Веро́ника (гет)

Ника недовольно поджала губы и села спиной к столу Слизерина.

Ей определенно нужно поговорить с братом.

— Эй, бука!

— Эй, мы это тебе! — Близнецы сели перед ней, загородив обзор на стену, на которой девочка заметила очень интересный узор, что отвлекал ее от мыслей.

Ника подняла на них вопрошающий взгляд.

— Во-первых, здравствуйте. Во-вторых, у меня имя есть. По крайней мере, должно быть.

— Ой, да хватит. Мы видим, что ты нервничаешь.

— И мы хотим тебе помочь, — закончил за первого близнеца второй. Они были очень похожи и явно дополняли друг друга. Однако мозг у них, судя по всему, тоже один на двоих.

— И в чём заключается ваша помощь? Будете всем говорить о том, что я не плохая, раз на Гриффиндор попала? — Ника сложила руки на груди, и не получив ответа, поднялась из-за стола. — Тогда, думаю, нет смысла в этой помощи. Вы мне только хуже сделайте, а потом и себе заодно. — Она окинула близнецов задумчивым взглядом и, прихватив яблоко, направилась прочь из зала.

— Ой, кто это у нас? — раздался неподалеку противный голос. Ника поджала губы: встреча с полтергейстом в ее планы не входила.

— И тебе привет, Пивз. — девочка села на подоконник и с хрустом откусила яблоко.

— Ну ка, ну ка. Наша Малфой попала в Гриффиндор… Сейчас, сейчас... Сочиню... — Он перевернулся вниз головой и начал что-то шептать себе под нос.

Ника услышала несколько строчек:

— Ваша Малфой на Гриффиндор попала, она позором всей семьи своей стала... — с чего он, черт возьми, вообще так решил?! Видимо много о себе возомнил, раз считает, что увидев несколько поколений одной и той же семьи, имеет право о ней судить.

— Знаешь, я даже подружиться с тобой хотела, но, видимо, не выйдет, — это на самом деле было бы неплохо: ручной полтергейст. Он не трогает ее, а она, время от времени, помогает ему в чем либо. Но не судьба. — Аква Эрукто. — Ника направила на призрака палочку и без запинки произнесла заклинание. Уверенности, что это сработает не было, но желание что то сделать разъедало изнутри.

Струя воды вылетела из палочки и полетела в лицо (или что там у призраков на том месте?) Пивза.

Он, кажется, действительно что-то почувствовал, скривившись.

— Жду ответ — оценив вид недовольного полтергейста, она отсалютовала и, развернувшись, направилась в сторону башни.

Расположение классов и коридоров Ника запомнила быстро, но лестницы... Это просто ужас. Они меняли своё направление. Иногда попадались "проклятые" ступеньки, очень кстати придуманные Кандидой Когтевран.

Так же Ника не удивлялась появлению разных приведений, и как ни странно, она наладила контакт со всеми, кроме кровавого барона. Ну, и Елены Когтевран.

Оба не выходили из своих покоев.

Так же она не плохо общалась со многими портретами и уже долгое время с нетерпением ждала одного, определенного урока, — Зельеварения.

Правда ли всё настолько плохо?

Северус — мастер своего дела, и она об этом знает лучше каждого сидящего в классе, разве что кроме самого Снейпа.

Ника отметила для себя лишь одного профессора и, по совместительству, ее декана, — профессора Макгонагалл. Мама была права, когда рассказывала, что с ней лучше не связываться. Умная, но строгая, она произнесла очень суровую речь, как только первокурсники в первый раз пришли на её урок и расселись по местам.

— Трансфигурация — один из самых сложных и опасных разделов магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе, — начала она. — Любое нарушение дисциплины на моих уроках — и нарушитель выйдет из класса и больше сюда не вернется. Я вас предупредила.

После такой речи всем стало немного не по себе. Затем профессор МакГонагалл перешла к практике и превратила свой стол в свинью, а потом обратно в стол.

Все, кто не был знаком с магией с детства, были жутко поражены. Потом профессор МакГонагалл продиктовала им несколько вполне понятных для волшебника предложений, которые предстояло выучить наизусть.

Затем она дала каждому по спичке и сказала, что они должны превратить эти спички в иголки. К концу урока только у Ники и Гермионы Грейнджер спичка немного изменила форму; профессор МакГонагалл продемонстрировала всему курсу заострившуюся с одного конца и покрывшуюся серебром спичку Гермионы и улыбнулась ей. Спичка же Ники полностью превратилась в иголку, но профессор МакГонагалл лишь кивнула ей и поставила оценку — «Превосходно».

Уроки профессора Квирела вызвали у Ники отвращение к предмету ЗоТИ. Его кабинет пропах чесноком, он сам вызывал у девочки противоречивые чувства, а самой интересной темой за те несколько уроков, что у них уже прошли, была тема «кто такие вампиры» и рассказ Квирелла о собственном «жутком» опыте.

В пятницу, во время обеда, ей пришло два письма. Одна от матери, а второе от отца. Начать она решила с того, что было проще морально читать.

Дорогая Ника.

Я очень рада, что ты распределилась на Гриффиндор. Я уже говорила, что не факультет определяет человека. Не думай, что ты стала позором семьи, ведь ты стала первой Малфой на Гриффиндоре, и что немаловажно, открыла новую главу в истории семейства.

Твой отец, узнав о распределении, был недоволен. Предполагаю, что он хочет твоего перераспределения, хотя это фактически невозможно. Ещё раз: я очень рада, что ты попала на Гриффиндор, и не беспокойся о том, что думают другие.

Знай, что я всегда буду любить тебя.

Нарцисса.

Ника с неким удивлением заметила сырость, собравшуюся в уголках глаз. Аккуратно, почти незаметно стерев подступившие слезы, она уверенно посмотрела вверх. Она, черт возьми, аристократка, а не тряпка какая-нибудь, а значит, никаких слез в большом зале!

Взяв оба письма, Ника легким, но быстрым шагом направилась вон из зала. Пару раз оглянувшись, она добрела до пустого, на тот момент, коридора и, сев на подоконник, развернула второе письмо.

Веро́ника, я очень недоволен, что ты попала не на Слизерин. Я договорился с директором Дамблдором о твоем перераспределении. Твоя задача — отправить ответ. Надеюсь на твой рассудок и понимание того, где твое место.

Люциус.

Девочка слегка насмешливо вскинула брови. «Понимание того, где твое место». Звучит так, словно Люциус собственноручно писал это письмо. Стоит признать, что это часть даже тронула ее. Однако слова о ее перераспределении заставили ее вернуться мыслями к сути письма: отец каким то образом, в данный момент это не так важно, сумел убедить директора Хогвартса в нужде перераспределения его дочери. Как мило со стороны директора было согласиться на эту бессмысленную просьбу.

Девочка оглянулась по сторонам: коридор уже начал заполняться народом. Выдохнув, она сложила оба письма. Положив их на подоконник, взмахнула палочкой:

-Инсендио — от бумаги осталась лишь горстка пепла и Ника направилась за сумкой в башню.

На уроке зелий она поняла, что имели ввиду, когда говорили о том, что Снейп не любит Гриффиндор. Он его непросто не любит, он его ненавидит.

— Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал он. Снейп говорил почти шепотом, но ученики отчетливо слышали каждое слово. Как и профессор МакГонагалл, Снейп обладал даром без каких-либо усилий контролировать класс. Как и на уроках профессора МакГонагалл, здесь никто не отваживался перешептываться или заниматься посторонними делами. — Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, — продолжил Снейп. — Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но всё это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки. После этой короткой речи царившая в курсе тишина стала абсолютной. Все недоуменно переглядывались, а Ника ухмыльнулась.

— Поттер! — неожиданно произнес Снейп. — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?

— Я не знаю, сэр, — ответил Гарри.

На лице Снейпа появилось презрительное выражение.

— Так, так… Очевидно, известность — это далеко не всё. Но давайте попробуем ещё раз, Поттер. — Северус упорно не желал замечать поднятую руку Гермионы. — Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать?

Её соседка продолжала тянуть руку, с трудом удерживаясь от того, чтобы не вскочить с места. А вот Поттер, видимо, абсолютно не представлял, что такое безоаровый камень.

— Я не знаю, сэр, — признался он.

— Похоже, вам и в голову не пришло почитать учебники, прежде чем приехать в школу, так, Поттер?

Ника подняла брови. Даже если он их полистал, то уж, простите: выучить сложнее. А Снейп продолжал игнорировать дрожащую от волнения руку Гермионы.

— Хорошо, Поттер, а в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха?

— Я не знаю, — тихо произнес Гарри. — Но мне кажется, что Гермиона это точно знает, почему бы вам не спросить её?

Ника фыркнула. Крёстный не любит, когда ему указывают что и как делать.

— Сядьте! — рявкнул он, на мгновение повернувшись к Гермионе. — Думаю, мисс Малфой любезно спасёт ваш факультет от потери баллов, не так ли? — таким же пронизывающим до костей голосом спросил Снейп.

Ника кивнула.

— Из корня асфоделя и полыни приготавливают усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти. Безоар — это камень, который извлекают из желудка козы и который является противоядием от большинства ядов. А волчья отрава и клобук монаха — это одно и то же растение, также известное как аконит.

— Я не понимаю, почему никто из вас не записывает то, что сказала мисс Малфой. — Он помедлил, но всё таки холодно добавил: — пять очков Гриффиндору. А за ваш наглый ответ, Поттер, я записываю штрафное очко на счет Гриффиндора.

После того, как Снейп усадил Поттера на место, он разбил учеников на пары и дал им задание приготовить простейшее зелье для исцеления от фурункулов.

Он кружил по классу, шурша своей длинной черной мантией, и следил, как они взвешивают высушенные листья крапивы и толкут в ступках змеиные зубы. Снейп раскритиковал всех, кроме Малфоев.

В тот момент, когда Снейп призвал всех полюбоваться, как ее брат варит рогатых слизняков, темница вдруг наполнилась ядовито-зеленым дымом и громким шипением.

Светловолосый мальчик, Долгопупс, кажется, каким-то образом умудрился растопить котел другого мальчика, и тот превратился в огромную бесформенную кляксу, а зелье, которое они готовили в котле, стекало на каменный пол, прожигая дырки в ботинках стоявших поблизости учеников.

Через мгновение все с ногами забрались на стулья, а Долгопупс, которого окатило выплеснувшимся из котла зельем, застонал от боли, так как на его руках и ногах появились красные волдыри.

Ника вскрикнула и, взмахнув палочкой, вернула растопленный котёл в первоначальный вид, а его содержимое испарила. На эмоциях и страхе обжечься этой жижей заклинания получились с первого раза.

— Идиот! — прорычал Снейп. — Как я понимаю, прежде чем снять котел с огня, вы добавили в зелье иглы дикобраза?

Глаза Ники округлились и она вернулась к своему котлу, за которым так любезно следила Грейнджер.

— Как ты по взмаху палочки всё убрала? Это трансфигурация и испаряющее заклинание! Мы ведь еще нескоро будем этому учиться! — восторженно зашептала девочка.

— Я с детства училась волшебству. — Ника посмотрела на котел, и взмахнув палочкой, добавила: — И выбора у меня не было.

Пока Ника с напарницей занимались зельями, у Гриффиндора успели списать ещё одно штрафное очко, а Невилла отвели в больничное крыло.

Когда урок закончился и все начали выходить, Ника задержалась. И братец её тоже.

— Профессор Снейп, — она обратилась к крестному тогда, когда в классе осталось всего несколько человек, что доваривали свои зелья, — я хотела с вами поговорить. — Она стрельнула глазами в брата, и тот поднял бровь.

Снейп посмотрев на сражение взглядов и, закатив глаза, провёл обоих Малфоев в свои покои.

— Отец хочет перевести меня Слизерин. — Ника нахмурилась, сложив руки на груди.

— И он прав, — подал голос Драко.

— И как ты себе это представляешь? — огрызнулась Ника.

— Тебя переведут на Слизерин и ты будешь там, где тебе место, — неуверенно, но без запинки, ответил брат.

Ника перевела взгляд на крестного и медленно выдохнула.

— Во-первых, не тебе и не отцу решать, где мне место. А во-вторых, будь добр выйти. Мне нужно поговорить с твоим деканом, — отчеканила Веро́ника, и Драко покачнулся, будто от удара.

Дверь закрылась и Ника медленно опустилась в кресло. Положив голову на руку, что уже лежала на подлокотнике, она начала говорить:

— Вот только я не понимаю, как он с директором о переводе договорился. В уставе школы ясно сказано, что перевод с одного факультета на другой невозможен.

Северус хмыкнул и Ника продолжила:

— И как он себе это представляет? Проучилась на одном факультете несколько дней и на другой, хотя шляпа ясно дала понять, что мне тут место? — Она глянула на герб Гриффиндора, что был вышит на её мантии.

Северус озабочено смотрел на неё.

— Что? — заметив это, подняла брови Ника.

Она осмотрела себя: вроде, ничего не изменилось. Только волосы снова потемнели. Она взяла потемневшую прядь в руку и начала её наматывать на палец.

— Она станет белым. Потом. — Она отпустила локон и заправила его за ухо. — Так что ты думаешь о переводе?

— Не думаю, что выйдет. Возможно, он просто подкупил директора, но я слабо себе это представляю. Нужно поговорить с Дамблдором.

Ника кивнула.

— Поговори с братом.

— Не я избегала с ним общения, но теперь планирую начать это делать. — Она поднялась с кресла, и добавила: — Можно мне будет иногда пользоваться твоей лабораторией?

Снейп выгнул бровь, но кивнул, а Ника, улыбнувшись, вышла из класса зельеварения.

★

И что ей взбрело в голову погулять? В следующий раз она возьмёт пергамент и хотя бы примерно будет зарисовывать маршрут и сам Хогвартс. Ладно хоть поела.

Ника дошла до портрета полной дамы и та, поглядев на неё, спросила:

— Пароль?

— Капут драконис.

Дама кивнула и портрет медленно отодвинулся. Когда Ника зашла в гостиную, на неё налетело два человека. Уизли.

— Отстаньте. — Она прошла к камину и, сев на коврик рядом с ним, зашептала: — И почему никто не придумал карту Хогвартса. Ужас.

— Слышал братец?

— А я думал, мне показалось...

Ника нахмурилась и повернулась к ним.

— Что опять?

— Мы были просвещены в число избранных...

— Имеющих возможность...

— Знать все потайные ходы...

— И не только.

— У нас есть карта. — Наконец хором, но тихо сказали братья.

Она выгнула бровь.

— И зачем вы мне это говорите?

— По доброте душевной...

— Пойдем, покажем.

Ника нахмурилась. Общаться с Уизли — идея сомнительная. Хотя, что ей терять? Она уже на Гриффиндоре. Что то внутри противилось этой идее, но она загнала голос разума куда подальше.

— Пошли. — Она поднялась, и, увидев довольные улыбки близнецов, каждого из них легонько ударила по плечу — Показывайте давайте. Вы слишком довольными выглядите, чтобы это была обычная карта.

Они переглянулись, и оба, нога в ногу, направились в комнату мальчишек. Ника немного помялась, но пошла следом.

Дойдя до комнаты, близнецы закрыли дверь.

— Ли, доставай карту! — какой-то из близнецов крикнул их темнокожему соседу и по совместительству другу.

Тот скосил взгляд на Нику.

— Это была не моя инициатива. — Она посмотрела на каждого близнецов, и так, будто находится у себя дома, прошла в центр комнаты.

Ли достал карту и приложив к ней палочку, что то зашептав. Разместившись на полу, Ника увидела:

Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост!

Поставщики вспомогательных средств для волшебников-шалунов с гордостью представляют свое новейшее изобретение — КАРТУ МАРОДЕРОВ.

— Волшебная? — нахмурилась она.

Тогда близнецы разложили её и Ника ахнула.

На карте были видны все до единого закоулки замка и территория на много миль вокруг. Но, что самое удивительное, по ней двигались крошечные чернильные точки, каждая была подписана.

— Вот это да... Вы же понимаете, что это не просто игрушка, а целый артефакт? — Ника посмотрела на каждого сидящего в комнате и, увидев три взгляда, направленных на нее, добавила: — Да не скажу я никому. Но вы мне будете её иногда давать. По рукам?

Все трое кивнули и, переглянувшись, выпихнули Нику из комнаты. Она лишь услышала обрывок фразы:

— А ты говорил, что она копия брата. Да ты посмотри на неё!