Бессмертный (джен)

Бессмертие застигло Гарри неожиданно. Да, подобное заявление звучало слишком глупо, произнеси его кто-нибудь вслух, но для Поттера оно стало реальностью, когда очередное убивающее заклятие, выпущенное во время рейда аврориата беглым Пожирателем Смерти, попало ему прямо в грудь. Именно тогда Гарри начал подозревать, что та пресловутая «феноменальная удача», продолжавшая освещать его путь, была чем-то… иным.

Впрочем, уже через несколько столетий эта особенность уже не казалась ему такой уж хорошей. Пережив несколько поколений своих потомков, которые ни разу в своей жизни не видели знаменитого предка, Гарри пробовал найти своё место в жизни. О том, чтобы умереть, он уже даже не мыслил. Все попытки завершились неудачей ещё в те годы, когда он пережил своих детей, и в продолжении Поттер больше не видел смысла.

Наверное, именно поэтому, когда спустя много лет мир буквально раскололся на части, в жизни Гарри появилась новая цель. К этому моменту он уже давно переступил за ту тонкую грань, которая отделяла долгоживущего волшебника от чего-то большего. Поттер не знал точно, как назвать себя, ведь в многочисленных книгах и древних научных трактатах он так и не нашёл ответов на свои вопросы.

Крушение мира началось, предсказуемо, с магглов. Впервые столкнувшись с энергией, позволяющей взаимодействовать с пространством за пределами мира, они принялись экспериментировать, чтобы, в итоге, разрушить ткань реальности.

В тот момент, когда мир начал распадаться на части, в душе Гарри на несколько томительных секунд загорелась надежда. Может быть сейчас он умрёт и воссоединится со своей семьей? Джинни, их дети, родители и Сириус… Все те, кто был ему так дорог, ждут его, и может он, наконец-то встретится с ними? Но нет, эта робкая надежда была разрушена, когда Поттер понял, что сразу несколько миров соединяются в нечто новое, ранее невиданное.

Именно в тот момент, когда невероятная по своей силе мощь обрушилась на реальность, Гарри узнал правду. Причину, по которой он продолжал существовать, и если бы не событие, которое позже назовут Сопряжением Сфер, он бы не смог смириться с тем, что услышал и осознал.

Всё было из-за глупой истории. Древней легенды, которую знал каждый магический ребёнок. Сказка о трёх братьях, повстречавших однажды саму Смерть. И чтобы не утверждали историки, говоря о метафорах и присваивая Певереллам роль гениальных артефакторов, опередивших своё время и стоявших на одном пьедестале с самим Мерлином, на деле всё было иначе.

Встреча со Смертью действительно была. Вот только не с Предвечной, как можно было предположить, а с аватаром Аспекта Смерти. Одним из нескольких и не самым могущественным, но Певереллам хватило и этого. Гарри не знал, кому именно из его дальних предков пришла в голову «гениальная» идея заключить с аватаром сделку, но расплачиваться за всё пришлось ему.

Каково это, спустя почти тысячу лет жизни узнать, что благодаря жадности предков ты стал аватаром Аспекта? Самым слабым, неумелым, без опыта и, честно говоря, не особо то и нужным. Поттеру отчётливо дали понять, что пока в нём не нуждаются. Его воспринимали ребёнком, который ещё ничего не видел и не знает.

Гарри искренне не понимал, как ему стоит отреагировать на подобное заявление, но, в итоге, пришёл к выводу, что так тому и быть. Что означает всего тысяча лет жизни против опыта тех, кто прожил в сотни раз дольше? Пока он был свободен, вот только, как долго продлится это «детство»?

Смотря в ночное небо нового мира, Гарри не видел ни одного знакомого со времён учебы в Хогвартсе созвездия. Неверлэнд так и не смог стать ему родным, как не смог стать таковым для многих высших вампиров, помнивших свой родной мир.

— Это небо до сих пор чуждо мне, — проскрипел сидящий рядом с Поттером высший вампир, один из Скрытых.

Когда-то давно, когда миры сходились, этот разумный был первым, кого встретил Гарри в хаосе. Они вместе с лёгкостью воспринимали угрозу, что таил в себе изменившийся мир. Может именно поэтому к высшим вампирам у Поттера были самые тёплые чувства. Они были живучи и долговечны. Слишком сложно убить и поэтому привязываться к ним было легче. Гарри знал, что они не скоро покинут его, став лишь ещё одним призраком по ту сторону жизни и смерти.

— А какое небо было в твоём мире? — спросил Гарри, вглядываясь в сияние далёких звёзд.

— Завораживающим, — ответил Скрытый. — Оно переливалось сотнями огней, но не ослепляло, как свет солнца.

— Красиво, — согласился Гарри. — Скучаешь?

— Да, — не стал лгать высший вампир, — но я знаю, что однажды портал в наш мир вновь откроется. Мы все сможем вернуться домой.

— Домой… — пробормотал Поттер, задумчиво хмуря брови. — Мой мир разрушили сами люди. Мне, как и им, некуда возвращаться.

Скрытый не мигая посмотрел на сидящего рядом Повелителя. Тот выглядел слегка грустным и немного злым. Высший вампир не мог сказать, что понимает чувства, охватившие Повелителя, но он испытывал иррациональное желание утешить.

— Когда врата откроются, ты можешь уйти с нами, — предложил Скрытый.

— Уйти? — эхом отозвался Повелитель. — Ты приглашаешь меня в ваш мир?

В зелёных глазах высший вампир увидел холодную тьму, но ничего не сказал. Он знал, что некоторым сущностям нужно приглашение, но не испытывал дискомфорт от того, что приглашал подобное Повелителю существо в свой мир. Он чувствовал, что это было верным решением.

Аромат кипариса и крови очаровывал, и Скрытый слегка прищурил полыхнувшие огнём глаза. Рядом с Повелителем он чувствовал, как тоска по родному миру становится тише.

Гарри вновь улёгся на спину, продолжив смотреть в яркое, пока не испорченное людьми, небо. До рассвета было ещё далеко, ведь ночь только началась.

Где-то вдалеке громко взвизгнула вышедшая на охоту брукса, которая настигла свою добычу. Ночи в Туссенте всегда были полны крови, в то время, как днём вино лилось рекой. Прекрасный горный край, полный противоречий, где веселье и скорбь шли рука об руку.