нориаки вздохнул, притормозил перед дверями медпункта. — Но тебе нечего боятся, сегодня ты просто подвернулась неудачно. Так ему нужны только мы.
— Сомнительное утешение, — я не сдержала сарказм. И вздохнула. — И ты, кстати, снова мой герой.
Какёин улыбнулся, молча подталкивая меня к дверям и распахивая их перед моим носом.
Медсестра в кабинете охнула от одного взгляда на мое окровавленное лицо.
— В целом все не так страшно, — ворчливо заметила я, осматривая повязки на содранных руках. — Провожать меня было не обязательно.
— Ты же одна живешь? — рассеянно уточнил Нориаки, думая о своем. — Травмы головы бывают опасны.
— Это не травма, а просто ссадина, — напомнила я. Я действительно очень легко отделалась — синяки и неглубокие порезы трудно было назвать серьезной травмой.
— Нориаки, ты видел стенд нападавшего? — ровно спросил Джотаро, шедший чуть позади.
— Нет, он его ни разу не показал, — отозвался Какёин, оглянувшись на друга.
— Значит нужно соблюдать осторожность, — Куджо оглянулся. — Раз он проник даже в школу и пошел на создание такой необдуманной ловушки, то нападения можно ждать где угодно и когда угодно.
Я притормозила, прислушиваясь к его спокойному голосу, Какёин тоже остановился.
— Не стоит оставаться одному, с учётом, что ты сейчас не в форме, — спокойно закончил Джотаро, обращаясь к Нориаки. Потом перевел задумчивый взгляд на меня, с минуту помолчал. — Тебе на всякий случай тоже, хотя бы на ближайшие выходные. Ты не обладаешь стендом — легкая жертва. Я пока попрошу помощи деда и поищу этого парня.
— Но я в принципе в Японии одна, — мрачно напомнила я. — Вряд ли можно сильно учитывать соседа из Фонда.
Оба парня уставились на меня — Нориаки задумчиво, Джотаро непонятно.
— Ты можешь пожить у меня, — неожиданно предложил Какёин.
— Удобно, конечно, но я вынуждена отказаться, — я вздохнула. — Я должна каждый вечер связываться с Фондом, иначе они поднимут панику. Разве что как вариант пожить у меня, — я хмыкнула, но Джотаро и Нориаки переглянулись.
— Я пошутила вообще… — неуверенно пробормотала я.
— Надеюсь, ты достаточно уверен в своем решении, — проигнорировал мои слова Джотаро, обращаясь к Какёину. — Ты мог пожить у моей семьи.
— Ну знаешь, так прямо демонстрировать недоверие — это перебор! — возмутилась я. — Я тут от Фонда Спидвагона вообще-то, а не потому что мне заняться нечем!
Джотаро прямо посмотрел на меня, явно оценил степень моего недовольства и неожиданно усмехнулся. Потом просто отвернулся, кивнул Нориаки и ушел.
— Значит так, я передумала — сейчас кое-чего заберу, сообщу Фонду, и мы пойдем к тебе, раз ты приглашал, — по деловому сообщила я, пропуская Нориаки в квартиру. — А то у меня здесь откровенно пусто.
— И правда пусто, — согласился парень, осмотревшись. — Надо на обратном пути зайти в магазин.
— Если нужны продукты, можешь забрать все из холодильника, — крикнула я из ванной, запихивая в сумку щетку. — Фонд позаботился…
Я остановилась, замерев в дверях комнаты — Нориаки сидел на корточках перед футляром с виолончелью.
— Давно надо ее продать, рука не поднимается, — проворчала я на немой вопрос Какёина.
— Почему? — коротко спросил он.
В ответ я протянула ему правую руку, задирая рукав формы — между тканью и повязкой на ладони хорошо выделялся на коже рубец.
— Неудачная поездка на экскурсию в начальной школе, — пояснила я. — С тех пор я тренируюсь иногда, но музыкантом мне уже не стать.
Нориаки осторожно взял мою протянутую ладонь, погладил шрам холодными пальцами.
— Иди холодильник проверь, — проворчала я, забирая у него свою конечность. Ситуация меня странно смутила. — Ты вроде собирался.
— Он и правда у тебя забит, — удивился Какёин через пару минут. — Ты вообще сама не готовишь?
— Терпеть не могу это делать, — вздохнула я, с порога кухни наблюдая за тем, как парень перекладывает продукты в пакет. — Так что забирай, что считаешь нужным.
Сам Какёин готовил отлично, в чём я убедилась спустя час.
— Да у тебя талант, — восхитилась я.
— Мне нравится заниматься готовкой, — признался Нориаки, садясь за стол напротив. — Но последнее время не было смысла этого делать — я все еще не могу есть сложную пищу.
— Ты вроде из обеспеченной семьи, — я усмехнулась. — С чего такое хобби?
Какёин коротко улыбнулся:
— В основном я всегда был сам по себе. Поэтому мне нравилось занимать себя такими вещами, — подумав, он вздохнул. — Мне, в каком-то смысле, повезло с родителями. Быстро поняв, что я несколько не такой как все, и не желаю открыто идти на контакт, они не стали меня таскать по психологам, как могли бы. А просто оставили в покое. Поэтому у меня было много свободного времени.
— Да, у меня похожая история с обилием свободного времени, — протянула я. — Только у меня и родителей то не было. Сестра старшая, но любовь всей ее жизни — это наука, я на втором, если не на пятом, месте.
— Поэтому ты оказалась в Фонде? — заинтересовался Нориаки.
Я поморщилась, выскребая тарелку:
— Можно и так сказать. Удачно подвернулась просто. Изначально я не собиралась иметь ничего общего с Фондом Спидвагона. Я хотела посвятить себя музыке, — я вздохнула, вылезла из-за стола и отнесла посуду в раковину. — Но в итоге меня и в этом жизнь обломила — повредив в аварии связки, я больше не могу так точно владеть рукой как раньше.
— Оставь, у тебя руки ранены, — перебил меня Какёин, заметив, что я собираюсь включить воду. — Я сам.
Я послушно отошла, неуверенно огляделась:
— Давай хоть чай заварю?
— Завари, — согласился Нориаки. — И что теперь? Повредив руку, ты осталась не у дел?
— Типа того, — я вздохнула. — Сестра старше меня на девять лет, но она уже достаточно важный человек в Фонде. А я так, болтаюсь между ней и пансионом. Что делать дальше, после того как закончу учится, не имею ни малейшего понятия. Так и останусь работать на Фонд непонятно кем, судя по всему.
— Сестра тебе не поможет в этом? — осторожно спросил Какёин, подавая чашки.
— А как она мне поможет? — вопросом на вопрос отозвалась я. — Она Хана — цветок, а я Кохана — маленький цветок. Она при деле, а я даже рождена была непонятно зачем.
— Рано или поздно найдется и твой путь, — философски заметил Нориаки. — Мой нашелся, когда я по собственной ошибке вышел на Дио, а затем на Джотаро. Хотя я прекрасно осознаю, что сложись ситуация иначе — мы бы никогда не стали друзьями, слишком разные характеры. А значит я по прежнему был бы… — он задумался, подбирая слово.
— Одинок? Пуст? Безлик? — попыталась помочь я, примерно представляя, что он чувствует.
— Безлик, — кивнул парень. — Трудно обрести себя, когда твой постоянный спутник только твоя же часть.
— Вот тут ты ошибаешься, — решительно помотала головой я. — То, каким ты стал, только твоя заслуга. Не Джотаро, не твоего стенда, не чья-то еще.
— Возможно, — миролюбиво вздохнул Нориаки, явно не желая продолжать тему.
Я пожала плечами, чуть отодвинула чашку и начала деловито сдирать повязки с рук.
— Что ты делаешь? — озадаченно спросил Нориаки.
— Они все равно будут мешать, а это всего лишь ссадины, — отмахнулась я. — Так заживут.
— Это плохая идея, — тактично заметил Какёин. Но мешать не стал.
Достал упаковку обезболивающих, вытряс одну таблетку.
— Я же говорила, не стоит таскать тяжести, — не удержавшись, проворчала я. Покосилась с жалостью. — Укол не требуется?
— Нет, — отмахнулся Какёин. — Завтра я буду в норме.
Я покачала головой, настаивать смысла не было — оставалось только надеяться, чтобы обошлось без болевых обмороков.
На следующее утро, первое, что я увидела открыв глаза — это изумрудно-пятнистые ленты Жнеца. Пользуясь тем, что я спала на футоне, он растянулся по полу вокруг моей постели и неподвижно навис прямо над головой.
От неожиданности я подавилась воздухом, закашлялась, резко садясь — стенд шустро отпрянул, почти целиком собравшись в человеческую форму.
— Нориаки, что б тебя, я чуть не умерла! — без смущения заорала я на всю квартиру.
На мой вопль хозяин дома выглянул из кухни.
— Я ждал, пока ты проснешься, — невозмутимо сообщил он мне.
— А нельзя как-то менее заметно это отслеживать? — возмутилась я. — Жнец бы еще на меня улегся!
Тут я попыталась скинуть одеяло, и обнаружила, что мое правое запястье плотно обмотано одной из мембранных лент стенда.
— Ты боялся, что уползу во сне? — я не смогла удержаться от саркастичных интонаций.
— Нет, просто Жнец проявляет любопытство, — со спокойной улыбкой пояснил Нориаки. — Я сам этому удивлен.
После этих слов он вернулся на кухню, а Hierophant Green окончательно собрался в гуманоидную форму, оставшись сидеть у меня в изголовье.
Свернув постель, я направилась в ванную, напоследок оглянувшись и показав стенду кулак.
С кухни раздался смешок, из-за чего я с огромным трудом удержалась, чтобы не показать менее приличный жест.
В итоге два дня выходных мы провели толком не выходя из дома, но не особо скучая.
У Нориаки оказалась довольно обширная библиотека, которую он перевез из дома, и приставка — я довольно долго не могла понять как в нее играть и страшно ругалась, с чего Какёин только смеялся.
Изумрудный Жнец больше не проявлял активности, хотя я почти была уверена, что просто этого не вижу.
А в первый же учебный день недели Нориаки попал в ловушку, которых опасался Джотаро.
Увы, с моей помощью.
В понедельник мы с Нориаки, засидевшись накануне допоздна, проспали и опоздали на первый урок.
И если Какёин своим обаянием смог умаслить своего учителя, то мне влетело по полной.
Получив выговор с уклоном, что если я училась за границей, это не значит, что мне все можно, я была крайне недовольна жизнью вообще и школьной в частности.
Поэтому когда меня тормознули в коридоре на большой перемене, я одарила незнакомую девушку таким взглядом, что та сразу стушевалась.
— Мой график свиданий с поклонницами забит на неделю вперёд, — огрызнулась я, но заметив растерянный взгляд, смягчила тон. — Чего хотела то?
— Ты Кохана Огава? — робко спросила она.
— Ну я, — согласилась я, оглядывая незнакомку. Она явно была на класс младше, высокая, но стройная и изящная, как статуэтка. Светлые легкие локоны, огромные глаза и удивительно тонкие черты лица дополняли образ феи во плоти.
— Я Сакура Аянами, — тихо отозвалась девушка, окрашиваясь нежным румянцем. — Ты можешь познакомить меня с Нориаки Какёином?
— Не могу, — даже не дав ей закончить, отрезала я. — Таблички «сваха» на мне нет, иди и знакомься сама.
Сакура побледнела, потом снова слегка покраснела и влажно заблестела глазами.
Я едва сдержалась, чтобы не выругаться вслух, окончательно шокировав окружающих.
— Я…он…он мне так сильно нравится… — прошептала Аянами. — Я не знаю, как подойти…не умею…так надеялась, что ты поможешь — ты такая решительная, в отличие от меня…
Я мрачно смотрела на девушку, ожидая конца драматического монолога.
На нас косились ученики, идущие мимо — еще бы, новенькая до слез довела нежную красавицу прямо посреди коридора.
Глубоко вздохнув, я сложила руки на груди и закатила глаза.
— За что мне все это? — мрачно спросила я у потолка.
Потолок промолчал, но внезапно надо мной навис знакомый козырек кепки.
Померявшись мрачными взглядами с Джотаро, я оживилась, поскольку обнаружила, что рядом так же стоял Нориаки.
— А вы вовремя, — сообщила я парням, оглянулась на Сакуру. Та отступила за меня, скромно опустив глаза с трогательными слезинками на длинных ресницах. Я чуть зубами не заскрипела от наигранности, но решила не комментировать.
— Ты доводишь своих фанатов до слез? — с интересом спросил Нориаки, посматривая на девушку поверх моей головы.
— Это как раз твоя фанатка, — фыркнула я. И, цапнув тонкую руку девушки, дернула ее к себе. — Нориаки Какёин — Сакура Аянами. Сакура Аянами — Нориаки Какёин. Развлекайтесь.
И, развернувшись на каблуках, двинулась в сторону столовой.
Спустя пару мгновений я обнаружила что за мной неторопливо следует Куджо, оставив друга наедине с поклонницей — насколько это возможно в шумном коридоре.
— Мутная девица… — пробормотала я себе под нос. Джотаро услышал и неожиданно согласно кивнул, покосившись на меня.
— Вы решили разнообразия ради сходить в столовую? — спросила я у него.
Тот покачал головой и свернул на лестницу.
Я задумчиво посмотрела ему вслед.
Я знала, что Джотаро не особо любит женский пол, — в основном за шумность и суетливость — и этим ещё можно было объяснить его антипатию к красивой девушке. Но как объяснить собственную досаду и скребущих кошек на душе — я не знала.
В конце дня, внезапно сообразив, что больше за весь день я ни разу не видела ни Джотаро, ни Какёина, я решила заглянуть в их любимый угол.
Картина, что я там застала, в первый миг поставила меня в откровенный ступор.
Джотаро спокойно оглянулся на меня, нисколько не беспокоясь о произведенном впечатлении. У его ног, прямо на холодной земле, сидела Сакура.
Ее лицо снова было зареванным, но не красиво-наигранно, как днем, а откровенно зареванным — на Джотаро, видимо, нежные слезки не работали.
— Днем мне пришло срочное письмо из Фонда, дед переслал через них фотографию. С помощью своего стенда он смог поймать изображение нашего преследователя, — отрывисто пояснил мне Куджо, поймав мой вопросительный взгляд. И кивнул на Сакуру. — И он на фотографии вот с ней. Какёин к моменту, когда мне доставили конверт, уже ушел, и я не знаю где он.
Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы сообразить что это означает.
— Где Нориаки? — злобно прошипела я, разворачиваясь к Аянами. — Куда ты его заманила?
Та шмыгнула, смерила меня взглядом и попыталась изобразить неприступную и гордую крепость.
— А что вы мне сделаете? — надменно спросила она. — Все знают, что Куджо никогда не ударит деву…
Договорить я ей не дала.
Подскочив, я влепила ей такую смачную оплеуху, что Сакуру отнесло к стене.
— Куджо не ударит, но у меня рука тоже тяжёлая, — с мрачным удовлетворением сообщила в воздух я, наблюдая как у красавицы мгновенно опухает тонкая кожа на скуле.
Сакура подняла на меня ошарашенные, огромные от неожиданной боли, глаза.
Я не дала ей времени опомниться, схватила за волосы, фиксируя голову, второй рукой сдавила тонкую переносицу.
— Я сломаю тебе твой точеный носик, если прямо сейчас не расскажешь куда ты заманила Нориаки, — холодно и ровно сообщила я девушке.
Та икнула от страха и заревела.
— Говори сейчас же, нечего сопли разводить! — рявкнула я ей в лицо, и сжала пальцы посильнее. Джотаро за моей спиной одобрительно хмыкнул — кажется, я его впечатлила своими методами допроса.
— Он…он должен подойти к заброшенной стройке за торговым центром… — пробормотала Сакура сквозь слезы.
Дальше я слушать ее бормотание не стала, откинула ее так, что девушка почти свалилась на землю.
— Будет сопротивляться, сломай ей нос! — крикнула я на ходу Джотаро.
Тот что-то сказал мне вслед, но я уже не слышала.
Понимание, что все это в основном моя ошибка, подгоняло горячей плетью. Не останавливала даже та мысль, что мне трудно будет что-либо противопоставить обладателю стенда. Все опасения, все позывы голоса разума заглушала одна единственная мысль — только бы не было поздно. Только бы Нориаки Какёин ещё был жив.
У Нориаки было ощущение, словно его снова насквозь продырявили — такая острая и сильная была боль.
Каменно-земляной стенд врага, и так выглядящий как здоровый голем, становился все сильнее и массивнее с каждым обломком стен, что ломались в процессе боя.
Hierophant Green был сам по себе слаб в открытом, прямом столкновении, а после перенесенных ран и вовсе не мог оказывать долгого сопротивления — банально не хватало сил.
И в один миг Какёин просто пропустил сильнейший удар, откинувший его к дальней стене пустого, уже изрядно разрушенного зала.
С какой-то усталой отстраненностью он понял, что удар повредил таки имплантаты в спине — онемение холодными пальцами стремительно побежало по коже от ног к поясу.
Ноги отказали. Острая боль в животе намекала, что и в брюшной полости что-то сломалось.
Глядя на брызгающего слюной в припадке истерического смеха противника, Какёин подумал, что второй раз умирать не столько страшно, сколько обидно.
Обидно за докторов, что так долго бились над его жизнью. Обидно за инженеров, которых буквально за несколько дней заставили собрать такие сложные импланты. За то, сколько времени потратила на него Кохана, и за болезненную надежду, что его воскрешение подарило друзьям.
— Вот ты и сдохнешь сейчас, — радостно голосил припадочный, почти приплясывая. — Господин Дио будет счастлив! Как он меня наградит!
— Дио мертв, идиот, — с трудом сделав вдох, едва слышно напомнил Нориаки. — Мертвее некуда.
— Нет, ты врешь! — завизжал вдруг приспешник вампира. — Господин Дио вечен! Бессмертен! Просто он слишком силен, чтобы тратить на таких слабаков как вы свое время! Поэтому я убью тебя и Куджо и принесу господину ваши головы!
Какёин засмеялся бы, если смог.
Психопат решительно двинулся в сторону школьника, планируя собственноручно добить наглого парня.
Оба противника так сосредоточились друг на друге, что совершенно не заметили и не услышали появления третьего лица.
И когда между ними решительно шагнула Кохана, на примерно равном расстоянии от обоих, Нориаки вздрогнул.
— Ты к нему больше и пальцем не притронешься, — выделяя каждое слово, четко произнесла девушка.
Какёин смотрел на ее маленькую фигурку, испытывая вдруг острое желание накричать на нее, вышвырнуть отсюда, не давая пожертвовать собой. Но тело предательски не двигалось, трудно было даже дышать.
— Уходи отсюда… — едва выдавил из себя Нориаки.
Приспешник Дио по другую сторону от Коханы снова булькающе, мерзко рассмеялся.
— А вот и малышка, что все испортила мне в первый раз, — противно протянул он. — Сама пришла, искать не пришлось! Два по цене одного, как здорово! Вот бы ещё Куджо пришел, вообще подарок будет!
— Он придет, — железным голосом пообещала Кохана. Она даже не дрогнула от всех угроз психа. — Он придет, и тебе точно не поздоровится.
— Придет, и с ним разберемся, — сладко пообещал сумасшедший. — А пока инвалида позади тебя добью, и тобой займусь.
— Займись, — ласково, в тон, ответила девушка. Она сделала небольшой шаг назад и оглянулась на Какёина, реагируя на слово «инвалид».
— Уходи… — одними губами сказал ей тот, прекрасно понимая, что приказ пройдет мимо девушки. Слишком далеко, метров десять, не услышит и не захочет услышать…
Огава обшарила его неподвижное тело расширяющимися глазами, глубоко, с каким-то присвистом вздохнула.
Развернулась обратно к нападающему.
Встала ровнее, устойчивее, расправила плечи.
И от нее во все стороны рванула волна энергии — странной, черно-белой, на несколько мгновений превращающей цвета окружения в негатив.
Безумного парня это почему-то напугало до паники — он отскочил от девушки, закричал нечто нечленораздельное, его огромный голем рассыпался на песок и куски бетона.
Однако вместо одного голема вокруг воспитанника Дио вдруг появилось несколько маленьких, мгновенно собравшихся из осколков камня, фигур.
В отличие от здоровяка, эти големы были очень шустрые — один так резко скользнул в тень в стороне, что Какёин едва отследил это движение уплывающим зрением.
Голем явно планировал сбоку добраться до Нориаки, другие два спереди прыгнули на девушку.
— Я сказала, ты его больше не тронешь! — яростно закричала Кохана, и свечение за ее спиной соткалось в тонкую фигуру.
Блеснули на тусклом свету стальные нити, и маленькие големы оказались пронизаны насквозь прямо в движении. Все трое мгновенно рассыпались.
Какёин даже забыл про боль, задержал дыхание.
Стенд Коханы был красивым. Тонкая, высокая женская фигура, вся окутанная полупрозрачными тканями. От плеч вдоль рук спускались ленты, в момент атаки мгновенно вытянувшиеся в тончайшие стальные струны. Стенд был монохромный, ровно пополам фигуру делили черный и белый цвета. На спине, под воздушными накидками, на белой половине был выведен черным узорчатый скрипичный ключ, на второй половине противоположным цветом — басовый.
Стенд оглянулся на Нориаки, внимательно осмотрев раскосыми, светящимися желтым, глазами. Кохана оглянулась тоже, всмотрелась несколько секунд в лицо Какёина странным взглядом — словно даже не на него смотрела, а сквозь.
— Фагот, — глухо озвучила она и сделала движение рукой, словно провела смычком по струнам.
От движения раздался низкий звук, ленты на черной — басовой — стороне стенда пришли в движение, струнами выстрелив в сторону Нориаки. Только они никак не ранили Какёина, а плотным коконом, не сжимая, виток к витку, обмотали его от груди до бедер.
Нориаки никак не успел отреагировать. Но, судорожно вздохнув, он вдруг ощутил лёгкую вибрацию во всем теле…и низкий, густой звук. Через секунду он понял, что звук раздается прямо внутри него — струны, соединяющие его со стендом Коханы, мелко вибрировали, но молчали.
В этот момент поклонник Дио решил не терять времени — резко прыгнув вперёд на девушку, он в воздухе оброс каменной броней.
«Он и так может…» вяло отметил про себя Какёин, прислушиваясь к ощущениям. У него внутри вдруг закололо и защекотало одновременно, отдаваясь и в живот, и в спину.
Кохана же мгновенно развернулась на движение противника — и белые струны хлестко ударили того на подлете, откинув и срезав часть брони.
Нападавший зарычал, ударившись о стену, смерил девушку безумным взглядом, и прыгнул снова — с тем же результатом.
Сделав несколько попыток, псих на мгновение замер у дальней стены.
— Он проверяет тебя, — с трудом преодолевая странную пелену, что окутала его сознание, пробормотал Нориаки. — Оценивает твою силу и дальность…
Его разум уплывал, парню вдруг стало казаться, что он словно и он сам, и его Жнец одновременно. «Она действует на меня через мой стенд…» мелькнула в его сознании мысль. С трудом покосившись на собственные руки, он понял, что прав — сквозь кожу ладоней изредка всполохами просвечивало изумрудно-пятнистое покрытие.
Враг снова прыгнул на напряженную Кохану, которая неподвижно стояла, не меняя позы.
Но одновременно с прыжком в лоб сбоку от него скользнул мгновенно собранный маленький голем.
Девушка успела сбить с траектории хозяина стенда, но от самого стенда закрыться не успевала — только повернулась так, что его атака едва задела черно-белую фигуру.
Удар прошел вскользь по белому боку, но все равно был достаточно силен, и стенд девушки отшатнуло. Сама Кохана с трудом, но устояла, не потеряла равновесие. Только переставила чуть назад опорную ногу, рвано вздохнув от боли.
Нориаки почувствовал, как дрогнули струны вокруг него, на секунду скакнул тон звука в его теле. Но тут же восстановился: девушка упрямо продолжала что-то делать с телом парня, хотя он понял, что ей это явно мешает. Одна рука стенда — и самой Коханы, — была обездвижена, прикована струнами к его неподвижному телу, а второй руки едва хватало для защиты — об атаке речи не шло.
Словно реагируя на мысли Нориаки, тон звука внутри него вдруг стал сложнее, будто одну ноту зажали на нескольких инструментах. Появились переливы, возросла интенсивность, звучал уже не один ровный звук, а почти мелодия.
В этот миг нападающий решил, что он готов к финальной атаке — резко вскинув голову, он засмеялся, целиком снова оброс каменной броней и вновь рванул к девушке. Параллельно с ним из каменного мусора резко выпрыгнуло несколько совсем мелких големов — выглядели они безобидно, но у каждого в руках блестело что-то острое. Осколки стекла, лезвие, гвоздь, — их было штук пять, проворных как мыши.
Звучание внутри Нориаки Какёина возросло, заглушило его мысли и чувства, заняв всю его сущность, заменив слабое биение сердца и воздух в легких. Выросло за пределы его тела, дрожью отозвалось в проявившемся таки рядом Жнеце, плавя его в мембранные ленты. И резко оборвалось.
Словно мыльный пузырь лопнул.
Нориаки оглушенно затряс головой, потер виски, еще не осознавая, что даже эти простые действия пару минут назад были ему не доступны.
Струны, соединяющие Symphonic Clef* и Нориаки лопнули с тихим звоном. Меня горячей волной захлестнула энергия, ранее уходящая к Какёину, закружила голову — не как до этого чистой яростью, вызвавшей во мне активацию стенда, а силой.
Атака психа стала медленной, словно в воде, я прекрасно видела и его самого, и его голема.
Ленты Ключа взвились вихрями, не превратились в струны, а закрутились вокруг тонких рук, плотно обматывая черно-белую кожу, заставляя к кончикам пальцев стекаться всю мою духовную силу.
Подняв руки, медленно, не торопясь, я ухмыльнулась, глядя прямо в замутненные глаза нападающего. Тот успел понять, что что-то не так, запаниковал, дернулся, смещая траекторию, но было поздно. Время снова сорвалось с замедленного хода, понеслось галопом.
С кончиков пальцев моего стенда сорвалась невероятной мощи звуковая волна, рябью испещрившая все поверхности передо мной. Нападающего снесло, со страшным хрустом впечатало в противоположную стену. От удара стена пошла трещинами, осыпалась крупными осколками, хороня тело под собой.
Я развернулась, поймав взгляд Какёина, широко улыбнулась, радуясь своей победе. И очень удивилась, увидев стремительно приближающуюся ко мне землю.
Нориаки озадаченно пронаблюдал, как красиво свалилась Кохана, и перевел взгляд на решительно пробирающегося к нему Джотаро.
— Ты цел? — отрывисто спросил тот, подходя поближе.
Какёина этот вопрос озадачил еще сильнее — до него вдруг дошло, что он совершенно не чувствует боли. В попытке проверить свое тело, он слабо наклонился вперед, отлепляясь от стены за спиной. От его движения сбоку осыпалась горсть щебенки, мелкие камушки посыпались прямо на ногу парня, и Какёин закусил губу.
— Я настолько в порядке, что снова все прекрасно чувствую, — сообщил он Джотаро. Куджо вопросительно нахмурился, протягивая руку другу.
— Несмотря на операцию, у меня были проблемы с чувствительностью ног, — пояснил Какёин, осторожно вставая. — Похоже Кохана своим стендом меня вылечила, причем не просто подлатала, а…как-то все восстановила что ли…
Приняв вертикальную позу, Нориаки прислушался к своим ощущениям, и повернулся к другу с сияющей улыбкой.
— Я действительно все чувствую, — торжественно сообщил он. — Я словно никогда не был ранен.
Джотаро вздохнул, скрывая облегчение — увидев ослабленного Нориаки у стены, и защищающую его Огаву, он, как это ни странно, дико испугался.
Больно было терять друга второй раз.
И, поняв, что заслуга Коханы была не только в защите Какёина, но и в полном его спасении, Куджо неожиданно ощутил прилив горячей признательности.
— Ее стенд — это нечто, — заметил Нориаки, выбираясь из щебенки и направляясь к девушке. — Необычные способности.
— Кто знает, какие они еще существуют, — пожал плечами Куджо, наклоняясь первым над Коханой — он был ближе. — Кроме того, он слаб в прямом открытом бою — большая часть сил явно ушла на тебя, и единственная сильная атака закончилась обмороком.
— Слава богу, только им… — под нос пробормотал Какёин.
Но тут в дальнем конце зала зашевелились камни. Словно изнутри взорвавшись, куски стен осыпали все вокруг мелкой крошкой.
Из-под камней вылез сообщник Дио — раненый, озлобленный, в осыпающейся кусками броне.
Увидев лежащее неподалеку тело девушки, он ощерился как зверь, сосредоточил на ней безумный взгляд.
— Маленькая сучка, на части ее разделаю… — пробормотал он себе под нос, выползая из-под обломков, сконцентрировавшись только на неподвижной фигуре той, что второй раз сломала ему все планы.
Какёин отреагировал мгновенно — зеленые ленты обвили тело Коханы и молниеносно передали девушку на руки хозяину.
Нориаки прижал маленькое тело и отступил назад.
А в поле зрения озлобленного психопата решительно шагнул Джотаро.
— Ну и ну… — пробормотал он, поймав стальным взглядом ставший растерянным взгляд маньяка. — Разберемся?
Примечания:
*Symphonic Clef — Симфонический Ключ
Clef имеет значение именно музыкального ключа из нотной грамоты
В понедельник мы с Нориаки, засидевшись накануне допоздна, проспали и опоздали на первый урок.
И если Какёин своим обаянием смог умаслить своего учителя, то мне влетело по полной.
Получив выговор с уклоном, что если я училась за границей, это не значит, что мне все можно, я была крайне недовольна жизнью вообще и школьной в частности.
Поэтому когда меня тормознули в коридоре на большой перемене, я одарила незнакомую девушку таким взглядом, что та сразу стушевалась.
— Мой график свиданий с поклонницами забит на неделю вперёд, — огрызнулась я, но заметив растерянный взгляд, смягчила тон. — Чего хотела то?
— Ты Кохана Огава? — робко спросила она.
— Ну я, — согласилась я, оглядывая незнакомку. Она явно была на класс младше, высокая, но стройная и изящная, как статуэтка. Светлые легкие локоны, огромные глаза и удивительно тонкие черты лица дополняли образ феи во плоти.
— Я Сакура Аянами, — тихо отозвалась девушка, окрашиваясь нежным румянцем. — Ты можешь познакомить меня с Нориаки Какёином?
— Не могу, — даже не дав ей закончить, отрезала я. — Таблички «сваха» на мне нет, иди и знакомься сама.
Сакура побледнела, потом снова слегка покраснела и влажно заблестела глазами.
Я едва сдержалась, чтобы не выругаться вслух, окончательно шокировав окружающих.
— Я…он…он мне так сильно нравится… — прошептала Аянами. — Я не знаю, как подойти…не умею…так надеялась, что ты поможешь — ты такая решительная, в отличие от меня…
Я мрачно смотрела на девушку, ожидая конца драматического монолога.
На нас косились ученики, идущие мимо — еще бы, новенькая до слез довела нежную красавицу прямо посреди коридора.
Глубоко вздохнув, я сложила руки на груди и закатила глаза.
— За что мне все это? — мрачно спросила я у потолка.
Потолок промолчал, но внезапно надо мной навис знакомый козырек кепки.
Померявшись мрачными взглядами с Джотаро, я оживилась, поскольку обнаружила, что рядом так же стоял Нориаки.
— А вы вовремя, — сообщила я парням, оглянулась на Сакуру. Та отступила за меня, скромно опустив глаза с трогательными слезинками на длинных ресницах. Я чуть зубами не заскрипела от наигранности, но решила не комментировать.
— Ты доводишь своих фанатов до слез? — с интересом спросил Нориаки, посматривая на девушку поверх моей головы.
— Это как раз твоя фанатка, — фыркнула я. И, цапнув тонкую руку девушки, дернула ее к себе. — Нориаки Какёин — Сакура Аянами. Сакура Аянами — Нориаки Какёин. Развлекайтесь.
И, развернувшись на каблуках, двинулась в сторону столовой.
Спустя пару мгновений я обнаружила что за мной неторопливо следует Куджо, оставив друга наедине с поклонницей — насколько это возможно в шумном коридоре.
— Мутная девица… — пробормотала я себе под нос. Джотаро услышал и неожиданно согласно кивнул, покосившись на меня.
— Вы решили разнообразия ради сходить в столовую? — спросила я у него.
Тот покачал головой и свернул на лестницу.
Я задумчиво посмотрела ему вслед.
Я знала, что Джотаро не особо любит женский пол, — в основном за шумность и суетливость — и этим ещё можно было объяснить его антипатию к красивой девушке. Но как объяснить собственную досаду и скребущих кошек на душе — я не знала.
В конце дня, внезапно сообразив, что больше за весь день я ни разу не видела ни Джотаро, ни Какёина, я решила заглянуть в их любимый угол.
Картина, что я там застала, в первый миг поставила меня в откровенный ступор.
Джотаро спокойно оглянулся на меня, нисколько не беспокоясь о произведенном впечатлении. У его ног, прямо на холодной земле, сидела Сакура.
Ее лицо снова было зареванным, но не красиво-наигранно, как днем, а откровенно зареванным — на Джотаро, видимо, нежные слезки не работали.
— Днем мне пришло срочное письмо из Фонда, дед переслал через них фотографию. С помощью своего стенда он смог поймать изображение нашего преследователя, — отрывисто пояснил мне Куджо, поймав мой вопросительный взгляд. И кивнул на Сакуру. — И он на фотографии вот с ней. Какёин к моменту, когда мне доставили конверт, уже ушел, и я не знаю где он.
Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы сообразить что это означает.
— Где Нориаки? — злобно прошипела я, разворачиваясь к Аянами. — Куда ты его заманила?
Та шмыгнула, смерила меня взглядом и попыталась изобразить неприступную и гордую крепость.
— А что вы мне сделаете? — надменно спросила она. — Все знают, что Куджо никогда не ударит деву…
Договорить я ей не дала.
Подскочив, я влепила ей такую смачную оплеуху, что Сакуру отнесло к стене.
— Куджо не ударит, но у меня рука тоже тяжёлая, — с мрачным удовлетворением сообщила в воздух я, наблюдая как у красавицы мгновенно опухает тонкая кожа на скуле.
Сакура подняла на меня ошарашенные, огромные от неожиданной боли, глаза.
Я не дала ей времени опомниться, схватила за волосы, фиксируя голову, второй рукой сдавила тонкую переносицу.
— Я сломаю тебе твой точеный носик, если прямо сейчас не расскажешь куда ты заманила Нориаки, — холодно и ровно сообщила я девушке.
Та икнула от страха и заревела.
— Говори сейчас же, нечего сопли разводить! — рявкнула я ей в лицо, и сжала пальцы посильнее. Джотаро за моей спиной одобрительно хмыкнул — кажется, я его впечатлила своими методами допроса.
— Он…он должен подойти к заброшенной стройке за торговым центром… — пробормотала Сакура сквозь слезы.
Дальше я слушать ее бормотание не стала, откинула ее так, что девушка почти свалилась на землю.
— Будет сопротивляться, сломай ей нос! — крикнула я на ходу Джотаро.
Тот что-то сказал мне вслед, но я уже не слышала.
Понимание, что все это в основном моя ошибка, подгоняло горячей плетью. Не останавливала даже та мысль, что мне трудно будет что-либо противопоставить обладателю стенда. Все опасения, все позывы голоса разума заглушала одна единственная мысль — только бы не было поздно. Только бы Нориаки Какёин ещё был жив.
У Нориаки было ощущение, словно его снова насквозь продырявили — такая острая и сильная была боль.
Каменно-земляной стенд врага, и так выглядящий как здоровый голем, становился все сильнее и массивнее с каждым обломком стен, что ломались в процессе боя.
Hierophant Green был сам по себе слаб в открытом, прямом столкновении, а после перенесенных ран и вовсе не мог оказывать долгого сопротивления — банально не хватало сил.
И в один миг Какёин просто пропустил сильнейший удар, откинувший его к дальней стене пустого, уже изрядно разрушенного зала.
С какой-то усталой отстраненностью он понял, что удар повредил таки имплантаты в спине — онемение холодными пальцами стремительно побежало по коже от ног к поясу.
Ноги отказали. Острая боль в животе намекала, что и в брюшной полости что-то сломалось.
Глядя на брызгающего слюной в припадке истерического смеха противника, Какёин подумал, что второй раз умирать не столько страшно, сколько обидно.
Обидно за докторов, что так долго бились над его жизнью. Обидно за инженеров, которых буквально за несколько дней заставили собрать такие сложные импланты. За то, сколько времени потратила на него Кохана, и за болезненную надежду, что его воскрешение подарило друзьям.
— Вот ты и сдохнешь сейчас, — радостно голосил припадочный, почти приплясывая. — Господин Дио будет счастлив! Как он меня наградит!
— Дио мертв, идиот, — с трудом сделав вдох, едва слышно напомнил Нориаки. — Мертвее некуда.
— Нет, ты врешь! — завизжал вдруг приспешник вампира. — Господин Дио вечен! Бессмертен! Просто он слишком силен, чтобы тратить на таких слабаков как вы свое время! Поэтому я убью тебя и Куджо и принесу господину ваши головы!
Какёин засмеялся бы, если смог.
Психопат решительно двинулся в сторону школьника, планируя собственноручно добить наглого парня.
Оба противника так сосредоточились друг на друге, что совершенно не заметили и не услышали появления третьего лица.
И когда между ними решительно шагнула Кохана, на примерно равном расстоянии от обоих, Нориаки вздрогнул.
— Ты к нему больше и пальцем не притронешься, — выделяя каждое слово, четко произнесла девушка.
Какёин смотрел на ее маленькую фигурку, испытывая вдруг острое желание накричать на нее, вышвырнуть отсюда, не давая пожертвовать собой. Но тело предательски не двигалось, трудно было даже дышать.
— Уходи отсюда… — едва выдавил из себя Нориаки.
Приспешник Дио по другую сторону от Коханы снова булькающе, мерзко рассмеялся.
— А вот и малышка, что все испортила мне в первый раз, — противно протянул он. — Сама пришла, искать не пришлось! Два по цене одного, как здорово! Вот бы ещё Куджо пришел, вообще подарок будет!
— Он придет, — железным голосом пообещала Кохана. Она даже не дрогнула от всех угроз психа. — Он придет, и тебе точно не поздоровится.
— Придет, и с ним разберемся, — сладко пообещал сумасшедший. — А пока инвалида позади тебя добью, и тобой займусь.
— Займись, — ласково, в тон, ответила девушка. Она сделала небольшой шаг назад и оглянулась на Какёина, реагируя на слово «инвалид».
— Уходи… — одними губами сказал ей тот, прекрасно понимая, что приказ пройдет мимо девушки. Слишком далеко, метров десять, не услышит и не захочет услышать…
Огава обшарила его неподвижное тело расширяющимися глазами, глубоко, с каким-то присвистом вздохнула.
Развернулась обратно к нападающему.
Встала ровнее, устойчивее, расправила плечи.
И от нее во все стороны рванула волна энергии — странной, черно-белой, на несколько мгновений превращающей цвета окружения в негатив.
Безумного парня это почему-то напугало до паники — он отскочил от девушки, закричал нечто нечленораздельное, его огромный голем рассыпался на песок и куски бетона.
Однако вместо одного голема вокруг воспитанника Дио вдруг появилось несколько маленьких, мгновенно собравшихся из осколков камня, фигур.
В отличие от здоровяка, эти големы были очень шустрые — один так резко скользнул в тень в стороне, что Какёин едва отследил это движение уплывающим зрением.
Голем явно планировал сбоку добраться до Нориаки, другие два спереди прыгнули на девушку.
— Я сказала, ты его больше не тронешь! — яростно закричала Кохана, и свечение за ее спиной соткалось в тонкую фигуру.
Блеснули на тусклом свету стальные нити, и маленькие големы оказались пронизаны насквозь прямо в движении. Все трое мгновенно рассыпались.
Какёин даже забыл про боль, задержал дыхание.
Стенд Коханы был красивым. Тонкая, высокая женская фигура, вся окутанная полупрозрачными тканями. От плеч вдоль рук спускались ленты, в момент атаки мгновенно вытянувшиеся в тончайшие стальные струны. Стенд был монохромный, ровно пополам фигуру делили черный и белый цвета. На спине, под воздушными накидками, на белой половине был выведен черным узорчатый скрипичный ключ, на второй половине противоположным цветом — басовый.
Стенд оглянулся на Нориаки, внимательно осмотрев раскосыми, светящимися желтым, глазами. Кохана оглянулась тоже, всмотрелась несколько секунд в лицо Какёина странным взглядом — словно даже не на него смотрела, а сквозь.
— Фагот, — глухо озвучила она и сделала движение рукой, словно провела смычком по струнам.
От движения раздался низкий звук, ленты на черной — басовой — стороне стенда пришли в движение, струнами выстрелив в сторону Нориаки. Только они никак не ранили Какёина, а плотным коконом, не сжимая, виток к витку, обмотали его от груди до бедер.
Нориаки никак не успел отреагировать. Но, судорожно вздохнув, он вдруг ощутил лёгкую вибрацию во всем теле…и низкий, густой звук. Через секунду он понял, что звук раздается прямо внутри него — струны, соединяющие его со стендом Коханы, мелко вибрировали, но молчали.
В этот момент поклонник Дио решил не терять времени — резко прыгнув вперёд на девушку, он в воздухе оброс каменной броней.
«Он и так может…» вяло отметил про себя Какёин, прислушиваясь к ощущениям. У него внутри вдруг закололо и защекотало одновременно, отдаваясь и в живот, и в спину.
Кохана же мгновенно развернулась на движение противника — и белые струны хлестко ударили того на подлете, откинув и срезав часть брони.
Нападавший зарычал, ударившись о стену, смерил девушку безумным взглядом, и прыгнул снова — с тем же результатом.
Сделав несколько попыток, псих на мгновение замер у дальней стены.
— Он проверяет тебя, — с трудом преодолевая странную пелену, что окутала его сознание, пробормотал Нориаки. — Оценивает твою силу и дальность…
Его разум уплывал, парню вдруг стало казаться, что он словно и он сам, и его Жнец одновременно. «Она действует на меня через мой стенд…» мелькнула в его сознании мысль. С трудом покосившись на собственные руки, он понял, что прав — сквозь кожу ладоней изредка всполохами просвечивало изумрудно-пятнистое покрытие.
Враг снова прыгнул на напряженную Кохану, которая неподвижно стояла, не меняя позы.
Но одновременно с прыжком в лоб сбоку от него скользнул мгновенно собранный маленький голем.
Девушка успела сбить с траектории хозяина стенда, но от самого стенда закрыться не успевала — только повернулась так, что его атака едва задела черно-белую фигуру.
Удар прошел вскользь по белому боку, но все равно был достаточно силен, и стенд девушки отшатнуло. Сама Кохана с трудом, но устояла, не потеряла равновесие. Только переставила чуть назад опорную ногу, рвано вздохнув от боли.
Нориаки почувствовал, как дрогнули струны вокруг него, на секунду скакнул тон звука в его теле. Но тут же восстановился: девушка упрямо продолжала что-то делать с телом парня, хотя он понял, что ей это явно мешает. Одна рука стенда — и самой Коханы, — была обездвижена, прикована струнами к его неподвижному телу, а второй руки едва хватало для защиты — об атаке речи не шло.
Словно реагируя на мысли Нориаки, тон звука внутри него вдруг стал сложнее, будто одну ноту зажали на нескольких инструментах. Появились переливы, возросла интенсивность, звучал уже не один ровный звук, а почти мелодия.
В этот миг нападающий решил, что он готов к финальной атаке — резко вскинув голову, он засмеялся, целиком снова оброс каменной броней и вновь рванул к девушке. Параллельно с ним из каменного мусора резко выпрыгнуло несколько совсем мелких големов — выглядели они безобидно, но у каждого в руках блестело что-то острое. Осколки стекла, лезвие, гвоздь, — их было штук пять, проворных как мыши.
Звучание внутри Нориаки Какёина возросло, заглушило его мысли и чувства, заняв всю его сущность, заменив слабое биение сердца и воздух в легких. Выросло за пределы его тела, дрожью отозвалось в проявившемся таки рядом Жнеце, плавя его в мембранные ленты. И резко оборвалось.
Словно мыльный пузырь лопнул.
Нориаки оглушенно затряс головой, потер виски, еще не осознавая, что даже эти простые действия пару минут назад были ему не доступны.
Струны, соединяющие Symphonic Clef* и Нориаки лопнули с тихим звоном. Меня горячей волной захлестнула энергия, ранее уходящая к Какёину, закружила голову — не как до этого чистой яростью, вызвавшей во мне активацию стенда, а силой.
Атака психа стала медленной, словно в воде, я прекрасно видела и его самого, и его голема.
Ленты Ключа взвились вихрями, не превратились в струны, а закрутились вокруг тонких рук, плотно обматывая черно-белую кожу, заставляя к кончикам пальцев стекаться всю мою духовную силу.
Подняв руки, медленно, не торопясь, я ухмыльнулась, глядя прямо в замутненные глаза нападающего. Тот успел понять, что что-то не так, запаниковал, дернулся, смещая траекторию, но было поздно. Время снова сорвалось с замедленного хода, понеслось галопом.
С кончиков пальцев моего стенда сорвалась невероятной мощи звуковая волна, рябью испещрившая все поверхности передо мной. Нападающего снесло, со страшным хрустом впечатало в противоположную стену. От удара стена пошла трещинами, осыпалась крупными осколками, хороня тело под собой.
Я развернулась, поймав взгляд Какёина, широко улыбнулась, радуясь своей победе. И очень удивилась, увидев стремительно приближающуюся ко мне землю.
Нориаки озадаченно пронаблюдал, как красиво свалилась Кохана, и перевел взгляд на решительно пробирающегося к нему Джотаро.
— Ты цел? — отрывисто спросил тот, подходя поближе.
Какёина этот вопрос озадачил еще сильнее — до него вдруг дошло, что он совершенно не чувствует боли. В попытке проверить свое тело, он слабо наклонился вперед, отлепляясь от стены за спиной. От его движения сбоку осыпалась горсть щебенки, мелкие камушки посыпались прямо на ногу парня, и Какёин закусил губу.
— Я настолько в порядке, что снова все прекрасно чувствую, — сообщил он Джотаро. Куджо вопросительно нахмурился, протягивая руку другу.
— Несмотря на операцию, у меня были проблемы с чувствительностью ног, — пояснил Какёин, осторожно вставая. — Похоже Кохана своим стендом меня вылечила, причем не просто подлатала, а…как-то все восстановила что ли…
Приняв вертикальную позу, Нориаки прислушался к своим ощущениям, и повернулся к другу с сияющей улыбкой.
— Я действительно все чувствую, — торжественно сообщил он. — Я словно никогда не был ранен.
Джотаро вздохнул, скрывая облегчение — увидев ослабленного Нориаки у стены, и защищающую его Огаву, он, как это ни странно, дико испугался.
Больно было терять друга второй раз.
И, поняв, что заслуга Коханы была не только в защите Какёина, но и в полном его спасении, Куджо неожиданно ощутил прилив горячей признательности.
— Ее стенд — это нечто, — заметил Нориаки, выбираясь из щебенки и направляясь к девушке. — Необычные способности.
— Кто знает, какие они еще существуют, — пожал плечами Куджо, наклоняясь первым над Коханой — он был ближе. — Кроме того, он слаб в прямом открытом бою — большая часть сил явно ушла на тебя, и единственная сильная атака закончилась обмороком.
— Слава богу, только им… — под нос пробормотал Какёин.
Но тут в дальнем конце зала зашевелились камни. Словно изнутри взорвавшись, куски стен осыпали все вокруг мелкой крошкой.
Из-под камней вылез сообщник Дио — раненый, озлобленный, в осыпающейся кусками броне.
Увидев лежащее неподалеку тело девушки, он ощерился как зверь, сосредоточил на ней безумный взгляд.
— Маленькая сучка, на части ее разделаю… — пробормотал он себе под нос, выползая из-под обломков, сконцентрировавшись только на неподвижной фигуре той, что второй раз сломала ему все планы.
Какёин отреагировал мгновенно — зеленые ленты обвили тело Коханы и молниеносно передали девушку на руки хозяину.
Нориаки прижал маленькое тело и отступил назад.
А в поле зрения озлобленного психопата решительно шагнул Джотаро.
— Ну и ну… — пробормотал он, поймав стальным взглядом ставший растерянным взгляд маньяка. — Разберемся?
Примечания:
*Symphonic Clef — Симфонический Ключ
Clef имеет значение именно музыкального ключа из нотной грамоты
Я подскочила с каким-то диким паническим порывом, от души стукнувшись обо что-то лбом. Но тут же сфокусировав взгляд, поняла, что паниковать не с чего — я лежала на кровати в доме Какёина, заботливо прикрытая пледом.
А ударилась я, как оказалось, о твердую голову Жнеца, который снова нависал надо мной.
— А я говорила тебе так не делать, — фыркнула я пострадавшему, спуская ноги с постели.
На кухне сидели хозяин квартиры и Джотаро.
Кухня была стандартных размеров, не кладовка, не зал — но от присутствия обоих парней казалась крошечной, они словно занимали все пространство своими габаритами.
— Как ты себя чувствуешь? — с улыбкой спросил меня Нориаки.
— Прекрасно, — проворчала я, занимая последний стул. — Если бы ты не позволял своему стенду так надо мной висеть, было бы вообще великолепно.
Нориаки фыркнул, но тут я вспомнила последние события и снова отчасти запаниковала.
— Ты сам в порядке? — с тревогой спросила я Какёина, уставившись на него. — Ты не мог пошевелиться, с твоей спиной точно все хорошо?
— Точно, — кивнул тот, невозмутимо наливая мне чай. — С твоей помощью настолько все в порядке, что похоже все имплантаты максимально прижились и теперь полноценная часть моего организма.
— Как это возможно? — озадаченно пробормотала я, механически отхлебывая из чашки.
— Это ты нам расскажи! — засмеялся Нориаки. Затем повернулся спиной, и просто слегка приподнял футболку, в которой ходил дома, демонстрируя мне спину. Спина была гладкая, практически ровная, вместо страшных шрамов — только чуть более светлая и розовая кожа.
— У меня даже пластина, которая защищала позвоночник, сама отвалилась, — закончил Какёин.
Я моргнула, помолчала минуту. Перевела взгляд на Джотаро, который смотрел на меня из-под козырька кепки как-то удивительно понимающе.
— Неужели это все сила Symphonic Clef? — озадаченно спросила я в воздух.
— Симфонический Ключ? — переспросил с интересом Нориаки. — Ты так назвала свой стенд? Почему?
— Прежде чем воздействовать на тебя и Hierophant Green, мне пришлось определить, к какому звучанию тебя отнести, — попыталась сформулировать я. — Ты фагот, а значит звучание низкое — басовое.
— Все твое действие построено на звуке, — сделал вывод Какёин. И со смешком ткнул в Джотаро. — А он какой инструмент?
— Контрабас, — без запинки ответила я, даже не задумываясь. — Но как же можно лечить звуком? Еще и так глубоко?
— Что вызвало в тебе активацию стенда? — неожиданно подал голос Куджо. — Что ты чувствовала в тот момент?
Я задумалась, пытаясь восстановить в памяти короткий бой. Это было трудновато — происходило все очень стремительно, а эмоций я за несколько минут испытала столько, что было не пересчитать.
— Желание защитить, — медленно сформулировала я. — Спасти от смерти. Не убить врага, а спасти самого Нориаки.
Куджо молча повел плечом, словно бы говоря «вот тебе и ответ».
Несколько минут мы пили в тишине чай.
Я размышляла о том, что теперь будет дальше и как изменит мою жизнь стенд.
— Полагаю, мое пребывание в Японии на этом закончится, — задумчиво сообщила я. Покосилась на Нориаки. — Скорее всего нам обоим сначала придется вернуться в Фонд, тебя точно захотят проверить врачи. А я потом вернусь в Британию, если сестра ничего больше не придумает.
— А это обязательно? — уточнил Какёин. — Тебе возвращаться в пансионат?
— Ну, я столько там отучилась, логичнее там же закончить, — рассеянно заметила я. И засмеялась. — Хотя теперь я возможно наконец определюсь куда поступать дальше.
Джотаро косо посмотрел на меня, Нориаки же рассмеялся следом.
Когда я подошла к дверям дома, телефон, нужный только для связи с Фондом, надрывался.
Второпях уронив несколько раз ключи и чуть не навернувшись в прихожей, я схватила трубку.
— Где тебя носит? — возмущенно спросила сестра. И тут же сменила тон, не интересуясь ответом. — Мы экстренно вернулись из экспедиции сегодня утром, и ты была не права, когда смеялась над профессором Оливером.
— Говори уже, что вы там нашли, — проворчала я.
— Профессор Оливер обратил внимание на эти всплески из-за того, что похожие улавливали его приборы в замке Дио, — пустилась в объяснения Хана. — Он тогда долго ломал голову, что это могло быть, и в итоге решил, что скорее всего это побочный эффект одного из стендов подсобника Дио — Ваниллы Айс.
— Я не помню кто это, но точно помню, что он мертв, — припомнила я.
— Именно! — оживилась сестра. — Поэтому мы отправились на координаты последнего выхода энергии, чтобы понять что происходит!
— Что вы там нашли? — не выдержала я. — Хватит ходить кругами!
— Мы нашли Мохаммеда Абдула! — торжественно закончила Хана. — Почему-то после смерти Ваниллы пространство, куда входом служил его стенд, начало извергать все поглощенное. Судя по всему, в том измерении не было как такового течения времени, либо оно идет вообще не так.
— Он жив? — изумилась я. — Мохаммед Абдул жив?
— Жив, — подтвердила Хана. Но вздохнула. — Однако он очень сильно истощен, у него начисто срезаны руки, и я боюсь, что он все-таки не выживет.
— Но вы же смогли удержать живым Нориаки, — удивилась я.
— Там была кровь Джозефа Джостара, — напомнила Хана. — Я брала ее у него на анализ сразу после того, как в него влили кровь из тела Дио. В итоге в плазме, которую я отделила для Нориаки, были клетки как Дио, так и Джозефа, и последние каким-то образом нейтрализовали мутационные способности клеток Дио. Сейчас такую смесь взять просто неоткуда — кровь Джозефа очень быстро очистилась от примесей. Так что я не уверена, стоит ли вообще кого-то оповещать, что мы нашли его живым?
— Подожди, — я задумалась. — Если Абдул все-таки еще жив, я думаю, я смогу помочь.
— Но как? — искренне озадачилась сестра.
Я глубоко вздохнула.
Мохаммед Абдул и вправду был довольно плох.
До этого он, судя по всему, потерял очень много крови вместе с конечностями, и путешествие по пустыне — пусть и очень короткое, — стало для него тяжелым испытанием.
Медики бесконечно вливали в него питательные растворы, заменители крови и противовоспалительные препараты, но Абдул просто угасал, почти не приходя в сознание.
— Возможно, измерение Ваниллы все-таки не просто пустое пространство, — заметила сестра, вглядываясь в лицо нового пациента.
— Хочешь сказать, это оно его так измучило? — мрачно уточнила я.
— Возможно, — вздохнула Хана. — В любом случае, на все наши попытки помочь он не реагирует.
— Ну, я попробую, — пожала плечами я. — Главное, и вправду не говори пока никому.
Билет на самолет мне нашли в тот же вечер.
Так что глубокой ночью я уже была в египетском отделении Фонда Спидвагона вместе с сестрой.
Я знала, что Нориаки должны были доставить следом за мной в течении дня — на обследования и проверку состояния после моего вмешательства.
Поэтому я решила попробовать помочь Абдулу сразу, как добралась — чтобы уже точно знать, давать его друзьям надежду, или все бесполезно.
— Джозеф Джостар уже знает, — ответила мне Хана. — Фонд обязан о таких вещах сразу рассказывать Джостарам.
— Ну, надеюсь он готов к любому повороту, — проворчала я, всматриваясь в смуглое лицо египтянина. Сейчас его кожа казалась сероватой, словно пеплом присыпанная.
— Если что, у меня есть чем их отвлечь, — вздохнула Хана. — В британском отделении полностью поправился Игги.
— Это еще кто? — озадаченно переспросила я, размышляя о своем.
— Пес, их спутник, — кивнула на Мохаммеда сестра. — Тоже обладатель стенда. Очень пострадал в бою с Ваниллой Айс, едва выходили — пришлось оперировать легкие. Потому и отправили в Британию — там лучшие ветеринары сейчас.
— А, поняла, — припомнила по истории странной компании я это имя. — Несносный песик.
— Именно он, — хмыкнула Хана. — Даже лежа при смерти столько проблем доставил, ужас…
— Ну уже хорошо, — вздохнула я.
В этот миг внезапно дрогнули ресницы египтянина.
Мохаммед приоткрыл глаза, обвел нас с сестрой мутным взглядом.
Хана дернулась было — то ли позвать медсестер, то ли к приборам, — но я твердо поймала ее за руку, отодвинув к стене.
— Я слышала, вы предсказатель? — наклонившись поближе, спросила я Абдула.
Тот сфокусировал на мне взгляд, согласно моргнул.
— Вы предсказывали собственную смерть когда-нибудь? — с интересом спросила я. — Я не знаю, есть ли мне смысл тягаться с судьбой.
Мохаммед прикрыл воспаленные глаза, замер. Я подумала, что он снова впал в забытье, но через минуту он снова бросил на меня взгляд.
— Судьбу… — внезапно прохрипел он. Мне пришлось наклониться как можно ниже к его лицу, чтобы разобрать слова. — Судьбу каждый творит…сам…
Его предсказание окончательно его обессилило — глаза Абдула закатились, кожа начала темнеть.
— Ну раз сам, то за дело, — решительно согласилась я, зная, что за моей спиной с тихим шелестом распустились лепестки накидки Symphonic Clef. Повернувшись к своему стенду, я встретила взгляд ее золотых глаз. — Дохолла, египетский думбек*, — твердо сообщила я ей.
В ответ ленты на черной половине моего стенда взвились гудящими струнами.
Двенадцать лет спустя
— Ты поздно сегодня, — мягко заметил Какёин, опираясь о дверной косяк плечом.
— Да сестра меня совсем не щадит, завалила работой, — я вздохнула, стягивая обувь и почти падая при этом. Нориаки дернулся было меня поймать, но я успела схватится за стену. — Сама трудоголик, так думает все вокруг такие же.
— Боюсь, у меня для тебя плохие новости, — тоже вздохнув, ответил Какёин. — Звонил Джотаро, в Италии в беду попал Полнарефф.
— Неугомонный француз, сколько можно, — проворчала я. — Опять конечность потерял? Или второй глаз?
— Все еще хуже, мы даже не уверены, что ты сможешь тут что-то сделать, — Нориаки пожал плечами, передал мне факсовую распечатку от Куджо.
— Серьезно? — простонала я, изучив лист. — Он мог вляпаться во что-то еще более глупое? Это было бы смешно, если бы не было так страшно!
Нориаки промолчал, только смотрел внимательно и вопросительно.
— Будут проблемы с тем, что его стенд рассеялся, — ворчливо перешла к делу я. — Я не знаю, насколько плотно смогу воздействовать на него без его стенда, и вероятно мне помешает стенд черепахи. Но думаю, я смогу помочь, вернув ему тело, единственное только… — я до конца дочитала информацию от Джотаро, задумалась на несколько мгновений. И кивнула уверенно. — Мне только понадобится помощь этого мальчика, Джованны. Я надеюсь, он согласится?
— Ты убедишь кого угодно, — с облегчением рассмеялся Нориаки.
— Не правда, тот же Куджо меня все еще не любит, — хмыкнула я, размышляя, что сестре придется подождать со своими бумагами.
— Ты им командуешь, чего не смеет делать никто, — не переставая улыбаться, не согласился Какёин. — Он, скорее, в шоке каждый раз.
— Значит, покомандуем и Джорно Джованной, — не стала спорить я. — Собирайся, а я звонить Фонду. Едем спасать Полнареффа.
— А какой он инструмент? — с интересом мне в спину спросил Нориаки.
— Скрипка, — отозвалась я уже из соседней комнаты. — Выразительная, звонкая и неугомонная скрипка.
Примечания:
*Думбек — одно из названий дарбука, старинного ударного музыкального инструмента в виде небольшого барабана, в форме кубка. Распространен в Египте, на Ближнем Востоке и Закавказье.
Дохолла — подвид по звучанию, басовая дарбука.
Я подскочила с каким-то диким паническим порывом, от души стукнувшись обо что-то лбом. Но тут же сфокусировав взгляд, поняла, что паниковать не с чего — я лежала на кровати в доме Какёина, заботливо прикрытая пледом.
А ударилась я, как оказалось, о твердую голову Жнеца, который снова нависал надо мной.
— А я говорила тебе так не делать, — фыркнула я пострадавшему, спуская ноги с постели.
На кухне сидели хозяин квартиры и Джотаро.
Кухня была стандартных размеров, не кладовка, не зал — но от присутствия обоих парней казалась крошечной, они словно занимали все пространство своими габаритами.
— Как ты себя чувствуешь? — с улыбкой спросил меня Нориаки.
— Прекрасно, — проворчала я, занимая последний стул. — Если бы ты не позволял своему стенду так надо мной висеть, было бы вообще великолепно.
Нориаки фыркнул, но тут я вспомнила последние события и снова отчасти запаниковала.
— Ты сам в порядке? — с тревогой спросила я Какёина, уставившись на него. — Ты не мог пошевелиться, с твоей спиной точно все хорошо?
— Точно, — кивнул тот, невозмутимо наливая мне чай. — С твоей помощью настолько все в порядке, что похоже все имплантаты максимально прижились и теперь полноценная часть моего организма.
— Как это возможно? — озадаченно пробормотала я, механически отхлебывая из чашки.
— Это ты нам расскажи! — засмеялся Нориаки. Затем повернулся спиной, и просто слегка приподнял футболку, в которой ходил дома, демонстрируя мне спину. Спина была гладкая, практически ровная, вместо страшных шрамов — только чуть более светлая и розовая кожа.
— У меня даже пластина, которая защищала позвоночник, сама отвалилась, — закончил Какёин.
Я моргнула, помолчала минуту. Перевела взгляд на Джотаро, который смотрел на меня из-под козырька кепки как-то удивительно понимающе.
— Неужели это все сила Symphonic Clef? — озадаченно спросила я в воздух.
— Симфонический Ключ? — переспросил с интересом Нориаки. — Ты так назвала свой стенд? Почему?
— Прежде чем воздействовать на тебя и Hierophant Green, мне пришлось определить, к какому звучанию тебя отнести, — попыталась сформулировать я. — Ты фагот, а значит звучание низкое — басовое.
— Все твое действие построено на звуке, — сделал вывод Какёин. И со смешком ткнул в Джотаро. — А он какой инструмент?
— Контрабас, — без запинки ответила я, даже не задумываясь. — Но как же можно лечить звуком? Еще и так глубоко?
— Что вызвало в тебе активацию стенда? — неожиданно подал голос Куджо. — Что ты чувствовала в тот момент?
Я задумалась, пытаясь восстановить в памяти короткий бой. Это было трудновато — происходило все очень стремительно, а эмоций я за несколько минут испытала столько, что было не пересчитать.
— Желание защитить, — медленно сформулировала я. — Спасти от смерти. Не убить врага, а спасти самого Нориаки.
Куджо молча повел плечом, словно бы говоря «вот тебе и ответ».
Несколько минут мы пили в тишине чай.
Я размышляла о том, что теперь будет дальше и как изменит мою жизнь стенд.
— Полагаю, мое пребывание в Японии на этом закончится, — задумчиво сообщила я. Покосилась на Нориаки. — Скорее всего нам обоим сначала придется вернуться в Фонд, тебя точно захотят проверить врачи. А я потом вернусь в Британию, если сестра ничего больше не придумает.
— А это обязательно? — уточнил Какёин. — Тебе возвращаться в пансионат?
— Ну, я столько там отучилась, логичнее там же закончить, — рассеянно заметила я. И засмеялась. — Хотя теперь я возможно наконец определюсь куда поступать дальше.
Джотаро косо посмотрел на меня, Нориаки же рассмеялся следом.
Когда я подошла к дверям дома, телефон, нужный только для связи с Фондом, надрывался.
Второпях уронив несколько раз ключи и чуть не навернувшись в прихожей, я схватила трубку.
— Где тебя носит? — возмущенно спросила сестра. И тут же сменила тон, не интересуясь ответом. — Мы экстренно вернулись из экспедиции сегодня утром, и ты была не права, когда смеялась над профессором Оливером.
— Говори уже, что вы там нашли, — проворчала я.
— Профессор Оливер обратил внимание на эти всплески из-за того, что похожие улавливали его приборы в замке Дио, — пустилась в объяснения Хана. — Он тогда долго ломал голову, что это могло быть, и в итоге решил, что скорее всего это побочный эффект одного из стендов подсобника Дио — Ваниллы Айс.
— Я не помню кто это, но точно помню, что он мертв, — припомнила я.
— Именно! — оживилась сестра. — Поэтому мы отправились на координаты последнего выхода энергии, чтобы понять что происходит!
— Что вы там нашли? — не выдержала я. — Хватит ходить кругами!
— Мы нашли Мохаммеда Абдула! — торжественно закончила Хана. — Почему-то после смерти Ваниллы пространство, куда входом служил его стенд, начало извергать все поглощенное. Судя по всему, в том измерении не было как такового течения времени, либо оно идет вообще не так.
— Он жив? — изумилась я. — Мохаммед Абдул жив?
— Жив, — подтвердила Хана. Но вздохнула. — Однако он очень сильно истощен, у него начисто срезаны руки, и я боюсь, что он все-таки не выживет.
— Но вы же смогли удержать живым Нориаки, — удивилась я.
— Там была кровь Джозефа Джостара, — напомнила Хана. — Я брала ее у него на анализ сразу после того, как в него влили кровь из тела Дио. В итоге в плазме, которую я отделила для Нориаки, были клетки как Дио, так и Джозефа, и последние каким-то образом нейтрализовали мутационные способности клеток Дио. Сейчас такую смесь взять просто неоткуда — кровь Джозефа очень быстро очистилась от примесей. Так что я не уверена, стоит ли вообще кого-то оповещать, что мы нашли его живым?
— Подожди, — я задумалась. — Если Абдул все-таки еще жив, я думаю, я смогу помочь.
— Но как? — искренне озадачилась сестра.
Я глубоко вздохнула.
Мохаммед Абдул и вправду был довольно плох.
До этого он, судя по всему, потерял очень много крови вместе с конечностями, и путешествие по пустыне — пусть и очень короткое, — стало для него тяжелым испытанием.
Медики бесконечно вливали в него питательные растворы, заменители крови и противовоспалительные препараты, но Абдул просто угасал, почти не приходя в сознание.
— Возможно, измерение Ваниллы все-таки не просто пустое пространство, — заметила сестра, вглядываясь в лицо нового пациента.
— Хочешь сказать, это оно его так измучило? — мрачно уточнила я.
— Возможно, — вздохнула Хана. — В любом случае, на все наши попытки помочь он не реагирует.
— Ну, я попробую, — пожала плечами я. — Главное, и вправду не говори пока никому.
Билет на самолет мне нашли в тот же вечер.
Так что глубокой ночью я уже была в египетском отделении Фонда Спидвагона вместе с сестрой.
Я знала, что Нориаки должны были доставить следом за мной в течении дня — на обследования и проверку состояния после моего вмешательства.
Поэтому я решила попробовать помочь Абдулу сразу, как добралась — чтобы уже точно знать, давать его друзьям надежду, или все бесполезно.
— Джозеф Джостар уже знает, — ответила мне Хана. — Фонд обязан о таких вещах сразу рассказывать Джостарам.
— Ну, надеюсь он готов к любому повороту, — проворчала я, всматриваясь в смуглое лицо египтянина. Сейчас его кожа казалась сероватой, словно пеплом присыпанная.
— Если что, у меня есть чем их отвлечь, — вздохнула Хана. — В британском отделении полностью поправился Игги.
— Это еще кто? — озадаченно переспросила я, размышляя о своем.
— Пес, их спутник, — кивнула на Мохаммеда сестра. — Тоже обладатель стенда. Очень пострадал в бою с Ваниллой Айс, едва выходили — пришлось оперировать легкие. Потому и отправили в Британию — там лучшие ветеринары сейчас.
— А, поняла, — припомнила по истории странной компании я это имя. — Несносный песик.
— Именно он, — хмыкнула Хана. — Даже лежа при смерти столько проблем доставил, ужас…
— Ну уже хорошо, — вздохнула я.
В этот миг внезапно дрогнули ресницы египтянина.
Мохаммед приоткрыл глаза, обвел нас с сестрой мутным взглядом.
Хана дернулась было — то ли позвать медсестер, то ли к приборам, — но я твердо поймала ее за руку, отодвинув к стене.
— Я слышала, вы предсказатель? — наклонившись поближе, спросила я Абдула.
Тот сфокусировал на мне взгляд, согласно моргнул.
— Вы предсказывали собственную смерть когда-нибудь? — с интересом спросила я. — Я не знаю, есть ли мне смысл тягаться с судьбой.
Мохаммед прикрыл воспаленные глаза, замер. Я подумала, что он снова впал в забытье, но через минуту он снова бросил на меня взгляд.
— Судьбу… — внезапно прохрипел он. Мне пришлось наклониться как можно ниже к его лицу, чтобы разобрать слова. — Судьбу каждый творит…сам…
Его предсказание окончательно его обессилило — глаза Абдула закатились, кожа начала темнеть.
— Ну раз сам, то за дело, — решительно согласилась я, зная, что за моей спиной с тихим шелестом распустились лепестки накидки Symphonic Clef. Повернувшись к своему стенду, я встретила взгляд ее золотых глаз. — Дохолла, египетский думбек*, — твердо сообщила я ей.
В ответ ленты на черной половине моего стенда взвились гудящими струнами.
Двенадцать лет спустя
— Ты поздно сегодня, — мягко заметил Какёин, опираясь о дверной косяк плечом.
— Да сестра меня совсем не щадит, завалила работой, — я вздохнула, стягивая обувь и почти падая при этом. Нориаки дернулся было меня поймать, но я успела схватится за стену. — Сама трудоголик, так думает все вокруг такие же.
— Боюсь, у меня для тебя плохие новости, — тоже вздохнув, ответил Какёин. — Звонил Джотаро, в Италии в беду попал Полнарефф.
— Неугомонный француз, сколько можно, — проворчала я. — Опять конечность потерял? Или второй глаз?
— Все еще хуже, мы даже не уверены, что ты сможешь тут что-то сделать, — Нориаки пожал плечами, передал мне факсовую распечатку от Куджо.
— Серьезно? — простонала я, изучив лист. — Он мог вляпаться во что-то еще более глупое? Это было бы смешно, если бы не было так страшно!
Нориаки промолчал, только смотрел внимательно и вопросительно.
— Будут проблемы с тем, что его стенд рассеялся, — ворчливо перешла к делу я. — Я не знаю, насколько плотно смогу воздействовать на него без его стенда, и вероятно мне помешает стенд черепахи. Но думаю, я смогу помочь, вернув ему тело, единственное только… — я до конца дочитала информацию от Джотаро, задумалась на несколько мгновений. И кивнула уверенно. — Мне только понадобится помощь этого мальчика, Джованны. Я надеюсь, он согласится?
— Ты убедишь кого угодно, — с облегчением рассмеялся Нориаки.
— Не правда, тот же Куджо меня все еще не любит, — хмыкнула я, размышляя, что сестре придется подождать со своими бумагами.
— Ты им командуешь, чего не смеет делать никто, — не переставая улыбаться, не согласился Какёин. — Он, скорее, в шоке каждый раз.
— Значит, покомандуем и Джорно Джованной, — не стала спорить я. — Собирайся, а я звонить Фонду. Едем спасать Полнареффа.
— А какой он инструмент? — с интересом мне в спину спросил Нориаки.
— Скрипка, — отозвалась я уже из соседней комнаты. — Выразительная, звонкая и неугомонная скрипка.
Примечания:
*Думбек — одно из названий дарбука, старинного ударного музыкального инструмента в виде небольшого барабана, в форме кубка. Распространен в Египте, на Ближнем Востоке и Закавказье.
Дохолла — подвид по звучанию, басовая дарбука.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу