Где много любви, цветов всегда мало (гет)

— Добрый день, студенты. Меня зовут профессор Грейнджер, в этом классе вы будете изучать крайне серьезную и сложную науку — Трансфигурацию. Здесь вам придется не только научиться ловко управляться с палочкой, но и развивать свое воображение, четко следовать инструкциям и много и усердно работать. Трансфигурация не только трудна в освоении, но и небезопасна, а потому на своих уроках я требую соблюдения дисциплины. Мы не направляем палочку на других студентов, мы не используем сломанную палочку и не стесняемся попросить помощи, если что-то не получается. Чтобы задать вопрос, необходимо поднять руку. Да, мисс?

В воздух взлетела маленькая ручка курчавой девчушки с огромным количеством веснушек на лице.

— Алиса, Алиса Браун, Пуффендуй. А вы расскажете нам, как победили Того-кого-нельзя-называть? — по классу прокатился одобрительный шумок. Гермиона нахмурилась.

— Мисс Браун, мы здесь для того, чтобы научиться Трансфигурации. Посторонние темы мы обсуждать не будем, — класс разочарованно выдохнул. — Если по существу вопросов больше нет, то приступим к сегодняшней теме. Прошу вас, обратите внимание на доску…

— Но профессор, почему вы стали учителем? Это весьма скучное занятие, — не унималась девчонка.

— Один из величайших умов нашего времени, директор этой школы Альбус Дамблдор, с вами бы не согласился. Он считал преподавание одним из самых благородных видов занятий, — Гермиона начала закипать.

— Но ведь он был директором — директором быть престижно, а вот учительницей… — напирала Алиса.

— Если бы вы открывали «Историю Хогвартса», то знали бы, что начинал Альбус Дамблдор также обычным учителем. Причем Трансфигурации. На этом все, мисс Браун, может быть, вы позволите мне продолжить урок? — едко осведомилась Гермиона, девочка немного смутилась и уткнулась в парту.

— Как твой первый урок? — в учительской было малолюдно — разгар дня, время обеда еще не настало, Гермиона решила посвятить себя составлению планов. Примерно тем же занимался Драко Малфой — а именно сидел в кресле, пил чай и отвлекал Гермиону от записей.

— Средненько, слишком много любопытных, — пробурчала Гермиона, не отрываясь от пергамента.

— Понимаю. Меня в первый год детишки всех возрастов донимали вопросами, да еще от родителей громовещатели косяками — как так, бывший Пожиратель учит наших детишек, — Малфой прихлебнул чай. — Сейчас уже реже, но первое занятие с первокурсниками не обходится без попытки вывести меня на эмоции.

— Ой, да какой ты Пожиратель, так, шелупонь, — парировала Гермиона. Из дальнего угла послышался явный хмык. Малфой возмутился.

— Ну хоть не при крестном, Гермиона. Ты портишь мою репутацию.

— Драко, думаю, что профессор Снейп получше меня может испортить твою репутацию, — Гермиона упорно пыталась не отвлекаться от записей.

С самого пира Снейп внимательно следил за ней — она чувствовала, как он прожигает ее спину на летучках, как кидает на нее взгляды за приемами пищи, как прислушивается к ее беседам. В особенности — беседам с Драко. С другой стороны — он кривился, когда она о чем-то его просила, плевался ядом, когда она пыталась дискутировать с ним на совещаниях и неизменно отказывался называть профессором. Впрочем, никто из молодого поколения такой чести не удостоился, так что Гермиона по этому поводу не переживала. Но поведение Снейпа сбивало с толку и напрягало. Он присматривается к ней или присматривает за ней?

Гермиона всегда держала ментальный блок в голове — просто, на всякий случай. Вдруг Снейп не забросил свои шпионские штучки. Не хватало еще, чтобы он узнал о ее маленьком секрете. Вряд ли Снейп станет сплетничать, но рассказать Драко был вполне способен. Этого было достаточно, чтобы значительно усложнить Гермионе жизнь. Или ее остатки — как повезет.

— Если ты хочешь сочувствия к себе, то ты обратился не по адресу, ты же знаешь, — продолжила она. Малфой в ответ угукнул.

— Да знаю я, я просто хотел развлечь тебя беседой.

— А я дала понять, что мне нечем заняться? — Гермиона оторвала взгляд от пергамента и стрельнула в Малфоя глазами. Он поднял руки в притворном поражении и она смягчилась.

— Ладно-ладно. Мне очень жаль Драко, что тебе приходят громовещатели, эти родители настоящие идиоты, что не понимают, какой классный учитель достался их детишкам. Всё, я ушла на урок, не хандри! — Гермиона потрепала Драко по голове, тот с недовольством на лице отпихнул ее руку, буквально вырывая ее пальцы из своей прически. На выходе из учительской Гермиону окликнул Снейп. Он стремительно встал из своего любимого кресла.

— Мисс Грейнджер, вы забыли… — Гермиона повернулась на звук и, запнувшись за полы своей мантии полетела к полу, но грозный профессор вовремя подхватил ее под локоть. — ...свои пергаменты.

— Спасибо, профессор, — она выхватила у него бумаги и, проклиная свою неловкость, убежала на следующий урок.

* * *

— Гермиона, а Хогвартс тебе к лицу, когда ты приехала, то была такая бледная… Но сейчас щеки порозовели, — они гуляли с Невиллом вдоль Черного озера.

— Да, в Лондоне я снимала квартиру и у меня никогда не было времени ни на что, плюс из меня никакая кухарка, ты же знаешь. Здесь, конечно, тоже валом работы, но зато трехразовое питание и нормальный сон. Я у Кингсли однажды заснула прямо на совещании, представляешь? Всю ночь составляла отчет о приросте численности гоблинов в стране за прошедший год, — поделилась Гермиона. Невилл покачал головой.

— Жизнь преподавателя менее загруженная, чем в Министерстве, но дети — это куча проблем, поверь. Никогда не соглашайся стать деканом, Гермиона! Это ад на земле! Я понял, что ненавижу детей. Особенно гриффиндорцев. Особенно, когда они что-то выигрывают и приходится их караулить, чтобы пьяные вечеринки не устроили и с болельщиками других факультетов не подрались. И ты только разгоняешь парочки во время ночных дежурств, а я с ними должен проводить беседы и, представляешь, Гермиона, некоторые девушки старших курсов подкатывают ко мне! — жалобно проскулил Невилл. — Меня уже раз десять пытались опоить амортенцией, и где они ее только берут!

— Где-где, в магазине Уизли, конечно, — усмехнулась Гермиона.

— Уши бы поотрывать Рону и Джорджу за эти «веселые» товары. Я стал даже сочувствовать Снейпу! До меня дошли слухи, что он уже трижды просил Макгонагалл снять его с поста главы дома Слизерин и поставить Малфоя, но она ему все время отказывает, — оглянувшись низким голосом произнес Долгопупс.

— Почему? Она считает, что Драко не справится? — удивилась Гермиона.

— Да нет, я думаю, что она не хочет давать Малфою слишком много власти, — пожал плечами Долгопупс. — Помнишь, он был старостой и главой Инспекционной дружины? Ничего хорошего.

— Но он же был ребенком, — парировала Гермиона. — Он вырос, а Снейп больше не хочет быть деканом. Кстати, почему? Столько лет же уже на этом месте, должен был привыкнуть.

— Да дракл его разберет. Может устал, может еще чего. Я думал, что после всего случившегося, когда правда открылась и он оказался предателем Лорда, слизеринцы слушаться его не будут, но они у него по струнке ходят и в рот заглядывают. Не понимаю я эту аристократию…

— Я думаю, там действует право сильного — Снейп оказался сильнее и хитрее Волдеморта, после двух войн он вышел сухим из воды, в глазах аристократов он более искусный слизеринец, — предположила Гермиона.

— Да, наверное, — отозвался Невилл. — Что делаешь на выходных? Скоро первый поход в Хогсмид, меня назначили дежурным. Может пойдешь со мной в пару, а?

— Ой, прости, Невилл. Меня не будет в Хогвартсе. Я уже пообещала Драко сходить в его любимую кафешку в Косом переулке, — виновато произнесла Гермиона.

— Что у вас с Малфоем? — выпалил Долгопупс. — Вы разве что за ручку не ходите. Когда вы успели так сблизиться?

— Не преувеличивай. Просто мы давно зарыли топор войны и уже несколько лет дружим, — отмахнулась Гермиона. — Поверь, у Драко огромное количество девиц. Надеюсь, что хотя бы в Хогвартсе он держит свои причиндалы в штанах.

— Но вы ведете себя почти как парочка, — возразил Невилл. Гермиона всплеснула руками.

— Мерлинова борода, как мне надоели тысячи предположений о моей личной жизни. Раньше мне все говорили, что я сплю с Гарри и Роном, теперь значит все будут сплетничать, что сплю с Драко. Очаровательно!

Невилл смутился и умолк. Действительно, Гермиона Грейнджер редко бывала в женской компании — подруг у нее не водилось никогда, только друзья. Кстати, он сам искренне верил, что Гермиона и Рон — пара, ровно до тех пор, пока не получил приглашение на свадьбу мистера Рональда Биллиуса Уизли и мисс Лаванды Патриции Браун. Гермиона тоже была приглашена, но невеста девушку откровенно недолюбливала, да и Джинни не слишком хорошо относилась к Гермионе — обе ревновали своих женихов к их лучшей подруге. На общих встречах ОД Гермиона появлялась с каждым годом все реже. Видимо, Золотое трио выросло и распалось.

О жизни Гермионы за пределами их общих посиделок и воспоминаний о былом, Невилл знал ровным счетом ничего плюс немного заметок в газетах. Гермиона никогда не любила публичность и, сдав экстерном экзамены ЖАБА, уехала на какие-то курсы во Францию, а через несколько лет вернулась и заняла место второго помощника министра магии Кингсли Бруствера. Проработав там полгода, она оказалась здесь, в Хогвартсе.

— Прости, Гермиона. Я не очень хороший друг, но я постараюсь исправиться — идет? — Невилл виновато взирал на немного удивленную такой реакцией Гермиону.

— Идет, — пожала плечами она.

* * *

Стало легче. Времени у нее все еще было безумно мало, и она это прекрасно понимала. Еще чертов цветок, который задел Невилл, распустился и теперь тянул из нее кровь по полной, прорастая корнями глубже в ключицу по вене. Но все равно это было раем по сравнению с ее состоянием пару месяцев назад, когда она не могла без таблеток далеко отойти от туалета, потому что ее тошнило чертовыми лепестками. Конечно, цветы никуда не делись и она чувствовала: если ничего не предпринять, то бутоны начнут раскрываться и она умрет или от боли или от кровопотери.

Но не зря же она приехала в Хогвартс! Сегодня у Гермионы не было дежурства, поэтому она проводила ночь более продуктивно — за книгами. Хогвартская библиотека — одна из самых крупных в магическом мире. В ее фонде более 100 миллионов волшебных книг на 500 языках мира, включая русалочий, гобледук и рунические пергаменты. Гермионе крайне повезло, что теперь она имела неограниченный доступ к такому объему волшебной литературы.

Конечно, она давно знала, что с ней происходит. Ханахаки. Редчайшее магическое заболевание.

Она вернулась из Франции, полная надежд и воодушевления. С энтузиазмом взялась за работу, которую предложил ей Кингсли. Они разговаривали с Бруствером, он прочил ей отличную политическую карьеру — с ее-то знаниями, героическим прошлым, репутацией и, что скрывать, происхождением — быть магглокровкой теперь стало модно и почетно, а Гермиона Грейнджер высоко и гордо несла это знамя. Они с Бруствером планировали готовить ее к посту министра, сам Кингсли собирался через десяток лет отправиться в отставку и заняться более спокойной работой, тем более что об этом мечтала его жена Энайола.

А потом все рухнуло. Она успела проработать у Кингсли примерно 4 месяца. И началось: Гермиона чувствовала сильную слабость, ее тошнило, в горле постоянно стоял ком, который она никак не могла прокашлять или проглотить, пропал аппетит, кожные покровы побледнели. Потом она заснула у Кингсли на совещании, через неделю — упала в обморок в кабинете. Кингсли думал, что она заболела и отправил ее в отпуск, сама Гермиона думала, что она беременна и отправилась в аптеку. Все тесты показывали «отрицательно».

«Может и правда простуда?» — подумалось тогда Гермионе, и она облегченно вздохнула. А на следующий день ее вырвало белыми лепестками нарцисса.