Intertwined souls (гет)

Когда Тарталья вернулся домой после празднования своего дня рождения в кругу коллег, друзей и своей девушки Гань Юй, то сразу завалился спать, ибо от выпитого алкоголя едва ли держался на ногах. Почему-то перед тем, как погрузиться в сон, в его памяти возник образ актрисы, которую он видел на телевизионном экране. Это воспоминание, похоже, так сильно его захватило, что ему приснился странный сон с её участием. Точнее, в этом сновидении он стал Люмин Виатрикс и пытался сыграть на камеру трогательную сцену. Он напряженно морщил лоб и старался вызвать слезы, но безуспешно. Режиссер ругал его за неумение, но Тарталья оказался бессилен что-либо изменить. В конце сна у него отобрали золотую статуэтку, которую Люмин Виатрикс держала в руках во время телеэфира.

«Какой забавный сон», — усмехнулся Тарталья, садясь на кровати и замечая, что ему уже пора вставать и собираться в спортзал. Да, у него сегодня был выходной, но Тарталья считал, что это не повод развалиться на диване и пролежать на нём весь день.

Тренировка проходила по привычному расписанию: разминка, кардио и силовая подготовка. Тарталья прекрасно знал всех остальных посетителей зала, но вдруг на входе появился незнакомый парень. Он был слишком ухоженным, почти глянцевым, и непрерывно смотрел на Тарталью, явно выбиваясь из общей атмосферы.

— Привет, красавец! Ты — Чайльд Тарталья, верно? Какие мышцы! А пресс! — восхитительно произнес странный тип. — Сразу видно, что ты занимаешься собой.

Другие пацаны в зале отвлеклись от своих тренировок и странно уставились на них. Теперь, наверное, все подумают, что он «из этих».

— Извините, но вы не в моем списке предпочтений, — с намеком произнес Тарталья и уже собирался уйти, как парень схватил его за руку.

— Не спеши, красавчик. Нам нужно обсудить кое-что, — парень открыл сумку и вынул визитку. — Я Венти, менеджер актрисы Люмин Виатрикс. У меня есть предложение. Выйдем?

Тарталья обомлел. Это что за совпадения такие? За сутки Люмин Виатрикс в его жизни всплывает уже третий раз! Вчера на телевидении, во сне, а теперь еще и сам менеджер этой актрисы явился по его душу. И это начинало напрягать. Он пытался убедить себя, что это лишь совпадение, но какое-то странное ощущение глубоко внутри него шептало, что не все так просто.

«Случайности — это маскированные знаки судьбы», — подумал он.

И вот теперь Тарталья не мог отделаться от чувства, что его жизнь приближается к поворотному моменту.

Другие посетители тренажерного зала теперь внимательно следили за их разговором, некоторые шептались между собой, без сомнения обсуждая необычную ситуацию. Тарталья вздохнул, собираясь с силами, и принял визитку. Что же могли ему предложить из мира блестящих экранов и ярких софитов, в который он никогда не стремился попасть?

— Ладно, выйдем, — наконец сказал он, бросив взгляд на удивленные лица своих товарищей по тренировке.

Венти, победоносно улыбаясь, кивнул и направился к выходу. Тарталья взглянул на визитку: номер телефона и адрес офиса напечатаны изящным шрифтом на блестящей белой карточке.

Они вышли на улицу, и свежий воздух разрядил натянутую атмосферу. Венти повернулся к нему с непоколебимой уверенностью.

— Вы, возможно, удивлены, и это нормально, — начал он. — Но вчерашняя ваша операция по обезвреживанию целой банды преступников привлекла огромное внимание. В нашем проекте по сценарию муж главной героини — спецназовец. Леди Фурина очень бы хотела видеть тебя на этой роли.

Тарталья, поначалу осторожный, теперь испытал странное чувство волнения. Он знал, что перемены всегда означали рост, и, возможно, это приглашение было шагом в нечто большее.

— Я не актер и никогда им не был, — однако возразил он. — У меня есть работа, и я не планирую ее бросать.

— Я и не призываю, — легко согласился Венти. — Но у вас есть выходные, в которые вы могли бы приходить на съемки. Тем более роль очень маленькая, вам не придется присутствовать на площадке сутки напролет. Ну же, парень, не всем выпадает такая возможность. Представьте славу, деньги! Вам за это хорошо заплатят! Кроме того, у вас будет возможность сыграть сцену с самой Люмин Виатрикс!

— Знаете, мне нужно подумать, — сказал Тарталья, не желая так сразу нырять в новую жизнь. — Я ведь никогда этим не занимался, я не знаю, как там все устроено, понимаете?

— Леди Фурина лично приглашает вас сегодня на съемки, посмотрите со стороны, что к чему, и примете решение. Идёт?

Тарталья задумался на мгновение. В конце концов, у него сегодня выходной и планов на день не было, а значит, можно было бы взглянуть на мир кино изнутри.

— Идёт, — наконец, сказал он.

* * *

Люмин плохо спала ночью. Ей снилось, что она превратилась в молодого человека, которому поручили отключить бомбу. До взрыва оставались всего пять минут, но Люмин не могла придумать, как это сделать. Провода, кнопки и тревожные сигналы казались очень странными. Из рации доносился недовольный голос, требующий от нее ускориться и завершить разминирование, но она была в полной растерянности. Когда до срабатывания оставалась всего одна секунда, Люмин резко проснулась, подскочив на постели.

Запыхавшись, она осмотрелась по сторонам, пытаясь убедиться, что вокруг нет никакой угрозы. Ее комната выглядела обычной, спокойной, но сердце продолжало колотиться так, как будто ей действительно пришлось столкнуться с настоящей бомбой. Глубокие вдохи понемногу успокаивали её, но забыть этот кошмар оказалось не так просто.

— Что за бред, — пробормотала она себе под нос, стараясь вернуть себя к мыслям о спокойному, ничем не примечательному утру.

Но как только она легла обратно на подушку и закрыла глаза, фрагменты сна снова начали всплывать в её сознании, словно требуя внимания. Нет, определенно надо было вставать и начинать рутину, иначе она так и будет вспоминать об этом дурацком сне! Взяв телефон в руки, она увидела, что ей несколько минут назад написал Венти.

Венти

Люмин, помнишь того спецназовца, которого показывали вчера по новостям? Группа под его командованием обезвредила наркоторговцев. Он привлек внимание леди Фурины, она хочет, чтобы он снялся с тобой в новом проекте.

«Вчерашние новости, сон, теперь еще и это, — размышляла Люмин. — Я скоро начну ненавидеть всех спецназовцев, только лишь потому что они слишком часто всплывают за последние сутки в моей жизни!»

* * *

Тарталья всё же решил съездить посмотреть на съемки. Во-первых, он подумал, какой дурак будет отказываться, когда есть возможность получить хоть каплю славы? Во-вторых, он позвонил Гань Юй и рассказал обо всём, и та искренне поздравила его и сказала, что от такого не отказываются.

Тарталья действительно долго размышлял над приглашением на съёмки. В конце концов, он пришел к выводу, что судьба не всегда протягивает руку помощи, и, может быть, это тот самый случай, когда необходимо рискнуть. Его внутренний голос настоятельно советовал ему отправиться в это приключение, прозвучавшее в самом начале как безумная идея.

Прибыв на место, Тарталья почувствовал волнение. Он увидел кучу камер, беготню операторов, визажистов и целую толпу людей, занятых своим делом.

— Капитан Тарталья!

Ему навстречу, словно лебедь, выплыла девушка в элегантном одеянии с белыми волосами, которые покрывала изящная шляпка. Это, должно быть, и была леди Фурина, режиссёр.

— Очень рада видеть вас здесь, — улыбаясь, говорила она. — Знаете, я наслышана о ваших заслугах. Вас даже прозвали «стальной кулак». Вам доверяют самые опасные миссии. И я очень надеюсь, что вы согласитесь показать свой опыт в нашем фильме. А теперь пройдемте за мной, я ознакомлю вас, как актёров готовят к съёмкам, а потом вы сядете и понаблюдаете за процессом, чтобы у вас было представление.

Капитан Тарталья, слегка изумлённый и польщённый, кивнул и последовал за леди Фуриной. Она вела его через лабиринт студийных помещений, комментируя каждую деталь: как работают мастера по гриму, как костюмеры создают свои шедевры, как операторы подбирают идеальное освещение.

— Здесь, — указала она, приостановившись, — мы работаем над предстоящей сценой погони. Я уверена, ваш опыт в реальных миссиях вдохновит наших актёров. Они будут рады встретиться с человеком вашего калибра.

Тарталья усмехнулся, разглядывая окружающих его технических специалистов и артистов, вслушиваясь в оживлённые разговоры о сюжете фильма. Он всегда представлял себе мир кино совершенно иначе — гламурным и лёгким. Но здесь он видел ту же отдачу, с которой сам подходил к каждому поручению.

— Благодарю, леди Фурина, — произнёс он наконец, — я очень впечатлён вашей командой и рад, что смогу внести свой вклад в ваш проект.

Режиссёр кивнула. Её глаза светились энтузиазмом, отражая уверенность, что капитан станет неотъемлемой частью её творческого видения. Они прошли к маленькой трибуне, где капитан мог наблюдать за сценой с высоты. В сердце студии кипела жизнь, и каждый вносил свою частичку в общее дело. Тарталья увидел, как леди Фурина обсуждала последние штрихи со своими помощниками, и еще раз убедился в том, что она — истинный профессионал своего дела. Затем она подошла к Тарталье и пояснила:

— Сейчас мы заканчиваем съёмки другого фильма, но вам следует посмотреть на работу актёров.

Через несколько минут повисла тишина, съемочная группа настроила камеры, а леди Фурина села впереди, чтобы следить за ходом съёмок и приостановить кадр, если что-то пойдет не так.

У Тартальи перехватило дыхание, когда он увидел саму Люмин Виатрикс, что участвовала в это сцене. Она казалась и правда профессионалом своего дела. Тарталья не думал, что увидит жемчужину кинематографа так близко.

Люмин двигалась с лёгкостью и грацией, завораживая всех вокруг. Студийные огни играли в её волосах, создавая ореол света, и Тарталья заметил, как её глаза, полные вдохновения, блестели в свете софитов. Она была в своей стихии, воссоздавая персонажа с такой правдивостью и энергией, что казалось, будто время остановилось, чтобы дать возможность зрителям насладиться каждым моментом её игры. Когда сцена завершилась, студия наполнилась аплодисментами.

— Отлично, снято с первого раза… — облегченно воскликнула Фурина. Кажется, она изначально готовилась к худшему развитию событий, чем было на самом деле.

Люмин улыбнулась благодарной улыбкой и направилась к режиссёрскому креслу, чтобы обсудить отснятый материал. Фурина сделала знак Тарталье подойти к ней, зная, что это будет для него уникальная возможность пообщаться с такой выдающейся актрисой. Он подошел ближе, и Люмин, завершая разговор с режиссером, обернулась к нему.

— Это было восхитительно, — сказал Тарталья, не скрывая своих эмоций по поводу великолепной игры актрисы.

Люмин, подавляя свое желание проигнорировать этого незнакомца, посмотрела на него с дружелюбной улыбкой и ответила:

— Спасибо, я стараюсь вкладывать всю душу в свои роли. Это ведь лучший способ достучаться до сердца зрителя, не так ли?

Тарталья кивнул, пораженный её скромностью и искренностью. «И правда богиня, — подумал он. — Такая известная личность, но столь мила и дружелюбна».

Он спохватился, подумав, что было бы здорово сделать с Люмин фото. Он достал телефон и начал его включать, но он, как назло, загружался нарочито медленно.

— Прошу прощения, мне пора, — сказала Люмин, улыбнувшись, и направилась в сторону гримёрок. — Венти, принеси мне воды.

— Вот чёрт … — издал Тарталья измученный стон. — Такую возможность упустил!

— Хотел сфотографироваться с Люмин Виатрикс? — послылся голос одного из актёров. — Если согласишься на съёмки, то и прикоснуться к ней сможешь. Если выдержишь её характер.

— А что там выдерживать? Она на ангела похожа, — хмыкнул Чайльд.

— Это просто у нее сегодня хорошее настроение. А так, она головная боль всей съемочной группы. Ладно, парень, надеюсь увидеть тебя на съемках, — актер хлопнул его по плечу и направился прочь.

Тем временем Люмин в гримёрной приводила себя в порядок, чтобы поехать домой и отдохнуть. Венти помогал привести волосы в порядок, снять украшения, которые использовались для сцены в фильме, и смыть макияж. Он на секунду прервался, когда раздался стук в дверь, настойчивый и уверенный. Венти пошел открывать нежданному гостю, но никого не привёл, а лишь вернулся с большим букетом ароматных цветов.

— Интересно: от кого? — пробормотал он, находя записку в цветах. — Чжун Ли, владелец модельного агентства… Ничего себе…

Люмин приподняла бровь и улыбнулась, взглянув на цветы, которые Венти передал ей. Должно быть, у этого Чжун Ли утончённый вкус. Люмин вдохнула аромат цветов, наслаждаясь богатым букетом. Записка в руках Венти была аккуратно сложена и пахла легким оттенком апельсина и лаванды. Люмин осторожно взяла её из его рук и развернула.

«Дорогая Люмин Виатрикс,Вы восхитительны и неповторимы. Таланты, подобные Вашему, заслуживают безграничного восхищения. Буду рад познакомиться поближе и обсудить возможные перспективы сотрудничества в модельной индустрии.

С уважением,Чжун Ли»

Венти лукаво улыбнулся при виде горящего интереса в глазах Люмин, но не стал высказывать своего мнения по этому поводу, а лишь произнес:

— Как смотришь на это предложение? — спросил он, садясь на подлокотник кресла и убирая со лба прядь её волос.

— Если будут хорошо платить, то без проблем, — пожала плечами Люмин, задумчиво перебирая лепестки в букете. Новый шанс, новые возможности… и много денег!

Венти пожал плечами, завязав последние ленточки на её платье, которое она собиралась надеть, чтобы уйти.

— Выходи через запасной выход через пять минут, я пригоню машину поближе к дверям, — с дружелюбной заботой сказал он.

Люмин кивнула и, еще раз взглянув на великолепные цветы на столике, взяла их, прижимая к груди. Такие большие букеты нынче дорого стоят, значит, наверняка этот Чжун Ли будет хорошо платить, если она согласится на его предложение…

Но сейчас все, что ей хотелось делать после съемок — насладиться отдыхом в джакузи с бокалом полусладкого вина, а не думать о работе снова.

Дома она погрузилась в теплую воду джакузи. Пена мягко обволакивала кожу, в воздухе витал аромат любимых масел. Открыв бутылку полусладкого вина, которым намеревалась насладиться, она позволила себе немного расслабиться. Вино было тем самым элементом, который заставлял опустошенные мысли упорядочиться.

* * *

Тарталья сидел за рулём, сканируя серьезным взглядом окружение. Позади него ехали преследователи, которые пытались прострелить шину в автомобиле. Поворот, другой и, кажется, ему удалось оторваться. Он припарковался и выдохнул облегченно. Но вдруг он увидел, как под колеса ему прилетела граната, и он, действуя скоординированно и хладнокровно, выпрыгнул из окна автомобиля, сделав кувырок до того, как воздух заполнил дым взорвавшегося снаряда.

— Снято! — закричал Лини, режиссёр под руководством Фурины. — Капитан Тарталья, леди Фурина не ошибалась, когда решила выбрать тебя на эту роль. Отлично сработано.

— Спасибо. Но вам не кажется, что в следующей сцене я должен быть в пыли, чтобы было реалистично? — задумчиво спросил он.

— Забудь, в фильме главное красивая картинка! И мисс Виатрикс тут устроит нам взбучку, если увидит, что ей в следующей сцене придется иметь дело с «грязным мужланом», — хохотнул Лини. — Пока можешь отдохнуть, потому что её пока все равно гримируют.

Тарталья кивнул, соглашаясь с режиссёром, и отошёл в сторону, разглядывая съёмочную площадку. Вокруг кипела жизнь: ассистенты переходили от одного места к другому, внося последние корректировки в декорации, техники проверяли аппаратуру, а гримёры наводили последние штрихи макияжа на актёрах. Время от времени Тарталья бросал взгляд на часы, отмечая, как быстро движется время.

— Венти! Лини! Леди Фурина! — на съемочную площадку забежали две обеспокоенных девушки-гримера. Настолько напуганные, что одна из них даже плакала. — Люмин накричала на нас и сказала, что не будет одеваться «как деревенщина» даже для сцены! Она пообещала пожаловаться нашему начальнику, чтобы нас уволили, если мы ей не можем предложить что-то элегантное.

— Эй-эй, успокойся. Кто же тебя уволит? — успокаивающе погладил плачущую девушку по плечу Венти. — Работаешь, не покладая рук. Я поговорю с Люмин и уговорю её.

— Стой, Венти, — вклинилась в разговор Фурина. — Лучше принесите ей простое, но элегантное платье. Уговаривать Люмин себе дороже. Если даже Венти и уговорит ее надеть то, что мы хотели изначально, она нам покоя на съемках не даст.

Девушки кивнули и поблагодарили режиссёра, после убежали в обратном направлении, надеясь, что больше не наткнуться на гнев Люмин.

— Она просто ужасная, — прошептала одна из стилистов, когда они вдвоем укрылись за угол, чтобы обсудить случившееся. — Сколько можно её терпеть?

— Да уж, — согласилась вторая, поправляя очки. — Может, стоит поговорить с кем-то выше? Ведь мы не можем выполнять свои задачи, когда она так себя ведет.

Тем временем, Венти, оставшись наедине с режиссером, задумчиво потер подбородок.

— Леди Фурина, — начал он, — Люмин действительно талантлива, но знаете, как говорят: чем выше талант, тем больше капризы.

Фурина усмехнулась, сложив руки на груди.

— Конечно, талант всегда приходит в комплекте с уверенностью в себе. Но разве это повод так обращаться с коллективом?

Венти кивнул, глядя на проходящих мимо членов съемочной группы.

— Мы обязаны создать атмосферу, в которой все будут чувствовать себя комфортно. Я поговорю с ней. Должен быть способ убедить её увидеть это с другой стороны.

Фурина посмотрела на него с легкой надеждой.

— Была бы тебе благодарна, если так. Возможно, нам стоит предложить ей немного больше времени на подготовку, чтобы она почувствовала себя увереннее.

Через полчаса Люмин все же соизволила явиться на съемочную площадку, и все работники сразу бросили свои дела, готовясь к съемкам. Актрису посадили на кресло под зонтом, который защищал ее от солнца, и принялись объяснять сцену.

— Капитан Тарталья, в этой сцене ты лежишь под обломками, пока Люмин тебя ищет. Люмин, когда ты находишь капитана, ты поднимаешь доску, которой его завалило, и садишься перед ним. Далее ты, Тарталья, говоришь свою реплику, после Люмин. Затем ты должен положить ладонь на её, щеку пока она медленно наклоняется и целует тебя. Тарталья, поцелуй, естественно, не настоящий. Всё ясно?

— Мы можем начинать? — раздражённо спросила Люмин. — Я давно готова.

Лини кивнул и сделал знак, чтобы начать. Камеры заработали, и сцена ожила. Люмин шагнула вперед с решимостью, характерной для истинного профессионала, и плавно двигалась по импровизированному полю боя, словно была на охоте. Ее глаза сосредоточились на обломках, она искусно обошла разрушенные балки и через мгновенье обнаружила неподвижного Тарталью.

Она, уверенно ступая, приблизилась к своему «мужу», которого Тарталья играл в это сцене, её глаза сверкали решимостью. Она наклонилась и ухватилась за доску, прикрывающую его. Теперь её роль должна была проявиться на полную; её надежда, страх и облегчение сплелись воедино, как она встретилась с его взглядом.

— Любимый! — воскликнула она, падая на колени, её голос дрожал от напряжения.

«Муж», явно страдающий, всё же старался улыбнуться. Это была та искорка, которая придавала сцене глубину и запоминаемость.

— Уходи! Тут опасно! Я хочу, чтобы ты жила! — хрипло произнес Тарталья.

— Ты не можешь умереть, — выдавливая из себя слёзы, сказала Люмин. — Не оставляй меня!

— Не оставлю, я всегда буду жить в твоем сердце, любовь моя, — Тарталья медленно начал поднимать руку, чтобы коснуться щеки Люмин.

Люмин бросила мимолетный взгляд на его ладонь, и её глаза расширились от страха, и она оглушительно завизжала, вскакивая, когда его пальцы коснулись её кожи, заставляя вздрогнуть не только Тарталью, но и всю группу.

— Ты почему не помыл руки перед тем, как сниматься? Я жемчужина кинематографа, и меня нельзя трогать такими руками! — кричала в ярости Люмин, активно жестикулируя руками. — У меня очень нежная кожа! А если у меня появится раздражение?! Венти! Влажные салфетки мне, быстро!

Тарталья, все еще немного ошарашенный неожиданной сменой тональности сцены, несколько раз моргнул, пытаясь вернуться к реальности. Вокруг все крутилось: группа, камеры, вспышки, и, конечно, раздающиеся эхом крики Люмин.

Откуда-то из-за камеры появился Венти, невозмутимо держа в руках пачку влажных салфеток. Он немного театрально поклонился Люмин и торжественно протянул ей салфетки.

Люмин, без дальнейших церемоний, вырвала несколько штук и начала энергично протирать свою щеку, словно стирая невидимую угрозу, оставленную Тартальей.

— Тебе что, нравится валяться в грязи?! — продолжала гнать на него Люмин. — Если на моей коже появится хоть один прыщик из-за твоих грязных лап, да я тебя засужу, понял?!

— Простите меня, госпожа жемчужина, ваша нежная кожа останется в полной безопасности, — театрально серьёзным голосом ответил Тарталья, не воспринимая угрозы Люмин всерьез.

— Да ты! Ты! Венти! Разберись! — Люмин не знала, куда себя деть от злости, потому что слов возмущения уже просто не находилось.

— Люмин, Люмин, успокойся. Не нужно так нервничать, — Венти, говоря это, приобнял актрису за плечи и повел ее в сторону здания, в гримёрную, и напоследок кинул через плечо: — Капитан Тарталья, вам лучше принять душ и хорошо вымыть руки. А мы пока перегримируем Люмин.

— Ясно, у нас образовался перерыв на обед, — с тяжелым вздохом сообщила Фурина. — Идите ешьте, все равно это надолго…

Тарталья лишь усмехнулся в ответ, наблюдая, как Венти ведёт за собой всё ещё кипящую от гнева Люмин. Затем взгляд его скользнул по его пыльным ладоням, которые вызвали столько переполоха.

— Ну и штучка… Теперь я действительно понимаю, что вчера она и правда была просто в хорошем настроении, — присвистнул Тарталья. — Никогда не встречал такой смеси красоты, неуравновешенности и агрессии.

— А это ведь только первый дубль, Тарталья, — усмехнулся Лини, хлопнув его по плечу. — Но ты, на удивление, держишься отлично! Обычно актеры теряли мотивацию и раскисали после того, как на них кричала Люмин.

— Просто мне все равно на мнение какой-то ЧСВ, — пожал плечами Тарталья. — Пойду приму душ, а то наша маленькая жемчужина еще расплачется. А доводить женщин до слёз не в моем стиле, хах!

«А она смешная, — подумал Тарталья, идя в сторону мужских душевых кабинок. — Еще посмотрим, кто кого выведет из себя. Хочу посмотреть на личико этой самовлюблённой жемчужинки, когда я поцелую ее по-настоящему в этой сцене».