Белый клинок (джен)

Мара приземлилась здесь почти три дня назад. По пути на Корусант она обнаружила, что на корабле сломался гиперпривод. Первые сутки на Фелуции Мара пыталась починить привод, но все тщетно. Без астродроида и нужного оборудования ремонт мог занять довольно много времени, вплоть до нескольких месяцев. Поэтому Мара отправилась на поиски местных жителей.

Дорога заняла почти два дня, но никаких поселений видно не было. Да и следов хоть каких-нибудь разумных форм жизни не наблюдалось. Впрочем, места были живописные. Скалистые горы, таинственные пещеры… Настроения восхищаться всей этой красотой, конечно, не было, но всё-таки Мара не могла не отметить, что планета была бы интересной для любого наблюдателя-туриста. Решив сделать привал, Мара зашла в одну из пещер.

Джейд почувствовала холод. Пробирающий до костей холод. Как будто бы она вернулась на пятнадцать лет назад… Девушка прогнала мрачные мысли прочь. Не хватало только ещё и прошлое вспоминать! И так негатива хоть отбавляй.

Конечно, необходимо было сначала исследовать пещеру, прежде чем сооружать в ней маленький лагерь. И Мара сделала первый шаг в эту неуютную темноту. Ничего страшного. Да и чего бояться? Уж точно не темноты, если вспомнить всё то, через что Мара прошла за свою жизнь. Но пройдя совсем немного, она начала слышать голоса… Нет, это не показалось. Голоса… Знакомые и незнакомые…

— Ты должна убить Люка Скайуокера! — голос Императора, её кошмар, от которого Мара не могла избавиться в течение пяти лет.

Теперь Мара начала различать впереди два силуэта. Видения… Призраки прошлого… В туманном сумраке пещеры они казались вполне реальными. Один — в черном одеянии — грозно возвышался над другим, который, склонив голову, стоял на коленях. Первого Мара узнала сразу — Палпатин. Во втором человеке она с изумлением признала саму себя, ещё совсем-совсем юную. Картинка точь-в-точь как в давнишних ночных кошмарах.

Туман постепенно рассеивался. Неясная фигура Мары (той самой Мары из далекого прошлого) медленно изменяла свои очертания. Перед Палпатином стоял уже юноша. Он чем-то напомнил Маре Люка… Черты лица — ну просто один в один Скайуокер! Вот только у этого парня взгляд был по-настоящему безумный.

— Я сделаю все, что Вы скажете, — проговорил юноша.

— Чудно!

Складывалось впечатление, что Палпатин явно предвидел это признание.

— Только спасите Падме от смерти. Я не могу жить без нее! — продолжал молодой человек. Он находился в каком-то жутком экстазе.

— Обмануть смерть удалось только лишь одному из многих, но я уверен, вместе мы сумеем разгадать эту тайну.

«Наверняка ему все равно», — подумала Мара.

— Я клянусь в верности… вашему учению.

— Чудно! Славно! Могучей силой владеешь… великим ситхом ты станешь. Отныне ты будешь носить имя… Дарт… Вейдер, — теперь кусочки мозаики встали на свои места. Мара видела Вейдера, его путь во тьму.

Внезапно вокруг стало удушающе жарко. Мара оказалась на огненной планете. Как? Почему?.. Всего лишь мгновение назад она точно знала, что всё ещё находится в глубине пещеры. А вот теперь менялось всё вокруг. Обжигающее дыхание гигантского вулкана, огненные брызги лавы, раскалённая поверхность планеты, истерзанная ужасным катаклизмом. Наверное, вот так должен был выглядеть конец света. Впрочем, всё это можно было назвать одним словом. «Мустафар», — вспомнила Мара.

Энакин Скайуокер, а точнее, уже Дарт Вейдер лежал на берегу потока лавы и смотрел на мужчину, стоявшего перед ним. Не скатиться в лаву ему помогала одна-единственная конечность — протез правой руки. Только она и уцелела в битве, остальные конечности были отрублены световым мечом.

Мара чувствовала боль. Не свою и даже не Вейдера, который с трудом сдерживал крик. Страдала душа того, кто только что победил в бою.

— Ты был избранником! — отчаянно закричал он — Предрекалось, что ты уничтожишь ситхов, а не примкнешь к ним!.. Восстановишь равновесие в Силе, а не ввергнешь её во мрак!

— НЕНАВИЖУ! — выкрикнул Вейдер.

— Ты был мне братом, Энакин! Я любил тебя, — Мара словно видела все чувства этого человека… и даже его воспоминания. Вот он — двенадцатилетний — держит девочку. Она умирает у него на руках… Потом новая картина… Он уже более взрослый. Но боль всё та же: у него на руках умирает какой-то мужчина. Потом блондинка в джедайской тунике. Она тоже погибает. Потом еще одна светловолосая женщина, явно знатного происхождения, признается ему в любви… перед собственной смертью. Мара с горечью поняла, что этот человек потерял всё, что мог.

Затем появились воспоминания Энакина. Татуин. На его руках умирает мать. И он убивает всех таскенов от злости. Они — убийцы. Они должны умереть!..

Похороны того самого мужчины, что только что умирал у Мары на глазах… Она видит недалекое прошлое, в котором от Энакина уходит совсем еще юная девушка очень редкой на данный момент расы — торгута, навсегда покидая Храм джедаев.

Новое видение: умирающая при родах молодая женщина, напоминающая немного Органу-Соло. Энакин резко просыпается. Сон? Да, так и есть… Видение повторяется. На это раз всё по-настоящему…

Темнота. Просто темнота и ничего боле. Как будто и не было этих картин чужого прошлого. Мара осторожно оглянулась. Никого.

Неожиданно раздался звук, который она узнала бы из тысячи. Активация светового меча. Молодой воин, вооружённый алым клинком неторопливым шагом подошёл к девушке. Даже в свете сияющего лезвия разглядеть его лицо было сложно. И вдруг этот человек нанёс первый удар…