Дело пирата Острозуба или приключение в Карибском море (гет)

Стараниями двоих солдат Гермиона оказалась в довольно приличной каюте, обставленной в средиземноморском стиле с намёком на роскошь. Её аккуратно кинули на широкую кровать, покрытую зелёным покрывалом. Дверь закрылась и, оставшись одна, она вздрогнула, когда с той стороны с грохотом задвинули засов.

Снова в ловушке, но хотя бы пока жива. Неизвестно, повёлся ли маркиз на легенду о Германе Данделсе. Грейнджер хотелось верить, что Северус знал, что делал и говорил. Ведь если у них не получится, в этом мире случится что-то непоправимое. Что именно, она пока даже не могла предположить, поскольку не имела ни малейшего понятия о том, какая вещь была спрятана в подарке Снейпа.

Гермиона села, раздумывая над вариантами решения проблемы и заодно оглядывая обстановку. Деревянный шкаф из тёмного дерева с узорами на дверцах, пустой крепкий стол у окна, над кроватью мерно покачивается балдахин, цветные ковры на полу и полупрозрачная занавеска, прикрывающая круглое окно. Сквозь мутное стекло в комнату врывались последние лучи закатного солнца.

Она встала с кровати, чтобы посмотреть, есть ли возможность вылезти наружу, но дверь снова открылась и те же солдаты оставили на столе таз с водой, мыло, полотенце и какую-то одежду. Видимо, чтобы она привела себя в порядок.

— Маркиз де Малфоли будет ждать вас на ужин в своих покоях, — с поклоном проговорил один из солдат. — Когда будете готовы, сэр, постучите в дверь.

Он закрыл за собой и Гермиона недолго думая разделась и размотала тряпки, скрывавшие грудь.

— И ничего она не маленькая… — ворчливо заметила ведьма.

Намочив полотенце, она принялась обтираться. Прохладный вечерний воздух бодрил, касаясь обнажённой влажной кожи. Ощущение чистоты и свежести поднимало настроение, настраивая на позитивный лад. Всё обязательно получится. Они вывернутся, как обычно, главное, не забывать, что она «парень».

Грейнджер взглянула в мутное зеркало на стене, украшенное позолоченной рамой, изучая свою новую причёску. Оставшиеся волосы от пыли и пота превратились в торчащие пакли, на лице лихорадочно горели карие глаза, в которых плескался миллион вопросов.

Справится ли она со своей ролью? Что будет со Снейпом? Как себя вести на ужине у маркиза? Чёрт, она же должна изобразить паренька из высшего общества, который с колыбели знает, какая вилка нужна для салата, а какая для десерта, и что можно, а что нельзя говорить в компании сиятельных сэров. Намыливая голову, Гермиона лихорадочно вспоминала курс королевского этикета, преподаваемый каждому сотруднику Отдела Тайн.

Волосы она отжала полотенцем, оставив их влажными и растрёпанными. Ничего, чем непригляднее этот Данделс выглядит, тем лучше. Словно парень не привык обходиться без слуг и совершенно не умеет заботиться о себе.

Одежда — белая рубашка с рюшами и пышным жабо, синий камзол с вышивкой по бортам, прибавивший ей плеч и скрывший грудь, пришлись впору, как и бежевые панталоны с синими бантами. Банты особенно насмешили Гермиону и она, не сдержавшись, нервно захихикала. Только коричневые кожаные сапоги оказались больше на пару размеров. Чтобы они не болтались на ногах, она засунула туда старых тряпок.

— Что ж, мистер-сэр-герцог Герман Виллем Данделс, семнадцати лет от роду, не подведите меня сегодня. Нам с мистером пиратом Острозубом просто необходимо выжить, — натянув улыбку, попросила Грейнджер у своего странноватого отражения в зеркале.

* * *

Маркиз встретил Грейнджер сидя за широким обеденным столом в огромной каюте, обставленной гораздо шикарнее, чем её комната. Цветные ковры, павлиньи перья, пальмы в кадках, золочёные детали интерьера, клетка с притихшим белым попугаем какаду — это лишь малая часть того, что она успела заметить.

Люцерон держал хрустальный бокал с красным вином и поприветствовал её, чуть взмахнув рукой в сторону свободного стула с вычурной обивкой. Остальные три места занимали незнакомцы. Интеллигентный старик с аккуратной седой бородкой в светлом костюме, очень похожий на Дамблдора. Крепко сбитый шатен, жадно поедающий стейк с кровью, который Гермиона, будучи очень голодной, сразу же зацепила взглядом и сглотнула прилившую слюну. И, судя по одеянию, католический священник — темноволосый мужчина с острым взглядом синих, как небо, глаз.

— Давайте же, ваша светлость, не заставляйте нас ждать, — Люцерон снова властно качнул ладонью, приглашая к столу, и Гермионе больше ничего не оставалось, как подчиниться. — Обойдёмся без прелюдий и долгих расшаркиваний. У нас тут всё по-простому, уж не обессудьте.

С ровной спиной она гордо прошествовала к стулу, не забывая, что вилять бёдрами ей категорически запрещено, и грациозно уселась. Учтиво кивнула оказавшемуся напротив «Дамблдору».

— Познакомьтесь, дорогой юноша, это наш корабельный врач — доктор Альфред Долтон, — представил их Малфоли, попивая из бокала. — Человек широкой души и большого ума.

— Приятно познакомиться с родственником самого голландского короля, — улыбнулся Долтон и светло-голубые глаза за очками-половинками лучезарно засияли добротой. — Если у вас есть какие-то жалобы на здоровье, не стесняйтесь обратиться ко мне. Без лишней скромности скажу: я лучший врач из всех, кто любит морские путешествия.

— Да-да, так и есть, — снисходительно поддакнул Люцерон и указал на жующего громилу. — Этот неотёсанный мужлан, офицер королевского флота, капитан корабля и мой так называемый родственник — муж сестры жены, Руди Лестрей.

Гермиону чуть не перекосило от осознания, что этот самый Руди в её мире являлся выходцем из семейства Лестрейнджей и был женат на самой сумасшедшей ведьме поколения. Ведьме, которую Грейнджер ненавидела всей душой, потому что та всё ещё приходила к ней в кошмарных снах.

— Желаю здравствовать, — не переставая жевать, пробубнил офицер. — Извините, но после боя я всегда голоден, как зверь.

Она понимающе покачала головой, переводя взгляд на священника, сидящего по её левую руку.

— Отец Томас, — представился тот, улыбаясь одними глазами. — Несу веру по свету, потому что вера и разум — это два крыла, на которых дух человеческий возносится к познанию истины. На одном крыле ведь далеко не улетишь…

От его пронзительного взгляда у Гермионы по телу побежали холодные мурашки. Томас… Неужели это воплощение Тома Реддла? Святой отец? Это даже смешно. Хотя… В её мире он тоже нёс свою веру — чудовищную, жестокую, кровавую. Вот кого следовало бояться, а не какого-то пирата Острозуба, который так удачно исчез.

— Расскажите же о себе, молодой человек, как вы смогли выжить? — продолжая сверлить Гермиону холодной синевой радужек, поинтересовался отец Томас. — Новости, полученные нами месяц назад, были неутешительны. Семейство Данделсов считалось погибшим, что прискорбно. Но если вы остались живы, значит, Бог дал вам возможность проявить себя во благо миру. Упокой Господь души ваших родителей, — он перекрестился и поцеловал тяжёлый серебряный крест, висящий на груди. — Крепитесь, юноша.

Грейнджер откашлялась, собираясь с мыслями. Что ему ответить? Она не знала. Ей очень не хватало Снейпа. Это была его затея, а отдуваться приходится ей. Надо что-то придумать. Что он там говорил — заикаться и странно себя вести? Точно!

— Э-э-м, б-б…благодарю… з-за п-помощь и-и с-сочувствие… — она попыталась улыбнуться, но получился скорее кривой оскал. — Э-э, я-а-э…

В тёмном углу каюты, куда не попадал свет от свечей вдруг раздалось лязганье металла.

— Парень контужен и толком ничего вам не скажет, — послышался хриплый голос того, кого Гермиона в данный момент хотела одновременно и прибить, и крепко обнять. — Он попал в жуткую переделку, не ждите от него красочных рассказов о приключениях в Карибском море.

— Заткнись, пёс! — маркиз лениво перевёл взгляд в темноту. — Я никуда не тороплюсь, до ближайшей стоянки целая неделя. В крайнем случае, за это время мальчик сможет изложить случившееся на бумаге.

— Малфоли, да я ж рассказал, как было дело. Какой резон мне врать? — заворчал Снейп, выползая на свет и таща за собой цепи. — Вот те крест, клянусь жизнью короля, всё правда.

Люцерон презрительно фыркнул, а Гермиона чуть не ахнула в голос, заметив, что у её напарника разбита губа и кровь испачкала его рубашку. Северус еле заметно покачал головой, словно пытаясь успокоить Грейнджер и убеждая не делать глупостей. Она глубоко вздохнула, сдерживая порыв броситься к нему и залечить раны.

Как хорошо он её знает, чёрт возьми…

Гермиона повернулась к Люцерону, который, оказывается, очень внимательно за ней наблюдал.

— М-мистер Ос-с-строзуб м-мой д-друг, с-сэр, — пролепетала она, стараясь заикаться как можно убедительнее. — С-спас… Н-не д-дал в обиду… К-кормил…

— Даже так, хм, — с еле заметной издёвкой маркиз вскинул одну бровь. — Невероятно, что же случилось с «ужасом морей и океанов», он стал ангелом? Каких только чудес не происходит в мире, да, отец Томас? — Священник отреагировал недоверчивым изгибом губ и Малфоли расслабленно ухмыльнулся. — Что ж, если всё так и было на самом деле, дадим нам всем немного времени. А сейчас приступим к ужину, а то вы, юноша, выглядите слишком уж измождённым и бледным.

Он позвонил в колокольчик и дверь в каюту тут же открылась. К столу подошли двое парней в белых фартуках с подносами, полными каких-то умопомрачительно пахнущих яств. Грейнджер закусила губу, с жадным вниманием наблюдая, как один из слуг — высокий и светловолосый, — кладёт ей на тарелку сочный кусок прожаренного мяса.

— Мне не хочется наедаться на ночь, — Малфоли вскинул ладонь, запрещая наполнять его блюдо. — Крабового паштета будет достаточно.

— Хорошо, отец, — ответил слуга, придвигая паштет ближе к нему, и только тогда Грейнджер заметила, что он очень сильно смахивает на Драко Малфоя. Тот же рост, кипенно-белые волосы, собранные в хвостик, и непримиримое, уязвлённое выражение аристократически-красивого лица.

— Сколько раз я просил, Дантэ, называть меня сэр или маркиз де Малфоли, пока ты наказан? — холодно поинтересовался Люцерон.

— Простите, сэр, — сквозь зубы выплюнул Дантэ. — Больше не повторится, сэр.

Несколько секунд они буравили друг друга колючими взглядами. Второй слуга обслужил остальных сидящих за столом и только после этого отпрыск сиятельного маркиза спросил с преувеличенно-раболепным поклоном:

— Мы можем идти, сэр?

— Идите. — Люцерон сжал челюсти, провожая его взглядом.

Когда дверь за слугами закрылась, маркиз спокойно продолжил, будто бы только что ничего не случилось и присутствующие не стали свидетелями неприятного диалога:

— Дантэ — мой единственный сын. Совсем отбился от рук. Пришлось понизить его с должности помощника капитана до помощника кока. Воспитание юноши — тяжкая ноша, герцог. Хлопоты и большая ответственность, но вам ещё рано об этом задумываться, мой дорогой. Ешьте, наш кок отлично готовит мраморную говядину.

Руди Лестрей одобрительно замычал, с аппетитом поедая добавку.

Взявшись за нож и единственную вилку, Гермиона взглянула на сидящего в углу Снейпа. Его чёрные глаза как будто что-то искали, изучая обстановку, а на лице застыло выражение крайнего недовольства. Что он ищет? Неужели надеется найти свой подарок у маркиза? Как же ей с ним поговорить? Пока что ясности в сложившейся ситуации она не видела. Только Северус мог ей помочь понять, что делать дальше. Эх, жаль, магия Грейнджер сейчас совсем не работала, она не чувствовала её трепетно-искристого течения по венам. Зато её неугомонный мозг ни на миг не прекращал генерировать новые идеи.

— С-сэр… — выпрямилась она на стуле. — П-позвольте от-отдать м-мою п-порцию…

— Что? — Люцерон непонимающе свёл брови к переносице, прекратив намазывать паштет на тонкий кусочек булочки.

— О-остро-острозубу… — громче выговорила она, кивая на Снейпа, который теперь смотрел на них хищным взглядом. — Он г-г-голоден…

Гермиона надеялась самолично отнести лжепирату свою порцию, чтобы получить хоть какой-то намёк, как действовать дальше. Она уже почти встала с места, но её остановили крепкие пальцы сидящего рядом священника. Они безжалостно сжались на её локте, удерживая.

— О, ваша светлость, вы слишком добры к этому чёрту. Господи, прости, — он осуждающе покачал головой. — Даже в свете того, что он спас вас, не стоит быть к нему столь мягкосердечным. Этот прощелыга — убийца и вор, и он заслужил если только кости с нашего стола. Таких людей нельзя баловать, они как крысы. Прикормишь, а потом они сожрут тебя с потрохами.

Гермиону его речи почему-то возмутили. А ещё «святой» отец называется! Человек веры! А доброты и милосердия нет ни грамма.

— Но… — она нахохлилась, думая, как бы защитить своего «спасителя».

— Не беспокойтесь, его покормят, — великодушно бросил маркиз, делая ещё один глоток вина. — У меня большие планы на капитана Острозуба, он мне нужен живой. Ты слышал, пират? — обратился он к Снейпу, удобно примостившемуся у кадки с пальмой. — Я сдам тебя королеве, а там уж ей решать, казнить или миловать. Думаю, она будет довольна моим уловом — герцог и самый неуловимый пират нашего времени. И у меня для неё есть ещё один сюрприз… — Люцерон вдруг перевёл взгляд к шкафу с резными дверцами, занимавшему другой тёмный угол каюты, и задумался на пару секунд. — Хм…

Северус исподлобья посмотрел на Гермиону и еле заметным движением кивнул ей, указывая на этот самый шкаф. Грейнджер закусила губу. Его намёк был очень даже красноречивым — скорее всего там и прятался таинственный презент Снейпа. Она склонилась над тарелкой, тщательно нарезая мясо и при этом разглядывая обстановку. Взгляд зацепился за серебро упаковочной бумаги, торчащей из-под деревянной ножки и зелёный бумажный бант, помятый, грязный, но такой знакомый.

Мерлин! Значит, маркиз нашёл коробку с подарком и открыл, но так и не понял, что делать с находкой. Уже легче, ведь тогда не придётся искать пропажу по морям и океанам, а забрать своё уже дело техники. Она закинула в рот ароматный сочный кусочек и еле сдержала стон блаженства — у мяса и правда был божественный вкус.

— Вот об этом я и говорил — мой кок превосходен, — довольно улыбнулся Малфоли, смотря на то, как Гермиона облизывает губы. — В Голландии вас таким мясом не накормят, признайтесь, — она утвердительно закивала, вызывая у маркиза прилив хорошего настроения. — Хотя не будем забывать, что ваш сыр это нечто. Я пробовал и был очень впечатлен…

Далее разговор о прелестях голландской кухни поддержал доктор Долтон, а Гермионе оставалось только поддакивать и поглощать еду с истинно королевским достоинством. Роль юного герцога ей вроде бы пока удавалась — никто не смотрел на неё с подозрением и не пытался вывести на чистую воду. Священник вообще не обращал на неё внимания. Он молчал, попивая вино и хмуро поглядывая на сидящего в углу Снейпа, словно планировал сжечь того на костре, а капитан накидывался едой и вином с такой жадностью, будто ел в последний раз. Иногда он бросал странные шутки не в тему разговора и сам же громоподобно хохотал, на что Люцерон устало морщился и хмыкал.

Ужин закончился поздно. Грейнджер всё-таки успела за эти пару часов говорящими взглядами задать несколько вопросов Снейпу. Во-первых, узнать, как он там держится — голодный и избитый. Естественно, тот закатил глаза, как бы говоря, что она зря переживает, с ним всё в порядке, бывало и хуже. Потом, когда Люцерон отвлёкся на бутылку с алкоголем в своём баре за спиной, она повела глазами в сторону шкафа, мысленно спрашивая, что они будут с этим делать. Северус мотнул головой, а чёрные радужки дёрнулись туда-сюда, намекая, что скорее всего этой ночью ей придётся побыть ниндзя — пользуясь темнотой, пробраться в каюту и постараться незаметно стащить нужную вещь.

В голове Гермионы мгновенно созрел план, как всё это провернуть и она еле заметно улыбнулась Северусу. На что он усмехнулся одним краешком губ, словно говоря: «Пять баллов Гриффиндору!», — а потом нахмурился.

Она знала, что Снейп переживал за неё и это согрело её сердце теплом.