Семейная сага (гет)

Сара всегда была весёлым ребёнком, находящим радость и красоту в, казалось бы, незначительных мелочах. Такой, каким и должен быть познающий мир малыш: со своими страхами, интересами и своими воздушными замками.

Сара с интересом изучала новое. Один раз даже умудрилась разбить мамину любимую вазу, в попытке её поднять. Ваза разлетелась на мелкие осколки, сильно напугав ещё совсем маленькую девочку, но всё обошлось. Родители никогда и ни за что её не ругали. В смысле, действительно серьёзно. Так, журили иногда или смотрели укоризненным взглядом, но никогда не повышали голоса и, тем более, не поднимали руку.

Всё поменялось, когда родилась Эмма. Мама вдруг стала строже и холоднее, тщательнее начала следить за её и без того хорошей успеваемостью, настаивать на идеальном почерке и внешнем виде. Сара как-то внезапно стала менее любимым ребёнком, но винить в этом сестру и не подумала. В чём виновата эта милая малышка, широко улыбающаяся ей своим беззубым ртом?

Эмму она обожала. Маленькая сестрёнка отвечала ей взаимностью, предпочитая делиться тревогами и секретами с Сарой, а не с родителями. Она прибегала спать к старшей после кошмара, делала для неё самые красивые открытки, и могла часами молча сидеть рядом, занимаясь своими делами, пока Сара делала уроки.

— Мне иногда кажется, что ты цыплёнок, — однажды заметила Сара, потрепав по голове увязавшуюся за ней на кухню сестру.

— Почему? — спросила Эмма, недоумённо нахмурившись.

— Цыплёнок считает мамой первого, кого увидит после рождения, вот и ты сразу ко мне привязалась. Хорошо хоть не к акушерке, — весело пояснила Сара.

— Эй! Не обзывайся! — возмутилась Эмма, запуская в неё кухонным полотенцем, заставляя сестру рассмеяться.

Сара любила родителей, правда. Просто иногда мама перегибала палку со своей опекой и излишним стремлением к совершенству. Словно хотела вырастить не живого, счастливого человека, а пластиковую куклу, которой можно было бы хвастаться перед друзьями. А отец отчего-то не останавливал маму, не пытался помочь им помириться, вставая на сторону жены, хотя раньше он был самым добрым и справедливым папой. Так что от этого было вдвойне обидно.

Назло им Сара набила первую татуировку. Простенькую, ни к чему не обязывающую бабочку. До того, как мастер закончил работу, Сара планировала остановиться на одной, но результат ей слишком понравился, и появилась ещё одна, и ещё. Как-то незаметно оказалось, что у неё забиты обе руки. Рисунки сплетались в причудливый узор, образуя рукав. Сара была очень горда тем, как удачно её эскиз выглядел на коже. И, что было вдвойне приятно, Эмме нравилось, как это выглядит. И то, что это протест против ограничивающих родителей тоже нравилось. Похоже, в свой бунтарский период они вошли одновременно.

Эмма говорила, что тоже хочет когда-нибудь татуировку. Какую-нибудь дурацкую и бессмысленную, чтобы родителям сразу поплохело, когда они её увидят. И вообще желательно большую, на весь лоб. Но Сара отлично понимала, что это только бравада, поэтому лишь посмеивалась над её словами.

Эмма постоянно говорила, что мама слишком наседает на сестру, ворчала, что родители поступают несправедливо, но, по просьбе Сары, с ними не ссорилась, хотя иногда по ней было видно, что хотелось высказать всё, что она думает о таких методах воспитания уже взрослой и самостоятельной девушки.

Зато вместе сёстрам всегда было весело. Они могли поделиться друг с другом всем, начиная от мыслей о фильме, который недавно посмотрели, заканчивая историями о первой любви… Ну, во втором Эмма была куда проворнее. Парни, попадавшиеся Саре на жизненном пути, не цепляли настолько, чтобы она захотела связать с ними жизнь, да и не было у неё времени на глупые интрижки. Она ведь работала.

Да, своей первой любовью Сара по праву могла назвать работу. В исследования она погружалась с головой, увлечённая процессом и гордящаяся тем, что его результаты смогут помочь людям и даже спасти чьи-то жизни. А мужчины, которых Сара встречала, хотели себе домохозяйку, которая будет стирать их носки, драить полы и сидеть с детьми, но никак не работать, целыми днями пропадая в лаборатории. Наверное, поэтому у неё с ними не складывалось. До одного момента…

Впервые встретив Дикона, Сара даже не догадывалась, как далеко зайдут их отношения. Он, конечно, несомненно, был привлекательным, вполне в её вкусе, но не выходить же замуж за человека только потому, что он предложил тебя подвезти? Кхм… да. Но, к её чести, она вышла за Дика не из-за этого.

Вот, казалось бы, байкер, таскающий с собой заряженный пистолет, не лучшая пара для девочки-отличницы, но Сара никогда не встречала никого более чуткого, заботливого, нежного, романтичного. Оттого, как он на неё смотрел, у неё перехватывало дыхание. Его сарказм она никогда не могла распознать, потому что он всегда говорил глупости с самым серьёзным лицом, а потом улыбался широко и искренне, довольный тем, что ему удалось её подловить. Ямочки, отчётливо проступавшие на его щеках каждый раз, когда он улыбался ей, были одной из тех мелочей, которые она в нём любила.

Дикон работал механиком в собственной мастерской, но Саре казалось, что его основная работа находится в совершенно другом месте — здании мотоклуба. Это был отдельный, непонятный ей мир, живущий по каким-то своим законам. Иногда забавный и даже милый, а иногда пугающе жестокий и преступный. Сара считала, что чем меньше она знает об их делах, тем крепче спит, поэтому при ней Дик старался не обсуждать клуб с друзьями.

Но друзья у него были замечательные. Уилл и его жена Джоани стали для Сары частью семьи, старшими товарищами, иногда гораздо более умудренными жизнью… Хотя они часто вели себя как самые настоящие балбесы. Наверное, потому что где-то внутри до сих пор оставались детьми, в то время как Сара слишком свыклась с ролью взрослой и ответственно выполняла все возложенные на неё обязанности. Общение с друзьями… нет, всё-таки больше с Диконом, помогало вздохнуть свободнее.

Рядом с ним ей было легко. Он заставлял её сердце петь, а губы растягиваться в улыбке чаще обычного. Она заново привыкала к тому, что уже давно позабыла — к счастью, пронизывающему каждую клеточку. И больше всего на свете Сара боялась, что это когда-нибудь закончится, и она снова останется одна.

Самым неприятным воспоминанием за время их отношений, была первая встреча Дикона и Клариссы. Конечно, Сара собиралась рано или поздно познакомить возлюбленного с родителями, но никак не могла набраться смелости, раз за разом откладывая этот важный этап их отношений.

Как ни странно, Дик первым предложил встретиться с её предками. Ну, да. Ему-то её знакомить было не с кем, так что по поводу своих родителей он даже не волновался. Сара тогда так перепугалась, представив эту сцену, что ляпнула совершеннейшую глупость:

— Я не хочу им про тебя рассказывать.

Конечно, Дикон обиделся. Она бы и сама обиделась на его месте. Но, к счастью, разговор по душам, и её описание их семейной ситуации, помогли всё прояснить.

— О, да, твоя мама сожрёт меня с потрохами, — хмыкнул Дик, выслушав её объяснения, обнимая Сару за плечи.

— Именно. И косточек не оставит, — согласилась она, пытаясь за шутками скрыть волнение. — Извини, мне просто… нужно немного времени. К тому же, ты уже знаешь Эмму. Считай, что получил одобрение самого важного члена моей семьи.

Дикон усмехнулся. Да, Эмма была от Дика в восторге, и они успели весьма неплохо сдружиться. Он же относился к ней как к младшей сестрёнке, заботясь о девушке со всей возможной искренностью. Глядя на их общение, Сара каждый раз думала, что Дикон станет хорошим отцом, и каждый раз сама стеснялась своих мыслей, считая, что рано им ещё думать о таком.

Но судьба сама решила назначить дату знакомства с Клариссой: буквально через пару недель после этого разговора, мама вдруг решила навестить Сару в самый неподходящий момент. Они с Диконом как раз целовались на её диване, и Дик уже успел стянуть с возлюбленной кофту, так что когда мама, открыв дверь дома запасным ключом, вошла в гостиную, то просто не могла понять ситуацию неправильно.

— Что здесь происходит?! — возмущённо воскликнула Кларисса.

— Мама! — испуганно вздрогнув, Сара отстранилась от Дикона. — Что ты тут делаешь? И откуда у тебя ключи?

— Одолжила у твоей сестры, но это сейчас не важно. Что этот… этот… наркоман делает у тебя дома?! — Кларисса кивнула на Дика.

Дикон, тем временем, поднял с пола кофту Сары, отряхнул её и протянул девушке. Она благодарно, хоть и немного нервно, кивнула ему и поспешно натянула толстовку. Дикон, тем временем, вполне доброжелательно улыбнулся Клариссе и выдал:

— А мы тут в шахматы играли. На раздевание, — и принял самый невинный вид.

Сара посмотрела на него недоумённо, сначала не распознав сарказм, потом осуждающе, поняв, что Дик просто веселится. Он подмигнул ей, мол: «я всё улажу», и снова повернулся к замершей в возмущении Клариссе.

— Я — Дикон. Очень приятно познакомиться, — он протянул женщине руку, которую та проигнорировала.

— Боже, Сара! И ты променяла всех успешных джентльменов, с которыми я тебя знакомила, вот на это? В татуировках, одет как какой-то оборванец, в этой дурацкой кепке! — возмущалась Кларисса.

Дикон стянул кепку и спрятал её за спину, свободной рукой пригладив встрепанные каштановые волосы, но это нисколько ему не помогло. Ссорящиеся вообще мало обращали на него внимание, занятые выяснением отношений.

— Да все твои «успешные джентльмены» ему и в подмётки не годятся! Они скучные, поверхностные и все как один будущие тираны, которые запрут меня дома. А я жить хочу! Хочу быть свободной, как ты не понимаешь?! И он дарит мне эту свободу! Почему ты заявляешься ко мне в дом и начинаешь оскорблять человека, которого я люблю?! — возмущалась Сара.

— Почему я пришла?! Ты звонишь, дай бог, раз в полгода! — отвечала Кларисса.

— Я занята, я работаю! Если хочешь поговорить, то позвони сама! — Сара всплеснула руками. — Я ведь не пошлю тебя куда подальше! Даже вызов не сброшу!

— Ты меня избегаешь! — не успокаивалась Кларисса.

— Потому что ты меня душишь своей опекой! Потому что тебе не интересна я как личность! Тебе плевать на мою жизнь и мои интересы! Вот! — Сара поддёрнула рукава, демонстрируя татуировки. — Я их набила ещё в восемнадцать лет! А тебе не сказала, потому что знала, что ты будешь ругаться, ведь это не укладывается в твои представления о том, какой я должна быть! Но я не твоя игрушка, понимаешь?!

— Какие глупости! Я никогда тебя так не воспринимала! — возмутилась Кларисса, но Сара ответила ей скептическим взглядом. — Всё ясно, ты меня не слышишь.

— А ты не слышишь меня, — огрызнулась Сара.

— Потом поговорим. Когда ты перестанешь вести себя как ребёнок, — и Кларисса уходя хлопнула дверью.

Сара устало и как-то раздражённо выдохнула, снова опускаясь на диван, провела ладонью по лицу. Дик устроился рядом и, обняв любимую за плечи, успокаивающе погладил другой рукой тыльную сторону её ладони.

— Ну, теперь я понимаю, почему ты не хотела нас знакомить, — неловко хмыкнул Дикон. — Я ей, мягко говоря, «не понравился».

— Я вообще не понимаю, чего она на тебя взъелась, — поморщилась Сара. — Она ведь тебя даже не знает, но уже взялась делать какие-то свои выводы. Ты тут не причём. Думаю, она была бы против любого моего выбора, просто потому что я не посоветовалась с ней.

— Ну, а ты своим выбором довольна? — полушутливо, но с едва заметным напряжением, спросил Дикон.

— Очень, — улыбнулась Сара и снова нежно поцеловала его, чувствуя, как все тревоги растворяются, стоит ей только оказаться в кольце его рук.

* * *

Вопреки её опасениям, эта ссора не отпугнула Дикона. Наоборот, он, похоже, только укрепился в своём решении прожить с Сарой всю оставшуюся жизнь, потому что сделал ей предложение. Когда она обернулась и увидела, что Дик стоит перед ней на одном колене, глядя серьёзно и взволнованно, у Сары сердце пропустило удар от волнения. Но она не сомневалась в своём ответе ни секунды. А чего сомневаться, если точно знаешь, что перед тобой твой человек, тот, кого ты любишь всем сердцем, и кто так же сильно любит тебя?

Первой о предстоящей свадьбе узнала Эмма. Они как раз договорились встретиться недалеко от её колледжа и пообедать вместе. Устроились в кафе, заказали еду, и первым, что Эмма сказала, было:

— Ты сегодня прям светишься от счастья, — она подперла голову рукой, чуть пристальнее вгляделась в сестру. — А чего Дикон вдруг отдал тебе свой перстень?.. Подожди-ка, он на безымянном пальце? Реально? Охренеть! Моя сестра выходит замуж!

— Ну, ты и глазастая. Я должна была сама всё тебе рассказать, — пожурила её Сара. — Но, да, ты права. Дикон сделал мне предложение.

— И ты его, конечно же, приняла. Я и не сомневалась, что когда он спросит, ты скажешь «да», — довольно улыбнулась Эмма. — У меня будет крутой брат! Даже два крутых брата! И ещё одна крутая сестра. Кстати, Джо и Бухарь уже знают?

— Им Дик расскажет, а я решила первой поделиться с тобой, — призналась Сара. — Потому что, что бы ни случилось, ты навсегда останешься для меня самым близким человеком.

— Ой, умираю от умиления, — Эмма изобразила обморок, прижав руку к груди.

Подошедший официант бросил на неё странный взгляд и, поставив перед девушками тарелки, поспешно оставил сестёр наедине. Сара под столом легонько пнула Эмму по ноге носком ботинка.

— Кончай паясничать, а то на тебя уже люди косятся, — негромко, но весело заметила Сара.

— Кто? — Эмма тут же выпрямилась и огляделась.

— Вон тот русый парнишка, — Сара кивнула на недавно подходившего официанта.

— Джеймс? — Эмма пригладила волосы. — Я хорошо выгляжу? Просто он мне так нравится…

— Джеймс? Второе имя нашего папы, — заметила Сара насмешливо, а потом чуть пристальнее вгляделась в официанта. — Он и похож на нашего папу в молодости. Похоже, на тебе правило «выбирать парня, похожего на отца» сработало, в отличие от меня.

— Ой, иди ты! — отмахнулась Эмма от смеющейся сестры.

* * *

Сказать родителям было гораздо труднее. Конечно, можно было просто написать сообщение и избежать возможного неприятного разговора, но Саре казалось, что если она приедет лично, то шансы на успех резко возрастут. Как же сильно она ошибалась.

Они с мамой устроились на кухне, напротив друг друга, и молчали, пока отец наливал в свою кружку кофе. По одному только строгому, недовольному взгляду Клариссы было сразу понятно, что мама до последнего будет стоять на своём. В принципе, можно было уходить ещё тогда, но Сара ведь упрямая…

— Ну, солнышко, рассказывай. Что тебя так волнует? — поинтересовался папа, наконец, устраиваясь на соседнем стуле.

Сколько Сара себя помнила, он всегда был таким: спокойным, рассудительным и серьёзным. Наверное, от него у неё любовь к клетчатым рубашкам, потому что у отца их было штук сто разных расцветок, и в детстве Сара очень любила их разглядывать, ища что-то своё в переплетении линий. Это успокаивало. И тогда, и сейчас.

— Я выхожу замуж, — призналась Сара, переводя взгляд с рубашки на папино лицо, глядя прямо в тёмно-серые глаза, прячущиеся за стёклами очков. — За человека, которого моя мама не одобряет.

— Ты бы его видел, Мэтт! Такой же развязный, язвительный, глупый мальчишка, как Эндрю. Только ещё и одет как оборванец! Сто процентов, такой же бесперспективный бездельник! — тут же вскипела Кларисса. — Я считала Сару умной девочкой, а она решила замуж за него выйти! Да от него ничего хорошего не жди!

— Ты опять за своё? — устало поинтересовалась Сара. — Я думала, мы просто поговорим. Спокойно, без истерик.

— Она ещё и огрызается! Мэтт, повлияй на неё, прошу тебя, — Кларисса с надеждой посмотрела на мужа. — Ты же знаешь, к чему это может привести! И у неё на пути может не оказаться человека, который её поддержит.

— Ну, я думала, что вы меня поддержите. Что вы за родители, если не рады тому, что я, наконец, встретила человека, которого люблю?! — не выдержала Сара. — Что предосудительного в том, что я выхожу за него замуж?!

— Девочки, давайте не будем ссориться, — остановил их Мэттью. — Сара, солнышко, чем занимается твой избранник?

— У него своя автомастерская. Он не оборванец, как мама говорит. И уж тем более не бездельник, — проворчала Сара.

— А ещё он байкер, — добавила Эмма, приехавшая с сестрой в качестве моральной поддержки, и уставшая торчать в соседней комнате. Вот точно ведь подслушивала под дверью.

— О, теперь я понимаю, почему твоя мама так встревожилась. Сара, они страшные люди, преступники. С ними опасно иметь дело, — нахмурился отец.

— Господи, я знала, что так и случится, — устало вздохнула Кларисса, на мгновение прикрывая глаза. — Сара, детка, как ты не понимаешь? Он ведь тебя бросит. Причём сразу же, как только ты забеременеешь. Такие, как он боятся ответственности. У него таких доступных девчонок, которые прибегут к нему по первому зову, тысячи.

— Ты ничего о нём не знаешь, — Сара поднялась, досадливо дёрнув плечом. — Сама для себя что-то решила, и даже не желаешь меня слушать.

— Потому что я знаю таких, как он! Мне не нужно его узнавать! Я ведь тебе добра желаю! — возмущённо крикнула Кларисса уже в спину уходящей дочери.

— Если бы ты правда хотела мне счастья, то приняла бы мой выбор, — покачала головой Сара и покинула комнату, а потом и дом, в котором провела своё детство.

* * *

Единственными гостями на их свадьбе были Уилл с женой. Эмма не смогла приехать из-за экзаменов, хотя очень хотела, родители же всё ещё были против этого брака, несмотря на все старания Дикона произвести на них благоприятное впечатление. Но это не смогло омрачить впечатления от праздника.

Дик, кажется, был взволнован даже сильнее, чем она сама, и в его клятву Сара поверила безоговорочно. «Я буду всегда любить тебя, и никогда тебя не оставлю» — эти слова навсегда остались в её памяти и вызывали прилив нежности каждый раз, когда Сара вспоминала о них. О, в этом браке она точно будет счастлива, кто бы что ни говорил.

— Добро пожаловать в группировку жён байкеров, — улыбнулась Джоан, держа на руках их с Бухарем маленькую дочь.

Эванджелин не до конца понимала, что происходит, но видела, что все радуются, и тоже улыбалась. Сара не выдержала и погладила малышку по голове, заставив её улыбнуться ещё шире.

— Очень рада сюда попасть. Может, нам стоит основать свой клуб? — предложила Сара в шутку.

— А что, идея, — рассмеялась Джо. — Два человека — тоже компания.

— Давайте сфоткаемся, — Уилл достал фотоаппарат. — На память.

— Какие вы деятельные, я в восхищении, — хмыкнул Дикон, обнимая жену за талию. — Рады моей свадьбе, больше чем своей. Я как будто родаков своих позвал.

— Помолчи лучше, — шикнула на него Джоан. — Мы рады, что Сара вообще согласилась выйти за такого оболтуса, как ты. Тебе очень с ней повезло.

— Это я и так знаю, — усмехнулся Дик и, не удержавшись, коснулся волос любимой поцелуем.

А Сара чувствовала себя самой счастливой девушкой на свете и верила, что теперь так будет всегда, ведь рядом с Диконом ей ничего не страшно.

* * *

Мир рухнул в одно мгновение. Не в тот день, когда вирус стал распространяться, и даже не в тот, когда Сару пырнула ножом та заражённая девочка, и им с Диконом пришлось разлучиться, чтобы она могла выжить. Позже. Когда она очнулась после операции, и узнала, что Фервелл, как и лагерь, в который её должны были привезти, заполонили фрики.

В секунду у неё не осталось никого. С Сиэтла всё и началось, так что Сара даже не надеялась, что родители и Эмма могли выжить. Это было очень больно и страшно осознавать, но она считала, что остались хотя бы Джо и Бухарь, малышка Эванджелин, Дикон… Дикон погиб. Его больше не было. Никогда Сара больше не увидит его. И в живых не было ни одного человека, который был ей когда-то дорог. Никого. Она теперь одна. Совсем одна.

Права была мама, Дикон соврал ей, поклявшись никогда не оставлять, и без него Сара словно осиротела. Всё внутри оборвалось от этой новости. Двое суток она провела как в тумане, пытаясь понять, как ей жить дальше, ненавидя себя за то, что смогла выжить. На третьи впервые сумела поесть, чувствуя, как дрожат руки. Такой одинокой Сара не чувствовала себя ещё никогда в своей жизни.

Планы на будущее разрушились так же легко, как карточный домик, а прошлого как будто и не было вовсе. Словно всё, что она прожила, было просто сном. Приятным, волшебным, но нереальным. Помогали держаться только кольца: обручальное и тот перстень, который когда-то послужил для них с Диком символом только что заключённой помолвки.

Но жизнь не заканчивалась. Пришлось приучиться жить с этой болью, стать жёстче, научиться убивать без сожаления, помотаться из лагеря в лагерь и, в результате, с головой уйти в работу.

Попытки создать вакцину казались всем глупыми и наивными, просто никому ненужным, бессмысленным делом. Всем, но не Саре. Она не смогла когда-то спасти самых дорогих ей людей, так что хотелось помочь хоть кому-то. Спасти детей, подвергшихся мутации, помочь кому-то снова обрести семью… и, возможно, помочь себе. Вдруг кто-то из её близких не погиб, а просто заразился? Вдруг она сможет вернуть хоть кого-то из тех, о ком болит её сердце?

И меньше всего Сара ждала, что через два года весь её мир перевернётся с ног на голову просто потому, что в лагерь ополчения попадёт новый доброволец. Он молча стоял рядом с полковником, и Сара даже внимания на него особо не обратила. Подумаешь, ещё один рядовой. За это время она их повидала не мало.

— Это капрал Сент-Джон, — полковник хлопнул стоявшего рядом мужчину по плечу, и Сара, вздрогнув, в первый раз посмотрела прямо на новичка.

Сердце колотилось так громко, что она не слышала ни слова. Сара видела боль, смешанную с облегчением и надеждой в зелёных глазах Дикона. Её мужа. Её погибшего мужа! Кое-как избавившись от лишних свидетелей, она медленно сократила разделявшее их расстояние, нерешительно, боясь, что он может исчезнуть в любую секунду, дотронулась до его шеи. Ощущение тёплой кожи, торопливо пульсирующей под пальцами жилки, выдающей, что его сердце колотится так же быстро, как её собственное, Сара запомнила очень отчётливо. И татуировка с её именем была всё на той же стороне… это был он. Действительно он! Её муж, её любимый!

Их первый за эти два года поцелуй ощущался как что-то нереальное. Чувствовать его тепло рядом, нежное прикосновение к её талии, когда он притянул её чуть ближе — всё это было одновременно так непривычно, и так знакомо, что Сара чуть не расплакалась.

Она была безумно благодарна ему за то, что он согласился остаться, за то, что помогал ей, привозил всё, что она просила, хотя ей, честно говоря, хватило бы просто того, что он был рядом, что она теперь не одна. Саре стало ужасно трудно сосредоточиться на исследовании: за что она ни бралась, всё напоминало ей о муже. Это сырьё привёз он, за центрифугой они выбирались вместе, тут он стоял, это говорил. Дикон без конца вспоминался ей даже в рабочих моментах.

И всё равно ей было страшно. Сара боялась, что он поймёт, как сильно она изменилась, насколько жестче и суровее стала его наивная нежная любимая, что это его разочарует. Но рядом с ним она порой чувствовала себя прежней. Дикон давал ей ощущение защиты, которое позволяло расслабиться. И после той ночи вместе, первой за последние два года, Саре показалось, что всё ещё может вернуться на круги своя.

Это чувство её не обмануло. Они справились с окончательно поехавшим полковником, и Дикон забрал её в Лост-Лейк. Этот лагерь стал для них родным, таким же, каким когда-то был Фервелл. Ещё впервые попав сюда, Сара не смогла сдержать улыбки, подумав, что здесь они с Диком проживут долгую, счастливую жизнь. Именно такую, о какой она мечтала до апокалипсиса.

Уилл, Джо, Энджи — все оказались живы. Обнимая старых друзей, Сара с трудом сдерживала слёзы, чувствуя, как затягивается на сердце рана, которая, она думала, никогда не заживёт. Хотя Эванджелин, конечно, не сразу признала любимую «тётю», из-за чего возникла забавная ситуация.

— Ну, привет, Энджи. Как ты выросла, малышка. Такая красивая стала, — Сара присела на корточки перед девочкой.

Та спряталась за мамой и, нахмурившись, серьёзно посмотрела на собеседницу, потом на Дика, потом снова на Сару.

— У дяди Дикона жена есть. Моя тётя Сара, — пробормотала Энджи.

— Энджи, так это и есть тётя Сара, — рассмеялся Дикон и присел рядом с растерявшейся женой. Он достал из внутреннего кармана уже порядком потрёпанную фотографию и протянул её девочке. — Вот, посмотри. Похожа?

Энджи какое-то время вглядывалась сначала в снимок, потом в саму Сару, с трудом сдерживавшую смех, а потом, наконец, расплылась в улыбке.

— Похожа! — радостно воскликнула Энджи и кинулась обнимать её. — Тётя Сара вернулась! Мама говорила, что ты будешь ругать дядю Дика, за то, что он много грустил, но ты не ругай. Он просто по тебе скучал очень сильно.

— Ну, если скучал, то тогда не буду, — улыбнулась Сара, бросая хитрый взгляд на тут же смутившегося мужа.

Всё налаживалось, возвращалось на круги своя. Пока их дом строился, Сара даже в лабораторию ездила в Кловердейл, как до апокалипсиса. Дик оставался самым чутким, самым родным для неё человеком. Единственным сожалением было то, что Сара не могла узнать, живы ли её сестра и родители. После того, как оказалось, что столько дорогих ей людей выжили, внутри снова вспыхнула наивная надежда на чудо… Но вскоре Саре стало совсем не до размышлений, потому что случилось непредвиденное.

Осознание того, что она беременна, настигло после утреннего приступа тошноты. Далеко не первого за прошедшую неделю. Вспомнилось, что недавно показалось, будто она слегка поправилась. Стало страшно. Всплыли в памяти слова мамы о том, что Дикон бросит Сару, когда она забеременеет. Тогда они показались ей несусветной глупостью, но сейчас, в условиях крайне небезопасных, родить и вырастить ребёнка…

Немного успокаивало то, что положительный пример был прямо у неё перед глазами: Энджи ведь как-то росла в этом странном новом мире. Разве что ей явно не хватало общения со сверстниками, но у их с Диком ребёнка ведь компания будет. Да и Эванджелин не будет чувствовать себя такой одинокой, когда малыш родится.

Сара поймала себя на том, что сидит на диване и смотрит в пространство невидящим взглядом, задумчиво поглаживая едва округлившийся живот. Представилось, как она держит на руках ребёнка, их с Диконом малыша. На душе сразу так потеплело, что Сара твёрдо решила, что во что бы то ни стало выносит и вырастит ребёнка. Всё что угодно отдаст, чтобы он родился здоровым, вырос счастливым.

— Родная? — Дик, заспанный и встрёпанный, заглянул в комнату, опустился рядом, взял за руку, заглянул в глаза. — Ты чего вскочила в такую рань? Как себя чувствуешь? Снова тошнит?

— У нас будет ребёнок, — наконец, посмотрела на него Сара. — Меня мутит, потому что я беременна, а я, глупая, только теперь догадалась.

Дикон на мгновение нахмурился, словно пытаясь понять, серьёзна ли она, а потом вдруг усмехнулся и обнял жену за плечи, вынуждая опустить голову ему на плечо. Оставил несколько коротких, но нежных поцелуев на волосах. Сара подняла на него вопросительный, немного взволнованный взгляд, и вдруг заметила, что Дик готов расплакаться.

— Что такое? — настала очередь Сары тревожиться. — Ты… Ты расстроился? Я понимаю, что это немного не вовремя, но…

— Что? О, господи, Сара, нет. Я не расстроен. Не волнуйся, тебе нельзя волноваться, — Дикон притянул её ближе, и Сара уже спокойно устроилась в его объятиях. — Просто… я всё это время провёл в компании друзей, которые были друг с другом счастливы. Мне было безумно больно тебя потерять, и иногда я думал, что лучше бы со мной был хотя бы наш ребёнок, тогда сердце бы не так разрывалось от боли. А потом я понимал, что один ни за что не сумел бы его воспитать, и вообще, куда страшнее было бы потерять вас обоих…

— Ты правда думал о нашем ребёнке? — Сара осторожно положила его ладонь на свой живот.

— Да, — Дикон хмыкнул, бережно погладив его большим пальцем. — Знаешь, до встречи с тобой я вообще думал, что убеждённый холостяк, и даже не подозревал, что ты перевернёшь мой мир с ног на голову.

— Ну, знаешь, ты мой тоже изменил, — фыркнула Сара немного обиженно, но, всё же, добавила. — К лучшему. Не знаю, как жила бы без тебя.

— Я бы тоже не справился без тебя. Без вас, — в голосе Дикона она слышала улыбку, и это успокаивало. Вместе они точно справятся со всеми трудностями.

* * *

Алан родился здоровым ребёнком, хоть и был немного меньше, чем полагалось. Доставшиеся ему от мамы голубые глаза не позволяли Дикону отказать сыну хоть в чём-то, а ямочки на его щеках неизменно вызывали у матери умиление. Необычайно спокойный и крайне очаровательный ребёнок стал всеобщим любимцем в лагере и был окружён заботой и любовью не только своей большой семьи, но и многих, в общем-то, чужих ему людей.

Вместе с Аланом в их доме появилась и кошка. Котёнок, на которого Дикон наткнулся в одной из вылазок, души не чаял в своём маленьком хозяине, и это было взаимно. Алан Мелиссу обожал всем сердцем, и кошка тоже старалась не покидать младенца ни на секунду. Возможно, потому что от него пахло молоком.

Из-за беременности Саре пришлось много времени провести дома, поэтому всё необходимое оборудование как-то незаметно перекочевало из Кловердейла в комнату, отведённую под её лабораторию. Здесь же она закончила доводить до ума вакцину, которую, в последствии, назвала HOPE — надежда.

Новость о лекарстве распространялась необычайно быстро, и вскоре в лагерь потянулись выжившие со всех уголков страны. Людей теперь тут было больше, чем раньше. Кто-то уезжал, кто-то оставался. Строились новые дома, лагерь постепенно захватывал всё большую территорию, жизнь начала походить на ту, какой она была раньше.

Алану было два, когда Дикон привёз в Лост-Лейк Эмму. Она влетела в дом сестры светловолосым ураганчиком в грязной с дороги куртке, сжала Сару в объятиях, прежде чем та вообще успела хоть что-то сообразить.

— Я так соскучилась, — пробормотала она срывающимся голосом.

— Эмма? — Сара почувствовала, как к глазам подступают слёзы и, развернувшись лицом к сестрёнке, обняла её в ответ. — Эмма! Солнышко моё, моя маленькая. Живая! Слава богу, живая!

— Ма! — Алан встревоженно подёргал маму за штанину. — Бо-бо?

— Нет, цветочек. С мамой всё хорошо. Теперь всё хорошо, — Сара в последний раз всхлипнула и ласково погладила сына по голове, ощущая себя бесконечно счастливой.

Примечания:

Мой телеграм канал: https://t.me/LiaTihaya

Моя группа вк: https://vk.com/liatihaya