Воспитанная ветром (гет)

Едва Эмико пересекла порог давно опостылевшего дома в европейском стиле, как услышала чьи-то стремительные шаги. И вскоре перед ней предстал Всемогущий собственной персоной. Хотя и не в своей геройской форме.

— Ну и где ты пропадала?! Объяснись! — потребовал он непререкаемым тоном.

— Где хотела там и пропадала, — решила она немного побыть вредной.

— Так, не начинай! Я, между прочим, переживал, вдруг тебя похитили или ещё что! Так что, я требую объяснений, юная Яги! — перешёл её отец к требованиям, явно не собираясь в ближайшее время прекращать свой допрос.

— А, значит со мной должно что-то случиться, чтобы ты вспомнил, что я у тебя есть, так? — не удержалась Эмико от сарказма.

— Прекращай! — предупреждающе повторил Тошинори. — Я задал вопрос!

— Ха, ещё скажи, что я арестована, — ответила ему дочь с усмешкой.

Раздался звонкий звук пощёчины. Эмико машинально коснулась рукой буквально пылающей от боли щеки, обиженно смотря на отца.

— Дурочка! Тебя едва не убили, потом ты берёшь и исчезнешь из больницы! Я покоя себе не находил всё это время! — закричал на неё мужчина, и тут же кашлянул кровью. Повышение голоса явно не шло ему на пользу.

— Если не врёшь, то теперь ты знаешь, что я чувствовала шесть лет назад! — выкрикнула она в ответ. — Я тогда боялась потерять тебя! — воспоминания о тех временах, когда тот оказался в реанимации с тяжёлыми ранениями, накрыли её с головой, и крик обратился в плач.

Тошинори хотел было её обнять, чтобы успокоить, как услышал обиженное:

— Отстань!

И получил резкий удар в солнечное сплетение. После чего его дочь убежала в свою комнату.

«Вот ведь идиот!» — мысленно возмутилась Эмико, теперь ударив подушку. А затем, упав в неё мокрым от слёз лицом. — «И это ему я давала последний шанс исправиться? Теперь этого точно, больше никогда не будет!»

* * *

В дверь её спальни постучались, и она вновь услышала голос Всемогущего:

— Юная леди, мы можем спокойно поговорить?

— К кому ты там обращаешься? — с её уст снова сорвался язвительный ответ.

— К тебе. К кому же ещё? — максимально спокойно сказал он, не позволяя ей вновь спровоцировать себя. А то так и дверь недолго выбить.

— А что, мы настолько чужие друг другу, что имя можно и забыть? — уточнила Эмико всё в той же издевательской манере. — Наверное, так и есть. Так что, всё нормально, — добавила она серьёзным и вместе с тем печальным тоном.

— Эми… Эмико, — произнёс Тошинори, предварительно сделав паузу в речи. — Я могу войти?

— Ладно, заходи, — уступила ему дочь, понимая, что тот всё равно не отстанет.

Едва она успела сесть и промокнуть ресницы рукавом, как тот подсел рядом и поинтересовался:

— Расскажи, что произошло. Ты не пострадала? Никто не обидел тебя?

— Всё в порядке. Нет причин для беспокойства, — постаралась Эмико успокоить его своей дежурной фразой.

— Скажи мне, в чём была такая необходимость покинуть больницу до выписки? — продолжал её спрашивать отец.

— Я хотела поразмыслить о последних событиях. Но больничные запахи меня раздражали. Поэтому я решила прогуляться, — беззаботно поведала ему дочь.

— Прогуляться? Три дня?! — изобразил Тошинори недопонимание.

— Нет, я планировала вернуться раньше, где-нибудь через пару часов, — призналась Эмико. — Но, из-за того, что у меня открылась рана, я потеряла сознание. Меня нашли и выходили хорошие люди.

— Что ещё за «хорошие люди», которые не вернули тебя в больницу? — начал он подозревать что-то неладное.

— А что это за отношение? Они мне помогли, вообще-то! Благодаря ним, я поднялась на ноги куда быстрее, чем дождалась бы этого в больнице! — возмутилась его дочь в ответ. — Я сама настояла на этом, и они позволили мне остаться у них. Хоть где-то я смогла увидеть образец нормальной семьи, а не того, что у нас, — вновь не сумела она скрыть свою грусть.

— А что у нас? — осторожно уточнил Тошинори.

— А ты не видишь? Неужели ты ничего не понимаешь?! — снова возмутилась Эмико. — Ты хоть помнишь, когда у меня день рождения?

— Эм… — задумался он, судорожно пытаясь припомнить эту дату.

— Ясно, — разочаровано ответила ему дочь. — Оставь меня! — продолжила она ещё строже и холоднее.

— Я вспомню, если это так важно, — ответил ей отец, явно не собираясь никуда уходить. — Только дай мне время.

— Не утруждайся, — постаралась Эмико ответить так, чтобы он от неё, наконец, отстал. — Будь это для тебя действительно важно, ты бы вспомнил без затруднений.

— И вообще, мне нужно к экзаменам готовиться, — добавила она, не давая собеседнику и малейшего шанса вставить хоть одно слово. — А ещё надо ребятам позвонить, чтобы тоже знали, что я в порядке.

Тошинори больше не нашёл слов и в задумчивости покинул комнату дочери, гадая, что же сделал не так и где ошибся. И не понимая, как дошло до того, что его самое ценное сокровище, совсем уже ни во что его не ставит. Они и раньше ссорились, но обычно всё заканчивалось на более позитивной ноте.

«Неужели, на мою девочку так повлиял инцидент с Убийцей Героев? О чём таком он заставил её думать?» — проскользнула тревожная мысль в голове мужчины, и он крепко сжал кулаки. — «А я ведь ей говорил, что она вовсе не обязана становиться на путь героя. Может, стоило быть настойчивее и всё-таки не разрешать? Но как я мог отказать человеку с горящими глазами в столь благородной цели? Это было бы слишком жестоко. Как же так? Я всегда заботился о её безопасности, а она оказалась больше готова довериться незнакомцам, нежели мне. А если это были какие-нибудь преступники, злодеи? Ведь не глупая девочка, должна всё понимать. Что же с ней происходит?»

Флешбэк Всемогущего:

Незадолго до первой встречи с Мидорией, Всемогущий вечером вернулся домой, где его ждала радостная дочь.

— Папа, где тебя носило? — полюбопытствовала Эмико без зла или обиды, но с нотками тревоги, крепко обняв долгожданного отца.

— Да так, кое-кому потребовалась помощь. Не смог пройти мимо, — честно признался Тошинори, но не стал вдаваться в подробности.

— Ты такой трудоголик, — далеко не в первый раз, со светлой грустью подметила Эмико, садясь на диван. — Не думал выйти в отставку? — неожиданно спросила она.

— В отставку?! — Тошинори так удивился её вопросу, что не сдержал кровавого кашля. — Да брось, я ещё полон сил! — с гордой улыбкой уверенно заявил он, приняв героическую форму в подтверждение своих слов. А в следующую же секунду вновь «сдулся» до своего истинного тощего состояния.

— Я вижу, — саркастично ответила ему дочь. — Не перенапрягайся, — добавила она с едва заметной тревогой.

— Ну, не будь такой жестокой, — наигранно обиделся её отец. — Нет, чтобы поддержать своего папку.

— Извини, трудно поддерживать человека, всеми силами загоняющего себя в могилу, — грустно отозвалась Эмико.

— Ты же понимаешь, как важна моя работа? — задал Всемогущий риторический вопрос. — Кстати, я собираюсь, стать учителем в ЮЭЙ, — озвучил он радостную новость. — Ты ведь хочешь там учиться? — спросил отец у своей дочери.

— Да, думаю, это будет здорово, — всё-таки позволила она произойти смене темы разговора.

— На каком курсе планируешь учиться? — настороженно поинтересовался Тошинори.

— Что за вопрос? Я пойду на геройский курс! — гордо заявила Эмико и улыбнулась.

— То, что ты моя дочь, не обязывает тебя идти по моим стопам, — постарался он отговорить её от этой затеи в максимально мягкой форме, на какую только способен.

— Дело не в тебе, это порыв моей души, — поведала она.

— Что ж, — задумчиво протянул Тошинори. — А какова твоя цель? Зачем ты хочешь пойти этим опасным путём? — задал он очередной вопрос.

— Я просто думаю, что так принесу больше всего пользы. Ну и, чтобы лучше понять тебя, — скромно призналась Эмико.

— А каким героем ты себя видишь? — полюбопытствовал отец.

Его дочь призадумалась, прежде чем дать ответ:

— Помнишь, я как-то пожаловалась, что не могу запомнить теорему по математике, а без неё мне не дают попробовать решить задачу. Ты был слишком занят спасением незнакомцев, чтобы помочь родной дочери выйти из затруднительного положения, — выразила Эмико недовольство относительно этой ситуации. — Но, знаешь, как я справились? — всё же приободрилась она.

— Расскажи, — подтвердил он, что не против узнать об этом, тоже, наконец, приземлившись на диван. Хотя ему и не пришлась по вкусу её попытка приравнять по важности задачу по математике к жизни человека. Эмико всегда была эгоистичной, и это служило одной из причин, по которой отец думал, что его девочке не слишком подходит путь героя. Но не решался это озвучить.

— Мне кое-как удалось уломать учителя сразу дать мне задачу. В процессе я поняла принцип, и моментально рассказала теорему, даже не перечитывая её. Ты бы видел его лицо в тот момент, — усмехнулась Эмико. — Так вот, для того чтобы выяснить, какой из меня может выйти герой, мне необходимо встать перед героическими сложностями. В общем, только на деле всё станет ясно.

— Знаешь, — отец понимал, что его девочка может обидеться на такие слова, поэтому с огромным трудом выдавливал их из себя. Но чувствовал, что обязан это сказать. В тот момент он был движим лишь одним желанием — защитить её от всех опасностей этого мира. — В мире полно полезных профессий и притом куда менее опасных. Уверен, ты обязательно найдешь, чем себя занять…

В глазах Эмико тогда проступил влажный блеск, но она удержала слёзы при себе. Вместо того чтобы расплакаться, вспыхнула возмущением. Однако, вопреки ожиданиям, не закричала, а только почти утвердительно, но с робкой надеждой на отрицание сказанного, спросила:

— Ты считаешь меня слабой? Думаешь, я не справлюсь? Просто не веришь в меня?

— Нет, я не это имею в виду, — постарался Тошинори её успокоить, мягко потрепав по волосам, и не понимая, откуда у неё вообще взялись такие мысли. — Но, ты ведь раньше говорила, что хочешь стать бизнес-леди, как мама. Да и… — герой слегка задумался, решая, не будет ли лишним задеть одну болезненную тему. Но хотел знать, что происходит с его дочерью, почему она так неожиданно передумала. В итоге, продолжил:

— Ты ведь боялась использовать свою причуду, с того самого дня, как она дала о себе знать.

— Я больше не боюсь, — заметно напряглась Эмико, с явным неудовольствием вспоминая упомянутый день. — Я думаю, что всё-таки укротила «зверя», — добавила она с неуверенной, но определённо счастливой улыбкой на устах.

— Да и как ты можешь отказать человеку в его мечте?! Если мне просто чего-то недостает, дай мне шанс обрести это! — вновь окатила его Эмико волной возмущения, смешанного с жаждой справедливости.

Конец флешбэка Всемогущего.

Последняя пара предложений, сказанная родной дочерью, всплывала в его в голове и чуть позже — при встрече с Мидорией.

«Как ты можешь отказать человеку в его мечте?! Если мне просто чего-то недостает, дай мне шанс обрести это!», — эти слова Эмико тоже стали одной из причин, почему Всемогущий решил передать «Один за всех» Изуку Мидории. У юноши той же мечтой горели глаза, как и у его дочери, когда она это выкрикнула. У Мидории не оказалось причуды, и ему требовались тренировки, но сердце у него уже было героическим. А вот с дочерью наоборот. Она родилась с сильной причудой, но боялась её использовать и собственные проблемы для неё всегда стояли на первом месте. Помочь мальчишке оказалось легко, в сравнении с помощью девочке. И всё же, Тошинори тогда допустил мысль, что Эмико способна измениться, раз уж сумела побороть страх. Со временем она действительно стала менее равнодушной к бедам окружающих. Но с ним она стала вести себя хуже обычного, и это его ужасно обеспокоило и можно даже сказать, обескуражило и в некоторой мере обезоружило.