И судьба сведет нас в третий раз (гет)

Примечания:

Пб в ваших ручках.

Пытаться противостоять Сказителю сейчас — значит совершить самоубийство. Кости ломило от боли, некоторые раны оставались открытыми и необработанными, голова гудела, отдавая в виски острой болью и каждое движение было подобно смерти. Организм еще не оправился после лихорадки, и слабость во всем теле ощущалась так отчетливо, что даже просто сесть в кровати было тяжелее, чем поднять двуручный меч.

Как говорят, раненый зверь опаснее всего, ведь ему уже нечего терять, но Люмин хотела жить, ведь она ещё столько всего не успела. И как ей бороться со Сказителем в таком состоянии? И предчувствие еще было такое, словно она что-то упускает и это что-то лежало на поверхности, просто из-за стресса она забыла.

Меч материализуется в её руке сразу же, и из последних сил она поднимает его резко, оставляя неглубокую рану на щеке юноши, который успел сделать шаг назад, чтобы не лишиться головы. Он со страхом смотрит на нее, не понимая, чем заслужил такой прием, он ведь ее только пару часов знает, и то в это время она явно была не совсем в себе.

Юноша, конечно, понимает, что девушка не совсем в порядке, поэтому выставляет перед собой ладони в защитном жесте, пытаясь показать, что вредить он не будет. Не для этого же он принес ее сюда и старался заботиться о ранах, хотя в этом практически не смыслил, ему все эта неизвестная светловолосая девушка сказала, но явно не помнила, была в лихорадочном бреду. Несправедливо, что теперь на него кидаются с мечом, хотя в ее состоянии даже кукла с ней справится. То есть он. А он не очень-то и сильный.

Несмотря на то, что юноша вроде как и показал, что он безобиден, девушка так думать явно не хотела. Продолжая держать меч перед собой, Люмин попыталась встать на пол, но без опоры едва ли могла держаться.

— Не подходи! — Кричит она, когда кукла делает шаг к ней. Он видит в её глазах страх и безысходность, но разве он хотя бы что-то сделал ей? — Чего ты от меня хочешь!? Убить?! Я не понимаю, мы ведь уже победили тебя, так какой бездны ты тут?! — Говорила она и рука, держащая меч, начала трястись. — Нет. Это точно сон. Просто обычный сон.

Люмин пыталась успокоить себя, заставить поверить в нереальность происходящего. Ей было страшно, действительно страшно быть убитой сейчас, ведь в таком состоянии Сказителю достаточно пальцами щелкнуть и все.

— Не понимаю, о чем ты... — Неловко сказал юноша. — Я тебя вижу впервые, — он говорил спокойно, вежливо, по-другому и не умел, ведь встречает кого-то, помимо создателей впервые. И как себя вести он совсем не знал, но научится, тем более теперь есть с кем говорить, хотя пока что она и была настроена против. Но ведь люди могут поменять свое мнение? Он почему-то был уверен в этом только что пришедшем в голову убеждении.

— Хватит морочить мне голову, ты, жалкое отродье! — Воскликнула путешественница и меч выпал с рук, с громким звоном ударяясь о пол. Девушка закашлялась, чувствуя слабость во всем теле. Мир перед глазами плыл, все окружение теряло ясные границы, но потерять сознание она сейчас не могла. Показать свою слабость перед противником для Люмин было равнозначно поражению.

Нет.

Она уже проиграла. Архонты, почему ей так невезёт?

Девушка закрывает глаза, уже приняв свою неизбежную смерть. Вот и закончился ее путь, вот и результаты ее излишней самоуверенности, бездумных решений, слабости. Еще никогда она не была так близка к смерти, еще никогда не чувствовала ее дыхание у себя за спиной.

Бездна, за что ей всё это?

Может, если не будет сопротивляться, он убьет ее без мучений? Моментальная смерть — лучший подарок на данный момент.

— Убей меня быстро, ладно?

Она не смотрит на него, не желает видеть это лицо в свой последний миг. Глаза защипало, но заплакать себе она не позволит.

Ни за что.

Ноги совсем ослабли, колени уже дрожали, но держалась блондинка на чистом упрямстве. Он не поставит ее на колени, она не предаст свою гордость. Сейчас она загнанный в угол зверь, шанс на спасения которого равен нулю.

— З-зачем мне это делать? — Юноша говорил совсем тихо, бесшумно подходя к обесиленной, но невероятно стойкой девушке. Она восхищала своим гордым видом и непреклонным нравом...

Девушка никак не отреагировала, когда он оказался совсем рядом с ней, но вздрогнула, когда теплые ладони коснулись открытых плеч. Люмин открывает глаза, поднимая голову и сразу же натыкается на взгляд глаз цвета индиго. В них не было ничего, кроме любопытства, обеспокоенности... Такой чистый и невинный, путешественница даже сомневается, что такой взгляд может быть у взрослых, а не только у детей.

Мечница растеряна, она уже не понимает, сон ли все это или реальность, но боль во всем теле склоняет ко второму варианту.

— Тебе лучше лечь, у тебя... кровь, — и лицо такое состроил, словно ему больно тоже.

Но Люмин не верит ему. Это все фальшь, это все игра, он обязательно сейчас привычно засмеется, скажет что-то отвратительное, а потом убьет.

Но ничего из этого не происходит, он насильно усаживает девушку на постель, Люмин даже не сопротивляется — не осталось сил.

— Твои раны... — он невесомо касается забинтованной руки, где виднелись алые пятна крови. Раны, потревоженные резкими движениями, открылись и снова начали кровоточить. Юноша в медицине не смыслил, а то, что он знал — ему рассказала сидящая перед ним девушка, и то, кажется, не помнила этого. — Поспи, — он смело и с напором давит на хрупкие с виду плечи, укладывая златоглазую на кровать, а затем касается ее глаз, закрывая их ладонью. Мечница даже не сопротивлялась, она перестала понимать, что вообще происходит, но думать об этом уже не было сил, поэтому Люмин отключилась быстро — то ли уснула, то ли потеряла сознание.

* * *

Ей снились кошмары, от которых мечница бегала все те года, что находится в Тейвате. Итэр, ее дорогой и любимый брат, ее свет — уходит от нее, бросает снова и снова одну, разбивая ее сердце. Люмин тяжело одной, Люмин плохо одной, Люмин не может без него... Но Итэр выбрал Бездну, какие-то свои преследуемые цели, которыми не пожелал поделиться с частичкой своей души. Люмин скучает и злится, любит и ненавидит — девушка так полна противоречий, что ей тошно от самой себя.

Люмин тоже живая, она умеет чувствовать, но окружающим плевать на её чувства. Всем на нее плевать, кроме малышки Паймон, но и та явно неспроста с ней; возможно даже фея преследует свои цели, находится рядом лишь для собственной выгоды.

Люмин знает горький вкус предательства, поэтому больше не доверяет никому. Только так можно было выжить, только так можно достигнуть того, чего она хочет. Доверие — это слабость, которая тянет ко дну, которая тисками сжимается вокруг шеи, дожидаясь, когда следует сделать свой ход, уничтожить. Люмин не может так просто верить людям, жаль никто ее не понимает, все так и стремятся набиться в друзья, прячась за фальшивой улыбкой.

Люмин ненавидит ложь и притворство, но никто ее не понимает.

Просыпается мечница долго, ощущая слабость и тяжесть во всем теле, но по крайней мере ей уже не так больно, как было раньше. А может она просто привыкла, так всегда бывает с ней — она быстро привыкает к боли, не обращает на нее внимание, ведь если обратит, то несомненно проиграет и себе, и всему окружению. Быть слабой перед кем-то — значит рассказать о своей уязвимости, грудью лечь на остриё меча.

Во рту ужасно сухо, горло болит от кашля, которым заходится путешественница, слегка повернувшись на бок. Вода. Ей сейчас так нужна вода.

— Держи, — перед глазами появляется чаша, наполненная водой. — Только не торопись, — говорит собеседник, но Люмин на него не смотрит. Девушка садится в постели, упрямо сжимая губы, лишь бы не издать и звука. Руки ее не слушаются, дрожат, вода чуть ли не вся выливается наружу. — Давай лучше я, — у нее забирают чашу и лишь тогда девушка поднимает взгляд, вздрагивая.

В этот раз она не кричит, не делает резких движений, лишь наблюдает. Бросает тяжелый взгляд из-под густых ресниц и понимает — что-то не так. Люмин послушно делает пару глотков. Вода приятно растекается по горлу. Становится уже не так плохо, как было раньше.

— Ты очень долго спала, — говорит юноша, убирая чашу. — Тебе что-нибудь нужно? Наверное, стоило бы тебе поесть, но я совсем не умею готовить, да и вроде как не из чего, — он неловко чешет затылок, опуская взгляд в пол. Тонкая, полупрозрачная вуаль немного съезжает с головы и юноша спешит ее поправить.

— Кто ты? — Первое, что говорит путешественница хриплым голосом. Внешность Сказителя, но от него не исходило никакой угрозы, и взгляд совсем чистый, невинный. Люмин не чувствовала опасности, все инстинкты молчали, а ведь раньше никогда не подводили.

— У меня... нет имени, — юноша неловко улыбается, пряча свой взгляд, лишь изредка украдкой посматривая сквозь длинные ресницы на необычную девушку. — Но ты можешь звать меня, как тебе угодно. Я даже буду рад получить свое первое имя, — он поднял голову и глаза его засияли в предвкушении.

Внешностью — Сказитель, характером — наивный ребенок.

Люмин окончательно перестала понимать, что происходит, а голова от мыслей лишь болела все больше. То, что это не мир грез — Люмин уже поняла, слишком много несовпадений. Тогда где же она? Конечно, она помнит, что она как бы в Инадзуме, на Татарасуне в павильоне Сяккэи.

Какой бред, она же была в Сумеру, сражалась с Сёки но Ками, а теперь словно по щелчку пальцев оказалась в Инадзуме. И правда бред. Еще и Паймон рядом не было — одновременно упущение и радость, никто под ухом не кричит, но и домыслов, что произошло не подкидывает. Порой путешественница недооценивает свою маленькую спутницу, фея иногда путные мысли выдает.

— Ты не это имела в виду, да? — Он грустно улыбается, снова отпуская взгляд. — Наверное мне не стоит болтать об этом, да и не уверен я, что могу приписывать себя к ним, — тихо бормочет юноша. — Может тебе с чем-нибудь помочь? Скорее всего повязки стоит заменить, они в крови...

Люмин закрывает глаза, пытаясь собрать все воедино. Перед ней Сказитель и в то же время не он. Было такое ощущение, что ему в один момент стерли память и вернули к самому началу пути, где он еще не был заражен жестокостью мира, не был обманут, предан друзьями. Скорее всего, в этот период жизни юношу тяготило лишь то, что его выбросили, оставили одного, потому что он был несовершенен. Путешественница видела его историю, в какой-то момент ей было даже его жаль, но это не повод забывать все то, что он сотворил.

Это прошлое Сказителя, начало его жизни, где не было ни боли, ни страданий. Люмин бы могла подумать, что она в чужом сознании, видит чужие грезы, но девушка была уверена — это все не сон, не иллюзии, а реальность. Ошеломляющая реальность больше четырех сотен лет назад со дня сражения мечницы со Скарамуччей. Ей было стыдно, но кроме как до попадания в прошлое девушка додуматься не могла. Абсурдно, глупо в реалиях Тейвата, но самое логичное, что она могла придумать. Может быть позже, когда сознание прояснится и голова перестанет болеть, она придет к другому выводу, ну а пока путешественница остановится на варианте с прошлым.

Девушка поворачивает голову, смотрит на Сказителя внимательно, будто ищет подвох, но ничего не видит, кроме чистого и открытого взгляда, полуулыбки на губах, легкого румянца на щеках. Порой златоглазая задумывалась, насколько кукла похожа на человека, и в который раз убеждалась, что в Скарамучче и не признать куклу, если не знать этот факт.

Глупый, невинный, открытый миру ребёнок, которого в будущем ждет столько боли и страданий. Мир Тейвата жесток, он никого не жалеет, меняет людей до неузнаваемости. Ведь как этот мальчишка перед ней в будущем станет жестоким убийцей, считающим людские жизни мусором? За что жизнь обошлась с ним так жестоко? Нужно ли было Эи сразу уничтожить неудавшийся экземпляр или взять под свое крыло, воспитать в нем того, кого архонт хотела видеть? Винить кого-то в этой ситуации не было смысла, было можно сделать как угодно, но почему-то все пустили на самотек и получили то, что получили.

А может и в прошлое Люмин забросило, чтобы поменять все? Может кто-то сверху сжалился над несчастной судьбой брошенной куклы и послал путешественницу все решить? Правда, выбор весьма неудачный, девушке бы свои проблемы для начала разобрать, а потом уже за чужие браться. Сам факт того, что путешествовать во времени можно не пугал путешественницу, Люмин была во многих мирах и в некоторых из них существовали машины для таких путешествий. Однако, в Тейвате о таких приспособлениях девушка не слышала.

— Да, стоит, — соглашается Люмин, легко улыбнувшись.

Даже если она не права, то мечтать не вредно. Если удастся что-то поменять, то тогда судьба благоволит брошенной кукле. Люмин умная девушка, не упустит такого шанса, даже если в итоге все окажется чьей-то мечтой.

Юноша просиял от слов девушки и сразу бросился помогать, рассказывая о том, что произошло.

Примечания:

Я потихоньку возвращаюсь после болезни, но сильного актива особо не ждите. Потому что пришла пора сессии ?

Дайте сил и терпения мне.

А так, отзывы неплохо так стимулируют писать дальше, проверено?

Выход следующей части в ваших руках.

Тг: https://t.me/hilichurls_write