Дело пирата Острозуба или приключение в Карибском море (гет)

— Йо-хо, встанем вместе,

Флаги поднимем ввысь,

Грязная шайка бесов морских,

За жизнь теперь не держись.

Весёлый мертвец — пастырь чёрных овец,

Собрал нас — кто жив и кто мёртв.

И вдаль нас погнал с дьявола платой,

Парусом вольных вод… ⁽¹⁾

Хриплый грубый голос, напевающий старую пиратскую песню, звучал как будто откуда-то издалека.

Гермиона тяжело сглотнула и горло сжалось от сухости. Глаза её были закрыты, она чувствовала себя так, словно её перемололо в мясорубке и выплюнуло в тарелку с фаршем. Тело противно-липкое от пота, а кожу щёк стянуло от соли. Ощущения не из приятных.

— Джонни, заткнись, твою мать! — выплюнул кто-то со злостью. — От твоего голоса хочется сдохнуть!

— Сдохнешь, сдохнешь… — оптимистично пробурчал «певец».

Гермиона попыталась открыть глаза, чтобы посмотреть, что происходит и где она. В голове пока стоял полный штиль. Звуки доносились, словно из бочки. Пахло тухлятиной, старыми потными носками и немытыми мужиками. А ещё вокруг что-то мерно поскрипывало и её плавно качало. Туда-сюда. Туда-сюда.

Что за ерунда…

Она снова сглотнула, пытаясь найти хоть каплю влаги на языке.

— Пацан проснулся, кэп! — услышала уже совсем близко.

Гермиону бесцеремонно затормошили.

— Убери руки, Джонни! — это был сердитый голос Снейпа и её веки распахнулись сами.

— Пей, малец, — она тут же оказалась в полусидячем положении.

— Малец? — прошелестела Грейнджер, не понимая, почему Северус так странно её называет.

Он вроде бы не был замечен за пристрастием давать ей милые прозвища.

Увидев обстановку, Гермиона в шоке раскрыла рот, к которому тут же приставили плошку с водой.

Их окружали одни мужчины довольно опасной, даже можно сказать «бандитской» наружности. Человек десять. Они беспорядочно валялись на полу, подпирали спинами стены и какие-то ящики. И одежда на них — рваная, в крови или грязи — явно говорила всем своим чудны́м видом о том, что эти люди не кто иные, как пираты.

Полутёмное помещение с зарешеченным окном на потолке, откуда внутрь пробивались тревожно-алые лучи вечернего солнца, прибавляло их уставшим, грязным лицам какой-то потусторонней свирепости.

А поскрипывал, как оказалось, деревянный каркас корабля, который нёс их по волнам неизвестно куда.

Неизвестно для Гермионы…

Всё должно было быть не так!

— Пей и слушай, — приказным тоном прошептал Северус ей на ухо, и ведьма послушно глотнула затхлой жидкости: гадость, но пить хотелось жутко, не до брезгливости. — Мы на корабле королевской гильдии и попали в самую гущу событий. Помнишь, что случилось?

Гермиона поморщилась, напрягая мозги.

В памяти постепенно восстанавливалась хронология произошедшего.

Ещё утром в кабинете Отдела Тайн они обсуждали «Дело капитана Острозуба» — пирата, который в параллельном мире мог совершить немыслимое зло, искажающее пространство. Он давно намеревался захватить полную власть в Тихом океане. Один из рождественских подарков, которые пропали в тот чёртов день, прицепился к этому мутному делу. Самое интересное, что мир, где обитал Острозуб, был почти идентичен тому, в котором жили они, только отставал по развитию на три века. И магия там работала очень вяло, даже можно сказать никак — словно её что-то заглушало.

Снейп упрямо настаивал на том, что пойдёт за подарком без Гермионы. Видите ли, это личное. Свой порыв Северус объяснял тем, что пропавший презент он планировал подарить кое-кому из своих немногочисленных друзей, и ему бы не хотелось, чтобы Гермиона совала свой веснушчатый носик в его личные дела.

Естественно, они поругались. Что значит личные дела? Капитан Острозуб опасен. Чертовски опасен и она не могла отпустить Снейпа без поддержки. И не только потому, что они напарники. Причин было много и Грейнджер приготовилась с жаром выложить их все, но упрямец даже слушать её не захотел.

Поэтому она запрыгнула в шкаф за Снейпом в самый последний момент. И выплюнуло их на небольшом жарком острове, где в это время шла бойня между пиратами и королевским флотом.

— А где Острозуб? — осторожно прошептала она, делая последний глоток.

Её взгляд привлекли грязные кружева на рукаве. Оглядев себя, Гермиона поняла, что переодета в мужскую одежду с налётом аристократичной моды восемнадцатого века.

Странно, она точно помнила, что не переодевалась.

— Его больше нет, кажется, он погиб.

— Кажется? — изумлённо выдохнула Грейнджер, стараясь не пялиться на лица окружающих пиратов, те, в свою очередь, не обращали на неё внимания, отрешённо глядя в стены или пол. Кто-то из-них стонал от боли.

— Да, всё случилось очень быстро, — Снейп уселся поудобнее рядом с ней, отклонившись к деревянной балке за спиной, и Грейнджер смогла разглядеть, что тот тоже необычно одет — в чёрные кожаные штаны, сапоги, белую перепачканную сажей рубаху и потёртую жилетку с карманами, перетянутую широким ремнём.

Это придавало Северусу какой-то необычно лихой вид, особенно после его любимых «похоронных» одеяний, которые он любил носить на работе.

— Мы свалились им на головы, как раз когда одна из пушек ударила в сторону капитана, — продолжал Снейп шёпотом так, чтобы слышала только она. — Попали в самое месиво. Острозуб исчез в куче тел, чем облегчил нам задачу, но… Я чертовски похож на него. И теперь я — это он. А ты… мальчишка, которого я нашёл на острове во время бойни, когда мы попытались сбежать от солдат. Я отстриг тебе волосы и переодел, пока ты была в отключке…

Только тогда Гермиона почувствовала, что её голове как-то странно легко.

— Мои волосы?! — возмущённо воскликнула она, при этом стараясь не шуметь слишком сильно.

Схватившись за остатки былой роскоши, ведьма чуть не заплакала. Гермиона гордилась своей шикарной кудрявой шевелюрой, а теперь, наверное, выглядела, как потрёпанный пудель. Хотя в их со Снейпом ситуации страдать из-за волос было бы верхом глупости. Грейнджер хорошо понимала, что он изворачивался как мог, и на то, чтобы придумать им обоим легенду, у него вряд ли было много времени.

— Не переживай, — Снейп закатил глаза, качая головой. — Как только мы вернёмся в наше время, всё станет по-прежнему. Здесь опасно быть женщиной, поэтому я не хотел брать тебя с собой. И хорошо, что у тебя маленький рост и небольшая грудь…

Грейнджер возмущённо вытаращилась на напарника:

— Небольшая грудь? Ах вот как? А раньше ты не жаловался… — Она почувствовала, что её рёбра туго обтягивает тканевый пояс. — Ты касался моей груди? Пока я беспомощно валялась в отключке?

— Я замотал её тряпкой, — успокаивающе и немного давяще произнёс Снейп сквозь зубы. — Да и что я там не видел…

— Ненавижу тебя!

— Пока рано признаваться в чувствах.

— Ты невыносим! — отмахнулась Гермиона. — А где шкаф?

— Забыла теорию? В мире, где почти нет магии, шкаф невидим и…

— Заберёт нас сам, — она тяжко вздохнула, понимая, что без своих магических умений они конкретно встряли.

Грейнджер попыталась нашептать Агуаменти, чтобы выпить ещё воды, но даже это простенькое заклинание у неё не вышло.

— Умница… Герман, — похвалил Снейп. — Пять баллов Гриффиндору.

Хотелось фыркнуть: «Герман?!» Придумал же имечко. Почувствовав чей-то жалящий взгляд, Гермиона обернулась и увидела диковатого крепкого мужчину с ярко-зелёными глазами и густой рыжей бородой, неотрывно следящего за ней. По коже пробежали холодные мурашки.

— Сколько у нас времени на всё? — скрывая дрожь в голосе, спросила она, стараясь придвинуться к Снейпу ещё ближе.

— Три дня.

— Не знаю… Много это или мало? Нам ещё нужно найти твой подарок, а ты мне так и не сказал, что это, — она вновь с сожалением потрогала свои подстриженные кудрявые патлы.

— Главное, чтобы нас не вздёрнули на рее до этого, — хмыкнул Северус.

— Ты, как всегда, очень оптимистичен.

— Не до оптимизма, Герман.

— Эй, кэп, о чём ты там воркуешь с мальчишкой? — послышался осторожный голос рыжебородого и Гермиона, поняла, что это именно он пел ту самую пиратскую песню.

«Певец» прищурился и подполз на коленях так, что теперь она могла хорошо разглядеть его щербатый рот.

— Мальчик хорош… — хрипло продолжил он, смачно облизываясь и протягивая к ней подрагивающую жилистую руку. — Такая нежная кожа и мягкие губки…

Гермиона не успела испугаться, как Снейп резко уцепился за мощную шею пирата своими твёрдыми длинными пальцами и прошипел:

— Не трогай его, Джонни, сколько раз тебе повторять? Этот мальчишка наш шанс подышать свежим морским воздухом ещё пару свободных от петли лет.

— С чего ты взял, что он поможет нам? — хрипло выдохнул Джонни, когда его так же грубо и неожиданно отпустили.

Он с грохотом повалился на пол.

— С того, что он мне сообщил, кто был его папочкой, — Снейп брезгливо сплюнул, преображаясь на глазах Гермионы в неприятного алчного типа. То, что её напарник хороший актёр, она отлично знала и жалела, что у неё нет с собой попкорна: смотреть на него — такого самоуверенного и опасного — было одно удовольствие. — Их богатенькое судно недавно ушло под воду у Багам, — уверенно продолжал Северус. — Мальчишку выкинуло на остров, где мы прятали наш скарб. Если мы скажем, что спасли его, нас помилуют, да ещё и золотом отшлифуют поверх.

Некоторые из пиратов зашевелились и удивлённо загудели с надеждой на хороший исход.

— Слышал, пацан? Мы спасли тебя! — издевательски закаркал Джонни, расправляя узкие губы в гаденькой усмешке. К нему присоединились ещё двое наблюдающих за разговором.

— Острозуб знает, что делает, — пророкотал кто-то в поддержку.

— Да не может быть! А то, что мы в плену, случайно не по его вине? — заныл один из раненых.

— Закройся, идиот, наш кэп фартовый! Сколько раз нам везло, вспомни?

— То-то нашим братьям фартануло — лежат себе на пляже и кормят чаек своими кишками!

— Это всё Джонни, он заснул!

— Да пошёл ты, жирный прилипала! Я не виноват!

— Ты всегда не виноват, сто акул те в глотку!

— Зарой свою пещеру!

— Сейчас я тебя зарою!

Послышалась какая-то возня, пираты, кажется, начинали звереть и задумали вылить всё своё недовольство в драку.

— Ты уверен? — прошептала Гермиона, пока буйные мужики ругались, потирая кулаки. — Кто такой Герман? Как это нам может помочь?

— Это наш билет наверх… — начал Снейп, но в этот момент с противным скрежетом открылся люк и вниз спустили деревянную лестницу.

Все замерли в ожидании.

— Капитан Острозуб! На выход! — прогремел голос из красноватой реальности над их головами. Снейп медленно встал и Гермиона испуганно сжалась от мысли, что останется одна среди неадекватных мужиков, переполненных тестостероном и адреналином.

— Ты со мной, пацан, — к огромному облегчению Грейнджер Северус грубовато дёрнул её за руку и потащил за собой. — Я иду, но не один! — предупреждающе гаркнул он в потолок.

— Не делай того, о чём пожалеешь! — последовал нервозный ответ. — Нам нужен только ты один, грязный пёс!

— Маркиз потом вас сам вздёрнет, если я не покажу ему кое-что очень интересное… — с усмешкой прорычал Снейп. — Точнее кое-кого.

Сверху затихли, а потом другой голос — холодный, полный высокомерия — нехотя проговорил:

— Пусть покажет, что у него есть для меня.

* * *

Пока их парочку выволакивали на палубу под крики чаек и шумный трепет белых парусов, Снейп успел шепнуть Гермионе на ухо:

— Запоминай. Ты юный герцог Герман Виллем Данделс, реально существующий объект этого времени в данном мире. Тебе семнадцать. Родители твои родственники королевской четы в Голландии. Вы везли золото и кое-что ещё очень ценное. Не говори, что именно.

— Откуда ты знаешь?

Северус снова её удивлял.

— Я готовился перед тем, как шагнуть в шкаф, — ядовито бросил он, дёргаясь от боли, когда один из солдат королевской армии без церемоний связал его руки. — Внимательно прочитал дело, в отличие от некоторых.

— Я тоже читала… — Гермиона с глухим стоном сжала губы, терпя грубые руки другого солдата, прихватившего её за плечо.

— Сделай вид, что ты немного оглох и заикаешься, я сам всё скажу, — успел прошипеть Снейп.

— А ну заткнулись! — прикрикнул на них высокий мужчина в синем камзоле.

Их вывели на середину палубы и со всего маху швырнули на пол таким образом, чтобы они упали на колени. Грейнджер даже тихонько взвизгнула от неожиданности и боли.

Она успела заметить, что их окружает с десяток вооружённых мушкетами и саблями солдат, разодетых в красно-сине-белые камзолы. Сложилось ощущение, что она попала в фильм о пиратах Карибского моря. Для полноты картины не хватало только Джека-Воробья и обезьянки призрачного пирата.

Никакая обезьянка, конечно же, навстречу не выпрыгнула. Вместо неё с лестницы кормовой палубы к ним спустился высокий мужчина в светлых дорогих одеждах. Заходящее солнце светило ему в спину и поэтому Гермиона не смогла толком разглядеть его лицо. Только взметнувшиеся от ветра волосы, длинные и белые, как морская пена, и трость, сверкающую серебряной головой змеи.

— Острозуб собственной персоной, — ледяным голосом произнёс этот сияющий мужчина и, не дожидаясь ответного приветствия, высокомерно продолжил: — И мальчишка. Хм… Это его ты мне хотел показать, падаль? — трость поднялась и грубо уткнулась металлическим кончиком в шею Гермионе, поднимая её лицо за подбородок. — Кто вы, молодой человек?

Грейнджер даже не обиделась, что её так легко приняли за парня. Если честно, то она еле сдержала выдох облегчения. Её прикрытие сработало, за что огромное спасибо хитроумному напарнику.

Снейп чуть отклонился, совсем не выглядя ниже своего важного собеседника, хотя и стоял на коленях.

— Давно не виделись, маркиз Люцерон де Малфоли, — нагло ощерился он. — Признаюсь, я даже успел соскучиться.

Гермиона захлопала ресницами. Малфоли? Это же… Это же Люциус Малфой! Или скорее его прототип, который в этом времени и этом мире стоит на страже закона, но всё так же невероятно напыщен и обожает вычурные трости.

— Закрой рот, я хочу услышать мальчишку, — сухо выплюнул Малфоли, поджимая губы.

— Э-э, с-сэр… я-а г-герцог Г-герман В-виллем Д-да… Д-данделс… — начала Грейнджер, исправно изображая заикание.

Малфоли, фыркнув, поморщился:

— Повтори громче, что ты там бормочешь себе под нос?

— Парень слишком напуган и его малёхо контузило, ваше сиятельство, — Снейп покачал головой. — Но я спас его от смерти, так ведь, Герман?

Гермиона согласно тряхнула короткой чёлкой.

— Этот пацан — сын голландского лорда, урождённый Данделс, юный герцог, — с бесстрашной издевательской усмешкой заявил Северус. — Ни больше, ни меньше. Доказательства у меня в левом нагрудном кармане, вашество. Это было с ним, как и его богатенькие одежды и холёный видок.

Люцерон задумчиво покусал щеку изнутри, свысока разглядывая Гермиону. Кивком головы он приказал одному из солдат достать из кожаной безрукавки Снейпа вещь, о которой тот говорил. В лучах солнца сверкнул медальон.

— Как интересно, — маркиз открыл золотую вещицу и, прищурившись, вгляделся в изображения, потом снова посмотрел на Гермиону, сравнивая. — Хочешь сказать, это сын тех самых печально известных Данделсов, что сгинули в океане месяц назад с огромной партией золота? Я не был знаком с ними лично, но кое-что слышал…

— Да-да, это он, вашество, приглядитесь к женщине на картинке, его мамашке. Одно лицо с сыночком.

Ведьма опустила взгляд, не понимая, откуда у Снейпа оказалось столь ценное доказательство. Неужели его магия всё-таки сработала и у него получилось что-то наколдовать? Она бы не удивилась, если бы её напарнику удалось и такое в мире, непригодном для магов — Северус обладал сильным магическим потенциалом.

— А не твоя ли банда головорезов потопила судно достопочтенных Данделсов, а, Острозуб? — язвительным тоном поинтересовался Люцерон.

— Если б так, я давно бы уже пил ром в кубинских кабаках и обнимал кубинских шлюх, тратя голландское золотишко. Но нет… Всё было гораздо прозаичнее, вашество. Парня вынесло на остров, где… — продолжал Северус свой незатейливый рассказ. — Где мы обычно отдыхаем с моей командой от трудов наших праведных.

— От мародёрств, убийств и грабежей, ты хотел сказать? — хмыкнул Люцерон. — Думал, мы не найдём вас? Но одна хорошо знакомая тебе крыса быстро выдала все места, где может обитать твоя банда. Стоило лишь чуть-чуть сильнее растянуть его хилое тело на дыбе.

Гермиона в ужасе закусила губу. Да, не в сказку они попали, не в сказку… Здесь пытают и убивают. Здесь пот, кровь и грубые злые мужики, от которых ей бы стоило держаться подальше.

— А вы знаете толк в развлечениях, маркиз, — с кривой полуулыбкой отозвался Снейп. — Рад, что вы наконец-то смогли воспользоваться пешкой, чтобы выйти в дамки. Теперь мой ход. Так вот, расклад таков: мальчишка — племянник короля. Был спасён, обогрет и накормлен мною. Я заботился о нём, как о сыне. Можно сказать стал ему отцом родным. А казнить почти родственника короля Голландии вы не можете, ведь так?

Гермиона с восхищением глянула на Северуса, поражаясь его наглости и хитрости.

Люцерон, заметив её взгляд, вскинул подбородок и кивнул своим солдатам:

— Помогите юноше добраться до гостевой каюты. С вами, Герман Виллем Данделс, мы всё обсудим позже. А вас, капитан Острозуб, я попрошу остаться.

1) Стихи Вероники Жураускайте, найдены на просторах интернета (прим. автора)

Вернуться к тексту

Стараниями двоих солдат Гермиона оказалась в довольно приличной каюте, обставленной в средиземноморском стиле с намёком на роскошь. Её аккуратно кинули на широкую кровать, покрытую зелёным покрывалом. Дверь закрылась и, оставшись одна, она вздрогнула, когда с той стороны с грохотом задвинули засов.

Снова в ловушке, но хотя бы пока жива. Неизвестно, повёлся ли маркиз на легенду о Германе Данделсе. Грейнджер хотелось верить, что Северус знал, что делал и говорил. Ведь если у них не получится, в этом мире случится что-то непоправимое. Что именно, она пока даже не могла предположить, поскольку не имела ни малейшего понятия о том, какая вещь была спрятана в подарке Снейпа.

Гермиона села, раздумывая над вариантами решения проблемы и заодно оглядывая обстановку. Деревянный шкаф из тёмного дерева с узорами на дверцах, пустой крепкий стол у окна, над кроватью мерно покачивается балдахин, цветные ковры на полу и полупрозрачная занавеска, прикрывающая круглое окно. Сквозь мутное стекло в комнату врывались последние лучи закатного солнца.

Она встала с кровати, чтобы посмотреть, есть ли возможность вылезти наружу, но дверь снова открылась и те же солдаты оставили на столе таз с водой, мыло, полотенце и какую-то одежду. Видимо, чтобы она привела себя в порядок.

— Маркиз де Малфоли будет ждать вас на ужин в своих покоях, — с поклоном проговорил один из солдат. — Когда будете готовы, сэр, постучите в дверь.

Он закрыл за собой и Гермиона недолго думая разделась и размотала тряпки, скрывавшие грудь.

— И ничего она не маленькая… — ворчливо заметила ведьма.

Намочив полотенце, она принялась обтираться. Прохладный вечерний воздух бодрил, касаясь обнажённой влажной кожи. Ощущение чистоты и свежести поднимало настроение, настраивая на позитивный лад. Всё обязательно получится. Они вывернутся, как обычно, главное, не забывать, что она «парень».

Грейнджер взглянула в мутное зеркало на стене, украшенное позолоченной рамой, изучая свою новую причёску. Оставшиеся волосы от пыли и пота превратились в торчащие пакли, на лице лихорадочно горели карие глаза, в которых плескался миллион вопросов.

Справится ли она со своей ролью? Что будет со Снейпом? Как себя вести на ужине у маркиза? Чёрт, она же должна изобразить паренька из высшего общества, который с колыбели знает, какая вилка нужна для салата, а какая для десерта, и что можно, а что нельзя говорить в компании сиятельных сэров. Намыливая голову, Гермиона лихорадочно вспоминала курс королевского этикета, преподаваемый каждому сотруднику Отдела Тайн.

Волосы она отжала полотенцем, оставив их влажными и растрёпанными. Ничего, чем непригляднее этот Данделс выглядит, тем лучше. Словно парень не привык обходиться без слуг и совершенно не умеет заботиться о себе.

Одежда — белая рубашка с рюшами и пышным жабо, синий камзол с вышивкой по бортам, прибавивший ей плеч и скрывший грудь, пришлись впору, как и бежевые панталоны с синими бантами. Банты особенно насмешили Гермиону и она, не сдержавшись, нервно захихикала. Только коричневые кожаные сапоги оказались больше на пару размеров. Чтобы они не болтались на ногах, она засунула туда старых тряпок.

— Что ж, мистер-сэр-герцог Герман Виллем Данделс, семнадцати лет от роду, не подведите меня сегодня. Нам с мистером пиратом Острозубом просто необходимо выжить, — натянув улыбку, попросила Грейнджер у своего странноватого отражения в зеркале.

* * *

Маркиз встретил Грейнджер сидя за широким обеденным столом в огромной каюте, обставленной гораздо шикарнее, чем её комната. Цветные ковры, павлиньи перья, пальмы в кадках, золочёные детали интерьера, клетка с притихшим белым попугаем какаду — это лишь малая часть того, что она успела заметить.

Люцерон держал хрустальный бокал с красным вином и поприветствовал её, чуть взмахнув рукой в сторону свободного стула с вычурной обивкой. Остальные три места занимали незнакомцы. Интеллигентный старик с аккуратной седой бородкой в светлом костюме, очень похожий на Дамблдора. Крепко сбитый шатен, жадно поедающий стейк с кровью, который Гермиона, будучи очень голодной, сразу же зацепила взглядом и сглотнула прилившую слюну. И, судя по одеянию, католический священник — темноволосый мужчина с острым взглядом синих, как небо, глаз.

— Давайте же, ваша светлость, не заставляйте нас ждать, — Люцерон снова властно качнул ладонью, приглашая к столу, и Гермионе больше ничего не оставалось, как подчиниться. — Обойдёмся без прелюдий и долгих расшаркиваний. У нас тут всё по-простому, уж не обессудьте.

С ровной спиной она гордо прошествовала к стулу, не забывая, что вилять бёдрами ей категорически запрещено, и грациозно уселась. Учтиво кивнула оказавшемуся напротив «Дамблдору».

— Познакомьтесь, дорогой юноша, это наш корабельный врач — доктор Альфред Долтон, — представил их Малфоли, попивая из бокала. — Человек широкой души и большого ума.

— Приятно познакомиться с родственником самого голландского короля, — улыбнулся Долтон и светло-голубые глаза за очками-половинками лучезарно засияли добротой. — Если у вас есть какие-то жалобы на здоровье, не стесняйтесь обратиться ко мне. Без лишней скромности скажу: я лучший врач из всех, кто любит морские путешествия.

— Да-да, так и есть, — снисходительно поддакнул Люцерон и указал на жующего громилу. — Этот неотёсанный мужлан, офицер королевского флота, капитан корабля и мой так называемый родственник — муж сестры жены, Руди Лестрей.

Гермиону чуть не перекосило от осознания, что этот самый Руди в её мире являлся выходцем из семейства Лестрейнджей и был женат на самой сумасшедшей ведьме поколения. Ведьме, которую Грейнджер ненавидела всей душой, потому что та всё ещё приходила к ней в кошмарных снах.

— Желаю здравствовать, — не переставая жевать, пробубнил офицер. — Извините, но после боя я всегда голоден, как зверь.

Она понимающе покачала головой, переводя взгляд на священника, сидящего по её левую руку.

— Отец Томас, — представился тот, улыбаясь одними глазами. — Несу веру по свету, потому что вера и разум — это два крыла, на которых дух человеческий возносится к познанию истины. На одном крыле ведь далеко не улетишь…

От его пронзительного взгляда у Гермионы по телу побежали холодные мурашки. Томас… Неужели это воплощение Тома Реддла? Святой отец? Это даже смешно. Хотя… В её мире он тоже нёс свою веру — чудовищную, жестокую, кровавую. Вот кого следовало бояться, а не какого-то пирата Острозуба, который так удачно исчез.

— Расскажите же о себе, молодой человек, как вы смогли выжить? — продолжая сверлить Гермиону холодной синевой радужек, поинтересовался отец Томас. — Новости, полученные нами месяц назад, были неутешительны. Семейство Данделсов считалось погибшим, что прискорбно. Но если вы остались живы, значит, Бог дал вам возможность проявить себя во благо миру. Упокой Господь души ваших родителей, — он перекрестился и поцеловал тяжёлый серебряный крест, висящий на груди. — Крепитесь, юноша.

Грейнджер откашлялась, собираясь с мыслями. Что ему ответить? Она не знала. Ей очень не хватало Снейпа. Это была его затея, а отдуваться приходится ей. Надо что-то придумать. Что он там говорил — заикаться и странно себя вести? Точно!

— Э-э-м, б-б…благодарю… з-за п-помощь и-и с-сочувствие… — она попыталась улыбнуться, но получился скорее кривой оскал. — Э-э, я-а-э…

В тёмном углу каюты, куда не попадал свет от свечей вдруг раздалось лязганье металла.

— Парень контужен и толком ничего вам не скажет, — послышался хриплый голос того, кого Гермиона в данный момент хотела одновременно и прибить, и крепко обнять. — Он попал в жуткую переделку, не ждите от него красочных рассказов о приключениях в Карибском море.

— Заткнись, пёс! — маркиз лениво перевёл взгляд в темноту. — Я никуда не тороплюсь, до ближайшей стоянки целая неделя. В крайнем случае, за это время мальчик сможет изложить случившееся на бумаге.

— Малфоли, да я ж рассказал, как было дело. Какой резон мне врать? — заворчал Снейп, выползая на свет и таща за собой цепи. — Вот те крест, клянусь жизнью короля, всё правда.

Люцерон презрительно фыркнул, а Гермиона чуть не ахнула в голос, заметив, что у её напарника разбита губа и кровь испачкала его рубашку. Северус еле заметно покачал головой, словно пытаясь успокоить Грейнджер и убеждая не делать глупостей. Она глубоко вздохнула, сдерживая порыв броситься к нему и залечить раны.

Как хорошо он её знает, чёрт возьми…

Гермиона повернулась к Люцерону, который, оказывается, очень внимательно за ней наблюдал.

— М-мистер Ос-с-строзуб м-мой д-друг, с-сэр, — пролепетала она, стараясь заикаться как можно убедительнее. — С-спас… Н-не д-дал в обиду… К-кормил…

— Даже так, хм, — с еле заметной издёвкой маркиз вскинул одну бровь. — Невероятно, что же случилось с «ужасом морей и океанов», он стал ангелом? Каких только чудес не происходит в мире, да, отец Томас? — Священник отреагировал недоверчивым изгибом губ и Малфоли расслабленно ухмыльнулся. — Что ж, если всё так и было на самом деле, дадим нам всем немного времени. А сейчас приступим к ужину, а то вы, юноша, выглядите слишком уж измождённым и бледным.

Он позвонил в колокольчик и дверь в каюту тут же открылась. К столу подошли двое парней в белых фартуках с подносами, полными каких-то умопомрачительно пахнущих яств. Грейнджер закусила губу, с жадным вниманием наблюдая, как один из слуг — высокий и светловолосый, — кладёт ей на тарелку сочный кусок прожаренного мяса.

— Мне не хочется наедаться на ночь, — Малфоли вскинул ладонь, запрещая наполнять его блюдо. — Крабового паштета будет достаточно.

— Хорошо, отец, — ответил слуга, придвигая паштет ближе к нему, и только тогда Грейнджер заметила, что он очень сильно смахивает на Драко Малфоя. Тот же рост, кипенно-белые волосы, собранные в хвостик, и непримиримое, уязвлённое выражение аристократически-красивого лица.

— Сколько раз я просил, Дантэ, называть меня сэр или маркиз де Малфоли, пока ты наказан? — холодно поинтересовался Люцерон.

— Простите, сэр, — сквозь зубы выплюнул Дантэ. — Больше не повторится, сэр.

Несколько секунд они буравили друг друга колючими взглядами. Второй слуга обслужил остальных сидящих за столом и только после этого отпрыск сиятельного маркиза спросил с преувеличенно-раболепным поклоном:

— Мы можем идти, сэр?

— Идите. — Люцерон сжал челюсти, провожая его взглядом.

Когда дверь за слугами закрылась, маркиз спокойно продолжил, будто бы только что ничего не случилось и присутствующие не стали свидетелями неприятного диалога:

— Дантэ — мой единственный сын. Совсем отбился от рук. Пришлось понизить его с должности помощника капитана до помощника кока. Воспитание юноши — тяжкая ноша, герцог. Хлопоты и большая ответственность, но вам ещё рано об этом задумываться, мой дорогой. Ешьте, наш кок отлично готовит мраморную говядину.

Руди Лестрей одобрительно замычал, с аппетитом поедая добавку.

Взявшись за нож и единственную вилку, Гермиона взглянула на сидящего в углу Снейпа. Его чёрные глаза как будто что-то искали, изучая обстановку, а на лице застыло выражение крайнего недовольства. Что он ищет? Неужели надеется найти свой подарок у маркиза? Как же ей с ним поговорить? Пока что ясности в сложившейся ситуации она не видела. Только Северус мог ей помочь понять, что делать дальше. Эх, жаль, магия Грейнджер сейчас совсем не работала, она не чувствовала её трепетно-искристого течения по венам. Зато её неугомонный мозг ни на миг не прекращал генерировать новые идеи.

— С-сэр… — выпрямилась она на стуле. — П-позвольте от-отдать м-мою п-порцию…

— Что? — Люцерон непонимающе свёл брови к переносице, прекратив намазывать паштет на тонкий кусочек булочки.

— О-остро-острозубу… — громче выговорила она, кивая на Снейпа, который теперь смотрел на них хищным взглядом. — Он г-г-голоден…

Гермиона надеялась самолично отнести лжепирату свою порцию, чтобы получить хоть какой-то намёк, как действовать дальше. Она уже почти встала с места, но её остановили крепкие пальцы сидящего рядом священника. Они безжалостно сжались на её локте, удерживая.

— О, ваша светлость, вы слишком добры к этому чёрту. Господи, прости, — он осуждающе покачал головой. — Даже в свете того, что он спас вас, не стоит быть к нему столь мягкосердечным. Этот прощелыга — убийца и вор, и он заслужил если только кости с нашего стола. Таких людей нельзя баловать, они как крысы. Прикормишь, а потом они сожрут тебя с потрохами.

Гермиону его речи почему-то возмутили. А ещё «святой» отец называется! Человек веры! А доброты и милосердия нет ни грамма.

— Но… — она нахохлилась, думая, как бы защитить своего «спасителя».

— Не беспокойтесь, его покормят, — великодушно бросил маркиз, делая ещё один глоток вина. — У меня большие планы на капитана Острозуба, он мне нужен живой. Ты слышал, пират? — обратился он к Снейпу, удобно примостившемуся у кадки с пальмой. — Я сдам тебя королеве, а там уж ей решать, казнить или миловать. Думаю, она будет довольна моим уловом — герцог и самый неуловимый пират нашего времени. И у меня для неё есть ещё один сюрприз… — Люцерон вдруг перевёл взгляд к шкафу с резными дверцами, занимавшему другой тёмный угол каюты, и задумался на пару секунд. — Хм…

Северус исподлобья посмотрел на Гермиону и еле заметным движением кивнул ей, указывая на этот самый шкаф. Грейнджер закусила губу. Его намёк был очень даже красноречивым — скорее всего там и прятался таинственный презент Снейпа. Она склонилась над тарелкой, тщательно нарезая мясо и при этом разглядывая обстановку. Взгляд зацепился за серебро упаковочной бумаги, торчащей из-под деревянной ножки и зелёный бумажный бант, помятый, грязный, но такой знакомый.

Мерлин! Значит, маркиз нашёл коробку с подарком и открыл, но так и не понял, что делать с находкой. Уже легче, ведь тогда не придётся искать пропажу по морям и океанам, а забрать своё уже дело техники. Она закинула в рот ароматный сочный кусочек и еле сдержала стон блаженства — у мяса и правда был божественный вкус.

— Вот об этом я и говорил — мой кок превосходен, — довольно улыбнулся Малфоли, смотря на то, как Гермиона облизывает губы. — В Голландии вас таким мясом не накормят, признайтесь, — она утвердительно закивала, вызывая у маркиза прилив хорошего настроения. — Хотя не будем забывать, что ваш сыр это нечто. Я пробовал и был очень впечатлен…

Далее разговор о прелестях голландской кухни поддержал доктор Долтон, а Гермионе оставалось только поддакивать и поглощать еду с истинно королевским достоинством. Роль юного герцога ей вроде бы пока удавалась — никто не смотрел на неё с подозрением и не пытался вывести на чистую воду. Священник вообще не обращал на неё внимания. Он молчал, попивая вино и хмуро поглядывая на сидящего в углу Снейпа, словно планировал сжечь того на костре, а капитан накидывался едой и вином с такой жадностью, будто ел в последний раз. Иногда он бросал странные шутки не в тему разговора и сам же громоподобно хохотал, на что Люцерон устало морщился и хмыкал.

Ужин закончился поздно. Грейнджер всё-таки успела за эти пару часов говорящими взглядами задать несколько вопросов Снейпу. Во-первых, узнать, как он там держится — голодный и избитый. Естественно, тот закатил глаза, как бы говоря, что она зря переживает, с ним всё в порядке, бывало и хуже. Потом, когда Люцерон отвлёкся на бутылку с алкоголем в своём баре за спиной, она повела глазами в сторону шкафа, мысленно спрашивая, что они будут с этим делать. Северус мотнул головой, а чёрные радужки дёрнулись туда-сюда, намекая, что скорее всего этой ночью ей придётся побыть ниндзя — пользуясь темнотой, пробраться в каюту и постараться незаметно стащить нужную вещь.

В голове Гермионы мгновенно созрел план, как всё это провернуть и она еле заметно улыбнулась Северусу. На что он усмехнулся одним краешком губ, словно говоря: «Пять баллов Гриффиндору!», — а потом нахмурился.

Она знала, что Снейп переживал за неё и это согрело её сердце теплом.

В этот раз до каюты Гермиону проводил сам Люцерон де Малфоли, если не считать двух солдат, которые, как верные телохранители, следовали чуть позади. Опираясь о свою шикарную трость, маркиз остановился у дверей и, разглядывая Грейнджер в свете качающегося фонаря, произнёс:

— Надеюсь, ужин в нашей тёплой компании хоть немного стёр ужас последних событий, герцог?

Она слабо улыбнулась, не зная, что и ответить на его вопрос. Малфоли понял её реакцию по-своему.

— Люблю слушать истории, знаете ли, мой дорогой Герман, — пояснил он. — И с удовольствием бы услышал вашу. Вижу, вы мальчик воспитанный и честный…

Гермиона опустила взгляд, чуть не подавившись воздухом — слишком уж мягким был с ней маркиз. Это показалось ей странным, интуиция зазвонила в колокольчик, предупреждая, что всё неспроста.

— Очень хочется верить, что способность говорить как раньше к вам скоро вернётся и вы поделитесь со мною всеми деталями, — маркиз осторожно погладил её плечо кончиками пальцев. — Я готов поддержать вас, выслушать, помочь… Стать вашим наставником.

Ого, да у него далеко идущие планы на несчастного юного сироту! Насколько было известно Гермионе о монаршей иерархии — герцог считался на ступень выше, чем маркиз. И общение с родственником короля автоматически давало некоторые поблажки и выгоду на высшем уровне. Ох уж этот Люцерон-тире-Люциус, он и в этом мире совсем не промах, выгоду никогда не упустит, хитрый лис. Грейнджер сглотнула и, качнув головой, сказала то, что скорее всего и сказал бы семнадцатилетний парень, оставшийся без родителей:

— М-мне оч-чень цен-но в-ваше ж-желание п-помочь, с-сэр. Я, э-э, п-подумаю, н-н-над в-вашим п-пре-предложением…

Она выдохнула, с трудом закончив свою невнятную речь. А Малфоли вдруг склонился чуть ближе к ведьме, словно заметил паука на её подбородке и теперь пытался его разглядеть. Маркиз обладал высоким ростом и поэтому казалось, что он опасно навис над Грейнджер тёмной тенью. Его серые глаза загорелись странным огнём, отблёскивая в полумраке коридора серебром.

Гермиона удивлённо отпрянула, не выдерживая такой близости:

— Э-э… С-сэр?

— Нет… — Малфоли выпрямился, задумчиво отводя взгляд и хмурясь. — Ничего. Просто показалось. Спокойной ночи, мой дорогой…

Неужели он догадался, что она не та, за кого себя выдаёт?!

Гермиона вздохнула свободно только когда оказалась в каюте и услышала, как за ней закрывается засов. Как предупредил её Люцерон: «Это для того, чтобы юный герцог не вышел на ночную прогулку и случайно не выпал за борт. А то в темноте может случиться что угодно».

Грейнджер же поняла, что маркиз всё ещё не доверяет ей, но это ни капли не расстроило её. Она уселась за стол и приоткрыла окно, прислушиваясь к звукам снаружи. В ночной тиши, несмотря на плеск волн, было отлично слышно, как разговаривают солдаты и капитан отчитывает кого-то грубым голосом, не сдерживая себя в выражениях. Оставалось надеяться, что это всё говорится не Северусу. Сверху слева доносился монотонный бубнёж, похожий на молитву. Скорее всего, отец Томас перечитывал вслух какие-нибудь свои католические талмуды или сочинял проповедь на завтра.

Шум на корабле в скором времени стих. Лишь мерный плеск волн, скрип мачт и трепет парусов нарушал тишину.

Гермиона наконец-то осмелилась выглянуть в иллюминатор и изучить обстановку. Окно было круглым и даже очень подходящим, чтобы спокойно вылезти наружу. Как раз её размерчик — нужно только снять громоздкий камзол и эти дурацкие тяжёлые сапоги. Сбросив лишнее, ведьма бесстрашно полезла в ночную мглу головой вперёд. Уселась на узком подоконнике, поглядывая вверх. Руки привычно ощупали деревянную поверхность корабля, ища выступы или верёвки, и сегодня ей повезло. С борта свисала пара канатов, а чуть выше оказалась натянутая сетка, по которой было бы нетрудно перелезть наверх. Грейнджер воспользовалась удачей и уже минут через десять пряталась на палубе у бочек, восстанавливая дыхание.

Удача на этом сказала ей «Адьёс» и повернулась задом, ведь чтобы попасть в каюту маркиза, нужно пройти через охрану из тех же двоих солдат.

— Чёрт! — в сердцах выплюнула Грейнджер, рассматривая две крупные фигуры с мушкетами, перекрывшие ей проход к цели. — Вот ведь хрень какая…

— Согласен, хрень ещё та, — неожиданно подтвердил юношеский баритон за спиной и Гермиона, нервно вздрогнув всем телом, обернулась.

Немного дальше от бочек на последней ступеньке, ведущей к рулевой площадке, расслабленно сидел Драко, то бишь Данте, и что-то пил из запотевшей коричневой бутылки. Увидев, что Грейнджер с встревоженным удивлением смотрит на него, горько и как-то даже обречённо усмехнулся:

— Так вы и есть тот самый герцог, которого мой папочка решил усыновить?

— Я? — Грейнджер замотала головой и, забыв, что должна изображать заикание, поспешила его разуверить: — Вы ошибаетесь, сэр. Ваш отец предложил мне лишь покровительство, об усыновлении не было и речи…

— Ха-ха, — тихо отреагировал парень и сделал ещё один глоток. — Он будет рад заменить меня на более послушного, умного и правильного мальчишку… Присоединяйтесь, — он протянул ведьме свою бутыль. — Это кубинский ром, стащил у кока…

Гермиона слышала непривычную печаль в голосе человека, которого вообще-то в своём мире терпеть не могла. Но в этом мире он ничего плохого ей не сделал, и поэтому она могла бы выслушать его. Главное, чтобы Данте не поднял тревогу, заметив, что ночная прогулка «герцога» босиком выглядит странновато.

Грейнджер натянула жабо пониже, прикрывая грудь, и, скрываясь от света луны, переместилась к парню. Взяв из его рук прохладную тару, ведьма сделала глоток. Пойло было забористым. Она сморщилась и несколько раз чихнула. Юный Малфоли усмехнулся, наблюдая за ней искоса, а потом забрал свою бутыль.

— А говорят, вы жили с пиратами весь этот месяц. Неужели не пробовали с ними ром и не трогали загорелые тела туземок? — насмешливо, но без злости спросил он.

— Э-м-м… — Грейнджер даже покраснела, представив такое непотребство. — Как-то не пришлось…

— Отец хотел, чтобы я стал мужчиной в объятиях этих самых туземок на любой вкус и цвет, но я… — он с тяжёлым вздохом откинулся на ступеньки спиной, подставляя лицо свету бледной луны. — Моё сердце, тело и душа давно отданы лишь одной девушке… Одной, самой прекрасной и недосягаемой.

Кажется, Данте был уже пьян и очень хотел выговориться. Гермиона решила, что, возможно, это шанс. Парню нужен друг и она станет им на время, а там, глядишь, он поможет добраться до заветной цели.

— Э-э, вы любите её? — поинтересовалась ведьма и забрала у него бутылку, чтобы сделать ещё один глоток — так сказать, поддержать товарища.

Вторая порция алкоголя зашла уже мягче, а в голове чуть помутилось.

— Осторожнее, герцог, это коварный напиток, он может разбудить в вас дикаря, — хмыкнул Данте и, блаженно вдохнув морской воздух, ответил на вопрос: — Я мог бы сказать проще, но это не выразит всех моих чувств… Я жить без неё не могу. Моё сердце не стучит и дышать больно, когда она не рядом.

— Так почему же она не рядом? — Грейнджер встряхнула головой, пытаясь вернуть чёткость мыслям.

— Потому что моя прекрасная роза, мой самый прекрасный цветок всего лишь дочь нашего садовника, — Данте сердито фыркнул и вновь приложился к рому. — Единственная девушка, что оставила отпечаток в моём сердце, оказывается, совсем не подходит мне. Она ничто для моего отца и общества, что окружает нашу семью… — он тихо зарычал. — Чёрт возьми, я бы с радостью стал пиратом, свободным от дурацких предрассудков и выкрал её у этого несправедливого мира, чтобы быть с ней всегда! Я хочу с ней вечность, понимаешь, герцог?

Данте жёстко потёр лицо, словно тоже желая выдернуть себя из дымки опьянения. Гермиона не ответила на его крик души. Она шумно выдохнула и похлопала страдальца по плечу, словно в утешение. Ей и правда было жаль юношу, ведь в его действительности дочь садовника и сын маркиза не могли быть вместе. Такое возможно лишь в статусе любовников, но это, видимо, не устраивало несчастного сына Малфоли.

— У меня было лишь два выбора, — с горечью выговорил Данте. — Либо она умрёт, если я останусь в Англии. Либо я уеду… Чтобы помогать отцу, познавать морскую науку, насаждать католическую веру тем, кто прекрасно жил без неё сотни лет… И постараюсь забыть её, мою прекрасную Глорию. Ну, вы видите, что в итоге я выбрал.

— Это ужасно, — цокнула Грейнджер, качая головой.

Они снова выпили по глотку, разглядывая задумчивыми взглядами тёмный горизонт.

— Что это вы здесь делаете, молодые люди, в столь поздний час? — неожиданно услышали они строгий голос из тени у бочек.

Гермиона сглотнула, в ужасе понимая, что совсем забылась и расслабилась. Обернувшись в темноту, она увидела серебристый отблеск креста.

Священник. Какого чёрта он разгуливает ночью? Грейнджер замерла, ожидая его дальнейших действий.

Данте медленно поднялся со ступеней, косясь на отца Томаса исподлобья. По злобе, вспыхнувшей в серых глазах парня, Грейнджер поняла, что они скорее враги, нежели добрые друзья.

— Ваше святейшество, — сухо поздоровался он. — Не спится? А может, хотите пригубить вашего любимого кубинского пойла, чтобы лучше спалось? Или и это не поможет, чтобы усыпить вашу совесть?

Шурша длинными чёрными одеждами, священник вышел на свет и смерил того снисходительным взглядом:

— Маркиз всенепременно узнает, чем вы занимаетесь ночью и как дерзко, без уважения разговариваете с тем, кто несёт слово божье по свету.

— Ваше слово частенько попахивает насилием, кровью и огнём, — припечатал Данте. — Говорите отцу, что хотите, мне плевать.

Юноша развернулся, отдал бутылку Гермионе и, коротко усмехнувшись, попрощался:

— Хорошей ночи, герцог, и будьте осторожны с этим…посланником божьим, — последние два слова он словно выплюнул и, скользнув за бочки, исчез во тьме.

Священник прикрыл на миг веки, словно пытаясь усмирить вспыхнувшую в нём ярость, и через секунду уже сверлил Грейнджер колючим взглядом:

— Видимо, время, проведённое с пиратами, всё-таки оставило след на вашем разуме, сэр. Пьёте ром в компании человека, который совсем отбился от рук и хает католическую веру. Да ещё и босиком…

Синие глаза осуждающе метнулись вниз, к её ступням, и Грейнджер поджала пальцы.

— Вы же герцог, а не какое-то отребье! — припечатал он, сводя брови на переносице.

— Я-а… Э-эээ… — она закусила губу, пряча бутыль в карман.

— А я вот что вам скажу, герцог. — Отец Томас, по-отечески положив руку на плечо Грейнджер, медленно повёл её в сторону кают, разговаривая тихим гипнотизирующим голосом: — Данте избалованный богатенький мальчишка, который никогда и ни в чём не знал отказа… Я молюсь за него и его душу. Он захотел то, что по статусу ему положено лишь брать и портить, но никак не тащить под венец. Вы же понимаете меня, Герман? Все мы люди подневольные. Нельзя вот так просто взять и наплевать на ценности, нравственные правила, которые, да, строились через кровь и пот веками… Нельзя делать, что хочется, если на тебя с рождения возложены огромные надежды всей семьи. Ну, а кому легко живётся в этом жестоком мире? Каждый из нас проходит через ад и не каждый достоин рая.

Гермионе захотелось сбросить тяжёлую руку святого отца, чтобы та не придавливала её к полу. А ещё — плюнуть ему в лицо, потому что она совсем не поддерживала его философию.

— Все люди имеют право на счастье, — ведьма попыталась вывернуться из навязанного ей полуобъятия.

— Вы очень молоды, герцог, очень, и многого не понимаете или слишком романтизируете… — мужская рука ещё крепче ухватила её за плечо, а шаг ускорился.

— Мне надо… — она заметила, что они направляются прямо к опочивальне Люцерона.

— Пойдёмте, сэр, я провожу вас до кровати. Мне кажется, вы не в себе, надо вызвать вам врача, надо полечить вас… — приговаривал святой человек, уже нескромно и даже по-хамски грубо таща её за собой. Солдаты без слов позволили ему распахнуть дверь и ворваться в каюту Малфоли.

— Я поймал шпионку! — закричал отец Томас, затаскивая её внутрь почти за шкирку. — Она девушка, сэр! Ведьма! Чертовка! Грязная пиратка!

Гермиона чертыхнулась, понимая, что её раскрыли, и принялась что есть сил отбиваться от рук священника, которые резко превратились в железные тиски.

— В-вам показалось! Это н-не правда! — закричала она, пытаясь выиграть время.

Люцерон появился откуда-то сбоку в зелёном парчовом халате и с пером в руке, словно они отвлекли его от написания письма.

— Что случилось? Что за крики? Оу… — он с изумлением воззрился на то, как падре лапает за грудь извивающуюся Грейнджер, при этом держа её на весу за талию.

— Она девчонка! Девчонка, ваше сиятельство! Я слышал её разговор с вашим сыном! Её голос, голос настоящей сирены!

Дьявол, кажется, алкоголь уж слишком расслабил её.

— А ещё тело! Женственное! У неё есть эти… Женские прелести!

Ну вот, заметили и сиськи, как же не вовремя!

— И маленькие ступни!

Ч-ё-ё-ё-рт!

— Я-я п-парень! — Грейнджер удалось пихнуть святого отца в бок локтем и тот, наконец, с громким ругательством выпустил её из рук.

— Чёртова ведьма! — он хотел снова броситься к ней, чтобы, скорее всего, ударить кулаком, но Люцерон оказался быстрее.

— Отец Томас, выйдите на воздух. Успокойтесь, не устраивайте бучу на ровном месте! — гаркнул он, распахивая дверь перед взбешённым мужчиной. — Мы сами разберёмся с… Германом.

— Но… Она девчонка Острозуба! — у того аж зубы заскрипели от негодования. — Поверьте мне! Я не могу оставить вас наедине! А вдруг…

— Идите, отец Томас, я сам разберусь, — настойчиво попросил Малфоли и отец Томас, гневно дыша, широкими шагом вышел из каюты.

— Он ош-шибся, — попыталась оправдаться Грейнджер, когда двери закрылись.

Люцерон в тот же миг развернулся к Гермионе, отчего полы его халата распахнулись, показывая полосатую пижаму, и лицо сэра осветила коварная улыбочка. Перо выпало из бледных пальцев.

— А я чувствовал, что вы, Герман, что-то от меня скрываете. Что-то очень важное. Что вы какой-то не такой. Слишком уж мягкий и нежный… — он сделал осторожный шаг. — Для парня.

— С-сэр, это ош-шибка, — Грейнджер замотала головой, отступая назад.

— Вы не так просты, да? Мисс Сюрприз. Умная. Хитрая, — с каждым словом он становился всё ближе, заставляя Грейнджер двигаться спиной. — В вас чувствуется порода и сила. А ваше заикание… Это притворство. Игра. Право слово, оставьте этот фарс, моя дорогая. Признайтесь, кто вы и что задумали?

— Я н-не п-понимаю… — она и не заметила, как уперлась спиной в шкаф: тот самый, очень нужный ей шкаф. — В-всё не так, сэр…

— Не врать! — Люцерон резко развернул её лицом к деревянной поверхности и прижался всем телом, дыша ей в ухо. Одна его ладонь осторожно огладила её грудь, заставляя Гермиону подавиться воздухом. — М-м-м… Какое блаженство… Я думал, что вы милый юноша, выросший в тепличных условиях, но, как оказалось, вы очень хитроумная девушка… Как вам беседа с моим сыном? Насколько сильно он меня ненавидит?

— Зачем вы так с Данте? — выдохнула Гермиона, когда рука сэра скользнула на её живот.

— Затем, — хрипло заговорил маркиз, — что он давно помолвлен и эта интрижка могла испортить его жизнь и карьеру.

— Думаю, с первым вы уже справились… — Она опять почти перестала дышать, чувствуя наглые пальцы Люцерона на коже под рубашкой.

— П-ф-ф, моя дорогая, он ещё так молод… Переживёт.

— А как же любовь? Ай… — она вздрогнула всем телом, когда Малфоли углубился под пояс панталон.

— Любовь проходит… И всё-таки, как мне называть вас? — он ласково укусил её за ухо.

— Ох… Моё имя вам ничего не даст…

— Скажите… — тёплые нахальные пальцы скользнули туда, где их не ждали. — Или я назову вас сам, мисс Сюрприз… Кошечка? Малышка? Сладость?

— Меня зовут Гермиона, — прорычала Грейнджер, испытывая раздражение от настойчивости маркиза.

Она дёрнулась, отталкивая сэра спиной. Тот только рассмеялся, продолжая гладить её лобок и удерживать впритирку к твёрдой поверхности.

Как бы избавиться от этого блондинистого клеща без помощи магии? И успеть открыть шкаф? И найти то, не знаю что?!

Грейнджер часто задышала, чуть ли не ругаясь в голос.

— Красивое имя, мисс… Гер-ми-она… Прелестно, как и вы вся… Карие глаза, полные солнечных бликов, губы, розовые, словно восход над океаном, и эти милые кудряшки… — он жёстко захватил её за волосы. — М-м-м…

Горячие губы Люцерона прошлись влажной дорожкой по основанию её шеи.

— Какая вкусная девочка, о мой Бог! — причмокивал он.

— Не богохульствуйте, сэр! Отпустите! Вы женаты! — забарахталась и запищала она, чувствуя, как по телу побежали предательские мурашки — шея всегда была её самой эрогенной зоной.

Эх, жаль, Северус не видит происходящего. Он хоть и делает обычно вид, что не ревнует её, но Гермиона была уверена, что за такие щупания оторвал бы маркизу обе руки и засунул их ему… А впрочем, сейчас его здесь нет и ей надо было самой как-то избавляться от неудержимого внимания Малфоли.

— О, право слово, под покровом ночи это совсем неважно, тем более, что моя жена очень любит меня и желает мне счастья. А я буду счастлив, если вы скажете мне: «Да, ваше сиятельство, обладайте мной!» — Он резко развернул Грейнджер к себе лицом и уткнулся носом в её волосы на виске, продолжая гладить её тело.

Ведьма отчётливо ощутила шаловливые пальцы на своих ягодицах и попыталась оттолкнуть наглого аристократа, ударив его по плечам.

— Я этого вам ни за что не скажу, я же честная девушка! Перестаньте, сэр!

— Честная девушка, которая притворилась парнем и перемигивается с самым кровожадным пиратом? — мужские губы нежно прошлись по коже её щеки, сползая к губам. — Может быть, вы спите с ним? Не знал, что Острозуб наконец остепенился… Ни за что не поверю, что вы, столь юное и нежное создание, греете постель такому мерзкому типу.

— Сэр, как вам не совестно! — она вдруг почувствовала бутылку в кармане, ударяющуюся о бедро каждый раз, когда маркиз тряс её. — Оставьте меня!

Соображая очень быстро, Гермиона вытащила бутыль и, замахнувшись, безжалостно ударила по светловолосой голове. В этот миг снаружи раздался сильный грохот. Люцерон ошеломлённо оторвался от Грейнджер и попятился, держась за затылок.

— Э-э… Вы… Вы ударили меня? — не веря своим ощущениям, прошептал он и тут раздался ещё один громкий взрыв.

Там, на палубе что-то происходило. Послышался топот, крики и звук выстрелов. Корабль дёрнулся и накренился, и всё в каюте Люцерона задребезжало, мелкие вещи попадали на пол, некоторые свечи потухли, попугай в клетке, прятавшийся под тряпкой, заверещал, как будто его ударили:

— Спасайся, кто может! Пир-раты! Пир-раты! Пол-лундра!

Малфоли заторможенно смотрел на свои пальцы, окрашенные кровью.

— П-простите… — Гермиона скривилась, тоже испытывая небольшой шок от своих действий и от царящего хаоса.

Но, видимо, удар бутылкой не так уж сильно подействовал на маркиза, потому что он молниеносно бросился к ней. И в тот момент, когда двери в его каюту с мощным грохотом открылись, он уже держал Грейнджер за шею, прикрываясь, как щитом от заходящих внутрь пиратов.

Гермиона ахнула, когда её подбородка коснулось холодное лезвие ножа.

— Не двигайтесь! Или ваш «герцог» лишится головы! — угрожающе прошипел маркиз.

— Ха-ха-ха, Малфоли! — вперёд выдвинулась одна из фигур, похожая на Снейпа. — А ты умеешь обращаться с ножом? Резал хоть что-то кроме стейка?

Голос показался Гермионе странным. Слишком грубым, будто прокуренный. Она прищурилась, чтобы разглядеть, кто это, и удивлённо вытаращила глаза — это был вроде бы Северус, а вроде бы и нет…

— Убей его, он мне не нужен, — единственная свеча осветила обросшие скулы и глубокие, чёрные, как бездны, глаза. — И этого самозванца можешь заодно порешить!

Он сплюнул и щёлкнул пальцами. Из толпы сразу же вытолкнули прямо под ноги Грейнджер двойника Острозуба — её Северуса Снейпа. Ещё более избитого и недовольно ворчащего.

Чёрт возьми, вот это они попали…

Через несколько жутких мгновений их троих — Люцерона, Северуса и Гермиону — вытащили на палубу к остальным связанным. Убитых солдат, среди которых был и капитан Лестрей, пираты поскидывали в море, и только тёмные пятна и полосы на палубе говорили о том, что здесь недавно произошла бойня.

Грейнджер поёжилась. Воздух был немного прохладным, хотя вокруг царило безветрие. Пахло порохом и морской солью. На горизонте осторожно, словно побаиваясь нового (то есть настоящего) Острозуба, поднималось солнце. Первые лучи уже окрасили небеса и мелкие перистые облака в розовый цвет. На фоне этой красоты всё казалось ненастоящим.

Снейп злился. Гермиона чувствовала это кожей. Особенно он нервничал, видя, с каким голодом на неё поглядывали пираты, как они скалились и облизывали губы.

— А наш найдёныш, оказывается, сладенькая девочка, — мурлыкал рыжебородый Джонни, держа ведьму за руки и заодно нюхая её волосы. — Вкусная конфетка… М-м-м…

— Не трогай меня, придурок! — зашипела она.

Тот в ответ дико загоготал и пóшло толкнулся в неё бедрами.

У него стояло колом!

Грейнджер взвизгнула и, вывернувшись, ударила пирата по наглой рыжей морде, оставляя на его грязной щеке след от ногтей.

— Ай, нептуна те в задницу, царапучая какая! — взвыл Джонни, хватаясь за лицо.

Все вокруг гулко засмеялись, а Гермиона, почувствовав свободу, бросилась к Снейпу и обняла его.

— Как ты? — спросила она, вцепляясь в Северуса, как клещ.

— Не дождёшься, Грейнджер… — сквозь зубы выдал тот, болезненно поводя плечами, так как его руки были крепко замотаны верёвками. — Если не будешь так душить…

Люцерон, сидящий рядом, бросил на них ненавидящий взгляд и зло выдохнул. Его руки были связаны, халат отобрали, но, несмотря на полосатую пижаму и всклокоченые волосы, он не казался поверженным. Маркиз оглядывал свой корабль с гордо выпрямленной спиной, даже на коленях сохраняя достоинство.

— Не трогай девку, всё потом! — приказал Острозуб, когда Джонни с рычанием бросился к Грейнджер. — У нас есть дела поважнее, чем мять сиськи всяким лживым шалавам!

Рыжий с ворчанием остановился и, пнув связанного доктора, скрылся в толпе пиратов, которые посмеиваясь хлопали его по плечу.

— Ну что ж, други мои и недруги, начнём-с, — жутко оскалившись, сообщил Острозуб. Он вальяжно прогуливался перед пленными, набросив на плечи шикарный халат маркиза. — Наконец-то я вижу всю вашу шайку святош там, где вам и полагается — у моих ног. Я тот, кого вы увидите последним перед своей смертью. Я, король морей Острозуб, буду вашим чёрным ангелом! Провожу вас в грёбаный ад! Ахаха, да, только там вам и место, лживые ублюдки! — пираты поддержали его дружным гомоном. — Тихо-тихо! Всем достанется, я обещаю! Особенно вон тому, как тебя там, блёклая тень меня! Мы так и не выяснили, зачем ты водил моих парней за нос! Но обязательно выясним. И папочка Томас-Херомас своё получит! И Малфоли! Главный лизоблюд королевы! Вы и ваши ребята будете харкать кровью, будете…

Гермиона заморгала, чувствуя, как в душе разрастается когнитивный диссонанс, настолько Острозуб со Снейпом были похожи. Одно лицо и фигура, и даже повадки. Неужели в этой реальности прототип Северуса вот этот алчный, злобный пират? Нет, у её напарника, конечно, частенько в разговоре мелькали фразочки завуалированно-агрессивного характера, так что всё может быть. Да и покомандовать Снейп любит, что уж тут скрывать. Гермиона перевела взгляд на своего коллегу, пока Острозуб важно вещал о том, что именно их банда сделает со всеми, кто остался в живых.

— Вы ещё пожалеете, что сами не выпрыгнули за борт и не позволили акулам сожрать вас! — заключил он и, ткнув грязным пальцем в Грейнджер, заключил: — А девочка останется на закуску для моей голодной команды. Я думаю, маленькая тварь заслужила чуток пожить нам на радость! Я даже сделаю ей приятное — буду первым. Вон как она ласково трётся о фальшивого меня… Эй, девочка, я же гораздо лучше и яйца у меня гораздо больше, посмотри…

Он схватился за пояс, словно хотел расстегнуть штаны. Пираты довольно заулюлюкали, а Гермиона вжалась в Снейпа ещё сильнее.

— Не отдавай меня им, — испуганно зашептала она. — Пожалуйста, Северус, придумай что-нибудь! Спаси нас!

— Тихо, Грейнджер, не торопись паниковать… — хмуро ответил Снейп. — Из любой, самой катастрафической ситуации всегда можно найти выход.

Гермиона тоже так считала. Раньше. Сейчас её оптимизм начал стремительно приближаться к минусовой отметке.

— Это всё из-за вас, — откуда-то из-за спины гневно зашептал отец Томас. — Из-за этой девки! Не зря говорят, что женщина на корабле к несчастью. Так и есть! Настоящая ведьма, принесла нам неудачу! Надо было сжечь её ещё ночью. И скинуть в море!

— Закрой рот! — рядом с ним на коленях стоял Данте. С синяком под глазом и кровоподтёками на шее он выглядел не лучше пиратов. — Мы все знаем, какой ты женоненавистник и убийца!

— Сын, хотя бы перед лицом смерти веди себя пристойно! — сквозь зубы выговорил Малфоли. — Не устраивай скандал…

Но отец Томас будто специально продолжил нападать на младшего Малфоли:

— Знаешь, мальчик, — с нескрываемым ядом бросил он. — Я жалею теперь, что всего лишь отправил твою нищую зазнобу в монастырь! Надо было сжечь её с теми деревенскими ведьмами!

— Ах ты, крыса! — с отчаянным рыком кинулся на него парень.

Несмотря на связанные руки, Данте смог ударить посланника божьего лбом, и тот повалился на палубу, извиваясь ужом и истерично пинаясь. Пираты с воодушевлением загоготали, засвистели, поддерживая юношу. И сын маркиза с новыми силами набросился на отца Томаса, костеря того на чём свет стоит.

Люцерон следил за дракой с оскорблённым видом. А когда Данте вдруг вцепился зубами в нос священнику, вызывая из его глотки нечеловеческие вопли, то поднял глаза к небу, словно молясь о спасении сына. Гермиона отвернулась больше не в силах смотреть на происходящий бардак.

— Северус… — вновь начала она.

— Развяжи мне руки, — прошипел он, внимательно наблюдая за передвижениями людей на корабле. — Пока все отвлеклись, у нас есть шанс…

Грейнджер схватилась за верёвки, лихорадочно раздумывая, о каком шансе говорит напарник. Вокруг около тридцати вооружённых до зубов головорезов и открытое Карибское море. И в противовес им — их парочка без магии и какого-либо оружия. Так себе расклад… Они что, взлетят? Или Снейп вдруг научился колдовать в новой реальности?

Ведьме хватило минуты, чтобы под шумок распутать узел и освободить Северуса от пут. Прищурившись, тот покачал головой, чтобы она ни о чём не спрашивала, и придвинулся к Люцерону.

— А тебе идёт, безносый червь! — хохотали пираты. — Моллюск пресноводный!

— Вы все безбожники и сдохнете в геене огненной! — гнусавил поверженный отец Томас. — А ты, Данте, ты…

Данте с ненавистью выплюнул кровавые ошмётки на проклинающего весь свет священника и, нависая над ним, прорычал:

— Это тебе на память! Как клеймо, чтобы каждый встречный видел, какой ты монстр!

Позади него звучно зааплодировал Острозуб. Все затихли, кроме святого отца, который не прекращал причитать, захлебываясь собственной кровью.

— А ты парень не промах, — хмыкнул пиратский капитан. — Мы тебя оставим, да, братва? — бандиты зашумели, переговариваясь. — Тихо! — рявкнул он. — Нам нужны такие смелые молодые волки! Те, кто даже со связанными руками готов грызть и рвать своих врагов! Если ты хочешь брать то, что тебе хочется, идти туда, куда просит душа, давай к нам, бороздить моря и океаны под флагом свободы! — Острозуб ткнул пальцем вверх, где мотылялся чёрный кусок ткани с нарисованным черепом.

Данте выпрямился, вытирая лицо рукавом рубахи, и его серые глаза зажглись восторгом. Кажется, у кого-то начала сбываться мечта стать пиратом. Он поднялся с колен и сделал пару шагов к капитану. Встав рядом с пленными, юный Малфоли встретился глазами с Гермионой и подмигнул ей, словно говоря: «Вот видишь, как всё здорово складывается!»

— Грейнджер, держись крепче за меня, — неожиданно приказал Снейп, буравя её чёрными радужками. — Быстро!

Грейнджер тут же исполнила приказ, вжимаясь в его гибкое мускулистое тело.

— Хорошая девочка, — усмехнулся Северус и, схватившись одной рукой за запястье Люцерона, а другой за ногу стоящего рядом Данте, крикнул: — Обратно!

* * *

Через пару удушающе-кружащих переворота Гермиона сорвалась куда-то вниз и, выпустив из рук мужское тело, мешком свалилась на горячий песок. Перекувыркнулась и плюхнулась лицом в волну.

Сквозь шум воды в ушах она услышала, как кто-то ругается. Попыталась подняться, но кто-то сильный опередил её, поднял на руки и куда-то понёс.

Грейнджер протёрла один глаз от песка и сквозь яркий свет увидела твёрдый знакомый подбородок, покрытый незнакомой чёрной щетиной.

— Это ты? — спросила она слабым голосом.

— Я, Грейнджер, не рада? — раздался ехидный голос, от которого её сердце запрыгало вскачь.

— Мерлин, спасибо! — взмолилась она, протёрла второй глаз и огляделась.

Её взору предстала яркая картина: с одной стороны — синяя морская гладь, с другой — белый песок, пальмы и оба Малфоли, которые о чём-то громко спорили.

— Как мы здесь оказались, Снейп? — нахмурилась ведьма. — Ты нас трансгрессировал? Сразу троих? Как ты смог? Почему не предупредил, что в тебе осталась магия? Почему не использовал её раньше?..

Северус с тяжёлым вздохом опустил её на песок.

— Если ты немного помолчишь, я всё объясню, — Снейп устало потёр переносицу. — Дело не в моей магии… — начал он, но его перебил громкий крик:

— Ты хотел перейти на сторону пиратов! Ты откусил нос бедному отцу Томасу! Это ты считаешь приемлемым, сын?! — Люцерон настолько отчаянно завопил, что с близлежащих пальм сорвалась стая жёлтых попугайчиков, а Грейнджер вздрогнула. — Мне кажется, я не знаю тебя! Кто ты? Такая же фальшивка, как и этот колдун, изображавший Острозуба?

Он ткнул ладонью в сторону Снейпа. Младший Малфоли дёрнул головой, откидывая растрёпанные волосы со лба. И упрямо сжал губы, отказываясь отвечать на выпад кипящего от ярости отца.

Закатив глаза, Северус бросил в их сторону:

— Если вы перестанете орать друг на друга и немного успокоитесь, я смогу вам всё внятно рассказать.

— Уж извольте, мистер Лжеострозуб, — с холодком в голосе отозвался старший Малфоли и бросил уничтожающий взгляд на сына: — А с тобой мы позже поговорим, незнакомец. И давайте уже уйдём в тень. Я не выношу прямого солнечного света…

Первым в пальмовую рощу направился Снейп, за ним с видом короля на прогулке последовал Малфоли. Гермиону галантно пропустил вперёд Данте. Вышагивая по влажной траве, ведьма внутренне посмеивалась над собравшейся разношёрстной компанией. Недопират, маркиз в полосатой пижаме, девушка босиком и в бежевых панталонах с бантиками и весь окровавленный помощник кока, похожий на вампира.

— Рассказывайте уже, кто вы и что произошло на самом деле, — приказал Люцерон, резко остановившись у поваленной пальмы в тени цветущего кустарника. — И как вы посмели лгать в лицо человеку, приближённому к королеве?!

Он обернулся и взглянул на Северуса с оскорблённым видом, но Гермиона заметила, что маркиз немного не то чтобы побаивался, скорее опасался Снейпа. Ещё бы, ведь тот вдруг ни с того ни с сего средь бела дня взял да и перенёс их с корабля на пляж. Это же не шутки какие-то. А на Грейнджер Люцерон вообще старался не смотреть, словно не замечал. Какой обидчивый. Сначала лапает её, ножом угрожает, а потом делает вид, что она пустое место…

Малфоли тем временем важно разместился на корявом стволе, со всей элегантностью забросив ногу на ногу. Сиятельная бровь чуть изогнулась в ожидании. Данте со вздохом прислонился к пальме, что росла напротив импровизированного трона его отца, и тоже изобразил готовность слушать.

— Всё дело вот в этом, — Снейп поднял грязный манжет своей рубахи, и Гермиона сразу же узнала запрещённый артефакт, который возможно было приобрести только из-под полы в Лютном переулке.

— Браслеты для перемещения? — несдержанно воскликнула она, впиваясь взглядом в серебряный блеск на его запястье. — Кому ты планировал их подарить?

— Это моя находка, когда вы успели снять её с моей руки?! Верните! — раздосадованно проговорил маркиз, протягивая ладонь.

— Это не ваше, сэр, — жёстко отбрил Снейп, и Люцерон от еле сдерживаемого возмущения пошёл красными пятнами.

— Мерлин, Северус, а где второй браслет? — не успокаивалась Гермиона, пытаясь заглянуть в глаза напарнику. — Он у того, у кого я думаю?

— Я думаю, ты правильно думаешь… — Снейп качнул головой. — У Острозуба.

— Что? — её вскрик всполошил другую стаю попугаев. — Северус! Это очень и очень плохо! Это полнейшее дерьмо!

— Фу, Грейнджер, ты же девушка, а не пират… — осуждающе цокнул Снейп. — Что за выражения?

— Это ещё слабо сказано!

— Давайте по порядку! Что это за браслет и откуда вы? — вновь вмешался Люцерон, раздражаясь от того, что его игнорировали.

— Сэр, я сейчас, возможно, скажу что-то такое, что выйдет за рамки вашего мировосприятия, но… Мы с этой грубиянкой, — спокойно продолжил Снейп, а Грейнджер только закатила глаза. — Пришельцы из параллельного мира. Из мира, где существуют волшебники и магия.

Сын и отец переглянулись, и Люцерон скривил губы в насмешке:

— Хм… Ладно. Пусть будет так. Пришельцы. Только одна поправка: у нас тоже существует магия. Чего только стоят эти рыжеволосые ведьмы, которых праведные католики сжигают десятками…

— О, поспешу вас разочаровать, но эти бедные девушки не ведьмы. Отнюдь. Их беда лишь в том, что они рыжеволосы и слишком красивы. И магии в них нет и не было.

— Но… Они не могут ошибаться… — Маркиз поджал губы. — Почему я должен верить вам?

— Вы можете не верить, ваше право, — не стал спорить Северус, и Гермиона мысленно согласилась с напарником — времени на доказательства чего-либо у них не было.

Катастрофически! Ведь второй браслет в руках у местного дьявола, который может вытворить с ним всё что угодно. Если, конечно, поймёт, как им пользоваться.

— Ладно, хорошо… — Люцерон не стал вдаваться в детали. — Перейдём к сути. Получается, всё дело в этом куске серебра, так? — он бросил быстрый взгляд на руку Северуса. — Я нашёл его вчера, после битвы. В мятой коробке с бантом. Мне показалось, что я услышал голос, зовущий меня по имени, и не смог удержаться… У меня стойкое ощущение, что браслет должен принадлежать мне. Это и есть ваша магия?

Северус удивлённо хмыкнул:

— Вот как… Он предназначался вашему двойнику в нашем мире, сэр. Я хотел подарить его своему другу, который никак не может увидеться с женой.

— Люциусу Малфою? Ты хотел подарить ему браслеты перемещения? Снейп, ты с ума сошёл! — Гермиона чуть не лопнула от возмущения.

— Извините, мы отойдём на секунду… — подхватив Грейнджер под мышку, Северус быстро потащил её за банановые пальмы.

— Он же находится под пожизненным домашним арестом! Это подсудное дело! Ему нельзя покидать мэнор! А браслеты… Это же открытый путь на свободу! — отчитывала его Гермиона, не обращая внимания на то, что её почти несут. — О чём ты думал?!

— Тише!

— Тише? — на её рот легли прохладные длинные пальцы.

— А то я не знаю, в каком положении Люциус! — прошипел Снейп, склоняясь к ней так низко, что задел кончиком носа её нос. — Но сейчас мы не будем это обсуждать при Малфоли. Это им знать ни к чему.

— Но…

— Без «но», Грейнджер, — резко выдал напарник. — Да, Люциус — узник своего дома и, как ты всегда говоришь, он ещё легко отделался. Но он мой друг. Один из немногих, кто постоянно поддерживал меня. А сейчас у него проблемы. Нарцисса была во Франции и сильно заболела, неизвестно, выживет ли она. Малфой хочет увидеть её. Эти браслеты я приобрёл с согласования Министра магии и кое-что в них изменил, чтобы знать, где он находится. Понимаешь? На них чары слежения и не только…

Снейп уже опустил руку с её губ и смотрел так пронзительно, что у Гермионы закончились все слова и даже вопросы вылетели из головы. Он на миг опустил взгляд на её полураскрытый рот, а она почувствовала, как краска заливает её лицо. Мерлин, нет, снова это ощущение опьянения от его внимания, когда кажется, что вот-вот и случится…

— Там есть вода! — услышала она взволнованный голос младшего Малфоли. — Похоже на водопад! Эй, догоняйте!

— Данте, не так быстро…

Морок спал и Грейнджер отпрянула от Снейпа, а он, неловко откашлявшись, кивнул в сторону уходящих Малфоли:

— Идём за ними.

— Э-м-м, да, конечно… А то неизвестно, куда вляпаются эти аристократы без нас.

— Они уже вляпались, — усмехнулся Снейп ей в спину. — И именно из-за нас.

— Это уже детали.

Через пару шагов по узкой тропе Гермиона тоже услышала шум воды. Они направились на звук и через несколько минут оказались около озера, куда с отвесной горы срывались потоки чистейшей воды. Грейнджер только в этот самый момент поняла, как же сильно хотела пить.

Все торопливо бросились к водоёму, словно тоже вдруг вспомнили о своей жажде. Даже капризный маркиз вошёл в прохладную воду по щиколотку, предварительно скинув тапочки с загнутыми концами, и начал жадно, пригоршнями набирать воду в ладони и пить.

— Я, наверное, помоюсь, — хмыкнул Данте. — Надо смыть с себя ядовитую кровь священника…

Он быстро скинул сапоги, развязал пояс на брюках и стянул грязную рубашку. Гермиона чуть покраснела, оценивающе изучив фигуру парня. Он обладал хорошей, развитой мускулатурой, широкими плечами и узкими бёдрами.

Хм, а этот юноша выглядел очень даже ничего для аристократического отпрыска…

Заметив укоряющий взгляд Снейпа, Грейнджер смущённо прыснула в ладонь и отвернулась. Юный Малфоли замер со снятой рубахой и вдруг тоже смутился:

— Простите, мисс… На миг забыл, что вы мисс. Э-э, я отойду вон туда за кусты…

— Нет-нет, — звонко воскликнула Гермиона, махая руками. — Это я пойду за кустики. Нам всем нужно освежиться после такой бурной ночи… Я не буду вам мешать!

Она неловко попятилась, а потом развернулась и быстро зашагала в сторону густых зарослей папоротника.

— Осторожнее, Грейнджер, там могут быть змеи!

— Снейп! Ну что ты за человек!

Змеи не осмелились вылезать из своих нор, или где они там обитают, и Гермиона спокойно умылась, иногда украдкой подглядывая за тем, как купаются мужчины, которые вдруг дружно решили освежиться. Потом они молча оделись и дожидались её.

— Нам нужно обратно к пляжу, здесь может быть опасно, — сообщил Снейп, когда она приблизилась. — Это тот самый остров, где пираты прячут награбленное. Если обойдем гору, то наткнемся на пещеру и небольшое поселение туземцев. Пираты уже подобрали к ним ключик: привозят спиртное в обмен на охрану своего скарба, а вот нас дикари могут и не пощадить…

— Откуда ты всё знаешь? — сердито буркнула Гермиона, складывая руки на груди, чтобы прикрыть мокрые пятна на рубашке.

— Я читал дело, — со знакомой поучающей интонацией произнес бывший профессор. — В отличии…

— От некоторых! — Грейнджер фыркнула и потопала вперёд первой.

— А ещё, нас вынесло сюда в первый день, в самую гущу битвы, если ты помнишь…

— Да, ты что-то такое рассказывал!

Она не стала дослушивать. Иногда Снейп её очень раздражал. Особенно, когда в его взгляде горело насмешливое «А я тебе говорил!» или «Надо было меня слушать, а не лезть не в своё дело!»

Люцерон категорически воспротивился идти на солнцепек и они разместились в тени на песке под низко-склонившейся пальмой.

— Что мы будем делать? — задал он резонный вопрос. — Я так понимаю магия ваших браслетов может перемещать людей туда, куда им вздумается, правильно?

Гермиона села рядом с Дантэ, с интересом поглядывая на довольно догадливого маркиза.

— А если такой же браслет сейчас у Острозуба, то… — он выдержал эффектную паузу, мотивируя говорить тех, кто знает о волшебных серебряных украшениях больше, чем он.

— То ничего не произойдёт, — уверенно продолжил Северус: он стоял, спокойно вглядываясь в кристальную синь моря. — Это вы, сэр, вызвали его на корабль, сами того не подозревая.

— Я? — тот аж подскочил на месте. — Что вы несете? Не может такого быть!

— О чём ты говоришь, Северус?! — Грейнджер удивлённо захлопала ресницами.

— В этом вся прелесть браслетов, — объявил он с нескрываемой гордостью, словно представитель рекламной компании. — Теперь один из них имеет больше силы и притягивает к себе человека, надевающего второй. Надо только потереть серебряную поверхность по часовой стрелке и назвать имя. Что вы и сделали, маркиз, когда решили изучить свою интересную находку. Этим же вы занимались, когда к вам привели Гермиону?

— Эм… — Люцерон побледнел. — Откуда вы…? Вы точно волшебник, мистер Снейп. Так и есть… Я примерил его, потому что украшение выглядело очень… Как бы это сказать, брутально. В это же самое время я делал записи в своём дневнике, описывая утренние события. И, возможно, да… Да, я задумался и произнёс имя этого грязного прохвоста, на которого вы так похожи, — он брезгливо поморщился.

— Кстати, что произошло потом? — поинтересовался Северус, изогнув одну бровь, что придало его лицу хищное выражение. — Надеюсь, вы не были жестоки с мисс, когда узнали, что она не та, за кого себя выдаёт?

Голос его стал холоднее на несколько градусов. Люцерон еле заметно сглотнул и впервые за это утро взглянул на Грейнджер. Его лицо приняло неестественно бесстрастное выражение. Ему оставалось только тихонько засвистеть, поглядывая по сторонам, чтобы все вокруг решили, что он агнец божий и, вообще, мимо проходил.

И это не он лез к ней в штаны и уговаривал отдаться, не смотря на то, что где-то в Англии его ждёт жена. Ведьма понимала — о таком бесстыдстве не расскажешь, особенно при сыне.

— Ничего не произошло, — она спасла ситуацию: Малфоли немного расслабился и еле заметно кивнул ей, выражая благодарность. — И какая разница? Что было, то было, сейчас это не важно. Нам нужно выбираться отсюда и забрать вещи, что не принадлежат этому миру. У тебя есть план, Северус?

У Снейпа всегда был план, она это точно знала.

— Конечно. Мы ждём до завтра, — просто ответил Северус и скинул сапоги.

— Это и есть твой план? — удивилась Гермиона, наблюдая, как он закатывает рукава на рубахе.

— А куда нам спешить, Грейнджер? — он прищурился, что-то высматривая в кустах. — Нас с тобой перекинет в нашу реальность только завтра. Пока есть время насладиться небольшим отпуском.

— Но…

— Я пойду, добуду что-нибудь поесть…

Грейнджер с недоверием проследила за тем, как Снейп с невозмутимым видом направился к кустам, выломал длинную палку и так же спокойно вернулся к воде. Вошёл в ласковые волны по колено и начал вглядываться в морскую синь.

А все остальные остались на месте, наблюдать за Снейпом-рыболовом.

— Мисс… Эм, мисс Грейнджер, — обратился вдруг Люцерон чуть приглушив голос, словно опасался, что его услышит Снейп. — Эти браслеты… Возможно ли их у вас выкупить? Я могу дать вам с собой столько золота… В вашем мире ведь тоже ценится золото?

— Отец, — Дантэ сжал губы, смущенный таким беспардонным напором отца.

— Что такое, сын? — тот отряхнул с колен песок и вытянул ноги. — Разве ты не видишь, что сила сокрытая в них, может… Да мы станем королями мира!

— Папа. Нам это не нужно, — хмуро отреагировал Дантэ, не поддерживая воодушевление отца.

Тот тяжко выдохнул и бросил с явным разочарованием:

— И в кого ты, чёрт возьми, такой простак? То готов всё бросить ради дочери садовника, то радуешься возможности стать пиратом! Позор для нашего уважаемого семейства! Будущий маркиз, не стремящийся ни к чему достойному! Плохо я тебя воспитал…

— Я не хочу быть маркизом, отец! — воскликнул юный Малфоли в сердцах. — Жить, словно птица в клетке, даже золотой, это не по мне! Я хочу свою женщину, хочу спокойствия и любви. Я хочу делать с ней детей, читать книги, растить сад… Ты знаешь, что я посадил яблоню в нашем парке и она дала плоды?

— О, Господи милосердный, я не думал, что у меня вырастет садовник. Какой стыд! — Люцерон накрыл лицо рукой. — За что мне такое наказание!

Гермиона слушала их разговор и возмущение росло в ней в геометрической прогрессии.

— Оставьте уже своего сына в покое! — не выдержала она. — Хотя бы на острове, вдалеке от ваших регалий и навязанных обществом ценностей. Посмотрите на него не как на того, кто вам должен, а на отдельного от вас человека, мужчину со своими желаниями и чувствами. Он имеет на них право!

— Но он мне должен, — сухо перебил её Малфоли. — Он мой единственный сын, моя надежда и опора!

— Нет. Всё что он вам должен, как сын, это уважение и поддержка в старости. Остальное, лишь по его желанию, — твёрдо припечатала ведьма.

— Вы ничего не понимаете, мисс! Вы из другого мира!

— Может быть я чего-то и не понимаю, но желание быть свободным, любить того, кого хочешь и заниматься любимым делом — естественно и для нашего мира. Да и для любого другого, я уверена.

Люцерон сжал губы так плотно, что они слились в одну полоску и, окатив ведьму презрением, отвернулся. А Дантэ наоборот, тепло улыбнулся ей, словно в благодарность за заступничество, и вдруг замер, разглядывая новым взглядом. С интересом и удивлением.

— А вы, мисс, очень похожи на неё, на мою Глорию, — неожиданно выдал он.

— Э-э, что?

— Да, я это заметил ещё ночью. Глаза… Губы… — он сглотнул, разглядывая её. — Только у неё волосы длиннее и кудрявее, и… Кхм, грудь побольше.

Грейнджер потеряла дар речи от его последнего высказывания. И этот туда же! Чем им всем её грудь не угодила? Выпить что-ли то самое зелье для увеличения пикатных объёмов, что рекламируют аптеки в Косом переулке? Хотя, нет уж. Пусть они сами пьют эту гадость.

— Да ну вас всех! — Грейнджер сердито цокнула языком и, поднявшись с песка, направилась к морю.

Подальше от бессовестных Малфоли.

— Простите, мисс, — услышала она в спину. — Я не хотел вас обидеть…

А она уже и думать забыла о таких мелочах. С ума сойти, значит в этом мире её прототип — дочка садовника? И Драко, то есть Дантэ влюбился в неё. Ох, ну и поворот. Нарочно не придумаешь. А ведь было дело, Джинни Уизли предполагала, что этот блондинистый хорёк был влюблен в Гермиону в школе.

Ну нет, не может быть…

Она остановилась на мокром песке, позволяя тихим волнам ласкать её ступни до щиколоток. И залюбовалась силуэтом Снейпа, что склонился над водой, как коршун или хищная кошка, готовящаяся прыгнуть на добычу. В меру широкие плечи, подтянутый торс, сильные напряжённые руки с импровизированным копьем. Он пристально взглядывался в прозрачную толщу воды, не замечая ничего и никого вокруг.

Резкий удар! И на острие палки барахтается крупная рыба сверкая серебряным боком в лучах солнца. Увидев Гермиону, Снейп усмехнулся, а она захлопнула рот, который непроизвольно раскрыла в изумлении.

— На обед и, скорее всего ужин, у нас будет тунец, Грейнджер! — напарник вышел из воды, с видом победителя неся дергающуюся рыбину. — Я поймал, а ты приготовишь, женщина, — поддразнил он, зная, что она терпеть не любит готовить, особенно без помощи магии.

— Северус! — Гермиона отпрыгнула подальше от склизкой добычи, осоловело поглядывающей на неё круглыми глазами. — Я лучше вообще сегодня есть не буду!

— Давайте, сэр, я всё сделаю, — предложил Дантэ, подходя к ним. — Из рыбы я научился готовить примерно…сотню блюд, так что справлюсь.

— Он ещё и готовит… — послышалось вдалеке недовольное ворчание маркиза.

Несмотря на недовольство Люцерона, все решили довериться кулинарным способностям его отпрыска. Дантэ разделывал и чистил мясо при помощи тех же щепок из сломаной коры пальмы, из которых Снейп потом развел небольшой костёр. К полудню, когда солнце достигло зенита часть тунца было зажарено в углях и бесподобно пахло на весь остров. Так показалось Гермионе.

— Достаточно вкусно, — оценивающе заключил старший Малфоли, доедая свой кусок. — Наш кок редко готовил тунца, называя его пищей для бедных…

— Да ладно вам, маркиз, какая ещё пища для бедных, это божественно! — искренне восхитилась Гермиона: с голодухи ей так понравилось, что она ещё и у Снейпа стащила кусочек, а он сделал вид, что не заметил. — Вы никогда не пропадёте с таким сыном! Он вас и накормит и спать уложит, в яблоневом саду, — ведьма сыто улыбнулась, свободно разлегшись на песке, как настоящий сорванец.

— Всегда мечтал спать в саду, — насмешливо парировал Люцерон, но в его голосе не было ни злости, ни раздражения: он снова поглядывал на Грейнджер с интересом.

После того, как все поели, настроение в их маленькой компании изменилось, стало более расслабленным и миролюбивым. Снейп затушил кострище, чтобы случайно не привлечь ненужное внимание и они расположились под той же пальмой, свисающей пышной макушкой над песком.

— И всё-таки, мне бы хотелось знать, как вы поступите с нами, дорогие пришельцы? — невозмутимо спросил Люцерон, чистя зубы тонкой щепкой. — Я обдумал наше положение и по всему выходит, что вы спасли нас от смерти… А значит, убивать не собираетесь.

— Не собираемся, — согласился Снейп. — Мы вообще не должны были встретиться. Вероятнее всего, мой подарок притянулся к вам, сэр, потому что вы двойник одаряемого. Но раз уж вышла такая оказия, нам нужно договориться — вы поможете нам, а мы вам.

— Как вы поможете нам? — скептически поинтересовался Малфоли. — Последний корабль королевской гильдии, что доверила мне и моему капитану Английская корона, в руках пиратов, всё моё войско на дне морском. Даже если вы перенесете меня с сыном домой, ждёт нас там отнюдь не слава.

— Хотите славы? — взглянул на него Снейп. — У вас будет Острозуб и место на карте, где хранятся все богатства его банды. Я обещаю.

— Хм… — Малфоли засмотрелся на чаек, размышляя над словами Северуса. — А в этом есть перспективы… Что вы хотите от нас?

— Вы забудете о том, что встречали нас с мисс Грейнджер. Ни слова о магии и пришельцах из другого мира.

— Думаю, если мы вдруг попытаемся что-то такое рассказать, то над нами посмеются, как над безумцами, — усмехнулся Люцерон. — Дантэ?

— Я и не собирался болтать лишнее, — отозвался его сын. — Но у меня есть условие. Условие для тебя, отец!

Это неожиданное заявление заставило всех напрячься.

— Какое ещё условие? — спросил Люцерон, непонимающе хмурясь.

— Ты сделаешь так, чтобы Глория вернулась ко мне. Выкупишь её у монастыря. И благословишь нас на брак, — заявил юный Малфоли голосом, не терпящим возражений.

Гермиона изумленно вскинула брови, удивляясь такой метамарфозе. Так мог говорить только человек, воспитанный в знатном семействе, голубая кровь, дворянин, понимающий, что с его мнением просто обязаны считаться. Но на старшего Малфоли это никак не подействовало.

— Не сходи с ума, сын, — фыркнул он. — Никогда. Не проси об этом.

— Я так и знал! — уязвленно вскрикнул Дантэ. — А значит, я не вернусь вместе с тобой, не вернусь!

— Дантэ! Чёрт возьми! Что ты вцепился в эту девку?!

— Зачем вы вытащили меня с корабля, мистер маг? — подскочил юноша, сжимая кулаки. — Я всем своим существом стремился стать пиратом, чтобы обрести свободу. От него и его тирании!

— Тирании? Да как ты смеешь?! — Малфоли тоже поднялся с песка.

В жарком воздухе запахло грозой. Гермиона сжалась в ожидании развязки спора отца и сына.

— Я спас тебя от ошибки, — бесстрастный голос Снейпа заставил обоих Малфоли отвлечься на него. — Пиратство это кабала, которая утянула бы тебя на дно, Дантэ. Никто не уходит оттуда в счастливую жизнь. Это кровь, насилие, грабёжи и убийства. Только смерть освободила бы тебя от выбранного пути. Либо на плахе, либо в битве. В том, другом мире, я приглядывал за твоим двойником. Он был мне почти, как сын… И… Не важно, — Северус тяжело вздохнул, а Гермионе захотелось обнять его, чтобы он не увяз в грустных воспоминаниях о прошлом. — Важно, что я не дал тебе утонуть в этой грязи с головой.

— Лучше бы я в ней утонул! — отмахнулся Дантэ и бросился в глубь джунглей.

— Ты куда? — крикнула Гермиона ему вслед, тоже вскакивая с песка. — Острожнее там!

— Я догоню его, — сухо кинул Люцерон и подался вслед за сыном.

Гермиона проводила уходящего в пальмовую рощу маркиза сердитым взглядом.

— Пусть поговорят, — Снейп согнул одну ногу в колене и, облокотившись на него, отвернулся к морю. — Возможно, это их последний разговор и он всё решит.

Гермиона вздохнула, ощущая, как в груди собирается неприятный ком. Такой Северус вызывал у неё одно желание — сесть рядом и, положив голову ему на плечо, молчать. Что она и сделала. Но молчать долго не смогла.

— Ты спас Драко, Северус, — тихо проговорила она. — Если бы не твоя поддержка, он бы точно не выжил.

— Спасибо, мисс Оптимистка.

Она искоса взглянула на напарника и увидела, что тот еле сдерживает ухмылку. Нет, ну вы посмотрите, она пытается его приободрить, поддержать по-дружески, а он…

— Что смешного, Снейп?

— Ничего. Расслабься, Грейнджер. Давай просто полюбуемся на эту красоту.

— Ты…

— Молча.

Она неожиданно оказалась обнятой сильной рукой за талию и крепко прижата к боку Северуса. Его чёрные волосы защекотали её лоб. Грейнджер сдула чужую прядку и снова посмотрела на своего сотоварища по приключениям. Тот действительно любовался морским пейзажем, наслаждаясь незапланированным миниотпуском.

— Северус, — позвала она, почему-то желая, чтобы он смотрел на неё так же одухотворенно.

— Да? — он перевёл взгляд на её рот и вдруг, склонившись, нежно провел по нему своими тёплыми губами. — Тебя любит солнце, Гермиона… — он коснулся рукой её щеки, где, как она знала, властвовали веснушки.

У неё перехватило дыхание от такой пронзительной нежности. Слова вновь потеряли всякий смысл, в голове зашумело, сердце зачастило, словно заторопилось вырваться прямо в руки обнимающему её Снейпу.

Хотелось продолжения — целоваться до опьянения и потери ориентиров, а после упасть на песок и под шум волн вновь почувствовать тяжесть его тела на себе, трогать его, быть его… Но из джунглей, ломая с шумом ветки, вышел Дантэ, а за ним Люцерон, и Грейнджер быстро отсела подальше от напарника, делая вид, что ничего не произошло.

И она ни о чём таком и не думала. Как можно?! Они же на задании, нельзя расслабляться ни на минуту!

Хорошо, что в этом мире никто не умеет читать мысли.

— Мы договорились, — объявил младший Малфоли.

— И о чём же? — Гермиона заметила, что парень выглядел довольным, почти светился.

— Глория будет со мной, — он оглянулся на отца, который в отличии от него был хмур и задумчив. — Папа благословил наш будущий брак и позволил уехать жить к моей бабке во Францию. Подальше от глаз английской общественности.

Люцерон сжал губы, играя желваками, предпочитая отмолчаться. Но хотя бы больше не терроризировал своего сына, это не могло не радовать.

— Вот и отлично, — Снейп удовлетворенно потёр руки, словно именно этого итога в отношениях семейства Малфоли он и добивался. — А теперь я хочу искупаться. Когда мы ещё побываем на Карибском море, да, Грейнджер? Присоединяйся!

Скинув свое пиратское одеяние, в одних подштанниках он дельфинчиком вошёл в лазурную морскую воду. Гермиона медлила от силы минут пять, любуясь его уверенными гребками и гибким телом. Она бросила шальной взгляд на Люцерона и Дантэ, и без какого-либо смущения стянула с себя смешные панталоны. Оставшись в одной рубашке, что доходила ей до середины бёдер, Гермиона побежала за плескающимся напарником.

Дела делами, а Снейп, как всегда прав, стоит с этим уже смириться — когда ещё им посчастливится побывать на южном побережье и вдоволь накупаться.

* * *

Вызвать Острозуба они решили ранним утром. Потому что, как сказал Северус, в это время даже самые страшные пираты падают спать без задних ног и проблем скрутить дикого морского волка у них не будет.

Но для начала они перенеслись туда, куда указал Люцерон. На берег Англии, ближе к Плимуту. Чтобы оба Малфоли вместе с арестованным головорезом смогли быстрее добраться до королевского гарнизона.

— Острозуб, — позвал Северус, растирая серебро браслета.

Все поежились, всматриваясь в утренний туман в ожидании. В отличии от комфортного климата Карибов, погодка на английском острове не баловала. Моросил лёгкий дождь и волны хищно набрасывались на серый песок, орошая странную компанию холодными брызгами. Неожиданно воздух резко сгустился и… пират, что был грозой морей и точной копией Снейпа, упал прямо перед ними, разодетый в розовую шёлковую женскую сорочку, с браслетом на ноге. Сонно моргая, он открыл глаза, тряхнул чёрной копной волос и хрипло выдал:

— Какого черта?

Грейнджер хрюкнула, сдерживая смех, Люцерон оторопело пробормотал:

— Эм… Как интересно. Я купил это в подарок для жены.

Снейп скривился, вероятно шокированный таким экстравагантным отражением себя. Дантэ единственный, кто среагировал как договаривались заранее. Он набросился на пирата, скрутил его за руки и крикнул:

— Верёвку, быстро!

Все очнулись и помогли ему. Связали запястья бандита самодельной бечевкой, которую сплели из лиан ещё на острове. Отобрали браслет. Тот поначалу рычал, ругался и брыкался, а потом затих. Уткнулся носом в песок, тяжело дыша и грозно бурча: «Вам это с рук не сойдёт, шакалы! Отомщу каждому! Головы откушу, зубов не пожалею!» И ему заткнули рот фартуком помощника кока, что нашелся у Дантэ в кармане штанов.

— Снимите с него это! — брезгливо поморщился Северус, дёргая за ночную рубашку в игривых рюшках. — Я не осуждаю увлечение шёлком, но такое бы никогда не надел. Не мой фасон.

Гермиона захихикала в ладошку, озорно поглядывая на коллегу. Острозуба подняли с песка и прямо на нём порвали нежную ткань, оголяя татуированную грудь, на которой была изображена уродливая зубастая акула.

Так вот откуда у него такое странное прозвище — Острозуб.

Ведьма отвернулась, когда связанный остался в чём мать родила.

— Грейнджер, я сотру тебе дома память, — пообещал Снейп, отдавая пирату свою рубаху и штаны, чтобы тот не тряс причиндалами перед народом. — Если ты покажешь это хоть одной живой душе…

— Не надо, я никому не покажу это воспоминание! Клянусь! — пообещала ведьма, скрещивая пальцы за спиной.

«Но сама его буду переодически просматривать,» — подумала она, хитро улыбаясь.

После они попрощались с отцом и сыном Малфоли. Люцерон учтиво поцеловал руку Гермионе и, пока Снейп прощался с Дантэ, соблазнительно шепнул ей на ушко:

— Когда вчера вы вышли из воды, как юная прекрасная русалка, я чуть не решился бросить всё и украсть вас у вашего волшебника.

— Вы женаты, сэр, — напомнила Грейнджер, краснея. — Но спасибо за комплимент.

— Кстати, у вас очень красивая грудь… — ухмыльнулся он, поглядывая вниз на её рубашку: из-за холода её соски торчали, нахально выделяясь под тонкой тканью.

— Сэр! — Геомиона вытащила пальцы из его хватки и легонько хлопнула маркиза по плечу. — Не шалите!

Этот блондинистый наглец только повёл бровью, самодовольно улыбаясь, и ещё жестче ухватился за верёвку, что удерживала Острозуба. Тот, оказывается, под шумок попытался сделать несколько шагов в сторону.

Дантэ поклонился им на прощание, произнеся с искренней благодарностью:

— Если бы не вы, пришельцы, не знаю что и было бы со мной. Но теперь я вижу свет надежды и буду следовать за ним.

Люцерон с некоторой неохотой тоже склонил голову, но ничего не сказал. Гермиона видела, что маркиз не одобряет желаний сына, но очень надеялась, что он сдержит своё слово. В любом случае, это был его выбор, предать ли доверие единственного любимого отпрыска или оставить его в покое…

Уже сидя в их общем со Снейпом кабинете, Грейнджер посмотрела на своё отражение в зеркальце и заметила, как же ей идёт загар. Всего каких-то пару дней на море, а она выглядит так, словно две недели балдела в отпуске. Гермиона поправила длинные локоны у лица, наслаждаясь их привычной тяжестью, и вдруг вспомнила, что ещё вчера хотела кое-что спросить у Северуса.

— Знаешь, у меня такой вопрос возник… — с энтузиазмом начала она.

— Ожидаемо, мисс, — буркнул Снейп со своего места, не отвлекаясь от бумаг.

— Северус! — Гермиона встала из-за стола и сложила руки на груди. — Я серьёзно. Как магия браслетов срабатывала в мире, где нет магии?

Напарник наконец поднял на неё взгляд и Гермиона немного стушевалась от того, как он на неё посмотрел. Словно и ему нравилось, как выглядят её кудри и загар, и вообще нравилась она вся так сильно, что он бы прямо сейчас её и съел. Не пожалев зубов.

— Там была магия, — проговорил Снейп, а потом моргнул и его лицо снова приобрело невозмутимо-холодное выражение. — Я чувствовал её. Она ещё только зарождается, но её сила с каждым днём все ощутимее.

— То есть, ты имеешь в виду, что в том мире скоро появятся волшебники? — Гермиона покусала губу, чувствуя нарастающую тревогу.

— Я не Трелони, Грейнджер, и ничего по этому поводу не могу предсказать. Но двое волшебников там точно появились…

— Что? Это… Малфоли?

— Появились и через три дня исчезли. Грейнджер.

— Опять меня дразнишь, — она закатила глаза, а потом рассмеялась. — Но мне понравился наш отпуск на Карибском море и особенно ты в роли пиратского капитана. Такой… Хм, опасный и грозный. У меня аж мурашки по коже бегали.

В чёрных глазах Северуса сверкнули смешинки, а губы исказились в еле заметной ухмылке:

— Готовься к следующему делу, мисс Любительница опасностей. У нас осталось мало времени…