Где много любви, цветов всегда мало (гет)

Ярко-красный «Хогвартс-экспресс» прибыл в Хогсмид по расписанию. Лесничий Хагрид в неизменной кротовой шубе громогласно сообщал первокурсникам, что им нужно подойти ближе.

Малышня потихоньку собиралась вокруг огромной фигуры. Кто-то поглядывал на Хагрида с любопытством, кто-то — со страхом. Всюду была обычная сентябрьская суета — изголодавшиеся в дороге студенты спешили занять свои места в Большом зале и весело проталкивались ближе к безлошадным каретам. Всюду были слышны разговоры, совы ухали в клетках, коты шипели в корзинках, кто-то даже запустил несколько хлопушек из магазина братьев Уизли: они разразились рыком, выпустили сноп желтых искр и растаяли в темноте.

— Хагрид! — раздался звонкий девичий голос. Первокурсники заозирались по сторонам, а лесничий сощурился, вглядываясь в толпу.

— Это хтой-то меня там кличет? Уж больно голос знакомый, — пророкотал он.

— Хагрид! — в свете фонаря показалась хрупкая фигурка в тёмном плаще. Это была миниатюрная девушка с каштановыми локонами, гордо вздернутым носом и небольшой бисерной сумочкой, которая при каждом шаге издавала подозрительно громкие звуки.

— Неужто! Гермиона! — Хагрид расставил огромные ручищи и как ледокол двинулся навстречу, сметая по пути несчастных первокурсников. Девушка осторожно ответила на объятия. — Ты как тут, а?

— Профессор Макгонагалл тебе не сказала? — задрала голову Гермиона Грейнджер. — Тогда не буду портить тебе сюрприз. Прокатишь меня на лодке? Хочу снова почувствовать себя первокурсницей.

— О, эт мы запросто! — улыбнулся Хагрид и махнул сбившимся в кучу малышам. — Эй, детишки, за мной!

Усаживаясь в лодку, Гермиона почувствовала на себе внимательный взгляд прилизанного темноволосого мальчишки. Он сидел неественно прямо, будто проглотил палку, на соседей взирал с долей презрения.

— Вы Гермиона Грейнджер? — спросил он внезапно.

— Да, — усмехнулась Гермиона — уж больно паренек напоминал Малфоя в худшие годы. Мальчишка ничего больше не сказал и демонстративно отвернулся. А вот его соседи открыли рты и теперь рассматривали Гермиону, как зверушку в зоопарке.

— Вы и правда героиня войны Гермиона Грейнджер? — пискнула белобрысая тощая девчонка. Она аж подпрыгнула на деревянной скамейке от переполняющего ее восторга. — Вы можете быть уверены, я все про вас читала! И в «Новейшей истории Магбритании», и в последнем томе «Истории магии», и в «Современных магических искусствах»…

— Даже в «Искусствах…» написали? — улыбнулась ей Гермиона: эта девочка тоже ей кое-кого напомнила.

— О вашем синем огоньке! — воодушевленно кивнула девочка. — Я, кстати, Миранда, Миранда Митч.

— Очень приятно Миранда, надеюсь, что ты попадешь на Гриффиндор, — продолжала улыбаться Гермиона.

— Да, я тоже, мэм, я тоже! — Миранда хотела еще что-то сказать, но тут лодки достигли Хогвартса и малыши дружно ахнули от восторга. Да что там, сама Гермиона не удержалась от удивленного вздоха — воспоминания детства уже давно стерлись. Она и забыла, как величествен замок, как ему идет гладь Черного озера, как согревают огни этой огромной махины, как от этого ансамбля веет волшебством и таинственностью.

Добрались в тишине. В холле их встретил Филиус Флитвик — заместитель директора Хогвартса.

— Мисс Грейнджер, какая приятная встреча! — пропищал он. — Все больше молодежи в этих стенах!

— И мне приятно снова оказаться в Хогвартсе, профессор, — кивнула Гермиона.

— О, прошу вас — просто Филиус — мы же теперь коллеги, — подмигнул Флитвик, рядом с Гермионой радостно охнул Хагрид.

— Чевой? Гермиона, ты эта, теперь учитель тоже?! — спросил он. Гермиона погрозила пальцем Флитвику.

— Ну вот, Филиус, испортили такой сюрприз, — усмехнулась она.

— Ох, простите, мисс Грейнджер, — притворно потупился Флитвик.

— Гермиона, просто Гермиона.

— Гермиона! — раздался возглас.

— Вот, Филиус, берите пример с мистера Долгопупса — он не стесняется кричать мое имя на весь коридор, — засмеялась Гермиона, принимая в свои объятия долговязого мужчину в неряшливой мантии.

— Ой, прости, — похоже, Невилл слишком сильно сжал Гермиону, она тихонько заскулила. — Не рассчитал.

— Ничего-ничего, всё в порядке. У тебя тут в волосах тентакула, ты знаешь? — Гермиона вытащила из прически Невилла сморщенный фиолетовый стручок.

— Ух, ничего себе, — Невилл смутился еще больше. Хагрид похлопал его по спине, и Гермиона немного злорадно отметила, что лесничий тоже слегка не рассчитал.

— А наша Гермиона теперь тоже профессор, — гордо сообщил он Долгопупсу.

— Хагрид, вот же сплетник! — Гермиона покачала головой. — Ну мог бы хоть до пира подождать, а?

— Но это же Невилл, — простодушно ответил Хагрид. Флитвик под шумок удалился вместе с первоклашками, Невилл тут же засыпал Гермиону вопросами, на которые она решительно отказалась отвечать. В зал вошли веселой компанией.

— Гермиона, моя дорогая! — директор Макгонагалл заметно постарела, но сохранила строгий взгляд, величественный вид и маленькие смешинки в уголках глазах, что выдавали в ней гордую представительницу шотландского народа.

— Директор Макгонагалл, — улыбнулась Гермиона. — Где я могу присесть?

— Что ж, давай посмотрим… ну вот, рядом с Северусом есть местечко, — Макгонагалл указала куда-то влево от себя.

Гермиона огляделась — очень высокий похожий на детский стул явно принадлежал Флитвику, а сразу за ним сидел как всегда мрачный и молчаливый Северус Снейп. Дальше было целых два свободных места и Гермиона даже прикинула — насколько будет невежливо сесть через стул от Снейпа, когда за ее спиной раздался голос:

— Я спасу тебя от участи терпеть крестного за довольно скромную плату.

Гермиона резко повернулась.

— Если эта плата будет включать что-то неприличное, то я, пожалуй откажусь, Драко, рада тебя видеть, — улыбнулась Гермиона. Невилл и Хагрид удивленно взирали на бывших врагов, но под внимательным взглядом Макгонагалл отправились на другой конец стола. Там Хагрида ждала огромная укрепленная волшебством скамейка, а Невилла — машущая ему Помона Стебль.

В ответ Малфой скривил Гермионе рожицу и быстро занял место, которое так приглянулось ей самой. Не оставалось ничего иного, как занять стул между ним и Снейпом. Но когда Гермиона повернулась к Драко, чтобы продолжить разговор, тот застегнул невидимую молнию на лице и сделал вид, что очень занят разглядыванием студентов в зале. Гермиона пожала плечами и повернулась к своему второму соседу.

— Как поживаете, профессор Снейп?

В ответ Снейп поднял бровь.

— Мисс Грейнджер, вы наконец заметили мое присутствие? Как отрадно. Спасибо за беспокойство, если честно, не горю желанием продолжать беседу с вами.

Гермиона поджала губы и слегка покраснела от этой отповеди, за ее спиной раздался взрыв приглушенного смеха.

— Что ж, это провал, — прошептал Малфой.

Гермиона сердито скривилась.

— Ты же этого и добивался, да? Ты смотри, хорек, я ведь и отомстить могу.

— Ну-ну, все, не дуйся! Я тебе еще пригожусь, — подмигнул Малфой. — Ты мне другое скажи, ты зачем притащилась в эту закрытую круглый год дыру? Я — понятно, отрабатываю долг обществу и все такое. А у тебя были перспективы в Министерстве и нехилые, Кингсли же хотел назначить тебя главой отдела…

— Как много, мистер Малфой, вы знаете о прошлом мисс Грейнджер, — внезапно вклинился Снейп.

— А вы вдруг обрели желание продолжать беседу? — язвительно отозвалась Гермиона. — Впрочем, утолю ваше любопытство. Да, мы с Драко приятельствуем.

Драко Малфой поперхнулся кубком воды.

— Э-э-э, ну да, можно и так сказать, — неубедительно подтвердил он. Профессор оценивающе взглянул на Гермиону. Та даже поежилась под этими черными сканирующими лучами. Ну да, одета она была весьма консервативно — свободная неприталенная мантия в пол с высоким наглухо застегнутым облегающим воротником, стянутые рукава, строгая прическа — пучок, ни грамма косметики. Но ведь они в учебном заведении!

От необходимости отвечать ее избавило распределение первокурсников. После песни шляпы Флитвик начал вызывать детей к табурету.

— Абраксас Булстроуд!

К стулу вышел противный мальчишка из лодки. Шляпа даже не успела коснуться его головы, как он был зачислен в Слизерин, куда прошествовал медленно и с достоинством. А вот Миранда Митч, когда узнала, что-таки попала на Гриффиндор, свалилась с табуретки и долго бестолково крутила головой в попытке снять шляпу. Наконец, шляпу убрали и она счастливая побежала в сторону гриффиндорского стола. Детей было не очень много — но, слава Мерлину, в стенах Хогвартса стали появляться маглорожденные. Меньше всего студентов распределялось в Слизерин. Впрочем, ничего удивительного — многие аристократы после войны отправились семьями за границу и поэтому слизеринский стол сейчас едва ли мог похвастаться хотя бы тремя десятками студентов.

Распределение завершилось, и слово взяла директор Макгонагалл.

— Дорогие студенты, я рада приветствовать вас в стенах школы чародейства и волшебства Хогвартс. Прежде всего, хочу объявить вам об изменениях в преподавательском составе. С нынешнего года Трансфигурацию вместо меня будет преподавать мисс Гермиона Грейнджер!

Раздался шквал аплодисментов, студенты перешептывались «Та самая? Это она? Героиня? Гермиона Грейнджер?» Судя по грохоту, Хагрид от радости навернул несколько кубков и тарелок, Флитвик довольно пискнул, с другого конца стола ей отчаянно хлопал Невилл и сама мадам директор удостоила Гермиону легкими аплодисментами и материнской улыбкой.

— По нашей традиции, правила пребывания в Хогвартсе вам разъяснят ваши деканы, а теперь

— да настанет пир! — Макгонагалл демонстративно позвонила в колокольчик и на столах появились яства.

— Профессор Грейнджер, Гермиона, — обратилась к ней Макгонагалл, возвратившись за стол. — После отбоя мы собираемся отметить начало учебного года нашим дружным педагогическим коллективом. Присоединитесь?

— Благодарю, мадам директор, но я очень устала с дороги, видимо, поездка в «Хогвартс-экспрессе» с непривычки сказывается, я присоединюсь в другой раз, хорошо? — покачала головой Гермиона.

— Ты находишься в стенах Хогвартса от силы пару часов, а уже снова превратилась в хорошую девочку, — хмыкнул Драко, Гермиона закатила глаза. Хорошо, что Невилл сидит на другом конце стола и не знает об этом разговоре. Она выслушает упреки от него завтра, но зато свежая и отдохнувшая.

Торжественный ужин пролетел быстро, Гермиона перекинулась еще парой слов с Драко, Снейп же за все это время не проронил ни слова и вообще делал вид, что сидит в полнейшем одиночестве. Впрочем, Грейнджер и сама не стремилась более завести беседу с этим мрачным типом. Тарелки и кубки опустели, Макгонагалл отпустила студентов по комнатам. Деканы четырех факультетов — Снейп, Флитвик, Стебль и Невилл — молодой декан Гриффиндора — направились вслед за малышней — провести инструктажи.

Гермиона встала из-за стола, Малфой галантно открыл перед ней дверь в коридор.

— Точно не придешь сегодня? — протянул он. Гермиона покачала головой.

— Нет, Драко, я устала как собака.

— Ладно, — цокнул языком Малфой. — Но ты ведешь себя подозрительно, знаешь?

— Не параной, я просто хочу выспаться, — отмахнулась Гермиона.

Она быстрым шагом скрылась в темноте коридора и замедлилась только когда оказалась на два пролета выше. Свернув у портрета Миранды Гуссокл, она обнаружила свои покои. Гермиона нажала на ручку массивной деревянной двери и вступила в проем. Ее комнаты были весьма уютными — первая служила гостиной и кабинетом. Здесь были секретер, камин, а также небольшой диванчик и пара глубоких кресел. У стены напротив входа стояло большое зеркало в тяжелой серебряной оправе.

Гермиона запечатала дверь магией и шумно выдохнула. Ловко, но аккуратно она расстегнула все пуговицы своей плотной мантии и с облегчением ее скинула. Ткань упала к ногам, оставив девушку напротив зеркала абсолютно голой. Это смотрелось бы крайне эротично, если бы все её тело не покрывали небольшие шишки. Одна из них — в области ключицы — сильно кровоточила. Присмотревшись, можно было увидеть, что это были вовсе не шишки, а бутоны белых цветов, которые росли прямо из кожи Гермионы Грейнджер.

— Добрый день, студенты. Меня зовут профессор Грейнджер, в этом классе вы будете изучать крайне серьезную и сложную науку — Трансфигурацию. Здесь вам придется не только научиться ловко управляться с палочкой, но и развивать свое воображение, четко следовать инструкциям и много и усердно работать. Трансфигурация не только трудна в освоении, но и небезопасна, а потому на своих уроках я требую соблюдения дисциплины. Мы не направляем палочку на других студентов, мы не используем сломанную палочку и не стесняемся попросить помощи, если что-то не получается. Чтобы задать вопрос, необходимо поднять руку. Да, мисс?

В воздух взлетела маленькая ручка курчавой девчушки с огромным количеством веснушек на лице.

— Алиса, Алиса Браун, Пуффендуй. А вы расскажете нам, как победили Того-кого-нельзя-называть? — по классу прокатился одобрительный шумок. Гермиона нахмурилась.

— Мисс Браун, мы здесь для того, чтобы научиться Трансфигурации. Посторонние темы мы обсуждать не будем, — класс разочарованно выдохнул. — Если по существу вопросов больше нет, то приступим к сегодняшней теме. Прошу вас, обратите внимание на доску…

— Но профессор, почему вы стали учителем? Это весьма скучное занятие, — не унималась девчонка.

— Один из величайших умов нашего времени, директор этой школы Альбус Дамблдор, с вами бы не согласился. Он считал преподавание одним из самых благородных видов занятий, — Гермиона начала закипать.

— Но ведь он был директором — директором быть престижно, а вот учительницей… — напирала Алиса.

— Если бы вы открывали «Историю Хогвартса», то знали бы, что начинал Альбус Дамблдор также обычным учителем. Причем Трансфигурации. На этом все, мисс Браун, может быть, вы позволите мне продолжить урок? — едко осведомилась Гермиона, девочка немного смутилась и уткнулась в парту.

— Как твой первый урок? — в учительской было малолюдно — разгар дня, время обеда еще не настало, Гермиона решила посвятить себя составлению планов. Примерно тем же занимался Драко Малфой — а именно сидел в кресле, пил чай и отвлекал Гермиону от записей.

— Средненько, слишком много любопытных, — пробурчала Гермиона, не отрываясь от пергамента.

— Понимаю. Меня в первый год детишки всех возрастов донимали вопросами, да еще от родителей громовещатели косяками — как так, бывший Пожиратель учит наших детишек, — Малфой прихлебнул чай. — Сейчас уже реже, но первое занятие с первокурсниками не обходится без попытки вывести меня на эмоции.

— Ой, да какой ты Пожиратель, так, шелупонь, — парировала Гермиона. Из дальнего угла послышался явный хмык. Малфой возмутился.

— Ну хоть не при крестном, Гермиона. Ты портишь мою репутацию.

— Драко, думаю, что профессор Снейп получше меня может испортить твою репутацию, — Гермиона упорно пыталась не отвлекаться от записей.

С самого пира Снейп внимательно следил за ней — она чувствовала, как он прожигает ее спину на летучках, как кидает на нее взгляды за приемами пищи, как прислушивается к ее беседам. В особенности — беседам с Драко. С другой стороны — он кривился, когда она о чем-то его просила, плевался ядом, когда она пыталась дискутировать с ним на совещаниях и неизменно отказывался называть профессором. Впрочем, никто из молодого поколения такой чести не удостоился, так что Гермиона по этому поводу не переживала. Но поведение Снейпа сбивало с толку и напрягало. Он присматривается к ней или присматривает за ней?

Гермиона всегда держала ментальный блок в голове — просто, на всякий случай. Вдруг Снейп не забросил свои шпионские штучки. Не хватало еще, чтобы он узнал о ее маленьком секрете. Вряд ли Снейп станет сплетничать, но рассказать Драко был вполне способен. Этого было достаточно, чтобы значительно усложнить Гермионе жизнь. Или ее остатки — как повезет.

— Если ты хочешь сочувствия к себе, то ты обратился не по адресу, ты же знаешь, — продолжила она. Малфой в ответ угукнул.

— Да знаю я, я просто хотел развлечь тебя беседой.

— А я дала понять, что мне нечем заняться? — Гермиона оторвала взгляд от пергамента и стрельнула в Малфоя глазами. Он поднял руки в притворном поражении и она смягчилась.

— Ладно-ладно. Мне очень жаль Драко, что тебе приходят громовещатели, эти родители настоящие идиоты, что не понимают, какой классный учитель достался их детишкам. Всё, я ушла на урок, не хандри! — Гермиона потрепала Драко по голове, тот с недовольством на лице отпихнул ее руку, буквально вырывая ее пальцы из своей прически. На выходе из учительской Гермиону окликнул Снейп. Он стремительно встал из своего любимого кресла.

— Мисс Грейнджер, вы забыли… — Гермиона повернулась на звук и, запнувшись за полы своей мантии полетела к полу, но грозный профессор вовремя подхватил ее под локоть. — ...свои пергаменты.

— Спасибо, профессор, — она выхватила у него бумаги и, проклиная свою неловкость, убежала на следующий урок.

* * *

— Гермиона, а Хогвартс тебе к лицу, когда ты приехала, то была такая бледная… Но сейчас щеки порозовели, — они гуляли с Невиллом вдоль Черного озера.

— Да, в Лондоне я снимала квартиру и у меня никогда не было времени ни на что, плюс из меня никакая кухарка, ты же знаешь. Здесь, конечно, тоже валом работы, но зато трехразовое питание и нормальный сон. Я у Кингсли однажды заснула прямо на совещании, представляешь? Всю ночь составляла отчет о приросте численности гоблинов в стране за прошедший год, — поделилась Гермиона. Невилл покачал головой.

— Жизнь преподавателя менее загруженная, чем в Министерстве, но дети — это куча проблем, поверь. Никогда не соглашайся стать деканом, Гермиона! Это ад на земле! Я понял, что ненавижу детей. Особенно гриффиндорцев. Особенно, когда они что-то выигрывают и приходится их караулить, чтобы пьяные вечеринки не устроили и с болельщиками других факультетов не подрались. И ты только разгоняешь парочки во время ночных дежурств, а я с ними должен проводить беседы и, представляешь, Гермиона, некоторые девушки старших курсов подкатывают ко мне! — жалобно проскулил Невилл. — Меня уже раз десять пытались опоить амортенцией, и где они ее только берут!

— Где-где, в магазине Уизли, конечно, — усмехнулась Гермиона.

— Уши бы поотрывать Рону и Джорджу за эти «веселые» товары. Я стал даже сочувствовать Снейпу! До меня дошли слухи, что он уже трижды просил Макгонагалл снять его с поста главы дома Слизерин и поставить Малфоя, но она ему все время отказывает, — оглянувшись низким голосом произнес Долгопупс.

— Почему? Она считает, что Драко не справится? — удивилась Гермиона.

— Да нет, я думаю, что она не хочет давать Малфою слишком много власти, — пожал плечами Долгопупс. — Помнишь, он был старостой и главой Инспекционной дружины? Ничего хорошего.

— Но он же был ребенком, — парировала Гермиона. — Он вырос, а Снейп больше не хочет быть деканом. Кстати, почему? Столько лет же уже на этом месте, должен был привыкнуть.

— Да дракл его разберет. Может устал, может еще чего. Я думал, что после всего случившегося, когда правда открылась и он оказался предателем Лорда, слизеринцы слушаться его не будут, но они у него по струнке ходят и в рот заглядывают. Не понимаю я эту аристократию…

— Я думаю, там действует право сильного — Снейп оказался сильнее и хитрее Волдеморта, после двух войн он вышел сухим из воды, в глазах аристократов он более искусный слизеринец, — предположила Гермиона.

— Да, наверное, — отозвался Невилл. — Что делаешь на выходных? Скоро первый поход в Хогсмид, меня назначили дежурным. Может пойдешь со мной в пару, а?

— Ой, прости, Невилл. Меня не будет в Хогвартсе. Я уже пообещала Драко сходить в его любимую кафешку в Косом переулке, — виновато произнесла Гермиона.

— Что у вас с Малфоем? — выпалил Долгопупс. — Вы разве что за ручку не ходите. Когда вы успели так сблизиться?

— Не преувеличивай. Просто мы давно зарыли топор войны и уже несколько лет дружим, — отмахнулась Гермиона. — Поверь, у Драко огромное количество девиц. Надеюсь, что хотя бы в Хогвартсе он держит свои причиндалы в штанах.

— Но вы ведете себя почти как парочка, — возразил Невилл. Гермиона всплеснула руками.

— Мерлинова борода, как мне надоели тысячи предположений о моей личной жизни. Раньше мне все говорили, что я сплю с Гарри и Роном, теперь значит все будут сплетничать, что сплю с Драко. Очаровательно!

Невилл смутился и умолк. Действительно, Гермиона Грейнджер редко бывала в женской компании — подруг у нее не водилось никогда, только друзья. Кстати, он сам искренне верил, что Гермиона и Рон — пара, ровно до тех пор, пока не получил приглашение на свадьбу мистера Рональда Биллиуса Уизли и мисс Лаванды Патриции Браун. Гермиона тоже была приглашена, но невеста девушку откровенно недолюбливала, да и Джинни не слишком хорошо относилась к Гермионе — обе ревновали своих женихов к их лучшей подруге. На общих встречах ОД Гермиона появлялась с каждым годом все реже. Видимо, Золотое трио выросло и распалось.

О жизни Гермионы за пределами их общих посиделок и воспоминаний о былом, Невилл знал ровным счетом ничего плюс немного заметок в газетах. Гермиона никогда не любила публичность и, сдав экстерном экзамены ЖАБА, уехала на какие-то курсы во Францию, а через несколько лет вернулась и заняла место второго помощника министра магии Кингсли Бруствера. Проработав там полгода, она оказалась здесь, в Хогвартсе.

— Прости, Гермиона. Я не очень хороший друг, но я постараюсь исправиться — идет? — Невилл виновато взирал на немного удивленную такой реакцией Гермиону.

— Идет, — пожала плечами она.

* * *

Стало легче. Времени у нее все еще было безумно мало, и она это прекрасно понимала. Еще чертов цветок, который задел Невилл, распустился и теперь тянул из нее кровь по полной, прорастая корнями глубже в ключицу по вене. Но все равно это было раем по сравнению с ее состоянием пару месяцев назад, когда она не могла без таблеток далеко отойти от туалета, потому что ее тошнило чертовыми лепестками. Конечно, цветы никуда не делись и она чувствовала: если ничего не предпринять, то бутоны начнут раскрываться и она умрет или от боли или от кровопотери.

Но не зря же она приехала в Хогвартс! Сегодня у Гермионы не было дежурства, поэтому она проводила ночь более продуктивно — за книгами. Хогвартская библиотека — одна из самых крупных в магическом мире. В ее фонде более 100 миллионов волшебных книг на 500 языках мира, включая русалочий, гобледук и рунические пергаменты. Гермионе крайне повезло, что теперь она имела неограниченный доступ к такому объему волшебной литературы.

Конечно, она давно знала, что с ней происходит. Ханахаки. Редчайшее магическое заболевание.

Она вернулась из Франции, полная надежд и воодушевления. С энтузиазмом взялась за работу, которую предложил ей Кингсли. Они разговаривали с Бруствером, он прочил ей отличную политическую карьеру — с ее-то знаниями, героическим прошлым, репутацией и, что скрывать, происхождением — быть магглокровкой теперь стало модно и почетно, а Гермиона Грейнджер высоко и гордо несла это знамя. Они с Бруствером планировали готовить ее к посту министра, сам Кингсли собирался через десяток лет отправиться в отставку и заняться более спокойной работой, тем более что об этом мечтала его жена Энайола.

А потом все рухнуло. Она успела проработать у Кингсли примерно 4 месяца. И началось: Гермиона чувствовала сильную слабость, ее тошнило, в горле постоянно стоял ком, который она никак не могла прокашлять или проглотить, пропал аппетит, кожные покровы побледнели. Потом она заснула у Кингсли на совещании, через неделю — упала в обморок в кабинете. Кингсли думал, что она заболела и отправил ее в отпуск, сама Гермиона думала, что она беременна и отправилась в аптеку. Все тесты показывали «отрицательно».

«Может и правда простуда?» — подумалось тогда Гермионе, и она облегченно вздохнула. А на следующий день ее вырвало белыми лепестками нарцисса.

Гермиона рассматривала лепестки и недоумевала: может, она поела цветов и забыла? Отравилась чем-то, в чем были нарциссы, и теперь ей плохо? Объяснение было логичным, хотя сама Гермиона не помнила, что употребляла что-то цветочное в еду или, на худой конец, пила цветочный чай, но больше в голову ничего не приходило. Всю неделю, пока ее лихорадило, она принимала лекарства от отравления, но легче не становилось. Да, ее больше не рвало цветами, но тошнило постоянно. То, что дело — дрянь и никакое это не отравление, а магическая болезнь, стало ясно позже.

— Это еще что? — Гермиона с недоумением разглядывала себя в зеркале. На ключице вскочила шишка.

— Ай, — она коснулась ее пальцем и тонкая кожа порвалась, но вместо гноя наружу вместе с кровью вылез бутон. Гермиона осторожными движениями стерла красный след.

Похоже на нарцисс.

Больше она не решилась касаться цветка, но симптомы множились — теперь понятно, почему ее тошнило лепестками — в ней, черт возьми, растут нарциссы!

Что за хрень?

Ответ на этот вопрос она искала чуть больше суток. Нашла в лондонской магической библиотеке. Что примечательно, совершенно случайно. Гермиона с раннего утра корпела над книгами с магическими заболеваниями, просмотрела уже более 20 и ничего. Она спустилась в кафе на первом этаже, чтобы немного передохнуть. Маггловские таблетки от тошноты давали ей относительную свободу в передвижениях, бутон на ключице был надежно скрыт под рубашкой.

— Будьте добры, американо без сахара, — Гермиона забрала заказ и пристроилась за столиком у окна. Она устало оглядела кофейню и внезапно зацепилась взглядом за одну посетительницу. Девушка на вид лет двадцати наслаждалась латте и с упоением читала бульварный романчик весьма неприличного содержания. Об этом можно было судить по ее лицу: переворачивая очередную страницу, девушка немного краснела и смущенно улыбалась.

— Простите, мисс, — Гермиона осторожно подошла к незнакомке. Та оторвалась от книги и с недоумением воззрилась на нарушительницу спокойствия. — Ваша книга…

— Ах, это новый роман Эмили Стоун. Я купила ее на предпродаже! — похвасталась посетительница. Гермиона изобразила понимание и указала на обложку, где был нарисован красивый юноша. Он стоял на коленях и тянул руки к девушке, которая демонстративно от него отворачивалась. Юноша беззвучно плакал — то ли от того, что девушка не желала его знать, то ли потому что все его тело было покрыто розами — они росли прямо из него.

— А это, наверное, главный герой! Почему он так выглядит? — нетерпеливо спросила Гермиона.

— Это принц Каспиан, — пояснила любительница латте. — Он влюбился в Мариэллу, сильную ведьму гордого северного народа, и заразился ханахаки.

— Чем? — навострила уши Гермиона.

— Видите розы, которые растут из его тела? Это ханахаки. Если любишь кого-то сильно, то в тебе начинают расти цветы. И утолить жажду этих цветов способна только взаимная любовь. Так романтично! — с придыханием сообщила девушка. — Но Мариэлла не любит Каспиана, и потому он медленно погибает от проклятия ханахаки.

Гермиона часто задышала, ее прошиб холодный пот.

— И что, от ханахаки можно умереть? — хрипло спросила она. В ответ девушка посмотрела на нее, как на дурочку.

— Ну, конечно. Это смертельная болезнь, если Мариэлла не ответит принцу взаимностью, то цветы доберутся до сердца, и все, конец!

И все, конец.

Следующие несколько дней пролетели в справочниках, где содержалась хоть какая-то информация о ханахаки. Между тем, состояние Гермионы становилось хуже — бутонов было все больше, таблетки от тошноты почти не помогали. Гермиона предприняла отчаянную попытку освободиться от проклятия и попросила знакомого маггловского хирурга удалить ей один цветок. Потом она стерла магглу память. За такое своеволие ханахаки отомстило и жестко — среди ночи Гермиона проснулась от дикой боли. Вся ее рука оказалась в крови от лопнувшей кожи под созревшими за ночь нарциссами.

Информация скудная, но все же была. Ханахаки утихало, когда объект любви находился неподалеку, а его прикосновения могли замедлить болезнь. К сожалению, лечения не было — избавиться от проклятия можно было только искренними взаимными чувствами. Впереди была следующая стадия — когда уже имеющиеся цветы распустятся, появятся новые — в новых местах — на коже, в органах, венах, артериях. Они будут повсюду, их будет становиться больше, они тоже будут распускаться и тащить силы — физические, магические, эмоции. Чем сильнее будут чувства и дальше объект — тем быстрее сгорит жертва.

Шанс на чудесное выздоровление по причине взаимности отпадал сразу. И, конечно, никто не будет с ней возиться, она не позволит. В ней еще есть гордость! Да и привязывать его к себе… Он и так через многое прошел. Но нужно было выиграть время, чтобы придумать план и выжить. Жить Гермионе все-таки хотелось.

Тем же вечером к Минерве Макгонагалл отправилась сова с письмом — Гермиона Грейнджер просила о встрече. Утром Гермиона собралась с духом и пришла к Кингсли, сжимая пергамент с заявлением на увольнение в руках.

— Какого вислого гоблина, Гермиона?! — кричал Кингсли. — Я тебя спрашиваю!

— Прости, Кингсли, я думала, что справлюсь, но это не так. Я не справляюсь, и это очевидно. Я не готова, я устала и, если честно, я поняла, что политика — это вообще не мое, — Гермиона врала, но за время обучения во Франции и работы у министра научилась делать это филигранно — с отчаянием на лице она смотрела на Бруствера. Внутри нее происходила настоящая битва — хотелось плюнуть на все, расплакаться и рассказать Кингсли правду. Но правда не поможет ни ему, ни ей.

— Гермиона, ну как же так, — Кингли сдулся на глазах, сел и обхватил голову руками. — У нас же были планы… И чем же ты хочешь теперь заниматься?

— Я хочу попробовать себя в преподавании, — тихо ответила Гермиона.

— Мерлинова борода, да ты там со скуки помрешь уже через месяц! — опять завелся Кингсли.

Возможно, и правда через месяц и вовсе не от скуки.

— Кингсли, я все решила, — отрезала Гермиона. — Прости, мне пора.

И она ушла, навсегда закрыв для себя дверь к своим мечтам о Министерстве магии.

Чаепитие с Макгонагалл прошло немного странно. Мадам директор радушно встретила Гермиону, предложила присесть и разлила чай, но разговор заводить не спешила, Гермиона тоже не знала, с чего начать. Минерва внимательно разглядывала её и наконец все же спросила.

— С чем же связано ваше желание повидаться со мной, Гермиона? Вряд ли вы испытываете недостаток в общении настолько, что проделали такой долгий путь.

— Вы правы, профессор, я пришла к вам как директору школы Хогвартс. Может быть у вас найдется для меня местечко в штате?

Минерва слегка подняла бровь и отметила:

— Вообще-то мы укомплектованы полностью и расширить штат я, увы, не могу. — Плечи девушки поникли. — А что вы хотели бы преподавать?

— Да что угодно, мадам, — выпалила Гермиона и поняла, что провалилась. Все-таки одно дело Бруствер, а другое — Макгонагалл, ее участливые глаза, материнская улыбка. Гермиона так и не смогла вернуть родителям память, а после свадьбы Рона отношения с миссис Уизли стали хуже некуда. Макгонагалл всегда была для нее наставницей, в ее присутствии становилось спокойнее. Вот и сейчас директор понимающе улыбнулась.

— Значит дело не в преподавании, а в ком-то из моих преподавателей, моя дорогая? Я не тешу себя надеждой, что вы приехали в такую даль просить работу, при условии, что прекрасно справляетесь в министерстве. Я уверена, что это не для того, чтобы круглые сутки лицезреть меня или толпы нахальных подростков, которые будут задавать вам неудобные вопросы.

Гермиона смотрела на свои ладони и отказывалась отвечать. Макгонагалл вздохнула.

— Я сказала правду — мы укомплектованы полностью, однако я всё еще совмещаю две должности — директора школы и преподавателя Трансфигурации. Знаете, Гермиона, я была бы рада, если бы кто-то снял с меня преподавательское бремя.

Лицо Гермионы просияло, внутри всё ликовало.

Слава Мерлину, удалось!

Самое трудное было, выжить те полтора месяца, что она была вдали от Хогвартса. Она тоннами принимала зелья, заглатывала маггловские таблетки, ее снова стало рвать лепестками. Гермиона верила, нет, знала: как только она прибудет в школу — это пройдет! Нужно было только продержаться.

К тому же у нее был прекрасный план. Хогвартс — место, где наверняка можно найти какое-то средство от ее недуга, Гермиона была почти уверена, что искать нужно лекарственное зелье, но оно будет сложное и, вероятно, запрещенное. Как же ей повезло, что в ее время в магической школе работает жутко мрачный, но крайне талантливый и не обременный условностями человек, принц зелий — Северус Снейп. Правда, нужно было еще как-то уговорить его сварить зелье. Уже позже она поняла, что это будет непросто.

Мысли об исполнении этого зыбкого плана Гермиона оставила на потом — сначала нужно было найти волшебное средство, которое помогло бы ей выжить. Поэтому в свободное время Гермиона продолжала штудировать талмуды, выписывать что-то полезное, хоть этого было и крайне мало. Про ханахаки она больше ничего не искала. Из соображений осторожности, конечно.

* * *

— И все-таки ты подозрительно себя ведешь, Гермиона, — сказал Малфой, отпивая сливочное пиво.

— А я тебе повторяю, что ты просто параноик, — уверенно произнесла Гермиона.

Они сидели в кафе миссис Хадсон — это было уютное местечко в стиле прованс — стены в голубых тонах, плетеные бежевые кресла, тонкие белые стулья в кружевах. Здесь, по мнению Малфоя, продавали самое вкусное сливочное пиво. Но Гермиона-то знала, это не так. Просто мадам Розмерта не хотела пускать Драко Малфоя на порог своего паба. В любом случае, она не собиралась отказывать другу в такой мелочи, как кружка его любимого напитка, тем более, что они уже очень давно не виделись.

— Чем ты была занята последние несколько месяцев? Я едва ли получил от тебя больше двух сов, — с упреком произнес Драко.

— Я завершала дела в министерстве, — уклончиво ответила Гермиона.

— А почему не сказала мне, что устроилась в Хогвартс? — не унимался Драко.

— Хотела сделать сюрприз, — улыбнулась Гермиона. — Я никому не сказала. Мы с Макгонагалл как-то встретились, я уже была сильно вымотана темпами работы у Кингсли. Она сетовала, что устает совмещать две должности, но достойной кандидатуры на роль мастера Трансфигурации нет. А еще она отметила, что я выгляжу не очень. Это была напряженная рабочая неделя и у меня мелькнула мысль: «Блин, да она права». Нельзя было упускать такой шанс, и я решилась. Я сказала ей, что была бы рада занять место преподавателя Трансфигурации. Вот так все и получилось.

— Вымоталась у Кингсли, ты? — с неверием повторил Драко и покачал головой. — Ты что-то скрываешь, Гермиона Грейнджер. Ты горела этой работой, это была твоя мечта. А сейчас у тебя потухший взгляд обреченной на смертную казнь.

О, Драко, ты настолько близок к правде, ты даже не представляешь…

— Не неси чушь, Драко, — произнесла вслух Гермиона. Внезапно он схватил ее за руку.

— Гермиона, скажи мне правду, что ты делаешь в Хогвартсе? — настойчиво повторил он, заглядывая ей в глаза.

— Малфой, отпусти мою руку! — Гермиона вскочила. — Ты пытался применить ко мне легилименцию?! Совсем охренел?!

Она развернулась и врезалась в чью-то фигуру.

— Ох, прошу прощения, — пробормотала она, прижимая руки к груди. Они одновременно шагнули с фигурой сначала вправо, потом — влево, после чего ее схватили за кончики пальцев и мягко отвели в сторону.

— Мисс Грейнджер, вы грациозны, как взрывопотам, — голос Снейпа был спокоен, но вот Гермиона снова вспыхнула.

— Уберите от меня руки! Не смейте меня трогать! Никто, — истерично выкрикнула она. На нее стали оборачиваться посетители кафе, она почувствовала, как ей стало дурно.

Черт, затошнило.

Она оттолкнула Снейпа и побежала в уборную. Там ее-таки вырвало порцией лепестков. В дверь постучали.

— Гермиона, Гермиона — ты в порядке? Гермиона, выходи, я больше не буду, и крестный тоже. Пожалуйста, я волнуюсь. Мы волнуемся, — Малфой барабанил в дверь. Гермиона из последних сил прошептала «Эскуро» и открыла им.

— Драко, оставьте меня в покое, оба. Я простыла, а тут ты еще со своими подозрениями. Надо было соглашаться на дежурство с Невиллом, — прокряхтела она, поднимаясь на ноги. Драко беспокойно ее оглядывал. Даже попытался заглянуть под мантию, Гермиона сердито выдернула ее полы из его трясущихся рук. — Он кстати думает, что мы спим.

— Что-что? — Малфой побледнел. — Да я бы, да что он, да ты же знаешь, что я никогда… Ты же мне как сестра!

— Да знаю-знаю, но свои убеждения в голову не вложишь. Ты же тоже думал, что я спала с Гарри и Роном, — парировала она.

— А вы не спали? — ни к селу ни к городу вставил вдруг Снейп. Гермиона и Драко воззрились на него с удивлением, внезапно вспомнив, что у их разговора есть еще один свидетель.

— Профессор, это оскорбительно — вы знаете? — закатила глаза Гермиона. — Впрочем, тактом вы никогда не отличались.

В ответ Снейп пожал плечами — мол, я такой, какой есть, и меняться не планирую.

— Гермиона, пойдем обратно. Почему ты не сказала, что простудилась? Я тут таскаю тебя по кафешкам, когда тебе нужно бы лежать и лечиться! — заботливо проговорил Драко.

— Драко, честное слово, ты иногда превращаешься в невыносимую курицу-наседку. Я разберусь, — отпихнула его Гермиона.

— И все же, мисс Грейнджер, я бы посоветовал вам обратиться в Больничное крыло. Мадам Помфри с удовольствием напоит вас перечным зельем, — промолвил Снейп.

— Спасибо за дельный совет, мистер Снейп, я попросила бы вас продолжать меня игнорировать — у вас отлично получалось до этого, — отрезала Гермиона и толкнула его плечом, выходя из уборной. — Драко, ты идешь? Мне еще нужно во «Флориш и Блотс».

— Да-да, прости, крестный, — пробормотал Драко и поплелся за Грейнджер. Снейп задумчиво посмотрел им вслед.

— Минус десять очков Гриффиндору, мисс Уайт. Я говорила, что буду наказывать нарушителей дисциплины на моем уроке.

— За что? — возмутилась Эмили Уйат.

— Правило номер два — не творить волшебство сломанной палочкой. Ваша заклеена волшебным скотчем. Неужели вы не знаете, к каким ужасающим последствиям это может привести? — строго проговорила Гермиона. — Вы же уже третий курс!

— Да что может случиться? Максимум — ничего не получится, — пробурчала в ответ мисс Уайт.

— У меня есть для вас поучительная история. Однажды в Хогвартсе учился студент, который думал точно также. У этого студента сломалась палочка и вместо того, чтобы признаться своим родителям, он решил заклеить ее волшебным скотчем. В то время его подругу постоянно дразнил один скверный мальчишка, и наш герой решил заступиться за нее. Во время одной из перепалок он вскинул палочку, направил на обидчика и прокричал — «Ешь слизней!» Но заклятье отскочило.

— И что было дальше, мэм? — прошептала Эмили.

— А дальше его несколько часов тошнило слизняками, — назидательно произнесла Гермиона.

— Его противник остался очень доволен, они с друзьями смеялись до колик. А теперь представьте, что наш герой произнес бы что-то более скверное, чем простенькое проклятие.

— Ужас какой! Простите, мэм, — дрогнувшим голосом произнесла Эмили. — А что это был за студент? Вы знали его лично?

— О да, но имена героев этой истории я не назову, — строго произнесла Гермиона. — Все, урок окончен, собирайтесь. На следующей неделе жду от вас сочинение на двенадцать дюймов о применении креативной трансфигурации в быту.

Студенты стали шумно покидать класс, Гермиона сложила в стопку пергаменты и убрала их в стол, достала учебник для пятого курса — через час у нее должен был начаться урок Пуффендуя и Когтеврана.

— Гермиона, почему у третьего курса Гриффиндора на устах шепотки о противном мальчике, который издевался над какой-то девочкой, но так и не получил заслуженное проклятие слизняков? Вспоминаешь с ностальгией школьные годы? — в класс вошел Драко.

— Я не говорила им имен, не беспокойся, твой авторитет преподавателя не пострадает, — отмахнулась Гермиона.

— Ну, знаешь ли, может не стоит все-таки распространяться о нашей школьной жизни? Это период, который мне хотелось бы… Гермиона, что с тобой? Гермиона!

— Я… все…в порядке, Драко, все хорошо… — воздуха в легких стало не хватать.

Черт, как же невовремя распустился бутон. Больно, больно, больно.

— Гермиона — да что такое? Ты ударилась? Тебе плохо? Где болит? Давай к мадам Помфри, — звук его голоса был словно через вату.

— Нет, не надо, Драко, — сквозь зубы проговорила Гермиона, согнувшись пополам. — У меня просто эти дни, знаешь…

— О, — тут же смутился Драко. — Ладно. Может тогда обезболивающего зелья?

— Да, вот от зелья бы не отказалась, — махнула головой Гермиона.

— Пойдем все-таки к Помфри, здесь недалеко, обопрись на меня, — Драко позволил Гермионе повалиться на него и потащил ее практически на своей спине. Сил у нее уже не было, она только охала. До крыла они добрались и правда быстро. Драко сгрузил Гермиону на кушетку.

— Мадам Помфри, профессору Грейнджер плохо, дайте ей обезболивающего зелья! — почти проскулил Драко. Было впечатление, что больно самому Драко, а не Гермионе. — Ей очень больно, так больно, что она ровно стоять не может!

Мадам Помфри уже хотела провести диагностическое, когда Гермиона простонала:

— Это всего лишь критические дни, Помона. Просто дайте мне 10 капель, и я буду в порядке.

Мадам Помфри всплеснула руками.

— Ах, милая, как же так. У меня буквально пару часов назад выпили последний пузырек. Но может быть у профессора Снейпа найдется?

— Не надо, — выдохнула Гермиона. Нарцисс в районе живота прекратил рост, видимо, достигнув очередной стадии цветения. Она с трудом села на кушетке. — Я… Мне уже лучше, я дойду сама до комнат, у меня там есть немного…

— Гермиона, ты думаешь, что я пущу тебя? — возмутился Малфой. — Ты меня жутко напугала. Оставайся здесь. Я сейчас же сбегаю к крестному и возьму зелье.

Дверь в Больничное крыло хлопнула.

— Помона, я принес вам новые запасы, — за ширмой послышался голос Снейпа.

Легок на помине.

Гермионе не хотелось, чтобы этот мрачный тип видел ее в подобном состоянии и уж тем более узнал, что Драко тащил ее сюда на своей спине. Ну, и, если быть совсем откровенной, говорить со Снейпом о менструальном цикле было стыдно. Но мадам Помфри такими терзаниями не страдала, потому Гермиона, краснея до кончиков ушей, выслушала, как медиведьма торопливо объясняет профессору зелий, как хорошо, что тот так вовремя пришел, потому что профессор Грейнджер зашла к ней попросить о помощи, а у нее нет ни капли обезболивающего.

— Ах, Северус, она своими менструальными болями крайне напугала молодого профессора Малфоя.

— Ну, конечно, я должен был догадаться, — язвительно отозвался Снейп. — Без юного Малфоя здесь никак не обойтись.

Мрачный профессор сгрудил пузырьки, оставляя Помону разбирать зелья по полочкам и шагнул за ширму к кушетке Гермионы. Он зыркнул на Драко, тот странно съежился, и отступил от кровати. Затем Снейп взмахнул палочкой — стакан с водой материализовался из воздуха, Снейп влил туда зелье и протянул лекарство Гермионе. Его пальцы были неожиданно холодными, коснувшись их, Гермиона чуть не выронила стакан. Всё это время она старательно избегала взгляда профессора. Если честно, она даже самой себе не могла объяснить, почему ей так стыдно. Она осушила зелье в три глотка, прошептала «спасибо» и, также не глядя ни на Снейпа, ни на Драко, выбежала из Больничного крыла.

Сегодня был хороший вечер. Гермиона чувствовала себя вполне прилично и потому не стала отказываться от приглашения директора отпраздновать Хэллоуин после отбоя в компании преподавателей. Филиус наколдовал украшения, все преподавательницы надели нарядные темно-фиолетовые шляпы, которые выпали из праздничной хлопушки, Невилл принес Circulus vitae.

Удивительный цветок — он назвал его фениксом в мире травологии. Это было растение, чем-то похожее на огненную лилию, которое в течение дня росло, распускалось, несколько часов источало великолепный аромат и увядало. Затем из земли снова появлялся росток — и так далее. По словам Невилла, Circulus vitae проживало около тысячи подобных циклов, прежде чем умереть окончательно.

Атмосфера была расслабленная — все общались, потягивая свои любимые напитки. Директор неспешно выигрывала в волшебные шахматы у мадам Вектор, Флитвик на спор трансфигурировал сахарницу в маггловского робота, Драко кипятил в стакане грог. Гермиона даже позволила себе пару бокалов эльфийского вина, правда, от него ей стало жарковато, но расстегнуться, по понятным причинам, она не могла, поэтому тихонько наложила охлаждающее и постаралась расслабиться. Через несколько часов в комнате остались только молодые преподаватели и Снейп, который уснул в кресле у камина.

— Я сделал предложение Ханне, — внезапно громко произнес Невилл, зажмурился и выпил залпом еще один бокал вина.

— Ханне Аббот? — спросила Гермиона. — Это та блондинка, староста из Пуффендуя, да?

Невилл кивнул.

— Да, она купила Дырявый котел.

— Очень удобно, Долгопупс, сможешь бухать на халяву, — хохотнул Малфой. — Хотя Аббот явно сэкономит — ты быстро пьянеешь.

— Заткнись, Малфой, — бросил Невилл. — Я хотя бы знаю, кого завтра увижу в своей постели.

— О-о-о, а вот это сейчас было обидно, — фыркнул Драко. — Я, между прочим, очень разборчивый!

— Но постоянной девушки у тебя все равно нет, ведь так? — поддел его Невилл.

— Да разве можно тут нормально завести девушку, когда я безвылазно сижу в Хогвартсе, — пробурчал Драко. — Ни одни отношения не длятся больше пары дней.

— Я же нашел! Ты просто мерзкий, Малфой. Как только Гермиона тебя терпит, — покачал головой Невилл.

— Нормально терпит, я же ее терплю, — огрызнулся Малфой.

— Эй-эй, терпит он, вот протрезвеешь, я тебе устрою, — весело отозвалась из своего угла Гермиона.

— Ладно, прости, — тут же стушевался Малфой.

— Вот! — вскинул палец Невилл. — Малфой, ты только посмотри на себя! Ты словно ручная собачка!

— Это неправда, — возмутился Малфой.

— Это правда! — сам себе кивнул Невилл. — Как это получилось? Я хочу знать! Вы же ненавидели друг друга? А теперь все наоборот.

Драко кинул взгляд на Гермиону, та наклонила голову, давая разрешение на рассказ. Она налила себе еще вина и поудобнее устроилась, вслушиваясь в мелодичный, немного осипший голос Драко, погружавший ее в пучину воспоминаний.

* * *

Четыре года назад у Гермионы Грейнджер были очень плохие дни. Выть хотелось, насколько они были паршивыми. Серьезно, она не думала, что после победы всё так изменится. Неудачи преследовали ее. Она готовилась к экзаменам ЖАБА как одержимая, но не потому что жажда знаний одолела ее — ей хотелось отвлечься от личных проблем.

Сразу после битвы Гермиона отправилась в Австралию отыскать Монику и Венделла Уилкинсов. Гермиона представилась им чиновницей из местной администрации, её отец послушно впустил незнакомку в свой дом. Она оглядывала это уютное жилище — одноэтажный, но довольно просторный коттедж, внутри огромная кухня с островом для готовки — о каком всегда мечтала ее мама. Венделл предложил Гермионе чаю.

— Дорогая, у нас гости. Мисс Грей из местной администрации, что-то по поводу общественных садов, — прокричал Вендел.

— Да-да, уже иду, милый, — послышался голос матери Гермионы. Она вышла из спальни, и у Гермионы замерло сердце — на руках у Моники был маленький ребенок, которого она старательно баюкала. — Простите. Генри никак не хочет засыпать, — виновато сообщила она ошарашенной Гермионе.

Генри. Ее брат. У нее появился брат!

В тот день заклинание не сработало и на следующий — тоже. Гермиона наблюдала за семьей Уилкинсов и с каждым визитом понимала, что здесь ей больше нет места. Малыш, по ее наблюдениям, был совершенно «нормальным». Ее родителям повезло начать новую жизнь без огромнейшей проблемы в виде ведьмы в семье. Гермиона горько плакала в подушку ночью и отправлялась к родителям утром. Но в глубине души она не хотела снимать заклинание, и, возможно, поэтому оно так и не сработало. Через неделю она оставила попытки и вернулась в Лондон совершенно разбитая.

Первым делом Гермиона отправилась в Нору — к семье Уизли. Тем более, что там зализывал послевоенные раны и ее лучший друг Гарри Поттер. Миссис Уизли, конечно, приняла Гермиону с распростертыми объятьями, ей выделили привычное место в комнате Джинни.

— Гермиона, скажи мне честно, — однажды вечером завела разговор Джин. — Вы с Гарри целовались?

Гермиона ела яблоко, пролистывая книгу по Древним рунам (близился экзамен), и чуть не подавилась им.

— Чего-чего? — возмутилась она. — Фу, нет, Джинни, он мне как брат.

Джинни кивнула, но ничего не сказала. До этого Гермионе было как-то некогда, но теперь она начала замечать некоторые детали их с Джинни общения. Сестра Рона смотрела на нее с подозрением. Старалась, чтобы они с Гарри никогда не оставались наедине, разговаривала с Гермионой довольно холодно. Она ревновала! Когда Гермиона сказала об этом Гарри, тот отмахнулся — мол, взбредет же тебе в голову.

Гермиона расстроилась, но продолжала держаться. Оставался же еще Рон — милый, добрый, всегда поддерживающий ее Рональд. Но Рон пропадал в магазинчике братьев Уизли — Джордж взял его к себе на стажировку. Однажды Гермиона выкроила свободное время и пришла навестить ребят, там она увидела очаровательную картину. Ее словно отбросило на шестой курс. Посреди магазина стояли Рон и Лаванда Браун, они тесно переплелись телами и языками и не замечали весь мир вокруг. Гермиона кашлянула.

— Рон, Лавана, здесь же дети, — тихо произнесла она. Парочка отлипла друг от друга и оглянулась по сторонам. Лаванда смущенно захихикала, Рон что-то ей прошептал и девушка ушла в сторону касс, бросив на прощание полный ненависти взгляд на Гермиону.

— Э-э-э, Герм, прости, мы тут немножко увлеклись, — уши Рона покраснели.

— Это нормально, просто вам стоит выбирать места поукромнее, — улыбнулась другу Гермиона.

— Да, ты, хм, проходи, ты что-то хотела? — затараторил Рон. Гермиона быстро распрощалась с ним и отправилась обратно в Нору. Жизнь с Уизли стала гораздо тяжелее, когда правда обрушилась на нее — здесь она тоже больше никому не нужна. Она сдавала экзамены в спешке, чтобы у нее наконец появилось время выбрать и снять квартирку.

В день, когда она завершила сессию и получила свои 11 ЖАБА, ее даже никто не поздравил. Гарри был в Академии авроров на сборах, Рон — на приемке в магазине, миссис Уизли целыми днями квохтала над будущей невесткой — Рон сделал Лаванде предложение. Мистер Уизли буквально жил на работе. Гермиона не знала как взять себя в руки и что же ей делать дальше. Гермиона Грейнджер приняла одно из самых глупых решений в своей жизни — пошла напиваться в маггловский бар.

— Мерлин, и это мой выпускной.

Гермиона тоскливо тянула третью «Маргариту», наблюдая как девицы ее возраста глупо хихикают в обнимку с симпатичными парнями.

— Напиваемся, Грейнджер? — протянул весьма знакомый ей голос. Казалось, этот вечер не мог стать хуже, но никогда не говори «никогда».

— Отъебись, Малфой, — бросила она.

— Ого, какие мы грубые. А где твои верные безмозглые собачонки? — Малфой, похоже не собирался отставать, но у Гермионы сегодня действительно было прескверное настроение. Она резко развернулась и направила кулак Малфою прямо в лицо.

— Я сказала — отъебись! — Малфой охнул, закрывая закровивший нос ладонью, рядом присвистнул бармен и сочувственно протянул ему лед, обернутый в носовой платок.

— Держи, малый. Может полицию на эту буйную вызвать? — поинтересовался он, покосившись на Гермиону.

— Спасибо. Да не, не надо. У моей подруги просто плохой день, — прогнусавил Малфой. — У нее сегодня выпускной.

— Всё завалила, что ли? — сочувственно спросил бармен.

— Да нет, это она так стресс снимает, — пояснил Малфой.

— Лучше б сексом, — понимающе кивнул бармен.

— А кто ж спорит, но как умеет.

— Эй, я все еще здесь, — возмутилась Гермиона.

— А могла бы быть в обезьяннике, — назидательно отметил Малфой.

— Откуда ты знаешь о маггловской полиции, обезьяннике и вообще — что ты делаешь в маггловском баре, Малфой? — Гермионе вдруг пришла мысль, что это последнее место на Земле, где она могла бы встретить чистокровного волшебника в фиг знает скольких поколениях.

— Ну, я обнаружил, что маггловские бары — это то место, где никто не тычет в тебя пальцем и не кричит — «ужас, бежим, Пожиратель смерти»! И здесь отличный алкоголь и прекрасные цыпочки, — мечтательно заметил Малфой.

— А, ну, понятно, алкоголь и девицы. Ты уже явно получал по морде и бывал в обезьянниках, — саркастически отозвалась Гермиона.

— Ну, скажем так, я всегда волшебным образом ускользал от наказания, — прошептал Малфой, играя бровями. Гермиона не удержалась и засмеялась. Когда Малфой не грубил — он был… милым. — Ну так что же здесь делает «золотая девочка» в день своего грандиозного выпускного?

— Что-что, видишь же, напиваюсь, — буркнула Гермиона. Настроение опять скисло.

— Понятно. Я тоже напиваюсь, — зачем-то сообщил ей Малфой, показывая стакан «Куба либре».

— А ты почему? Паркинсон залетела что ли? — хохотнула от собственной шутки Гермиона.

Малфой даже бровью не повел на оскорбление. Он покачал головой.

— Так-то у меня сегодня тоже выпускной. Я сдал все ЖАБА. Панси сейчас за границей, ее родители эмигрировали в Германию, прихватив с собой дочурку.

— А ты почему не эмигрировал, твоя мать же во Франции, — полюбопытствовала Гермиона.

— А мне, Грейнджер, нельзя эмигрировать. Суд не позволил, — помрачнел Малфой. — Я же самый молодой Пожиратель Смерти, помнишь?

Точно. Люциус в Азкабане, Драко — на грани. Гермиона и Гарри свидетельствовали в пользу Драко на суде, но какой ему вынесли приговор, девушка не знала — суд над Малфоями продолжался несколько недель, к тому же Гермиона не следила за газетами. В общем, о судьбе Малфоя-младшего она нисколечки не пеклась.

— Мне навязали общественные работы в течение десяти лет, — вдруг произнес Малфой.

— И что же тебе предписали делать? — с интересом спросила Гермиона. — Мыть полы в министерстве?

— Слава Салазару, нет. Мне дали место преподавателя ЗОТИ в Хогвартсе. Буду учить детей.

— Как Снейп когда-то?

— Ну да, старики из Визенгамота считают, что мне это пойдет на пользу, да и школе нужен преподаватель, а на эту должность никто не хочет — все считают ее проклятой. Даже крестный не согласился. Макгонагалл оставила его в покое — он продолжит заниматься своими зельями.

— Возможно они правы, Малфой? — спросила его Гермиона.

— Возможно, — пожал плечами Драко. — Выпьем за наш выпускной?

— Выпьем.

В этот день они о многом разговаривали, многое друг о друге узнали и договорились называть друг друга по именам. Этот день должен был быть в жизни Гермионы Грейнджер самым паршивым, а стал одним из лучших.

До учебного года еще оставалось время. Гермиона проводила в Норе теперь только ночи, а днем они с Драко заседали в магических библиотеках, ходили на прогулки и рассуждали о жизни. Гермиона помогала Драко составлять учебные планы, а Драко внимательно выслушивал ее терзания по поводу будущего.

— Так, давай по полочкам. Что ты умеешь, Гермиона? — спросил Драко, пока они наслаждались мороженым в Ричмонд-парке. Они сидели на лавочке, был погожий летний день, но, несмотря на это, на Драко была водолазка с длинными рукавами — он все еще стеснялся черной метки. Гермиона тоже была в блузке, которая закрывала уродливый шрам «грязнокровка» на предплечье, что оставила ей Беллатриса.

— Проще сказать, чего я не умею, — отозвалась Гермиона, облизывая палец, на который попала сладкая капля от подтаявшего эскимо.

— От скромности не помрешь, уже хорошо, — загнул палец Драко. — Насколько я знаю, ты хороша в трансфигурации, заклинаниях, зельях, нумерологии, древних рунах и большой знаток истории магии. Но еще ты обожаешь правила, радеешь за справедливость, разбираешься в законах, защищаешь сирых и убогих и убить можешь за домовых эльфов…

— Может и так, ты к чему? — заинтересовалась Гермиона.

— Погоди, я не закончил! — отмахнулся Драко. — Ты героиня войны, у тебя куча связей в министерстве, тебя обожает новый директор Хогвартса и министр магии, с которыми ты сражалась плечом к плечу.

— И? Я все еще не понимаю, куда ты клонишь, — улыбнулась Гермиона.

— Я к тому, что ты, Гермиона, почти готовый политик — власть тебя не портит, ты популярна, и у тебя сильные связи, тебе бы только подучиться переговорам, хитростям всяким. Опыта поднабраться.

— Но я же родилась среди маглов! — возразила Гермиона.

— А вот это как раз сейчас скорее плюс, чем минус, — отметил Драко. — Но что насчет тебя самой? Ты хотела бы изменить этот мир, Гермиона Грейнджер? Принимать законы, защищать слабых и все такое?

— Ну конечно же это интересно, — кивнула головой Гермиона. — Но я даже не знаю, с чего начать!

— А я знаю, — самодовольно отозвался Драко. — Тебе стоит поступить на магическую политологию в Сорбонне. Ты ведь знаешь французский?

— Да, мы с родителями ездили во Францию, у меня там двоюродная бабушка. Была… В Сорбонне есть магическая политология? — удивилась Гермиона.

— Конечно, во всех известных старинных маггловских университетах есть магические отделения, — важно кивнул Драко. — Сорбонна выпустила наибольшее количество успешных политиков.

— А ты откуда знаешь? — подозрительно прищурилась Гермиона.

— До войны предполагалось, что после школы я туда поеду, — грустно отозвался Драко.

— О, — Гермиона стушевалась.

— Эй, не хандри. Я готов посвятить себя Хогвартсу, честно, это лучше, чем Азкабан.

— Да, действительно, — Гермиона покачала головой. — Драко, но это наверняка безумно дорого! Даже со своим орденом Мерлина я не потяну! Плюс плата за общежитие…

— Брось, там есть возможность поступить на бюджет, хотя иностранцам выделяют всего одно место в год, и уж для умнейшей ведьмы своего поколения, героини войны и цетера, думаю, оно как раз подойдет — напиши мадам Максим, она похлопочет за тебя. А вот насчет общежития — его действительно бесплатно иностранцам не дают, придется раскошелиться. Но если что — ты всегда можешь жить у меня! — нарочито небрежно сообщил Драко.

— У тебя? Ты с дуба рухнул, Драко! — Гермиона смотрела на друга в шоке.

— Слушай, во-первых, я буду почти круглый год в Хогвартсе. Сейчас в нашем французском доме живет только моя мать. Во-вторых, мы же друзья — тебе же ничего не мешало жить у Уизли и Поттера, чем же я отличаюсь? — Драко смотрел на Гермиону с вызовом, она даже немного растерялась.

Действительно, чем?

— А твоя мама захочет видеть меня в своем доме, Драко? — с вызовом спросила она. — У нас с ней немного не те… хм… отношения…

— Ты не знаешь мою маму, — тихо произнес Драко. — Она… очень переживает за тебя. Она знает, что мы подружились, ей безумно одиноко в огромном доме, она с радостью примет тебя, если ты сама, конечно, захочешь ее навестить.

— Оу, — это было неожиданно. Гермиона откинулась на скамейке. Ей было неловко. Одно дело — миссис Уизли — такая домашняя, мягкая, понимающая. Та, кого она знала с самого детства. Другое — холодная и расчетливая Нарцисса, сестра Беллатрисы Лестрейндж. Ей сложно было представить, что Нарцисса раскаивается. Впрочем, кто бы мог подумать, что они с Драко станут друзьями? И все равно.

Гермиона оставила предложение без ответа.

* * *

— Ну, что ты решила? — лениво спросил Драко за чашечкой чая на Портобелло-роуд. Еще одно магловское заведение, которое нравилось Малфою за лаконичный интерьер, молчаливый персонал и самый дивный чай с чабрецом.

— Я думаю, что стоит попробовать, — осторожно отозвалась Гермиона.

— Это будет очень круто, Мерлиновы подштанники, я сижу с будущим министром магии! — радостно воскликнул Драко.

— Я еще даже не поступила, — шутливо отмахнулась Гермиона.

— Ты же Грейнджер, ты поступишь! — уверено закивал сам себе Малфой.

Пророчество Малфоя сбылось буквально через неделю — магическая Сорбонна предоставила ей место вообще без экзаменов. Знаменитую Гермиону Грейнджер хотели заполучить себе все магические университеты, для французов было огромной честью, что она выбрала их. Но за место в общежитии все равно пришлось платить. Впрочем, это была не настолько большая сумма, и Драко с сожалением оставил свою идею проживания Гермионы с Нарциссой.

Гермиона была в полном восторге от учебы — политология действительно была ее стихией. Ее восхищало абсолютно все — и преподаватели, и занятия, и сокурсники. Здесь она не была изгоем, но при этом никто не уделял ей лишнего внимания — да, она все еще оставалась героиней войны, но здесь, в другой стране, террор Волдеморта был больше неведомой страшилкой. Она могла спокойно пообедать в кафе и не бояться назойливых репортеров, с удовольствием посещала вечеринки, свободно ходила по магазинам. А сама учеба — это рай для настоящего пытливого ума! Драко был тысячу раз прав.

В первый год Гермиона попала на практику во французское управление по связям с волшебными существами — ей довелось побывать во всех уголках страны с командировками — она общалась с русалками, кентаврами, домовиками, гоблинами. Она штудировала законодательство и сравнивала его с законами Британии. В общем, провела два месяца с полной отдачей. А на последнем курсе ей позволили отправиться в родную Британию, там ее уже ждал Кингсли, потирая лапки — он мечтал о преемнике и новости из Франции его сильно порадовали.

На курсе было всего две девушки — Гермиона и Аманда Стоун — немолодая американка, которая приехала во Францию, чтобы потом попробовать получить приличную должность в МАКУСА. Аманде было уже 50 лет, она долгое время работала секретарем у одного из министров в США, но в какой-то момент женщина решила, что хочет кардинально изменить свою жизнь — все накопленные на пенсию деньги она вложила в свою мечту. Но, конечно, студенческие «тусовки» ее не очень интересовали. Кстати, Гермиона считала это упущением Аманды: именно на таких неформальных встречах и завязывались знакомства, которые потом очень помогали продвигаться по карьерной лестнице. Сама Грейнджер смогла убедиться в этом лично и уже встретилась со многими представителями волшебной аристократии — Франции, Англии, Италии.

С удивлением Гермиона наткнулась на торжественном благотворительном вечере на Блейза Забини — он сопровождал мать. Оказывается, Сесилия Забини владела винодельней и угодьями виноградников в Италии. После войны она забрала сына к себе и теперь методично вбивала ему в голову тонкости управления семейным бизнесом. На другой вечеринке она весь вечер бегала от Кормака Маклаггена — парня неплохо устроил отец, связи помогли Кормаку занять должность в комитете магического спорта.

С Малфоем Гермиона регулярно переписывалась и общалась с помощью камина. На каникулах она иногда отправлялась портключом в Лондон — ее все еще приглашали на посиделки члены ОД, но с каждым годом все чаще она оставалась во Франции и проводила время с Драко, которому Министерство разрешало навещать мать. Когда Драко все-таки оставался в Хогвартсе (нагрузка у молодого преподавателя была довольно высокая), Гермиона проводила время с новыми друзьями из университета. Точнее — с другом. С первого дня в Сорбонне Гермиона приятельствовала с Джеком Уилсоном — тоже, кстати, англичанином. Джек был полукровкой, его отец был очень богатым маглом, работал в Национальном исполнительном комитете, когда он узнал, что сын хочет учиться в Сорбонне, то без вопросов оплатил ему учебу. Сорбонна — это было близко его пониманию.

Мать Джека работала в Отделе магического транспорта — она занимала не очень высокую должность, но Джек планировал с ее помощью устроиться в Министерство. В перспективе 10-15 лет он собирался стать начальником Отдела международных связей. Джек не учился в Хогвартсе — родители отправили его в пансионат Ильвермони в США, поэтому и к Гермионе он относился без трепета и подобострастия. Это ее и подкупило. Ну и, конечно, то, что Джек был видным парнем — высокий, с буйными каштановыми волосами, он выглядел как ее брат, только голубоглазый. В первые же каникулы Гермиона познакомила Джека с Драко.

— Вы спите? — прямо спросил Драко у Гермионы сразу после встречи.

— Пока нет, — пожала плечами Гермиона.

— Но ты планируешь? — нажимал Драко.

— Я решила не планировать, мои планы в личной жизни не очень-то и удаются, — отмахнулась Гермиона.

— Почему он? — поднял бровь Драко. — Чем он зацепил великую Гермиону Грейнджер?

— Не знаю. Ну, с ним интересно, он умный, мы вместе учимся, он симпатичный. Почему нет? — Гермиона смотрела на свой бокал с «Маргаритой». — Надо же с чего-то начинать.

— Драко, я думаю, что моя личная жизнь присутствующим не очень интересна. Тебя просили рассказать о нас, — строго произнесла Гермиона, прерывая речь Малфоя. Она немного задремала и пропустила момент, когда все зашло слишком далеко.

— Да какая разница? С Джеком же все было несерьезно, так, парень для здоровья… — хмыкнул Драко.

— Драко! — Гермиона поперхнулась вином, которое только что пригубила.

Драко насупился и замолчал. Тема была закрыта. Драко не одобрял Джека, с которым Гермиона, вопреки собственным заявлениям, начала встречаться только в конце четвертого курса. Но и тогда дело шло довольно вяло, на поверку Джек оказался довольно нерешительным парнем. После окончания Сорбонны они вместе уехали в Англию и время от времени встречались. В какой-то момент их встречи с Гермионой сошли на нет, это было за несколько месяцев до приезда Гермионы в Хогвартс — Гермиону накрыло ханахаки и стало совсем не до Джека.

— Да нет, продолжайте, мистер Малфой. Нам всем очень интересно услышать о такой насыщенной личной жизни мисс Грейнджер, — хриплый саркастичный голос Снейпа заставил Гермиону подпрыгнуть.

— Что вы хотите сказать этим, мистер Снейп? — зло прищурилась она.

— Ничего особенного, — пожал плечами Снейп, игнорируя то, что Гермиона опустила его должность за скобки. — Просто мне всегда казалось, что для женщины такой интимный физический контакт может состояться только при появлении определённого рода чувств между ней и партнёром. Иначе это уже превращается в… работу?

— Это не обязательно, мистер Снейп. Секс не всегда означает чувства или, как вы выразились — работу, — Гермиона начала закипать.

— О, похоже, я слишком старомоден для понимания этих вещей, — покачал головой Снейп.

— Вероятно, так и есть. Вы-то явно берегли себя для той самой, — недобро усмехнулась Гермиона. — Жаль, что она ваши старания не оценила.

— Полагаю, у вас и с мистером Малфоем дружба… хм… для здоровья? — Елейно отозвался Снейп. — А ещё с кем, поделитесь? Не стесняйтесь, в этом же нет ничего такого. Как вы сказали? Просто секс.

Драко икнул и густо покраснел. Гермиона окончательно протрезвела.

— Я не буду продолжать эти пикировки, мистер Снейп. Может быть вам доставляет удовольствие задирать меня, но мне такие речи не приносят никакой радости. Простите, ребята, я отправляюсь спать, — она громко поставила свой бокал на столик и удалилась, хлопнув дверью.

— Да как он, да кто, да чтоб тебя, — Гермиона сорвалась на бег, горькие слезы обиды застилали глаза. Она влетела в свои покои. — Проклятый черствый сухарь. Да что ты знаешь… Да если бы, ааахххх… — на платье расползлось кровавое пятно, оно стремительно увеличивалось в размерах, в глазах начало темнеть от боли.

Где моя палочка?

— Крестный, ты просто отвратителен, серьезно! Зачем ты обидел Гермиону? Ну, не нравится она тебе, но это уже чересчур, — сдвинув брови, проговорил Драко.

— Так, я, пожалуй, пойду, — Невилл быстро ретировался, пикировки с профессором Снейпом никогда не были его сильной стороной.

— Зато она чересчур нравится тебе, — парировал Снейп. — Ластишься к ней, ходишь за ней как собачонка, выполняешь все ее капризы. Между тем, она ведет себя подозрительно. Я даже думал одно время, что она под обороткой, но…

— Ничего не хочу слушать. Оставь свои подозрения при себе. Ты ужасно себя вел, и я советую тебе извиниться. И то, как ты даже сейчас отзываешься о… Салазар, она палочку оставила, — Драко громко хлопнул дверью напоследок.

— Гермиона, ты забыла свою… Гермиона, что это у тебя? — Гермиона резко обернулась, на пороге застыл Драко, разглядывая ее отражение в зеркале, на пол с громким звуком упала и покатилась палочка из виноградной лозы.

Мерлин, я забыла запереться.

— Я… Драко, уходи. Уходи, пожалуйста, — прошептала Гермиона сквозь слезы и хотела прикрыться, но кровь уже капала со злосчастного платья.

— Ты ранена? Что случилось, Гермиона?! — Драко подлетел к ней и начал судорожно осматривать. Гермиона из последних сил попыталась оттолкнуть его, но Драко был сильнее. Пуговицы оторвались и рассыпались жемчужным дождиком. Оглушительно громко треснула ткань.

— Драко, хватит, уйди, оставь меня. ДРАКО, СЛЫШИШЬ, ПОЖАЛУЙСТА, УХОДИ, НЕ НАДО, — боль застилала глаза, но Гермиона до последнего цеплялась за свою тайну. Она пыталась остановить его — вырывалась, скулила, кричала.

Он знает.

Гермиона поняла это по полному ужаса взгляду, направленному на один из раскрывшихся бутонов нарцисса, но подумать, как объясниться, не успела — Драко внезапно отлетел к стене, а она провалилась в спасительную темноту.

* * *

Северус Снейп терпеть не мог нравоучения. Особенно, когда он сам чувствовал себя неправым. Откровенно говоря, было немного вещей, которые заставили бы его ощущать подобное и ничтожно мало людей, которые могли бы заставить его извиняться. И до сегодняшнего дня он и подумать не мог, что его крестник входит в этот список.

К Драко он относился скорее как неизбежному злу. С Люциусом и Нарциссой Северуса связывали годы дружбы. Когда он согласился стать крестным их единственного сына, то был безумно горд. Он, безродный мальчишка, сын пьяницы и предательницы крови, мечтал породниться с семьей из священных двадцати восьми.

Но всегда есть ложка дегтя. После первого падения Лорда Снейпа ждали суды и ему стало не до семейства Малфоев. Драко рос вдали от влияния крестного, они встретились только, когда мальчик переступил порог Хогвартса в одиннадцать лет. Оказалось, что Драко избалован донельзя. Пацан тут же показал свой мерзкий характер — заносчивый, трусливый, завистливый. Даром что не глупый. А эти постоянные стычки с Поттером? Мерлин видел, ему хватало и шрамоголового выскочки, но сын Люциуса постоянно требовал особенного отношения, пользовался своим положением и неприязнью крестного к Мальчику-который-выжил.

Быть деканом Драко Малфоя — вот истинный ад на земле. Но это были бирюльки по сравнению с тем, что произошло после второго воскрешения Лорда. Метка, задание, Непреложный обет. Сначала Снейп думал, что ничего сложного — парень должен был с радостью принять его помощь. Да что там — любую помощь. Любой здравомыслящий человек бы искал защиты. Так ведь? Как же он ошибался!

В какой-то момент после очередной попытки поговорить с Драко и совладать с его непомерно раздутым эго, Снейп с тоской подумал — как оказался в этой точке? Как скоро обет прикончит его, Северуса Снейпа, по вине одного проклятого мальчишки и одного безумного старика?

Впрочем, война закончилась, а привычка приглядывать за сыном Люциуса осталась. Вот и теперь — ему не нравились эти странные отношения между Малфоем-младшим и Гермионой Грейнджер. Она что-то скрывала. Он пытался как-то забраться к ней в голову и, увидев нехилый ментальный блок, насторожился.

Долгое время он наблюдал за ней — она вела себя иначе, не как та девчонка, что выпрыгивала из мантии в попытке привлечь к себе внимание на уроке. Конечно, все люди меняются с возрастом, но с мисс Грейнджер произошли весьма кардинальные перемены. Она была подавлена, утомлена и что-то скрывала. Сначала Снейп думал — может кто-то скрывается под её личиной, например, сбежавшие Пожиратели пытаются подобраться к крестнику и к нему самому и отомстить. Но потом он оставил эту идею. Да, это все еще была Гермиона Грейнджер, но что-то с ней происходило. Она не просто так приехала в Хогвартс. Преподавание очевидно тяготило ее, но она продолжала здесь оставаться. Значит, были причины. А поскольку больше всего времени она проводила именно с Драко — значит, справедливо полагал Северус, дело было в нем.

Снейпу чудилось, что девчонка манипулирует его крестником, а с умением мисс Грейнджер влипать в разного рода неприятности (тролли, покатушки на стволе Гремучей Ивы, окаменение под взглядом василиска, лучший друг оказался Поттером), крестнику, итак натерпевшемуся и только зализавшему свои раны, она была противопоказана. Кто же знал, что эти двое спелись уже давно? И как он это упустил? Впрочем, не сказать, что он сильно интересовался личной жизнью Драко после войны. Он старался передать мальчику свои знания, по-своему оберегал его, но на действительно теплые отношения был не способен. Что там говорить, он даже ни разу не заглянул к Нарциссе после судов, хотя очевидно, что старая подруга нуждалась в поддержке после ареста Люциуса. Да, крестный из него вышел хреновый, да и друг паршивый.

Но сегодня он действительно перегнул палку. Северуса задело, то, что сказала Грейнджер, но он начал первый. Эта необъяснимая тяга к выяснению деталей жизни девчонки начала напоминать какой-то вид психического расстройства.

«Пока не передумал», — Северус размашисто шагал к ее покоям, сомневаясь, не поздновато ли для визита и извинений, когда услышал женский крик.

— ПОЖАЛУЙСТА, УХОДИ, НЕ НАДО, — Северус прибавил шагу и рывком открыл деревянную дверь. Он увидел ужасающую картину — его крестник рвал на Гермионе Грейнджер платье, сама она была вся в крови и отчаянно сопротивлялась.

— Флиппендо! — палочка сама скользнула из рукава, Драко отбросило в стену, Северус на чистых инстинктах подскочил к нему и схватил за грудки. — Ты что делаешь, Салазар тебя задери?! — прорычал он, пытаясь вытрясти из маленького говнюка весь дух.

— Крестный… она… — хрипел Малфой, задыхаясь. — Помоги… ей… — Драко вырубился. Снейп брезгливо сбросил его на пол и пнул ногой.

Ничего, пусть полежит, его еще потом ждет Азкабан, на этот раз уж точно. Парень показал гнилое нутро.

Тобиас Снейп частенько поднимал руку на Эйлин. Бил он и маленького Северуса. Северус получил в наследство многократно сломанный нос, стойкую неприязнь к алкоголю и ненависть к тем, кто поднимает руку на женщину.

Этот щенок… Страшно подумать, что было бы, если я не пришел бы сегодня вечером.

Однако странно, что парень попросил ее спасти. Перестарался, осознал и испугался? Продумывать мотивы поведения Драко у Северуса не было времени, он осторожно приблизился к фигурке на полу. Гермиона лежала на спине, а под ней уже натекла довольно приличная лужа крови. Опустившись на колени, Снейп аккуратно перевернул мисс Грейнджер и отшатнулся от увиденной картины. Верх ее платья был полностью разодран, кровь капала не переставая. Вся грудина — и ключицы, и живот, были покрыты распустившимися нарциссами, они были небольшие, но вот корни у них уходили глубоко в кожу жертвы. Кажется, она больше не дышала.

Ханахаки.

Снейп замер, рассматривая цветы, затем он медленно протянул руку и прикоснулся к бутонам пальцами — на ощупь они были теплые и нежные.

Великий Мерлин! Вот какую тайну скрывала девчонка. Она умирала от любви.

Хорошо, что было позднее время. Снейп без проблем левитировал два тела в Больничное крыло.

Что делать дальше?

Паника накрывала его с головой, увиденное потрясло его. Она была такая хрупкая, такая сломанная и при этом такая ужасающим образом красивая.

Смерть пришла за ней? Или еще нет? От ханахаки не было средства. Только если…

— Поппи? — хрипло позвал он. Ему нужно было убедиться.

Мадам Помфри показалась в дальнем проеме в одной ночнушке и смешном чепчике.

— Северус, что ты тут делаешь в такой час? О, Мерлинова мать! Что произошло? Почему профессор Грейнджер в крови? Что с профессором Малфоем?

— Поппи, успокойся. Драко я вырубил, потому что думал, что он собирается сделать с мисс Грейнджер что-то против ее воли. А мисс Грейнджер в крови, потому что она больна ханахаки и, судя по всему, довольно давно: цветы уже пустили корни глубоко и большая часть из них распустилась. Ее время вышло, Поппи…

— Какой ужас, но кто же?... — прижала руки ко рту мадам Помфри.

— Понятия не имею, сейчас важнее проверить, есть ли в ней еще хоть капля жизни. Мне казалось, что я не слышу ее дыхание еще там, в ее покоях. Я бы сам провел диагностику, но решил довериться профи, — рыкнул Снейп.

Хотя кого я обманываю, конечно же я знаю, кто причина ее болезни. Драко опять втянули в кошмарную историю.

Поппи водила палочкой над телом мисс Грейнджер, Снейп методично очищал сознание в голове с помощью окклюменции. Но все равно он поймал себя на мысли, что задержал дыхание, когда медиведьма вывела диаграмму с состоянием пациентки.

— Она жива, Северус, — Снейп выдохнул. В этот момент Драко пошевелился.

— Профессор Малфой, вам нужно немного полежать и выпить обезболивающее, — закудахтала Помфри.

Драко сел на постели и тут же спросил:

— Как она???

— Она — нормально, если можно так говорить для ее текущего положения. В обмороке, если быть точнее. Сейчас дадим ей обезболивающее, кроветворное и погрузим ее в магический сон. — Снейп бросил взгляд на Помфри, которая прислушивалась к разговору. Медиведьма тут же бросилась за нужными зельями. Северус внимательно посмотрел на крестника. — Ты понимаешь, что с ней?

— Да, я знаю, что с ней, я успел увидеть цветы, — помрачнел Малфой. — Почему она молчала?

— А ты не догадываешься? — едко осведомился Снейп.

— О чем ты? — озадаченно спросил Драко.

— Драко, ты тупой или прикидываешься. Мисс Грейнджер умирает от любви к ТЕБЕ. Поэтому и молчала. Хотя, на мой взгляд, совершенно зря, ты вполне очевидно испытываешь к ней сильную привязанность и мог бы спасти ее от проклятия, — зло проговорил Северус.

— Ко мне? — ошарашенно спросил Драко. — Но она никогда…

— Ну конечно она никогда бы тебе в этом не призналась! Ты слишком очевидно подчеркивал, что не испытываешь к ней ответных чувств, — раздраженно отрезал Снейп.

— Но ведь она права, — понурил голову Драко. — Она мне как сестренка — я беспокоюсь о ней, потакаю ее капризам, готов прийти ей на помощь, но она не привлекает меня как женщина. Она мой друг, мой лучший друг. Салазар, и теперь из-за меня она умирает. И я не могу ей помочь.

Драко расплакался.

— Значит мисс Грейнджер была права, что скрывала все от тебя, — задумчиво произнес Снейп. — А вот ко мне она зря не пришла за помощью. Способ избавиться от ханахаки, возможно, есть, но тебе, Драко, он не понравится.

— Почему? Если это поможет Гермионе, это же прекрасно! — Драко вскинул полные надежды глаза на крестного.

— В свое время я изобрел зелье. Мне… тогда мне казалось, что это единственный способ избежать боли от неразделенной любви. Я сделал его и хотел применить, но так и не решился. Зелье называется «Табула раса». Строго говоря, оно не совсем от ханахаки, ведь я никогда этой болезнью не страдал. Этот состав стирает твои чувства и твою память о человеке, которого ты полюбил. Но, по моим расчетам, ханахаки, лишившись причины, просто исчезнет.

— По твоим расчетам? То есть это неточно, — нахмурился Драко.

— Конечно, никаких гарантий. Это зелье еще никто и никогда не пробовал. Но без него она точно умрет, ты сам видишь — цветы уже распустились, она еще жива, но это совсем ненадолго, — пожал плечами Снейп, стараясь держаться спокойно.

— После зелья она забудет меня? Не вспомнит ничего о нашей дружбе? Я потеряю ее навсегда? — вскинулся Драко.

— Мерлин, какой же ты эгоист, — раздраженно бросил Снейп. — Да, она тебя забудет, но потеряешь ты ее, если все оставить так, как есть. Ты однажды смог подружиться с ней, значит, сможешь сделать это снова.

— Прости, крестный, — понурил голову Драко. — Это… тяжело. Но ты прав, на кону жизнь Гермионы и если есть хоть один крохотный шанс все исправить — наше общее прошлое — самая маленькая цена, которую я готов заплатить.

— Тогда я отправляюсь за зельем.

— У тебя оно есть?!

— Конечно, я же сказал, что так и не использовал его, — Снейп отправился в подземелье, предоставляя больных заботе Поппи.

Конечно, он ни в чем не был уверен, он бессовестно врал Драко. Столько всего могло пойти не так, у зелья была уйма побочек, самая главная из которых — мисс Грейнджер могла полностью лишиться возможности любить. Но видеть отчаяние в глазах крестника, смотреть на то, как молодая девушка умирает. Нет, только не снова. С него достаточно трупов. Он был готов рискнуть.

Флакончик долго искать не пришлось, он держал его в верхнем ящике стола. Как часто он сам думал принять его и забыть Лили Эванс. Но каждый раз чувство вины за ее смерть оказывалось сильнее и Северус наказывал себя, оставляя все как есть. Он должен помнить о своей любви к ней, чтобы искупить свою перед ней вину. Северус взял в руки флакон с красной жидкостью и сунул в карман. Немного подумав, он заскочил в комнату мисс Грейнджер и забрал с собой ее палочку.

— Подозрительно похоже на кровь, — промолвил Драко, разглядывая флакон.

— Это потому что основной ингредиент — кровь дракона. Ты рассказал о том, что мы собираемся сделать, мадам Помфри? — Снейп выложил палочку Гермионы на тумбочку. — Я подумал, что, когда она проснется, то ей будет спокойнее, если оружие будет рядом с ней. Мне было бы спокойнее, — пожал плечами на удивленный взгляд Драко Снейп.

— Да, Северус, мальчик рассказал мне. Это безумно опасно, но, к сожалению, я не знаю, чем еще можно помочь бедной девочке. Очевидно, если ничего не сделать, то она может не дожить и до утра — слишком много крови потеряла, она очень слаба, — покачала головой мадам Помфри, показавшись из своего кабинета.

— Ну, тогда не будем тянуть, — он собирался дать мисс Грейнджер зелье самостоятельно, но Драко забрал у него флакон.

— Я… я… хочу попрощаться, — Драко встал на колени у изголовья кровати Гермионы и погладил ее по голове. — Милая, мне так жаль, прости меня. Я причинил тебе такую боль… Я ничего не знал, а ты так страдала! Я не хочу, чтобы ты меня забывала. Мерлин свидетель, я бы все отдал, чтобы был другой способ, но его нет. — Он вынул пробку из колбы и влил в горло Гермионе зелье. — И что теперь?

— Нужно подождать — в течение нескольких часов ее раны должны затянуться. Тогда же заклинание сна выветрится и она проснется, — ответил Снейп. Не в силах больше смотреть на эту картину, он спешно попрощался и отправился обратно в свои покои — его ждала ночь без сна.

Утром Северус увидел в Больничном крыле, как Малфой сопит в изголовье кровати Грейнджер, похоже, мальчишка не оставил ее ни на минуту. Мадам Помфри заботливо укрыла его крестника одеялом.

Северус осторожно подкрался, стараясь не разбудить Драко, и нерешительно взглянул на девушку. Он еле подавил вздох облегчения — Грейнджер посвежела, нарциссы исчезли, остались только кровавые следы — никто из них вчера не решился ее помыть.

Значит, зелье сработало!

Девушка в постели пошевелилась, Драко тут же поднял голову, как гончий пес.

— Гермиона! Ты проснулась? Гермиона, привет. Не пугайся, меня зовут…

— Драко, что ты тут делаешь? Что случилось? Где я? — сонно отозвалась Гермиона.

— Ты в Больничном крыле. Постой, ты помнишь меня? — нахмурился Драко.

— Конечно я тебя помню, почему должно быть иначе? — отозвалась Гермиона.

— Мисс Грейнджер, — кашлянул Снейп, привлекая к себе внимание. — Позвольте, я проведу диагностику, возможно зелье сработало иначе, — он вскинул палочку, его рукав немного задрался.

— Пожиратель! — вскричала Гермиона, резко соскакивая с постели и занимая боевую стойку. Она схватила палочку, наставила ее на Снейпа, ловко задвинув Драко за спину. — Экспеллиармус! Петрификус Тоталус! Инкарцеро!

Когда это началось? Гермиона уже и не помнила… Может с самого начала, а может только на старших курсах Хогвартса. Момент, когда она все осознала и приняла, случился на шестом году обучения. Запах свежескошенной травы, нового пергамента и… полыни. Полынью пропахла мантия Северуса Снейпа. Этот горький запах был едва уловим, но Гермиона узнала его в злосчастном котле с Амортенцией. Она смирилась. Смирилась, что это чувство есть и что оно всегда будет невзаимным. Где это видано, чтобы ученица встречалась с учителем? Она даже не пыталась привлечь его внимание, только наблюдала издали, день за днем пыталась вытравить эти никому не нужные эмоции.

Когда Снейп убил Дамблдора, ей почти удалось, она была так зла на него, так разочарована. Гермиона долго плакала ночами, она почти убедила себя, что любит не Снейпа, а его загадочный мрачный образ, реальность же такова — он бездушный мерзавец и предатель. Но потом Гарри рассказал о мече Гриффиндора на дне озера и неизвестном патронусе, и Гермиона догадалась, что это Снейп, но не стала говорить друзьям, потому что Гарри никогда не принял бы помощь ненавистного профессора. В ее душе появилась надежда — война закончится, она подрастет и тогда, может быть…

Но как обухом по голове реальность вынесла ей приговор — Северус Снейп влюблен в другую женщину, в мертвую женщину. И он был готов пожертвовать всем — репутацией, рассудком, жизнью, чтобы спасти даже не ее, а ее сына, отца которого он искренне ненавидел. Не ей, серой мыши, тягаться с мертвой героиней, матерью Избранного и прочая, прочая. Сердце Гермионы разбилось на тысячи осколков. И пока она собирала себя заново по кусочкам, никто не пришел ей на помощь. Никто, кроме Драко.

Он появился в ее жизни случайно, она никогда не рассказывала ему эту свою постыдную тайну, но он помог ей нащупать душевное равновесие и силы попробовать жить дальше нормальной жизнью. Она попыталась завязать отношения, очень удачно на горизонте появился Джек Уилсон — абсолютная противоположность Северуса Снейпа во всем. Улыбчивый, смешливый, обаятельный, галантный — он позволял ей командовать собой, с восхищением признавал ее заслуги и боготворил ее угловатые (как считала сама Гермиона) формы.

Это стало спусковым крючком для ханахаки. Когда Гермиона узнала про суть этой болезни, она сразу поняла, что это из-за Снейпа. И ее уверенность подкрепили нарциссы — на языке цветов они символизируют смирение, благородство и иногда — безответную любовь. Этот цветок внешне так не подходил ему, как, вероятно, подходил внутренне. По крайней мере, сердце Гермионы искренне в это верило.

Гермиона была решительно настроена скрыть правду от Снейпа — он совершенно точно не мог ответить на ее чувства, а долгов ему уже хватило. Они с Гарри и Роном спасли Снейпа в Визжащей хижине, это считалось Долгом жизни, но требовать такое… Привязать к себе человека. Нет. Гермиона рассчитывала только на помощь с составом какого-нибудь зелья, но план был зыбкий и непродуманный. Возможно, Снейп догадался бы обо всем, если бы понаблюдал за течением болезни — она замедлялась в его присутствии и при его прикосновениях. На этот случай девушка больше времени проводила с Драко. Но от Драко тоже нужно было скрыть факт ханахаки — вот уж кто раскусил бы ее в считанные дни. И ей все почти удалось. Она немножко не рассчитала, не думала, что Драко окажется таким настойчивым.

* * *

Мерлин, как болит голова… Неужели это из-за вчерашнего вина? Я вроде немного выпила…

Гермиона медленно повернула голову на подушке — белый потолок, солнечный свет, рядом — белобрысая макушка Драко.

Что происходит?

Драко услышал ее шебуршения на постели, поднял голову и начал лепетать что-то про то, что он — Драко Малфой. Она, конечно же, объяснила ему, что еще не совсем сошла с ума и помнит, кто он такой.

Что за странная реакция?

И тут еще один голос. Гермиона повернула голову и увидела это. Дальше — чистые инстинкты. Поздновато, конечно — медленная реакция из-за ночи на больничной койке, да и палочка не под подушкой, как обычно. Но вырубить чертового Пожирателя удалось сразу, он, что странно, даже не успел оказать сопротивление.

Главное, убрать отсюда Драко подальше.

Она была готова драться за друга как настоящая львица, но Драко Малфой (видимо, совсем с дуба рухнул) начал защищать Пожирателя.

— Гермиона, остановись! Это не Пожиратель! — Драко выглядел пораженным и встревоженным одновременно.

— А кто же это по-твоему? У него метка, он поднял на меня палочку! Драко, ты что, под Империусом? — нахмурилась Гермиона в ответ и оружие опустить не спешила.

— Гермиона, это Снейп, профессор Снейп! Он был Пожирателем, но его оправдали. Ты не помнишь? — обеспокоенно проговорил Драко.

— Я знаю профессора Снейпа, я у него училась! И это не он, — упрямо произнесла Гермиона, впрочем, не так уверенно, как раньше. На самом деле, сейчас, когда она попыталась вспомнить, как выглядел профессор Снейп, она просто-напросто не смогла.

— Это он Гермиона! Вот бежит мадам Помфри, она подтвердит, — Драко вздохнул с облегчением — подоспела подмога.

— Мисс Грейнджер, вы очнулись! Я слышала шум, сюда сейчас сбежится полшколы… Святой Мерлин, что вы сделали с профессором Снейпом? Почему он лежит связанный? — мадам Помфри в шоке смотрела на Гермиону, которая, наконец, медленно опустила палочку.

— Это и правда профессор Снейп? — прошептала она. — Но я не знала… простите!

— Ах, моя милая, как же так, — покачала головой мадам Помфри. — Кто бы мог подумать…

— Вы о чем? — нахмурилась Гермиона.

— А ты не помнишь, почему приехала в Хогвартс? — вдруг вмешался Драко, внимательно рассматривая ее. — Не помнишь, что с тобой было?

— Конечно помню — я устала работать в министерстве, в последние недели так вообще отвратительно себя чувствовала, встретилась с Макгонагалл и она предложила мне место в Хогвартсе, — ответила Гермиона. — А что со мной было?

— Э-э-э… ничего, да все так и было, — кивнул Драко мадам Помфри, которая уже открыла было рот, чтобы все объяснить. — Не за чем тебе волноваться, просто вчера ты перебрала с вином и уже у себя в комнате сильно ударилась об угол стола. Ты забыла свою палочку, я тебе ее принес. Дверь в комнату была открыта, я увидел, что произошло, я… э-э-э… помогал тебе, ты так ударилась, что потеряла много крови. Пришел профессор, и мы отвели тебя в крыло. Напоили зельями…

— Да, дорогая, при ударе у тебя было сотрясение, которое, похоже, вызвало частичную амнезию, — быстро добавила мадам Помфри. — А теперь, если ты не против, давай освободим профессора Снейпа, пока не пришла директор и не увидела всё это безобразие.

— Амнезия… — повторила Гермиона, снимая заклинания с профессора Снейпа. — Прошу простить меня, мистер Снейп, я не хотела причинять вам вред, я приняла вас за…

— За того, кем я и являюсь — Пожирателя смерти. Благодарю за своевременное напоминание,

— нахмурившись, проговорил Снейп, вставая на ноги и отряхивая мантию. — А вы, мисс Грейнджер, полны сюрпризов…

— Профессор, я бы хотел с вами переговорить с глазу на глаз, — перебил его Драко. — Сейчас же.

С этими словами он практически уволок Снейпа из палаты. Все это время профессор не сводил внимательного взгляда с Гермионы Грейнджер.

— Зато я исполнила мечту многих поколений гриффиндорцев, — весело крикнула им вдогонку Гермиона, отрезвленная резким ответом. Она, может и не помнила, как выглядел профессор Снейп, но совершенно точно помнила, что он всегда издевался над ней и ее сокурсниками. — Мадам Помфри, когда смогу выписаться? Мне же нужно вести уроки!

— Моя дорогая, вы как всегда полны энтузиазма, — улыбнулась мадам Помфри. — Давайте поступим так. Я выпишу вам курс зелий и, если вы пообещаете мне, что будете принимать их вовремя, а также побережете себя, то мы ограничимся вашими посещениями крыла каждый день — для диагностики. И еще, думаю, вам стоит держаться подальше от Северуса хотя бы ближайшие недели — вероятно, он будет зол на вас за такое приветствие.

— Ээээ, ладно, я учту ваши рекомендации, Поппи, — немного удивилась Гермиона: конечно, прятаться она от него не собиралась, но и лишнего общения с ним искать в планы не входило.

— Вот и славно… Но не забудьте — каждый день — диагностика и осмотр, — строго сказала Помфри. — Никаких исключений! Я должна убедиться, что с вами все в порядке.

* * *

— Куда ты меня тащишь, мальчишка! — шипел Снейп, пытаясь выдернуть мантию из цепких рук крестника.

— Туда, где ты не сможешь сказать Гермионе, что случилось на самом деле, — Драко свернул за угол и втолкнул Северуса в ближайший класс. Занятия еще не начались, Драко запечатал дверь магией. — Ну, ты ничего не хочешь мне сказать?

— Серьезно, то есть я еще и должен оправдаться? Ты совсем потерял рассудок, — возмутился Снейп.

— Когда это началось? Ты давал ей повод? — продолжал напирать Драко.

— Это то, к чему я не имею никакого отношения. Я, знаете ли, не по малолеткам, — фыркнул Снейп. — Никакой радости эти новости мне не доставили.

— Да, мы знаем, что ты больше по трупам, — едко ответил Драко. — Ты понимаешь, что превратил ее жизнь здесь в ад?! Своими подколками, своими придирками. Ты делал последние месяцы ее борьбы с болезнью невыносимыми. Может быть, если бы ты был чуть мягче, она пришла бы к тебе за помощью.

— Замолчи, мальчишка, ты ничего не знаешь обо мне! Я не виноват, что твоя придурошная подружка заразилась этой любовной дрянью, — прошипел Снейп.

— Значит так — ты ничего не скажешь ей о ханахаки. Мы с мадам Помфри сказали, что она выпила лишнего и ударилась о стол, теперь у нее сотрясение и частичная амнезия, — проговорил Драко.

— Частичная амнезия? При которой она не помнит только меня? Она догадается! Напомню, вы пытаетесь обмануть Гермиону Грейнджер, — закатил глаза Снейп.

— Она поверила и, если ты не будешь мешать, она не станет копаться в этом. А ты не будешь ей мешать, понял? Ты будешь держаться от нее как можно дальше, вести себя с ней вежливо и поддерживать общую легенду. Иначе...

— Иначе что? Великий Пожиратель меня накажет? — хмыкнул Снейп.

— Да, я сделаю твою жизнь невыносимой и сделаю так, что остаток жизни ты все-таки проведешь в Азкабане, — отрезал Драко. — Ты ей не пара, Снейп. Теперь, когда она избавилась от этой болезни, она сможет жить нормальной жизнью. В этой жизни тебе нет места.

Снейп промолчал. Еще ни разу в жизни он не видел крестника таким воинственным. Никогда Драко не позволял себе разговаривать с ним в таком тоне. Даже тогда, на шестом курсе, мальчишка позволял себе меньше! Но что-то останавливало Северуса от пикировок и реальных угроз в ответ. Драккл, а ведь он мог и без палочки разделать этого мальца по кусочкам.

— Вот и славно. А теперь я пойду быстренько приведу в порядок ее комнату, иначе она увидит все эти лепестки, да и крови многовато… — Драко ушел, не оглядываясь.

* * *

— Святой Годрик!!! Драко, кто был в моей комнате?! — прокричала Гермиона из спальни несколько часов спустя. Драко зашел проведать ее и принес порцию тонизирующего зелья.

Догадалась?

— А что случилось? — осторожно спросил Драко.

— Что случилось? Ты спрашиваешь, что случилось? У меня нет белья, кто-то украл его! — обескураженно произнесла Гермиона.

— Как это нет? — сначала Драко не понял, а потом до него дошло — Гермиона Грейнджер, которая болела ханахаки, приехала в Хогвартс без белья, потому что не носила его из-за цветов. Но забывшей про болезнь Гермионе это было, конечно, неизвестно. — А-а-а, да, прости, это я… я виноват.

— В смысле? Ты украл мое белье? Но зачем?

— Я не крал его, я вчера… э-э-э …запаниковал, когда искал в комоде тряпки, которыми можно было бы тебе заткнуть рану, и выбросом случайно сжег его…

— Белье? А комод почему цел?

— Магия… — промямлил Драко. — Я заплачу тебе, прости…

— Хм, ну, может в я шкафу случайно оставила чего-нибудь… Фу, Мерлин, а это что за чехлы из-под картошки? — Гермиона разглядывала ряд закрытых в пол мантий, которые носила с самого приезда в школу.

— А это хм… профессор Снейп! Вы вчера поцапались на вечеринке и он тебе отомстил — наложил проклятие на твои мантии с помощью вечной трансфигурации. Вот они теперь все такие, — выпалил Драко первое, что пришло ему в голову.

— Вот говнюк, — возмутилась Гермиона. — Да я ему…

— За крестного я тоже отвечу, вы же из-за меня вчера поссорились, я слишком много рассказал о нашей дружбе и ляпнул о Джеке — прости… — быстро ответил Драко.

— Подожди меня, пожалуйста, надо смыть кровь с шеи и того, что осталось от мантии. Кстати, почему она подрана в районе груди?

— Так я думал, что ты не дышишь, пытался дать тебе доступ к кислороду, — ком из лжи рос. Но он разберется с этим позже.

— О, спасибо тебе! Это и правда могло помочь, — Гермиона оказалась на удивление легковерной. Послышался шум воды, а затем она вышла уже в одной из своих «учительских» мантий. — Нет, это никуда не годится — вздохнула она, рассматривая себя в зеркало. — Идем, Драко!

— Куда? — удивился Драко.

— По магазинам, конечно. Или ты думаешь, что я буду ходить в этих тряпках до самых выходных? — возмутилась Грейнджер. — Ты посмотри, я вылитое пугало, мне не хватает только собственного поля и мертвой вороны. Я отправлю Патронуса Макгонагалл и идем тратить твои денежки, господин наследничек, раз уж ты в ответе за порчу моего гардероба. Занятия в ЭТОМ я вести отказываюсь.

— Не надо тебе пока колдовать, побереги силы, я сейчас ей записку направлю, — быстро произнес Драко. — По магазинам — так по магазинам.

— Профессор Грейнджер… Профессор Грейнджер! — третьекурсница с Райвенкло тянула руку уже минут пять, но учительница ее будто не замечала. 

— А, что? — профессор недоуменно взглянула на нарушительницу спокойствия. — Мисс Стайлз, вы уже закончили? 

— Да, мэм, вот моя работа, — девчушка аккуратно положила пергамент на стол перед профессором.

— Отлично, спасибо, можете идти, — Гермиона снова прикрыла глаза, намереваясь ещё чуть подремать.

— Но мэм, ведь до конца занятия еще целых полчаса… — удивилась девочка, профессор Грейнджер была не менее строгой, чем мадам директор и никогда не отпускала своих студентов до удара колокола.

— Мисс Стайлз, я уверена, что вы потратите свободное время с пользой, — профессор Грейнджер вновь открыла глаза и внезапно весело подмигнула ошарашенной студентке. — И вообще, четвёртый курс, можете быть свободны!

Студенты в шоке смотрели на преподавательницу и покидать свои места не спешили. Тогда Гермиона невербальным Акцио забрала все их недописанные контрольные и заклинанием открыла дверь нараспашку.

— Я сказала кыш отсюда! — студенты поспешили собраться и шумной толпой выскочили в коридор.

Прошло уже два месяца с того злополучного вечера, когда Гермиона ударилась об угол стола. Чувствовала она себя прекрасно — ничего не болело, мадам Помфри была довольна ее показателями. Настроение тоже было отличным, Гермиона регулярно наслаждалась прогулками по заснеженному Хогвартсу с Невиллом, походами в различные кафешки и магазинчики в Хогсмиде и болтовней за чаем с Хагридом. Студенты наконец присмирели: как обещал Драко, расспросы кончились, теперь в этих стенах ее знали уже не как «героиню войны и часть Золотого трио», а как суровую мисс-профессора Трансфигурации. Правда, с последним была некоторая загвоздка. Гермионе до маггловских чертей надоели уроки, домашние задания и Хогвартс в целом.

Гормоны шалят, не иначе.

Вот сегодня она отпустила равенкловцев и пуффендуйцев раньше, хотя никогда так не делала. Да и сама мысль о болтающихся без дела толпах подростков была ужасной, но… Почему-то именно сегодня это ее не пугало, а скорее веселило. 

Вот бы раззадорили слизеринцев, чтобы случилась потасовка и Снейпу пришлось побегать… — Гермиона так и не простила Снейпу порчу ее гардероба, но вот высказать свою обиду как-то не получалось. Казалось, профессор мастерски избегает её. Не то чтобы Гермиона много об этом думала, но иногда подмечала и это казалось ей странным.

Позже Гермиона поняла, что не тех ребят отпустила: Райвенкло и Пуффендуй последние, кого можно было бы уличить в шалости и вряд ли бы они стали драться со слизеринцами.

Надо было отпускать гриффиндорцев. Но тогда проблемы бы появились у Невилла.

Проверять домашние работы — вот что по-настоящему бесило в работе профессора. Гермиона на годы вперед наисправляла сочинений Гарри и Рона, а теперь ей приходилось иметь дело с сотнями работ, среди которых, дай Мерлин, находились пара приличных или хотя бы правильно списанных с учебников.

— Зачем я здесь? Зачем я согласилась на эту работу? Дети определенно тупеют, — бурчала себе под нос Гермиона, в очередной раз вычеркивая целые абзацы у какого-то идиота. — Ну как можно было написать, что мы изучаем трансфигурацию беспозвоночных, когда на занятии мы превращали мышь в игольницу? 

— Кого ругаешь? — Драко плюхнулся в кресло напротив. Гермиона даже бровью не повела и продолжила методично перечеркивать пергамент, от усердия аж кончик языка высунула.

— Эй, я вообще-то здесь, даже не поздороваешься? — Драко помахал ладонью у лица Гермионы. Та в ответ злобно сверкнула глазами.

— Не мешай. Если я сейчас остановлюсь, то потом никогда не заставлю себя это прочитать. — Гермиона продолжила издеваться над пергаментами. 

— Ладно-ладно. Хочешь помогу? — Драко потянул было руку за следующим пергаментом, но больно получил по пальцам — Ай, зачем дерешься?

— Не твое — не трожь, — Гермиона поставила жирного «Тролля» студенту, имя которого даже не удосужилась посмотреть и наконец открыто посмотрела на друга. — Ты в трансфигурации полный ноль, твоя помощь скорее окажется медвежьей услугой.

— Чем-чем? — странное выражение Драко развеселило. 

— Маггловкая поговорка. Это значит, что ты скорее усложнишь мне жизнь, чем поможешь. Драко, мне безумно скучно... Хогвартс и его драккловы правила, распорядок дня, уроки и домашка — самое депрессивное место на свете, когда ты в нем преподаватель, — хныкнула Гермиона, отложив пергаменты.

— Э-э-эм, чего? — ошалел на секунду Драко. Мало того, что Гермиона Грейнджер говорила тоном Лаванды Браун, чего раньше за ней никогда не водилось, так еще и ныла! Гермиона Грейнджер никогда не ныла. — Я думал, ты любишь поучать людей и порядок?

— Я тоже так думала, но это оказалась невыносимо… Зачем я бросила Министерство? Давай пойдем что ли Пивзу подарим навозные бомбы или подольем Невиллу амортенции на миссис Норрис, или наколдуем Филчу простенький сглазик или давай спалим мантию Снейпа! …

— Гермиона Грейнджер, ты офигела? Ты же взрослая женщина, профессор! Какая амортенция, какие навозные бомбы? — Драко смотрел на подругу во все глаза. 

— Ну чего ты вылупился как баран на новые борота… то есть... ай, к дракклу. Мне нужен отпуск-отдых-шалости, я ушла, прикрой меня! — хлопнула дверь и Драко остался один на один с пергаментами по Трансфигурации. 

Что это было?

Сначала Драко не поверил, что Гермиона это всерьез, поэтому просто собрал пергаменты и понес ей в комнату. Но когда он постучался, ему никто не ответил.

Ушла! 

До самого вечера Драко прикрывал Гермиону как мог — у нее еще оставалось три пары, и студентам пришлось вместо Трансфигурации постигать тонкости ЗОТИ. Поздно вечером же должен был состояться педсовет. Когда Гермиона не появилась в учительской, Драко совсем забеспокоился, но вида не подал и пролепетал что-то перед Макгонагалл о том, что Гермиона сегодня плохо себя чувствует, за что заслужил подозрительный взгляд от крестного. 

— Что с Грейнджер? — Снейп догнал его по дороге в покои. 

— Просто нездоровится, отстань, — прошипел Драко. 

— Не так быстро, — Снейп дернул Драко за мантию. — Ты никуда не пойдешь, пока не опишешь симптомы.

— Салазар, почему ты не можешь просто отвалить? — Драко попытался вырвать свой рукав, треснула ткань.

— Может потому что твоя подружка приняла экспериментальное зелье, которое сварил я? — вскипел Снейп. — Я, знаешь ли, в Азкабан снова не хочу. Выкладывай, Драко. Даже если это просто насморк — я должен знать.

— Тогда давай не здесь, — нахмурился Драко.

Салазар, а вдруг и правда побочка зелья? Как я мог забыть о нем?

Снейп внезапно схватил его за шкирку и потащил к себе в кабинет. 

— Да успокойся ты, сам дойду, студенты же увидят, — запротестовал Драко.

— Ничего, приложу Обливиейтом. А за тобой следить надо. Ты как кусок мыла: ускользнешь и ищи тебя потом по всему Хогвартсу, — почти ласково ответил Снейп.

Они вошли в кабинет, Снейп бросил своего пленника на диван и как ни в чем не бывало произнес:

— Чаю? 

— Нет, спасибо, — буркнул Драко.

— А вот я пожалуй выпью. Ты давай рассказывай.

— Да что там рассказывать... — вздохнул Драко.

— Все рассказывай, Драко, всё. Во-первых, какие симптомы у мисс Грейнджер?

— Никаких, она не больна.

— Вот как? А почему тогда она сегодня не появилась на педсовете? И, как шепчутся в подземельях, почему ты вместо ее Трансфигурации гонял сегодня студентов на ринге дуэлей?

— Потому что она ушла. Это может сойти за симптом? — едко осведомился Драко.

— Она что? — Снейп замер с чайником и строго посмотрел на Драко, от чего тот тут же растерял весь свой запас храбрости. По взгляду крёстного он понял, что сильно облажался.

— Я не знаю куда, крёстный … она была странной, и это может сойти за симптом. И она сказала про отдых ... Я подумал, что она шутит... не вспомнил про зелье ... но уже ж два месяца прошло... но я не должен был отпускать ее...

— Драко, не мямли, — прервал исповедь Снейп. — Давай начнем с того, что Грейнджер была странной. Что странного в ней было?

— Я пришел в учительскую, она проверяла работы и бубнила, какие тупые пошли дети, — начал объяснять Драко.

— Ну, это как раз типичная мисс Грейнджер, — хмыкнул Снейп. — Что ещё?

— Она сказала мне, что ей скучно, что она в депрессии от школьных правил, предлагала спалить твою мантию или втюхать навозные бомбы Филчу. А затем вскочила, потребовала ее прикрыть и ушла, — затараторил Драко.

— А вот это уже интересно. Куда она ушла? — Снейп медленно переваривал полученную информацию.

— Да я откуда знаю? Я вообще сначала думал, что она пошутила, пошел за ней в комнату, но ее там не было, — развел руками Драко.

— И ты молчал всё это время? И прикрывал её, занимающуюся непонятно чем?

— А что я должен был сделать? 

— Сразу прийти ко мне! Нетипичное поведение мисс Грейнджер говорит о проявившейся побочке, — вскипел Снейп. — Тебе совсем наплевать на нее, что ли? Нужно найти ее и убедиться, что всё в порядке, посмотреть показатели. И хорошо бы, чтобы мы застали ее где-нибудь в каморке Филча или откручивающую люстру в холле замка.

Снейп шустро поставил так и не выпитый чай.

Но ни у Хагрида, ни в каморке Филча, ни рядом с Пивзом мисс Грейнджер не появлялась. Миссис Норрис тоже была в порядке, как и Невилл. А, поскольку мантия Снейпа была цела и невредима, вариантов у них не осталось совсем.

— Где же ее искать? — растерянно спросил Драко.

— Ну, похоже, что за пределами этого замка, — нахмурился Снейп. — Где-то, где она могла бы развеять скуку.

— За столько часов она могла добраться куда угодно, она же взрослый человек с палочкой, умеет трансгрессировать…

— Мистер Малфой, — поджал губы Снейп. — Включите голову. Где ваша дражайшая подруга может хорошо проводить время? Вряд ли она пойдёт в незнакомое место. Я бы искал какой-нибудь бар, судя по всему, она решила уйти в отрыв. 

Холодный тон и официальное обращение крестного отрезвили Малфоя.

— Возможно, я знаю, где она!

— Тогда чего мы ждём, трансгрессируем, — устало отозвался Снейп. — Надеюсь, это последнее наше приключение на сегодня.

Через 15 минут они входили в коктейль-бар Soma. Темное помещение с синими шторами до пола сейчас до отказа было набито посетителями. 

— Она может быть здесь? — брезгливо отозвался Снейп. Он в целом не очень любил питейные заведения, но это ему показалось особенно мерзким.

— О да, она совершенно точно здесь, — прошептал Драко. На стальной девятиметровой стойке медленно покачивала бедрами Гермиона, в руках у нее был какой-то коктейль, она улыбалась сама себе и прикрывала глаза от удовольствия. Снизу свистела публика, до которой ей не было никакого дела.

— Уходи, крестный, я разберусь. 

— Ты еще не понял, что ей может понадобиться… Святая Цирцея! — Снейп тоже заметил, где именно расположилась Гермиона Грейнджер. — Что будем делать?

— Что, у тебя плана нет? —насмешливо спросил Драко.

— Нет, я не имею опыта пребывания в подобных заведениях и вытаскивания слабоумных нетрезвых девиц из подобных ситуаций, — ляпнул Снейп.

Драко сдвинул брови:

— Ты помолчал бы, она «слабоумной», стала из-за тебя и твоего зелья. Поэтому или следуй за мной молча или вали, чтобы не мешаться под ногами.

— Когда дело касается Грейнджер, ты становишься подозрительно агрессивен, — пробурчал Снейп, но замолк под внимательным взглядом Драко. 

Мужчины подошли к стойке и сели прямо перед барменом, подальше от танцующей Грейнджер. 

— Два виски со льдом, — произнес Драко.

— О, это ты! — обрадовался бармен. — За своей пришел? 

— Угу, — кивнул Драко. — Давно она здесь? 

— Да уж часа три, не меньше, поругались что ли? — сочувственно произнёс бармен.

— А что, она что-то разбила или кого-то ударила? — улыбнулся Драко.

— Нет, к парням приставала, но я их отшил, знаю же, чья она девчонка. Тогда она попросила коктейль, — рассказал бармен.

— И много она уже выпила? 

— Да в том-то дело, что нет, — почесал затылок бармен. — Эта «Маргарита» у нее в руке — первая, представляешь? Она сначала цедила ее за стойкой, потом прошла с ней танцевать, а сейчас уже забралась на стойку. И в бокале все ещё есть что-то, будто там у нее бочка бездонная. Магия, да?

— Нет, просто кто-то расстроен и не умеет пить, — покачал головой Драко, поставил стакан с виски на стойку и поднялся на ноги.— Ладно, дружище, спасибо за помощь! Пойду мириться.

— Давай, удачи!

Снейп держал свое обещание и ничего не говорил, но скрипел зубами так, будто его пытают проклятием заклеенного рта. Они стали пробираться в толпе к другому концу стойки, где самозабвенно танцевала Гермиона. Снейп не мог понять, что именно его раздражает в этой ситуации, почему-то цепляло всё: и этот бармен, и его уверенность в отношениях Драко с Грейнджер, и поведение крестника и сама эта гребаная Грейнджер — пьяная и красивая. Как два стражника они застыли у ее ног.

Слава Салазару, на ней брюки.

Снейп скрестил руки на груди, хмуро уставившись на Драко, мол, что дальше, гений. Драко нервно передернул плечами.

— Гермиона, — позвал он негромко, — она не откликнулась. — Гермиона! — Драко тщетно пытался перекричать музыку, пока девушка продолжала танцевать, прикрыв глаза и попивая коктейль.

— О, Салазар, серьезно? Мы тут век проторчим, — закатил глаза не выдержавший Снейп. — Мисс Грейнджер, — он дернул Гермиону за ногу, от неожиданности та уронила бокал с коктейлем и, поскользнувшись на стойке, полетела на пол. Драко дернулся в ее сторону, но Снейп успел подставить руки первым. Причём сделал это на чистых рефлексах, абсолютно не успев подумать о последствиях.

Впрочем, Гермиона была уже настолько нетрезвой, что падение ее не испугало, скорее слегка удивило.

— Как тебя зовут? — спросила Гермиона.

— Северус, — машинально ответил Снейп. 

— Се-ве-рус. Красивое, — зевнула Гермиона. — Ты вкусно пахнешь, Се-ве-рус, травами какими-то. 

С этими словами она сладко потянулась в его руках, чему-то улыбнулась и закрыла глаза. 

— Что с ней? Ей плохо? Она поранилась? — засуетился рядом ничего не слышавший Драко и попытался забрать у Снейпа его ношу. 

— Нет, ей хорошо, она напилась и дрыхнет. Да не мельтеши ты, я донесу, еще проснется, потом ловить по бару будем, — проворчал Снейп, сам не веря тому, что говорит. — Пойдем. 

Они быстро добрались до Хогвартса, Драко взломал покои Гермионы и они уложили ее в кровать.

— Показатели в норме, — Снейп рассматривал диаграмму. 

— Но она точно не в норме. Это не Гермиона, с ней что-то не так, — прошептал Драко.

— Разберемся, а сейчас давай топай отсюда, и я пойду. Нам всем нужно выспаться, — отрезал Снейп.

Ночью Северусу снился Запретный лес: он заходил все глубже в чащу, он шел за чем-то, но не помнил — зачем. Внезапно в темноте деревьев раздалось мягкое женское тягучее «Се-ве-рус». Голос был знакомый, но он никак не мог вспомнить, чей. От этого голоса стало приятно и горько одновременно. В голове звучала мысль, что он пришел в Запретный лес за нарциссами.

Утром Гермиона Грейнджер пребывала в недоумении. Она смутно помнила окончание вечера и что самое ужасное, совершенно не понимала сама себя. Что ей двигало? Что за странные порывы и реакции? Собственные поступки казались ей детскими и глупыми. Она помнила, как в этом приступе вожжи под хвостом отправилась в тот самый бар, где началась их с Драко дружба: план был снять себе какого-то мужчину, но не вышло. В разочаровании она попросила «Маргариту», после чего невербально кинула на стакан дозаправку и дальше — темнота.

Я у себя в комнате. Мерлин, пожалуйста, пусть я добралась на автопилоте!

На завтраке стало очевидным, что Мерлин не внял ее мольбам.

— Привет пьяньчушкам! — весело изрек Драко, когда она приземлилась за стол. — Теперь тебе не скучно?

— Отвали, Драко, — буркнула Гермиона. — У меня ещё четыре пары сегодня.

— Не-а, не четыре, а восемь, — поправил ее Малфой.

— Откуда? — Гермиона подавилась овсянкой.

— От волшебного верблюда. Я вчера прикрывал твою красивую задницу, забыла? Мелкоте пришлось попотеть на занятиях по ЗОТИ. Сегодня день возмездия!

— Драко, — взмолилась Гермиона.

— Не-е, я на это не куплюсь! — Драко покачал головой, хитро улыбаясь.

Голова раскалывалась, мысли путались, но Гермиона героически терпела пары, принимала строгий вид и гоняла студентов только в путь.

— А это что такое? — на столе в аудитории после обеда появился пузырёк. Гермиона принюхалась — антипохмельное!

Спасена!

* * *

— Крёстный, думаю, будет лучше, если мы не расскажем о том, как именно Гермиона вернулась в Хогвартс вчера, — с нажимом отметил Драко.

Снейп пожал плечами, мол, делай что хочешь.

— Вот и славно. Уверен, ты и сам понимаешь, что это ей знать ни к чему.

* * *

— Драко, спасибо, что сжалился, — обратилась Гермиона к другу за ужином. — Зелье отменное, голова перестала болеть сразу же. Где ты купил такое, у Малпеппера?

Драко воззрился на нее с недоумением.

— Какое зелье?

— Антипохмельное, — Гермиона нахмурилась. — Разве не ты оставил его в моей аудитории днём?

— А, это! Конечно я, — поспешно кивнул Драко. — Но тебе следует быть осторожнее. Мало ли кто что мог тебе подлить и какое зелье оставить.

— Ой, успокойся, мамочка, — фыркнула Гермиона. — Я его по запаху узнала.

* * *

Северус Снейп размашистым шагом шёл по коридору ночного Хогвартса и размышлял. Поводов было немало. Самым главным оставалась мисс Грейнджер, конечно. Наблюдения за ней после инцидента (как называл про себя Северус ее выходку в баре) он проводил регулярно, но пока безуспешно. Что это было? Действительно ли это была побочка от его зелья? Диагностические чары ничего не показали — Гермиона Грейнджер по всем параметрам была абсолютно здорова.

Но что-то изменилось, и инцидент это доказал.

Северус не мог перестать изучать девчонку. Конечно, он уговаривал себя, что это потому что он боится попасть в Азкабан, но это было не так. Северус Снейп пытался понять — как случилось, что Гермиона Грейнджер в него влюбилась. И не просто влюбилась, а заболела ханахаки.

Сначала он думал — это комплексы. Но, присмотревшись, понял, что Гермиона Грейнджер — привлекательная молодая женщина, на которую много внимания обращает противоположный пол. В головах старшекурсников она фигурировала не просто часто, а практически постоянно. А с тех пор, как перестала кутаться в свои хламиды — Северус только и ждал, когда мальцы начнут наступление с помощью Амортенции и других любовных зелий.

Почему? Почему я?

Но Гермиона Грейнджер, увы, уже не могла дать ему ответа на этот вопрос.

* * *

— Я собрала вас по особенному поводу, — директор Макгонагалл сверкнула глазами.

Внеочередной педсовет был объявлен открытым.

— К нам едет ревизор? — хмыкнул из своего любимого тёмного угла Снейп. Гермиона удивлённо воззрилась на него.

Маггловская русская классика от Пожирателя смерти? Оригинально.

— Как ни странно, Северус, твоя шутка попала в самую точку. К нам едет проверка из Министерства. Кингсли, конечно, говорит, что это больше формальность, но даже формальности при определённых обстоятельствах смогут принести нам неприятности. Поэтому я прошу всех вас подключиться к процессу, — ответила Макгонагалл.

— И как же это будет происходить? Я раньше в школе проверок, кроме как при Амбридж, не видела. Нужно знать, к чему готовится, — вскинулась Гермиона. Рядом с ней при упоминании Амбридж передернуло Невилла.

— Да, у вас опыт только печальный, Гермиона, но ранее проверки происходили иначе, — объяснила директор. — Собирается комиссия — это обычно несколько членов Попечительского совета школы, и человек из Министерства — глава комиссии. Они приходят, смотрят условия проживания студентов, выборочно приходят на занятия, следят за питанием, смотрят бумаги и учебные планы.

— А уже известно, кто именно войдет в состав комиссии? — полюбопытствовал Драко.

— Кингсли прислал списки, — кивнула Макгонагалл. — В Попечительском совете старшее поколение уступило места молодым. Поэтому прибудут Энтони Голштейн, Сьюзен Боунс и Блейз Забини. От Министерства Кингсли сказал, что направляет своего нового младшего помощника, говорит, что парень подает большие надежды и эта проверка для него скорее практика — Кингсли хочет посмотреть, как он справится с ролью лидера.

— И кто же эта надежда? — ехидно спросил Драко Малфой. — Мы его знаем?

— Вряд ли, он не учился в Хогвартсе и университет заканчивал за границей. К сожалению, это все, что мне о нем известно, — покачала головой директор.

— А имя у этого героя есть? Или мы должны будем назвать его господин помощник министра? — с усмешкой спросил Снейп.

— Имя есть, — раздраженно ответила Макгонагалл. — Его зовут Джек Уилсон.

В кабинете возникла неловкая пауза, в которой сразу три пары глаз посмотрели на Гермиону.

— Мисс Грейнджер, кажется, у вас только что появился шанс пройти проверку ускоренным курсом, — язвительно отозвался Снейп. — К нам едет ваш ухажер.

— Гермиона, это правда? — нахмурила брови Макгонагалл. — Не уверена, что это хорошо, нас могут обвинить в коррупции.

— Мадам директор, — отчеканила Гермиона, чьи щеки вспыхнули. — Мы с Джеком вместе учились и действительно когда-то встречались, но это уже в прошлом, и расстались мы на дружеской ноте. Никакой предвзятости и коррупции.

— Хорошо, — с облегчением вздохнула Макгонагалл.

— Хм, — с сомнением произнес из своего угла одновременно с директором Снейп.

— Профессор Снейп, пожалуйста, умерьте свои реакции. Дружба — не повод для обвинений в коррупции, иначе Хогвартсу, чтобы пройти проверку придется уволить троих своих преподавателей. Невилл, я, Сьюзен и Энтони — давние друзья, которые вместе состояли в Отряде Дамблдора, кроме того невеста Невилла — лучшая подруга Сьюзен. Драко поддерживает дружеские отношения с Блейзом, мы с Блейзом также пересекались во время моей учёбы и с тех пор приятельствуем. Магический мир довольно тесен и если вы за столько лет пребывания в нем умудрились не обзавестись друзьями — мне вас жаль, — Гермиона вскочила из кресла и практически нависла над Снейпом. Ее взгляд пылал праведным гневом, а волосы разметались по плечам. — Хотя, скорее всего, все ваши друзья сейчас в Азкабане, я угадала?

— Мисс Грейнджер… — зашипел Снейп. — Я не позволю…

— Нет уж, профессор, это я не позволю! Ваши намеки просто отвратительны. Я устала терпеть вашу язвительность. Я требую к себе уважения. И впредь — никакой мисс. Я больше не ваша ученица. Я преподаватель. Профессор Грейнджер, — Гермиона тяжело дышала и в упор смотрела на противника.

— Гермиона, дорогая, кажется Северус все осознал и больше не будет, — мягко сказала Помона Стебль и положила руку Гермионе на плечо. — Присядь, моя дорогая.

Гермиона молча кивнула, села обратно в кресло, но злобного взгляда от Снейпа не отвела. Ее собеседник подозрительно молчал и это взбесило ее по второму кругу:

— Вам есть что сказать?

Северус будто отмер.

— Нет, все предельно ясно, профессор Грейнджер, — хрипло произнес он, а затем стремительно вылетел из учительской.