Сломаться или сломать (гет)

Открыв глаза, я не сразу поняла, где нахожусь, но этот потолок был смутно мне знаком. Он отличался от того, который находился в моей квартире, и этого было достаточно, чтобы уяснить: я не дома. Осознав это, я резко вскочила; в голове пронеслось опасение, что кто-то мог меня похитить, но в следующее мгновение его сменил первобытный, всеобъемлющий ужас: этот винтажный интерьер, от узорчато-полосатых обоев до красного дивана, на котором лежала в беспамятстве минуту назад, я запомнила на всю жизнь.

Особняк вампиров.

Сердце стало рваться наружу, тело забила крупная дрожь, и в голове установился абстрактный хаос. Его образы сплетались в одну-единственную мысль, которую я, схватившись за голову и бешено озираясь по сторонам, надеясь, что всё это просто галлюцинация, была готова кричать во всё горло, если бы могла издать хоть какой-нибудь звук. «Это невозможно».

Неужели моё возвращение было сном, и на самом деле я никогда не получала Шанс, и нас с Абигаль поймали, и Лени забрал её навсегда, а Юру…

— Я рад, что ты наконец очнулась.

Резко подняв голову, всё ещё в смятении, я застыла, как восковая фигура, пальцами вцепилась в диван и во все глаза уставилась на того, кто со мной заговорил.

Это был один из обитателей особняка, которого я уже встречала. Высокий, крепкий как скала и до пробирающего озноба спокойный, он одним своим видом внушал страх. Поэтому, когда он сделал шаг выхода по направлению ко мне, я отшатнулась, едва не упав на вощёный пол.

— Нет… Нет, не подходи, — простонала я, выставив вперёд дрожащую руку, будто таким образом могла защититься, а второй схватилась за ткань футболки на груди. По щекам потекли слёзы. — Пожалуйста…

Моя реакция удивила вампира. Однако в следующую минуту в комнате снова раздался его спокойный, уверенный голос:

— Я не причиню тебе зла. И никто здесь не причинит.

Неимоверно встревоженное, сердце ни на секунду не замолкало, но слова, сказанные так естественно и мягко, почему-то слегка успокоили меня. Однако рука, сжимавшая футболку, вдруг напряглась сильнее, и мне захотелось разорвать её в клочья: я поняла, что была одета в свою домашнюю одежду из реального мира, а значит…

— Нет! Нет!!! Это неправда!

Мир резко потускнел до непроглядной тьмы, голова закружилась, и я, поддавшись буйному потоку паники и слыша только собственный вопль, забилась в такой истерике, что даже не заметила, как упала с дивана. Наверное, я неосознанно царапала себя, поскольку заметила потом на руках следы.

Меня привёл в чувство несильный удар по лицу. Широко распахнув глаза, словно видела помещение впервые, я вздрогнула. Оказалось, что вампир усадил меня обратно на диван, а сам опустился на корточки передо мной.

— Возьми себя в руки, Джулия, — сказал он по-прежнему спокойно.

— Откуда ты знаешь моё имя? — всё напуганная и всхлипывающая, спросила я, осторожно посмотрев в его жёлтые глаза. — Как я здесь оказалась? — И вдруг в голове само собой возникло подобие объяснения. — Это… Это он? Он действительно нашёл способ сделать такое?..

— Смотря о ком ты говоришь и что имеешь в виду, — выдержав мой взгляд, произнёс вампир.

Он смотрел снизу вверх, но у меня не возникало сомнений, кто из нас двоих держал ситуацию под контролем.

Неожиданно послышались приближающиеся шаги, и в следующий миг на пороге гостиной показался мужчина, которого я тоже уже видела. Поразительно непохожий на первого своей манерностью и сложным викторианским нарядом, он выглядел как аристократ.

— Она очнулась? Аарон?

Деловито опираясь на свою трость, вампир казался собранным и хладнокровным, но в его тоне сквозило что-то, что сразу дало мне понять: моё пребывание здесь не вызывало у него ни малейшей радости.

— Джулия пришла в себя, но, кажется, не совсем понимает, что произошло, — тяжело вздохнул тот, кого звали Аарон, и поднялся на ноги.

— Отлично, этого ещё нам не хватало в придачу ко всему остальному, — недовольно ответил вампир с тростью.

Они разговаривали так, будто предметом обсуждения была какая-нибудь мебель, а не живой человек, находившийся рядом. Однако я была слишком напугана происходящим, чтобы давать непрошеные комментарии, и, почти восстановив самообладание, начала внимательно вслушиваться в разговор, ведь от этого могла зависеть моя жизнь.

Наконец оба вампира повернулись ко мне.

— Вы помните что-нибудь из того, что произошло этой ночью? — спросил длинноволосый.

Ответом ему послужило недоумённое молчание. Я снова подумала о своём кошмаре, но, всё больше смотря на этих мужчин, заметив их усталость и озабоченность, начала сомневаться в своей идее: если меня похитил один из их группы, почему в их глазах читалось желание, чтобы я отсюда убралась?

— Что ж, — вздохнул вампир, присев в кресло рядом с диваном. Второй остался стоять, скрестив руки на груди. — Придётся разъяснить вам ситуацию. Но извините мои манеры, в связи со всеми этими событиями я совсем забыл представиться. Меня зовут Владимир, а моего товарища — Аарон. Мы живём в этом особняке вместе с тремя другими вампирами, с ними вы сможете познакомиться позже. У нас немного времени, поскольку скоро рассветёт, поэтому не будем терять его зря.

Боясь лишний раз вдохнуть, я ждала дальнейших объяснений.

— Этой ночью ваш отец прибыл вместе с вами на нашу территорию, требуя взять вас под своё крыло. Не знаю, были ли вы ранее посвящены в его планы, поскольку казались испуганной, но он ясно дал нам понять, что не потерпит отказа. Мы попытались… убедить его уйти, но отец ранил вас, угрожая, что по следам вашей смерти, которые его магия не позволит нам скрыть, наше пристанище обнаружит полиция, СМИ, а рано или поздно — и охотники за вампирами. Это изрядно подпортило бы нам жизнь, поэтому мы согласились оставить вас жить у себя. Добившись нашего согласия, ваш отец покинул особняк.

Я ничего не понимала: мозг просто-напросто отказывался соображать. Какой ещё отец?.. Неужели…

— Феликс?! — не сдержавшись, практически выкрикнула я его имя, забыв о том, что здесь мне полагалось называть его папой. — Феликс попытался меня убить? Вы серьёзно?!

— Вижу, ситуация непростая, — вздохнул Владимир и едва удержался от того, чтобы закатить глаза. — Но позвольте Аарону объяснить вам, что собой подразумевало требование вашего отца. В отличие от меня он уже сталкивался с подобным. А я вас покину. Всего доброго.

С этими словами Владимир поднялся с кресла и вышел из гостиной. Оцепенело проводив его взглядом, я перевела взгляд на по-прежнему стоявшего чуть поодаль Аарона и посмотрела так, как тяжелобольной смотрит на своё единственное лекарство.

Вампир снова выдержал мой взгляд и заговорил первым:

— Полагаю, эта травмирующая ситуация повлияла на твою память. Успокойся и подумай, что ты можешь вспомнить из того, что видела в последний раз.

Я не знала его намерений, но он не казался злым. Аарон выглядел уравновешенным и мудрым, а я, несмотря на нашу обоюдную настороженность, была растерянна настолько, что, вопреки здравому смыслу, решила довериться этому вампиру:

— Помню побег из вашего особняка во время вечеринки.

Я заламывала руки, но по-прежнему смотрела ему в глаза, надеясь, что он сможет ответить на мои вопросы.

— Побег?.. Не могу вспомнить ничего подобного… — задумался Аарон, а затем едва слышно ахнул, будто понял, о чём шла речь: — Точно. Та самая вечеринка, с которой сбежали две девушки, напав на парня… Так ты была одной из них?

— Да, — подавив новую волну опасения, едва слышно ответила я. Но затем добавила более твёрдо и громко: — Одна из тех девушек, что напали не на простого парня, а на вампира, собиравшегося обратить вторую девушку в свою рабыню. Поэтому он и пришёл к вам за советом.

— Вот оно что, — сказал Аарон, но остался невозмутимым. — Ну, когда мы обнаружили его в ванной и, заподозрив неладное, заставили говорить правду, он дал похожее объяснение.

Слова собеседника удивили меня, и, не сдержавшись, я спросила:

— Так вы не знали? Что он вам сказал, когда пришёл впервые?

Аарон ответил не сразу, пытаясь отыскать в памяти тот самый разговор, будто он произошёл когда-то давно. И это меня обеспокоило.

— Заявил, что его девушка умирает и обращение в чашу — единственный способ её спасти, — наконец сказал он. — Когда мы выяснили, что он солгал, то выставили вон. Что с ним произошло потом, я не знаю.

Растерянность сменилась негодованием, и я мысленно плюнула чёртовому подлецу в его убогое лицо. Он был слишком ничтожен, чтобы добиться желанную девушку честно.

Тем временем Аарон продолжил:

— В любом случае, если на данный момент ты не помнишь ничего из того, что произошло потом, это плохо.

Я подозревала. Ведь время здесь шло совсем по-другому. Но я не знала точной разницы и старалась не особо об этом задумываться ни после возвращения, ни сейчас, чтобы не страдать от мысли, что Армину уже за девяносто.

— С той ночи прошло девять лет.

Аарон сообщил это так внезапно, что я не успела морально подготовиться и мгновенно потухшим взглядом посмотрела куда-то сквозь него, промолчав.

— Я понимаю, тебе сейчас не по себе: для человека это весьма долгий период. Но не вини себя: жизнь с сумасшедшим уязвляет разум, — успокаивающе добавил он, но, опустошённая, как лишившийся воздуха резиновый шар, я почти не услышала его слов.

Единственное, на что я сейчас была способна, так это на просьбу об одолжении.

— Мы можем поговорить об остальном позже? Совершенно не могу сейчас воспринимать какую-то информацию, — сдавленно произнесла я, опустив взгляд на голые колени, поскольку мои тёмно-синие шорты доставали только до середины бедра.

— Хорошо, — понимающе кивнул Аарон. — К тому же настало утро, и мне пора ложиться спать. Но я покажу тебе свободные комнаты.

Не произнося больше ни слова, он подождал, пока я поднимусь с дивана. Ноги оказались слабыми и напряжёнными, и я сделала несколько нетвёрдых шагов, будто моё тело мне сейчас не принадлежало. Всё ещё молча, мы покинули гостиную.

Без многочисленных танцующих людей особняк казался спящим, как и его обитатели. Неспешно следуя по лестнице за вампиром, ещё неделю назад казавшимся мне смертельно опасным, я подумала о том, не возникли ли у него вопросы по поводу моего внешнего вида. В конце концов, «я» прибыла сюда неизвестно откуда в одной футболке, шортах и тёплых розовых носках, не имея при себе даже обуви. Но если Аарон отзывался о Феликсе как о сумасшедшем, то какие-то мелкие вопросы, наверное, отпадали у него сами собой.

На втором (для некоторых европейцев он считался первым) этаже Аарон остановился, и я уставилась на дверь в противоположном конце коридора, не в силах отвести взгляд; дверь, которая казалась мне и Абигаль единственной преградой между нами и миром жестоких, кровожадных тварей. Ручка и замок были отремонтированы.

— Дверь справа ведёт в свободную комнату. Можешь занять её: она стоит особняком и находится рядом с одной из ванн, — подал голос Аарон. — Поскольку времени у меня уже не осталось, осмотришь комнаты сама и решишь, где тебе больше нравится, — и с этими словами свернул налево.

За поворотом располагался второй коридор, и там вампир подошёл к первой двери слева.

— Эта комната тоже свободна, — сказал он. — Двери не заперты. Здесь осталось много вещей от бывшего владельца. Мы не стали их выбрасывать, и все они в хорошем состоянии. Конечно, не новое платье и даже не твой размер, но хоть что-то, — добавил Аарон и мимолётно осмотрел меня с головы до ног.

— У меня при себе было хоть что-нибудь? — спросила я, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Небольшой рюкзак с документами, банковской картой и фотографией. Мы оставили его в этой же комнате. Она находится в нашем крыле, поэтому твоя ванна от неё дальше. Но решай сама. Знаешь, — добавил он напоследок, — мы действительно вампиры, Джулия. Но мы не бездушные монстры и не причиним тебе вреда. Особенно после вчерашнего. Однако ты узнаешь детали, когда немного придёшь в себя.

— Подожди, — тихо отозвалась я, когда он собрался уйти; этот вопрос не оставлял меня с первых минут появления. — А Этан? Он тоже не причинит мне вреда?

— Он здесь больше не живёт. Эта комната принадлежала именно ему, — ответил Аарон и, прежде чем успел услышать десять новых вопросов, попрощался и скрылся за дверью напротив.

Не веря своим ушам, я робко посмотрела на дверной стеклянный витраж и неуверенно взялась чуть дрожащими пальцами за круглую ручку. Я не знала, что ожидало меня внутри, и опасливо зашла в комнату, когда-то принадлежавшую моему ночному мучителю. Уму было непостижимо: вампир, которого я представляла каждое утро ложащимся в могилу, жил в самой обычной комнате и спал на самой обычной кровати. Здесь стояла самая обычная мебель, а стены украшали самые обычные чёрно-белые фотографии с различными достопримечательностями. Комната показалась мне тёмной и холодной, как и её бывший жилец, просторной и какой-то пустой, но, к моему большому удивлению, не пустующей. Все вещи лежали на своих местах, словно Этан только недавно куда-то вышел и должен был вернуться с минуты на минуту. От этого было не по себе. К тому же это показалось мне странным, и я невольно задалась вопросом, что же он тогда унёс с собой. Однако размышлять об этом не хотелось, и я решила подробнее рассмотреть, чем жил этот загадочный вампир, ведь его комната совсем не походила на склад, куда остальные сбрасывали всё что плохо лежало.

У правой стены я заметила небольшой комод, на котором стояла доска с расставленными запыленными шахматами и чёрная старомодная сумка. Заглянув в неё, я обнаружила хирургические принадлежности. Затем один за другим открыла ящики, в которых были лишь аккуратно сложенные носки, нижнее бельё и несколько футболок. «Да уж, «вещи» — это слишком громко сказано», — заторможенно пробормотала я, подумав, что наряжаться этот парень явно не любил. Но вдруг моя ладонь наткнулась на что-то твёрдое, спрятанное на дне верхнего ящика, и я с нетерпением достала этот предмет. «Что ж, теперь у меня есть мобильный телефон».

Взяв его вместе с футболками, я закрыла комод. Следующим мне под руку попался книжный шкаф, полки которого были протёрты от пыли и заставлены книгами на непонятном языке. Наскоро пролистывая некоторые из них, по иллюстрациям различных частей человеческого тела я поняла, что они относились к медицинской литературе. Видимо, Этан был врачом. И когда-то давно, потому что среди его книг не было ни одной изданной позже 1940 года.

Стол и прикроватная тумбочка тоже радовали чистотой поверхности. Бросив взгляд на пустой запыленный графин и такой же стакан, я отодвинула в сторону обитый синей тканью изящный стул и обнаружила в ящике стола аккуратно разложенные карандаши и газетные вырезки со статьями о преследовании бежавших в Латинскую Америку нацистов.

Медицинские книги, изданные не позднее 1940 года. Вторая мировая. Молодой парень, походивший на студента. В голове стали образовываться какие-то едва осмысливаемые связи, но для выводов мне недоставало слишком большого количества информации.

В прикроватной тумбочке, увенчанной выключенной настольной лампой, лежали чистые листы бумаги и не распакованные шприцы. «Странно, — подумала я, чувствуя всё большую растерянность, — мне казалось, что вампирам не нужны уколы и таблетки».

За исключением старых книг и газетных вырезок о нацистах, в этой комнате не было ничего необычного, словно в ней жил самый заурядный человек, и в голове возникла мысль, что Этан был совсем не таким, каким я его представляла, или просто оставил всё самое жуткое при себе.

Однако, добравшись до ящиков в кровати, я даже отшатнулась. Левый оказался пуст, но внимание привлёк ящик справа, в котором помимо ещё одной стопки чистых листов лежал устаревшей модели пистолет и несколько пуль. На затворе я смогла разобрать отчеканенную надпись «L-35», но она мне ни о чём не говорила. Поэтому, положив пистолет обратно, я аккуратно задвинула ящик и поднялась на ноги.

«Странно, — подумала я, поняв, что больше в этой комнате мне ничего не обнаружить, и направившись к двери, — почему он оставил оружие?» За одной из соседних дверей раздавался громкий храп, но я не придала ему значения, тенью проскользнув в первый коридор.

Снова бросив взгляд на ванную, где Абигаль раскрыла мне свой страшный секрет, я переступила порог второй комнаты. В отличие от остальных помещений, окна в которых были задёрнуты шторами или вовсе отсутствовали, в ней воцарилось ясное утро, осветившее пол и стены, и просторный балкон, и зелень в саду. Эта комната отличалась от той, которую я покинула минуту назад. Практически всё, что в ней находилось, украшали нарисованные, вышитые цветы и цветочные узоры, дополняя изящество интерьера. Однако любоваться им слишком долго я не собиралась.

Аарон не упоминал, жил ли кто-нибудь в этой комнате до моего появления, но в шкафу висели три платья. Они выглядели слишком нарядными и явно были мне малы, поэтому я оставила их нетронутыми. На столе лежала расчёска, среди зубцов которой в утреннем свете отчётливо виднелись длинные тёмные волосы. Это ввело меня в ступор. Там же стояла шкатулка, в которой не было никаких драгоценностей, а также ваза с цветком и пустая баночка из-под чего-то непонятного. Ящики тоже оказались пусты. «Негусто», — подумала я и вдруг поняла, что все обитатели замка крепко спят.

Вместе с этой мыслью я машинально посмотрелась в зеркало, увидев там бледное, посеревшее от пережитого потрясения и потерявшее реалистичность лицо. Занятая целью найти хоть какие-нибудь полезные вещи, голова была пуста, но теперь начала проясняться, и шестерёнки в мозгу снова начали вращаться. Шок прошёл, и на хранивших полное молчание губах застыло одно-единственное имя. Имя того, кто говорил мне, что во Вселенную попадают лишь раз. Того, кто постоянно помогал мне и кому я доверяла. Имя того единственного, который мог помочь мне разобраться со всем этим дерьмом.

На задворках сознания возникла мысль, что где-то в особняке мог находиться чердак или чулан со старыми вещами, среди которых я могла бы поискать какую-нибудь обувь. Однако мне было совершенно некогда тратить на это время, и я, схватив только маленький чёрный рюкзак, ещё при входе брошенный на кровать, а также телефон, бросилась к выходу, миновала коридор и лестницу, со всей силы толкнула тяжёлую дверь и выскочила на залитую солнечным светом улицу.

Оказавшись в полном одиночестве среди звуков проснувшегося леса, я поняла, что снова теряюсь. Как мне отыскать путь до Свит Аморис? Как преодолеть такое расстояние, если в кармане не имелось ни гроша? Однако задаваться вопросами было некогда. Для осуществления задуманного необходимо было в первую очередь желание. Поэтому, стараясь не поддаваться гнёту собственного страха, стараясь не думать, что Юра давно мог уволиться или вообще переехать, я на полной скорости побежала по тропе, ведущей, как я надеялась, в город.