Underfell: Путёвка в Ад (джен)

Когда я очнулась в кровати, на секунду подумала, что всё моё приключение, подземелье, монстры, смертельные головоломки были лишь сном. Но спустя пару мгновений в голову стреляет пронзающая боль, освежающая память.

Я сползаю с кровати, пальцами массирую висок и осматриваюсь. Нахожусь в небольшой комнате с тёплыми персиковыми обоями, которые местами выцвели. Поверх светлого паркета лежит красный ковёр с грязноватым белым треугольным орнаментом. Справа от меня вдоль стены стоят шкаф из тёмного сухого дерева с молочными дверцами, комод из такого же материала, на котором пылится пустая рамка для фотографии, небольшой бордовый сундучок. Свет исходит от лампы, что стоит на табуретке в правом дальнем углу. За кроватью спрятан ящик с мягкими игрушками. Я ощупываю плечо, которое ноет от боли, и понимаю, что там нет Флауи.

— Флауи.? — тихо выдыхаю я. — Флауи!

Проверяю кровать, свои волосы, шкаф и комод, но нигде не нахожу своего друга. У меня учащается дыхание. Сначала я решаю головоломки, сражаюсь с монстрами, меня травят газом, потом я оказываюсь в странном месте, а теперь пропадает Флауи, — единственное существо в этом ЁБАННОМ подземелье, которое не пыталось меня убить, а наоборот помогало.

Подрываюсь к двери, однако она резко распахивается перед мной. Я пятюсь назад. В комнату заходит высокая монстриха.

— Я напугала тебя, дитя? Хи-хи-хи! — от смеха её плечи подрагивают. — Меня зовут Ториэль. Мне очень жаль, что нам пришлось познакомиться в подобной ситуации.

Я уже видела её, на той картине, где была изображена королевская семья. Вспоминая ту королеву, я с натяжкой могу поверить, что это один и тот же монстр. Взъерошенный мех Ториэль приобрёл сероватый оттенок, под глазами появились красные мешки. Чёрное платье с белыми рукавами и гербом изорвано на концах, под ним надеты мешковатые серые штаны. Когти на лапах ярко выраженны благодаря багровым проплещинам. Она нервно улыбается и горбится. Вероятнее всего, Ториэль — это и есть Хранительница Руин. Как-то Флауи сказал, что одиночество изменило её, хоть тогда я не верила, сейчас в этом удостоверилась.

Я немного опешила с ответом, не хотелось вываливать на неё все свои эмоции и мысли за раз. К тому же, она преграждает путь, мне не сбежать.

— Я Фриск, — смотрю на неё и обеспокоенно оборачиваюсь. Не могу сдержать своей тревожности. И, похоже, Ториэль это замечает.

— Дитя моё, ты кого-то потеряла? — натягивает она улыбку.

— Эм, ну, со мной был мой друг… — неуверенно произношу я, тыкая указательными пальцами друг в друга, и поглядываю изподлобья на реакцию Ториэль. Её выражение лица (или мордочки) не поменялось. — Я нигде его не нахожу… Это такой… цветочек.

— Цветочек, говоришь? — Ториэль хмурится.

— Да! — решительно сжимаю кулаки. Судя по всему, она понимает, какой цветочек я имею ввиду.

— Когда я нашла тебя, никакого цветочка не было с тобой, — она вскидывает подбородком, и тень падаёт на её глаза. — Наверно, он бросил тебя.

— Это невозможно! — возмущаюсь я.

— Не повышай голос, моё дитя! — на перекор мне громко говорит Ториэль, замахнувшись лапой. Я отступаю назад, запинаюсь о торчащий край ковра и падаю.

— Моё дитя, я обязательно научу тебя манерам, а пока подумай о своём поведении.

Дверь захлопывается, погружая комнату во тьму.

«Моё дитя? За кого она меня принимает? Я не её ребёнок»

Только сейчас заметила, что в этой комнате пахнет сыростью и плесенью. Наугад нахожу тот светильник на табуретке и включаю. Как ей вообще удалось его потушить? Со светом мне стало спокойнее. Без Флауи я не могу даже дальнейший план действий придумать. Он не мог просто так бросить меня, у него должны быть причины так поступить. По мимо моего друга пропал мешочек с монетами и купленными пончиками. В этом я точно уверена, что Ториэль забрала его.

Решаю осмотреть шкаф. В нём скидана одним большим комом одежда, кому же принадлежала она? Флауи говорил, что моя внешность и стиль слишком сильно выделяются на фоне монстров. От каждой футболки исходит странный кислый запах пыли. Из всей кучи я нахожу кофту с объёмными рукавами в чёрно-розово-голубую полоску и серо-коричневые джинсовые шорты. Эти вещи единственные находились в помятой коробке и не пропахли этим запахом и плесенью.

Переодеваюсь, заправляю кофту в шорты и застёгиваю чёрный ремень с посеребряной бряжкой. Найденную потрёпанную ленточку повязала в волосы. Здесь нет зеркала, сужу по своей тени, как выгляжу. Вдруг кто-то стучит по двери.

— Можно? — спокойно спрашивает Ториэль. Я пытаюсь забыть первое впечатление и позволяю ей войти.

— Хм! Вижу, ты нашла себе новую одежду, та, которая была на тебе, была ужасно грязной, — улыбается она. — Пойдём, я покажу тебе дом, в котором ты будешь жить.

Ториэль протягивает мне свою лапу, я решительно кладу ладонь и кратко улыбаюсь. Сейчас она пытается проявить себя с лучшей стороны, я попробую дать ей шанс.

Дом походит на заброшенный, если бы не приятный мягкий свет. Скрипучий пол, облезлые обои, почерневший по краям потолок из-за сырости. Ториэль показала мне гостиную, кухню и ванную. Она без интереса указала на свою комнату, и мы прошли мимо. Меня заинтриговала лестница, ведущая в подвал, про которую Ториэль ничего не рассказывала. На мой вопрос об этом месте она показательно отвела взгляд и сильно сжала мою ладонь, да так, что я не смогла сдержать болезненного стона.

Ощущаю себя жертвой в плену у маньяка.

Ближе к вечеру мы принялись ужинать. Обеденный стол выглядит неплохо, он явно сделан искусным мастером. На стульях приятно сидеть, хотя они немного скрипят. В каменном камине, украшенном цветочным рельефом, горит огонь, по предложению Ториэль я его потрогала. Пламя приятно грело кожу. Рядом с камином стоит коричневое кресло Ториэль, а у стены — книжный шкаф. Я, кстати, заметила, что в доме всего два окна: одно в гостиной, другое в коридоре, напротив спален — не густо, и то, они ограждены металлической решёткой.

Сейчас Ториэль кашеварит на кухне. Почему «кашеварит»? Уж больно запах не походит на съедобную еду. Из-за него резко перехотелось есть. Мне надо пережить этот день.

Не могу перестать думать о Флауи. Весь день тайком его высматривала. Даже в такой момент поглядываю в окно, надеясь увидеть знакомый бутон в темноте. Прошло всего ничего, а я привыкла к его занудным наставлениям, почерневшему недовольному лицу и шершавым листикам.

С кухни возвращается Ториэль, неся с собой две глубокие тарелки на подносе, керамические кружку, несколько столовых приборов и заварник. Расставив всё на стол, она пытается подбодрить меня улыбкой. Почему-то ей нравится, что я сейчас с ней и не собираюсь уходить. Я заглядываю в тарелку и морщю носом. Из приличия стараюсь скрыть свою брезгливость, а то эта дамочка снова скажет, что я совсем не воспитаная. Это болотно-зелёный суп с коричневыми кусочками чего-то. Пахнет не особо аппетитно.

— Что такое, моё дитя? — садится напротив меня и наливает себе жидкость из заварника, похожую на чай.

Я не знаю, как ответить, и тоже наливаю чаю. Он довольно ароматный, и цвет приятный.

— Насчёт сегодняшнего ужина, — говорит Ториэль и перемешивает содержимое тарелки, — если бы я знала, что ты упадёшь в подземелье, то приготовила свой фирменный мясной пирог.

Мясной пирог? Учитывая, что здесь в норме паучья еда, сделанная пауками для пауков из пауков, я сомневаюсь в рецептуре данного пирога.

Через себя пробую суп. Это блюдо из разряда «в песочнице вы с подружкой играете в дочки-матери, она сделала пирожочки из песка, завернув их в листик, а ты воображаемо ешь их». Эта баладна, а по-другому не назовёшь, на вкус как трава и земля вперемешку. Не спрашивайте, откуда я знаю, какая земля на вкус. По крайней мере это не настолько отвратительно, чтобы я не смогла съесть на пустой желудок. Запиваю чаем, и можно сказать, я наелась.

— Эм, Ториэль, могу я задать вопрос? — отставляю пустую кружку в сторону.

— Конечно, моё дитя, — сдержанно улыбается она.

— Часто ли сюда попадают люди?

— Эм… — она отводит глаза. — Скажем так, они приходят, уходят, умирают… Моё дитя, скажи лучше, что ты делала у горы Эббот?

Ториэль ушла от ответа, как и Флауи. Хоть один человек покинул Руины? Учитывая окровавленные ловушки и агрессивно насторенных монстров, людей здесь было достаточно. Меня тревожит будущее, которое может не настать.

— Я хотела узнать, почему пропадают дети, а в итоге сама пропала, — откидываюсь на спинку стула и прикрываю глаза.

— А сколько тебе лет, если не секрет? — Ториэль встаёт и собирает пустую посуду.

— Мне девятнадцать.

— Оу, по человеческим меркам ты уже взрослая, хих, — хихикает она в ладонь.

— Я не ощущаю себя на свой возраст. Хочу домой… — тихо бурчу, выдыхаю и поднимаюсь, чтобы помочь монстру.

Мы помыли посуду и на этом день закончился. Ториэль села читать книгу у камина, а я пошла спать. Улизнуть на улицу не получилось, дверь заперта, лишние действия усугубили бы ситуацию. Да и самочуствие было ужасным.

Спать, спать, спать. «Утро вечера мудренее,» — не зря же так говорят.

* * *

Поспать мне не удалось. Я стала слишком нервной. За дверью было много шорохов, я боялась из-под одеяла высунуться. В конце концов, это не сказочный мир с поняхами и радугой, здесь всё довольно кроваво и жестоко.

Слыша, как Ториэль покинула дом, я лежала в кровати. А что мне ещё прикажете делать? Здесь нет ни компьютера, ни интернета, набор книг небольшой. Пройдёт неделя, и я загнусь от скуки.

Вдруг что-то начинает скребстись под полом. Я выглядываю. Промеж досок протискивается маленький зелёный листик.

— ФЛАУИ! — соскакиваю с кровати, нога запутывается в одеяле, падаю на колени и упираюсь руками в паркет.

Глажу листочек большим пальцем и кое-как сдерживаюсь, чтобы не заплакать. Потом появляется ещё один и ещё. Они ведут меня к двери. Флауи хочет, что бы я куда-то пришла?

Следую за путём из листочков, которые заканчиваются у входной двери. Сглатываю и мну пальцы. А если сейчас вернётся Ториэль? Или Флауи уверен, что она ушла далеко? А ладно, рискну!

Щёлкаю засовом и дёргаю за ручку. Меня встречают знакомые багровые стены, бледно-зеленые опавшие листья и большое черное старое дерево. Его огибает клумба, на которой растут вычурные красные розы. Вдали заметны тёмные чугунные ворота. Похоже, это единственный выход.

Делаю шаг вперёд и чуть не замечаю лозу, что тянется из-под крыльца. Спускаюсь по лестнице. Рядом с домом тоже расположены клумбы с розами. От них исходит приятный цветочный запах. Но среди красных бутонов я замечаю жёлтый проблеск. Из земли выскакивает знакомый цветочек с почерневшим лицом.

— Приветик! — машет он листиком.

— Флауи… — с грустной улыбкой молвлю я и подсаживаюсь к нему.

— Вижу, сменила стиль? — окидывает меня взглядом.

— Пришлось, — выдыхаю я.

— Ториэль тебя не обижает? — смотрит уже с неким волнением.

— Нет, — мотаю головой. — Если делать всё, как она говорит, то ничего плохого не случится.

— Твоя правда, — Флауи поник. — Прости меня. Я… я испугался… Я не должен был тебя бросать, но если бы остался, то она бы попыталась меня убить… — у него подступают слёзы.

— Я понимаю, — прикладываю ладонь к его бутону и смахиваю большим пальцем капли.

— Послушай, Фриск, нужно бежать, ты же не собираешься тут жить?! — цветочек обхватывает мою ладонь.

— Нет, конечно, нет! А куда бежать? Как?

— В доме есть подвал, который ведёт к выходу из РУИН, но сейчас вход туда закрыт. Возможно, она прячет ключ в своей комнате.

— Предлагаешь, рыться да крысятничать? — ситуация максимально неприятная, как по мне. — Хотя возможно по-другому никак, — отвечаю сама на свой вопрос, видя перекошенное лицо Флауи. — Только давай я сначала по-своему попробую, ты не против?

— С тобой бесполезно спорить, — он отводит взгляд. — Делай, что хочешь.

Прошёл всего день без компании этого цветочка, а я уже соскучилась.

— Моё дитя, что ты делаешь? — вдруг отзывается позади голос Ториэль. Это нехило испугало меня, я аж подпрыгнула. Её шагов не было слышно.

— Да так… ха-ха! — вырывается из горла нервный смешок. — На цветочки смотрю.

Флауи успел скрыться, однако как долго это будет продолжаться? Стоит кое-что попробовать. У Ториэль в руках бумажный пакет, она хмурится.

— Эм, помните, я говорила про своего друга…

— Говори чётче, моё дитя! — говорит Ториэль, смотря на меня сверху вниз. Я сжимаю пальцы в кулаки, такое отношение я не одобряю в свой адрес.

— Я говорю о своём друге, — наклоняюсь к клумбе. — Флауи, залазь, — шепчу и протягиваю руку.

— Да ты с дубу рухнула! — отнекивается он и машет листочком, не вылазя из земли.

— Доверься мне, друг.

— Ладно… — цветочек взбирается на мою руку, его корни обволакивают пальцы. По помрачневшему лицу прям видно, как ему эта идея не нравится. Приподнимаюсь и неспеша поворачиваюсь к Ториэль.

— Это мой друг, Флауи, — протягиваю руку вперёд.

— Этот сорняк, — стискивает монстр зубами и идёт мне на встречу, в её глазах что-то загорается. Инстинктивно я отступаюсь назад и отвожу Флауи в сторону.

— Подождите, Ториэль! — невольно прорезается голос. — Он мне помог! Если бы не Флауи, я бы тут не стояла! Пожалуйста, успокойтесь…

Вся эта ситуация уж больно похожа на старые времена, когда папа заметил, как пятнадцатилетняя я целовалась с парнем за качелями. Он тоже его сорняком назвал и грозил потроха наружу выдрать. Это была моя первая любовь, поэтому я защищала того парня, как могла, однако всё закончилось довольно печально.

Ториэль останавливается перед мной и направляет в мои глаза испепеляющие взгляды. Я сглатываю слюну и прячу руку с Флауи за спину.

— Он ни сделал мне ничего плохого, — выдавливаю кое-как улыбку. — Я обещаю, что возьму всю ответственность за него на себя.

— И будешь отвечать по полной, — говорит Хранительница.

— И буду отвечать по полной, — повторяю за ней, понимая, что стою на краю клумбы. — Обещаю! — кладу свободную руку на сердце.

— Ладно, моё дитя, я разрешаю тебе завести домашнего зверька, — я уже было обрадовалась, но она вдруг добавила более грозным тоном: — Но в таком случае ты не смеешь мне больше перечить, понятно?

— Понятно… — опускаю голову. Этот разговор напоминает неприятные подростковые деньки.

Ториэль зашла в дом. Чувствуя тяжесть в ногах, я решаю присесть. Не хочется пока идти внутрь. Она же не сказала, что мне нельзя тут находиться, значит, я ничего не нарушаю. Флауи снова местится на моём плече, оно будто только для него и создано.

— Глупая, зачем ты это сделала? — приятно слышать его негодование.

— Потому что я «глупая», к тому же, будет лучше, если Ториэль примет тебя. Может быть и ваши разногласия прекратятся.

— Разногласия… — шепчет он. — По её мнению я пудрю людям мозги, поэтому они хотят уйти от неё. Ториэль совсем обезумела, будь осторожна, Фриск.

— Да, конечно.

— Я серьезно!

— Я тоже!

* * *

Помнится, я сказала Флауи, что не буду тут задерживаться. Прошла неделя. Наверно, самая длинная в моей жизни.

В тот же день, когда Флауи стал жить с нами, я его помыла и посадила в горшок, однако лучше его выражение лица не стало. Он всё ещё злится, а Ториэль старается не обращать внимание. Для цветочка спектр его эмоций невероятен, когда мне всегда говорили, что моё лицо можно описать смайликом из трёх чёрточек.

Вечером прибралась в своей комнате, протёрла всё от пыли, кое-где почистила плесень и после ужина (в этот раз было что-то на подобие рагу, хотя бы без мяса) откинулась без задних ног.

На следующий день проснулась рано и помогла Ториэль с завтраком. Я, конечно, не шеф-повар, даже не Светочка из школьной столовки, но её стряпню есть невозможно. Я всё жду момента, когда эта еда решит выйти из меня обратно. Продукты, которые она приносит очень странные: какие-то жёлтые яйца, зелёная картошка, фиолетовая морковка, какая-то приправа, похожая на обычную траву, ещё некие грушеподобные овощи чудного происхождения. В холодильнике также подозрительно спокойно стоит нечто в бумажном пакете, до которого мне запретили прикасаться. Несмотря на продукты, у нас получилась вкусная жареная картошка с яичком. Ториэль была приятно удивлена. Однако уже в ужине плавала та самая фиолетовая морковка. На вкус она — как и обычная.

Также узнала причину отсуствия туалетной комнаты в этом доме. Оказывается, раз еда монстров состоит из магии, то она усваивается без отходов, поэтому не надо ни побольшому, ни помаленькому. Людям бы освоить магию, да жаль, что для них это не более, чем сказки или легенды.

На третий день Хранительница Руин дала мне какой-то старинный телефон и позволила выйти за пределы ворот. На радостях я крепко обняла её, взяла Флауи и убежала, не дослушав всех наставлений. Прогуляться и развеяться от вечных наставлений и строгих взглядов — это то, чего мне так не хватало. Монстры вокруг не нападали на меня, лишь мимо проходили и оглядывались. Иногда попадались такие, каких я никогда не видела, например, Мигосп. Когда рядом был Лукс, он ругался и дразнился, но стоило мне их разъединить, как он расслабился и смущённо убежал. Или Минижелл, на которого я чуть не наступила. Был ещё говорящий овощ — Вегетоид, от него я убежала, больно он был страшным

Приятно было пройтись по Руинам, не переживая о смертельных (отключённых) ловушках и монстрах, желающий крови. Да настолько приятно, что я дошла до самого начала, где я упала. Путь вышел долгим, падающие головоломки были деактивированы, но я с радостью плюхнулась на те самые золотые цветы. Так бы и заснула, если бы не высокий голос Флауи:

— Не спи, дурында!

— Тебе только дай повод, — кряхтя, поднимаюсь я, — обзываться будешь.

Вот бы всё это было плохим, затяжным сном, но реальность такова, что говорящий цветок кричит на тебя, обзывается, а женщина-коза звонит и требует твоего немедленного возвращения. Эх…

На четвёртый день мы всей троицей работали в саду. Забавно, что Флауи дёргал сорняки и не видел в этом ничего такого. Посути он убивал своих собратьев. Ториэль подрезала отросшие листья у роз и рассказывала мне о них. В подобные моменты было приятно проводить с ней время. Монстры не такие уж и жестокие, если быть к ним доброй и внимательной. В тот же день приняла душ. Откуда тут водопровод? — загадка.

— Моё дитя, — раздаётся стук по двери, стоило мне выжать волосы, — я приготовила тебе чистую одежду, примеришь?

— Д-да, конечно! — заикаюсь от такой внезапности.

— Я оставлю тут, на комоде.

Выйдя из ванной в одном топе и шортах, я нашла то, о чём говорила Ториэль, и вновь заперлась. Это оказалось таким же платьем, что она носит, только оно чистое и новое. Не фанат я подобных вещей, мне вообще никогда не нравилось выглядеть слишком женственной, хотя волосы до середины спины отрастила. В человеческом обществе я предпочитаю не привлекать нежелательного внимания.

Платье идеально село на мою фигуру, в рукавах было немного длинновато, но я не посчитала это минусом. Смотрю на себя в зеркало и не понимаю, что сейчас там отражается. А точнее, кто? Девятнадцатилетняя девушка с вьющимися тёмными волосами, узкими чернеющими глазами, желтоватой кожей, тонкими плечами и средними данными. Долгое время я свыкалась со своей внешностью и оправдывала на удивление сдержанный и добрый характер, несмотря на прогнившее общество, что окружало меня.

Выхожу в коридор и натыкаюсь на Ториэль. Она, щурясь, улыбается, ей явно нравится мой внешний вид. Монстр подходит ко мне, едва касается моего плеча и взглядом зовёт за собой. Мы заходим в её комнату. Не дав мне осмотреться, Ториэль притягивает меня к двухметровому зеркалу и ставит пред собой.

— Ты такая красивая, моё дитя, — проводит покрытым шерстью указательным пальцем по моей скуле. — Волосы длинные и кудрявые, кожа мягкая и нежная, телосложение хрупкое и аккуратное, не то что у МОНСТРОВ.

Не понимаю, к чему она ведёт. Считает, что я выгляжу лучше монстров? Но можно ли сравнивать две столь разные расы?

Я заставляю себя взглянуть в зеркало. В этом платье я похожа на Хранительницу Руин. Ториэль гладит мои волосы. Внутри всё сжимается, кажется, будто меня душат.

— Я хочу, что бы оставалась со мной, — тихо произносит она, расчёсывая своими когтистыми лапами волосы. — Там столько опасностей. Столько препятствий. Тебе не стоит гробить свою жизнь в столь прекрасном возрасте. А ведь мне есть, чему тебя научить, да и ты можешь поведать мне о человеческой жизни. Руины малы, но я уверена, что нам вдвоём и тем цветочком будет куда веселее жить.

На какое-то время она замолкла, а я не знаю, куда деться. Жалею, что я не могу как Флауи просто под землю уйти.

— Я, — вдруг продолжила Ториэль, — всегда хотела дочку.

* * *

Пятый день я провела с книгами и Флауи, потому что Ториэль куда-то ушла и запретила покидать дом. Когда я хотела порыться в её комнате, она была заблокирована магией, даже Флауи не смог туда попасть. Это же касалось входа в подвал.

Первая книга, что мне попалась, была о истории монстров.

— То есть монстры ненавидят людей, потому что те выиграли в войне и изгнали в ПОДЗЕМЕЛЬЕ, создав несокрушимый БАРЬЕР? — лёжа на кровати, мотаю ногами и смотрю на Флауи, что стоит в горшочке на тумбочке.

— Да, именно так, — подпирает он бутон листком. — Только это одна из причин. Всё же большинство монстров здесь родились.

— А какие другие причины? Книга заканчивает на том, что монстры покинули Руины или ДОМ, чтобы изучить подземелье и найти места для новых поселений.

— Ты же понимаешь, что до тебя ещё падали люди? — я киваю и закрываю книгу. — Часть из них были напуганы, а часть воспринимали всё как игру.

«Игру…» — подкладываю под голову руки и внимательно слушаю.

— В частности Руины так опустели благодаря людям. Мне страшно представить, чем были заняты те, кто прошли дальше.

— Поэтому Ториэль не позволяет мне уйти?

— Скорее всего, она делает это, дабы защитить тебя, а не боится, что ты всех поубиваешь. Монстров она недолюбливает.

Теперь мне стало самой страшно покидать Руины. Если за их стенами живут монстры, не запуганные Ториэль, знающие цену своей жизни, каково будет им, когда вдруг появлюсь я? У них же нет никаких доказательств, что я абсолютно безобидна.

— Флауи, а почему она именно ТЕБЯ невзлюбила? Нельзя же просто так кого-то ненавидеть.

— Ты права, для этого тоже есть причины, — судя по его выражению лица, они не из самых приятных.

— Всё нормально?

— Угу, — качнул он бутоном, собираясь с мыслями. — Несмотря на то, что не все люди были идеальными, я старался всем помогать. Многим удалось сбежать благодаря мне. Только с каждым разом Ториэль злилась всё больше и больше и в один момент серьёзно подпалила меня. Кое-как выжил.

— Много же ты пережил, — с жалостью смотрю на него.

Теперь понятно откуда эти ожоги на лепесках. Флауи кажется мне совершенно безобидным, но тёмное закрытое пространство кого угодно сведёт с ума.

* * *

Очередной день я провела с Ториэль. Она рассказывала про людей, которые останавливались жить у неё. Это не самые приятные истории, но она говорила так спокойно, с улыбкой.

— Они все были младше тебя, — поправляет очки с черной оправой и перелистывает страницу в книге. — Были милые и послушные, грубые и безответственные, тихие и злые. Всех и не пересчитать. Как бы я не хотела их уберечь, они находили какие-то уловки, чтобы покинуть Руины. Тогда я стала наказывать ПЛОХИХ детей, — на этом Ториэль хлопает книгой и встаёт. — Моё дитя, мне хочется верить, что ты не такая, как они, тогда мне не придётся… Хм, быть плохой мамой, не так ли? — улыбнулась под конец.

Я промолчала, в голове у меня крутилась только одна её фраза: «Они все были младше тебя». То есть дети, самые настоящие дети падали в это ужасное подземелье, умирали или сами становились жестокими? Я ушла в раздумья. Не могу поверить, что маленькие дети действительно могу посчитать всё ЭТО самой обыкновенной игрой, а монстры настолько наполнены ненавистью, что не могут отличить напуганное дитя от жестокого убийцы. С этим нужно что-то делать. Может поговорить да объяснить всё? Раз монстров в Руинах немного, то с каждым можно провести беседу. Возможно, Ториэль будет только рада, если все вокруг сдружатся.

— Нет, — категорично ответил Флауи на мой гениальный план. — Ты дура, если думаешь, что это сработает.

— Не обзывайся! — мотаю горшок, в котором сидит цветочек. — Это во-первых! Во-вторых, не попробуем — не узнаем. Флауи, я одна не справлюсь. Эти монстры всё же боятся Ториэль, поэтому я не могу её просить.

— Чего ты от меня-то хочешь? — равнодушно вскидывает глазами.

— Мне нужна твоя поддержка! Чем больше монстров на моей стороне, тем лучше!

— Фриск, мне интересно, ты всегда была такой?

— Что? — удивлённо моргаю. — Нет, наверно, — отвожу взгляд в сторону. — Я никогда не была лидером или душой компании, однако если я буду и дальше закрывать глаза, ничего не изменится. Я делаю это для себя, чтобы мне было спокойнее, а там и жизнь монстров авось станет лучше.

— Как знаешь.

Я покидаю сад Ториэль и выхожу за ворота. Следую тропинке и попадаю в светлую комнату с множеством колонн и рычагов. На моём пути я не повстречала ни одного монстра. Какая-то странная тишина. Прохожу дальше и останавливаюсь у каменной настенной плиты. На ней выцарапана подсказка к головоломке с рычагами. Вдруг слышу кваканье. Оглядываюсь и встречаюсь взглядом с маленьким белым лягушонком. Этого малыша я знаю, он помогал мне двигать камень в день, когда я только попала в подземелье. Фроггит заулыбался при виде меня и резво направился навстречу.

Сажусь на корточки, чтобы быть с ним на одном уровне, и ставлю Флауи рядом.

«Пусть Флауи и фыркает, но у меня уже есть ещё один друг!»

Вдруг Фроггит останавливается, монстр меж его лапок дрожит. Некое пламя в секунду окутывает их. Ахнув, я дёргаюсь и усаживаюсь на пятое место. Лягушонок сдавленно кричит, машет лапками и катается по земле, пока красный огонь пожирает его. Моё дыхание учащается, а сердце хочет вырваться из груди. Огонь тухнет, и от Фроггита остаётся жалкая кучка пыли.

«Как… КАК?! Я не понимаю!» — закрываю рот руками, чтобы не закричать. Несколько секунд назад этот монстр радостно прыгал, а сейчас он мёртв. Слёзы накатываются. — «А может это… сон? Да, да, ужасный сон! Я просто проснусь и всё будет отлично!»

— Фриск, — жалостливо смотрит на меня Флауи.

— Фриск, — перебивает его более грубый и властный голос Ториэль. — Что ты здесь делаешь?

Мне страшно. Впервые за то время, что я нахожусь в подземелье, я ощущаю страх. Сквозь дрожь я встаю и медленно поворачиваюсь лицом к Ториэль. Хранительница Руин чуть бы не чернеет от злости, в её ладони горит то самое пламя, отражаясь в жёлтых глазах монстра.

— Это вы убили Фроггита? — глядя прямо ей в глаза, спокойно спрашиваю я. Её магия исчезает.

— Он был ОПАСЕН, моё дитя, — она приподнимает голову вверх. У меня невольно дёргается нос. Успокаиваю себя глубоким и протяжным дыханием.

— Для кого он был ОПАСЕН?

— Дитя, не разговаривай со мной таким то…

— Ториэль, зачем вы его убили?! — кричу, чтобы она меня, наконец, услышала. — Это был мой друг! Вы даже не удостоились узнать его! — стискиваю зубы. — Хватит с меня, я не ребёнок! Я уже взрослый человек, вы не имеете права держать меня здесь против моей воли! Да и какая вам разница, если какой-то урод зарежет меня?!

— Я твоя мать, дитя! — Ториэль делает пару шагов ко мне. — И если ты продолжишь так со мной разговаривать, то мне придется тебя наказать.

— А вас не смущает, что тот Фроггит был РЕБЁНКОМ?! Скажите лучше, вы же убивали тех детей, которых считали непослушными? И меня убьёте, да?

У Ториэль расширяются глаза. Она сжимает кулаки. Теперь я стою прямо и решительно, если она нападёт, я буду готова к битве. Страха больше нет.

«Что же сейчас творится в твоей голове, Ториэль?» — жмурю глаза. — «Неужто в первый раз по-настоящему задумалась о тех невинных детях?»

— Какая же вы мать после этого? Матери бывают разными, но ни одна любящая женщина не ранит ни в чём неповинного ребёнка.

Мои слова заставили Ториэль оцепенеть. Я хватаю Флауи и бегу к её дому. В груди что-то горит и придаёт сил. Рёбра срепят. Довольно быстро взбираюсь на крыльцо.

— Фриск, постой, — предстаёт пред моим носом бутон. Моя ладонь останавливается у дверной ручки. — Оставь меня на клумбе.

— Что? Почему? — от беготни и адреналина моя грудь часто вздымается вверх и опускается вниз.

— Я не бросаю тебя, поверь. Настало время действовать. Поройся в комнате Ториэль, найди ключ от подвала и беги. В случае чего, я задержу её здесь. Если всё пройдёт гладко, мы встретимся на той стороне.

— То есть сейчас разговор бессмысленен и она попытается меня убить? — мне не хочется и на секунду отпускать Флауи.

— Ты уже попыталась с ней говорить, она слишком упёртая, как и ты, — шёпотом добавляет в сторону. — Иди давай!

Я делаю, как сказал Флауи. Перед домом замечаю звезду сохранений, которой раньше здесь не было, и сохраняюсь. Мне неспокойно. Захожу в дом. Дверь за мной покрывается тёмно-зелёными шипастыми лозами. Надеюсь, всё обойдётся без смертей.

В комнате Ториэль я была однажды. Прокручиваю ручку, и дверь поддаётся. На письменном столе горит голубым светом небольшая лампа. Я почти сразу ринулась искать сейф, о котором говорил Флауи. Под столом — нет, в шкафу — нет, под кроватью — нет. Я роюсь и разбрасываю вещи, думая про себя, что всё равно сюда не вернусь.

Выискиваю какие-то секретные места, как во всяких шпионских или детективных фильмах. Из-за плохого источника света трудно что-либо найти. Ползая по полу, наощупь подмечаю странную выпуклость под ковром. Бинго! Часть доски приподнята, а под ней как раз сейф. Эти поиски настолько долго задержались, что руки затряслись и сердцебиение участилось.

«Пароль… СЕРЬЁЗНО, БЛЯТЬ?!» — развожу руками. Из коридора доносятся звуки борьбы. Ториэль вот-вот пробьёт баррикаду Флауи, лишь бы дом не подожгла.

Я начинаю сильнее волноваться. Бегаю по комнате и думаю, куда податься. Убегать, прятаться, молить о пощаде? Что сейчас надо делать?!

Становится слишком поздно. В комнату заходит разъярённая Ториэль. Она часто дышит, её взгляд сжирает меня на месте. В её ладонях всё ещё горит плямя, а я представляю, как будет больно быть им окутанным.

Хранительница без всяких разговоров приближается ко мне и хватает за горло, обхватив полностью пальцами. Я не успела осознать, как уже хрустнули шейные позвонки. В глазах тут же темнеет, напряжение спадает.

У меня опускаются руки, это попытка провальная. Нужно вернуться назад.

* * *

Распахнув веки перед звездой сохранений, моментально проверяю шею. Напоминает кошмары, в которых мы и умираем, которые ощущаются как реальность. Только я переживаю это на самом деле.

Быстро отыскав сейф, я начинаю осматривать комнату. Сомневаюсь, конечно, что Ториэль могла придумать для пароля какую-нибудь головоломку или просто написать верную комбинацию на листочке.

«Листочек,» — взгляд падает на мусорное ведро, забитое скомканной бумагой и разованной книгой. Вытряхиваю на стол всё содержимое. — «Пароль, пароль, пароль».

Очень много неразборчивых записей, а текст в книге на незнакомом мне языке. В некоторых местах есть агрессивно зачёркнутые до дыр предложения. Что же так тревожило Ториэль? Нет времени о ней думать! Ещё чуть-чуть и она снова меня убьёт!

Вдруг мне попадается скомканный небольшой довольно реалистичный рисунок. На нём стоят два ребёнка. Одного я уже видела на картине с королевской семьёй, но здесь он счастливый. А вот рядом с ним… Это… Человек? Девочка лет одиннадцати, в такой же одежде, как и у монстра, с большими глазами и короткими лохматыми волосами. То есть было время, когда люди жили с монстрами, да и не простыми, а с королевской семьёй. Тогда почему ситуация сейчас такая, какая есть? Почему монстры не могут принять упавших бедолаг, как эту девочку, и жить с ними спокойной жизнью?

Мой поток мыслей прервал грохот, пронёсшийся по всему дому. Ториэль уже выламывает дверь.

— Дерьмо, — скреплю я зубами. — Может, это рисунок её задержит? Что будет, если я спрошу про этих детей?

Продолжая разглядывать бумажку, свыкаясь про себя с грядущей смертью, на обратной стороне я замечаю дату. Выдыхаю и неспешно вбиваю её в сейф. Раздаётся щелчок.

— Да ладно! — от удивления вскрикиваю я, быстро открываю дверцу и сую руку. Наощупь хватаю какой-то ключ и выскакиваю в коридор.

В прихожей сталкиваюсь с Ториэль. Она такая же злая. Дверь была сорванной с петель и почерневшей. Не хочется быть на её месте.

— Ториэль, — напрягаюсь, готовясь убежать в любой момент, и выставляю руку с рисунком вперёд, — перед тем, как убить меня или, как вы называете, наказать, лучше скажите, что это за девочка рядом с монстром?

— Это не твоё дело, дитя, — Ториэль заметно успокаивается и опускает руки.

— Не моё? Издеваетесь?! — сдержанно выдаю я и отступаю в сторону лестницы. — С вами жил человек, судя по всему дружил даже с ВАШИМ сыном — это важно как никогда для меня. Хотя, ха, — издаю смешок, — я поняла, неужто эта девочка в чём-то провинилась? — смотрю на монстра изподлобья.

Моя дерзость мне моментально аукнулась. В руках Ториэль появляется пламя. Одним взмахом она пускает в меня магию. Вступая в битву, я отскакиваю в сторону. Что-то подобное я ожидала.

— НАМЕКАЕШЬ, ЧТО ЭТО Я ЕЁ УБИЛА?! — глаза Ториэль чернеют, а изо рта стекает пена.

Магические огненные сферы становятся больше и приобретают красный цвет. До этого в режиме битвы все атаки имели белый цвет, а тут внезапно красный.

— Ты… дрянная девчонка! — кричит монстр.

Я уклоняюсь от её пламени, однако они следуют ровно по моей траектории. Сражаться в доме крайне опасно: я то и дело боюсь об что-то споткнуться или врезаться в стену, да и вниз не улизнуть, так как она меня там зажмёт.

Атака длится уж слишком долго, я начинаю терять контроль над телом и ловлю случайно один шар. Пламя тут же охватывает всё тело, нещадно сжирая ОЗ. Я мотаю руками и бьюсь о стены, чтобы потушить огонь, но не получается. Боль настолько не выносима, что хочется не просто кричать, а побыстрее с собой покончить. Вообще ничего не вижу. Чувствую, как что-то вытекает из глаза, а пальцы сдирают с лица расплавленную кожу.

Не знаю, как на это отреагировала Ториэль, надеюсь, она так же будет в аду гореть.

* * *

Когда осознала, что вернулась к сохранённой точке, отпрыгнула от звезды как ошпаренная. Кожа словно до сих пор горела. Глаза были сухими, как и всё во рту. Что это за атаки-то такие?! Неужто дело в цвете или в её ярости?

— Фриск, тебе лучше торопиться! — прорезается голос Флауи. Я и совсем о нём позабыла. Его лицо сейчас угрюмее, чем обычно.

Я проделала все верные действия, прихватив с собой тот рисунок, и отворила дверь в подвал. В том сейфе находился мешочек с небольшим количеством денег, ранее купленными паучьими пончиками и телефон, что давала мне когда-то Ториэль. Я положила его в мешок, который прикрепила к ремню, и ступила на ступеньку вниз.

В подвале пахнет плесенью и чем-то ещё, специфическая вонь. Быстрым шагом ступаю по коридору, благо он линейный и не слишком тёмный. Под ногами постоянно попадаются какие-то липкие лужи и человеческие кости. Про себя я молилась за этих бедолаг. Вокруг так пусто и тихо, что каждый мой шаг отзывается в ушах и дыхание кажется громким, будто пару километров пробежала.

Наконец, я дохожу до конца. Большая дверь с знакомым гербом, что был на платье Ториэль, преграждает путь. Я прикладываю ладонь к щели: чувствую лёгкое дуновение. Значит, это и есть выход. Приложив силы, надавливаю и…

— Стой, где стоишь! — молвит Ториэль. Я резко оборачиваюсь и прислоняюсь спиной к двери. Снова не было слышно её шагов.

Мне не хотелось повторять ошибки прошлых попыток, поэтому не буду её больше провоцировать. Возможно.

— Ториэль, я не хочу проблем! — как бы я не толкала дверь своей задницей, она не поддавалась.

«Почему тут нет таблички «на себя»?» — кое-как сдерживаюсь, чтобы прокричать мысли в голосину.

— Как же ты не поймёшь, моё дитя, — монстр мотает головой. — Подземелье — это ужасающее, жестокое место. Только здесь ты в безопасности, только я могу тебя защитить.

— Вы же сами говорили, что я взрослая, значит, сама могу за себя постоять, — от её слов у меня к горлу подступила желчь, мне максимально некомфортно. Даже если я останусь с ней, это вопрос времени, когда она решит меня убить.

— Взрослая? — Ториэль заулыбалась, прикрывая мерзкую ухмылку порванным рукавом. — Для меня ты всё ещё малышка.

Я встаю ровно и отхожу от двери.

— Ториэль, мне нужно идти, — поднимаю на неё глаза. — У вас нет права держать меня здесь против моей воли.

— Только здесь ты в безопасности, — её пальцы сжимаются в кулаки.

— Выслушайте меня! — восклицаю и делаю резкий шаг вперёд.

— ХВАТИТ!

Я вступаю в битву. В груди всё так и рвётся наружу. Ториэль предстаёт перед мной в своем истинном обличие, она так высокомерно смотрит, что невольно вспоминаешь, кем она является или являлась.

«Значит, это единственный выход?»

В списке действий есть только «проверить» и «поговорить». Из еды у меня два пончика. Я пытаюсь успокоить сердце и решаю узнать побольше о своём противнике.

«Ториэль — АТК 80, ЗЩТ 80. Знает, что лучше для вас».

Её характеристики поражают. Самая настоящая КОРОЛЕВА.

Когда началась её атака, она самодовольно ухмыльнулась и взмахнула рукой. Дуга из огненных шаров выстраивается и движется ко мне. Они белые, поэтому я без паники убегаю в противоположную сторону и увожу их. Ториэль явно играется со мной, никакой серьёзности на её лице не видно. Она даже не будет плакать, если я погибну. И после этого она ещё смеет называть себя «матерью»?

— Ториэль, одними драками ничего не решить! Мы же цивилизованные лю… то есть существа! Говорим на одном языке, в конце концов! — «говорю» ей, но она не слышит меня, продолжает усмехается.

Дождь из тех шаров не предсказуем, при чем они, сталкиваясь друг с другом, меняют свою траекторию, отчего становится сложнее уклоняться. Парочка касаются меня. Половина ОЗ и отдышка не радуют.

«Насколько разнообразными могут быть её атаки?» — думаю, прожёвывая паучий пончик, который, на моё удивление, не стух.

Востановив здоровья, я готовилась к следующей атаке. Но она не начиналась, пока в голове я не услышала резкий звук, из-за которого случайно сдвинулась с места. Там, где я стояла, образовалась большая белая точка и взмыл вверх столб пламени. В голове снова стрельнул тот звук, и я вновь отскочила. Двигалась чисто на рефлексах до того, как привыкла.

«Неужто паучье чутьё от пончика обрела?»

Несмотря на усталость, я продолжаю пытаться «поговорить» с ней:

— Что изменится от моей смерти? Люди продолжат падать в ПОДЗЕМЕЛЬЕ, и всех вам тут не удержать. Никто не любит, когда ограничивают их свободу!

С каждым разом у меня заканчиваются идеи, о чём сказать, кроме той фотографии. Её стоит приберечь на крайний случай.

Выражение её лица не меняется. Она колдует кольца из огненных шаров. Я ловко перепрыгиваю через них, но в последний момент оступаюсь и сталкиваюсь с внезапной надвигающейся магической стеной. Минус пять ОЗ.

В отличие от того красного пламени, от которого я погибла в прошлый раз, эти белые атаки не жгли одежду и не плавили кожу, однако лёгкие ожоги оставались и боль была, как от настоящего огня.

«Чёртово подземелье,» — стискиваю я зубы и сжимаю покрасневшее запястье.

— На вашем столе был рисунок с двумя детьми: человеческой девочкой и, вероятнее всего, вашим сыном, — решаю идти ва-банк. Если не поможет и я умру, то не страшно, это лишь попытка.

От моих слов Ториэль морщится, улыбка пропадает.

— Что за чел…

Я не успеваю договорить, как начинается её ход. Снова «огненный дождь». Я значительно принаровилась в уклонениях, вышло без урона.

Битва длится длиннее, чем мне хотелось. Моей выносливости на долго не хватит. Руки сами собой опускаются, ноги дрожат. Отступать я же не собираюсь!

— Ваш сын дружил с человеком! — пытаюсь достучаться до её совести. — Девочка фактически была частью вашей семьи!

— Ты ничего не знаешь! — в первый раз Ториэль прибегает к разговору. — Достаточно!

— Так расскажите, а не затыкайте мне рот! — молю я.

Монстриха взмахивает руками. Алое пламя вспыхивает перед моими глазами.

«История циклична, да?» — от нервов и усталости я улыбаюсь. — «Попадусь хоть раз — и сразу труп!»

Магические шары выстраиваются в ряд и разгоняются с конца как хлыст. Атака предсказуемая, но слишком быстрая. Убегая и прыгая, я кое-как пережила половину ударов, пока перед носом не прошёлся взмах.

* * *

У звезды сохранений я падаю на колени, разбивая их о кирпичную плитку, но даже эта боль не может перекрыть ту, что я ощущала на своём лице. Не было ни ожога, ни какого следа от удара, только я задыхалась, слёзы сами по себе проявлялись, а по подбородку стекала слюна. Лбом я утыкаюсь в прохладную землю и хватаюсь руками за шипы роз. Бесполезно.

— За что… ЗА ЧТО, БЛЯТЬ?! — бьюсь головой о землю. — Сучье подземелье! Если бы, блять, можно было отмотать всё назад, я б НИ ЗА ЧТО не поднялась на эту гору!

Горечь скапливалась во рту не только от жестокости здешних жителей, которые были заперты здесь не по своей воле, но и от собственной жалости и немощности, раз я не могу даже поговорить адекватно. В мыслях одни лишь маты и гадости.

— Фриск, — рядом появляется Флауи, — я понимаю, что тебе тяжело…

— Конечно, тяжело! — перебиваю его и поднимаю голову. — Я же просто слабачка. С херали я вообще решила, что могу что-то изменить в этих монстрах, будто могу повлиять на их мировоззрение?! Ахуеть просто, Иисусом себя возомнила! Мученицей!

— Ты… сдаёшься?

— Сдаюсь? Это больно, Флауи. И не только физически, но и ментально. Особенно тут, — сжимаю кофту в районе сердца, которое быстро бьётся. Оно вот не желает сдаваться.

Пересилив себя, я поднимаюсь. Отряхиваю землю и утираю грязным рукавом лицо. А ведь Ториэль — это лишь начало, за пределами Руин меня поджидают куда более ужасные испытания.

— У монстров есть только одно правило: «Убей или будешь убит». Но пока я жива, до их уровня падать не собираюсь, — подхожу к лестнице. — Я дойду до конца.

— Фриск! — говорит Флауи. Я оборачиваюсь. — Когда возьмёшь из сейфа свои вещи и ключ, возьми с кухни кусочек пирога и сохранись.

— Хорошо, — обеспокоенное выражение лица цветка прибавило мне уверенности, и я улыбнулась.

Проделав однотипные действия, я вспомнила про кухню. Там был фирменный мясной пирог. Он выглядел нормально, но странная густая красная начинка вызывала приступ рвоты. Кусочек я всё же взяла и потом сохранилась.

* * *

Атаки не менялись, я старалась по-разному давить на её чувства, однако всё заканчивалось моей погибелью в результате смертельной усталости или я доводила её до использования красных атак.

Каждое возвращение к звезде напоминало пробуждение от кошмара или возвращение в реальность, где я пыталась притупить несуществующую боль. Я не знаю, сколько было попыток. Я пробовала разные подходы, в какой-то момент решила наговорить ей столько гадостей, что потом в итоге сама нарывалась на огненные шары. А когда я подумала, что эта битва бесполезна, проще будет остаться с ней и попытаться сбежать в более спокойной обстановке или не делать этого, передо мной вновь появился Флауи, предлагая Игрушечный Нож.

— Эм, что это? — хлопаю я ресницами, глядя на игрушку.

— Это оружие.

— Нет. Это игрушка.

— Поверь, эта игрушка станет твоим оружием. Убей Ториэль, раз у тебя не получается иначе.

Убийство ни на секунду не закрадывалось в моей голове. Я молча взяла нож и пошла в подвал.

Смотря на Ториэль, я не видела в ней какое-то чудовище. Пусть она и отличалась от меня, человека, но нельзя сказать, что она с другой планеты, пришедшая сюда ради уничтожения. Нет. Она так же, как и другие монстры, выросла на поверхности и даже жила бок о бок с другими людьми. Конечно, война, начавшаяся между двумя великими расами, продолжается до сих пор, поэтому монстры желают чужой крови, когда для людей их существование стало легендой. При всё этом я не считаю их другими. И я не считаю, что у меня есть право решать, кому жить, а кому нет.

«У Ториэль защита — восемьдесят единиц. Мои атака этим игрушечным ножом вряд ли нанесут ей хоть какой-то урон. Если я буду атаковать, то может случится так, что она быстрее начнёт уставать или вообще осознает, что я могу за себя постоять?»

— Это стоит попробовать, — прошептала я перед тем, как «атаковать».

Первый раз я промахнулась. Меня пугало, что для атаки надо прям подбежать к ней, потом меня смутил размер ножа, длина его «лезвия» около двенадцати сантиметров — детский размер. А уже затем я побоялась навредить ей. От моих действий у Ториэль на лице застыло некое непонимание.

Долгое время у меня не получалось нормально атаковать. То промахнусь, то нанесу от силы десять урона, по сравнению с её полоской здоровья, это как укол. И я продолжала умирать. Постоянные попытки сводили с ума. Если время для моего тела постоянно откатывалось назад и восстанавливались все ОЗ, то для сознания ничего не откатывается. Я помню каждую смерть, каждую атаку, каждое своё действие и каждую свою ошибку. Это похоже на затяжную бессонницу, только она не влияет на организм, только на мою психику.

* * *

Двадцать четыре — мой максимальный урон. Если я постоянно атаковала при нормальном здоровье, то взгляд Ториэль менялся с шока до принятия. Это стало для меня открытием. Спустя множество попыток, я не только выучила все её атаки, но и вывела особую тактику. Три хода подряд наношу ей урон и наконец спрашиваю.

— Неужели вас устраивает вариант, что эта битва закончится только чьей-то смертью?

— Моё дитя, — Ториэль мотает головой, — если ты действительно намерена покинуть Руины, тогда ты должна доказать, что сможешь дойти до самого КОРОЛЯ. Убей меня — только так ты проявишь свою силу.

Прошло очень много времени, мне бы хотелось узнать, сколько в общей сумме я сражаюсь с ней, сколько вообще смертей было. В одном я точно уверена: у меня не осталось каких-либо эмоций, лишь некое спокойствие. Я уверена в каждом своём движении и слове.

— Убить кого-то — это слишком легко, это всем по силам, — я бросаю игрушечный нож и стягиваю с волос ленту. — А вот проявить доброту и милосердие — так не каждый сможет.

Расставляю руки в стороны и закрываю глаза. В груди всё горит. Наверно, моя душа не может успокоиться, как и сердце. Их можно понять: нельзя быть готовым к грядущим смерти и боли.

Вдруг я чувствую облегчение, будто камень с плеч исчез. Это было так внезапно, что я упала на колени, выпучив глаза. Я уже не в БИТВЕ. Ториэль сначала подходит ко мне, я вижу её ноги, а потом отходит в сторону. Резко поднимаюсь, когда тело так и тянет вниз.

— Ториэль! — удивлённо восклицаю.

— Уходи, — тихо произносит она, стоя ко мне спиной. — Не желаю тебя видеть.

Из-за учащённого сердцебиения мне тяжело дышалось. В голове все слова перемешались.

«Надо что-то сказать! Что-то… ОПРЕДЕЛЁННО!» — паниковала я, пока её силуэт исчезал во тьме.

— Спасибо ва-а-а-ам, То-ри-эль! — кричу так громко, как только могу. — И ваш пирог был ОЧЕНЬ ВКУ-У-У-УСНЫМ!!!

Щёки все раскраснелись, но мне было легко, будто после долгой пробежки второе дыхание открылось. Её пощада тронула меня.