Потерянное наследие. Часть 1 (джен)

В детстве Майклу казалось, что отец почему-то недолюбливает его. Задумчивые, полные непонимания, взгляды, которые ловил на себе маленький ребёнок, вызывали вопросы, но отец ловко уворачивался от ответов. Позже, когда в семье начался разлад из-за измен обоих родителей, а брак четы Локсар начал трещать по швам, выяснилось, что из трех детей один был нагулян. Майклу было десять и он был разбит, когда понял, что нагуляли именно его. И именно тогда всё и изменилось.

После того, как Арнольд Локсар узнал о том, что уже больше десяти лет обладает титулом почетного рогоносца, он начал выпивать и, возвращаясь домой, срывал свою злость и раздражение на пасынке. Ища защиты у матери, Майкл её так и не получил — Оливия Локсар считала, что все проблемы в семье начались именно с той злополучной новости, что она беременна вторым ребёнком, который разрушал все её мечты о карьере. К тому же, в те времена, она точно не изменяла своему мужу, и новость о том, что Майкл оказался тому не родным сыном, шокировала ей не меньше, чем самого Арнольда.

Закрывать глаза на издевательства над сыном Оливии так же помогали воспоминания, как, с самого рождения Майкла, она не раз выслушивала сплетни, которые плели за её спиной другие мамочки о том, что её второй сын не похож на своего отца, а от матери взял разве что светлый цвет волос. Действительно, чем старше становился Майкл, тем сильнее становились те различия, что так привлекли внимание множества сплетниц. Это пугало Оливию. Она боялась за свою репутацию, которая рушилась как из-за измен мужа, так из-за её собственных интрижек. А причиной, корнем всех зол был её сын.

Майкл не был похож на её мужа и его родственников, но также не был похож и на её родню. Ямочки на щеках, когда он широко улыбался, яркий блеск светлых глаз, которых не было больше ни у кого в семье, поведение… Майкл рос агрессивным подростком, вспыльчивым. Он мог быстро выйти из себя и долго злиться, но всегда остывал, часто жалея о своей несдержанности. Но всё же, когда Арнольд, потакая желанию своей паранойи, провел тест на отцовство, Оливия была спокойна. Она была уверена в том, что её дети родные её мужу. Всё испортил опять Майкл.

Предательство матери, примеру которой последовали старший брат с младшей сестрой, постепенно, вместе с побоями человека, бывшего ему когда-то отцом, сделали из Майкла затравленного волчонка. Сначала он, конечно, пытался доказать близким, что достоин. Майкл налегал на учебу, с отличием окончил среднюю школу, но быстро понял, что это бессмысленно, когда вместо долгожданной похвалы получил очередной вечер побоев и демонстративное игнорирование.

Майклу Локсару было семнадцать, когда он собрал вещи и сбежал из своего родного дома в Атланте. У него не было много друзей, у которых он мог пожить, а те двое, что были, появившись сравнительно недавно, и сами являлись приемными детьми в своей семье, и подставлять их Майкл считал излишним.

Лэндон Кирби и Рафаэль Уэйт знали о его проблемах в семье больше других, и были теми, кто действительно понимал его. Забрав всю наличку, что нашёл в доме, Майкл смог обеспечить себя съемной комнатой, солгав сухонькой старушке, сдающей жилплощадь, что он студент-неудачник, заваливший сессию в колледже и стыдящийся возвращаться домой. Та, к счастью, поверила, поведясь на харизму молодого беглеца.

Но спустя всего пару дней, когда Майклу начало казаться, что его жизнь вот-вот наладится, мир вокруг рухнул. Вновь, как и тогда, когда ему было всего десять лет. Началось всё со звонка Лэндона. Тот что-то невнятно лепетал про Рафаэля и странное желание их приемных родителей заставить Рафа исповедаться. Майкл знал, что недавно Рафаэль попал в аварию, когда был за рулём и не справился с управлением. Сам он выжил и отделался лёгким испугом, но вот его девушка трагически погибла. Лэндон попросил Майкла помочь уговорить Рафа не потакать желаниям приёмных родителей, не понимая смысла в том, что те собирались делать. Причин для отказе Майкл не видел, поэтому с готовностью согласился.

Замаскировав внешность кепкой и накинув на голову капюшон бесформенной толстовки, Майкл догнал друзей недалеко от церкви и, хлопнув по плечу дёрнувшегося от неожиданности Лэндона, стукнулся лбом в знаке приветствия с улыбнувшимся Рафаэлем. Непроизвольно посмотрев на полную луну, ещё только поднимающуюся в небо, но уже ярко освещавшую всё вокруг, Майкл спросил:

— А зачем ты вообще согласился на церковь, Раф?

— Хочу успокоить Гектора и Марию, — поморщился друг и уточнил: — Лэндон позвал тебя помочь ему отговорить меня от этой затеи?

— Мне нравится твоя догадливость, мой друг, — усмехнувшись, протянул Майкл и, нахмурившись, добавил: — Я тоже не вижу в этом смысла. Ваши приемные родители — религиозные фанатики, как вы вообще двое их терпите?

— Они всё же лучше, чем предыдущие, — вздохнул Лэндон.

— В любом случае, раз ты решил твёрдо, то, — Майкл прищурился, смотря на возвышавшуюся впереди церковь: — Я с вами внутрь.

Рафаэль первым зашёл в церковь, а Майкл, получив недовольный взгляд Лэндона, который тихо шепнул о том, что тот ему не помог, последовал за другом. Все трое подростков, оказавшись внутри, притихли. Высокие своды католического храма у всех вызывают одну реакцию.

— Здравствуйте, отец Пьетро, — Рафаэль подошёл ближе, не смотря на приёмных родителей.

Майкл сразу заметил, как Гектор с Марией косились на своего «сына». Они явно боялись его. И это было странно, ведь чего-то необычного или вызывающего страх за Рафаэлем Майкл не замечал. Приподняв в удивлении брови, Майкл посмотрел на Лэндона с безмолвным вопросом в глазах, но тот лишь пожал плечами, не став ничего говорить.

— Здравствуй, Рафаэль, — поздоровался святой отец. — Прошу тебя, помолись со мной.

Когда Раф послушно преклонил колени, Гектор, не удержав облегчённого вздоха, повернулся к замершим позади подросткам:

— Ребята, можете идти, — Гектор задержал взгляд на Майкле, и тот ответил ему кривой усмешкой: — Мы дальше тут сами разберёмся.

— Гектор, я бы остался, — явно заподозрил что-то неладное Лэндон, но тут включилась в игру Мария:

— Лэндон, — женщина подошла вплотную: — Это между Богом и твоим сводным братом.

— Тогда зачем здесь вы? — поинтересовался Майкл, не скрывая своей подозрительности: — Что вы собираетесь делать с Рафом?

— Мальчик, — начал злиться Гектор. — Ты здесь чужой, и это не твоя семья, так что забери нашего сына и иди. Послушайся старших.

— Да ни за что, — вспылил Майкл. — Говорите немедленно, что здесь происходит! То, что я вижу мало напоминает исповедь!

— Успокойся, сын мой, — мягким голосом произнёс пастырь и это окончательно вывело Майкла из себя:

— Я вам не сын, святой отец, — скривился Майкл и продолжил: — Рафаэль мой друг и я, как и Лэндон, имею право знать, что именно вы собрались с ним делать ночью, когда церковь пустует!

— Ребят, — Раф укоризненно посмотрел на сводного брата и друга. — Всё нормально. Подождите у входа.

— Уверен? — счёл своим долгом уточнить Майкл, понимая, что не добьётся своего, пока друг сам не захочет помощи.

— Абсолютно.

— И если вы, юноша, не согласитесь уйти, — принял суровый вид Гектор, — я буду вынужден вызвать полицию.

Это было отвратительно! Несмотря на желание остаться, Майкл был всё же вынужден покинуть церковь. Встречаться с полицией, когда ты сбежал из дома... не лучшая идея. Выйдя на улицу, Лэндон с Майклом спустились по ступеням, усевшись на них и переглянувшись, синхронно вздохнули, но когда Майкл услышал звон цепей, то резко обернулся. Гектор с Марией зачем-то заблокировали двери толстой цепью.

Вскочив, Майкл подбежал и из-за всех сил дернул двери на себя, но открыть не смог. Он видел взгляды приёмных родителей своих друзей. Полные мрачной решимости и страха, смешанного с безумием. Это привело Майкла в ярость.

— Откройте!

— Так надо, — ответила Мария и, дернув мужа за рукав, направилась в глубь церкви.

Побежавший к Майклу Лэндон нахмурился, ничего не понимая. В отличии от него Майкл понимал многое. Родители его друзей спятили и явно решили заняться жесткой исповедью из-за смерти девушки Рафа, а может чем-то и похуже.

— Помоги мне и не стой столбом! — буквально прорычал Майкл

— Что происходит? — воскликнул Лэндон.

— Ваши родители рехнулись, вот что! — грубо ответил Майкл, ещё раз дернув на себя дверь. — Тут есть ещё вход?

— Нет, — покачал головой Лэндон. — Этот католический храм имеет только один вход и выход.

Раздавшиеся изнутри крики заставили подростков отпрянуть в сторону и замолчать, но очень быстро Майкл вновь пришёл в себя. Стуча по двери кулаком, он закричал:

— Рафаэль! Беги от них! Рафаэль!

В то время, как Майкл злился на себя, что не смог помочь другу, Лэндон дрожащими пальцами пытался набрать номер службы спасения, но не успел. К церкви, взвизгнув шинами, подрулил внедорожник, из которого выскочило двое. И одну из них Лэндон знал. Хоуп Майклсон была его первой влюбленностью, когда он жил у своей предыдущей приёмной семьи. Яркая, красивая, популярная и богатая. Она была воплощением всего, чем не был он сам. Один единственный танец с ней он трепетно хранил в своей памяти, как величайшее сокровище.

— Лэндон? — удивленно воскликнула она, тоже узнав его.

— Хоуп? — Лэндон даже забыл про телефон в своих руках: — Что ты здесь делаешь?

— Я… — начала было отвечать Хоуп, когда Майкл, резко развернувшись, бесцеремонно прервал её, рявкнув на Лэндона:

— Почему не звонишь в службу спасения?

— Вообще-то, — возмутилась Хоуп: — Звонить никуда не нужно, я здесь, чтобы помочь. Меня зовут…

— Мне плевать, как тебя зовут, дорогуша, — отмахнулся Майкл от наглой девицы, вновь сосредоточившись на двери. — Но если ты хочешь помочь, то помогай и звони в службу спасения, пока эти религиозные ублюдки не убили моего друга!

— Вы что, все знакомы?

Подошедший мужчина сначала окинул взглядом Лэндона, потом мельком взглянув на вновь отвернувшегося к двери Майкла, замер, когда из церкви вновь раздался громкий крик.

— Доктор Зальцман, — произнесла Хоуп, решив пока помиловать и проигнорировать хамоватого друга Лэндона.

— Да, сейчас, — начал подниматься по ступенькам доктор Зальцман, когда Майкл его предупредил:

— Дверь заперта, — скривившись, он обернулся на Хоуп и добавил: — Вы же не думаете, что мы такие идиоты и минут пять не могли распахнуть открытую дверь?

То, что произошло в следующее мгновение, ввело Майкла в шок. Подружка Лэндона, Хоуп, подняла руки вверх, произнесла что-то на латыни, и двери распахнулись, ощутимо ударив по спине Майкла. Широко улыбнувшись, Хоуп мило прощебетала, обращаясь исключительно к Лэндону:

— Тебе лучше остаться здесь, поверь мне.

Если Лэндон и остался стоять на месте, то лишь только потому, что был шокирован произошедшим. А вот Майкл, быстро осознав, что двери открыты, рванул внутрь, не слушая протестующие крики доктора Зальцмана и странной подружки своего друга. Увидев Рафаэля, над которым нависал священник, Майкл сделал то, что был должен — встал между другом и тем, кто над ним издевался. Оттолкнув в сторону святого отца, Майкл обернулся к Рафу и застыл, увидев у того волчьи глаза. Рафаэль сейчас мало напоминал привычного себя.

— Прошу, помогите, — прошептал Рафаэль, когда вдруг его кости начали с хрустом удлиняться.

Позади что-то вновь прокричала на латыни Хоуп и приёмные родители вместе со святым отцом рухнули на пол, но это сейчас мало волновало Майкла. Склонившись над Рафаэлем, он вдруг был за плечо отодвинут в сторону доктором Зальцманом, который, вместе с подружкой Лэндона, принялся оперативно застегивать на конечностях Рафаэля цепи.

— Что вы творите? — возмущённо воскликнул Майкл.

— В отличие от тебя, мы ему помогаем, — ответила Хоуп и, не сдерживая превосходства в голосе, приказала: — Отойди, ты только мешаешь.

Поджав губы, Майкл послушался, хотя гнев в нём при виде самодовольной девки стал ещё сильнее. Когда на месте Рафаэля оказался огромный волк, Майкл не смог удержался от свиста. Не каждый день узнаешь, что оборотни существуют. Это было удивительным открытием. И, одновременно с этим, ужасающим.