Неправильно... или - 7? Мир, дружба, мутанты. (джен)

— Ну Мээээт!!! — проныла я, взывая к жалости этого черствого и беспринципного во всех отношениях… человека ли? Вот уж в чем я сильно сомневаюсь. Как и в том, являюсь ли человеком сама. Еще год назад все было просто и понятно: я Кэтрин Андерсон, дочь одного из медиков Убежища 101 — подземного бункера, в котором кучка выживших пережила ядерный Армагеддон. Но увы — все оказалось совсем не просто, не так уж ясно… И Матоэс Шеллад, он же Мэтью Коннор, встреченный мною на пути, должен был как раз-таки дать ответы на все интересующие вопросы, но… Но он предпочел мне подкинуть новых, да еще и взялся за дело с таким энтузиазмом, что я, кажется, до сих пор не все загадки разгадала.

Ладно — основное мы знаем. Я — единственный в своем роде Артефактор Воздуха. А еще — у меня теперь начинается нервный тик каждое утро, потому что кое-кому из руководства взбрела в голову идея, что вернуть мне якобы мою память с прошлых жизней в полном объеме сможет только регулярное общение с теми, кто "меня" в этой самой прошлой жизни знал. Таких персонажей тут всего-ничего, верней сказать — всего лишь целый космический корабль, с обитателями которого я три дня назад познакомилась. Вся жесть в том, что «любимый папочка» забыл предупредить, что компашка окажется настолько колоритной. И что этой компашке исключительно в целях научного эксперимента не сообщили о том, что я — это малость не совсем я. Когда на меня кинулся двухметровый костемордо-гребенчатый чувак с винтовкой, вопящий что-то вроде «Шепард, пошли по бутылкам стрелять» — я стерпела. Когда меня попытался обнять робот с лампочкой на голове, называя при этом «Рин-командор», я стерпела! Но когда с утра пораньше увидела это… ЭТО! С щупальцами на голове, в черном костюме, которое невозмутимо предложило мне какой-то кофе, а затем — отвесило мне отеческий прямо-таки подзатыльник…

Все это я рассказывала сейчас Мэту по видеосвязи, пытаясь объяснить ему, что этот эксперимент закончится, скорей всего, моей смертью, потому что… Потому что у меня уже нервы не выдерживают! Их тут много очень! И все разные!!! Да я столько незнакомого народу на такой малой площади видела буквально пару раз в жизни и это были какие-то непримечательные обыватели вроде забулдыг из Ривет-Сити!!!

— Рин, да успокойся ты. Папа знает лучше. Ну, им сообщат, чтобы не шибко на тебя наседали, раз уж ты так боишься…

— Я не боюсь! Я просто хочу… отсюда… Уйти!!! Все равно куда, но я не… Не надо меня на этот корабль! Эта долбанная «Нормандия» у меня уже в печенках сидииит! И эти долбанные инопланетяне, которые при каждом взгляде на них вызывают какие-то ЕЕ воспоминания!

— Это не ее воспоминания, а твои собственные. Это во-первых. Во-вторых — мы уже не раз это обсуждали. Месяц назад ты выбрала свой путь и сейчас отвечаешь за принятое тогда решение. Срок тебе год. Вспомнишь все — тогда и поговорим. Все, Арэйн-Айрин-Кэтрин, ты меня поняла?

Экран связи погас. Я сползла на пол, после чего обреченно долбанула кулаком по стене и закрыла глаза. Сразу же в памяти всплыла точно такая же ситуация. Вот я с кем-то поругалась и также сижу, лупцуя ни в чем не повинную стену… Стоп! Не я! Айрин Шепард и эта Арэйн Шеллад — это НЕ Я! Я — это не продолжение чьей-то там жизни, а просто… просто новый человек! Ну почему мирозданию было так угодно, чтобы я помнила, хоть и частично, все то дерьмо, что происходило в прошлом с кем-то другим?!

— Шепард? — в дверях каюты замер Сарен Артериус. Турианец. Как водится — выше меня на две головы, похожий частично на кота, частично — на хищную птицу, а частично — на ящерицу. Вместо привычного человеческого лица — костяные пластины. Вместо носа — щели, ушей нет и в помине. На голове — несколько отростков, которые собираются в длиный гребень. На руках и ногах по три пальца. Слишком тонкая талия, но массивная грудная клетка с чем-то вроде горба. Чуть ниже колен — отростки вроде как шпор у птиц… И это только видимая часть отличий от представителей моей расы!

— Хватит уже меня так звать.

— Как скажешь, Рин.

Так еще хуже. Оказывается, даже имя, данное мне ребятами в Убежище принадлежало каждой из моих двух предшественниц. И снова это долбанное имя служило напоминанием о том прошлом, которое меня настойчиво заставляли вспомнить.

— Пошли ужинать, — все тем же ровным и спокойным тоном произнес турианец, глядя на меня, как на маленького больного ребенка. Вот, вот еще что бесит! Вот эти взгляды!!! Я не больная! И не ушибленная на голову, верней ушибленная, но не в том смысле! Не надо меня жалеть — все со мной в порядке. Лучше отпустите меня нахуй. Можно прямо в космос и без скафандра.

— Вы могли бы передать мне это по интеркому, — произнесла я, заложив руки за спину и проходя мимо Артериуса в лифт.

Что я знаю об этом турианце? То, что Айрин по непонятной причине считала бывшего предателя, успевшего в свое время наломать дров и едва не убить ее саму, практически лучшим другом. А, да — еще то, что его дочь Сайра являлась двойником, то есть у них с Айрин максимально похожие души. Вроде как девочки даже в один день родились, если я правильно помню.

Что чувствую к Артериусу я? Он надзиратель. И психиатр на полставки, как и все на этом корабле. Именно поэтому обращаюсь я к ним ко всем на «вы», стараюсь лишний раз не попадаться на глаза и, конечно же, никоим образом не допускаю нахождения кого-либо из них на расстояние ближе полуметра. Почему так? А вот не знаю.

До сих пор в наших отношениях было только холодное отчуждение. По крайней мере, с моей стороны. Именно поэтому совместный ужин становился для меня самой большой пыткой. Нужно было заставлять себя что-то жрать под прицелами взглядов доброго десятка разумных, которые периодически меня пытались вытянуть на «поддержать беседу». Этот экперимент за три дня порядком надоел и больше на этом корабле желания оставаться не было. Если Матоэс не собирается мне помогать… Что же, я буду действовать сама.

В зеркале лифта на меня глянуло мрачное отражение, кривящееся в странной усмешке. На отражении был напялен прикид, подобный которому я носила во времена жизни на Столичной Пустоши. Ничего примечательного: теплая серая водолазка, темные джинсы с металлическими бляшками и болотного цвета кожаный плащ с закатанными в данный момент рукавами. На руки, естественно, прилагались длинные перчатки, доходящие до локтя. Завершали облик прожженной авантюристки тяжелые ботинки армейского образца. Обычно я еще носила какую-нибудь шляпу и респиратор с шарфом, чтобы закрывать лицо и шею во время пыльных бурь, но сейчас данные элементы отсутствовали. Вместо шапки на отражении красовалась серая головная повязка, защищающая уши и скрывающая слишком высокий лоб. Ну, естественно — весь облик бывалого бойца портила смешная прическа из двух детских хвостов за ушами и вида лет эдак на шестнадцать. Да еще и рост мелкий, и груди нет… Все — зеркало в лифте добавило пару минусов к не самому замечательному настроению.

Хотя — если бы мне было чем заняться, то я бы и на отражения свои не заглядывалась шибко. Вот не надо было тебе, Ринка, дура такая, с Мэтом начинать работать! Спокойно пошла бы с альтернаторским молодняком на патруль в темные миры, там привычная тебе атмосфера и обстановка (пыльные бури, куча мутантов и отсутствие людей прилагаются). А ты… Эх, хорошая мысль всегда приходит после того, как все ошибки уже допущены.

— Мы приехали, пора выходить, — мягкий голос Сарена выводит меня из раздумий и я делаю шаг вперед, по-прежнему сцепив руки за спиной. Как будто под конвоем преодолеваю путь до кают-компании, сиречь столовой. Пялюсь в тарелку с супом, за которую была бы готова удавить любого еще пару месяцев назад. А сейчас вот больше всего хочу просроченный солсбери-стейк и сладкую газировку двухсотлетней давности, которую можно зажевать каменными кексами, произведенными еще до ядерной войны.

— Шепард, мой руки и садись кушать, — опять эта женщина-азари. Жена Сарена, насколько я могу понять. Синяя, с щупальцами на голове и, вдобавок — вечно носящая однотипный черный прикид. Ужас какооой… Как там ее… Бенезия?

Мой руки, ага. Где-то стакан воды при самом минимальном раскладе. Фактически — ежедневная норма там, в моем родном мире… По непонятной причине горло сдавил странный спазм.

— Что случилось, Шепард? — она мягко кладет руку мне на плечо и осторожно его сжимает. Это становится последней каплей.

— Да нет тут вашей Шепард, чего пристали-то ко мне, блять?! — скинув с плеча ее руку, я стрелой метнулась в дальний угол кают-компании, оказавшись под прицелом взглядов пятерых разумных. О, да, тут успели подвалить «на огонек» тот самый костемордый с винтовками, Гаррус, кажись… И ящерица эта большая на полтонну весом… Ну и на закуску — похожая чем-то на фэнтезийную эльфийку девица с острыми ушами, светящимися глазами… Если бы не эти черты и по три пальца на каждой руке, я бы приняла ее за человека, а так…

— Рин, все нормально. Мы же не…

— «Мы же не!». Вот именно, что вы «не», придурки! Не въехали еще в тему, нет?! Ну так я вам поясню, для простоты — прямо на пальцах. Что вам Мэтью Коннор про меня сказал? Амнезия? Ебс головой об тумбочку на задании и мозги набекрень? Так я вас порадую, блять, правдой-маткой. Нет у меня никакой амнезии. И не было никогда. Сарен Артериус, вы ведь помните мир Д-Омега 89, в котором вместе путешествовали с Айрин?

— Конечно же, помню, — чуть улыбнулся турианец. — Рад что и ты…

— Айрин Шепард погибла в этом мире. Примерно через семь лет спустя после вашего расставания. Ее убил хранитель артефакта огня в поединке. А меня зовут Кэтрин Андерсон. Я родилась в Д-Гамма 213 чуть больше двадцати лет назад. Всю свою жизнь провела в подземном убежище, но в связи с обстоятельствами, от меня не зависящими, была вынуждена сбежать из родного дома на поверхность, где на беду свою и открыла в себе малость непонятные способности, познакомилась с Коннором и стала следующим хранителем Артефакта Воздуха. Приятно познакомиться и, пожалуй, до свидания в первом же порту. Надеюсь, что этот фарс прекратится наконец-то, ибо торчать здесь больше не хочу.

После моих слов все словно окаменели. А я просто отвернулась в иллюминатор.

— Как она умерла? — тихо произнес Сарен за моей спиной.

— На, смотри, — я протянула руку предварительно сняв с нее перчатку. Поколебавшись буквально долю мгновения, костемордо-гребенчатый приступил к просмотру поединка на одной из пустынных планет. Мы вместе видели двух девушек в светлом и темном костюмах. Видели, как «светлая» швыряет в «темную» поток пламени и Айрин Шепард, которая и является этой самой «темной», не уворачивается, а становится на линию атаки, широко раскинув руки и бросая оружие. Видели, как практически за долю секунды сгорает ее тело.

— Убедились теперь? Довольны? — отрывисто произнесла я, снова натягивая перчатку. — Теперь-то вы меня отпустите?!

— Но если ты не Айрин, то почему обладаешь ее воспоминаниями?

— Мэт говорит, что я и есть она. Душа та же, а тело другое. Просто ему хочется в это верить, поскольку если предположить, что Айрин — это Кэтрин Андерсон, то столь же логично предположить, что Айрин — это Арэйн. А ему Арэйн ОЧЕНЬ нужна. Не знаю, правда, для каких целей.

Хотя догадываюсь. Сколько бы он сам не твердил об «отцовстве» — ему всего лишь надо завершить, что называется, дело всей жизни — остановить Игрока. А для этого нужны Артефакторы, причем не такие, как современные Хранители этих предметов и находящейся в них силы, а именно те, которые инициированы в соответствии с правилами Древних Храмов, обладают теми же навыками и, вдобавок, теми же возможностями, что и их предшественники. И Арэйн, или Айрин, или как ее там, идеально подходила на роль этого самого Артефактора. До тех пор, пока не умерла, гадина такая. Но тут очень удачно подвернулась я — девочка, на которую браслет в форме арматриса, напоминающего своим видом крылатую белую кошку, сел как влитой. Может быть, Мэт вообще хочет меня прозомбировать и заставить считать, что я и есть Арэйн. Хрен поймешь этого телепата — запросто ведь может что-то подобное провернуть, а доверия к нему после всего произошедшего у меня не прибавилось, скорей уж наоборот.

— Ну а тебе-то что нужно, Кэтрин? — мягко произнес Гаррус, первым решив приблизиться ко мне и протягивая термозаряд. — Хочешь, на вон, фиговину для стрельбы возьми, поиграйся…

— Да хватит держать меня за психа! И это не «фиговина для стрельбы», а сплав с добавлением лития, ванадия, и полония, который под воздействием поля эффекта массы, генерируемого зарядом типа Эй-Си-Фи сто сорок восемь— двадцать девять, расщепляется на частицы диаметром около миллиметра. Кинетическая энергия, выделяемая в момент происходящей реакции дает возможность полученным зарядам лететь со скоростью…

Грохот посуды прервал мою тираду — это Бенезия разбила чашку, которая держала в руках до этого.

— На счастье, — глухо произнесла она.

— Будет тут счастье, — прикусив нижнюю губу, я отвернулась к стенке.

— Ты нас боишься, тебе здесь не нравится, вдобавок — ты слишком отличаешься от девушки, которую мы знали, — подвел Гаррус неутешительные, судя по тону, итоги. — Думаю, счастье у тебя будет, когда ты покинешь борт «Нормандии». Не понимаю, чем тебе здесь ТАК плохо.

— Тем что однажды я уже попала на корабль к инопланетянам-дзетанцам. Впечатления и ощущения, когда тебя используют в качестве лабораторного животного, являются просто незабываемыми.

— И… Что с ними стало? — тихо произнесла Бенезия, почему-то делая шаг назад.

— Догадайтесь, — осклабилась я. — В любом случае, как правильно заметил ваш товарищ, счастлива я буду только покинув борт «Нормандии». Честно — больше всего на свете я хочу сейчас оказаться в каком-нибудь очень далеком, но привычном для меня постапокалиптическом мире с кучей кошмарных мутантов, с вторжением иномирной корпорации и в куче дерьма, которую надо будет разгребать практически в одиночку. Вот тогда я смогу точно сказать, что счастлива, а пока что, увы — я в тюрьме. Если понадоблюсь — я у себя камере и надеюсь, что вы сдержите слово и позволите мне убраться с корабля на первой же обитаемой планете.

Вдогонку не раздалось ни звука, что является редкостью. Уже на пороге своей комфортабельной тюрьмы я поняла, что так и не поужинала. Ну и фиг с ним. Ибо не хотелось. Больше всего сейчас хотелось…

Неожиданно вокруг меня погас свет.

— Эй, мать вашу, что еще за блэкаут?! — проорала я, пытаясь в темноте нащупать рукой выключатель. Поскольку я даже примерно не представляла, где именно он расположен — нихрена у меня не получилось. Кроме того — запнувшись обо что-то ногой, я повалилась на жесткий, негостеприимный и почему-то — неровный пол. Только после двадцати секунд тишины до меня дошло наконец-то, что неплохо бы включить так называемое «ночное зрение», то есть моргнуть и перестроиться на видение в условиях полного отсутствия освещения.

Это помогло. Но и вопросов добавило. Итак — я больше не в своей каюте. Я в туннеле. В туннеле метро, если быть точней. Судя по внешнему виду рельс и шпал, находящихся перед моим лицом — поезда здесь не ходят очень давно. Лет двадцать, наверное. Интересно, это заброшенная ветка, или сам метрополитен такой странный? В смысле, такой же, как и в моем родном мире?

На привычное Вашингтонское Метро это не было похоже, как ни крути. Другие форматы рельс, другие стены… Все другое. Из тоннеля впереди меня доносились непонятные звуки, а вот сзади было совсем тихо. Куда пойти? Естественно, навстречу неприятностям, ведь они же ждут! Оружие… Нет у меня оружия. Ладно — вру, есть. Два меча, материализуемые при желании и также легко убираемые от чужих глаз, ну и нож, который только для чистки картошки и годится. Зачем идти вперед? Да просто потому что назад уж точно не хочется. Как по мне — шум впереди лучше мрачной тишины позади, потому что тишина — это пустота, это ничего. А "ничего" мне уже хватило. Лучше вперед. К шуму. И неизвестно — к людям ли, к друзьям, к врагам… Главное — разобраться, где именно я нахожусь и…

Мысленное «и» повисло в воздухе, будучи недосказанным, поскольку я вышла на станцию. На абсолютно пустую станцию, в запустении и грязи которой, впрочем, прослеживались следы былого великолепия. Высокие арочные своды, и, судя по всему, белый камень сродни мрамору в качестве отделочного материала на стенах. Или это всего лишь кафельная плитка, но мне, не шибко искушенной в различных видах роскоши, чудится когда-то красивая картина величественной и огромной подземной станции?

Надписи на стене. В основном — нецензурные и русские. То есть, сделанные на русском языке. Уж матюки великого и могучего я без ошибок определяю. Вывод? Ура, господа, мы в России! Что само по себе неплохо. Вопрос лишь в другом — где именно и, что самое важное — когда?

Побродив по гулким каменным коридорам, я наткнулась лишь на одну табличку, которая гласила, что данная станция называется «Достоевской». Прямо классика, епта!

Прочесав пустую станцию, я решила двигаться дальше. Вот только куда именно? Даже учитывая, что это одна из Российских подземок, понять, какая именно, было очень сложно. Ну правда — метро ведь во многих городах есть, в том числе присутствовали, насколько мне известно, русскоязычные надписи и русскоязычное население практически на всей территории стран так называемого СНГ. А может, меня вообще занесло во времена Союза? Или же нет… или тут и вовсе никакого Союза не было? В общем, как ни крути, а мне нужна карта. Причем срочно. На мое счастье — возле уровня с эскалаторами обнаружилась металлическая карта, висящая на стене. Часть названий были стерты ржавчиной и… и временем, да. Но то, что имелось, я изучила и тщательно запомнила, ибо скорей всего, мне это пригодится. Ну и заодно узнала, что нахожусь в Московском Метрополитене.

Оп-па, а это что у нас? Никак… да, точно — защитные ворота. Причем явно закрыты изнутри, чтобы… ну да — чтобы не пустить что-то снаружи. Очень интересно, однако… В недобрый час помянув свой язык, прокричавший, что я хочу в постъядерный мир со страшными мутантами, я развернулась спиной к гермоворотам и пошла в сторону станции под названием Трубная. Судя по всему, она имела второе название «Цветной Бульвар» по другой ветке, но точно сказать не могу. Что-то мне подсказывало: лучше идти к центру кольца и, естественно, города. Может, мне попадутся выжившие… да, именно выжившие, потому что лично я не понимаю, что здесь творится, но это что-то явно выходит за рамки повседневной жизни в процветающем мире. Вот и разберемся, что у нас там…

Идя по темному тоннелю чуть ли не строевым шагом, я мысленно костерила своего якобы папашу на все лады. Нет, он меня еще со времени нашей встречи предупреждал, что правда мне не понравится, но чтобы настолько! Ладно, хрен с ним, с прошлым, но что он собирался сделать со мной конкретно в моем же собственном будущем… А сбежать нельзя. Как бы. Ну, я у альтернаторов под колпаком, шеф их, естественно, с Матоэсом Шелладом заодно и, вдобавок — они нацепили на меня в четыре руки один из артефактов-путеводителей. По их словам, будет эта вещица вести меня по моей собственной судьбе и не позволит ее изменить кому-то третьему. Мой перенос в другой мир — это что, шутки Путеводителя? Или действительно альтернаторы НАСТОЛЬКО сильны и их желания иногда исполняются? Или что-то надо в этом мире лично мне? Вопросы, вопросы и ни одного ответа.

Вообще, с папашками всем Артефакторам Воздуха, судя по всему, эпически "везет". Матоэса взять, ну, он же как раз отец первой мне известной девушки — Арэйн. Вроде, хотел мужик как лучше — дочку спасти собирался от неминуемой гибели, а в итоге… В итоге и ее не спас, и сам подставился, и обрек на ужасную участь мир Д-Сигма 415. Батя у той, что получила впоследствии имя Айрин Шепард, вел себя ничем не лучше. Правда, возможностей для захвата мира у него не было, именно поэтому он ограничился тем, что бросил семилетнюю дочь в неблагополучном районе курортно-портового города. Без средств к существованию, без элементарных возможностей хоть куда-то пробиться и, вдобавок — с психически неполноценной матерью, которая занималась тем, что всю злость на бывшего мужа вымещала на совместно нажитом ребенке. А мужик знал, но действий никаких не предпринимал. Ему бутылка была дороже, видите ли, да и перспектива минимально заботиться о ребенке, то есть хотя бы следить, чтобы в холодильнике было, что пожрать, пугала до усрачки. Спрашивается — нахрена тогда не высунул за восемь лет до этого?

Впрочем, у меня папик тоже шедевральный… Всем шедеврам шедевр. Определили заранее, что есть патология у жены с сердцем. Ок, нахрена, спрашивается, заделывать личинку? Вовремя сделанный аборт в данном случае сохранил бы жизнь женщине, имя которой я ношу — это раз. А уж если так хотелось им завести киндера, то могли бы подобрать на Пустоши какую-нибудь сиротку. И было бы все классно, просто и понятно. Но нет же, блять! Надо завести ребенка, лишившись при этом жены. С тоски по этой самой жене забросить масштабный научный проект и свалить в Убежище. А! Ну и потом, естественно, почти двадцать лет спустя одуматься и свалить уже из Убежища, проект дорабатывать. При этом бросив ребенка на растерзание начальникам, которые вполне логично, хоть и необоснованно, сочли меня причастной к побегу отца.

И все, главное, втроем, такие умные, когда дело меня касается. Папа всегда, блять, знал, как лучше! Мы подумали и папа, блять, решил! Сделали лучше, отлично просто сделали. Первый вынудил разгребать последствия своих поступков не только дочь, но и следующего артефактора. Поступки второго привели к тому, что миру было явлено озлобленное на всех создание, которое никому не доверяло и обладало массой нарушений как психики, так и физического плана (вспомнить ту же нечувствительность к боли, которую сама Айрин рассматривала, как плюс, но которая обрекала ее, скажем, на смерть от внутреннего кровотечения при малейшей травме, или на фишку типа разлитого перитонита). Я уж не говорю, что при этой «болеустойчивости» она никогда не могла адекватно оценивать поле боя и свою роль на нем, за что расплачивалась собственным физическим здоровьем. И из-за чего, в конце концов, погибла — все из-за тех же психических кренов…

Демоны меня подери, а ведь и я сама не лучше. В плане психики — тот еще подарок. Прямо уж ярко выраженной агорафобии у меня нет, но большое количество народа не люблю, развитые миры — не люблю, на космос смотреть — не люблю, потому что небо в первый раз увидела только в девятнадцать и до сих пор его воспринимаю, как нечто чуждое. Ну и отсутствие инстинкта самосохранения сюда же добавим.

И вот сейчас я снова иду навстречу какой-то заварухе благодаря тому, что папа, видите ли, знает все лучше! И делает по-своему, уже не считаясь с тем, что это моя жизнь, что я взрослый человек и могу самостоятельно принимать решения…

Ой, вот только не надо тут морали в стиле: «принимать решения — это значит нести ответственность за их последствия». Я и так несу ответственность за последствия. Наличие факта, что решения за меня принимали другие, вызывало детскую обиду и осознание, что принимай я решение сама — и может, не было бы многих проблем. Или же были бы, но другие, вызванные именно моим решением, а не являющиеся последствиями чьих-то действий, которые мне нужно расхлебывать!

Копошение впереди прервало ход размышлений. Напротив меня, пожирая чей-то труп, подозрительно напоминающий человеческий, сидела тварь, которая обладала внешностью… Ну, как минимум устрашающей.

Рассмотреть я хреновину не успела, потому что она сразу же исчезла в норе. Мгновением спустя нечисть вынырнула за спиной и попыталась меня прикончить. Можно подумать, это так легко сделать!

Нож вошел под челюсть животного, как в масло. То ли металл хороший, то ли уязвимая точка — не знаю, а может быть, мне просто повезло. Но наличие ножа практически в горле не убавило прыти зверюги. Скорей уж — разозлило еще больше, поскольку следующий бросок пришелся с высоты метров трех. Увернуться я успела, достать мечи — нет. Клинки материализовались в руках уже на третьем прыжке монстра, который на этот раз, для разнообразия, произошел из-под земли. Существо свалило меня с ног, но прежде, чем успело замахнуться передней лапой или применить клыки, получило в грудь удар меча. Сердце слева, как оказалось — тварь рухнула, как подкошенная. Мне хватило ума откинуть тушу в сторону, чтобы она упала не на родную тушку, и сейчас животное билось в предсмертных судорогах, царапая когтями рельсы. Противный скрип, определенно противный.

И тварь противная. Сейчас, после боя, я решила детальней изучить ее, причем не только снаружи, но и внутри. Впрочем, вивисекцию, возможно, придется отложить — зависит от того, сколько этих тварей поблизости и есть ли они вообще. Если нет — то почему бы и не изучить местную фауну?

Внешний осмотр позволил предположить, что передо мной существо, на развитие которого оказала влияние радиация. Ну право же — размеры существа крупные, поведение напоминает то, что демонстрировали животные-мутанты на Столичной Пустоши… Если не радиация, то какой-то вирусный эксперимент, сто пудов. Что-то такое попадалось мне при изучении фауны Темных Миров.

Я ногой перевернула теперь уже точно труп и принялась разглядывать. Практически прямоходящее, по крайней мере, на задние лапы вставало отлично. Как и следовало ожидать, развиты они лучше передних — настолько хорошо, что позволяли прыгать в высоту на приличную дистанцию. Шерстяного покрова не было видно нигде, на спине — небольшой горб и что-то наподобие драконьего гребня, плавно переходящего в мерзкий крысиный хвост. На серо-розовой коже — утолщения и прожилки. На лапах по три-четыре «пальца». С когтями. Морда похожа одновременно и на крысиную, и на кротовью, но куда более омерзительна. Челюсти с двумя рядами острых клыков давали понять, что зверушка питается не только найденной падалью, но и пытается добыть что-то более весомое в качестве обеда. Глаза… звериные. Чуть светящиеся, но уже безжизненные, что не может не радовать. Ушей не видно. Вот и все результаты внешнего осмотра, а что у нас внутри?

В этот момент меня привлекло блеснувшее рядом на шпалах нечто. При ближайшем рассмотрении это оказался пистолет. Судя по всему, принадлежал он трупу, до этого нещадно раздираемому тварью. Мародерство грех. Угу, конечно же — скажете это после того, как поставите на уши все бандитские группировки Столичной Пустоши и будете жить на то, что найдете на их трупах, ну и в старых зданиях. Фи не фи, а по карманам пошарить надо.

Как и ожидалось, мною были найдено еще около десятка патронов к пистолету, ну и на закуску — семь автоматных. Правда, я что-то не поняла — зачем патроны для автомата, если пользуешься пистолетом, да еще и в таком малом количестве? Тем не менее, полученный боезапас я засунула в карман джинсовых штанов, перед этим убедившись, что никаких других ценностей у незнакомца нет и в помине. А, хотя нет — был еще разбитый противогаз. Противогаз?! Хм… Значит ли это, что в дальнейшей части туннеля воздух не будет пригодным для дыхания? Хотя нет — противогаз, судя по всему, был закреплен на поясе. Опустившись на колени рядом с трупом и преодолев жалкие крохи брезгливости, я расстегнула куртку на нем и принялась рассматривать одежду. Свитер. Джинсы. Все старое и драное. Прямо как у меня. Ну, хотя по правде — у меня шмотье почище, да и дырок нет. Правда, мой плащ явно не подходит по погоде — тут уж скорей зима, чем палящий зной… Но что поделать — куртка была подрана так, что починке не подлежала, а следовательно — ходить в своем барахле придется до следующего кандидата на раздевание.

Результаты осмотра можно назвать утешительными. Судя по найденному оружию, сейчас здесь где-то середина двадцатого — конец двадцать первого века. Хотя, может и более позднее время, ведь после апокалипсиса новое оружие в производство редко запускают — довольствуются конструкциями, выполненными по старым чертежам. Кроме того, труп послужил очередным доказательством того, что меня занесло на территорию расы людей, причем в один из самых распространенных вариантов миров. А следовательно — ни культурных барьеров, ни масштабных физических отличий не предвидится.

Вивисекцию странной твари я сделать не успела — в отдалении послышались тихие, осторожные шаги. Как будто кто-то шел следом за мной, при этом зная, что я где-то тут, в тоннеле. Вариант «бежать быстрей» не прокатывал. Не в том случае, когда впереди может быть неизвестно что. Общаться в темном туннеле с незнакомцем? Увольте, оно того не стоит, хотя… Хотя ведь мне все равно нужна куртка, верно? И если данный субьект поведет себя неприлично, то решится проблема моей экипировки. Если же прилично… Ну, вот поведет себя прилично, тогда и посмотрим. Решив не искушать судьбу и не давать преждевременно себя увидеть, я быстро вскарабкалась наверх, практически под потолок тоннеля. Благо, что тут были какие-то трубы, да и способности позволяли брать нужные высоты.

Я не ошиблась — примерно парой минут спустя в туннеле показался человек. Он шел тихими, осторожными шагами, держа наготове заряженный автомат. Пока он приближался, у меня выдалась возможность разглядеть его.

Ну что же, в плане колорита и несоответствия серым окружающим будням этот персонаж смело даст фору мне. Под меховой расстегнутой курткой виднелись нитки бус красного и зеленого цвета, вроде как даже еще какие-то были. Налобный фонарь был закреплен на красной бандане, а небольшая бородка перетянута в нескольких местах нитками. Ой, все… Хиппи или кто там жили, живы и будут жить.

Пока я мысленно оценивала облик и возможную опасность чудика, который лазал в этих тоннелях в одиночку и без всякого, судя по всему, страха, тот успел полюбоваться на дело лап моих. Пнул ногой труп чудовища, посмотрел на оставленные на груди и шее раны.

— Неплохая работа для такого юного создания. Можешь прекратить брать меня на мушку, девушка — вреда тебе я не причиню. И позволь дать один совет — не стоит долго лежать на этих трубах, если простуда не входит в список твоих планов на ближайшую неделю.

Речь незнакомца была медленной, размеренной и спокойной. Что самое интересное — он меня заметил, поскольку сейчас встал и смотрел снизу прямо на место моей дислокации. Видеть он меня не видел — я мелкая и на трубах незаметная, так еще и темно тут, а от фонаря, в принципе, толку мало.

Легким движением спрыгнув на шпалы, я демонстративно убрала пистолет за пояс, по-прежнему не приближаясь. Но стоя на свету, чтобы он мог меня внимательно рассмотреть. А заодно — внимательно следя за его руками. Черт их знает, этих чудиков…

— Как вы поняли, что я наверху?

— Это вполне логичный и обоснованный поступок, — мужчина чуть усмехнулся. — Лучше подкараулить возможного врага в засаде, чем бежать напролом в неизвестность.

— Логика? Это какое-то экзотическое блюдо? — попыталась я вести диалог в своей привычной манере. Никакого отклика не последовало.

Ну, то есть, вообще никак. Обычно начинают либо поддерживать, либо конкретно возражать, а этому, судя по всему, было все равно, что именно и как именно я говорю. И, кажется, он наблюдал за моей реакцией.

Внезапно слух уловил копошение, на этот раз для разнообразия — позади. Кажется, толпа таких тварей, как та, что сейчас лежит у ног неизвестного, решила выдвинуться на поиски добычи.

— Не стоит беспокоиться. Химеры не нападают на отряды, предпочитая атаковать одиночек.

Черт, у меня возникает такое ощущение, что он считывает меня, как открытую книгу. Так, стоп! Проверяю ментальный щит — закрыто. Попыток вторжения — нет. Значит — он просто хороший психолог, а я постепенно теряю способность к покерфейсу, верней — похерфейсу. Этого не хотелось.

— Вы именно поэтому предпочитаете разгуливать по туннелям один? Никак, экстрима ищете, — снова съехидничала я.

— Ни в коем случае. Я слишком стар для подобного времяпровождения. Другой вопрос — что в этом туннеле ищешь ты?

— Даже не знаю… — я задумалась. — О! Нашла ответ. Я ничего не ищу. Просто иду. В данный момент — туда, — я махнула рукой в направлении Трубной. — И с вами вот разговариваю. А это допрос? Или вы типа местного шерифа и сейчас арестуете меня за бродяжничество?

Под пристальным взглядом стало неуютно. Мужик, ну чего ты таращишься на меня так! Уже или попытайся пристрелить, чтобы я тебя с чистой совестью в расход, или иди своей дорогой и… А, дерьмо, нам, получается, одной дорогой.

— Отнюдь нет, — произносит незнакомец, по тону голоса я поняла, что если не обидела, то как минимум — зацепила.

— Извините. Обычно я не хамлю, но при виде вас нервы пошаливают.

— И по какой причине я вызываю у тебя столь… странную реакцию?

Да потому что ты, блин, первый встреченный мною живой абориген и уже дохера странный! Вслух я, этого, само собой, не произнесла, верней — оформила свою речь без грубого тона.

— Потому что вы странный. Восемьдесят процентов вам подобных обычно проходят мимо, еще двадцать — пытаются меня ограбить, убить, или изнасиловать — нужное подчеркнуть.

— Я бы даже предположил обратную статистику, учитывая современный культурный уровень окружающих, — дипломатично произносит он.

— Ладно, раз стрельбы не предвидится, то… До свидания, приятно было познакомиться, я пошла, — сделав напоследок реверанс (и чего меня на эти высокоморальные фишки пробило, непонятно), я спиной вперед попятилась по туннелю, по-прежнему не спуская глаз с неизвестного.

— Раз уж речь зашла о знакомстве… — мужчина принялся таким же размеренным шагом идти за мной, не стремясь сократить дистанцию, но и не позволяя мне отдалиться дальше, чем на несколько шагов. — Мое имя Хан.

— Я Катя, — тихо произнесла я. Ну правда, не называться же Кэтрин в русскоязычном сообществе. Еще примут либо за выпендрежницу, либо за шлюху.

— Думаю, идти рядом тебе будет намного удобней, чем спиной вперед, — с легкой улыбкой произносит Хан. — Тем более что нам по пути. По крайней мере, ближайшие семь-восемь часов.

Я последовала его совету, но держалась достаточно далеко на случай, если… ну мало ли в голову что ему стукнет, вдруг псих какой-то. Хотя да — псих это скорей я. Я иду по сломанным шпалам, исподтишка рассматривая голые металлчиеские стены туннеля. Все проржавело и сгнило — сразу видно, что не пользуются этим ходом. Почему же не поснимали нахрен весь металл? Обычно это первое, что начинают делать во время апокалипсиса.

— А почему семь-восемь? Я думала, что до Трубной меньше идти…

— Не думаю, что ты останешься на той станции. И не пойдешь к фашистам. Ганза без документов не пустит, а значит — кроме как обратно ход только к центру. Я отправляюсь на Тургеневскую через Сухаревскую. Надо полагать, что ты последуешь тем же маршрутом.

— Хм... — с логикой мужика было не поспорить. — Раз уж вы так много знаете о станциях, может быть, просветите меня, пока идем? Кто такие Ганза, фашисты, почему я не захочу оставаться на Трубной…

Хан лишь кивнул и принялся рассказывать о происходящем в Московском Метро. Сделанные по окончании его рассказа выводы меня отчасти порадовали, хотя бы потому, что оказались верными. Я действительно в постъядерном мире. Двадцать лет назад на поверхности наступила так называемая ядерная зима. Там теперь зверски холодно и без противогаза ходить нельзя. Ну и куча мутантов, плюс всякие аномалии. Выжившие москвичи и гости столицы вот уже двадцать лет ютятся на станциях, при этом поделившись на фракции и в свободное от драк с мутантами время занимаясь выяснением отношений друг с другом. Шикарно, что я могу сказать! Ладно, посмотрим, что там на Трубной будет и стоит ли составлять компанию странному Хану. Он вроде как и не зовет меня даже — просто констатирует, как факт, что нам придется идти вместе. Может быть, я и не шибко против, но… Странно это все. С другой стороны — жизнь вообще странная штука, мне ли привыкать.