Элегия хрустального сердца (гет)

Старый туннель уходил в темноту, погребенный людской памятью и никому не известный. Вагона не было, хотя Шерлок был точно уверен в том, что его отвели именно сюда. Он посветил фонариком во мрак. Наверное, нужно пройти чуть дальше.

Бесшумно спрыгнув на пути, он пошел вперед, прокладывая себе дорогу неярким светом фонарика. Почему-то ему подумалось, что он не взял с собой запасных батареек. Если он тут застрянет… Шерлок передернул плечами, отгоняя дурацкие мысли. Все идет по плану. Полиция и саперы уже в пути, Майкрофт готов в случае чего эвакуировать парламент. Но этого не потребуется. Шерлок и сам в состоянии обезвредить бомбу. Если бы это было не так, он ни за что бы сюда не спустился.

А вот и вагон. Шерлок быстро забрался внутрь и бегло все осмотрел. Непосвященному могло показаться, что здесь было пусто, но Шерлок непосвященным никогда не был. Вот они, провода, скрыты под сидениями. Значит, все еще хуже, чем он предполагал. Вагон и есть бомба. Хитро. Но Шерлок видал и похитрее.

Детонатор располагался под полом. Внезапно включился свет, и таймер дал обратный отсчет. Шерлок слегка напрягся. Так, где здесь кнопка выключения?.. Ага, вот она. Шерлок нажал на нее, и таймер завис на полпути. Ну все, дело сделано. Осталось дождаться саперов.

Шерлок сел прямо на пол, машинально стянул с шеи шарф. Видимо, давало о себе знать напряжение — в конце концов, он ведь находился буквально внутри взрывного устройства, способного уничтожить весь британский парламент. Ничего, сегодня вечером он вернется домой и хорошенько выспится. А завтра сводит родителей на «Отверженных». Все лучше, чем сидеть в четырех стенах наедине со своими невеселыми мыслями.

Не таким он видел свое возвращение в Лондон. Все те бесконечные два года, что Шерлок уничтожал подпольную сеть Мориарти, он представлял себе, как в какой-то момент его детективный талант снова потребуется на родине, и тогда он триумфально вернется, предварительно очистив свое имя, чтобы спасти Британию от очередного коллапса. Майкрофт наконец-то признает его интеллектуальную мощь равной своей, миссис Хадсон будет трогательно утирать слезы платком, Молли скажет ему, как она им восхищается, Лестрейд просто дар речи потеряет, а Джон…

Джон.

Шерлок потянул пальцами шарф, будто желая разорвать ткань, хотя, конечно, он понимал, что это было невозможно. Если бы только Джон знал, сколько раз ему хотелось с ним связаться… Но он всегда грубо себя одергивал, напоминая о договоренности, которую они заключили с Майкрофтом. Твердая убежденность Джона в том, что Шерлок был мертв, составляла экзистенциальную основу их плана. Если у лучшего друга знаменитого детектива не было никаких сомнений в том, что тот погиб, спрыгнув с крыши больницы Святого Варфоломея, то так оно и было. Все, кто когда-либо читал блог Джона Ватсона, знали, что он не умел притворяться. И его вера в то, что Шерлок погиб, не только обеспечивала последнему свободу маневра при ликвидации подпольной сети Мориарти, но и защищала его самого. Джон Ватсон, похоронивший своего друга, не представлял собой никакой ценности. И не мог стать игрушкой в чужих руках.

Однако у всего была своя цена. Сначала Шерлок думал, что заплатить ее не составит никакого труда. Да, конечно, ему было совестно из-за того, что приходилось обманывать Джона, но это ведь было необходимо. Иначе ему было не выйти победителем из схватки с покойным Мориарти, и Джон, будучи здравомыслящим человеком, не мог этого не понимать. Конечно, узнав правду, он будет дуться, но когда бы Джон Ватсон не дулся? Шерлок был уверен: как только он вернется в Лондон, друг сразу же присоединится к нему, и они вместе отправятся навстречу новым приключениям. Все, как в старые-добрые времена.

Шерлок не учел одного небольшого обстоятельства: эти времена остались в прошлом.

Теперь он ясно видел все те сигналы и предупреждения, которые невербально посылал ему Майкрофт в тот день, когда он вернулся в Лондон. Шерлок потом очень на него разозлился за то, что брат ничего ему не сказал, но теперь он его понимал. Как бы он сам сообщил нечто подобное? Наверное, только с помощью намеков и мимоходом оброненных фраз, смысл которых был более глубоким, чем казалось на первый взгляд. Однако в тот день Шерлок намеков не понимал. Слишком велика была эйфория от возвращения в Лондон, слишком сильно был он увлечен многократным прокручиванием в голове воображаемой встречи с Джоном, сценарий которой он давно разработал во всех подробностях. Поэтому из того, что сказал ему Майкрофт, существенным ему показалось лишь одно: по вечерам Джон заимел привычку прогуливаться по набережной по ту сторону парламента, так что Шерлок наверняка встретит его там и сегодня. Это было единственным из скупого, но, если обратить внимание, выразительного рассказа брата, что Шерлок по-настоящему уловил, и вот уже в его голове созрел очередной план.

Он понял, что во время своей прогулки Джон обязательно пройдет мимо старого книжного киоска, владелец которого однажды проиграл Шерлоку в карты целую пачку сигарет (впоследствии конфискованную Майкрофтом). Зная Джона, он вряд ли обращает на него внимание, так что его не удивит, если у киоска появится новый продавец. Шерлок мог бы чудесно все разыграть. Прикинуться выжившим из ума старикашкой, сбывающим с рук старые замшелые книги, и устроить Джону сюрприз. Это было бы презабавно! А кроме того, только так Шерлок мог безболезненно раскрыть свой обман. Не заявляться же перед Джоном в своем истинном обличье. Так его и удар хватит. А если Шерлок пойдет на небольшую хитрость, все пройдет весело и гладко. Воссоединение лучших друзей. Восстановление нормального порядка вещей.

Как и ожидал Шерлок, владелец киоска за небольшое вознаграждение согласился провести этот вечер в одном из соседних пабов, так что полдела было сделано. Оставалось лишь немного грима и бутафории: искусственные морщины на лице, седой всклокоченный парик… От вставной челюсти пришлось отказаться — от нее невозможно было избавиться с нужным драматическим эффектом, и Шерлок решил, что обычного чревовещания будет достаточно. Облачившись в старенький потертый костюм, он сгорбился, прибавляя себе лет, и, бормоча под нос, начал из-за прилавка украдкой следить за прогуливающимися по набережной людьми.

Джон не заставил себя ждать. Впервые за долгих два года увидев лучшего друга, Шерлок почувствовал, как екнуло его сердце, а в следующий миг ощутил досаду. Доктор, да кто наплел вам, что эти усы — хорошая идея? В реальности они выглядели еще хуже, чем на фото. От них определенно нужно избавиться. Хм… А это ведь не единственное, что он приобрел за это время — поправился на полтора килограмма. А еще говорят, что от горя худеют. Шерлок почувствовал легкую обиду. Не так уж он и скучал, по всей видимости. Ну ничего, сейчас мы о себе напомним.

— Сэр! — хриплым низким голосом позвал он. — Сэр, можно вас на секунду?

Джон обернулся на зов и наморщил лоб. Все так, как помнил Шерлок — когда доктор чего-то не понимал, его лицо всегда принимало это недоуменное выражение.

— Да, сэр, я к вам обращаюсь! Можете подойти на секунду?

И снова Джон его не подвел — он никогда не игнорировал просьбы других людей, сколь абсурдными бы они ни казались. Поэтому с ним было так легко работать.

— Что вам угодно? — вежливо спросил он, подходя ближе. На таком расстоянии Шерлок сумел лучше его рассмотреть. Джон почти не изменился за это время, разве что круги под глазами стали чуть глубже. А еще он стал носить шарф. Предвкушение скорого разоблачения заставило Шерлока затрепетать.

— Не хотите купить книги? — не выходя из образа, прошамкал он. — Вижу, что вы человек интеллигентный, читаете много… Вы, часом, не врач?

— Врач, — подтвердил Джон с легкой улыбкой.

— Ну, вот видите, я правильно говорю — интеллигентный человек… — Шерлок трясущимися руками водрузил на прилавок стопку потрепанных книг. — По медицине, к сожалению, у меня ничего нет, но, быть может, вас заинтересуют «Птицы Британии»? Капитальнейшая вещь… — он потряс перед Джоном жухлым фолиантом с оторванным корешком.

— Нет, спасибо, мне это не интересно, — деликатно отказался доктор.

— А, может быть, вам по душе история? — Шерлок извлек из стопки еще один полуразвалившийся том. — Пожалуйста, «Священная война». Вы, случайно, не военный человек? Есть в вас нечто такое… героическое.

Джон чуть напрягся, но головой покачал подчеркнуто вежливо.

— Нет, я не военный. И книги меня не интересуют. Прошу меня простить — я жду…

— Джон!

Он обернулся, и его лицо осветила столь яркая улыбка, что на мгновение Шерлок замешкался. Он никогда не видел, чтобы Джон так улыбался.

— Мэри, дорогая! А я уже начал волноваться.

К киоску подошла женщина лет сорока, светловолосая, короткостриженая, одетая в красное полупальто, вязаный светло-бежевый шарф и не слишком гармонировавшие с ними светло-синие перчатки. Очередная девушка?.. По-видимому…

— Не доверяешь мне? — она лукаво подмигнула Джону и чмокнула его в щеку.

— Скорее себе, — улыбнулся он. — Сложно поверить в то, что такая женщина согласилась стать моей женой.

— Женой?.. — вырвалось у Шерлока. От изумления он даже забыл о необходимости имитировать старческий голос. Ну конечно… Его взгляд метнулся к левой руке Джона, и у него не осталось никаких сомнений.

Кольцо.

Он был женат.

Сотни мыслей одновременно вторглись в его сознание, руша с таким тщанием проработанный план. Шерлок даже забыл о том, что был одет как бедный пожилой мужчина, что его голову украшал седой парик… Джон женился? В его отсутствие? Да не может такого быть! Он ведь не стал бы, он… Господи, так вот почему он съехал с Бейкер-стрит. Майкрофт ведь намекал ему на это. Ну и что теперь? Что прикажете ему теперь делать?

— Было приятно с вами пообщаться, — Джон кивнул ему, все такой же вежливый, и собрался уходить под руку со своей… Мэри? Шерлок на миг растерялся. Ну конечно, он ведь думает, что разговаривает с каким-то полоумным стариком!

— Джон! — крикнул он своим голосом, заставляя их обоих недоуменно обернуться. — Джон, это… Это я, Шерлок… — он неуклюже снял парик и наспех вытер лицо заранее приготовленным полотенцем. Потертый костюм, возможно, искажал его образ, но все равно это был он, Шерлок.

Джон смотрел на него, не моргая, будто обратился в соляной столп.

— Что такое?.. — Мэри с непониманием переводила взгляд с одного на другого. — Вы… Кто вы такой? — спросила она Шерлока.

— Шерлок Холмс, — тихо ответил тот.

Она в ужасе приложила ладонь ко рту.

Джон вдруг расхохотался безумным смехом, от которого у Шерлока мороз пробежал по коже. Такая реакция, наверное, была… предсказуемой, учитывая все обстоятельства, но Джон все смеялся и смеялся, так, что у него из глаз пошли слезы, а прохожие начали бросать на него беспокойные взгляды.

— Джон… — пробормотала Мэри. Она положила ладонь ему на предплечье, но он, сам того не зная, сбросил ее руку одновременно с тем, как перестал смеяться, и яростно крикнул Шерлоку, потрясая кулаками:

— Два года! Два года я тебя оплакивал! Думал, что ты погиб! А ты все это время… Где ты был, Шерлок?!

— Я… — всякая эйфория прошла — Шерлоку было так стыдно, что он готов был сквозь землю провалиться. — Я должен был уничтожить подпольную сеть Мориарти. Прости, Джон, я не мог тебе сказать.

— С чего бы это?! — его голос звенел от злости.

— Потому что это поставило бы тебя под удар! — вопрос друга напомнил ему о его собственных аргументах, и, подхлестываемый несправедливостью, как ему казалось, этих упреков, Шерлок почувствовал обиду. — Я защищал тебя, понимаешь?

— Так я должен тебя поблагодарить??! — заорал Джон. — Ты мог бы сказать хоть слово! Но зачем — я великий Шерлок Холмс, я не посвящаю в свои планы ничтожных букашек! А сейчас ты зачем явился?! Решил посмаковать собственную ложь?

— Ничего я не хочу смаковать! Я пришел, потому что ты мой друг!

Слова вырвались сами — теперь Шерлок уже ничего не контролировал. Это признание, сырое, не прикрашенное никакими бессмысленными эвфемизмами, дорого ему стоило. Он привык не поддаваться эмоциям, но сейчас просто не смог сдержаться. Неужели Джон не понимает? Неужели не видит, что он должен был его защитить? Почему он не может хоть раз забыть о своем уязвленном эго и подумать головой?!

Джон смотрел на него, тяжело дыша. Его ярость постепенно утихала, уступая место горечи. Рядом с ним Мэри открыла было рот, чтобы что-то сказать, но не успела.

— Был другом, — тихо сказал Джон, но эти слова прозвучали громче, чем крик. — Своего я похоронил. И смирился с тем, что он больше не вернется.

Взяв Мэри за локоть, он развернулся и вместе с ней пошел прочь. Шерлок так и стоял за прилавком, в нелепом костюме и с размазанными по лицу остатками грима. Маскировка, это всегда автопортрет — так ему когда-то сказала Ирэн Адлер. Что ж, значит, он старая несуразная развалина, пытающаяся продать ненужный товар человеку, который разговаривает с ним только из вежливости.

Не думал он, что все так закончится.

С тех пор прошло несколько дней. Несмотря на то, что он был занят делом подпольной — как оказалось, подземной — сети, Шерлок не оставлял попыток поговорить с Джоном, но все они оканчивались ничем. Доктор больше не желал его видеть. И упорно его игнорировал.

Зато вчера ему позвонила Мэри. Зачем-то извинилась за поведение мужа и предложила встретиться. Завтра, после «Отверженных». Шерлок сводит родителей на дневной спектакль, потом посадит их на самолет до Оклахомы, а затем пойдет в небольшое кафе, которое Мэри выбрала в качестве места встречи. Шерлок не знал, чем она сможет ему помочь, но это было лучше, чем ничего.

— Мистер Холмс?..

Шерлок поднял голову. Как всегда — за размышлениями он совсем позабыл о том, что сидит в вагоне-бомбе и ждет саперов. Судя по озабоченному выражению лица обратившегося к нему офицера полиции, он производил неоднозначное впечатление.

— Я остановил таймер, — поднявшись, Шерлок кивнул на спрятанный под полом заряд. — Не буду вам мешать.

Раньше Шерлок вряд ли сказал бы нечто подобное, но он больше не строил иллюзий. Старые-добрые времена ушли, и надо было как-то приспосабливаться к новой действительности. Шагая по туннелю обратно к выходу, Шерлок подумал, каким был все-таки шанс вернуть дружбу Джона. И что скажет ему завтра его жена.

* * *

Мэри предложила встретиться в тихом кафе на севере Лондона, где подавали кофе с пончиками, а владелец неизменно включал допотопное радио, из которого доносилась ретро-музыка времен молодости шерлоковых родителей. Из аэропорта он приехал вовремя, но Мэри, видимо, пришла заранее: когда он зашел в кафе, она уже сидела за одним из столиков в дальнем углу, с чашкой капучино и пончиком с вишневой начинкой.

— Вы не против, что я уже сделала заказ? — обеспокоенно спросила она, оглядывая его худощавую фигуру, после того как Шерлок подошел к ней, и они поздоровались. Да, ее беспокойство было резонным. Шерлок уже и не помнил, когда последний раз ел.

— Не против. Я не голоден, — он снял шарф и пальто и сел напротив Мэри. Сейчас, без синих перчаток и красного полупальто, она ничем не выделялась — обычная белая блузка с короткими рукавами и серые брюки. Минимум макияжа и украшений (если не считать обручального кольца). В коротких волнистых волосах — скромная заколка в форме ломаной линии.

— Не думала, что когда-нибудь с вами познакомлюсь, — промолвила Мэри. — Джон… Джон очень много о вас рассказывал, но я и не предполагала…

— Не вы одна, — отозвался Шерлок. Ему не хотелось уходить в область сентиментального — когда разговор принимал подобный оборот, это неизменно заставляло его чувствовать дискомфорт. Ему нужны были факты — хоть какие-то — чтобы, оттолкнувшись от них, он понял, что ему делать дальше.

— Я вас так и не поздравил, — он неуклюже кивнул головой в сторону кольца.

— О, спасибо, — спохватилась Мэри, будто только что об этом вспомнила. Она тоже опустила взгляд на украшение, и на ее губах появилась улыбка. — Это случилось совсем недавно. Завтра будет две недели.

— Вот как, — молвил Шерлок. То есть, если бы с сербской группой не возникло непредвиденных осложнений, он мог бы успеть на свадьбу… — Вы познакомились на работе?

— Я знала, что вы догадаетесь, — Мэри с улыбкой сделала глоток кофе. — Да, я медсестра в клинике, где работает Джон. Начала работать полгода назад, и тут все и завертелось…

— Всего полгода, — машинально повторил Шерлок, но Мэри не восприняла эту реплику негативно.

— Да, я знаю, о чем вы подумали. Все произошло слишком быстро… Но когда я его встретила, я… Не знаю, как это объяснить. Он очень хороший, понимаете?

— Прекрасно понимаю, — Шерлок кивнул и не заметил, как на его губах появилась грустная улыбка. — Джон слишком хороший. Я никогда не заслуживал такого друга.

Мэри покачала головой, отставляя свою чашку.

— Нет, Шерлок, пожалуйста, не говорите так. Вы всего лишь выполняли свой долг, и в глубине души Джон хорошо это понимает. Просто… Когда я его встретила, он все еще не мог вернуться к нормальной жизни. Пытался как-то перестроиться, но ничего не получалось… И я думаю, после нашей свадьбы он окончательно взял ориентир на новую жизнь. Сам себя запрограммировал, пообещав оставить прошлое позади. И тут… — она запнулась.

— И тут заявился я… — невесело закончил Шерлок.

Мэри виновато вздохнула.

— Не корите себя, Шерлок. Я уверена, все еще образумится. Просто Джону нужно время. Когда он привыкнет к вашему возвращению и все осмыслит, он обязательно захочет с вами примириться. Я в этом не сомневаюсь.

— Хотелось бы верить, — пробормотал Шерлок.

— Все так и будет, — твердо пообещала ему Мэри. — Завтра мы с ним отправляемся в Португалию, на две недели — нам обоим наконец-то дали отпуск — и к тому моменту, как мы вернемся, я уверена, он совсем по-другому посмотрит на ваше возвращение.

— Разве что ему не понравится Португалия, — Шерлок попытался пошутить, но вышло как-то неуклюже. Мэри, впрочем, рассмеялась.

— Я знаю, что вы подумали — в ноябре там слишком ветрено… Но осенняя свадьба предполагает и осенний медовый месяц. Зато туристов будет меньше, чем летом.

— Да, Джон у нас известный мизантроп, — констатировал Шерлок, и теперь уже рассмеялись они оба.

— Спасибо, что встретились со мной, Мэри, — он подал ей руку, когда они вышли из кафе. — У Джона было много девушек, но только его жена решила встать на мою сторону.

— Потому что только его жена знает, как много вы для него значите, — Мэри с теплотой на него посмотрела, уверенно отвечая на рукопожатие. — Вы непременно помиритесь, Шерлок. Можете в этом не сомневаться.

Он кивнул ей, снова не заметив, как улыбнулся, и они попрощались.

Домой Шерлок пошел пешком. Путь предстоял неблизкий, но такие прогулки он совершал уже много лет, с тех пор, как первый раз приехал в Лондон. Дело было не только в том, что профессия детектива требовала от него досконального знания городской среды, но и в том, что во время ходьбы ему было легче справиться с гнетущими его мыслями. Чтобы решить интеллектуальную задачку, Шерлок часами просиживал в кресле в одной позе или играл на скрипке, а чтобы справиться с эмоциями, он прибегал к физической активности. Эмоции. Шерлок усмехнулся сам себе, переходя по диагонали узкую улочку. Недаром они всегда вызывали у него такое раздражение. А Майкрофт еще предупреждал его много лет назад: смотри, Шерлок, не впутайся — добром это не кончится. Но Шерлок, верный своему принципу все делать в пику старшему брату, этот совет проигнорировал. Он думал… или даже надеялся… Да нет, конечно, он был твердо уверен в том, что Джон, будучи его единственным другом, точно поймет, почему он так поступил. Если бы Шерлок все ему рассказал, и об этом прознали люди Мориарти, вся операция пошла бы прахом. Да, пришлось пойти на обман, но как иначе Шерлок смог бы выполнить свою миссию? Будь Джон на его месте, как бы он поступил?

Но Джон был не на его месте, с горечью напомнил себе Шерлок. У Джона была другая роль в той истории, что он сам писал в своем блоге. Он ведь считал себя кем-то вроде «биографа» Шерлока и искренне верил в то, что между ними не было никаких тайн, как между настоящими друзьями. Но оказалось, что это было не так. Своей ложью, какими бы благими намерениями она ни была продиктована, Шерлок предал их дружбу. А предательства Джон простить не мог. Он ведь был солдатом.

Подул холодный промозглый ветер, и Шерлок машинально плотнее закутался в пальто. Ноябрь. Самый унылый месяц в году. Хотя, нет — при всех своих недостатках, он хотя бы лишен Рождества. За эти два года Шерлок позабыл про существование этого праздника, а теперь… Нынешнее Рождество он точно не встретит в компании Джона, а это значит, что ему придется прятаться в спальне от беззаботного кудахтанья миссис Хадсон… Миссис Хадсон. Точно. Он теперь ведь будет сам платить за квартиру. Пока у него достаточно клиентов с увесистыми кошельками, но если что-то поменяется… Шерлока передернуло. Искать нового соседа? Да ни за что на свете. Джон был единственным, с кем он смог ужиться, и…

Шерлок нахмурился, замедляя шаг. Несмотря на то, что он был занят своими мыслями, его разум не прекращал на автомате подмечать окружающие его детали, и эта его внимание привлекла сразу же. На ближайшей автобусной остановке сидела молодая женщина. Судя по ее позе, она спала. Шерлок быстро ее оглядел: опрятная, пусть и недорогая одежда, неброский макияж, недавно купленный термостакан — нет, не бездомная. К тому же, справа от нее на скамейке лежал… Шерлок подошел ближе, чтобы лучше разглядеть — на улице уже было темно. Нет, он не ошибся, это был скрипичный футляр. Женщина была музыкантом. Что же она забыла на этой автобусной остановке?.. Шерлок метнул взгляд на противоположную улицу, где в отдалении стояли трое мужчин. Он сразу же уловил их настроение. Они не были пьяны и то и дело бросали на спящую женщину хмурые взгляды исподлобья. Шерлок достаточно прожил на свете, чтобы знать, чем это было чревато.

— Мэм?.. — он осторожно опустился на свободную сторону скамейки и дотронулся до ее плеча. Так, стоп, какая же она мэм? Судя по всему, ей не было еще тридцати лет. Красивая, хоть и уставшая — длинные темные волосы, точеный профиль, как у греческих скульптур, что он когда-то давно видел в музее. И очень худая. Если бы Шерлок взял ее за оба запястья одной рукой, сомкнуть пальцы ему не составило бы никакого труда.

— Мисс? — незнакомка не просыпалась, и он чуть повысил голос. Затылком он чувствовал взгляды троицы с противоположной стороны улицы. — Мисс, с вами все в порядке?

Во сне она поморщилась и наконец-то открыла глаза — такие же темные, как ее волосы. Увидев Шерлока, она вздрогнула, дернула рукой, и термостакан накренился, выливая горячую жидкость прямо на рукав его пальто.

— Боже, простите меня, пожалуйста! — незнакомка быстро привела стакан в вертикальное положение. — Вы не ошпарились? Я такая неуклюжая!..

— Нет, что вы, ткань достаточно плотная, — Шерлок и правда не обжегся. Несколько капель попало ему на кожу, но это было несущественно. — Я сам виноват — разбудил вас слишком… внезапно. Я подумал, вам нужна помощь…

— Нет, я… — она помотала головой и вздохнула. — Я просто присела немного отдохнуть. Не думала, что усну.

— Да, это точно… — не особо к месту проговорил Шерлок. Краем глаза он заметил, как трое мужчин, сделав вид, что остановились просто так, пошли дальше по улице. — Вы далеко живете? Вас проводить?

— Нет, это здесь, за углом… — видимо, она до сих пор не пришла в себя и не без труда ориентировалась в пространстве. — Я и сама дойду, но ваше пальто… Его нужно высушить. Я заплачу за химчистку, если нужно…

— А вот это уже лишнее — таких пальто у меня несколько. Одним больше, одним меньше. И все же позвольте вас проводить, — Шерлок огляделся по сторонам. Других прохожих не было, они находились в спальном районе, но такие всегда вызывали у него больше всего подозрений. Кто знает, что творится за этими стенами.

— Хорошо… если вы настаиваете, — промолвила женщина. — Я Маргарет, кстати. Маргарет Коулсон.

— Шерлок Холмс, — представился он. Ему подумалось, она его узнает, но мисс Коулсон, видимо, детективными историями не интересовалась, и на его имя никак не отреагировала.

— Вы скрипачка? — он кивнул головой на футляр. — Возвращаетесь с концерта?

Она опустила глаза, словно этот вопрос вызвал у нее неловкость и даже стыд.

— Да, я играю, — Маргарет кивнула, избегая его взгляда. — В ресторане. И подрабатываю на открытых площадках.

Так вот оно что. Шерлок не знал, чего здесь стыдиться, но, видимо, у нее была какая-то причина. Проклятые эмоции. Опять.

— Что ж, тогда позвольте вам помочь, — он встал и взял футляр. — Вам нужно домой, отдохнуть и поесть.

— Да, это верно, — она грустно улыбнулась и встала. — Отец уже заждался. Он всегда готовит ужин и ждет меня, чтобы мне не пришлось есть в одиночестве. Он очень заботливый.

Шерлок не знал, нужно ли на это что-то отвечать. Его никогда никто не ждал к ужину. Все из-за того, что он всегда принимал пищу в своем собственном режиме, и Джону с миссис Хадсон было трудно под него подстроиться. Они часто завтракали вместе, а вот ужинал каждый по отдельности. Джон часто уходил по вечерам на свидания, так что это было закономерно.

Мисс Коулсон с отцом жила в двухкомнатной квартирке на четвертом этаже пятиэтажного дома. Тесная прихожая располагалась напротив большой комнаты, представлявшей собой одновременно гостиную и рабочий кабинет. Комната поменьше, судя по всему, принадлежала Маргарет. Полуторная кровать была застелена теплым клетчатым пледом, у окна стояла подставка для нот, а на книжном шкафу с энциклопедиями по истории и теории музыки соседствовали старые плюшевые медвежата и несколько фарфоровых кукол.

Все это Шерлок заметил уже потом. Сначала его вниманием полностью завладел хозяин дома, вышедший встречать свою дочь, как только услышал звук поворачивающегося в замочной скважине ключа.

— Дочка, ты сегодня поздно… — лысеющий мужчина пятидесяти с небольшим лет осекся на полуслове, и в его добрых светло-серых глазах появилось удивление. — И ты не одна.

— Прошу вас, сэр, не думайте обо мне плохо — я всего лишь провожаю вашу дочь до дома, — сказал Шерлок. — В это время года на лондонских улицах не слишком приятно находиться. Шерлок Холмс, — он протянул руку.

— Ну конечно! — воскликнул тот, с энтузиазмом отвечая на рукопожатие. — Знаменитый детектив! Очень рад с вами познакомиться. Я Фил Коулсон. Большой поклонник блога доктора Ватсона. «Алюминиевый костыль» — мой любимый рассказ.

— Да, он многим нравится, — подтвердил Шерлок. Маргарет, которая тем временем уже забрала у него футляр, оказалась застигнута врасплох сделанным ее отцом открытием.

— Так значит, я облила чаем известного человека? Простите, мистер Холмс — я не читаю детективные истории…

— И вы ничего не теряете, — заверил ее он. — Я сам их не читаю.

Мистер Коулсон добродушно рассмеялся. Шерлок подумал, что на этом его миссия закончена, и собрался уходить.

— Что ж, было приятно с вами познакомиться. Не буду больше вам мешать.

— Но вы не мешаете, — возразила Маргарет. — И ваше пальто — позвольте его высушить…

— Не стоит, я отнесу его в химчистку… — непроизвольно взгляд Шерлока упал за спину мистера Коулсона, в кабинет, и в тусклом свете настольной лампы он все-таки разглядел его верстак. — Так вы скрипичных дел мастер… — невольно вырвалось у него.

— Да, — мистер Коулсон улыбнулся. — Доктор Ватсон прав — вы чрезвычайно наблюдательны. Вы ведь тоже играете на скрипке, верно?

— Да, играю, — машинально кивнул Шерлок. — Но не так хорошо, как ваша дочь. Я не профессионал.

— Откуда вы знаете, что я играю хорошо? — спросила Маргарет.

— Интуиция, — после секундной заминки нашелся Шерлок. И правда, откуда ему было это знать? Неужели его инстинкт снова работал на опережение, заставляя делать выводы, которые еще не осмыслил его разум?..

— Вот что, мистер Холмс, почему бы вам не остаться на ужин? — воспользовавшись замешательством Шерлока, предложил мистер Коулсон. — Знаю, вы не очень любите подобные социальные оказии, но раз уж вы позаботились о Маргарет, я обязан вас отблагодарить. Что скажете?

Шерлок, не ожидавший подобной пропозиции, хотел было отказаться, но вдруг почувствовал, как предательски скрутило его живот. Да, биологические потребности было непросто игнорировать, когда у него не было никакого дела, и когда он ничего не ел с самого утра.

— Спасибо, мистер Коулсон, — сказал он. — С удовольствием.

— Вот и отлично. Пойдемте на кухню, я уже накрыл на стол…

Ужин мистер Коулсон приготовил скромный — отварной рис, филе курицы в соусе, салат с помидорами и базиликом — но горячая еда подействовала на Шерлока, как манна небесная. Пешая прогулка, при всех своих достоинствах, не могла уберечь от лондонского холода, и ужин стал отличным согревающим средством. Судя по всему, Маргарет тоже проголодалась. Пока они сидели за столом, она молча ела, не включаясь в разговор, позволив вести беседу своему отцу. Как оказалось, мистер Коулсон был знаком не только с блогом Джона, но и с сайтом Шерлока, поэтому темы для разговора нашлись без особого труда. Шерлок и не думал, что кто-то мог интересоваться его научными изысканиями — Джон и миссис Хадсон нередко намекали ему, что для простых обывателей это было слишком занудно.

Когда с едой было покончено, и Маргарет встала, чтобы забрать тарелки, Шерлок вдруг понял, что чувствовал себя сытым впервые за… сколько — два года, три? С непривычки его слегка замутило, и он мысленно упрекнул себя в неосмотрительности.

К его замешательству, от Маргарет это не ускользнуло.

— Вам не понравилось, мистер Холмс? — негромко спросила она. — Или у вас аллергия на перец?

— Нет, что вы, никакой аллергии нет. Все было очень вкусно, просто… — Шерлок запнулся. Как он мог им это объяснить? Они пригласили его на семейный ужин, в эту маленькую, но опрятную уютную кухню, с недорогой фабричной посудой и старенькими электроприборами, а он, погруженный в бесконечное «спасение мира», просто забыл, что такая жизнь существует. Его кухня больше смахивала на лабораторию, он целую вечность нормально не ел, а что такое семейный ужин, он если и знал, то уже давным-давно забыл. Удалил — как все остальное, что причиняло беспокойство или несло с собой боль.

— Просто я немного устал, вот и все, — столь банальное оправдание прозвучало фальшиво, и оба, и отец, и дочь, это поняли, но им хватило деликатности не вдаваться в подробности. Деликатность. Может быть, Шерлоку тоже стоит ей поучиться?

В соседней комнате зазвонил мобильный телефон.

— Простите, это с работы, — оставив посуду в раковине, Маргарет пошла к себе. Было слышно, как она закрыла дверь, чтобы не мешать им своим разговором, и Шерлок с мистером Коулсоном остались вдвоем. Первый сразу же заметил перемену, которая произошла с хозяином дома, когда ушла его дочь. Напускная веселость сменилась усталостью — Коулсон будто снял маску, впервые за весь вечер позволив себе признаться в собственной слабости.

— Она слишком много работает, — тихо сказал он — больше себе, чем Шерлоку. — И работа эта… Ресторан, торговые центры… Это все ее недостойно. Маргарет ведь была первой скрипкой в оркестре имени Пёрселла. Но ушла. Из-за меня, — он горько усмехнулся и покачал головой.

Шерлоку хотелось сказать, что он не понимает, о чем речь, но это было бы ложью. А он больше не мог позволить себе лгать.

— У меня лейкемия, мистер Холмс, — Коулсон посмотрел на него с грустной улыбкой. — Это Рождество, если я вообще до него доживу, станет для меня последним. Маргарет, конечно, не может с этим смириться. Оркестр много гастролирует, и ей бы пришлось проводить время в разъездах, а она не хочет меня отпускать. Поэтому и работает в ресторане. Играет для жующих богачей, — он поморщился. — Она очень талантлива и создана совсем для другого. Но делает это ради меня.

Шерлоку вдруг стало дурно. Не съеденный ужин был тому причиной — очередная несправедливость неведомо кем запрограммированной жизни вызвала у него злость. Раньше бы он на такое внимания не обратил (Джон всегда упрекал его в бесчувствии к страждущим), но два года в подполье научили его ценить человеческую жизнь. Его не отличала склонность к сантиментам, но и психопатом вроде Мориарти он тоже не был. Бессмысленная смерть — это не про него.

— Мне очень жаль, — вслух сказал он. Наверное, надо было добавить что-то еще, но Шерлок не знал, что, и счел за благо промолчать. К счастью, Коулсон сам все сказал.

— Спасибо. Я очень благодарен вам, что вы не прошли мимо. Она наверняка опять где-то остановилась, потому что ей нужно было выплакаться. Она никогда не плачет дома. Не хочет меня расстраивать, — он снова с болью усмехнулся. — Но это я ее расстроил. Подвел ее. Видите ли, мистер Холмс, Маргарет мне не родная. Я удочерил ее, когда ей было десять. Отвел в музыкальную школу, сам делал для нее скрипки. И так сильно привязал ее к себе, что теперь она очень боится меня потерять. Дурак, — не к месту обозвал Коулсон сам себя и замолк. Шерлоку вспомнились слова брата: неравнодушие не является преимуществом. Да, это точно. Чем сильнее привяжешься, тем больнее отпускать. Перед глазами встало лицо Джона, и Шерлок моргнул, прогоняя наваждение. Джона рядом нет. Приходится выпутываться самому.

— Надеюсь когда-нибудь послушать, как она играет, — сказал Шерлок. Что еще ему было сказать? Из этой ситуации выхода не было. Коулсон неизбежно умрет, а Маргарет неизбежно будет страдать. И ей надо будет как-то преодолеть это горе. Скорее всего, она сделает это с помощью музыки. Шерлок на своем опыте знал, что это помогало не только привести мысли в порядок, но и взять под контроль чувства. Выразить их тем способом, который был ему понятен.

— Да, поверьте мне, это того стоит, — Коулсон поспешно смахнул что-то со щеки и потянулся рукой к блокноту и ручке. — Вот название ресторана, где она играет, — он быстро написал два слова и, вырвав листок, подал его Шерлоку. — На тот случай, если вы вдруг захотите взять перерыв в расследованиях.

— Спасибо, — Шерлок сложил листок пополам и спрятал его во внутренний карман пиджака. В коридоре послышался звук отпираемой двери — видимо, Маргарет закончила разговаривать по телефону.

— Благодарю вас за ужин, мистер Коулсон, — Шерлок встал и подал ему руку. Скрипичных дел мастер поднялся вслед за ним и пожал его ладонь.

— А вас благодарю за то, что присмотрели за моей дочерью, — Коулсон снова вернул себе прежний веселый вид, будто ничего не случилось. — Приходите в гости, если будет время. Сыграете с Маргарет дуэтом.

— О нет, я не рискну так опростоволоситься, — промолвил Шерлок. Маргарет с грустной улыбкой покачала головой.

— Не думаю, что это случится, мистер Холмс. Если вы столь талантливы, как утверждает мой отец, я уверена, что и на скрипке вы играете замечательно.

— Это очень лестный комплимент, мисс Коулсон — постараюсь в будущем ему соответствовать, — сказал Шерлок. Он поймал ее взгляд, и на мгновение в его сердце вернулось тепло, которое он ощутил во время ужина. Это было непонятное чувство, и Шерлок слишком плохо в них разбирался, чтобы сделать какие-то выводы. Вместо этого он попрощался с Коулсонами и покинул их квартиру, решив для себя, что на Бейкер-стрит вернется на метро. Он не отдавал себе в этом отчета, но после домашнего тепла ему не хотелось гулять по холодным улицам.

— Так значит, это был план твоего брата?

Шерлок ждал этого вопроса, но все равно не был готов к обвинительным ноткам, которые в нем прозвучали.

— Это был наш план, — сказал он. — У нас было несколько вариантов развития событий, но в общих чертах мы все продумали вместе.

Губы Джона скривились в улыбке-усмешке, и он покивал головой.

— Превосходно. Значит, когда я пришел к нему в клуб, он тоже притворялся. Не думал, что он такой хороший актер. Впрочем, наверное, это у вас семейное.

Колкость вертелась на языке, но Шерлок не дал ей ходу. Разговор шел так, как он и предполагал, но он не мог предвидеть, сколько раздражения у него вызовут эти иронично-издевательские комментарии Джона. Когда он стал таким недогадливым? Или же это было обыкновенное упрямство, и своими упреками он хотел наказать Шерлока? Заставить его в полной мере прочувствовать, каким козлом он был, раз не посвятил в свой план лучшего друга?

— То есть, все это время, пока я думал, что твои репутация и безопасность находятся под угрозой, ты спокойненько плел интриги вместе со своим братцем? — кривая усмешка не сходила с его лица, придавая ему сходство с перекошенной маской. Словно кто-то случайно наступил на нее ногой, и она навсегда застыла в этом неестественном, макабрическом виде.

— Я не плел интриги, — сказал Шерлок. — Я пытался победить Мориарти. И, предваряя твой следующий… вопрос, сразу же добавлю: это была только моя битва.

— Твоя и твоего брата, — язвительно уточнил Джон и постучал кончиками пальцев по подлокотнику кресла. — Кто еще знал?

Шерлок прикусил губу, но тут же приказал себе отставить сомнения. Не будет он обороняться. Лучшая защита — это нападение.

— Молли Хупер знала, — он посмотрел Джону в глаза. — Она должна была подделать бумаги и доставить подходящий труп. Об остальном позаботились Майкрофт и… и моя сеть бездомных.

Джон чуть запрокинул голову и принужденно рассмеялся. Шерлок смотрел на него, не опуская взгляда. Он все меньше ощущал стыд и вину. Реакция Джона была совсем не такой, какой он рисовал ее себе все эти два года, и теперь он почти ясно видел, в чем ошибся.

Опять.

— То есть, все это было спектаклем? — отсмеявшись, уточнил Джон. Он вперил в Шерлока свой обвиняющий взгляд, и у того мелькнула мысль, как он вообще мог надеяться на что-то другое. Все ведь было очевидно.

— Это был план, — сказал он вслух.

— Нет, Шерлок, — Джон со злостью помотал головой, подавшись в кресле чуть вперед, словно это придавало веса его обвинению. — Мне плевать на то, как вы с братом уничтожили того психопата — я говорю о том, что случилось на той проклятой крыше. Это был спектакль, единственным зрителем которого был я. Все это, Шерлок, было сделано исключительно для того, чтобы Джон Ватсон поверил в твою ложь. Ночной кошмар, преследовавший меня эти два года, самое худшее воспоминание в моей жизни — спектакль, срежиссированный моим другом. Отличное вышло шоу, не правда ли? Надеюсь, вам понравилось.

Шерлок поборол искушение с раздражением стиснуть кулаки и, напротив, распрямил пальцы, будто разминая их перед игрой на скрипке.

— Мне не понравилось, — терпеливо произнес он. — Но я уже тебе говорил: это было необходимо. Если бы у тебя появились сомнения, во-первых, засомневались бы и другие, а, во-вторых — и что более важно — это поставило бы под угрозу твою жизнь. Как ты можешь этого не понимать?

— А как ты можешь не понимать, что это было наше дело?! — воскликнул Джон. Он больше не прятался за иронией — теперь им всецело владела обида. — Я был с тобой с того самого момента, как ты впервые узнал о Мориарти, я помогал тебе разгадывать те чертовы ребусы, я единственный не поверил в ложь Ричарда Брука! Я мог бы пойти вместо с тобой, но ты решил, что по какой-то причине я этого недостоин! Недостоин даже знать, в чем заключается твой план, будто я всего лишь… — он осекся, и Шерлок слегка приподнял бровь.

— Всего лишь кто? — спросил он. — Всего лишь Лестрейд? Всего лишь миссис Хадсон?

Джон снова усмехнулся, не пытаясь скрыть горечи.

— Я был твоим другом, Шерлок, — это прозвучало почти как вызов.

Он покачал головой.

— Нет, Джон, не в дружбе дело. Просто ты думал, что сам пишешь эту историю, а все оказалось совсем не так. Я уже говорил тебе: я не герой, и не надо делать из меня того, кем я на самом деле не являюсь. Прости, если разочаровал, — Шерлок встал с кресла и подошел к окну. Он все сказал и не хотел повторяться. Пусть Джон сам решает, как ему поступить.

Тот молчал, наверное, около минуты. Все это время Шерлок не смотрел на него, но и так все прекрасно видел. Боже, это было почти смешно. Ему не требовалось даже смотреть на своего друга, чтобы все про него знать, а тот так и оставался слеп.

А может, он просто отводил взгляд?..

— Что ж, — Джон встал и сделал несколько шагов своей фирменной походкой — руки чуть разведены в стороны, ладони прямые, как листья бумаги. — Ты прав, Шерлок. Как всегда, ты прав. Любые нормальные отношения должны быть основаны на доверии, а когда оно отсутствует… Отныне, что бы ты ни делал, я всегда буду вспоминать о твоем… гениальном плане по ликвидации Мориарти, и каждый раз буду сомневаться, не скрываешь ли ты что-то еще. Крайне дурацкая ситуация. А дураком, как ты знаешь, я быть не люблю. Так что всего хорошего, Шерлок. Надеюсь, впредь тебе не придется прибегать к столь… радикальным мерам.

Повернувшись на каблуках, совсем как тогда на кладбище, Джон Ватсон покинул гостиную на Бейкер-стрит. В окно Шерлок видел, как он вышел из дома и пошел по улице, по-военному чеканя шаг и слегка сжимая все так же разведенные в разные стороны ладони.

Значит, все-таки разочаровал, подумал он.

* * *

Привыкнуть к одиночеству — а точнее, снова к нему вернуться — было легче, чем он предполагал. Шерлок был одинок последние два года и сейчас всего лишь продолжил то, что у него и так хорошо получалось. Дополнительным плюсом служило отсутствие необходимости постоянно менять место жительства. Теперь вся квартира принадлежала Шерлоку, и он поймал себя на мысли, что не жалуется. Аренда уже давно перестала быть проблемой, а то, что единственным источником нареканий стала миссис Хадсон, было не так уж и плохо. Теперь Шерлок мог сколько угодно загромождать холодильник химическими экспериментами, и ему не нужно было следить за порядком в преддверье визита очередной девушки его соседа. Правда, он снова начал разговаривать сам с собой… но ведь Джон и так редко его слушал, так что переживать по этому поводу не приходилось.

На Бейкер-стрит стали опять появляться клиенты… а еще Шерлок поймал себя на мысли, что теперь чаще видится с Майкрофтом и Молли. Брат приходил под разными надуманными предлогами и обычно оставался поиграть в шахматы, а Молли пару-тройку раз приносила ему какую-то выпечку, как обычно смущалась и говорила невпопад. Однажды они с его братом даже пересеклись в коридоре. Кажется, вышла какая-то неловкая ситуация, но Шерлок не придал этому значения. Условности были ему чужды, и он не понимал, зачем люди разводили из-за них суету.

О Джоне он не думал… почти. После той встречи ему позвонила Мэри, предлагала как-нибудь куда-нибудь сходить всем вместе и дать друг другу еще один шанс, но Шерлок отказался. Какая-то часть его все еще хотела вернуть друга, но что-то его сдерживало, и Шерлок смутно догадывался, что.

Ему не хотелось быть героем чужой истории.

Если бы Джон не завел свой блог… Да нет, Мориарти в любом случае бы до него добрался — предсмертное признание того таксиста было тому подтверждением. Но если бы Джон не завел свой блог, Шерлок не поверил бы так охотно в созданную им иллюзию. Как он тогда сказал Китти Райли: «Справился ли я с ролью Шерлока Холмса, человека под кепкой?» Теперь Шерлок понял, что не хотел быть «человеком под кепкой». Возвращение в Лондон, разговор с Джоном пробудили в нем какое-то новое чувство. Все эти годы оно словно дремало, глубоко спрятанное, а теперь дало о себе знать. Это было странно, даже парадоксально, но Шерлок понял, что когда-то давно был кем-то другим. Он не мог объяснить, почему так решил, не мог даже ничего толком вспомнить, но что-то заставляло его обращаться вглубь себя в поисках ответов, пытаться найти дорогу, которую он давно потерял… Глупо — Шерлок даже не знал толком, что он искал, но в одном был уверен: если он продолжит поддерживать миф о себе как о «великом детективе», ответов он не найдет. И так и не поймет, кем он на самом деле был. И кем, возможно, ему еще предстояло стать.

В начале декабря, в соответствии с привычным ритуалом готовя костюмы к отправке в химчистку, Шерлок проверял карманы пиджаков и брюк, доставая использованные салфетки, фантики, клочки бумаги и прочий мусор, и вдруг ему на глаза попался сложенный пополам листок. Шерлок развернул его и с непониманием наморщил лоб. Судя по всему, это было название какого-то ресторана, но что бы…

Ох.

Точно.

Ресторан, в котором играла та молодая женщина. Маргарет Коулсон.

Закончив с костюмами, Шерлок прошел в гостиную, сел за стол и открыл ноутбук. Вбил в поисковике название ресторана… Что ж, мистер Коулсон не зря сказал, что его дочь играет перед «жующими богачами» — средний ценник здесь составлял несколько сот фунтов, столик можно было получить только через предварительную бронь… и еще они требовали соблюдения дресс-кода. А не много ли они просят? Да уж, Джон точно не повел бы туда свою подружку. И жену, раз уж на то пошло. А вот Шерлок… Тот напыщенный индюк выложил порядочную сумму за спасение своего похищенного сына, так что можно в кое-то веки пустить деньги на благое дело. И, так и быть, по такому случаю он потерпит и галстук. Заодно проведет их ревизию — наверняка среди них есть такие, что не стыдно будет подарить Майкрофту.

Через три дня Шерлок, одетый в черный костюм-тройку и темный галстук в тон (хорошо, что Майкрофта не было поблизости — с возрастом они стали сильнее друг на друга похожи, и в одинаковой одежде наверняка выглядели бы как два идиота), зашел в один из самых фешенебельных лондонских ресторанов, где, наверное, зубочистки стоили дороже, чем его друг зарабатывал за полмесяца. Оставив в гардеробе пальто и шарф, Шерлок последовал за метрдотелем, по пути без разбора фиксируя все детали, что попадались ему на глаз. В зале царил полумрак. Столики, покрытые плотными скатертями, не были отгорожены друг от друга, но стояли достаточно далеко, чтобы гостям было обеспечено необходимое уединение. В этот вечер таковых набралось… да, почти дюжина. За дальним столиком сидел член парламента с женой, которому Шерлок в прошлом оказал весьма деликатную услугу. Ближе к центру расположилась группа американских бизнесменов — судя по тому, что Шерлок успел увидеть, они были заняты в нефтяной промышленности. Неподалеку от них совсем юная девушка (на вид ей можно было дать не больше двадцати) хихикала над шутками самодовольного парня, немногим ее старше. Золотая молодежь, поморщился Шерлок. Богатые родители оплачивают обучение в… Оксфорде, а детки по выходным ездят развлекаться в Лондон, корча из себя взрослых. Знакомая картина. Знакомая и занудная.

Только сев за столик и для проформы взяв меню, Шерлок позволил себе обратить внимание на сцену. Он знал, что Маргарет начнет выступать после восьми (о музыкальной программе он справился, еще когда бронировал столик), и пока худенький пианистик лет тридцати патетично терзал клавиши роскошного «стейнвея». Играл он не в полную силу, но все равно своим треньканьем создавал какое-то почти героическое настроение, на что ни один из гостей не обращал ровным счетом никакого внимания. Создавалось такое ощущение, будто они присутствуют на политическом митинге, где весьма воодушевленный, но охрипший оратор пытается воспламенить своей речью равнодушную аудиторию, что продолжает лениво потягивать дешевый алкоголь, не отличая ораторские потуги от фонового шума. Зрелище, одним словом, мало впечатляющее.

Похоже, Шерлок наблюдал за пианистом и посетителями ресторана дольше, чем ему казалось — услужливому официанту пришлось вежливо кашлянуть, чтобы привлечь к себе его внимание.

— Вы готовы сделать заказ, сэр?

Шерлок посмотрел куда-то сквозь него и вспомнил, что все еще держит в руках меню.

— Я… — заминка продлилась не больше секунды. — Принесите утиные медальоны в медовом соусе. Только не перестарайтесь с приправами.

— Разумеется, сэр, — кивнул официант, делая пометку в блокноте. — Что будете пить?

Шерлок опустил глаза на винную карту. Алкоголь он пил редко и лучше разбирался в его химическом составе, чем во вкусовых особенностях. Не придумав ничего лучше, он сделал небрежный жест рукой и, закрыв меню, подал его официанту со словами:

— Пусть будет шампанское. Только не теплое.

— Разумеется, сэр, — подхватив меню, официант снова кивнул и бесшумно удалился.

Ожидая заказа, Шерлок снова посмотрел на сцену. Стрелка его наручных часов приближалась к восьми, а значит, скоро должна была появиться Маргарет… И правда: пианистик завернул особо витиеватый пассаж, словно хозяйка, что украшает воздушным кремом замысловатый торт, и наконец-то прекратил играть. Никто из гостей не удостоил его взглядом, и пианистик это знал. Не кланяясь, он скромно поднялся и, не закрывая инструмента, удалился со сцены. Включили ненавязчивую электронную музыку, и несколько минут на сцене было пусто, после чего друг за другом вышли трое музыкантов: женщина средних лет, что села за рояль, крупный мужчина во фраке, который устроился примерно по центру сцены со своей виолончелью, и Маргарет. На ней было надето длинное черное платье, без ворота и с полупрозрачными рукавами до запястий. Волосы она заплела в шиньон. От Шерлока не ускользнуло, что она воспользовалась косметикой, пусть и чисто символически: подкрасила тушью и без того выразительные ресницы, а также нанесла тональный крем и бледно-розовый блеск для губ. И пусть ее лицо теперь было лишено бледности, ее глаза оставались печальными. Она поставила перед собой пюпитр, но Шерлок все равно хорошо ее видел. Не обращая внимания на публику, она дождалась, пока ее коллеги удобно усядутся, и по заранее условленному сигналу они заиграли.

Контраст с музыкой пианистика был до того ощутим, что Шерлоку подумалось, его не заметит разве что глухой. Никакой патетики и претензий на величие — одна лишь тишина и еле уловимая нежность. Тишина. Шерлок осознал абсурдность собственной мысли. Как музыка могла быть тишиной? Он прислушался к своим ощущениям и понял, что не ошибся. Когда Маргарет заиграла, царящий до того в ресторане приглушенный шум исчез. Не потому, что гости перестали переговариваться, или потому, что они обратили на музыкантов внимание. Нет, парламентарий все так же ворковал со своей женой, бизнесмены вели свой деловой разговор, а студентка шепталась со своим ухажером, но звуки скрипки словно их выключили. Они были не громче всего остального — они как будто звучали в другом измерении. И по-настоящему слышал их только Шерлок.

И эта нежность… Шерлоку уже давно принесли заказ, но он не мог есть — у него в горле будто что-то застряло, глуша аппетит. Словно кто-то открыл окно, впуская свежий летний воздух, перебивший затхлую атмосферу ресторана, сотканную из дорогих женских парфюмов и запаха алкоголя. Где-то раньше он уже это чувствовал, только где… Машинально Шерлок взял нож и вилку, отрезал небольшой кусок утки и поднес ко рту. Вкус меда на языке заставил его вздрогнуть. Мед. Когда-то он уже был в таком месте, где были свежий воздух и запах меда… Кто-то звал его, кто-то знакомый, и…

Шерлок чуть не поперхнулся и поскорее взял бокал. Шампанское ударило в голову, разрушая иллюзию, и Шерлок с непониманием уставился на тарелку. Что это было? Он поднял глаза на сцену. Скрипка перестала вести мелодию, сейчас была очередь виолончели. Музыка зазвучала ниже, гуще. Шерлок поморгал, будто кто-то напустил у него перед глазами тумана. Наверное, он просто слишком голоден. Следовало съесть больше, прежде чем хвататься за бокал.

Трио музыкантов играли два с половиной часа. Шерлок выпил три бокала шампанского и съел две порции утиных медальонов, но разбуженный аппетит требовал больше, и Шерлок заказал некрепкий кофе и кусок шоколадного торта. В ожидании десерта он подозвал к себе официанта:

— Можно попросить вас заказать букет роз? — он незаметно передал ему сложенную купюру.

— Разумеется, сэр, — довольно кивнул официант и поспешил исполнить поручение.

Цветы принесли, когда музыканты закончили играть и уже покинули сцену. Шерлок допил свой кофе и попросил счет.

Маргарет он встретил у черного входа. На улице было еще холоднее, чем в тот вечер, когда он увидел ее на той скамейке, но на сей раз тепло не хотело так быстро его покидать. Видимо, Майкрофт не зря так любил сладкое — оно поднимало настроение даже Холмсам.

Увидев его, Маргарет застыла на месте. Она уже переоделась в джинсы и свитер, но макияж не сняла, и от этого ее лицо будто светилось. А может, все дело было в ее глазах — их теплый карий цвет создавал дополнительный источник света даже лондонской ночью.

Какие сентиментальные мысли стали лезть ему в голову после возвращения.

— Мистер Холмс, — проговорила Маргарет. — А я думала, мне показалось.

— Пожалуйста, называйте меня Шерлоком, мисс Коулсон, — он подал ей цветы. — Вы изумительно играли.

— Маргарет, — машинально поправила она, принимая букет. — Спасибо, я… вам не стоило… Очень красивые цветы.

Здесь, наверное, надо было что-то сказать, но Шерлок никогда раньше не был в подобной ситуации и счел за благо промолчать. Вместо этого он спросил:

— Вы домой? Уже поздно, я могу вас проводить. Чтобы не возникло… непредвиденных ситуаций.

— Спасибо, но меня Гарет отвезет. Виолончелист, — пояснила Маргарет. Футляр со скрипкой, который она держала на правом плече, по инерции наклонился вперед, и она прижала к себе цветы одной левой рукой, чтобы его поправить. — Мне очень приятно, что вы сегодня пришли. Папа вас недавно вспоминал. Он говорит, в блоге больше нет новых историй.

— Да, их и не будет… — Шерлок сказал это на автомате и, увидев ее вопросительный взгляд, прикусил язык. — По крайней мере, пока. Кстати… — он откашлялся. — Как поживает ваш отец?

Она печально улыбнулась.

— Спасибо, без изменений. Он тоже собирается прийти послушать меня, на Рождество. Я работаю в Сочельник, так что нам придется встретить его здесь… — в ее голосе не было грусти, но сегодняшний вечер, несмотря на три бокала шампанского и сытный ужин, почему-то обострил чувства Шерлока, и он и так все понял.

А может, дело как раз было в алкоголе и еде, потому что иначе следующую свою фразу он объяснить был не в состоянии.

— Я могу вас заменить.

Маргарет наморщила лоб, словно его было плохо слышно.

— Что вы имеете в виду?

— Я могу вас заменить, — повторил Шерлок. — Сыграть в Сочельник, чтобы вы провели время с отцом.

Маргарет продолжала смотреть на него с неверием, прижимая к себе букет роз, что он ей подарил. Сзади хлопнула дверь черного входа — это вышел на улицу Гарет.

— Я… — она повернулась и знаком попросила виолончелиста ее подождать. — Шерлок, это очень щедрое предложение, но я не могу его принять, — посмотрев на него, сказала она. — Это Рождество, вы должны провести его с родными…

— Но у меня нет родных, — слова почему-то отозвались в его сердце болью, но Шерлок привычно это проигнорировал. — То есть, родители живут в Америке, а старший брат ненавидит Рождество так же сильно, как я. Раньше я встречал его с Джоном, но он съехал, и мы… В общем, в Сочельник я свободен. Конечно, я не такой хороший скрипач, как вы, но они… — он запнулся, и ему стало неловко.

— Они все равно не слушают, — невесело закончила за него Маргарет. Гарет уже снял с сигнализации свою машину и теперь открыл багажное отделение, чтобы положить туда сумку. — Шерлок, я не знаю, что сказать…

— Скажите, что согласны, — пожал плечами он. — Не думаю, что ваше начальство будет против. Возможно, мое имя привлечет дополнительных клиентов, и они даже выиграют.

На это Маргарет ничего не сказала и снова машинально поправила футляр со скрипкой. Шерлок почувствовал ее неуверенность и решил на нее не давить.

— Подумайте об этом, ладно? И звоните, если согласитесь. На сайте есть номер телефона, — он кивнул ей и спрятал руки в карманы пальто, собираясь уходить. — Всего хорошего, Маргарет. Спасибо за вашу игру.

— Всего хорошего, Шерлок, — отозвалась она, и, повернувшись, он пошел по улице к ближайшей станции метро. В какой-то миг ему страстно захотелось обернуться, но он вспомнил про жену Лота и решил, что лучше не рисковать.

* * *

Следующий день выдался морозным и ясным. Шерлок проснулся в восемь утра с легкой головной болью и ощущением неверия. Он что, правда предложил Маргарет сыграть вместо него в Рождество? Дурак. Хотя… Нет, все-таки вчера он был не настолько пьян. В этом был свой резон. Так у него появится повод провести этот день вне дома, даже если миссис Хадсон начнет над ним кудахтать, а Маргарет побудет с отцом. Если это Рождество действительно для него последнее… Шерлок поморщился. По какой-то причине ему было неприятно об этом думать. Проклятые сантименты. За эти два года добрались и до него.

За два года — или за прошедшие несколько недель?..

До самого обеда Шерлок принимал клиентов. Дела были одно смехотворнее другого, но это было лучше, чем ничего. Перекусив около двух рыбой с картошкой из соседнего кафе, Шерлок получил сообщение от Лестрейда. Ограбление знатной леди, приехавшей в Лондон из Йоркшира… Занудно, но Шерлок пообещал подумать. Порой и в жареном гусе можно было найти бриллиант.

Шерлок как раз открыл компьютер и вышел в сеть, чтобы больше узнать о предполагаемой клиентке, как вдруг раздался очередной звонок в дверь. Поскольку сегодня миссис Хадсон была дома, Шерлок не стал спускаться и дождался, пока новый клиент поднимется по лестнице.

— Вынужден сообщить, что у меня не так много времени, так что если дело срочное, советую излагать его максимально кратко, — не отрываясь от ноутбука, сказал он.

— Я могу прийти в другое время, если вы заняты.

Шерлок резко поднял голову и поймал беззлобный, лишенный иронии или смущения взгляд Маргарет.

— О, это вы… — он встал из-за стола и прошел на середину комнаты. Судя по ее виду, Маргарет шла с работы в торговом центре, о котором упоминал ее отец. На этот раз она не наложила макияжа и собрала распущенные волосы заколкой, а вместо джинсов и свитера надела свободные брюки прямого покроя и однотонную водолазку.

— Я знаю, вы просили позвонить, но у меня выдалось свободное время, а поскольку ваш дом находится как раз между двумя торговыми центрами, где я работаю, я решила встретиться с вами лично, — Маргарет говорила вежливо и без нужной неловкости, и Шерлок невольно подумал, что ему это импонирует. Если его собеседники не были клиентами, они чаще всего держались так, словно он требовал какого-то особого подхода, и ему было приятно, что кто-то воспринимал его как обычного человека.

— Да, я… Вы правильно сделали, что зашли, — произнес он. — Стоит ли расценивать это как согласие на мое предложение?

Маргарет зачем-то крепче сжала ремешок футляра со скрипкой.

— Значит, вы действительно хотите меня заменить? — вопросом на вопрос ответила она.

— А вы подумали, это был сиюминутный порыв?

— Не знаю, — помедлив, сказала она. — Все-таки вы выпили три бокала шампанского.

Шерлок чуть приподнял брови.

— Так вы за мной следили, Маргарет?

Она пожала плечами.

— Волей-неволей я слежу за всеми гостями. Их ведь не так много. И не поймите меня превратно: я заметила и другие детали. Девушка из Оксфорда съела клубничный десерт, а один из американцев оставил нетронутыми устрицы, потому что не рассчитал свои силы.

— Откуда вы знаете, что девушка приехала из Оксфорда? — не удержался Шерлок от вопроса. — И что те гости были американцами?

Впервые он увидел, как Маргарет рассмеялась, и это обыкновенное действие оттенило ее красоту, так что на один короткий миг она еще больше напомнила Шерлоку греческую богиню.

— Не бойтесь, Шерлок, до вашей наблюдательности мне далеко. Я просто давно работаю в этом ресторане и хорошо знаю всех его клиентов.

Он скрестил руки на груди и пристально на нее посмотрел.

— Тогда что вы скажете: захотят они послушать в Сочельник знаменитого Шерлока Холмса?

На несколько мгновений Маргарет опустила глаза. Ее смех растаял, и на губах появилась ставшая ему привычной грустная улыбка.

— Я думаю, захотят, — промолвила она. — И владельцы ресторана вряд ли будут возражать. Я слышала, как вчера официанты обсуждали с менеджером ваш визит.

— Неужели? — отозвался Шерлок. — Даже в ресторан теперь просто так не сходишь… Впрочем, это неважно. Раз все решено, скажите, какая запланирована программа. Несколько рождественских песенок я знаю, но вряд ли все ограничится банальным «Happy New Year».

— Тут вы не совсем правы — в Сочельник обычно действует правило: чем проще, тем лучше. Сейчас у меня нет с собой нот, и… — Маргарет задумалась. — Хотя, я точно знаю, что мы будем играть «Amazing Grace». Вам, конечно, знакома эта мелодия?

— Разумеется, — Шерлок взял со стола смычок и подкрутил его, после чего взял скрипку. — Устроим прослушивание?

Судя по выражению ее лица, Маргарет не ожидала такого поворота событий.

— Сейчас? Я думала, вы заняты.

— Пока я еще не решил, является ли ограбление знатной старой перечницы достаточно увлекательным делом, чтобы я за него брался. Игра на скрипке поможет определиться, — Шерлок приложил инструмент к левому плечу. — Не окажете честь?..

— Конечно, — Маргарет положила футляр со скрипкой на диван, сняла пальто и шарф и села, приготовившись слушать. На мгновение Шерлок вдруг понял, что ему неудобно. Раньше он нередко играл при других людях, но никто из них не был профессионалом, и сейчас Шерлок осознал, что впервые был заведомо слабее своего слушателя. Впрочем, отступать было некуда, и он все-таки сыграл. Вышло, как ему показалось, вполне недурно — уж точно лучше, чем у того пианистика, что вчера мучил в ресторане «стейнвей».

— Да, неплохо, — словно в ответ на его мысли сказала Маргарет. Она смотрела на него несколько секунд, после чего встала и подошла ближе. — Только вы слишком напряжены. Попробуйте сесть на струну и поскрипеть.

— Поскрипеть? — повторил Шерлок.

— Ну да. Плечо не двигается, но рука водит по смычку. Звука не будет, один скрип. Попробуйте.

Чувствуя себя не очень уверенно, Шерлок все же сделал так, как сказала Маргарет. Держа левой рукой скрипку за гриф, правой он опустил смычок на струну и попытался поводить им, не шевеля плечом. Как и следовало ожидать, гостиную наполнил режущий слух скрип, но Маргарет удовлетворенно кивнула.

— Отлично. А теперь медленно высвобождайте плечо и приводите в движение весь механизм, чтобы пошел звук, — она коснулась кончиком указательного пальца его плеча, и это еле ощутимое касание запустило его мышцы, словно его рука была запрограммирована. Плечо передало импульс в предплечье и пальцы, смычок задвигался, и пошел звук — чистый, глубокий, совсем не похожий на тот скрип, что они слышали до этого. Шерлок медленно поводил по струне вверх-вниз, и Маргарет снова кивнула.

— Хорошо. И теперь, если вам не сложно, сыграйте еще раз, только обращайте внимание на механизм.

Не без любопытства Шерлок снова сыграл «Amazing Grace», следя за работой плеча и остальных суставов. На сей раз ему показалось, что он сфальшивил, но, к его удивлению, Маргарет это исполнение понравилось больше.

— Замечательно, — она снова улыбнулась, на этот раз почти весело. — Если будете так играть, без труда справитесь со всей программой.

— Но я ведь несколько раз нарушил чистоту звука, — Шерлок ничего не понимал.

— И кто это заметил? — пожала плечами Маргарет. — Да, некоторые ноты технически можно бы было взять чуть выше, но мелодии это не повредило. Если вы привыкнете играть расслабленно, через некоторое время интонация сама встанет на место. Сейчас вы сыграли глубже и более цельно, чем в первый раз. Поэтому вас было приятнее слышать.

Шерлок опустил скрипку и посмотрел на нее с неверием, будто первый раз взял в руки. А он-то всегда думал, что только математическая точность способна создать красоту звука… Он замер. По спине пробежал холодок, словно кто-то перешагнул через его могилу. Шерлока накрыло сильнейшее чувство дежавю. Он уже когда-то был в такой ситуации. Черноволосая женщина учит его игре на скрипке и говорит о математике… Когда это было? Он на секунду зажмурился. Бессмыслица какая-то. Его учителем был мужчина, друг отца — с чего бы…

— Все хорошо?

Вопрос Маргарет, не лишенный беспокойства, вернул его в действительность. Шерлок с усилием оторвал взгляд от скрипки и как можно нейтральнее посмотрел на Маргарет.

— Да, конечно. Просто… давно не ставил под сомнение собственные умения, — он почти усмехнулся. — Благодарю вас, Маргарет, вы дали мне много пищи для размышления.

— Это мне нужно вас поблагодарить. Вы очень добры.

— Нет, я… — Шерлок хотел что-то сказать, но осекся. Его редко называли добрым, почти никогда, а Маргарет сказала это так, будто это была самая естественная вещь на свете. Неужели он сам дал ей для этого повод?.. На Шерлока Холмса, которого все знали, это было не очень похоже. Но он ведь сам хотел перестать быть тем, кого — как они думали — эти абстрактные «все» так хорошо изучили.

— Что ж, не буду больше отвлекать вас от дела старой перечницы, — Маргарет надела пальто и накинула на шею шарф. — Я пришлю вам программу по электронной почте — кажется, она указана на сайте?..

— Да, все верно, — Шерлок кивнул, отложив скрипку. — Я… Эм, я рад, что могу помочь.

— Вы даже не представляете, как, — тихо сказала Маргарет. Она взяла футляр, и Шерлок вместе с ней вышел в коридор, чтобы ее проводить. Миссис Хадсон уже наверняка напридумывала кучу невероятных теорий на ее счет, и Шерлок считал необходимым их развеять.

* * *

Как и предвидел Шерлок, хозяева ресторана не стали возражать против того, чтобы он выступил в Сочельник вместо Маргарет, поэтому оставшиеся до двадцать четвертого декабря недели он посвятил репетициям. И поскольку в предпраздничное время у него всегда прибавлялось клиентов (про себя Шерлок называл это явление «рождественской дурью»), график его стал еще более интенсивным, чем обычно. Зато он стал регулярнее потреблять пищу, к удовольствию миссис Хадсон, которое она и не пыталась скрыть. Уже после первого визита Маргарет Шерлок сказал домовладелице, что собирался выручить ее в трудной ситуации и сыграть вместо нее на рождественском концерте, что миссис Хадсон, по его мнению, восприняла несколько неадекватно, приняв загадочный вид и покивав с таким выражением лица, будто они только что разделили некую сокровенную тайну. Поэтому следующие репетиции Шерлок устроил в то время, когда миссис Хадсон не было дома. Маргарет, заметно повеселевшая после того, как начальство разрешило ей пропустить рождественский концерт, осталась им довольна. Чувство дежавю больше к нему не возвращалось, и он поймал себя на мысли, что ему приятно проводить время в ее обществе. Маргарет никогда не тратила времени на пустые разговоры, говорила по делу и не пыталась влезть ему в душу ненужными вопросами и сентиментальными ремарками. За это Шерлок не мог не испытывать благодарности.

Тот Сочельник выдался не слишком холодным, и по дороге в ресторан Шерлок вообще не вспомнил бы о рождественских праздниках, если бы не надоедливые украшения, висящие буквально в каждой витрине. Зал, в котором ему предстояло выступать, тоже поблескивал дурацкими гирляндами и искусственными свечками. Шерлок досадливо поморщился и едва не ушел обратно на улицу, но вовремя вспомнил, зачем он вообще сюда пришел. Всего один вечер — он переживет, а она проведет праздник с тем, кто ей дорог. Шерлок знал, что порой люди в этом нуждались, хоть и не понимал, почему их эмоциональные потребности сводились к столь тягостному, как ему казалось, ритуалу, как совместные рождественские праздники.

Продлившееся два часа выступление можно было считать состоявшимся. Шерлок хорошо сыгрался с Гаретом и Люси (так звали пианистку), а посетители ресторана даже уделили им внимание. После концерта кто-то пытался подкараулить его у черного входа, но Шерлок, подговорив уже знакомого ему официанта устроить отвлекающую диверсию, сумел ускользнуть. Домой он вернулся в половине двенадцатого. Квартира была пуста — миссис Хадсон уехала отмечать Рождество с сестрой — и Шерлок с наслаждением вслушался в долгожданную тишину. Выпив полбокала виски, он написал Маргарет, сообщая ей, что концерт состоялся, и с чувством выполненного долга отправился спать.

В день Рождества он проснулся позже обычного — сказалось вчерашнее напряжение (все-таки игра перед публикой, к которой Шерлок не был привычен, потребовала от него определенных эмоциональных усилий). Приведя себя в порядок, Шерлок задумался о завтраке, но его холодильник, как всегда, не мог похвастаться изобилием, и ему пришлось ограничиться кофе и булочкой. Утро Шерлок провел в приятном полубезделье, читая книгу одного из прошлогодних Нобелевских лауреатов по химии, а пополудни в квартире раздался звонок.

Странно, но в первый момент он подумал, что пришел Джон. Занятый подготовкой к концерту и делами клиентов, в последнее время Шерлок мало вспоминал о друге, и теперь у него отчего-то екнуло сердце. Да, ведь Джон всегда уделял Рождеству повышенное внимание, считая, что это был один из важных «семейных» праздников (хотя, Шерлок знал, он не смог бы с ходу вспомнить, когда последний раз проводил его с сестрой). Возможно ли, что он выбрал этот день, чтобы пересмотреть свое решение и все-таки протянуть другу оливковую ветвь?.. Шерлоку было непросто в этом признаться, но в глубине души он очень на это надеялся.

Однако, спустившись на первый этаж и открыв дверь, он обнаружил на пороге Маргарет.

— О, — непроизвольно вырвалось у Шерлока. — Это вы.

— А вы ждали кого-то другого? — она улыбнулась. Судя по тому, как раскраснелись ее щеки, она долго шла пешком — видимо, захотела прогуляться. Румянец придал красок ее бледному лицу, и Шерлок подумал, что это очень ей идет. А потом наконец-то спохватился.

— Заходите, пожалуйста, на улице холодно…

— Я не отниму у вас много времени, — Маргарет зашла в квартиру, и Шерлок захлопнул дверь, перекрывая поток холодного воздуха. — Я хотела еще раз вас поблагодарить. Если вам когда-нибудь что-нибудь понадобится, можете на меня рассчитывать.

— Спасибо, но я не думаю, что… — Шерлок хотел сказать: «мне может что-либо от вас понадобиться», но замолчал, сам не зная, почему. Несмотря на то, что он ожидал увидеть Джона, появление Маргарет не стало для него разочарованием. Скорее наоборот — ее присутствие наполнило светом это серое рождественское утро, и Шерлоку не хотелось думать, что это могло значить.

— В любом случае, отец просил передать вам это, — после небольшой заминки, вызванной его молчанием, сказала Маргарет и протянула ему небольшую картонную коробку. — Лимонный пирог. Вы вроде бы любите сладкое.

— Да, люблю, — признался Шерлок, принимая подарок. В их семье Майкрофт был сладкоежкой, но…

Опять. Он сглотнул, стараясь игнорировать побежавшие по спине мурашки. Опять это чувство… Воспоминание, что будто ему не принадлежит — размытое пятно где-то на периферии сознания, которое никак не примет ясных очертаний… Почему он не может до него добраться, что его блокирует?.. И почему у него возникают эти ощущения именно в присутствии…

— Что ж, не буду вас больше отвлекать, — произнесла Маргарет. — Я пожелала бы вам счастливого Рождества, но…

— Не хотите сходить на каток? — ляпнул Шерлок.

Маргарет растерянно на него посмотрела. Этот вопрос стал для нее еще большей неожиданностью, чем его предложение сыграть вместо нее в Сочельник. Шерлок и сам не смог бы отследить стоявший за ним побудительный мотив, но одно знал точно: все это было как-то связано с тем чувством дежавю, что продолжало возникать у него в ее присутствии.

— Я… Я не умею кататься на коньках, — признала Маргарет. Впервые он слышал в ее голосе неуверенность.

— Ничего страшного, вы быстро научитесь, — Шерлок повернулся к лестнице. — Не подождете меня? Надо сменить халат на пиджак. И отнести ваш подарок.

— Но…

Если Маргарет и хотела что-то возразить, Шерлок не дал ей такой возможности. Положив на стол коробку от мистера Коулсона, он быстро переоделся и спустился на первый этаж.

— Шерлок, я правда не умею…

— Не волнуйтесь, я научу, — он повязал вокруг шеи шарф и надел пальто. — Это не займет много времени.

— Но мне надо домой — вечером придут друзья отца, и…

— Вы все успеете, обещаю, — Шерлок взял ключи от квартиры и жестом пригласил Маргарет выйти на улицу. — Вам нужно немного развеяться. А мне… — он не договорил. Что нужно было ему, Шерлок толком не знал.

Ближайший открытый каток располагался в парке, куда Джон любил водить на свидания своих подружек. Поскольку в Лондоне было недостаточно холодно, необходимая температура поддерживалась с помощью специального оборудования. Сегодня на катке было не слишком много людей — в день Рождества жители города предпочитали оставаться дома, и это отлично устраивало Шерлока. Он всегда ненавидел толпу.

— Не знаю, чего вы хотите этим добиться, — Маргарет зашнуровала взятые напрокат коньки и посмотрела на них без всякого энтузиазма. — Если я упаду и сломаю руку, вам придется оставить детективную практику и работать вместо меня.

— Не скажу, что этот сценарий меня пугает, — Шерлок встал и подал ей руку. — В последнее время клиенты приходят ко мне со слишком тривиальными проблемами. К тому же, вы не упадете. Я бы не стал так рисковать доверием мистера Коулсона, если бы не был в вас уверен.

— Как вы можете быть уверены во мне, если я сама в себе сомневаюсь? — пробормотала Маргарет, осторожно вставая с его помощью.

— Не знаю, — сказал Шерлок. — Интуиция?

Судя по выражению лица Маргарет, его внутреннему чутью она не слишком доверяла. Когда, медленно ступая, она с его помощью вышла на лед, Шерлок почувствовал, что все это не слишком ей нравится.

— Не бойтесь, — сказал он. — Здесь главное найти баланс и понять, как работает механизм.

— О, так вот в чем заключается ваш хитрый план, — проворчала Маргарет. — Решили побить меня моим же оружием?

— Нет — решил научить вас вашим же методом. Ну же, Маргарет, прекратите паниковать. Чем больше будете дрожать, тем выше шанс упасть. Лезвие достаточно широкое, чтобы вы на нем устояли. А чтобы поехать, вам нужно лишь правильно оттолкнуться.

Шерлок видел, что Маргарет постепенно привыкала к новому для себя положению, но почему-то она чуть сильнее сжала его руку.

— Значит, мистер Холмс, ваша цель вовсе не в том, чтобы научить меня кататься, — тихо сказала она, глядя себе под ноги. — Что ж, раз так, вы мудрее, чем все думают.

— В искусстве замечать несущественные детали мудрости маловато, мисс Коулсон, — так же тихо сказал он. — Так что я мудр настолько, насколько меня считают таковым другие.

Маргарет грустно улыбнулась, не поднимая глаз.

— Тогда они очень многое упускают, — промолвила она.

Они взяли коньки на полный час, и это время пролетело быстрее, чем рассчитывал Шерлок. С его помощью Маргарет действительно удалось понять принцип катания на коньках, и она ни разу не упала. К тому же, физическая активность придала ее лицу красок, и несколько раз она даже рассмеялась. В их распоряжении оставалось еще десять минут, когда Маргарет присела на одну из скамеек, что стояли вокруг катка.

— Извините, Шерлок, но больше я не могу, — она несколько раз глубоко выдохнула, выравнивая дыхание. — Я сто лет не занималась спортом. Завтра мой организм обязательно мне об этом напомнит.

— Я тоже не очень люблю спорт, — Шерлок сел рядом с ней. — Но в моей профессии иногда приходится бегать, так что я с этим смирился.

Они помолчали. Вопрос, который Маргарет вынашивала весь этот час, повис между ними, но, к некоторому удивлению Шерлока, не причинил неудобств.

— Вы решили отвести меня на каток, чтобы отвлечь от грустных мыслей, — она не спросила, а скорее подытожила. Не было нужды озвучивать то, что и так было известно им обоим. — Я произвожу столь прискорбное впечатление?

Шерлок покачал головой.

— Я не могу себе представить такой ситуации, в которой вы производили бы прискорбное впечатление, Маргарет, — промолвил он. — И я пригласил вас… — он смотрел вперед себя, будто ему надо было разглядеть какую-то очень важную деталь. — Я пригласил вас, потому что вспомнил, как когда-то давно, еще когда я был маленьким, мой старший брат отвел меня на каток, после того как… после того как моего пса пришлось усыпить, — он сказал это вслух, и слова почему-то прозвучали неестественно, хотя это было правдой, и говорил Шерлок искренне. Будто его попросили написать что-то левой рукой — слова можно было прочитать, но выглядели они слишком неровно и неправильно. — Я тогда очень переживал, и он хотел меня поддержать. И я знаю: то, что вы испытываете сейчас, даже близко не сравнимо тем, что…

Маргарет приподняла ладонь, на миг прикрывая глаза.

— Не нужно, Шерлок, — попросила она. — Не пытайтесь придать мне значения, уменьшая ваши собственные страдания.

Он посмотрел на нее. Румянец на ее щеках стал слабее, уступая привычной бледности, и в ее глазах появилась такая глубокая боль, что у Шерлока защемило сердце.

— У меня больше никого нет, — прошептала Маргарет. Тонкая слеза стекла по ее щеке, разделяя ее на две части. — И когда он уйдет, у меня никого не останется, и все будет так, как было тогда, в детском доме, и…

Ее голос сломался, и она заплакала. Шерлок достал платок из внутреннего кармана пиджака и деликатно вложил его в ее дрожащую руку.

— Мне жаль, — он не знал, что еще сказать. Ее слезы обострили его ощущения, и впервые за долгое время он так ясно ощутил эмоции другого человека. А он-то думал, что эмпатия была ему совершенно чужда…

— Не стоит, я… — Маргарет вытерла глаза. — Это все очень глупо, но я с детства боялась привязанностей, потому что… потому что приемные семьи дважды меня возвращали, прежде чем папа меня удочерил, и я решила, что проще будет от всех отгородиться, чем… И теперь я за это расплачиваюсь — я просто не знаю, как без него жить…

— Не может быть, чтобы такая удивительная женщина была совсем одна, — сорвалось с его губ, прежде чем Шерлок успел проконтролировать эту оформившуюся в слова эмоцию. Маргарет посмотрела на него заплаканными глазами, будто не веря, что он действительно это сказал.

— Удивительная? — шмыгнув носом, повторила она. — Что же во мне такого удивительного, Шерлок?

Он не знал, как ответить на этот вопрос. У него было множество причин так ее назвать, но он не мог сформулировать ни одной и просто смотрел в ее красивые темные глаза, отчаянно желая, чтобы когда-нибудь в них вернулась радость.

— Вы назвали меня добрым, — наконец сказал он. — И мудрым.

— Разве это не так?

Шерлок не стал отвечать и вместо этого, посмотрев куда-то вниз, произнес:

— Маргарет, я… Я не знаю, как вам помочь, но… В общем, вчера я кое о чем договорился с хозяевами того ресторана. Они согласны, что я буду заменять вас раз в неделю, чтобы вы… проводили это время с вашим отцом. Разумеется, гонорар будет вашим.

Ее глаза чуть расширились.

— Шерлок, я не могу этого позволить…

Он приподнял ладонь.

— Маргарет, так вышло, что я когда-то тоже решил от всех отгородиться, и в итоге это не кончилось ничем хорошим, так что я знаю… или уж точно представляю, что вы сейчас чувствуете. Позвольте мне вам помочь. Поверьте, пусть у меня нет никого, с кем я был бы настолько близок, я знаю, как ценно время, которое мы проводим с теми, кто нам дорог. И как быстро оно уходит. Не тратьте его впустую, пока у вас еще есть шанс.

Маргарет опустила глаза, теребя его платок.

— Мне нечем будет вам отплатить, — проронила она.

— Я не нуждаюсь в оплате. Иногда лучшей наградой является помощь тому, кто ее заслуживает. Можете спросить некоторых моих клиентов.

— Но не старую перечницу, — сказала Маргарет.

— Нет, — согласился Шерлок. — Не ее.

Она подняла голову, их взгляды снова встретились, и отчего-то они оба рассмеялись — не слишком весело, но и не горько.

— Хорошо, Шерлок, — вздохнула Маргарет. — Ваша взяла. Я все-таки найду способ вас отблагодарить, но пока просто соглашусь на предложение.

— Вот и отлично, — он встал. — А теперь пойдемте. Пора возвращать коньки.

— Слава Богу, — с облегчением сказала она, поднимаясь вслед за ним. — А то я уже…

Маргарет попыталась подъехать к бортику, но неудачно оттолкнулась, потеряла равновесие, и… Шерлок вовремя подхватил ее, не давая упасть. Она слабо вскрикнула, схватила его за пальто, и несколько прядей ее длинных волос, взметнувшись, упало ей на лицо. Шерлок еле удержался от того, чтобы осторожно заправить их ей за ухо. Одно долгое мгновение он, как в бездну, смотрел в ее глаза, а затем совладал с собой и как можно спокойнее произнес:

— Вот видите, Маргарет. Я же говорил, что не дам вам упасть.

* * *

Новый год Шерлок в этот раз проспал, о чем ничуть не пожалел — если в его работе наступал относительный перерыв, нужно было пользоваться этим и восстанавливать силы. После праздников его жизнь вернулась в привычное русло — клиенты, просьбы о помощи от Лестрейда и других инспекторов, периодические выезды за пределы Лондона… Единственным новым элементом стало еженедельное участие в концертах, но к нему Шерлок быстро привык. Конечно, ему было далеко до исполнительского таланта Маргарет, но хозяева ресторана не возражали: его имя притягивало клиентов, и это было единственным, что их волновало. С Маргарет Шерлок встречался не слишком часто — графики работы у обоих были достаточно плотными, но приблизительно раз в две-три недели она приходила на Бейкер-стрит, чтобы отрепетировать новую программу, и каждый такой визит, как не мог не заметить Шерлок, помогал ему привести в порядок душевное равновесие, если до этого его раздражение на недальновидность и тупость окружающих снова становилось слишком заметным. К нему больше не возвращалось чувство дежавю, и странные воспоминания не бередили его сознание. Не думал Шерлок и о Джоне. Занятый работой и новым делом, он намеренно не подпускал себя к этой теме, и с переменным успехом держал ее на расстоянии вытянутой руки. Общение с Маргарет и ее отцом (мистер Коулсон пару раз пригласил его на обед, в благодарность за помощь) не заменило ему друга, но стало стартом его новой жизни, к которой он не стремился, но которая стала неизбежной после его возвращения в Лондон.

И новый поворот в которой наступил спустя пять с лишним месяцев после Рождества.

Был поздний вечер. Стрелка часов приближалась к одиннадцати, и Шерлок, что полдня провел за микроскопом (срочных нераскрытых дел у него не было, и он мог уделить немного времени науке), собирался уже идти спать, когда на первом этаже раздался звонок в дверь. Слегка наморщив лоб, он встал из-за стола и прошел в коридор. Миссис Хадсон еще не спала и открыла дверь. Обостренное обоняние дипломированного химика уловило аромат духов «Клер де ла Люн», но Шерлок никак не ожидал, что их обладательницей окажется…

— Леди Смоллвуд, — Шерлок вежливо поздоровался с коллегой своего старшего брата и даже пожалел о том, что сменил пиджак на халат — в присутствии этой женщины он лучше чувствовал бы себя при полном параде. Впрочем, судя по ее крайне напряженному состоянию, она вряд ли обратила внимание на столь несущественную деталь. Обычно непроницаемая и собранная, леди Смоллвуд была неестественно бледна, и ее руки чуть подрагивали, словно она замерзла.

Или чего-то испугалась.

— Шерлок, простите мне столь позднее вторжение… — они прошли в гостиную, и он жестом пригласил ее сесть на диван. — Но боюсь, дело не терпит отлагательств.

— Только такими делами я и занимаюсь, — Шерлок развернул стул к дивану и сел. — Пожалуйста, расскажите мне все. В этих стенах вы можете рассчитывать на полную конфиденциальность.

— Я понимаю, — леди Смоллвуд кивнула, сцепив в замок сложенные на коленях ладони. Шерлок слегка нахмурился. Судя по всему, она не только боялась — ей неудобно было говорить о своем деле из-за его деликатности. Что ж, у Шерлока был определенный опыт разрешения подобных проблем.

— Я знаю, что вы любите конкретику, поэтому буду краткой, — сказала леди Смоллвуд и на несколько секунд замолчала, собираясь с духом, после чего продолжила: — Много лет назад у лорда Смоллвуда была связь с девушкой, оказавшейся несовершеннолетней. Связь эта ограничилась перепиской, но сегодня я выяснила, что письма лорда Смоллвуда попали в руки… — она сделала паузу, и на миг ее лицо исказилось отвращением, — Чарльза Огастеса Магнуссена. Мне нужно их вернуть, Шерлок.

Лучше бы он остался сидеть у микроскопа.

Помрачнев, Шерлок встал и, соединив вместе кончики пальцев, прошелся по комнате. Чарльз Огастес Магнуссен. Датский медиа-магнат, который, по слухам, держит в кармане все британское правительство с оппозицией заодно. Да, леди Смоллвуд изложила все конкретнее некуда. Скверно, очень скверно.

— Я так понимаю, сейчас парламент проводит расследование с целью выяснить степень влияния мистера Магнуссена на британский политический истеблишмент? — не останавливаясь, спросил Шерлок. За новостями он следил пристальнее, чем всегда думал Джон.

— Да, — с тяжелым сердцем кивнула леди Смоллвуд. — Если я не воспользуюсь своим влиянием, чтобы свернуть расследование, Магнуссен опубликует письма.

Шерлок снова сел на стул.

— Он показывал их вам? Вы знаете, что они точно у него?

Леди Смоллвуд на секунду прикрыла глаза. Тема была ей неприятна, но времени на сантименты у них не было.

— Он не показывал их мне, только цитировал… Поэтому, Шерлок, я прошу вас о посредничестве. Если они и правда у него, мне нужно их вернуть.

Он постучал кончиками пальцев по крышке стола.

— Леди Смоллвуд, я сделаю все, что в моих силах, но вы должны понимать: если Магнуссен действительно заполучил письма, скорее всего, их продала ему та самая девушка, которой они были адресованы. И даже если у него не будет вещественных доказательств, он все равно сможет, скажем, опубликовать с ней интервью. Ее слово против слова лорда Смоллвуда — а вы же знаете, как в наше время трактуются публикой подобные скандалы.

— Я понимаю, — леди Смоллвуд прикусила губу, и в ее глазах мелькнула боль. — Но мне все равно нужен посредник, Шерлок. Я заплачу, сколько попросите, только помогите. Пожалуйста.

У Шерлока на душе заскребли кошки. Конечно, он готов был взяться за это дело, но как было к нему подступиться?.. С Магнуссеном невозможно было вести цивилизованный диалог. Он был богат, как Крез, и вертел людьми, словно игрушками. Как же он мог победить короля шантажа?..

— Я возьму ваше дело, леди Смоллвуд, — твердо сказал Шерлок. — О плате не беспокойтесь, ограничимся только текущими расходами. Я еще не знаю, как вам помочь, но я что-нибудь придумаю. Обещаю.

— Спасибо, Шерлок, — леди Смоллвуд встала, и он поднялся вместе с ней. Она не обольщала себя ложной надеждой, но была благодарна ему за то, что он был готов ее поддержать, и пока этого было достаточно. Шерлок уже собирался ее проводить, как вдруг она остановилась.

— И еще кое-что, Шерлок. Я бы хотела, чтобы ваш брат не знал о том, что вы взяли мое дело. Он считает Магнуссена необходимым злом и может неправильно меня понять. К тому же… К тому же, сейчас у него другие заботы, и я не хотела бы слишком его волновать.

Шерлок наморщил лоб. Какие у Майкрофта могли быть заботы, кроме радения о благополучии королевы и отечества?.. Он попытался вспомнить, когда брат последний раз заходил на Бейкер-стрит, и не смог. Странно. Впрочем, сейчас это было неважно. Если Шерлок действительно собрался идти против Магнуссена, леди Смоллвуд была права: нужно было держать Майкрофта как можно дальше от этого дела.

И не только Майкрофта, понял Шерлок, проводив леди Смоллвуд. Если шантажист прознает о Маргарет… Его внутренности скрутило в тугой узел, а волосы на затылке встали дыбом. Это будет крайне сложное дело. И лучше бы ему не допустить ни одной оплошности.

Уже на следующий день после визита леди Смоллвуд Шерлок понял, что его свобода маневра была крайне ограничена.

Первым вариантом было обратиться к Магнуссену напрямую. Шерлок знал, что у всего есть своя цена, и, возможно, он мог бы на что-то обменять письма лорда Смоллвуда — нельзя было исключать, что этого газетный магнат и добивался. Однако этот сценарий Шерлок забраковал сразу же. Он не мог так рисковать. Если Магнуссен действительно заинтересован исключительно в прекращении расследования, обратившись к нему напрямую, Шерлок не только ничего не добьется, но и сам подставится под удар. Магнуссен узнает о его участии в деле и моментально в него вцепится. Шерлок знал его тактику: выявить уязвимое место человека и надавить как можно сильнее (что он и проделал с леди Смоллвуд). Болевая точка… Шерлок слишком хорошо помнил, как об этом рассуждал Мориарти, и знал, чем это было чревато. Одним неосторожным действием Шерлок рисковал поставить под удар всех, кто был ему дорог — Майкрофта, миссис Хадсон, Молли… А еще Джона и Маргарет с ее отцом. Этого он допустить не мог. К тому же, если Майкрофт узнает, что его брат замышляет что-то против Магнуссена, это может обернуться для старшего из Холмсов весьма непредсказуемыми последствиями. Майкрофт слишком много сделал для Шерлока, чтобы тот отплатил ему подобным образом.

Второй вариант очень скоро завел его в тупик. Шерлоку не нравились подобные методы, но таких, как Магнуссен, нужно было бить их же оружием, невзирая ни на какие моральные нормы, поэтому он попытался раскопать что-нибудь о газетном магнате, чтобы использовать эту информацию в качестве своеобразного бартера. Однако его поиски закончились ничем. Его контакт в Дании, с которым он установил связь еще в период ликвидации империи Мориарти, оказался бессилен ему помочь, а несколько вылазок в лондонский офис Магнуссена (разумеется, в замаскированном виде) не принесли ему никакой полезной информации. Сотрудники не сплетничали даже за пинтой в пабе, и Шерлока это не удивило: у каждого из них были свои скелеты в шкафу, и, судя по всему, Магнуссен знал, где они лежат. Он был крайне осторожен, не позволяя себе ни одного лишнего шага, и если у него и были какие-то постыдные секреты (в чем Шерлок не сомневался), он очень надежно их охранял.

Оставался последний вариант — выкрасть письма лорда Смоллвуда, чтобы лишить Магнуссена доказательств. Конечно, как сказал Шерлок леди Смоллвуд, даже в отсутствие документального подтверждения Магнуссен мог привлечь к делу их адресата и нагородить небылиц, но бездоказательная попытка очернить лорда Смоллвуда в условиях продолжающегося расследования выставит его как нечестного игрока, пытающегося повлиять на его ход с помощью грязных трюков и клеветы. Так что это была вполне рабочая опция, и леди Смоллвуд скрепя сердце дала Шерлоку добро на претворение ее в жизнь во время их второй консультации на Бейкер-стрит.

Сказать, однако, было проще, чем сделать. Письма очевидно хранились в квартире Магнуссена, расположенной на верхних этажах здания его лондонского офиса (пытаясь надавить на леди Смоллвуд, он несколько раз их цитировал, и Шерлок сделал вывод, что они были у него под рукой — ведь не стал бы он заучивать их наизусть, в этом не было никакого смысла). Чтобы проникнуть туда в обход системы охраны и камер видеонаблюдения, нужно было обладать навыками того китайского «человека-паука», что убил Эдди ван Куна и Брайана Лукиса, а Шерлок такой ловкостью похвастаться не мог. Значит, нужно было искать доверенное лицо в самом «логове дракона». И тут Шерлоку неожиданно улыбнулась удача.

Джанин Хокинс, брюнетка тридцати с небольшим лет, была личным секретарем Магнуссена и, на счастье Шерлока, не отличалась замкнутостью и особой щепетильностью. Он приметил ее в одном из пабов, куда любили ходить сотрудники датского шантажиста, и осторожно закинул удочку, благо его образ «детектива под кепкой» все еще приносил свои дивиденды. Привлечь внимание Джанин оказалось не слишком сложно. В тот момент она, как это было принято говорить, находилась «в поиске», и, поскольку стеснительность не относилась к числу ее добродетелей, они с Шерлоком мило поболтали. Он даже сказал бы, что Джанин оказалась приятным человеком. Легкая в общении, но не слишком надоедливая, с неплохим чувством юмора, но не вульгарная — в других обстоятельствах она, возможно, стала бы его другом, но у Шерлока на нее были другие планы. Придерживаясь образа язвительного эксцентричного детектива, которому снова было скучно, в действительности он словно шел по тонкому льду, тщательно продумывая каждый шаг, прежде чем его сделать. Шерлок позволил Джанин самой упомянуть Магнуссена (что случилось уже во время их второй встречи, которую она сама назначила в одном из лондонских парков), а затем медленно, ниточка за ниточкой выуживал из нее информацию. Постепенно он узнал если не все, то очень многое: привычки Магнуссена, особенности его характера, круг общения, а главное — распорядок дня. Так, шаг за шагом, Шерлок приближался к концу туннеля, где уже брезжил грядущий триумф. Давно уже у него не было дела, требовавшего столь кропотливых усилий, но если его план увенчается успехом, он будет торжествовать. Не каждый день одерживаешь победу над столь изворотливым скользким противником.

Недостаток у этого плана был только один, но весьма существенный: Шерлоку приходилось разыгрывать интерес к Джанин, делая вид, что она его увлекла. Актером он всегда был хорошим, так что с этим проблем не возникло, но, как ни странно, это двоедушие угнетало Шерлока сильнее, чем он мог предположить. Сначала он решил, что после возвращения в Лондон просто стал совестливее, да и уподобляться Магнуссену, идя на ухищрения и обман, тоже было не слишком-то приятно. Однако потом Шерлок осознал истинную причину своего дискомфорта. Разыгрывать ухажера Джанин было тяжело, потому что ему было стыдно перед Маргарет. Взявшись за дело леди Смоллвуд, он заранее объяснился с ней, сказав, что больше не сможет заменять ее в ресторане, потому что собирается бросить вызов крайне опасному противнику и не может допустить, чтобы она или ее отец пострадали. Маргарет восприняла эту новость без обиды или, тем более, упреков, но промелькнувшее на ее лице облачко заставило его думать, что она, похоже, за него волнуется. Пусть они прекратили встречаться, Маргарет продолжала периодически писать ему сообщения, присылая короткие видео со своих выступлений и ссылки на статьи о музыке, которые могли бы его заинтересовать. И несмотря на то, что дело леди Смоллвуд целиком им завладело, Шерлок не мог не чувствовать, что… скучает. Ему не хватало Маргарет, ее теплого, надежного присутствия и ее музыки, и каждый раз, возвращаясь с очередного «свидания» с Джанин, он мысленно клял себя за обман и предательство. Хотя, что бы ему было «предавать»? Он ведь не давал Маргарет никакого обещания, и она не была его… То есть, они не были… Шерлок с раздражением отмахивался от этих мыслей. Он всего лишь оказал ей услугу, вот и все. И у них не было никакого основания привязываться друг к другу. Кому, как ни Шерлоку, было знать, что привязанности не доводили до добра. Взять хотя бы его и Джона. Одно сплошное недоразумение.

Так или иначе, время шло, и Шерлоку пора было приступать к финальной части его плана. Как и любая бюрократическая процедура, расследование в отношении Магнуссена тянулось очень долго и нудно, но даже у выносливости британской парламентской машины был свой предел, а значит, Шерлок не мог больше откладывать свое дерзкое предприятие. Несмотря на то, что за это время он успел сблизиться с Джанин, он все равно не мог рассчитывать на то, что она просто так впустит его в офис своего шефа. К счастью для Шерлока, у нее была одна слабость, которой он намеревался воспользоваться. Джанин любила рисковать, и при определенных обстоятельствах ее можно было взять «на слабо». Ее склонность к авантюрам не стала меньше после того, как она начала работать у Магнуссена, и именно на это сделал ставку Шерлок, предложив ей во время их «свидания» на Бейкер-стрит сыграть в дурацкую игру под названием «правда или действие». Шерлок с университетских времен ненавидел подобные игры, но ради дела пересилил себя и, подкрепив свое положение бутылкой хорошего вина, не особо напрягаясь, обставил Джанин в финальном раунде. К тому моменту ее игривость возросла до такой степени, что она, как ей казалось, была на сто процентов уверена в том, какое «действие» потребует с нее Шерлок, но он, мысленно попросив прощения у Маргарет, так же игриво возразил ей, что сегодня не собирается ее целовать. Вместо этого он заявил, что придет за своим «действием» завтра и, заинтриговав Джанин, мягко побудил ее удалиться, обещая, что ее ждет «сногсшибательный» сюрприз.

В офис Магнуссена он пришел вечером следующего дня. Шерлок не стал бы лгать самому себе и отрицать, что не испытывал волнения. Разработанный в течение последних нескольких недель план все еще был слишком рискованным. Да, Магнуссена не было в здании (он ужинал с инвесторами), да, Шерлок был на девяносто восемь процентов уверен в том, что Джанин его впустит, да, он продумал пути отступления, но все же… Что-то неуловимое витало в воздухе, что-то, чего он не мог предсказать, и это действовало ему на нервы. Интуиция. Опять эта проклятая интуиция.

«Если все получится, приглашу Маргарет на ужин», — сказал сам себе Шерлок. Мысль возникла в голове непроизвольно, и он не стал отвлекаться на недоумение по поводу ее… Чего? Абсурдности? Нелепости? А почему это должно было быть нелепо? Он скучал по этой женщине, и ему хотелось провести с ней время. Просто по-дружески. Она ведь была его другом, разве нет?

Оттолкнув непонятные вопросы на периферию сознания, Шерлок подошел к персональному лифту Магнуссена. Он заранее стащил карту-пропуск к другим лифтам и размагнитил ее, чтобы система определила ее как испорченную. Отлично, это сработало… Последовал запрос личному секретарю Магнуссена… и на экране возникло лицо Джанин.

— Шерлок, что ты здесь делаешь?! — она шикнула на него, но он видел, что его появление не стало для нее таким уж неприятным сюрпризом.

— Пришел за своим действием, — он многозначительно ей улыбнулся, вкладывая в это лицевое движение все свое природное обаяние.

— Шерлок, я не могу тебя впустить! Это запрещено!

— О, так значит, вы нарушаете правила игры, да, мисс Хокинс? — промурлыкал он и одарил ее, как сам очень надеялся, чарующим взглядом.

Джанин порозовела. Она все еще старалась держаться прежней решимости, но по ее глазам Шерлок видел, что ему удалось пробить первую брешь.

— Ну же, дорогая, чего вам это стоит, — он перешел на шепот и заговорщически ей подмигнул. — Никто об этом не узнает, обещаю. Игра есть игра — за проигрыш нужно платить.

Джанин усмехнулась, скрестив руки на груди, и Шерлок понял, что она была у него в кармане.

— Ну хорошо, мистер. Я тебя впущу, но предупреждаю…

Она не договорила. По ее взгляду Шерлок прочитал, что что-то привлекло ее внимание, и волосы у него встали дыбом.

Чертова интуиция.

— Джанин, что…

— Шерлок, подожди, я… — она сделала какое-то движение, но больше Шерлок ничего не увидел: камера выключилась. и по монитору забегали серые волны.

— Черт! — забыв о конспирации, громко выругался Шерлок. — Черт, черт, черт!!

Полиция приехала спустя десять минут. И перед Лестрейдом, и перед поднятой по тревоге охраной Магнуссена Шерлок решил разыгрывать дурачка (инспектору, к слову, было не привыкать).

— Я ведь вам говорю: я хотел подшутить над своей девушкой! — фальшивость этого заявления он с переменным успехом прятал за собственным напором. — Да, я стащил этот дурацкий пропуск, но ведь вы сами понимаете, что я не смог бы им воспользоваться, потому что он неисправен!

Хмурый начальник охраны ничего не ответил. Шерлок не мог его винить: если система безопасности допустила прокол, Магнуссен наверняка снимет с него скальп. Лестрейд, с которым они вместе поднимались в апартаменты Магнуссена на запасном лифте, привычно морщил лоб.

— Значит, ты ничего не заметил? — зачем-то повторил он свой прежний вопрос.

— Говорю же, что нет! — нетерпеливо ответил Шерлок. — Джанин что-то увидела, а потом связь прервалась, — за эмоциями он пытался скрыть тревогу. Если он напортачил, и с ней что-то случилось, этой ошибки Шерлок никогда не забудет.

Лифт остановился, и двери беззвучно разъехались в сторону. Трое мужчин вышли в коридор.

Первым, в чем убедился Шерлок, было то, что обременять свою совесть случившимся с Джанин ему не придется. Распростертая на полу, она была без сознания, но жива. Чуть поодаль, тоже без сознания, лежал мужчина крепкого телосложения, в котором Шерлок узнал одного из телохранителей Магнуссена. Они с Лестрейдом обменялись мрачными взглядами.

— Мистер Магнуссен! — позвал начальник охраны. — Мистер Магнуссен!

Шерлок вскинул брови.

— Я думал, он на ужине с инвесторами.

— Ужин отменили… — начальник охраны быстро оглядел просторный офис с окнами во всю стену. — Проверю в квартире…

Он отправился на второй этаж апартаментов. Пока Лестрейд помогал Джанин прийти в себя, Шерлок быстро осмотрелся. Наметанный взгляд не выявил ничего необычного, а вот ощущения… Шерлок принюхался. Женские духи, Джанин не принадлежат. Что же это за запах? Такой знакомый…

Точно, «Клэр де ла Люн»!

Шерлок не успел сделать выводов из этого открытия — наверху раздался крик.

— Что за?.. — Лестрейд поднял голову, но Шерлок не мог тратить время на него и устремился на второй этаж.

Начальника охраны он нашел на пороге спальни. Тот застыл с таким выражением лица, будто увидел привидение.

Возможно, в какой-то степени, это так и было.

Магнуссен лежал на полу, раскинув руки. Глаза его были широко открыты, очки съехали набок. Красное пятнышко украшало его высокий лоб.

Он был мертв.

* * *

— Я ведь уже все вам сказала… — Джанин болезненно поморщилась — дала о себе знать ушибленная голова. — Я увидела на окне какое-то движение, подошла посмотреть, кто-то ударил меня сзади, и я потеряла сознание.

— Но что это было за движение? — допытывался Лестрейд. Они находились в участке, куда Шерлок и Джанин поехали для дачи показаний. — Птица? Человек? Или просто отблеск?

— Понятия не имею. Просто отблеск… Наверное.

— И вы утверждаете, что в течение рабочего дня не заметили ничего необычного? Никаких странных звонков или посетителей?

— Нет. Если вы не считаете странным посетителем вашего приятеля, — Джанин обиженно посмотрела на Шерлока, но он этого не заметил.

Как же убийца проник в офис Магнуссена? Бессмысленный вопрос — он уже несколько недель назад дал на него ответ. Обойти систему охраны мог только очень искусный акробат… или наемник. Шерлок знал, что некоторые из них достигли впечатляющих высот в своем ремесле. Значит, он вскарабкался по стенам… и ушел тем же путем.

Впрочем, почему он. Это была она. Джанин утверждала, что в тот день она была единственной женщиной в апартаментах Магнуссена (уборщиком у него был мужчина), а значит, аромат «Клэр де ла Люн» принес с собой убийца. И у Шерлока уже возникла в голове одна теория…

Только вот она была не просто дикой, но и абсолютно иррациональной.

И что-то подсказывало Шерлоку, что иррационального в его жизни будет еще много.

Оставив Джанин на попечение Лестрейда (наконец-то можно было закончить этот спектакль с «ухаживанием»), Шерлок поехал домой.

Он совсем не удивился, когда миссис Хадсон сообщила ему, что в гостиной его ожидает клиентка.

Леди Смоллвуд если и была взволнована, то скрывала это еще лучше, чем во время своего первого визита к Шерлоку.

— Майкрофт сообщил мне, что случилось, — вместо приветствия сказала ему она. — Вы тоже там были?

— Да, — подтвердил Шерлок. — Магнуссен мертв. Получил пулю в лоб.

К чести леди Смоллвуд, она не воздела очи горе в знак благодарности, но опытному специалисту в области физиогномики и так все было ясно.

— Этого следовало ожидать, — проговорила она. — Хотя, признаюсь, мне с трудом в это верится.

Неужели, хотел сказать Шерлок, но сдержался. Вместо этого он спросил:

— Что будет с документами из его офиса?

Леди Смоллвуд сделала неопределенный жест рукой.

— Датское посольство, разумеется, уже проинформировано, и они хотят все опечатать. К счастью, наши люди оказались быстрее.

У Шерлока подпрыгнуло сердце, хотя внешне он оставался спокойным.

— Письма нашли?

— Нет, — леди Смоллвуд покачала головой. — Вообще ничего не нашли. Ни в лондонском офисе, ни в Эпплдоре. Сэр Эдвин написал мне, что в загородной резиденции нет никаких ценных вещей и документов, которые могли бы хоть кого-то скомпрометировать.

Шерлок нахмурился. Странно. Куда же тогда все подевалось? Не под землю же зарыл Магнуссен свои тайны.

Если, конечно, он не блефовал…

— Значит, все разрешилось в нашу пользу, — вслух сказал Шерлок.

— Именно, — леди Смоллвуд открыла свою сумочку и подала ему продолговатый конверт. — Ваше вознаграждение.

— Я…

— Возьмите, — она всунула его Шерлоку в руки. — Сочтите это благодарностью за конфиденциальность.

— Вот как? — Шерлок взял конверт и положил его на стол. — Впрочем, вы правы. Конфиденциальность необходима, когда отправляешься на важные ночные задания.

Леди Смоллвуд приподняла брови.

— О чем вы, Шерлок?

— О вас, — невозмутимо ответил он. — «Клэр де ла Люн» — аромат, который ни с чем не спутаешь. Опрометчиво было душиться перед столь деликатной миссией, вам не кажется?

— О чем вы говорите? — теперь леди Смоллвуд смотрела на него, как на неудачно пошутившего мальчишку, и Шерлок понял, как ей удается столько лет работать с его братом. — Вы что, намекаете на то, что это я избавилась от мистера Магнуссена? Что за абсурд, Шерлок? По описаниям Майкрофта вы всегда казались умным человеком.

— Я… — Шерлок запнулся. Краска залила его лицо. Выстрел наугад и мимо — такой оплошности с ним давно не случалось. Если леди Смоллвуд хотела сама избавиться от Магнуссена, зачем ей было нанимать его? И потом — при всем к ней уважении, она была самое большое на десять лет младше его матери, и полевой работой не занималась уже четверть века. Как бы она проникла в этот проклятый офис?

— Я прошу вас меня простить, леди Смоллвуд, — откашлявшись, произнес Шерлок. — Просто на месте преступления я уловил ваши духи, и…

— И что — я единственная в Лондоне ими пользуюсь? — она посмотрела на него с укоризной, но потом ее взгляд смягчился. — Вы устали, Шерлок. Это гадкое дело вконец вас вымотало, и вы сделали поспешный вывод. Отдохните, вы это заслужили.

— Наверное… — пробормотал Шерлок. Проводив леди Смоллвуд, он вернулся в гостиную, в которой все еще витал аромат ее духов, и отчего-то почувствовал на языке привкус вишни. Вишня. Откуда бы было ей взяться? Шерлок причмокнул губами, и непонятное ощущение исчезло. Возможно, это было очередное дежавю? Но ведь Маргарет не было рядом, и…

Маргарет. Он замер, а затем быстро достал телефон. По дороге домой от нее пришло какое-то сообщение, но, погруженный в размышления о деле, он не стал его читать. Теперь же, зайдя в мессенджер, Шерлок открыл его, и мысли о Магнуссене разом выветрились из его головы.

«Отца положили в больницу. Они говорят, это конец».

* * *

Филипп Коулсон попал в больницу три дня назад. Это Шерлок понял по виду его приемной дочери: изможденная, с кругами под глазами, бледнее обычного, Маргарет выглядела так, словно последние трое суток была лишена нормального сна. При взгляде на нее Шерлоку стало очень стыдно. С этим проклятым делом он совсем перестал с ней общаться, и вот к чему это привело.

— Надо было раньше мне сообщить, — тихо сказал он, после того как они поздоровались, и тут же об этом пожалел. Причина промедления Маргарет была понятна и простительна: она надеялась на лучшее, и только сегодня врачи сказали ей готовиться к худшему.

— Папа хочет тебя видеть, — проронила она. Ее пальцы сминали край жакета — отвлекающий маневр, которым ее организм воспользовался, чтобы унять дрожь. Маргарет очень боялась. Весь ее облик об этом говорил. Боялась — и одновременно стыдилась этой слабости, стыдилась того, что не может быть сильной ради отца, не может встретить это испытание так, чтобы ему не пришлось беспокоиться о ее будущем в последние дни своей собственной жизни.

— Хорошо, я зайду к нему, — Шерлок ободряюще сжал ее предплечье, такое тонкое, что ему почудилось, что он рискует его сломать. Маргарет опустилась на скамейку, и он зашел в палату.

Коулсон выглядел ужасно. Будучи детективом, Шерлок часто имел дело со смертью, но вот с умиранием за три с лишним десятка своей жизни почти не встречался. Ему повезло: Шерлок до сих пор не потерял никого из близких и единственный подобный опыт пережил очень маленьким, когда умирала его бабушка по матери, чистокровная француженка, которую он почти не помнил. А вот Майкрофт был с ней очень близок и сильно переживал. У Шерлока не сохранилось об этом времени никаких осмысленных воспоминаний, поэтому он не считал смерть бабушки серьезным потрясением. Хотя… Было что-то еще, что случилось вскоре после этого… Шерлок мысленно отмахнулся от очередного непонятного ощущения. Он пришел сюда, чтобы поддержать Маргарет и попрощаться с ее отцом. С этим болезненно худым, уставшим человеком, похожим на тень себя прежнего. Как же все-таки это отвратительно — встречать конец в таком состоянии, да еще и в больничной палате.

— Судя по всему, видок у меня непривлекательный, — Коулсон через силу рассмеялся, и его лицо исказила судорога, прерывая его невеселый смех. Шерлок прикусил губу.

— Простите меня, я…

Умирающий помотал головой.

— Не извиняйтесь, Шерлок, я просто неудачно пошутил. Я очень рад вас видеть. Подойдите, пожалуйста.

Он подчинился. У кровати стоял стул, и Шерлок сел. Несмотря на то, что обычно он не выносил подобных ситуаций, сегодня он не чувствовал неловкости. Возможно, порой сантименты были неизбежны, и самым лучшим вариантом было обратить их себе на пользу.

Если, конечно, они были способны ее приносить.

— Шерлок, я очень устал, и у меня мало времени, так что буду краток, — Коулсон посмотрел на него своими измученными глазами. — Я хотел поблагодарить вас за то, что вы сделали. Благодаря вам мы с Маргарет смогли больше времени провести вместе, и это было поистине бесценно. Спасибо вам.

Столь простая и в то же время искренняя благодарность смутила Шерлока — он привык к несколько другому отношению.

— Уверен, на моем месте любой поступил бы так же… — пробормотал он.

— О нет, мой друг, в этом вы заблуждаетесь. Впрочем, человеческая натура не относится к тем предметам, что лежат в сфере ваших интересов, — Коулсон улыбнулся почти без усилия. — И все же я хотел попросить вас еще кое о чем. Если вас это не затруднит, я буду вам очень признателен, если вы присмотрите за моей дочерью в первое время после моей смерти. Кто-то должен будет убедить ее вернуться в оркестр, и мне кажется, что вы сможете привести правильные аргументы.

— Вы слишком хорошо обо мне думаете, мистер Коулсон… — обронил Шерлок.

— Разве? — он как-то слишком пристально на него посмотрел, и Шерлок непроизвольно сглотнул — его будто просветили насквозь. Раньше такое удавалось только Майкрофту. — Простите чрезмерную откровенность безнадежному больному, Шерлок, но я думаю, что вы принижаете собственные заслуги. Вам чужды общественные условности, но вы хорошо разбираетесь в людях, пусть вам и не слишком это интересно. Да, вы привыкли решать загадки, но за каждой загадкой стоит обыкновенный человек, и без знания его природы вы бы не продвинулись в своих расследованиях ни на йоту. Так что я вполне уверен в том, что вам под силу убедить Маргарет жить дальше, и прошу вас не сомневаться в собственных силах. Я желаю лишь ее счастья, и без музыки оно будет невозможным. Напомните ей об этом, пожалуйста, когда придет время.

— Хорошо, — пообещал Шерлок. Лицо Коулсона, теперь напоминавшее восковую маску, чуть просветлело.

— Спасибо, Шерлок. Я очень вам признателен. И чтобы вы не думали, что я лишь требую, ничего не давая взамен, я хочу, чтобы вы сейчас поехали с Маргарет к нам домой. Я приготовил вам небольшой подарок.

— Но… — Шерлок неуверенно посмотрел на дверь. — Маргарет вряд ли согласится сейчас вас покинуть…

— Маргарет не покидает меня уже слишком много времени. Ей нужно отдохнуть, иначе она не сможет встретиться с тем, что ждет ее впереди. Пожалуйста, Шерлок, позовите ее.

Он встал и, открыв дверь, попросил Маргарет зайти внутрь.

— Папа?.. — она обеспокоенно подошла к отцу. — Тебе что-то нужно?

— Да, солнышко, — Коулсон улыбнулся дочери. — Пожалуйста, поезжай с Шерлоком домой и отдай ему мой подарок.

— Но я не могу оставить тебя… — в ее глазах мелькнул страх. — Я…

— Дочка, ты никогда меня не оставишь, — он взял ее за ладони в свои. — И сейчас я прошу тебя сделать так, как я говорю. Передай Шерлоку мой подарок и отдохни немного. Со мной все будет в порядке, обещаю.

Маргарет смотрела на него своим глубоко несчастным и в то же время испуганным взглядом, и на какой-то миг Шерлоку почудилось, что она все-таки откажется и никуда не поедет, но в этот раз его дедуктивный вывод оказался неправильным.

— Хорошо, папа, — Маргарет наклонилась и поцеловала отца в лоб. — Хорошо, если ты этого хочешь, мы поедем. И я сразу же вернусь.

— Конечно, сразу же, — подтвердил Коулсон. — Только сначала ты отдохнешь.

— Папа… — Маргарет не без упрека покачала головой и отпустила его руку. — Я вернусь незамедлительно.

— Хорошо, цветочек, — он не стал спорить и улыбнулся ей и Шерлоку. — Спасибо, что заглянули.

— Не за что… — невпопад пробормотал Шерлок, и они с Маргарет вышли из палаты.

* * *

В такси они ехали молча. Когда они только сели, Маргарет отвернулась к окну и украдкой смахнула слезы. Шерлок не представлял, как она вообще продолжала держаться. В разгар работы над каким-нибудь особенно увлекательным делом он мог не есть и не спать, но когда в расследованиях наступало затишье, Шерлок ощущал и голод, и необходимость хорошенько выспаться. Маргарет же находилась на грани обморока, и единственным, что поддерживало в ней силы, был страх потерять отца. Не самая эффективная мотивация, мрачно подумал Шерлок.

Квартира Коулсонов за трехдневное отсутствие хозяев словно поникла и теперь производила впечатление почти нежилой. Маргарет возвращалась сюда только затем, чтобы переодеться и привести себя в порядок, и жилье чувствовало себя покинутым и никому не нужным. Ну вот — Шерлок поймал себя на мысли, что ему в голову лезут всякие литературные образы. Наверное, он просто слишком устал от дела Магнуссена, оставившего открытыми множество вопросов. А еще… Еще ему было жалко Коулсона, и он испытывал какое-то ноющее чувство тревоги, когда смотрел на Маргарет. Ему хотелось увезти ее подальше отсюда, чтобы она пришла в себя, хорошенько выспалась и наконец-то перестала печалиться. Шерлок соскучился по ее улыбке. Он любил, когда она улыбалась.

Маргарет включила свет в гостиной-мастерской, и Шерлок не очень уверенно прошел в комнату вслед за ней. Потом он вспоминал, что тогда впервые за долгое время его дедукция вместе с предвиденьем отказались работать, и подарок мистера Коулсона застал его врасплох. А может быть, он просто думал о другом.

— Это вам, — Маргарет подала ему… скрипку. Совсем новенькую, блестяще отполированную, с установленными и настроенными струнами.

Шерлок потерял дар речи.

— Я… — где его ораторские способности, когда они так нужны? — Маргарет, я…

— Это вам, — повторила она. — Отец закончил ее буквально перед тем, как его… Как оказался в больнице. Возьмите, Шерлок. В знак нашей благодарности.

Он осторожно взял инструмент и сразу же ощутил легкое покалывание в пальцах, будто бы они моментально признали скрипку «своей», и им не терпелось поскорее ее опробовать.

— Поиграйте, — предложила Маргарет, словно прочитав его мысли. — У отца здесь достаточно рабочих смычков, и мост тоже есть…

Она положила перед Шерлоком смычок и достала из ящика стола мостик. Шерлок бережно одел его на скрипку, а затем подкрутил смычок. Маргарет села на диван, приготовившись слушать, а Шерлок все медлил и не знал, с чего начать. Но всплеск возбуждения, который он почувствовал, прикоснувшись к скрипке, постепенно перерос в нестерпимое желание поскорее что-нибудь сыграть. Шерлок давно не испытывал столь сильного искушения, и у него не было сил ему противостоять. Поэтому он приложил скрипку к левому плечу, взял смычок и… позволил мелодии самой родиться из его соприкосновения со струнами.

Шерлок увидел реку. Не реку, даже — речушку, тоненький ручеек, над которым был перекинут деревянный мостик, совсем как в сказке про Винни-Пуха. Запахло осенними листьями… Хотя, нет, осень еще не наступила. Стоял поздний август, и от высоких деревьев уже веяло холодом, так что ранним утром в лесу ему было зябко даже в его треугольной шляпе из плотной ткани, но небо еще было по-летнему ясным, и природа не растратила свежести красок. Сжимая в руке деревянную саблю, Шерлок все дальше углублялся в лес. Он ориентировался по солнцу, как и учил его старший брат, но ветви деревьев все плотнее переплетались у него над головой, и солнечные лучи постепенно тускнели и гасли на полпути, не успевая показать ему дорогу. И все-таки Шерлок продолжал идти вперед. Он не мог повернуть назад, он должен был разгадать загадку. Он должен был найти… кого? Знакомый образ расплывался перед глазами. Нет, он не может его забыть! Он ни за что не забудет, ведь это его лучший… лучший…

Я где-то был потерян…

Иди меня искать…

И яму раскопай…

Где старый бук растет…

Задул Восточный ветер…

Шерлок вздрогнул и едва не выронил инструмент.

Искусственный свет на несколько мгновений ослепил его, и Шерлок понял, что, видимо, играл с закрытыми глазами. Во рту пересохло, и он облизал потрескавшиеся губы. Он весь взмок, будто бы только что пробежал пару километров, и его руки, в которых он все еще сжимал драгоценную скрипку, слегка дрожали. Шерлок сделал несколько глубоких вздохов, пытаясь выровнять дыхание. Ощущение было как после кошмарного сна, но Шерлоку уже много лет не снились кошмары — почему тогда…

Маргарет.

Только сейчас Шерлок вспомнил, что она слушала его игру. Его взгляд упал на ее фигурку на диване, и Шерлок понял, что она спала. Видимо, музыка убаюкала ее, а трехдневная усталость сделала все остальное. Шерлок уставился на скрипку, не зная, что и думать. Конечно, за последние месяцы его исполнительские навыки значительно усовершенствовались, но даже великие скрипачи не могли незнакомой мелодией ввести себя в транс. Или могли?.. Шерлок уже ни в чем не был уверен. Он будто снова принял наркотики, и ощущения были… пугающими. Он что-то пробудил в себе — что-то, что был не в силах контролировать, но что всегда было частью его жизни. И что он теперь должен был со всем этим делать?

Осторожно, будто имея дело с бомбой замедленного действия, Шерлок положил скрипку и смычок на стол и посмотрел на Маргарет. По-хорошему, надо бы было ее разбудить, но Шерлок знал, что этого не сделает. Коулсон хотел, чтобы она научилась жить своей жизнью, и Шерлок пообещал, что поможет ей не потерять себя. Он не знал толком, что для этого нужно было сделать, но чутье подсказывало ему, что крепкий сон после трех дней бессонницы был неплохим началом. Поэтому Шерлок взял с книжной полки монографию по истории струнных инструментов и, сев за стол, принялся охранять сон Маргарет.

Она проснулась спустя час. Разбудил ее телефонный звонок.

— Что?.. — щурясь спросонья, она пыталась определить, что происходит, и где она находится.

— Вы спали, — Шерлок отложил книгу и подал ей ее телефон. — Я…

— Почему вы меня не разбудили?! — мигом проснувшись, Маргарет схватила смартфон, и ее лицо застыло. — Это с больницы… Нет, не может быть, только не это…

Телефон продолжал звонить, но Маргарет и так уже знала, что ей собирались сказать. Отбросив его в сторону, она кинулась на Шерлока, отчаянно молотя его худенькими кулачками.

— Почему вы меня не разбудили?!? Я должна была быть с ним, почему вы этого не сделали?!

— Ваш отец обещал вам, что с ним все будет в порядке, и он сдержал свое слово, — Шерлок прижал ее к груди, игнорируя ее слабенькие удары. — Он очень вас любил, Маргарет, но он хотел уйти на своих условиях. Хотел, чтобы вы понимали, что ваша жизнь продолжится и без него.

— Да что вы об этом знаете?! — срывающимся голосом крикнула она. — Как вы можете… как…

Маргарет не закончила — не хватило сил. Ее руки безвольно повисли и, уткнувшись Шерлоку в плечо, она разрыдалась.

Навигатор в телефоне опять все перепутал. Держа руль правой рукой и не сводя взгляда с дороги, Шерлок выдернул провод и убрал гаджет в бардачок. Он мог бы свернуть уже на предыдущем перекрестке, а вместо этого поехал в обход. Болван. Неужели старение — а вместе с ним и тупость — настигли его гораздо раньше, чем он рассчитывал?

Шерлок прикусил губу и взял руль обеими руками. Не в старении дело. Просто на заднем сиденье машины спит молодая женщина, которую он практически похитил из Лондона. Похитил, как он думал, у горя и безысходности, только пока все выглядело так, будто они с удобством разместились в машине, никуда не собираясь уходить. Шерлок в очередной раз мысленно обвинил себя… в нерациональности? Или в импульсивности? Или — что было хуже всего — в сентиментальности?

Впереди показалась крошечная рыбацкая деревенька, бывшая целью их путешествия. Теперь Шерлок не мог привести ни одного рационального довода в пользу своего плана и чувствовал себя совсем по-дурацки. Во всем виновато было то чувство (опять эти чувства!), что возникло у него в квартире Коулсонов, когда ему захотелось увезти Маргарет из Лондона, чтобы она могла хоть ненадолго отвлечься от своего горя. Но можно ли вообще было «отвлечься» от чего-то столь непоправимого, как смерть отца? Шерлок понятия не имел, как ответить на этот вопрос. И все-таки где-то глубоко в его «чертогах разума» жило какое-то… воспоминание? образ? предчувствие? — которое придавало ему уверенности в том, что он может помочь Маргарет, потому что когда-то давно тоже кого-то терял. И не бабушку, которую он совсем не знал, а кого-то по-настоящему близкого, родного. Бессмысленная мысль, не подтвержденная никакими фактами, но такая настойчивая, что игнорировать ее не представлялось возможным. Поэтому Шерлок сбежал из города, на время оставив практику, и уговорил Маргарет сбежать вместе с ним. Со стороны это, наверное, выглядело… непонятно, но она не стала ему перечить или как-то возражать, потому что… потому что ей все было безразлично.

После похорон Маргарет впала в апатию. Если в день смерти Коулсона она выглядела полностью изможденной, то затем превратилась в восковую куклу. Утрата выжала из нее все соки, и ее красивое лицо стало искусственным, похожим на белую маску из папье-маше. Шерлок видел, что она не воспринимает происходящее вокруг, и что эта тактика была ее сознательным выбором. Маргарет не хотела жить без отца и не изменила этому решению. На похоронах она приняла соболезнования от достаточно большого количества людей, но отказалась от предлагаемой помощи и замкнулась в себе. Ее существование стало серым, шаблонным, а главное, безмолвным. Ей не надо было говорить об этом — Шерлок и так понял, что она поклялась себе никогда больше не брать в руки скрипку. Маргарет считала, что музыка пришла в ее жизнь вместе с отцом, и вместе с ним она должна была уйти. Почему-то это решение удивляло Шерлока меньше, чем можно бы было подумать.

Он не сразу понял, как мог сдержать данное Коулсону обещание, но врожденный дар аналитика и склонность браться за решение непростых задач выручили его и в этот раз. Шерлок доверился инстинкту и подумал, что бы он сделал, если бы в аналогичной ситуации оказался, скажем, его брат. Во-первых, Шерлок не оставил бы его в одиночестве — он знал, что горе непременно выбило бы почву у него из-под ног, и он перестал бы уделять себе должное внимание. Во-вторых, он заставил бы его сменить обстановку. Может быть, кому-то Лондон и казался подходящим местом для скорби, однако новые впечатления были надежной вакциной против затяжной меланхолии. И, наконец, как бы Майкрофт ни сопротивлялся, Шерлок все равно вытащил бы его на свежий воздух — даже если человек ненавидит физическую активность, пусть он хотя бы гуляет. Когда Шерлок пятнадцать лет назад проходил реабилитацию, прогулки помогли ему сохранить рассудок. И восстановить душевное спокойствие. Хотя бы отчасти.

Шерлок припарковал машину у деревенского паба, где заранее снял две соседние комнаты, и через зеркало посмотрел на заднее сиденье. Маргарет проснулась и теперь безразлично смотрела в окно. Ей было все равно, где она находится, в Лондоне или на Северном полюсе. Шерлок поймал себя на мысли, что ее пораженчество его не раздражает. Он вообще стал как-то удивительно терпелив. Шерлок никогда бы не подумал, что посвятит столько сил и времени другому человеку, разве что Майкрофту… или Джону. А ведь за эти семь месяцев он почти научился о нем не вспоминать. Джон, кстати, позвонил ему перед отъездом из Лондона, но Шерлок не успел взять трубку, а перезванивать не стал. Джон тоже не пытался больше наладить контакт, и Шерлок решил отложить это дело на потом. Если бы случилось что-то серьезное, он бы наверняка об этом узнал, а так…

— Проголодались? — негромко спросил он Маргарет, все так же глядя на нее через зеркало. — Тут очень вкусные креветки, вам надо попробовать.

— Поэтому мы сюда приехали? — бесцветно спросила она. — Из-за креветок?

— Мы приехали, чтобы вы вернули себе волю к жизни, — Шерлок приоткрыл дверцу, собираясь выходить, но его остановил ее следующий вопрос:

— Зачем вы это делаете? — Маргарет говорила тонким истощенным голосом, неприятно напоминавшим скрежет мела по доске. — Зачем вы со мной возитесь?

— Потому что я ваш друг, — без паузы ответил Шерлок и вышел из машины. Он вспомнил, как когда-то сказал нечто похожее Джону. «Нет у меня друзей. Есть всего один». Несколько лет он воспринимал это как аксиому — что же изменилось? Возможно, он наконец-то повзрослел, как все того желали? Или просто хотел помочь, потому что его попросил об этом умирающий? Или ему было одиноко, и его тянуло к другому одинокому человеку?

Или…

Шерлок несколько бесцеремонно прервал нерациональную болтовню с самим собой. У него было дело, и он должен был на нем сосредоточиться. От самокопания толку нет. Ну… почти.

Вызов его деловому настрою был брошен уже в тот момент, когда они с Маргарет подошли к стойке, за которой сидела хозяйка паба, и та радостно хлопнула в ладоши.

— О, а вы, должно быть, мистер и миссис Холмс! Я вас ждала!

Шерлок посмотрел на нее так, будто она предложила ему надеть розовый колпак и изобразить радужного пони.

— Мистер Холмс и мисс Коулсон, — отчеканил он, чувствуя, как его лицо предательски розовеет. — Я забронировал два отдельных односпальных номера — вы что, страдаете слабоумием? Или тугоухостью?

Его грубость ничуть не огорчила хозяйку.

— У лондонцев свои причуды, мистер Холмс, — она лукаво улыбнулась, подавая ему книгу посетителей для подписи. — Когда молодой человек и девушка вместе едут за город, это наводит на определенные мысли…

— Да неужели? — кисло отозвался Шерлок. — Так деревенские жители способны мыслить? — он резким росчерком поставил подпись и взял два ключа. Хозяйка гостиницы проводила его и Маргарет таким выразительным взглядом, что можно бы было подумать, будто ей известны все тайны мира.

Злясь на самого себя, Шерлок открыл дверь своей комнаты почти пинком. Как он мог быть столь неосмотрителен! Когда они путешествовали с Джоном, таких проблем не возникало! Хотя, признал Шерлок по некотором размышлении, он смутно помнил, что хозяин той дартмурской гостиницы тоже строил какие-то абсурдные теории. Ну да, ведь если в наше время двое мужчин путешествуют вместе, они обязательно… Тьфу. С досады Шерлок хотел громко захлопнуть дверь… и едва не прибил Маргарет.

— О, — сказала она. — Кажется, вы уже вжились в роль рассерженного супруга, мистер Холмс.

В ее словах не было шутки или иронии — за это время она позабыла, что это такое — и Шерлок покраснел как помидор. Эти кретинские намеки только сильнее ее растревожат, о чем он только думал…

— Простите меня, я… — он не знал, чем оправдать свою оплошность.

— Все в порядке. Я хотела попросить вас открыть дверь — не могу повернуть ключ.

— Да, конечно…

Инертность замков в дверях гостиницы была прямо пропорциональна смелости суждений ее хозяйки: Шерлоку пришлось приложить немалое усилие, чтобы повернуть ключ. Когда он открыл дверь, их взорам предстала маленькая аккуратная комната: односпальная кровать у окна, тумбочка, шкаф и письменный стол со старым стулом. Эта обстановка была такой же, как в номере Шерлока, только занавески на окнах здесь были посвежее.

— Ужин? — предложил Шерлок. Придя в себя после неловкой ситуации у барной стойки, он озаботился приемом пищи. Ему было все равно, когда ужинать, но он должен был думать о Маргарет.

— Спасибо, я не голодна, — она подошла к кровати и села, глядя в окно. Из него было видно бухту, в которой стояли на привязи три… нет, четыре рыболовецкие лодки.

— Не хотите попробовать креветок? — молвил Шерлок. — Нам не придется терпеть общество той ужасной женщины — их подают в ресторане на другом конце улицы.

Маргарет грустно улыбнулась.

— Почему вы считаете, что эта женщина ужасна? — тихо спросила она. — Я понимаю, что человек вашей проницательности сразу бы все понял, но разве другие люди не заподозрили бы то же, что она?

Шерлок вдруг понял, что не знает, как Маргарет относится к этой ситуации, и ему в лицо бросилась краска. Почему все это было так… сложно? Он будто только сейчас понял, что она была женщиной, а женщины, это ведь было не по его части — в том смысле, что он совсем их не понимал. Или все-таки понимал? Ведь, если так подумать, в его жизни было не так уж мало женщин. Были омерзительные, вроде Китти Райли, или просто неприятные, как сержант Донован, но встречались и вполне… приемлемые? Как Молли, на которую всегда можно было положиться, как миссис Хадсон, которая, пусть и болтала гораздо чаще, чем анализировала собственную болтовню, но всегда служила ему опорой и защищала от нападок. Была еще эта… кхм, Та Женщина, но о ней Шерлок в последнее время совсем перестал думать и даже позабыл, какими духами она пользовалась и какой накладывала макияж. И была Маргарет, но Маргарет… «Мистер и миссис Холмс», что за чушь — так звали его родителей, а он сам для такого не создан, ему ведь лучше в одиночестве, потому что… потому что…

И яму раскопай, где старый бук растет…

Шерлок на миг зажмурился, и слова неизвестной песенки ушли так же быстро, как и пришли. Маргарет все еще ждала его ответа, и он сказал то, что уже сегодня говорил:

— Вы мой друг. И вы… — это нужно было произнести вслух, но почему было так трудно?.. — И я встретил вас в то время, когда не совсем понимал, как дальше будет складываться моя жизнь, но вы дали мне… дело, дали занятие, и это доказало мне, что я… не совсем безнадежен. Теперь я хочу сделать то же самое для вас.

Она пригладила лежащее на кровати покрывало тыльной стороной ладони.

— Значит, вы просто отдаете долг?

Маргарет не смотрела на него, когда задавала этот вопрос, и Шерлока на миг сковала паника, будто он упустил что-то очень важное и больше никогда не сможет это вернуть. Но в следующую же секунду он почувствовал легкий нематериальный импульс, словно кто-то коснулся кончиком пальца струны скрипки, и от этого почти незаметного движения внутри него разлилось тепло.

— Я привожу Вселенную в состояние баланса, Маргарет. И порой это приводит к весьма неожиданным результатам.

* * *

— Не понимаю, как я только на это согласилась.

— Вы согласились, потому что это был хороший план.

— Ну да. Только особенностью всех хороших планов издавна были непредвиденные обстоятельства, приводящие к их краху.

Шерлок вытер салфеткой испачканные руки и встал. С этим спорить было трудно.

На следующий день после приезда в деревню Шерлок предложил Маргарет взять напрокат велосипеды и поездить по побережью. С утра установилась солнечная погода, дождь обещали только к вечеру, и Шерлок рассчитывал, что к тому времени они уже успеют вернуться в гостиницу. Однако их путешествие оказалось прервано спустя час после его начала: когда они ехали по проселочной дороге вдоль небольшого леса, велосипед Маргарет напоролся на строительный мусор, и шина переднего колеса оказалась проколота. К счастью, сама она не пострадала, но, поскольку в их распоряжении был только насос, который никак не мог помочь им в этой ситуации, вернуться в деревню Маргарет могла только пешком.

— Жаль, у моего велосипеда нет багажника, — сказал Шерлок. — Впрочем, я могу довезти вас на раме.

— Тогда хозяйка гостиницы точно включит марш Мендельсона, — Маргарет села прямо на землю. — Вам нужно поехать в деревню за подмогой. Я подожду, ничего со мной не случится.

— Нет, поехать должны вы, — возразил Шерлок. — Дадите местным ориентир, и они меня заберут. Я вас здесь в одиночестве не оставлю. Деревни — рассадник…

— Чего — преступлений? Или непотребств? — она невесело рассмеялась. — Кажется, вы насмотрелись «Убийств в Мидсомере». Там в каждом эпизоде по четыре трупа.

— О чем вы? — не понял Шерлок.

Маргарет посмотрела на него снизу-вверх.

— Никогда не смотрели «Убийства в Мидсомере»? Хотя, о чем это я — для вас подобное это ежедневная рутина, — она перевела взгляд на пустынную дорогу, петлей уходящую вниз. — Папа любил детективные сериалы. Поэтому он читал ваш блог.

— Блог не мой… — начал было Шерлок, но замолк. Маргарет впервые после похорон упомянула своего отца, но это не облегчило ситуации. На смену апатии пришло смирение, но боль никуда не делась. Теперь Маргарет носила ее с собой, и Шерлоку было тяжело это видеть. Ему когда-то тоже было больно, но он справился с этим как-то иначе. Вспомнить бы только, каким образом он это сделал, и что за утрату переживал…

— Вам нужно ехать, — Шерлок поднял с земли свой велосипед и кивнул головой на собирающиеся вдалеке тучи. — Скоро пойдет дождь, и…

— Подождите, — сказала вдруг Маргарет. — Вы это слышите?

Шерлок насторожился, но ничего не уловил.

— О чем вы?

— Этот писк. Вы что, не слышите?

Шерлок прислушался внимательнее и, действительно, уловил чей-то тоненький голосок. По всем признакам, пищал котенок, но откуда в лесу котята?..

— Кажется, это где-то здесь, — Маргарет встала и, даже не отряхнув брюки, направилась в сторону леса, тщательно прислушиваясь. Шерлок с досадой снова положил велосипед и последовал за ней.

— Маргарет, послушайте, мы не можем тратить время на…

— А что, мы куда-то торопимся? Или вы боитесь промокнуть под дождем?

— Я не боюсь — я не хочу, чтобы вы промокли.

Она вдруг остановилась, на миг забыв о странном писке, и посмотрела на нее. От этого взгляда Шерлоку стало неловко, и он сглотнул.

— Вы очень заботливы, Шерлок.

— Я думал, вы это уже заметили, — отозвался он. Возможно, Маргарет ответила бы что-то, но поблизости снова запищали, и на сей раз стало понятно, что они находятся совсем недалеко от источника звука.

— Смотрите, — Маргарет показала вперед, и Шерлок увидел положенную рядом с деревом коробку без крышки. Подойдя к ней, они обнаружили белого как снег котенка. На вид ему было не больше пяти месяцев. Жалобно скуля, он царапал когтями коробку. При виде людей его желтые глаза вспыхнули, и он инстинктивно съежился.

— Не бойся, малыш, мы тебя не обидим, — Маргарет осторожно подошла ближе и присела на корточки рядом с коробкой. — Кто только оставил тебя здесь совсем одного…

— Действительно, кто, — Шерлок не заметил, что сказал это вслух. Не зря он все-таки не хотел оставлять Маргарет в одиночестве: если местные жители готовы были выбросить на улицу беззащитное животное, от них всего можно было ожидать.

— Вот вам и нашлось дело, — дав котенку время привыкнуть, Маргарет медленно протянула руку. Шерлок хотел ее предостеречь, но котенок оказался не агрессивный. С подозрением смотря на протянутую ладонь, он не стал царапаться и с опаской ее понюхал.

— Коробка без опознавательных знаков, но с этой стороны есть след от почтовой наклейки… — задумчиво произнес Шерлок. — Значит, в ней пришла посылка, а потом хозяева держали ее для хозяйственных нужд около двух… а точнее, около трех лет. С этой стороны коробка выцвела — стояла на солнце… Судя по состоянию животного, его привезли сюда не больше трех-четырех часов назад — шерсть относительно чистая, в коробке нет опилок и другого мусора… Людей не боится, выглядит здоровым, явно домашний… Почему от него избавились? — Шерлок присел рядом с Маргарет, внимательно изучая несчастного котенка. — Я, конечно, не эксперт, но я бы сказал, что он просто стал по какой-то причине не нужен своим хозяевам. Ветеринар бы не стал усыплять здоровое животное, так что…

— Какие люди все-таки жестокие существа, — тихо сказала Маргарет. — Но ничего, малыш, — обратилась она к котенку после паузы, — теперь ты будешь жить со мной.

— С вами? — переспросил Шерлок.

— Со мной, — кивнула Маргарет. — Пойдем, не бойся, — она наклонилась вперед, чтобы взять котенка обеими руками. — Все будет хорошо…

— Осторожней, он может поцарапать, — запоздало предупредил ее Шерлок, но все обошлось. Испуганный котенок не стал пускать в ход когти и вжался в Маргарет, как только она взяла его на руки.

— Дрожит, бедняжка… — прошептала она. — Наверное, он голодный. Ничего, вернемся в деревню и найдем тебе поесть.

— Кстати, о возвращении в деревню, — сказал Шерлок. — Я думаю, теперь вы точно должны поехать. Кто знает, что за типы тут бродят.

— Да, наверное, вы правы, — по некотором размышлении промолвила Маргарет.

Они повернули обратно, но еще до того, как они вышли из леса, ветви деревьев у них над головами зашелестели — пошел дождь.

— Черт, — выругался Шерлок. — Все-таки не успели, — он огляделся вокруг. — Встаньте здесь, дерево вас укроет. Я пойду за велосипедами, если, конечно, их еще не стащили…

Летний дождь усиливался, не собираясь прекращаться, и когда Шерлок вернулся к Маргарет и ее хвостатому подопечному, он понял, что они неизбежно промокнуть, даже стоя под деревом, поэтому он снял свой пиджак и накинул его ей на плечи.

— Вы что, не стоит… — его жест ее смутил, и она слегка покраснела.

— Не говорите нерациональных вещей, Маргарет, это вам не к лицу, — Шерлок смотрел прямо перед собой, игнорируя предательски скрутившийся живот. Может быть, он просто хотел есть? Наверняка.

— Подождем немного — возможно, мимо кто-нибудь проедет и возьмет хотя бы вас с вашим питомцем, — Шерлок посмотрел на котенка, что вцепился в Маргарет, будто в спасательный круг. — Кстати, как вы его назовете?

— Что? — переспросила Маргарет.

— Как вы назовете кота? Ему нужно имя. У меня вот когда-то был пес, его звали Рэтберд. А как зовут вашего питомца?

Маргарет погладила котенка и улыбнулась.

— Наверное, его буду звать Моцарт. Это… Это был любимый папин композитор, и он всегда приносил мне удачу на экзаменах. Когда я играла Моцарта, всегда получала высший балл. А про белых котов тоже говорят, что они приносят удачу.

— Вот как? — промолвил Шерлок. — Что ж, хорошее имя. Может быть, ваш Моцарт начнет демонстрировать свои удивительные качества уже сейчас и заставит этот дождь прекратиться? Что скажешь, дружище? — он потрепал котенка по уху.

— Кажется, он талантливее, чем мы думали, — Маргарет кивнула головой на дорогу, и Шерлок увидел вдали размытый дождем силуэт грузового автомобиля.

* * *

Маргарет опасалась, что хозяйка гостиницы будет недовольна тем, что они вернулись с велосипедной прогулки с брошенным котенком, но та проявила великодушие и не только выделила ему теплую корзинку в качестве постельки (и небольшую коробку с песком — в качестве лотка), но и позволила накормить его свежим молоком. Насытившись, исстрадавшийся котенок забрался в корзинку, которую Маргарет поставила в своей комнате, и заснул. Шерлок тем временем ругался с владельцем велосипедов (тот все-таки отказался вернуть половину залога, в чем, Шерлок был вынужден с неохотой признать, был прав), а Маргарет пошла в душ. Благодаря помощи местной жительницы, что подобрала их на дороге, они не слишком промокли, но все равно озябли и нуждались в тепле не меньше спасенного Моцарта. Поэтому, после того как Шерлок расплатился за велосипеды и привел себя в порядок, они съели в пабе горячий обед и выпили по кружке травяного чая.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — меланхолично заметила Маргарет, глядя в окно. Дождь так и шел, нимало не заботясь о людских печалях, и о возобновлении прогулки не могло быть и речи.

— Я думаю, Моцарт точно с вами согласится, — сказал Шерлок и, осознав иронию, добавил: — Кот. Не композитор.

Маргарет с улыбкой кивнула, оценив его каламбур.

— Вы правы. Все очень удачно сложилось. Я ведь совсем не хотела ехать, а вышло, что благодаря этой поездке мы спасли живое существо от голодной смерти.

— Да уж, — Шерлок прищурился. — Хотел бы я знать, какой мерзавец его выбросил…

— Нет-нет, сегодня больше никаких расследований, — Маргарет помотала головой. — Сейчас вы идете смотреть со мной «Убийства в Мидсомере».

— Дался вам этот сериал, — поморщился Шерлок. — Вам точно не понравится смотреть его в моей компании — я сразу же вычислю убийцу.

— Вот и увидим, — Маргарет встала, будто бросая ему вызов. — И можете не бояться — вместе с папой я пересмотрела все его сезоны, так что я и так знаю, кто убийца.

— О, так вы хотите меня проверить, — Шерлок поднялся вслед за ней.

— А вы боитесь, что не пройдете проверку?

— Еще чего. Я Шерлок Холмс. Я всегда знаю, кто убийца.

Поскольку в номере не было дивана, им пришлось сесть на кровать и поставить ноутбук Маргарет на стул. Со стороны это выглядело, наверное, как-то по-детски, но Шерлоку в глубине души это даже нравилось: он вспомнил, как когда-то давно они с Майкрофтом так читали книжки — точнее, Майкрофт читал, а Шерлок только учился, едва-едва поспевая за братом. Но с Маргарет все было немного по-другому, ведь она была сторонним человеком, другом, это верно, но все-таки кем-то чужим, а Шерлок обычно сторонился близости с чужими людьми. Однако если ему и было неловко, он очень скоро об этом позабыл. Сюжет детективного сериала не мог удивить его по определению, но Шерлок никогда не мог устоять перед искушением «поспорить с телевизором», и «Убийства в Мидсомере» дали ему отличный повод. К тому же, в то время как всех остальных — Майкрофта, Джона, миссис Хадсон — его комментарии раздражали, Маргарет они веселили. Они провели целый эпизод, болтая о несуразностях сюжета, и под конец Шерлок поймал себя на мысли, что давно не чувствовал себя так легко. За эти полтора часа он позабыл даже о постигшем Маргарет горе, и о той боли, с которой она теперь жила. Все это отступило на второй план, дав дорогу простоте и гармонии, которых ему всегда не хватало в его жизни. Может быть, все его проблемы были связаны с тем, что Шерлок любил все усложнять и только теперь понял, что жить можно и по-другому?

Они начали смотреть второй эпизод. Дождь барабанил в окно, в корзинке мирно сопел Моцарт. Шерлок увидел, что и Маргарет клонит в сон. Ему следовало бы уйти, чтобы она могла поспать, но он медлил. Если он уйдет, то останется один, а сейчас он бы этого не вынес. Только не сейчас, только не сегодня.

Маргарет склонила голову ему на плечо. Она спала, и Шерлок изо всех сил поборол искушение взять ее за руку. От нее исходило тепло, и он как никогда ясно ощущал запах его духов. Внезапно Шерлок остро пожалел о том, что все-таки не ушел. Что-то в нем всколыхнулось… что-то, чего он прежде не знал. Он и раньше испытывал влечение к женщинам, бесполезно было это отрицать, только вот прежде его желание всегда граничило с похотью. Ему вспомнилась бесстыдная нагота Ирэн Адлер, и Шерлок поморщился от отвращения к самому себе. Когда-то он хотел каленым железом выжечь все чувства и импульсы, считая их не просто непозволительной слабостью, но вульгарной помехой его рационально запрограммированной жизни, но теперь… Шерлок все бы отдал, чтобы Маргарет хоть на миг заполнила собой все его сердце и душу, чтобы он не столько обладал ею, сколько отдал бы ей всего себя. Глупо, банально, сентиментально на гране преступности — но могло ли быть так, что он действительно в нее влюбился? Почему? Почему, ради всего святого, это вдруг с ним случилось? Он же клялся себе и окружающим, что никогда никого не полюбит — что было в ней такого, что он хотел жить и умереть подле нее, словно герой романтической бессмыслицы, на которую велись психически неустойчивые люди?

Шерлок нежно коснулся тыльной стороной ладони ее руки. Опять он пришел к верному выводу, пусть и окольными путями. Он ведь таким и был — неустойчивый, эмоционально нестабильный, впадающий в крайности и запутавшийся в своем собственном внутреннем мире. Всю жизнь он искал и не находил опору. Майкрофт, Джон… а теперь вот Маргарет. У нее не было никого, поэтому она могла быть только его, и поэтому Шерлок так сильно к ней привязался. Она тоже была одинока, и он нашел в ней родственную душу и вложил в эту связь всю свою нерастраченную любовь.

Вот теперь он точно попался.

Словно соглашаясь с его мыслями, где-то в глубине его души снова зазвучала забытая, но такая родная мелодия.

Ты ветру доверяй…

…Он к цели приведет.

* * *

После возвращения в Лондон Шерлока очень быстро затянула работа. На почте скопились непрочитанные сообщения, Лестрейд с измученным видом едва не умолял его о содействии, а дверной звонок на Бейкер-стрит трезвонил по несколько раз на дню. Такая занятость совсем не оставляла времени на другие дела, и у Шерлока не было возможности не то что навещать Маргарет, но даже более-менее регулярно с ней созваниваться. Но, к некоторому его стыду, это вызывало у него облегчение — не потому, что он не хотел ее видеть, а потому, что не знал, как ему теперь стоит себя вести, после того открытия, что он сделал в деревне. Знала ли Маргарет, что он чувствовал? И как она к этому относилась? Может быть, она смеялась над ним, а может, испытывала к нему жалость. Или же…

Да нет, не может этого быть. Такой, как он, никогда не станет для такой, как она… то есть, у него не было шансов, ведь… Спотыкающееся на каждом шагу умозаключение путало его, и Шерлок запихивал его подальше в «чертоги», возвращаясь к привычной рутине.

Так прошло несколько недель. Наступила осень. Скоро будет год, как он «воскрес» из мертвых после ликвидации подпольной сети Мориарти, а у Шерлока складывалось ощущение, что минула уже целая жизнь. Он так и не помирился с Джоном (после того пропущенного доктор больше не звонил), Майкрофт по какой-то причине перестал досаждать ему своим занудством (что удивило бы Шерлока, если бы у него было на это время), а еще в его жизни появилась Маргарет, которая… Впрочем, об этом лучше было не думать.

После «дела о спичечном коробке», которое Шерлок так и не раскрыл (досадный промах) в работе наступила небольшая пауза, и он решил воспользоваться ею, чтобы закончить один химический эксперимент. Поэтому очередной звонок в дверь застал его на кухне у микроскопа. Шерлок уже собирался поморщиться от досады (ему очень не хотелось прерывать свое занятие ради новой порции банальщины), как вдруг услышал знакомый голос:

— Добрый день. Надеюсь, мы не помешали?..

Он резко поднял голову. На пороге кухни стояла Маргарет — скрипичный футляр за плечом, к груди прижат укутанный в одеяло кот. За время, проведенное в новом доме, Моцарт похорошел и, судя по тому, с каким любопытством он осматривал незнакомую обстановку, забыл о прежних злоключениях и осмелел.

— Нет, конечно, что вы… — Шерлок быстро встал, машинально дергая рукав халата. Впервые в жизни ему стало стыдно за бардак на кухне. И в гостиной. И в квартире в целом. — Проходите сюда, на кухне сейчас… В общем, я провожу эксперимент…

— Да, я вижу. Значит, мы все-таки помешали, — Маргарет прошла в гостиную, но не стала снимать с плеча футляр. — Простите, зайдем в другой раз…

— Нет, что вы, я… Эксперимент подождет, он не срочный. Садитесь, пожалуйста… — Шерлок жестом указал на диван. — Не хотите чаю? — спохватился он, коря себя за то, что только сейчас об этом вспомнил.

— Нет, спасибо, — Маргарет положила на диван футляр и села. — Вы не против, если я выпущу кота?.. Я носила его к ветеринару, ему делали прививку… Он не линяет, если вы беспокоитесь о шерсти…

— Поверьте, шерсть — это последнее, о чем я беспокоюсь, — Шерлок сел на стул. Маргарет выпустила Моцарта, и он, сделав несколько осторожных шагов, устроился на крае дивана, внимательно изучая обстановку квартиры.

— Работы было много, я совсем замотался… Как… — он откашлялся, будто слова с трудом ему давались, — Как у вас дела?

— Спасибо, я… Мне уже лучше, то есть… — Маргарет смутилась. Шерлок видел, что груз потери за эти месяцы стал меньше, но она все равно испытывала трудности, когда об этом говорила. Он прикусил губу. Не надо было об этом спрашивать.

— Маргарет, простите, мне не следовало…

— Нет, ничего, — поспешила она остановить его ненужные извинения. — Вы правильно сделали, что спросили. Я как раз хотела об этом поговорить.

Шерлок инстинктивно сел чуть прямее, и это не осталось ею незамеченным.

— Не бойтесь, ничего сверхъестественного, — Маргарет улыбнулась. — Я просто… Я хочу вернуться на работу в оркестр. А точнее… Хочу попробовать устроиться в Ковент-Гарден.

Последовала секундная пауза.

— Вот как, — сказал Шерлок. — Это…

— Это требует очень хорошей подготовки, я знаю, — кивнула Маргарет. — Мне уже назначили вступительное испытание, оно состоится через три недели. И я… Я хотела попросить вас о помощи, Шерлок.

— Чем я могу вам помочь? — тихо спросил он. — Я не профессионал, и опыта прохождения подобных испытаний у меня нет.

— Я понимаю, но одним из заданий будет игра дуэтом, без подготовки. Ноты я получила, но у меня не будет предварительных репетиций, и я подумала, быть может, вы согласитесь разучить со мной эту пьесу?.. То есть, конечно, если у вас есть свободное время.

Шерлок смотрел на нее, и какая-то часть его подсознания говорила ему, что Маргарет не составило бы особого труда сыграть дуэтом даже с какаду, и что на самом деле она пришла, потому что ей захотелось его увидеть. Глупо — обычно окружающие хотели как можно скорее избавиться от его общества, а Маргарет по какой-то причине сама его искала. И от этого у Шерлока внутри вспыхнул маленький фейерверк, и ему захотелось подпрыгнуть на месте и взяться за какое-нибудь дело с утроенной энергией. Но он сдержался и вместо этого сказал:

— Да, разумеется. Я буду рад помочь. У вас есть с собой ноты?

— Да, сейчас… — Маргарет достала из бокового кармана футляра тонкую папку и, раскрыв ее, поставила на подставку, что стояла рядом со столом. — Текст не очень сложный, но я бы хотела не допустить ни одной ошибки. У оркестра Ковент-Гардена очень высокие стандарты.

— Не сомневаюсь… — пробормотал Шерлок. Он потянулся было к своей скрипке, что лежала на столе, но вдруг заметил замешательство Маргарет.

Точно.

Скрипка Коулсона.

— Простите, я должен пояснить… — какая дурацкая вышла ситуация! — Мне очень понравился подарок вашего отца, но дело в том, что когда я впервые взял его в руки и заиграл… Вам покажется это бессмыслицей, но я сыграл мелодию, которую раньше не знал.

Маргарет кивнула.

— Да, я помню. Очень красивая мелодия. Печальная, но нежная. Очень… Очень личная.

— Вот именно, — Шерлок был благодарен ей за то, что она смогла подобрать подходящее слово, которое он сам ни за что бы не нашел. — И я не представляю, откуда я ее знаю. Не помню, чтобы ее разучивал. Я даже не уверен, что у меня когда-то были эти ноты. Знаю, звучит как бред, но…

— Возможно, она принадлежит к тем воспоминаниям, которые вы по какой-то причине подавляете, — предположила Маргарет. — И скрипка стала триггером, который их пробудил. Только я не представляю, почему именно она их активировала.

Шерлок с замешательством на нее посмотрел, и она пояснила:

— Пока я жила в приюте, у меня скопилось множество негативных воспоминаний, и чтобы с ними справиться, мой разум их вычистил. Что-то я совсем забыла, а что-то всплывало только при возникновении каких-то конкретных ассоциаций. Я понимаю, что вы чувствуете: внезапно перед глазами вспыхивает картинка, и вы в растерянности, потому что не знаете, откуда она взялась. Я, конечно, не эксперт, но я думаю, что вы могли что-то забыть, а теперь вспоминаете. Кажется, вы говорите о своем разуме в похожих терминах: вы «удаляете» то, что вам не пригодится, и оставляете только то, что обладает ценностью. Может быть, это с вами и происходит. Когда-то вы «удалили» болезненное воспоминание, а теперь оно дает о себе знать.

Нахмурившись, Шерлок посмотрел на ноты, что она поставила на подставку.

— Но если так, что это за воспоминание? И почему оно ожило, когда я взял новый инструмент?..

Маргарет с сомнением прикусила губу.

— Возможно, мне все-таки стоит прийти в другой раз…

— Нет, я хочу знать, — природный инстинкт исследователя взял верх, и Шерлок решительно направился в спальню. Вернувшись со скрипкой Коулсона, он надел на нее мост и взял смычок.

— Давайте попробуем.

Мелодия оказалась замысловатой, но Шерлоку уже приходилось играть подобное, да и месяцы практики в ресторане не прошли даром. Спустя примерно полчаса репетиций они с Маргарет заиграли вдвоем. С дивана за ними внимательно следил Моцарт, и Шерлок знал, что миссис Хадсон незаметно, как ей казалось, поднялась на один лестничный пролет, чтобы послушать, но очень быстро он позабыл и про них, и про Бейкер-стрит, и даже про Маргарет. Перед глазами у него возникла совсем другая картина.

Детей было двое, мальчик и девочка, но скрипка у них была одна на двоих. Родители отказывались купить ему инструмент, пока он немного не подучится, и он старался изо всех сил, но получалось не очень. Девочка была строгим учителем. Маленькая, младше него, она выглядела не по годам взрослой и к процессу обучения подходила методично и дотошно. Она говорила о каких-то математических моделях, о логике музыкальной фразы, но мальчик этого не понимал. Ему хотелось просто играть, извлекать звуки из замысловатого инструмента и радоваться своим успехам. А еще ему хотелось, чтобы девочка перестала грустить и наконец-то улыбнулась. Он ведь так ее любил, а она почему-то всегда была печальной.

Шерлок поморгал, не опуская инструмента. Мелодия закончилась. Маргарет смотрела на него, затаив дыхание. Она тоже пока не опустила скрипку, будто готовилась в любой момент возобновить игру.

— Ничего не понимаю, — Шерлок дрожащими руками положил скрипку на стол и вытер лоб тыльной стороной ладони. Он медленно опустился на стул — ноги с трудом его держали. — Это воспоминание не может мне принадлежать, я…

— Что вы увидели? — отложив скрипку, мягко спросила Маргарет.

— Я… Это были двое детей, двое маленьких детей. Мальчик и девочка. Девочка учила его играть на скрипке, но… Она была какой-то грустной. Ничему не радовалась, — он в смятении посмотрел на Маргарет.

— Вы знаете этих детей?

— Нет, откуда… — поспешный ответ заставил его задуматься. Когда он был маленьким, у него не было друзей, и… И что? Что с ним тогда было? Шерлок зажмурился. Каким было его первое воспоминание из детства? Сколько бы он ни напрягал память, вспомнить не мог. Почему? Неужели удалил? Шерлок отчетливо помнил, как праздновали его седьмой день рождения в загородном доме Холмсов, но что было до этого? В голове вспыхивали какие-то смутные образы, и он не мог их как следует разглядеть.

— Почему я ничего не помню? — собственная беспомощность наполнила его сердце отчаянием. Куда делись его детские воспоминания? Он должен спросить Майкрофта. Майкрофт. Шерлок вдруг ощутил тревогу. Майкрофт ему ничего не скажет. Он не знал, с чего так решил, но был уверен в этом на сто процентов. Майкрофт правды ему не откроет. Но почему?..

— Не волнуйтесь, все хорошо… — Маргарет коснулась ладонью его плеча, и Шерлок посмотрел на нее так, словно впервые увидел. Ее прикосновение утишило душевное смятение, и к нему почти вернулась обычная уверенность. Судя по всему, результат их «эксперимента» напугал ее, и Шерлок как можно тверже произнес:

— Спасибо, я в порядке. Я думаю, пока нам лучше не рисковать. Вам нужно хорошо подготовиться к вашему испытанию, и будет разумнее, если я поиграю на своем инструменте.

— Да, это верно, — согласилась Маргарет. — Я думаю, папа на вас не в обиде.

Шерлок кивнул и только сейчас заметил, что накрыл своей ладонью ее руку, что все еще лежала на его плече. Он с самого детства никого просто так не держал за руку, но сейчас этот жест не вызвал у него дискомфорта или неприятия. Каким-то образом Шерлок понял, что сегодня началось его возвращение домой.

* * *

Испытание Маргарет прошла с блеском, и ее зачислили в оркестр Ковент-Гардена. Чтобы отметить это событие, Шерлок пригласил ее в ресторан, и впервые она позволила себя угостить. В тот вечер Маргарет была великолепна в скромном черном платье и с прической-шиньоном. Новая работа стала первым радостным событием в ее жизни за многие месяцы, и Шерлоку было отрадно видеть, какие это принесло перемены. Бледность постепенно исчезла с ее лица, Маргарет стала чаще улыбаться и больше мысленно себя не одергивала, когда чему-то радовалась. Она больше не считала, что не имеет права на счастье.

Теперь они оба были заняты, но парадоксальным образом стали видеться чаще. Шерлок при каждой возможности посещал ее концерты, а Маргарет заглядывала к нему на Бейкер-стрит по выходным и, если у него не было клиентов, они заказывали ужин прямо домой и смотрели очередной эпизод «Убийств в Мидсомере». Шерлок, конечно, почти всегда раскрывал убийство уже после пятнадцати минут просмотра (а если у него это не получилось, он винил в своей неудаче «бездарных сценаристов»), но Маргарет все равно нравилось смотреть с ним этот сериал — его велеречивые споры с телевизором чрезвычайно ее забавляли.

Так незаметно снова наступил декабрь. Шерлок поймал себя на мысли, что в этот раз грядущее Рождество его почти не огорчает. Миссис Хадсон собиралась встретить праздник с сестрой, от Джона и Майкрофта по-прежнему не было вестей, и Маргарет пригласила его к себе. Шерлок долго думал, что ей подарить, и наконец остановил свой выбор на шкатулке для драгоценностей в форме скрипки. Ее по индивидуальному заказу изготовил для него один знакомый ювелир, которому Шерлок когда-то давно помог вернуть украденное имущество. В магазине подарочных украшений ему красиво запаковали подарок, и перед тем, как отправиться в гости, Шерлок купил букет роз.

— Вы снова меня балуете, — улыбнулась Маргарет, принимая подарок. В честь праздника она надела бледно-голубое платье с рукавами три четверти и туфли-лодочки на небольшом каблуке. — Пойдемте, я уже накрыла на стол.

Ведомый Моцартом, что тоже вышел встречать гостя и теперь вышагивал впереди, подняв хвост трубой, Шерлок прошел в комнату, которая когда-то была мастерской Филиппа Коулсона. Теперь его портрет висел над обеденным столом, который стоял на месте верстака. Шерлок знал, что Маргарет распродала большинство его рабочих вещей, и ремонт в комнате закончила перед самым Рождеством. Ей не хотелось ничего менять, но она все-таки пошла на этот шаг, ставший еще одним этапом на пути к исцелению.

— Готовлю я не так хорошо, как папа, но вполне сносно, — Маргарет поставила на стол две тарелки и разложила приборы.

— Я уверен, ужин просто великолепен, — сказал Шерлок. Он сел на стул рядом с Маргарет, а Моцарт по-хозяйски устроился на диване.

— Вы переоцениваете мои способности, но это как всегда приятно, — Маргарет весело ему подмигнула, и они принялись за еду.

— А ваши родители не приезжают на Рождество? — спросила Маргарет, после того как они обсудили последние расследования Шерлока и праздничную программу ее оркестра.

— Нет, — Шерлок покачал головой. — Они давно оставили попытки заставить нас с братом радоваться этому событию.

— Так значит, вы не рады? А выглядите вполне довольным, — заметила она.

Шерлок усмехнулся.

— Ваше общество творит чудеса, Маргарет. А семейные посиделки… В нашем доме это всегда заканчивалось полным фиаско. По крайней мере, для нас с Майкрофтом.

После небольшой паузы Маргарет произнесла, тщательно подбирая слова:

— Простите мне мою откровенность, Шерлок, но я в некотором замешательстве. Вы очень много хорошего говорите о своем брате, но при этом почти с ним не общаетесь.

— Говорю много хорошего? — переспросил Шерлок. — Когда такое было?

— Постоянно. Вы разве этого не замечаете? Я уже очень много знаю о вашем брате: где он учился, что он любит, какие у него привычки и как много государственных кризисов он разрешил.

— Странно, — пробормотал Шерлок. — Никогда бы не подумал. Но почему вы вдруг об этом заговорили?

Маргарет пожала плечами, поднимаясь, чтобы убрать со стола.

— Не знаю. Наверное, потому, что я вам немного завидую. У меня никогда не было братьев и сестер, и я не понимаю, как можно проводить Рождество вдали от семьи.

— У каждого своя семья, — молвил Шерлок. Это заставило Маргарет слегка покраснеть, и она поспешила уйти на кухню, так что он даже не успел предложить ей помощь.

После того как они выпили кофе, Шерлок подарил Маргарет шкатулку. По традиции, подарками обменивались в день Рождества, но ему хотелось поскорее узнать, какой будет ее реакция. Судя по восторженному блеску в ее глазах, подарок ей понравился.

— Какая красота, Шерлок. Спасибо большое. Мой подарок совсем скромный, и не знаю, придется ли он вам по вкусу… — она смущенно подала ему мягкий сверток. Шерлок развернул его и увидел вязаный шарф темно-синего цвета и с его инициалами.

— Спасибо, — пробормотал он. Давно ему не дарили вещей ручной работы, и простота этого подарка очень его тронула.

— Надеюсь, он выглядит не слишком убого — я не умела вязать, пришлось научиться. Но… — Маргарет хотела что-то добавить, но не смогла. Вместо этого обо всем сказали ее глаза, и Шерлок вдруг понял, что было уже поздно, а значит, ему пора было возвращаться в свою пустую квартиру, где только один-единственный подарок, что он получил на Рождество, будет доказательством того, что все это ему не привиделось, и что он действительно увидел в глазах Маргарет то, что надеялся найти уже целую вечность.

— Вы можете остаться, — тихо сказала она, не глядя беря его за руку. — Если хотите, можете остаться.

Шерлок сглотнул, крепко сжимая ее ладонь, и внезапно ее глаза оказались настолько близко, что еще один шаг, и он мог бы в них утонуть.

Ему снился сон.

Он сидел на траве перед домом, в котором родился, и читал книгу. Его окружали древние, позеленевшие от времени каменные надгробья, но Шерлок не боялся — он знал, что они были ненастоящими. Дул приятный ветерок, но Шерлоку было не холодно, и его пиратская треуголка лежала рядом в траве.

Сзади раздался крик — его позвали домой. Это была мама: она приготовила пятичасовой чай с медом и печеньем. Закрыв книжку и не забыв про треуголку, Шерлок вприпрыжку побежал домой. Большая просторная кухня утопала в послеполуденном свете, и он не разглядел деталей обстановки. Быстро помыв руки (мама ругалась, когда он по возвращении с улицы этого не делал), Шерлок забрался на свой стул. Рядом с ним сидел Майкрофт, а напротив устроилась девочка. Она была одета в бежевый взрослый свитер не по размеру, и ее короткие волосы вились, пусть и не так сильно, как у него. Она пристально на него смотрела, а потом запела песенку.

Я где-то был потерян —

Иди меня искать.

И яму раскопай,

Где старый бук растет.

Задул Восточный ветер,

Мне хочет помогать.

Ты ветру доверяй —

Он к цели приведет.

На улице раздался собачий лай. Рэтберд! Сорвавшись с места, Шерлок побежал на его зов. Рэтберд потерялся, ему нужна помощь! Откуда-то у него в руке появилась пиратская сабля. Он победит любых врагов, что встанут у него на пути, лишь бы Рэтберд нашелся! Собака продолжала лаять где-то впереди, и Шерлок углубился в лес. Кто-то звал его по имени (кажется, это был Майкрофт), но Шерлок не откликался. Сейчас он занят совсем другим! Он вернется домой, только когда найдет Рэтберда. Только тогда он снова сможет играть в саду Масгрейва.

— Масгрейв…

Шерлок вздохнул и проснулся.

За окном падал мокрый снег, но в комнате было тепло. Наверное, потому, что он лежал под тремя одеялами. С противоположной стены на него участливо смотрели старые плюшевые игрушки, и Шерлок не без опаски сжал ладонь в кулак. Нет, саблю он все-таки оставил во сне.

— Кошмар приснился?

Маргарет стояла у двери. На ней была надета его вчерашняя рубашка, и Шерлок даже отсюда почувствовал ее запах. Духи от Диор, смешавшиеся с его одеколоном.

— Не знаю, — честно ответил он.

Маргарет подошла к постели и забралась под одеяла.

— Я кормила Моцарта, — пояснила она. — Он завтракает по расписанию, и если его вовремя не покормить, начинает пищать. Не хотела, чтобы он тебя разбудил. Но ты и так проснулся, — она не без тревоги вгляделась в его лицо. В иных обстоятельствах Шерлок притянул бы ее к себе и поцеловал, но увиденное во сне все еще его не отпускало.

— Масгрейв, — повторил он. — Девичья фамилия моей матери. Это я всегда знал, но сегодня вспомнил, что так назывался и мой родной дом. И там была девочка. Маленькая девочка, что пела мне песню.

— Дочка ваших соседей? — предположила Маргарет.

— Не знаю. Возможно, — теперь, когда он окончательно проснулся, подробности сна ускользали от него, и Шерлок ощутил досаду. — Я искал Рэтберда, но так и не нашел. В голове какой-то хаос, — он на миг зажмурился, словно это помогло бы ему лучше видеть. — Почему я все это забыл? И что случилось с Масгрейвом? Почему мы оттуда переехали?

— Возможно, тебе стоит спросить брата.

— Да, наверное… — Шерлок машинально согласился, хоть и знал, что Майкрофт ничего ему не скажет. Майкрофт что-то скрывает. Но что?..

На пороге показался Моцарт. Он довольно облизывался — видимо, позавтракал. Вид кота окончательно вернул Шерлока в действительность. О Боже. Он ведь… Он…

Все-таки остался.

— Ты не голодный? — тихо спросила Маргарет. Шерлок посмотрел на нее в смятении, и она рассмеялась.

— Все настолько плохо, да? Кошмарные сны и полная дезориентация?

— Нет, что ты, я… — подробности прошлой ночи вспыхнули у него перед глазами, и Шерлок покраснел. — Я просто никогда раньше… То есть…

— Как ты заметил, для меня это тоже новый опыт, — Маргарет опустила глаза, неловко прячась за распущенными волосами. — Но, мне кажется, мы оба все-таки справились. Было… Было хорошо. Даже очень.

— Это точно, — Шерлок сглотнул. Сон окончательно отступил куда-то на периферию его сознания, и близость Маргарет полностью завладела его мыслями. Почему он раньше не знал, насколько волшебным это могло быть?.. Почему только сейчас встретил свою любимую женщину — где Маргарет была все эти годы? Ему вспомнилось, как он целовал ее шею, медленно снимал с нее платье. Он никогда бы не подумал, что его близость могла подарить кому-то такое наслаждение. Он ведь был неприятным — грубый, отталкивающий, вечно недовольный медлительностью других. А Маргарет захотела, чтобы он провел с ней ночь. Почему?..

— Разве так сложно поверить в то, что я тебя люблю? — снова отвечая на незаданный вопрос, она подняла глаза, убирая от лица волосы. Маргарет не упрекала его, скорее помогала осмыслить то, что Шерлоку всегда казалось слишком сложным.

Он взял ее за руку. Простое движение принесло нежданное умиротворение. Он так давно хотел взять ее за руку.

— Наверное, я не считаю себя достойным твоей любви, в этом все дело, — проронил Шерлок. — Ты ведь меня знаешь — я всему ищу причину, и поэтому мне непросто принимать вещи такими, какие они есть.

— Это верно, — Маргарет медленно кивнула. — Но разве причина не очевидна? Ты необыкновенный человек, Шерлок, и я хочу быть с тобой. Возможно, это иррационально, но, если подумать, в иррациональности при желании можно найти свою причинность.

Могло показаться, что категории, которыми она заговорила, не слишком ей подходили, но они были понятны ему, а с сегодняшнего дня Шерлоку было трудно уловить, где заканчивался он, и где начиналась Маргарет. Сегодня он разделил свою душу и навсегда отдал ей ее вторую половину. А может, напротив, до этого он жил неполной жизнью и сегодня наконец-то обрел целостность.

— Такой причинности мне достаточно, — Шерлок привлек ее к себе, и Маргарет легла, склонив голову ему на грудь. Он понял, что ей уже давно этого хотелось, но она боялась сделать первый шаг, потому что думала, что он может ее оттолкнуть.

Прав был Майкрофт: Шерлок всегда был медлительным.

Больше он не совершит подобной ошибки.

Шерлок нежно провел кончиками пальцев по ее волосам и поцеловал ее в макушку.

— Я тоже тебя люблю.

* * *

Остаток рождественских праздников стал самым счастливым временем в жизни Шерлока и, как он подозревал, в жизни Маргарет тоже. Впервые за много лет он позволил себе полностью отключиться от детективной практики и забыть про Бейкер-стрит и про все, что было связано в его восприятии с этой квартирой. Шерлок всегда чурался «обычной» жизни, находя ее до ужаса скучной и банальной, но оказалось, что в простоте подобного существования есть свои прелести. И Шерлоку было совершенно безразлично, что их порождала совсем неинтеллектуальная и в высшей степени нерациональная любовная эйфория.

Он никогда не делил свою жизнь с другим человеком (соседство с Джоном было не в счет — с ним он делил всего лишь квартиру), но все оказалось проще, чем он думал, потому что за этот год он достаточно узнал Маргарет, и им было легко друг под друга подстроиться. Найденные ранее точки соприкосновения стали фундаментом для их новых взаимоотношений. Они оба были неприхотливы в еде и часто делали заказы в ресторанах на вынос, оба могли засидеться допоздна, но чаще предпочитали пораньше встать, оба любили устраивать вокруг себя «творческий беспорядок». Маргарет никогда открыто не выговаривала Шерлоку, как это делали до нее Джон или Майкрофт, предпочитая «мягкую силу»: тонкие намеки в ее исполнении никогда не оставались им незамеченными, потому что ему было небезразлично, что она о нем подумает. И вместе с этим Маргарет готова была идти на уступки. Она выключала телевизор, когда видела, что передача раздражает Шерлока, и не настаивала на прогулках в людных местах, где ему было бы некомфортно. В этом плане их взаимоотношения были подобны виртуозной игре на скрипке: переходы между струнами были плавными и незаметными, и если интонация смещалась, угрожая чистоте звука, они исправляли ее по ходу звучания, подстраиваясь под собственные ощущения и добиваясь обоюдного комфорта.

В эти дни они много гуляли. Шерлок превосходно знал Лондон, и ему захотелось поделиться этими знаниями с Маргарет, помочь ей увидеть то, что видел он. И поскольку ей нравилось ходить пешком, Маргарет пришлось это по душе. Каждая такая прогулка сопровождалась рассказами Шерлока о том, когда и где он поймал того или иного примечательного преступника, и Маргарет никогда не прерывала его путаное повествование. Шерлок не обладал даром рассказчика, но ей, кажется, было все равно.

О себе Маргарет почти не говорила, но Шерлок научился считывать невербальные знаки и понимал больше, чем она озвучивала вслух. Несмотря на многолетний исполнительский опыт, она все еще испытывала неуверенность в себе — не потому, что сомневалась в своем таланте, а потому, что ей все еще казалось, что девочка из приюта недостойна успеха и счастья. Шерлок не заводил с ней разговора на эту тему и вместо этого старался дать ей почувствовать, каким замечательным человеком она является и как сильно ее присутствие изменило его жизнь. Это решение пришло к нему интуитивно (с Шерлоком никто никогда не говорил на подобные темы), но было подсказано его чувствами к Маргарет и поэтому сработало. Он решил, что просто будет рядом, как она и хотела, а остальное подскажет ему сердце.

Ведь порой и оно оказывалось право.

Новой составляющей их взаимоотношений стала физическая близость, и Шерлок сам не заметил, как перестал испытывать перед ней страх. С Маргарет все было естественно. Он знал, чего ей хочется, и очень быстро научился доставлять ей удовольствие и при этом каждый раз ее очаровывать, будто побуждая заново в него влюбиться. О себе он вспоминал, только когда все заканчивалось: удивительно, но послевкусие дарило ему еще большее наслаждение, чем сам момент близости (если такое вообще было возможно). Мысль о том, что Маргарет засыпала в его объятьях, что она полностью ему принадлежала, была лучшим наркотиком в его жизни. Если она останется с ним навсегда, Шерлок был уверен, что больше никогда ни о чем не попросит.

Новый год они встретили дома. К тому времени он привез с Бейкер-стрит свою скрипку (ту, старую — к инструменту Коулсона он все еще относился с опаской и предпочел не рисковать), и они долго играли дуэтом, а ночью снова были вместе.

Самый счастливый Новый год в его жизни.

Шерлок был в этом совершенно уверен, пока не наступило утро.

Его разбудил звонок телефона. Выбравшись из-под одеял (даже рядом с ним Маргарет продолжала мерзнуть, поэтому укрывались они порядочно), Шерлок взял смартфон.

Звонил Майкрофт.

Внутри у него все похолодело. В звонке брата не было ничего критичного, но интуиция как всегда опережала мыслительный процесс и панически завопила. Шерлок сел, не решаясь принять вызов. Рядом с ним проснулась Маргарет и теперь, сонная, с непониманием на него смотрела, недоумевая, почему он медлит.

— Алло? — хрипло произнес Шерлок, проведя пальцем по экрану и поднеся телефон к уху.

— Шерлок, ты срочно должен приехать. Ты это видел?

Первой его мыслью было: Джон. С Джоном что-то случилось. Господи, нет, только не это. Наслаждаясь собственным счастьем, он совсем позабыл про Джона, и с ним случилось нечто ужасное. Шерлок никогда себе этого не простит.

— Я… — он облизал пересохшие губы.

— Шерлок, ты что, еще спишь? — строгий голос Майкрофта выдавал нетерпение. — Мориарти появился на всех экранах страны! Ты что, ничего не видел?

Шерлок едва не выронил трубку.

Мориарти.

Вернулся.

Мориарти.

Чертоги разума затопила паника. На несколько мучительно долгих мгновений Шерлок перестал соображать и думал только об одном: Мориарти вернулся, чтобы убить Маргарет. Он прознал про их связь и собирается ее уничтожить. Он все-таки решил исполнить свое давнее обещание и выжечь Шерлоку сердце.

Как только он мог быть так преступно легкомыслен?

Майкрофт нетерпеливо окликал его в трубку, но Шерлок не слышал. Он подвел Маргарет. Из-за него она оказалась в опасности. Из-за него она стала целью Мориарти, и теперь он ее уничтожит.

А вместе с ней уничтожит и Шерлока.

— Что случилось? — настойчивый голос любимой женщины вывел его из транса. Шерлок все-таки выронил телефон, но Маргарет успела его поймать. Взяв Шерлока за руку, она заставила его посмотреть себе в глаза.

— Что случилось? — повторила она. — Звонил твой брат? Что он сказал?

Шерлок только сейчас заметил, что перестал дышать. Сделав судорожный вдох, он крепко сжал пальцы Маргарет, не задумываясь о том, что может причинить ей боль.

— Мориарти, — сорвалось с его губ. — Это Мориарти. Майкрофт говорит… Майкрофт говорит, он вернулся.

— Что это значит? — не поняла Маргарет. — Я думала, Мориарти умер. Застрелился у тебя на глазах.

— Да, но… — Шерлок запнулся. Что конкретно сказал ему брат? — Майкрофт утверждает, что Мориарти появился на всех экранах страны.

— Тогда, боюсь, он спутал его с Борисом Джонсоном, — Маргарет попыталась пошутить, но Шерлок по-прежнему находился в ступоре, и она сменила тактику. — Послушай, ты сам видел, как он умер. И люди твоего брата его похоронили. У него был брат-близнец?

— Нет, точно нет, — Шерлок помотал головой.

— Ну вот. Тогда, может быть, он сделал какую-то запись перед смертью, и сейчас его подручные решили всех напугать?

— У него нет подручных, — возразил Шерлок. — Мы всех устранили. Хотя… — от рассуждений Маргарет веяло успокаивающе знакомым здравым смыслом, и постепенно паника начала уходить. — Хотя, быть может, кто-то и остался.

— Вот видишь, — одобрила Маргарет. — Вполне логичное объяснение. А теперь тебе нужно поехать к брату и во всем разобраться.

Погасшие было лампочки тревоги снова вспыхнули красным.

— А ты? — и думать было нечего, чтобы оставить ее в одиночестве. — Ты должна поехать со мной! Вдруг именно в этом и состоял его расчет? Заставить меня гоняться за призраками, чтобы подобраться к тебе?

— Любимый, Мориарти вообще обо мне не знал, — терпеливо напомнила ему Маргарет. — Как он мог это предвидеть? Но, чтобы тебя успокоить, я навещу миссис Хадсон. Ты говорил, она сегодня возвращается в Лондон. Кажется, я уже могу поближе с ней познакомиться. Я не останусь одна, обещаю.

— Ну ладно, — пробормотал Шерлок. Все это имело смысл — прежде чем строить теории, он должен во всем разобраться.

И все же возникшее после звонка брата нехорошее предчувствие не хотело его отпускать.

* * *

Впрочем, когда Шерлок появился в рабочем кабинете Майкрофта и взглянул на него, Мориарти и все связанные с ним тревоги просто вылетели у него из головы. Он даже не заметил леди Смоллвуд и сэра Эдвина, которые ждали его вместе с братом.

Это граничило с абсурдом, но Шерлок совершенно точно был не единственным Холмсом, что встретил Новый год в компании женщины.

Шерлок не мог бы толком объяснить, как он это понял, но он не испытал ни малейшего сомнения в правдивости этого вывода. Майкрофт был одет во вчерашний костюм — значит, ночевал не дома. Поправился на пол… нет, на целый килограмм — ведь не политические огорчения заставили его презреть диету. И этот запах — женские духи… До боли знакомая марка, которой пользуется… пользуется…

— Молли?.. — выдохнул Шерлок вместо приветствия. — Ты и Молли?

Майкрофт пробуравил его недобрым взглядом, стремительно краснея.

— Это к делу совершенно не относится! — отрывисто произнес он. — Мы позвали тебя, чтобы обсудить возвращение Мориарти, и…

— Так вот куда ты пропал!.. — впервые в жизни Шерлок пропустил мимо ушей упоминание злодея-консультанта. — Крутил роман с Молли Хупер!..

— Кто бы говорил! — парировал Майкрофт. — Ты-то сам где только что был? Уж точно не на Бейкер-стрит!

Настала очередь Шерлока злиться и краснеть.

— Это тебя не касается! — выпалил он.

— А тебя не касаются мои отношения с Молли!

— Еще чего! Она моя… Она мой друг!

— Друг, конечно! — Майкрофт ехидно ухмыльнулся. — Ты не общался с ней несколько месяцев! Почти целый год!

— Может быть, я не хотел вам мешать!

— О, уж конечно, не хотел мешать! Просто ты был занят! И знаешь, Шерлок, я даже готов признать, что ты меня удивил. Никогда бы не подумал, что ты заинтересуешь такую незаурядную женщину, как мисс Маргарет Коулсон.

Шерлок стиснул кулаки.

— Так ты за мной следил?!

— Конечно — если ты не заметил, я всю жизнь за тобой слежу! И мне тоже было бы приятно, если бы ты рассказал мне об этой перемене!

— Кто бы говорил! — взвился Шерлок. — Сам втихаря охмурил Молли, а теперь еще переводишь стрелки на меня!

— Ничего подобного! — сверкнул глазами Майкрофт. — Я…

— Джентльмены! — прикрикнула леди Смоллвуд. — Я понимаю, что ваши амурные похождения весьма интересны, но давайте уже обсудим возвращение самого опасного преступника в британской истории!

Сердито сопя и продолжая буравить друг друга недобрыми взглядами, братья все-таки подчинились.

— Мориарти не вернулся, — бросил Шерлок. — Он мертв.

— Так вы считаете, он сделал эту запись перед смертью? — с надеждой спросил сэр Эдвин.

— Определенно. Он вышиб себе мозги — после такого не живут. И двойников у него не было. Это мы проверили, еще когда готовили ликвидацию его сети.

— Но кто тогда вывел на все телеэкраны это сообщение? — нахмурилась леди Смоллвуд.

Шерлок поджал губы и незаметно кивнул Майкрофту, как бы призывая его вступить в разговор.

— Нам не удалось отследить сигнал, — с неохотой признал старший Холмс. — Но, кто бы это ни был, это новый игрок. Все подельники Мориарти либо сидят в тюрьме, либо лежат в могиле.

Новый игрок, машинально повторил про себя Шерлок, соединив вместе кончики пальцев. Откуда бы взялся этот новый игрок? И почему он решил выйти из тени только сейчас?..

— И что тогда нам делать? — спросила леди Смоллвуд.

— Ждать, — сказал Шерлок.

— Ждать? — переспросила она.

— Именно, — он опустил руки и посмотрел на нее. — Если этот неизвестный действует по указке Мориарти, он нанесет удар не сразу. Поэтому мне остается только ждать.

— Вам? — повторил сэр Эдвин. Майкрофт рядом с ним сузил брови — недобрый знак.

— Мне, разумеется, — кивнул Шерлок. — Последние годы своей жизни Мориарти охотился за мной, и я не думаю, что после своей смерти он станет вести себя иначе. Я буду ждать. Но не волнуйтесь — я надеюсь снова его переиграть.

Леди Смоллвуд и сэр Эдвин обменялись тревожными взглядами, и было понятно, что они хотели бы поверить Шерлоку на слово, но предпочитали подготовиться к любым вариантам развития событий.

— Хорошо, — сказала леди Смоллвуд. — Мы сообщим премьер-министру.

— Удачи вам, мистер Холмс, — пожелал сэр Эдвин, и они оба вышли из кабинета.

Братья молчали несколько мгновений. Шерлок, к его собственному удивлению, заговорил первым:

— Что ж, я буду держать тебя в курсе. И… передавай привет Молли, — он коротко кивнул брату и уже собрался уходить, как вдруг Майкрофт его остановил:

— Шерлок, подожди.

Младший из братьев замер у двери. Майкрофт подошел к нему и без видимых эмоций промолвил:

— Я за тебя рад.

Шерлок моргнул.

— Что?

— Я за тебя рад, — повторил Майкрофт. Обычно его раздражало, когда Шерлок так переспрашивал, но в этот раз он не проявил нетерпения. — Судя по тому, что я знаю, она очень достойная женщина. Если ты сочтешь это уместным, я был бы счастлив с ней познакомиться.

— Счастлив? — недоверчиво переспросил Шерлок.

Майкрофт усмехнулся.

— Ну да — с некоторых пор я узнал, что это такое. Становлюсь старым и сентиментальным.

— Прям как я, — пробормотал Шерлок.

— Нет, у тебя есть еще немного времени, — Майкрофт почти улыбнулся, но сразу же посуровел. — Звони почаще, ладно? Хотелось бы поскорее с этим разобраться.

— Конечно, — пообещал Шерлок. Майкрофт кивнул ему, и, не прощаясь, Шерлок покинул его кабинет.

* * *

Однако «возвращение» Мориарти и роман Майкрофта стали не единственными сюрпризами этого дня. Когда Шерлок приехал на Бейкер-стрит (они с Маргарет условились, что встретятся там), у дома припарковалось еще одно такси, из которого вышел…

— Джон? — Шерлок глазам своим не верил. — Что ты здесь делаешь?

Бывший военный врач стойко встретил его взгляд, но вины не скрывал.

— Шерлок, я… — он не стал дожидаться, когда они войдут в дом. — Слушай, Шерлок, прости меня. Я повел себя эгоистично и глупо. Теперь я понимаю, почему тебе пришлось скрываться — иначе ты не смог бы победить Мориарти. Сегодня я увидел, что он вернулся, и… В общем, если тебе нужна помощь, я сделаю все, что смогу.

Шерлок смотрел на друга, и с его души будто медленно скатился шершавый валун. Несмотря на то, что в его жизни появилась Маргарет, конец дружбы с Джоном очень его тяготил. А теперь, когда оказалось, что он все-таки не потерял друга, ему стало легче дышать. Вместе с Джоном он точно одолеет Мориарти, Шерлок нисколько в этом не сомневался.

— Тебе не за что извиняться, — Шерлок махнул рукой, стараясь скрыть за этим небрежным жестом внутреннее ликование. — И я рад, что ты… что ты снова в игре, — он открыл дверь их старой квартиры, пропуская Джона вперед.

Уже через несколько секунд на первом этаже раздался радостно-удивленный возглас.

— О, доктор Ватсон, это вы! Сколько лет, сколько зим! А мы тут пьем чай с мисс Коулсон…

Шерлок замер. Маргарет! Как он мог забыть?! Джон ведь еще не был знаком с Маргарет!

— Мисс Коулсон?.. — переспросил Ватсон. Тем временем обе женщины вышли в прихожую. Миссис Хадсон аж сияла, а Маргарет приветливо улыбнулась его лучшему другу и вопросительно посмотрела на Шерлока.

— Эм, да… Гхм, — для храбрости он откашлялся. — Джон, позволь представить Маргарет, мою… Кхм, мою возлюбленную. Маргарет, это Джон, мой друг.

— Очень приятно, — она протянула ему руку, но Джон этого не заметил — у него отвисла челюсть.

— Вы… То есть… — пролепетал он. — Вы его…

— Я его девушка, — рассмеялась Маргарет. — Но возлюбленная тоже хорошо звучит, не буду отрицать.

Джон беспомощно посмотрел на Шерлока, будто надеясь, что друг в любой миг объявит, что его разыгрывают, но ничего подобного не произошло.

— Не стоит так изумляться, Джон, — он ободряюще похлопал его по спине. — Я известен своей непредсказуемостью.

— Но не до такой же степени, — под смех миссис Хадсон и Маргарет пробормотал обескураженный Джон.

После этого знакомства и возвращения Джона жизнь Шерлока потекла в новом русле. Опасаясь за жизнь Маргарет, он настоял, чтобы она и Моцарт переехали на Бейкер-стрит — по крайней мере, до тех пор, пока не будет раскрыта тайна внезапного появления Мориарти. Этот поворот событий чрезвычайно обрадовал миссис Хадсон, которой Маргарет очень понравилась, и которая не могла не испытать облегчения оттого, что на Бейкер-стрит поселилась еще одна женщина, да к тому же с домашним питомцем.

Сам Шерлок продолжил принимать клиентов, и отныне Джон все чаще составлял ему компанию. Поначалу детектив опасался, что Мэри воспримет это без энтузиазма, но Джон заверил его, что она сама подталкивала его к примирению с лучшим другом и не возражала против того, чтобы он вновь помогал ему в расследованиях. Верный данному обещанию, Шерлок чаще обычного звонил Майкрофту, а несколько раз на Бейкер-стрит заглянула Молли. Судя по всему, она подружилась с Маргарет — как понял Шерлок, они обменялись телефонами и пообещали друг другу как-нибудь сходить вместе по магазинам. Для Шерлока вся эта ситуация была новой, и он толком не знал, как ему на это реагировать, поэтому решил довериться Маргарет — если от него потребуются какие-то действия, она наверняка ему намекнет.

Дни шли, складываясь в недели, но Шерлок не замечал ничего подозрительного, что могло бы навести его на Мориарти и оставленные покойным злодеем-консультантом ловушки. Он уже начал опасаться, что все-таки взял на вооружение неправильную тактику, и решил подключить к делу оставшиеся со времени в подполье международные контакты, как на Бейкер-стрит с весьма любопытным делом заявился инспектор Лестрейд.

Погиб сын Дэвида Уэлсборо, члена кабинета министров. Пьяный водитель врезался в его машину, припаркованную у дома его родителей, автомобиль загорелся, и когда пожар потушили, на водительском сиденье обнаружили обгоревший труп несчастного Чарли. Только вот загвоздка: до того, как в нее врезался пьяница, машина была пуста, потому что Чарли был в Тибете. И самое необъяснимое — на момент пожара он был мертв уже неделю.

Загадку Шерлок решил уже на пути к дому Уэлсборо. Нужно было отбросить все невозможное и оставить факты. Если тело Чарли обнаружили в машине в окрестностях Лондона, значит, в Тибете он точно не был. Уэлсборо праздновал свой день рождения — видимо, мальчик хотел сделать ему сюрприз. В машине обнаружили два вида винила. Скорее всего, Чарли укрылся каким-то чехлом, чтобы, когда отец подойдет к автомобилю, сбросить его и устроить сюрприз. Прямо как прыжок из торта… Только вот что-то пошло не так. Возможно, некачественный материал вызвал приступ удушья. И бедный мальчик умер.

Все это Шерлок понял почти сразу.

И все это оказалось совершенно несущественно.

Когда их провели в гостиную дома Уэлсборо, и взгляд Шерлока упал на столик, уставленный сувенирами с изображениями Маргарет Тэтчер, он снова испытал чувство безграничной фатальной тревоги. Словно кто-то опять переступил через его могилу. У Шерлока задрожали колени. Что за чертовщина с ним происходила? Неужели это Мориарти?..

Оказалось, что на столике когда-то стоял гипсовый бюст Тэтчер, который разбил пробравшийся в дом вор. И не просто разбил — вышел ради этого на крыльцо. Но зачем? Зачем?..

Шерлок отправился к брату. Майкрофт не дал никакой наводки — судя по всему, Тэтчер Мориарти не интересовала. Интерпол в лице инспектора Хопкинс требовал от Шерлока принять участие в поиске пропавшей жемчужины Борджиа. Может быть, связь следовало искать здесь?.. Вскоре Лестрейд принес осколки еще одного бюста.

А вот это уже становилось интересно.

Шерлок изучил улики под микроскопом, и ему удалось обнаружить пятна крови. Маловато для полноценной охоты, но рискнуть стоило. Он позаимствовал у Крейга, знакомого хакера, его пса по имени Тоби, и они вместе с Джоном и Мэри совершили небольшую пробежку (супругу доктора тоже заинтересовало это дело, и Шерлок решил, что ее присутствие им не помешает). К сожалению, вылазка окончилась ничем: таинственный вор оказался не глуп и, поранившись, отправился на мясной рынок. Там его след терялся.

Теперь уже Шерлок на сто процентов был уверен в том, что в этом деле был замешан Мориарти. Слишком вычурно, слишком гротескно… И слишком по-шерлоковски. Злодей-консультант был прав: такое дело он ни за что не упустит. И будет рыть носом землю до тех пор, пока не докопается до правды.

Крейг вышел на поставщика бюстов. Серия оказалась лимитированной — всего шесть штук, изготовлены в Грузии. С владелицей предпоследних двух вор расправился. Значит, настолько высоки были его ставки?.. Выход у Шерлока был один: устроить засаду в доме мистера Сандефорда, владельца последнего бюста.

Джон сказал, что пойдет с ним, и Шерлок не стал его отговаривать. Если тот вор, кем бы он ни был, не погнушался убийством, им следовало быть во всеоружии. Как в старые-добрые времена.

Засаду устроили в личном бассейне (мистер Сандефорд был достаточно богат), и Шерлок с усилием отогнал возникшее внутри нехорошее предчувствие. Мориарти любил бассейны, этого у него было не отнять.

Его невеселые размышления прервал Джон.

— Слушай, Шерлок, — тихо сказал он. — Я давно хотел спросить… Ты и Маргарет — у вас это… ну, серьезно?

Шерлок посмотрел на него как на ненормального.

— Ты сам-то серьезен? — с каким-то несвойственным ему присвистом прошептал он. — Ты сейчас решил об этом спросить?

Джон замялся.

— Ну да, время не совсем подходящее, но… — он кашлянул в кулак. — Я все не решался, и…

— Ты? Не решался? — фыркнул Шерлок. — Мой дорогой Ватсон, с возрастом ты совсем размяк.

— Возможно, — неожиданно быстро согласился Джон. — Но ты так и не ответил. Маргарет, ты… Ну, ты собираешься сделать ей предложение?

Шерлок едва не ответил на столь бесстыдно прямой вопрос возмущенным возгласом, но вовремя сдержался, а в следующий миг поблагодарил себя за силу воли. В кухне послышалось движение — это появился вор.

Они застали его врасплох, но Шерлок недаром опасался этого столкновения: невысокий коренастый незнакомец в маске тотчас вытащил пистолет. Шерлок вовремя увернулся, выбивая у него из рук оружие, а Джон повалил его на пол. Потасовка продолжалась несколько секунд: несмотря на их численное превосходство, вор не собирался сдаваться и ожесточенно сопротивлялся. В конце концов они сумели связать его, и Шерлок торжествующе поднял бюст Маргарет Тэтчер.

— Ну, давай, рассказывай о своем боссе Мориарти! — воскликнул он. Джон снял с незнакомца маску, и они увидели покрытое шрамами смуглое лицо и налитые кровью, затравленные глаза.

— Чего? — хрипло переспросил он. — Какой Мориарти? Кто вы такие?

Джон с непониманием посмотрел на Шерлока, но тот, одурманенный адреналином, проигнорировал вопрос и ударил бюстом об пол, уверенный в том, что увидит жемчужину Борджиа.

А вместо этого он увидел флешку.

— Что за чертовщина? — сорвалось у Джона. Вор забился в своих путах, и он крепче сжал веревку.

— Это она! — прохрипел незнакомец. — Здесь информация! Вся информация о ней!

— О ком?.. — машинально спросил Шерлок. Он был потрясен этим поворотом событий. Взяв флешку двумя пальцами, он смахнул с нее пыль. На пластиковом корпусе черным маркером кто-то написал четыре буквы: А.Г.Р.А.

— О Розамунд! — сипло воскликнул вор. — Об этой чертовой суке! Вы что, не знаете?

Шерлок и Джон переглянулись.

— Кто такая Розамунд? — растерянно спросил доктор.

Незнакомец смотрел на них, как на сумасшедших.

— Если вы о ней не знаете, зачем тогда устроили засаду? Пустите меня! — он начал брыкаться. — Пустите, я должен ее найти! Иначе она убьет меня!

— Не бойтесь, вас защитят, — сказал Шерлок. Кажется, ему придется позаимствовать компьютер мистера Сандефорда. — Сюда уже едет полиция.

— Нет! — закричал вор. — Нет, вы ничего не понимаете! Это Розамунд, вам с ней не справиться!

За окном показались мигалки машин — это приехал Лестрейд. Полицейские арестовали вора, а инспектор потребовал объяснений, но Шерлок от него отмахнулся.

— Мне нужен компьютер! Срочно!

Если мистер Сандефорд и скорбел об утраченном бюсте Тэтчер, свою жизнь он явно ценил больше, поэтому доступ к ноутбуку обеспечил без вопросов. Шерлок нетерпеливо воткнул флешку в устройство, несколько секунд система ее распознавала… после чего на экране появились фотографии четверых людей, которые, как сразу же понял Шерлок, могли быть только наемными убийцами.

Алекс.

Габриэль.

Розамунд.

Айджей.

В Айджее они узнали арестованного вора. А вот Розамунд…

— Не может быть… — Джон, что держался за спинку стула, на котором сидел Шерлок, покачнулся, и если бы не мистер Сандефорд, стоявший рядом и ничего не понимавший, он бы обязательно упал. Шерлок вскочил на ноги, и Джон сел на его место, не отрывая потрясенного взгляда от экрана. Детектив пожалел, что рядом не было другого стула — от этого открытия ему стало дурно.

Мэри Элизабет Ватсон.

Наемная убийца по имени Розамунд.

Он почувствовал на языке вкус вишневой выпечки, а перед глазами у него встало мертвое лицо Чарльза Огастеса Магнуссена с красной мокрой точкой ровно посередине лба.

«Клэр де ла Люн».

Так вот кто его убил.

Внезапно у него зазвонил телефон. Шерлок машинально принял вызов, даже не обратив внимания на то, что звонили с незнакомого номера. И только когда он услышал ее голос, он наконец-то все понял.

— Мистер Шерлок Холмс, — Мэри говорила почти нежно. — Как долго я ждала этой встречи.

Негнущимися пальцами он схватился за край стола. Он уже знал ответ, но вопрос все равно слетел с его пересохших губ.

— Что тебе нужно?

Взяв достаточную паузу для нужного драматического эффекта, она прошептала в трубку:

— Я хочу закончить то, что начал дорогой Джим. Выжечь тебе сердце. И так уж получилось, что ты сам снабдил меня для этого всем необходимым.