Сказ о потерянной душе (гет)

Распахнув ставни в спальной комнате девушек — горнице — Гермиона выглянула на улицу, с наслаждением осматривая еще не успевший проснуться, сонный Китеж-град, скрытый от всего мира и дремавший в лоне из гор, охраняемый на южной окраине, у кромки Темного леса, говорящей головой Велеса. По легенде основатель Колдовстворца Ярослав Мудрый и в самом деле призвал древнего бога на службу, заточив в камень и принудив вечность служить бессменным хранителем школы и раскинувшегося вокруг нее града. Это казалось Гермионе жестоким, а еще вполне в стиле русских, которых пусть еще и плохо, но она немного узнала за прошедшие две недели нахождения в тереме.

Колдовстворец был местом удивительным, но темным и мрачным, как и люди, как и изучаемые этими людьми дисциплины.

Первые дни Гермиона чувствовала себя ужасно несчастной и напуганной, судорожно поправляя волшебный наушник-переводчик, и пытаясь вникнуть в непривычные для себя правила и законы суровой русской школы. К примеру, как и в Думстранге, в Колдовстворце большой упор делался на физическую подготовку, которой в том же Хогвартсе было ничтожно мало — если ты не состоял в команде по квиддичу, то спорта в твоей жизни не было. В русской школе все было иначе.

Невысокий, но коренастый профессор Вартазар Кащеян, в которого, казалось, была влюблена вся женская половина Колдовстворца, минимум трижды в неделю вел обязательные тренировочные бои, в которых магия тесно переплеталась с ожесточенными сражениями на посохах. Последние, кстати, были еще одним удивительным атрибутом кадетов Колдовстворца, заменяя части учеников волшебные палочки.

Хотя нет, не учеников, а все же кадетов, ведь со времен Петра Первого, правителя Российской империи, все обучающиеся в школе именовались только кадетами, вышколенными и наряженными в строгие кафтаны. Цвет одежды, в отличии от Хогвартса, определялся не факультетом, а курсом. Совсем младшие, еще дети, носили укороченные синие кафтанчики, студенты постарше — красные, богато расшитые золотой нитью и украшенные блестящими переливчатыми пуговицами и аксельбантом. Гермионе, подходящей по возрасту к выпускным курсам, выдали длинный черный наглухо застегнутый кафтан с воротником стойкой. Десятый и одиннадцатый курс, уже совсем взрослые по меркам магического мира волшебники, готовящиеся как птенцы выпорхнуть из школьных объятий, не носили никаких украшений или отличительных знаков, которыми так кичились «средние» в красных одеждах. Расписание старшекурсников было менее насыщенным, углубленным по профильным наукам и полным пустых окон, во время которых русскоязычные волшебники, сидя в библиотеке, кропотливо строчили заметки к будущему диплому.

Диплому, который наверняка бы не одобрило Министерство Магии Британии.

В Колдовстворце, как и в Думстранге, было крайне попустительное отношение к темным наукам: грань между светлой и темной магией, так старательно выстраиваемая профессорским составом британской школы Чародейства и Волшебства, в России была практически прозрачной. Для профессора Финиста⁽¹⁾, преподавателя палочковой магии, так похожей на Чары Флитвика, было совершенно нормальным перемежать элегантные пасы волшебной палочки и ритуальные надрезы на кистях рук, или использовать при сотворении заклинания препарацию крыс и жаб. Когда на последнем занятии изящный блондин Финист, так напоминавший Гермионе своими жеманными манерами Злотопуста Локонса, вдруг принялся с научным интересом объяснять присутствующим в аудитории кадетам альтернативные варианты темных чар в обход Непростительных заклинаний, англичанка лишь титаническим усилием воли удержалась от жаркого спора. Разве это нормально, преподавать в школе заклинания, способные нанести человеку урон больший, чем Круциатус? Или считать, что Авада Кедавра — излишне быстрое заклинание, что делает его недостаточным.

Гермиона даже сморгнула, когда впервые услышала данную характеристику в отношении смертельного проклятья.

Недостаточное.

Тот-Кого-Нельзя-Называть определенно обучался не в той школе.

Кстати о нем и его крестражах: пока Гермиона не ввязывалась ни в какие споры и старалась держаться максимально тихо и отстраненно, не привлекая лишнего внимания к временной кадетке в своем лице, девушка параллельно шерстила поражающую своими масштабами библиотеку Колдовстворца в поисках любой информации о том, куда темный маг мог определить осколок своей души, но миссия Дамблдора казалось нереальной. Искать предполагаемый крестраж было как иголку в стоге сена — вместилищем могло оказаться буквально что угодно. Тем более Русь была богата на артефакты, ценные предметы и темномагические атрибуты, прославившиеся в истории. Чего только стоила гигантская костяная голова ящера в главном холе терема, принадлежавшая некогда Змею Горынычу, ужасающему дикому дракону с которым в неравной схватке сразилась Марья Моревна, Хозяйка, и… победила. Теперь белокостный череп немощно щерился на проходящих мимо кадетов и являлся не более чем необычным предметом интерьера.

Как и Меч Кладенец, например, выставленный в холле терема за стеклом, бок о бок с чарующими гуслями, шапкой-невидимкой и зубами какого-то Соловья Разбойника.

В именах и трактовках Руси Гермиона уже начала путаться.

Девушка вздрогнула, когда по терему прокатился громкий рокочущий звук — петушиный крик — служивший в Колдовстворце сигналом подъема для кадетов. Будильником — проще говоря. Алиса рассказывала, что в стародавние времена этот сигнал служил и иной практической цели — отпугивал непрестанно нападавшего на город василиска, выращенного темным колдуном Черномором.

Кстати об Алисе.

Алиса Селезнёва была, как и Гермиона, кадетом выпускного курса и параллельно старостой факультета Медведей, который в Колдовстворце считался наиболее престижным. На изумрудном гербе во весь исполинский рост высился бурый медведь, хозяин леса, удерживающий в передних лапах скипетр и державу.

— У нас волшебники с детства знают на какой факультет поступят. Нас не распределяют, поскольку факультет определяется местом жительства. Вот я, например, из Подмосковья, Коломны, значит я должна была поступить на Бурого Медведя, — пояснила в один из первых дней Алиса, совершенно поттеровским движением тормоша коротко остриженные волосы на макушке. — Ребята из Бурятии, Тывы, Казахстана поступают обычно на факультет Степного Волка. Поволжье, кто проживает близ Байкала или морей и рек — это Серый Осетр. Все «снежные» города России — Новосибирск, Воркута, Норильск — это Полярная Сова, ну а Кавказ у нас, конечно, это Горный Орел, тут все логично.

Ничего логичного Гермиона, конечно, не видела, но в очередной раз кивнула с умным видом. Кажется, в этой школе она превращается в Невилла на занятиях Снейпа.

Сейчас Алиса с максимально недовольным видом вылезла из-под теплого одеяла, и Гермиона, не удержавшись, прыснула: русская была похожа на мрачного ежика. Короткие рыжие волосы Селезнёвой торчали во все стороны, а зеленые, яркие как у Гарри глазища, безрадостно взирали на мир. Не выспавшаяся русская была ворчливой и чрезмерно придирчивой, но она всё-равно нравилась Гермионе. Возможно тем, что отчасти напоминала ядреную смесь Джинни и Перси, будучи яркой, активной, но нравоучительной девушкой. А может и потому, что одна из немногих с потока оказалась достаточно простой и легкой в общении, лишенной чрезмерной заносчивости и не носившей с видом королевы широкую длинную косу, как большинство девушек Колдовстворца.

Как Настасья, например, еще одна старшекурсница Медведей и соседка по комнате Алисы и Гермионы.

Селезнёва говорила, что Настасья трижды была победительницей школьного конкурса «Волшебная Краса» для девушек, который, как поняла Гермиона, был домоводческим, а основной показатель для победы — внешние данные. Абсолютно унизительное мероприятие, решила Грейнджер, и зареклась никогда не участвовать ни в чем подобном.

— А я дважды была лауреатом «Магического Дружинника», — похвасталась Алиса. — А для этого красиво заплести косу мало! Там магическая дуэль проводится.

Вот это уже было гораздо интереснее. В магических дуэлях Гермиона участвовала не единожды, хотя уровня Гарри, конечно, не достигала. Поттер словно жил этим: ему легко давались Экспеллиармус, Патронус и другие атакующие заклинания, в то время как Грейнджер могла расчитывать только на простые связывающие или сковывающие чары. Внутренне Гермиона понимала — она просто боялась нанести вред противнику, сделать больно или, не дай Мерлин, ранить. Мысль о том, чтобы заставить другого человека страдать, была девушке невыносима.

Не к месту вспомнилась Мариэтта Эджком с несводимой надписью «ябеда» на лице, и напуганная до смерти Амбридж посреди табуна кентавров.

Гермиона закусила губу.

— Перун! — раздраженно воскликнула Алиса, вытаскивая Гермиону из собственных мыслей. — Почти девять! Мы же на завтрак опоздаем! Я голодная как стадо аук!⁽²⁾

А возможно помимо Джинни и Перси Алиса напоминала еще и Рона. Даже не пожелав пригладить свои топорщащиеся по все стороны волосы, Селезнёва, стараясь не потревожить мирно дремавшего в изножье кровати кота-баюна по кличке Бегемот⁽³⁾, кое как накинула черный кафтан на плечи, застегнула медные пуговицы и, подхватив пергаменты с домашним заданием, поспешила вместе с Гермионой на завтрак. Настасьи, конечно же, в горнице уже давно не было.

— Сегодня две пары Отвароварения, урок у Вартазара и практическое с профессором Буян, — зачитала Алиса их совместное с Гермионой расписание на сегодня, немного нахмурившись на последних двух пунктах. — Бои и Шаманизм в один день? Кажется, сегодня не твой день. Может попробуешь прогулять?

— Слышали бы тебя сейчас мои друзья. Гермиона и прогулять! Но если честно, я просто мечтаю об этом: на Боях я себя чувствую полной идиоткой, пока вы проклинаете друг друга во время тройного сальто, а Шаманизм… я и в Хогвартсе то на Прорицания не ходила. Кстати, мне необходимо еще по Зельям… в смысле Отвароварению потренироваться. Я же все-таки здесь для этого, — постаралась найти убедительную причину Гермиона, но и сама прекрасно понимала, что на все занятия она сегодня все-таки пойдет.

Все же нахождение в Колдовстворце было удивительным опытом. Вряд ли ей еще в жизни выпадет такая удача — познать обучение в русской школе изнутри. Даже если это утомительные занятия Шаманизма у профессора Буян, где почти два часа под невероятные завывания и бой барабана придется раскладывать кости на оленьей шкуре и выводить на лбу давленной морошкой руны. Безобидный шар Трелони выглядит куда предпочтительнее на этом фоне.

Устало вздохнув при воспоминаниях о Буян и пропахшей благовониями юрте, Гермиона вместе с Алисой зашла в столовую, где забрала на раздаче положенную себе на сегодня скатерть-самобранку.

В Колдовстворце не было привычных англичанке столов факультетов, переполненных наготовленными домовиками кушаниями. В русской школе каждому кадету выдавали на длинной раздаче персональную скатерть-самобранку, довольно забавный артефакт, разложив который перед собой можно было получить свою порцию на данный прием пищи.

Гермиона одновременно с Алисой расстелила свою скатерть — белую в наимилейший голубой горошек — и с восторгом воззрилась, как на ней из воздуха материализуется ее сегодняшний завтрак. Селезнёва без слов потянулась к гермиониному желтобрюхому самовару, отвинчивая золотой краник и наливая в красивую цветочную чашку дымящийся чай. Запахло мятой и чебрецом.

Беззаботно сунув в рот сушку, Алиса с набитым ртом поинтересовалась:

— Ты вечером то с нами пойдешь?

На столе напротив девушек расстелилась еще одна скатерть, и Настасья с божественным изяществом уселась напротив соседок. В ее длинную русую косу сегодня была вплетена коричневая лента. Хоть коричневый был цветом Орлов, а Настасья входила в состав Медведей, в этом не было ничего порицательного: в Колдовстворце, казалось, никогда не было ожесточенной борьбы факультетов. Гермионе было сложно представить реакцию других гриффиндорцев, заявись она на завтрак в зеленом свитере. Желательно с серебряной отделкой.

— Прекрати таскать новенькую везде за собой, — чопорно заметила Настасья, стреляя недовольным взглядом в сторону Алисы, и с благородством царской особы разбила верхушку сваренного всмятку яичка. — Из-за тебя она не успеет познать достаточно в Отвароварении.

Алиса вспыхнула.

— Но сегодня заключительная битва! Последняя игра в квиддич в этом году!

— Ох, опять эта игра… она совершенно неженственная и неоправданно жестокая.

В целом Гермиона была согласна с Настасьей, и даже больше того, не планировала сегодня идти на игру, где Алиса играла в качестве ловца за сборную «Стрельцов», борющуюся за Кубок школы с «УралМаг», но скучающий тон победительницы «Волшебной Красы» разозлил девушку. Исключительно назло, Гермиона расплылась в сладкой улыбочке, коей и Амбридж бы позавидовала:

— Благодарю за заботу, Настасья, но я сегодня планировала прийти на игру.

Впрочем за эти слова Гермиона проклинала себя весь оставшийся день. Сказать, что она передумала, не позволяла совесть перед лицом воодушевленной Селезнёвой, поэтому и сидя на Отвароварении у кромки болота, и совершенно никчёмно сражаясь на Боях под пристальным взглядом Вартазара, и натирая рог марала под завывания Буян — Гермиона продолжала думать, какого драккла она решила переться на этот квиддич. Она в Хогвартсе то ходила на него не всегда, а тут и подавно смысла не видела. Прошла треть срока ее нахождения в Колдовстворце, а она еще и на шаг не приблизилась к возможному крестражу в стенах русской школы. Наверное стоило обратиться за помощью к Алисе, придумав правдоподобную легенду, мол она хочет написать в Хогвартсе диплом на тему древнерусских артефактов и…

Мимо трибуны на огромной скорости в ступе пронеслась Алиса в зеленой квиддичной форме, рассыпая за собой листопад. Изящно спадая с большой высоты листва вдруг в какой-то момент замерла в воздухе, формируясь в гигантскую зеленую морду медведя, и издала оглушительный рык, настолько громкий и реалистичный, что Гермиона невольно прижала ладони к ушам и беззвучно рассмеялась: кажется, русские любили широкие жесты. Следом за Селезнёвой мимо зрителей пролетел ловец «УралМагов» из числа Осетров: за спиной волшебника из множества мелких грозовых облачков шел дождик, но и как в случае с листвой, капли не долетали до земли, набухая и формируясь в гигантский водяной шар, который в свою очередь неспешно преобразовывался в чешуйчатое рыбье тело. Когда у сгустка воды отчетливо проявились плавники, хвост и острое осетринное рыло — рыба рванула в сторону лиственной морды медведя, разрывая ее и с громким всплеском прекращая свое существование где-то внизу, у подножья квиддичного поля. Трибуны взорвались криками и улюлюканием: болельщики «УралМага» кричали громче всех, смеясь и хлопая в ладоши. Лицо Селезнёвой покраснело, и Гермиона, в знак поддержки, закричала как можно громче:

— Вперед, «Стрельцы», вперед!

Вряд ли Алиса бы услышала негромкий голос волшебницы, но слова Гермионы подхватили близстоящие ребята, и теперь уже все болельщики Медведей скандировали в поддержку своей команды.

По свистку Вартазара, судьи сегодняшнего матча, игра началась.

Кадеты Колдовстворца передвигались по воздуху не на привычных британцам метлах, хотя и те были в обиходе, а в ступах: деревянных то ли бочках без крышки, то ли ящиках. Метла при этом была прикреплена к боку этой летательной конструкции очевидно для поддержки, и, надо сказать, метод полетов русских нравился Гермионе куда больше хлипкого древка метлы, даже не имевшего при себе должным образом оборудованного сидения. Кадеты же Колдовстворца, стоя в своей бочке, без каких либо опасений рассекали воздух, периодически врезаясь друг в друга с грозным треском, но не сваливались с метел, как это случалось в Хогвартсе.

Усидчивости Гермионы при наблюдении за игрой хватило примерно минут на сорок, но когда ступа Алисы в сотый раз безрезультатно пролетела мимо трибуны, девушка уже начала озираться по сторонам и поглядывать на часы. Предпочтительнее было бы сейчас находиться в библиотеке. Мало того, что следовало повнимательнее перечитать главу, посвященную Семилуку с Каленой стрелой (еще одним артефактом славян) и наконец перейти к главным антагонистам всех легенд — темным магам Кощею и Черномору — так еще Гермиона и хотела немного ознакомиться с литературой «для себя». Профессор и по совместительству библиотекарь Колдовстворца Кикимора, женщина с неестественно зеленой кожей и являвшаяся очевидно получеловеком, добродушно подобрала иностранной студентке несколько книг на свой вкус. «Познания Алконост и Гамаюн⁽⁴⁾ — теория всеправды» и «Окропление живой и мертвой водой: цели и задачи» выглядели весьма интересно.

Заметив сотый за последние пять минут взгляд Гермионы на наручные часы, стоявшая неподалеку Настасья приблизилась к англичанке. Теперь в косу русской поверх коричневой ленты была вплетена и положенная цветовой гаммой факультета зеленая.

— А я говорила, что тебе нет смысла идти на сегодняшнюю игру. Осетры неделю назад лишились своего лучшего охотника и их участь предрешена, если ловец не успеет вовремя поймать снитч. Даже Хозяйка заскучала, — Настасья махнула рукой в сторону профессорской трибуны. — Хотя возможно ее отвлекают наши гости.

— Что за гости? — без особого интереса поинтересовалась Гермиона. Высокомерный тон Настасьи раздражал, и хотя наушник-переводчик сглаживал это, девушка чувствовала, что русская совершенно по-малфоевски тянула буквы, но скорее не гласные, а окончания всех слов, делая свою речь еще более возвышенной и пафосной.

— Англичане какие-то. Я только одного знаю, Антонина, он друг отца, а вот другие…

Гермиона повернула голову так резко, что у нее хрустнула шея, мгновенно заныв. Это просто дурацкое совпадение. На свете и в том числе в России этих Антонинов наверняка как пикси у болот. Долохов не мог приехать в Колдовстворец в одно время с ней. Таких ужасных совпадений не бывает.

Пошарив взглядом по профессорской трибуне, Гермиона с легкостью вычленила Моревну в высоком богато украшенном жемчугом кокошнике, беседующую с гостями в черных мантиях. По левую руку от Хозяйки Медной горы — Гермиона чуть не застонала — сидел Долохов собственной персоной, и насмешливо морщил свой аристократичный нос, в то время как директриса Колдовстворца куда больше была увлечена беседой с другим гостем, единственным из присутствующих надевшим традиционный черный кафтан. Мужчина сидел так, что Гермиона могла видеть только его темный вихрастый затылок.

— Кто этот мужчина? — забывшись, девушка схватила руку Настасьи и затрясла ее с такой силой, что русская зашипела, пытаясь увернуться, но Гермиона этого не замечала. В груди сжалось нехорошее предчувствие. — Ты знаешь имя волшебника, сейчас беседующего с Хозяйкой?

— Ярило, ты чокнутая, отпусти меня! Я лично знаю только Антонина, отец писал, что Долохов должен приехать на днях. Наверное волшебник рядом — это его друг, какой-то мистер Марволо Мракс, очередной британский аристократ, — и Настасья с силой тряхнула рукой, сбрасывая ладонь Гермионы с таким лицом, словно избавилась от надоедливого насекомого. — Ты чего так всполошилась? Знаешь их?

Но Гермиона ее не слушала, неотрывно вглядываясь в вихрастый затылок.

Она уже на подсознательном уровне догадалась, кто сейчас беседует с Хозяйкой, поскольку хорошо знала, что за человек носит имя «Марволо» вторым, а сейчас назвал его первым.

Ошибки быть не могло.

Марья Моревна что-то сказала своему гостю, и мистер Мракс каким-то ужиным действием вывернул голову, заскользив взглядом по трибунам Медведей. Гермиона среагировала мгновенно, одним прыжком оказавшись за спиной Настасьи, прячась.

— Какого ты творишь? — вновь взвизгнула Настасья.

Эта клуша вообще умеет молчать?

— Прошу, постой так несколько минут!

Фыркнув, Настасья отчего-то прислушалась. Выждав некоторое время, Гермиона осторожно выглянула из своего укрытия. Хозяйка мирно беседовала с расплывшимся в улыбке Долоховым, выглядя при этом вполне добродушно. Остальные гости за ее спиной, а в том что это были Пожиратели не было никаких сомнений, с видом вышколенных сторожевых псов оглядывали округу.

Место по правую руку от Моревны пустовало.

Какого?..

— Добрый день, мисс Грейнджер, — протянул томный голос позади Гермионы, и девушка, как ужаленная, обернулась, сталкиваясь с красным взором на бледном лице. Для того, чтобы понять, что ей говорят, девушке впервые за две недели не понадобился наушник-переводчик — ее собеседник говорил на чистом английском. — Не ожидал вас встретить так далеко от… дома.

Гермиона сморгнула, кожей чувствуя как бледнеет от страха: стоявший перед ней человек хоть и не был змееподобным монстром, определенно являлся Лордом Волдемортом.

Примечания:

Да, преподаватель Боев — армянин, и что вы мне сделаете?)

Решила сразу выложить и вторую главу, дабы погрузить вас в историю.

1) *Отсылка к Финисту Ясному Соколу

Вернуться к тексту

2) *Аука — персонаж славянской мифологии, разновидность проказливого лесного духа, маленького, пузатого, с круглыми щеками. Не спит ни зимой, ни летом. Любит морочить голову людям в лесу, отзываясь на их крик «Ау!» со всех сторон. Заводит путников в глухую чащу и бросает их там.

Вернуться к тексту

3) *Отсылка одновременно к Коту Баюну — персонажу славянских волшебных сказок, обладающему волшебным голосом, и к персонажу «Мастера и Маргариты»

Вернуться к тексту

4) *Сказочные полуптицы-полудевы из славянской мифологии

Вернуться к тексту