Под эгидой льва (джен)

То, что Малфой-младший будет доставлять ещё больше проблем, чем сынок Поттера, Северус начал подозревать задолго до первого сентября. Малфои — маги не той породы, чтобы смиренно отпустить, если им не удавалось чего-то добиться или когда их в чём-то ущемляли. Но если Люциусу простительно было его порой возвышенно-хамское (когда и морду набить хочется, и вроде как не за что) поведение: статус и имя обязывали, — то Драко был просто занозой в заднице. Нет, хуже, мелким, избалованным засранцем, искренне полагавшим, что весь мир должен лежать у его ног, потому что он Малфой. Этой ночью мальчишка превзошёл сам себя, так что Северус несколько раз порывался влепить юному нахалу затрещину или врезать по губам. Останавливал его... нет, не страх перед Люциусом или порицание от Дамблдора, считавшего, что Северус должен всеми правдами и неправдами считаться среди Пожирателей и просто слизеринцев верным последователем идей Тёмного лорда. От рукоприкладства удержало то, что именно так — применяя силу к заведомо слабому, беззащитному ребёнку — много лет поступал Тобиас, а становиться хоть на чуть-чуть похожим на отца Северус не желал. У него и без этого достаточно было причин ненавидеть себя. То, что Малфой заслужил хорошую порку, не могло служить оправданием. Мало того, что этот засранец следил за Поттером и его компанией, мозоля глаза Дамблдору, сдал гриффиндорцев за нарушение правил и при этом сам заработал наказание, так ещё и сегодня, когда Поттер, возможно, бился в настоящей истерике, Северус вынужден был выслушивать стенания Малфоя на тему холода, темноты, отсутствия должной защиты и порванной при бегстве из леса мантии.

Мантии, пикси его закусай!

Под конец Северус был в шаге от того, чтобы наорать на собственного студента. Оскорбившийся, что его наказали вместе с гриффиндорцами (ещё мало наказали, Северус бы добавил), младший Малфой ныл и плакался так, что хотелось заткнуть уши. Или вообще уйти, потому что происшествие с единорогом и встреча с его убийцей странным образом мало беспокоили Малфоя, а вот порванная мантия и что он по-плебейски бегал по Запретному лесу — очень. Мелкий пакостник грозился ещё и отправить письмо отцу, чтобы тот явился вместе с Попечительским советом и уволил МакГонагалл и Дамблдора. Северус вынужден был притормаживать не в меру активного юнца. Он бы с большой охотой приветствовал Люциуса и разборки из-за неправомерного наказания (ради Мерлина, о чём Дамблдор думал, отправляя первогодок в Запретный лес ночью без сопровождения?!), но позже. Пока ему требовалось время разобраться с Поттером и всем тем, что произошло. В итоге удалось убедить засранца отложить написание письма на день, списав всё на заботу о пережившем стресс студенте. Северус выдал ему Умиротворяющий бальзам, зелье Сна без сновидений, а чтобы Малфой не клевал носом на уроках от недосыпа, ещё и порцию Бодрящего и повторно продиагностировал, хотя от Ликси знал, что никто из учеников не пострадал. А вот Поттер...

Из слизеринской гостиной Северус вырвался спустя час и сломя голову понёсся к своим комнатам. Уходя к Малфою, он, весь на нервах, забыл сказать домовушке никуда не выпускать Поттера, а под формулировку «позаботиться» могло подойти что угодно, вплоть до того, чтобы накормить пацана и сопроводить его в башню Гриффиндора. Лови его потом по всему Хогвартсу! Поттер унаследовал от своего сволочного папаши и характер, и шило в заднице; если что происходило в Хогвартсе, то можно твёрдо быть уверенным —мальчишка точно сунет туда любопытный нос. Вот какого Мордреда он потащил свою компанию спасать хагридовского дракона? Ведь всё равно не спас: Чарли Уизли давно и плотно работал с контрабандистами в Лютном, и нелегальный дракончик явно отправился прямиком туда на ингредиенты. Потому что притащить его в заповедник означало бы нарваться на серьёзное разбирательство: несмотря на пренебрежение английских магов по отношению к румынским собратьям, с соблюдением законов там было всё очень строго, не то, что в родной Англии. Вот почему Поттер — глупый, не думающий головой мальчишка! И животное не спас, и сам на отработку нарвался, да на такую, что чудом выжил!

От этой мысли холодели ладони, на лбу выступал пот, а сердце останавливалось. Северус очень хорошо представлял, что случилось бы, опоздай он хоть на минуту. Монстр, скрывавшийся под обликом, даже, точнее, в Квирелле был ужасно близок к своей цели. Жаль, что Северус не свернул ублюдку шею! Но он давно не практиковался в анимагии, вынужден был скрывать её ото всех, даже от Дамблдора (тем более, от Дамблдора), а без должных тренировок даже кошачья грация давала сбои. Неуклюжий заика Квиррелл вывернулся и сбежал в Запретный лес. Одно хорошо — Тёмный лорд и не подумает связать живой символ факультета Гриффиндор с деканом Слизерина. Он скорее подумает, что Дамблдор на старости лет освоил ещё и эту магическую науку и примчался выручать своего героя. Знал бы он, что на самом деле... да Северус и сам был не прочь выяснить, что творилось вокруг. Мотивов странного поступка Дамблдора, отправившего беззащитных первокурсников в Запретный лес, он не понимал. Приходившие на ум мысли были настолько пугающи, что Северус не желал в них верить.

— Мистер Поттер... — начал он, ворвавшись в собственную гостиную, и осёкся.

В комнате царил мягкий полумрак — свет шёл только от камина. Поттер, слава Мерлину, никуда не ушёл, зато спал в кресле, завёрнутый в серебристо-зелёный плед — подарок Помоны Спраут на первое Рождество Северуса в качестве декана. Рядом с камином на специальной сушилке была развешена одежда, при виде которой Северус испытал острое, мучительно-болезненное дежавю. Словно в голодные детские годы вернулся.

— Ликси, это что?

Домовуха беззвучно материализовалась рядом, трогательно сложив лапки на животе.

— Ликси позаботилась о маленьком госте, как сказал хозяин. Ликси выкупала гостя и накормила ужином.

— А почему он спит? — Северус незаметно для себя перешёл на шёпот и поморщился. Определённо, бессонница и кошмарные разборки с Малфоем заставили его поглупеть до состояния самого пустоголового из гриффиндорцев. Естественно, Поттер спал! Четыре часа утра, а мальчишка сегодня в очередной раз ускользнул от верной смерти. Тут и дромарог с ног свалится, что уж говорить про одиннадцатилетку.

— Ликси дать маленькому гостью зелье, — домовуха виновато понурилась и повесила уши, — зелье, чтобы не видеть дурных снов. Ликси вять его в шкафу у хозяина. Ликси не нужно было этого делать?

Уловив в голосе домовой эльфийки подступающие рыдания, Северус вздохнул и постарался ответить как можно спокойнее:

— Такое в мои планы не входило, но спасибо, что подумала об этом, — он с усилием стёр со лба пот.

В самом деле... что-то Северус совсем разум потерял. Собирался допрашивать Поттера, напрочь позабыв, что пацану прежде всего требовалось успокоиться. Даже его папаша уж на что непрошибаемый лоб был, но после случая с Визжащей хижиной долго не мог перестать заикаться при одном виде Северуса. А тут — одиннадцатилетний ребёнок, который, наверное, страшнее крупа или книззла, или кого там держали для него в качестве домашнего любимца, не видел.

Однако чтобы мальчишка имел наглость уснуть в его комнатах... Северус покосился на домовуху, довольную тем, что обожаемый хозяин не собирался её ругать, и украдкой вздохнул. Эльфийка досталась ему благодаря Малфою: Люциус вбил себе в голову, что за сыном нужен обязательный присмотр, чтобы Дамблдор или обожаемые им гриффиндорцы ничего плохого Драко не сделали, и сразу же предложил приставить к Северусу своего эльфа и сделать полную привязку. Отказ как ответ он не рассматривал, и, в конце концов, пришлось сдаться, но Северус сумел настоять, чтобы домовика он купил в Гринготтсе. Так была хоть какая-то гарантия, что магический помощник будет свободен от магических обязательств и клятв прежнему хозяину, а то, что Люциус оставит лазейку и превратит своего бывшего домовика в шпиона, было очевидно. По прошествии нескольких месяцев Северус оценил домовушку по достоинству и мысленно поблагодарил Люциуса. Не раскошелься Малфой, Северус бы никогда не накопил достаточно денег на домового эльфа, да что там, и не подумал бы на это тратиться. Но Ликси во многих вещах стала ему верной помощницей. Начиная от безукоризненной чистоты не только комнат и одежды, но и в лаборатории (Ликси некогда принадлежала обедневшей семье потомственных аптекарей и ко всем инструментам, колбам и пробиркам относилась с великим почтением), и заканчивая банальными напоминаниями поесть, когда в редкие свободные дни летом её хозяин слишком увлекался экспериментами. С наличием в школе таких ярых сорванцов, как Поттер и Малфой, её поддержка была просто неоценима, учитывая ещё и то, что подчинялась Ликси одному Северусу, а не директору Хогвартса, как школьные домовики. Хотя их Северус тоже уважал безмерно. Потому-то, когда Поттер сегодня так странно отреагировал на Ликси, Северус не смог удержаться от презрительной гримасы. Мальчика не только внешность и полное отсутствие мозгов от своего отца унаследовал, но и высокомерие. А то, что он сказал, что в первый раз видит домового эльфа... чушь.

Но это всё не то. Ликси своим проявлением самоуправства здорово спутала карты. Северус рассчитывал быстро переговорить с Поттером (не без зелий само собой, в здравом уме отпрыск Поттера никогда бы не стал откровенничать с деканом Слизерина), а потом, в зависимости от его настроя и полученной информации, или стереть память мальчишке, или не стирать. Только этот план рухнул, потому что напоенный под завязку зельями Поттер безмятежно спал в кресле.

— Так, а это что у камина? — совладав с разочарованием, спросил Северус.

— Ликси постирала одежду маленького гостя и теперь сушит её.

Одежду Поттера? Она ничего не перепутала? Северус подошёл к сушилке и снял нечто, при ближайшем рассмотрении оказавшимся старой, весьма потрёпанной рубашкой. Правда, минимум размера на два-три больше, чем нужно, — Северус благодаря многолетней работе с ингредиентами натренировал глазомер и понимал, что для такой одёжки мальчишка был слишком щуплым и тощим. Неожиданная догадка пребольно кольнула его в самое сердце. Северус торопливо вернул рубашку на место; так же красиво разложить её для просушки у него не получилось, но Ликси всё разгладила и развесила, как положено. Северус же стремительным шагом метнулся к двери, где ещё раньше приметил обувь мальчишки, вытащил палочку и Левиосой поднял не ботинок — кроссовок. Тоже очень старый и ветхий, заношенный не почти, а до дыр: через одну, зиявшую в подошве у мизинца, с лёгкостью прошёл его палец.

Потерявший дар речи от подобного открытия Северус выронил кроссовок и не заметил этого. Мерлин, Поттер что, идиот? Или настолько жадина, что не захотел тратиться себе на новую обувь? Какие кроссовки, Хогвартс на севере Шотландии, в некоторых частях замка невозможно спать, не поддерживая согревающие чары. А Поттер так всю весну и зиму пробегал, получается? Остекленевшим взглядом глядя прямо перед собой, Северус силился найти этому логичное, подходящее объяснение, но увы, все несостыковки последних месяцев, все его подозрения (прежде казавшиеся надуманными и беспочвенными), скрежеща как несмазанные шестерёнки, медленно пришли в движение, образуя практически идеально складную картину. Однако всё равно получался бред, не мог Дамблдор вместо обещанного надёжного и безопасного места спихнуть мальчишку, например, в приют!

Оставалось ещё кое-что. Возможно, этот ребёнок слишком практичен или брезглив (как раз второе было более вероятно), чтобы идти ночью в Запретный лес в дорогой школьной форме. Северус бы на его месте тоже облачился в обноски, не взирая на мнение сокурсников.

— Ликси, — произнёс Северус и не узнал собственный голос, — ты разве не могла найти в вещах мистера Поттера нормальную одежду?

— Ликси пытаться, — захлюпала носом домовичка, прижав руки к груди, — Ликси все вещи маленького гостя перебрать, но других у него нет! А починить Ликси не может, плохие вещи, не выдержат. Ликси только пижаму взять.

Прикрыв глаза, Северус сделал глубокий вдох. Значит, и здесь он ошибся. Поттер не нарочно оделся в старьё, которое нестрашно порвать или испачкать в Запретном лесу, у него попросту нет другой одежды. Но почему? И как Северус раньше этого не заметил? Хотя глупый вопрос, понятно как: он не присматривался к мальчишке, довольствуясь словами Дамблдора, что сын Лили жил в безопасности, и тем, что он попал на другой факультет. Пусть у Минервы голова болит, Гарри Поттер же сын её любимых учеников! А для Северуса всё перекрывала отвратительная похожесть мальчика на своего отца, причём не только во внешности, но и по характеру. Такой же наглый, самоуверенный и легкомысленный. Северуса до сих пор кидало в яростную дрожь при воспоминании, как нахалёнок ответил ему на первом уроке зелий. Конечно, он сам тоже был хорош, сорвался, исполняя немыслимо дурацкий приказ Альбуса, но Поттер-то, Поттер! Расхлябанный, ленивый, не желающий толком учиться, зато как играть в квиддич — это он первый! Его папаша хотя бы учился прилично, профессора Джеймса наперебой расхваливали, а младшего Поттера — разве что Роланда и Минерва. Остальные, особенно Филиус и Помона, не склонные к приукрашиванию, выражались более сдержанно, а в кулуарах, пока Альбус не слышал, расстроенно обменивались мнениями, что мальчик уж слишком не собран, не желает учиться, и не понимали, как же Альбус, который заботился о ребёнке, это допустил. Северус прежде недоумевал вместе со всеми, правда, куда больше он раздражался на глупого мальчишку. Но события этого года и особенно последней ночи многое изменили. Они заставляли задуматься.

Мальчишка одет явно с чужого плеча, в заношенную одежду, место которой давно уже в помойном ведре, раз домовик не сумела починить её магией. Он выглядит явно не на свой возраст, а меньше. За бесформенной мантией и массивной квиддичной защитой этого не было заметно, однако сейчас Северус видел тощего заморыша. Где в нём только душа держалась? Даже Северус после голодного детства в Коукворте, поступив в Хогвартс, отъелся. Тут же... такое чувство, что до мальчишки никому не было дела. Жив? Не убился? Ну, и Мерлин с ним! А как он одет, что поел (и поел ли), как учится и чем занят — всё это побоку. Северус с большой натяжкой мог понять пренебрежение МакГонагалл: она всегда уделяла студентам минимум внимания, считая, что те сами должны разбираться с проблемами. Но Гарри Поттер же не простой ребёнок, он, как бы Северуса ни корёжил этот титул, Мальчик-Который-Выжил! Куда Альбус смотрит? Ему тоже всё равно, что происходит с героическим мальчиком? Но Альбус уже не первый год всячески, и прозрачно, и не очень, намекал на возвращение Того-Кого-Нельзя-Называть, а метка Северуса много месяцев странным образом реагировала на Квиррелла. Опять же, в Запретном лесу кто-то убивал единорогов, точнее, не кто-то — Квиррелл, попытавшийся прикончить ещё и мальчишку. А отправил Мальчика-Который-Выжил в Запретный лес… Альбус! Альбус, который, дементор его зацелуй, прекрасно знал о ненормальном поведении Квиррелла. И вот что это было? Дамблдор на старости лет тронулся рассудком или сделал это нарочно?

Приняв решение, Северус испустил тяжёлый вздох, мысленно попросил Мерлина, чтобы мальчишка не вздумал проснуться в такой момент (для детской психики это будет сокрушительный удар — ненавистный профессор зельеварения несёт своего самого нелюбимого ученика!) и поднял Поттера на руки. Почему не воспользоваться Локомоторном? Да пикси его знает. Северус никогда не испытывал особой симпатии к детям, они, шумные, невоспитанные и совершенно не интересующиеся зельями, представлялись ему таким же неизбежным злом, как и работа в Хогвартсе, деканство и шпионаж против бывших соратников. Но при виде этого тощего, щуплого, совершенно позаброшенного ребёнка, к тому же пережившего, наверное, вторую самую ужасную ночь в своей жизни, Северус дрогнул. Как — сам не понял. Отпрыск Поттера в противовес коренастому, крепко сбитому папашке-оленю ощущался как тростиночка. Положи его неправильно — весь переломается. Северус без труда перенёс спящего ребёнка в свою в кровать и укутал одеялом до самого подбородка. Опомнившись, снял с мальчишеского носа очки, но перед тем, как положить их на тумбочку, осмотрел и заскрежетал зубами. Может быть, мальчишка носил круглые очки-велосипеды не в память о своём ненаглядном отце, а просто потому что они самые дешёвые у маглов? Конкретно эти точно дешевле некуда: дужки разболтались и держались на проволоке, переносица склеена. Вроде по прибытии в школу очки у Поттера выглядели приличнее, но Северус не приглядывался, тогда ему было всё равно. А сейчас нет. Возможно, мальчишка такой бледный и щуплый, потому что до Хогвартса жил впроголодь, как сам Северус когда-то? Вечно лохматый, потому что его не учили ухаживать за собой, его опекуну плевать, как выглядит ребёнок. То же самое с одеждой. И, разумеется, он сам не воспылает любовью к учёбе, если раньше никому не было дела до его знаний и оценок. У Северуса много вопросов накопилось к Дамблдору относительно мальчишки, но теперь он не собирался больше тянуть с получением ответов. Альбус заигрался.

— Ликси, — позвал он свою верную помощницу, починив очки Поттера с помощью Репаро, — ты сможешь сделать так, чтобы никто не смог отыскать нашего гостя? Не знал бы, что он в Хогвартсе. Нет, нет, не так. Чтобы никто не смог узнать, что этой ночью Гарри Поттер вернулся в школу. Пусть все думают, что он остался в Запретном лесу. Это же возможно?

Домовуха задумчиво пошевелила ушами.

— Ликси может стереть все магические следы маленького гостя со вчерашнего вечера, как он вышел из школы. Домовики и волшебники ничего не найти.

— Отлично, сделай это как можно скорее, потом возвращайся сюда. Побудешь с Поттером. Он не должен выйти из моих комнат, а посторонние — узнать, что он здесь.

— Хозяин же не хотеть навредить маленькому гостю?

Северус тяжело вздохнул и устало посмотрел на домовичку.

— Ликси, ты у меня не первый день. Ты знаешь, что я никогда не вредил ученикам, даже если эти засранцы того заслуживали. Я хочу разобраться во всей чертовщине, которая творится вокруг Поттера, а для этого нужно как минимум поговорить с ним начистоту и чтобы никто не помешал. Я очень надеюсь, что после вчерашнего испытания у него хоть ненадолго заработает мозг. А потом, обещаю, я верну Поттера в школу.

Если, конечно, не выяснится, что мальчишке безопаснее быть как можно дальше от Хогвартса и его обитателей.

Пока же Северус заставит поволноваться тех, кто беспечно отправил одиннадцатилетнего ребёнка навстречу смертельной опасности. Сам он, конечно, тоже виноват, что не настоял и не вынудил Дамблдора отказаться от такого странного наказания — ведь не Непреложным же обетом связан по рукам и ногам, совсем нет, — но за этот проступок у него единственный обвинитель и судья сам Гарри Поттер. Перед ним Северусу и ответ держать.

Ликси разбудила его утром, за час до начала завтрака. Северус не сразу сообразил, что задремал в кресле в собственной гостиной. Он-то собирался посидеть с контрольными третьего курса Рейвенкло и Хаффлпаффа — под проверку студенческих работ всегда лучше размышлялось, — обдумать случившееся этой ночью, но самым бессовестным образом заснул.

— Меня никто не спрашивал? — строго и недоверчиво спросил он у домовухи, хотя заранее знал ответ на свой вопрос. Постучись кто-нибудь в дверь или в камин, Ликси, наученная никому не показываться, мигом бы разбудила его. — Значит, нет. Замечательно. Знаешь, что это означает?

Та в испуге отрицательно помотала головой.

— Что, похоже, нашего гостя ещё не хватились. Не думаю, что Альбус бы не поставил меня в известность, если бы Гарри Поттер пропал.

Глаза Ликси вмиг заполнились слезами, они прижала ручки к груди обернулась к спальне, за дверью которой всё ещё спал напоенный зельями Поттер.

— Ликси позаботиться о маленьком госте! Ликси всё-всё сделать, чтобы маленький гость был в безопасности и доволен. Как так можно?!

— Это хорошо, — Северус слабо улыбнулся, — я надеюсь на тебя, — и добавил вполголоса: — Если кто узнает, что Поттер у меня, я даже до Азкабана не доживу.

До завтрака оставалось прилично времени на душ и на то, чтобы принять порцию Бодрящего зелья и кофе. Удар по желудку мощный, но и принимал эту смесь Северус очень редко, в безвыходных ситуациях, когда нужно было не спать несколько суток. А то, что силы ему сегодня понадобятся, к Трелони не ходи. Это пока декан Гриффиндора и директор не в курсе, что один из учеников не вернулся с ночной отработки в замок, а уж когда они узнают и узнают, кто именно пропал, — спокойствия деканам не видать на долгое время. Северус вполне отдавал себе отчёт, насколько рисковал, фактически выкрав Мальчика-Который-Выжил: дойди дело до Аврората, в первую очередь подозревать будут его, бывшего Пожирателя смерти. Но вчера Дамблдор переступил черту, столкнув ребёнка с монстром, даже если это и было всего лишь роковой случайностью. Второго такого шанса разобраться с Поттером и теми тайнами, что навертел вокруг мальчишки директор, могло и не представиться.

Завтрак в Большом зале проходил как обычно. Проходя к столу преподавателей, Северус окинул взглядом коллег. Директор выглядел весьма благодушным, даже радостным, с чего бы это? Подробностей о произошедшем в лесу он знать не мог, иначе бы сразу дёрнул Северуса к себе и забрал Поттера. Значит, уверен пока, что всё обошлось. Квиррелла предсказуемо не было. Северус, увы, несильно примял его вчера, но, видимо, этого хватило, и тот трус перепугался не просто до заикания, а хуже. Не было и Хагрида, но тут Северус лишний раз порадовался: лесничий, гордо и незаслуженно именовавший себя хранителем ключей, пренебрегал гигиеной и не гнушался приходить на трапезы в Большом зале, воняя на полшколы немытым телом и даже перегаром. Хотя, кажется, в отсутствии Хагрида за столом виновато кое-что другое — уж не разыскивал ли он до сих пор Поттера в Запретном лесу? А вот Минерва была невозмутима и как обычно равнодушна ко всему происходящему в зале. Завтрак, похоже, интересовал её куда больше, чем поведение студентов Гриффиндора за столом и вообще их присутствие за ним.

Северус наконец занял своё место возле Флитвика и, пробурчав коллегам положенные приветствия, нехотя принялся за еду. После ударной дозы зелья вперемешку с кофе, волнения и тревог прошедшей ночи аппетита не было совершенно, так что он куда больше наблюдал и делал выводы, чем ел.

За столом Слизерина присутствовали все ученики. Младший Малфой сидел в окружении Крэбба и Гойла, занявших при нём позицию телохранителей-оруженосцев, и, судя по жестикуляции и некоторым обрывкам фраз, в красках живописал историю про Запретный лес. Северус украдкой поморщился. Всё же от Драко было куда больше проблем, чем пользы, в этом новое поколение семьи Малфоев серьёзно уступало старшему. Северус не рассчитывал, конечно, что странная отработка забудется как страшный сон сразу же, но мелкий засранец мог бы и попридержать свой язычок! Особенно рассказывая, как они встретились с убийцей единорога, как Драко якобы «кинулся за помощью», а Поттер жутко перепугался и бросился бежать сломя голову. Не понимает, что ли, дурак, что если из-за исчезновения Поттера начнётся настоящее расследование, то на него же первого и подумают!

На Гриффиндоре вчерашних нарушителей было меньше. На своём месте сидела одна Грейнджер. А вот где, интересно, Уизли? И почему директора, всегда благоволившего Гриффиндору, и непосредственно декана факультета не волновало отсутствие двух первокурсников, которым вчера было назначено наказание за нарушение правил?

— А что, нашему Избранному теперь разрешено прогуливать завтрак? — поинтересовался он негромко, но чтобы Дамблдор точно услышал. Хватит, пора директору немного поволноваться.

Тот не замедлил отреагировать:

— Полноте, Северус. Мальчик просто отдыхает. Ты же знаешь, у него выдалась тяжёлая ночь.

— У мистера Малфоя тоже выдалась нелёгкая ночь, но он, как видите, здесь. А Поттеру, Альбус, вы позволяете слишком многое. Неудивительно, что он преподавателей на уроках ни во что не ставит.

— Ну, тут ты неправ, Северус, — вмешался слушавший его упрёки Флитвик, — Гарри, конечно, старанием не блещет, но всегда уважительно себя ведёт. Я не могу припомнить, чтобы он хотя бы раз повел себя грубо на моих уроках.

— Тебе просто нужно меньше придираться к мальчику, — добродушно заметил Дамблдор, — Гарри унаследовал таланты обоих своих родителей, Джеймса больше, конечно, но всё же. Присмотрись к нему, Северус.

Северус скривился. Двуличие Дамблдора проявилось во всей красе: наедине директор требовал ни в коем случае не вызывать симпатию у мальчишки, давил на его сходство с Джеймсом Поттером, и убеждал, что правильным будет, чтобы героический ребёнок видел в представителях Слизерина исключительно тёмных, подлых магов. «Так лучше и для самого Гарри, и для нашего мира», — вещал Дамблдор. Северус же настолько был зол на него из-за постоянных напоминаний, что Поттер-младший практически копия папаша, что согласен был, наверное, даже самого Тёмного лорда сыграть для мальчишки. Если не дурак — сам разберётся, где правда, а где ложь, но с генами придурочного оленя и с воспитанием Дамблдора... мда. Однако на людях Дамблдор вёл себя иначе: журил Северуса и просил не быть таким строгим к ребёнку Поттеров. Понятно, что вбивал как можно больше клиньев между ним и основной массой преподавателей. Не то чтобы Северус был сильно против — его не прельщало тесное общение с коллегами, которые сами толком не знали, как себя вести с бывшим Пожирателем. К тому же, если Альбус прав и Тёмный лорд возвратится, Северусу придётся вернуться к нему на службу, и распри тоже должны сыграть свою роль в его легенде. Как много поменяла всего лишь одна ночь! Теперь Северус в любом действии Дамблдора искал подвох.

Отвечать директору он не стал, не желая тратить время, ведь Дамблдор мог заговорить любого до такой степени, что потом собственное имя едва вспоминалось. Вдобавок в дверях Большого зала возник переполох — там появился запыхавшийся младший Уизли. И в каком виде, Мерлин! Северус поморщился. Шестой отпрыск рыжего семейства не блистал ни знаниями, ни поведением, так мог бы хоть выглядеть прилично, раз других никаких достоинств не имел. Северус в его годы ходил ещё хуже одетым, но компенсировал это знаниями. Младший Уизли же был всклокочен, мантия мятая, рубашка наполовину вылезла из брюк. Он растерянно оглядел зал и, словно не найдя того, кого искал, ломанулся к столу своего факультета. Удачно избежав цепких рук брата-старосты, Уизли подскочил к Грейнджер (каким образом эта до зубовного скрежета правильная девочка прибилась к компании двух юных обормотов?) и принялся что-то ей вещать, размахивая руками, как мельница. Северус пытался услышать, о чём шла речь (рыжий мальчишка пару раз кинул в его сторону прожигающе-ненавидящий взгляд), но за столом Гриффиндора всегда стоял такой гвалт, что не помогло бы, даже если бы Уизли кричал под Сонорусом. Гриффиндорцы быстро развеяли его любопытство: выслушав своего приятеля, Грейнджер нахмурилась, выбралась из-за скамьи в проход и целеустремлённо двинулась к преподавательскому столу. Уизли просеменил следом за ней и встал у Грейнджер за плечом, то и дело косясь в сторону Северуса.

— Профессор МакГонагалл, мэм, мы не знаем, где Гарри.

Преподаватели, и без того удивлённые смелостью первокурсницы, обратились в слух. Северус подметил, как изменился в лице Альбус: всего на несколько секунд тот выглядел крайне раздосадованным демаршем Грейнджер, но быстро взял себя в руки.

— О чём вы, мисс Грейнджер? — отмерла Минерва.

— Гарри не пришёл со всеми на завтрак, — девочка тряхнула густой гривой непокорных волос, игнорируя явно предупреждающий взгляд своего декана, — и он не ночевал сегодня в спальне.

— Мисс Грейнджер, вы же не можете знать этого наверняка, — ласково улыбнулся ей Дамблдор, — возможно, ваш друг просто встал пораньше и решил прогуляться перед завтраком.

— Нет, сэр, я уверен, — вдруг решительно помотал головой Уизли, — я ждал Гарри в гостиной, но... — он замялся, — так и не дождался.

— Ночью он не вернулся вместе с нами в замок, — закончила за друга Грейнджер и требовательно посмотрела на МакГонагалл. Северус, усмехнувшись, мысленно поаплодировал девочке, которая с детской непосредственностью, но изящно, не придерёшься, поставила декана и самого директора в неудобное положение. — Мэм, его же нужно найти! Вдруг Гарри до сих пор, — Грейнджер заметно побледнела, будто наконец в полной мере осознав собственные слова, — в Запретном лесу?

— В Запретном лесу? Что-то я ничего не понимаю, — Помона своим немаленьким корпусом развернулась на кресле к МакГонагалл. — Что первокурсник делает в Запретном лесу? Тем более, Гарри Поттер?

— Это недоразумение, Помона, — заявил Дамблдор, утратив свой обычно добродушный вид, — сейчас мы с мисс Грейнджер и мистером Уизли во всём разберёмся, но только у меня в кабинете. Вы могли бы подойти ко мне или Минерве перед уроками, — пожурил он девочку и зря: Грейнджер была самой что ни на есть настоящей гриффиндоркой, и возможное ущемление своих прав терпеть, естественно, не стала.

— Но, сэр, ведь это же время, а Гарри там, в лесу, один! Нужно же что-то делать, отправить кого-нибудь на поиски! Я ещё обязательно сверюсь с «Историей Хогвартса», насколько правомерно было в качестве отработки посылать первокурсников в Запретный лес!

Если бы Северус не опасался навести на себя подозрения Дамблдора и потерять имидж сальноволосого ублюдка, он бы рассмеялся в полный голос. Всё, теперь замолчать ситуацию не получится, Грейнджер привлекла внимание всех профессоров, да и сидевшие рядом студенты уже вовсю грели уши. Откинувшись на спинку своего стула, он с нескрываемым злорадством посмотрел на Минерву: та сначала стремительно побледнела, но после последних слов девочки пошла яркими алыми пятнами, в тон любимому цвету своего факультета. Так тебе и надо, старая драная кошка! Северус совершенно не испытывал жалости к своей коллеге, опозорившейся не только перед другими преподавателями, но и перед учениками. Вон, и невооружённым взглядом видно, что эти двое первокурсников, что не постеснялись во всеуслышание бороться за друга, на глазах разочаровывались в собственном декане.

Изумлённые профессора, переварив сказанное, возмущённо загомонили. Слушать их было сплошное удовольствие — за всё время, что Северус учился, а затем и работал в Хогвартсе, он впервые видел, как Дамблдор и МакГонагалл феерично сели в лужу. Очень глубокую и грязную лужу.

— Наглый мальчишка и здесь нашёл, как выделиться, — проговорил он, сложив приборы на тарелку. Пора уже покинуть этот цирк, пусть теперь директор с его замом побегают.

— Северус? — переключился на него Филиус. — Ты это серьёзно сейчас сказал?

— Вполне серьёзно.

— Как ты так можешь? Я ещё не всё понимаю, но, возможно, ребёнок пропал, и...

— Филиус, я буду с вами откровенен: я знаю, почему этой ночью некоторые студенты ночевали не в своих кроватях, а шарахались по Запретному лесу. Сразу говорю — все вопросы к Альбусу. Я предупреждал его, но кто я такой, чтобы к моему мнению прислушивался сам директор Хогвартса? — Северус пожал плечами и поднялся. — Я абсолютно уверен, что мистер Поттер ужасно обиделся на такое наказание и решил всех проучить. Наверняка он прячется где-то в школе, ждёт, когда к нему придут извиняться. А всё потому, что он такой же избалованный и невыносимый, как и его мордредов папаша!

— Северус! — полугоблин от негодования чуть не свалился со своего стула. — Вы ужасны! Такого я от вас не ожидал.

А он именно на этот эффект и рассчитывал. Теперь ни у кого из дорогих коллег и мысли не возникнет, что Северус как-то причастен к исчезновению Гарри Поттера.

— Напрасно, Филиус, напрасно. А теперь прошу меня извинить, у меня второй курс Гриффиндора первым уроком.

И, не оглядываясь, Северус быстро покинул Большой зал, где, очевидно, вот-вот должна была грянуть буря.