Элегия хрустального сердца (гет)

— Так значит, это был план твоего брата?

Шерлок ждал этого вопроса, но все равно не был готов к обвинительным ноткам, которые в нем прозвучали.

— Это был наш план, — сказал он. — У нас было несколько вариантов развития событий, но в общих чертах мы все продумали вместе.

Губы Джона скривились в улыбке-усмешке, и он покивал головой.

— Превосходно. Значит, когда я пришел к нему в клуб, он тоже притворялся. Не думал, что он такой хороший актер. Впрочем, наверное, это у вас семейное.

Колкость вертелась на языке, но Шерлок не дал ей ходу. Разговор шел так, как он и предполагал, но он не мог предвидеть, сколько раздражения у него вызовут эти иронично-издевательские комментарии Джона. Когда он стал таким недогадливым? Или же это было обыкновенное упрямство, и своими упреками он хотел наказать Шерлока? Заставить его в полной мере прочувствовать, каким козлом он был, раз не посвятил в свой план лучшего друга?

— То есть, все это время, пока я думал, что твои репутация и безопасность находятся под угрозой, ты спокойненько плел интриги вместе со своим братцем? — кривая усмешка не сходила с его лица, придавая ему сходство с перекошенной маской. Словно кто-то случайно наступил на нее ногой, и она навсегда застыла в этом неестественном, макабрическом виде.

— Я не плел интриги, — сказал Шерлок. — Я пытался победить Мориарти. И, предваряя твой следующий… вопрос, сразу же добавлю: это была только моя битва.

— Твоя и твоего брата, — язвительно уточнил Джон и постучал кончиками пальцев по подлокотнику кресла. — Кто еще знал?

Шерлок прикусил губу, но тут же приказал себе отставить сомнения. Не будет он обороняться. Лучшая защита — это нападение.

— Молли Хупер знала, — он посмотрел Джону в глаза. — Она должна была подделать бумаги и доставить подходящий труп. Об остальном позаботились Майкрофт и… и моя сеть бездомных.

Джон чуть запрокинул голову и принужденно рассмеялся. Шерлок смотрел на него, не опуская взгляда. Он все меньше ощущал стыд и вину. Реакция Джона была совсем не такой, какой он рисовал ее себе все эти два года, и теперь он почти ясно видел, в чем ошибся.

Опять.

— То есть, все это было спектаклем? — отсмеявшись, уточнил Джон. Он вперил в Шерлока свой обвиняющий взгляд, и у того мелькнула мысль, как он вообще мог надеяться на что-то другое. Все ведь было очевидно.

— Это был план, — сказал он вслух.

— Нет, Шерлок, — Джон со злостью помотал головой, подавшись в кресле чуть вперед, словно это придавало веса его обвинению. — Мне плевать на то, как вы с братом уничтожили того психопата — я говорю о том, что случилось на той проклятой крыше. Это был спектакль, единственным зрителем которого был я. Все это, Шерлок, было сделано исключительно для того, чтобы Джон Ватсон поверил в твою ложь. Ночной кошмар, преследовавший меня эти два года, самое худшее воспоминание в моей жизни — спектакль, срежиссированный моим другом. Отличное вышло шоу, не правда ли? Надеюсь, вам понравилось.

Шерлок поборол искушение с раздражением стиснуть кулаки и, напротив, распрямил пальцы, будто разминая их перед игрой на скрипке.

— Мне не понравилось, — терпеливо произнес он. — Но я уже тебе говорил: это было необходимо. Если бы у тебя появились сомнения, во-первых, засомневались бы и другие, а, во-вторых — и что более важно — это поставило бы под угрозу твою жизнь. Как ты можешь этого не понимать?

— А как ты можешь не понимать, что это было наше дело?! — воскликнул Джон. Он больше не прятался за иронией — теперь им всецело владела обида. — Я был с тобой с того самого момента, как ты впервые узнал о Мориарти, я помогал тебе разгадывать те чертовы ребусы, я единственный не поверил в ложь Ричарда Брука! Я мог бы пойти вместо с тобой, но ты решил, что по какой-то причине я этого недостоин! Недостоин даже знать, в чем заключается твой план, будто я всего лишь… — он осекся, и Шерлок слегка приподнял бровь.

— Всего лишь кто? — спросил он. — Всего лишь Лестрейд? Всего лишь миссис Хадсон?

Джон снова усмехнулся, не пытаясь скрыть горечи.

— Я был твоим другом, Шерлок, — это прозвучало почти как вызов.

Он покачал головой.

— Нет, Джон, не в дружбе дело. Просто ты думал, что сам пишешь эту историю, а все оказалось совсем не так. Я уже говорил тебе: я не герой, и не надо делать из меня того, кем я на самом деле не являюсь. Прости, если разочаровал, — Шерлок встал с кресла и подошел к окну. Он все сказал и не хотел повторяться. Пусть Джон сам решает, как ему поступить.

Тот молчал, наверное, около минуты. Все это время Шерлок не смотрел на него, но и так все прекрасно видел. Боже, это было почти смешно. Ему не требовалось даже смотреть на своего друга, чтобы все про него знать, а тот так и оставался слеп.

А может, он просто отводил взгляд?..

— Что ж, — Джон встал и сделал несколько шагов своей фирменной походкой — руки чуть разведены в стороны, ладони прямые, как листья бумаги. — Ты прав, Шерлок. Как всегда, ты прав. Любые нормальные отношения должны быть основаны на доверии, а когда оно отсутствует… Отныне, что бы ты ни делал, я всегда буду вспоминать о твоем… гениальном плане по ликвидации Мориарти, и каждый раз буду сомневаться, не скрываешь ли ты что-то еще. Крайне дурацкая ситуация. А дураком, как ты знаешь, я быть не люблю. Так что всего хорошего, Шерлок. Надеюсь, впредь тебе не придется прибегать к столь… радикальным мерам.

Повернувшись на каблуках, совсем как тогда на кладбище, Джон Ватсон покинул гостиную на Бейкер-стрит. В окно Шерлок видел, как он вышел из дома и пошел по улице, по-военному чеканя шаг и слегка сжимая все так же разведенные в разные стороны ладони.

Значит, все-таки разочаровал, подумал он.

* * *

Привыкнуть к одиночеству — а точнее, снова к нему вернуться — было легче, чем он предполагал. Шерлок был одинок последние два года и сейчас всего лишь продолжил то, что у него и так хорошо получалось. Дополнительным плюсом служило отсутствие необходимости постоянно менять место жительства. Теперь вся квартира принадлежала Шерлоку, и он поймал себя на мысли, что не жалуется. Аренда уже давно перестала быть проблемой, а то, что единственным источником нареканий стала миссис Хадсон, было не так уж и плохо. Теперь Шерлок мог сколько угодно загромождать холодильник химическими экспериментами, и ему не нужно было следить за порядком в преддверье визита очередной девушки его соседа. Правда, он снова начал разговаривать сам с собой… но ведь Джон и так редко его слушал, так что переживать по этому поводу не приходилось.

На Бейкер-стрит стали опять появляться клиенты… а еще Шерлок поймал себя на мысли, что теперь чаще видится с Майкрофтом и Молли. Брат приходил под разными надуманными предлогами и обычно оставался поиграть в шахматы, а Молли пару-тройку раз приносила ему какую-то выпечку, как обычно смущалась и говорила невпопад. Однажды они с его братом даже пересеклись в коридоре. Кажется, вышла какая-то неловкая ситуация, но Шерлок не придал этому значения. Условности были ему чужды, и он не понимал, зачем люди разводили из-за них суету.

О Джоне он не думал… почти. После той встречи ему позвонила Мэри, предлагала как-нибудь куда-нибудь сходить всем вместе и дать друг другу еще один шанс, но Шерлок отказался. Какая-то часть его все еще хотела вернуть друга, но что-то его сдерживало, и Шерлок смутно догадывался, что.

Ему не хотелось быть героем чужой истории.

Если бы Джон не завел свой блог… Да нет, Мориарти в любом случае бы до него добрался — предсмертное признание того таксиста было тому подтверждением. Но если бы Джон не завел свой блог, Шерлок не поверил бы так охотно в созданную им иллюзию. Как он тогда сказал Китти Райли: «Справился ли я с ролью Шерлока Холмса, человека под кепкой?» Теперь Шерлок понял, что не хотел быть «человеком под кепкой». Возвращение в Лондон, разговор с Джоном пробудили в нем какое-то новое чувство. Все эти годы оно словно дремало, глубоко спрятанное, а теперь дало о себе знать. Это было странно, даже парадоксально, но Шерлок понял, что когда-то давно был кем-то другим. Он не мог объяснить, почему так решил, не мог даже ничего толком вспомнить, но что-то заставляло его обращаться вглубь себя в поисках ответов, пытаться найти дорогу, которую он давно потерял… Глупо — Шерлок даже не знал толком, что он искал, но в одном был уверен: если он продолжит поддерживать миф о себе как о «великом детективе», ответов он не найдет. И так и не поймет, кем он на самом деле был. И кем, возможно, ему еще предстояло стать.

В начале декабря, в соответствии с привычным ритуалом готовя костюмы к отправке в химчистку, Шерлок проверял карманы пиджаков и брюк, доставая использованные салфетки, фантики, клочки бумаги и прочий мусор, и вдруг ему на глаза попался сложенный пополам листок. Шерлок развернул его и с непониманием наморщил лоб. Судя по всему, это было название какого-то ресторана, но что бы…

Ох.

Точно.

Ресторан, в котором играла та молодая женщина. Маргарет Коулсон.

Закончив с костюмами, Шерлок прошел в гостиную, сел за стол и открыл ноутбук. Вбил в поисковике название ресторана… Что ж, мистер Коулсон не зря сказал, что его дочь играет перед «жующими богачами» — средний ценник здесь составлял несколько сот фунтов, столик можно было получить только через предварительную бронь… и еще они требовали соблюдения дресс-кода. А не много ли они просят? Да уж, Джон точно не повел бы туда свою подружку. И жену, раз уж на то пошло. А вот Шерлок… Тот напыщенный индюк выложил порядочную сумму за спасение своего похищенного сына, так что можно в кое-то веки пустить деньги на благое дело. И, так и быть, по такому случаю он потерпит и галстук. Заодно проведет их ревизию — наверняка среди них есть такие, что не стыдно будет подарить Майкрофту.

Через три дня Шерлок, одетый в черный костюм-тройку и темный галстук в тон (хорошо, что Майкрофта не было поблизости — с возрастом они стали сильнее друг на друга похожи, и в одинаковой одежде наверняка выглядели бы как два идиота), зашел в один из самых фешенебельных лондонских ресторанов, где, наверное, зубочистки стоили дороже, чем его друг зарабатывал за полмесяца. Оставив в гардеробе пальто и шарф, Шерлок последовал за метрдотелем, по пути без разбора фиксируя все детали, что попадались ему на глаз. В зале царил полумрак. Столики, покрытые плотными скатертями, не были отгорожены друг от друга, но стояли достаточно далеко, чтобы гостям было обеспечено необходимое уединение. В этот вечер таковых набралось… да, почти дюжина. За дальним столиком сидел член парламента с женой, которому Шерлок в прошлом оказал весьма деликатную услугу. Ближе к центру расположилась группа американских бизнесменов — судя по тому, что Шерлок успел увидеть, они были заняты в нефтяной промышленности. Неподалеку от них совсем юная девушка (на вид ей можно было дать не больше двадцати) хихикала над шутками самодовольного парня, немногим ее старше. Золотая молодежь, поморщился Шерлок. Богатые родители оплачивают обучение в… Оксфорде, а детки по выходным ездят развлекаться в Лондон, корча из себя взрослых. Знакомая картина. Знакомая и занудная.

Только сев за столик и для проформы взяв меню, Шерлок позволил себе обратить внимание на сцену. Он знал, что Маргарет начнет выступать после восьми (о музыкальной программе он справился, еще когда бронировал столик), и пока худенький пианистик лет тридцати патетично терзал клавиши роскошного «стейнвея». Играл он не в полную силу, но все равно своим треньканьем создавал какое-то почти героическое настроение, на что ни один из гостей не обращал ровным счетом никакого внимания. Создавалось такое ощущение, будто они присутствуют на политическом митинге, где весьма воодушевленный, но охрипший оратор пытается воспламенить своей речью равнодушную аудиторию, что продолжает лениво потягивать дешевый алкоголь, не отличая ораторские потуги от фонового шума. Зрелище, одним словом, мало впечатляющее.

Похоже, Шерлок наблюдал за пианистом и посетителями ресторана дольше, чем ему казалось — услужливому официанту пришлось вежливо кашлянуть, чтобы привлечь к себе его внимание.

— Вы готовы сделать заказ, сэр?

Шерлок посмотрел куда-то сквозь него и вспомнил, что все еще держит в руках меню.

— Я… — заминка продлилась не больше секунды. — Принесите утиные медальоны в медовом соусе. Только не перестарайтесь с приправами.

— Разумеется, сэр, — кивнул официант, делая пометку в блокноте. — Что будете пить?

Шерлок опустил глаза на винную карту. Алкоголь он пил редко и лучше разбирался в его химическом составе, чем во вкусовых особенностях. Не придумав ничего лучше, он сделал небрежный жест рукой и, закрыв меню, подал его официанту со словами:

— Пусть будет шампанское. Только не теплое.

— Разумеется, сэр, — подхватив меню, официант снова кивнул и бесшумно удалился.

Ожидая заказа, Шерлок снова посмотрел на сцену. Стрелка его наручных часов приближалась к восьми, а значит, скоро должна была появиться Маргарет… И правда: пианистик завернул особо витиеватый пассаж, словно хозяйка, что украшает воздушным кремом замысловатый торт, и наконец-то прекратил играть. Никто из гостей не удостоил его взглядом, и пианистик это знал. Не кланяясь, он скромно поднялся и, не закрывая инструмента, удалился со сцены. Включили ненавязчивую электронную музыку, и несколько минут на сцене было пусто, после чего друг за другом вышли трое музыкантов: женщина средних лет, что села за рояль, крупный мужчина во фраке, который устроился примерно по центру сцены со своей виолончелью, и Маргарет. На ней было надето длинное черное платье, без ворота и с полупрозрачными рукавами до запястий. Волосы она заплела в шиньон. От Шерлока не ускользнуло, что она воспользовалась косметикой, пусть и чисто символически: подкрасила тушью и без того выразительные ресницы, а также нанесла тональный крем и бледно-розовый блеск для губ. И пусть ее лицо теперь было лишено бледности, ее глаза оставались печальными. Она поставила перед собой пюпитр, но Шерлок все равно хорошо ее видел. Не обращая внимания на публику, она дождалась, пока ее коллеги удобно усядутся, и по заранее условленному сигналу они заиграли.

Контраст с музыкой пианистика был до того ощутим, что Шерлоку подумалось, его не заметит разве что глухой. Никакой патетики и претензий на величие — одна лишь тишина и еле уловимая нежность. Тишина. Шерлок осознал абсурдность собственной мысли. Как музыка могла быть тишиной? Он прислушался к своим ощущениям и понял, что не ошибся. Когда Маргарет заиграла, царящий до того в ресторане приглушенный шум исчез. Не потому, что гости перестали переговариваться, или потому, что они обратили на музыкантов внимание. Нет, парламентарий все так же ворковал со своей женой, бизнесмены вели свой деловой разговор, а студентка шепталась со своим ухажером, но звуки скрипки словно их выключили. Они были не громче всего остального — они как будто звучали в другом измерении. И по-настоящему слышал их только Шерлок.

И эта нежность… Шерлоку уже давно принесли заказ, но он не мог есть — у него в горле будто что-то застряло, глуша аппетит. Словно кто-то открыл окно, впуская свежий летний воздух, перебивший затхлую атмосферу ресторана, сотканную из дорогих женских парфюмов и запаха алкоголя. Где-то раньше он уже это чувствовал, только где… Машинально Шерлок взял нож и вилку, отрезал небольшой кусок утки и поднес ко рту. Вкус меда на языке заставил его вздрогнуть. Мед. Когда-то он уже был в таком месте, где были свежий воздух и запах меда… Кто-то звал его, кто-то знакомый, и…

Шерлок чуть не поперхнулся и поскорее взял бокал. Шампанское ударило в голову, разрушая иллюзию, и Шерлок с непониманием уставился на тарелку. Что это было? Он поднял глаза на сцену. Скрипка перестала вести мелодию, сейчас была очередь виолончели. Музыка зазвучала ниже, гуще. Шерлок поморгал, будто кто-то напустил у него перед глазами тумана. Наверное, он просто слишком голоден. Следовало съесть больше, прежде чем хвататься за бокал.

Трио музыкантов играли два с половиной часа. Шерлок выпил три бокала шампанского и съел две порции утиных медальонов, но разбуженный аппетит требовал больше, и Шерлок заказал некрепкий кофе и кусок шоколадного торта. В ожидании десерта он подозвал к себе официанта:

— Можно попросить вас заказать букет роз? — он незаметно передал ему сложенную купюру.

— Разумеется, сэр, — довольно кивнул официант и поспешил исполнить поручение.

Цветы принесли, когда музыканты закончили играть и уже покинули сцену. Шерлок допил свой кофе и попросил счет.

Маргарет он встретил у черного входа. На улице было еще холоднее, чем в тот вечер, когда он увидел ее на той скамейке, но на сей раз тепло не хотело так быстро его покидать. Видимо, Майкрофт не зря так любил сладкое — оно поднимало настроение даже Холмсам.

Увидев его, Маргарет застыла на месте. Она уже переоделась в джинсы и свитер, но макияж не сняла, и от этого ее лицо будто светилось. А может, все дело было в ее глазах — их теплый карий цвет создавал дополнительный источник света даже лондонской ночью.

Какие сентиментальные мысли стали лезть ему в голову после возвращения.

— Мистер Холмс, — проговорила Маргарет. — А я думала, мне показалось.

— Пожалуйста, называйте меня Шерлоком, мисс Коулсон, — он подал ей цветы. — Вы изумительно играли.

— Маргарет, — машинально поправила она, принимая букет. — Спасибо, я… вам не стоило… Очень красивые цветы.

Здесь, наверное, надо было что-то сказать, но Шерлок никогда раньше не был в подобной ситуации и счел за благо промолчать. Вместо этого он спросил:

— Вы домой? Уже поздно, я могу вас проводить. Чтобы не возникло… непредвиденных ситуаций.

— Спасибо, но меня Гарет отвезет. Виолончелист, — пояснила Маргарет. Футляр со скрипкой, который она держала на правом плече, по инерции наклонился вперед, и она прижала к себе цветы одной левой рукой, чтобы его поправить. — Мне очень приятно, что вы сегодня пришли. Папа вас недавно вспоминал. Он говорит, в блоге больше нет новых историй.

— Да, их и не будет… — Шерлок сказал это на автомате и, увидев ее вопросительный взгляд, прикусил язык. — По крайней мере, пока. Кстати… — он откашлялся. — Как поживает ваш отец?

Она печально улыбнулась.

— Спасибо, без изменений. Он тоже собирается прийти послушать меня, на Рождество. Я работаю в Сочельник, так что нам придется встретить его здесь… — в ее голосе не было грусти, но сегодняшний вечер, несмотря на три бокала шампанского и сытный ужин, почему-то обострил чувства Шерлока, и он и так все понял.

А может, дело как раз было в алкоголе и еде, потому что иначе следующую свою фразу он объяснить был не в состоянии.

— Я могу вас заменить.

Маргарет наморщила лоб, словно его было плохо слышно.

— Что вы имеете в виду?

— Я могу вас заменить, — повторил Шерлок. — Сыграть в Сочельник, чтобы вы провели время с отцом.

Маргарет продолжала смотреть на него с неверием, прижимая к себе букет роз, что он ей подарил. Сзади хлопнула дверь черного входа — это вышел на улицу Гарет.

— Я… — она повернулась и знаком попросила виолончелиста ее подождать. — Шерлок, это очень щедрое предложение, но я не могу его принять, — посмотрев на него, сказала она. — Это Рождество, вы должны провести его с родными…

— Но у меня нет родных, — слова почему-то отозвались в его сердце болью, но Шерлок привычно это проигнорировал. — То есть, родители живут в Америке, а старший брат ненавидит Рождество так же сильно, как я. Раньше я встречал его с Джоном, но он съехал, и мы… В общем, в Сочельник я свободен. Конечно, я не такой хороший скрипач, как вы, но они… — он запнулся, и ему стало неловко.

— Они все равно не слушают, — невесело закончила за него Маргарет. Гарет уже снял с сигнализации свою машину и теперь открыл багажное отделение, чтобы положить туда сумку. — Шерлок, я не знаю, что сказать…

— Скажите, что согласны, — пожал плечами он. — Не думаю, что ваше начальство будет против. Возможно, мое имя привлечет дополнительных клиентов, и они даже выиграют.

На это Маргарет ничего не сказала и снова машинально поправила футляр со скрипкой. Шерлок почувствовал ее неуверенность и решил на нее не давить.

— Подумайте об этом, ладно? И звоните, если согласитесь. На сайте есть номер телефона, — он кивнул ей и спрятал руки в карманы пальто, собираясь уходить. — Всего хорошего, Маргарет. Спасибо за вашу игру.

— Всего хорошего, Шерлок, — отозвалась она, и, повернувшись, он пошел по улице к ближайшей станции метро. В какой-то миг ему страстно захотелось обернуться, но он вспомнил про жену Лота и решил, что лучше не рисковать.

* * *

Следующий день выдался морозным и ясным. Шерлок проснулся в восемь утра с легкой головной болью и ощущением неверия. Он что, правда предложил Маргарет сыграть вместо него в Рождество? Дурак. Хотя… Нет, все-таки вчера он был не настолько пьян. В этом был свой резон. Так у него появится повод провести этот день вне дома, даже если миссис Хадсон начнет над ним кудахтать, а Маргарет побудет с отцом. Если это Рождество действительно для него последнее… Шерлок поморщился. По какой-то причине ему было неприятно об этом думать. Проклятые сантименты. За эти два года добрались и до него.

За два года — или за прошедшие несколько недель?..

До самого обеда Шерлок принимал клиентов. Дела были одно смехотворнее другого, но это было лучше, чем ничего. Перекусив около двух рыбой с картошкой из соседнего кафе, Шерлок получил сообщение от Лестрейда. Ограбление знатной леди, приехавшей в Лондон из Йоркшира… Занудно, но Шерлок пообещал подумать. Порой и в жареном гусе можно было найти бриллиант.

Шерлок как раз открыл компьютер и вышел в сеть, чтобы больше узнать о предполагаемой клиентке, как вдруг раздался очередной звонок в дверь. Поскольку сегодня миссис Хадсон была дома, Шерлок не стал спускаться и дождался, пока новый клиент поднимется по лестнице.

— Вынужден сообщить, что у меня не так много времени, так что если дело срочное, советую излагать его максимально кратко, — не отрываясь от ноутбука, сказал он.

— Я могу прийти в другое время, если вы заняты.

Шерлок резко поднял голову и поймал беззлобный, лишенный иронии или смущения взгляд Маргарет.

— О, это вы… — он встал из-за стола и прошел на середину комнаты. Судя по ее виду, Маргарет шла с работы в торговом центре, о котором упоминал ее отец. На этот раз она не наложила макияжа и собрала распущенные волосы заколкой, а вместо джинсов и свитера надела свободные брюки прямого покроя и однотонную водолазку.

— Я знаю, вы просили позвонить, но у меня выдалось свободное время, а поскольку ваш дом находится как раз между двумя торговыми центрами, где я работаю, я решила встретиться с вами лично, — Маргарет говорила вежливо и без нужной неловкости, и Шерлок невольно подумал, что ему это импонирует. Если его собеседники не были клиентами, они чаще всего держались так, словно он требовал какого-то особого подхода, и ему было приятно, что кто-то воспринимал его как обычного человека.

— Да, я… Вы правильно сделали, что зашли, — произнес он. — Стоит ли расценивать это как согласие на мое предложение?

Маргарет зачем-то крепче сжала ремешок футляра со скрипкой.

— Значит, вы действительно хотите меня заменить? — вопросом на вопрос ответила она.

— А вы подумали, это был сиюминутный порыв?

— Не знаю, — помедлив, сказала она. — Все-таки вы выпили три бокала шампанского.

Шерлок чуть приподнял брови.

— Так вы за мной следили, Маргарет?

Она пожала плечами.

— Волей-неволей я слежу за всеми гостями. Их ведь не так много. И не поймите меня превратно: я заметила и другие детали. Девушка из Оксфорда съела клубничный десерт, а один из американцев оставил нетронутыми устрицы, потому что не рассчитал свои силы.

— Откуда вы знаете, что девушка приехала из Оксфорда? — не удержался Шерлок от вопроса. — И что те гости были американцами?

Впервые он увидел, как Маргарет рассмеялась, и это обыкновенное действие оттенило ее красоту, так что на один короткий миг она еще больше напомнила Шерлоку греческую богиню.

— Не бойтесь, Шерлок, до вашей наблюдательности мне далеко. Я просто давно работаю в этом ресторане и хорошо знаю всех его клиентов.

Он скрестил руки на груди и пристально на нее посмотрел.

— Тогда что вы скажете: захотят они послушать в Сочельник знаменитого Шерлока Холмса?

На несколько мгновений Маргарет опустила глаза. Ее смех растаял, и на губах появилась ставшая ему привычной грустная улыбка.

— Я думаю, захотят, — промолвила она. — И владельцы ресторана вряд ли будут возражать. Я слышала, как вчера официанты обсуждали с менеджером ваш визит.

— Неужели? — отозвался Шерлок. — Даже в ресторан теперь просто так не сходишь… Впрочем, это неважно. Раз все решено, скажите, какая запланирована программа. Несколько рождественских песенок я знаю, но вряд ли все ограничится банальным «Happy New Year».

— Тут вы не совсем правы — в Сочельник обычно действует правило: чем проще, тем лучше. Сейчас у меня нет с собой нот, и… — Маргарет задумалась. — Хотя, я точно знаю, что мы будем играть «Amazing Grace». Вам, конечно, знакома эта мелодия?

— Разумеется, — Шерлок взял со стола смычок и подкрутил его, после чего взял скрипку. — Устроим прослушивание?

Судя по выражению ее лица, Маргарет не ожидала такого поворота событий.

— Сейчас? Я думала, вы заняты.

— Пока я еще не решил, является ли ограбление знатной старой перечницы достаточно увлекательным делом, чтобы я за него брался. Игра на скрипке поможет определиться, — Шерлок приложил инструмент к левому плечу. — Не окажете честь?..

— Конечно, — Маргарет положила футляр со скрипкой на диван, сняла пальто и шарф и села, приготовившись слушать. На мгновение Шерлок вдруг понял, что ему неудобно. Раньше он нередко играл при других людях, но никто из них не был профессионалом, и сейчас Шерлок осознал, что впервые был заведомо слабее своего слушателя. Впрочем, отступать было некуда, и он все-таки сыграл. Вышло, как ему показалось, вполне недурно — уж точно лучше, чем у того пианистика, что вчера мучил в ресторане «стейнвей».

— Да, неплохо, — словно в ответ на его мысли сказала Маргарет. Она смотрела на него несколько секунд, после чего встала и подошла ближе. — Только вы слишком напряжены. Попробуйте сесть на струну и поскрипеть.

— Поскрипеть? — повторил Шерлок.

— Ну да. Плечо не двигается, но рука водит по смычку. Звука не будет, один скрип. Попробуйте.

Чувствуя себя не очень уверенно, Шерлок все же сделал так, как сказала Маргарет. Держа левой рукой скрипку за гриф, правой он опустил смычок на струну и попытался поводить им, не шевеля плечом. Как и следовало ожидать, гостиную наполнил режущий слух скрип, но Маргарет удовлетворенно кивнула.

— Отлично. А теперь медленно высвобождайте плечо и приводите в движение весь механизм, чтобы пошел звук, — она коснулась кончиком указательного пальца его плеча, и это еле ощутимое касание запустило его мышцы, словно его рука была запрограммирована. Плечо передало импульс в предплечье и пальцы, смычок задвигался, и пошел звук — чистый, глубокий, совсем не похожий на тот скрип, что они слышали до этого. Шерлок медленно поводил по струне вверх-вниз, и Маргарет снова кивнула.

— Хорошо. И теперь, если вам не сложно, сыграйте еще раз, только обращайте внимание на механизм.

Не без любопытства Шерлок снова сыграл «Amazing Grace», следя за работой плеча и остальных суставов. На сей раз ему показалось, что он сфальшивил, но, к его удивлению, Маргарет это исполнение понравилось больше.

— Замечательно, — она снова улыбнулась, на этот раз почти весело. — Если будете так играть, без труда справитесь со всей программой.

— Но я ведь несколько раз нарушил чистоту звука, — Шерлок ничего не понимал.

— И кто это заметил? — пожала плечами Маргарет. — Да, некоторые ноты технически можно бы было взять чуть выше, но мелодии это не повредило. Если вы привыкнете играть расслабленно, через некоторое время интонация сама встанет на место. Сейчас вы сыграли глубже и более цельно, чем в первый раз. Поэтому вас было приятнее слышать.

Шерлок опустил скрипку и посмотрел на нее с неверием, будто первый раз взял в руки. А он-то всегда думал, что только математическая точность способна создать красоту звука… Он замер. По спине пробежал холодок, словно кто-то перешагнул через его могилу. Шерлока накрыло сильнейшее чувство дежавю. Он уже когда-то был в такой ситуации. Черноволосая женщина учит его игре на скрипке и говорит о математике… Когда это было? Он на секунду зажмурился. Бессмыслица какая-то. Его учителем был мужчина, друг отца — с чего бы…

— Все хорошо?

Вопрос Маргарет, не лишенный беспокойства, вернул его в действительность. Шерлок с усилием оторвал взгляд от скрипки и как можно нейтральнее посмотрел на Маргарет.

— Да, конечно. Просто… давно не ставил под сомнение собственные умения, — он почти усмехнулся. — Благодарю вас, Маргарет, вы дали мне много пищи для размышления.

— Это мне нужно вас поблагодарить. Вы очень добры.

— Нет, я… — Шерлок хотел что-то сказать, но осекся. Его редко называли добрым, почти никогда, а Маргарет сказала это так, будто это была самая естественная вещь на свете. Неужели он сам дал ей для этого повод?.. На Шерлока Холмса, которого все знали, это было не очень похоже. Но он ведь сам хотел перестать быть тем, кого — как они думали — эти абстрактные «все» так хорошо изучили.

— Что ж, не буду больше отвлекать вас от дела старой перечницы, — Маргарет надела пальто и накинула на шею шарф. — Я пришлю вам программу по электронной почте — кажется, она указана на сайте?..

— Да, все верно, — Шерлок кивнул, отложив скрипку. — Я… Эм, я рад, что могу помочь.

— Вы даже не представляете, как, — тихо сказала Маргарет. Она взяла футляр, и Шерлок вместе с ней вышел в коридор, чтобы ее проводить. Миссис Хадсон уже наверняка напридумывала кучу невероятных теорий на ее счет, и Шерлок считал необходимым их развеять.

* * *

Как и предвидел Шерлок, хозяева ресторана не стали возражать против того, чтобы он выступил в Сочельник вместо Маргарет, поэтому оставшиеся до двадцать четвертого декабря недели он посвятил репетициям. И поскольку в предпраздничное время у него всегда прибавлялось клиентов (про себя Шерлок называл это явление «рождественской дурью»), график его стал еще более интенсивным, чем обычно. Зато он стал регулярнее потреблять пищу, к удовольствию миссис Хадсон, которое она и не пыталась скрыть. Уже после первого визита Маргарет Шерлок сказал домовладелице, что собирался выручить ее в трудной ситуации и сыграть вместо нее на рождественском концерте, что миссис Хадсон, по его мнению, восприняла несколько неадекватно, приняв загадочный вид и покивав с таким выражением лица, будто они только что разделили некую сокровенную тайну. Поэтому следующие репетиции Шерлок устроил в то время, когда миссис Хадсон не было дома. Маргарет, заметно повеселевшая после того, как начальство разрешило ей пропустить рождественский концерт, осталась им довольна. Чувство дежавю больше к нему не возвращалось, и он поймал себя на мысли, что ему приятно проводить время в ее обществе. Маргарет никогда не тратила времени на пустые разговоры, говорила по делу и не пыталась влезть ему в душу ненужными вопросами и сентиментальными ремарками. За это Шерлок не мог не испытывать благодарности.

Тот Сочельник выдался не слишком холодным, и по дороге в ресторан Шерлок вообще не вспомнил бы о рождественских праздниках, если бы не надоедливые украшения, висящие буквально в каждой витрине. Зал, в котором ему предстояло выступать, тоже поблескивал дурацкими гирляндами и искусственными свечками. Шерлок досадливо поморщился и едва не ушел обратно на улицу, но вовремя вспомнил, зачем он вообще сюда пришел. Всего один вечер — он переживет, а она проведет праздник с тем, кто ей дорог. Шерлок знал, что порой люди в этом нуждались, хоть и не понимал, почему их эмоциональные потребности сводились к столь тягостному, как ему казалось, ритуалу, как совместные рождественские праздники.

Продлившееся два часа выступление можно было считать состоявшимся. Шерлок хорошо сыгрался с Гаретом и Люси (так звали пианистку), а посетители ресторана даже уделили им внимание. После концерта кто-то пытался подкараулить его у черного входа, но Шерлок, подговорив уже знакомого ему официанта устроить отвлекающую диверсию, сумел ускользнуть. Домой он вернулся в половине двенадцатого. Квартира была пуста — миссис Хадсон уехала отмечать Рождество с сестрой — и Шерлок с наслаждением вслушался в долгожданную тишину. Выпив полбокала виски, он написал Маргарет, сообщая ей, что концерт состоялся, и с чувством выполненного долга отправился спать.

В день Рождества он проснулся позже обычного — сказалось вчерашнее напряжение (все-таки игра перед публикой, к которой Шерлок не был привычен, потребовала от него определенных эмоциональных усилий). Приведя себя в порядок, Шерлок задумался о завтраке, но его холодильник, как всегда, не мог похвастаться изобилием, и ему пришлось ограничиться кофе и булочкой. Утро Шерлок провел в приятном полубезделье, читая книгу одного из прошлогодних Нобелевских лауреатов по химии, а пополудни в квартире раздался звонок.

Странно, но в первый момент он подумал, что пришел Джон. Занятый подготовкой к концерту и делами клиентов, в последнее время Шерлок мало вспоминал о друге, и теперь у него отчего-то екнуло сердце. Да, ведь Джон всегда уделял Рождеству повышенное внимание, считая, что это был один из важных «семейных» праздников (хотя, Шерлок знал, он не смог бы с ходу вспомнить, когда последний раз проводил его с сестрой). Возможно ли, что он выбрал этот день, чтобы пересмотреть свое решение и все-таки протянуть другу оливковую ветвь?.. Шерлоку было непросто в этом признаться, но в глубине души он очень на это надеялся.

Однако, спустившись на первый этаж и открыв дверь, он обнаружил на пороге Маргарет.

— О, — непроизвольно вырвалось у Шерлока. — Это вы.

— А вы ждали кого-то другого? — она улыбнулась. Судя по тому, как раскраснелись ее щеки, она долго шла пешком — видимо, захотела прогуляться. Румянец придал красок ее бледному лицу, и Шерлок подумал, что это очень ей идет. А потом наконец-то спохватился.

— Заходите, пожалуйста, на улице холодно…

— Я не отниму у вас много времени, — Маргарет зашла в квартиру, и Шерлок захлопнул дверь, перекрывая поток холодного воздуха. — Я хотела еще раз вас поблагодарить. Если вам когда-нибудь что-нибудь понадобится, можете на меня рассчитывать.

— Спасибо, но я не думаю, что… — Шерлок хотел сказать: «мне может что-либо от вас понадобиться», но замолчал, сам не зная, почему. Несмотря на то, что он ожидал увидеть Джона, появление Маргарет не стало для него разочарованием. Скорее наоборот — ее присутствие наполнило светом это серое рождественское утро, и Шерлоку не хотелось думать, что это могло значить.

— В любом случае, отец просил передать вам это, — после небольшой заминки, вызванной его молчанием, сказала Маргарет и протянула ему небольшую картонную коробку. — Лимонный пирог. Вы вроде бы любите сладкое.

— Да, люблю, — признался Шерлок, принимая подарок. В их семье Майкрофт был сладкоежкой, но…

Опять. Он сглотнул, стараясь игнорировать побежавшие по спине мурашки. Опять это чувство… Воспоминание, что будто ему не принадлежит — размытое пятно где-то на периферии сознания, которое никак не примет ясных очертаний… Почему он не может до него добраться, что его блокирует?.. И почему у него возникают эти ощущения именно в присутствии…

— Что ж, не буду вас больше отвлекать, — произнесла Маргарет. — Я пожелала бы вам счастливого Рождества, но…

— Не хотите сходить на каток? — ляпнул Шерлок.

Маргарет растерянно на него посмотрела. Этот вопрос стал для нее еще большей неожиданностью, чем его предложение сыграть вместо нее в Сочельник. Шерлок и сам не смог бы отследить стоявший за ним побудительный мотив, но одно знал точно: все это было как-то связано с тем чувством дежавю, что продолжало возникать у него в ее присутствии.

— Я… Я не умею кататься на коньках, — признала Маргарет. Впервые он слышал в ее голосе неуверенность.

— Ничего страшного, вы быстро научитесь, — Шерлок повернулся к лестнице. — Не подождете меня? Надо сменить халат на пиджак. И отнести ваш подарок.

— Но…

Если Маргарет и хотела что-то возразить, Шерлок не дал ей такой возможности. Положив на стол коробку от мистера Коулсона, он быстро переоделся и спустился на первый этаж.

— Шерлок, я правда не умею…

— Не волнуйтесь, я научу, — он повязал вокруг шеи шарф и надел пальто. — Это не займет много времени.

— Но мне надо домой — вечером придут друзья отца, и…

— Вы все успеете, обещаю, — Шерлок взял ключи от квартиры и жестом пригласил Маргарет выйти на улицу. — Вам нужно немного развеяться. А мне… — он не договорил. Что нужно было ему, Шерлок толком не знал.

Ближайший открытый каток располагался в парке, куда Джон любил водить на свидания своих подружек. Поскольку в Лондоне было недостаточно холодно, необходимая температура поддерживалась с помощью специального оборудования. Сегодня на катке было не слишком много людей — в день Рождества жители города предпочитали оставаться дома, и это отлично устраивало Шерлока. Он всегда ненавидел толпу.

— Не знаю, чего вы хотите этим добиться, — Маргарет зашнуровала взятые напрокат коньки и посмотрела на них без всякого энтузиазма. — Если я упаду и сломаю руку, вам придется оставить детективную практику и работать вместо меня.

— Не скажу, что этот сценарий меня пугает, — Шерлок встал и подал ей руку. — В последнее время клиенты приходят ко мне со слишком тривиальными проблемами. К тому же, вы не упадете. Я бы не стал так рисковать доверием мистера Коулсона, если бы не был в вас уверен.

— Как вы можете быть уверены во мне, если я сама в себе сомневаюсь? — пробормотала Маргарет, осторожно вставая с его помощью.

— Не знаю, — сказал Шерлок. — Интуиция?

Судя по выражению лица Маргарет, его внутреннему чутью она не слишком доверяла. Когда, медленно ступая, она с его помощью вышла на лед, Шерлок почувствовал, что все это не слишком ей нравится.

— Не бойтесь, — сказал он. — Здесь главное найти баланс и понять, как работает механизм.

— О, так вот в чем заключается ваш хитрый план, — проворчала Маргарет. — Решили побить меня моим же оружием?

— Нет — решил научить вас вашим же методом. Ну же, Маргарет, прекратите паниковать. Чем больше будете дрожать, тем выше шанс упасть. Лезвие достаточно широкое, чтобы вы на нем устояли. А чтобы поехать, вам нужно лишь правильно оттолкнуться.

Шерлок видел, что Маргарет постепенно привыкала к новому для себя положению, но почему-то она чуть сильнее сжала его руку.

— Значит, мистер Холмс, ваша цель вовсе не в том, чтобы научить меня кататься, — тихо сказала она, глядя себе под ноги. — Что ж, раз так, вы мудрее, чем все думают.

— В искусстве замечать несущественные детали мудрости маловато, мисс Коулсон, — так же тихо сказал он. — Так что я мудр настолько, насколько меня считают таковым другие.

Маргарет грустно улыбнулась, не поднимая глаз.

— Тогда они очень многое упускают, — промолвила она.

Они взяли коньки на полный час, и это время пролетело быстрее, чем рассчитывал Шерлок. С его помощью Маргарет действительно удалось понять принцип катания на коньках, и она ни разу не упала. К тому же, физическая активность придала ее лицу красок, и несколько раз она даже рассмеялась. В их распоряжении оставалось еще десять минут, когда Маргарет присела на одну из скамеек, что стояли вокруг катка.

— Извините, Шерлок, но больше я не могу, — она несколько раз глубоко выдохнула, выравнивая дыхание. — Я сто лет не занималась спортом. Завтра мой организм обязательно мне об этом напомнит.

— Я тоже не очень люблю спорт, — Шерлок сел рядом с ней. — Но в моей профессии иногда приходится бегать, так что я с этим смирился.

Они помолчали. Вопрос, который Маргарет вынашивала весь этот час, повис между ними, но, к некоторому удивлению Шерлока, не причинил неудобств.

— Вы решили отвести меня на каток, чтобы отвлечь от грустных мыслей, — она не спросила, а скорее подытожила. Не было нужды озвучивать то, что и так было известно им обоим. — Я произвожу столь прискорбное впечатление?

Шерлок покачал головой.

— Я не могу себе представить такой ситуации, в которой вы производили бы прискорбное впечатление, Маргарет, — промолвил он. — И я пригласил вас… — он смотрел вперед себя, будто ему надо было разглядеть какую-то очень важную деталь. — Я пригласил вас, потому что вспомнил, как когда-то давно, еще когда я был маленьким, мой старший брат отвел меня на каток, после того как… после того как моего пса пришлось усыпить, — он сказал это вслух, и слова почему-то прозвучали неестественно, хотя это было правдой, и говорил Шерлок искренне. Будто его попросили написать что-то левой рукой — слова можно было прочитать, но выглядели они слишком неровно и неправильно. — Я тогда очень переживал, и он хотел меня поддержать. И я знаю: то, что вы испытываете сейчас, даже близко не сравнимо тем, что…

Маргарет приподняла ладонь, на миг прикрывая глаза.

— Не нужно, Шерлок, — попросила она. — Не пытайтесь придать мне значения, уменьшая ваши собственные страдания.

Он посмотрел на нее. Румянец на ее щеках стал слабее, уступая привычной бледности, и в ее глазах появилась такая глубокая боль, что у Шерлока защемило сердце.

— У меня больше никого нет, — прошептала Маргарет. Тонкая слеза стекла по ее щеке, разделяя ее на две части. — И когда он уйдет, у меня никого не останется, и все будет так, как было тогда, в детском доме, и…

Ее голос сломался, и она заплакала. Шерлок достал платок из внутреннего кармана пиджака и деликатно вложил его в ее дрожащую руку.

— Мне жаль, — он не знал, что еще сказать. Ее слезы обострили его ощущения, и впервые за долгое время он так ясно ощутил эмоции другого человека. А он-то думал, что эмпатия была ему совершенно чужда…

— Не стоит, я… — Маргарет вытерла глаза. — Это все очень глупо, но я с детства боялась привязанностей, потому что… потому что приемные семьи дважды меня возвращали, прежде чем папа меня удочерил, и я решила, что проще будет от всех отгородиться, чем… И теперь я за это расплачиваюсь — я просто не знаю, как без него жить…

— Не может быть, чтобы такая удивительная женщина была совсем одна, — сорвалось с его губ, прежде чем Шерлок успел проконтролировать эту оформившуюся в слова эмоцию. Маргарет посмотрела на него заплаканными глазами, будто не веря, что он действительно это сказал.

— Удивительная? — шмыгнув носом, повторила она. — Что же во мне такого удивительного, Шерлок?

Он не знал, как ответить на этот вопрос. У него было множество причин так ее назвать, но он не мог сформулировать ни одной и просто смотрел в ее красивые темные глаза, отчаянно желая, чтобы когда-нибудь в них вернулась радость.

— Вы назвали меня добрым, — наконец сказал он. — И мудрым.

— Разве это не так?

Шерлок не стал отвечать и вместо этого, посмотрев куда-то вниз, произнес:

— Маргарет, я… Я не знаю, как вам помочь, но… В общем, вчера я кое о чем договорился с хозяевами того ресторана. Они согласны, что я буду заменять вас раз в неделю, чтобы вы… проводили это время с вашим отцом. Разумеется, гонорар будет вашим.

Ее глаза чуть расширились.

— Шерлок, я не могу этого позволить…

Он приподнял ладонь.

— Маргарет, так вышло, что я когда-то тоже решил от всех отгородиться, и в итоге это не кончилось ничем хорошим, так что я знаю… или уж точно представляю, что вы сейчас чувствуете. Позвольте мне вам помочь. Поверьте, пусть у меня нет никого, с кем я был бы настолько близок, я знаю, как ценно время, которое мы проводим с теми, кто нам дорог. И как быстро оно уходит. Не тратьте его впустую, пока у вас еще есть шанс.

Маргарет опустила глаза, теребя его платок.

— Мне нечем будет вам отплатить, — проронила она.

— Я не нуждаюсь в оплате. Иногда лучшей наградой является помощь тому, кто ее заслуживает. Можете спросить некоторых моих клиентов.

— Но не старую перечницу, — сказала Маргарет.

— Нет, — согласился Шерлок. — Не ее.

Она подняла голову, их взгляды снова встретились, и отчего-то они оба рассмеялись — не слишком весело, но и не горько.

— Хорошо, Шерлок, — вздохнула Маргарет. — Ваша взяла. Я все-таки найду способ вас отблагодарить, но пока просто соглашусь на предложение.

— Вот и отлично, — он встал. — А теперь пойдемте. Пора возвращать коньки.

— Слава Богу, — с облегчением сказала она, поднимаясь вслед за ним. — А то я уже…

Маргарет попыталась подъехать к бортику, но неудачно оттолкнулась, потеряла равновесие, и… Шерлок вовремя подхватил ее, не давая упасть. Она слабо вскрикнула, схватила его за пальто, и несколько прядей ее длинных волос, взметнувшись, упало ей на лицо. Шерлок еле удержался от того, чтобы осторожно заправить их ей за ухо. Одно долгое мгновение он, как в бездну, смотрел в ее глаза, а затем совладал с собой и как можно спокойнее произнес:

— Вот видите, Маргарет. Я же говорил, что не дам вам упасть.

* * *

Новый год Шерлок в этот раз проспал, о чем ничуть не пожалел — если в его работе наступал относительный перерыв, нужно было пользоваться этим и восстанавливать силы. После праздников его жизнь вернулась в привычное русло — клиенты, просьбы о помощи от Лестрейда и других инспекторов, периодические выезды за пределы Лондона… Единственным новым элементом стало еженедельное участие в концертах, но к нему Шерлок быстро привык. Конечно, ему было далеко до исполнительского таланта Маргарет, но хозяева ресторана не возражали: его имя притягивало клиентов, и это было единственным, что их волновало. С Маргарет Шерлок встречался не слишком часто — графики работы у обоих были достаточно плотными, но приблизительно раз в две-три недели она приходила на Бейкер-стрит, чтобы отрепетировать новую программу, и каждый такой визит, как не мог не заметить Шерлок, помогал ему привести в порядок душевное равновесие, если до этого его раздражение на недальновидность и тупость окружающих снова становилось слишком заметным. К нему больше не возвращалось чувство дежавю, и странные воспоминания не бередили его сознание. Не думал Шерлок и о Джоне. Занятый работой и новым делом, он намеренно не подпускал себя к этой теме, и с переменным успехом держал ее на расстоянии вытянутой руки. Общение с Маргарет и ее отцом (мистер Коулсон пару раз пригласил его на обед, в благодарность за помощь) не заменило ему друга, но стало стартом его новой жизни, к которой он не стремился, но которая стала неизбежной после его возвращения в Лондон.

И новый поворот в которой наступил спустя пять с лишним месяцев после Рождества.

Был поздний вечер. Стрелка часов приближалась к одиннадцати, и Шерлок, что полдня провел за микроскопом (срочных нераскрытых дел у него не было, и он мог уделить немного времени науке), собирался уже идти спать, когда на первом этаже раздался звонок в дверь. Слегка наморщив лоб, он встал из-за стола и прошел в коридор. Миссис Хадсон еще не спала и открыла дверь. Обостренное обоняние дипломированного химика уловило аромат духов «Клер де ла Люн», но Шерлок никак не ожидал, что их обладательницей окажется…

— Леди Смоллвуд, — Шерлок вежливо поздоровался с коллегой своего старшего брата и даже пожалел о том, что сменил пиджак на халат — в присутствии этой женщины он лучше чувствовал бы себя при полном параде. Впрочем, судя по ее крайне напряженному состоянию, она вряд ли обратила внимание на столь несущественную деталь. Обычно непроницаемая и собранная, леди Смоллвуд была неестественно бледна, и ее руки чуть подрагивали, словно она замерзла.

Или чего-то испугалась.

— Шерлок, простите мне столь позднее вторжение… — они прошли в гостиную, и он жестом пригласил ее сесть на диван. — Но боюсь, дело не терпит отлагательств.

— Только такими делами я и занимаюсь, — Шерлок развернул стул к дивану и сел. — Пожалуйста, расскажите мне все. В этих стенах вы можете рассчитывать на полную конфиденциальность.

— Я понимаю, — леди Смоллвуд кивнула, сцепив в замок сложенные на коленях ладони. Шерлок слегка нахмурился. Судя по всему, она не только боялась — ей неудобно было говорить о своем деле из-за его деликатности. Что ж, у Шерлока был определенный опыт разрешения подобных проблем.

— Я знаю, что вы любите конкретику, поэтому буду краткой, — сказала леди Смоллвуд и на несколько секунд замолчала, собираясь с духом, после чего продолжила: — Много лет назад у лорда Смоллвуда была связь с девушкой, оказавшейся несовершеннолетней. Связь эта ограничилась перепиской, но сегодня я выяснила, что письма лорда Смоллвуда попали в руки… — она сделала паузу, и на миг ее лицо исказилось отвращением, — Чарльза Огастеса Магнуссена. Мне нужно их вернуть, Шерлок.

Лучше бы он остался сидеть у микроскопа.

Помрачнев, Шерлок встал и, соединив вместе кончики пальцев, прошелся по комнате. Чарльз Огастес Магнуссен. Датский медиа-магнат, который, по слухам, держит в кармане все британское правительство с оппозицией заодно. Да, леди Смоллвуд изложила все конкретнее некуда. Скверно, очень скверно.

— Я так понимаю, сейчас парламент проводит расследование с целью выяснить степень влияния мистера Магнуссена на британский политический истеблишмент? — не останавливаясь, спросил Шерлок. За новостями он следил пристальнее, чем всегда думал Джон.

— Да, — с тяжелым сердцем кивнула леди Смоллвуд. — Если я не воспользуюсь своим влиянием, чтобы свернуть расследование, Магнуссен опубликует письма.

Шерлок снова сел на стул.

— Он показывал их вам? Вы знаете, что они точно у него?

Леди Смоллвуд на секунду прикрыла глаза. Тема была ей неприятна, но времени на сантименты у них не было.

— Он не показывал их мне, только цитировал… Поэтому, Шерлок, я прошу вас о посредничестве. Если они и правда у него, мне нужно их вернуть.

Он постучал кончиками пальцев по крышке стола.

— Леди Смоллвуд, я сделаю все, что в моих силах, но вы должны понимать: если Магнуссен действительно заполучил письма, скорее всего, их продала ему та самая девушка, которой они были адресованы. И даже если у него не будет вещественных доказательств, он все равно сможет, скажем, опубликовать с ней интервью. Ее слово против слова лорда Смоллвуда — а вы же знаете, как в наше время трактуются публикой подобные скандалы.

— Я понимаю, — леди Смоллвуд прикусила губу, и в ее глазах мелькнула боль. — Но мне все равно нужен посредник, Шерлок. Я заплачу, сколько попросите, только помогите. Пожалуйста.

У Шерлока на душе заскребли кошки. Конечно, он готов был взяться за это дело, но как было к нему подступиться?.. С Магнуссеном невозможно было вести цивилизованный диалог. Он был богат, как Крез, и вертел людьми, словно игрушками. Как же он мог победить короля шантажа?..

— Я возьму ваше дело, леди Смоллвуд, — твердо сказал Шерлок. — О плате не беспокойтесь, ограничимся только текущими расходами. Я еще не знаю, как вам помочь, но я что-нибудь придумаю. Обещаю.

— Спасибо, Шерлок, — леди Смоллвуд встала, и он поднялся вместе с ней. Она не обольщала себя ложной надеждой, но была благодарна ему за то, что он был готов ее поддержать, и пока этого было достаточно. Шерлок уже собирался ее проводить, как вдруг она остановилась.

— И еще кое-что, Шерлок. Я бы хотела, чтобы ваш брат не знал о том, что вы взяли мое дело. Он считает Магнуссена необходимым злом и может неправильно меня понять. К тому же… К тому же, сейчас у него другие заботы, и я не хотела бы слишком его волновать.

Шерлок наморщил лоб. Какие у Майкрофта могли быть заботы, кроме радения о благополучии королевы и отечества?.. Он попытался вспомнить, когда брат последний раз заходил на Бейкер-стрит, и не смог. Странно. Впрочем, сейчас это было неважно. Если Шерлок действительно собрался идти против Магнуссена, леди Смоллвуд была права: нужно было держать Майкрофта как можно дальше от этого дела.

И не только Майкрофта, понял Шерлок, проводив леди Смоллвуд. Если шантажист прознает о Маргарет… Его внутренности скрутило в тугой узел, а волосы на затылке встали дыбом. Это будет крайне сложное дело. И лучше бы ему не допустить ни одной оплошности.