Последняя симфония (джен)

Прелю́дия — короткое музыкальное произведение, не имеющее строгой формы. В период зарождения прелюдии всегда предшествовали более длинному, сложному и строго оформленному произведению.

Очень-очень давно, практически в прошлой жизни, я видела невероятной красоты города прекрасных эльфов из сказок. Они вызывали восхищение пополам с сожалением — потому что я точно знала, что они ненастоящие.

Потом началась новая жизнь, в моем случае буквально, и я увидела тедасских эльфов и места их обитания. Убогая нищета эльфинажа отказывалась укладываться в моей голове, минимализм кочевых стоянок долийцев заставлял сожалеть о старых сказках. Я повздыхала-повздыхала — и смирилась. Зато эти эльфы были настоящими, а не сказочными. Совсем не сказочными.

После первой встречи с реальностью было ещё много всего: развалины древней эльфийской империи, местные сказки, неработающие древние артефакты, а потом и работающие… Храм Митал. Абелас и его соратники — древние бессмертные стражи, осколки той империи. Сама Митал. Ужасный Волк, рассказывающий мне новые сказки.

И вот теперь я, наконец, увидела то самое величие империи, о потере которого грезили долийцы. Пока — только архитектурное, но для меня с моей любовью к архитектуре это было сродни удару, вышибающему воздух из лёгких. Никакие руины, никакие библиотеки, никакие воспоминания Тени или чудеса современности не передавали и доли могущества и красоты древнего Элвенана. Искусный сплав светлого камня, магии, солнечного света, водяных брызг и яркой летней зелени заставлял сердце биться в ритме небесного вальса.

Огромное озеро, в которое впадали десятки мелких водопадов, было укрыто искрящейся водяной пылью и тысячей радуг. Деревья — ярко-зеленые, как в Изумрудных могилах, осенне-золотые, багряно-алые и цвета темного малахита — росли на амфитеатром окружающих нас скалах. Сейчас, в лучах рассветного солнца, они казались золотисто-персиковыми, нереальными, будто самый нежный мираж. Один только этот пейзаж мог бы вдохновить любого художника, но это место приковывало взгляд не только красотами природы. Величественные, устремляющиеся в небеса здания, сотканные из тысяч уже знакомых мне арок, карнизов и шпилей, ажурные мосты, сплетенные из каменного кружева, украшенного столь искусной резьбой, что казались воздушными. Статуи… десятки, если не сотни статуй — совы Фалон`Дина, галлы Гилан'найн, отчего-то черные. Эльфийские лучники, подобных которым я видела на Священных равнинах, в эльфийских руинах в горах, в древних храмах, и воины, которых встречать еще не доводилось. Далеко, на другом берегу озера, я увидела гигантскую каменную руку — один ее мизинец был, кажется, размером с меня. Не было только волков; да и странно ли, что в сердце империи никто не ставил памятников мятежнику?

Но даже это было не самым удивительным. Повсюду здесь была магия. Изумрудные лучи, соединяющие незнакомые кристаллы, едва слышно гудели и вибрировали в такт Завесе, словно дуговые разряды. Эфирные ленты зеленоватых, голубых и фиолетовых оттенков касались стен и мостов, поддерживая их, латая выбитые временем пробоины. Полупрозрачные стены, словно магические барьеры, вставали вокруг водопадов и отражали радуги. Мелкие огненные искры светлячками парили на полянках и тропинках. Бабочки и стрекозы, по виду почти настоящие, но полупрозрачные и слишком ярких для реальности оттенков, порхали среди цветов. А в небе плавали камни — от огромных валунов до мелких крошек, словно не все осколки Арлатана согласны были вернуться обратно на землю. Их тоже поддерживала магия, играла: заставляла укладываться кольцами и вращаться, приподнимала арками-порталами над тропками, выстраивала разбитые колонны.

Но больше всех поражал дворец, тот самый, что я видела в прошлую нашу встречу… да что там, я только что рисовала его — упрощённую, стилизованную версию. Но мне помнились руины. Да, одни из самых прекрасных, что я видела, одни из самых сохранившихся… но в них не было жизни. Теперь же все изменилось. Магия оплетала каменные стены, достраивая разрушенные участки, струясь переливчатым плющом, сверкая в полуденном свете. Ламинарные потоки не то магии, не то воды оплетали здание кружевным куполом. Над главным шпилем диковинным украшением вращался шаг чистой магии с орбитами каменных колец вокруг него.

На этом я чуть пришла в себя. Украшение было… нет, красивым. Вокруг меня не было ничего некрасивого, все строения, хоть и притягивали взгляд, но при этом вписывались в окружающую природу, даже не верилось, что это творение смертных рук. Впрочем, смертных ли? Но важным было не это. Во вращении магического шара чувствовалась пульсация, и ритм ее был знаком: так же билась Завеса. Каменные кольца, вращающиеся вокруг него, только на первый взгляд казались цельными, но стоило приглядеться — и я увидела, что они состоят из все тех же отдельных блоков, украшенных какими-то узорами. Рунами. И к нему же стекались те кружевные магические потоки, что превращали реальное строение в ожившую мечту.

А если приглядеться очень хорошо… все магические потоки, что я вообще могла разглядеть. И куда сильнее это напоминало механизм — пусть магический, но слишком явно вокруг меня сплеталась не фантазия, а четко работающая система. В этом тоже была своя красота, но меня слегка отпустил первый восторг. Такую красоту интересно изучать и восхищаться стройностью и логикой, выраженными во внешнем совершенстве. И когда изучишь — любоваться снова, с благоговением и пониманием всей сложности картины.

Но пока до понимания было далеко, да и изучить — что-то мне подсказывало — так просто не позволят. И я повернулась к Соласу. Надо отдать ему должное, получить первое впечатление и прийти в себя он мне позволил, не пытаясь вмешаться или отвлекать.

— Спасибо, что показал мне это, — вежливо поблагодарила я. Потому что вряд ли многие из ныне живущих смогут оказаться на моем месте, ведь при нормально функционирующей Завесе эта красота едва ли возможна. Снять ее окончательно я, несмотря ни на что, не смогу позволить. А если не справлюсь, если победит Фен`Харел, то смотреть будет уже попросту некому.

Он молча кивнул, принимая благодарность. Перевел взгляд на дворец и заметил:

— Полагаю, ты сможешь увидеть и больше, Алиена. Мне нужна твоя помощь.

Я поперхнулась воздухом и почти невольно — незапланированно — рассмеялась.

— Помощь? Знаешь, Солас, это звучит несколько… странно. Тут красиво, конечно, но не настолько, чтобы я согласилась тебе помогать. У нас немного разные цели, если ты забыл.

Эльф снова едва заметно улыбнулся и покачал головой:

— Не торопись с выводами, da`len. Я ценил твою рассудительность и широкий взгляд на мир. И рассчитываю, что ты меня выслушаешь.

— К тому же я все равно уже здесь, — я фыркнула. Солас согласился:

— Именно. Идём, нам будет удобнее разговаривать не здесь.

Не дожидаясь моего ответа, он повел рукой, словно снимая ткань с постамента, и на пустой на первый взгляд поляне появился артефакт в виде яйца с отпечатком ладони. Такой я уже видела во снах Фейнриэля, на Перекрестке и… кажется, в Тени? За последнее, впрочем, не ручалась. Как бы то ни было, действовал этот артефакт точно так же: стоило Соласу прикоснуться к отпечатку ладони, как от яйца вперёд полетела золотистая пыльца. Правда, в этот раз ее было больше, чем мне запомнилось по снам, а через минуту она трансформировалась в ажурный мост из магии. Не такой изящный, как те, что проходил возле водопада и на берегах озера, но тоже красивый. Вел он, правда, не ко дворцу, а на каменный уступ правее и выше нас — казалось, что прямо в заросли кустов. Но в вопросе выбора пути я Ужасному Волку, пожалуй, доверяла — если уж он меня вывел из метели на горе Даверус, то и тут в бурелом не заведет. Но один вопрос всё-таки заинтересовал сразу:

— Где мы? Это сон? И как ты меня сюда выдернул?

Потому что если сон, пусть и навеянный магией, можно попытаться проснуться. Не сразу, конечно, сначала точно стоит послушать нашего противника — перевербовать он меня не сможет, я все же не Серанни и не Фейнриэль, на сладкие речи не поведусь. Но вдруг что-то важное удастся узнать?

Например, как попасть в Арлатанский лес. Заложить голову я, конечно, была не готова, но все же почти уверена в том, что находимся мы именно в этом недоступном месте. Или как перемещаться при помощи магии на большие расстояния — потому что до сих пор я не знала таких способов даже в теории. Если не считать элувианов, но вряд ли стилизованного рисунка размером чуть крупнее ладони было достаточно, чтобы выйти на Перекресток. Особенно — моего рисунка.

— Это… не совсем сон, — всё-таки ответил мой друг-враг.

И первым шагнул на мост из золотистого света, ничуть не опасаясь, что он не удержит. Впрочем, металлическая подковка сапога — Солас снова был в доспехах древних элвен — громко звякнула, словно наступил он и правда на камень. Я осторожно надавила носком, а потом и сделала первый шаг. Настил под ногами и правда походил на камень — совсем не то же самое, что когда-то в Тени создавала Вера. Хотелось надеяться, что он не развеется, когда мы поднимемся повыше — с тех пор, как сама занялась магией, я стала доверять ей куда меньше.

Но Солас шел уверенно, и пришлось поторопиться, чтобы нагнать его.

— Встретиться с Инквизитором, который тщательно скрывается, не так просто, — заметил он. Я пожала плечами:

— Да не так уж и скрывалась, ты ведь нашел меня, чтобы поздравить, — я коснулась филактерии, которую носила, когда Каллена рядом не было. Мало ли что случится… — К тому же ты мог передать приглашение через Шартер. Она рассказывала, что вы встречались.

Правда, она рассказывала в несколько иных выражениях: встреча тайного канцлера с нашим главным врагом изрядно напугала обычно невозмутимую эльфийку. Но при этом и подстегнула — если до этой встречи она рассылала агентов, даже Варрика с Хардинг убедила отправиться на поиски, то после предпочитала проверять любые сомнительные слухи сама. Увы, второй раз напасть на след Ужасного Волка ей не удалось.

— Шартер — прекрасный специалист, — кивнул Солас. — Думаю, будь у нее необходимые ресурсы, она бы смогла выследить меня. Как и разведчица Хардинг, они с Варриком почти сумели меня нагнать.

— Почти, — проворчала я. Интересно, где именно его чуть не поймали? На аукционе? Нет, вряд ли, про него рассказывали агенты Лелианы. Варрик с Хардинг искали в основном на территории Тевинтера, значит, где-то здесь. В конце концов, они даже в Арлатанский лес влезть умудрились, хоть и неглубоко. Кстати, об аукционе… — Зачем тебе идол из красного лириума? Ты ведь был с нами, знаешь, насколько опасен красный лириум!

Мост кончился, и я увидела, что эльфийский не-бог и впрямь не захотел рвать плащик о колючки кустов: магия привела нас к началу тропинки, ведущей сквозь заросли. И была она не просто натоптанной — это была настоящая, вымощенная камнем дорожка, правда, сейчас слегка побитая временем и заросшая. Но все же пройти по ней можно было.

Солас, дождавшись, пока я спрыгну с моста на землю, снова махнул рукой. С нее сорвалось какое-то заклинание — или даже сгусток магии, — и волшебный путь растаял в воздухе, а на руку моему спутнику упал небольшой оправленный в золото голубой кристалл. Он подозрительно напоминал лириум, но… нет. Скорее, что-то с содержанием лириума. Заметив мой интерес, эльф протянул мне кристалл… нет, скорее какой-то артефакт… и улыбнулся.

— Это ключ от некоторых дорог в Арлатанском лесу. Возьми, возможно, он тебе понадобится. Что до твоего вопроса, то о красном лириуме я, разумеется, знаю. Идол нужен был мне очищенным.

Я чуть растерянно приняла ключ — объявлять меня пленницей Соласу было невыгодно, раз уж он хотел просить о помощи, но столь демонстративно давать возможность уйти… какая-то слишком хитрая схема? — но на последних словах чуть не выронила кристалл. Золотые лепестки оправы вдруг раскрылись, и он взлетел, но я внимания на это чудо уже не обратила. Возмущенно уставилась на Ужасного Волка и, в очередной раз забыв о его божественном статусе, поинтересовалась:

— Так, значит, ты знаешь, как очищать лириум от скверны? И ты молчал? Зная, что можешь спасти столько жизней? Зная, что можешь спасти Железного Быка? Ты… ты и Ванду наверняка мог спасти!

На последнем предположении я, не сдержавшись, ткнула Соласа пальцем в грудь. Но от одной только мысли, что моя демонесса могла бы провести эти годы рядом, меня охватывали гнев пополам с отчаянием, и места осторожности уже не оставалось. К счастью, он не обиделся, сочувственно улыбнулся и покачал головой:

— Нет. В тот момент мне не хватило бы сил сразиться с Кошмаром. И ритуал очищения от скверны тоже слишком сложен для обычного мага, даже сейчас я не взялся бы очистить весь тот лириум, что мы видели. Но даже если бы они были, я не уверен, что стал бы тратить силы на кунари.

Я чуть отступила, переваривая сказанное. О том, что сил Соласу недоставало даже вскрыть свои игрушки, он мне уже говорил, и теперь я вспомнила. Но…

— Ты позволил бы Быку умереть? — чуть недоверчиво поинтересовалась я. — Он наш друг.

Фен'Харел — уже не Солас, пожалуй, — отвел глаза и снова посмотрел на чуть прикрытый кустами дворец. На лицо его словно набежала тень, но голос остался ровным:

— Он кунари. Если бы его руководство приказало убить тебя, такого хорошего друга, он бы не сомневался.

— Виддасала приказала убить меня, и Бык не выполнил приказ, — возразила я. Вообще-то ещё тогда мне казалось, что отказался он убить не столько меня, сколько своих “Боевых Быков”... Да и слишком странный взгляд навевал мысли о каком-то вмешательстве в психику. Может, не магическом, но… гипноз? Какие-то возможности камека? Кто знает этих кунари… Мы этот вопрос никогда не поднимали. Да и какая разница? Независимо от причины приказ он всё-таки нарушил.

— Вот как? Значит, не настолько он и кунари. Хорошо, — Солас неожиданно улыбнулся и приглашающе махнул рукой. — Идём, Алиена. У нас ещё будет время поговорить о красном лириуме, это действительно удобнее делать в лаборатории.

На дорожку он снова ступил первым, но на этот раз торопиться не стал, придерживая ветки особенно разросшегося куста. У меня было что ещё сказать и о красном лириуме, о глубине его дружеских чувств — они ведь с Быком довольно много времени проводили вместе, в королевы играли. Но сейчас, возможно, это было не ко времени. Поторопившись следом, я вернулась к первоначальному вопросу:

— Так каким образом ты меня похитил? Снова чудеса эльфийский магии, о которых даже Тевинтер не слышал?

— Не похитил. Это было приглашение, — отозвался эльф на ходу.

Кусты буквально через пару шагов расступились, но идти рядом ещё не позволяли. Зато я смогла рассмотреть нашу цель: невысокое, почти приземистое — на фоне других — здание, одним крылом вросшее в холм. Стены густо покрывала резьба и… пилястры? Плоская имитация колонн и арок, но называть их пилястрами все же не поворачивался язык: слишком далеко они ушли от классических очертаний. Зато на крыше не было шпилей; вместо них по углам сидели, задрав морду к небу, четыре бронзовых волка. Слишком чистых для памятников времен Арлатана.

Впрочем, даже будь они древними, Солас выбрал это здание не за статуи, а за хорошую, крепкую дверь — в этом я была уверена.

— И об этой магии ты слышала, — продолжил он, пока я молча разглядывала цель нашего визита. — Насколько я помню, твой друг-сомниари исчез прямо из запертой камеры?

Я хмыкнула:

— Не знаю, Каллен это сочтет похищением. Была дома, рисовала себе, никуда не собиралась, а потом пропала. И следы магии в мастерской. А причем тут сомниари? Хотя, погоди… ты ведь тоже сновидец, да? Если уж тебя богом считали.

— Нет, — с лёгким раздражением отрезал Солас. И мягче добавил: — Меня можно назвать сомниари, но это будет не совсем верно. И богом меня считали лишь по аналогии с эванурисами. Как я уже говорил тебе, это слово можно упрощенно перевести как “лидер”, но не “бог”. Мне неприятно это сравнение.

Я молча кивнула. Неприятно так неприятно. Мне было бы тоже неприятно, надумай кто-то возводить меня в божественный статус — слишком много ожиданий, которые я вряд ли оправдаю.

Но статуи всё-таки на крыше его логова стояли. Новые.

— Что же до твоего вопроса, мне пришлось воспользоваться лириумом и Завесой, чтобы показать тебе нужную сцену. Пока ты рисовала, твой разум открылся, почти… уснул, вернее, впал в транс, сосредоточившись на нужной картине. Увести тебя через Тень после этого было несложно.

— Фейнриэль ушел так же? — уточнила я. Солас кивнул, и я задала следующий вопрос: — К чему такие сложности? Ты мог просто прийти лично. Мог забрать меня во сне ночью. Мог наемников отправить. Или просто пригласить. Ты ведь знаешь меня, нашел бы, чем заинтересовать.

Мой спутник негромко рассмеялся и покачал головой:

— В мои планы не входил вооруженный конфликт с Инквизицией, а от встречи тебя отговорили бы твои советники. Что до магии, я не был уверен, что командор не успеет вмешаться. Какой бы сильной ни была магия, у храмовников есть способы ей противодействовать. Картины же ты вряд ли пишешь под его присмотром, да и концентрация на образе помогает дотянуться до разума.

Звучало логично.

Задать новый вопрос я не успела: наша тропинка слилась с дорогой пошире, и мимо нас, чуть ли не вплотную, прошли два эльфа. Долийца, судя по валласлинам. Они разговаривали о чем-то своем, но беседа их воспринималась словно сквозь воду — ритмику речи узнаешь, но разобрать конкретные слова не удается. Нас они не заметили — не то что беседы не прервали, но даже головы не повернули, хотя протяни я руку, могла бы коснуться ближайшего. Я промолчала: эльфы явно не были слепыми, значит, нас окружала какая-то магия; вдруг вопрос, заданный вслух, мог ее разрушить? А расставаться с тем, кого так долго искала, я пока готова не была. Но взгляд на него кивнула очень выразительный.

Солас его, конечно же, заметил, улыбнулся в ответ — как мне показалось, с иронией, — и указал на дверь в здание, явно приглашая продолжить путь. Я кивнула по-прежнему молча и направилась в указанную сторону. Старый знакомый тоже решил не провоцировать меня на новые вопросы, и уже через пару шагов мне начало казаться, что на нас кто-то наложил заклинание безмолвия — что-то вроде того, чем любил пользоваться магистр Красс. Чтобы избавиться от неприятного чувства, я даже попыталась просканировать окружение — спасибо Маркусу, он все же научил меня это делать, — и едва не споткнулась: слишком странный отклик ко мне вернулся.

Никаких четких магических структур рядом не было, если не считать кристалла-ключа, но при этом магия накрывала нас будто бы облаком. Сразу же вспомнилось, какие именно сюрпризы из Тени я видела глазами Веры вот так, облаком. Но, невольно осмотревшись в поисках демонов, никого не нашла. И уставилась на Соласа — если он настолько сильный маг, что его сочли богом… если он “можно назвать сомниари”... Какая у него магия теперь? Как у Фейнриэля — так что конца и края ее не увидишь? Как у демонов и духов? Какая-то совершенно особенная, не встречавшаяся мне до сих пор? Что почуяло сканирование: заклинание, накрывшее лес Арлатан, ауру эвануриса или что-то ещё?

Увы, без Веры или хотя бы Дагны с ее очками узнать ответ на этот вопрос было невозможно.

Дверь оказалась заперта не магией. Вернее, не только магией: без нее в этом месте, кажется, не работало ничто. Но помимо барьера, пропавшего, как только Солас утвердил на небольшом постаменте ключ-кристалл, был еще и чисто механический замок, изрядно напомнивший мне гномьи врата в тейге Гейдрун. Интересно, давно он пользуется гномьими изобретениями?

Вернее, интересно другое. Не с его ли подачи эльфы и гномы все-таки сотрудничали? Потому что точно не с благословения других эванурисов — раз уж они извлекали для своих нужд сердца титанов.

Но любые вопросы вылетели у меня из головы, едва мы вошли внутрь. Дверь вела сразу в довольно большой зал, и весь его центр занимала карта. Пожалуй, можно было бы пошутить, что ни один лидер и ни одна организация в этом мире не обходятся без карты. Можно было бы вспомнить собственные мрачные предсказания о том, что мне не избавиться от карт никогда…

Но эта карта отличалась от всех, что я когда-либо видела — она была живой. Недремлющее море чуть ниже центра мира тяжело перекатывало мелкие волны с белыми барашками, миниатюрные деревья в Бресилианском лесу покачивались на невидимом ветру. Над озером Селестин проплывали облака, кажется, грозовые — по крайней мере, темно-серые. А на самой восточной точке мира, в Амарантайнском океане, бушевал шторм. И все это, весь мир, был укрыт прозрачным зеленоватым куполом, в котором я предположила Завесу.

Сама она выглядела далеко не так хорошо: купол казался пятнистым из-за тут и там встречающихся проплешин и сгустков энергии. Словно маскировочная сеть, скрывающая изумрудные искры — что это такое, я определить не смогла.

А потом вздрогнула, пригляделась получше к этой живой карте и, не найдя доказательств пришедшей в голову мысли, повернулась к Соласу:

— Ты можешь наблюдать за всем, что происходит в мире?!

— Только за природными явлениями, достаточно крупными, чтобы касаться Завесы, — с сожалением отозвался эльф. — За духами и демонами, оказавшимися по эту сторону. Иногда — за самыми сильными магами, но маги часто ощущают чужой взгляд. В основном я наблюдаю за артефактами.

Он указал на изумрудные точки.

— И именно с ними мне нужна твоя помощь, — закончил Солас, и на этот раз это прозвучало жёстко. Я ещё раз присмотрелась к карте, теперь уделяя внимание именно загадочным точкам, и заметила, что несколько штук находятся и впрямь в известных мне местах: Расколотая гора, центр Ферелдена, Орлей, Тевинтер, о них слышала от Маркуса.

Но если это те самые артефакты, которые должны были укреплять Завесу… плакали наши попытки воспользоваться их силой. Инквизиции и ее союзникам было известно о нескольких десятках этих шаров. На карте Фен'Харела их переливалось несколько сотен.

— Помощь? — я с горечью усмехнулась. — Ты ведь их создал, верно? Чем мы тебе поможем? Да и я уже сказала: помогать тебе снять Завесу я не буду.

Солас слегка подтолкнул меня в спину, вынуждая сделать пару шагов внутрь, и прошел прямо сквозь изображение к стоящему напротив входа знакомому артефакту, переливающемуся завесной зеленью. Только теперь я отвлеклась, наконец, от карты и осмотрелась.

Комната представляла собой помесь лаборатории, мастерской и рабочего кабинета. Несколько столов и тумбочек были заставлены артефактами, в которых угадывались механические компоненты наряду с магией, несколько чисто магических предметов, колбы с незнакомым содержимым и что-то вроде перегонного куба. Кучи книг и свитков — было видно, что поначалу их раскладывали аккуратно и с какой-то системой, но затем переворошили и оставили как есть. На Соласа, которого я знала, это было совершенно не похоже: наш консультант по Завесе был склонен к минимализму, едва ли не аскезе, и при этом — порядку. Причем если порядок на столе нашего командора четко сигнализировал об армейской дисциплине, то вещи Соласа были разложены… гармонично. Не всегда так, как подсказывала логика, но — гармонично.

Беспорядок в личной мастерской явственно свидетельствовал о том, что дела бессмертного мага и почти бога идут не совсем так, как он запланировал. Поэтому когда он жестом пригласил подойти поближе, я не стала отказываться. Интересно же, чем мы смогли всё-таки помешать.

— Эти артефакты не влияют на наличие Завесы, — произнес Солас, указав на шар. — Всего лишь распределяют ее энергию равномерно, стабилизируя и укрепляя за счёт этого. Я планировал чуть ослабить напряжение Завесы, поместить больше энергии Тени в мир. Но ваше вмешательство внесло дисбаланс.

Видимо, проплешины и сгустки на карте как раз и были зримым отображением этого дисбаланса. Я даже снова подошла поближе, изучая состояние зелёной пленки уже внимательнее: на юге Завеса и впрямь выглядела плотнее — и за счёт этого немногочисленные проплешины казались почти дырами… разрывами. На севере дела обстояли получше, но все же участки с большей концентрацией зелени заметно выделялись. С одной стороны, это было, несомненно, не очень хорошо. С другой, вот так сходу поверить Соласу мешал опыт нашего предыдущего общения — слишком много этот божественный пройдоха мне недоговаривал. И гарантии, что сейчас открывает всю информацию, у меня не было.

— Знаешь, я склоняюсь к стратегии “если сам не можешь контролировать, не позволяй контролировать и другим”. Особенно сейчас, когда ты сказал, что само существование Завесы от этих артефактов не зависит.

— До тех пор, пока они работают в едином ритме, — в голосе Соласа всё-таки мелькнуло раздражение. — Я не зря называл их якорями, Алиена. Что будет с сетью, если часть грузов на ней резко уйдет на дно, а часть воспарит в небеса?

— Порвётся, — со вздохом предположила я. С сетями мне дел иметь не приходилось, но ответ был достаточно очевидным. — Но ведь это ты и собирался сделать? Снять Завесу?

— Постепенно и аккуратно, — уточнил он. — Время, проведенное в Инквизиции, убедило меня, что и люди достойны внимания. И даже некоторые… кунари. Завесу снять необходимо, но я хочу минимизировать ущерб. Если сорвать ее рывком, к тому же столь варварски, мир ждут катастрофы, по сравнению с которыми Брешь покажется недостойной внимания мелочью. Причем подобный разрыв окажет влияние и на эту часть мира, и на Тень. Этот вариант не устраивает меня и, полагаю, не устроит тебя. Сейчас ещё есть время предотвратить окончательный разрыв, и тебе придется мне помочь. Ты или, думаю, твоя подруга, чаровница, сотворили что-то с якорями, и я не могу разобраться, что именно.

От последних слов я ощутила прилив гордости — молодец, Дагна, ее руны перебить даже эльфийский бог не может, — а потом мысли снова вернулись в рабочее русло. Ещё один разрыв нам определенно был не нужен; в то, что описанная ситуация вполне возможна, я скорее верила, чем нет: звучало логично. А ещё мне помнилось, как ощущали себя духи, когда их затягивало в разрывы — мучились и сходили с ума, превращаясь в демонов. Если бы проблемы были только у людей, я бы, пожалуй, засомневалась, но ради духов Солас точно готов пойти на многое.

— Тебе стоило позвать Дагну, — заметила я, все еще разглядывая карту. Озвученная цель: стабилизировать артефакты в одном ритме — меня устраивала полностью. Проблем было две: во-первых, я не настолько хорошо разбиралась в том, что навертела моя подруга, во-вторых, причин верить Соласу все еще не было.

— Я не смог бы связаться с гномом через Тень. К тому же, как ты верно заметила, я успел узнать тебя, поэтому уверен, что твоих знаний должно быть достаточно.

Я видела руны, которыми пользовалась чаровница. Проблема заключалась в том, что руны гномов и руны магов различались между собой как скала и ветер. Буквально: никаких рисунков Дагна на свои камушки не наносила, потому что сила заключалась не в них; мои руны были полным отображением заклинаний, еще и силу я вливала в них. По сути, руническая магия была костылем, поэтому ее мало кто любил — если можешь сотворить заклинание силой воли, к чему рисовать его на полу? О плюсах обычно никто не задумывался.

Впрочем, о том, что именно делают творения подруги, я, разумеется, спрашивала и суть поняла. Тут Солас не ошибся.

— Предположим, — согласилась я. — Но я все еще не вижу причин помогать именно тебе, Фен`Харел. Ты сам сказал, что планируешь разрушить привычный мне мир. Спасибо за предупреждение, но мне логичнее улететь и разбираться с этой проблемой своими силами.

— Ты не успеешь, — отрезал Солас, зло сжав губы. Потом с заметным усилием расслабился и предложил: — Это не единственная проблема, причем как ваша, так и моя. И поверь, я предпочел бы решить их как можно быстрее, а значит, совместно. Я готов дать слово, что в процессе решения этих двух проблем я не трону Завесу.

Я отвернулась от карты и посмотрела старому знакомому в глаза. Если бы слово давала я, при всей моей любви к недомолвкам, то поверила бы безоговорочно — потому что прямой лжи я никогда не любила и старалась избегать. Другое дело что-то не сказать или оставить на откуп фантазии слушателей… В конце концов, в чем моя вина, если кто-то что-то себе надумал? Но Солас… он уже врал напрямую. Чего стоит такое обещание?

Но сказать ему это в глаза я не решилась. Пусть он и спасал меня пару раз, и филактерию вот подарил… превращаться в каменную статую в мои планы не входило.

— Расскажи об этой проблеме, — предложила я, оттягивая момент принятия решения. — Думаю, якоря мы все-таки смогли бы перенастроить сами.

Во взгляде эльфа снова мелькнул гнев, но голос остался ровным.

— Полагаю, ты помнишь, что при помощи Завесы я запер в Тени эванурисов?

Я кивнула. Не та информация, которую так просто забыть — особенно учитывая, что найденные фрески изрядно ломали наши представления об эльфийских Творцах. Да и Солас мне чисто по-человечески нравился; представить, что он бунтует просто так, без причины, подвергая опасности своих людей, я не могла.

— Наши попытки перетянуть Завесу на свою сторону, — он едва заметно усмехнулся, причем мне показалось, что одобрительно, — расшатали замки тюрьмы, в которой они оказались. В нашу последнюю встречу ты напомнила мне, что снятие Завесы может выпустить их. Это было не совсем верно: разделить Тень и явный мир мне пришлось, чтобы разделить и могущество моих противников. Снятие Завесы вернет им силы, однако не раскроет двери тюрьмы.

— Но открыть они смогут сами? — предположила я. Солас кивнул:

— Не сразу, но смогут. Я готовил… другую тюрьму, если можно назвать это так. Однако биение Завесы порождает волны силы, расходящиеся в обеих частях мира, и это нарушает мои планы. Я могу не успеть подготовить ритуал по перемещению эванурисов. Поверь, гордыня Эльгар'нана и чудовища Гилан'найн куда многообразнее самых смелых опытов Корифея.

В это я верила — только вспомнить фрески в лабораториях Гилан'найн. Однако что-то все-таки не давало мне сразу согласиться.

— Я однажды уже помогала разобраться с монстром, у которого на тюрьме замки слабели, — припомнила я. — А через пять лет от этого монстра пришлось всем миром отбиваться. Где гарантия, что в этот раз не будет так же?

— Насколько я помню, вы с Хоуком пытались убить Корифея, — напомнил Фен`Харел и улыбнулся. Почти оскалился — и с насмешкой, и с азартом, и со злостью. Видеть такую улыбку было непривычно, но все же она не пугала. Скорее, разжигала ответный азарт. — Убить эванурисов тебе не под силу. Даже я не стал рисковать: ты знакома с Митал, но это лишь один из осколков души, оставшихся после ее убийства. Собирать осколки духа Эльгар'нана, Андруил — прирожденной охотницы и воина, Диртамена с его безумием… Нет, тюрьма надежнее. К тому же гарантии я не дам. Я допустил ошибку в прошлый раз, и она уже повлияла на мир. Но если не решить этот вопрос сейчас, придется столкнуться с теми, кто остался заперт в Тени. В этом я уверен.

Я кивнула. Не то чтобы тоже была уверена, но если Солас говорит… Про эванурисов он до сих пор не врал. И все-таки…

— Предлагаю договор, — наконец решилась я. — Я согласна помочь, это и в моих интересах тоже… но ты не пытаешься снять Завесу. И ослаблять тоже.

— Я не откажусь от своей цели, — предупредил он. Я пожала плечами:

— Я тоже. Мне нравится этот мир, у меня много друзей и родственников в нем, и я не готова расставаться с ним только потому, что ты хочешь вернуть прошлое. Прошлое вообще нельзя вернуть, Солас. Там, откуда я родом, говорят: “нельзя дважды войти в одну и ту же реку”.

Эльф печально улыбнулся:

— Вода в ней сменится, но русло останется тем же. Я должен исправить свои ошибки… И я уже дал слово отложить снятие Завесы до тех пор, пока мы не решим проблему эванурисов. Когда миру прекратит угрожать новое появление Эльгар'нана, мы вернемся на исходные. Ты согласна?

Мне чуялся в этом какой-то подвох. Чтобы Солас вот так легко отказался от своих планов, хотя бы на время… С другой стороны, оставался же он в Инквизиции, хотя наверняка мог придумать, как воспользоваться Брешью для снятия Завесы.

— Хорошо.

* * *

Быстро подобные договоренности не разрешаются. В конце концов, если бы от меня нужна была только техническая консультация, можно было бы ограничиться встречей во сне.

В гостях у Соласа оказалось… занимательно. Спорить мы начали практически с самого начала: я не хотела снова ослаблять те якоря, которые удалось стабилизировать Дагне, Солас отказывался с их помощью укрепить Завесу; я хотела сообщить хотя бы Каллену, что со мной все в порядке, Солас не желал раскрывать Инквизиции свое местоположение; я предлагала связаться с кем-нибудь из ученых и магов, Солас…

Но мы все же договорились: якоря вернуть в то состояние, в котором они пребывали до нашего общего вмешательства, обменяться знаниями, чтобы мы оба могли видеть картину более полно — хотя это и было не совсем честно с моей стороны, учитывая, сколько знал Солас. Но мне пришлось уступить в вопросах связи: снова иметь дело с Инквизицией наш оппонент не желал ни в какую. Впрочем, я настаивала больше для проформы, чтобы не вызывать подозрений быстрым отступлением. Солас не знал, что я стала магом — и я решила на всякий случай свои возможности не демонстрировать. Зато очень рассчитывала, что Светлячок почувствует мое исчезновение и найдет способ до меня добраться. И ещё во сне я планировала найти Ванду — моя демонесса могла предупредить и Веру, и кого-нибудь из наших чувствительных к Тени друзей: Андерса или Коула, на худой конец, кого-то из магов.

А потом пришлось выполнять свою часть уговора и рассказывать Соласу о наших попытках стабилизировать Завесу. На этом и закончился первый день нашей совместной работы: сначала на описании вмешательства в работу артефактов, а потом попытках повторить все это на имеющемся якоре. В полной мере так и не вышло — мы оба не были мастерами гномьих рун, — но Солас, по крайней мере, мрачно сообщил, что основные детали понял. После чего я отправилась спать, а этот почти бог, которому на самом деле не требуется сон для отдыха, принялся размышлять, что же теперь делать. И к лучшему: я волновалась, что надумай он и во сне — в Тени — за мной следить, встреча с Вандой накроется крышкой.

Наутро еще сильнее помрачневший партнер по очередному спасению мира сообщил:

— Боюсь, быстро решить проблему с якорями не получится. Ваше вмешательство изменило структуру магии, и управлять ими на расстоянии мы не сможем. Придется отправиться к каждому.

Я опешила от такого предложения.

— Их больше двадцати! И некоторые находятся в таких… эм… далях! Солас, мы на них пару лет убьем, причем в основном на поездки. Ты уверен, что наши измененные якоря окажут такое уж больше влияние, если просто отключить все остальные?

— Уверен, — маг чуть смягчился и устало потер глаза. — Ритуал переноса эванурисов — сложная и тонкая работа, ничто не должно помешать ему. Что до времени… Его действительно не так много. Мы пройдем через Перекресток, это ускорит процесс. Откровенно говоря, я надеялся, что с этой проблемой мы разберемся сразу и сосредоточимся на эванурисах. Но чаровница поработала действительно хорошо, если ее целью было забрать у меня контроль над артефактами.

— Я могу чем-то помочь? — предложила я. Ощущения были странными: словно у меня пыталось проклюнуться чувство вины, но у него не получалось. В конце концов, если кто и был виноват в том, что нам пришлось поработать с якорями, то сам Солас.

Но предложение было искренним: за пару часов оббежать весь известный мир от Тевинтера до Западного предела Орлея нам точно не удастся, а Каллен скоро должен будет вернуться. Чем быстрее мы разберемся с текущими проблемами, тем меньше мой командор будет меня разыскивать и переживать

Но Солас покачал головой:

— Пока нет. Мне нужно просчитать, какой вариант нанесет меньше вреда: сразу отключить большую часть якорей или для начала разобраться с испорченными. Думаю, тебе будет интересно пройтись по руинам Арлатана. Здесь еще можно увидеть, какой была магия до Завесы.

Я восприняла эту идею со скепсисом. Во-первых, хорошо помнились слова “я не ученый”, в свете которых оставлять Соласа что-то там считать в одиночестве не хотелось. Правда, себя я ученым тоже не считала — не хватало усидчивости для вдумчивых исследований, но все же вдвоем не допустить ошибку шансов больше. С другой стороны, ведь Завесу создал именно он, Фен`Харел, ему должно быть виднее. Во-вторых, попытка манипулировать моим мнением выглядела слишком топорно — либо Солас устал, и тогда тем более не стоит оставлять его одного, либо… он искренне хотел показать мне чудеса Арлатана?

Возможности снова начать спор старый знакомый мне не оставил: короткое заклинание — и у меня за спиной засиял небольшой элувиан, до сих пор, похоже, скрытый каким-то заклинанием. Второе заклинание — и невидимая рука мягко втолкнула меня в переход, так что на прощание я успела только услышать:

— Будь осторожна с магией. Из-за Завесы она…

Это зеркало вывело не на Перекресток, а сразу в небольшие развалины, чем-то напоминающие часовню. В первое мгновение захотелось как следует выругаться, но смысла в этом не было никакого: элувиан погас, едва я прошла сквозь него, а место оказалось абсолютно незнакомым — как вернуться в лабораторию, я не знала. И потому решила в кои-то веки расслабиться и последовать совету. Обернувшись птицей, я решила для начала осмотреться.

Развалин вокруг меня было много, и в целом они образовывали гармоничный ансамбль — словно не с неба упал целый город, а всегда здесь стоял. Да и городом я бы это место не назвала: несколько не то дворцов, не то храмов, вездесущие мосты и акведуки, площади и сады — либо древним элвен не нужны были личные жилища, либо я видела от силы один квартал. Или, что тоже вполне вероятно, города во времена Элвенана строились по каким-то иным принципам, нежели сейчас в человеческих империях. Как бы то ни было, вопросов к Соласу у меня становилось все больше, хоть и не по делу. Оставалось надеяться, что время на отвлеченные разговоры у нас будет.

Предупреждение насчет магии тоже оказалось не лишним. Над одной из площадей я влетела в воронкой закрученный водяной жгут и едва не захлебнулась, пытаясь выбраться. Впрочем, магическая ловушка сама выплюнула меня, протащив через этот вихрь. Возникла мысль, что это могло бы быть неплохим аттракционом — в конце концов, ничего плохого со мной не случилось. Но повторить эксперимент я все же не решилась и после этого смотрела по сторонам не только с энтузиастом туриста — забывать, что нахожусь посреди магической аномалии, не стоило.

Насмотревшись по сторонам, я присела на верхушку одного из разрушенных зданий и вздохнула. Лес Арлатан находился в предгорьях горы Белый Шпиль, и теперь, когда мне не мешало маскировочное заклинание Соласа, я это видела — и саму гору вдалеке, и подступы к ней, накрытые лесом, и отдельные холмы, вписанные в каменный ансамбль руин. И это сочетание: заснеженная вершина, серовато-золотистый камень холмов, зелень и золото деревьев, синева воды — оглушали. Я бы устала от обилия впечатлений, даже если бы пейзаж ограничивался только ими, но ведь были ещё и стройные колонны, покрытые резьбой, арки и окна с осколками витражей — такими мелкими, что я могла оценить только чистоту цвета стекла, но не рисунок. Золотистые — бронзовые? — статуи, барельефы, декоративные решетки на окнах, шпили, до сих пор не потерявшие блеска. Парящие камни, складывающиеся в самые разные формы, от колонн и колец до сфер и даже цветков.

И магия, повсюду была магия — изумрудная, золотистая, небесно-синяя, я видела ее своими глазами, без всякой помощи или инструментов. Она тоже не была неподвижной: стены возле зданий и водопадов переливались, тянулись вверх, и иногда по ним пробегала рябь. Арки и ленты из чистой силы переливались, словно языки завесного огня. Водяные жгуты — вокруг них не чувствовалось дуновения энергии, но ведь не сами же они поднимались из воды? — свивались необычными фигурами. Понять, что они изображают, было сложно, и все же не оставляли ощущение, что это не просто абстракция. Бабочки, увиденные вчера, сегодня крутились вокруг меня, позволяя разглядеть их получше — будь мы в Тени, я бы сочла, что виспы сменили форму и цвет, но в реальности… таких бабочек не было ни в одном другом месте, даже в Бресилианском лесу.

Я не боялась магии. Возможно — наверняка! — здесь себя чувствовали бы некомфортно и Каллен, и Кассандра… большинство моих знакомых. Но у меня окружающие картины вызывали только восторг. Но и утомляли.

Однако Солас не торопился меня отыскать, я же давешнее строение с четырьмя волками на крыше пока тоже не заметила. Сидеть на одном месте стало скучно, и я решила посмотреть на руины поближе. Может быть, внутри впечатления будут не такими яркими?

Первое, что бросилось в глаза: резьба в точности повторяла те линии, которыми Солас на своих фресках обозначал магию. Интересно, элвен действительно видели заклинания так или это общая стилизация, характерная для их искусства? Наблюдения стоило бы записывать, а лучше — зарисовать, чтобы потом показать Родерика, но бумаги у меня с собой не нашлось. Впрочем, я ведь здесь явно не последний день… и ещё увижу эти жаровни в виде сферических деревьев Перекрестка, Лириумным светом сияющие фонари в золотых оправах и кристаллы-ключи наподобие того, что дал мне вчера Солас. Они часто встречались возле мостов, дверей и необычных артефактов, больше всего напоминающих мне лазерные пушки из какой-то другой жизни. А ещё — путевые камни Разикаль из Морозной котловины. Заодно и проверила, как работают эти ключи: сняла один и тут же оказалась заперта внутри небольшой комнаты барьером. К счастью, со снятием проблем не возникло, иначе показываться на глаза Соласу было бы… досадно.

Неподалеку от главного дворца я обнаружила статую Митал — несколько статуй, если быть точнее. Основная изображала лучшую из эванурисов в человеческом… то есть, эльфийском облике, другие — крылатую женщину или вовсе драконицу, как ее изображали долийцы. А вот в сам дворец попасть не получилось: оплетающая его кружевом магия меня не пропустила.

Увидела я и эльфов — может быть, не всех, кто последовал за Ужасным Волком, но жили на этой стоянке и долийцы, и городские. Различить их было нетрудно: по валласлинам — но это было, пожалуй, единственное отличие. Одевались и те, и другие одинаково и довольно ярко, пользовались какими-то мелкими артефактами, а вход на стоянку охранял… голем? Страж в золотистых доспехах, внутри которых светилась все та же магия.

Поначалу я наблюдала за ними с ветки дерева, не рискуя подойти поближе. Но передумала, когда рядом пролетел орел с небольшой статуэткой в одной лапе, уже в лагере обернувшийся черноволосой долийкой: в полете она явно меня не заметила, хотя парой сантиметров ближе — и зацепила бы крылом. Сразу обернуться человеком я не решилась, для начала подлетела поближе — и сразу услышала тот же странный звуковой эффект, что и вчера: различить слова я не могла, хотя и видела, как эльфы разговаривали между собой. Долийка-оборотень что-то доказывала суровому пожилому эльфу, указывая на статуэтку; увы, понять, что происходит, я не смогла. У меня перед носом заплясал висп, и как-то сразу стало понятно, что меня уже ждут. В последний раз с интересом прислушавшись к спору, я вздохнула и взлетела следом за маленьким посланником.

Летел он довольно низко и медленно, и я успела задуматься: каково Соласу видеть руины всего, что он знал? Дело, наверно, даже не в зданиях, хотя они и были очень наглядным примером… но вот взять этого эльфа, с которым спорила орлица — он был стар. Морщины, седые волосы. Когда я впервые увидела мастера Вараторна, ремесленника из клана Ланайи, со мной приключился культурный шок — после сказок первого мира я была уверена, что эльфы не стареют. Что же почувствовал тот, кто точно знал, что его народ не стареет?

И так ли уж неправа я была, сравнивая его с Корифеем? После пробуждения они увидели примерно одно и то же. С той только разницей, что Корифей в случившемся виноват был куда меньше — во всяком случае, он выполнял распоряжение своего бога, да и был не один. У Соласа начальников не было, насколько я слышала.

Правда, все это не означает, что можно начинать рушить мир, лишь бы вернуть прошлое. И это касается обоих.

Фен'Харел, явно не слишком довольный задержкой, стоял на пороге лаборатории — вроде бы неподвижно, привычно заложив руки за спину, но казалось, что он в любой момент сорваться в движение. Лицо тоже выражало нетерпение, и я уж приготовилась напоминать, по чьей вине полдня проторчала в лесу, но Солас, к его чести, не позволил себе несправедливых упрёков.

— Нам стоит как можно скорее убрать из сети якорей испорченные, и после этого я смогу деактивировать всю сеть, — не размениваясь на приветствия, проговорил он. — Это окажет наименьшее влияние на Завесу. Ты готова отправиться к первому?

— Сейчас? — чуть удивилась я. Все известные мне якоря находились на значительном расстоянии от элувианов. Может быть, за световой день к большинству и можно было дойти, но никак не за три-четыре часа, что остались до заката. Впрочем, возможно, я знала не обо всех зеркалах?

— Чем раньше мы начнем, тем быстрее заметим результат, — чуть удивлённо отозвался эльф. — К тому же остаётся шанс, что я неправильно понял твои объяснения и вмешаться в работу артефакта не выйдет. Чем раньше мы об этом узнаем, тем лучше.

— Логично, — согласилась я, но с места не сдвинулась. От такой очередности действий меня вдруг взяло подозрение: — А ты точно потом деактивируешь остальные? Или, когда мы закончим с нашими якорями, внезапно окажется, что тебя теперь все устраивает?

Солас улыбнулся и перекатился с пятки на носок и обратно, словно раздумывая. Потом напомнил:

— Мне нужна будет твоя помощь позже. Как минимум обманывать тебя до этого будет глупо.

А еще он сможет включить эти якоря точно так же, как и выключит — моментально через свою карту. Да, это тоже было логично. Я кивнула и подошла поближе — куда нам теперь идти? А про себя решила, что карту надо как-то показать Ванде и через нее передать Дагне, чтобы все якоря взяли под наш контроль. После того, как Солас их отключит, разумеется. И только в том случае, если демонессе удалось хоть с кем-нибудь связаться… До сих пор она никого, кроме меня, во снах не навещала.

Ужасный Волк посмотрел на меня с легким одобрением — то ли ему понравилась моя недоверчивость, то ли, наоборот, готовность соглашаться с аргументами, — и сделал приглашающий жест в сторону вчерашней тропы. Похоже, уходить отсюда мы будем через тот же элувиан, что я рисовала. Помнится, в прошлый раз он вел в Дарваарад, а оттуда был выход на Перекресток. Или Солас сумел его перенастроить?

Вопросов я не задавала, рассудив, что сама все увижу, но реальность оказалась причудливее любых ожиданий. Элувиан привел в какие-то подземелья, показавшиеся мне смутно знакомыми, и чем дольше мы шли по темному тоннелю, тем сильнее становилось чувство узнавания. Когда в свете огонька над головой мелькнула бронзовая табличка с надписью, выполненной витиеватым шрифтом, оно достигло апогея. Я застонала в голос:

— Только не говори, что это канализация Минратоса!

— Здесь артефакт находится ближе всего к элувиану, — спокойно проговорил эльф. — Мы сможем дойти за час, может, даже быстрее.

Я встала на месте — благо, здесь пока не воняло, — и скрестила руки на груди.

— Нет. Хочешь попасть к здешнему якорю, пошли по поверхности. Через эту демонову канализацию я на другой конец города не потащусь.

— Так будет быстрее, — Солас тоже остановился. Пока что он пытался меня убедить, но взгляд уже выдавал раздражение. Впрочем, меня это не впечатлило. Маркуса я тоже часто раздражала, хоть он и прятал эмоции.

— Либо поверху, либо деактивируй сам, — отрезала я. — В конце концов, я тебе все рассказала.

— Наверху опасно. Ты ведь была в Минратосе…

Под моим взглядом он осекся, зло выдохнул и резко согласился:

— Хорошо. Возвращаемся в элувиан. Но нам придется пройти через Перекресток. Кажется, ты лишилась покровительства духа?

Я только пожала плечами. Перекресток был не лучшим вариантом, но все же выигрывал перед канализацией. От одного воспоминания о запахе у меня начинали сами собой кривиться губы. А если вспомнить какого-то белесого червя, которого от меня откинул Маркус… хоть бы он здесь был один. Вернее, уже не было. И это была только мелкая тварюшка, а так Дориан мне рассказывал и о демонах, дремлющих под городом, и о какой-то жуткой твари, которая завелась в канализации под Садами Минратоса, и…

Я снова встала как вкопанная, впервые одновременно вспомнив описание монстра, разворотившего все Сады, и того червяка. Мог ли он разрастись до таких размеров? И если мог, кому бы нам с Маркусом в благодарность помолиться?

Долго обдумывать этот вопрос не получилось: Солас обогнал меня, осторожно обойдя, чтобы не толкнуть, и первым подошёл к зеркалу, выплетая какое-то заклинание. А стоило шагнуть сквозь ставшую лиловой поверхность, как я снова ощутила все прелести эльфийского подпространства. И на этот раз не сдержалась в своих реакциях.

Солас тактично отвернулся, давая мне время прийти в себя и вытереть лицо, а потом с заметным сочувствием проговорил:

— Я хотел избежать этого хотя бы сегодня: этот элувиан расположен достаточно близко, чтобы пройти напрямую. Уже завтра нам придется уходить на более длинные расстояния.

Он коротко оглянулся, оценивая мое состояние, и пообещал:

— Я постараюсь придумать какой-нибудь амулет.

Я через силу кивнула, постаралась взять себя в руки — хорошо, что толком за день ничего не ела! — и хрипловато предложила:

— Идём быстрее.

Он кивнул и первым двинулся по тропе. Я побрела следом, изо всех сил пытаясь не отстать. В голове крутилась мысль, что Солас мог бы обернуться волком — не просто же так его назвали? — и подвезти меня ради ускорения процесса. Но попросить я не решилась.

К счастью, идти пришлось недалеко. Возле нужного нам выхода маг на минуту притормозил, снова как-то перенастроил элувиан, так что тот отразил угол какого-то склада или подсобки, и только после этого открыл переход. В реальном мире тут же указал на ближайшее окно, явно приказывая выбраться через него, а сам вдруг пропал. Спорить с пустотой было глупо, и я, обернувшись птицей, перелезла через подоконник и тяжело взлетела на ближайшую ветку.

Спутник мой появился минут через десять, с наброшенным на голову капюшоном и темным плащом в руках. Последний отдал мне и на вопросительный взгляд пояснил:

— Эльфов здесь не любят, если ты помнишь. Одинокой девушке тоже не стоит привлекать внимания.

— Напротив, бесхозных эльфов тут очень любят, — невесело усмехнулась я и приняла плащ. Не лучшая маскировка, конечно, но все же в Минратосе мне встречались такие же скрытные типы в балахонах. — Жаль, мне вряд ли удастся выдать себя за альтессу, да и из тебя раб ещё хуже, чем из Зеврана.

Солас нахмурился так, что брови почти сошлись на переносице, но я махнула рукой:

— Все аргументы против такого распределения ролей я уже слышала от Фенриса. Но от стражи такой маскарад спасал бы куда надёжнее плащей, — и вдруг сообразила: — Погоди, а нас будут видеть?

— Да, — коротко ответил главный борец Тедаса с рабством и развернулся в сторону улицы. Из закутка, где я ждала, ее видно не было, зато наслушаться я успела — это был если не рынок, то что-то максимально на него похожее. Хотелось надеяться, что в толчее нам эти плащи всё-таки помогут.

Быстрым шагом догнав спутника, я на всякий случай уцепилась за его локоть — только потеряться не хватало, — и поинтересовалась:

— А почему? Вчера те долийцы нас явно не заметили, да и сегодня я была в лагере эльфов, и никто не обращал на меня внимания.

— В лесу Арлатан особая атмосфера, — Солас чуть расслабился. — Я говорю о магии, конечно. Гораздо проще поддерживать некоторые заклинания. Здесь нас смогут заметить, просто почувствовав энергию заклятья.

— И все? — со скепсисом уточнила я. — Зачем оно вообще нужно?

— Здесь меня никто не знает, поэтому можно не тратить силы, — признал Фен'Харел. — Показываться на глаза тем, кто пришел на мой зов, я не хочу, поэтому мы постоянно находимся… в чем-то вроде кокона, свернутого из Завесы. Не в Тени, не на Перекрестке и не в реальности. Я ведь говорил, что мне не нравятся сравнения с богами. Долийцы же слишком… фанатичны, пожалуй.

— И потеряли слишком много из своей истории? — с лёгкой иронией повторила я давние слова самого Соласа. Он кивнул, а потом вдруг признал:

— Но я, пожалуй, был неправ насчёт них. Они действительно готовы учиться, постигать новое или снова открывать старое… многие из них. Я лишь немного направил их поиск — но уже многие артефакты заново изучены и снова работают. Это поразительно.

С рынка мы внезапно свернули в довольно тихий переулок, и мой спутник попросил:

— Поговорим после. Я не слишком хорошо знаю этот район, нужно сориентироваться.

Я кивнула и задумалась, что значит “не в Тени, не на Перекрестке и не в реальности”. А где? Мы застряли во снах, как те бедолаги, что я видела в ловушке Кошмара? Нет, вряд ли. Но уточнить попозже всё-таки нужно.

Шли мы снова быстро и ни разу не заблудились, по крайней мере, на мой дилетантский взгляд. Внимания на нас тоже особенно никто не обращал. И все же прогулка отняла почти полтора часа — причем дважды приходилось спускаться на подъемниках. В первый свой приезд в город я такой видела только однажды, а не пользовалась ни разу — уходя в неблагополучные районы, то есть Шестой Круг и ниже, мы старались, по крайней мере, не отходить далеко от радиальных улиц.

Якорь обнаружился в небольшой пещерке почти у самого моря — вниз пришлось лететь, благо, Солас пользовался левитацией не в пример лучше и меня, и Ванды. Деактивация времени тоже много не отняла: маг прочел незнакомое заклинание, от которого ощутимо дрогнула Завеса, я быстро нашла и открепила руну — эта не походила на творения Дагны, Маркус заказывал кому-то из местных гномов, — и после второго заклинания шар погас.

— Вот и все, — резюмировал Солас. — Что ж, мои расчеты верны. Теперь все зависит от скорости нашего передвижения.

Я кивнула. Посмотрела на якорь, ничуть не похожий на артефакты Арлатана, и попросила:

— Расскажешь? Об эванурисах, о том, какой была империя раньше? Я был в библиотеке, Вир Диртара. В ней о Фен'Хареле писали совсем не так, как на фресках в тех руинах, что ты нам показал.

Солас снова нахмурился, но кивнул.

— Вечером. Пока что возвращаемся в лабораторию.