Тайна Хогвартса: Приближаясь к грани (джен)

Практически ни один день, после того как Люциуса Малфоя освободили из-под ареста не проходил без сенсаций. Вот и сегодня Большой зал весь бурлил.

— Что сегодня? — Уже чуть устало осведомился Гарри.

— Ну, — Гермиона проглядела свежий номер «Пророка», — ты всё также псих, которого Дамблдор может убедить абсолютно во всём. Из новенького же — Министерство всё же решило одобрить прошение многих благородных домов, о подтверждении права на содержание собственных боевых отрядов. Только ограничили количество членов: не более десятка человек у каждой семьи.

— Ну всё, — вздохнул Рон, — теперь все ещё и легально в свои группы собьются.

Видя непонимающий взгляд Гарри, друг решил пояснить:

— Фактически, все благородные дома уже определились со стороной: они либо стоят за Того-кого-нельзя-называть, либо поддерживают Дамблдора. Нейтральных практически не осталось. Так что это лишь возможность оформить пособников Пожирателей и членов Ордена по закону. Казалось бы ничего особенного, но вместе с прошлыми шагами…

Компания погрузилась в некоторую задумчивость. За последнее время произошло многое. Министерство освободило Малфоя (и не его одного) и заявило, что в побеге из Азкабана виновен Блэк с соучастниками. Для выявления этих самых соучастников и ведения расследования побега создали Комиссию по расследованию антибританской деятельности. В этот новый орган ввели пару иностранцев «для большей беспристрастности», а в помощь ему придали Особый отряд, сформированный на наёмной основе из иностранных же магов.

Гарри живо помнил, как горячо Гермиона разъясняла суть бурных дебатов между теми в Министерстве, кто считал, что Комиссии надо поручить «расследование массового побега из Азкабана и поиск его соучастников», и сторонниками иной формулы: «расследование, организованного Сириусом Блэком массового побега, и поиск соучастников Блэка». Помнил Гарри и как Рон глухо заметил, что-то про то, что, раз принят последний вариант, мистеру Уизли, похоже, придётся искать новую работу. Известие же об иностранных наёмниках достаточно ясно сказало и самому Избранному, что Фадж, видимо, совершенно не доверяет Аврорату. Собственно, тот факт, что под арест попал Кингсли, уже говорил о многом. А между тем, официоз всё чаще писал, что яркий пример внушаемости Гарри Поттера — его готовность поверить уверениям, будто Блэк не виновен, а истинный преступник — давно покойный Петтигрю.

А вскоре последовали и эти дебаты о боевых отрядах. Тут, как ни странно, Люциус Малфой и Августа Лонгботтом выступали, практически, плечом к плечу. И вот, соответствующее подтверждение древнего права дано.

Покрутив эти мысли так и этак, Гарри резюмировал:

— Значит, скоро у Волдеморта будет Особый отряд и боевые отряды знатных Пожирателей, а у Ордена — Аврорат и боевые отряды благородных членов?

— Фактически, да. — Кивнул Рон. — Однако, долго так продолжаться не может. Фаджа раньше свергнут, чем дадут зачистить Министерство. Он и эти-то меры смог протащить только из-за скандалов с побегом и Сириусом, да поддержки Малфоя с компанией.

Перегрин Снелс протирал очки, не скрывая своего недовольства от визави. Главе отдела по защите Статута очень не нравилось сложившееся положение.

— Как мне скрывать нас от маглов, если у меня из рук, фактически, вырывают все рычаги!? Как, скажи на милость, Джек!?

Джек Аспин только руками развёл:

— Пе, ты не хуже меня знаешь, что Фадж, когда чего-то боится, совершенно неудержим. Инцидент с побегом его сильно напугал, вот он теперь и беснуется.

— Джек, ты же понимаешь, что чем больше Министр будет чистить аппарат, тем меньше у меня будет возможностей поручить кому-то разобраться с очередным нарушением Статута! Да, чёрт возьми, несколько авроров уже под арестом, и ты не хуже меня знаешь, что этим всё не ограничится!

Директор Бюро собственной безопасности вздохнул:

— Я понимаю, Пе, но поделать ничего не могу. Собственно, Глорас и партия Малфоя всё повернули так, что я теперь в роли свадебного генерала. Это если меня тоже не возьмут за что-нибудь.

— Я вот только не понимаю, Глорасу-то это зачем? — Чуть подуспокоившись задался вопросом Снелс.

— Ему либо заплатили, либо посулили продвижение, — сделал привычный вывод, насмотревшийся на такое Джек.

— Не-ет, — протянул Перегрин. — Этот не из таких.

Перед его глазами словно наяву встал глава второго подразделения Отдела тайн. Человек этот был всегда спокоен, собран и подчёркнуто вежлив. Чувствовалось лишь, что собеседник его ни в малейшей степени не интересует. Вот когда речь заходила о чём-то, подпадавшем под юрисдикцию Глораса, про какой-нибудь необычный артефакт, тут засушенная мумия преображалась. Лицо заострялось, становясь чуть не ястребиным, глаза загорались, словно в голове владельца разводили потустороннее пламя, а длинные сухие пальцы, как будто обращались когтями. На памяти Перегрина Аарон Глорас всегда был на своём посту и систематически пропускал все возможности продвинуться по карьерной лестнице. Он не лез во внутриминистерские разборки, как и весь Отдел тайн. Поговаривали, что раньше было не так: невыразимцы активно интриговали. Но последние десятилетия самое большее чего они старались добиться — это сохранения своего актуального бюджета. Потому-то никто не ожидал такого резкого вмешательства Глораса во всю эту катавасию с Блэком. Как оказалось, главный по загадочным артефактам обладал достаточными силами, чтобы поставить всё Министерство на уши.

— Нет, этого человека не интересуют ни деньги, ни карьера, — подтвердил Снелс своё мнение. — Его ничего, кроме загадочных артефактов не волнует.

— Ну, значит, ему такой артефакт и пообещали, — устало махнул рукой Аспин.

— Это что же должен быть за артефакт такой, — покачал головой Перегрин. — Впрочем, что уж тут гадать. Джек, постарайся хоть своих людей сохранить. И, если что, я рассчитываю на тебя: похоже предстоят беспокойные месяцы, а авроры, видимо, будут не в состоянии убирать следы и подчищать память.

— Конечно, чем смогу — помогу, — кивнул коллега, и друзья синхронно выпили.

Фенрир Сивый зябко кутался в пальто. Пользоваться магией до прибытия ему было строго-настрого запрещено, а морской ветер пробирал даже оборотня. Фенрир был в очень дурном настроении, и от немедленной расправы окружавших маглов спасал лишь жёсткий приказ Господина. Главный оборотень Британии стиснул зубы: отправить сейчас для установления контактов со Скандинавией его… Нет, конечно, родина викингов славилась своими кланами вервольфов, и послать лидера крупнейшей английской стаи со свитой было бы знаком серьёзности намерений. Но отправить его под магловским прикрытием, одного, да ещё и в тот момент, когда лидерство на островах ещё нужно было закрепить… Милорд явно гневался за самодеятельность, и решил наказать его заданием. Но почему? Что же задумал Господин? В конце-концов, нападение на Хогвартс-экспресс и такой побег из Азкабана — никак не меньшие проявления агрессии, да и тот дамблдоровский наушник сам нарвался.

Скрежетнув зубами, Фенрир взошёл на борт — ему предстоял долгий путь.

Драко лежал на своей кровати, стиснув кулаки. Его отец устроил тот побег, посидел за это под арестом, но Лорд явно был по-прежнему им недоволен. Со стороны могло показаться, что в Магической Британии теперь нет никого могущественнее Люциуса Малфоя: он лидер благородных чистокровных семей, чьи права только что расширились, он главный союзник Министра, твёрдо намеренного расправиться с Дамблдором и его сторонниками. Вместе с тем, доходившие из дома вести Драко не радовали. Да, Тёмный лорд съехал от них в преддверии обыска, но вот главой боевого отряда Малфоев, главой, как говорят, не отходящим от своего хозяина ни на шаг, стал один из оборотней Сивого. Выглядел этот тип вполне прилично, ничем не вызывая подозрений, но Драко видел его приходящим к Лорду. Не приходилось сомневаться: этот вервольф мгновенно может стать из охранника тюремщиком или даже палачом.

Нужно было выделиться перед Лордом чем-то необычайным, чем-то таким, чтобы тот хоть чуть-чуть ослабил контроль над отцом. По обрывкам, подслушанным дома, по некоторым доходившим до него слухам, Драко понимал: Волдеморту нужна из Хогвартса какая-то вещь, но какая? Это не было ясно. Пока не было ясно…

Августа Лонгботтом отставила чашку и кинула холодный взгляд на собеседника.

— Альбус, ты правда не намерен ничего делать, несмотря на всё происходящее?

Устало прикрыв глаза (только самую малость), Дамблдор ответил:

— Августа, я никогда не говорил, что мы ничего не будем делать.

— О, конечно, мы просто будем стоять и смотреть на разгул Пожирателей и их хозяина.

— Нет, мы уже давим на них всеми имеющимися у нас сведениями, а также боремся во всех органах, какие только доступны.

— Информация, борьба в структурах? Ты ведь понимаешь, что они вытащили из Азкабана Его слуг? Это открытая война.

— Нет, пока нет. Всё пока не дошло до состояния Первой магической. Тебе ли не помнить какова она была?

— Я помню, всё прекрасно помню. Больные родители внука, знаешь ли, хорошее напоминание. В частности, я помню, что чем больше пытаешься отложить на завтра, тем страшнее выходит.

— Но и чем скорее начнётся открытый конфликт, тем больше будет тех, кто разделит судьбу Фрэнка и Алисы. Да и выступать с открытым забралом сейчас, значит полностью порвать с Министерством.

Упрямо наклонив голову, старуха мрачно глянула на собеседника:

— Что ж, посмотрим Альбус, посмотрим. Я пока набрала свой отряд из членов Ордена. Во всяком случае, когда мы решим действовать, у меня будет под рукой всё нужное. А пока придётся сидеть и ждать, когда ты соизволишь шелохнуться. Главное, чтобы тогда уже не было поздно, — С этими словами леди сделала ещё глоток и поджала губы.