Девушка, ставшая солнцем (гет)

Завершение Турнира трёх волшебников

В который раз перебирая страницы «Ежедневного пророка» годичной давности, молодая женщина созерцала крупную надпись: «Опасный преступник Сириус Блэк сбежал из Азкабана». Это был привычный ритуал: затем глаза женщины неизменно притягивало лицо, взиравшее с первой страницы газеты из-под полуприкрытых век. Это лицо было измождённым, осунувшимся и мертвенно бледным; запавшие глаза смотрели затравленно, и только до боли знакомый едва уловимый огонь в их глубине выдавал в человеке, одетом в лохмотья, некогда красавца Сириуса Блэка.

Увидев его на этой колдографии впервые за двенадцать лет, Анна испытала ужас, словно ей приснился страшный сон, где друг неожиданно превращается в монстра прямо у тебя на глазах. Нечто подобное она ощутила лишь однажды: когда узнала, что Сириус предал Джеймса и Лили Поттеров.

Сириус, что называл Джеймса своим братом.

Сириус, слывший отчаянным храбрецом и непримиримым борцом с Пожирателями смерти.

Сириус, некогда обещавший Анне светлое будущее, полное свободы и радости, а затем собственноручно подаривший Волдеморту единственный их шанс на спасение.

В эти годы мысли о Сириусе не давали женщине покоя. О том, как он мог так поступить. О чём думал, когда приходил проведать скрывавшихся Поттеров в их доме, двери которого всегда были для него открыты. Что чувствовал на самом деле, когда в очередной раз признавался Анне в любви.

Однако рассматривая газету в тысячный раз, женщина уже не ощущала ужаса, даже несмотря на то что сбежавшего преступника так и не поймали. Она вообще уже долгое время ощущала себя так, словно всё происходящее творилось не с ней.

Именно так ей казалось в ту минуту, когда Гарри Поттер завершил Турнир трёх волшебников с телом Седрика Диггори в руках, говоря о возрождении Волдеморта. Но когда собственная чуть дрожащая рука легла на массивную ручку двери, ведущей в больничное крыло Хогвартса — такого же, каким она запомнила его в собственные школьные годы, — реальность обрушилась на неё со всей своей сокрушительной силой.

— Здравствуй, Анна, — поздоровался Дамблдор, когда она окинула словно протрезвлённым взглядом палату и всех собравшихся.

Они были здесь, готовые дать отпор злу. Они стояли бок о бок, взрослые и совсем юные, познавшие горечь потерь волшебники. И ещё был Снейп. Снейп… Некогда он был Пожирателем смерти, верным сторонником Волдеморта. Но сейчас не время об этом думать.

Лишь один элемент выбивался из воцарившейся картины, придавая ей схожесть со сном: огромная чёрная собака, ни на минуту не сводившая с женщины пристального взгляда.

— Здравствуйте, Дамблдор, — наконец сказала Анна, закрывая за собой дверь. — Прошу прощения, пришла сюда так быстро, как могла.

— Основное я изложу позднее, когда соберу оставшихся членов Орденов Феникса. А сейчас, — сказал он, — я хочу, чтобы двое из нас сняли друг перед другом свои маски. Сириус... будь добр, прими свой обычный вид.

И в тот самый момент чёрная собака превратилась в человека. Вид его не был таким вымученным, а грязные волосы не свисали до локтей, но тем не менее не узнать его по колдографии в газете было невозможно. Сириус Блэк.

Раздался вскрик, и Анна не смогла понять, кому именно он принадлежал, ей или Молли Уизли, но догадалась, ощутив свои крепко стиснутые зубы. Слова Дамблдора показались женщине приглушёнными, словно доносящимися откуда-то из-за стены, и какое-то время она заворожённо, оцепенело наблюдала за тем, как Сириус и Снейп пожимают друг другу руки, не в силах осознать то, что происходило. Но когда Дамблдор заговорил снова, всё, что не относилось к возвращению Волдеморта, вдруг потеряло для Анны всякий смысл, даже если она то и дело чувствовала на себе чужой тяжёлый взгляд.

Воспроизводить в памяти этот разговор не имело смысла, поэтому, когда все разошлись, в голове у женщины копошились не их голоса и фразы, но одна-единственная мысль: как? Она начинала закручиваться, разветвляться и разрастаться в голове, когда за одним из поворотов неожиданно возникла худая высокая фигура. Резко схватив женщину за руку, она потянула её в пустой кабинет.

Анна хотела вскрикнуть, но слова застряли в горле. Сириус аккуратно закрыл дверь за её спиной.

— Что это значит, Блэк? — бесцветным голосом спросила женщина, и сама не зная, что именно имеет в виду. Дыхание её почему-то отяжелело, словно она только что завершила большой забег.

Сириус ответил не сразу, для начала пройдясь взглядом по её лицу, волосам, телу. Мужчина смотрел так жадно, словно хотел запомнить Анну на всю оставшуюся жизнь, и лишь когда глаза его наткнулись на обручальное кольцо, он нервно дёрнулся, тесно сжимая губы.

— Так ты… — начал он, но конец его фразы утонул в сгустившейся напряжённой тишине.

Теперь была очередь Анны её нарушить. Больше всего на свете — даже больше, чем в возвращение Волдеморта, — женщина не могла поверить в то, что сейчас Сириус, приговорённый Министерством к поцелую дементора, стоял перед ней как ни в чём не бывало и волновался о её обручальном кольце — по мнению Анны, это было последним, что мужчине стоило бы с ней обсудить.

И тогда она, совершенно сбитая с толку, сказала:

— Я думала… ты…

Дрожащий голос оборвался, подобно голосу Сириуса. Женщина вздрогнула и невольно попятилась к двери. И тогда Сириус сорвался.

— Я не предавал Джеймса и Лили! — почти в ярости выкрикнул он. — Питер меня подставил! Это он предал их! Это он помог Волдеморту вернуть свои силы! Я… Из-за Питера я двенадцать лет…

Снова не окончив предложение, Сириус поник и отвернулся.

— О, Боже, — прошептала Анна, закрыв рот руками, когда до неё дошёл смысл сказанных мужчиной слов.

Сокрушённая их резкой, беспощадной неожиданностью, женщина бросилась к нему, собственным телом ощущая, как где-то внутри, в самой глубине её естества вдребезги разбиваются все мысли и чувства, переживаемые все эти годы. Они распадались на миллионы осколков и скрежетали, превращаясь в груды мусора и оставляя после себя тревожную пустоту.

На секунду Анне показалось, что Сириус оттолкнёт её — за то, что усомнилась в его верности и поверила в его виновность, — но он крепко, почти до боли прижал женщину к себе, зарываясь лицом в её волосы, за долгие годы разлуки отпущенные до плеч.

Они стояли вот так, судорожно прижимаясь друг к другу, несколько минут, пока наконец Сириус мягко не отстранился.

— Но… Не понимаю… Как ты… — всё ещё потрясённая, выдохнула женщина, смотря в уставшие глаза, прежде чем поняла: — Анимагией?..

— Мне стоит поспешить, — отозвался Сириус. — У нас очень мало времени. Обещаю обо всём рассказать, когда увидимся в следующий раз.

— Не забудь о своём обещании, — тихо сказала Анна. В сердце странно кольнуло: много лет она верила, что никогда не знала этого человека, вопреки тому, что было между ними, а теперь ей вдруг снова казалось, что она знает Сириуса как свои пять пальцев. И именно поэтому она прекрасно помнила, что спорить с ним совершенно бесполезно.

Бросив на неё последний полный теплоты взгляд, Сириус скрылся за дверью. Ему нужно будет многое ей объяснить, о многом поведать. Но сейчас у них обоих есть срочные дела, ведь от них зависит судьба всей Магической Англии.