Я дам тебе то, что ты ищешь (джен)

— Наруто? — Только этого не хватало. Как мальчишка его нашел? И зачем?

— Кисаме вернется только к утру. Мы с Извращенным Отшельником путешествуем, он теперь мой учитель на ближайшие несколько лет. А у тебя теплый плащ.

Только Узумаки мог связать это в одной фразе.

— Наруто. Это опасно.

— Как и всё, что мы делаем, Итачи. — Учиха прикидывает, что делать с неожиданным подарочком, а мальчишка уже протягивает к нему руки. Со вздохом Итачи стягивает плащ, укутывает им Наруто и осторожно обнимает. Такая близость для проклятого Учихи почти в новинку, но если что он и понял из общения с маленьким пророком, так это острую нужду в тепле. И в душевном тоже.

— Хорошо, — заключает мальчик.

— Что скажешь нового?

— Затишье на три года или около того. Саске пока в безопасности. Ты тоже. Коноха… Тоже переживет, — фыркает Наруто. — Там такой гадюшник… Но это мой дом.

Итачи понимает. Это и его дом тоже. А хороший хозяин содержит дом в чистоте. Учиха скашивает глаза на белобрысую макушку: Наруто как солнышко в ясном небе, неважно, в какой ипостаси: непоседливого шиноби — мальчишки или всепрощающего мудрого пророка. Уж не Рикудо ли воплотился в белобрысом сорванце с глазами цвета неба?

— Как ты это видишь, Наруто?

Мальчик задумывается. Как рассказать Итачи? О кем-то выдуманном мире, о тысячи строчках, которые создают новые миры, такие похожие, такие разные, о тех, кто зачем-то решил, что они должны страдать, умирать, сражаться бессмысленно — зачем? Наруто не понимал. О тех, кто, возможно, подарил ему — или все-таки проклял — этим умением видеть?

— Как написанные книги, Итачи. Очень реалистично написанные книги.

Наруто поднимает голову. Он устал, так устал, а Итачи… Почти прихоть. Ему хочется делиться хоть с кем-то, он устал править мир в одиночку. Он давно уже не любит ни Сакуру, ни Хинату, — всё смешалось: добро ли, зло ли. И только один человек почему-то остается неизменным. Наруто хочет стабильности. Разве можно его в этом обвинить?