Super Cosplay Idol for Life (джен)

В залитой светом комнате уже полчаса шла борьба сонного тела с утренней гравитацией. Недовольные, усталые стоны смешивались с попытками потянуться и найти очки на прикроватной тумбочке. К сожалению для Тсуруги, безуспешно. Где бы они ни лежали, наверняка там им было гораздо спокойнее.

— … — крепко сжав руки в кулаки, парень весьма глубоко зевнул, что позволило ему наконец полностью открыть глаза. Будильник, светящий прямо в лицо, показывал «что-то» там «38». Скорее всего не «час», учитывая свет. Значит «семь».

Стоп, уже семь тридцать восемь утра? По-хорошему, времени на приготовления и дорогу ещё достаточно, однако в расписании косплеера всегда находились лишние двадцать минут. Своеобразное правило, которое он установил сам для себя ещё в средней школе. Лучше всегда иметь лишнюю треть часа, чем просто «приходить вовремя». Познакомиться с местом, разведать обстановку, поправить костюм — такие мелочи.

Первое, что видят его слегка прищуренные глаза — выглаженный и вывешенный школьный костюм, свисающий с вешалки на ручке шкафа. Темно-темно синий пиджак и приталенные брюки, белая (и почти наверняка накрахмаленная) рубашка и его рыжий галстук. Корсет аккуратно лежал рядом, на стуле. Всё ещё удивляет, как за три года ношения данного набора школьный комитет не обратился к нему с просьбой выкупить стандартную школьную униформу. Возможно, потому что в целом цвета настолько темные, что неразличимы. Возможно, как активному участнику драматического кружка ему сделали поблажку.

«…» — раз форма уже висит на вешалке, выходит матери дома не будет, что так-то грустно. Хотелось попрощаться перед выходом. — «Эх».

Трудно даже сказать, из-за чего его так сильно разморило. Возможно последние пару дней, которые были непередаваемо жаркими, из-за чего кондиционер в комнате работал не переставая. Вот и продуло. Или же его хватил солнечный удар, не так и важно. Остаётся лишь надеяться, что утренней рутины хватит, дабы привести его в норму.

Ориентироваться в ванной без очков — то ещё удовольствие. Собственно, первым делом Тсуруги постарался найти их хотя бы здесь на полке. Может быть, вечером он именно здесь и оставил. К своему же удивлению, нет. Ни на полке, ни на раковине, ни даже на стиральной машине. Тогда у него, по-хорошему, не осталось вариантов, потому что, своей же безопасности ради, парень никогда не клал очки в другие места — ведь с утра не смог бы их найти.

«Ладно, сегодня надену линзы» — для косплеера это должно было быть уже второй нормой, но нет. Что-то в ношении линз казалось неправильным. Лицо выглядит как-то пусто, и ничего не отяжеляет. Да, это мелочь, зато заметная. Уж что, а на своём лице Широгане мог прочувствовать все мелкие детали, вплоть до накладных родинок.

Теперь же, смотря на своё лицо в зеркале, он невольно ощущал себя голым. Если такова цена идеального зрения, парень рано или поздно снова начнёт сидеть в дизайнерских приложениях до двух ночи.

— … — впрочем, если вглядеться, выглядит всё не так и плохо. Это, конечно, не линзы со специальными радужками, которые почти всегда выручают на фестивале, и всё же какой-то шарм в этом голубом оттенке есть. Даже так всё равно заметно, что глаза не естественного цвета. А может проблема в освещении? Одна лампа сияет сзади над головой, вторая — в зеркале перед ним. Нет, света достаточно. Возможно, проблема в том, что кое-кто слишком много смотрится в зеркало во время приготовлений, из-за того и запомнил досконально даже цвет собственных глаз. — Ну-ка.

Разблокировав телефон, Широгане первым делом скользнул по своим социальным аккаунтам. Мертвая тишина, как обычно. Оно неудивительно — все фотографии в косплее уходили в группы фестивалей, а себя он никогда не раскрывал. Не видел смысла. Или же стеснялся огромной публичности. С его-то навыками, хоть в десять лет завоёвывай сердца людей. Читай счастливые комментарии, вдохновляй новичков, становись идолом.

Такая доля, к сожалению, его не прельщала. От одной только мысли, что придётся встретиться с кем-то лично и обсуждать свои предпочтения, становилось как-то не по себе. К тому же, если увидят его настоящее лицо, то и от фанатов на улице не сбежать. Подобное больше подходит какому-нибудь экстраверту, чья жизнь зависит от общения с окружающими людьми. Взять ту же Саяку — на каждом выступлении или фестивале она делала столько фотографий, что могла публиковать их каждый день вплоть до следующего мероприятия. И не стеснялась при этом иногда показывать процесс подготовки (без самого Тсуруги в кадре, за что ей спасибо).

И почему она вообще ошивается с кем-то вроде него? Тот ещё вопрос.

«Заходила в 2:52». Ну да, Майзоно и «спать» — понятия редко совместимые. С утра её наверняка распинают родители, а собираться она будет впопыхах. В летнем графике редко находился день, когда девушка ложилась вовремя. В этом они похожи. — «Ладно, как это там?»

Не сказать, что Тсуруги вообще большой фанат фотографии. По дому едва ли найдётся пять-шесть личных, да и те были сделаны под лёгким давлением матери. Оставшиеся приходили либо из школьной газеты, либо фотоальбомов, да и те не показывали юношу в его обычном амплуа. Впрочем, если обычным считать его нынешний вид, то оно и не удивительно.

Гораздо чаще объектив находил его в масках или костюмах. Макбет тут, хуманизация клеток крови там. Подобного материала на его компьютере было предостаточно. Целый жесткий диск, наверное. Всё не в целях самолюбования — только ради того, чтобы найти неточности. Тональник получше, подходящий лак для волос. Пускай в искусстве косплея его называли неповторимым, что-то (едкий внутренний голосок) подсказывало пути становиться совершеннее.

Так к чему он сейчас делает фотографию, стараясь выглядеть максимально естественно? Спросить чужое мнение. В обычной ситуации ранним утром, если он чувствовал себя неловко в плане внешнего вида, мог обратиться к матери. Сегодня же, словно назло, впервые остался дома один столь рано, от того не мог понять, не слишком ли сильно торчат волосы, не стоит ли прикрыть небольшие мешки под глазами. Самой большой его проблемой, разумеется, были линзы, всё ещё казавшиеся инородными.

«Что скажешь?» — особо не распространяясь на детали и подробности, Широгане отправил снимок. Зачем ему стараться и описывать свои волнения, если у Саяки за пару минут появится вагон и тележка комментариев к тому, что нужно поправить. Справедливо ли тратить чужое время на нечто подобное?

Почему нет? Она никогда не против.

Индикатор онлайна моментально сменился на «В сети», словно кто-то по ту сторону экрана только и ждал момента, когда ему напишут.

«Лицо попроще сделай :Р»

«…» — что-то не так с лицом? Тсуруги взглянул в зеркало ещё раз. Зрачки сузились, только и всего. Слишком сильно задумался? Впрочем, зная синеволосую, не стоит придавать большого значения словам. Нет комментария о чем-то явно выделяющемся — значит, всё в порядке. Правда, она и на линзы не отреагировала. — «Наверное сама только встала.»

Нет смысла пытаться залезть в чужую голову, для начала бы со своей разобраться. Волнистые волосы, как всегда, не поддавались на манипуляции, принуждая косплеера переходить к мерам более жёстким (более жесткой расчёске). Сколько бы он нb ухаживал за ними с вечера, каждое утро у них получалось создать настоящую головоломку, разгадывать которую приходилось быстро.

Если подождать некоторое время и не сидеть при этом на месте, рано или поздно они укладывались сами, ближе к полудню возвращаясь к прекрасной форме морской волны. Так Тсуруги оставлял их на летних каникулах. Сегодня же другие условия — встреча с будущими одноклассниками, выборы старосты класса. Хотелось надеяться, что без внеурочной активности, но кто знает? А вдруг последствия летней реставрация оставят на учеников старшей школы? Не хотелось бы пачкаться раньше времени.

Когда сам себе шьёшь униформу, невольно испытываешь к ней более сентиментальные чувства, чем любой другой человек. Любое пятнышко может восприняться, как личное, а торчащая нитка подобна смерти.

Ладно, это всё шутки. Но костюм был единственным достижением Тсуруги, которое не относилось к выступлению на сцене или фестивале. Это было нечто повседневное, в чем его можно увидеть и в школе, и вне её, и чем он, пускай и в тайне, гордился. Приглядывал, подшивал, закупал новые ткани. Порою доходило до того, что он и матушке говорил не трогать его, когда речь заходила о стирке. Может то и вправду стало паранойей. А может дело в материале, который не переносит стирку в машинке. И химчистке.

Зато стоит на него посмотреть, и сразу становится понятно, почему стоит пройти через столько проблем. Идеальная посадка, сочетание с волосами и лицом, комплимент хорошо сохранившейся фигуре — набор, за которым не гнались, но получили. Даже сейчас в зеркале, присматриваясь к мелким деталям и неточностям, Тсуруги мог заметить лишь отсутствие носового платка, что не так уж сильно беспокоит кого-то летом.

На столе, прямо над стулом для жилетки, лежала приоткрытая записка. Написанная наспех, судя по почерку и незакрытой ручке, оставленной неподалёку:

«Тсуруги, прости, сегодня надо выехать пораньше. Завтрак на печи, печенье — в холодильнике. С любовью, мама

Хохохо»

«Во сколько же она сегодня встала?» — затягивая галстук потуже, Широгане взял висящий на крючке рюкзак и направился на пустующую кухню. Комната была на самом деле очень маленькой, вмещая в себя только самое необходимое: санузел, стыдливо прибившийся в самом углу; плиту, которая из-за количества утренней грязи напоминала произведения экспрессионистов (очень яркая, местами хаотичная); холодильник, обклеенный кучей бумажек.

По правую руку от входа располагается крючок для полотенец, да небольшой столик, за которым поместятся разве что трое. Маленькой семье из двоих большая кухня не нужна, а если происходили важные события, обычно мать переносила всё в стоящую рядом комнату, которую «переоборудовали» под столовую.

Сидения здесь, скорее, были данью традиции временам, когда они могли посидеть и поговорить ни о чем за чашечкой чая и ужасно нарезанными бутербродами перед тем, как начать очередной запутанный день.

В воздухе всё ещё витал запах кофе, сыра и запечённого теста, да и виновников торжества никто не убрал: сендвич-гриль стоял прямо по центру кухонного стола, а турка для кофе хоть и убрана в раковину, даже не была замочена. Печь же хоть и была слегка приоткрыта, оказалась абсолютно пуста.

Легко поверить, что это результат большой спешки, которой подверглась Широгане-старшая во время утреннего побега. Так бы подумало большинство одноклассников, которые каким-то образом оказались у него дома в такой час.

И Тсуруги хранит секрет своей матери сколько? Класса с первого? Она, ни в коем случае, не плохая или неряшливая женщина, разве что чуть-чуть. Когда дело касается работы или проявления своих качеств на публике, она становится самым впечатляющим образчиком расторопности и этикета. Дома же, в обстановке весьма приватной, ей иногда не хватало последовательности и внимательности. То её тетради окажутся у сына на столе, то телефон появится на полке с духами в ванной, а пару раз личный портфель едва не забывался в такси.

Мастерица на все руки даже пыталась оставлять записки на самоклейках. Например: «Сделать печенье на церемонию». Правда висело это розовое чудо не на двери холодильника или, на крайний случай, кухни, а на стекле в ванной. На двери же холодильника их была целая плеяда, некоторым от двух недель.

«Этой не было раньше…» — чуть нахмурившись, Широгане достал телефон и сделал быстрый снимок. Что-то ему подсказывало, что «Собрание в 8:30, ВАЖНО», относилось не к их утренним посиделкам на кухне.

Которые, в любом случае, оказались бы быстрыми, ведь набор для завтрака состоял из сендвича с яйцом и сыром, плавно растекающимся по всем сторонам и заполняющим уже саму тарелку. Если такое и есть, то предварительно придётся обрезать ножом все ложноножки, которые отрастил себе завтрак. На запить матушка сделала молочный клубничный коктейль, по доброте душевной оставив при этом пустую бутылку молока на столешнице.

«…» — улетев в мешок для мусора, та теперь точно никого не побеспокоит.

Что же до печенья, оно было аккуратно уложено в небольшой термоконтейнер, которых в доме Широгане в избытке. Простые косички, приправленные сверху сахаром, выглядели весьма привлекательно. Если бы они не предназначались одноклассникам, то может быть его совесть тихо себе спала дальше.

Хотя, если подумать, они наверняка слоённые, а значит распадутся, стоить сделать один укус. Так как пачкать костюм — это заповедь, придётся дождаться обеденного перерыва или съесть их по возвращении домой, после школы.

Сейчас же, пока есть время, стоит найти ещё один термоконтейнер и впихнуть туда всё, что можно отнести к завтраку. Зачем? Во-первых, потому что есть одному дома ранним утром как-то не хотелось. По ощущениям напоминает ночные путешествия к холодильнику, только солнце ещё осуждающе светит прямо в глаза, а они сегодня и так страдать будут. Во-вторых, даже если до начала школьного дня у Тсуруги и оставалось время, был ещё один ритуал, к которому он пристрастился в начале каждого учебного года.

Проходить два лишних квартала, дабы прийти к дому своей давней подруги, да пуститься в школу вместе. Суеверие, конечно, но с тех пор, как он начал это делать, ни один год не проходил так уж сильно отвратительно.

К тому же, кто знает. Может быть, она возьмёт себе косичку?