Воспитанная ветром (гет)

Примечания:

Песня, что слегка ассоциируется с Томурой:

Lumen — Буря

Тёмное подвальное помещение, по которому давно плачет ремонт, пронзил крик боли, эхом отражаясь от стен. Девушка с короткой стрижкой встрепенулась, резко пробудившись ото сна и, набросив плащ на плечи, надела и капюшон. Тень скрыла верхнюю половину её лица, и она быстрым шагом двинулась к источнику звука, чтобы выяснить, что произошло.

Девушка выскочила в коридор и узрела неприятные для себя вещи. Перед ней стоял голубоволосый парень в красных кроссовках, простой чёрной одежде и с множеством инородных рук, нацепленных на его тело. Рядом с ним лежал человек с буквально разорванной шеей.

— Что здесь происходит?! — строго поинтересовалась она, не скрывая своей неприязни к собеседнику и тому, что он сейчас сделал. — Зачем ты убил Йоши, Шигараки?!

— Я слышал, что среди вас: «Серых Лисов», есть люди с достойными причудами. Достойными, чтобы присоединиться к Лиге Злодеев. Он отказался говорить, кто из вас этого достоин, — с полным безразличием к отнятой жизни ответил Томура.

— Тебе придётся быть сговорчивее, если не хочешь присоединиться к своему приятелю, — прошипел он с угрозой.

— Нужных тебе ребят здесь нет, — зашла девушка издалека. — Но думаю, что я достойна, — добавила она, резко откинув капюшон и нервно убрав с лица непослушную прядь пшеничных волос.

— Ты! — в алых глазах Шигараки заплясали черти, как только ему удалось разглядеть лицо собеседницы и заметить на её голове кошачьи уши чёрного цвета.

— Нам нужно поговорить, — продолжил парень, отводя её в одну из комнат, подальше от остальных Серых Лисов, которые только что появились в тёмном коридоре.

Не противясь этому, она намеренно столкнулась взглядом с лидером Лисов не для того, чтобы взмолиться о помощи, а наоборот, чтобы дать ему понять, что всё в порядке. Телепат понял её без слов, стоило только установить с ним зрительный контакт. Ему не требовалось читать мысли бледного парня в красных кроссовках, чтобы понять возникшую между ним и Эмико напряжённость. Но раз уж она посчитала, что справится сама, он успокоил свои тревоги на её счёт.

— Выкладывай, — начал Томура говорить вкрадчивым голосом, как только прижал девушку к стене и положил руку ей на плечо, а ладонь второй руки упёр в стену по другую сторону от её шеи. — Как ты умудрилась внедриться в банду воров? Если уж пришла шпионить, глупо было не маскироваться. Но они как-то повелись. Что ты с ними сделала, Эмико Яги — дочь нашего злейшего врага и студентка ЮЭЙ?

— Я больше не хочу быть студенткой ЮЭЙ, — всё ещё раздражённо, но, не выказывая и малейшего намёка на страх, лишь недовольно размахивая хвостом и тем самым шевеля свой пыльник, ответила девушка. Хотя прекрасно помнит, как работает его причуда. Стоит ему прижать пятый палец к её плечу и ей станет нестерпимо больно. — Отменить биологическое родство я не в силах, но я уже давно не считаю Всемогущего своей семьёй.

— С каких это пор? — поинтересовался злодей, всё ещё не веря невольной собеседнице. Как минимум по причине того, что в их первую встречу, она, в беспокойстве за Всемогущего, обратилась к тому: «папа».

— С тех пор, как лишний раз убедилась, что отец из него дерьмовый, — ответила Яги, впустив в свой голос оттенки ненависти и отчаянья. — Мы никогда не были нормальной семьёй. Но я думала, что у нас ещё есть шанс это исправить. Я никогда и ни в чём так сильно не ошибалась.

— Вот как, — слова девушки и то, как она это произнесла, заставили Шигараки самодовольно ухмыльнуться. Правда, за маской-рукой этого не было видно. — Ты ведь понимаешь, чем рискуешь, выдав себя? Я могу сейчас без труда лишить Всемогущего единственного отпрыска.

— Тогда ты опоздал и поторопился, — усмехнулась она в ответ.

— Он уже меня потерял, но пока ещё не осознал этого. Поверь, неожиданный удар в спину, от человека, которому ты веришь, куда болезненнее смерти этого человека, — продолжила она, прервав тишину, вызванную немым удивлением собеседника. — Вот только никак не подберу подходящий момент.

— А почему ты считаешь себя достойной вступления в Лигу Злодеев? Думаешь, я так просто поверю в то, что ты искренне желаешь помочь нашему делу? Вспомни моё нападение. Ты тогда так переживала за своего «папочку». Я только вспомнил, а меня это уже бесит! Да и ты внешне будешь мне его напоминать! Как же бесит! — выкрикнув это, он свободной рукой принялся нервно чесать шею.

— Простой семейной ссоры недостаточно, — с нажимом добавил он, чуть поуспокоившись.

— Это не просто семейная ссора! — возмутилась Эмико такой недооценке масштаба катастрофы, прижимая уши к голове от злости.

— Эпоха простых ссор прошла. Я больше не верю в возможные перемены. А его смерть из ночного кошмара, превратилась в явь, которой я жажду! Его никогда толком в моей жизни не было, так пусть его не станет для всего мира! Это солнце никогда мне не светило, так пусть уже погаснет навсегда! — перешла она на отчаянный крик. В тот миг в её голубых глазах зажёгся неистовый огонь ярости, а кулаки сжались до побеления костяшек пальцев, а когти до крови впились в ладони.

— Да и знал бы ты как меня достали эти вечные сравнения! — добавила она, тяжело дыша и дрожа всем телом от переполняющего её гнева.

— Интересно, и за что ты его так ненавидишь? — не удержал Томура своего любопытства. — В каком смысле, его не было в твоей жизни?

— В прямом! — раздражённо ответила Эмико.

— Он стольких людей сделал счастливыми и беззаботными. Но какой ценой? — наполнился её голос печалью. — Они все улыбаются, а я чувствую, что моё имя мне не подходит. Оно пишется как: «Улыбающееся дитя». «Улыбающееся дитя»?! Только такой придурок, как он, мог выбрать мне настолько глупое имя. Он не заметил, как отнял счастье у меня, чтобы раздать его другим. Он бросил меня, а теперь от него слышны лишь глупые оправдания, что это было сделано ради моей безопасности. Пусть он засунет себе в задницу такую безопасность!

— И всё-таки, как тебя приняли в Серые Лисы? — резко настоял парень на продолжении изначальной темы разговора, всё ещё не убирая руки с её плеча. Он не собирался жалеть Яги, но снова незаметно улыбнулся, буквально упиваясь страданиями и яростью дочери врага.

Эмико по-прежнему не реагировала на угрозу. Но ей было нечего скрывать, поэтому она в сокращённом виде поведала о том, как произошло интересующее его событие.

Флешбэк Эмико:

Затаив на Всемогущего злость и обиду, которые копились всю жизнь, но прежде были терпимы, переоделась в свою одежду и сбежала из больницы. Это было совершенно необдуманно. Ей стоило бы взять с собой денег или запасов еды хоть на пару дней. Но кто же знал, к чему приведёт элементарное желание прогуляться в одиночестве и поразмыслить о последних событиях. Бесцельно шатаясь по улицам, в какой-то момент Эмико почувствовала, что за ней следят. Желание разобраться в происходящем завело девушку в безлюдный переулок, где её подкараулили какие-то подозрительные личности.

— Это ж дочка этого урода — Всемогущего, — сразу же была она узнана парнем с самой нахальной гримасой из всей группы подошедших к ней людей.

Даже простые хулиганы ей казались тогда проблемой, так как она ещё не до конца оправилась от ран, полученных в ходе схватки с Пятном. И по-хорошему ей следовало оставаться в больнице. По итогу: Эмико не хотела драться, так как полагала, что раны могут открыться. И убежать не представлялось возможным, так как и это действие повлекло бы за собой подобные последствия. Да и на сей раз, в отличие от ситуации с Убийцей Героев, некому взять на себя ответственность за нелицензированное применение причуды. Конечно, ещё оставался вариант зова о помощи тех, кто имеет все права для борьбы с криминальными элементами.

— Какие люди и без охраны, — произнёс ещё один неприятный человек, не скрывающий дурных намерений, приближаясь к ней.

Эмико инстинктивно сделала шаг назад и упёрлась в стену, ожидая самого худшего.

— Что такое? Ты ещё и трусиха, а мечтаешь стать героиней? — издевательски произнёс третий мужчина. — Штейну видно помешали тебя добить? Что ж, мы завершим его работу.

Эмико понимала, что никакие слова не переубедят их. Это просто фанатики Убийцы Героев, которые ни за что не поверят, что тот в итоге передумал её убивать. Даже успела подумать, что погибнет по собственной глупости. Один из них выпустил из себя щупальца и крепко сжал ей грудную клетку. Они крепко сдавливали её, с каждым мигом всё сильнее, связав ещё руки и обвив шею. Она задыхалась, и была лишена даже возможности закричать.

«Всё-таки придётся…», — собралась Эмико применить и свои способности, понимая, что раны так и так откроются, но уж лучше бороться до конца. Всё казалось тогда лучшим вариантом, чем просто сдаться и умереть.

Но тут позади бандитов появились ещё какие-то люди, разительно отличающиеся выражением на лицах. Стоящий впереди и по центру человек из второй группы заглянул ей в глаза и, прочтя мысли, решил помочь. Ему хватило одного молчаливого взгляда на товарищей, чтобы те использовали свои причуды и вырубили всех хулиганов. Но из-за открывшихся ран, она потеряла сознание, так и не успев поблагодарить своих спасителей.

Эмико пришла в себя уже в их убежище. Где за ней ухаживали. Среди них нашёлся парень с исцеляющей причудой по имени Йоши. Он помог ей окончательно встать на ноги.

— Почему вы решили мне помочь? — первое, о чём она тогда спросила. — Вы ведь не герои.

— Нет. Но мы не от хорошей жизни живём так, как живём, — ответил тот самый человек, что перед спасением заглянул ей в глаза. На его устах стала заметна мягкая улыбка, голос прозвучал приятно. Он произвёл о себе хорошее впечатление. — Хорошо, что ты нашла в себе силы не закрывать глаза, несмотря на боль. У многих даже на это воли недостаёт.

— А кто вы такие? — задала Эмико ещё один вопрос, приподнимаясь на локтях и осматривая помещение, в котором давно не было ремонта и вряд ли планируется в ближайшее время.

— Бродяги, скитальцы, все те, от кого мир отвернулся, и просто братья и сёстры по судьбе, — пояснил телепат с грустной улыбкой на устах. — Изгои, обрётшие здесь семью и настоящих друзей. Мы Серые Лисы. У большинства из нас не очень сильные причуды, но вместе мы сильны. Некоторые из нас когда-то мечтали стать героями, но их причуды сочли слишком бесполезными или негеройскими. А кто-то и вовсе не имеет причуды. И мы никогда не забираем у людей больше необходимого для выживания.

— И всё-таки, меня в последнее время обычно узнают на улицах, — с явным неудовольствием напомнила Эмико себе и им.

— Но, похоже, вам плевать, кому и кем я прихожусь, — наконец порадовалась она, выразив это лёгкой улыбкой.

— Всё верно, — подтвердил лидер Лисов. — Я знаю, что ты дочь Всемогущего. Но ты — не он. А мы не настолько ослеплены гневом, чтобы вымещать его на ком-то просто похожем на врага или его родных и близких. Да и враг он нам лишь потому, что не станет нас слушать и не поймёт. К тому же мы не убийцы, и потому нам предпочтительнее прятаться в тенях, чем пытаться его одолеть. Поэтому мы и славы не жаждем. И я вижу, что ты, в отличие от своего отца, ещё не закрыла глаза на тех, кто оступился, заблудился на дороге жизни. Ты способна нас понять. Наверное, поэтому Пятно пощадил тебя. Увидел, что ты не безнадёжна. Что обстоятельства вынуждают тебя действовать не согласно собственному сердцу, и что ты хочешь это изменить.

— Да, думаю, именно поэтому он в итоге решил оставить меня в живых, — подтвердила Эмико спустя миг раздумий.

Конец флешбэка Эмико.

— Ясно, — резко прервал рассказ Томура, как только получил, на свой вкус, достаточно информации. И явно не желая ничего слышать об Убийце Героев. Он пришёл к выводу, что Серые Лисы бесполезны для него, так как никто из них не жаждет покончить со Всемогущим. А вот в Эмико заинтересовался больше прежнего. Томура начал приглядываться к причуде девушки ещё при своём нападении на Зону Ненастоящих Катастроф. Хотя и имел тогда причину убить её. Из тех учеников, на кого он напал, только она сумела среагировать и ретироваться, для остальных он оказался слишком быстр. Она тогда окружила себя аурой ветра и с угрозой во взоре бросила ему вызов, выкрикнув: «Нападай, и без пальцев останешься!»

— Хорошо, я дарю тебе запасную жизнь, — отпустил её злодей. — Но лучше вернись к своим «друзьям», пока они ничего не заподозрили. Просто подыграй нам при следующем появлении Лиги в твоей жизни: не сражайся с нами всерьёз, а только для вида. Пока я не могу показать тебе наше укрытие. Но если ты с нами, тебе ничего не грозит.

— Курогири, мы уходим, — обратился Томура к своему необычному товарищу, напоминающему «тёмный туман» в деловом костюме. Тот находился неподалёку и вскоре создал такой же тёмный и туманный портал, в котором они исчезли, оставив дочь Всемогущего один на один с её мыслями.

Эмико глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. И задумалась, не пожалеет ли о своём решении. Но пути назад уже не видела. Единственное, о чём жалела: что и вероятные друзья среди одноклассников станут ей врагами. Кроме того, её посетили мысли, что всё-таки стоит дать отцу последний шанс нормально себя повести, прежде чем окончательно поставить на нём крест.

* * *

— Яги? — через некоторое время обратился к ней лидер Лисов, прервав её рассуждения. — Значит, ты покинешь нас?

— А? — задумчиво откликнулась Эмико, но всё-таки осознала, какой вопрос ей только что был задан. — Да. Так будет лучше. Всемогущему плевать на меня, как на дочь. Но он может отреагировать на моё исчезновение, как герой на факт похищения. Поэтому мне лучше уйти, пока он не вышел на вас. Да и Лига Злодеев так вас больше не побеспокоит.

— Ты такая заботливая, — мягко улыбнулся мужчина. — Что ж, иди, — продолжил он с тяжёлым вздохом, словно прощаясь с собственной дочерью. — Но помни, если вдруг окажешься в тупике и станет некуда идти, Серые Лисы всегда тебе рады.

— Спасибо вам. Вы больше похожи на нормальную семью, чем Всемогущий, — ответила она такой же мягкой улыбкой на устах, прежде чем покинуть это место.

Примечания:

Наверное, только фанаты The Elder Scrolls поймут, почему придуманная мной банда воров называется «Серые Лисы».

Едва Эмико пересекла порог давно опостылевшего дома в европейском стиле, как услышала чьи-то стремительные шаги. И вскоре перед ней предстал Всемогущий собственной персоной. Хотя и не в своей геройской форме.

— Ну и где ты пропадала?! Объяснись! — потребовал он непререкаемым тоном.

— Где хотела там и пропадала, — решила она немного побыть вредной.

— Так, не начинай! Я, между прочим, переживал, вдруг тебя похитили или ещё что! Так что, я требую объяснений, юная Яги! — перешёл её отец к требованиям, явно не собираясь в ближайшее время прекращать свой допрос.

— А, значит со мной должно что-то случиться, чтобы ты вспомнил, что я у тебя есть, так? — не удержалась Эмико от сарказма.

— Прекращай! — предупреждающе повторил Тошинори. — Я задал вопрос!

— Ха, ещё скажи, что я арестована, — ответила ему дочь с усмешкой.

Раздался звонкий звук пощёчины. Эмико машинально коснулась рукой буквально пылающей от боли щеки, обиженно смотря на отца.

— Дурочка! Тебя едва не убили, потом ты берёшь и исчезнешь из больницы! Я покоя себе не находил всё это время! — закричал на неё мужчина, и тут же кашлянул кровью. Повышение голоса явно не шло ему на пользу.

— Если не врёшь, то теперь ты знаешь, что я чувствовала шесть лет назад! — выкрикнула она в ответ.

— Я тогда боялась потерять тебя! — воспоминания о тех временах, когда тот оказался в реанимации с тяжёлыми ранениями, накрыли её с головой, и крик обратился в плач.

Тошинори хотел было её обнять, чтобы успокоить, как услышал обиженное:

— Отстань!

И получил резкий удар в солнечное сплетение. После чего его дочь убежала в свою комнату.

«Вот ведь идиот!» — мысленно возмутилась Эмико, теперь ударив подушку. А затем, упав в неё мокрым от слёз лицом. — «И это ему я давала последний шанс исправиться? Теперь этого точно, больше никогда не будет!»

* * *

В дверь её спальни постучались, и она вновь услышала голос Всемогущего:

— Юная леди, мы можем спокойно поговорить?

— К кому ты там обращаешься? — с её уст снова сорвался язвительный ответ.

— К тебе. К кому же ещё? — максимально спокойно сказал он, не позволяя ей вновь спровоцировать себя. А то так и дверь недолго выбить.

— А что, мы настолько чужие друг другу, что имя можно и забыть? — уточнила Эмико всё в той же издевательской манере.

— Наверное, так и есть. Так что, всё нормально, — добавила она серьёзным и вместе с тем печальным тоном.

— Эми… Эмико, — произнёс Тошинори, предварительно сделав паузу в речи, — я могу войти?

— Ладно, заходи, — уступила ему дочь, понимая, что тот всё равно не отстанет.

Едва она успела сесть и промокнуть ресницы рукавом, как тот подсел рядом и поинтересовался:

— Расскажи, что произошло. Ты не пострадала? Никто не обидел тебя?

— Всё в порядке. Нет причин для беспокойства, — постаралась Эмико успокоить его своей дежурной фразой.

— Скажи мне, в чём была такая необходимость покинуть больницу до выписки? — продолжал её спрашивать отец.

— Я хотела поразмыслить о последних событиях. Но больничные запахи меня раздражали. Поэтому я решила прогуляться, — беззаботно поведала ему дочь.

— Прогуляться? Три дня?! — изобразил Тошинори недопонимание.

— Нет, я планировала вернуться раньше, где-нибудь через пару часов, — призналась Эмико, — но, из-за того, что у меня открылась рана, я потеряла сознание. Меня нашли и выходили хорошие люди.

— Что ещё за «хорошие люди», которые не вернули тебя в больницу? — начал он подозревать что-то неладное.

— А что это за отношение? Они мне помогли, вообще-то! Благодаря им, я поднялась на ноги куда быстрее, чем дождалась бы этого в больнице! — возмутилась его дочь в ответ.

— Я сама настояла на этом, и они позволили мне остаться у них. Хоть где-то я смогла увидеть образец нормальной семьи, а не того, что у нас, — вновь не сумела она скрыть свою грусть.

— А что у нас? — осторожно уточнил Тошинори.

— А ты не видишь? Неужели ты ничего не понимаешь?! — снова возмутилась Эмико. — Ты хоть помнишь, когда у меня день рождения?

— Эм… — задумался он, судорожно пытаясь припомнить эту дату.

— Ясно, — разочаровано ответила ему дочь.

— Оставь меня! — продолжила она ещё строже и холоднее.

— Я вспомню, если это так важно, — ответил ей отец, явно не собираясь никуда уходить. — Только дай мне время.

— Не утруждайся, — постаралась Эмико ответить так, чтобы он от неё, наконец, отстал. — Будь это для тебя действительно важно, ты бы вспомнил без затруднений.

— И вообще, мне нужно к экзаменам готовиться, — добавила она, не давая собеседнику и малейшего шанса вставить хоть одно слово. — А ещё надо ребятам позвонить, чтобы тоже знали, что я в порядке.

Тошинори больше не нашёл слов и в задумчивости покинул комнату дочери, гадая, что же сделал не так и где ошибся. И не понимая, как дошло до того, что его самое ценное сокровище, совсем уже ни во что его не ставит. Они и раньше ссорились, но обычно всё заканчивалось на более позитивной ноте.

«Неужели, на мою девочку так повлиял инцидент с Убийцей Героев? О чём таком он заставил её думать?» — проскользнула тревожная мысль в голове мужчины, и он крепко сжал кулаки.

«А я ведь ей говорил, что она вовсе не обязана становиться на путь героя. Может, стоило быть настойчивее и всё-таки не разрешать? Но как я мог отказать человеку с горящими глазами в столь благородной цели? Это было бы слишком жестоко. Как же так? Я всегда заботился о её безопасности, а она оказалась больше готова довериться незнакомцам, нежели мне. А если это были какие-нибудь преступники, злодеи? Ведь не глупая девочка, должна всё понимать. Что же с ней происходит?»

Флешбэк Всемогущего:

Незадолго до первой встречи с Мидорией, Всемогущий вечером вернулся домой, где его ждала радостная дочь.

— Папа, где тебя носило? — полюбопытствовала Эмико без зла или обиды, но с нотками тревоги, крепко обняв долгожданного отца.

— Да так, кое-кому потребовалась помощь. Не смог пройти мимо, — честно признался Тошинори, но не стал вдаваться в подробности.

— Ты такой трудоголик, — далеко не в первый раз, со светлой грустью подметила Эмико, садясь на диван.

— Не думал выйти в отставку? — неожиданно спросила она.

— В отставку?! — Тошинори так удивился её вопросу, что не сдержал кровавого кашля.

— Да брось, я ещё полон сил! — с гордой улыбкой уверенно заявил он, приняв героическую форму в подтверждение своих слов. А в следующую же секунду вновь «сдулся» до своего истинного тощего состояния.

— Я вижу, — саркастично ответила ему дочь.

— Не перенапрягайся, — добавила она с едва заметной тревогой.

— Ну, не будь такой жестокой, — наигранно обиделся её отец. — Нет, чтобы поддержать своего папку.

— Извини, трудно поддерживать человека, всеми силами загоняющего себя в могилу, — грустно отозвалась Эмико.

— Ты же понимаешь, как важна моя работа? — задал Всемогущий риторический вопрос.

— Кстати, я собираюсь, стать учителем в ЮЭЙ, — озвучил он радостную новость.

— Ты ведь хочешь там учиться? — спросил отец у своей дочери.

— Да, думаю, это будет здорово, — всё-таки позволила она произойти смене темы разговора.

— На каком курсе планируешь учиться? — настороженно поинтересовался Тошинори.

— Что за вопрос? Я пойду на геройский курс! — гордо заявила Эмико и улыбнулась.

— То, что ты моя дочь, не обязывает тебя идти по моим стопам, — постарался он отговорить её от этой затеи в максимально мягкой форме, на какую только способен.

— Дело не в тебе, это порыв моей души, — поведала она.

— Что ж, — задумчиво протянул Тошинори.

— А какова твоя цель? Зачем ты хочешь пойти этим опасным путём? — задал он очередной вопрос.

— Я просто думаю, что так принесу больше всего пользы. Ну и, чтобы лучше понять тебя, — скромно призналась Эмико.

— А каким героем ты себя видишь? — полюбопытствовал отец.

Его дочь призадумалась, прежде чем дать ответ.

— Помнишь, я как-то пожаловалась, что не могу запомнить теорему по математике, а без неё мне не дают попробовать решить задачу. Ты был слишком занят спасением незнакомцев, чтобы помочь родной дочери выйти из затруднительного положения, — выразила Эмико недовольство относительно этой ситуации. — Но, знаешь, как я справилась? — всё же приободрилась она.

— Расскажи, — подтвердил он, что не против узнать об этом, тоже, наконец, приземлившись на диван. Хотя ему и не пришлась по вкусу её попытка приравнять по важности задачу по математике к жизни человека. Эмико всегда была эгоистичной, и это служило одной из причин, по которой отец думал, что его девочке не слишком подходит путь героя. Но не решался это озвучить.

— Мне кое-как удалось уломать учителя сразу дать мне задачу. В процессе я поняла принцип, и моментально рассказала теорему, даже не перечитывая её. Ты бы видел его лицо в тот момент, — усмехнулась Эмико. — Так вот, для того чтобы выяснить, какой из меня может выйти герой, мне необходимо встать перед героическими сложностями. В общем, только на деле всё станет ясно.

— Знаешь, — отец понимал, что его девочка может обидеться на такие слова, поэтому с огромным трудом выдавливал их из себя. Но чувствовал, что обязан это сказать. В тот момент он был движим лишь одним желанием — защитить её от всех опасностей этого мира, — в мире полно полезных профессий и притом куда менее опасных. Уверен, ты обязательно найдешь, чем себя занять…

В глазах Эмико тогда проступал влажный блеск, но она удержала слёзы при себе. Вместо того чтобы расплакаться, вспыхнула возмущением. Однако, вопреки ожиданиям, не закричала, а только почти утвердительно, но с робкой надеждой на отрицание сказанного, спросила:

— Ты считаешь меня слабой? Думаешь, я не справлюсь? Просто не веришь в меня?

— Нет, я не это имею в виду, — постарался Тошинори её успокоить, мягко потрепав по волосам, и не понимая, откуда у неё вообще взялись такие мысли.

— Но, ты ведь раньше говорила, что хочешь стать бизнес-леди как мама. Да и… — герой слегка задумался, решая, не будет ли лишним задеть одну болезненную тему. Но хотел знать, что происходит с его дочерью, почему она так неожиданно передумала. В итоге продолжил:

— Ты ведь боялась использовать свою причуду, с того самого дня, как она дала о себе знать.

— Я больше не боюсь, — заметно напряглась Эмико, с явным неудовольствием вспоминая упомянутый день.

— Я думаю, что всё-таки укротила «зверя», — добавила она с неуверенной, но определённо счастливой улыбкой на устах.

— Да и как ты можешь отказать человеку в его мечте?! Если мне просто чего-то недостает, дай мне шанс обрести это! — вновь окатила его Эмико волной возмущения, смешанного с жаждой справедливости.

Конец флешбэка Всемогущего.

Последняя пара предложений, сказанная родной дочерью, всплывала в его в голове и чуть позже — при встрече с Мидорией.

«Как ты можешь отказать человеку в его мечте?! Если мне просто чего-то недостает, дай мне шанс обрести это!», — эти слова Эмико тоже стали одной из причин, почему Всемогущий решил передать «Один за всех» Изуку Мидории. У юноши той же мечтой горели глаза, как и у его дочери, когда она это выкрикнула. У Мидории не оказалось причуды, и ему требовались тренировки, но сердце у него уже было героическим. А вот с дочерью наоборот. Она родилась с сильной причудой, но боялась её использовать и собственные проблемы для неё всегда стояли на первом месте. Помочь мальчишке оказалось легко, в сравнении с помощью девочке. И всё же, Тошинори тогда допустил мысль, что Эмико способна измениться, раз уж сумела побороть страх. Со временем она действительно стала менее равнодушной к бедам окружающих. Но с ним она стала вести себя хуже обычного, и это его ужасно обеспокоило и можно даже сказать, обескуражило и в некоторой мере обезоружило.

Эмико действительно собиралась наверстать упущенное, чтобы не вызывать подозрений нетипичным поведением. Все в ЮЭЙ привыкли к тому, что она хорошо учится. Как ей казалось: было бы неправильно резко изменить своё отношение к учёбе или, по крайней мере, открыто продемонстрировать это. И так заставила всех поволноваться.

Стоило ей включить телефон, что был выключен всё это время, как заметила сообщение от старосты класса — Теньи Ииды. Там говорилось о его переживаниях по поводу внезапного исчезновения одноклассницы, за которую он в ответе, как и за весь класс, не просто так ведь стал старостой.

«Иида, прости, что заставила поволноваться», — написала Эмико в ответ.

«Как ты? Всё в порядке? Ты завтра появишься в академии?», — так быстро пришло сообщение юноши, слово тот специально ждал её ответа, всё время с отправки сообщения, держа в руке телефон.

«Да. Всё хорошо. Я обязательно наверстаю упущенное. Не стоит больше переживать, ведь я вернулась!», — вскоре сообщила она, поставив в конце улыбающийся смайлик.

«Расскажешь, что случилось?», — поинтересовался Тенья.

«Ничего особенного. Мы можем сегодня встретиться и поговорить?», — Эмико поспешила перевести переписку в нужное ей русло.

«О чём ты хочешь поговорить?», — поинтересовался староста.

«Позови, пожалуйста, Тодороки и Мидорию. Я хочу обсудить со всеми вами то, что касается нас четверых», — попросила она.

«Только скажи, когда и где встречаемся», — быстро согласился Тенья.

«Чем раньше, тем лучше. Как все смогут прийти, тогда и поговорим», — ответила Эмико и добавила адрес того места, куда вскоре прибудет.

«Хорошо», — увидела она последний ответ одноклассника и собралась выходить из дома.

* * *

Эмико максимально тихо открыла дверь своей комнаты и огляделась по сторонам. Не обнаружив поблизости отца, Яги так же тихо закрыла дверь и прокралась вниз по лестнице. В гостиной его тоже не было, а вот в прихожей они столкнулись взглядами.

— Куда ты собралась? — недоверчиво поинтересовался Тошинори.

— Я могу встретиться с несколькими одноклассниками? — осторожно уточнила студентка ЮЭЙ, мысленно молясь, чтобы он ей это не запретил.

— А что, если я тебя не отпущу? — намекнул он на то, что, и правда, может не разрешить ей сейчас покинуть дом.

— Но, пап, я уже договорилась с ними о встрече! Хочешь, чтобы моим обещаниям перестали верить?! — возмутилась Эмико несправедливости сложившихся обстоятельств. Её хвост в недовольстве задвигался из стороны в сторону.

— Зачем мне отпускать тебя? Чтобы ты опять пропала неизвестно куда?! — на свой взгляд справедливо возмутился Всемогущий.

— Говорит человек, который пропал из моей жизни на пять лет! — продолжила она кричать, теперь ещё и прижав уши к голове.

— Но мне казалось, что нам удаётся всё наладить, — несколько опешил её отец. — Ты ведь была мне рада. Что теперь с тобой происходит? Поделись, может быть ещё не всё потеряно.

— Ничего не происходит! — рявкнула на него дочь. — Уйди с дороги и дай мне увидеться с друзьями!

— Завтра в академии с ними увидишься. Сегодня я запрещаю тебе покидать дом. И точка! — строго добавил отец.

— Тебе не кажется, что ты перегибаешь палку со своей опекой? Ты просто параноик, — ловко подметила Эмико. — Проследи за мной, если так хочешь. Только незаметно.

— Я всё сказал. Отменяй встречу и марш в комнату! — скомандовал Тошинори.

— Да ты! Ты невыносим! Я тебя ненавижу! — уже буквально прорычала она и резко развернувшись, собралась унестись в свою комнату.

— Эмико, прости меня, — вдруг услышала она за своей спиной. — Я лишь не хочу тебя потерять. С тех пор как твоя мама покинула этот мир, я готов пойти на всё, чтобы тебя не постигла её судьба. Та наша разлука была продиктована именно этим. Ведь ты самое дорогое, что у меня есть. Я понимаю, что не являюсь лучшим примером отца. Я не справляюсь в одиночку с исправлением этой ситуации. Поэтому, прошу, помоги мне стать достойным отцом.

Услышав эти слова, Эмико застыла на полпути к лестнице. Раньше Тошинори никогда не открывал перед ней свои слабости, не демонстрировал беспомощности ни в каком деле. Вечно старался подбодрить своей фирменной улыбкой на пол лица, стремился доказать, что до сих пор полон сил и о нём нет нужды беспокоиться. Её лишь раздражало его прежнее поведение, но поначалу она делала вид, что всё хорошо. Это стало раздражать ещё сильнее, в итоге даже успело обернуться ненавистью. Но теперь, когда отец явил ей такого себя, она ощутила некую тяжесть в груди и вместе с тем странное облегчение. Ей стало его ужасно жаль, и её совесть дала о себе знать.

«Нет, нет! Не извиняйся и не говори так!», — мысленно молила Эмико.

«Я ведь уже всё решила! Неужели добиться моего прощения так легко? Нет! Никогда и ни за что, не прощу! Но разве это нормально, желать смерти родному отцу?», — её мысли стали путаться от наплывших сомнений.

«Как стыдно! Я вроде обеспечила «Серым Лисам» безопасность со стороны «Лиги Злодеев», теперь, если сверну с начатого пути, эти люди, что меня выручили и были со мной добры, могут пострадать. А я и так не была с ними до конца честна», — она крепко сжала кулаки, до крови впившись когтями в ладони. — «Я не могу ему всего рассказать. Но должна сказать…»

— Папа, ты тоже прости меня. Ты действительно ужасный отец, но я не менее ужасная дочь, — с явными усилиями выдавила из себя Эмико. Её плечи вздрогнули и по щекам покатились слёзы. — Как только Земля, таких эгоистов носит?

Отец обошёл дочь, так, чтобы смотреть ей в лицо и крепко прижал к себе. Он и сам чувствовал себя странно. Прежде ему не доводилось успокаивать людей в своём истинном, ныне истощённом и болезненном, облике. Но, как оказалось, на его девочку только это и действует.

— Я просто эгоистичная дрань. Ты бы знал, как я себе противна! — продолжила она сквозь слёзы, прижимаясь к его, не такой уж и могучей в не геройской форме, груди.

— Не переживай, я тоже помогу тебе стать лучше. Я уверен, и в твоём случае всё ещё поправимо. Поработаем над этим вместе? — предложил Тошинори.

— Ну, давай, — всё ещё невесело, но уже без потопа слёз, Эмико согласилась дать ему новый шанс.

«Ну вот, что я за человек, а? Опять дарю надежду тому, кого хотела лишить её навсегда и возрождаю собственную, рискуя снова разочароваться. Я что, моральная мазохистка?», — посетили её голову мрачные мысли. — «Когда меня уже перестанет качать из стороны в сторону по волнам океана жизни? Когда я, наконец, обрету твёрдую почву под ногами?»

Рассуждения Эмико прервались звуком сообщения, пришедшего на её телефон.

— Так что мне написать друзьям? — решила она уточнить у отца, смотря на него умоляющим взглядом.

— А знаешь что? — вдруг приподнялись уголки губ Тошинори. — Зови их сюда! Я не буду вам мешать, даю слово.

— Ты, правда, сделаешь это для меня? — на лице Эмико засияла радостная улыбка, и она ещё крепче обняла отца. — Спасибо тебе, папочка, ты самый лучший на свете!

Тошинори не мог нарадоваться, видя свою девочку такой счастливой. И тому, что, наконец, начал подбирать ключ к верному взаимодействию с ней. А она, несмотря на искреннюю радость, совсем не простила его. Осадок, оставшийся на её душе за все те годы, что они не виделись, не так-то просто растворить мелкими радостями.

«Возможно, её действительно не стоило покидать на те годы», — промелькнула здравая, хоть и запоздалая мысль в его голове.

— Хотя, знаешь что? — вновь обратилась дочь к своему отцу. — Приглашать их в дом как-то неприлично. Я думаю, ты прав, лучше поговорить с ними завтра в академии.

— А как ты им объяснишь такое неудобство, они ведь уже ждут тебя? — поинтересовался Тошинори.

— Скажу, что ты не разрешил, — возникла на её устах загадочная улыбка и хитрый блеск в глазах.

Как Эмико сказала, так и поступила. Она написала ещё одно сообщение Теньи, которое гласило:

«Иида, прости, но я не смогу прийти. Отец запретил. Я его тоже заставила поволноваться. Прошу прощения за доставленные неудобства. И передай это, пожалуйста, остальным».

«ОК», — пришёл максимально короткий ответ из возможных. Это было неожиданно, так как от старосты вероятнее можно было ожидать тирады о неподобающем поведении.

Эмико предположила, что он решил отчитать её при личной встрече. Заснуть с такими мыслями было тяжело. Но ей удалось отвлечь себя от мрачных мыслей о том, что предстоит выслушать от Теньи. Вот только отвлекла она себя не самым приятным образом. Она хотела вспомнить всего один момент из того, что было ещё до начала практики. И понеслось.

Флешбэк Эмико:

Эмико получила огромное количество приглашений. Их было так много, что проще перечислить, кто из профессиональных героев ничего не прислал. Например, не было приглашения от Крылатого героя — Ястреба. Или от Героя нитей — Бест Джинса. Так же не присылали приглашений герои-преподаватели из различных геройских академий, но такие герои слишком заняты преподавательской деятельностью и никого не приглашают. И ещё от нескольких героев, которых она не смогла вспомнить. Все остальные пригласили её на практику. Но как дочь Всемогущего, она не питала иллюзий, что кого-то волнует хоть что-то кроме этого фактора. К этим мыслям подталкивали и результаты спортивного фестиваля ЮЭЙ. В беге с препятствиями она заняла девятое место, в битве наездников состояла в команде, занявшей третье место (и то находилась тогда во власти причуды Шинсо). Один из её одноклассников, так же оказавшийся под влиянием его причуды — Оджиро, отказался от дальнейшего участия, так как ему показалось, что третье место было добыто нечестным путём. Аояма — ещё один одноклассник, бывший в том же положении, тоже отказался от дальнейшего участия в фестивале, но занял нейтральную позицию в отношении честности использования таких причуд, как у Шинсо. Эмико же продолжила своё участие, кроме того, высказалась в защиту его причуды. До сих пор не забыла ту свою пылкую речь: «Что значит «злодейская причуда»? Причуда — это инструмент и только её носитель решает пустить её во благо или во зло! Взять в пример кухонный нож: нормальный человек будет нарезать им продукты. Но это не значит, что не найдётся какой-нибудь долбаный псих, который зарежет своего соседа!» Большая часть из тех, кто это услышал, были удивлены. Удивился даже владелец подчиняющей причуды. Он ничего не ответил, лишь едва заметно улыбнулся, но то была улыбка полная благодарности за понимание. А по общим результатам она заслужила лишь четвёртое место.

Так или иначе, Эмико не нашла причин радоваться большому количеству приглашений, так как не видела в этом своей заслуги. Да, то, чего ей удалось достичь во время того фестиваля, она добилась собственными усилиями. Её в любом случае кто-нибудь заметил бы, но явно не столь многие. И точно пропустил бы тот, чьё приглашение и так вызвало наибольшее удивление. Пламенный Герой: Старатель. Герой №2 в Японии. Она не боялась его тяжёлого взгляда и уважала как героя, но не являлась фанаткой. К тому же полагала, что он предпочтёт позвать своего сына — Шото. Эмико приняла его приглашение, и переживала за одноклассника ровно до тех пор, пока не узнала, что Старатель хотел видеть их обоих. Первые мысли о том, что они, возможно, едут к одному и тому же герою, возникли ещё на моменте посадки на одной станции в один поезд метро.

— Яги, можно? — вопросительно взглянул на неё парень с двухцветными (половина головы — красные, вторая половина — белые) волосами. Гетерохромией (один глаз серый, другой — бирюзовый). А на его лице красовался ужасный шрам от ожога.

— Сесть рядом? — уточнила она. А на его легкий ответный кивок добавила:

— Конечно, Тодороки.

— Я так понимаю, нас выбрал один и тот же герой? — спокойно поинтересовался Шото.

— Если ты говоришь о Старателе, то да, — подтвердила Эмико.

— Ясно, — печально бросил он в ответ. Но не спешил делиться, что же испортило ему настроение.

А ей хоть и интересно было знать, в чём дело, казалось неудобным выяснять подробности. Всё-таки они не слишком близки. А при первой встрече он и вовсе держался обособленно и был холоден ко всем одноклассникам, включая её. После спортивного фестиваля ЮЭЙ Тодороки стал чуть более открыто выражать свои эмоции, и стало заметно, что по большей части он спокойный парень и всего-навсего не слишком ярко выражает свои эмоций. Может быть, от того Эмико порадовали пусть и невесёлые, но хоть какие-то изменения на его лице. Она предпочла не демонстрировать свои эмоции, так как это показалось ей неуместным.

Прошло не больше минуты молчания, как любопытство взяло над Эмико верх, и она всё-таки решилась спросить:

— Тодороки, что-то не так?

— Дело не в тебе, — поспешил Шото успокоить одноклассницу. — А в том какую роль Старатель, возможно, заставит тебя сыграть. Раз уж ждёт нас обоих.

— Я не понимаю, — призналась Эмико. И насторожилась. — Можешь выразиться конкретнее?

— Так как его мечта: «превзойти Всемогущего», он может предпринять попытку вызнать через тебя его тайны, — предостерёг он её.

— Ха, — усмехнулась Эмико. — Нет причин для беспокойства. Мне это не впервой. Я знаю, как вести себя в подобных обстоятельствах, — уверила она собеседника.

— Да уж, — несколько смутился Шото, поняв, что должен был догадаться. — Можно представить, с его-то уровнем популярности. Наверное, уже многие пытались добраться до него через тебя.

— Да, — ответила она с тяжёлым вздохом, — так друзей не обрести.

— Но разве из-за раскрытия в том году тайны, что у Всемогущего есть дочь, не привлекло к тебе ничьего внимания, никто не захотел с тобой подружиться? — полюбопытствовал он.

— Возможно, он полагал, что этот жест приведёт к такому результату. Я и сама поначалу поверила в это, — решила Эмико пояснить, как всё обстояло на самом деле.

— Но моя дружба оказалась нужна только пустоголовым фанатикам жаждущим подобраться к своему кумиру. Пришлось научиться говорить «нет» без угрызений совести, — хмуро добавила она.

— Вот как, — с сочувствием подчеркнул Шото.

— Ну, а до того? — всё-таки не удержал он своего любопытства.

— До того отец пёкся о моей безопасности как какой-нибудь параноик. Я из-за этого так часто переезжала, что толком не успевала ни с кем подружиться, — печально констатировала Эмико.

— Ты не обязана делиться, если это слишком личное или причиняет боль, — Шото настолько прочувствовал проблему одноклассницы, чего стоят одни только сложности взаимоотношений с отцом. До боли знакомая тема. Аж захотелось её сменить.

— Ладно, извини. Я не хотела, чтобы это прозвучало как нытьё, — Эмико отвела стыдливый взгляд. — Я что-то разболталась, а мы ведь ещё даже не друзья.

— Хотя знаешь, — оживилась она спустя миг, тем самым разорвав неловкую тишину, — я помню, ты вначале говорил, что не ищешь друзей. Но если вдруг передумаешь, я предлагаю рассмотреть мою кандидатуру.

— Я раньше не видел особой нужды в друзьях, только недавно начал осознавать важность такого социального взаимодействия, — признался Шото.

— Так значит, я могу обращаться по-дружески? — тут же уточнил он.

— Конечно, Шото-кун, — радостно улыбнулась Эмико, для примера уже обратившись к нему, как к другу. — Спасибо за подаренный шанс, я постараюсь быть тебе хорошим другом.

— Я тоже постараюсь, Эмико-чан, — улыбнулся и Шото, но скромно и загадочно.

Оставшуюся часть пути подростки преодолели в задумчивом молчании, так и не придумав, о чём ещё можно поговорить. К тому времени как предстать перед Старателем они уже вынырнули из омута собственных мыслей и обрели концентрацию на предстоящей практике.

Эмико заметила, что этот крепкий мужчина с красными волосами явно что-то хотел сказать своему сыну — Шото. Но лишь посверлил его суровым взглядом и в последний момент перевёл взор на неё.

— Вы пришли вместе, — констатировал он факт. — Хорошо.

— У меня нет вопросов к Шото, я хочу спросить тебя, «Чёрная Кошка», — обратился к ней Старатель по её героическому прозвищу.

Эмико молчала, но вовсе не от страха, а демонстрируя своим непрошибаемым спокойствием, что внимательно слушает его и ждёт вопроса.

— Это касается твоего будущего. Я считаю тебя отличной партией для моего Шото, и наоборот. Ты рассмотришь это предложение? — поинтересовался Старатель.

Эмико удивил этот вопрос, но она быстро взяла себя в руки.

— При всём моём к вам уважении, Старатель, пусть мне ещё рано думать о замужестве, но я уже решила для себя: если и выйду замуж, то исключительно по любви. Если так сложатся обстоятельства и между мной и Шото возникнет это чувство, тогда и только тогда ваше желание исполнится, — когда она произносила эти слова, на её лице или в голосе не отобразилось ни гнева, ни азарта, только абсолютное бесстрашие и твёрдая уверенность в собственной правоте. — Кроме того, я здесь ради практики в героическом деле, а не для налаживания личной жизни. Так что, если у вас есть вопросы по делу, предлагаю перейти к ним.

Как ни странно, Старатель не пытался через неё вызнать секреты Всемогущего. Нельзя было точно определить, почему он не стал это делать. Как самый упорный герой он не мог сдаться даже под гнётом уверенности студентки ЮЭЙ, учащейся на геройском курсе. Даже если речь идёт про дочь Всемогущего. Из чего Эмико пришла к выводу, что он этого и не хотел. А о причине лишь предположила: «может быть, ему хватило зрелища на фестивале».

Всё-таки на этапе поединков ей пришлось сойтись с Шото. И пусть её шансы были невелики, а результат предсказуем, она боролась до конца, ни на миг, не дрогнув перед превосходящей силой противника.

Конец флешбэка Эмико.

Эмико так и заснула, совершенно не помня, на чём оборвалась нить воспоминаний.

Утро не сказать, что особенно отличалось от этого же времени суток в другие дни. Разве что своей хмуростью. Настроение Эмико перекликалось с серостью небес. Но этот факт ничуть не изменил её планов на сегодня. А именно: выслушать тираду от перфекциониста — Ииды, поговорить с ребятами и успеть подготовиться к итоговым экзаменам за семестр.

Эмико спокойно себе завтракала, никого не трогала. И тут к ней подошёл Всемогущий и встал напротив неё.

— Доброе утро, юная Яги! — произнёс он максимально бодро и широко улыбнулся.

— Называй меня по имени. Я же твоя дочь или кто? — постаралась Эмико вернуть его с небес на землю. — Ты же говорил, что хочешь стать для меня хорошим отцом, — напомнила она ему о недавнем разговоре.

— Эмико, прости меня и улыбнись! — Тошинори вновь доказал, что помнит, как её зовут и готов называть по имени. Но, как ей показалось, так и не удосужился разобраться, что значит быть отцом, а не героем.

— Папа, — она не знала, как ему всё объяснить, и не безнадёжен ли он. Но предприняла попытку:

— Ты можешь сесть и обычно поговорить, — Эмико с трудом подбирала нужные слова. — Без всех этих сумасшедших улыбок и громких лозунгов. Или ты настолько загероился, что уже забыл, как быть человеком?

— Ну, — протянул он, тяжело вздохнув и выйдя из геройской формы. Затем сел за стол напротив дочери и продолжил:

— Герои многим жертвуют ради тех, кто нуждается в их помощи. Мне казалось, ты это уже понимаешь.

— Да, это я понимаю. Но, — Эмико на мгновение задумалась, вспомнив риторику Всемогущего о так называемом: «Плюс Ультра». — Не во всём стоит выходить за пределы.

— В чём я, по-твоему, не должен был выходить за пределы? — не мог Тошинори взять на ум, к чему клонит его дочь, что его очень тревожило.

— Заботясь о моей безопасности, ты обращался со мной как со слитком золота, который можно закрыть в сейфе и забыть о нём до тех пор, пока он не понадобится. Но ты не подумал о моих чувствах, — поведала Эмико со всей холодной строгостью, на которую только способна.

— Ну, я, — Тошинори не знал, что сказать. Ему справиться с любым злодеем и вытащить людей из любых передряг всегда было проще, чем дать ей достойное объяснение тому своему решению. Но не мог же он ей сказать, что она по большей части права.

— Ты был мне нужен, — дрогнул её голос, но всё же этими печальными словами она не позволила ему повторить стандартное оправдание.

— Ладно, — так и не дождавшись ни единого слова в ответ, Эмико поднялась из-за стола, быстро смахнула рукавом выступившую на глазах влагу.

— Не хочу опаздывать на учёбу, так что я пошла, — сообщила она о своих планах на сегодня.

На выходе из кухни Эмико остановилась, обернулась и сказала отцу:

— Если со мной что-то случится, ищи меня в музыке ветра последней недели, — она не могла говорить прямо, так как ещё не приняла окончательного решения о приглашении Шигараки в преступный мир. Но не спешила окончательно сжигать мосты. Вот и оставила подсказку, как можно достучаться до её души, если всё станет совсем плохо.

Тошинори не сумел сразу разобраться, что она имеет в виду. Да и хотел успеть на работу и возможно помочь кому-нибудь по дороге. Он решил разобраться с этим позже. Пока у него возникли лишь две версии: либо что-то из её любимой музыки может исправить положение, если просто включить ей в подходящий момент, либо нужно послушать её любимые песни и найти подсказки в текстах. Хотя ещё оставались вопросы: «что значит, ветер?» и «что значит, последняя неделя»?

* * *

Когда Эмико переобувалась возле своего шкафчика в академии, к ней подошёл староста их класса. В первую долю секунды она хотела исчезнуть из его поля зрения, хотя прекрасно понимала, что они так и так встретятся в классе. Так что, лишь тяжело вздохнула и посмотрела на него в ожидании дальнейшего развития событий.

— Яги, — обратился к ней Тенья не так собрано, как обычно. Словно и ему это тяжело даётся.

— Привет, Иида, — отозвалась Эмико без особого энтузиазма.

— Ты хотел что-то сказать? Так не парься и говори, — добавила она куда бодрее, всё-таки взяв себя в руки.

— Пригласив нас на встречу, а затем, когда все были на месте, отменив её, ты проявила безответственность, — начал Тенья её отчитывать, набравшись уверенности. — И твоё исчезновение из больницы тоже многих заставило понервничать.

— Так уж многих? — уточнила Эмико, не скрывая скептического отношения к его высказыванию.

— То есть тебе твоего отца, меня, Мидории и Тодороки недостаточно?! — искренне удивился и затем возмутился Тенья. — Думаешь, если ты дочь Всемогущего, это даёт тебе какой-то иммунитет? А я думаю, что ты с таким поведением рискуешь вылететь из ЮЭЙ!

— Мне правда очень неловко, — в подтверждение слов, она опустила стыдливый взгляд в пол. — Я не планировала уходить так надолго. Я хотела просто немного прогуляться.

— И что же случилось? — ничуть не убавляя строгости, староста продолжил допрос.

— Рана дала о себе знать, и я потеряла сознание, — Эмико решила придерживаться той же версии, которой поделилась со своим отцом. — Меня выходили хорошие люди. В больнице я бы провалялась ещё неделю, а они справились всего за три дня.

— Что это за люди? Ты говоришь о тех, кто использует причуды без лицензии? Не стоит связываться с такими людьми! — строго продолжил Тенья.

— Они не сделали ничего плохого, — упрямо ответила Эмико. — Если бы не они, следующая новость могла быть о моей смерти!

— Или ты могла просто остаться в больнице, чтобы этого не случилось! — всё не унимался он.

— А ты мог не гнаться за глупой местью! Тогда у меня бы этой раны не было! — не выдержала и вспылила она. Но так активно жестикулировала, что случайно двинула себя кулаком в бок, на котором сейчас красуется шрам, любезно оставленный мечом Убийцы Героев, издала сдержанный стон боли, и схватилась за тот бок.

Староста поник. Спустя миг неловкого молчания, Эмико решила отложить этот спор. Поэтому сказала, взглянув на настенные часы:

— До урока осталось пять минут. Думаю, опаздывать тоже нехорошо. Так что, пойдём?

— Яги, — вновь обратился к ней пришедший в себя Тенья.

— Прости! Я совершил ужасную ошибку! — отчеканил он и резко склонился перед одноклассницей. Настолько низко, сколь велико его чувство вины.

Когда его охватила жажда мести, и он столкнулся с превосходящей силой противника, из одноклассников, пришедших ему на выручку, она пострадала больше всех. Он с Мидорией и Тодороки, хоть и нуждались в медицинской помощи, но были в состоянии добраться до ближайшей больницы самостоятельно. В то время как она оказалась в реанимации, где врачи боролись за её жизнь. Если бы она умерла или ей пришлось отказаться от пути героя из-за полученных травм, он бы себе никогда этого не простил. И хотя Эмико жива и ей уже намного лучше, он никогда не забудет, как она лежала в луже собственной крови, с каждой секундой приближаясь к смерти.

— Иида, — назвав эту фамилию, Эмико замолкла, боясь на эмоциях сболтнуть лишнего.

— Все ошибаются. Так что извинения приняты, — решила она пощадить старосту, но показать, что прежде была недовольна его выходкой.

— Тогда идём в класс, — выпрямился Тенья и двинулся в обозначенном направлении. Он всё ещё не полностью вернул себе привычно-бодрое настроение. Но в целом успокоился.

Она хотела усиленно подчеркнуть, что всё в порядке и предложить ему пробежаться до класса наперегонки: его ускорители, против её ветра. Но предпочла пожалеть разболевшийся бок. И они дошли до класса без веселья и происшествий.

— Всем привет! — поздоровалась Эмико с уже прибывшими одноклассниками.

— Привет, Шото-кун, — добавила она, подойдя к нему ближе. И беззаботно улыбнулась.

— Привет, Эмико-чан, — он от неожиданности, что Эмико назвала его так перед всем классом, отозвался несколько несмело. Но всё же ответил ей лёгкой улыбкой.

Большая часть одноклассников шокировано замолкли. Кое-кто с любопытством следил за происходящим. Бакуго брезгливо фыркнул. Мидория смутился.

— Так вы что, теперь парочка? — первым прервал тишину Минета, заговорщически ухмыляясь.

— Он прав или нет? — уточнила оживившаяся Ашидо, совершенно не пытаясь скрыть своё непомерное любопытство.

— Нет, — ответила им Яги, неловко улыбнувшись. Она не думала, что их могут неправильно понять. Но раз уж так обстоит дело, появилась нужда всё объяснить, — мы лишь укрепили нашу дружбу.

— Ну да, ну, да, так я и поверил, — всё не унимался извращённый коротышка. — Получше отговорки не нашлось?

— Да иди ты в баню со своими необоснованными домыслами! — вскипела Эмико.

— В женскую баню? С удовольствием! — продолжил он прикалываться.

После этого Эмико постеснялась посылать его в задницу и говорить, как тот её задолбал, а то он и это интерпретирует по-своему. С него станется.

— Кхм, кхм, — покашлял в ладонь Тенья, привлекая к себе внимание.

— Прекращайте этот балаган и рассаживайтесь по местам! Урок уже скоро начнётся! — строго обратился он ко всему классу.

Эмико облегчённо выдохнула и села за свою парту. Хорошо, что староста их урезонил. А то она могла поклясться, что убьёт этого мелкого засранца, которому взбрело в голову её дразнить.

Тодороки мечтательно уставился в окно. Остальные подростки, кто не сделал этого ранее, заняли свои места. Вскоре и староста сел на место. До урока осталась всего минута. Но стрелка настенных часов казалось, вечность движется к своей цели.

— А какое сегодня число? — внезапно поинтересовалась Эмико, не обращаясь ни к кому конкретному, словно вспомнила нечто важное.

— Четырнадцатое, — снисходительно сообщил ей Тенья. Хотел ещё отметить, что ей следует самой помнить такие элементарные вещи. Но, заметив, как она поникла, промолчал. А там уже пришёл учитель Айзава, и начался урок. Так он и не

выяснил в чём дело.

* * *

Во время обеда, когда Эмико лениво ковырялась в еде, к ней подсели те ребята, с кем она вчера договаривалась о встрече, но сама же её потом отменила. Тодороки, Иида и Мидория. Они намеревались спросить, о чём же она хотела тогда поговорить. И обсудить это сейчас, если она не передумала. Но их одноклассница была так грустна и погружена в мысли, что даже не подняла на них взгляд.

— Яги, что-то случилось? — разорвал тишину обеспокоенный голос Изуку — преемника Всемогущего с зелёными кудряшками на голове.

— Мидория? — неохотно отозвалась Эмико и обвела ребят печальным взглядом.

— Сегодня ровно двенадцать лет, а он не придёт, — произнесла она как-то пространно, словно просто озвучила свои мысли.

— Что? — переспросил Изуку, не сумев понять, о чём она говорит.

— Ты ничем не сможешь мне помочь, — прозвучали из её уст отрезвляющие слова.

— Ладно, — всё-таки собралась Эмико, видя, что он явно не уймётся и, наконец, дала исчерпывающий ответ:

— Ровно двенадцать лет назад моя мама умерла...

— А кто и куда не придёт? — осторожно вставил Тенья свои пять йен.

— Отец, — небрежно бросила она. — Он не любит кладбища. И, как всегда, предпочтёт бесплодные попытки отвлечь меня. И заставить радоваться жизни несмотря ни на что.

— Но что в этом плохого? — искренне удивился Изуку. — Он же просто хочет тебя поддержать!

— Плох не сам факт поддержки, а то, как он это делает, — обычно её бы разозлило развитие данной темы разговора. Но сейчас она была слишком подавлена для проявления агрессии. — Его классический метод не подходит. А он, вместо того чтобы хоть на секунду задуматься, прёт как танк, думая, что в следующий раз всё пройдёт как надо.

— Там может, тебе просто нужно рассказать ему, какой метод тебе подходит? — предложил Изуку идею. — Кстати, а что тебе подходит-то?

— Мидория, — тяжело вздохнула Эмико, — я понимаю, он чувствует то же что и я. Мне всего лишь хочется увидеть эти чувства, а не дебильную улыбку на пол лица. И я ему уже говорила, что хочу видеть его обычным человеком. Он меня не слышит, но, может быть, тебе повезёт больше.

На этом повисла тишина. Было ясно, что у Эмико больше нет сил поддерживать беседу. Да и ребята не решили, что ответить. Иида пребывал в недоумении. Тодороки сочувствовал. А Мидория пообещал, перед тем как позволить ей остаться одной:

— Я обязательно поговорю с ним об этом!

Ей был знаком этот уверенный взгляд. Когда он говорит что-то с таким лицом, то готов расшибиться в лепёшку, но дело сделать. Это вселяло надежду. И всё же ей не верилось, что его разговор с Всемогущим обязательно возымеет успех.

Уроки закончились. Впереди остались выходные, в которые Эмико и всем её одноклассникам предстоит готовиться к экзаменам, а не отдыхать. Кто-то собирался домой. А кто-то решал к кому пойти в гости, чтобы готовиться вместе. По уму, из-за пропуска пары дней и ей следовало обратиться за помощью к Момо Яойрозу — их доброй отличнице. Та оказалась не прочь, чуть ли не со всем классом попить чая и лишний раз пообщаться. Но это не пришлось ей по душе. Слишком шумно, полно народу. Эмико хотела лишь уже привычной тишины уютного уныния. Поэтому не стала напрашиваться.

Яги пересеклась с Тодороки на выходе из академии. И ненавязчиво поинтересовалась:

— Шото-кун, у тебя есть какие-то планы на сегодня?

— Да, я собираюсь в больницу: навестить маму, — честно признался он без всякой задней мысли.

Эмико посчитала бестактным уточнять, что там с его мамой. Или тем более просить изменить планы ради неё. Во многих иных случаях, она могла бы поступить столь эгоистично. Но не сейчас. И не с ним. И как назло, именно Тодороки виделся ей единственным человеком в академии и вообще в жизни, с кем хочется поделиться своей болью. Если он, конечно, захочет выслушать. Но, уступив ему, всё же хотелось получить что-нибудь взамен. Потому она предложила компромисс:

— Можно я пойду с тобой?

А заметив на его лице лёгкое недоумение, добавила:

— Я не буду мешать. Подожду тебя около больницы или где-нибудь в коридоре. А потом ты сходишь со мной на кладбище. Ты согласен?

— Но разве это не слишком личное? Ты уверена, что хочешь пойти со мной? — Тодороки явно не желал доставлять ей неудобства.

— Шото-кун, ты единственный человек в классе с кем у меня такой уровень доверия, — честно призналась Эмико. — Если я не могу доверять тебе, значит, никому не могу доверять.

— Ладно, пойдём, — согласился он и двинулся в путь. Она пошла рядом с ним.

— А почему ты именно меня признала другом? Чем хуже, например, Иида или Мидория? — проявил Тодороки внезапную скромность, продолжая идти вперёд.

— Иида слишком много удивляется и размахивает руками. Да и он слишком эксцентричен для таких спокойных мест. Я не злюсь на него за то, что пострадала из-за его мести. В конце концов, не он проткнул меня мечом, — поведала Эмико. А поняв, что дошла до уж слишком страшной темы, переключилась на объяснение по поводу Изуку.

— А Мидория словно вечно видит во мне «даму в беде». Может быть, у меня порой и возникают проблемы, но из-за его настырности желание делиться ими резко сокращается. Хотя иногда это всё же вынуждает сдаться и сказать хоть что-нибудь. Иначе он не отвяжется, — она могла бы описать ему, чем ей не нравятся вообще все одноклассники. Например, излишняя грубость Бакуго или извращённость Минеты, или до тошноты приторная дружелюбность большинства остальных. Но решила не грузить его, если сам не спросит.

Так слово за слово и подростки не заметили, как добрались до больницы, где лечится Рей Тодороки — мать Шото.

— Эмико-чан, где ты будешь ждать? — спросил Тодороки, перед тем как войти в здание.

— Я тут посижу, — сообщила Яги и села на скамейку.

Оставшись одна, Эмико вышла с телефона в интернет. Она хотела включить кое-какой видеоролик, который нашла ещё утром, но не успела посмотреть. Чертыхнулась, не обнаружив искомое, и начала искать снова. А когда нашла, решила сохранить на телефоне, чтобы больше не потерять.

«Разве я не должна его ненавидеть?», — задалась Эмико таким вопросом, разглядывая на экране человека, который её едва не убил.

«Люди не меняются. Если не рождаешься с героическим сердцем, никогда его в себе не взрастишь. Всё, что ты умеешь — это красиво говорить. Но этого мало, чтобы стать достойным героем!», — вспомнила она слова Убийцы Героев, обращённые к ней.

«Разве я не должна опровергать его слова? Доказывать всему миру, что он не прав на мой счёт?», — вновь спросила себя Эмико. — «А разве он не прав?», — тут же осадила она себя. — «Отец тоже не хотел, чтобы я шла в герои. А собственно, ради чего я выбрала тот путь?», — после возникновения этой мысли, Эмико кое-что вспомнила:

Флешбэк Эмико:

Незадолго до спортивного фестиваля у неё состоялся разговор с Иидой, Мидорией и Ураракой о том, почему они решили стать героями. Сначала ей показалось, что у них с Ураракой есть нечто общее. Но когда та пояснила, что хочет не просто зарабатывать, а ради облегчения жизни родителям, Эмико испытала разочарование. Все трое одноклассников так сильно удивились этому, что ей пришлось сделать вид, будто она стыдится своей причины. Хотя на деле не испытывала никаких мук совести. Тем не менее огорошила их своим ответом:

— Как ни крути, причуда, в некотором смысле — часть тела человека и потому мне кажется глупым обязательство иметь лицензию на её использование. Но я смирилась с этим требованием и ответственно подхожу к своей будущей профессии. Поэтому я здесь.

— Но ведь твой отец — сам Всемогущий! — больше всех поразился староста. — Разве ты не мечтала с самого детства во всём следовать по его стопам?

— Нет, — сказала она как отрезала. — Я хочу, чтобы во мне видели меня, а не тень моего отца. Я никого не удивлю, если проследую по предрекаемому пути. Так меня никто не заметит, и я буду обречена, находиться в тени его могущества. А я хочу сорвать с себя эти оковы. Хочу всё это перевернуть. Чтобы хоть раз в жизни вместо того, чтобы при виде меня говорить: «это дочь Всемогущего», про него сказали: «это отец той самой Эмико Яги».

— То есть, ты хочешь его превзойти? — уточнил тогда Мидория.

— Да, — ответила Эмико, полагая, что от неё ожидают именно такого ответа.

— А повторяет его путь в точности, пусть какой-нибудь фанат, — тонко намекнула она, что знает об их с Всемогущим секрете. Так, чтобы понял только он.

Конец флешбэка Эмико.

— Эмико-чан? — только слегка обеспокоенный голос Тодороки вывел её из раздумий и воспоминаний.

— Шото-кун? — откликнулась она, подметив, что тот обращается к ней видимо уже не в первый раз. — Прости, я задумалась.

— Ну, пойдём, — без ложного энтузиазма добавила Эмико, встав со скамейки и убрав телефон в карман.

Он не знал, что сказать и у неё больше слов не нашлось. Лишь когда им по пути попался автомат с напитками, она остановилась и сообщила:

— Постой, я пить хочу.

Но стоило Эмико купить свой любимый вишнёвый сок, открыть его и отпить, она скривилась и прокомментировала это следующим образом:

— Тёплый.

— Думаю, я могу это исправить, — вдохновенно улыбнулся Тодороки и подул на бутылку. Та вмиг стала, словно только что из холодильника.

— Ого, ты и так можешь? — удивилась Эмико, так как он прежде не пользовался своей причудой таким образом.

— Я это только что придумал, — признался он. — Я уже давно подметил, что, когда кто-то стремится остудить слишком горячую пищу, дует на неё тонкой прохладной струйкой воздуха, а стремясь согреть замёрзшие руки, выдыхает тёплый воздух. А теперь я подумал о том, что из этого получится с моей причудой.

— Спасибо, Шото-кун, — поблагодарила она его и даже не заметила за собой, что слегка улыбнулась ему. Хотя и была абсолютно уверена, что не может улыбаться в этот день. Утреннюю улыбку, возникшую на устах до того, как вспомнила, какое сегодня число, Эмико в расчёт не брала.

* * *

Когда подростки добрались до кладбища, Эмико подошла к могиле своей матери. Она ничего не сказала, только молча, помолилась. Это место и жест одноклассницы, навевали на Шото воспоминания о потерянном старшем брате, и он тяжело вздохнул.

Они ещё немного простояли в молчании, и Эмико обратилась к Тодороки:

— Шото-кун, я могу поговорить с тобой начистоту?

— Конечно, — согласился он, хотя и понятия не имел, к чему именно она ведёт.

— Я не хотела говорить об этом с Мидорией или кем-то ещё. Они больше заточены только под то, чтобы помогать в ещё разрешимых проблемах. Или лезть с непрошенными советами, когда хочется, чтобы просто молча, выслушали. Я понимаю, у всех есть свои проблемы и своя боль. Ты не обязан слушать, если мои слова покажутся тебе глупым нытьём обиженной на весь мир девочки. Но мне показалось, что ты тот самый человек, кто сможет просто выслушать.

Эмико, как могла, дала понять, чего ожидает, и собеседник не покинул её компанию. Она слышала, что в таких случаях как у неё, так-то к психологам обращаются. Но после одной неудачной попытки больше не доверяла психологам. Просто, потому что, увидела лишь деланное сочувствие и не услышала ни одного дельного совета, только повторение риторики её отца, о том, что нужно проще смотреть на вещи и стараться во всём находить положительные стороны. Она честно пыталась, но так и не сумела найти ничего положительного в том, что отец её буквально бросил. Да, она не оказалась в приюте или на улице. У неё была крыша над головой и заботливая няня. Но у неё считай, не было отца и это ещё и после смерти матери.

— Я так одинока в этом мире. От абсолютного большинства людей я наблюдаю лишь наигранное дружелюбие и искусственные улыбки. Возможно, только ты со мной настоящий. Но хоть я так и думаю, всё равно от непривычки не пойму сон это или реальность.

— Это реальность, — постарался её утешить Тодороки. — И я думаю, что многие наши одноклассники вполне искренны в своём хорошем отношении к тебе.

— Я уже рассказывала тебе перед практикой. Раньше со мной хотели дружить только ради того, чтобы через меня лишний раз встретиться со своим кумиром или что-то о нём узнать, — напомнила ему Эмико. — Так вот, они тоже выглядели дружелюбно.

— Мы все видимся с Всемогущим во время его уроков, — в ответ напомнил он. — Даже самые фанатично преданные ему наши одноклассники не могут притворяться, хотя бы по этой причине.

— Возможно, — скептично бросила Эмико. — Но почему тогда всё выглядит так неестественно? Почему я вижу это всё дружелюбие нарочитым? И почему меня от этого каждый раз воротит?

— Скорее всего, это с непривычки, — высказал Тодороки догадку, призванную утешить одноклассницу.

— С непривычки? — задумалась она. — Я понимаю, в первый день мне было неуютно. Я тогда действительно подумала, что просто переволновалась. Но сейчас, мне уже кажется, что всё как-то затянулось. Меня до сих пор в прямом смысле тошнит от этого приторного дружелюбия. И хотя никто не сделал мне ничего плохого, и их доброта гипотетически может быть настоящей. Но я не чувствую себя достойной этого внимания. Не вижу в этом своей заслуги.

— Так, может быть, ты сделаешь что-то для них. И тогда их отношение перестанет тебе казаться неуместным, — предложил Тодороки, выслушав её.

— Шото-кун, — начала она слегка разочаровываться, услышав совет. — Я просила тебя послушать, а не давать советы.

Его удивила такая реакция, ведь он хотел как лучше, а его просят молчать. Помнил, что она говорила о своей нелюбви к непрошенным советам и лишним вопросам, но искренне желал хоть как-то облегчить её страдания. И всё-таки счёл своим обязательством спросить:

— Что не так? Ведь ты страдаешь, а я предлагаю варианты пути в сторону освобождения от этих мук. Я что, по-твоему, должен быть равнодушен? Мы будущие герои, как мы можем игнорировать чужие страдания?

— Так что, значит, Убийца Героев прав? Путь героя мне не подходит? — печально вспомнила Эмико в связи с только что произнесённым Тодороки описанием.

— Я почему-то могу не лезть, когда меня не просят. А если лезу, то это плохо заканчивается. За примерами даже не нужно далеко идти. Та же стычка с Убийцей Героев. Я же только путалась под ногами! — последнюю фразу она уже выкрикнула от накопившейся душевной боли.

— И вообще, вела себя как дура, — продолжила она, снова печально. — Мне кажется, он верно подметил, что я могу только красиво говорить. Но кого можно спасти пафосными речами?

— Эмико-чан, ты не была бесполезной, — постарался он её утешить. — Ты отвлекла его. Без тебя у нас было бы меньше времени на планирование действий. А ты вынудила его на лишнюю болтовню.

— Но какой ценой? — всё так же невесело отозвалась Эмико. — Если я и дальше буду рисковать подобным образом, однажды удача покинет меня. А как бы я не напоминала кошку, у меня нет даже девяти жизней, не то, что какого-нибудь бессмертия или неуязвимости.

— Конечно, тебе всё-таки стоит быть осторожнее, — согласился с ней Тодороки. — И не позволять, кому попало смутить тебя на пути к цели.

— Ладно, — неопределённо вздохнула Эмико.

— Спасибо тебе за всё, Шото-кун. Теперь я хочу побыть одна. Мне нужно многое обдумать, — решила она закончить разговор таким образом. На деле ей было еще, чем поделиться. Но даже ему не решилась раскрыть некоторые тайны.

— Хорошо, — с пониманием ответил Тодороки.

— Ещё увидимся, Эмико-чан, — добавил он, легко улыбнувшись ей. После чего отправился по своим делам. Ему определённо хотелось большего, но место и время были неподходящими для веселья или тем более, романтики. К тому же он счёл спешку в таких вопросах бестактной.

Когда Эмико осталась одна, небо стало ещё более хмурым, чем было с утра. И заметно похолодало. Но она не придала этому особого значения. Только вновь обратилась к могильному камню с выгравированным именем и датами рождения и смерти. Теперь не с мольбой, а с растерянным вопросом:

— Мама, что мне делать?

Ответа, ожидаемо, не последовало. Вместо этого к ней подошёл незнакомец. В мире полном причуд его внешность хоть и сложно назвать привлекательной, но она не кажется невозможной. Его тёмные волосы торчали во все стороны, бирюзовые глаза взирали на мир с вселенской усталостью. Или это безразличие? Так или иначе, самым необычным в его образе стоило обозначить сшитые между собой весьма грубыми швами обожжённые участки кожи со здоровыми. Хоть пиши страшные истории. Но, вопреки этому ужасу, она узрела в нём что-то привлекательное, пока сама не поняла что. Ведь он совершенно небрежно бросил:

— Будешь? — и потянулся к пачке сигарет.

— Интересный способ познакомиться, — подметила Эмико, не заметив за собой усмешку. — Как тебя можно называть?

— Даби, — прозвучал короткий ответ, за которым явно не планировалось никакого продолжения.

— Тогда называй меня Неко (кошка), — она понимала, что её настоящее имя знают, но в необъяснимом порыве души тоже захотела назваться лаконичным прозвищем, при этом, не назвав героическое.

— Ну, так? — он снова многозначительно посмотрел на пачку в руке.

— А давай, — недолго думая согласилась Эмико, махнув рукой на то, что это не входит в её привычки. Ей отчего-то хотелось максимально соответствовать внезапно возникшему собеседнику.

— А чем ты собираешься... — не успела она уточнить вопрос наличия зажигалки, как Даби зажёг маленький синий огонёк на кончике пальца.

— Ого, практично, — с белой завистью произнесла Эмико, невольно вспомнив сегодняшний жест Шото по охлаждению бутылки сока.

— А то, — усмехнулся, теперь уже, знакомец, поджигая сначала никотиновую палочку, которой поделился с собеседницей, затем свою.

— Так ты из тех детишек, что помешали Убийце Героев, не так ли? — уточнил он несколько помрачнев.

«Очередной фанат», — напряжённо помыслила она, всё же надеясь, что фанат фанату — рознь. И этот парень окажется разумнее той шпаны, что её подловила и от кого её спасли «Серые Лисы». И вспомнила слова Шото, что ей всё-таки стоит быть осторожнее. Но решила быть честной.

— Ну, чисто технически, так можно сказать, — аккуратно начала Эмико, стараясь обходить острые углы. — Я, к сожалению, не пробыла в сознании до конца боя, и чем всё закончилось, знаю только со слов. Но, насколько мне известно, одного из нас он счёл способным вырасти в настоящего героя.

Она определённо нервничала, её прямо трясло изнутри. Но Даби спокойно слушал, не предпринимая ничего опасного, да и, безусловно, вредный табак содействовал расслаблению.

— Думаю, у него на самом деле были все шансы прикончить остальных. Да он почти сделал это со мной.

Флешбэк Эмико:

В её памяти резко, подобно порезу на щеке от брошенного ножа, возник образ происходящего в тот вечер. Они с Тодороки сначала неплохо ворвались в бой. Мидория успел сообщить, что не стоит позволять противнику добираться до их крови. Но после того, как Эмико в какой-то момент выкрикнула в сердцах:

— «Да какая разница ради чего быть героем?! Если мне нужна зар. палата, это не значит, что я не справлюсь со своими прямыми обязанностями! Пусть глупцы и упрямцы геройствуют на голом энтузиазме!» — стала целью убийцы номер один.

Его нож вмиг просвистел возле её уха, оставив на щеке неглубокий, но выдавивший немного крови порез. А когда он метнулся и схватил оружие, на котором осталась её кровь, она даже успела произвести собственную атаку, да так, что выбила этот нож из его руки. На что Убийца Героев внезапно сблизился с ней и лизнул порезанную щёку. Именно тогда, когда она лишилась возможности двигаться, он схватил её за горло и произнёс те роковые слова:

— «Люди не меняются. Если не рождаешься с героическим сердцем, никогда его в себе не взрастишь. Всё, что ты умеешь — это красиво говорить. Но этого мало, чтобы стать достойным героем!»

После чего пронзил ей бок насквозь своим мечом. Выдернул клинок из тела и бросил истекающую кровью жертву умирать. Находясь под действием его обездвиживающей причуды, она не могла даже зажать рану. Со временем ей становилось всё холоднее, звуки становились всё более и более глухими, а взор всё сильнее застилала пелена. Только одна фраза упорно держалась в сознании, из последних сил цепляясь когтями и зубами за невидимую последнюю нить:

«Я не хочу умирать!»

Конец флешбэка Эмико.

— Мне повезло выжить, — продолжила Эмико, поёжившись от болезненных воспоминаний. — Не то, чтобы мне до него никто не говорил, что путь героя не для меня. Вот только прежде со мной деликатничали. Но когда оказываешься так близко к смерти, это окончательно открывает глаза на прежде неочевидные вещи. И приходит осознание, что недавний враг чертовски прав. Тогда боль становится хорошим учителем, а шрамы напоминанием об ошибках. Благодаря стараниям врачей я осталась жива. И, несмотря на согласие с его волей, я нашла альтернативу самоубийству.

— Что это за альтернатива? — наконец Даби проявил неподдельный интерес, у него даже глаза заблестели.

— Признать, что путь героя не для меня. И на основе того, что у меня получается лучше всего, избрать другой — более подходящий, — спокойно поведала она.

— И что у тебя получается лучше всего? — не унимался он.

— Всё портить, — произнесла Эмико первое, что пришло ей в голову, и сама же малость удивилась.

— Мне нравится твой ответ, — повышенная мрачность Даби отступила, и он посмотрел куда-то за её спину. — Но тебе придётся объясниться ещё перед несколькими людьми.

Эмико обернулась, чтобы проследить за его взглядом и увидела точно такую же тёмно-фиолетовую воронку, которую использует приятель (или кто он ему там) Шигараки. Она задумалась, словно ей предоставлялся выбор идти туда сейчас или нет.

«Так что? Шигараки собирает команду из фанатов Убийцы Героев? Да, придётся каждому дать причину сохранить мне жизнь», — осознала Эмико. — «Ладно, что-нибудь придумаю», — тут же успокоила она себя.

Вскоре «подарок» Даби исчерпал себя, а на её голову упала одна из первых ледяных капель дождя. Именно это стало сигналом к старту новой жизни, если её там не убьют. Именно этот момент казался ей той самой чертой, перейдя которую, сожжёшь все мосты и обрубишь себе все пути к отступлению. Так или иначе, Эмико решилась и вошла в портал вместе с Даби.

Они оказались в тускло освещённом помещении без окон. Так что определить своё местоположение или хотя бы запомнить вид из окна не представлялось возможным. Несколько пар глаз тут же воззрились на неё. В основном они смотрели с любопытством и налётом недоверия. Разве что Шигараки удивился и то почти сразу сделал вид, что ему всё равно. Мол: общайтесь как угодно, мне плевать выживет ли она в результате.

Как ни странно, это послужило для Эмико отличным мотивом, к тому, чтобы суметь правильно поставить себя в этой компании, доказать им, что она достойна жизни несмотря на попытку Убийцы Героев её оборвать.

Первой активизировалась светловолосая девушка в школьной форме. Без ложной скромности и с несколько жутковатой улыбкой на устах, она обратилась к гостье:

— Ты такая миленькая, Эми-чан! Меня можешь звать Химико!

Затем с её стороны градом посыпались вопросы:

— Ты ведь видела Штейна вблизи? Он был очень близко? Он, правда, хотел тебя убить? А шрамы остались? Покажешь их? Как вообще всё было? Очень больно? Ты была близка к смерти? А о чём ты думала в тот момент?

— Довольно близко, — слегка растерялась, но невольно улыбнулась и ответила Эмико. — Да, хотел.

Отвечая на вопросы, она старалась соблюдать порядок ответов. Эмико хотелось ответить на всё ещё и потому, что эмоции Химико были искренними, что неимоверно её радовало. Она даже не постеснялась расстегнуть пиджак и задрать блузку своей школьно формы, несмотря на наличие в помещении нескольких парней. Сбоку на животе красовалась ровная линия ещё свежего шрама, и такая же на том же уровне на спине. Судя по их расположению, легко было прийти к выводу, что тело в этом месте когда-то было проткнуто насквозь.

— Я как никогда была близка к смерти, — лишь подтвердила Эмико возможные догадки окружающих.

— В тот момент мне было сложно формулировать даже мысли. Меня лишь не покидала жажда жизни, — продолжила она. — Зато придя в себя в больнице, я всё осознала.

— И что ты такого осознала? — вклинился в разговор ящероподобный парень с длинными розовыми волосами. Его одежда ярко подчёркивала фанатизм по отношению к Убийце Героев.

— Назови мне хоть одну дельную причину, почему я не могу завершить его дело здесь и сейчас? — угрожающе вопрошал он, готовый в любую секунду вынуть связку мечей из-за спины.

— Может быть тот факт, что я по-своему приняла его слова в своё сердце? — выдвинула Эмико предположение, обратив свой взор к новому участнику беседы.

— Или то, что моя смерть не единственный способ избавить мир от будущего героя-пустышки в моём лице. Как раз, моё нахождение здесь и говорит о том, что я избрала другой путь, — продолжила она, несколько взволнованно. — Он не первый и не единственный, кто указывал на то, что я не гожусь в герои. Просто прежде никто не был так убедителен.

— Что ж, — удивлённо, но в то же время и удовлетворённо протянул ящероподобный парень. — Шуичи Игучи. Но ты можешь называть меня: Спиннер, — представился он и невольно улыбнулся.

Эмико почувствовала, как между ней и Шуичи возникает особая связь. Его ящеричные черты, создавали непринуждённую атмосферу, позволяя ей открыться и быть с ним максимально откровенной. Её кошачьи уши и хвост будто стали символом их общей цели — выйти за рамки привычного и создать нечто новое.

— Я думаю, в тебе есть потенциал, — сказал Спиннер голосом полным спокойствия и уверенности, словно и ему комфортнее в кругу, таких же как он — гетероморфов.

— Но, ты действительно готова предать отца и присоединиться к нам? — спросил он, внимательно изучая её, пытаясь понять, насколько она искренна в своём решении. — Это не просто слова, а выбор, который навсегда изменит твою жизнь.

— Я знаю это, — ответила Эмико, ощутив груз ответственности. — Но я готова пойти на всё, чтобы изменить мир к лучшему, — уверенно добавила она.

На что Шуичи лишь одобрительно улыбнулся. А Курогири молча, стоял в углу, успешно делая вид, что его здесь нет.

Все За Одного всё это время слушал Эмико по ту сторону экрана с холодным интересом. Его проницательность всегда была настроена на улавливание малейших признаков лжи. Когда она начала говорить о своей лояльности и готовности присоединиться к Лиге Злодеев, он почувствовал, что её слова могут быть искренними. Но всё же оставался настороже.

— Ты уверена в своём выборе? — произнёс он, его голос звучал спокойно, но в нём чувствовалась скрытая угроза. — Неверность своему отцу может стоить тебе всего, что у тебя есть.

Во взгляде Эмико мелькнуло колебание, но она старалась не поддаваться сомнениям.

— Я устала быть его тенью, — ответила девушка, стараясь придать своему голосу уверенности. — Я хочу сделать что-то значимое и неожиданное. А не следовать его ожиданиям и ожиданиям окружающих. Никто не удивится и не придаст особого значения, если я пойду по проторенной тропе и стану героем.

Все За Одного задумался, оценив её слова. И подметил, что она красиво говорит. От чего невольно подумал, как и где этот талант можно применить. Он мастер манипуляций и прекрасно знает, как управлять чувствами людей и направлять их таланты в нужное русло.

— Интересно, — сказал мужчина, его голос стал ещё более холодным. — Мы можем предложить тебе такую свободу и власть вершить свою судьбу, но помни, что предательство имеет свои последствия. Если ты решишься на это, нам нужно быть уверенными, что ты не разочаруешь нас.

В тот миг сердце Эмико забилось быстрее. Это был момент истины — она поняла, что может присоединиться к Лиге Злодеев, но и последствий всё же опасалась. Её колебания не остались незамеченными.

— Я не собираюсь разочаровывать вас, — произнесла она, стараясь звучать уверенно. — Я готова доказать свою преданность.

— Хорошо. Тогда покажи, на что ты способна. Но помни, я наблюдаю за каждым твоим шагом. Если ты хоть раз попытаешься обмануть нас, я сделаю так, что твой отец потеряет тебя не только в переносном смысле, но и в прямом.

— Хорошо, — выразила Эмико понимание, что её судьба теперь зависит не только от её собственных желаний, но и от того, как она проявит себя на новом витке жизни.

— Могу ли я сделать для вас что-то конкретное в ближайшее время? — уточнила она, незамедлительно проявив энтузиазм в их теперь уже общем деле.

Все За Одного незаметно усмехнулся тому, как она поддалась на его манипуляцию, и тут же проявила готовность действовать. Его это не могло не радовать. И в то же время его посетило осознание, что лучше дать ей дело, ведь она так хочет быть нужной хоть кому-то. Так её проще сделать поистине преданной лиге и лично ему.

— Неко, вижу, тебе не терпится заняться делом, — обратился он к Эмико по прозвищу, которое не связывает её с реальным именем и не дублирует полностью геройское прозвище, желая таким образом подчеркнуть возросший уровень доверия.

— Ты ещё не доказала свою преданность, и я не могу полностью посвятить тебя в наши планы, — добавил Все За Одного. — Так что тебя ждёт проверка.

— Но не волнуйся, — тут же успокоил он её. — Тебе не придётся делать ничего сложного. Скажи, что ты желаешь видеть в качестве лучшего мира я и подберу тебе дело под стать.

— Отец отнял у меня счастье, чтобы сделать счастливыми других людей. И он слишком поздно начал стараться что-то исправить. Я осознаю, что, отняв их счастье, не верну его себе. Но я уже не могу его простить и хочу стереть все эти мерзкие улыбки с их лиц. И главное, с его лица, — спокойно и уверенно заявила Эмико.

— Тогда просто позволь себя схватить, — начал Все За Одного разъяснять её роль в предстоящей задаче. — Ты поймешь, о чём я говорю, когда придёт время, — добавил он, предвосхищая её вопросы. — А потом продолжай играть роль жертвы, пока остаётся хоть один свидетель из одноклассников, героев или простых граждан.

— И как это заставит его страдать? — теперь она проявила толику недоверия.

— Всё просто. Когда он появится, ты притворишься мёртвой, — предложил ей Все За Одного.

— Я могу, конечно, притвориться, — не упустила Эмико момента похвалиться.

— Но что, если врачи проверят пульс? — вернула она саму себя с небес на землю.

— Тут то и вступит в силу препарат, разработанный одним моим другом, — плавно перешёл он к подведению итогов. — Тебе введут его заранее. Когда ты будешь находиться под его действием, всё будет выглядеть естественно. У тебя снизится пульс, дыхание и температура тела настолько, что и опытный врач не отличит тебя от мёртвой. Но ты выживешь. И после того, как тебя заменят в морге на подложное тело и заберут в безопасное место, ты придёшь в себя.

— Поняла, — успокоилась она и приняла задание.

— Хорошо. А теперь ты можешь идти домой или ещё побыть здесь и лучше со всеми познакомиться, — вновь предоставил он ей выбор.

Эмико решила ещё ненадолго остаться с членами Лиги Злодеев и найти больше точек соприкосновения. Как оказалось: Курогири скучный, а интересы Химико ей не близки. Даби слишком безразличный и закрытый, с ним интересно только вместе покурить. А стоило ей заметить, как Спиннер достал приставку, тут же заинтересовалась и подсела рядом с ним на диван. Даже не заметила, как разговорилась с ним, и они начали играть вместе. А потом, к её удивлению, к ним как-то незаметно вклинился Томура Шигараки. Эмико весело провела с ними время до самого вечера, когда Курогири снова создал портал и отправил её в ту точку, из которой прежде забрал — на кладбище.

После того как портал Курогири закрылся с той стороны, Эмико ещё пару минут постояла у могилы матери. И уже собралась идти домой, как услышала приближающиеся шаги. А вскоре и увидела отца. Она удивилась тому, что он вообще пришёл, хоть и слишком поздно.

— Эмико, — произнёс он, подходя ближе, — я давно собирался с тобой поговорить.

Она совершенно растерялась. Вроде хотела, чтобы он хоть раз побыл вместе с ней у могилы матери. Уже давно потеряла надежду на то, что это когда-нибудь произойдёт. А он берёт и появляется. Но её это уже совсем не радует. Эмико почувствовала, как сердце забилось быстрее. Она пыталась скрыть свои эмоции, но в глубине души бурлили чувства — от злости до облегчения. Всемогущий, кажется, заметил её смятение, и его лицо приобрело серьёзное выражение.

— Я знаю, что ты злишься на меня, — начал он, стараясь звучать спокойно. — Я… не был рядом, когда это было нужно.

Эмико сжала кулаки, не зная, что ответить. Она так долго мечтала о том, чтобы он пришёл, но теперь, когда это случилось, слова застряли у неё в горле.

— Почему ты пришёл только сейчас? — выпалила она, в голосе её звучала обида. — Ты даже не пришёл на похороны!

Отец вздохнул, как будто с трудом находя слова.

— Мне было тяжело. Я не знал, как справиться с утратой… с тем, что произошло.

Эмико покачала головой, чувствуя, как слёзы подступают к глазам.

— Тебе было тяжело? А мне? Я всю жизнь пыталась быть сильной без тебя.

Он шагнул ближе, но она отступила, не желая, чтобы он приближался. Воспоминания о детстве, о том, как он когда-то был рядом, когда мама ещё была жива, оказались слишком болезненными.

— Я понимаю, что не могу изменить прошлое, — сказал он тихо. — Но я хочу быть рядом сейчас. Хочу, чтобы ты знала, что я всё еще люблю тебя и твою мать.

Эмико почувствовала, как внутри что-то сдвинулось. Она хотела верить ему, но воспоминания о предательстве не отпускали.

— И что теперь? — отстранённо спросила Эмико. — Думаешь, это так легко простить? Может я бы и хотела тебя простить, но я не могу, — совсем опечалилась она.

Отец опустил голову, и Эмико заметила, как на его лице отразилась глубокая печаль. Он словно пытался найти хоть одно подходящее слово, которое могло бы облегчить то напряжение, что возникло между ними.

— Я не прошу о прощении, — вдруг сказал Тошинори, поднимая взгляд. Его голубые глаза встретились с её. — Я просто хочу, чтобы ты знала: я здесь, чтобы попытаться помочь тебе. Я знаю, что моя обязанность как отца — поддерживать тебя, и я… не справился с этим в прошлом.

Эмико почувствовала, как гнев постепенно уступает место смятению. Она была так запутана в своих чувствах. С одной стороны, ей хотелось оттолкнуть его подальше — не давать ни малейшего шанса на восстановление отношений. С другой же стороны, в её сердце всё ещё жила надежда на то, что они могут вернуть хотя бы часть того, что потеряли. И именно поэтому она не могла просто раз и навсегда закрыть дверь, которую он, как ей казалось, так грубо захлопнул ранее.

— Ты говоришь о помощи, но как именно ты собираешься помогать? — спросила она, всё ещё держась от него на расстоянии. — Ты думал о том, что твоя помощь может прийти слишком поздно?

Отец слегка наклонил голову, обдумывая её слова.

— Я хочу научиться быть тем, в ком ты нуждаешься, — признался он. — У меня нет ответов на все твои вопросы, но я готов слушать. Я готов найти время, чтобы мы могли заново строить наши отношения.

Эмико покачала головой. Сердце её сжалось от внутренней борьбы.

— Ты думаешь, что просто появление и предложение помочь могут всё исправить? Со мной этот трюк не пройдёт! — её голос звучал резко, а эмоции распирали, как пламя, готовое вырваться наружу. — Ты не можешь просто прийти и сделать вид, что всё в порядке!

— Я знаю, — согласился он тихо. — Но я здесь, и хочу попытаться всё исправить, пусть это будет трудно. Я не прошу тебя прощать меня сразу. Это может занять время.

Эмико, не в силах дольше сдерживать натиск слёз, развернулась и уставилась на могилу матери. Ей не хватало поддержки, и её охватили тяжёлые воспоминания. Но тут же появилась и твердость, что засела в ней, когда она осталась наедине со своей болью.

— Я не обещаю, что смогу простить тебя, — произнесла она, не поворачиваясь. — Но… может быть… я готова попробовать понять тебя.

Эмико услышала, как он глубоко вздохнул, и с некоторой осторожностью подошёл ближе. Она не повернулась, но и не могла сказать, что внутри неё больше не бурлит прежнее адское варево из эмоций.

— Это уже начало, — произнёс он, и в его голосе забрезжила надежда.

Между ними всё ещё оставалась пропасть, но в ней появился первый луч света, и, быть может, это всего лишь начало. Если только она не найдёт новых причин на него разозлиться. Да и противоречащие хоть чему-то хорошему планы тяготели её.

— Уже темнеет, — заметил Тошинори.

— Пойдём домой, — тут же предложил он своей дочери.

Эмико кивнула и сев в машину, дождалась отца, и они поехали домой.

Внутри автомобиля царила атмосфера напряженного молчания. Эмико смотрела в окно, наблюдая, как мимо проносятся знакомые улицы. Каждый поворот, каждый светофор напоминал ей о том, как они когда-то были вместе, когда всё было иначе. Она глотала слёзы, которые вновь подступали к глазам, но не хотела, чтобы отец заметил её слабость.

Тошинори внимательно следил за дорогой, но его мысли были далеко. Он понимал, что все его слова сейчас могли не значить ничего, и, возможно, никакие попытки объясниться не изменят испытываемых Эмико чувств. Ему было тяжело признать собственную неудачу, и в то же время он ощущал, что возможно этот вечер — их единственный, если не последний шанс наладить отношения.

— Эмико, — произнёс он неуверенно, решив нарушить молчание. — Думаю, мы могли бы поговорить о том, что тебя беспокоит? Я… хочу знать, чем могу помочь.

Эмико выдохнула и посмотрела на него. В его голосе, хоть и полном горечи, она ощутила нечто такое, что напоминало искреннее желание узнать её по-настоящему. Она несколько раз открывала рот, чтобы сказать что-то, но слова застревали в горле. Наконец, собравшись с духом, она произнесла:

— Мне кажется, когда ты в прошлом году вернулся в мою жизнь, я не должна была делать вид, что всё хорошо. Но я наивно полагала, если буду так себя вести, то это когда-нибудь станет правдой. И я боялась, что, если создам тебе проблемы, ты снова бросишь меня.

Тишина в автомобиле вновь окутала их, и Эмико почувствовала, что её слова повисли в воздухе, как густой туман. Она сама не знала, станет ли это облегчением или ещё одной тяжёлой ношей. Но поговорить необходимо, как бы сложно это ни было.

— Я понимаю, что ты испытывала боль, — тихо произнёс Тошинори, его голос был полон сочувствия. — Я могу представить, что тебе пришлось пережить, когда я исчез. Кажется, это одиночество было сродни тому, если бы мы с твоей мамой оба умерли. Ты была в такой ужасной ситуации совсем одна, и это моя вина.

Эмико ощутила прилив тепла от его понимания, но чувство обиды всё ещё не покидало её сердца. Она не знала, как пойдет разговор дальше и сможет ли его жест вообще что-либо исправить. И не слишком ли поздно он это затеял.

— Я чувствовала себя так, словно ты выбрал оставить меня ради незнакомцев, которым нужна твоя помощь, — произнесла она, стараясь сдержать слёзы. — Ты был для меня всем, а потом просто исчез. Я не знала, что делать. Я не знала, как жить без тебя.

Тошинори глубоко вздохнул, и Эмико заметила, как он крепче сжал руль.

— Мне очень жаль, что я так поступил. Я должен был быть рядом, и я прекрасно осознаю, как сильно я тебя подвёл, — сказал он. — Но я здесь, я хочу исправить свои ошибки.

— И всё-таки ты говоришь так, будто знаешь, каково мне было. Но откуда ты можешь это знать? — она готова была пролить слёзы, а вместо этого смело ринулась в дебри подробностей. Хотя и понимала, что, если они и помогут отвлечься, потом может стать только хуже.

Тошинори ощущал, как его сердце разрывается от этих слов. Он, как человек, принёсший много боли, не знал, как поддержать её правильно. Но очень старался.

— Я понимаю, — сказал он мягко. — И я… тоже чувствую утрату. Я, к сожалению, имею представление, каково это — потерять кого-то, кто был так важен. Но я хочу сделать всё возможное, чтобы помочь тебе пережить это.

Тишина вновь окутала их, но на этот раз она стала менее угнетающей. Они оба понимали, что осадок от их прошлых действий не исчезнет мгновенно.

Эмико задумалась о его словах. Внутри неё сражались чувства, словно два непримиримых соперника. Одна часть хотела сбежать от него и вернуться прямо сейчас к новым друзьям из Лиги Злодеев; другая же медленно, с осторожностью, начинала принимать его усилия и желала остаться рядом.

— Может быть, — произнесла она медленно, — я просто не готова к переменам.

Тошинори кивнул, хотя изнутри его всё ещё грызли сожаления. На мгновение ему показалось, что они смогли создать маленькую трещину в стене, которая до сих пор их разделяла. Он понимал, что прежнего времени уже не вернуть, но, возможно, они смогут построить что-то новое, другое, хотя бы в память о её матери.

— Хорошо, — сказал он сдержанно, поворачивая машину к дому, — я буду рядом, когда ты будешь готова.

Когда они вошли в дом и сели ужинать, Эмико задумалась о предстоящих экзаменах. Она не считала, что провалится хоть в одном из письменных заданий. Её больше тревожил последующий за этим практический экзамен. В основном пугала неизвестность, так как им в классе не сообщили, что их ждёт.

— Пап, а ты случайно не знаешь, что будет на практическом экзамене? — не удержалась она от вопроса. Ведь Всемогущий как учитель может это знать.

— Я не могу тебе сказать, — ответил Тошинори, стараясь звучать уверенно. — Преподаватели не дают подсказок заранее, чтобы вы имели возможность показать всё, на что способны, — добавил он, глубоко вздыхая.

Эмико слегка нахмурилась, чувствуя, что его слова не совсем утешают её. «Значит, я должна пройти через это в одиночку», — подумала она, и вновь ощутила, как в груди поднимается знакомая тревога. Да и хотелось как-то вынудить его дать ответ.

— Но мне страшно, — произнесла она, делая вид, что перебарывает себя. — Я не знаю, что меня ждёт, и как мне справиться с волнением.

Тошинори наклонился ближе к дочери и посмотрел ей в глаза.

— Я понимаю твои чувства, Эмико. Каждый экзамен, каждое испытание — это всегда стресс. Но помни, что ты далеко не одна. Ты готовилась, ты старалась, и ты умная, сильная девушка. Я уверен в тебе.

— Ты всегда говоришь, что веришь в меня. Но иногда я чувствую, что это не помогает, — ответила Эмико и отвернулась так, словно пытаясь скрыть слёзы на глазах.

— Эмико… — начал он, но она снова его прервала.

— Я не могу всё время быть сильной, пап. Иногда мне хочется просто быть несовершенной, потеряться в своих переживаниях. Но, как только я это делаю, ты исчезаешь, и я остаюсь одна.

Тошинори почувствовал, как его сердце сжимается от этих слов. Он не знал, как лучше ответить.

— Я не собираюсь исчезать, — тихо произнес он, стараясь, чтобы в его голосе не отразилась его собственная уязвимость. — Я здесь, и я постараюсь не повторять своих ошибок.

Эмико посмотрела на него. В глазах отца было что-то искреннее, что-то, что она не могла игнорировать. И, осознав, что ничего не добьётся, решила съехать с темы:

— Хорошо, — наконец произнесла Эмико. — Постараюсь это принять. Но мне всё ещё нужно время.

* * *

Как Эмико и ожидала, письменные экзамены она хоть сдала и не на высшие баллы, но хорошо с ними справилась. И вот настал день практического экзамена. Как оказалось, ученики должны побеждать учителей, о чём только в день практики и сообщили. Преподаватели не объясняли, по какому принципу распределили студентов класса 1-A в основном на пары. Оставили это при себе. Всемогущий, например, взялся испытывать сразу троих: Мидорию, Бакуго и свою дочь. А рассуждал он об этом примерно так:

«Объединение перед лицом общего «врага» может помочь двум парням наладить контакт и уменьшить возникшие между ними трения. А моей девочке — Эмико будет полезно выплеснуть на меня всё то, что в ней накопилось от долгого одиночества и удерживания боли в себе. И пар выпустит и командной работе лишний раз поучится. Как не посмотри, сплошная польза».

Когда дуэты учеников сражались против своих противников-учителей, Эмико стояла в ожидании, её сердце колотилось от волнения. Она знала, что экзамен будет трудным, и что ей придется сразиться с, пожалуй, самым сильным из учителей — Всемогущим. К тому же с собственным отцом. Внутри неё бушевали эмоции, и мысль о том, что она сможет выплеснуть их в бою, немного успокаивала. А тот факт, что Мидория не взялся разрабатывать какой-нибудь план и посвящать в него своих сегодняшних напарников, вновь поднимал в душе тревогу.

Спустя несколько просмотренных поединков, у неё лопнуло терпение, и она решила прямо спросить у него:

— Мидория, смотреть, что делают другие, безусловно, полезно. Но я думаю нам не менее полезно разработать какую-нибудь стратегию. Ты же любишь это дело? Так что с тобой сегодня?

— Яги, но ведь наш противник сам Всемогущий! — отчаянно напомнил он.

— Мы ничего не сможем ему сделать. Только бежать, — последовало из его уст не менее отчаянное продолжение.

Эмико тяжело вздохнула. Она знала, что Изуку переживает, но сейчас ему нужно было собраться. Она не уступала ему в волнении, но её мысли уже были направлены на то, как использовать их сильные стороны и слабости противника.

— Послушай, — начала она, стараясь успокоить себя и его, — хотя Всемогущий невероятно силён, он всё же человек. У него есть свои слабости. Если мы проанализируем его стиль, возможно, найдём способ обойти его или хотя бы отвлечь.

— В общем, даже если у нас и правда ничего не получится, нам нужен хотя бы надёжный план отхода. Так что наш злейший враг сейчас это паника. И потому наша борьба начнётся не по стартовому сигналу, она уже началась, — уверенно добавила Эмико, чуть призадумавшись, чтобы лучше подобрать слова.

— Я за ним всю жизнь внимательно наблюдал и знаю много и о других героях, — заявил Мидория в противовес сказанному одноклассницей.

— Я у всех заметил слабые места, но только не у него, — печально подвёл он итог.

— Ну, ты же будешь не один, плюс у него утяжелители, — не унывала Эмико в попытках привести его в чувства и заставить придумать стратегию.

— Да, мы втроём против одного, — согласился Изуку, в его глазах даже на миг возник проблеск надежды. — И всё же, Кат-чан не захочет ничего со мной обсуждать, а значит, нам не быть командой, — вновь поблёк его взор.

— Мне больше нравится твоё упрямство, когда оно направлено на победу, — не удержала она своего раздражения и тяжело вздохнула. И тут же уверенно добавила:

— Наша командная работа тоже начинается здесь и сейчас, а не по сигналу старта!

Мидория молчал, не зная, что ответить. Ведь прежде Эмико не проявляла подобных лидерских качеств, не стремилась помочь им с Кацуки хоть на время примириться. Ей словно было плевать на судьбу одноклассников. Но отчего-то ему показалось, что сейчас у неё есть все шансы добиться успеха.

Одноклассники, слышавшие их обсуждение, с интересом наблюдали, к чему же это приведёт и чем всё закончится. И в основном думали, что причиной такого поведения служит жажда одолеть собственного отца.

— Пойдём, — настояла Эмико, хватая Изуку за руку и буквально силком таща его к двери, ведущей к той площадке, где состоится их испытание. К двери, рядом с которой сейчас предположительно находится третий член команды.

Эмико ощущала, как волнение пронизывает её сердце, пока она вела Мидорию за собой. Она знала, что их шансы на победу будут зависеть не только от их индивидуальных способностей, но и от того, смогут ли они работать сообща. Она жаждала поколотить своего отца, но прекрасно осознавала, что ничего не сможет сделать в одиночку.

Когда они подошли ближе, она отпустила руку Изуку, а её глаза встретились с глазами Кацуки Бакуго. В его взгляде было что-то зловещее, смесь дикого зверя и самоконтроля. Эмико знала, что он не будет вести себя с ними дружелюбно, но сейчас это неважно. Ведь им необходимо объединить усилия.

— Ребята, — начала она, внимательно смотря на обоих парней, готовясь к какой угодно выходке со стороны любого из них. — Сегодня мы трое — одна команда.

Бакуго не ответил, просто фыркнул, и Эмико поняла, что нужно брать быка в его лице за рога.

— Слушай, хотя бы на время, давай оставим все наши разногласия в стороне. Мы выступаем против Всемогущего! Нам нужно действовать как единое целое, если мы хотим иметь хоть какие-то шансы, — продолжала Эмико, чувствуя, как в её голосе нарастает уверенность.

Мидория стоял рядом и внимательно смотрел на Бакуго, как будто надеялся, что его реакция будет положительной. Но эта надежда ещё была слаба.

— Хм! Я не собираюсь слушать твою болтовню! — с яростью отрезал Бакуго. — Если ты считаешь, что можешь меня учить, просто попробуй. Я не буду это терпеть!

Эмико вздохнула. Она знала, что с ним стоит обходиться осторожно. Но добиться нужного результата жизненно необходимо. Поэтому её настойчивость сменила вектор на более мягкий подход.

— Ты силён, и я уважаю это. Но если мы будем работать друг против друга, у нас ничего не получится. Вместо этого, давай постараемся использовать сильные стороны каждого, — мягко произнесла она.

И в этот момент почувствовала, что Бакуго проявляет заинтересованность в её словах. В его взгляде появилась некая недоумённость, и он, казалось, проявил готовность услышать Эмико.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он, всё ещё гневно, но уже сдерживаясь.