И повернётся колесо (гет)

Мир застыл. Потом пространство дрогнуло, рассыпаясь золотыми песчинками. Гермиона подумала, что она тоже сейчас рассыплется, но не успела испугаться, понимая, что всё вокруг снова собирается воедино, обрадовалась — и потеряла сознание.

Темно, тепло и тихо. Слабые запахи, в которых не сразу, но всё же опознаётся Дезинфицирующее зелье. Голоса.

‒ Ничего необычного, Минерва, девочка слишком рьяно взялась за подготовку к СОВам, ‒ уверенно проговорил мягкий голос.

‒ Сейчас первая неделя сентября. Для СОВ рановато, не так ли, Поппи? ‒ ответил строгий голос со стальными нотками.

‒ Тебе ли не знать упорство мисс Грейнджер? Кажется, именно из-за него ты планировала на шестом курсе предложить её на пост старосты?

‒ Упорство без осторожности — ненужное лихачество, ‒ отрезала Минерва, и Гермиона со слабым удивлением сообразила наконец, где она находится. Профессор Макгонагалл, мадам Помфри, Больничное крыло.

‒ Скоро ли мисс Грейнджер придёт в себя?

‒ Магическое истощение слишком сильное. Недельку, пожалуй, продержу её у себя. А прийти в себя должна к вечеру.

‒ Что ж, оставляю её на твоё попечение, Поппи.

‒ Конечно, Минерва.

Голоса удалились.

Гермиона ощущала медленное возвращение чувств: она знала, что лежит на кровати, закрытая чуть ли не до носа одеялом. Противная слабость пронизывала тело, так что и глаза не получалось открыть. Мысли текли вяло, и даже удивление от слова "СОВы" было тусклым.

‒ Так-так-так, милочка, ‒ сказала возвратившаяся мадам Помфри. — Очевидно, вам мало истощения, и вы решительно настроены попрощаться с магией. Ну-ка, выпейте — и спать!

Что-то приподняло тяжёлую голову Гермионы, рот приоткрылся словно сам собой — и в горло полилась противная жидкость. "Сон-без-сновидений", ‒ опознала она зелье, и тьма накрыла её необъятным покрывалом.

Гермиона проснулась поздним вечером: за окном, рядом с которым она лежала, было сумрачно, но небо над Запретным лесом отливало краснотой угасавшего заката. Слабость не исчезла до конца, как и странное чувство пустоты. "Может, так ощущается магическое истощение?" — подумала она и впервые испугалась: попрощаться с магией ей вовсе не хотелось.

Размышления Гермионы прервала мадам Помфри. Она вошла в палату, плавным движением палочки отодвинула ширму и наложила на девушку Диагностирующие чары.

‒ Неплохо, ‒ произнесла целительница. — Особенно учитывая, что вчера вечером магии в вас было, скажем так, на донышке. Колдовать вам пока нельзя, мисс Грейнджер. Готовиться к урокам, факультативам, СОВам можно только теоретически, не больше шести часов в день, с перерывами, естественно. И даже не думайте выйти из-под моей опеки раньше 14 сентября. А сейчас — ужин.

Словно повинуясь жесту мадам Помфри, на тумбочке появилась большая кружка с ароматным бульоном, тарелка с лёгким овощным салатом и чашка лимонного чая.

‒ Съешьте всё, вам нужны силы для восстановления. И вот ещё, ‒ мадам Помфри выставила на тумбочку два пузырька тёмного стекла. ‒ Это Восстанавливающие зелья, выпейте их до еды. Запить можно чаем.

‒ Два пузырька? — Гермиона поразилась своему хриплому голосу, да и сил хватило только на эти слова.

‒ Физические возможности организма, как и магические, взаимно влияют друг на друга. Вы чуть не пережгли своё магическое ядро, а это ведёт к смерти. Ваш организм удержался на краю за счёт молодости и регенерации. Одно зелье восстанавливает силы вашего тела, другое помогает укреплению истощённого магического ядра. Юные маги склонны небрежничать, однако вас я знаю как серьёзную и умную девушку. Надеюсь, вы не станете пренебрегать моими рекомендациями, если не хотите непоправимо искалечить себя.

Гермиона осторожно кивнула, впечатлённая строгими словами. Мадам Помфри, удовлетворённо кивнула, видя, как пациентка послушно выпила противные зелья и постаралась съесть весь ужин.

‒ Отдыхайте, мисс Грейнджер. Вам лучше поспать.

‒ Какое число... сегодня?

‒ Суббота, пятое сентября. Вчера профессор Макгонагалл нашла вас после отбоя в заброшенном кабинете и принесла сюда. Пока хватит разговоров, отдыхайте.

Мадам Помфри ушла, оставив светиться тусклый ночник. Гермиона лежала без сна, пытаясь понять, что же её так тревожит. "СОВы! — сообразила она вдруг. — Я на втором курсе. Что-то изменилось за сутки без сознания? Теперь на втором курсе сдают СОВы? Нет, я бы знала..."

Мучительно напрягая память, Гермиона перебирала все события, которые произошли за неполную учебную неделю. "Надеюсь, Гарри и Рон навестят меня завтра... Да, завтра же воскресенье, они точно должны прийти. Узнаю новости от них... Маховик! Это он так повлиял на меня! Возможно, мой организм не перенёс возврата на пять часов... Потратила силы, и истощение магии было так велико, что профессор решила, будто я планирую подготовиться к экзаменам за все курсы разом... Лучше уж пусть подозревает меня в планировании отдалённого будущего, чем в неположенном использовании артефакта. Нет, всё равно слишком мало данных".

Гермиона бросила взгляд в сторону тумбочки: позади той виднелись очертания чего-то приземистого, как набитая книгами ученическая сумка. Успокоившись, что её рюкзак принесли в палату, она решила поискать завтра и маховик времени, и ответы на загадку с экзаменами.

Утро принесло избавление от противной слабости. Мадам Помфри одобрительно кивнула, увидев, как девушка прилежно исполняет её распоряжения, и разрешила самостоятельно отправиться в небольшую ванную.

‒ За вами будет присматривать домовичка, ‒ сказала целительница. — Если что-то понадобится, позовите: "Пинки!" — и она придёт.

Гермиона осторожно спустила ноги на пол и, пошатываясь, отправилась к неприметной дверке рядом.

"Домовичка... Кто это такая?" — лишь только эта мысль возникла в голове Гермионы, как поток информации хлынул, казалось, прямо в мозг: "Домашний эльф (домовик, домовичка) ‒ это человекообразное волшебное существо, которое преданно служит тому волшебнику, кого назвало своим хозяином. Домашние эльфы обычно находятся на службе у старых волшебных семей, проживающих в поместьях, особняках и домах на магических источниках. Они выполняют всё, что приказывают их хозяева, если их не освободили. Домашний эльф может быть освобождён только при сложном ритуале, частью которого является дарение одежды. Домовики владеют особым видом беспалочковой магии. Тему освобождения домовики не любят обсуждать, считают свободу смертью. Если человек не является хозяином и пытается освободить их против воли, считают это актом кражи и готовы защищаться любой ценой".

Поток оборвался так же резко, как и нахлынул. Гермиона обнаружила себя сидящей у раковины и прислонилась горящей головой к её холодной поверхности. "Что это было? Откуда эти сведения? Я что, превратила себя в аналог энциклопедии?" Вопросы без ответов крутились в голове. Девушке хотелось провести опыт с каким-нибудь незнакомым заклинанием, но она боялась вызвать новый поток информации вкупе с ошеломляющей головной болью.

"М-да, всё страньше и страньше. Гермиона в Стране Чудес", ‒ подумала она и затряслась в приступе нервного хохота. Отсмеявшись и немного придя в себя, девушка потрогала нос и, посмотрев на пальцы, увидела, что крови нет. "Хоть что-то, и боль вроде бы утихла", ‒ решила Гермиона и застыла, по-новому разглядывая свои руки.

Изящные кисти с длинными пальцами и коротко обрезанными ногтями, на правой — между большим и указательным — пара заметных веснушек (так их называл отец, а Гермиона упорно поправляла его: "Родинок"). Руки были знакомыми до последнего дюйма кожи — и чужими одновременно.

Холодея от внезапной догадки, Гермиона заставила себя подняться, цепляясь за раковину, и посмотрела в зеркало. Пышная копна тёмно-каштановых волос, светлая кожа, зеленовато-карие глаза, россыпь веснушек на слегка вздёрнутом носике... Это, несомненно, была она, Гермиона Грейнджер, повзрослевшая на несколько лет. "На три года, ‒ машинально поправила она сама себя. — Мне теперь не двенадцать, а пятнадцать. А 19-го исполнится шестнадцать. Я на пятом курсе. СОВ".

В её глазах потемнело, и Гермиона почувствовала тошноту и слабость, нахлынувшую приливной волной. Кто-то с хлопком возник в ванной и придержал её, не давая упасть.

‒ Мисс, мисс, осторожней!

‒ Кто... ты?

‒ Пинки здесь, мисс. Позвольте Пинки помочь вам!

У Гермионы хватило сил лишь на слабый кивок.

Окончательно в себя она пришла в сидячей ванной, чуть не до макушки укрытая пушистой пеной. Странное маленькое существо, завёрнутое в кусок ткани наподобие римской тоги, сосредоточенно щёлкнуло пальцами. Поток свежей воды с отчётливым мятным вкусом прокатился по Гермионе, как живой, и унёс остатки головной боли.

‒ Может ли Пинки помочь мисс с причёской? — робко спросила домовичка.

Девушка кивнула, слишком ошеломлённая, чтобы спорить. Через минуту, высушенная и переодетая в чистую пижаму, она рассматривала себя в зеркале. Впервые за всю её жизнь волосы были убраны в аккуратную причёску, лишь несколько прядей в продуманном беспорядке обрамляли лицо.

‒ Спасибо, Пинки, ‒ пробормотала Гермиона. — Я теперь кажусь совсем… взрослой.

‒ Мисс выглядит подобающе юной леди. Пинки приятна благодарность мисс.

Домовичка беззвучно исчезла.

«Теперь я понимаю Патил и Браун с их вздохами по домовикам», ‒ подумала Гермиона и немного подождала. Новой информации в голове не появилось. Очевидно, подружиться с соседками не получилось и свежих сведений ожидать не стоило. Девушка поёжилась: хоть она и ощущала себя самодостаточной, было немного грустно от того, что подруг у неё не появилось даже к пятому курсу.

Отложив пока мысли об отношениях с окружающими, она подняла сумку и стала выкладывать книги. Впечатляющий набор учебников и дополнительной литературы, запас пергаментов и несколько эссе, два письменных набора (один запасной?), пара мешочков с монетами и какой-то мелочёвкой… Перетряхнув содержимое несколько раз, Гермиона тяжело опустилась на кровать.

Маховика времени не было.