Losing My Religion (гет)

Сколько себя помнила, Гермиона не любила летать. Нет, она, бесспорно, комфортно чувствовала себя в самолете, когда они с родителями на летних каникулах отправились на континент. Но все эти магические способы перемещения: мётлы, полёты на гиппогрифе без какой-либо амуниции, тот же фордик Уизли, о котором ходили легенды, — были совершенно не для неё. И сейчас, стоя на корабле, который преодолевал воздушное пространство над Данией, она мечтала, чтобы эта посудина все-таки заняла положенное ей место — в воде.

Правда, один плюс в такой поездке был — сейчас удалось выкинуть из головы результат разговора в Министерстве трёхдневной давности. Всё время с того момента Гермиона провела в торопливых сборах: обновила чары на небольшом чемоданчике (ах, если бы все продвинутые заклинания давались так же легко, как незримое расширение), сложила аптечку и небольшую стопку книг по артефакторике и тёмным заклятиям, отправила Живоглота докучать Джинни и годовалому Джеймсу, договорилась на ближайшей совятне, что её почту будут передавать Гарри в течение всей поездки, а после наложила на квартирку невообразимое количество защитных чар, внезапно поймав какую-то грюмоподобную паранойю. Теперь же, когда Британия была так далеко, а отступать стало совсем уж поздно, она поняла, что трусит. Резкие порывы ветра, изредка пробивающиеся через окружающий корабль воздушный пузырь, позволяли слегка проветрить голову, но так и не смогли заставить успокоиться.

Напряжение усиливалось по мере того, как они приближались к Дурмстрангу. Отсюда еще не было видно знаменитых куполов северной школы, но вокруг уже фонила магия, как будто струями движущаяся вместе с кораблём к крупному стоку, как бурная река сбегает с гор в озеро у подножия. А озеро действительно было, и показалось из-за горизонта оно куда быстрее, чем Гермиона рассчитывала. Она думала, что времени будет побольше, а теперь его не осталось совсем, но готовой себя Гермиона не чувствовала. Ни капельки. Мало того что Дурмстранг крайне неприязненно относился к маглорождённым на своей территории (а к хорошему отношению, как в перекроенной за три года магической Британии, быстро привыкаешь) и было совершенно непонятно, что за фортель могут выкинуть волшебники принимающей стороны, так ещё и компания, с которой она прибыла сюда, вызывала опасения.

В газетах могли сколько угодно писать, что Малфои вернулись на путь истинный, она сама могла сколько угодно свидетельствовать в их пользу при разбирательствах в первые послевоенные месяцы, но правда была такова, что Гермиона всё равно робела. Не перед Драко, нет, и не перед Нарциссой, хотя и тот, и другая были отменными чародеями. Люциус Малфой всё ещё внушал ей мало доверия, если говорить по правде, и несколько коротких встреч три года назад и одна вот сейчас, перед самым отправлением, никак не могли этого изменить. И это если вовсе не припоминать тот самый разговор в кабинете у Кингсли в присутствии возглавляющего аврорат Робардса, когда Малфой-старший разве что не плевался ядом от новости, кого именно он обязан сопровождать в этой поездке. Что ж, она и сама была примерно в таком же восторге от компаньона, но её, как и Люциуса, никто не спрашивал. Она была лучшей по обезвреживанию артефактов в стенах Министерства и крайне лояльным текущей власти лицом, а у него имелось бессрочное приглашение в Дурмстранг и обширные познания в тёмной магии.

Просто команда мечты.

Гермиона поёжилась от очередного пронзительного порыва ветра, когда корабль начал снижаться к поверхности озера. Да, это, конечно, не война, она сама уже порядком повзрослела и научилась держать себя в руках, но сейчас всё равно не хватало ребят. И пусть их связь уже не была такой крепкой, особенно когда Рон ушел из аврората после очередного рейда, едва не стоившего ему жизни («Не могу, Герм, это всё не для меня. Я не хотел умирать на войне, а теперь и подавно не хочу!»), Гермиона все равно предпочла бы, чтобы здесь были они, а не Малфой. Чёрт с ним — с доступом, договорились бы как-нибудь, да и по части артефактов она в себе не сомневалась. Что там такого оставил Каркаров, что они не смогли бы обезвредить? На крайний случай всегда существовал протокол, по которому зачарованную вещь можно было бы признать необратимо тёмной и уничтожить.

Тем временем пузырь вокруг корабля лопнул, подняв мириады брызг студёной озёрной воды. Издалека, ослепив на мгновение сиянием в лучах тусклого зимнего солнца, сверкнули стеклянные купола Дурмстранга. Гермиона непроизвольно задержала дыхание, сполна глотнув морозного воздуха, и открыла глаза пошире, стараясь охватить взглядом открывающийся пейзаж. С ее первого прибытия в Хогвартс прошло больше десяти лет, и этот момент словно вернул её в детство, когда она ещё не знала горечи утрат, боли предательства, тихой злобы на одно безносое существо, отравившее их поколению всё детство. Она вцепилась в борт корабля и замерла, охваченная этим восторгом, не в силах ни сдвинуться с места, ни наложить согревающие и сушащие чары — холод казался таким незначительным сейчас.

Сзади внезапно раздался знакомый голос, и всё волшебство момента схлынуло в небытие.

— Мисс Грейнджер.

Она обернулась, вздрогнув, и попыталась прийти в себя, прежде чем Малфой успеет отпустить какую-нибудь остроту, возможно даже что-то про гиппогрифа и новые квиддичные кольца.

— Мистер Малфой.

Молодец, Гермиона, ты просто верх красноречия.

Она еще немного помолчала, ожидая, что Малфой раскроет ей секрет своего появления, но он, очевидно, просто вышел подышать воздухом на палубу и проявил банальную вежливость. Гермиона едва слышно вздохнула и вернулась к созерцанию всё приближающегося здания, у подножия подёрнутого туманной дымкой.

Малфой остался стоять у выхода из подпалубных помещений, прямой, как на приёме у королевы. Его присутствие нервировало, и, хоть Гермиона старалась не выдать дискомфорта, казалось, что он совершенно точно его заметил и остался, чтобы ещё сильнее вывести её из себя. А ведь они даже ещё не на месте…

— Мистер Малфой, — взвинченная из-за бьющего в спину взгляда, начала Гермиона, снова обернувшись, — вы знаете, где мы территориально?

Тот хмыкнул, окинув её взглядом, явно не настроенный идти на сотрудничество.

— Удивительно, что вы не выяснили это самостоятельно, мисс Грейнджер. Потрясающая неосторожность с вашей стороны — согласиться посетить школу, куда годами не ступала нога грязнокровного волшебника, и не озаботиться элементарными вещами. Впрочем, чего ещё ждать от нашего доблестного аврората.

Гермиона поджала губы, сдерживаясь, чтобы не ляпнуть что-то необдуманное. Поддеть Малфой мог как никто другой, но самое отвратительное — сейчас он был прав. Но разве она могла что-то сделать с тем, что Дурмстранг настолько закрыт от всего мира? Гермиона пыталась добиться от Отдела международного магического сотрудничества новой информации всеми правдами и неправдами, но не узнала ничего, о чем не рассказывал бы ей Виктор. Сам он, к сожалению, в данный момент находился вне досягаемости на сборах, а совой направлять послание было бы слишком долго, и по итогу покинуть Британию пришлось на свой страх и риск.

Все её знания сводились к минимальному описанию климата, окружения школы и основных порядков учеников. И ровно ничто из этого не могло помочь им в работе, по крайней мере, на первый взгляд. Хотя наличие рядом озера, конечно, стало бы полезным в ряде ритуалов, связанных с лунным светом, в остальном же она понятия не имела, что им предстоит сделать. Мерлин побери этих таинственных любителей тёмной магии. Чем они там вообще занимаются, если не могут сами обезвредить творчество своего директора? Зачем подвергать бессмысленной опасности её и Малфоя?

Затянувшееся молчание прервал голос, выдернувший Гермиону из потока мыслей:

— Мы в Эстонии. Если быть точным, недалеко от Смольницы и русской границы.

Память услужливо подкинула ей карту Европы. Да уж, вот об этом регионе Гермиона даже не думала. Во время визита заграничных гостей на четвёртом курсе ходили слухи, что Дурмстранг расположен где-то у полярного круга. Может, Швеция, может, Финляндия, да та же Норвегия, на худой конец, но реальность оказалась куда прозаичнее. Она не могла назвать себя знатоком славянской Европы, но и поверить в то, что в лютеранских (а до того — католических) странах магическую школу увенчают такими куполами, какие она видела сейчас, так и не смогла. Что ж, Эстония все объясняла. Даже то, что Виктор со своим болгарским детством не чувствовал себя чужим в этой стране и отзывался крайне положительно.

Задавать какие-то ещё вопросы показалось уже неуместным, рассказанного было вполне достаточно для одного раунда взаимодействия и сохранения хрупкого нейтралитета. Гермиона уронила негромкое «благодарю» и, окончательно продрогнув, покинула палубу, чтобы успеть подготовиться к схождению на берег и знакомству с местными коллегами.

* * *

На солнечной маленькой пристани почти у подножия института Дурмстранг в этот день оживленно сновали местные мракоборцы. Даже то небольшое количество служащих создавало какую-то непонятную Гермионе суету, которую вдобавок поддерживали высыпавшие на улицу студенты. Их алые плащи, отороченные мехом, сияли в ярких лучах, слепя блеском золотых пуговиц и отвлекая от мрачных мыслей и ностальгии. Когда-то очень давно Гермиона хотела оказаться здесь. Может быть, ученицей, может быть, обычной гостьей — подругой Крама (ох, какой же не избалованной вниманием она была), может быть, приглашенным исследователем — артефактологом или зельеваром. Но получить приглашение в качестве няньки для более опытного тёмного мага, который, к тому же, прекрасно осведомлен об их статусе кво… Да, это нельзя было назвать пределом мечтаний.

Она сошла на берег после Малфоя, благодарно подав руку их встречающему — мистера Мяги, с которым она некоторое время обменивалась письмами о состоянии местных артефактов, нельзя было упрекнуть в отсутствии элементарной вежливости, в отличие от ее компаньона. Тот вообще представлял собой сплошную загадку: то он приглушенно костерит Бруствера за закрытой дверью, то уже в коридоре у приёмной, покорный судьбе, принимает из ее рук тут же зачарованную в порт-ключ ленточку, которая минутами ранее удерживала пергамент с условиями его участия во всем этом мероприятии. То он игнорирует её на протяжении полёта через половину Европы, то выходит к ней на палубу и приветствует первым. В одно мгновение насмехается над её беспечностью (и вовсе она не беспечная!), а в другое — делится ценной информацией. Сейчас же, бросив на него мимолетный взгляд, Гермиона заметила лёгкий заинтересованный блеск в серых глазах и напряглась ещё сильнее. Что бы ни скрывал Малфой, на пользу ей это пойти не могло.

— Прейли Грейнджер, герра Малфой, — к ним приблизился невысокий волшебник в темной форме, с виду похожей на одежду учеников, — меня зовут Карл Раудис, и я приветствую вас от лица директора института Дурмстранг. Боюсь, что не смогу представить вас незамедлительно, поскольку сейчас он в отъезде, но мы бесконечно рады принимать здесь таких важных гостей и исправим это недоразумение, как только появится возможность. Как ваша дорога?

— Спасибо, все в порядке, мистер Раудис, — дружелюбно улыбнулась ему Гермиона. — Ваш корабль впечатляет. Виды здесь просто сумасшедшие.

Едва заметный смешок Малфоя она скорее почувствовала спиной, чем услышала, — её компаньон определенно был в курсе того, как она несколько часов проторчала на продуваемой всеми ветрами палубе, борясь со своим дискомфортом, если не сказать иначе.

— Боюсь, мисс Грейнджер предпочитает порт-ключи полетам, — вклинился в разговор Малфой. — Рад снова видеть вас, Карл. Как ваши отец и брат? Я слышал, Вилле решил попытать счастья в нашей глуши.

Пару секунд Гермиона хлопала глазами, что вряд ли ускользнуло от небольшой группки стоящих на некотором отдалении мракоборцев. Она скользнула по ним профессиональным взглядом, пытаясь припомнить, видела ли кого-то среди делегации Дурмстранга в девяносто четвёртом. Ни одного знакомого лица. От этого стало еще более неуютно, и она, насухо сглотнув своё возмущение от комментария Малфоя, вернулась к их небольшому обмену приветствиями.

— Мне очень неловко прерывать вас, — включила деловой тон Гермиона, — но в первую очередь мы здесь по делу. Мистер Раудис, если вы не возражаете, я бы хотела осмотреть те артефакты, насчет которых мы общались с мистером Мяги.

— Да-да, конечно, — спохватился тот, — прошу.

Он, казалось, не был удивлен отсутствию у посетителей большого количества вещей, хотя задержаться, по самым оптимистичным прикидкам Гермионы, им пришлось бы как минимум до начала лета. Вообще решение отправить их сюда именно сейчас, в разгар зимы и учебного года, казалось по меньшей мере странным, если не абсурдным…

Она задумалась и упустила момент, когда внезапное столкновение с какой-то твёрдой преградой вышибло из нее дух. Гермиона глотнула воздуха и застыла с приоткрытым ртом, наблюдая, как Малфой с их сопровождающим удаляется от неё на добрый десяток шагов. Сзади подоспел мистер Мяги.

— Прейли Грейнджер, с вами всё в порядке?

— Вполне…

Она так и не смогла понять, в чем дело, пока не попробовала продолжить путь с тем же итогом.

На них с Мяги обернулись мракоборцы. Послышались шепотки. Гермиона замерла и, протянув руку, ощупала воздух. То, что должно было ощущаться примерно никак, на деле оказалось прозрачной стеной огромного купола, накрывающего школу. Купола, через который она не могла пройти.

— Они что…

— …Мара и все её мавки…

— …притащили грязнокровку…

— …неслыханно…

— …маглы в аврорате…

На руке нестерпимо зачесался шрам. Чудно.

— Прейли Грейнджер! — К ней спешил Раудис, за ним, недвижимая, маячила фигура Малфоя. — Что случилось?

— Ох, Карл, я боюсь, что это моя вина, — сознался Мяги, единственный, кто мог что-то знать о коллегах с островов. — Я совершенно забыл про барьеры Дурмстранга, когда получил предложение от министра Бруствера…

— Но мы не можем…

— Да, но условия…

Они отошли от Гермионы на несколько шагов. Та лишь молча глянула на приближающегося с другой стороны барьера Малфоя, поймала его слегка насмешливый взгляд. Знал ведь, чёрт, что так будет! Знал и не предупредил. Ни её, ни министра, ни их провожатых. Надеялся, что там он окажется на свободе? Что Гермиону вышлют, а сам он останется счастливо в этой Эстонии? Да чёрта с два она плюнула бы на свои обязанности. Понять бы только, в чем заключается суть возведённых вокруг Дурмстранга щитов.

Мерлин всемогущий, эти пуристы пошли даже дальше, чем Волдеморт в своё время! Если политика особо нетерпимых директоров Хогвартса заключалась в простом недопуске маглорождённых, то здесь явно этим не ограничились, обороняя замок не только от маглов как таковых, но и от маглорождённых волшебников — как будто они были скотом, неразумными животными, которым заказан вход в человеческое жилище.

— Боюсь, прейли Грейнджер, мы вынуждены отказать вам в посещении института Дурмстранг, — звенящим голосом начал Раудис. Мяги рядом с ним нервно переступил с ноги на ногу с виноватым выражением лица. — К сожалению, наши барьеры не позволяют нечистокровным волшебникам заходить на территорию замка. Мы сделаем все возможное, чтобы герра Малфой завершил работу как можно скорее, а вы можете провести время либо в деревне неподалёку, либо же мы организуем вам порт-ключ в Лондон, чтобы не причинять неудобств повторным перелётом…

«Не причинять неудобств!»

Гермиону прорвало:

— Многоуважаемый мистер Раудис! — отчеканила она, кладя ладонь на пристегнутую поверх брюк кобуру с палочкой. — Я сотрудник британского аврората, ликвидатор проклятий и артефактолог, а не девочка на побегушках! У вас существует договорённость с министром Бруствером, согласно которой вы обязаны предоставить полный доступ к территории учебного заведения в целях обезвреживания оставшихся тёмных предметов ради безопасности учеников, и в этом документе абсолютно точно указано моё имя как наиболее компетентного для выполнения поставленной задачи лица. Кроме того, вы настаивали на присутствии бывшего Пожирателя Смерти, вероятно, приложившего руку к зачаровыванию некоторых вещей, и согласились с условиями, на которых он покинул страну, в том числе сопровождение заранее оговорённого лица, коим я и являюсь. Верно ли я поняла, что вы более не нуждаетесь в наших услугах и расторгаете соглашение? Прекрасно, я немедленно извещу об этом министра.

Грейнджер ощутила, как от злости буквально шевелятся волосы на затылке, а Малфой с насмешкой посматривает на трепещущие кончики кудрей у неё на плечах, будто напитанные рвущейся наружу магией. Но тон остался деловым, хоть и немного повышенным, и Гермиона действительно имела возможность исчезнуть отсюда вместе с Малфоем по первому же признаку ухудшения ситуации. Да, порт-ключ зачаровывали всего на одно перемещение, но раз её здесь не приняли, то и ноги Малфоя за границей не будет.

— Подождите, Гермиона, — встрял Мяги, очевидно сконфуженный её отповедью и оборотом, который в целом приняла ситуация. — Я думаю, что мы сможем решить эту проблему. Прошу нас простить, я действительно запамятовал. Давайте мы временно разместим вас в деревне на берегу, а в течение пары дней, когда вернется директор…

— Я думаю, в этом нет нужды, герра Мяги, — мягко перебил его стоящий за спиной Малфой-старший. — Ваш прошлый директор немного поведал мне о сути этих барьеров, и их вполне можно обойти при желании. Но нам действительно понадобится пара часов в уединении, чтобы провести подготовку, так что ваше предложение весьма кстати, благодарю.

О, судя по взгляду Раудиса, он совершенно точно был в курсе того, что имел в виду Малфой, и восторгов по этому поводу не испытывал. И как её занесло в это змеиное гнездо? Кто бы вообще мог подумать, что в такой прогрессивной, либеральной Европе в верхушке сидят сочувствующие Пожирателям? И то, что никто не возразил Малфою, в каком-то смысле даже забавно: как же они боятся потерять его расположение, что даже готовы последовать его очевидно коварному плану организации доступа в Дурмстранг первой маглорождённой за Мерлин знает сколько лет.

* * *

Им выделяют небольшой домик на окраине деревеньки — три улицы, с пятьдесят построек. В лучах заходящего солнца блестят алые черепичные крыши, как будто тоже вдохновлённые цветами ученических мантий. Гостиная, на удивление довольно обжитая, как будто весь коттедж частенько сдается в наём, расцвечена всеми оттенками золотого, а через приоткрытое окно поддувает ветер, легко шелестя лежащими на столе бумагами. Их вчетвером собирает вокруг себя приземистый кофейный столик в центре гостиной: Гермиона — в тёмно-синем мягком кресле, двое местных чиновников — на кожаном коричневом диване, и Малфой — напротив неё в таком же кресле с оттоманкой, сейчас за ненужностью отставленной в сторону. Несколько крупных фолиантов перемежаются миниатюрными чайными парами — по одной на каждого волшебника. В комнате царит напряжённое молчание, вызванное последней фразой.

— И как вы себе это представляете, Люциус? — спрашивает Раудис, не впечатлённый описанным британцем ритуалом. — Этим обрядам не один век, и даже не два — они запрещены у нас ровно потому, что на свете практически не осталось волшебников, способных их провести или обратить вспять. Каждый избранный директор рискует жизнью, связывая себя с замком, а вы предлагаете…

— Я понимаю ваши опасения, Карл, — спокойно отвечает ему Малфой, — но директор скажет вам то же самое, разве что, возможно, откажется проводить этот ритуал вовсе, и тогда мы с вами окончательно лишимся даже шанса попробовать снять ту заковыристую иллюзию с люстры в бальном зале. Тем более мисс Грейнджер уже изъявила свое согласие. Верно, мисс Грейнджер?

Хитрый лис одаривает её скупой улыбкой — только уголок губ иронично приподнимается, да вокруг глаз обозначается лёгкая сеточка морщин. Он хорош — это невозможно не признавать — особенно когда заставляет всех плясать под его дудку, но Гермиона прекрасно помнит, чем обернулось доверие к Малфоям на втором курсе, когда глава семьи точно так же морочил голову совету попечителей. Она слишком умна, чтобы повестись на его уловки, но отказаться не может — насчёт того, что это единственная возможность попасть в Дурмстранг, её компаньон не врёт, и это заметно. Может быть, Гермиона так и не освоила на приличном уровне легилименцию, но очевидную ложь из уст знакомых определить все-таки способна.

— Верно, мистер Малфой, — бросает она, возвращаясь к изучению тома на своих коленях.

— И вы доверяете своему?.. — не заканчивает Мяги, тушуясь и переводя взгляд на коллегу, будто в надежде, что тот заставит иностранных гостей одуматься.

— Нет, мистер Мяги, не доверяю, но мы здесь, и это связанный с работой риск, о котором осведомлены все мракоборцы. К тому же, мистеру Малфою нет резона ухудшать свое же положение, поскольку его пребывание за границей полностью зависит от моего состояния.

— Что ж, прейли Грейнджер, — поджимает губы Раудис. — Тогда давайте приступим. Пару капель вашей крови, пожалуйста.