С-56 (гет)

«Туманный» флот никогда целенаправленно не атаковал поселения людей. Они уничтожали корабли, стоящие у причальных стенок, сносили верфи и доки, но не трогали жилые кварталы. До сегодняшней ночи, когда три «туманных» линкора типа «Севастополь» за считаные минуты сровняли с землей небольшой городок с населением около пятидесяти тысяч человек. Утопив город в крови и огне, «туманники» исчезли в ночи так же внезапно, как и появились. В этой бойне, произошедшей примерно за год до гибели «Фрунзе», уцелели чуть более девятисот человек, а в городке не осталось ни единого целого здания. К тому моменту, когда прибыли спасатели из райцентра, почти половина выживших погибла от холода и ран.

Лейтенант Григорий Пастухов нес вахту дежурным на «Спецпосту № 12», что в переводе на нормальный язык означало «законсервированный подземный сухой док». Насколько ему было известно, в ПСД покоилась реплика гвардейской краснознаменной подлодки двадцатого века времен Второй мировой войны века типа «Сталинец», бортовой номер С-56. Кроме того, туда часто наведывались группы ученых, проводивших какие-то исследования и эксперименты.

И многие задавались вопросом о том, что же такого в этой копии древней подлодки, коль скоро лучшие ученые страны тратят на неё своё время? Спору нет, можно было спросить яйцеголовых об этом, но… Мало было желающих угодить в прокуренный кабинет местного особиста, который славился умением быстро и доходчиво объяснять непонятливым, что некоторые вещи не то что знать, даже думать о них не стоит. Гришу подобные вопросы, естественно, мучили, но он, будучи парнем смышленым, держал их при себе.

Поскольку вахта была одиночная, лейтенанта терзала скука. От нечего делать он начал просчитывать в голове атаку нескольких групп ракетных катеров на конвой грузовых кораблей, прикрытый эсминцами и крейсерами. Поставив свои силы в изначально проигрышное положение, Григорий все же сумел «потопить» несколько транспортов, три эсминца и повредить один крейсер. Катера погибли все.

— Эх, а ведь пойди всё иначе, я бы сейчас служил на эсминце, — вздохнул лейтенант. — Или рулил малым десантным кораблем, например.

Горестные думы офицера о несостоявшейся карьере флотоводца оборвали едва слышные звуки взрывов, доносящиеся с поверхности. О силе обстрела можно было судить хотя бы потому, что звуки достигали помещения поста даже сквозь десять метров земли, метр железобетона, утеплитель и изоляцию.

— Что за?.. — вскинулся он, хватаясь за трубку телефона, и в ту же секунду дежурка погрузилась в кромешную тьму: прекратилась подача электричества.

Григорий Пастухов

От возвышенности, под которой находился секретный бункер, до окраин города было метров двести, а так как погода стояла ясная, то весь он был как на ладони. Я неподвижно стоял на вершине холма, глядя на огненный смерч, поглотивший центр города Дальний-24, на который продолжали сыпаться всё новые ракеты и снаряды. Я не чувствовал ни пробирающего до костей холода полярной ночи, ни бьющего в спину потока воздуха, стремящегося к «огненной геенне», ибо всё моё существо было поглощено непередаваемым, безграничным ужасом. Снег, на который падали отсветы пожара, казался залитым кровью, и это лишь добавляло жути обозреваемой мной картине гибели города.

Не знаю точно, сколько времени я так простоял, но в какой-то момент по левую руку от меня что-то шевельнулось, и это движение разрушило моё оцепенение. Моргнув, я повернул голову и увидел прапорщика Разумовскую, секретаря начштаба, которая стояла в нескольких метрах лицом ко мне. Её серебристо-белые волосы были заплетены в косу, скуластое, чуть заострённое книзу лицо спокойно, зелёные глаза — безмятежны, стройное спортивное тело скрыто повседневной формой. На ней не было теплой верхней одежды, но не похоже, что это доставляло ей хотя бы малейший дискомфорт. Прежде чем я успел открыть рот, чтобы спросить Славу, как она очутилась около секретного объекта (армейская выучка никуда не делась), она вдруг вспыхнула и исчезла, оставив по себе лишь странный серебристый пепел. Всё ещё пребывая в некотором ступоре, я опустил глаза и обнаружил, что на снегу нет следов от её ног. Крепко зажмурившись, я потряс головой и снова посмотрел на то место, где пару мгновений назад стояла девушка, но ничего не изменилось: серебристый пепел и полное отсутствие следов.

Из очередного ступора меня вывела тишина: обстрел города прекратился столь же внезапно, как и начался. В ту же секунду я почувствовал, что моё тело на грани превращения в ледышку: стоять на ветру в минус сорок пять без теплой одежды — то ещё удовольствие. Вернувшись на пост, погружённый в багровую полутьму аварийного освещения, я максимально быстро облачился в положенную по уставу зимнюю форму и побежал к городу.

Следующий час прошел в метаниях среди горящих развалин, в попытках помочь пострадавшим. Само собой, что я этим занимался не в одиночку: все уцелевшие и не получившие тяжёлых ранений люди делали то же самое.

— Ты что здесь делаешь, Пастухов?! — голос начштаба отвлёк меня от перевязки раненой женщины.

— Я… — руки автоматически продолжали наматывать витки бинта, пока мозг лихорадочно пытался найти оправдание тому, что его хозяин без разрешения покинул свой пост.

— Неважно, — Сергей Давыдович шагнул ко мне и протянул электронный ключ, точная копия которого лежала в сейфе на моём посту. — Я не имею права этого делать, но ситуация такая, что… — он покачал головой, а потом поднял на меня цепкий взгляд своих карих глаз. — Откройте ПСД, товарищ лейтенант, и надейтесь, что морская богиня будет к вам благосклонна.

Взяв ключ, поднимаюсь с колен, неуверенно переступаю с ноги на ногу, потом открываю рот, собираясь задать вопрос, но…

— Бегом, лейтенант! — рыкнул подполковник, и я стрелой понёсся в сторону холма.