21 закат нашей любви (гет)

Люмин удивленно и растерянно заморгала при внезапном и угрожающем появлении Чайльда. Она была удивлена его холодным, пугающим выражением лица, непохожим на его прежнее беззаботное поведение. Его угроза звенела у нее в ушах, и по спине прошла дрожь.

— Ч-что ты имеешь в виду? — её голос немного дрожал, выдавая ее нервозность.

— Устрою вам «весёлую» жизнь в лагере, — чуть ли не выплюнул Тарталья.

От зловещих слов по спине Люмин пробежал холодок, и ее сердце замерло от волнения. Она нервно сглотнула, делая шаг назад и глядя на Чайльда со смесью страха и замешательства.

— Какое это имеет отношение ко мне?! — осмелилась выдавить из себя Люмин. — Почему сам ему не скажешь?

— Ах, Люмин, — улыбнулся Чайльд с ноткой насмешки в голосе. — Ты немного туповата, да? Ты сестра Итэра, у тебя больше на него здесь влияния, чем у всех других вместе взятых. Я не хочу пока устраивать лишних конфликтов и разборок, поэтому для твоего же блага тебе лучше спокойно объяснить своему чудесному близнецу, что так дела не делаются, и чужих девушек уводить нехорошо, — Чайльд сделал шаг вперед, а в его глазах появился зловещий блеск. — Так что просто будь хорошей девочкой и держи своего брата в узде, ладно? Мы же с тобой не хотим, чтобы произошли какие-либо… инциденты с не очень хорошими последствиями.

Люмин молча стояла в шоке после его зловещего предупреждения и не могла выдавить ни слова. Чайльд неторопливо ушел, а она не могла избавиться от чувства беспомощности и уязвимости, неуверенности в том, как справиться с ситуацией и что делать дальше.

Когда Люмин вышла из оцепенения, она поняла, что отстала от остальной группы. Она огляделась и заметила их вдалеке, уже приближающихся к главному входу в лагерь. Люмин ускорила шаг и вскоре увидела Итэра, весело болтающего с другими отдыхающими.

— Итэр! — окликнула она брата. — Можешь подойти сюда?

Девушки, до этого беседующие с Итэром, оглядывают Люмин с презрением, бросая в ее сторону быстрые, но пронзительные взгляды. Люмин могла чувствовать, как они молча осуждают ее, их глаза изучают ее внешность. Она знала, что, вероятнее всего, сейчас они мысленно выделяют каждый недостаток её внешности. Однако Итэр уже стоял перед ней, ожидающий причины, по которой она его позвала.

— Итэр, перестань общаться с Кэ Цин! — прямо, без особых церемоний, сказала Люмин.

Итэр был потрясен и смотрел на сестру в замешательстве, явно не понимая причин такого негативного отношения к Кэ Цин.

— Люмин, в чем дело? Если тебе не нравится Кэ Цин из-за вашей стычки в поезде, то это только твои проблемы…

— Откуда ты знаешь, что я контактировала с Кэ Цин в поезде? — удивленно спросила Люмин.

— Кэ уже всё рассказала мне, так что я в курсе. В общем… Не реагируй слишком остро, как ты всегда это делаешь, — Итэр говорил пренебрежительно, и его тон ясно давал понять, что он считает опасения Люмин необоснованными и чрезмерными, как она и ожидала. Он оглянулся на Кэ Цин и других девушек, явно больше заинтересованный их разговором, чем тревогами Люмин.

— У Кэ Цин вообще-то уже есть парень, — укоризненно вымолвила Люмин, надеясь, что хоть это ограничит общение между ледяной королевой и её братом. — И поверь мне, её парень не из тех людей, с которыми хочется иметь проблемы.

— Да ладно тебе, Люмин. Мы просто болтаем, ничего особенного. Мы даже не прикасаемся друг к другу, не говоря уже об объятиях и подобному. Нет причин так волноваться по этому поводу. Если ты будешь продолжать в том же духе, ты испортишь мне удовольствие от отдыха в лагере. Расслабься и перестань поднимать шум из-за пустяков, — Итэр улыбнулся и отбросил опасения Люмин небрежным пожатием плеч. — И давай договоримся: ты не будешь доставать меня своим безосновательным нытьем всю смену.

— Как всегда, тебе наплевать на мое мнение! — с обидой высказала Люмин.

— А ты, как всегда, не прислушиваешься к голосу разума и действуешь на эмоциях. Ты всегда делаешь из мухи слона. Перестань быть таким параноиком и просто дай мне немного развлечься, ради всего святого! — голос Итэра стал раздражительным, и этим он ясно дал понять Люмин, что разговор окончен.

Люмин разочарованно вздохнула, наблюдая, как Итэр развернулся и снова вернулся к девчонкам. Она больше ничего не могла поделать, кроме как позволить Итэру принимать свои собственные решения и самостоятельно сталкиваться с потенциальными последствиями своих действий. Она надеялась, что угрозы Чайльда были всего лишь пустыми предупреждениям и что с Итэром и с ней ничего плохого не случится.

Люмин следовала за всеми, с тяжелым клубком нервозности в груди. Она чувствовала легкую тошноту и головокружение от долгой дороги и событий, которые на неё навалились. Когда они, наконец, вошли на территорию лагеря, два медицинских работника встретили их, чтобы осмотреть.

Люмин чувствовала себя незащищенной и потерянной среди незнакомых людей, и она не знала, куда идти после осмотра врачей. Всех, кого она успела узнать — Кэ Цин, Чайльда и Итэра — уже не было в ее поле зрения. Но ее спасение пришло в виде девушки с необычными инеевыми волосами.

— Привет. Меня зовут Камисато Аяка. Я буду вожатой первого отряда, — она приветствовала Люмин с широкой улыбкой и обаянием, которое немедленно развеяло ее тревогу. Она сразу же почувствовала себя комфортно рядом с ней, словно они давно знакомы. — Пойдем, я покажу тебе корпус и твою комнату.

Люмин молча кивнула и последовала за ней, пробираясь сквозь множество высоких сосен, которые спасали от солнца. По дороге она ощущала неведомое смешение из возбуждения и тревоги. Что ее ждет в этой непонятной среде?

— Твоя комната под номером два, — сказала Аяка, махнув в сторону двери.

Люмин благодарно улыбнулась и прошла к помещению. Однако она лишь вошла в комнату, как грубо наткнулась на кого-то. Ее сердце пропустило удар, и она быстро отскочила назад. Люмин не могла избавиться от ощущения, что вся вселенная в заговоре против нее, ведь той, которую она сбила с ног, оказалась Кэ Цин. Ледяная королева сидела на полу с разбросанной одеждой вокруг, которую она уронила из-за столкновения.

— Мне так жаль! Я не хотела… — начала Люмин, чувствуя, как её щёки горели от стыда.

— Смотри, куда прешь! От тебя одни проблемы! Ты же сестра Итэра?

Люмин лишь кивнула и молча начала наблюдать, как Кэ Цин собирает свою одежду с пола. Может ли этот день стать еще хуже? Или хуже уже некуда?

— Ну, в семье не без урода… Итэр много рассказал мне о тебе, и я уже знаю, какая ты бываешь странная, и попросил меня присмотреть за тобой. Но я не собираюсь быть твоей нянькой. Просто не раздражай меня, и с тобой все будет в порядке.

Люмин сжала кулаки, пытаясь сохранить хладнокровие, несмотря на неприятные слова.

— Это я странная, да? — вызывающе выпалила Люмин. — Посмотрела бы на своего бойфренда. Объясни ему ситуацию с Итэром, а то он безумно ревнует и кидает мне угрозы!

— Чайльд угрожает тебе? Ты уверена? Возможно, ты неправильно поняла ситуацию? — Кэ Цин посмотрела на неё с раздражением и снисходительностью. — Итэр сказал мне, что у тебя есть привычка раздувать из мухи слона. Я так понимаю, это одна из таких ситуаций? Так что, пожалуйста, не устраивай ненужной драмы во время нашего пребывания здесь, и у тебя не будет никаких проблем со мной или Чайльдом. Тарталья не мог тебе угрожать, он не из таких людей, — сказав это, Кэ Цин бросила на Люмин ещё один взгляд, полный презрения, давая понять, что она совсем не высокого мнения о ней.

Кэ Цин собрала одежду и направилась к шкафу, чтобы положить. В этот момент дверь распахнулась, и в комнату вошли еще две девушки. Было очевидно, что это их соседки. Кэ Цин, увидев одну из них, кое-как запихала свои шмотки в шкаф и бросилась ей на шею:

— Моночка, дорогая, как я рада тебя видеть! — верещала Кэ Цин, а затем окинула презрительным взглядом, таким же, каким осматривала Люмин, и вторую девушку. — Не могу поверить, что Розария тоже будет с нами в одной комнате!

Розария, с ее черными нарядами, цепочками и крестами, выглядела как настоящая готическая королева. Она презрительно бросила взгляд на Мону и Кэ Цин, чья одежда была яркой и привлекающей взгляд и, безразлично отвернувшись, направилась к самой дальней кровати у окна, так и ни с кем не поздоровавшись.

Нервозность Люмин достигала своего предела. Она и так чувствует себя не в своей тарелке и встревожена в присутствии Кэ Цин, а появление еще двух девушек только усилило ее беспокойство.

«Мона точно в подручных у Кэ Цин, с ней лучше не связываться. А вот Розария, хоть и выглядит пугающей, кажется относится к Кэ Цин с неодобрения, как и я. Мы могли бы подружиться, наверное…» — рассуждала в мыслях Люмин. И, набравшись смелости, повернулась к Розарии и произнесла:

— Привет, меня зовут Люмин. А тебя Розария, как я поняла?

Девчонка была явно удивлена, что с ней кто-то решил поговорить, еле заметная радость мелькнула в её глазах, но она скрыла её за безразличной маской.

— Обычно люди предпочитают со мной не разговаривать. Будь осторожна, — советует Розария, ее слова холодны как лед. — Я ведь могу наслать и проклятия. Если ты начнешь общаться со мной, то ты можешь стать изгоем.

— Знаешь, мне не страшно, — слабо улыбнулась Люмин. — Моя жизнь будто бы давно проклята, иначе я не могу объяснить, почему ко мне постоянно липнут проблемы. И быть изгоем тоже мне не впервые. Так что… Не напугала. А почему люди, начиная общаться с тобой, становятся изгоями?

— Эта сучка, — Розария кивнула в сторону Кэ Цин, которая продолжала что-то активно обсуждать с Моной. — В прошлом году сделала все, что могла. Она позаботилась о том, чтобы любой, кто не соответствовал ее идеальному маленькому миру или осмеливался высказаться открыто, был изолирован и избегался обществом.

Тон Розарии был пронизан презрением, было понятно, что она не в восторге от Кэ Цин и ее способа «улаживать дела». Люмин могла только представить, какие события и групповая динамика, должно быть, происходят в этом лагере каждое лето.

— Я просто не думала, что эта стерва поедет в лагерь и в этом году. Она прошлым летом вся обнылась и обжаловалась насчет условий. То еда в столовой не такая, то комары её кусают постоянно, то холодно, то душ раз в два дня. Единственное обоснованное неудобство, которое я вижу в этом лагере — это то, что туалет находится на улице.

— Мне тоже не нравится Кэ Цин, я уже успела попасть у нее в черный список, как и ты, — Люмин заметила, как зрачки Розарии удивленно расширились. — И обычно у меня плохо получается заводить друзей, так что… Мы можем помочь друг другу? Давай хотя бы держаться вместе.

Глаза Розарии светятся новообретенным интересом, легкой искоркой интриги и чем-то наподобие сочувствию в ее обычно ледяном взгляде.

— Ну, если ты не умеешь заводить друзей, мы можем, по крайней мере, держаться вместе и найти общий язык в нашей неприязни к Кэ Цин. Всегда лучше иметь несколько союзников на недружественных территориях. — намек на ухмылку озаряет уголки губ Розарии, как будто идея временного союза таит в себе какие-то обещания.

Люмин ощутила в себе искру надежды на возможность дружбы с Розарией. Несмотря на холодную, пугающую внешность последней, в ней есть что-то такое, что Люмин находит интригующим и даже достойным восхищения. Возможно, в Розарии есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд, и Люмин не может не надеяться, что их общая неприязнь к Кэ Цин может привести к подлинной связи и дружбе.

— Первый отряд! — послышался мужской крик с улицы. — Выходим на улицу!

Кажется, это был вожатый. Странно, ведь Аяка должна быть. Выйдя на улицу, Люмин с удивлением обнаружила высокого симпатичного парня, который очень был похож на Аяку.

— Меня зовут Камисато Аято, и я буду вашим вторым вожатым вместе с Аякой, — объявил вожатый. — Сейчас мы пройдем по территории лагеря и познакомимся с основными объектами.

Лагерь был красив, с его живописным ландшафтом и удобствами на открытом воздухе. Несмотря на свои первоначальные сомнения по поводу пребывания здесь, Люмин не может отрицать красоту этого места. Аромат сосны наполняет воздух, создавая умиротворяющую атмосферу среди шума и суеты повседневной деятельности. Вожатые показывают столовую, главную площадь и спортивную площадку, волнение смешивается с затаенной тревогой. Медицинский центр и административное здание еще больше усиливают ощущение безопасности и организованности лагеря. Сочетание красивых окрестностей и компетентных вожатых лагеря позволяли Люмин чувствовать себя все более непринужденно.

— В свободные часы вы можете прогуляться по лагерю, но, скорее всего, у вас почти не будет свободного времени, мероприятия в этом лагере запланированы на каждый день, и все дни очень загружены, — объявил Аято. — А сейчас мы пойдем к корпусу обратно. Аяка кое-что для вас приготовила.

Мысль о насыщенном лете, наполненном различными мероприятиями, одновременно интригует и немного пугает Люмин. Она представляет себе лето, наполненное новыми впечатлениями, дружбой и, возможно, даже испытаниями, которые вытолкнут ее из зоны комфорта. Несмотря на свои первоначальные сомнения, Люмин чувствует, как в ней растет небольшое предвкушение. Может быть, это место и впрямь не так плохо?

Когда они снова добрались до корпуса, на площадке перед ними их уже ожидала Аяка, которая тут же попросила отдыхающих выстроиться в две отдельные шеренги: мальчиков и девочек. Люмин следует инструкции, становясь около других девочек, любопытствуя о причине такого расположения. Она украдкой бросила взгляд на Итэра, который стоял в шеренге с мальчиками и подумала, что несмотря на то, что у них с ним натянутые отношения, его присутствие здесь добавляет спокойствия.

— Сейчас мы узнаем друг друга получше, — начала объяснять Аяка. — Вы по очереди называете свои имена — одна девочка, один мальчик, затем вторая девочка, второй мальчик и так далее. Пытаемся запомнить имена друг друга, потом мы проверим, у кого в отряде лучшая память!

Люмин чувствовала смесь волнения и нервозности, ожидая своей очереди представиться. Она надеялась, что не запнется в своих словах и не выставит себя дурой перед всеми. Когда дошла очередь до Итэра, он вышел вперед, смешно всем раскланялся и назвал свое имя. Люмин заметила, что в этот момент Чайльд бросил на него убийственный взгляд. Видимо, ему не нравилось, что Итэр привлекает к себе столько внимания, хотя в лучах славы должен купаться он.

Мона, Итэр, Кэ Цин, Скарамучча, Ёимия, Сяо, Розария, Чжун Ли... Имён было настолько много, что они начали смешиваться в голове Люмин. Кого она точно запомнила — так это своих соседок по комнате и Чайльда.

Когда, наконец, приблизилась ее очередь, Люмин почувствовала, как ее сердце трепещет от смеси волнения и нервозности. Она делает глубокий вдох, готовясь представиться группе.

— Люмин, — тихо произносит она, в ее голосе слышатся нотки застенчивости и неуверенности.

— Извини, — мягко сказала Аяка. — Но не могла бы ты сказать погромче?

Люмин ощутила, как её щеки снова заливает краска до самых кончиков ушей. Её голос, наверняка, был настолько тихим, что никто не услышал её имени. Даже вожатые.

— Люмин, — повторяет она, на этот раз ее голос более уверенный и ясный. Она надеется, что теперь все ее слышат, и ей не придется повторяться снова.

Люмин настолько погрузилась в мысли о своей неловкости, что последующие имена своих товарищей не слышала, и они словно пролетели мимо неё. В реальность её привлек только вновь послышавшийся голос Аяки:

— А теперь, как я и обещала в начале нашей небольшой игры, проверим, у кого самая лучшая память! Давайте очередь уступим дамам. Девчонки, кто из вас попробует назвать имена всех мальчиков?

Люмин невольно сделала шаг назад, как бы показывая, что она не готова к такому испытанию, но она с любопытством смотрела на своих товарищей по лагерю, гадая, кто примет вызов. Сделает ли кто-нибудь уверенный шаг вперед и продемонстрирует свои навыки запоминания? Или все они будут колебаться, не уверенные, что смогут вспомнить все имена?

— Давайте я попробую, — вперед из строя вышла Кэ Цин и уверенно улыбнулась парням.

— Отлично! — с улыбкой зааплодировала Аяка. — Попробуй.

Казалось, Кэ Цин была безупречной в своей способности запоминать имена, поэтому сейчас она блистала перед ними во всей своей красе. Она была несомненным центром внимания.

Парни смотрели на Кэ Цин с полным восхищением в глазах. Они не могли поверить, что такая красивая девушка запомнила каждого из них. Их взгляды провожали ее, когда она проходила мимо них. Люмин, глядя на её уверенность и харизму, не могла не почувствовать в груди горечи и зависти. Несмотря на то, что она уже невзлюбила Кэ Цин, она всё равно хотела бы быть такой же очаровательной и уверенной, как она…

— Умничка! — похвалила Аяка и повернулась к парням. — А теперь кто из мальчиков назовет все имена дев…

— Я! — тут же выпалил Чайльд, перебив вожатую, и вышел вперед.

Люмин была уверена, что Чайльд рассматривает этот вызов как возможность покрасоваться и потенциально привлечь внимание девушек. Люмин не может не испытывать смесь удивления и легкого раздражения, поскольку кажется, что Чайльд всегда готов оказаться в центре внимания…

Не хуже Кэ Цин, он начинает впечатляюще перечислять имена каждой девушки без ошибок. Однако когда он останавливается напротив неё, его лицо озаряет дерзкая ухмылка.

— Та-а-ак… — наигранно тянет он. — А это у нас… Спичка… Ой! То есть, я хотел сказать, это Люмин.

Люмин была уверенна, что Чайльд намеренно ошибся, еще больше разжигая кипящий в ней гнев. Она сжимает кулаки, ее брови хмурятся от разочарования. Похоже, что намерение Чайльда состоит не только в том, чтобы запомнить ее имя, но и в том, чтобы спровоцировать ее.

Раздражение Люмин еще больше усиливается, когда она слышит, как Кэ Цин смеётся над грубой попыткой Чайльда пошутить. Осознание того, что Кэ Цин находит развлечение в этой ситуации, только подливает масла в огонь, горящий внутри Люмин.

Наконец, Чайльд оставил её в покое и направился дальше, позволяя Люмин выдохнуть с облегчением. Она не понимала, почему он к ней привязался. Неужели это только из-за этого чертового чемодана?!

— Ты тоже молодец! Девчонки в восторге! — посмеивается Аяка.

«Ага, особенно я», — раздраженно подумала Люмин.

— Предлагаю усложнить задачу. И мальчики, и девочки сейчас меняются случайным образом. И кто же будет у нас смельчаком, который попробует назвать имена всех своих товарищей?

Идея захватывающая, но в то же время пугающая, поскольку Люмин задается вопросом, смог ли кто-то запомнить все имена. Она оглядывает сверстников и замечает, что многие общаются между собой, видимо, уговаривая друг друга осмелиться и выйти вперёд.

— Ну, хорошо, хорошо… Я постараюсь… — наконец, из строя вышел темноволосый паренёк с бирюзовыми прядями впереди. Насколько Люмин запомнила, его звали Сяо…

Он шёл по кругу, но называл имена не так хорошо, как Кэ Цин или Тарталья: часто путался, запинался, долго думал, но большинство имён назвал правильно. Но когда дошла очередь до Люмин, он нахмурил брови и никак не мог припомнить, как её зовут. Кажется, во второй раз она всё-таки недостаточно громко представилась, чтобы все её запомнили.

— Не переживай, всё в порядке, — К Сяо подошла Аяка и с улыбкой положила ладонь на его плечо, а затем повернулась к остальным ребятам: — Давайте попробуем все вместе вспомнить её имя.

Люмин ощущала, как оглушающая тишина давит на ее моральное состояние. Никто не произносил ни звука. Она не могла поверить, что ее никто не запомнил. Она чувствовала себя самой незначительной и незаметной персоной во всем лагере.

Единственным человеком, который мог спасти ситуацию, был Итэр. Взгляд Люмин скользнул по его лицу с надеждой, и это мгновение стало для нее самым долгим мгновением жизни. Но близнец намеренно молчал, словно играя с ее чувствами.

И тут Люмин почувствовала, что сжигается ее последняя искорка надежды. Она уже готова была принять роль невидимки в этом лагере и просто забыть о том, что здесь происходит. Но тут что-то случилось.

— Люмин… — послышался голос Розарии, нарушающий тишину и приносящий некоторое облегчение уязвленному состоянию Люмин. — Её зовут Люмин.

Смесь благодарности захлестывает её, и чувство одобрения наполняет душу, когда она поняла, что кто-то потрудился запомнить ее имя…

— У тебя довольно сложное имя, не так ли, Люмин? — произнесла Аяка с улыбкой, чтобы развеять неловкий момент, а затем повернулась ко всем. — Чтобы лучше запомнить, давайте все вместе хором повторим ее имя!

— Люмин!!! — выкрикнули все вместе.

Лёгкий румянец покрыл щеки девушки. Звук ее имени, повторяемого хором, наполняет ее уши и служит напоминанием о том, что, несмотря на первоначальную забывчивость, ее личность теперь признается. Хотя Люмин не может не испытывать чувства уязвимости, есть также определенное очарование в том, что все повторяют ее имя, напоминая ей, что она действительно является частью этого отряда, и ее присутствие не так-то легко забыть…

— Все молодцы! У вас есть пятнадцать минут до ужина. Мы собираемся в столовую через десять минут

Люмин делает вдох, чтобы осознать вихрь эмоций, которые она испытала сегодня, в ее голове кружатся смешанные чувства. Она оглядывает толпу, лениво бредущую к корпусу и замечает Итэра. Она тут же бросается вперед и разворачивает его к себе.

— Итэр, почему ты не назвал меня по имени, когда все молчали? Я стояла как дура, пока не вмешалась Розария!

На ее лице читалась смесь раздражения и обиды, ей было обидно, что она осталась одна наедине с неловкостью в тот момент, столкнувшись с забывчивостью группы и искренне не понимала, почему Итэр не помог ей.

— Потому что это было бы несправедливо, — немного раздраженно отозвался Итэр. — Это игра для знакомств, цель которой — узнать имена друг друга. Я уже знаю твое имя, потому что ты моя сестра, тогда в чем смысл игры, если я назову твое имя?

Люмин ожидала другого ответа, возможно, извинения или знака поддержки, но слова Итэра раскрывают более глубокое намерение, стоящее за его молчанием. Первоначальное разочарование Люмин уступает место чувству понимания, но обида всё равно никуда не делась.

— Твои мысли вполне справедливы… Но ты хоть понимаешь, что я чувствовала, когда казалось, что никто меня не помнит?! Ты мог бы поддержать меня!

— Ты снова драматизируешь. Мы только что прибыли в лагерь, и ты ожидаешь, что все сразу запомнят твое имя? На это нужно время. Так что будь проще и забей на это огромный болт, Люмин.

Она почувствовала снова укол раздражения, она не могла поверить, что Итэр даже в такой ситуации отмахивается от ее эмоций, обвиняя ее в драматизме и слишком больших ожиданиях от новообразованной группы. Она надеялась на понимание и сопереживание, но реакция Итэра только усилила ее разочарование и ощущение того, что ее неправильно поняли. Пренебрежительный комментарий Итэра заставлял чувствовать себя отвергнутой в своих чувствах…

И вдруг, усиливая раздражение Люмин, к Итэру подошла Кэ Цин и прервала их разговор, игриво беря близнеца за руку…

— Итэр, пойдем к нам в комнату? Мы с ребятами собираемся поиграть в карты до ужина.

— Эй, ничего так, что я вообще-то разговаривала с Итэром! Разве ты не знаешь, что невежливо так вмешиваться в разговор?

В ответ на обвинения Кэ Цин лишь посмотрела на Люмин с озорной улыбкой и намеком на вызов в глазах. Вместо того, чтобы отступить или извиниться, она отвечает на вызов Люмин остроумным замечанием:

— Сильно ревнуешь?

Люмин сжала кулаки, ее сердце бешено забилось, когда она встретилась взглядом с Кэ Цин, чувствуя вызов и неожиданно возникшее соперничество.

— Я согласен со спичкой, — резко вмешался в разговор Чайльд, появившийся за спиной Люмин. — Итэр, тебе не кажется, что ты слишком часто крутишься рядом с моей девушкой?!

В воздухе повисло напряжение. Опасные молнии метались между Итэром и Чайльдом, между Кэ Цин и Люмин. Гнетущая обстановка не сулила ничего хорошего и явно окончилась бы рукоприкладством, если бы не голос Аяки:

— Первый отряд, строимся в столовую! Встаньте парами, пойдем красивым, ровным строем. Покажите, что вы действительно старший отряд!

— Люмин, — окликает её Розария. — Мы вроде как союзники, так что встанем вместе?

На душе стало тепло и уютно вдруг. Дело в том, что когда Люмин собиралась в лагерь, она была уверена, что ей будет суждено ходить одной в конце строя. Но теперь она не одна… Даже если они с Розарией не станут настоящими подругами, они хотя бы смогут создать видимость, что у них всё хорошо с взаимоотношениями.

Люмин наблюдала за своими товарищами, идущими впереди. Солнце ярко сияло, отражаясь от их полных энергии лиц. Она могла видеть, как подростки активно общались, шутили и смеялись. Люмин смогла заметить, что в отряде уже начали появляться небольшие группки и даже парочки… Например, тот самый Сяо, который не смог вспомнить её имя, нежно держал за руку девушку с нежно-голубыми волосами, меж которых виднелся ободок в виде больших рожек.

Люмин задумалась: а выглядят ли они хотя бы с Розарией со стороны как подруги? Она еще раз осмотрела других девчонок. Кэ Цин и Мона что-то активно обсуждали. Скарамучча и Чайльд наполняли пространство басистым гоготом. Затем Люмин посмотрела на Розарию. За весь путь не перекинулись ни словом. Наверное, со стороны они выглядят, как две девушки, которых заставили встать вместе…

В столовой все подростки расселись за столы и, несмотря на предостережение вожатых не разговаривать во время приема пищи, в помещении стоял шум от активных разговоров. Воздух пронизывали громкие голоса и звонкий смех множества детей.

На каждом столе лежали разноцветные тарелки с разнообразными блюдами, от которых веяло привлекательными ароматами. Некоторые подростки уже смаковали первые ложки еды, делая паузу между глотками, чтобы вовлечься в обсуждение своих планов на эти летние каникулы.

Вожатые, сидящие рядом со столами, пытались поддерживать порядок и напоминать подросткам о правилах. Но упорные попытки привести группу подростков в порядок были бесполезными, и шум продолжал захватывать все больше территории столовой. Несмотря на бурлящее общение, взгляды вожатых первого отряда оставались мягкими и понимающими. Они понимали, что в их возрасте общение между друг другом очень важно.

Когда все поели и построились парами, чтобы пойти обратно, Аято поднял руку, чтобы привлечь внимание ребят. Он начал говорить с твердостью в голосе:

— Сейчас все собираемся в игровой комнате. Это крайняя комната в корпусе. Никто никуда не разбегается. Аяка, иди вперед, приготовь там всё, — попросил он, и вожатая с кивком умчалась вперед.

— Интересно, что сейчас будет? — вслух поинтересовалась Люмин.

— Вечерняя свеча, — послышался сзади голос, и Люмин, обернувшись, увидела высокого шатена с длинными волосами, закрепленными в тонкий хвостик. Он выглядел старше своих лет, и Люмин могла бы даже подумать, что он вожатый.

— Ненавижу «свечки»! — раздраженно выпалила Розария.

— А что это? — удивленно спросила Люмин.

— Мероприятие, на котором тебя заставляют говорить перед всеми. Настоящая пытка для интровертов! — довольно нелестно высказалась Розария.

— Ну, не преувеличивай, — усмехнулся шатен. — «Свечка» нужна, чтобы проанализировать прошедший день, и там обычно царит атмосфера доверия, и сказанное на «свечке» по правилам не выносится за пределы мероприятия.

— Ага, как же… — недоверчиво промямлила Розария. — Ты Чжун Ли, кажется? Видимо, для тебя незнакомо, когда твои слова, сказанные на «свечке» переворачивают и потом заставляют за них ответить…

Розария резко закрыла рот и отвернулась, замолчав. Видимо, она сказала что-то лишнее. Что-то, о чем она не хотела бы, чтобы знали остальные.

В игровой комнате по просьбе вожатых все расселись на мягком ковре по кругу, плечо к плечу. Аяка зажгла свечку, мягкий теплый свет озарил её лицо. В тишине, пронизанной ожиданием, каждый ощущал напряжение и волнение.

— Ребята, вы сегодня прибыли в замечательный лагерь, чтобы отдохнуть. И в нашем лагере есть замечательная традиция. Мы хотим, чтобы наш отряд был дружным и сплоченным, а для этого необходимо учиться открыто высказывать свои чувства и мысли. Для этого существует такое мероприятие, как «Вечерняя свеча». Это возможность высказать не только свои положительные эмоции от прошедшего дня, но и ваши обиды, проанализировать то, что вас расстроило. Есть несколько правил: во-первых, говорит только один человек, тот, кто держит свечу, все остальные должны молчать. Во-вторых, сказанное на свече не должно выноситься за пределы этой комнаты. Если сказали что-то, что вас задело, есть отличная возможность об этом сказать, не затаивая обиды. Ведь для этого мы и собрались здесь. Я понимаю, что вы в лагере пробыли меньше, чем полдня, и еще не успели зарядиться впечатлениями. Поэтому сегодня, на нашей первой «свечке», я предлагаю вам еще раз представиться и сказать, что вы ожидаете от нашей лагерной смены. Я начну. Меня зовут Аяка Камисато, я буду вашей вожатой. Я ожидаю, что стану для вас опорой и поддержкой, человеком, к которому можно будет обратиться за помощью, человеком, который будет организовывать ваш отдых так, чтобы от него оставались только положительные эмоции. Передаю слово следующему…

Аяка передала горящую свечку рядом сидящему Аято. Свет танцевал в комнате, создавая теплую атмосферу и причудливые тени на стене.

— Меня зовут Аято Камисато, я буду вашим вторым вожатым. Я ожидаю от этой смены, что мы будем с вами дружными и сплоченными, будем занимать призовые места во всех мероприятиях и, конечно же, не ругаться и поддерживать уважение друг к другу и достойную дисциплину. Ведь на то мы и первый, самый старший, отряд. Передаю слово…

— Всем привет. Меня зовут Кэ Цин. Но думаю, меня и так все запомнили, — высокомерно сказала она. — Я соглашусь с вами, Аято, я тоже хочу участвовать во всех мероприятиях и занимать только призовые места. Признаюсь сразу — я люблю внимание, я лидер по своей натуре. Поэтому я также ожидаю, что стану командиром отряда. У меня всё.

— Привет. Я Мона, и мы с Кэ Цин уже второй год ездим вместе в этот лагерь. Познакомились в прошлом году! И если Кэ Цин будет командиром отряда, то я бы хотела быть заместителем. А вообще, я умею гадать. Если что, можете обращаться.

— Моё имя Чайльд. Я человек подвижный, люблю повеселиться. Поэтому я хочу ходить на все дискотеки и надеюсь, что нам, как старшему отряду, разрешат оставаться на них подольше. Если нужны победы в спортивных соревнованиях, обращайтесь ко мне, я готов всех порвать. Спасибо за внимание!

— Привет! Меня зовут Итэр. Я ожидаю от этой смены много общения. Я люблю знакомиться с людьми, ведь каждый из нас уникален, интересен. Мне хотелось бы больше узнать о вас всех и подружиться с каждым. Я очень надеюсь, что у нас это с вами получится, и мы так сдружимся, что продолжим общаться даже после окончания лагерной смены.

— А меня зовут Люмин… — неуверенно начала она, когда до неё дошла очередь. Свеча в ее руках дрожала, и ей казалось, что это всем было заметно, судя по дрожащим теням на стене. — Я всегда мечтала увидеть море. И ожидаю от этой смены, что она исполнит мою мечту. Также я надеюсь, что смогу подружиться хоть с кем-то, и еще я играю в теннис, хотела бы побольше мероприятий с ним… Ну… Все на этом…

Люмин скорее передала свечу дальше, надеясь, что в темноте незаметно того, как пылают её щеки.

— Розария. Ничего не ожидаю. Просто надеюсь, что меня никто не будет сильно раздражать, — быстро и отстраненно произнесла она и тут же передала свечу дальше.

Повисла неловкая тишина, которая, кажется, давила на всех присутствующих. Все были так ошеломлены выступлением Розарии, что до конца думали, что она сейчас рассмеется, скажет, что это шутка и расскажет о своих ожиданиях нормально.

— Давайте продолжим, — с улыбкой напомнила Аяка, разруливая ситуацию.

— Меня зовут Альбедо. Я художник. В последнее время у меня не было вдохновения. Я хотел нарисовать что-то на летнюю тематику, но ничего не пришло в голову. Именно поэтому я решил поехать в лагерь — чтобы зарядиться новыми эмоциями и вдохновением. Спасибо.

— Ох, меня зовут Чжун Ли, и я представляюсь на лагерной свечке уже седьмой раз. Да, я семь лет подряд ездил в этот лагерь. Сейчас мне 17 лет и, к сожалению, этот год для меня последний. Я очень люблю этот лагерь, каждый год здесь придумывают что-то новое. И я с нетерпением ожидаю узнать, что приготовила для нас эта смена.

— Ого! — вырвалось у Аяки. — Ничего себе. Думаю, это показывает, что наш лагерь очень хороший, если люди приезжают не только во второй, но даже в седьмой раз! Очень здорово! Продолжайте.

— Меня зовут Гань Юй. К сожалению, у меня очень строгие родители. И если бы я осталась в городе, они бы заставили меня заниматься учебой. Я ожидаю от смены отдыха и немного свободы.

— Я Сяо. Приехал со своей девушкой Гань Юй. Сам в лагере никогда не был, но хотел бы поддержать любимую. Ожидаю, что ей будет здесь весело. Спасибо.

— Ну что, пацаны и девки, на связи Скарамучча! — прогремел парень с пирсингом в ухе и татуировками на руках. — История простая: мать достала дома, свалил от нее, чтобы нервы не трепала. Я смотрю, мне очень повезло, тут все девушки такие красивые. Я открыто заявлю: я обязательно завоюю одно из ваших сердечек, малышки. Думаю, вы меня запомнили точно!

— Какие тут все хорошие ребята! Меня зовут Ёимия. Я очень позитивный человек. Я приехала в лагерь, чтобы получить море впечатлений, эмоций, радости, новые знакомства. Очень надеюсь со всеми поладить. Спасибо за внимание!

— Ну… — начал неуверенно паренек. — Меня зовут Ка Мин. Мне, честно говоря, надоело сидеть дома. Надеюсь, что в этом лагере будет не скучно. Люблю танцевать, поэтому дискотеки будут для меня самыми ожидаемыми мероприятиями. Всё.

— Привет, ребята! Меня зовут Ноэлль. Я впервые приехала лагерь, и для меня здесь все в новинку. Хочу узнать, что же это такое, поэтому буду стараться участвовать везде и всегда!

— Ребятки, всем привет, разрешите запечатлеть этот момент, — девушка с розовыми волосами достала фотоаппарат и сделала пару снимков. — Простите, не смогла удержаться. В общем, меня зовут Шарлотта, и я веду свой инстаграм. Фотографирую людей, пейзажи. Теперь хочу сделать куча фотографий в летнем лагере. Это моя главная цель пребывания. Спасибо!

— Меня зовут Беннет… Моя история покажется грустной… Я недавно расстался с девушкой, из-за чего чувствую себя подавленно. Надеюсь, что лагерь поможет мне отвлечься от грустных мыслей, и я обрету здесь поддержку. Спасибо вам, ребят.

Свеча снова вернулась в руки Аяки, и она с усталой улыбкой осмотрела всех подростков.

— Сколько историй мы услышали! Грустных, веселых, немногословных… Мы все с вами разные, это и делает наше общение насыщенным и интересным. Давайте постараемся, чтобы все наши ожидания от этой смены нашли свое исполнение! На этом я хочу завершить нашу вечернюю свечку. Давайте встанем в круг. Подойдите ближе. На счёт три задуваем свечу. Один… Два… Три…

Все одновременно подули в сторону огонька, и в комнате повис приятный мрак. Почему-то именно сейчас все почувствовали усталость и пожелали поскорее лечь в постель.

— Спокойной ночи всем, ребята. Если что-то понадобится, вожатская за первой дверью. Сейчас чистите зубки, через десять минут проверю, чтобы все были в постелях.

Люмин уже в полусонном состоянии занималась вечерними гигиеническими процедурами и в таком же состоянии прошла к своей кровати. Она ожидала, что будет еще долго ворочаться, но уснула, как только её голова коснулась мягкой подушки, но перед этим она мысленно вычеркнула этот день из календаря...