Эстетика абсурда (джен)

Май медленно, но верно вступил в свои права, прогнав веником предшествующий месяц. Битва была не на жизнь, а на смерть. Апрель упрямился, не желая уступать, поэтому день весны и труда отмечали, как Новый Год. Лепили снеговиков, а точнее грязевиков, кутались в шубы и теплые куртки, которые в срочном порядке пришлось доставать с антресолей, куда многие уже успели убрать зимние вещи, уповая на жаркое солнце. Вернувшиеся птицы, мягко говоря, хренели, сверяясь с календарем. Не рано ли они? Теплолюбивые цветы на клумбах навели панику, устроили истерику и показательно завяли. Но уже через неделю на улице стояла нестерпимая духота. Во всю зацвели вишни, сирень и черемуха, вызывая недовольство аллергиков. Кто-то уже ходил в шортах, а кто-то не убирал далеко куртку.

Учебный год, словно дорожный каток, уверенно двигался к своему очередному логичному завершению, расплющивая в лепешку любые препятствия. Ученики, уже мысленно находившиеся на каникулах, вели себя, как макаки, больше обычного. Срывали уроки, которые учителя, уставшие не меньше, и так не стремились проводить, разрешая неугомонным детям творить всякую дичь. Даже самые строгие преподаватели плевали на свои моральные принципы, желая уберечь оставшиеся нервные клетки и давали ученикам возможность списать. В срочном порядке стирался карандаш в учебниках, которые спешили отнести в библиотеку, молясь, чтобы старая библиотекарша не придралась.

Старшеклассники, больше напоминавшие вампиров, учитывая бледную кожу и синяки под глазами, злобно шипели и закрывались книжками, если на них попадал солнечный свет. Они агрессивно зубрили материал к экзаменам, пытаясь за пару дней впихнуть в свои крошечные мозги сразу все за одиннадцать лет. Девятиклассники уже искали ответы на ОГЭ и обсуждали способы пронести телефоны в аудиторию, а десятиклассники клепали индивидуальные проекты за несколько часов до сдачи. Атмосфера царила, мягко говоря, нервная и напряжённая, но одновременно с тем, казалось, что ещё чуть-чуть… Вот-вот… И! Неизвестно что, но сбудется. Случится! Обязательно! Закончатся муки, пройдут экзамены, все обязательно отоспятся и отъедятся за бессонные последние недели. Держаться становилось все труднее, но ученики честно старались унять радостное возбуждение и не разнести школу окончательно.

Хлопнула, закрываясь, дверь в кабинет. Из-за вибрации, прошедшей по стене, с полки упал классный журнал десятого класса. «Как иронично,» — подумал Арс, стянув очки. Он устало потер глаза пальцами и покинул свое кресло. Только что от Арсения Сергеевича Попова — директора школы — вышла учительница математики, выедавшая ему ложкой мозг на протяжении часа. Жаловалась на нерадивых десятиклассников. У мужчины и так дел по горло, а она тут… Сама учеников довела еще и жалуется. От вида документов уже тошнило и хотелось просто сжечь всё, как Гоголь второй том Мертвых душ. Из-за постоянных звонков из министерства, от родителей и непрекращающегося потока уведомлений болела голова и остро хотелось утопить телефон в аквариуме, но Альберт явно не оценит подобного вмешательств в свои апартаменты. Арсений боролся с желанием прикинуться фикусом, лишь бы отстали.

Он просто устал. Голову не покидала навязчивая мысль закрыться в инвентарной, где его никто не сможет найти, а значит некому будет свалить на него свои проблемы. А ученики дорогого друга, который был у них классным руководителем, решили подсунуть ему вот такую собаку, в виде недовольной математички. Нет, десятый класс под руководством Антона Шастуна очень даже хороший, а в этом году ещё и подозрительно смирный. Попов, грешным делом, подумал, что всё: выросли дети. Оставили дурацкие шалости в прошлом. Сглазил. Уже неделю изводили Елену Сергеевну. Она, конечно, не подарок учитель. Арсений, откровенно говоря, тоже терпеть ее не мог. Чересчур много шума и претензий от одного человека. Но он же не пытался довести человека до ручки, чтобы она лично сбежала из школы. Хоть идея, мысленно признал директор, вполне неплохая.

Пришлось потрясти головой, прогоняя дурацкие мысли. Подняв журнал, Арсений вернулся на свое место. Усталым взглядом мужчина обвел свою скромную обитель, задержавшись на дыре в двери, поиграл в гляделки с золотой рыбкой в аквариуме и остановился на картине, висевшей на стене. Арсений невольно улыбнулся, вспомнив прошедший день рождения. Подаренный пейзаж оказался не только красивым подарком, но ещё и полезным. Попов порой отрывался от работы и смотрел на произведение искусства, расслабляясь и позволяя себе какие-нибудь философские успокаивающие размышления. Иногда Арсений задумывался, а что случится, если он вдруг исчезнет. Вот так вот просто возьмёт и не придёт на работу, не будет брать трубку и не откроет дверь квартиры. Что будут делать коллеги? А друзья? Будут злиться или волноваться? А может одновременно, потому что одно станет следствием другого. Важен ли он им? Нужен просто так или потому, что решает проблемы не только школы, но и ее обитателей. Справится ли завуч? Не развалится ли без него за день здание? Попов уже не раз ловил себя за подобными размышлениями. Руки так и чесались провести подобный эксперимент, но он все не решался. Останавливал то ли здравый смысл, то ли страх потерять доверие и уважение людей, получить которые Арсению стоило огромных трудов. В любом случае, директор оставался на месте и в полной боевой готовности. Мужчина тряхнул головой, отгоняя навязчивые мысли и возвращаясь к работе.

Помассировав пальцами виски, в надежде хоть немного унять тупую головную боль, Арсений открыл электронный журнал, собираясь сверить оценки с бумажным. От изобилие красного цвета зарябило в глазах, и Арсений чуть не упал со стула. Рука автоматически метнулась к ящику в столе, где хранилась валерьянка. И Попов ещё удивлялся, что классный руководитель десятого сумел дозвониться ему выключенный телефон. Как только бедного Антона не хватил инфаркт при виде этой картины. За месяц успеваемость не то, что не улучшилась, упала окончательно, сейчас находясь где-то на дне Марианской впадины. И ему бы вызвать Елену Сергеевну, чтобы узнать, какого хрена творится, но эта женщина так его замучила. Одна беседа с ней выматывала как целый день непрерывной работы. Эта женщина будто всю энергию выпивала. Арсений тяжело вздохнул, откинувшись на спинку, крутанулся на кресле и сосредоточил внимание на рыбешке.

Порой он завидовал Альберту. Его памяти хватало лишь на несколько секунд, как и у большинства учеников. Она не удерживала последовательности из нескольких мыслей. Все, что случалось, для него происходило как впервые. Всякий раз заново. А если Альберт не осознавал этого недостатка, то жизнь свою он должен был видеть в сплошном солнечном свете. Рыбка, которая тоже являлась подарком дорогих друзей, и с которой была связана не менее увлекательная история, к сожалению, желания не исполняла. Но своей пассивностью и молчанием подкидывала временами нужные идеи.

Если решить проблему с нездоровой активностью десятого класса было не сложно: достаточно вызвать Антона и узнать, что у них случилось. Хотя Попов и так знал. Но поговорить с другом все равно было необходимо. Если Шастун до сих пор не принял меры, значит, ситуация не так проста. А вот, как бороться с Еленой Сергеевной, мужчина не знал. В голову навязчиво лез только один вариант: увольнение, но на каких основаниях. И учиться оставалось всего две недели. Потерпеть совсем немного. Только Арс прекрасно понимал, что за эти две недели с ума сойдёт и он, и Шастун, и дети. А трепать нервы, которых уже и и так не было, не очень хотелось. Головоломка никак не решалась.

Громкая трель звонка вызвала волну головой боли и чуть не спугнула навязчивую мысль, за хвост которой ухватился осенённый Арсений. Возникший в голове план был прост, как кусок хозяйственного мыла, и надёжен, как швейцарские часы, но казался единственным выходом из сложившейся ситуации. Оставалось только проверить некоторую информацию, чтобы убедиться в правильности некоторых выводов и держать под контролем всех участников будущего спектакля.

Димка с Серёжей весьма непредсказуемы и уже не раз рушили построенные Арсением планы. Но в этот раз он им не позволит. Все пройдет точно так, как он задумал. Мужчина хищно улыбнулся собственным мыслям и потянулся к телефону, срочно вызывая Антона к себе. Альберт бездумно наматывал круги по аквариуму.

Пришло время устанавливать правила игры.