Девушка, ставшая солнцем (гет)

За несколько месяцев до ареста Сириуса

Сириус прибыл глубокой ночью, неожиданно постучав. Прошло несколько минут, прежде чем девушка, убедившись, что это действительно он, сняла все защитные заклинания и открыла дверь. Стены прихожей заливал мягкий тёплый свет, в котором Сириус казался белым как снег. Вода стекала с его плаща, капала на половик, но мелкая, изо всех сил сдерживаемая дрожь пробирала его вовсе не от этого.

Она снова наложила на главный вход всевозможные заклинания, прежде чем подхватить плащ Сириуса, промокший насквозь, и повесить его на вешалку. Без лишних слов и ненужных формальностей Сириус зашёл в гостиную, ещё одну комнату в доме, где горел свет -даваемый зажжённым камином.

Блэк откинулся на диванные подушки, не ощущая ни мягкости, ни тепла, и закрыл лицо рукой.

— Какие новости? — тревожно спросила девушка, ставя на журнальный столик небольшой поднос с заварочным чайником и полной дымящейся чашкой, и села в кресло напротив Блэка.

Он ответил не сразу: несколько секунд Сириус продолжал хранить молчание. Обычно ходить вокруг да около было не в его правилах, но сейчас ему потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями.

— Мертвы, — наконец произнёс он, убрав руки от лица и посмотрев девушке прямо в глаза. — Все.

— Нет! — выдохнула девушка, закрыв рот ладонью, прежде чем слёзы потекли по её щекам.

Сириус понимал, но не мог разделить её отчаянного неверия. Маккинноны уже три дня не выходили на связь. В глубине души Сириус надеялся, что они спаслись, но рассудок говорил ему, что ни Марлин, ни её муж уже не вернутся. Этим вечером всё стало на свои места.

Отпив горячего чая, Сириус снова посмотрел на девушку. Она прохаживалась по маленькой комнате взад и вперёд, пытаясь успокоиться, но что-то бормотала себе под нос. Её так затянули собственные мысли, что она не заметила пристального наблюдения Блэка, а потому произнесённое им имя заставило девушку вздрогнуть и перевести на него недоумённый взгляд.

Он снова позвал её, прежде чем подойти и мягко обхватить её плечи руками.

— Мы должны поговорить… — начал он. — Должны выяснить…

Развернувшаяся в гостиной сцена могла быть сценой из магловского романтического фильма, но лицо Блэка было слишком мрачным и хмурым. Лишь в серых глазах, едва он произнёс последние слова, загорелся огонь решительности.

— Ты сейчас серьёзно, Блэк? В такой момент?

Она попыталась сбросить его руки, но он схватился крепче и притянул её к себе за талию.

— Когда ещё?.. Завтра нас обоих может не стать.

— Нам нечего обсуждать! — категорично отозвалась девушка, отворачивая лицо, чтобы не выдать мгновенно заливший его предательский румянец.

— Посмотри на меня, — хрипло сказал Сириус, настойчиво поворачивая её лицо к себе.

Его пальцы, длинные, тонкие и сильные, в который раз подчинили девушку чужой воле, и её глаза снова встретились с серыми глазами, загоревшимися ещё сильнее.

— Нам нечего обсуждать, — упрямо повторила она, изо всех сил сопротивляясь этим глазам.

— Правда? Из-за того, что я немного проучил Нюниуса, якшающегося со своими дружками, прежде чем все они стали в стан Пожирателей смерти?

— И из-за многого другого тоже, Сириус, — покачала головой девушка.

— Брось, Анна, — почти прошептал Блэк, отпуская её и отступая на шаг. — Я не верю, что ты несёшь такую чушь спустя годы, когда вокруг царит хаос.

Она поспешно повернулась к Сириусу спиной и, скрестив руки на груди, уставилась на огонь.

— Это ведь отговорка, да? — нарушил недолгую тишину Сириус вовсе не вопросительным тоном и тут же уверенно выдохнул: — Ты просто боишься привязаться. Открыться мне. Довериться. Боишься обязательств.

— Это не… — воскликнула девушка, обернувшись, но запнулась. — Я не… — она пыталась найти ответ, выражавший её сбивчивые мысли, но не могла подобрать слова. Наконец она сказала: — Сейчас не время говорить об этом.

— Об «этом»? — требовательно переспросил Сириус. — О чём «об этом»?

Казалось, он начинал злиться. Не решаясь взглянуть на него, девушка снова хотела отвернуться, но Блэк резко притянул её к себе.

— О том, что я люблю тебя ещё со школы? — выдохнул он, игнорируя смущение девушки и наклонившись к ней так близко, что она чувствовала его горячее дыхание. — О том, что мои руки дрожат, когда я прикасаюсь к тебе? — он приблизился ещё, почти касаясь её губ своими, смотря прямо в её глаза. — О том, что я так долго…

Он не договорил. На судорожном вдохе грудь девушки, прикрытая лишь домашней футболкой, колыхнулась.

— Сириус, я…

Он не дал ей договорить. Прижав её к себе сильнее, он быстро заглянул ей в глаза, а затем впился в губы несдержанным поцелуем, не позволяя оттолкнуть. Девушка растерянно промычала сквозь поцелуй, не в силах освободиться, хотя Сириус больше её не удерживал. Обхватив руками её талию, он отчаянно целовал девушку, желая хотя бы на минуту забыть о трагедиях и смерти за окнами маленького и уютного дома.

— Сириус… — начала девушка, когда он оторвался от её губ, но оборвала себя, ощутив его губы на шее, и сдавленно простонала.

— Я сходил с ума, — бормотал Сириус сквозь поцелуи, сминая чёрную футболку.

Его ладонь огладила оголившийся живот, затем дёрнула мешавшую сейчас ткань вверх, обнажая небольшую грудь.

Учащённо дыша, девушка хотела закрыться, но Блэк отвёл её руку в сторону и припал губами к груди, вырывая новый, более протяжный и резкий стон.

У девушки подкосились ноги, и он подхватил её под бёдра. Чёрная ткань скользнула вниз, снова скрывая от глаз Блэка порозовевшую кожу, но не смогла скрыть затвердевшие соски.

— Сириус! — взвизгнула девушка, когда он подхватил её на руки и понёс прямо в темную спальню. Но ответом послужил лишь новый поцелуй.

Спальня выглядела так, словно ею не пользовались по назначению. На тумбочке, и на полу, и в кресле валялось несколько вещей, дверца шкафа была приоткрыта. Скинув с идеально застеленной двуспальной кровати пару-тройку мантий и покрывало, Сириус опустил девушку на простынь. Казалось, её холод слегка остудил его пыл, возвращая голову.

— Если ты не хочешь…

— Чёрт бы тебя побрал, Блэк, — выдохнула Анна, красная и горячая, прежде чем стянуть с себя уже помятую футболку.

Её грудь соблазнительно поднималась и опускалась, возвращая Сириусу ощущение качающихся стен. Быстро скинув с себя собственный верх, он стянул с девушки пижамные штаны прямо вместе с нижним бельём. Полностью обнажённая, она ощущала себя беззащитной.

Блэк снова поцеловал её, разводя в сторону её ноги и опускаясь между ними. Девушка опять было инстинктивно прижала руки к груди, но он опередил её, сжав соски, а затем оттянув. Оторвавшись от шеи, опустился к ним, посасывая и слегка прикусив, чем вызвал новый стон, примешивающийся к тяжёлому дыханию.

— Люблю тебя, — пробормотал Сириус, целуя живот, и настойчиво посмотрел ей в глаза, прежде чем коснуться клитора и ввести в неё два пальца. — Вот так, — выдохнул он, чувствуя горячую влагу; она густо стекала с его ладони, пачкая простыню и вызывая в нём ликование, пока он двигал рукой, время от времени срывая с губ девушки поцелуи.

— Си… риус… — рвано и сдавленно выдыхала девушка, сжимая его волосы, царапая плечи.

Её сбивчивое дыхание оборвалось, когда Сириус резко остановился. Девушка оторвала смущённый взгляд от потолка и, прежде чем поняла, что происходит, Сириус облизал измазанные пальцы, раздвинул её ноги ещё шире и, возобновив движения рукой, провёл языком по клитору. Поймав новый стон, стал настойчиво вылизывать.

Блэк изнемогал от удовольствия, от ощущения её влажного горячего тела на своём лице, от того, как она плотно обхватывала его пальцы, от их общего осознания, что именно он с ней сейчас делал.

Сириус был терпелив, но промокшая насквозь в паху ткань брюк обхватывала настолько тесно, что ему было больно; тело ныло, требуя ответной ласки. Не желая отрываться от девушки и не имея сил подождать ещё немного, Сириус расстегнул молнию свободной рукой, приспуская нижнее бельё и обхватывая член. Он простонал девушке в клитор, грубо двигая скользкой от собственной влаги рукой.

— Ещё, Сириус, ещё… — прерывисто шептала девушка, прижимая его за волосы на затылке.

На простыни под ними расплывались мокрые пятна, и Сириус терял рассудок в захлестнувших его ощущениях.

— Я… сейчас… — прошептала девушка, прежде чем Блэк почувствовал, как сильно сдавило его пальцы внутри неё. Она громко простонала, выгибаясь, и обхватила его голову коленями, прерывисто вдыхая и выдыхая.

Как же долго Сириус этого ждал. Ждал с того самого дня, когда однажды завалился к ней домой, чудом уцелев после столкновения сразу с тремя Пожирателями смерти, и, запустив руку ей в нижнее бельё, массировал набухший клитор и целовал сухие губы, пока она не кончила, невольно обхватив его талию ногами.

Её голые бёдра, её всё ещё влажная грудь заставили Сириуса двинуть рукой в последний раз, прежде чем всё его тело содрогнулось в волне удовольствия, и, шумно выдохнув, он излился на простынь, прямо туда, где между раздвинутых ног девушки всё ещё виднелось влажное пятно.

Он поцеловал её во внутреннюю сторону бедра, прежде чем перевернуться на спину рядом с девушкой.

— Блэк, ты определённо ненормальный, — сказала она, приходя в себя.

Он не ответил — только наложил очищающие чары и снова откинулся на подушки. Какое-то время они лежали молча, слушая неустанный стук дождя по стеклу и оцепенело наблюдая за пляшущими на потолке тенями, порождаемыми фарами иногда проезжающих мимо дома машин, владельцы которых, спеша куда-то в этот ранний час, не подозревали о нависшей над ними угрозе.

Но Сириус не хотел об этом думать. Впервые за долгое время сумрак Первой войны, заполонивший магическую Англию, заслонивший будущее, слегка отступил, словно отталкиваемый невидимым барьером. Сириус знал, что совсем скоро этот барьер окончательно рассеется, но его это не страшило. Его ничего не пугало, пока она была рядом, целя и невредимая.

— Анна, — выдохнул он её имя, подбирая слова, и почувствовал, как лежавшая рядом девушка вскочила.

— Надо одеться. Становится прохладно, — запричитала она, пытаясь наклониться за футболкой, но одним выверенным движением Сириус усадил её обратно на кровать, сжав плечи и смотря прямо в глаза.

— Скажи мне в чём дело, — настойчиво сказал он. На секунду в его глазах промелькнула тень страха: — Ты не хочешь, чтобы я к тебе приходил?

— Не в этом дело, — отвела девушка взгляд. — Просто… Всё так сложно. Так страшно. Не хочу снова кого-то потерять.

— Выходи за меня, — резко выдохнул Сириус.

Несколько секунд девушка обескуражено смотрела на него, прежде чем со стоном отвернуться.

— Ну зачем, Сириус? Для чего всё усложнять? Неужели за всё это время ты так и не заметил, что мы не созданы друг для друга? Это война заставляет тебя каждый раз возвращаться сюда в поисках утешения.

Настала очередь Сириуса изумляться. Слова девушки глубоко ранили, словно она вогнала ему в сердце огромный нож. Блэк хотел возразить, заставить её понять, какой бред она продолжает нести, но, побледнев, болезненно дёрнулся со своего места, намереваясь как можно скорее одеться.

— Не уходи, Сириус! — отчаянно воскликнула девушка, когда он натянул футболку, и, кинувшись к нему, прижалась своим обнажённым телом.

Он хотел скинуть её руки, обвивавшие его шею, но не мог пошевелиться, вдыхая запах чужих волос.

— Не уходи, — повторила девушка, оставляя на его лице поцелуи.

— Война, да? — горько усмехнулся Блэк, наконец собравшись с силами и мягко отстранив девушку. — Война заставляла меня выворачиваться наизнанку в попытках привлечь твоё внимание, завоевать твоё расположение? Война доводила меня до отчаяния каждый чёртов день с того самого момента, когда ты сказала больше к тебе не подходить?

— Ты всегда отвечал, что замок — общая территория, — слабо улыбнувшись, тихо произнесла девушка куда-то в плечо Блэку.

— При этом стараясь держаться к тебе как можно ближе, — закончил Сириус, мягко обнимая её.

— Тебе нужно отдохнуть, — сказала она. — Останься и поспи.

— Я не устал, — покачал головой Блэк.

Настроение, ещё недавно бившееся в экстазе, стало хуже некуда, потому что Сириус так и не смог ничего добиться. Девушка упорно не хотела пускать его в своё сердце, и он не понимал, для чего она так жалобно умоляла его побыть с ней.

— Ты дорог мне, — словно прочитав его мысли (чего делать она не умела, наталкивая Сириуса на мысль о простом совпадении), сказала девушка.

— Но ты любишь меня? — сдерживая вмиг овладевшее им волнение, отозвался Сириус.

К его разочарованию, она замялась.

— Я понял. Война, да?

Его улыбка была настолько горькой, что от её вида сводило скулы. Сириус собирался выйти из комнаты, но его остановил твёрдый уверенный голос.

— Не только война. Ты всегда был самым красивым, умным и крутым парнем в школе. Ты и сейчас таким остался.

— Можешь не провожать, — тихо ответил Сириус, и сердце его болезненно сжималось от услышанного в чужих словах ответа: нет, она его не любит. Так и не смогла полюбить.

Он почти скрылся в дверном проёме спальни, когда вслед ему раздалось беспокойное:

— Ты ещё придёшь?

Ему хотелось со всей силы ударить кулаком в стену, разломать кровать и шкафы, разорвать ковры и подушки, лишь бы отвлечься от удушающей тоски. А затем убежать далеко-далеко, чтобы не видеть больше этих глаз, не слышать этот голос, будто расстояние и время могли бы заставить его забыть о ней. Но он знал, что, где бы он ни был и сколько бы там ни находился, он будет видеть её лицо, ощущать мягкие волосы меж пальцев и слышать весёлый смех.

Не в силах сказать что-то иное, Сириус ответил:

— Приду.

Завершение Турнира трёх волшебников

В который раз перебирая страницы «Ежедневного пророка» годичной давности, молодая женщина созерцала крупную надпись: «Опасный преступник Сириус Блэк сбежал из Азкабана». Это был привычный ритуал: затем глаза женщины неизменно притягивало лицо, взиравшее с первой страницы газеты из-под полуприкрытых век. Это лицо было измождённым, осунувшимся и мертвенно бледным; запавшие глаза смотрели затравленно, и только до боли знакомый едва уловимый огонь в их глубине выдавал в человеке, одетом в лохмотья, некогда красавца Сириуса Блэка.

Увидев его на этой колдографии впервые за двенадцать лет, Анна испытала ужас, словно ей приснился страшный сон, где друг неожиданно превращается в монстра прямо у тебя на глазах. Нечто подобное она ощутила лишь однажды: когда узнала, что Сириус предал Джеймса и Лили Поттеров.

Сириус, что называл Джеймса своим братом.

Сириус, слывший отчаянным храбрецом и непримиримым борцом с Пожирателями смерти.

Сириус, некогда обещавший Анне светлое будущее, полное свободы и радости, а затем собственноручно подаривший Волдеморту единственный их шанс на спасение.

В эти годы мысли о Сириусе не давали женщине покоя. О том, как он мог так поступить. О чём думал, когда приходил проведать скрывавшихся Поттеров в их доме, двери которого всегда были для него открыты. Что чувствовал на самом деле, когда в очередной раз признавался Анне в любви.

Однако рассматривая газету в тысячный раз, женщина уже не ощущала ужаса, даже несмотря на то что сбежавшего преступника так и не поймали. Она вообще уже долгое время ощущала себя так, словно всё происходящее творилось не с ней.

Именно так ей казалось в ту минуту, когда Гарри Поттер завершил Турнир трёх волшебников с телом Седрика Диггори в руках, говоря о возрождении Волдеморта. Но когда собственная чуть дрожащая рука легла на массивную ручку двери, ведущей в больничное крыло Хогвартса — такого же, каким она запомнила его в собственные школьные годы, — реальность обрушилась на неё со всей своей сокрушительной силой.

— Здравствуй, Анна, — поздоровался Дамблдор, когда она окинула словно протрезвлённым взглядом палату и всех собравшихся.

Они были здесь, готовые дать отпор злу. Они стояли бок о бок, взрослые и совсем юные, познавшие горечь потерь волшебники. И ещё был Снейп. Снейп… Некогда он был Пожирателем смерти, верным сторонником Волдеморта. Но сейчас не время об этом думать.

Лишь один элемент выбивался из воцарившейся картины, придавая ей схожесть со сном: огромная чёрная собака, ни на минуту не сводившая с женщины пристального взгляда.

— Здравствуйте, Дамблдор, — наконец сказала Анна, закрывая за собой дверь. — Прошу прощения, пришла сюда так быстро, как могла.

— Основное я изложу позднее, когда соберу оставшихся членов Орденов Феникса. А сейчас, — сказал он, — я хочу, чтобы двое из нас сняли друг перед другом свои маски. Сириус... будь добр, прими свой обычный вид.

И в тот самый момент чёрная собака превратилась в человека. Вид его не был таким вымученным, а грязные волосы не свисали до локтей, но тем не менее не узнать его по колдографии в газете было невозможно. Сириус Блэк.

Раздался вскрик, и Анна не смогла понять, кому именно он принадлежал, ей или Молли Уизли, но догадалась, ощутив свои крепко стиснутые зубы. Слова Дамблдора показались женщине приглушёнными, словно доносящимися откуда-то из-за стены, и какое-то время она заворожённо, оцепенело наблюдала за тем, как Сириус и Снейп пожимают друг другу руки, не в силах осознать то, что происходило. Но когда Дамблдор заговорил снова, всё, что не относилось к возвращению Волдеморта, вдруг потеряло для Анны всякий смысл, даже если она то и дело чувствовала на себе чужой тяжёлый взгляд.

Воспроизводить в памяти этот разговор не имело смысла, поэтому, когда все разошлись, в голове у женщины копошились не их голоса и фразы, но одна-единственная мысль: как? Она начинала закручиваться, разветвляться и разрастаться в голове, когда за одним из поворотов неожиданно возникла худая высокая фигура. Резко схватив женщину за руку, она потянула её в пустой кабинет.

Анна хотела вскрикнуть, но слова застряли в горле. Сириус аккуратно закрыл дверь за её спиной.

— Что это значит, Блэк? — бесцветным голосом спросила женщина, и сама не зная, что именно имеет в виду. Дыхание её почему-то отяжелело, словно она только что завершила большой забег.

Сириус ответил не сразу, для начала пройдясь взглядом по её лицу, волосам, телу. Мужчина смотрел так жадно, словно хотел запомнить Анну на всю оставшуюся жизнь, и лишь когда глаза его наткнулись на обручальное кольцо, он нервно дёрнулся, тесно сжимая губы.

— Так ты… — начал он, но конец его фразы утонул в сгустившейся напряжённой тишине.

Теперь была очередь Анны её нарушить. Больше всего на свете — даже больше, чем в возвращение Волдеморта, — женщина не могла поверить в то, что сейчас Сириус, приговорённый Министерством к поцелую дементора, стоял перед ней как ни в чём не бывало и волновался о её обручальном кольце — по мнению Анны, это было последним, что мужчине стоило бы с ней обсудить.

И тогда она, совершенно сбитая с толку, сказала:

— Я думала… ты…

Дрожащий голос оборвался, подобно голосу Сириуса. Женщина вздрогнула и невольно попятилась к двери. И тогда Сириус сорвался.

— Я не предавал Джеймса и Лили! — почти в ярости выкрикнул он. — Питер меня подставил! Это он предал их! Это он помог Волдеморту вернуть свои силы! Я… Из-за Питера я двенадцать лет…

Снова не окончив предложение, Сириус поник и отвернулся.

— О, Боже, — прошептала Анна, закрыв рот руками, когда до неё дошёл смысл сказанных мужчиной слов.

Сокрушённая их резкой, беспощадной неожиданностью, женщина бросилась к нему, собственным телом ощущая, как где-то внутри, в самой глубине её естества вдребезги разбиваются все мысли и чувства, переживаемые все эти годы. Они распадались на миллионы осколков и скрежетали, превращаясь в груды мусора и оставляя после себя тревожную пустоту.

На секунду Анне показалось, что Сириус оттолкнёт её — за то, что усомнилась в его верности и поверила в его виновность, — но он крепко, почти до боли прижал женщину к себе, зарываясь лицом в её волосы, за долгие годы разлуки отпущенные до плеч.

Они стояли вот так, судорожно прижимаясь друг к другу, несколько минут, пока наконец Сириус мягко не отстранился.

— Но… Не понимаю… Как ты… — всё ещё потрясённая, выдохнула женщина, смотря в уставшие глаза, прежде чем поняла: — Анимагией?..

— Мне стоит поспешить, — отозвался Сириус. — У нас очень мало времени. Обещаю обо всём рассказать, когда увидимся в следующий раз.

— Не забудь о своём обещании, — тихо сказала Анна. В сердце странно кольнуло: много лет она верила, что никогда не знала этого человека, вопреки тому, что было между ними, а теперь ей вдруг снова казалось, что она знает Сириуса как свои пять пальцев. И именно поэтому она прекрасно помнила, что спорить с ним совершенно бесполезно.

Бросив на неё последний полный теплоты взгляд, Сириус скрылся за дверью. Ему нужно будет многое ей объяснить, о многом поведать. Но сейчас у них обоих есть срочные дела, ведь от них зависит судьба всей Магической Англии.

Лето 1995 года

Перед глазами Анны предстал большой мрачный особняк, потеснив дома «11» и «13» по обе стороны от него. Оберегаемое чарами Фиделиуса, наложенными самим Дамблдором, величественное некогда строение должно было стать надёжной штаб-квартирой для членов вновь собравшегося Ордена.

Женщина с недоумением оглядывалась по сторонам, созерцая неприветливый экстерьер вокруг. В доме явно долгое время никто не жил, но, даже представляя его в былом великолепии и ухоженности, Анна не могла не испытывать отвращения. Он напоминал старого озлобленного монстра, готового проглотить любого, кто переступит его порог.

— Какая тяжёлая атмосфера, — произнесла Нимфадора Тонкс, разглядывая обшарпанный фасад и колючие заросли, некогда бывшие садом.

За спиной просвистел ветер. Дом №12 недружелюбно глядел на пришедших пустыми глазницами тёмных окон — ни намёка на то, что Анну и её соратников кто-то ожидал внутри. Тем не менее тяжёлая старинная дверь отворилась, и стены вдруг сотряслись от душераздирающего вопля.

— Грязнокровки! Предатели крови! Отребье в моём доме! Вон! Убирайтесь вон!

Оглушённая, группа волшебников не сразу определила, откуда доносился крик, но так же неожиданно, как начался, он смолк. И лишь тогда Анна наконец заметила человека, открывшего дверь. Сириус Блэк.

Он выглядел здоровее и гораздо моложе, чем год назад; растрёпанные волосы отросли до лопаток, придавая мужчине сходство с тем Сириусом, которого Анна знала в школьные годы. Тем не менее под его глазами залегли тени, свидетельствовавшие о многодневном нервном напряжении.

Сириус стоял в коридоре с выражением крайнего раздражения на лице.

— Заходите, только тише, — сказал он. Взгляд всё ещё был устремлён на задёрнутые портьеры. — И лучше не звоните больше в дверь, иначе она проснётся и будет орать на весь дом. Не успел сказать Дамблдору, чтобы он вас предупредил.

— «Она»? — уточнила Анна.

Ей показалось, что Сириус задержал на ней взгляд гораздо дольше, чем полагалось.

— Моя мать. Вернее, её портрет. Я пытался снять его, но она наверняка использовала заклинание вечного приклеивания.

— Попробуем разобраться с этим чуть позже, — спокойно произнёс Люпин.

— Идёмте, я отведу вас на кухню, — бросил Сириус и, прежде чем развернуться, добавил: — В придачу к этому чудесному дому мне достался ещё и на редкость гадкий домовой эльф. Он поклоняется портрету матери и давно повредился умом. Не обращайте на него внимания.

Взгляд Анны, случайно брошенный вверх, как раз упёрся в висевшие на стене лестничной площадки отрубленные головы домовых эльфов. К горлу резко подступила тошнота, и женщина судорожно сглотнула.

— Занятная традиция, правда? — раздался совсем рядом голос Сириуса, наталкивая женщину на мысль, что он за ней наблюдал. — Обезглавливать эльфов, когда они состарятся, и «украшать» холл их головами. Очень в духе моей семьи.

Анна непроизвольно посмотрела на мужчину, но он отвёл взгляд, словно стыдился.

* * *

Собрание прошло в напряжённой атмосфере и окончилось на очень невесёлой ноте. Положение ухудшалось, влияние Волдеморта росло с невиданной ранее силой. Кухня, такая же неприглядная, но чуть более уютная, чем остальные комнаты, опустела. Анна на пару минут задержалась на своём месте, убирая в карман мантии карту здания Министерства магии.

— Как тебе мой дом? — услышала она, едва собираясь подняться на ноги.

Сириус стоял напротив неё по другую сторону большого грубо отделанного стола. В серых глазах мужчины больше не было и тени смущения. Они с вызовом впивались в глаза Анны, словно Сириус готовился к нападению.

Пытаясь разгадать, что означал этот взгляд, женщина призналась:

— Я бы очень не хотела оказаться на твоём месте.

Взор Сириуса слегка смягчился.

— Ты ведь не догадывалась об этом в школе?

Не понимая, к чему он клонит, Анна медленно ответила:

— Не имела ни малейшего представления.

— Этот особняк был построен много лет назад, — продолжал Сириус, не сводя глаз с лица женщины и странным образом не позволяя ей отвести свои собственные. — Он должен был отражать величие семейства Блэк, его магическое наследие и заслуги, — на губах Сириуса застыла кривая мрачная усмешка. — Хотя на самом деле предыдущие члены семьи когда-то давно просто отняли его у какого-то магла. Дом №12, каким запомнил его я, был идеальным выражением характера моих родителей и брата: такой же гнусный и скользкий. Я ненавидел это место. В шестнадцать я отсюда сбежал.

— Что? — не веря собственным ушам, отозвалась Анна.

Сириус обогнул стол и приблизился к ней.

— Пойдём, — сказал он, направляясь к выходу. — Я покажу тебе кое-что.

Ведя женщину по лестницам и коридорам, Сириус продолжал хранить молчание; со всех сторон окружённая тёмными секретами этого отвратительного дома, Анна старалась держаться к мужчине как можно ближе, словно ища защиты за его широкими плечами.

Остановившись у огромного выцветшего гобелена с генеалогическим древом, Сириус указал на небольшую выжженную дырочку:

— Раньше здесь было моё имя. Но я послал этот дом — со всеми его жильцами, одержимыми чистотой крови и другими идиотскими идеями — к чертям. Ушёл жить к Джеймсу, пока мой дядя, — Сириус указал на ещё одну уничтоженную ветвь, — один из немногих нормальных членов семьи, не оставил мне в наследство свой дом. Став совершеннолетним, в нём я и жил до того, как попал в Азкабан.

— Ты никогда об этом не говорил, — наконец сказала женщина, совершенно сбитая с толку.

— Ты не спрашивала, — сухо отозвался Сириус. — Это совершенно не вязалось с образом крутого популярного парня, да?

В памяти Анны слабо колыхнулось что-то смутное и затемнённое. Мужчина продолжал в упор на неё смотреть. Наконец она не выдержала:

— Чего ты хочешь от меня, Блэк? Скажи прямо и не морочь мне голову.

На его губах появилась горькая улыбка.

— Однажды ты сказала мне, чем именно я тебя привлекаю. Я и сам об этом знал. Этого было недостаточно, чтобы завоевать твою любовь, но я имел хотя бы то, что имел.

Она хотела что-то сказать, но Сириус остановил её всё тем же холодным взглядом и продолжил:

— В Азкабане у меня было много времени обдумать твои слова. Дементоры высасывали из меня остатки радостных воспоминаний, и я неизменно возвращался к мысли, о чём ты думала в тот день, когда узнала о моём заключении. Но также я думал о том, каким бы стал в твоих глазах, узнай ты ещё и о моей семье. Отважный Сириус Блэк — ярый противник идей Волдеморта, оказался предателем, в то время как его родной брат, гордость помешанных на чистоте крови родителей, — Пожиратель смерти, — Сириус невесело усмехнулся. — Теперь я не такой красивый и, вопреки своей известности, совсем непопулярный. Годы, проведённые в Азкабане, никогда не изгладятся из моей памяти. А ты, — впервые после их разговора в Хогвартсе он посмотрел на её обручальное кольцо, и во взгляде его колыхнулась боль, — у тебя всё так, как ты и хотела. Никаких неуправляемых хулиганов. Только хорошие парни. — Сириус замолчал, словно собираясь с мыслями, и наконец сказал то, ради чего и затеял весь этот разговор: — Я мечтал увидеться с тобой с того момента, как сбежал. Но знал, что ни к чему хорошему это не приведёт. У меня больше нет того, что заставляло тебя раз за разом впускать меня в свой дом. И от этого мне хочется лезть на стену.

В комнате воцарилась тишина — ещё более оглушающая, чем вопли портрета миссис Блэк. Сириус явно не ожидал никакого внятного ответа, опустив голову и скрестив руки на груди. Не имея сил поверить в услышанное, Анна сделала шаг навстречу мужчине.

— Сириус… Это… — она пыталась отыскать нужные слова, но не могла. — Это… Это ведь воздействие дементоров… Изоляции… На самом деле ты…

— Я — что? — вдруг выкрикнул он, в ярости ударив кулаком по стене. — Какую чёртову отговорку ты придумаешь на этот раз?! Ну и чёрт с тобой… Я давно смирился, что ты не будешь моей… Но ты не можешь допустить даже мысли, что мои чувства настоящие!

Такая вспыльчивость, не свойственная Сириусу прежде, испугала Анну.

— Сириус, я…

— Уходи, — вдруг сказал он.

— Но ты…

Непреклонный, мужчина не позволил ей договорить. Схватив женщину за руку, он потащил её к выходу. Ладонь Сириуса дрожала.

Анна не стала больше спорить. У самой двери она бросила на него последний взгляд, и он отвернулся. Женщина не видела выражения его лица в ту злосчастную минуту и не могла потом себе объяснить, почему, аппарировав подальше от мерзкого дома, вдруг расплакалась.

В последующие недели они практически не виделись, за исключением редких эпизодов краткого пребывания Анны в штаб-квартире по долгу службы. В такие вечера Сириус просто игнорировал женщину, обращаясь к ней исключительно по делу. Однако даже тогда она чувствовала на себе пристальный взгляд его серых глаз.

Июль выдался на редкость дождливым. На этой неделе лило как из ведра. Однако хуже погоды оказалось столкновение Анны с Пожирателем смерти. Будучи шпионом в Министерстве магии, она спешила в Дом №12 с ценными сведениями о дальнейших планах Волдеморта, но на полпути дорогу ей преградил Мальсибер. Он не признал в ведьме Анну Селвин, но это не спасло её от дюжины убивающих проклятий. Стараясь не выдать себя, женщина долго лавировала между деревьев и крыш, но её обезоруживающее заклинание так и не смогло достичь цели. Собравшись ударить снова, Анна направила палочку в направлении Пожирателя, но в этот самый момент зелёная вспышка врезалась прямо ей в метлу, разбивая её в щепки. Стремительно теряя высоту, в последний миг женщина успела произнести заклинание и смягчить падение. Дождавшись приближения Мальсибера, желавшего убедиться, что она мертва, Анна вскинула кровоточащую руку и направила оглушающие чары прямо в злобное уродливое лицо. Не успев понять, что произошло, и разглядеть в обрушивающихся с неба потоках воды женщину, Мальсибер упал набок и уткнулся щекой в грязь. Дрожа всем телом, Анна побежала к штаб-квартире, находившейся в нескольких кварталах.

Когда на пороге показалось небритое лицо Сириуса, ещё даже не переодевшегося ко сну, по позвоночнику Анны прошла волна облегчения. Сириус же, напротив, выглядел крайне встревоженным, даже, к удивлению Анны, испуганным.

— Пойдём, я осмотрю твои раны, — вместо приветствия произнёс он.

Осторожно ступая, чтобы не разбудить портрет миссис Блэк, Сириус и Анна, уже высушившая одежду заклинанием, направились в кухню. Тяжело дыша, женщина опустилась в кресло перед камином. Сириус встал на колени, рассматривая каждый сантиметр порванной мантии, покрытой красными пятнами.

— Это просто царапина, — тихо сказала Анна.

— Что произошло? — не обратив внимания на её слова, спросил Сириус.

Он аккуратно направил на ещё кровоточащую рану палочку. Из неё вырвался голубоватый дым. Рана начала затягиваться, пока не исчезла совсем. Затем мужчина залатал мантию.

— Мальсибер, — отозвалась Анна.

Взмахнув волшебной палочкой снова, Сириус достал бутылку бренди из кладовой и два кубка с одной из многочисленных полок для посуды. Они проплыли через всю кухню к длинному столу и опустились перед женщиной.

Опустошив наполненный Сириусом кубок залпом, она добавила:

— Но он меня не узнал. Я его вырубила на какое-то время — теперь им занимаются мракоборцы.

Обычно Анна не пила даже сливочное пиво, но сейчас ей явно требовалось выпить. Сириус снова наполнил кубок, но она отодвинула его. Всё это время женщина старалась держаться холодно и беспристрастно, чтобы не выдать того, что творилось у неё сейчас в уме и на душе.

— Я собиралась оставить послание для Дамблдора, — она вынула из внутреннего кармана мантии свиток и положила на стол. — Теперь мне пора.

Ей хотелось, чтобы Сириус, вставший со своего стула, чтобы проводить её, остановил женщину. Но он молчал. Сделав несколько нетвёрдых шагов, Анна ждала. Но Сириус по-прежнему ничего не говорил.

И тогда она не выдержала:

— Может, скажешь уже что-нибудь? Или отведённый мне лимит превышен?

Сириус был гораздо выше женщины, и ей приходилось смотреть на него снизу вверх. Однако в данный момент она не испытывала смущения по этому поводу.

— Тебе стоит поспешить, — бесцветно отозвался мужчина. — Уже поздно. Твой муж будет волноваться.

— Беспокоишься о моём муже? — неожиданно зло бросила Анна.

Маска безразличия, которое Сириус так усердно изображал, начинала разваливаться.

— Что тебе надо? — хрипло спросил он. — Зачем ты затеваешь перепалку? Чтобы позлить меня?

— Ты и сам неплохо справляешься, — высокомерно хмыкнула женщина.

Руки Сириуса сжались в кулаки. Гнев, копившийся в его сердце годами, наконец выплеснулся наружу.

— А ты чёртова эгоистка, — сквозь зубы сказал мужчина, уже не в силах остановиться. — Всё та же маленькая стерва, думающая лишь о собственных интересах. А я думал, ты выросла из того, чтобы любой ценой добиться моего внимания, просто потому что я перестал с тобой разговаривать.

В его голосе сквозила незнакомая женщине ледяная ярость, от которой она сникла.

— Дело не в этом, — дрожащим от сдерживаемого негодования голосом произнесла Анна. — Просто я не привыкла видеть в твоих глазах ненависть.

Её слова, выроненные на судорожном вдохе, неожиданным образом стёрли с лица Сириуса гнев. Теперь он казался усталым.

— Я не ненавижу тебя, Анна, — наконец произнёс мужчина. — Никогда не смог бы.

Она продолжала обдумывать ответ. В голове хаотично проносились мысли о том, как вывести мужчину из его состояния угрюмого отчуждения. Ведь Анна ненавидела Сириуса, которому не нравилась она.

И наконец в мозгу ярко вспыхнула сумасбродная идея.

— Тогда поцелуй меня, — вдруг сказала женщина, делая к Сириусу шаг.

Мужчине показалось, что он ослышался, что всё это лишь игра его воображения. Но решительный, почти безумный в своём любопытстве блеск в глазах Анны говорил за себя сам.

— Что?.. — изумлённо спросил Сириус.

— У тебя проблемы со слухом, Блэк?

— Перестань нести чушь, — раздражённо отозвался он, но не отступил, когда женщина сделала к нему ещё шаг.

— Я ведь здесь, перед тобой, — словно не слыша его слов, продолжала она. — Разве ты не мечтал о таких минутах, когда мы были моложе?

В этот момент Анна могла поклясться: спроси её кто-нибудь о том, для чего она так отчаянно пыталась вернуть то, чего давно лишилась, и она не смогла бы найти ответа даже под заклятием «Круциатус». Что-то невидимое в глубине сердца нашёптывало женщине, что ей не хватало Сириуса Блэка все эти годы; его храбрость и стойкость заменяли ему потерянные признание и авторитет. Но, главное, Сириус по-прежнему был крут, потому что без этого мужчина не был бы Сириусом Блэком.

— Ну же, — снова сказала Анна, приблизившись к нему вплотную. — Или ты стал робким?

С этими словами она оставила на шее мужчины лёгкий поцелуй, с удовлетворением замечая, что Сириус вздрогнул.

— Не надо, — тихо выговорил он.

Но женщина не собиралась останавливаться. Она схватила его за руку и ловко просунула себе под мантию. Сириус напрягся.

— Помнишь, как ты мял её? — сказала Анна, медленно двигая его рукой по своей маленькой груди, сжимая и оглаживая.

— Прекрати это, — почти умоляюще сказал Блэк, неспособный вырваться и ощущавший, с какой силой по телу разливается возбуждение.

Чувства, подавляемые неделями напролёт, всполошились и восстали против своего хозяина.

Тем временем, по-прежнему игнорируя его просьбы, женщина оторвала чужую руку от груди и, задрав мантию, прижала горячую дрожащую ладонь между ног. Она резко выдохнула — Сириус тоже.

— Помнишь, как ты подхватывал меня на руки и занимался мной до самого утра? — её слова прерывались частыми выдохами и вдохами, пока она направляла руку Сириуса, лаская себя сквозь нижнее бельё.

И Сириус сорвался. Сколько бы ни говорил он себе больше не приближаться к женщине, как бы ни заставлял себя держаться — он проиграл. Анна была его главной слабостью.

Она вздрогнула от неожиданности, когда мужчина с силой отдёрнул ладонь. Прежде чем Анна успела понять, Сириус обеими руками взялся за длинную тёмно-синюю ткань и грубо стащил с женщины. Она осталась в одном нижнем белье, и он умело, как и много лет назад, избавил её грудь от ненужного сейчас предмета одежды, швырнув его на пол.

Анна хотела снять с Блэка его собственную мантию, но он резко притянул женщину к себе за бёдра. Она ожидала, что он приласкает её грудь, но, посмотрев ей в глаза, мужчина накрыл её губы своими, сминая, и несдержанно протолкнул язык в приоткрытый рот.

Анна обняла Сириуса за плечи, отвечая на поцелуй, и неслышно ахнула, почувствовав слегка болезненный укус. Она собиралась возмутиться, но мужчина резко опрокинул её на мягкий ковёр перед камином, прежде чем наспех избавиться от своей мантии. Едва ткань перестала соприкасаться с его кожей, женщина коротко простонала: крепко схватив и прижав её руки над головой, второй рукой мужчина с силой сжал её сосок, смотря Анне прямо в глаза. Она судорожно вздохнула и неудобно заёрзала, всё ещё удерживаемая второй рукой Сириуса, и слегка выгнулась, ощутив его губы на своей груди. Сириус целовал её, вбирал в рот розовые соски и совсем не нежно сосал. Вместе с тем он оставлял поцелуи на любой части тела Анны, до которой мог дотянуться: щеках, подбородке, шее, плечах и ключицах, — не в силах справиться со своим бешеным желанием. Он не видел Анну тринадцать чёртовых лет. Не мог касаться её мягкой кожи, срывать стоны с её губ. И теперь Сириус снова чувствовал себя так, будто ему двадцать один.

Женщина тяжело дышала; он целовал её, опускаясь губами и языком всё ниже, пока вдруг не разжал пальцы на её запястьях. Не произнося ни слова, Сириус стянул с Анны нижнее бельё и подтащил к себе за бёдра; приподняв и закинув её ноги себе на плечи, языком коснулся клитора и, услышав судорожный всхлип, стал ласкать так неистово, что это больше походило на терзание. Оно было по-настоящему диким, и уже совсем скоро Анна простонала:

— Сириус!.. — она сжимала коленями его голову. — Я…

Вся затрепетав, женщина выгнулась и задрожала.

— Немного не рассчитал, — хрипло пробормотал Сириус, притягивая её к себе для поцелуя.

— Давай, — спустя несколько секунд прошептала Анна и, вдруг положив руки на чужую грудь, заставила мужчину откинуться на спину.

Всё ещё подрагивающие пальцы женщины нащупали застёжку на брюках, в которых Сириусу сейчас явно было тесно. Мужчина наблюдал за действиями Анны, учащённо дыша, пока она стаскивала брюки с длинных стройных ног.

С твёрдого члена стекала прозрачная смазка, поблёскивая в свете камина.

— Что ты собираешься… — начал Сириус, но вдруг поперхнулся воздухом, откидывая голову назад.

Не отвечая на его вопрос, Анна облизнула самый кончик, прежде чем аккуратно вобрать в рот. Член был таким влажным, что женщина едва не подавилась, и, с усилием сглотнув, стала двигаться. Взять его на всю длину она не могла, но громкое учащённое дыхание подсказывало ей, что Сириуса вполне устраивало и это. Положив руку женщине на затылок, он стал направлять её, ускоряя движения. Мышцы его живота напрягались, вторая рука пыталась дотянуться до руки женщины.

Челюсть начинала неметь, но Сириус и не думал кончать.

— Остановись, если устала, — сказал он, смотря в потолок, и, к своему удивлению, Анна обнаружила, что мужчина наблюдал за ней даже в такой момент.

Между тем женщина снова начинала заводиться и, проведя по члену Сириуса рукой пару раз, выдохнула:

— Возьми меня.

Ему не надо было повторять дважды. Быстро подмяв Анну под себя, одним резким движением мужчина вошёл в неё до конца. Она вздохнула. Пристально смотря ей в глаза, Сириус начал двигаться внутри неё — стремительно и жёстко.

Взор мужчины снова затянула пелена удовольствия. Прижимая Анну своим телом к ковру, он вколачивался в неё, такую податливую, на мгновение вспомнив кровать в старом доме женщины, которую однажды сломал.

Он был повсюду; его аура окутывала женщину подобно одурманивающему разум яду. Анна стонала под мужчиной, прося не останавливаться. Она оставляла на его плечах и спине едва заметные царапины, и Сириус сдавленно выдыхал ей в губы.

Он был на пределе. От жара, источаемого камином, ему было неимоверно душно. Прерывистый женский голос, сбивчивое дыхание Анны, её запах сводили Сириуса с ума.

— Не в меня, ладно? — прошептала женщина ему на ухо, и, сжав её бёдра едва не до синяков в обрушившейся на него волне удовольствия, Сириус излился Анне на живот.

Тяжёло дыша, она выползла из-под мужчины, но он схватил её за руку:

— Я с тобой ещё не закончил.

Сириус уложил женщину к себе на колени — лицо щекотал старинный мех ковра. Она опёрлась на локти, приподняв бёдра; мужчина ввёл в неё два пальца, массируя клитор второй рукой.

— Сириус… — простонала Анна, чувствуя слабость в руках.

Сильные пальцы вдалбливались в неё с уже знакомым хлюпающим звуком. Мужчина упивался вздохами, которые она была в не силах сдержать.

— Ещё, Сириус… Немного… — лепетала она в блаженном забытье.

Наконец тело женщины снова выгнулось, и она кончила, сжимая пальцами длинный мех. Не удержавшись, Сириус шлёпнул её по ягодицам — несильно, но она всё равно вскрикнула.

Пару минут Анна лежала на чужих коленях, пустым взглядом смотря на огонь. Сириус молчал, гладя её по спине. В конце концов сев рядом с ним, женщина устало положила голову ему на плечо. Она не могла не заметить, каким непроницаемым и мрачным было выражение лица Сириуса.

— Теперь мне действительно пора, — вздохнула женщина, поднимаясь на ноги. — Уже довольно поздно.

Как быстро, подумал Сириус, она снова стала холодной и отстранённой, едва получив своё. Но он не удивился, ведь ожидал именно этого.

— Ты любишь своего мужа? — вдруг спросил он.

Застыв от изумления со смятой мантией в руках, Анна обернулась к нему:

— Что?

— Твой муж. Старина Роберт Селвин. Ты его любишь?

Сириус старался заставить голос звучать небрежно, но от волнения у него перехватило дыхание.

Опустив глаза, Анна пожала плечами:

— Смотря что понимать под любовью.

Подобный ответ был вполне в духе женщины. Именно поэтому Сириусу в голову мгновенно ударило раздражение. Вскочив, он громко спросил:

— Ты хочешь возвращаться к нему вечером после работы? Хочешь проводить с ним выходные?

Анна замялась, снова потупив взгляд, но затем безмятежно ответила:

— Не всегда.

Отлично, подумал Сириус. Просто отлично. Когда-то он был утешением и поддержкой в сложные для женщины времена — теперь же будет ещё и развлечением, отвлекающим её от проблем в браке. И Сириус подписался на это сам.

Когда тяжёлая входная дверь захлопнулась за её спиной, мужчина прислонился к стене и, закрыв руками лицо, сполз вниз, снедаемый одиночеством и тоской, что раз за разом оставляла ему Анна, едва натянув обратно снятую с неё Сириусом одежду. В голове у него даже мелькнула абсурдная мысль разбудить портрет матери или любезно обсудить с Кричером погоду, лишь бы отвлечься от груза собственных чувств.

Лишь одно слабо утешало разбитое сердце Сириуса Блэка, некогда слывшего любимцем девушек: Анна Селвин не любила своего мужа точно так же, как не любила его.

Зима 1996 года

Рождественские каникулы закончились, и Сириус снова остался один, запертый в ненавистном Доме №12. За его стенами бурной рекой текла жизнь, а Сириус сидел здесь, бездеятельный и бесполезный, заливая фрустрацию крепким алкоголем. На старинных часах давно перевалило за полночь, но мужчина уже потерял счёт времени. Он сидел в гостиной, злачности которой не убавила даже зачинённая Молли уборка, с очередным стаканом в руке, когда обострённый воцарившейся в особняке тишиной слух уловил приглушённый хлопок. Появление нежданных гостей посреди ночи в прошлый раз было вызвано нападением на Артура Уизли в Отделе тайн, поэтому Сириус не мог винить себя за беспокойство, всколыхнувшееся в его груди. Поднявшись на ноги, он направился в коридор. И почти сразу застыл на месте.

Сириус хотел что-нибудь сказать, но мысли улетучились разом; в сердце болезненно растеклось тепло.

— Что ты здесь делаешь? — только и смог выдавить мужчина, стараясь усмирить чувства.

Вместе с тем Сириус отчётливо уловил в чужих глазах раздражение и усталость.

— У меня для тебя инструкции от Дамблдора, — вздохнула Анна и, не раздеваясь, поспешно направилась к двери, ведущей в подвальную кухню.

— Подожди, — подал голос мужчина, когда Анна собиралась ступить на лестницу. Женщина вопросительно обернулась, и он прибавил: — В последнее время Кричер рыщет по всему дому. Будет лучше, если мы поговорим у меня в комнате.

Пожав плечами, Анна пошла за Сириусом. До этого лета ей ещё не доводилось бывать в доме, в котором вырос Блэк, и, стараясь случайно не взглянуть на коллекцию обезглавленных эльфов на лестничной площадке, женщина непроизвольно задавалась вопросом, какой окажется комната известного гриффиндорского бунтаря.

Остановившись на последнем этаже, он распахнул дверь с именной табличкой, пропуская Анну вперёд, и наложил на стену оглушающие чары. Стараясь придать себе максимально незаинтересованный вид, Анна оглядела бесчисленное количество плакатов на стенах, едва не хихикнув при виде магловских красоток в бикини. Во всех этих картинках и предметах она узнавала двинутого на всю голову, но сводящего с ума по меньшей мере половину девчонок в Хогвартсе Сириуса. Того Сириуса, каким некогда был угрюмый и эмоционально неуравновешенный человек, стоявший сейчас рядом с ней. На этой мысли взгляд женщины зацепился за колдографию, на которой счастливо улыбались четверо лучших друзей — безрассудных юнцов, отчаянно жаждавших приключений и обожавших проделки. И тогда Анна вспомнила на мгновение забытую цель своего визита, чувствуя, как в груди снова сгущается досада.

— Ты в курсе, что от тебя за версту несёт перегаром? — тут же сказала Анна, игнорируя приглашение Сириуса занять свободное кресло.

Её тон совершенно не располагал к мирной беседе, и она быстро поняла это, уловив в глазах мужчины отчаянность человека, готового к ответному удару.

— Поздравляю: ты научилась замечать что-то помимо себя, — ядовито отозвался Сириус. Он тоже оставался на ногах.

— Я серьёзно, Блэк, — вздохнула Анна. — Это как раз и есть суть послания Дамблдора. Ты замыкаешься в своём унынии и в итоге совершаешь необдуманные поступки, как когда ты отправился провожать…

Женщина не успела договорить.

— Не понимаю, почему Дамблдор отправляет сюда тебя, вместо того чтобы высказать мне свои соображения лично, — громко сказал мужчина, перебивая. — Ведь в отличие от меня он не ограничен в передвижениях.

Горечь в голосе Сириуса заставила сердце Анны сжаться.

— Потому что я думаю так же. Я разделяю мнение Дамблдора, — твёрдо заявила она.

— Оставь своё мнение при себе, — зло ответил Сириус. — С Дамблдором мы разберёмся сами.

Упрямство Сириуса заставило женщину потерять над собой контроль, и она яростно воскликнула:

— Да как ты не поймёшь, что разумное бездействие не делает тебя бесполезным! Что это всё ради твоего блага! Ты… — она запнулась, не в силах совладать со всплеском собственных эмоций. — Ты провёл слишком много времени в Азкабане и остался неразумным мальчишкой.

— ЗАМОЛЧИ! — прогремел Сириус; лицо его побледнело, и на нём отчётливо проступил гнев.

Анна могла поклясться, что никогда прежде не видела Сириуса настолько взбешённым. Смотря в его лихорадочные запавшие глаза, она впервые чувствовала, что боится. Но женщина не привыкла перед ним отступать.

— Или что, Блэк? — тихо произнесла она; в голосе звучал неприкрытый вызов.

Сириус не ответил — изо всех сил стиснув зубы, он смотрел на женщину почти с неприязнью. Анна знала, что могла бы просто уйти. Захлопнуть за собой дверь и забыть о диком пламени, день ото дня пожиравшем Сириуса Блэка. Но женщина не хотела оставлять его в таком состоянии, даже если собственноручно усугубила его. Сириусу было тошно, и, если уж он так не желал браться за ум, Анна хотя бы усвоила, какое лекарство на краткий миг могло облегчить его симптомы. Именно поэтому она сделала шаг вперёд, всё так же, как и прежде, смотря на Сириуса снизу вверх.

— Взгляни на себя, Сириус, — как можно мягче сказала женщина.

— Я вижу себя каждый день, — сквозь всё ещё крепко сжатые зубы отозвался мужчина.

— Я беспокоюсь о тебе, — не в силах скрыть раздражение, ответила Анна. — Почему ты не способен это понять?

Что-то промелькнуло в тяжёлом взгляде Сириуса.

— Не утруждайся, — выплюнул он. — Донимай этим своего мужа. Кажется, ты перепутала меня с ним.

Это было слишком. Но в этой комнате Сириус являлся не единственным специалистом в вопросе яда.

— Я очень хорошо вижу разницу, Блэк, — прошипела женщина словно настоящая змея. — Я не позволяю своему мужу делать с собой и половины того, что делаешь со мной ты.

— Он почти счастливчик, — на одном дыхании выпалил Сириус, сразу же пожалев о своих словах.

Он был зол, очень зол. Но фраза, брошенная им в приступе ярости, слегка привела его в чувство, и он перевёл взгляд на Анну, в отчаянии наблюдая, как она исчезает за дверью и он не в силах остановить женщину, взять свои слова назад.

Однако жестокий толчок вернул Сириуса в реальность. Анна, обиженно убегающая из Дома №12, была лишь видением в воспалённом сознании мужчины. И вместе с её ударом, отозвавшимся болью в рёбрах, это видение рассеялось, как страшный сон. Мужчина оказался опрокинутым на спину на собственной кровати, и Анна, настоящая Анна, решительно приблизилась к нему, всё ещё растерянному.

— В таком случае я собираюсь сделать тебя очень несчастным, Блэк.

С этими словами она села на него, и не думая отступать.

— Я не… Нам надо… — придя в себя, пытался произнести Сириус, но судорожно вдохнул, почувствовав трение бёдер женщины о свой пах.

Злость мужчины стремительно таяла, уступая место разбитости.

— Подожди… Анна… — едва слышно шептал он, всё больше твердея вопреки собственным попыткам сопротивляться.

Женщина игнорировала его шёпот, покрывая поцелуями шею. Сириус выдохнул, когда Анна болезненно прикусила пульсирующую жилку, прежде чем лизнуть впадинку между ключицами.

— Хватит… — вздохнул он, пытаясь освободиться, но, снова оказавшись в плену объятий женщины, Сириус был не в состоянии ей противиться.

Она отстранилась. Оцепенелый, Сириус подумал, что не свойственная ему пассивность утомила её, но в следующий момент Анна грубо стянула с него мантию, откидывая на пол, и наклонилась к часто вздымающейся груди. Дыхание Сириуса участилось ещё больше, когда женщина прикусила сосок — из горла вырвался стон в такт невольно подавшимся вперёд бёдрам.

— Кто бы мог подумать, Сириус, — почти весело произнесла Анна, надавливая на его соски ногтями, — грубость тебя заводит.

Его дыхание было тяжёлым, словно он бежал марафон.

— А так, — продолжала Анна, выпуская из пальцев расцарапанные покрасневшие соски, — будет ещё лучше, — и, спустившись к молнии на брюках Сириуса, сжала член сквозь ткань.

Сириус простонал; оглаживаемый чужой ладонью внизу, он отчаянно хотел ещё. Не произнося больше ни слова, женщина быстро скинула с себя одежду, а затем стянула с Сириуса остатки его собственных вещей, освобождая вставший колом подрагивающий член. На впалый живот медленно стекала тягучая смазка. Расположившись так, чтобы влажная плоть упиралась ей прямо в клитор, Анна прижалась к Сириусу и качнула бёдрами.

Сириус вздрогнул; из горла вырвался полувздох. Стремительно намокая, Анна облизывала соски мужчины. Его затуманенный взгляд резко контрастировал с выражением отрешённости, едва заметные осколки которого всё ещё оставались на его лице.

Мужчина хотел сбросить Анну со своих бёдер, сказать, что так нельзя. Но что ему останется, если женщина уйдёт? Что мог он поделать, если душой и телом так самозабвенно желал её? И Сириус, слегка приподнявшись, с силой сжал маленькую грудь, неспособный отвести глаза от приоткрытых губ.

— Нравится? — лукаво спросила Анна. — Или ты стесняешься?

Мужчина не ответил, снова простонав, когда она двинула бёдрами сильнее.

От переполнявших его чувств голова шла кругом. Сириус ощущал себя одним большим комком нервов, жестоко мучимым Анной. Горячая, раскрасневшаяся от удовольствия, она была такой…

Не выдержав, он тихо кончил, излившись себе на живот. Несколько капель попало женщине на грудь.

— Как рано. Сегодня ты меня удивляешь, — протянула она, всё ещё мокрая; стерев одну из белёсых капель, вдруг слизала её с пальца. А затем, наклонившись, проделала то же самое с животом Сириуса. Проводя по чужой коже языком, женщина внимательно следила за реакцией.

Распахнув глаза от изумления, Сириус ощутил новый прилив жара. Спустя мгновение его член снова стоял.

— Да притормози же ты… — невнятно пробормотал Сириус, заметив её самодовольный взгляд.

Но, не слушая его, она упёрлась ладонями в плечи Сириуса и, сильнее вдавливая в кровать, опустилась сразу на всю длину. Член проскользнул с невообразимой лёгкостью, и, поймав новый стон мужчины, Анна начала двигаться.

Сириус откинул голову, не в силах сдерживаться. Его глубоко и бесцеремонно имели прямо на кровати, где в свои подростковые годы он, надёжно скрытый от ненавидящих взоров остального дома тяжёлым балдахином, как-то раз трогал себя и кусал сжатые в кулак пальцы, думая об Анне.

Сейчас же она оставляла на шее Сириуса багровые следы; старая кровать жалобно скрипела, и мужчина тонул в ощущениях и звуках бьющихся друг о друга разгорячённых тел, женских стонов и собственного рваного дыхания.

Толкнувшись в последний раз, Анна теснее прижалась к мужчине. Она обхватила его внутри так сильно, что он, непроизвольно дёрнув бёдрами, кончил вслед за ней.

Женщина рухнула прямо на него, не давая возможности отодвинуться; она продолжала прижиматься к Сириусу своей обнажённой грудью, размазав по нему его собственное подсохшее на её коже семя.

Несколько минут в голове мужчины стояла глухая пустота, словно кто-то резко нажал внутри него на кнопку, выключающую все ощущения. И лишь когда Анна собиралась подняться, он неожиданно ухватил её за руку.

— Подожди, Анна, — раздался почти умоляющий голос, так ему не свойственный.

— В чём дело? — недоумённо спросила она, полуразвернувшись к Сириусу.

Он явно пытался выскоблить из сознания какую-то важную мысль. И, когда у него наконец получилось, Сириус сказал:

— Не думай, что я использую тебя для удовлетворения своей похоти. Это не то, чего я хочу. Я никогда не относился к тебе так.

Он говорил тихо, слишком тихо, но как никогда твёрдо.

Анна могла ожидать от мужчины чего угодно, но не этих слов. На какую-то долю секунды её рот приоткрылся от удивления, и она обескураженно покачала головой:

— Эм… Я… Я понимаю…

Женщина совершенно не знала, что сказать, как воспринять слова Сириуса. Неожиданно он вспылил.

— Нет, не понимаешь! — раздражённо воскликнул он; схватив женщину за плечи, Сириус заставил её полностью развернуться к нему.

— Сириус, — наконец поймав брошенную им нить разговора, чуть слышно отозвалась Анна, — Какой смысл это обсуждать? Я ни в чём тебя не обвиняю. Давай оставим всё как есть.

— А если откажусь? — нахмурился Сириус.

— Ни один из нас от этого не выиграет. Мы просто оба потеряем нечто важное.

Нечто важное. Они подразумевают под этим совершенно разные вещи, с горечью думал Сириус, безмолвно глядя в глаза напротив. Для Анны не было никакой проблемы: она сама относилась к Сириусу так, как он никогда не смог бы отнестись к ней. Что на это мог сказать ей Сириус? В очередной раз повторить, что любит её? Мужчина слишком хорошо знал ответ — он уже давно был высечен в его израненном сердце.

— Останься, — вдруг сказал Сириус, сам от себя не ожидавший этих слов.

— Прости, я не могу, — с сожалением покачала женщина головой. — В другой раз, ладно?

Мужчина не ответил.

— Поцелуй меня на прощание, — неожиданно кротко сказала Анна, уже одетая.

В голосе её сквозила тревога. Откажись сейчас Сириус сделать то, что она просит, и женщина расценит это как желание всё прекратить — он прекрасно уловил это в выражении её лица.

Не отвечая ей, Сириус аккуратно, словно боясь навредить неосторожным движением хрупким крыльям бабочки, наклонился к Анне, заключил её в объятия и поцеловал в чуть дрожащие приоткрытые губы.

4 курс, осень

«Соберись», — глубоко вдохнув, мысленно сказала себе Анна.

В напольном зеркале, что стояло в спальне девочек, могла бы уже зиять дыра, выжженная пристальным взглядом девушки. Но Анна должна была выглядеть безупречно, ведь сегодня она наконец решилась пригласить на устроенный в честь Хэллоуина бал Сириуса Блэка.

В конце концов, почему не она? Да, Сириус кто-то вроде школьной звезды, дерзкий и популярный, а Анна совсем наоборот, но это не значит, что он не может ею заинтересоваться. Прочитав сегодня мотивационную открытку, принесённую домашней совой вместе с коробкой свежеиспечённого печенья, Анна поняла, что не привлечёт внимание парня, если не проявит себя. Он вообще никого не замечал, поэтому ей следовало приложить усилия. К тому же предсказание в печенье обещало успех в задуманном, но только если не медлить.

Снова глубоко вдохнув, Анна улыбнулась лучшей подруге Дороти, и они вышли из комнаты.

Первым уроком была травология с гриффиндорцами. Высокий и красивый, Сириус выделялся на фоне остальных ребят, и не заметить его было сложно. Едва увидев слегка развевающиеся на ветру чёрные пряди, Анна вдруг ощутила прилив жара к щекам и чуть не застыла словно каменное изваяние, но, мягко подталкиваемая подругой, всё-таки заняла своё место в Теплице №8.

Сириус казался скучающим и не заинтересованным в теме сегодняшнего урока. Он справлялся с заданием так легко, словно всю жизнь выращивал Ядоплюющие черноглазки на своём балконе. Но, к сожалению, Анне не удалось оказаться с ним в одной группе. Вместо этого ей и Дороти пришлось работать вместе с глупым Питером Петтигрю, одним из лучших друзей Сириуса, постоянно всё путавшим и ошибавшимся на каждом этапе задания.

Анна то и дело бросала на Сириуса задумчивый взгляд. Девушка давно заметила, что не только она. Однако парень смотрел в собственный горшок, улыбаясь слышимым только ему комментариям Джеймса Поттера, и не видел обращённых к нему глаз по меньшей мере трёх девиц.

Бесполезно, подумала Анна, пытаться перехватить его взор. Но в этот самый момент он вдруг отчётливо скользнул по ней и замер; Сириус, со всё ещё приподнятыми уголками губ, смерил девушку взглядом. Недобрым, насмешливым взглядом.

Рядом раздался вскрик, и Анна повернула голову в его направлении. Это Питер разбил горшок Дороти, случайно уронив его себе на ноги. Рассеянно посмотрев по сторонам под аккомпанемент приглушённого смеха, Анна взмахнула волшебной палочкой, и кучка земли, усеянная расколовшимися черепками, приняла первоначальный вид.

До конца урока девушка не смотрела на Сириуса. С каждой новой минутой, приближавшей звонок, Анну всё больше охватывало волнение. Сколько бы ни разглядывала она свою мантию в поисках пятен, как бы часто ни спрашивала Дороти, всё ли в порядке с её волосами, Анна так и не смогла понять, почему Сириус смотрел на неё с такой неприятной усмешкой. Или просто показалось? Он ведь смеялся над шуткой Джеймса, так при чём тут Анна? Если только…

Оглушающий звонок вытеснил из её разума отрывки мыслей, едва начавших сцепляться в некое умозаключение. Не имеет смысла ломать голову над тем, что можно узнать прямо сейчас. Поэтому, поймав подбадривающий взгляд подруги и не обращая внимания на дрожь в коленях, Анна нетвёрдой походкой направилась в сторону ребят, небрежно называющих себя Мародёрами. Они скучковались у выхода из теплиц, дожидаясь Питера, неуклюже возившегося со своими вещами.

Сириус действительно был самым высоким и красивым из них. Подойдя к нему под несколько удивлённые взгляды всех троих, Анна робко спросила:

— Сириус, можно тебя на пару минут?

Ей хотелось ударить себя по лбу за этот прерывистый голос, тонкий как у птички. Даже Питер, присоединившийся к друзьям, наверняка догадался, как нервничает девушка! Однако Сириус ничего не сказал. Бросив на остальных недоумённый взгляд, он лишь кивнул в сторону замка.

— Увидимся позже, Бродяга, — отозвался Ремус.

Спустя пару секунд Анна и Сириус остались наедине. На его лице прослеживалось нетерпение, поэтому он сразу спросил:

— Что тебе нужно, Смит?

Его голос прозвучал куда холоднее, чем она ожидала. Краснея до самых корней волос, Анна поймала себя на мысли, что хочет убежать. Однако, прорываясь сквозь гулкий звук сердцебиения девушки, до неё, к её собственному изумлению, донёсся как никогда тихий голос; будто принадлежавший кому-то другому, он произнёс:

— Ты пойдёшь со мной на бал в эту субботу?

Анна сделала это! Она пригласила Сириуса Блэка! Однако почему-то теперь эта идея показалась ей самой глупой в её жизни. Но каким же будет его…

— Извини, но я уже кое с кем иду, — сухо ответил Сириус, быстро добавив: — Это всё, что ты хотела?

Ощутив, как чувства, сотрясавшие её ещё несколько секунд назад, вдруг замерли в груди, Анна растерянно кивнула.

— Мне пора, ещё увидимся, — кинул Блэк уже из-за плеча, повернувшись к ней спиной.

С этими словами он оставил девушку одиноко стоять у пустующих теплиц, переваривая огорчение, обрушившееся на неё лавиной.

Какая идиотка.

С этой мыслью Анна и сама вяло побрела к замку.

Дороти ждала её у самого входа. Она видела, как вернулся Сириус, и догадывалась о том, как прошёл разговор. Увидев расстроенную подругу, девушка крепко обняла её:

— Не переживай, хорошо? В Хогвартсе полно замечательных парней. Уверена, кто-то пригласит тебя ещё до обеда.

Мягко отстранившись, Анна благодарно улыбнулась. Неожиданно за спиной Дороти раздался злорадный голос:

— Так Зануданна действительно пригласила Сириуса на бал?

Посмотрев на лестницу, девушка заметила Роуз Андерсен, надменно глядевшую на неё. Ухмыляясь, она спросила с притворной мягкостью:

— Надеюсь, тебя не слишком шокировал его отказ? Ведь каждый в школе мечтает пойти на танцы с такой неуклюжей замухрышкой, как ты…

Разъярившись в мгновение ока, Анна громко сказала:

— А сама-то что, Андерсен? Наверняка побежала к нему сразу, как только узнала о бале? Ах, точно, — нарочито расстроенно вздохнула девушка, — он же считает тебя идиоткой. Но тебя, наверное, не слишком шокировал его отказ?

Лицо Роуз Андерсен залила краска; стыдливая злоба исказила тонкие девичьи черты. Анна угадала.

— На тебя, наверное, попало слишком много яда Черноглазки на уроке, Зануданна, раз тебе мерещатся всякие небылицы, — вздёрнув нос, огрызнулась девушка.

— Поразмышляй об этом со своими друзьями, Андерсен, — холодно сказала Дороти. — Подальше от нас.

Бросив на девушек полный презрения взгляд, Роуз скрылась среди лестничных пролётов.

— У неё дар появляться в самый неподходящий момент и делать его ещё более тошным, — устало произнесла Дороти, проводя рукой по вьющимся каштановым волосам.

Близилось время обеда. От пережитых за день потрясений у Анны разыгрался аппетит.

— Зато, — немного вымученно, но облегчённо усмехнулась она, — хуже уже точно не будет.

Однако на следующий день девушка поняла, что ошибалась. С самого утра ей в спину стали доноситься насмешки. Ребята, с которыми она толком не общалась, то и дело окликали её, упоминая Сириуса или предлагая ей пригласить на бал и их тоже. Вгоняя Анну в отчаянную краску, саркастичные возгласы преследовали её на каждом шагу. Не понимая, как могли остальные узнать о её разговоре с Блэком, девушка терялась в гуле смеха, непроизвольно втягивая голову в плечи.

Не желая верить, что Сириус мог рассказать о приглашении Анны всей школе, перед обедом девушка выловила в одном из коридоров Питера, ведь обратиться к Сириусу она уже не решалась.

— Привет, — запыхаясь от волнения, сказала Анна, когда Питер выходил из туалета. Его маленькие водянистые глазки недобро сощурились, но она не обратила на это внимания. — Скажи, вчера Сириус не рассказывал вам ничего о… нашем с ним разговоре?

Слова застревали у неё в горле, и ей приходилось вытягивать их силой. Едва дыша от волнения, Анна в ожидании смотрела на Питера. Он облегчённо вздохнул, и вздох этот был таким фальшивым, что девушка непроизвольно поёжилась.

— Так вот оно что, — наконец сказал Питер. — А я-то испугался, ты подкараулила меня, чтобы пригласить на бал. Видишь ли, никому не хочется получать приглашение от страшненьких девчонок.

Анне вдруг захотелось воскликнуть, что Петтигрю следовало бы самому сначала посмотреться в зеркало, но остроносое лицо, чем-то напоминающее морду крысы, ухмылялось так уверенно, что перед глазами девушки один за другим стали расходиться, качаясь, разноцветные круги. Голова закружилась.

— Откуда… ты… — сдавленно выдавила Анна.

Она едва не схватила Петтигрю за ворот мантии, но вовремя остановилась.

— Сириус вчера рассказал нам, — порозовев от удовольствия, пожал плечами парень. — Мы давно так не смеялись!

Покраснев ещё сильнее, хотя это и казалось ей невозможным, девушка опустила голову. Тем временем злобное веселье Петтигрю набирало обороты.

— Ну надо же, Смит: ты и впрямь решила, что можешь заинтересовать его, — хихикнул Питер. — Твои лишние килограммы и прыщи на лбу показались Сириусу настолько соблазнительными, что ему срочно пришлось искать отговорку, ведь, как он сам сказал, ни за что на свете он не пошёл бы на бал с Занудой Смит!

Гадко рассмеявшись, без тени сочувствия в глазах Петтигрю смотрел на оцепеневшую Анну.

— Так Сириус рассказал и остальным?..

Отрешение в её голосе было почти осязаемым, словно речь шла вовсе не о ней. Но, к удивлению девушки, самодовольное лицо парня вдруг слегка вытянулось от проскользнувшей средь острых черт опасливости.

— Ну… — вмиг растеряв свою уверенность, пропищал Петтигрю уже привычным сбивчивым тоном. Контраст между ним и звенящей силой, сочившейся в голосе Питера всего лишь пару секунд назад, был поразительным. — Сириус рассказал обо всём только нам… А потом я встретил Роуз, и…

Непривлекательное лицо Питера свело судорогой. Однако разгадывать загадку его враз изменившегося настроения Анна не собиралась: она и так узнала больше, чем хотела знать.

Следующие три дня девушка старательно игнорировала издёвки. Для этого ей то и дело приходилось сворачивать в пустые коридоры, подолгу задерживаться в классах и допоздна сидеть в библиотеке. Это не слишком отличалось от того, чем Анна обыкновенно занималась в будни, но теперь её не покидало чувство горечи и тоски. Иногда, на уроках или за завтраком, девушке хотелось украдкой посмотреть на Сириуса. Он не дразнил её и вообще никак не проявлял себя после их разговора у теплицы, но, наверное, это было даже к лучшему. Столкнуться с презрением парня в открытую было бы гораздо сложнее, чем подозревать о ней у него за спиной.

Из мыслей о тяготах жизни Анну вывел мелодичный голос. Раздавшись совсем рядом, он напоминал колокольчик, нежно звенящий при лёгком порыве ветра.

— Ты не против, если я сяду рядом? Сегодня здесь совсем нет свободных мест.

Переведя рассеянный взгляд на обрамлённое рыжими волосами лицо, Анна не сразу узнала в хрупкой незнакомке Марлин, учившуюся на Гриффиндоре вместе с Сириусом.

— Если хочешь, — пожала плечами Анна.

За время, проведённое подальше от глумливых ртов, она научилась изображать равнодушие и совсем не выказывать настороженность.

— Спасибо, — ответила Марлин, кладя на стол увесистую книгу.

Некоторое время в библиотеке раздавался только шорох перелистываемых страниц. Однако девушка периодически бросала на Анну неловкий взгляд или немного нервно стучала по лакированной поверхности ногтями.

Наконец Марлин заговорила:

— Мне жаль, что всё так произошло. — Поймав недоверчивый взгляд, она почти сразу отвела глаза в сторону и смущённо добавила: — Ну, ты понимаешь…

Девушка собиралась что-то добавить, но, глубоко вздохнув, Анна сказала:

— Благодарю тебя, но мне совсем не хочется это обсуждать.

Девушка пыталась дышать так же ровно, как и прежде, но выходило с трудом. Не выдержав, чуть громче, чем следовало, она добавила:

— Думаю, жалкий провал Зануды Смит в приглашении на бал Сириуса Блэка стал излюбленной темой в гостиной Гриффиндора, так что обсуждай это лучше со своими.

Анна не хотела быть грубой, особенно с Марлин. Но девушка слишком устала, чтобы быть вежливой.

К её удивлению, Марлин примирительно покачала головой:

— На самом деле уже никто в Гриффиндоре не вспоминает об этом. Поначалу Питер сыпал подробностями, но Сириус пресёк его вдохновенные рассказы.

Заметив удивление в глазах Анны, девушка добавила:

— Ему надоело, что все обсуждают одну и ту же историю. И, честно говоря, он был не очень доволен, что Питер растрепал о ней другим ребятам, начиная с Андерсен.

От этих слов на сердце Анны слегка потеплело. Сириус мог быть самым высокомерным парнем на свете, но она знала, что он не обидит ранимую девушку без повода. Знала с того самого дня, когда Сириус заступился за неё перед Роуз.

— Что ж, — выдохнула Анна, стараясь, чтобы голос звучал естественно. — Спутнице Блэка повезло больше, чем мне.

Девушка старалась придать высказыванию вид шутки, но оно прозвучало совсем невесело.

Неожиданно опустив взгляд, Марлин стала разглядывать свою мантию. Слишком увлечённо, чтобы действительно интересоваться её чистотой. Анна не хотела этого говорить, но смутная догадка непроизвольно разжала ей губы.

— Так Сириус идёт с тобой? — не особо сомневаясь в своих словах, произнесла девушка.

Марлин кивнула. Выдавив улыбку, Анна вздохнула:

— Надеюсь, ты хорошо проведёшь время на танцах.

— Ага, — ответила Марлин. — Надеюсь, ты тоже сможешь забыть обо всех этих придурках и повеселиться. Ты ведь… пойдёшь?

Часы в библиотеке пробили время ужина.

— Не жди меня, — сказала Анна, резко переводя разговор. — Я хочу дочитать эту страницу.

Подождав, пока библиотека немного опустеет, девушка грустно посмотрела на сгустившиеся в окне тучи и, собрав свои вещи, тихо вышла в коридор, где её уже ожидала Дороти.

— Представляешь, я узнала, что Сириус идёт на бал с Марлин, — робко сказала Дороти, когда молчание между спускавшимися по лестнице подругами затянулось. — Не хотела тебе говорить, но ты всё равно бы узнала.

— Уже знаю, — тихо ответила Анна. — По крайней мере, теперь я знаю, почему Сириус тогда так быстро ушёл.

Дороти потупила взгляд. Стараясь не смотреть на Анну, она практически прошептала:

— Марлин пригласила его на следующий день после вашего разговора.

По окнам замка захлестал дождь. В шуме ливня и громовых раскатов слова Дороти звучали едва слышно, но, ворвавшись в разум Анны, заглушили все прочие звуки, резко вырывая её из объятий подавленной скованности.

— А… Так это… — промямлила она, лишь бы что-нибудь сказать, но вмиг позабыла слова.

Впереди показалась дверь Большого зала. Оттуда доносились восхитительные запахи горячих блюд, но Анне впервые не хотелось есть.

Сидя над пустой тарелкой, девушка отсутствующе смотрела перед собой, сжимая в руке серебряный кубок с горячим безалкогольным глинтвейном. В голове бушевали мысли. Сливаясь, переплетаясь, отталкиваясь друг от друга и сталкиваясь, они взяли девушку в свой плен, давя на неё изнутри. Подхваченная их неистовым потоком, она подняла голову, и взгляд её случайно столкнулся со взглядом серых глаз — самых красивых из всех, что Анна когда-либо встречала. Сириус смотрел прямо на неё, но не холодно или брезгливо, а растерянно. Впрочем, Анна уже ни в чём не была уверена, кроме одного: Питер не соврал. Блэк отказал ей просто потому, что не хотел с ней идти. И, как никогда осмысленно смотря в его аристократично тонкое лицо, девушка вдруг отчётливо поняла, что действительно так скучна, толста и убога, как считали многие вокруг. Ведь Сириус тоже так считал.

«Ни за что на свете…» — вспомнив его слова, переданные Питером, одними губами прошептала Анна, прежде чем из глаз её, капая прямо в пустую тарелку, полились горькие слёзы обиды.

Сириус продолжал смотреть на девушку, но она резко отвернулась и, вскочив, устремилась к выходу из Большого зала. Слёзы застилали ей глаза. Кажется, несколько парней крикнули Анне вслед, не пригласит ли она их на бал, но девушка снова сделала вид, что не слышит, продолжая беззвучно плакать.

Нет, она их не пригласит. Как вообще могла Анна думать, что стоит рискнуть, что не всё в этом мире так примитивно, как кажется?.. Она больше никого и никогда не пригласит и даже не подойдёт ни к одному парню до самого окончания Хогвартса.

* * *

— Ты правда не против? — уже в сотый раз спросила Дороти, приглаживая перед зеркалом подол своей праздничной лиловой мантии.

Анна лежала на кровати, поедая отправленные родителями конфеты.

— Не против, — сказала она.

Уже спустя пару минут девушка должна была остаться в спальне одна. Остальные ушли на бал, и Дороти тоже собиралась, ведь на днях её пригласил какой-то непримечательный пятикурсник с Рэйвенкло. Анну за эти дни никто так и не позвал, но слёз уже не было: она выплакала их все и теперь пустым взглядом смотрела в потолок, перемазанная шоколадом. Именно поэтому Дороти совершенно не убедил её ответ.

— Эй, Анна, — тихо позвала девушка.

Отложив гребень для волос в сторону, она аккуратно присела на край чужой кровати и взяла подругу за руку.

Рассеянно взглянув на Дороти, Анна приподнялась.

— Что?

Голос девушки всё ещё был хриплым от долгих рыданий накануне.

Посмотрев под ноги, словно собираясь с мыслями, подруга наконец остановила на Анне твёрдый взгляд:

— Ты действительно хотела пойти с Сириусом на бал?

Ощутив вмиг нахлынувшее раздражение, она быстро ответила:

— Действительно хотела. И теперь очень об этом сожалею. Может, больше не будем об этом?

Анна хотела отвернуться, но Дороти сжала её руку чуть сильнее, словно пытаясь передать девушке как можно больше тепла.

— Я не об этом, — мягко покачала головой Дороти. — Просто… Просто мне кажется, что дело не совсем в Сириусе. Я думаю, проблема в твоей самооценке. Придя с ним, получая его внимание, ты бы чувствовала себя признанной и привлекательной, ведь он один из самых популярных мальчиков в школе. Ну, — добавила Дороти, поймав многозначительный взгляд подруги, — вечно выпендривающийся придурок Поттер не в счёт. К тому же Сириус гораздо красивее его. Но я о том… — снова замявшись, Дороти всё-таки продолжила: — Я о том, тебе не нужен Сириус, чтобы быть на высоте. Ты хороша сама по себе, и твоё понимание этого не должно зависеть от того, что думают другие, даже если тебя обзывают и не пригласили на танцы.

Не ожидавшая услышать ничего подобного, Анна пару раз моргнула, прежде чем до неё дошёл смысл сказанных подругой слов.

— Спасибо за заботу, — медленно проговорила она, толком не зная, действительно ли благодарит Дороти или просто отмахивается от неё. — Я подумаю об этом чуть позже.

Грустно вздохнув, Дороти бросила на Анну извиняющийся взгляд и вышла из спальни. Девушка не хотела оставлять подругу в одиночестве, когда она в таком состоянии. В другой ситуации Анна и сама бы обиделась на Дороти, но сегодня ей хотелось побыть одной.

«Самооценка», — мысленно проговорила Анна, рассматривая поднятую к потолку ладонь. На растопыренных пальцах виднелись следы подтаявшего шоколада.

Самооценка — это сложно. Сказать кому-то «люби себя» гораздо проще. Как могла Анна считать себя красивой и классной, если рядом с ней учились такие девчонки, как Лили Эванс, Роуз Андерсен или та же Марлин? Они были стройными, весёлыми и красивыми. Им не нужно было покупать себе прыщевыводящие зелья или считать калории. Парни то и дело приглашали девушек вроде Эванс на свидания, но не потому, что они были популярны — напротив, такие, как Эванс, как раз и считались популярными, потому что нравились почти каждому, кто встречался им на пути. Галантно ухаживая за ними, те же самые «рыцари», что платили в Хогсмиде за их сливочное пиво, называли Анну Занудой Смит и насмехались над ней.

«Но ведь я тоже есть. Я существую», — снова подумала Анна, перевернувшись набок. Взгляд её тёмных глаз столкнулся с таким же взглядом в отражении, всё ещё запачканные шоколадом губы были плотно сомкнуты, волосы разметались по подушке. Там, в зазеркалье, съёжилась в кровати похожая на Анну, но совершенно незнакомая ей волшебница. Казалось, она могла вечно смотреть на Анну в ответ, хмурясь или улыбаясь вслед за ней. Но если печальная незнакомка всё ещё была там, почти осязаемая в своей явственности, то где была Анна? Не исчезнет ли она, живая и верная себе, если зеркальная гостья так и будет уныло оставаться на своём месте, убежав и закрывшись ото всех?

Не осознавая эту мысль, Анна поднялась с кровати и подошла ближе к зеркалу. Сероватое от многодневного стресса лицо выглядело апатичным и припухлым, но в остальном было таким же милым, как и всегда. Специально приготовленная по случаю приглашения Сириуса Блэка на бал, в шкафу висела украшенная розовыми бантиками праздничная мантия. Волосы, хоть и спутавшиеся, были чистыми.

Почему бы и нет? В конце концов, Анна часто ходила куда-либо одна, когда остальные девчонки топтали асфальт рука об руку с парнями, и девушке не было из-за этого обидно или стыдно. Так что же изменилось теперь?

В эту субботу Большой зал стал огромной площадкой для танцев. То тут, то там в воздухе кружились привидения, небо было высоким и чистым, а молодые ведьмы и волшебники весело проводили время. Почувствовав под пальцами массивную дверную ручку, Анна слегка задрожала, но, глубоко вздохнув, открыла дверь и проскользнула внутрь. На сцене играла какая-то известная в мире волшебников группа, но Анна не стала заострять на ней внимания, стараясь затеряться в толпе.

К своему болезненному удовольствию, девушка заметила, что не одна она пришла без пары. В нескольких метрах от неё, без особого аппетита пережёвывая взятую со стола у стены закуску, стоял Питер Петтигрю. Не замечая Анну, он уныло смотрел в гудящую толпу, в центре которой танцевала с каким-то слизеринским верзилой Роуз Андерсен. К мстительной радости Анны, сплетня, открывшая в Андерсен второе дыхание, не помогла жалкому червяку Питеру заполучить её, как и никого другого.

Стараясь не вертеть головой по сторонам, Анна старательно избегала столкновения с кем-нибудь из знакомых, и особенно с Сириусом. Ей не хотелось веселиться, и в лучшей своей мантии она сейчас чувствовала себя абсолютно нелепой, понемногу начиная сожалеть, что вообще пришла. Нужно забиться в какой-нибудь угол и тихонько выйти, пока…

— Красивый наряд, Анна, — раздался мягкий голос над ухом, и откусившая было кусочек взятой со стола тарталетки девушка подпрыгнула на месте.

Рядом стоял Ремус Люпин, приветливо улыбаясь. Наверное, за последние дни он был чуть ли не единственным парнем, улыбка которого не таила в себе злобы или сарказма.

— Спасибо, ты тоже ни… — начала девушка, но скользнув взглядом по чуть потрёпанной повседневной мантии Ремуса, закончила немного сдавленно: — Ничего.

— Я не стал наряжаться, — понимающе отозвался он. — Я пришёл сюда один. Ты тоже?

Этот вопрос застиг Анну врасплох. Но Ремус открылся первым, и потому её напряжённые плечи слегка расслабились.

— Только не говори, что ты удивлён.

Парень слегка поморщился:

— Ну да, я слышал все эти дурацкие дразнилки в последние дни. Глупые и бессмысленные. Но я удивлён, что ты так и не нашла спутника. Ты ведь… довольно симпатичная.

При этих словах Ремус слегка покраснел, но, при всей их искренности, Анну они совершенно не убедили. Прохладно пожав плечами, она ответила:

— Я не особо искала.

— Кстати, об этом, — словно вспомнив нечто важное, произнёс Ремус.

Уже знакомая в свете последних событий формулировка натолкнула Анну на мысль, что сейчас снова зайдёт речь об отказе Сириуса пойти с ней на бал. Но, прежде чем девушка успела остановить Ремуса, он продолжил:

— Если смотреть на ситуацию конкретнее, Сириус не сказал нам о тебе ничего плохого. Просто то… то, что он говорил, не предназначалось для посторонних, о чём он доходчиво сообщил Питеру позднее.

— Питер хотел получить согласие от Андерсен, — глубоко вздохнув, чтобы сохранить самообладание, ответила Анна. В ушах всё ещё звучали его слова, что Блэк ни за что на свете не принял бы её приглашение. — А мы с Андерсен ненавидим друг друга с первого курса. Она воспользовалась выпавшей ей возможностью, чтобы опозорить меня перед всей школой, ведь ей давно нравится Сириус.

Сглотнув, девушка замолчала. Опустив взгляд, она смотрела на свои слегка истёртые туфли.

— Вот оно что, — сочувственно отозвался Ремус. — Сожалею. Но зачем говорить о плохом? Может, ты… ты бы хотела… Хотя, конечно, наверняка ты не захочешь…

Лепечущий Ремус Люпин был для Анны чем-то поразительным. Недоумевающе смотря на него, она едва понимала, что он хочет сказать, пока её не осенила догадка:

— Ты… приглашаешь меня потанцевать?

Не веря своим ушам, Анна едва не отшатнулась.

Ремус выдохнул:

— Так и знал, что ты не захочешь. Просто подумал, что, раз уж мы здесь…

— Почему не захочу? — перебив его, спросила девушка.

Она всё ещё не могла поверить, что завоевавший преданную дружбу Сириуса Блэка и Джеймса Поттера Ремус боялся прямо пригласить кого-то вроде Анны на танец.

— Так ты не против? — удивлённо произнёс парень, и лицо его снова озарила улыбка.

Но не успели молодые люди сделать и шага, как над самыми их головами словно пушечный снаряд пронёсся Пивз, хрипло хихикая.

— Ты погляди, — ухмыльнулся он, зависнув в воздухе вверх ногами. — Ты погляди. Отринутая принцем школы Зануда Смит решила откусить кусок поменьше и приклеилась к другу Блэка. Плохой у тебя вкус, Люпин, — покачал головой полтергейст.

— Не сейчас, Пивз, — нахмурился Ремус. — Разве тебе нечем заняться?

— О-о-о, — издевательски протянул тот. — Надеешься к концу вечера обзавестись подружкой, парень? — Оглядев Анну с головы до ног, Пивз присвистнул: — Если не брать в расчёт ничем не скрываемое уродство и слегка ослепнуть на оба глаза, сойдёт. Неплохая мантия, Зануданна. Но я бы чуть-чуть её украсил.

И, не успела Анна или Ремус сообразить, к чему клонит полтергейст, уже спустя секунду розовая ткань была заляпана огромными пятнами от тыквенного пирога.

— Так гораздо лучше, — довольно хихикнул Пивз, прежде чем унестись прочь.

Ремус хотел что-то сказать, но за спиной девушки снова раздался голос — самый ненавистный ей голос в замке:

— Вы только посмотрите! Никто так и не пригласил Зануду Смит, и она пришла одна.

Роуз Андерсен наложила лёгкие оглушающие чары, чтобы каждый в радиусе десяти метров от неё отчётливо услышал ядовитую издёвку в адрес Анны.

— Но бедняжка не смогла пересилить себя и как всегда накинулась на пироги. Впрочем, — девушка брезгливо осмотрела испачканную мантию; вид покрасневшей от стыда Анны доставлял ей истинное удовольствие. — Так даже лучше. Если ты пригласила Сириуса на бал в ЭТОМ, то я не удивляюсь, что он сбежал от тебя меньше чем через минуту.

Разозлившийся, Ремус что-то сказал, но Анна не слышала: слух её был заполнен смехом находящихся поблизости ребят. Она старалась стоять как ни в чём не бывало, но губы её предательски дрожали. С кончиков волос и подола мантии на каменный пол падали капли сока. Блуждающий в поисках спасения взгляд случайно зацепился за выпущенную из очаровательной причёски рыжую прядь.

Марлин стояла слишком далеко, чтобы заметить Анну и в очередной раз разверзшуюся под её ногами пропасть, но даже отсюда Анна заметила счастливую улыбку на её красивом лице. Взгляд девушки был устремлён на Сириуса — невыразимо прекрасного и оттого так гармонично смотревшегося вместе со своей спутницей. Он взял её за руку, сохраняя на лице скучающий вид, и повёл на площадку для танцев. Им, таким воздушным и недосягаемым, было невдомёк, что происходило сейчас в нескольких десятках метров от них.

Впрочем, не сама ли Анна виновата во всём, что с ней случилось за эти дни? Как можно было вообразить, что Сириус пойдёт на бал с такой, как она, когда рядом была такая, как Марлин?

Глупое печенье с предсказаниями. Глупые иллюзии. Глупая Анна.

— Что случилось? — раздался обеспокоенный голос, и из толпы вынырнула хрупкая фигурка Дороти.

Её глаза округлились от изумления, но в следующий момент лицо приобрело хмурый вид. Рядом ещё раздавалось приглушённое улюлюканье отдельных зевак.

— Идём, — сказала Дороти, мягко взяв Анну за руку. — Надо что-нибудь сделать с твоей одеждой.

Однако девушка покачала головой.

— Спасибо, ребята, — обращаясь к Дороти и Ремусу, сказала она. — Но со мной всё будет в порядке. Останьтесь.

— Ты уверена? — спросил Ремус.

Он сомневался в том, что с Анной всё в порядке. Однако, знавшая девушку куда лучше него, Дороти положила руку ему на плечо. Анне действительно нужно было побыть одной.

Она не обернулась, когда за её спиной сомкнулись двери Большого зала, и побрела в сторону женского туалета. Оттуда из зеркала на неё снова посмотрело то лицо, которое девушка пыталась прогнать, но оно вернулось и ко всему прочему дало ей хорошего пинка под зад.

Анна не плакала. Глубоко вздохнув, она подумала о том, что в последнее время внутренний голос совсем не на её стороне. Девушка всего лишь хотела пойти на бал с красивым мальчиком, а теперь стояла у старой раковины в полном одиночестве, униженная и совершенно расстроенная; лучшая мантия, подаренная бабушкой в честь начала нового учебного года — она почему-то была уверена, что у Анны будет много свиданий, на которых девушке пригодится красивый наряд, — была заляпана тыквенным пирогом, а Сириус Блэк кружился в танце с другой.

«Ни за что на свете», — вновь пронеслись в голове Анны чужие слова, не предназначенные для её ушей, но ворвавшиеся в них подобно отвратительной навозной бомбе. Но ведь так лучше, правда? Узнать, что Сириус терпеть не может Зануду Смит, гораздо полезнее, чем тешить себя пустыми надеждами. Хотя бы потому, что она не собиралась и дальше отдавать своё расположение парню, который на самом деле этого не заслуживал.

Снова вздохнув, Анна взмахнула волшебной палочкой, и в следующий момент из зеркала на неё снова посмотрела опрятная волшебница с чистыми волосами и мантией. Но этого было недостаточно, чтобы заставить девушку почувствовать себя лучше. Невольно оглянувшись, словно кто-то прямо сейчас мог уличить её в задуманном, она украдкой направилась в гостиную.

В гостиной девушка натянула на себя магловскую одежду — только в ней она чувствовала себя по-настоящему комфортно — и прихватила старенькую метлу. До окончания бала оставалось чуть больше часа, и если не летать слишком высоко, то…

На стадионе было влажно и прохладно. Оседлав свою метлу, Анна снова оглянулась, но стадион утопал в благодатной тишине. Это именно то, что нужно.

Метла не могла набирать большую скорость и немного косила вправо, но девушке это не мешало. Она не была искусным игроком в квиддич, но любила время от времени полетать, предаваясь собственным мыслям или слушая завывающий со всех сторон ветер. И сейчас, паря в нескольких метрах над землёй, но изредка поднимаясь и пролетая через закреплённые на высоких шестах кольца, Анна чувствовала себя действительно счастливой, даже если время от времени опасливо поглядывала в сторону замка.

Девушка могла вечно вот так носиться по небу; в этот поздний ветреный час она по-настоящему любила себя, ведь это так просто, когда рядом нет таких девчонок, как Лили или Марлин. Ведь, пока их не было поблизости, Анна не испытывала отвращения к собственному естеству, безуспешно сравнивая себя с ними. Пока они находились далеко, девушка могла не чувствовать себя безобразной и отталкивающей. Может, если бы теплота Анны к самой себе не зависела от их присутствия, девушку действительно не особо бы волновало, согласился или отказался Сириус пойти с ней на бал?..

Зима 1974 года

— Очень плохо, мисс Смит. Минус пять баллов с Хаффлпаффа. Я разочарован. Обычно на моё предмете вы зарабатываете очки для факультета, а не теряете их, — укоризненно покачал головой профессор Бинс; его монотонный скрипучий голос утонул в громогласном звуке школьного звонка, оповестившего об окончании совмещённого занятия по истории магии.

Несколько ребят рассмеялись, но Анна, не сказав ни слова, собрала вещи и вышла в коридор, неизменно сопровождаемая своей лучшей подругой Дороти.

— Брюзжащий клуб воздуха, — вздохнул Сириус, выходя из класса в окружении Мародёров. — Совсем разучился понимать человеческие чувства, а ведь Смит одна из его лучших учениц.

Парень и сам не знал, почему его, хоть и немного, задели слова учителя, сказанные Анне. После того нашумевшего случая с приглашением на бал Сириус, словно заметив девушку впервые, непроизвольно начал к ней приглядываться, хотя раньше особого внимания на неё не обращал. Странная ирония, ведь Анна, наоборот, пыталась как можно чаще исчезать с чужих глаз, со всех сторон преследуемая насмешками соучеников по поводу её неудачного выхода в свет на балу. Роуз Андерсен была крайне эффективна в распространении слухов, особенно если они касались Анны.

— Если Зануда Смит будет и дальше витать в облаках, то оставит свой факультет с отрицательным запасом очков на все последующие годы. Я слышал, что сегодня помимо Бинса она уже получила нагоняй от Макгонагалл и Спраут, а ведь прошло всего три урока, — весело сказал Джеймс.

— Я думаю, у неё депрессия, — неодобрительно посмотрев на друга, добавил Ремус, словно это должно было пробудить в Джеймсе чувство сострадания. — После того как Пивз забросал её тыквенным пирогом, она окончательно расстроилась.

— Как жаль, что я этого не видел, — хохотнул Джеймс, игнорируя осуждение в глазах Ремуса.

Не желая обсуждать случившийся с Анной конфуз, тот перевёл разговор на отвлечённую тему. Однако Сириус пребывал в молчаливой задумчивости. Депрессия? У Смит? Из-за того, что над ней до сих пор смеются? Размышляя об этом, парень ощутил в груди укол сострадания.

Но Сириус был не единственным, кто не принимал участия в разговоре. Ребята редко замечали Питера, поэтому и сейчас от их взоров укрылось его хмурое, почти злое лицо. Им было невдомёк, что Петтигрю постигло огромное разочарование: он так надеялся, что Роуз согласится быть его девушкой, что рассказывал абсолютно всё, что могло бы её заинтересовать, а вместо этого она начала встречаться со слизеринским старшекурсником.

Следующим уроком были полёты на метле, однако в одном из узких коридоров, неподалёку от мраморной лестницы, Сириус заметил нечто странное.

— Идите вперёд, — сразу же сказал он, направившись к источнику едва заметного шума.

Внимание парня привлекла небольшая группа хаффлпаффцев, в центре которой находилась Роуз Андерсен. Тихо прижавшись к стене, Сириус прислушался к разговору ребят.

— Ты уверена, что это хорошая идея? — донёсся до ушей писклявый обеспокоенный голосок.

— А что ты предлагаешь? — раздался в ответ обескураживающе ледяной голос Роуз. — Зануданна должна усвоить, что подставлять свой факультет неприемлемо. Чак рассказал мне, что над нами смеётся уже весь Слизерин.

— Но необязательно же добиваться своего таким способом, — сказал третий голос, принадлежавший мальчику.

— А я считаю, что Зануду надо хорошенько проучить, — отрезала девушка.

«Чёрт бы их побрал», — неожиданно зло подумал Сириус. С него было довольно.

До звонка оставалось всего лишь пять минут. Скрываемый тенью, отбрасываемой факелом, Сириус дождался, когда хаффлпаффцы выйдут из своего укрытия. Они так спешили на урок, что не заметили парня, однако чёрная блестящая макушка Роуз, к его везению, показалась в проходе последней. Подгадав момент, Сириус преградил девушке дорогу, и, когда серые глаза встретились с синими, Роуз, взволнованная, слегка ахнула.

— Привет, — сказала она, и Сириус не узнал её голос. Теперь он был бархатным, приглушённым и даже немного робким, а не ледяным. — Ты хотел со мной о чём-то поговорить?

Девушка хлопала длинными ресницами, заворожённо смотря на парня. Она была значительно ниже. Окинув взглядом её хрупкую кукольную фигурку и такое же кукольное лицо, Сириус явственно ощутил отторжение и неприязнь.

— Я слышал ваш разговор, — холодно и резко сказал он. — Учти: если я узнаю, что ты или твои дружки хоть что-то сделали Смит, будете иметь дело со мной.

Красивое лицо Роуз сменилось удивлённо-обиженной гримасой.

— Но ведь я просто…

— Я не знаю, что там наплёл тебе Питер, — перебил Сириус. — В любом случае это предназначалось не тебе и тебя не касается. Поэтому перестань трепать своим языком о Смит на каждом углу. Пока что считай это дружеским советом.

Сириус не шутил. Смотря на Роуз непроницаемым взглядом, он без тени сожаления наблюдал за тем, как от гнева краснеют чужие щёки, а глаза наливаются слезами. Не произнеся больше ни слова, девушка пронеслась мимо Сириуса, содрогаясь от плача. Парень не любил грубость в отношении девчонок, но это был особый случай.

Над замком раскатисто прозвучал звонок, сообщая Сириусу, что он только что опоздал на занятие.

* * *

— Что ты сделал, Бродяга? — поинтересовался Джеймс, намазывая тост сливочным маслом.

— О чём ты? — спросил Сириус, рассеянно ковыряясь ложкой в своей овсянке.

Завтрак проходил довольно оживлённо, но парень будто ничего не замечал. Смит сегодня так и не появилась в Большом Зале, хотя обычно её от обеденного стола было за уши не оттащить. В голову Сириуса сам собой закрался вопрос, не случилась ли в свете последних событий с девушкой какая-нибудь неприятность.

— О том, что в последние дни почти никто не вспоминает историю с балом, — отозвался Джеймс, откусывая от своего бутерброда. — Проклятие забвения нашло на студентов сразу после того, как ты куда-то запропастился перед Полётами.

— Считай, что убеждать людей — мой природный дар, — усмехнулся Сириус.

— Так это действительно благодаря тебе? — оживился Ремус, едва не подавившись соком. — Это хороший поступок. Я горжусь тобой, друг.

— Только смотри не расплачься мне в тарелку, — прыснул Джеймс, шутливо отодвигая её подальше.

Неожиданно внимание парней привлёк отвратительный скрежет, раздавшийся совсем рядом.

— Ты не поранился, Питер? — озабоченно спросила третьекурсница с добрым лицом.

— Нет, — натянуто улыбнулся вмиг покрасневший от смущения Петтигрю, излишне сильно вонзивший вилку в свой бекон, что и стало источником противного звука.

С Хвостом такое происходило постоянно: вечно что-нибудь опрокинет, уронит, перевернёт. Сириус к этому давно привык, но всё равно периодически задавался вопросом, как вообще Хвост управлялся со своим неуклюжим, неловким телом, если и двух шагов не мог ступить, не споткнувшись по меньшей мере десяток раз.

Впрочем, Сириусу, по большему счёту, было всё равно. Ему ещё предстояло много работы, чтобы заставить некоторые особо болтливые рты окончательно утихнуть.

— Что ты задумал? — лукаво спросил Джеймс, и, вздрогнув, Сириус понял, что друг за ним наблюдал.

— Доброе дело, — ухмыльнулся парень, инстинктивно поглаживая карту во внутреннем кармане мантии. — Поможешь?

— Разумеется.

* * *

— Ваше наказание пройдёт порознь, — разгневанно сказала профессор Макгонагалл. — Я уже говорила вам об этом сегодня, но повторю: ваша выходка с раздуванием головы Бертрама Обри — глупейшее, до чего вы могли додуматься!

По мнению Сириуса, сейчас узкие ноздри ведьмы раздувались ничуть не хуже. Незаметно переглянувшись, Сириус и Джеймс явно забавлялись сложившейся ситуацией.

Расхаживая взад и вперёд по учительской, Макгонагалл вдруг резко остановилась и снова обратилась к ним:

— Вам двоим что, больше нечем заняться? Тогда займитесь делом. Поттер, вы будете помогать Филчу. Отправляйтесь к нему в кабинет.

— Да, профессор, — сказал Джеймс, подмигнув Сириусу.

— Блэк, — обратилась к нему Макгонагалл. — Вы проведёте свой вечер, помогая мадам Пинс сортировать книги в библиотеке. Без использования волшебства.

— Как скажете, профессор, — смиренно, но без особого сожаления отозвался парень.

Это того стоило. Обри сам напросился — он особенно рьяно доставал Смит своими идиотскими издёвками. Не то чтобы Сириус был излишне чувствителен к таким вещам, просто ему не хотелось в один из дней обнаружить Анну утопившейся в пруду. Хоть парня это и не касалось, всё же она, несмотря на вечное нытьё и занудство, была довольно неплохой. Наблюдая за ней последние недели, Сириус время от времени даже слегка ощущал себя виноватым.

— Направляйтесь в библиотеку, — сурово сказала профессор Макгонагалл, и Сириус послушно вышел в коридор.

Парень давно привык к всевозможным наказаниям, поэтому, засунув руки в карманы, шагал бодро и даже что-то тихо насвистывал. Однако, переступив порог библиотеки, Сириус понял, что отрабатывать очередной выговор сегодня будет не один.

На одном из кресел сидела Смит, задумчиво вглядываясь в невидимую стену, располагавшуюся, судя по всему, прямо у неё под носом. Взгляд девушки был настолько остекленевшим, что Сириус подумал, не заснула ли она.

— Привет, — поздоровался он, скорее чтобы просто привлечь её внимание.

Анна вовсе не спала. Повернувшись на звук чужого голоса, она несколько мгновений вглядывалась в затемнённое в приглушённом свете ламп лицо, прежде чем её собственное пустое выражение сменилось непроницаемым.

— Привет, — бесцветно ответила девушка, словно здоровалась не с Сириусом, а со стеной, к которой он прислонился.

Парень ожидал, что она скажет что-нибудь ещё, но Анна уставилась в окно, сделав вид, что Сириуса здесь нет. Окинув её мимолётным взглядом, он заметил напряжённо сведённые вместе колени и сложенные в замок руки, хотя ещё недавно поза девушки была гораздо более расслабленной.

— А тебя за что привлеки к исправительным работам? — со смешком поинтересовался Сириус. — Ты же вроде как хорошая и послушная девочка.

Этот вопрос озадачил Анну, заставив снова повернуться к парню. Недоверчиво посмотрев на него, она словно обдумывала стратегию важной битвы. Но, едва собиралась девушка что-то сказать, за библиотечной стойкой отворилась неприметная дверь и показалась недовольная мадам Пинс.

— Блэк — в Секцию номер 3, Смит — в Секцию номер 2. Разложите по новой книги, которые разбросал Пивз, но сначала протрите пыль с полок. Тряпки и вёдра в чулане. И не шумите, — без лишних предисловий сказала женщина, прежде чем снова скрыться за дверью.

— Могло быть и хуже, — пожал плечами Сириус, когда они с Анной снова остались наедине.

Она промолчала.

— Пойдём, что ли, в чулан, — добавил парень. У него возникло ощущение, будто он разговаривает сам с собой. — Так за что тебя всё-таки наказали? — тем не менее спросил он, по-прежнему надеясь на какой-то внятный ответ. — И, кстати, — тут же добавил Сириус, вспомнив кое-что важное, — где ты была сегодня? Если подумать, я не видел тебя ни на завтраке, ни на уроке трансфигурации… Погоди-ка, и на обеде тоже.

Чуть обернувшись к Анне, Сириус озадаченно посмотрел на неё. Он шёл быстрее, и ему то и дело приходилось контролировать шаг, чтобы не слишком обгонять девушку.

— Гуляла, — туманно ответила она.

— Во время занятия и перерывов на еду?

— Я про них забыла, — пожала плечами Анна.

Такое поведение было настолько ей несвойственно, что Сириус слегка опешил.

— Как и про работу на уроках? — спросил он, хотя вопрос был риторическим. — Так тебя наказали за прогул?

В ответ парень вновь услышал лишь тишину. В паре шагов от ребят уже виднелась дверь чулана.

— Слушай, — сказал Сириус, наблюдая за чужой ладонью, ложащейся на дверную ручку. Он не знал, что двигало им в данный момент: вина или раздражение. — Нам торчать в библиотеке до ночи — так и будешь на меня дуться?

— Почему бы всё это время тебе просто, как обычно, не замечать меня? — саркастично поинтересовалась Анна, распахивая дверь. — И с чего вообще я должна на тебя дуться?

Резко посмотрев на девушку, Сириус едва не сшиб дюжину швабр и на секунду ощутил себя Хвостом. Парнем овладела растерянность: он действительно не понимал, искренне ли говорила Анна.

Когда в руках ребят оказалось всё необходимое, Сириус вышагнул обратно в коридор. На самом пороге Анна споткнулась, но парень удержал её за локоть. На секунду это сбило его с нужной мысли, однако Анна отстранилась от Сириуса так торопливо, что он, почувствовав себя разносчиком драконьей оспы, тут же произнёс:

— Знаешь, мне жаль, что всё так получилось. Я не хотел обидеть тебя. Извини.

Сириус ожидал чего угодно: плаксивых обвинений, поджатых губ, откровенных ругательств или хотя бы придирчивого взгляда, однако, украдкой посмотрев на девушку, увидел лишь недоумение.

— За что ты извиняешься? — сухо спросила та. Шаги ребят гулко раздавались в опустевших коридорах. — Ты не виноват в том, что не хотел идти на танцы с некрасивой девчонкой, как и в том, что об этом узнала вся школа. И ты уж точно не ответственен за тех, кто день ото дня напоминает мне о произошедшем.

— Больше тебе об этом напоминать не будут, — быстро сказал Сириус. — Особенно Андерсен.

Ему следовало бы ощутить облегчение, однако неприятный узел в груди почему-то затянулся ещё туже. Снова посмотрев на девушку, Сириус надеялся разглядеть в её лице хотя бы намёк на признательность или улыбку. Однако оно, такое же напряжённо-подозрительное, как и прежде, ничуть не смягчилось

— Давай ведро, я наберу нам воду, — протянув руку, сказал парень. — А ты пока можешь идти в библиотеку.

Сириус не мог точно сказать, отчего в нём неожиданно пробудился, как это называли маглы, джентльмен. Ему неосознанно хотелось сделать хоть что-то, чтобы вызвать у Смит одобрение. Но её взгляд и тон оставались весьма прохладными, делая волшебницу совсем не похожей на ту Анну, которая подошла к Сириусу у теплиц незадолго до Хэллоуина.

— Держи, — спустя несколько мгновений напряжённых размышлений ответила Анна и, больше ничего не добавив, скрылась в дверях.

В голове девушки крутилось смутное подозрение, что в результате этого «дружеского жеста» отведённые для неё полки могли позеленеть или начать кусаться — в зависимости от фантазии Блэка. Однако, стоило Анне удалиться от него на несколько шагов, из поля её внимания, рассеянного от многодневных переживаний, тут же вылетели любые мысли о парне. Девушку вообще удивляло, что он с ней заговорил, а то, что высказал свою причастность к случившемуся, и вовсе стало шоком. Но Анне не хотелось больше думать о Блэке: в последнее время его в жизни волшебницы и так было слишком много.

Очень скоро парень осознал, что недооценивал масштаб работы. Закреплённая за ним секция (в ней находились книги по травологии) была разворочена до основания. Фолианты самой разной толщины и древности грудой валялись на полу около пустых полок, некоторые страницы помялись.

— М-да, — вздохнул Сириус, уже не столь уверенный, что наказание стоило проступка. — Старина Пивз от души повеселился.

Но где же Анна?

— Эй, Смит, — оглядываясь, позвал Сириус. — Смит!

Но она не отзывалась. Тяжело вздохнув, он направился в Секцию №2. И почти сразу перед глазами парня предстала абсурдная до нелепости картина: не замечая его присутствия, Анна сидела на полу с книгой в руках. Девушка была так увлечена и сосредоточена, что Сириусу показалось, будто она напрочь забыла и о нём, и о наказании.

— Ты почему всё ещё не начала разбирать книги? — вежливо кашлянув, спросил он. — Хочешь просидеть тут до утра?

Хоть бардак в секции Анны был несоизмеримо меньше, парень нисколько не сомневался в своих словах. Её рассеянность достигла по истине пугающих пределов, и Сириус бы не удивился, если бы девушке понадобился по меньшей мере час только на то, чтобы воспользоваться зубочисткой.

Оторвавшись от руководства по уходу за единорогами, она посмотрела на Сириуса так, словно видела его впервые.

— Из головы вылетело, — раздалось в ответ.

— Это не дело, — отметил парень, поставив ведро Анны на пол. Подойдя к ней, Сириус добавил: — Ты вообще ни о чём не помнишь.

Он не знал, что ощущал в данный момент сильнее: раздражение или сочувствие. Но одно другому явно не мешало.

— Тебе-то что, — огрызнулась девушка.

Она вздрогнула, когда Сириус сел рядом с ней, со свойственной лишь ему элегантностью положив руку на согнутое колено.

— Ты ведь злишься на меня, я прав? — проигнорировал он вопрос Анны, рассматривая стеллаж напротив.

И снова услышал лишь тишину. Сириус посчитал молчание девушки подтверждением собственных слов, однако спустя пару секунд она наконец произнесла:

— Слишком громко сказано. Я просто больше не вижу смысла замечать твоё существование.

— Разве у девчонок это не одно и то же? — поинтересовался парень, словно речь шла вовсе не о нём.

— Если они злятся, — пожала плечами Анна. — Но в моём случае речь идёт всего лишь о безразличии.

На самом деле Сириуса не особо волновало, как относилась к нему Смит. Но безразличие было лучше, чем ненависть, не правда ли?

— Почему бы тебе не испытывать то же самое к остальным? — сказал он. — Быть самой собой и не изолироваться от мира, только потому что пара-тройка кретинов пристаёт к тебе?

Анна не ответила.

— Ладно, подумай об этом за уборкой, — добавил парень, поднимаясь. Его основная миссия вроде как была выполнена. — А я пойду на собственные каторжные работы. Ещё увидимся.

С этими словами он отправился прямиком в хаос, захвативший Секцию №3. Сириус искренне надеялся, что через минуту Анна всё ещё будет помнить этот разговор, а не убежит в очередной раз в мир собственных грёз. Но это уже зависело только от неё.

Чтобы навести порядок в Секции, Сириус потратил почти пять часов. Его до этого чистая мантия и блестящие волосы теперь были в пыли и мокрых пятнах, но он наконец закончил. И только тогда вспомнил про Смит.

Когда ноги привели его в Секцию №2, взгляд упёрся в идеально чистые стеллажи с ровными рядами книг. Но кое-где на полу ещё виднелись мокрые следы, говорившие о том, что Анна была здесь не слишком давно. Подумав об этом, Сириус вдруг почувствовал себя неуютно. Парень работал так усердно, что не заметил, как она ушла, и теперь вдруг понял, что девушка, возможно, могла дожидаться его снаружи. Эта мысль не обрадовала Сириуса. Ему вовсе не хотелось, чтобы Смит неверно интерпретировала его намерения и думала, будто теперь они друзья. Он проявил доброту, но совсем не горел желанием с ней общаться. И если она действительно ждала в коридоре, нужно было сказать ей не питать иллюзий.

Только вот в коридоре Сириус её не обнаружил, ровно как и в читальном зале. Мадам Пинс давно смотрела увлекательные сны, и спросить у неё возможности не представлялось. Однако это оказалось и не нужно: Анны будто след простыл.

Смит действительно ушла.

Середина зимы 1974 года

До рождественских каникул оставалось всего несколько дней, и студенты, блаженно мечтая о предстоящем отдыхе в стенах родного дома, уже почти не думали о занятиях. Сириус мало чем отличался от остальных, с той лишь разницей, что совсем не хотел возвращаться к родителям. Вместо мрачной площади Гриммо парень представлял приветливую заснеженную лужайку Поттеров в тихом городке под названием Годрикова Лощина, куда Джеймс пригласил его на каникулы. Это казалось Сириусу гораздо более заманчивым, чем сидеть в мрачном Доме №12 под постоянной слежкой отвратительного домового эльфа.

В полупустой гостиной Гриффиндора было тепло и просторно, и Сириус, развалившись на диване, сонно наблюдал за игрой Ремуса и Джеймса в волшебные шахматы. Питер сидел у самого огня и, что было ему совсем не свойственно, о чём-то глубоко задумался. В последнее время он был темнее тучи, и, хоть старался этого не показывать, мальчики не были дураками, чтобы не догадаться о причине. В Большом зале и на занятиях Питер то и дело бросал взгляды на Роуз Андерсен, полные бессильного гнева. Иногда такие эмоции Сириус замечал и в глазах Джеймса, который однажды понимающе хлопнул Питера по плечу. А вот Сириус совсем их не понимал. Андерсен была той ещё дрянью, но, даже если бы ей был присущ ум и доброта Эванс, парень всё равно не мог разуметь, чего друзья так прицепились к этим девчонкам. Да уж, бедняге Питеру, неуклюжему и неказистому коротышке, жутко не повезло, но ведь Джеймс мог найти любую другую студентку, только руку протяни. Что было в этом сложного, если классных девчонок вокруг было хоть отбавляй?

Нить мысли Сириуса оборвалась, когда его отвлёк мягкий стук в окно. Повернувшись на этот звук, парень увидел коричневую сипуху. К её лапе что-то было привязано, и птица спешила отдать посылку.

— Интересно, к кому она прилетела? — спросил Сириус, направившись к окну под удивлённые взгляды друзей.

Однако долго гадать Мародёрам не пришлось. Едва ловкие пальцы парня справились с оконной рамой, сова важно протянула ему крохотную лапку.

— Интересно, кто бы это мог быть в такой час? — поинтересовался Ремус, наблюдая за тем, как недоумевающий Сириус отвязывает от лапы сипухи маленький свёрток.

— Наверное, опять какая-нибудь вздыхающая по нашему Бродяге девчонка, — пожал плечами Джеймс. — Ну, что там у тебя?

В свёртке оказалась пригоршня сахарных свистулек и маленькая записка.

«Привет, Сириус. Благодаря тебе никто больше не вспоминает сам знаешь о чём, и, подумав, я поняла, что стоит сказать «спасибо». Поскольку скоро праздники, я также положила немного конфет — считай это моим подарком на Рождество.

Анна».

Вежливо ухнув на прощание, сова улетела. Дочитав записку, Сириус снова посмотрел на сахарные свистульки. Это было лишним. Однако, пробежавшись по тексту ещё раз, парень вдруг представил дрожащую от смущения руку, выводящую эти косые размашистые строчки, и ощутил, как уголки его губ сами собой дрогнули в мимолётной полуулыбке.

Не успел Сириус отвести взгляд от последней точки, как небольшой розовый листочек был наглым образом вырван у него прямо из рук подкравшимся со спины Джеймсом.

— Вот это да, — присвистнул он, смотря в записку на ходу: Сириус уже бросился за ним в погоню.

— Сохатый!

Кинув в друга подушкой, Джеймс поспешил зачитать остальным содержимое записки. Сириус выхватил её у Джеймса из рук только тогда, когда тот произнёс имя — писклявым и гундосым голосом.

— Да держи, держи, — рассмеялся Джеймс.

Дурачась, Сириус повалил его на диван и отлупил другой подушкой. Парни хохотали, даже Питер слегка улыбался. Несколько засидевшихся допоздна первогодок недоумённо смотрели на них.

— Между прочим, я бы на твоём месте не стал это есть, — отдышавшись, сказал Джеймс, когда все немного успокоились, и выразительно взглянул на стол, где лежали сахарные свистульки.

— Почему? — поинтересовался Сириус, однако тут же сообразил: — Ты думаешь, Смит могла добавить в конфеты Амортенцию?

Опасения Джеймса не были беспочвенны. В Хогвартсе, особенно перед Днём святого Валентина, частенько совершались мелкие привороты. И хоть эффект от зелий был недолговечным, всё же подвергнуться их действию желанием никто не горел.

— Зачем ей это делать? — скептично отозвался Ремус.

— Ну, знаешь, — начал Джеймс с видом человека, объяснявшего очевиднейшую вещь. — Если девчонка не может заполучить крутого парня с помощью красоты или харизмы, то не преминет воспользоваться любыми доступными ей средствами. А Зануда Смит у нас, по счастливому стечению обстоятельств, хороша в зельях. Сечёшь?

— Анна бы этого никогда не сделала, — жёстко заявил Ремус. — И с чего вообще ты решил, что ей нужен Сириус?

— Да ладно тебе, — ответил Джеймс. — На занятиях она может строить из себя гордую недотрогу, однако по ночам наверняка всё ещё плачет в подушку.

— Но даже так она не стала бы никого привораживать, — настаивал Ремус. Повернувшись к Сириусу, он добавил: — Ты ведь согласен со мной, Бродяга?

Тот всего-навсего пожал плечами. В словах Джеймса имелось рациональное зерно, а Сириус недостаточно хорошо знал Смит и не мог предугадать, что у неё на уме.

— Что ж, ладно, — вздохнул Ремус; сделав было ход ладьёй, он так и не произнёс команду, заставив фигурку вопросительно повернуться к нему. — Я попробую эти конфеты первым — вот и проверим.

Поднявшись со своего места, парень решительно направился к свистулькам. Но, когда его рука была в миллиметре от манящих своим ароматом конфет, Сириус сказал:

— Подожди, Лунатик. У меня есть идея получше.

* * *

Питер был зол, очень зол. Обида и горечь раздувались у него внутри как огромный воздушный шар, норовя взорваться с минуты на минуту. Остальные были слишком заняты собственными проблемами, чтобы обратить внимание на Петтигрю, своего никчёмного и туповатого друга, и потому не могли здраво оценить степень его отчаяния. Почему никто не замечал его? Почему Роуз всякий раз смотрела на него с высокомерным отвращением, особенно в тот день, когда он заговорил с ней о бале? Питер бы с радостью опоил её любовным зельем, если бы не боялся последствий, но никогда не выказывал ни малейшего таланта в зельеварении.

А ещё эта Смит. Смит, Смит, Смит. Зануданна уже засела у парня в печёнках. Он так надеялся, что она окажется его ключом к сердцу Роуз, но в итоге оказалась совершенно бесполезной. Куда вообще лезла эта страхолюдина? Надеялась привлечь внимание такого, как Сириус? Ох, как же смеялся Петтигрю, видя пренебрежение друга к этой соплежуйке! И вот, вспомни об уродине — она тут как тут.

Анна почти дошла до класса зельеварения, на ходу запихивая в сумку учебник по заклинаниям. Девушка была так сосредоточена, что не замечала ничего вокруг. В чувство её привёл сильный болезненный толчок плечом.

— Какого… — негодующе произнесла она, схватившись за вмиг занывшую от боли руку и чуть приподняв голову. — Петтигрю! Смотри куда идёшь!

Презрительная судорога пробежала по его лицу.

— Это тебе стоит иногда смотреть по сторонам, Зануда Смит. Я спокойно шёл на занятие, как вдруг ты налетела на меня своей тушей, — процедил он, наслаждаясь собственной ложью.

В конце концов, Анна ведь, после того как её мерзкая подружка приболела, была совершенно одна, да и никто бы не встал на её защиту. Смит была идеальной возможностью выплеснуть всю свою желчь.

Злобно взглянув на растерявшуюся девушку, Питер добавил:

— Чего уставилась? Присматриваешься к кому-нибудь после очередной неудачной попытки заполучить Сириуса?

Собиравшаяся было сказать Петтигрю в ответ какую-нибудь колкость, Анна в удивлении открыла и закрыла рот, прежде чем раздражённо спросить:

— О чём ты? Сегодня за завтраком школьная сова сбросила тебе на голову излишне тяжёлый конверт?

После того как этот слизняк использовал Анну как инструмент для завоевания Андерсен, девушка испытывала к нему сильную неприязнь и заводилась с пол-оборота, стоило ему оказаться рядом, забывая о вежливости или сопереживании.

— Никто на меня ничего не сбрасывал, — ответил он, и губы его расплылись в гадкой усмешке, от которой сердце девушки напряжённо замерло. — Я ведь в отличие от Сириуса не получал никаких приворотных конфет.

Окончательно потеряв нить разговора, Анна подозрительно смотрела на Петтигрю. Ожидание дальнейших объяснений в её глазах было столь явным, что он, интерпретировав это по-своему, ответил с искренним удовольствием:

— Твоя идея оказалась такой же тупой, как ты. Сириус сразу догадался, что ты добавила в присланные ему конфеты Амортенцию.

— Что? — тихо спросила Анна.

До неё прекрасно дошёл смысл сказанных Питером слов, однако этот вопрос сорвался с губ девушки против её воли. Явственное смятение Анны окрылило Питера.

— Именно то, что ты услышала. И, к твоему сведению, Сириус на эту уловку не попался. Мы как раз собираемся проверить действие твоих свистулек на ком-нибудь из студентов на следующем занятии.

Кое-что начинало проясняться, но девушка всё ещё не могла поверить, что сказанное Петтигрю было правдой. Между тем его ухмылка становилась всё более жестокой.

— Не надейся, что любовное зелье или что-либо ещё поможет тебе изменить отношение Сириуса, — с вызовом бросил парень, смотря Анне в глаза. — В прошлый раз ему стало тебя немного жаль, вот и всё. Однако Сириус терпеть тебя не может. С самого первого курса мы смеёмся над твоей нелепостью и занудством, — продолжал Петтигрю, пристально следя за реакцией девушки. Краем глаза уловив, как чужая рука до побелевших костяшек сжимает лямку школьной сумки, Питер почувствовал себя по-настоящему счастливым. Неосознанно желая, чтобы Анна ощутила себя такой же жалкой, каким в последнее время ощущал себя он, Петтигрю добавил: — Знаешь, в сентябре Сириус и Джеймс поспорили на деньги. Сириус поставил на то, что тот, кто рискнёт поцеловать тебя первым, сразу же превратится в жабу. Джеймс же считает, что беднягу сначала стошнит.

Повисла пауза. Петтигрю жадно смотрел на девушку, ожидая её дальнейших действий. Натянутая как струна, она попыталась сохранить сдержанность:

— Почему бы тебе не перестать выдавать друзей с потрохами ради собственной выгоды? Почему бы… — её голос предательски дрогнул. — Почему бы тебе просто не заткнуться?

С предвкушением смотря на Анну пару секунд, Петтигрю, передразнивая её, ответил с исступлённым торжеством:

— Считай это моим подарком на Рождество.

Лицо Анны окончательно потускнело, и Петтигрю рассмеялся, неистовый в своей радости, от которой он покраснел от шеи до самых кончиков ушей, выглядя ещё более омерзительно, чем обычно.

Девушка не заметила, как рука её сама собой потянулась к палочке. Кинув слегка опасливый взгляд на чужие пальцы, Петтигрю юрко, совсем как крыса, проскользнул мимо Анны в дверь. Глубоко вдыхая и выдыхая прямо посреди коридора, она призывала на помощь все силы, чтобы успокоиться и не разреветься на глазах у начинавших мало-помалу заполнять класс студентов.

Нет, позволить себе плакать девушка не могла. В последнее время она только и делала что убегала и пряталась, боясь посмотреть обидчикам в лицо. Но ведь Сириус не обижал её, а значит, ей тем более не стоило бояться, правда? А ещё ей определённо стоило проучить «маленького» зарвавшегося Питера, который был отнюдь не таким смелым в присутствии своих «больших» друзей.

Появившись на пороге класса на пару с Джеймсом, Сириус даже не посмотрел в сторону Анны: если она действительно собиралась опоить его приворотным зельем, то спустя пару минут могла без лишних предисловий увидеть результат собственной глупости, а ребята могли вдоволь насмеяться, всё равно Эндрю Брайан жутко раздражал. Поэтому Сириус не заметил скользнувшего по нему и его друзьям холодного взгляда.

— Эй, дружище, — обратился Джеймс к занявшему рядом с ним парту Эндрю, начиная продуманный от и до спектакль. — Меня тут угостили сахарными свистульками, но в прошлый раз я их переел и уже видеть не могу — раздаю всем, кто ещё пока может их есть. Не хочешь парочку?

— Почему бы и нет, — пожал плечами Эндрю, нисколько не насторожившийся при виде того, что протягивал ему Джеймс Поттер.

По мнению Анны, это был верх неосмотрительности, однако на этот раз парню, что бы ни задумали Мародёры, ничего не угрожало.

С интересом наблюдая, как конфета отправляется Эндрю в рот, Джеймс, Сириус и Питер предвкушённо ожидали. Только Ремус сделал вид, что очень заинтересовался царапиной на своей парте, напряжённо водя по ней пальцем.

Прошло несколько минут. Эндрю прожевал свои свистульки, но ничего не произошло. Джеймс разочарованно вздохнул.

— Вкусные конфеты? — вдруг раздался звонкий голос, и парни, как по команде, повернули головы в его направлении.

Анна незаметно подошла к Эндрю, явно не обрадовавшемуся её компании.

— Да, наверное, — пожал плечами он, надеясь поскорее от неё отделаться.

— Я обожаю сахарные свистульки, — отчётливо и ясно отозвалась девушка, будто не замечая прохладной реакции однокурсника. На самом деле Анне не было до Эндрю никакого дела — её глаза буравили глаза Сириуса, с лица которого исчезла и ухмылка, и любопытство. — Поэтому я часто кому-нибудь их дарю. Жаль только, что не все этого заслуживают.

— М… Вот как, — промямлил Эндрю; совершенно не понимая, о чём говорит Анна, он ощутил к Зануде Смит ещё меньшую симпатию, чем раньше.

Но Эндрю и не нужно было ничего понимать, ведь слова девушки предназначались вовсе не ему. Тот, кому они предназначались, прекрасно всё понял. И потому Сириус, не сводивший с Анны взгляда, медленно опустил глаза, впервые ощутив, как в груди жгучей волной разливается стыд. И в этот момент парень показался Анне более прекрасным, чем когда бы то ни было: несмотря на всё своё разочарование, она не смогла не признать, что страдающий от угрызений совести Блэк понравился ей куда больше привычного, самодовольного и высокомерного.

Однако Сириуса Анне было недостаточно, поэтому, переведя взгляд на притихшего Петтигрю, она с почти естественной доброжелательностью прибавила:

— И поняла я это благодаря тебе, Питер. Спасибо, что открыл мне глаза и обо всём рассказал.

Мстительное удовольствие дрогнуло в уголках губ девушки при виде скорчившегося от страха Петтигрю. Сириус вскинул на него взгляд так быстро, что Анна даже вздрогнула, и на красивом лице отчётливо проступила ярость.

— Хвост, какого… — начал было Джеймс.

— Я не… Это… Парни, она… — на тон выше, чем обычно, затараторил тот, с ужасом понимая, что после урока его ждёт очень серьёзный разговор.

«Какой же Питер всё-таки двуличный кретин, — подумала Анна, отходя от окончательно сбитого с толку Эндрю и занимая своё место за партой под рокот школьного звонка. — Уверена, однажды остальные очень горько пожалеют, что называли его своим другом».

Февраль 1975 года

Рождественские каникулы пролетели незаметно, однако Анне не на что было жаловаться: она провела их с родителями на Бали, гостя у бабушки. Там, на другом конце земного шара, оставшиеся в Англии проблемы казались такими далёкими и незначительными, что девушка и думать о них забыла. Однако чем ближе становилось возвращение в замок, тем больше она вспоминала обо всём произошедшем с ней за последний год.

Сидя одна в полутёмной гостиной и смотря на догорающие в камине угли накануне 14 февраля, девушка мрачно отметила, что вновь проведёт его одна. Дороти пригласили на свидание, и Анна морально готовилась к завтрашнему дню, лопаясь от зависти. В Хогсмид девушка идти не собиралась, чтобы не видеть обнимающиеся и целующиеся парочки: от такого зрелища её могло стошнить. Анне вообще была отвратительна мысль обмениваться с кем-то слюнями, и наблюдать, как это делают другие, хотелось ничуть не больше. Что ж, оставалось лишь засесть в библиотеке.

Утром в Большом Зале царил хаос: студенты с нетерпением ожидали момента, когда смогут выстроиться по парам в холле и отправиться в Хогсмид. «Как будто в замке им недостаточно закоулков, которые они могут протереть своими задницами перед отбоем», — желчно думала девушка, пережёвывая печенье. Её полусонный взгляд скользнул по красивому лицу Сириуса, о чём-то разговаривающего со своими друзьями. В такие моменты в его глазах не было ни намёка на снобизм или пренебрежение, которыми парень так часто одаривал Анну и многих других, и, смотря на него, она ощутила, как сердце сжимается от злости. В голове звучали сказанные визгливым голосом Питера слова: «В жабу. В жабу. В жабу». Но самое грустное во всей этой ситуации было то, что в глубине души Анна была согласна с мнением этих безголовых придурков.

А может, стоило прямо сейчас подойти к Сириусу и сделать это? Прямо на виду у всей школы: пусть посмотрят, как его стошнит. Или нет. В любом случае ему будет неприятно. Эта идея так соблазнительно щекотала лёгкие, что хотелось пропеть: «Смит заколдовала Блэка!» Однако вместо того чтобы поцеловать его, Анна лишь жадно вгрызлась в карамельный рулет.

* * *

В библиотеке было прохладно и тихо — так, как любила девушка. Её мало привлекали шумные компании и проказливые фокусы, поэтому, прохаживаясь вдоль стеллажей, обычно она испытывала лёгкий трепет — но только не сегодня. В груди продолжало ныть из-за жестоких слов Сириуса, произнесённых совсем не для ушей девушки.

Рассеянно потянувшись к одной из книг, Анна собиралась ухватить её за корешок, однако в этот самый момент пальцы девушки столкнулись с чужими, длинными и тонкими, и она резко повернула голову туда, где предположительно должно было находиться всё остальное, — и тут же едва не отскочила как ошпаренная, увидев Сириуса. Удивление на его лице явственно говорило, что он тоже не ожидал её встретить.

— Привет, — поздоровался он. — А я думал, все ушли в Хогсмид.

Тон парня звучал почти дружелюбно, отчего Анна едва не заскрежетала зубами: видимо, Блэк просто решил сделать вид, что между ним и девушкой ничего не произошло.

— Как видишь, не все мечтают о сопливых посиделках с идиотскими конфетти в виде сердечек, — холодно ответила Анна. — К слову, я удивлена, что ты не воспользовался возможностью обслюнявить какую-нибудь красотку в располагающей к этому атмосфере.

— Ненавижу этот праздник. И особенно обжимающиеся парочки, — пожал плечами Сириус, и, переведя взгляд на книгу, добавил: — Вижу, мы оба заприметили «Курьёзы магических рун».

— Однако я не испытываю ни малейшего удовольствия при мысли драться с тобой за возможность её прочитать, — ощетинилась девушка. — Она нужна мне для домашнего задания.

С каждой минутой стоявший перед Анной как ни в чём не бывало Блэк бесил её всё больше. Ей казалось, он вообще больше не посмеет с ней заговорить, но угрызения совести явно не задерживались в голове парня слишком долго.

— Хм… Я тоже пришёл сюда только ради этой книги, — задумчиво пробормотал Сириус и, словно смирившись с идеей, которая ему не нравилась, вздохнул: — Если она тебе тоже позарез необходима, можем читать её вместе. Раз уж мы с тобой единственные, кто готовит домашку в День святого Валентина.

Опешив, Анна смотрела на Сириуса немигающим взглядом. Этот взгляд был столь красноречив, что через несколько секунд парню стало неуютно.

— Не дождёшься, — наконец сказала она, с неприязнью смотря в серые глаза. — Ищешь новый повод говорить обо мне гадости наедине со своими дружками? «Зануда Смит оказалась в библиотеке прямо тогда, когда мне понадобилась книга — она наверняка меня подкараулила». Представляю, как Поттер и Петтигрю обрадуются этой новости.

Голос Анны дрожал от вмиг охватившего её гнева. Сириус потупил взгляд.

— А, ты об этом, — немного неловко отозвался он. — Мы и вправду поступили как идиоты.

— В очередной раз, — сухо заметила девушка, скрестив руки на груди.

— Но это ведь было давно — не пора ли обо всём забыть? — раздражённо сказал Сириус, посмотрев на Анну. — И вообще, ты слишком близко всё принимаешь к сердцу. Вот поэтому тебя и дразнят.

Вспыхнув при этих словах как спичка, девушка ощутила, с какой силой сжались в кулаки её ладони.

— А тебе-то откуда знать? — сквозь зубы произнесла Анна. — Чтобы понимать тех, кто слишком близко всё принимает к сердцу, надо им обладать, Блэк, а у тебя оно отсутствует. Пожалуй, ещё одна черта, объединяющая тебя с твоими друзьями.

Сириусу всё это начинало надоедать.

— Знаешь, пожалуй, оставлю тебя одну — злись сколько влезет, — покачал головой он.

— Правильно мыслишь, — сквозь зубы ответила девушка.

В голове всё отчётливее проносились утренние мысли. Блэк стоял совсем близко, так может?.. Но Анна знала, что не решится его поцеловать.

— Что ж, ладно, — тоже начиная «закипать», произнёс Сириус.

Так и не взяв книгу, он развернулся. Шанс девушки отомстить ему за то, что он в очередной раз заставил её чувствовать себя уродиной, был почти упущен. Но Анне не хотелось так просто отпускать Сириуса, и, стремительно соображая, что же предпринять, она вдруг засунула руку в карман.

— Подожди, Блэк! — воскликнула девушка.

Вопреки её опасению, Сириус остановился.

— Что ещё? — устало повернулся он к ней.

Доставая что-то из кармана мантии, Анна сделала к парню шаг, а затем громко чмокнула то, что было зажато у неё в ладони:

— Это тебе.

Окончательно сбитый с толку, Сириус недоверчиво наблюдал, как протягивается к нему чужая рука.

— Что это? — недоумённо спросил он.

Бросив взгляд на раскрытую ладонь Анны, парень сразу узнал шоколадную лягушку, однако странное поведение Смит заставило его растеряться.

— Волшебник. Но я только что поцеловала его, так что теперь не уверена, что окажется внутри, — ядовито сказала девушка, не без удовольствия наблюдая, как взгляд Сириуса пронизывает осмысление.

— Эй, я… — тихо начал он, но Анна не дослушала.

Бросив коробочку с шоколадной лягушкой ему под ноги, она взяла с полки «Курьёзы магических рун» и исчезла в глубине зала. Досадливо вздохнув, Сириус махнул на обиженную девушку рукой и побрёл в противоположном направлении.

Весна 1975 года

После той перепалки в библиотеке отношения Сириуса и Анны вернулись в привычное русло: большую часть времени они делали вид, что незнакомы, лишь изредка здороваясь друг с другом на занятиях или переменах. Однако кое-что всё-таки казалось Сириусу совсем непривычным: он так и не прекратил время от времени украдкой смотреть на девушку. Особенно явно это стало после того, как Сириус оказался невольным свидетелем разговора Анны и Дороти. Обычно парня не волновало, когда о нём судачили в коридорах, однако, услышав собственное имя, на этот раз он почему-то прижался к двери пустующего после урока класса и, позабыв, куда собирался, прислушался.

— Так вместо того, чтобы прогуляться по Хогсмиду в День Святого Валентина, ты предпочла рассориться с Сириусом в библиотеке?

Парень закатил глаза: привычка Палдмер всё переиначивать всегда казалась ему раздражающей.

— Я с ним не ссорилась, — возразил чуть взвизгивающий голос Анны. Обычно он становился таким, когда девушка волновалась. — Я так отметила День всех влюблённых.

Сириус прикрыл рот рукой, пытаясь подавить смешок. Как же ему нравилось, когда в девушке просыпалось её колкое, зачастую саркастичное чувство юмора. И тут же глаза парня удивлённо распахнулись: когда это он успел углубиться в анализ личностных качеств Смит? Раньше Сириус обходился такими оценками, как «скучная», «занудная» и «отталкивающая», не желая вдаваться в детали, однако понемногу портрет Анны в его голове стал усложняться. И, словно не веря самому себе, Сириус продолжал бросать на девушку ничего не выражающие взгляды.

* * *

После обеда должен был состояться предпоследний в году матч по квиддичу. За выход в финал боролись Гриффиндор с Хаффлпаффом, поэтому студенты обоих факультетов оживлённо занимали места на зрительских трибунах, залитых ярким солнечным светом. Сириус, Ремус и Питер спешили к стадиону, ведь Джеймс пообещал убить их, если они снова опоздают. В прошлый раз он и слушать не желал, что Филч немного стеснил планы парней, поджидая их у лестницы, из-за чего им пришлось продираться к игровому полю через длинный тайный ход.

— Не отставай, Питер, — бросил через плечо Ремус, когда тот замешкался в толпе сгрудившихся в проходе первокурсников.

— Подождите, парни, — беспомощно пискнул Петтигрю и, отпихнув низенького первогодку, рявкнул: — Уйди с дороги!

— Ну наконец-то, — сказал Сириус, наблюдая, как пятая точка Питера устраивается на скамье.

И в этот самый момент раздался усиленный заклинанием голос комментатора. Трибуны предвкушённо взвыли, и на поле появились игроки.

— Это будет невероятное зрелище, — подобострастно вздохнул Петтигрю, сияющим взглядом выискивая алую мантию Джеймса.

— Да уж, — иронично отозвался Сириус. — Как будто мы не знаем, кто опять наберёт больше всего очков на кольцах.

— Джеймс всегда находит способы сделать это по-особому, — усмехнулся Ремус, созерцая рукопожатие капитанов. — Впрочем, охотники с Хаффлпаффа тоже не лыком шиты.

Сириус не заметил, как, едва до ушей его донеслось это название, перевёл взгляд на жёлто-чёрную трибуну и, не обратив внимания на первый забитый Гриффиндором мяч, целых несколько минут выискивал Анну. Почему-то Сириусу стало немного любопытно, с каким выражением на лице наблюдала сейчас девушка за игрой. Таким же незаинтересованным и брезгливым или досадливо-напряжённым, с какими часто ходила по школе?

Сириус ошибся в обоих случаях. Когда он наконец обнаружил Анну в центре трибуны, на её лице читалась лёгкость и спокойствие. Казалось, девушку не особо беспокоило, что Гриффиндор вёл со счётом десять — ноль, она наблюдала за игрой сдержанно и отстранённо. Её эмоции выдавали лишь время от времени кусаемые губы и нахмуренные брови. Однако, когда Хаффлпафф сравнял счёт — об этом восторженно прокричал комментатор, — лицо Анны расслабилось. В этот момент на её волосы упал проглянувший из-за облака луч солнца, подсвечивая нежный полупрофиль, и Сириус вздрогнул, смотря на Анну словно на незнакомку. Может, дело было в маячивших над полем игроках? Не могла же Зануда Смит, в самом деле, даже на краткий миг оказаться столь прекрасна? И потому Сириус резко отвернулся, больше не смотря на неё до самого окончания матча.

«Элли Бишоп поймала снитч! Гриффиндор победил со счётом сто восемьдесят — тридцать!»

Лето 1975 года

Это лето выдалось очень жарким. Сириусу почти повезло: он был волшебником, правда, несовершеннолетним; то есть теоретически он мог сотворить магию, дарящую ему блаженное чувство прохлады во всём теле, однако, пока Сириус не достиг семнадцатилетнего возраста, делать это за пределами школы чародейства и волшебства Хогвартс ему категорически запрещалось. Ждать оставалось чуть больше года, но, ежедневно маясь от удушливого зноя, парень почему-то постоянно думал о том, каково маглам, которые не умели колдовать вообще. Всю свою жизнь им приходилось жить так, как Сириусу на каникулах, и, по его мнению, это было более чем неудобно. Разумеется, парень знал, что неволшебники давным-давно изобрели различные штуки, облегчающие их существование, но ведь гораздо проще просто взмахнуть волшебной палочкой, нежели возиться с тем, что сами они называли техникой.

Сириус часто наблюдал за маглами — в магазинах, на игровых площадках и в других типичных для простецов местах. Отчасти он делал это из любопытства, отчасти — из чувства мстительного удовольствия при мысли о собственной семье, членов которой едва не выворачивало наизнанку от его «хобби». Как-то раз Сириуса даже попытались наказать, но количество побегов в немагический Лондон лишь участилось.

Если честно, парень и сам не мог понять, почему этим летом он так настойчиво бродил среди магловских кварталов, так пристально смотрел на их обитателей, так навязчиво думал об укладе их жизни. Иногда Сириусу даже казалось, что он пытается что-то отыскать, но всякий раз упускает это из виду. Может, именно поэтому, встретившись сегодня со своими лучшими друзьями на Косой аллее, парень почти сразу начал доставать их расспросами.

— Я мало что знаю о мотоциклах, Сириус, — покачал головой Ремус, когда четвёрка ребят направилась во Флориш энд Блоттс. — Моя бабушка называет их рычащими железяками, а дедушка — недомашинами. Не думаю, что они разбираются в этой теме.

— Не очень-то весело, — присвистнул Джеймс. — Но, может, эти мотоциклы немного компенсируют маглам отсутствие квиддича. Это же скука смертная — гонять по полю мяч, не имея возможности взлететь. Какая вообще острота ощущений может быть в обычной беготне от ворот к воротам, да ещё и без норовящего вывести тебя из игры бладжера?

В течение следующих нескольких часов друзья посетили ещё множество заведений. Лукаво улыбнувшись неодобрительно нахмурившемуся Ремусу, Джеймс, Сириус и Питер купили сразу по дюжине маленьких бомб-вонючек каждый.

— Ты кого-то ищешь, Бродяга? — вдруг спросил Джеймс; они с Питером уже рассовали маленькие неприметные шарики по карманам и теперь наблюдали за тем, как копошился Сириус.

— Что? — недоумённо отозвался он, посмотрев на Джеймса.

— Ты всё время крутишь головой по сторонам, — встрял Питер.

— Вам показалось, — пожал плечами Сириус, сбитый с толку.

Он ни с кем больше не договаривался о встрече на Аллее, с чего остальные решили, что он кого-то ищет?

— Тебе нужен какой-то магазин? — предположил Ремус, сверяясь со своим пергаментом. — По-моему, мы приобрели всё необходимое.

— Нет, — покачал головой Сириус. — Можем возвращаться.

— Мои предки с радостью угостят всех мороженым, — улыбнулся Джеймс. — Они как раз ждут нас у Флориана Фортескью.

— Круто! — отозвался Питер.

— Так мило, что мистер и миссис Поттер предложили сопровождать всех нас на Косую Аллею, — улыбнулся Ремус. — Мои мама и папа в последнее время сильно заняты на работе.

Переговариваясь о предстоящих в новом учебном году приключениях, ребята направились к кафе, мороженое в котором по праву считалось самым вкусным во всей магической Англии. Обычно Сириус с нетерпением ждал встречи с друзьями на Косой аллее. Его часто наказывали, не разрешая видеться с ними на каникулах, из-за чего парень был вынужден обходиться только совами. Однако сегодня он был несколько рассеян; взгляд суетливо метался от одного незнакомого лица к другому.

И вдруг Сириус застыл на месте. Питер, едва поспевающий за ним и Джеймсом, чуть не врезался в него.

— Ты чего встал как вкопанный, Бродяга? — слегка недовольно спросил Петтигрю.

Ответа не последовало. Как бы глупо это ни звучало, но на секунду Сириус забыл о друзьях, Флориане Фортескью и вообще обо всём, сосредоточив внимание на коренастой фигурке в красном сарафане, размашисто шагающей навстречу вдоль параллельно идущего ряда лавок и магазинов. Походка девушки весело пружинила по мощённому булыжником тротуару, в руке был рожок с мороженым, но Сириус узнал её и без всех этих деталей — это была Анна Смит. Её сопровождал незнакомый парню мужчина, наверное, отец. Но, когда они почти поравнялись со всё ещё копошащимися на другой стороне улицы ребятами, раздался голос Джеймса:

— Ну чего ты там застрял-то? Двигайся, — и, тихонько подтолкнув друга, сам сделал несколько шагов вперёд.

Отвлёкшись на него, Сириус отвёл взгляд от Анны; спустя секунду снова посмотрел направо, огляделся, но Анна и незнакомец пропали из виду.

— Да иду я, — буркнул парень, удивляясь, насколько недовольно прозвучал его голос.

До кафе Флориана Фортескью оставалось совсем немного, но Сириуса совсем перестало интересовать мороженое. В голове билась одна-единственная мысль: Смит на Косой аллее. Смит на Косой аллее…Ну, конечно! Анна же выросла среди маглов — уж она-то наверняка хоть что-нибудь знает о мотоциклах. Только вот где сейчас девушка? Может, уже закончила с покупками и отправилась домой? Нет уж. Так просто Сириус сдаваться не собирался.

Снова остановившись, он сказал что-то про забытый учебник и пообещал присоединиться к друзьям позже. Бросившись со всех ног туда, где увидел Анну, окинул взглядом улицу и начал быстро соображать. Так, уйти вперёд Анна не могла — иначе Сириус бы сразу заметил. Значит, всё-таки, наверное, зашла куда-нибудь поблизости или свернула в переулок, через который можно было срезать путь до «Флориш энд Блоттс». Но напрасно Сириус забегал в каждую попавшуюся лавку: девушки там не было. Значит, всё-таки «Флориш энд Блоттс». Ощущая себя на редкость глупо, Сириус поспешил в книжный магазин.

Парень не ожидал от своих ног такой прыти — он практически бежал. Ведь если не успеет догнать Анну, сколько же ещё придётся ждать, пока кто-нибудь не расскажет ему о мотоциклах? Однако с каждым новым шагом, отдававшимся в висках, Сириус всё больше ощущал волнение. Может, он ошибся и Анна уже возвращалась домой? А может, выбирала себе сейчас какого-нибудь питомца совершенно в другом месте? Не слишком ли парень поторопился с выводами? Но предаваться треволнениям было поздно. Да и, в конце концов, что он потеряет? Всё равно они со Смит увидятся в школе. И тем не менее, снова переступая порог магазина, Сириус почему-то глубоко вдохнул.

И в следующий момент в сердце у него странным фейерверком вспыхнуло облегчение, словно в этот душный день кто-то оросил голову парня прохладным дождём: Анна стояла в нескольких метрах от него, складывая в сумку толстенную кипу книг.

— Подожди меня здесь, папа, — негромко сказала она, обращаясь к сопровождавшему её мужчине. Только тогда Сириус вдруг заметил, что между их лицами и цветом волос прослеживалось явное сходство. — Я хочу ещё посмотреть «Сильнейшие магические артефакты стран Восточной Европы и их свойства».

Засунув последний учебник в уже прилично набитую сумку, Анна направилась вглубь стеллажей. Сосредоточенная, она, казалось, совсем не заметила Сириуса. Осторожно ступая, он легко проскользнул за ней. Действовать нужно было осторожно: после того случая с балом Смит избегала его весь оставшийся год и Сириус не хотел её спугнуть.

К удивлению парня, экземпляры нужной Анне книги занимали одну-единственную полку на самом отдалённом стеллаже. Эта полка была слишком высокой, чтобы девушка могла до неё дотянуться, но рядом не оказалось ни табурета, ни стремянки. С опаской поглядывая на тяжёлую деревянную лестницу, прислонённую к шкафу, Анна встала на цыпочки, но в следующий момент длинные пальцы без всякого затруднения ухватили неприступный корешок и вызволили толстенную книгу из тесноты.

Резко обернувшись, Анна замерла на месте. Сириус заметил, что рот её слегка приоткрылся от удивления. Их взгляды встретились, и парень отметил, что странным образом и сам вдруг застыл как изваяние, вглядываясь в тёмные глаза напротив. Что-то шевельнулось в его груди, но, проигнорировав это чувство, Сириус протянул Анне книгу. Лишь когда книга опустилась на её ладони, девушка, казалось, пришла в себя.

— Что ты здесь делаешь? — вместо приветствия спросила она.

— То же, что и ты. Это вообще-то книжный магазин, — невозмутимо отозвался Сириус.

— Учебники для пятого курса лежат в другом месте, — сказала Анна.

Она выглядела растерянной и крайне смущённой. Словно в попытке защититься, девушка прижала свой талмуд к груди и немного съёжилась.

— Раз уж ты знаешь, где они, покажешь мне? — на одном дыхании произнёс парень.

Уверенность покидала его со стремительной скоростью, ведь реакция девушки оказалась гораздо холоднее, чем он ожидал.

— Если хочешь, — сдержанно ответила Анна, без лишних слов поворачиваясь к нему спиной, но Сириус заметил, что девушка стиснула книгу ещё сильнее.

— Знаешь, эта книга никуда от тебя не денется, — как бы между делом отметил парень, поравнявшись с Анной. Она промолчала, и тогда он добавил — искренне и чуть удивлённо: — Не знал, что ты интересуешься магической традицией Восточной Европы.

Едва окончив последнее предложение, Сириус вдруг захотел ударить себя по лбу. Конечно, не знал! Откуда ему знать об интересах Смит, если он ни разу толком с ней не разговаривал? Может, пора это исправить?

Но, только собрался парень спросить, чем ещё увлекалась Анна, она остановилась около одной из полок. Сириус знал, что там ожидали новых хозяев учебники по ЗОТИ, ведь уже накупил с утра целую кипу книг для пятого курса.

— Ты пришёл один? — вдруг спросила Анна недоверчиво.

— М-м-м… — на долю секунды замялся Сириус, но быстро добавил: — Мои друзья побывали здесь немного раньше. Я опоздал. Они ждут меня у Флориана Фортескью.

Взгляд девушки не смягчился, а тон стал лишь настороженней.

— И ты потащишь всю эту гору до самого кафе в руках?

— Не рассчитал силы, — соврал Сириус.

Ему вдруг расхотелось говорить: от Анны исходил едва уловимый, тонкий запах. Он показался парню столь же приятным, сколь неразличимым: возможно, карамель, но и что-то ещё. Отступив от девушки на полшага, Сириус смотрел на тонкие волосы, чуть секущиеся на концах и колыхавшиеся при каждом шаге Анны. За лето они слегка отросли, и это показалось парню таким незначительным, что он пребывал в недоумении. Нет, Смит определённо изменилась, её даже можно было назвать хорошенькой или по крайней мере милой. Не мог же Сириус не замечать этого раньше?..

— Знаешь, — едва не сглотнув, нарушил затянувшееся между молодыми людьми молчание парень, ведь Смит явно не собиралась поддерживать разговор. — Если ты знаешь какой-нибудь более короткий путь до кафе, ты… — сдуру Сириус хотел сказать «проводить меня», но вовремя остановился: не мог же он купить себе второй комплект учебников! Предки и так спрашивали с него за каждый кнат. Впрочем, это не мешало ему обзаводиться различными вредилками и приколами. — Ты могла бы рассказать мне о нём? — наконец закончил вопрос Сириус, выдохнув.

— Здесь рядом есть небольшой переулок, — равнодушно пожала плечами Анна. — А там совсем немного, и будешь на месте.

Парень хотел сказать что-то ещё, но, водрузив на самую вершину его самодельной башни последнее учебное пособие, девушка добавила:

— Мне пора возвращаться. Увидимся в школе.

— Ага… — только и ответил Сириус, смотря выходящей из магазина вместе с отцом девушке вслед.

Лишь когда над закрывшейся за её спиной дверью прозвенел колокольчик — словно в доказательство, что Смит действительно ушла, — Сириус вдруг понял, что совсем забыл о мотоциклах.

Осень 1975 года

— Сириус… Сириус…. М… Ещё… — раздавался знакомый шёпот у самого уха.

Парень вжимал Анну Смит в матрас, жадно ловя томные девчачьи вздохи. Анна была настолько неловкой, что даже стоны её получались глупыми, но Сириус лишь сильнее заводился, вырывая их изо рта девушки.

— Сириус, — снова прошептала она, и у Сириуса свело ноги от того, как прозвучало на её губах его собственное имя.

Парень был на пределе. Он чувствовал, что до конца ему оставалось всего несколько секунд, и понял, что во что бы то ни стало должен сказать то, что навязчиво крутилось у него на языке:

— Анна, я тебя…

Содрогнувшись от нахлынувшего оргазма, Сириус открыл глаза и резко сел в постели. Сердце бешено стучало, в пижамных штанах было мокро как в озере на опушке Запретного леса, но за бархатным пологом Сириус был один. Это просто сон.

Не зная, расстраиваться ему или радоваться, парень вдруг спохватился, что кто-то в спальне мог стать невольным свидетелем его ночного приключения. Чертыхнувшись, Сириус приоткрыл полог и заглянул в щель, заодно прислушиваясь к звукам в комнате. До ушей доносилось только глубокое дыхание четверых крепко спящих ребят. Ну и хорошо. Да и, в конце концов, Сириус необязательно стонал на весь замок. Может, молча лежал, крепко стиснув зубы, что совсем не походило на то, чем парень занимался во сне. На всякий случай ещё раз взглянув на свои ладони, Сириус вновь убедился, что они чистые. Это увеличивало вероятность, что лишних звуков он не издавал.

С этой успокаивающей мыслью парень откинулся на подушку, ведь часы на прикроватной тумбочке показывали лишь два часа ночи. Но, глядя в высокий потолок, заснуть Сириус так и не смог. Поэтому, бесшумно выбравшись из постели, он налил себе воды из графина, накинул халат и спустился в пустую гостиную. В камине тлели последние угольки. Опустившись в кресло прямо напротив него, Сириус практически залпом осушил свой кубок.

* * *

— Что с тобой, Бродяга? — спросил Джеймс за завтраком. — Ты какой-то заторможенный.

Сириус просидел в гостиной до самого утра. Взбудораженный пережитыми во сне образами, не отличимыми от яви, подростковый мозг так и не смог успокоиться. Хотя нет. Отличие всё-таки было: настоящая Анна Смит не позволила бы Сириусу делать с собой то, что он делал с воображаемой.

Его взгляд невольно скользнул по столу Хаффлпаффа, выискивая знакомое лицо. Анна сидела почти у самого края, заедая весёлую болтовню с лучшей подругой Дороти уже второй порцией жареных сосисок. Кажется, на лице девчонки вскочил прыщ, который она пыталась прикрыть чёлковой прядью, выбитой из чуть растрёпанного каре.

Словно почувствовав на себе чужой взгляд, Анна посмотрела точно в направлении Сириуса. У неё была способность безошибочно определять, когда он на неё глазеет. Обычно Сириус встречал взгляд девушки уверенно, иногда с играющей на губах улыбкой, но сейчас резко отвернулся, опустил голову и уставился в тарелку. До Сириуса вдруг дошло, что ещё несколько часов назад он трахал Анну в собственном сне. Но ещё хуже было то, что, когда парень посмотрел ей в глаза, в его голове яркой бегущей лентой вспыхнули ночные образы.

— Смущающийся Сириус? Такое я вижу впервые, — присвистнул Ремус, толкая локтем Питера.

— Как девчонка на первом свидании, — с широкой усмешкой добавил Джеймс.

Ох, как посмеялись бы друзья, узнай они, что Сириус кончил, увидев эротический сон с Занудой Смит. И парень смеялся бы вместе с ними, придумывая различные шутки на эту тему. Но при мысли об этом что-то неприятно шевельнулось у него в груди — как если бы Сириуса заставляли поделиться чем-то таким, что он совершенно не желал отдавать. И, бросив ещё один взгляд на соседний стол — мимолётный и едва уловимый, — Сириус понял: сон об Анне был слишком личным; в нём она принадлежала парню без остатка, и он не собирался её ни с кем делить.

— Неужели это из-за девчонки? — хихикнул Питер. — Как её зовут?

— Если иногда тебе кажется, что твою голову посещают умные мысли, Хвост, знай: ты ошибаешься, — пожал плечами Сириус.

В громогласном хохоте Джеймса он не заметил уродливой краски, мгновенно расползшейся по щекам обиженного Петтигрю.

— Правда, Бродяга, куда ты смотришь? — не разделяя веселья Джеймса, поинтересовался Ремус.

— Если уж вы так настаиваете, — вздохнул Сириус. — Собираюсь признаться в страстной любви Макгонагалл.

Джеймс с Ремусом прыснули. Питер угодливо хихикнул, но в глазах его по-прежнему плескалась обида.

— Не знал, что Макгонагалл сидит за столом тупиц, — вскинул брови Джеймс. — Да и что-то сегодня она поразительно похожа на Смит.

Сириус стоически выдержал лукавый взгляд ореховых глаз и, вздохнув с притворной озабоченностью, сказал:

— Боюсь, твоё зрение стало совсем плохим, Сохатый. Надеюсь, дело в очках и тебе просто надо хорошенько их протереть.

На этот раз никто не засмеялся, но Джеймс ничуть не обиделся. Ухмыльнувшись, он ответил:

— Это тебе надо протереть глаза. Зануда Смит! Я от тебя такого не ожидал.

Честно признаться, Сириус тоже.

— Ты уже поговорил с ней? — поинтересовался Ремус.

Сириус отрицательно покачал головой.

— Трусишь? — хихикнул Джеймс.

— Сделайте одолжение: заткнитесь, — устало закатил Сириус глаза.

Все эти расспросы порядком его достали.

— Интересно будет на это посмотреть, — игнорируя слова друга, хмыкнул Джеймс. — Сомневаюсь, что Смит забыла прошлогодний бал.

— Уверен, она не устоит перед Сириусом, — встрял Петтигрю с сальной усмешкой на губах.

— Если он не будет вести себя как… как обычно, — пожал плечами Ремус.

— Шансы невелики, Бродяга, — присвистнув, подытожил Джеймс. — К тому же Смит из тех девушек, что предпочтёт свиданию большую порцию пудинга.

На этих словах он рассмеялся, и Питер энергично подхватил его настрой. Но на Сириуса почему-то накатила злость. Сказанное Джеймсом, к собственному удивлению Блэка, задело его.

— Ты-то откуда знаешь? — огрызнулся он. — Тебя вроде постоянно отшивает Эванс, а не Смит.

Весёлое настроение Поттера мгновенно исчезло.

— Полегче, — нахмурился он. — Я не виноват, что ты упустил своё.

— Это мы ещё посмотрим, — стиснув зубы, выпалил Сириус.

Отодвинув едва тронутый завтрак, он вскочил на ноги и быстрым шагом направился к выходу из зала, игнорируя удивлённые взгляды друзей.

Ни разу в своей жизни парень не допускал даже мысли, то может поссориться с Джеймсом из-за девчонки, особенно той, которая друга даже не интересовала. Ну в самом деле: кому нужна неуклюжая, коренастая, визгливая Анна Смит, вечно жалующая на свою жизнь, если рядом есть Лили Эванс — полная противоположность первой? Но стоило Сириусу задать в пустоту этот риторический вопрос — собственный ответ тут же чётко отпечатался в мозгу.

Тяжело вздохнув, Сириус был рад хотя бы тому, что это была Анна, а не Снейп, ведь Сириус никогда не ненавидел её, да и она его тоже. Добиться Анны было гораздо проще, не правда ли?

Сентябрь, 5 курс

«Привет, Анна. Приглашаю тебя в Хогсмид в эти выходные. Буду ждать у мраморной лестницы в субботу».

Сириус снова перечитал записку, прежде чем, тяжело вздохнув, скомкать и выбросить её в переполненное такими же записками мусорное ведро. Парень чувствовал себя на редкость глупо: на часах перевалило за полночь, а он продолжал сидеть в гостиной, словно завтра первым уроком не у него должна была пройти важная проверочная работа по трансфигурации, и строчил одну за другой записки для Смит. Не в правилах Сириуса было заниматься такой ерундой, однако здравый смысл внушал ему опасение, что, пригласив Анну лично, парень лишил бы себя даже призрачного шанса получить её согласие. Поэтому Сириус уже полночи сидел в гостиной и как идиот подбирал слова, упражняясь в филигранности формулировок, чтобы не вызвать у недоверчивой сокурсницы чувство настороженности.

«Привет, Анна. Приглашаю тебя в Хогсмид в эти выходные. Буду ждать у мраморной лестницы в субботу, — поразмыслив, снова написал Сириус, взяв очередной листок. Парень мог бы просто стирать надписи волшебным ластиком, однако в этот редкий миг морального напряжения Сириуса куда больше прельщала идея раздражённо терзать неудавшиеся попытки своего полного надежды письма. — P.S. Приходи, пожалуйста. Я очень хочу пойти с тобой в Хогсмид», — поразмыслив ещё немного, добавил Сириус, но, едва закончив, сразу же стёр последнее предложение. Снова тяжело вздохнув, Сириус наконец сложил листок вчетверо.

Следующим утром, ещё до зари, он пробрался в совятню и привязал записку к лапе одной из школьных сипух. Она выглядела гордой и высокомерной, однако милостиво согласилась сделать Сириусу одолжение. При виде записки и немного нервного выражения лица подростка зоркий глаз птицы лукаво блеснул, прежде чем она вылетела в окно, и Сириус ещё какое-то время смотрел ей вслед, почти с раздражением думая, что никакой он не трус, это просто к Смит нужен особый подход.

За завтраком Сириус украдкой наблюдал за тем, как падает в тарелку Анны его письмо и как чужие руки в торопливом изумлении разворачивают листок. Задержав взгляд на лице Смит, парень даже перестал дышать, однако в следующий момент что-то в его груди неприятно кольнуло: несколько раз пробежавшись по тексту с крайне досадливым видом, Анна показала его сидящей рядом Дороти и покачала головой. Как и боялся Сириус, девушка сочла приглашение чьей-то злой шуткой.

До этой минуты он надеялся, что Анна, как случалось в последнее время всё чаще, не перехватит его взгляд, однако, рассеянно и подозрительно крутя головой по сторонам, Смит даже не подумала взглянуть в сторону парня. И тогда Сириусу вдруг очень захотелось, чтобы Анна заметила его осторожный взор, но он лишь опустил глаза в тарелку с яичницей и жареным беконом.

— Чего не ешь, Бродяга? — тихо спросил Джеймс, уплетая уже второй тост. — Если умрёшь от голода, не сможешь пойти с За… Я хотел сказать, со Смит, — осёкшись, тут же исправился парень, поймав предупредительный взгляд друга, — в Хогсмид в эту субботу.

— Очень смешно, — закатил глаза Сириус, запихивая в рот большой кусок яичницы.

Теперь не очень-то и верилось, что эта прогулка в Хогсмид действительно состоится.

Вопреки ожиданиям парня, несколько дней, отделявшие его от субботы, пролетели как одно мгновение. Накануне вечером он чувствовал себя довольно нервно, размышляя, правильно ли поступил, отправив лишь одну школьную сову. А может, всё-таки нужно было пригласить Анну лично? Впрочем, какой смысл теперь об этом переживать. Если она откажется прийти, Сириус просто поговорит с ней чуть позднее. Отступать он точно не собирался, даже если ему понадобилась бы сотня попыток, чтобы наконец добиться своего.

Проснувшись на рассвете, Сириус, как показалось ему самому, начал собираться как обычно. Однако сегодня старинного вида расчёска оказалась в его руках четыре раза вместо одного, пока длинные чёрные волосы не легли ему на спину идеальным — слишком идеальным для парня, как отмечали некоторые девчонки, — полотном. Возможно, перед зеркалом Сириус также немного чаще — примерно каждые две минуты до самого выхода — проверял мантию на наличие невидимых пылинок, а лицо — на наличие напрочь отсутствующих у него несовершенств, но в остальном сборы парня ничем не отличались от повседневных. По крайней мере, так он сам себе сказал.

Было бы преувеличением заявить, что шансы его сводились к нулю. В оставшиеся дни он, как шпион из магловского кино, выискивал хоть какие-нибудь намёки, что Анна сменила гнев на милость. И пусть девушка делала вид, что записки не существует, Анна всё же её сохранила, изредка доставая из кармана и всматриваясь в неё с более мягким, даже заинтересованным выражением. В такие моменты Сириус облегчённо выдыхал, но, разумеется, так, чтобы никто этого не заметил. Пока что всё шло по плану.

Спустившись по ступеням большой мраморной лестницы, парень погрузился в оживлённый гул, заполонивший холл. До выхода оставалось десять минут, и, отступив к перилам, Сириус с замершим от волнения сердцем начал вглядываться в каждую студентку в поисках той, которую так ждал.

Но Анны не было. Ни у лестницы, ни у деверей. Безуспешно высматривая её в толпе, Сириус почти отчаялся, ведь, отворив тяжёлые двери, Макгонагалл развернула внушительный список имён. К ней уже подходили первые компании мгновенно образовавшейся в холле вереницы.

Глубоко вдохнув, Сириус растерянно посмотрел вверх, на лестницу, пытаясь собраться с мыслями. И тогда жёсткая болезненная пружина в его груди вдруг разжалась, отдаваясь странной слабостью в ногах. Ещё сама о том не ведая, Анна торопливо спускалась к нему, такая небрежно растрёпанная и очаровательная. При виде её фигурки сердце парня снова сжалось, но теперь это чувство было почти приятным. Сириусу оставалось только подавить охвативший его страх и, как ни в чём не бывало, двинуться навстречу девушке. К счастью, им не пришлось бы толпиться: очередь студентов стремительно сокращалась.

Тревожно всматриваясь в ещё оставшихся в замке ребят, Анна искала того, кто отправил ей записку. Видимо, она не запомнила почерк Сириуса, так как, даже почти поравнявшись с ним, не обратила бы на парня никакого внимания, если бы он буквально не преградил ей дорогу.

— Привет, Анна, — выскребая крупицы самообладания из каждого закоулка своей души, непринуждённо сказал Сириус.

Анна подняла на него свои глаза, в которых явственно читалось нетерпение.

— Привет, Сириус, — сказала она так, словно желала поскорее от него отделаться. — Извини, я тороплюсь… Я немного опоздала и, кажется, кое-кого упустила.

Девушка хотела обойти его, однако он опередил её, выпалив:

— Это я написал тебе записку.

И хотя в холле всё ещё звучала болтовня и смех, между двумя молодыми людьми вмиг повисла тишина, и данная пауза была тяжёлой. Сириус понял это по тёмным глазам, озабоченно-растерянный взгляд которых мгновенно преобразился, затянувшись пеленой разочарования. И тогда юное сердце парня окончательно ушло в пятки.

— Ты?.. — словно не понимая смысла этих слов, опустошённо отозвалась Анна.

Сглотнув, Сириус открыл было рот, чтобы дать ей какой-нибудь внятный ответ, однако, к огромному изумлению парня, в следующий момент по щекам Анны потекли слёзы. Не произнеся больше ни слова, она понеслась обратно вверх по лестнице, цепляясь за перила.

Сбитый с толку, Сириус в смятении воскликнул: «Стой!» — и бросился вслед за девушкой. В списке Макгонагалл были отмечены последние фамилии, однако Хогсмид уже совсем не волновал ни Анну, ни Сириуса.

Бешено озираясь по сторонам, он удивился тому, как быстро девушка исчезла из виду, несмотря на то что Сириус бегал гораздо быстрее. Ему пришлось несколько раз позвать Анну, прежде чем, окончательно перестав понимать, что происходит, он не достал из внутреннего кармана мантии так удачно оказавшуюся сейчас именно у него карту.

Анна оказалась в женском туалете на втором этаже. К счастью для Сириуса, там редко кто-то появлялся, поэтому парень решительно направился туда. У него в голове стоял полный кавардак, и в данный момент он даже не был до конца уверен, действительно ли хотел говорить сейчас с Анной. Но что-то шептало Сириусу, что он не мог просто отложить эту ситуацию на потом. Ему бы не хватило терпения мучиться вопросом, что, чёрт побери, он сделал этой Смит, если от одного его вида она впала в истерику. Он нуждался в объяснениях и собирался получить их прямо сейчас.

Беззвучный плач девушки превратился в громогласное рыдание, Сириус слышал его даже из-за захлопнутой двери. Когда длинные чуть дрожащие пальцы легли на затёртую дверную ручку, прямо сквозь Сириуса, заставив его содрогнуться от вмиг охватившего тело холода, проскользнули дымчато-серебристые очертания человека.

— Не думала я, что кто-то может вопить громче меня, — хихикнула Плакса Миртл. Заметив Сириуса, она вдруг резко остановилась: — О, так это из-за тебя? Ты снова разбил сердце бедной маленькой Зануды Смит? Ну ты даёшь!

Не обратив на Миртл внимания, Сириус устремился в дамскую комнату. Приведение недовольно надуло губы, однако его любопытство оказалось сильнее обиды. Круто развернувшись и следуя за парнем по пятам, Миртл притаилась в одной из кабинок и затихла как перед началом сеанса в кинотеатре.

Анна продолжала плакать, не замечая ничего вокруг. Нерешительно переминаясь с ноги на ногу в течение нескольких минут, Сириус наконец позвал её:

— Эй, Анна.

Обескураженный и напряжённый, парень произнёс это резче, чем собирался. Плач приостановился, и, нарушаемая лишь всхлипами, тишина с оглушающей силой ударила Сириусу в уши.

— Уходи, — раздражённо отозвалась девушка.

Её странное поведение начинало злить. Сириус дёрнул ручку кабинки, но она была заперта. Он мог бы просто воспользоваться волшебной палочкой, однако это показалось ему совсем уж глупым. Если Смит так хотела рыдать над унитазом, то пусть. Это парню никак не мешало.

Усевшись прямо на пол, он прислонился к кабинке спиной.

— Я не понимаю, что сделал не так, — сдерживая негодование в голосе, сказал Сириус. — Почему ты ревёшь? Я всего лишь пригласил тебя в Хогсмид. Если НАСТОЛЬКО не хотела со мной идти, — на этих словах Сириус, поджав губы, бросил ядовитый взгляд на обшарпанную дверцу кабинки, — могла бы просто отказаться, а не устраивать скандал.

В ответ парень услышал лишь тишину. Она могла бы сильнее распалить Сириуса, но почему-то остудила его пыл. Устало опёршись на колено локтем, парень добавил:

— Ты говорила, что не испытываешь ко мне ненависти. Но, стоит мне появиться рядом с тобой, ведёшь себя так, будто само моё существование — это оскорбление для тебя.

Сириус уже не был уверен, что вообще хоть что-нибудь услышит от девушки. Однако сквозь тонкую дверцу кабинки до него донёсся сдавленный хриплый голос:

— Я… Я впервые поверила, что кто-то действительно захотел позвать меня в Хогсмид... Я не собираюсь становиться очередной жертвой твоих хитроумных издёвок! Оставь меня в покое, Блэк!

Слова Анны больно укололи Сириуса. Он мог по пальцам пересчитать случаи, когда что-либо так сильно задевало его. Однако слепая ярость не могла решить его проблему — парень должен был сделать это сам, тихо и с холодной головой, столь резко контрастировавшей с его пылающим сердцем.

— Это не издёвка! Я действительно хотел позвать тебя в Хогсмид, — почти с безысходностью в голосе сказал он. — И думал об этом уже несколько недель.

— С чего бы это? — неожиданно едко отозвалась Анна. — Все эти годы ты смеялся надо мной и говорил обо мне гадости вместе со своими дружками.

— И очень сожалею об этом, — тихо сказал Сириус. Девушка не ответила, и тогда, повернувшись ко всё ещё запертой дверце кабинки, он наконец произнёс то, что действительно хотел произнести: — Если бы я мог вернуться в те дни, то поступил бы по-другому. Совсем по-другому.

Вопреки ожиданиям Сириуса, его искренние слова самую малость смягчили воинственный настрой девушки.

— Неужели держал бы свой язык за зубами и не трепался обо мне с Питером? — саркастично поинтересовалась она.

— Питер… — медленно проговорил Сириус. — Иногда мне хочется его прибить. Но я сам во всём виноват. И, веришь ты или нет, сейчас я жалею, что не принял твоё приглашение на тот идиотский бал.

Едва парень окончил последнюю фразу, снова повисла тишина. Её не нарушала даже Плакса Миртл, всё ещё жадно подслушивающая каждое слово.

— А я жалею, что пригласила тебя, — наконец произнесла Анна.

Слова Сириуса едва заметно всколыхнули в ней что-то давно забытое, однако она старалась придать голосу безаппеляционность.

— Но я нравился тебе, правда? — с надеждой спросил Сириус.

— Какая разница? — без промедления ответила Анна. — Это в прошлом.

— Если я нравился тебе раньше… — на судорожном вдохе сказал Сириус, — Есть ли у меня хотя бы маленький шанс понравиться тебе снова?

В который раз между ними установилось абсолютное безмолвие. Сириусу показалось, что ещё немного и он начнёт скрестись в дверцу от охватившего его отчаянного напряжения, однако в этот самый момент Анна снова заговорила.

— Зачем? — только и спросила она, прежде чем раздражённо добавить: — Сириус, те конфеты не были отравлены Амортенцией. Почему ты несёшь весь этот бред?

— Ты и вправду мне нравишься, — нетерпеливо отозвался парень, не понимая, отчего Анна так упорно не желала его услышать. — Я не такой придурок, как ты думаешь. И сегодня я отлично понял, каково это, когда твоё приглашение воспринимают как нечто ужасное. Я получил хороший урок.

Сникнув, Сириус умолк. Анна сидела на полу всего лишь в нескольких сантиметрах, отделяемая от парня только ветхой, но на удивление крепкой дверцей, и ни слова не могла разобрать из того, что говорил этот несносный Блэк. Как будто при девушке одновременно затараторили десять гоблинов и русалок на своих неведомых ей языках. Она, Зануда Смит, нравится Сириусу Блэку?

— Скажи хоть что-нибудь, Анна, — сдавленно произнёс он.

— Я не знаю, что тебе сказать, — окончательно успокоившись, вздохнула девушка.

Слова Сириуса не укладывались у неё в голове.

— Я был полным идиотом. Я понимаю это.

— Ты таким и остался, — ответила Анна, но сердце парня подсказало ему, что в этот самый момент она слабо улыбнулась. И Сириусу вдруг очень захотелось увидеть её улыбку.

— Прошлого не изменить, — произнёс парень и, глубоко вдохнув, добавил: — Но мы можем начать сначала. Хотя бы нормально друг с другом разговаривать.

В груди его замерло что-то громоздкое и тяжёлое, и казалось, прошла целая вечность, прежде чем он снова услышал тихий тонкий голос. Шмыгнув носом, Анна наконец сказала:

— Если я соглашусь, ты уберёшься отсюда? У меня покраснело и опухло всё лицо, и мне нужно зеркало, иначе я рискую сделать себе ещё хуже.

Обострившееся, восприятие Сириуса уловило в тоне девушки перемену. Он стал мягче, лаская слух парня.

— Возможно, — с ноткой озорства ответил он, чувствуя, как придаёт ему сил чистая и светлая радость. — Если согласишься пойти со мной в Хогсмид в следующие выходные.

— Я подумаю, — помедлив, сказала Анна.

Она не могла поверить, что Сириус Блэк сидел сейчас у кабинки в туалете для девочек и приглашал девушку на свидание. Но в роду у неё уже длительное время не было умалишённых, а значит, всё происходящее было правдой.

— Ладно, — легко отозвался Сириус. — Но я не отстану от тебя, пока ты не примешь моё приглашение.

И с этими словами он резво вскочил на ноги и направился к выходу. Анне необходимо было побыть одной, и Сириус не стал возражать, ведь сквозь серые тучи в душе парня наконец проглянуло солнце.

— Только думай не слишком долго, — неожиданно подала голос Плакса Миртл, когда за Сириусом закрылась дверь. — Судя по тому, что ты не пошла сегодня гулять с таким красавчиком, ум не твоя сильная сторона.

Лето 5 курса

— Серьёзно? Когда же они наконец успокоятся, — возмущённо сказала Дороти, смотря на Снейпа, подвешенного вверх ногами метрах в двух над землёй.

— Эванс капитулировала — теперь их ничто не остановит, — хохотнул Макмиллан. — Впрочем, этот жалкий слизняк сам напросился.

— Напросился на что?! — зло воскликнула девушка. — На ЭТО?

Не желая уступать друг другу, молодые люди стали препираться. Но Анна не слышала их горячего спора: её оглушал смех по меньшей мере десятка голосов. Этот смех, вызванный видом несчастного, отчаявшегося, сгорающего от стыда и злости Северуса Снейпа, был преисполнен такой жестокости, что волосы на затылке девушки встали дыбом.

Растерянно переводя взгляд с одного лица на другое, Анна надеялась заметить хотя бы на одном из них жалость и негодование, исказившие её собственные миловидные черты, но взгляд то и дело натыкался на дикое предвкушение, пляшущее в глазах толпы. И когда он наконец остановился на Сириусе, Анна окончательно оцепенела.

Его красоту перечёркивало выражение мстительной злобы, с которым он смотрел на Снейпа. Зажавший в руке волшебную палочку, Сириус был готов атаковать его наравне с Поттером в любой момент. И, глядя на Сириуса, девушка поверить не могла в то, что ещё утром он мило ей улыбался, приглашая увидеться вечером, когда студенты будут праздновать окончание учебного года.

Как же так? Как мог этот неумолимый, безжалостный мальчишка быть красивым и умным Сириусом Блэком? Ведь Сириус, которого знала Анна, не нападал на других и не унижал своих одногруппников без повода! Ведь разве не был он, несмотря на свой взбалмошный характер, в глубине души добрым и сострадательным?.. Так почему же тогда Сириус стоял плечом к плечу с Поттером и потворствовал его садистскому желанию расправиться со Снейпом на потеху остальным? Почему, смотря на это, Анна всё больше чувствовала сотрясающую тело дрожь?

Девушке казалось, что Сириус вот-вот заставит Джеймса остановиться. Кто ещё может проявить такое мужество? Кто-то из учеников, боящихся переходить Поттеру дорогу? Робкий Ремус? Отвратительный Питер, покатывающийся от смеха вместе с остальными?..

Прошло несколько долгих мучительных мгновений. Снейп всё так же болтался в воздухе, красный от гнева и неспособный вымолвить ни слова.

— Итак, леди и джентльмены, позвольте представить вашему вниманию Его Мерзейшество Сопливуса отдельно от его грязных подштанников! — выкрикнул Джеймс Поттер, всё ещё взбешённый словами Лили.

Толпа восторженно улюлюкала.

«Ну же, Сириус…» — в отчаянии думала Анна, едва не прожигая своим взглядом в его спине дыру.

— Но предупреждаю, вас может стошнить!

Окончание последней фразы Джеймса утонуло в новом шквале бесчеловечного веселья. И Сириус веселился вместе со всеми этими пустоголовыми подлецами, одобрительно наблюдая за тем, как его друг заносит палочку для последнего, самого сокрушительного в своей низости удара.

— Экспеллиармус! — раздался вдруг истошный вопль, разрезая всеобщий возбуждённый гул.

Палочка Джеймса вылетела из его длинных цепких пальцев и протестующе взмыла в воздух. Ярость атаки была столь сильна, что парня, вздрогнувшего от неожиданности, сбило с ног и откинуло к ближайшему дереву. По его затылку стекла струйка крови, пачкая взъерошенные волосы. Обессиленный Снейп упал на траву. И только когда опустевшие в воцарившейся тишине физиономии обернулись к Анне, она поняла, что голос принадлежал именно ей, что одним рывком она преодолела несколько метров и теперь стоит на ногах, крепко сжимая собственную волшебную палочку в дрожащей руке.

Лицо Джеймса исказила гримаса гнева. Пошатываясь, он с трудом выпрямился. Ошарашенный, Питер бросился к нему, но парень лишь отмахнулся, водружая обратно на нос упавшие на землю очки.

— Какого чёрта, Смит? — прошипел Джеймс, пытаясь скрыть боль.

С первого месяца в Хогвартсе он внушал Анне некоторый страх. Джеймс был одним из тех людей, с кем не стоило ссориться, и девушка очень хорошо об этом знала. Но сейчас она не слышала собственной тревоги. В висках бешено стучало, щёки пылали багрянцем, и ей было всё равно, что сделает Джеймс или его дружки, помогавшие ему издеваться над другими, ведь Анна пребывала в гораздо большем гневе, чем высокомерный, зазнавшийся Поттер.

— Ты это заслужил! — пронзительно взвизгнула она, нацелив палочку прямо ему в грудь. — И все вы! — взгляд её безумно метался средь остекленевших глаз вокруг. — На месте Снейпа мог оказаться каждый из вас! Вы тупое, безмозглое стадо! Вы…

Не давая себе вдохнуть, Анна поперхнулась. Глаза её столкнулись с пристальным взглядом серых глаз, неотрывно следящих за ней. Палочка Сириуса по-прежнему была у него в руке, и его реакция была гораздо острее, чем реакция Анны. Но её это больше не волновало. Её вообще больше не волновал Сириус Блэк. Горькое разочарование постигло девушку. И как могла она думать, что он хороший? Как могла считать его классным? Блэк был просто необузданным задирой, которому чужда совесть или сострадание. Вот кем предстал он перед Анной, стоило ей заглянуть чуть дальше за образ недосягаемого бунтаря. Никем.

— Успокойся, Анна, — убрав палочку в карман мантии, тихо сказал Сириус. Жестом руки он заставил Джеймса, уже подобравшего собственную палочку и двинувшегося было на девушку, остаться на месте. — Давайте, расходитесь вы все! Живо!

Разочарованные незавершившейся экзекуцией, ученики разбрелись по своим углам.

— Поздравляю, Зануданна, — раздался над ухом девушки ядовитый смешок проходившей мимо Роуз Андерсен. — Ты только что завела себе опаснейшего врага. Удачи дожить до отъезда — если, конечно, твоя Принцесса Снивеллус не спасёт тебя, пронзив Джеймса своим длинным жирным носом. Потому что я очень сомневаюсь, что Сириус будет выбирать между одноразовой замухрышкой и лучшим другом. Считай, теперь у тебя два неприятеля.

Противно хихикнув, Андерсен направилась к замку.

Анна не ответила. Её всё ещё колотило от ярости. Рядом показалось обеспокоенное лицо Дороти, но едва уловимым взглядом Анна попросила оставить её одну. Проследив, как подруга скрывается за поворотом, девушка хотела направиться к озеру, чтобы утихомирить гудевшие в голове мысли, но неожиданно на плечо легла чья-то рука.

Резко сжав опущенную палочку так, что побелели костяшки пальцев, Анна круто развернулась, готовая к чему бы то ни было. Кончик палочки упёрся в чужую грудь.

— Это всего лишь я, — сказал Сириус без тени опасения в глазах.

Ольховый корпус, всё ещё готовый к проклятию, дрожал в девичьих руках.

— Не будь дурой, Смит, — добавил Сириус с нарастающим в голосе раздражением. — Убери палочку. Я не собираюсь на тебя нападать.

— Уходи, — надрывно отозвалась Анна, резким движением засовывая палочку в карман, но Сириус не сдвинулся с места.

Над лесом сгущались тучи.

— Какого чёрта ты влезла? — зло процедил парень. — Ты не знаешь всей ситуации. Думаешь, Снейп заступился бы за тебя перед своими приятелями? Он при всех назвал Эванс грязнокровкой, ты слышала. И о тебе, уверяю, думает точно так же. Снейп и его драгоценные друзья уже практически Пожиратели смерти.

Услышав это название, Анна вздрогнула, словно Сириус замахнулся, чтобы дать ей пощёчину. Но его слова не переубедили её.

— Снейп сидел в тени, а вы напали на него, — категорично заявила она. — Это всё, что мне нужно знать. Вы издевались над ним годы напролёт, задолго до возвышения Пожирателей! Это перешло все границы!

— Возможно, мы немного перестарались, — нехотя признал Сириус, вперив свой пытливый взгляд в Анну. — Но ни я, ни Джеймс в отличие от Снейпа никогда не использовали тёмную магию против других.

Лёгкая усмешка тронула губы девушки — недобрая, кривая, полная желчи. Она была так несвойственна Анне, что Сириус, хотевший было сделать к ней шаг, непроизвольно отпрянул.

— О да, — саркастично протянула Анна, — То, что вы сделали с Северусом, определённо было светлым и полным доброты.

Сириус был застигнут врасплох. Никогда ещё голос девушки не звучал в разговоре с ним так холодно. Никогда ещё глаза её не смотрели на него с такой неприязнью и враждебностью. И он, к своему стыду, совершенно растерялся, а потому с неожиданной запальчивостью воскликнул:

— Плевать мне на твоё мнение!

— Я это очень хорошо поняла, — пожала плечами Анна, словно отмахнулась от назойливой мухи, и Сириус вдруг осознал, что теперь слегка дрожит уже он.

— Ты знала, — начал парень, едва подбирая слова; голос его был хриплым. — Ты знала, какой я. Так какого чёрта ты…

— Я думала, что знала! — резко, почти крича перебила Анна.

Дыхание её стало тяжёлым, словно весило больше, чем весь замок. В голове проносились воспоминания, сплетаясь в уродливый узор одной-единственной мысли.

— Я убедила себя, что ты не такой, каким казался мне вначале. Что у тебя на всё была своя причина. Но я ошибалась, — закончила девушка шёпотом, контрастировавшим с её недавними визгами, что заставило сердце Сириуса сжаться в необъяснимой панике.

— Анна… — он протянул к девушке руку, но она отступила на шаг, не сводя с него своих горящих ледяным огнём глаз.

— Теперь я понимаю, что ты просто отморозок.

— До послушай же… — с колотящимся в груди сердцем пробормотал Сириус, пытаясь придать голосу максимально небрежный тон.

Он снова предпринял осторожную попытку приблизиться, заставить девушку остыть, но она вновь отстранилась.

— Не подходи ко мне больше. Никогда.

Брошенная Анной фраза ворвалась в разум Сириуса словно бладжер. Отказываясь поверить в услышанное, Сириус почти безумно смотрел в безразличные глаза. Бесцветный голос Анны вгонял в ужас не хуже самого яростного крика, и парень был готов упасть в объятия Гремучей ивы, лишь бы не слышать сказанных девушкой слов, эхом отдающихся в его голове.

Развернувшись, она бросилась наутёк, не разбирая дороги, лишь бы оказаться сейчас как можно дальше от Сириуса.

— Анна! — закричал он вслед. Парень хотел броситься за ней, догнать во что бы то ни стало, даже если для этого придётся принять свою анимагическую форму, полностью выдав себя. Но впервые в жизни бесстрашный Сириус Блэк в бессилии остолбенел. — Подожди, Анна!

Но она скрылась за ветками деревьев.

Лето 5 курса

День медленно полз к своему завершению. На экзамене по трансфигурации Анна даже не взглянула на Сириуса, а сам он делал всё словно по инерции, полностью уйдя в себя и почти ни на что не реагируя. Парень даже не помнил, как добрался до гриффиндорской башни. Лишь когда он ввалился в спальню и, словно мешок с картошкой, рухнул в кровать, то наконец сообразил, кто он и где находится. В гостиной заиграла музыка и зазвучал весёлый смех: ребята праздновали окончание СОВ, но Сириус — впервые за пять лет учёбы — остался лежать, уткнувшись в подушку. В голове не осталось мыслей, а чувства будто окаменели в груди, и Сириус ощущал себя опустошённой тряпичной куклой, забытой кем-то в тёмном чулане. Наверное, парень бы пролежал так до самого утра, не сумев сомкнуть глаза хоть на минуту, но слух уловил тихий шорох поднимаемого полога. Сириус не поднял головы, даже когда кровать по обе стороны от него прогнулась под тяжестью сразу двух тел, однако раздавшийся справа голос вывел его из оцепенения.

— Взбодрись, Бродяга, — проговорил Джеймс тихо. — Пойдём вниз к остальным.

Сириус не ответил.

— Ты сможешь поговорить с Анной завтра, — утешающе добавил Ремус.

Болезненно дёрнувшись при упоминании этого имени, Сириус сел в кровати, но постарался выглядеть как можно более спокойным. Он не смотрел на друзей — слишком неловко, слишком стыдно было ему показывать им, что творилось у него на душе.

— Она сказала, чтобы я больше не подходил к ней, — всё-таки не удержавшись, как бы между делом обронил Сириус, но изо всех сил сжал зубы.

В дальнейшем он не раз ругал себя за то, что в приступе тоски плакался друзьям как брошенная девица.

— Тебе ведь раньше не отказывали, да? — хохотнул Джеймс. — Совсем раскис. Выше нос, приятель. Смит успокоится, придёт в себя. Только не распускай перед ней нюни — выгляди естественно, будто тебя не очень всё это волнует. А то как девчонка.

Задетый последним предложением, Сириус недовольно вздохнул и присоединился к друзьям. Втроём они спустились в пышущую жаром гриффиндорскую гостиную, где уже вовсю развлекались остальные.

Сливочное пиво, болтовня и магические фокусы разной степени успешности понемногу оживили Сириуса. Уже скоро он привычно шутил, пускал из палочки плюющиеся мыльные пузыри, заколдовывал чужие носки и пару раз подмигнул очаровательной четверокурснице, но, вернувшись в спальню уже глубокой ночью, так и не смог уснуть. До самого утра в голове парня проигрывался вчерашний разговор, словно кто-то раз за разом перематывал пластинку в граммофоне.

Это был последний день перед отъездом домой. Девчонки перешёптывались о Сопливусе, прошлой ночью ломящемся к Эванс с извинениями, но Сириуса это не волновало, как и результаты экзаменов. Он даже не взглянул на доску объявлений в гостиной, и вовсе не потому, что знал все темы как минимум на «превосходно», — просто, едва за окнами занялась заря, парень не мог думать ни о чём, кроме Анны. Поэтому, заняв место за украшенным красно-золотыми тонами столом, Сириус сразу отыскал взглядом девушку, сонно жующую овсянку в компании Дороти и остальных хаффлпаффцев.

На секунду сердце озарила надежда, что Сириус был не единственным, кто переживал из-за возникшей ссоры, что и Анна обдумывала произошедшее. Но она не замечала его настойчивого взгляда, и парень нисколько не сомневался, что специально. Однако ужиматься и теряться в догадках он не привык, и потому, когда спустя десять минут две макушки — светлая и тёмная — скрылись за тяжёлой дубовой дверью, Сириус с быстротой гепарда преодолел разделяющее их расстояние, нагнав Анну и Дороти уже у самой лестницы.

Напустив уверенный и почти незаинтересованный вид, парень преградил девушкам дорогу.

— Оставь нас ненадолго, Палдмер, — небрежно выговорил он, смотря на Дороти сверху вниз.

Она подозрительно покосилась на Анну, но, получив лёгкий кивок, направилась в гостиную факультета, бросив на Сириуса ещё один пристальный взгляд.

Тем временем внимание парня обратилось к Анне.

— Нам надо поговорить, — твёрдо сказал он и только теперь полностью осознал, что понятия не имеет, о чём именно хочет сказать. Но отступать было поздно.

В глазах Анны больше не бурлила ярость, но Сириус не мог не заметить уже знакомый ему холод. Это обострило и без того сильное напряжение парня.

— Нет, не надо, — последовал незамедлительный ответ. — Или у тебя короткая память?

— Пожалуйста.

Сириус старался оставаться хладнокровным, но голос предательски дрогнул. Парень отчётливо понимал, что сойдёт с ума, если не поговорит с девушкой до отъезда.

— Нам не о чем говорить, — устало произнесла Анна.

Она говорила тихо и спокойно, и чем размереннее звучали её слова, тем сильнее горло Сириуса сжимало отчаяние.

— Не понимаю, какое тебе дело до Снейпа? — севшим голосом произнёс Сириус.

В любой момент кто-то из учеников мог стать свидетелем их разговора, но парню было всё равно. Куда больше его беспокоило, что Анна снова убежит, однако на этот раз Сириус был готов преследовать её везде, куда бы она ни направилась, пока она его хотя бы не выслушает.

Жёсткий, полный презрения, но абсолютно собранный взгляд буравил его насквозь.

— Дело не в Снейпе, а в тебе, Блэк, — наконец ответила Анна. — Видимо, ты слишком туп, чтобы это понять.

Огромная, сметающая всё на своём пути волна гнева вздыбилась в сердце Сириуса. Из последних сил пытаясь держать себя в руках, он громко сказал:

— Ну да, ведь ты думала, что я марионетка, обязанная плясать под твою дудку? Что злостный нарушитель школьных правил Сириус Блэк станет пай-мальчиком ради прекраснейшей Анны Смит? Жаль тебя расстраивать, но ты заблуждалась.

— Да, я заблуждалась, — выворачивая внутренности парня наизнанку своим промозглым спокойствием, отозвалась она. — Заблуждалась в тебе. Была очарована тобой. Обманывала себя и закрывала глаза на твою жестокость. Но теперь, обдумав всё ещё раз, я понимаю, как сильно была не права.

Сириус чувствовал, что теряет опору под ногами. Надежда на примирение с Анной утекала сквозь крепко сжатые в кулаки пальцы. Парень мог бы просто пообещать ей не трогать чёртового Снейпа. Но Сириус не давал обещаний, которые не собирался выполнять.

Наверное, мысли слишком отчётливо были написаны у него на лице. С отвращением посмотрев на него, Анна сделала к нему шаг. На мгновение Сириусу показалось, что она собирается дать ему пощёчину, но девушка лишь обошла его, намереваясь нагнать Дороти. Не говоря больше ни слова, Анна сделала ещё несколько шагов, и Сириус потерял над собой контроль.

— Давай, убегай, как трусливая мышь! — крикнул парень вслед, тяжело дыша, и в этот момент оставшаяся краска окончательно схлынула с его лица.

Анна даже не обернулась:

— Хороших тебе каникул, Блэк.

Совершенно растерянный, Сириус, против собственного обыкновения, не нашёлся что ответить. Он вдруг понял, что больше всего на свете хочет схватить Анну за руку, заключить в объятия и рассказать о чувствах, кипящих в нём весь этот год, а потом целовать до самого прибытия Хогвартс Экспресса в Лондон…Но в этот самый момент в сердце парня предательским пожаром вспыхнула гордость и нежелание уступать, заставляя его молча смотреть, как Анна исчезает за поворотом.

Ну и пусть, подумал Сириус, Смит теперь с ним не разговаривает. Что вообще он к ней прицепился? В ней совсем ничего особенного. В Хогвартсе полно гораздо более красивых, грациозных и весёлых девушек, и любая из них будет счастлива заполучить внимание Сириуса Блэка.

Сконцентрировавшись на этой мысли, парень, всё ещё взбешённый, поклялся себе во что бы то ни стало забыть об Анне.

Лето — начало осени 1976 года

Каникулы Сириуса и правда прошли очень хорошо. Он наконец-то покинул ненавистный ему Дом №12 на площади Гриммо и почти два месяца провёл у Поттеров, впервые почувствовав, каково это — находиться в любящей семье. Это лето юноша мог бы назвать лучшим в своей жизни, если бы не одно «но».

Анна Смит. Он так и не смог выбросить её из своей головы, несмотря на многочисленные поцелуи с магловскими девчонками, живущими по соседству с Джеймсом. Он, кстати, успел доконать Сириуса своими шутками, что таким образом Сириус, как настоящая собака, метит новую территорию. Однако с каждым днём парень всё больше ощущал желание увидеть Анну; как-то раз он даже заснул с намерением отправить девушке письмо, но наутро запретил себе даже думать об этом. Она сама его послала, так что пусть катится ко всем чертям.

Сириус так и не признался себе, что был разочарован, не встретив её на Косой аллее. Поэтому сегодня, в день отправления Хогвартс Экспресса с платформы 93/4, сердце парня тихо трепетало от ощущения, что Анна где-то поблизости, но он намеренно не смотрел по сторонам.

Сириус не собирался искать её, когда ярко-красный поезд покинул станцию. Это Анна оказалась в первом попавшемся купе, как всегда болтая со своей подругой Дороти, будто на всём белом свете больше не было никого другого.

— Парни, давайте поищем свободное купе, — сказал Ремус, нарушив мгновенно воцарившуюся тишину. — Привет, девочки.

— Привет, Ремус, — поздоровалась Анна, будто не замечая остальных, и с неожиданной злостью Сириус подумал, что ещё минуту назад она совсем не была такой безразличной.

— Зачем нам другое купе? — небрежно отозвался он. — Мы вполне поместимся здесь.

Ремус недоверчиво покосился на него.

— Ты уверен, Бродяга? — деликатно уточнил Джеймс, но Сириус заметил в его глазах лукавый огонёк. — Ну, раз уж ты настаиваешь…

Не дожидаясь ответа, Джеймс закинул свой чемодан на полку. Сириус сделал то же самое, а затем друзья принялись помогать запыхавшемуся Питеру.

— Я всё ещё думаю, что нам стоит обосноваться в другом месте, — неловко произнёс Ремус, оставшись стоять в дверях.

— Умная мысль, — недовольно сказала Анна. — Поищите себе другое купе. Это уже занято.

Наконец-то справившись с непомерно нагруженным чемоданом Питера, Сириус посмотрел на неё так, словно впервые заметил. Ему стоило больших усилий не впиться в девушку глазами с первых же секунд, как он отворил деревянную дверь.

— Кем занято? Вашими воображаемыми друзьями? — холодно спросил парень.

Джеймс и Питер, уже плюхнувшиеся на сиденья, залились смехом. Тяжело вздохнув, Ремус убрал собственный чемодан и расположился у самого выхода. Свободным оставалось одно-единственное место, и оно находилось прямо между Джеймсом и Анной, которая начинала закипать.

— Нами! — воскликнула она, подскочив, когда Сириус сел рядом с ней. — Держитесь от нас подальше!

Повисла напряжённая пауза. Не сводя с девушки пристального взгляда, парень ответил:

— Не хочу тебя расстраивать, Смит, но поезд, как и замок, — общая территория. Если вас не устраивает наше присутствие — проваливайте.

— Так и сделаем, — гневно отозвалась Анна.

Встав на цыпочки, она взялась за ручку своего чемодана, когда поезд неожиданно качнуло. Увесистая ноша могла бы свалиться девушке на голову, но Сириус вовремя подхватил чемодан и поставил на пол. Ремус тем временем помогал Дороти, негодующей не меньше подруги.

— Аккуратнее с багажом, Смит, — хихикнул Питер. — А то сегодня на ужине некому будет опустошать подносы с шоколадными кексами.

Раздался новый гвалт смеха. Покраснев до самых кончиков ушей, Анна выскочила в коридор под аккомпанемент хохота Поттера и Петтигрю. Сириус смеялся вместе с ними, хотя ему совсем не было смешно.

Когда в купе снова воцарилась тишина, Ремус, посмотрев прямо в серые глаза, вдруг сказал непривычно сурово:

— Всё, чего ты добился — выгнал девочек. Можешь гордиться собой, друг. Очень достойный и взрослый поступок.

— Да брось, Лунатик, — возразил Сириус, как можно непринуждённее откидываясь на спинку сиденья. — Они сами ушли.

— Вот именно, — поддакнул Питер.

Проигнорировав его слова, Ремус всё ещё смотрел на Сириуса:

— А ты заметил слёзы в её глазах, когда вы над ней смеялись?

Ошарашенный, Сириус не ответил. По его лицу и шее мгновенно растеклась стыдливая краска, и он отвернулся к окну, чтобы её скрыть.

— Остынь, Лунатик, — миролюбиво заступился Джеймс. — Лучше вспомни о той хорошенькой девчонке с Рэйвенкло: весь прошлый год она строила тебе глазки. Думаю, у тебя есть шанс.

Резко смутившись, Ремус что-то пробормотал, и разговор плавно перешёл на заинтересованную в парне студентку. Потихоньку в обсуждение втянулся и Сириус. Он сожалел о сказанном и сделанном, но решил на этом не зацикливаться. В конце концов, его извинения ничего не изменят. Да и за что ему извиняться? Это Хвост назвал Анну обжорой — и, кстати говоря, не соврал.

Спустя несколько дней Сириус очень винил себя за то, что так и не оторвал задницу от сиденья в поезде: парень выяснил, что после перепалки Анна нашла утешение в компании семикурсника, слывшего одним из лучших вратарей Гриффиндора за всю историю школы.

Начало 6 курса

«Чёрт бы вас побрал», — думал Сириус, мрачно смотря на Анну в объятиях Элвина Пола — того самого гриффиндорского вратаря, так «кстати» встретившего расстроенную девушку в одном из купе Хогвартс-Экспресса.

Они уже целовались?

От этой мысли Сириуса, взгляд которого был прикован к ничего не замечавшим молодым людям, передёрнуло, но он по-прежнему смотрел на парочку, примостившуюся у открытого окна в перерыве между уроками. Это был на редкость тёплый и солнечный сентябрьский день, радовавший юных волшебников и ведьм умиротворяющей позолотой первого листопада. Однако разозлённый Сириус не обращал на него никакого внимания. Он не смотрел на фигурно кружащиеся в воздухе (с небольшой помощью одного безобидного заклинания!) сухие листья — взгляд парня блуждал по пряди светлых волос, нежно заведённой за ухо сильными пальцами; по приподнятым уголкам губ и круглому личику, на котором сейчас явственно прослеживалось умиротворение.

«Со мной она всегда казалась нервной…»

Резко кашлянув, Сириус вышел из-за угла. Голова Элвина — столь же пустая, сколь крепкая — повернулась в направлении звука. К мстительному удовлетворению Сириуса, Анна сразу же отстранилась, с усиленным интересом смотря в окно.

— Как дела, Сириус? — приветственно улыбнулся Элвин. — Вы с Джеймсом уже проучили парочку-другую слизеринцев?

Девушка, по-прежнему рассматривающая лужайку за стенами замка, вздрогнула. Элвин ничего не заметил, но от цепкого взгляда серых глаз это не укрылось.

— Работаем над этим, — пожал плечами Сириус.

— Мне пора на урок, — резко сказала Анна и, не попрощавшись, юркнула в проход, ведущий в подземелья.

Сириус долго смотрел ей вслед.

* * *

Парень исчез сразу после ужина. Вернее, так показалось бы его друзьям, не знай они о дюжине тайных ходов, скрывающихся на всей территории замка.

— Он сегодня особенно напряжённый, — заметил Ремус, удобно устраиваясь у камина в гриффиндорской гостиной.

Джеймс, прихвативший с собой Плюй-камни, лениво зевнул:

— Наверное, приударил за какой-нибудь девчонкой, чтобы отвлечься от Смит.

Ремус не ответил, рассеянно посмотрев на Питера. Тот готовился наблюдать за поединком в Плюй-камни с восхищением в глазах, и Ремус принял немой вызов Джеймса. Только вздох его вышел слишком уж тяжёлым.

Никто из Мародёров не подозревал, чем на самом деле занимается причина этого вздоха. В этот самый момент, оглядевшись по сторонам, Сириус прошмыгнул в приоткрытую дверь мужского туалета. Убедившись, что в кабинках никого нет, парень торопливо втиснулся в самую дальнюю. Запершись на шпингалет и дополнительным заклинанием, наслав на стены заклятие оглушения, он сел на крышку унитаза и невидящим взглядом уставился перед собой.

Сириус ждал. Сдерживаемые весь день, эмоции уже кипели внутри, хотя парень старался никогда ничего не принимать близко к сердцу. Однако сейчас он, наконец обхватив голову руками, зло выкрикнул: «Чёрт!»

Буйство подросткового гнева гулким эхом отлетело от обшарпанных стен. Дверца кабинки сотряслась от яростного пинка. Кто-то мог сюда зайти, но Сириус был не в состоянии остановиться. Им овладела удушливая злость, удваивавшаяся с каждым проносящимся перед глазами воспоминанием о том, как Анна в очередной раз обжималась с этим тупоголовым придурком Полом. На предстоящем матче Сириус был бы рад послать в него парочку сбивающих с метлы проклятий, но это создаст проблемы команде факультета.

Тяжело дыша, Сириус упёрся в дверь кабинки лбом. Парень не ожидал, совсем не ожидал, что будет так больно видеть Анну с кем-то другим. Неужели она так быстро обо всём забыла?..

Чертыхнувшись в последний раз, Сириус глубоко вдохнул и поднялся. Придётся постараться, чтобы перестать думать о Смит, но он обязательно добьётся своего.

Конец лета 1978 года

Англия изменилась. Разве могло быть иначе, если Волдеморт уродовал её долгие годы, взращивая всюду семена ненависти и лжи? Бурля и пенясь подобно бушующему океану, Магическая война угрожала поглотить каждого, кто был неугоден Тёмному лорду.

Многие считали, что посреди этого океана оставалась неприступная крепость, островок спокойствия и безопасности — школа чародейства и волшебства Хогвартс. Но Анна Смит не разделяла всеобщего мнения: даже если в школе для юных колдунов и ведьм не происходило похищений и убийств, именно там, с молчаливого согласия и тайного потворства образовательной системы, год за годом всходили побеги злачных идеалов превосходства чистокровных волшебников над нечистокровными. Сколько раз Анна своими глазами видела различные каверзы, слышала презрительные насмешки? Как бы ни хотели утешать себя напыщенные колдуны и ведьмы из Министерства, монстры, ставшие в Волдемортовы ряды, появились не из ниоткуда — когда-то, вплоть до нескольких недель назад, они веселились за ужином в Большом зале, гуляли по Хогсмиду и боролись за Кубок школы по квиддичу, убеждённые в своём исключительном праве на счастливую жизнь.

Но Хогвартс взращивал не только монстров. Многие юные волшебники, включая Анну, едва окончив школу, поставили на кон свои жизни, чтобы остановить воцарившееся в Англии безумие. Девушка сражалась с ними бок о бок, хотя ещё пару лет назад и помыслить не могла, что некоторые из них станут её товарищами, и особенно — Сириус Блэк. Она прекратила общение с ним ещё на пятом курсе, но сегодня Сириус спас ей жизнь, ведь она, искусная шпионка в Министерстве магии, никогда не была столь хороша в бою, как он. В Хогвартсе Анна считала Блэка жестоким, высокомерным задирой, но Магическая война перевернула всё с ног на голову. Сириус повзрослел, и теперь его мишенями были не безобидные ученики, а Пожиратели смерти. Анна увидела его совсем другим: отчаянно храбрым, верным друзьям и собственным взглядам. И, надо признаться, такой Сириус очень даже впечатлил её.

— Давай, Анна, дыши… Глубже, — раздался тревожный голос Сириуса над ухом.

Улицы неизвестной им деревни заливал дождь, и в маленькой неказистой лачуге от сгустившихся туч было зловеще темно. Выиграв бешеную схватку с двумя Пожирателями прямо на просёлочной дороге, посреди глубокой ночи молодые люди чудом отыскали заброшенный домишко, где можно было укрыться от непогоды.

— Всё в порядке, — вдохнув поглубже, выдавила Анна. Проклятие напавшего на неё Пожирателя всё ещё жгло лёгкие, и нейтрализовать это колдовство было невозможно. Но она не особо сожалела, ведь смогла предотвратить теракт, тщательно спланированный Волдемортом. — Что с противником?

— Один погиб. Второй окаменел, — ответил Сириус, прежде чем из его палочки вылетел огромный серебристый пёс. Посмотрев вслед умчавшемуся в сторону леса патронусу, парень добавил: — Грозный глаз скоро будет здесь. Он заберёт и допросит этого…

Сириус не смог подобрать приличного слова и, не окончив фразу, пнул одеревеневшего Пожирателя, валявшегося на полу того, что представляло собой остатки единственной комнаты в лачуге. Голос парня звенел от холодной ярости — такой же сильной, как ярость дождя, бившего по просёлочным дорогам и крышам с удвоенным запалом.

— Понятно, — выдохнула Анна.

Обхватив себя руками, она отчаянно пыталась согреться, совсем позабыв про палочку. Но это было ни к чему: Сириус уже разжигал покрытый густой копотью очаг. Когда в его лоне раздалось жизнелюбивое потрескивание, немного разгоняя тьму, на душе стало чуть-чуть легче. В половине окон были разбиты или вовсе отсутствовали стёкла, поэтому Анна устроилась почти у самого огня. Единственной мебелью была небольшая софа и продавленное кресло, с которых лоскутами свисала обивка. В крыше посреди комнаты, прямо над софой, зияла большая дыра. Проникавшие через неё потоки воды промочили диванчик насквозь и заливали прогнивший пол.

К моменту, когда Сириус аккуратно примостился на подлокотнике кресла, действие проклятия почти прошло. Однако парень смотрел не на огонь, а на бесчувственного Пожирателя, словно тот в любой момент мог вскочить и броситься в атаку. В животе девушки неожиданно для неё самой расползался странный трепет, когда она бросала на Сириуса случайный взгляд. Скользнув по бледной в свете подрагивающего пламени руке и подняв глаза чуть выше, Анна внимательнее всмотрелась в напряжённый профиль. Блэк действительно повзрослел. И вместе с тем стал ещё красивее.

— Как ты? — с беспокойством в голосе спросил он, немного наклонившись к ней.

Состояние девушки полностью нормализовалось, и несколько секунд она пребывала в уверенности, что собиралась ответить именно это.

— До сих пор непривычно видеть тебя с короткими волосами. Длинные нравились мне больше, — вопреки собственным ожиданиям вдруг сказала Анна и только потом осознала смысл собственных слов. Будь у неё второй шанс, она ни за что бы не произнесла их снова, но в кармане Анны, как назло, не завалялось ни одного маховика.

Она надеялась, что Сириус её не расслышал, однако он хмыкнул:

— Ты говорила, что я похож на девчонку.

— Я злилась на тебя, — радуясь, что Блэк не увидел густой краски, залившей ей лицо, честно сказала Анна.

— Только в тот раз? — саркастично отозвался Сириус.

Она не ответила, но не смогла удержаться от того, чтобы с любопытством на него посмотреть. К удивлению Анны, парень тоже на неё смотрел, вернее даже за ней наблюдал. Их взгляды встретились, но в этот самый момент она не выдержала и, смутившись, посмотрела вверх. Там, сквозь огромную дыру в крыше, виднелось прояснившееся тёмно-синее небо, усыпанное светящимися звёздами. И столь волшебным оно казалось, сколь сильно боялась Анна вновь столкнуться с пристальным взглядом серых глаз.

Как бы ни не хотела девушка себе в этом признаваться, но в последнее время она всё чаще приглядывалась к Сириусу — он притягивал её внимание словно манящие чары. Не хотела Анна признавать и то, что понемногу, день за днём, ледяное отторжение в её груди при виде парня стало вытесняться горячим восхищением. Это чувство было гораздо более глубоким, чем то, которое Анна испытывала к Сириусу в ранние годы обучения, ведь теперь она по-настоящему уважала Блэка. И, надо признаться, мысль о том, что, возможно, и сама Анна теперь вызывала у него или кого-то ещё уважение, повергало её в приятное волнение. Но ей не дано было знать, что на самом деле думал о ней нынешний Сириус. В школе парень совсем не замечал Анну, но по какой-то неведомой причине почувствовал к ней симпатию. После их ссоры он пытался привлечь её внимание, но к настоящему времени давно перестал бегать за девушкой и уже месяц неплохо проводил время в объятиях Сьюзи Говард, ещё одной участницы Ордена.

Вспомнив об этом, к своему собственному изумлению Анна ощутила укол ревности. Но разве имела для неё значение личная жизнь Блэка? Девушке не нужна была его романтическая увлечённость ею, Анна лишь хотела, чтобы он признал её так же, как она признала его. В такой ситуации пробуждение собственничества было бы неуместно, не правда ли?

— Так у тебя со Сьюзи всё серьёзно?.. — раздался тихий, но отчётливый голос.

Это та, другая Анна, незнакомая настоящей, говорила сейчас вместо неё. И лишь когда девушка поняла, что голос принадлежал именно ей, то захотела провалиться сквозь землю, прямо в горячие недра земли, ведь не мог сейчас их испепеляющий жар оказаться сильнее, чем жар, исходивший от лица Анны. Это выглядело просто смешно: уже второй раз в присутствии этого несносного Блэка рассудок девушки помутился, заставляя её говорить и только потом соображать.

Что бы ни ответил Сириус, она боялась услышать его ответ, боялась даже взглянуть на него. Но, упрямо уставившись на огонь, боковым зрением Анна заметила, с какой резкостью парень, снова было переведя собственный взгляд на поверженного Пожирателя, обратился к ней всем телом, едва не свалившись с широкого подлокотника.

— Что? — спросил опешивший Сириус.

Наверное, ему показалось, что он ослышался. Но Анна не была готова повторить свой вопрос. И в тот самый момент, когда впавший в панику мозг попытался придумать выход из сложившейся ситуации, за спинами молодых людей раздался хлопок и в дрожащем свете очага возникла фигура Аластора Муди. Грозный глаз наконец-то получил послание.

— Он скоро поправится. Его, конечно, изрядно потрепали, но теперь всё позади, — сказала мадам Помфри, бодрым шагом пересекая коридор.

Несколько дней назад Сириус получил тяжёлое ранение в неудачной схватке с Пожирателем. Везти парня в больницу было категорически нельзя, поскольку за то недолгое время, что Сириус был бойцом, он успел изрядно набить оскомину самому Волдеморту. К счастью, в Хогвартсе для Блэка нашлась персональная палата — Выручай-комната, что, конечно же, держалось втайне от преподавателей и учеников. К ещё большему счастью, мадам Помфри была не менее квалифицирована, чем целители Святого Мунго.

— Очень мило с твоей стороны помочь мне, — добавила мадам Помфри. — Ничего сложного, но перевязки требуются каждый час, а у меня в больничном крыле сегодня просто яблоку негде упасть; только попадись мне тот, кто распространяет это «Зелье красоты и удачи всего за два кната»!

Слушая бормотание мадам Помфри, Анна едва заметно улыбнулась: какие бы ужасы ни поджидали учеников за стенами Хогвартса, в школе всё оставалось по-прежнему.

— Вот она, — с облегчением вздохнула Помфри, остановившись у нужной двери.

Как странно, подумала Анна. За семь лет обучения в Хогвартсе она ни разу её не замечала.

— Необходимо пройти мимо три раза, — настоятельно сказала Помфри.

Недоумённо повторив за ней, Анна в ожидании взялась за ручку. К удивлению девушки, за дверью оказалась просторная светлая комната. Она напоминала скорее что-то между личной спальней и библиотекой, чем больничную палату, хоть и была крайне проста в убранстве.

На двуспальной кровати у дальней стены дремал Сириус. Едва завидев его, Анна ощутила, как сжался от волнения её живот. Молодые люди не виделись с ночи, проведённой в деревенской хижине, и, надо признаться, Анну это совсем не расстраивало. Между ней и Сириусом осталось много недосказанного, и она не хотела возвращаться к случайно начатому ею же самой разговору. Впрочем, уж не думала ли девушка, что Блэк всё ещё помнил о её глупом, непроизвольно вырвавшемся вопросе? Конечно, нет. По крайней мере, придя сегодня к раненому Сириусу, она очень на это надеялась.

— Ты найдёшь всё необходимое на полках, — сказала мадам Помфри. — Если понадобится помощь, сразу же дай мне знать. Я буду в больничном крыле, — и, тяжело вздохнув, исчезла в коридоре.

Неуверенно потоптавшись на месте, Анна глубоко вдохнула. Менять что-либо было поздно, поэтому она двинулась вперёд как можно уверенней. «Расслабься. Он уже и не помнит. Просто делай своё дело», — шаг за шагом думала она. Сириус лежал на спине, и, рассмотрев парня получше, Анна отметила, что выглядел он неважно. Но даже так он оставался хорош собой.

Едва эта мысль коснулась её головы, Сириус, словно почувствовав присутствие девушки, вдруг проснулся. В его глазах промелькнула растерянность, сменившаяся удивлением, а затем — радость.

Пробуждение произошло излишне стремительно, чтобы Анна успела восстановить самообладание. Впрочем, не могла же она надеяться, что парень будет спать вечно.

— Что ты здесь делаешь? — сразу приподнявшись на локтях, спросил он.

— Подменяю мадам Помфри, — неловко ответила Анна.

С недавних пор ей было очень тяжело выдерживать взгляд Сириуса, и сейчас девушке стоило больших усилий не отвести глаза. «Не думай о том разговоре. Думай о звёздах. О звёздах», — твердила она про себя, ведь звёзды, сиявшие на обрывке неба в дырявой крыше деревенской лачуги, действительно были прекрасны.

— Не знал, что ты умеешь исцелять такие раны, — произнёс Сириус. — Где ты этому научилась?

Парень старался придать голосу бодрость, совсем не вязавшуюся с его болезненным видом. Тёмные круги под глазами омрачали озорство взгляда, и, смотря в бледное лицо Сириуса, Анна вдруг ощутила небывалую нежность и тоску.

— Моя бабушка — известная целительница в Индонезии. Она многому меня научила, — тихо отозвалась девушка.

Ей вдруг захотелось обнять Сириуса, но она не сделала бы этого даже перед кончиком палочки, направленным ей в лицо. Неожиданно раздался писк. Вытащив из кармана мантии напоминалку, девушка увидела, что прозрачный шарик заволокло красным дымом.

— Пора делать перевязку, — сказала она, убирая напоминалку обратно.

Отойдя к полкам за необходимыми принадлежностями, девушка не заметила, что Сириус не сводит с неё глаз.

— Я думал, твои родители маглы, — растерянно сказал он.

— Отец — да, — ответила Анна, повернувшись к парню спиной, чтобы скрыть от него захлёстывавшие её чувства. — А мама сквиб, как мой дедушка, её отец. Только в отличие от него она … ну… почти сквиб.

— «Почти»? Как это? — поднял бровь Сириус, совершенно сбитый с толку.

— Дедушка не мог творить магию, — спокойно продолжала девушка, возвращаясь к Сириусу. — А мама может. Но её волшебных сил недостаточно, чтобы использовать палочку даже для самого простого заклинания. Думаю, это из-за генов, их сложного и неравномерного проявления. Разумеется, мама не училась в Хогвартсе. Потом, ещё до моего рождения, дедушка умер, бабушка вернулась на родину, а мама вышла замуж за соседского парня и осталась здесь. Но это уже, наверное, я болтаю лишнее, — пожала плечами Анна, тем самым окончив свой рассказ.

Иногда, волнуясь, она говорила больше, чем собиралась сказать.

— Совсем нет, — заявил Сириус твёрдо. Наблюдая за тем, как Анна садится на стул около кровати, он добавил: — Мне было очень интересно узнать что-нибудь о твоей семье. Впервые слышу о том, чтобы кто-то едва мог колдовать.

— Это редкое явление, — кивнула девушка. — Очень редкое. Ладно, хватит разговоров. Снимай рубашку, — добавила она и сразу же поняла, как двусмысленно прозвучали её слова, но Сириус, казалось, ничего не заметил.

— Да, босс, — усмехнулся он, стягивая с себя пижаму.

Парень был строен и подтянут, и Анна отвернулась, пытаясь не поддаться соблазну начать бесстыдно разглядывать его. Сам же он явно пребывал в приподнятом настроении. В сознании Анны на мгновение промелькнула абсурдная мысль, что это из-за неё — из-за того, что она собиралась провести рядом с Сириусом весь день. Но здравый смысл подсказывал, что Блэк просто шёл на поправку.

Верхняя часть его тела была перехвачена бинтами. Нужно было лишь аккуратно взяться за ткань. Сосредоточиться. Не обращать внимания на растрёпанные мягкие волосы на затылке и сильные руки, покрывшиеся гусиной кожей, несмотря на то что в комнате горел камин.

Чёрт! Ну почему на деле это оказалось так сложно? Анна ведь проделывала нечто подобное неоднократно! Просто снять бинт, нанести снадобье и снова забинтовать. Она ведь сама хотела помочь. Убедиться, что с Блэком всё в порядке. Однако теперь ей казалось, что эта затея была ужасной. И всё же девушке не оставалось ничего другого, кроме как протянуть руку и подцепить пальцами небольшой узелок.

Сириус терпеливо ждал. Снимая повязку, Анна отчётливо уловила боль, колыхнувшуюся в его глазах, но он молчал, стараясь этого не показывать.

— Главное не затягивать, — пытаясь утешить Сириуса, мягко сказала девушка. — Лучше снять сейчас, иначе скоро неприятные ощущения усилятся и будет гораздо тяжелее.

На коже под бинтами виднелись чёрные изломанные царапины, расходившиеся во все стороны до самых плеч парня. Маглу могло бы показаться, что это просто татуировка, но Анна знала, что это следы опасного проклятия. Однако при своевременном вмешательстве от них можно было избавиться, и, к собственному облегчению, девушка отметила, что раны были уже неглубокими и довольно бледными.

— Мадам Помфри не преувеличила, — отметила Анна, взяв в руки склянку с малинового цвета жидкостью, густой как дёготь. — Тебе действительно лучше.

— Я вчера весь день ей об этом говорил, — недовольно вздохнул Сириус. — Не понимаю, какой смысл до сих пор отлёживаться тут. Она не позволяет мне прогуляться: считает, что я ещё недостаточно окреп.

— И она совершенно права, — бесстрастно ответила Анна, выливая снадобье себе на ладонь.

Вопреки тону девушки, с каждым сантиметром, на который приближалась её ладонь к коже Сириуса, волнение в животе становилось всё сильнее. Казалось, кончики пальцев Анны даже слегка подрагивали. Она была так сосредоточена на том, чтобы ненароком не обронить ни капли тягучей жижи, что не заметила эмоций парня, странным образом похожих на её.

Когда рука колдуньи наконец коснулась особенно глубокой трещины на его груди, Сириус вздрогнул.

— Больно? — испугавшись, встревоженно взглянула на него Анна.

— Нет, — сжав губы, ответил он и потупил взгляд.

— Какой же ты лжец, — впервые за всё это время искренне улыбнулась девушка — улыбка получилась унылой и вымученной.

Между ними повисло молчание — неуютное молчание, словно каждый хотел что-то сказать, но не мог подобрать слов. Совсем скоро оно стало почти невыносимым, и Сириус его нарушил:

— И всё-таки… Почему именно тебя попросили няньчиться со мной сегодня?

Он старался говорить спокойно и размеренно, но Анна уловила его напряжение, как и немного участившееся дыхание, ведь и сама сейчас чувствовала себя подобным образом. Её собственная рука, подрагивая, размазывала по животу Сириуса малиновую жидкость, однако девушка не связала данные факты воедино, слишком для этого взвинченная.

Пытаясь подобрать ответ, Анна замялась. Она не могла позволить себе признаться Сириусу в том, что, едва представился случай, вызвалась добровольцем, потому что переживала.

— Я же сказала: я умею работать с такими ранами, — резче, чем хотела, ответила она, отворачиваясь от собственных мыслей. — И у меня сегодня выходной. А что, Блэк, ты хотел бы видеть на моём месте кого-то другого?

Девушка и сама не понимала, что несёт. Ей слишком отчаянно хотелось увести разговор от того, что творилось сейчас в её сердце, и в который раз словно кто-то иной говорил губами Анны.

— Я совсем не об этом, — сквозь зубы из-за нового приступа боли ответил Сириус. — На самом деле я просто надеялся, что ты скажешь что-нибудь вроде: «Я сама рванула к тебе, едва узнала о случившемся». Я бы так и сделал.

Изумлённо дёрнувшись при этих словах, Анна едва не задела довольно глубокую царапину ногтями, но вовремя спохватилась и лишь слегка мазнула по ней пальцами, услышав сдавленное шипение. Ей вдруг захотелось коснуться здорового плеча, погладить время от времени перекатывавшиеся под кожей мышцы, однако Анна не могла себе этого позволить, даже если её действительно тянуло к парню. Ведь он…

— Я совсем не ожидал тебя сегодня увидеть. Думал, ты как обычно будешь меня избегать, — сказал Сириус, наблюдая за тем, как Анна накладывает новый бинт.

Не ждавшая этих слов, она едва не выронила ленту из рук.

— Чего?

— Да брось, — прямо отозвался парень. — Ты всегда трусливо жмёшься после наших неприятных разговоров. А я не забыл ни слова из того, который мы прервали неделю назад, особенно последнюю его часть.

От этих слов сердце Анны бешено забилось, подскакивая до самого горла. Но голос, который она снова услышала как откуда-то издалека, прозвучал почти равнодушно:

— Мне просто было любопытно. Кстати говоря, я удивлена, что на моём месте сейчас не находится Сьюз. Придя сюда, я ожидала увидеть её денно и нощно сидящей у твоей постели.

Если уж Сириус сам по новой завёл этот разговор, необходимо было хотя бы изображать уверенность и ни на йоту не отступать от собственных слов. И тем не менее девушка закончила перевязку совсем не уверенно трясущимися руками.

Практически бросив в Сириуса его рубашку, Анна сдавленно сказала:

— Прикройся.

В ответ он лишь демонстративно расправил плечи, усмехнувшись, однако уже спустя секунду серьёзно сказал:

— Твои ожидания напрасны, потому что мы расстались.

В который раз за эти полчаса внутренности Анны сжались, едва не заставив девушку подскочить на месте. Но почему-то сейчас это было приятно: до невозможного странный разряд радости прошёлся по её позвоночнику, побуждая улыбнуться. Подавив это чувство, Анна снова напустила маску безразличия.

— Жаль, — пожала она плечами. — Вы неплохо ладили. — В её голове разрывались фантасмагории мыслей, и, хоть у неё почти получилось показать незаинтересованность, в последний момент Анна снова добавила вопреки собственной воле: — Но почему?

Ей вдруг серьёзно захотелось применить к себе заклинание молчания и буквально заклеить свой безудержный рот. Но у неё не было времени на самобичевание, ведь Сириус ответил так быстро, словно только и ждал этого вопроса:

— Потому что я люблю другую.

Радость, всё ещё трепетавшая в груди девушки, мгновенно угасла, оставив лишь чувство досады. Едва Анна приняла мысль, что сердце Сириуса вновь освободилось, как его сразу же заняла новая девчонка. И, раз уж всё, о чём хотела промолчать колдунья, вместо неё выдавал как на духу её злой двойник, она не стала отказывать себе в мучительном удовольствии узнать, кого на этот раз выбрал красавец Сириус Блэк. Но едва её губы приоткрылись в ещё не заданном вопросе, парень резко произнёс:

— Только не спрашивай меня, кто это. Ты ведь не настолько глупа?

Странное оцепенение, охватившее тело девушки в противовес страстям, бушующим внутри, растаяло. Ощутив прилив жгучего раздражения, Анна отставила всё ещё сжимаемую склянку с остатками исцеляющего зелья в сторону и тут же вскинулась:

— По-твоему, глупые становятся шпионами? — От возмущения девушка даже слегка вздёрнула подбородок, вызывающе посмотрев прямо в серые глаза. — И, к твоему сведению, Блэк, у меня по вечерам есть более интересные занятия, чем гадать, с кем там у тебя случаются… романы.

Почему-то, произнеся последнее слово вслух, Анна вдруг ощутила приступ отвращения. Но она не могла понять, на кого оно было направлено: на её собеседника или саму себя, так упорно лезшую не в своё дело.

Несколько секунд Сириус молча смотрел на девушку, словно напряжённо размышляя, действительно ли она так ничего и не поняла или лишь притворяется. Видимо, сделав наконец вывод, парень устало ответил:

— Не случаются у меня никакие «романы». У меня нет на это времени. А со Сьюзи, чтобы ты знала, я стал встречаться потому, что оба мы в Ордене.

— Только поэтому? — скептично отозвалась Анна. — Совсем не из-за форм и милой мордашки? Ты меня даже разочаровываешь, Блэк. Неужели тебе настолько на всех плевать, что совершенно всё равно, с кем…

— НЕТ, МНЕ НЕ ВСЁ РАВНО, — резко сев в кровати и повернувшись лицом к Анне, отчеканил Сириус так жёстко, что девушка, мгновенно прервавшись, в замешательстве посмотрела на него.

— Ляг… Тебе нельзя… — неразборчиво пролепетала она, но парень проигнорировал её.

Его лицо залил румянец, и несколько мгновений он по-настоящему боролся с собой, прежде чем взять себя в руки и добавить уже гораздо спокойнее:

— Если тебя это так интересует, Сьюзи просто сногсшибательна. Я заприметил её ещё в школе.

Губы Анны сами собой скривились в сардонической усмешке.

— Так что же за особа вытеснила из твоего огромного сердца сногсшибательную Сьюзи, которая, к твоему удобству, ещё и вступила вместе с тобой в Орден? — уже не обращая внимания ни на смущение, ни на стыд, всё же задала свой вопрос Анна.

Посмотрев куда-то поверх её макушки, Сириус глубоко вдохнул. На секунду прикрыл и затем сразу открыл глаза, снова переведя их на Анну.

— Это ЕЁ никто оттуда не может вытеснить. Она сидит там уже годы и никому не уступает своё место, как бы ни пытался я её выгнать, — отчётливо, уверенно и абсолютно ровно сказал Сириус. Ещё секунду он гипнотизировал Анну своим горящим пытливым взглядом, но, вновь увидев непонимание на лице девушки, опять сделал затяжной вдох и добавил: — Что ж, раз уж до тебя так и не дошло… Её зовут Анна Смит.

Звук разбитого стекла раздался в голове Анны, едва услышала она собственное имя. Это звенели осколки её уверенности в происходящем, как и в собственной адекватности. Не мог же Сириус сейчас вот так заявить ей, что расстался со своей девушкой только потому, что…

— Ну, что ещё тебе не понятно? — смотря в застывшее от шока лицо напротив, в бессилии закатил глаза он.

— Но… Почему я?.. — тихо произнесла Анна, нерешительно смотря в серые глаза. — В ту ночь я не имела в виду…

— Это началось задолго до той ночи. Но тогда я окончательно убедился, — сказал Сириус, посмотрев на свои босые ноги, и, поймав недоумённый взгляд девушки, объяснил: — Я видел перемены в твоём отношении ко мне в последние недели. Поначалу думал, что выдаю желаемое за действительное. И всё же я замечал каждый едва уловимый взгляд, что ты на меня бросала, потому что и сам постоянно на тебя смотрел.

— И как давно длится это «постоянно»? — растерянно спросила Анна, всё ещё с трудом веря, что ей это не снится.

— Точно не знаю, — пожал плечами Сириус, пытаясь совладать с охватившим его волнением. — Это стало чем-то вроде привычки — смотреть на тебя, пока ты не видишь, и я так и не смог от неё избавиться. Мне ведь больше ничего не оставалось, после того как ты сказала, что между нами всё кончено. — Прервавшись, Сириус понурил голову, задавленный тяжестью воспоминаний. Анна продолжала молча за ним наблюдать, и наконец в глазах её промелькнуло осознание. — Со временем я смирился, что ты не хочешь больше меня знать — в конце концов, я должен был принять твой выбор. Даже если иногда не мог перебороть себя и провоцировал тебя в попытке привлечь твоё внимание. И всё же я стал жить дальше, вне зависимости от того, нравлюсь тебе или нет. Но я… — вновь прервавшись, Сириус отвёл взгляд, прежде чем посмотреть девушке прямо в глаза: — Я так и не смог разлюбить тебя. И когда в ту ночь я понял, что у меня действительно появился шанс, я осознал, что должен всё исправить. Мне ведь больше никто не нужен.

Сириус всмотрелся в тёмные глаза девушки ещё пристальней, словно они могли дать ему ответ вместо замкнувшейся в себе Анны. В её голове проносились образы былого, всё то, что сказали и сделали они с парнем в отношении друг друга, начиная с того злополучного жаркого июньского дня. Анна всегда считала, что Сириус просто хотел позлить её, когда на самом деле он… Ох, как же она заблуждалась.

— Почему ты не сказал мне этого раньше? — почти шёпотом спросила девушка, глядя на Сириуса так, словно перед ней сидел незнакомец. — Почему честно во всём не признался? Не попытался… не попытался вернуть меня?..

Парень усмехнулся — нервно и горько:

— Чёртова гордость упрямого подростка. Слишком большого идиота, который собственноручно разрушил то, что с таким трудом выстраивал. Даже Джеймс как-то мне об этом сказал, а слышать от него нравоучения — это показатель.

От этих слов Анна непроизвольно улыбнулась, но улыбка её мгновенно увяла под натиском тяжёлых мыслей. Отвернувшись, девушка уставилась на огонь в камине, лишь бы не смотреть на Сириуса, такого сложного и совсем непонятного, но такого на удивление открытого и смелого. Однако он аккуратно развернул её лицо к себе, нежно погладив по щеке:

— Не закрывайся от меня опять. Пожалуйста. Знаешь, я не находил себе места с того самого дня. Но ещё хуже было то, что ты так легко забыла меня. А я продолжал думать о тебе и всё больше сожалел о своих ошибках. Но я был слишком высокомерен, чтобы сподобиться на что-то помимо сожалений.

Напряжённо смотря девушке в глаза, Сириус ждал ответа. Но она понятия не имела, что сказать.

— Скажи, Анна… — начал Сириус, видя, что она замешкалась. — Я ведь нравлюсь тебе? Я ведь не сошёл с ума, правда?

Ступор, овладевший Анной, дал трещину. Вопрос был таким простым, что Анна едва не засмеялась: и как это раньше она не догадалась задать его себе сама? Как могла не сообразить, что ей снова нравится Сириус Блэк?

Рассеянно посмотрев на его растрёпанные чёрные волосы, девушка вдруг ощутила странное воодушевление. Неужели можно было вот так просто провести по ним ладонью, взъерошить, погладить? Разве имела право зануда Анна Смит сделать это в отличие от красавицы Марлин или очаровательной Сьюзи Говард? Сириус всегда казался девушке таким недоступным, что она не позволяла себе подобного, даже когда они стали общаться на пятом курсе, а парень, оказывается, всё это время только об этом и мечтал.

— Не молчи же, — настойчиво произнёс Сириус, начинавший впадать в отчаяние.

Снова встретившись с парнем взглядом, Анна посмотрела так, словно заметила Сириуса впервые.

— Ты действительно мне нравишься, — наконец сказала она.

В тот же миг лицо парня расплылось в радостной улыбке, ещё больше озарившей красивые черты. Никогда до этого Анна не видела его таким счастливым, и Сириус, не теряя времени, прильнул к ней, нежно обхватывая руками её лицо.

— Постой, — дрожащим голосом произнесла она, разгадав намерения парня. Сердце девушки сжалось от охватившего её страха.

Уже почти наклонившийся к её губам, Сириус отстранился и обеспокоенно спросил:

— Что-то не так?

— Я… — едва не задыхаясь от смущения, выдавила Анна. — Я не умею… Я никогда не…

— А? — удивлённо распахнув глаза, произнёс Сириус. — Но разве в школе ты не встречалась с Полом? Да и…

— Мы не целовались, — перебила Анна. — Он не захотел ждать, пока я буду готова, и мы приняли решение разойтись.

Лицо девушки залилось застенчивой краской. Только сейчас она поняла, что, запаниковав, призналась привлекавшему её парню в том, что совсем не имела опыта в поцелуях и косвенно — что так и не завела серьёзных отношений. Ну и как Сириус, давным-давно наловчившийся по крайней мере в первом, отнесётся к её словам? Но и промолчать Анна не могла — парень бы всё равно разочарованно отстранился от неё уже спустя пару секунд.

Однако Сириус не скривился и даже не засмеялся — он лишь тепло улыбнулся, обняв всё ещё прилипшую к своему стулу девушку:

— Не вижу в этом проблемы.

Ликование, горячее, глубокое и обволакивающее, затопило бешено стучащее сердце Сириуса. Сколь глупым ни казалось ему это чувство, он не мог перестать радоваться, что будет первым парнем, поцеловавшим Анну. Вернее, первым и единственным.

— Правда? — робко спросила она, когда Сириус снова опустился на кровать.

— Я быстро тебя научу, — хохотнул он, мягко потянув девушку за руку. — Иди ко мне.

Подчинившись, Анна на ватных ногах встала перед парнем, смотря на него сверху вниз.

— Садись на колени, — продолжал Сириус, похлопав себя по ноге и обхватывая талию девушки руками.

— Но ты ранен… — пролепетала Анна, в смятении наблюдавшая, как резво он справляется с её телом вместо неё.

— Ерунда, — отмахнулся парень, подгибая её собственные колени. Теперь их глаза были на одном уровне. — Поцелуи — отличное лекарство против моего недуга, — добавил он так легко и естественно, словно ещё совсем недавно они с Анной не смотрели друг на друга как кошка с собакой.

— Неужели? — иронично отозвалась Анна, обвивая руками чужую шею. — Я передам мадам Помфри.

— Ты этого не сделаешь, — весело рассмеялся Сириус, прежде чем ласково добавить: — Расслабься. Можешь закрыть глаза.

Послушно сомкнув веки, Анна нервозно ожидала дальнейших действий. Она миллион раз видела, как целуются в кино, но всегда спрашивала себя, как вообще можно получать удовольствие от того, что кто-то засунул тебе в рот свой язык. Однако в данную минуту мысль, что это сделает Сириус, вызывала в груди девушки не отвращение, а предвкушение.

Она судорожно вдохнула, теснее сведя колени, когда ощутила нежное мимолётное прикосновение губ парня к своей щеке.

— Не бойся, — сказал он, рассматривая девушку, прежде чем поцеловать ещё раз — теперь в скулу. — В поцелуях нет ничего страшного, — и ещё: на этот раз в подбородок.

Сердце Анны колотилось, но, как бы она ни волновалась, девушка не могла не признать: то, что делал сейчас Сириус, было ей приятно.

— Тебе понравится, — произнёс он, поцеловав девушку под нижней губой.

И в следующий момент совсем расслабившаяся Анна вдруг ощутила прикосновение губ парня к собственным губам. Нежно проведя рукой по её спине, Сириус касался их снова и снова, а потом неторопливо протолкнул язык в чуть приоткрывшийся податливый рот.

По спине Анны побежали мурашки, словно кто-то вновь пустил электрический ток по её позвонкам. Сириус улыбнулся сквозь поцелуй — она чувствовала это каждой клеточкой своего тела. Это была добрая, удовлетворённая улыбка, сопутствующая новому прикосновению: теперь языка к языку.

Растерявшаяся от новых ощущений, Анна вздрогнула, и Сириус погладил её по затылку, привлекая к себе теснее. Приоткрыв рот немного шире, он вновь коснулся языка Анны, плавно проведя по нему кончиком своего собственного, как бы призывая девушку повторять за ним. И, вторя действиям Сириуса, она стеснённо, почти опасливо просунула язык, ласкаемый парнем, между его губ.

Сам же он посасывал её губы, изредка проводя по ним языком, и почти ни на минуту не оставлял язык Анны. Но когда ей стало не хватать воздуха, Сириус, нежно оттянув ей нижнюю губу, слегка отстранился от девушки с негромким причмокивающим звуком. От её губы протянулась поблёскивающая ниточка слюны.

— Не забывай дышать, — улыбнулся он, вытирая губы девушки подушечкой большого пальца. Внимательно смотря на тяжело дышащую, раскрасневшуюся от смущения Анну, парень с непередаваемым удовольствием облизывал собственные губы, словно пытался хотя бы ненадолго почувствовать вкус девушки снова.

Даже не имея опыта, она явственно ощущала, что Сириус целовался превосходно. А вот сама Анна была как безвольная неуклюжая селёдка, да ещё и обслюнявила парня в конце! Приходя в себя, девушка глубоко вдохнула, не в силах посмотреть на него в ответ, и на автомате провела пальцами по губе, пытаясь стереть уже стёртую Сириусом слюну. Это действие получилось механическим, нервным — словно завершающий штрих.

— Как тебе? — спросил Сириус, с теплотой смотря на запыхавшуюся Анну.

— Я была ужасна, — сдавленно улыбнулась она.

— Неправда, — покачал головой Сириус и, лукаво улыбнувшись, сказал: — Но практика не помешает. Ежедневная. — Его сердце билось ещё быстрее, чем сердце Анны. Вновь погладив её по щеке, парень добавил: — Отдохнула? Готова продолжить практиковаться?

Но, едва он приблизился к усмехнувшейся девушке, она ойкнула, сунув руку в карман. На её ладони лежал затянувшийся красным дымом шар.

— Уже? — рассеянно хлопая ресницами, пробормотала она. — Прошёл целый час?

— В моих объятиях время пролетает незаметно, — мягко рассмеялся Сириус, помогая Анне подняться на ноги.

Ей показалось, что вторая перевязка прошла гораздо легче. Может, потому что парень воспрянул духом, а может, причина была в том, что теперь Анна не отказала себе в удовольствии пару раз успокаивающе провести по спине или руке Сириуса ладонью. После того как бинты и зелье в очередной раз были отставлены в сторону, парень и девушка снова прижались друг к другу, заполняя комнату звуками поцелуев.

Анна не могла сказать, сколько времени прошло, когда неожиданно за дверью раздались чьи-то шаги. Резко отпрянув от Сириуса и вскочив обратно на стул, девушка, забыв о палочке, стала поправлять одежду и волосы. Спустя пару мгновений в комнату вошла мадам Помфри.

— Ну, как у вас тут дела? — поинтересовалась она, оглядывая смущённую Анну и улыбающегося Сириуса.

Он прижал кулак ко рту, чтобы не рассмеяться.

— Всё в порядке, — ответила девушка, поведя рукой в сторону парня.

— Мерлин, Сириус, почему ты раздет? — подняла брови мадам Помфри, недоверчиво его оглядывая.

— Анна только что закончила перевязку, — невинно ответил он, с видом честного мальчика смотря на женщину.

— А, ну что ж, хорошо, — пробормотала Помфри, устало потерев щёку. — Эльфы с минуты на минуту доставят сюда обед. А пока… — бросив ещё один взгляд на Анну и Сириуса, колдунья закончила: — Вернусь к этим негодникам в лазарет. Ох уж этот Бейнс со своим зельем… Дамблдор вычел у Рейвенкло восемьдесят очков и оставил его после уроков до самых каникул.

С этими словами озабоченная хлопотами мадам Помфри вышла из комнаты, оставив молодых людей наедине.

— «Бейнс со своим зельем»? — поднял брови Сириус, смотря женщине вслед.

— Зельем красоты и удачи всего за два кната, — пояснила Анна, перебирая в голове утренний разговор с Помфри и радуясь, что усталость не позволила целительнице повнимательнее рассмотреть припухшие, порозовевшие губы девушки. — Отравил уже добрую четверть школы.

— А парень не промах, — рассмеялся Сириус, и, поймав негодующий взгляд Анны, подмигнул ей: — Жаль только, что для того, чтобы хорошенько обогатиться на незаконной торговле, нужно не быть идиотом.

— Хочешь дать ему пару уроков от настоящего эксперта в запрещённых делах? — саркастически спросила Анна.

— Нет, — сразу же ответил Сириус. — Я сейчас занят более важным обучением.

* * *

До невозможного загруженная, мадам Помфри отпустила Анну только вечером. К счастью, у профессора Дамблдора в запасе было множество способов обеспечить девушке быстрый путь домой, поэтому уже спустя пятнадцать минут она шла по шумным улицам Лондона. Пристроившись на одной из скамеек словно в трансе, она задумчиво посмотрела на усыпанное звёздами небо.

Наверное, всё случившееся сегодня произошло потому, что Анна недостаточно усердно думала о звёздах, позволив Блэку захватить её разум. Но тепло в груди девушки было таким приятным, что невольно вытесняло из мыслей все сожаления. Она и понятия не имела, что творилось в душе Сириуса все эти годы, и теперь заново анализировала то, что происходило между ними когда-то давно. И чем больше Анна проводила связей и параллелей с настоящим, тем сильнее и отчётливее становилась её вина и тревога.

Сириус признался девушке в любви. Но можно ли было назвать то, что чувствовала к нему с недавних пор Анна, любовью? Откуда девушке было знать, она ведь ни разу не влюблялась. Однако что-то в глубине её сердца подсказывало, что это, как и много лет назад, была отнюдь не любовь. Но имело ли это значение, если они с Сириусом были счастливы? В конце концов, кто сказал, что Сириус действительно любил её? Возможно, это была несбывшаяся мечта юности или всплеск эмоций в непростые времена, ошибочно принимаемые им за глубокое чувство. Разве мог кто-то по-настоящему полюбить неуверенную в себе, вечно недовольную и ноющую Анну Смит, особенно если до этого насмехался над ней и пренебрегал ею? Сириус забыл, что сказал однажды своим друзьям по поводу первого поцелуя Анны, а вот она — «спасибо» Питеру — отлично помнила. Что ж, наверное, четырнадцатилетний подросток Сириус был бы очень рад узнать, что спустя много лет не превратился в жабу. Как бы то ни было, Анна не солгала: Сириус действительно ей нравился. Разве обязательно было девушке влюбляться в него, если, смотря на рассыпанные в небе звёзды, она и без того думала лишь о серых глазах, казавшихся ей сейчас намного прекраснее звёзд?..

Конец осени 1978 года

— Эти дрянные парни… Они думают только о сексе, — недовольно покачала головой Кейси Брэм.

Сделавшая глоток чая Анна резко поперхнулась, едва не опрокинув чашку, но удержала её в дрожащих руках, пролив изрядную долю горячей жидкости на блюдце. Разговоры об отношениях и парнях были сами собой разумеющимися среди молодых ведьм, работающих в Отделе Тайн. Несмотря на замкнутый характер, Анна быстро влилась в новый коллектив и всегда поддерживала беседу за чашкой чая, но никогда ещё коллеги не говорили при ней о сексе.

— Да ладно тебе, — мягко рассмеялась Джули Стрикс, повернувшись к Анне. — Что в этом такого?

— Тем более что это чистая правда, — вздохнула Полли Блэр, с характерным звяканьем помешивая ложкой в своей чашке.

— Эм… Ну… Я… — мычала Анна; отчаянно краснея, она совершенно растерялась.

Разве прилично было обсуждать с кем бы то ни было секс? Разве не касалось это лишь тех двух, что занимались им друг с другом?

Очевидно, в собравшейся в министерском кафетерии компании так считала только девушка, потому что в следующий момент Кейси лукаво улыбнулась.

— Так у тебя ещё не было парня? — тихо спросила она, и глаза её сверкнули поверх белого фарфора чашки, когда она сделала глоток.

При этом вопросе Анна впала в настоящий ступор. Она слишком хорошо помнила данное состояние, так как испытывала его почти каждый день в школе. И, к своему большому неудовольствию, девушка поняла, что так и не смогла избавиться от приступов этой утомительной неловкости.

— Ну, ничего страшного, — пожала плечами Полли. — Жизнь, конечно, не сахар, но торопиться с этим тоже не стоит.

Потупив взгляд, Анна поднесла к губам чашку и прижала излишне сильно. Девушка не любила подобные покровительственные фразы: они казались ей высокомерными. Впрочем, слова коллег были далеки от истины; однако Анна не собиралась афишировать, что часто ночует с Сириусом Блэком, ведь он, как и девушка, состоял в Ордене феникса — тайной организации, под знаменем которой объединились самые заклятые враги Волдеморта.

— На днях я познакомилась с одним очаровательным парнем, — сказала Джули, вырывая Анну из закрутившего её водоворота мыслей. — Очень милый, но он… — запнувшись, девушка оглянулась, словно кто-то мог её подслушать, и добавила осторожным шёпотом: — Он магл.

Среди девушек прокатилась волна тихого ропота. Сердце Анны болезненно сжалось: ещё не так давно говорить о неволшебниках и связях с ними было так же естественно, как пить чай в обеденный перерыв, но только не теперь.

Однако в следующий момент раздался неестественно тихий голос Полли:

— Ты думаешь… Ты думаешь, магловские парни отличаются?

— Да бросьте, — тут же произнесла Кейси. — Все парни одинаковые.

— А вдруг ты заблуждаешься? — почти с надеждой спросила Джули.

— А ты проверь. Я знаю один давний и очень действенный способ.

Анне показалось, что круг, образованный сидящими вокруг столика девушками, стал ещё уже. Она и сама чуть подалась вперёд с непроизвольным интересом. Вопреки репутации школьного сердцееда, Сириус никогда не казался ей зацикленным на сексе. Возможно, ему просто было не до того?

— Итак, — начала Кейси, не без удовольствия окинув взглядом заинтригованные лица коллег. — В следующий раз, когда будете со своими парнями, поставьте их перед выбором: либо поцелуи, либо секс. Вы убедитесь, насколько их не интересует всё, что связано с романтикой.

Девушки дружно ахнули, и Анна инстинктивно ахнула вместе с ними, хотя что-то в совете Кейси показалось ей глупым. Но интерес взял верх, и поэтому Анна знала, чем займётся с Сириусом, как только представится момент.

Момент представился тем же вечером. Уставший, но жутко довольный, Сириус плюхнулся на диван в гостиной почти сразу, как девушка открыла дверь. Парень был взбудоражен, ведь вместе с Джеймсом они поймали сразу двоих Пожирателей смерти. Серые глаза лихорадочно блестели, но от Сириуса не утаился девичий судорожный вздох: перед глазами Анны развернулась яркая сцена погони, из которой парни могли не выйти живыми.

— Со мной всё хорошо, — ласково прошептал Сириус девушке на ухо, усаживая к себе на колени и обнимая за талию. — Я в полном порядке. Поцелуй меня, — добавил он, поворачивая к себе обрамлённое светлыми волосами лицо.

Он мягко протолкнул язык в приоткрытые губы, поймав ещё один вздох. Одна из рук парня перехватила Анну под грудью, и длинные пальцы сжали её сквозь голубую ткань водолазки. Второй рукой Сириус огладил живот девушки, но, едва попытался скользнуть ниже, Анна остановила руку парня и сползла с его колен, немного отодвигаясь.

— Что-то не так? — удивлённо спросил Сириус.

Смущённая, девушка нервно теребила край водолазки пару секунд. Сформулировать мысль оказалось не так-то просто. Подняв на парня глаза, Анна сказала:

— М… Давай сегодня… Попробуем что-то одно.

Судя по недоумённому взгляду Сириуса, получилось не очень.

— Я имею в виду, — выпустив из рук голубую ткань, добавила девушка, — давай сегодня ты выберешь только поцелуи или только секс.

Сириус всё ещё смотрел на Анну с непониманием.

— Только поцелуи или только секс?..

— Ну да, — кивнула та. — Целовать меня хоть весь вечер, но не более того, или сразу вставить, но без поцелуев вообще.

Девушка чувствовала, что краснеет от стыда. План оказался не таким идеальным, как ей казалось. Нахмурившись, Сириус по-прежнему не сводил с неё взгляда.

— Не хочу показаться идиотом, — наконец сказал он, — но почему?..

— Просто выбери! — окончательно вспыхнула Анна, приложив пальцы к щекам. — И не задавай лишних вопросов. Считай, я хочу попробовать кое-что новое…

— Вот это новаторство, аж дух захватывает от такого эксперимента, — хохотнул Сириус и, притянув вмиг обидевшуюся девушку за плечо, добавил: — Не дуйся. Лучше иди сюда.

С этими словами парень нежно обхватил круглое лицо ладонями и прильнул к чужим губам. Анна коротко простонала от неожиданности, прежде чем ответить на поцелуй. И только когда ей стало не хватать воздуха, она вдруг поняла, что Сириус сделал свой выбор. Эта мысль слишком удивила, чтобы обрадовать её, и, когда парень, чуть отдышавшись, запустил язык в рот Анны снова, она почему-то засомневалась, что Сириус продержится весь вечер. Впрочем, в том, чтобы убедиться в этом или опровергнуть собственные предчувствия, и заключалась её задача.

Тем не менее с каждым новым поцелуем девушке становилось всё сложнее. Сириус целовался самозабвенно и долго, и спустя какое-то время внизу живота Анны скрутился тугой тяжёлый узел. Целоваться ей больше не хотелось; сидящая на бёдрах Сириуса почти вплотную к нему, Анна ощутила острое желание прижаться ещё сильнее и потереться об него, в то время как парень оставался на удивление спокойным.

— Я люблю тебя, — улыбнулся он, в очередной раз отрываясь от девичьих губ и заглядывая девушке в глаза. — Подумать только, как же сильно я тебя люблю…

Сириус аккуратно касался губами щёк, подбородка, мочек уха и скул, продолжая ласково шептать признания, пока вновь не отыскал слегка распухшие губы девушки. Чмокнув Анну в нижнюю губу, парень провёл по ней языком и стал посасывать; длинные пальцы непроизвольно гладили шею и лицо. В штанах Сириуса понемногу твердело, однако он не предпринимал никаких попыток избавиться от охватившего его напряжения.

Какой всё-таки идиотский совет дала Кейси. Идея мучить парня несколько часов подряд была очень даже неплоха, однако она совершенно не предусматривала пробуждения потребностей девушки. Она, конечно, могла отлучиться в ванную, но это бы вызвало вопросы. В итоге Анна полночи ворочалась в постели, пока Сириус, видя десятый сон, не заключил её в объятия.

На следующий день оказалось, что проверку не прошёл ни чародей Полли, ни магл Джули. Кейси была довольна, а вот Джули не очень. Анна сделала вид, что к ней это отношения не имело, однако она не могла понять, почему Сириус так и не дал ей возможности сидеть за обеденным чаем со скорбным видом.

А может, парень сдерживался недостаточно долго? В таком случае нужно было повторить эксперимент.

* * *

— Знаешь, для «этих дней» всё это длится слишком долго, — тяжело дыша, произнёс Сириус.

«Эксперимент» Анны продолжался уже девятый вечер подряд, не считая тех, когда кто-то из них был слишком занят, чтобы увидеться. Она и сама не знала, чего хочет добиться. А всё из-за этого несносного Блэка, который ни в какую не хотел выдавать девушке секрет своей выносливости. Вот и сейчас, практически лёжа на парне, Анна не могла понять, почему он всё ещё не умолял её передумать, разрешить ему зайти дальше просмотра магловских телепередач и поцелуев. И тем не менее с каждым разом Сириус распалялся всё быстрее и легче.

Видимо, парень уловил перемену в настроении Анны, случившуюся, едва он упомянул об «этих днях». Серьёзно посмотрев на девушку, он спросил:

— В чём дело?

— Так всё это время ты предпочитал поцелуи, потому что думал, что у меня «эти дни»? — ответила она вопросом на вопрос.

Слегка замешкавшись, Сириус сказал:

— На третий или четвёртый вечер такая мысль ненароком посетила мою голову, хотя в этом и нет никакой логики. Но через неделю я окончательно убедился, что ошибаюсь.

— Так и есть.

Парень не ответил, но требовательность в его взгляде сгустилась до непроглядной черноты.

— Что ж, — выдохнула Анна. — Я просто проверяла, действительно ли тебе важно проводить со мной время или ты, как и «все парни», думаешь только о сексе.

Ожидая реакции, она робко посмотрела на Сириуса. Несколько секунд выражение его лица оставалось непроницаемо пустым, пока вдруг серые глаза не распахнулись от изумления.

— Что?.. ЧТО? — словно увидел посреди гостиной розового слона, ошарашенно выдавил он.

— Что слышал, — ощетинилась Анна: по её мнению, это было лучше, чем оправдываться. — И не драматизируй: у тебя был выбор, никто не запрещал тебе…

— Погоди-ка, — резко перебил Сириус, выпустив девушку из объятий; едва не вскочив, он сел на диване — Анна сделала то же самое. — Просто позволь мне проговорить это вслух. Ты решила проверить, интересует ли меня исключительно секс, и заставила выбирать между ним и романтикой?

— Да, — в лёгкой нерешительности отозвалась Анна.

Она тесно прижимала к груди диванную подушку, наблюдая за мимикой парня. Встревоженная, девушка проследила за тем, как он нахмурил брови.

— Девять раз? Сильно же ты хотела увериться, что я озабоченный козёл, — произнёс Сириус холодно.

Не придумав никакого внятного ответа, Анна отвела взгляд. Парень откинулся на спину, смотря в потолок.

— И как? Разочарована? Уж извини, — со сдерживаемым раздражением проговорил он, но снова услышал молчание. Глубоко вдохнув, Сириус добавил уже спокойно: — Просто скажи… Ты во мне сомневаешься? Я сделал что-то не то?

— Нет, — стыдливо выдавила Анна, уткнувшись лицом в свою подушку. — Просто… просто… эм… было интересно...

Ох, как же теперь девушка сожалела, что не успокоилась в первый вечер! Зато, чувствуя себя теперь полной идиоткой, она с удивлением отметила, что Сириус оказался прав. Анна действительно верила, что он предпочтёт секс. По крайне мере, спустя все эти дни она сама выбрала бы именно это.

— Но почему ты ни разу не занялся со мной этим? — резко оторвала голову от подушки девушка. Она столкнулась взглядом с Сириусом, оторвавшимся от мрачного созерцания потолка. — Ты ведь мог выбирать. Почему хотя бы день на шестой или восьмой…

— Да потому что ты сказала: «Без поцелуев», а я бы точно не удержался, и ты была бы как всегда недовольна, — устало вздохнул Сириус, словно в сотый раз объяснял очевиднейший факт. — А вообще, — вдруг добавил он насмешливо, — вначале я догадывался о какой-то тупой идее вроде этой. Но почему-то решил, что ты не стала бы заниматься такой ерундой. Тебе в голову хотя бы раз приходила мысль, что даже у таких недостойных и примитивных существ, как парни, на подобный выбор в разных случаях может влиять множество причин, не связанных с распущенностью?.. Настроение, например?

Что ж, Анна поняла ещё одну важную вещь: зачастую люди могли нести полный бред с увереннейшим видом. Таким, какой был у Кейси Брэм, когда она делилась своим советом с остальными.

Узнав о дурацкой проверке Анны, Сириус был зол. Однако недовольно-смущённое лицо девушки показалось ему столь забавным, что в итоге он махнул на её выходку рукой и, раз уж наконец представилась возможность, оторвался за все девять раз, что не позволял себе зайти дальше поцелуев. В тот вечер они трахались так долго, что, когда закончили, за окном уже светало. Тогда же выяснилось, что кровать в спальне девушки не выдержала напора Сириуса, но для волшебника несколько расшатанных ножек были плёвым делом, а для волшебника энергичного, жутко довольного и по уши влюблённого — тем более.

Однако кое-что Сириуса беспокоило. Глаза Анны были жаждущими, реакции — жаркими, не уступающими своей инициативностью горячности парня, даже если в конце, после шестого или седьмого раза, изнемогшая от усталости девушка сразу уснула. Тем не менее в сердце Сириуса, перебиравшего её светлые волосы и тихонько запускавшего в них пальцы, закралось сомнение. Подобно гадкому склизкому червю оно стало грызть парня изнутри, так и не дав сомкнуть глаза.

Почему же Анна, чёрт возьми, так упорно проверяла его?

Сириус прекрасно понял, что это была проверка на чувства, и он, к не признаваемому им самим облегчению, её прошёл. И всё-таки парень не понимал: для чего некоторым обязательно нужно было противопоставлять любовь сексу? Разве не стали фантазии Сириуса гораздо ярче, когда он влюбился в Анну? Не оттого ли он всякий раз хотел её так сильно именно потому, что любил? Могла ли найтись на планете ещё хоть одна девушка, с которой Сириус испытывал бы такое удовольствие?

Но, может, Анна думала иначе? Может, ей казалось, что Сириус не заинтересован в ней по-настоящему?..

Взаимоотношения между ними возобновились хаотично, сумбурно и неожиданно для обоих в самый разгар Магической войны. Иногда парню даже казалось, что Анна была к этому не готова. Сам же Сириус отчаянно боролся с Пожирателями смерти, и ему совсем некогда было думать об идеальных отношениях. Но сейчас, в миг передышки, он впервые задумался: а можно ли вообще было назвать то, что происходило у них с девушкой, отношениями? Это больше походило на совместное коротание вечеров и ночей друг с другом. И если для самого себя Сириус вполне мог это обосновать, теперь он уже не был уверен, что и Анну устраивало отсутствие открытости, полноценных свиданий и планов на будущее. Для него была сама собой разумеющейся победа над Волдемортом, Джеймс Поттер в качестве свидетеля на свадьбе и любовь к Анне Блэк длиною в жизнь. Но, в конце концов, Сириус ведь никогда не спрашивал мнения самой девушки по этому поводу: готова ли была она всё это время ждать, продолжая шпионить в Министерстве для Ордена как молодая и якобы одинокая ведьма, мечтающая стереть из своей жизни магло-сквибовское наследие родителей? У неё не было выбора. Но ведь Анна, блестящая и талантливая волшебница, была самой обычной девушкой и, как и все девушки, наверняка желала быть счастливой рядом с любимым человеком. В этом и заключалась загвоздка.

Скользнув взглядом по расслабленному лицу мирно спящей Анны, Сириус задержался на приоткрытых губах, а затем вгляделся в пятно, багровеющее чуть ниже ключицы. Анна лежала на спине, и Сириус повернулся к девушке лицом, чтобы рассмотреть её получше. Её грудь закрывало одеяло, но парень прекрасно знал, что вся она также усеяна его засосами, ведь этой ночью он оставлял их по всему телу Анны… Там, где девушка могла бы их скрыть, если бы при пробуждении забыла о специальном заклинании. Это заклинание в своё время знала каждая уважающая себя старшекурсница в Хогвартсе, пользующаяся популярностью среди парней. Анна же оказалась среди тех, которые овладели подобными чарами на всякий случай. Однако Сириус с лихвой компенсировал ей недостаток засосов после учёбы. Не мог же парень допустить, чтобы старания девушки прошли зря. Но сейчас, находясь рядом с ней, он вдруг понял, что ей, должно быть, было этого мало. Анне нужно было гораздо больше, чем тревожное обсуждение новостей, редкие просмотры магловского телевидения и секс по ночам после тяжёлого дня, полного тайн, преследования и борьбы.

В данный момент Сириус немного завидовал своему лучшему другу Джеймсу: он начал встречаться со своей будущей женой ещё во время учёбы и теперь, засыпая в её объятиях с обручальным кольцом на пальце, уж точно не ломал голову над статусом их отношений. Но ведь Сириус видел взгляд друга в день свадьбы, и до, и позже, и он совсем не изменился. Так ли уж были важны все эти условности, если люди действительно любили друг друга? Глубоко вдохнув, Сириус закрыл глаза, и Анна скрылась за завесой темноты. В голове парня роились мысли и образы, разбиваясь об одну-единственную идею: с этими недоотношениями точно что-то не так, и это необходимо хотя бы чуть-чуть исправить.

Анна вставала на работу довольно рано, но, едва девушка разлепила глаза, сразу увидела уже полностью собравшегося Сириуса. Его длинные волосы были слегка влажными и спутанными.

— А я уж думал, что никогда тебя не разбужу, — улыбнулся парень. — Доброе утро.

— Доброе, — сонно улыбнулась в ответ Анна. — Я не услышала будильник? Из-за тебя я опаздываю на работу.

— О нет, ты упустишь самые интересные утренние сплетни, — усмехнулся Сириус, нежно погладив девушку по щеке. — На самом деле ещё слишком рано, — добавил он.

На лице Анны возникло недоумение.

— Но тогда зачем…

— Послушай, — нетерпеливо встрял парень. — Просто собирайся, ладно? Я всё объясню тебе через десять минут.

Всё ещё недоумевая, она накинула халат и направилась в ванную. В груди Сириуса промелькнуло желание пойти за девушкой, но он не хотел терять время.

— Итак, что за срочность заставила тебя разбудить меня в семь утра? — с любопытством спросила Анна, натягивая мантию перед большим зеркалом в спальне. — Может, для начала позавтракаем?

Сириус сидел на кровати, наблюдая за девушкой.

— Я просто хотел предложить тебе позавтракать где-нибудь вне дома, — ответил он. — Мне кажется, мы никуда не выбирались ещё со времён совместного посещения Хогсмида. А это, напоминаю, было на пятом курсе, — быстро добавил он, поймав в зеркале изумлённый взгляд.

— Решил наверстать упущенное? — иронически поинтересовалась Анна, повернувшись к парню.

— С чего-то же надо начинать, — пожал плечами он, прежде чем подняться на ноги.

Анна совсем не возражала. Однако в планы Сириуса, как оказалось, входил не только завтрак в кафе неподалёку. Парень заводил разговоры о самых разных вещах, к удивлению девушки, совершенно не связанных с ситуацией в стране, и ей вдруг показалось, что она снова оказалась в школе.

Однако ещё больше Анну удивило, что после того завтрака нетипичное для Сириуса поведение продолжилось. Они не виделись в течение трёх дней, но парень, соблюдая все меры предосторожности, вдруг прислал ей сову. Спустя ещё неделю он снова куда-то пригласил девушку, а потом ещё и ещё… А в один из вечеров сам пришёл к ней домой, но, вместо того чтобы сразу развалиться на диване, позвал Анну прогуляться в парке.

— Но зачем, Сириус? — недоверчиво спросила она, смотря на него снизу вверх. — Уже взошла луна.

— Пойдём, — отозвался он, взяв девушку за руку. — Там будет очень красиво. Мы так давно никуда толком не выбирались, если там не было хотя бы дюжины Пожирателей. Мы будем осторожны.

Тихо вздохнув, Анна последовала за ним, потому что не нашлась что возразить.

— Мы снова поедем на этой твоей штуке? — поёжилась она, выходя за порог.

— Ага, — весело ответил Сириус. — Со второго раза тебе точно понравится.

— Знаешь, мне не очень нравятся и обычные мотоциклы, а твой гибрид кажется ещё хуже, — скептично заметила девушка.

— Тогда можешь закрыть глаза. Просто держись за меня покрепче.

— Между прочим, у маглов есть специальные шлемы, — сказала она, устраиваясь на заднем сиденье. — С ними намного безопа…

— У маглов нет способности заколдовывать мотоциклы, Анна, — немного резко бросил Сириус.

Он не хотел перебивать её, просто руки Анны на его талии были такими тёплыми, а исходящий от девушки запах, всё ещё напоминающий Сириусу карамель, таким обволакивающим и нежным, что, взбудораженный идеей провести с Анной целый вечер в непривычной обстановке, парень с большим трудом мог думать о чём-то кроме этого.

Наложив заклинание невидимости, Сириус завёл мотор. Когда мотоцикл взмыл вверх, Анна тесно прижалась к парню со спины и уткнулась ему в плечо. Скорость, с который ехал или, точнее, летел по небу Сириус, была для него слишком низкой, но сейчас Анна занимала всё его внимание. К собственному огорчению, он не мог не заметить, что поездка совсем не приносила ей удовольствия. Но ведь чтобы любить кого-то, необязательно разделять все его увлечения, правда?..

Парк находился в получасе езды, и, когда наконец мотоцикл приземлился, в ушах девушки слегка гудело. Это отличалось от полёта на метле, и Анне было немного не по себе. Чары невидимости делали её и Сириуса незаметными для возможных встречных, вселяя чувство вольности, однако девушка пребывала в полной растерянности.

— Ну и… Чем займёмся? — неуверенно спросила она.

Настойчивость парня начинала её настораживать, ведь эталон гендерных взаимоотношений, так неожиданно возникший в его безбашенной голове, вдруг замаячил перед Анной изматывающей разум перспективой слияния с Сириусом в нечто под названием «пара».

— Тем, чем занимаются парочки на свиданиях, — отозвался он. От его глаз не укрылось, как вздрогнула Анна при этих словах. — Что с тобой?

Охватившее парня несколько дней назад беспокойство ударило ему в голову с новой силой. Анне здесь не нравится?..

Долго, мучительно долго она смотрела в серые глаза, словно подбирая ответ. И когда её плотно сжатые губы снова приоткрылись, Сириус вдруг понял, что прошло всего лишь несколько секунд.

— Я не знаю, чем занимаются парочки на свиданиях, — сдавленно проговорила она, стыдливо покраснев. — Меня на них почти не приглашали.

Сириус был готов рассмеяться оттого, каким лёгким показалось ему сейчас собственное сердце. И всё-таки парень удержался: хоть Анна не была особо обидчива, он совсем не хотел, чтобы она неправильно его поняла.

Аккуратно взяв девушку за руку, Сириус направился вглубь парка, где, как он смутно помнил, находилось небольшое озеро. Под густыми кронами деревьев было так темно, что приходилось освещать дорогу волшебной палочкой. Анна медленно тащилась за парнем, словно кто-то её заставлял, и постепенно в голове Сириуса начала вращаться мысль, что, возможно, эта прогулка была не лучшей идеей. Он украдкой посмотрел на Анну, но она хранила молчание, смотря под ноги.

Он пытался заговорить с ней на отвлечённые темы, но она отвечала неохотно. Понемногу деревья начинали редеть, и сквозь расступавшиеся стволы показались очертания широкого тротуара и подстриженной лужайки. За ними в белоснежном свете растущей луны блестело озеро, слегка колыхавшееся от нагоняемой лёгким ветерком ряби.

— Сядем здесь, — указал Сириус на ближайшую скамейку, откуда открывался прекрасный вид. Но парня он уже не особенно волновал: от апатичности Анны Сириусу всё больше становилось не по себе. — Красиво, правда?

— Да, — сказала девушка.

Её голос прозвучал так сухо, что Сириус не выдержал. Раздражённо повернувшись к ней, он заговорил:

— Тогда почему ты всем своим видом говоришь мне: «Что я здесь забыла?» Это, знаешь ли, совсем мне не помогает.

Судорожно вдохнув, Анна тихо спросила:

— Ты это о чём?

Её вопрос прозвучал осторожно, даже опасливо, но слишком наивно. Сириус быстро соображал, когда кто-то пытался косить под дурачка в его присутствии, потому что сам он дураком отнюдь не был.

— Я знаю, — спокойно начал Сириус, — Я уже догадался, что тебе не очень нравится просто сидеть здесь посреди ночи. Но я хоть что-то пытаюсь сделать, чтобы…

— Чтобы что? — неожиданно резко произнесла девушка.

— Я бы сказал, если бы ты позволила мне закончить, — недовольно ответил Сириус, прежде чем наконец сказать: — Чтобы всё это походило на нормальные отношения.

Едва он завершил мысль, возникла странная пауза, словно кто-то единым жестом оборвал все звуки. Казалось, Анна что-то хотела ответить, но не решалась, с каждой секундой муча Сириуса всё сильнее.

— Просто скажи мне, чего бы тебе самой хотелось, и тогда бы мы провели время так, как тебе нравится, — снова не выдержав, быстро произнёс Сириус. — Было бы лучше, если бы ты говорила, когда тебя что-то не устраивает, вместо того чтобы отстранённо игнорировать моё присутствие, — добавил он, выжидательно смотря на девушку.

Ей понадобилось некоторое время, чтобы обдумать его слова. Беспокойный червь в груди парня снова уцепился за тень отстранённости, промелькнувшую в чужих глазах.

— Я не понимаю, почему ты вообще начал задаваться такими вопросами, — покачала головой Анна, посмотрев на озеро. — О «нормальных отношениях».

Её слова прозвучали спокойно, но почему-то больно ударили по самолюбию парня.

— По-твоему, мне всё равно? — спросил он. — Думаешь, я бессердечный придурок, которому нет дела до любимой девушки?

— Ты слишком заморачиваешься, — попыталась объяснить Анна, начиная поддаваться своей нервозности.

Она собиралась что-то добавить, но Сириус опередил её:

— Это не отношения. То, что между нами сейчас, это определённо не отношения. В лучшем случае — секс с элементами дружбы.

— Ты не хочешь быть мне другом? — жёстко спросила Анна.

В этом вопросе таился подвох, но Сириусу было всё равно.

— Я хочу быть тебе парнем, — твёрдо, со всем оставшимся у него терпением сказал он.

Его начинало бесить, что Анна отказывалась понимать очевидные вещи.

— Я не разрешаю другим парням спать со мной в одной кровати, — со сдерживаемым запалом возразила она, словно пыталась объяснить Сириусу, что два плюс два равняется четырём.

— Это ни о чём не говорит, — в такт ей отозвался он и, поймав её удивлённый взгляд, добавил ещё быстрее, чем раньше: — Ты постоянно закрываешься от меня. Что бы мы ни делали, чем бы ни занимались, о чём бы ни говорили. Почему, Анна?

Разговор снова застопорился. Девушка хотела обнять себя за плечи, но вместо этого в последний момент накрыла ладонью ладонь Сириуса и нежно сжала.

— Да что с тобой, Сириус? — наконец собравшись с мыслями, мягко произнесла Анна. — Что ты себе напридумывал? Что я злюсь на тебя из-за того, что оба мы слишком заняты, чтобы строить из себя классическую парочку?

Сириус не ответил, но взгляд не отвёл.

— Просто пойми, — продолжала Анна ещё мягче. — Меня устраивает то, что есть между нами на данный момент. Я ни в чём не обвиняю тебя.

Эта фраза немного ободрила Сириуса, и он слабо улыбнулся. Но в голове у него стоял полный сумбур, который он был просто не в силах сейчас разобрать.

— Мне холодно, — вдруг сказала девушка, вырывая его из вороха мыслей. — Давай вернёмся домой? И сходим куда-нибудь в выходные. Если хочешь.

На долю секунды парень пристально всмотрелся в лицо напротив, но Анна быстро прижалась к Сириусу, просунув ладони ему под футболку. От неожиданности и резко обжёгшего кожу холода он вздрогнул, но ничего не сказал.

Когда перед ними снова оказался маленький уютный дом, Анна облегчённо вздохнула. Возможно, груз ответственности, лёгший на девушку как на шпиона в Министерстве, давил на неё сильнее, чем казалось Сириусу. Но ему уже порядком надоело гадать, поэтому он спросил напрямую:

— Как ты? Упадок сил? Тащить тебя куда-то за пределы дома так поздно было ошибкой?

— Возможно, — честно призналась Анна. — Пойду-ка я сразу спать. Ты со мной?

— Пожалуй, сначала приму ванну, — ответил Сириус.

Вместе они поднялись по лестнице на второй этаж. Окно в спальне было приоткрыто — Анна закрыла его и задёрнула шторы. В конце коридора чуть слышно хлопнула дверь в ванную комнату.

Сириус наполнил ванну, наспех скинул с себя одежду и опустился в горячую воду, покрытую пушистой ароматной пеной. Намокшие, волосы прилипли к задней части шеи, но парень лишь сильнее прижался к закруглённой стенке ванны, не обращая на это никакого внимания. В голове всё ещё царил хаос, и Сириус с трудом смог сосредоточить взгляд на мягко отворяемой двери.

Он повернул голову только тогда, когда на пороге ванной показалась невысокая фигурка в халате. Она стянула его со своих плеч и повесила на крючок, оказавшись полностью нагой. Подошла к Сириусу и с тихим плеском опустилась парню на бёдра — его руки сомкнулись у неё на талии. Какое-то время оба молчали, пока парень не наклонился к шее Анны и не провёл по сухой коже языком, оставляя влажную дорожку.

Явственно ощутив, что Сириус возбуждается, Анна аккуратно приподнялась и, придерживая его член, медленно опустилась на всю длину, ставшую ещё более упругой. Сириус не произнёс ни звука, лишь накрыл ладонью грудь девушки и сжал. Анна тихо выдохнула, когда парень, поцеловав её в шею, стал поглаживать сосок подушечкой большого пальца, а затем ущипнул второй.

— Какая у тебя маленькая грудь. Полностью помещается у меня в ладонях.

Сириус не особо думал, что говорит. Влажный жар ванной комнаты затуманивал его разум.

— А у тебя большой член. Ума не приложу, как он вообще помещается у меня в вагине, — беззлобно ответила девушка.

Она начала сжимать и разжимать мышцы, то обхватывая Сириуса, от отпуская. Тихо вздохнув, он положил голову ей на плечо и, чуть надавливая, провёл пальцем по клитору. Уже совсем расслабившись, продолжил целовать девушку, чуть постанывавшую от движения его руки у неё внизу, в шею, откинув недлинные волосы в другую сторону.

Сириус чуть слышно простонал, когда Анна сжала его особенно сильно, и, резко оборвав собственные действия, почти скомандовал:

— Поднимайся.

Девушка послушно встала, выпуская его, всё ещё твёрдого и влажного, из своего тела, протестовавшего против этого решения каждым своим нервом. Вышагнув вслед за ней, Сириус развернул её к себе лицом и, взяв полотенце, стал аккуратно вытирать, а затем, прижавшись возбуждённым членом к её животу, жадно поцеловал. Парень собирался поднять Анну на руки, но, едва успел что-либо предпринять, сразу же ощутил, как она мягко отталкивает его за плечи.

— Я больше не хочу ждать, — прерывисто сказала девушка, опускаясь перед ним на колени.

— Прямо здесь?.. — чуть выдохнул Сириус, но в следующее мгновение судорожно глотнул нагретый воздух и ухватился за край ванны.

От тепла и пара, всё ещё стоявших в комнате, от непристойных звуков, с которыми Анна сосала и облизывала парня, от удовольствия, которое Сириус при этом получал, голова шла кругом. Но заметив, как девушка гладит себя между ног, чуть подрагивающими пальцами он ухватил её за руку. От удивления Анна выпустила его из своего горячего рта, вопросительно посмотрев вверх. Её ладонь застыла в нескольких миллиметрах от влажных половых губ.

— Ты сегодня не дашь мне кончить, да? — вздохнула девушка, когда Сириус всё же подхватил её на руки.

— Давай проверим, — насмешливо ответил он.

Усадив Анну на увесистую стиральную машину, Сириус вошёл до самого основания. Девушка громко вздохнула, откинув голову назад, но, не дав ей опомниться, он мягко притянул Анну за затылок и поцеловал. Она сдавленно стонала парню в губы; он медленно и глубоко двигался внутри неё, постепенно наращивая темп — до тех пор, пока не выплеснулся в девушку, уже обмякшую в его объятиях.

— Отнеси меня в спальню, — шепнула она, когда Сириус наконец оторвался от её губ.

Спустя пять минут дыхание Анны стало глубоким и ровным. Тщательно поправив её одеяло, парень спустился в кухню. У него в желудке было пусто, но он совершенно не хотел тревожить заснувшую девушку. Недавно она сказала ему, что он может чувствовать себя как дома, но ему всё равно было немного неловко. Это был её, а не их дом, и, как иногда казалось Сириусу, Анна, вопреки собственным словам, вольно или невольно стремилась отделить от него всё, что имела.

Когда он вернулся в спальню, груз мыслей, давивший на него весь вечер, обрёл подвижность. Сириус ворочался в постели и не мог уснуть. Он вспоминал то, что сказала ему Анна в парке, и мерзкий червь, снова закопошившись, с удвоенной силой вгрызся в самое нутро парня. До этого дня многое между ним и девушкой оставалось необговорённым и как бы само собой разумеющимся. Они ведь ни разу не обсуждали то, кем являлись друг для друга. Сириус знал, что любит Анну, и этого, как ему казалось, было вполне достаточно. При этом он понятия не имел, что она сама думает по этому поводу, а теперь и вовсе осознал, что проецирует на неё собственные чувства. «Ты слишком заморачиваешься… — раздался в его голове звонкий голос Анны. — Меня устраивает то, что есть между нами на данный момент…» На самом деле это его, Сириуса, ничерта не устраивало. Но если Анна действительно ни в чём его не обвиняла, это ведь было хорошо, да? Это ведь значило, что у них, в общем-то, всё в порядке? Если… Если он так сильно любил её, то и она… Она тоже?.. Однако Сириус заметил, как старательно Анна пыталась избежать этого разговора, до мельчайших деталей помнил отчуждённое выражение её лица и то, как быстро она сменила тему.

И вдруг червь в груди сделал особенно глубокий укус — он заставил сердце парня суматошно, болезненно сжаться. Широко распахнув глаза, уже засыпавший Сириус резко сел в кровати, охваченный дикой тревогой. Может, это он отказывался понимать очевидное?..

Начало осени 1995 года

Собрание Ордена окончилось, и колдуны с ведьмами разошлись. Осталось лишь полдюжины человек, включая Сириуса, который попросту не мог уйти из Дома №12.

— Ты точно не задержишься до ужина, дорогая? — спросила Молли, взглянув на Анну. — Он будет готов через двадцать минут.

Это уже была своего рода традиция: после крупных собраний миссис Уизли частенько сдабривала мрачный настрой желающих парочкой вкусных блюд, прежде чем отправиться обратно в Нору.

— Спасибо, Молли, но я… — начала Анна и прервалась на полуслове, заметив устремлённый на неё пристальный взгляд. — Ты что-то хотел, Сириус?

Её голос прозвучал непринуждённо, однако мужчина прекрасно помнил, что слегка повздорил с ней в их последнюю встречу.

— Думаю, Анна вполне может поужинать с нами, — заметил Сириус, приближаясь к женщинам. — Мне всё равно нужно с ней поговорить.

Он обращался к Молли, но по-прежнему смотрел на Анну. Недоумённо посмотрев на мужчину в ответ, она пожала плечами.

— Если ты настаиваешь…

— Пойдём, — сказал Сириус, движением головы указав женщине следовать за ним.

Поднимаясь по лестнице, оба хранили молчание. Однако когда на лестничной площадке вновь показалась дощечка с отсечёнными эльфийскими головами, Анна, как это обычно бывало, поморщилась:

— Почему бы тебе не убрать их отсюда?

— Они под заклятием вечного приклеивания, — с готовностью ответил Сириус.

— Знаешь, иногда я задаюсь вопросом, как ты не свихнулся, проведя детство в подобном месте.

— Периодически я задаю себе тот же самый вопрос, — равнодушно бросил мужчина.

Остановившись у одной из уже обжитых комнат, Сириус отпер дверь волшебной палочкой.

— Хочешь поговорить здесь? — спросила Анна, когда он встал у открытого настежь проёма, пропуская её вперёд.

— Именно.

— Хорошо, так о чём ты… — отозвалась женщина, но, едва с губ Сириуса сорвалось оглушающее заклинание, она тут же оказалась прижата к запертой двери.

Сириус не дал Анне договорить: приникнув к ней, он утянул её в глубокий несдержанный поцелуй, опёршись о дверь по обе стороны от чужой головы и просунув язык в чужой рот. От неожиданности Анна простонала.

— Что ты… — пытаясь отдышаться, рвано произнесла она, когда Сириус наконец оторвался от её губ. — «Поговорить», да?

На лице Анны появилась лёгкая усмешка, и Сириус, прижавшись своим лбом ко лбу женщины, тихо сказал:

— Целую неделю от тебя ни слуху ни духу. Я не находил себе места.

— У меня было много дел, — извиняющимся тоном произнесла Анна.

Отойдя от неё на шаг, Сириус скрестил руки на груди:

— Так не пойдёт. Ты не можешь просто исчезнуть, ничего не объяснив.

— Знаю, — выдохнула женщина. — Извини меня.

Но Сириус знал, что извиняется она напрасно: в следующий раз Анна поступит точно так же.

* * *

Едва стихли шаги и крики портрета в прихожей, Сириус усадил Анну на грубо отделанный стол и, сминая пальцами фиолетовую ткань, стянул с женщины мантию. Из кармана выпала конфета, и Сириус прыснул в кулак.

— Над чем ты смеёшься? — недоумённо спросила Анна, наблюдая за тем, как мужчина поднимает небольшой шоколадный котелок в обёртке.

— Ты до сих пор таскаешь сладости в карманах, — всё ещё улыбаясь, объяснил Сириус. После побега из Азкабана он улыбался очень редко. — Эта твоя привычка всегда казалась мне забавной.

— Правда? — с сомнением произнесла Анна, взяв конфету из его рук, и, повертев в собственных руках, положила на стол.

— Как же я скучал по тебе все эти годы, — выдохнул мужчина, прижимаясь к Анне и вдыхая запах её волос, прежде чем снова поцеловать.

Нащупав застёжку её нижнего белья, Сириус стянул его с женской груди и приник к ней, посасывая. Анна вздохнула, поскольку в этот же момент Сириус беспардонно просунул руку между её бёдер и начал настойчиво тереть, заставляя женщину обмякнуть в его объятиях.

Доставляя Анне удовольствие, Сириус пристально следил за её реакцией. Каждый сбивчивый вдох и выдох ведьмы отдавался внутри него снопом искр, заставляя возбуждаться всё больше. Она скрестила ноги на талии Сириуса и положила голову ему на плечо, чувствуя, как намокает ткань нижнего белья. Сириус тоже это чувствовал, и, стащив ненужную тряпку с ног женщины, опустился на колени.

— Мне неудобно, — сразу же заныла она, ёрзая, когда мужчина коснулся её языком. — Ты снова не побрился — слишком колется… Опять это странное чувство…

Немного помедлив, Сириус отстранился от Анны, слегка смущённый. До Азкабана у него не было проблем с подобными вещами: в юности он всегда следил за своим внешним видом. Однако бега от Министерства и одиночество заточения в родительском доме наводили на мужчину апатию, и иногда он забывал о мелочах вроде отросшей щетины.

— Подожди, я сейчас, — отозвался Сириус и, поднеся волшебную палочку к лицу, мысленно произнёс необходимое заклинание. — Теперь лучше?

Не дожидаясь ответа, он притянул Анну поближе и продолжил начатое, с наслаждением погружая язык в её тело. Женщина тихо вздыхала, опираясь локтями о деревянную поверхность, пока наконец не задрожала от напряжения и удовольствия.

— Неудобно, — отдышавшись, прошептала она, когда Сириус наклонился к ней для поцелуя. — Почему ты никогда не зовёшь меня к себе в комнату?

— Потому что я ненавижу её, — сразу ответил мужчина прямо в чужие губы. — Но если для тебя это важно…

— Мне всё равно, — пожала плечами Анна, целуя Сириуса, и, ответив на поцелуй, он ощутил укол разочарования. — Я просто не хочу делать это на жёстком столе, да ещё и там, где едят.

— Как скажешь, — сказал Сириус, и, прижив женщину к себе, аппарировал в уже знакомую ей гостевую комнату.

Мягко опустив Анну на кровать, он неторопливо разделся. На него почему-то накатила сонливость. Капризы женщины напомнили Сириусу о тех временах, когда оба были ещё совсем молоды и полны надежд. Минувшие дни ежечасно наполнялись болью утраты, но Сириус и Анна оставались друг рядом с другом, окружённые неунывающими друзьями. Его ещё не преследовало Министерство, желая предать поцелую дементора, и мужчине не приходилось ни с кем делить возлюбленную. Он мог открыто обнимать её при остальных членах Ордена и проводить с ней столько свободного времени, сколько хотел, гуляя по улицам Лондона или развалившись вместе с Анной на диване в гостиной с книгой в руках. И сейчас, медленно и глубоко двигаясь внутри женщины, Сириус чувствовал себя так спокойно и умиротворённо, словно опять очутился в спальне на втором этаже маленького дома, где когда-то жила Анна; словно всё это не было мгновением, которое вот-вот собиралось рассеяться, в который раз оставляя мужчину одного в непроглядной холодной тьме.

Грудь Анны чувственно вздымалась; ему было действительно хорошо — очень хорошо… Как бы Сириус хотел, чтобы так оставалось всегда.

Зима 1996 года, вскоре после главы IV

— Останься, — раздался голос Сириуса, едва Анна поднялась с кровати, чтобы собрать разбросанную по полу одежду.

В который по счёту раз мужчина оставался один на смятых, ещё влажных простынях, будто не вдалбливал Анну в них всего лишь десять минут назад? Сириус не мог сосчитать. После побега из Азкабана он думал, что отвык от этого, однако теперь это казалось таким естественным, что мужчина, против своего обыкновения, уже не наблюдал за обнажёнными изгибами кружившей по комнате Анны, а рассеянно смотрел в потолок.

— Я не могу, Сириус, — жалобно отозвалась та, извиняющимся взглядом отыскивая глаза мужчины. — Знаю, я обещала, но…

Не посмотрев на женщину в ответ, Сириус повернулся на бок, к ней спиной. Раздражённо вздохнув, Анна подошла к мужчине с другой стороны и опустилась на колени, так что теперь их глаза были почти на одном уровне.

— Ну не делай ты такое страдальческое выражение лица, — сказала женщина.

Она нежно обхватила лицо Сириуса ладонями, но он отстранил её руки и, резко сев на кровати, заставил Анну невольно отшатнуться. Она смотрела на него снизу вверх — как и было положено из-за значительной разницы в их росте, — и от этого внимательного взгляда мужчине становилось почти физически больно.

— Хочешь, чтобы я изображал безумное счастье? — мрачно ответил Сириус.

Он попытался скрестить на груди руки, но схватившись за них, Анна прильнула к нему.

— Разве ты не счастлив просто быть здесь со мной? — нетерпеливо спросила женщина. — Ведь раньше ты был счастлив. Был же?

— Был, — неохотно сказал Сириус, не спеша заключать её в объятия.

Анна прижалась к нему, абсолютно голому, теснее. В отличие от мужчины она была одета.

— Почему же тогда?.. Ничего ведь не изменилось.

— Изменилось, — устало отозвался Сириус. — Раньше мы разделяли гораздо больше, чем просто постель.

Закусив губу, Анна отстранилась. Сердце мужчины болезненно сжалось. Почему она не могла прижиматься к нему не только тогда, когда ей что-то было от него нужно?.. На долю секунды Сириус почувствовал себя глупым шестнадцатилетним школьником, мечтавшим обнимать Анну Смит вечно. Но мужчине было уже далеко не шестнадцать, а Анна давно была не Смит.

— Тогда скажи, если не хочешь, чтобы я приходила, — сдержанно сказала она, заламывая руки за спиной и отступая на шаг.

Неожиданно Сириус откинулся на подушки.

— А ты действительно глупа, — снова обращаясь к потолку, отозвался он. — Я не хочу, чтобы ты уходила, Анна. Именно это и отравляет твои приходы.

Мужчина поставил её в тупик. Рассеянно присев рядом, она посмотрела на задрапированное шёлком окно.

— Прости, Сириус, — медленно, бесконечно медленно прошептала Анна. — Мне больше нечего тебе предложить, — на этот раз она действительно собиралась уйти. Уже у самой двери женщина бросила на мужчину последний, полный неуверенности взгляд: — Ты мне, наверное, не веришь, но… В следующий раз — правда… Ну… — и, окончательно запутавшись, выдохнула: — Ещё увидимся?

— Как хочешь, — равнодушно ответил Сириус.

Когда хлопнула дверь его тёмной комнаты, оставляя ему лишь пустую тишину, он по-прежнему смотрел в потолок, но ничего не видел. Ничего, кроме затянувшей глаза пелены слёз.

Зима 1996 года, после "Manere"

Сириус кончил так бурно, что по бедру Анны стекло несколько капель. Мужчине потребовалось некоторое время, чтобы восстановить очертания комнаты перед глазами, и он этим воспользовался: вжав Анну в кровать собственным телом, Сириус надеялся хотя бы ненадолго отсрочить болезненный момент ухода женщины. Однако, к удивлению Сириуса, сегодня она не спешила, приластившись к мужчине, едва он перевернулся на спину.

— Разве тебе не нужно идти? — не веря собственным глазам, осторожно спросил Сириус.

— Я ведь обещала остаться, — ответила Анна и, к изумлению мужчины, укрыла его и себя сброшенным на пол одеялом. — Ты против?

— Нет, — сразу ответил Сириус, чувствуя, как в груди бешеным потоком разливается радость.

Повернувшись лицом к Анне, мужчина с улыбкой вгляделся в нежные женские черты. Погладил Анну по щеке, провёл подушечкой большого пальца по скуле, нижней губе и наконец сладко поцеловал. Неужели Сириус мог делать это до самого утра? Заключив женщину в объятия, он вдохнул запах её волос — такой же, как и много лет назад, если не считать терпкую примесь дорогого парфюма, — и наконец почувствовал себя расслабившимся.

Палец Анны выводил на груди Сириуса невидимые узоры, и, немного уйдя в свои мысли, женщина рассеянно вытащила из-под одеяла вторую руку, чтобы заправить за ухо упавшую на лицо прядь волос. Однако между пальцев протянулась белёсая склизкая нить, поблёскивавшая в свете приглушённого канделябра.

— Надо же, размазалось по ногам, а я даже не почувствовала, — тихо сказала женщина, прежде чем медленно опустить руку на одеяло.

— Наверное, я слишком увлёкся, — со смешком ответил Сириус.

Анна улыбнулась:

— Хорошо, что можно просто взмахнуть волшебной палочкой и не беспокоиться о последствиях. Маглам приходится гораздо тяжелее.

— Разве у маглов недостаточно собственных способов избежать «последствий»? — поинтересовался Сириус.

В молодости он противопоставлял себя своей семье, верившей в превосходство чистокровных волшебников, однако о тех, кто не был способен творить магию, знал ненамного больше своих фанатичных родителей.

Отлипнув от Сириуса, Анна откинулась на спину, прежде чем ответить, глядя в балдахин:

— Вполне достаточно. Однако презервативы и таблетки не так удобны и эффективны, как зелья и заклинания. Впрочем… — прервавшись, Анна села в постели и, поёрзав, удобно устроилась на бёдрах тоже севшего Сириуса, прежде чем продолжить, глядя ему в глаза: — Впрочем, у зелий и заклинаний есть один серьёзный изъян.

— Какой? — поинтересовался Сириус, оставляя лёгкий поцелуй на груди женщины.

Обняв её за талию, мужчина пристально наблюдал за игривыми искорками в тёмных глазах.

— При сильной любви зелья и заклинания могут не сработать, — ответила Анна, нежно проведя рукой по лицу Сириуса.

— Вот как, — проговорил он, немало удивлённый.

Позабавленная его реакцией, Анна мягко рассмеялась:

— Ну надо же, я всегда думала, что уж ты-то должен разбираться в подобных вещах.

— Даже не знаю, посчитать это комплиментом или оскорбиться, — рассеянно пробормотал Сириус в ответ.

Опутанный переплетениями собственных мыслей, он отвечал скорее по инерции. На его губах зрел вопрос, и мужчина пытался отыскать в сознании подходящие слова.

Словно не замечая его смятения, Анна вновь улыбнулась:

— Впрочем, это очень древняя и глубокая магия, которую почти невозможно постичь. Поэтому даже самое крепкое чувство не гарантирует, что она сработает, это происходит редко и случайным образом.

Вслушиваясь в голос женщины, Сириус внимательно смотрел на неё, пока наконец не произнёс горчившие на его устах слова:

— Вы с Робертом уже задумывались о детях?

Казалось, Анна хотела что-то сказать, но, услышав вопрос мужчины, осеклась на полуслове и резко умолкла. Он продолжал смотреть на неё так пристально, что, не выдержав, она вздохнула:

— Не особо.

Закусив губу, Анна отвела взгляд в неприятном предчувствии того, каким окажется дальнейший ход разговора.

— Почему? — не заставив себя долго ждать, быстро спросил Сириус.

У него в груди всё окаменело — только сердце билось неестественно быстро.

Ожидавшая этого вопроса, Анна недовольно поморщилась, но, снова взглянув на мужчину, наконец ответила:

— Я и сама толком не знаю. — Опустив глаза, она помолчала пару секунд, после чего опять посмотрела на Сириуса, на этот раз на губах её играла вялая усмешка: — Наверное, просто не хочу рисковать. У Роберта есть некоторые черты, которые я не хотела бы однажды увидеть в своих детях.

Скажи женщина нечто подобное при других обстоятельствах, Сириус бы посмеялся вместе с ней, однако, отшучиваясь, Анна увиливала от ответа слишком явно, чтобы мужчина мог позволить ей окончить этот разговор.

Она поцеловала Сириуса в шею, затем ещё и ещё, но, не поддаваясь, он аккуратно увернулся. Тело женщины понемногу начинало покрываться гусиной кожей, и, поняв, что её действия не возымели на Сириуса никакого эффекта, она снова легла на спину и накрылась одеялом.

— Если любишь человека, его недостатки не кажутся катастрофичными, — серьёзно сказал Сириус, смотря на Анну.

Женщина натянула одеяло едва не до подбородка. Не найдясь что ответить, она снова буравила взглядом балдахин. На какое-то время между ними повисло молчание, однако Сириус не собирался отступать. Повернувшись лицом к Анне, он лёг на бок и, мягко обхватив чужой подбородок, осторожно повернул голову женщины к себе, вынуждая её посмотреть на него.

— Что ты в нём нашла, Анна? — спросил он так тихо, что женщина едва различила слова, однако лихорадочный огонь, горевший в серых глазах, был звучнее самого громкого возгласа.

— Он был со мной обходителен, — медленно проговорила Анна, заворожённо смотря в эти глаза и пытаясь собраться с мыслями. — Деликатен. Терпелив. Добр. С первого дня нашего знакомства.

— Так дело было только в этом? — бесцветно отозвался Сириус.

Не зная, как интерпретировать его вопрос, Анна отвернулась и вздохнула:

— Нет. Главная причина заключалась в том, что, когда я созрела для серьёзных отношений, ты уже третий год находился в Азкабане.

Сжав одеяло излишне сильно, ведьма прикрыла глаза и тут же нахмурилась, словно даже сквозь сомкнутые веки перед ней проносились воспоминания о прошлом. Выражение её лица странным образом отпечатывалось на лице Сириуса, и он, непроизвольно поёжившись, снова нащупал холодевшую в груди все эти годы мучительную мысль. Она не давала ему покоя ни в Азкабане, ни после, и теперь наконец мужчина решил озвучить её, игнорируя ставший в горле ком.

— Скажи… — тише обычного начал Сириус, и, когда Анна повернулась к нему, чуть слышно сглотнул и продолжил: — Когда я… Когда меня арестовали, что ты думала по этому поводу?

Едва озвученный, собственный вопрос вмиг показался мужчине идиотичным и совершенно не отражающим суть его мучений, словно Сириус спрашивал Анну о том, понравилась ли ей порекомендованная им книга. Однако брать слова назад было поздно, и Сириус, напряжённо замерев, не сводил глаз с Анны.

Она всё ещё смотрела перед собой, в потолок, но теперь её лицо напоминало бледную застывшую маску. Чувствуя на себе обжигающий взгляд, женщина наконец сказала:

— Я не могла поверить, что ты мог оказаться способным на то, в чём тебя обвиняли. Но я поверила. И мысли о том, что ты предал всех нас… обрёк лучшего друга и его семью… ложился в мою кровать, признавался мне в любви и верности, но продал Волдеморту… Это было для меня слишком.

И без того почти неслышный, голос Анны дрогнул и окончательно затих. Он прозвучал спокойно и даже отстранённо, но Сириус заметил, как дрожали её побелевшие руки, всё ещё сжимавшие одеяло. И снова собственные эмоции мужчины странным образом точь-в-точь повторяли эмоции женщины. Поэтому, когда она продолжила, оцепенение Сириуса рассыпалось так неожиданно, что он вздрогнул.

— И тогда я попыталась перестать о тебе думать. Мне казалось, ты сделал свой выбор, и не стоило терзать себя догадками о его причинах, тем более что я не рассчитывала когда-либо вновь с тобой увидеться. Однако время от времени я продолжала просыпаться в холодном поту посреди ночи. И тогда мне особенно явно казалось, что я уже никогда и никому не смогу довериться.

— Но Роберт Селвин изменил твоё мнение, — как бы между делом, словно речь шла о какой-то неважной формальности, заметил Сириус. — Где и когда ты с ним познакомилась?

Мужчина продолжал сыпать вопросами, не давая Анне продыху. Где-то под кожей и рёбрами невозмутимого с виду Сириуса истошно бился пульс, заставляя всего его обращаться в слух.

Анна помедлила, и Сириус едва не придвинулся к ней, боясь хоть что-нибудь упустить. Наконец она сказала:

— Роберт доказал свою непричастность к Пожирателям, он даже косвенно не был с ними связан. Однако мне понадобились годы, чтобы снова кому-то поверить. И он появился как раз вовремя.

— Неужели? — вставил Сириус, изо всех сил стараясь сохранить беспристрастный тон.

— Как я уже сказала, ты был в Азкабане, — выдохнула Анна. — А я продолжала работать в Министерстве, понемногу исцеляя свои раны. Волдеморт сгинул, большинство Пожирателей поймали, и нужно было двигаться дальше. Тогда я и заметила Роберта. Вернее, он заметил меня, в то время как я видела в нём всего лишь заместителя главы Отдела магического правопорядка. Роберт стал понемногу оказывать мне знаки внимания, и я подумала: разве это не образец мирной, безмятежной жизни, о которой я так мечтала? Роберт казался уравновешенным, скромным и благоразумным — полной твоей противоположностью, — при этих словах Анна горько усмехнулась, прежде чем добавить: — А я в те дни менее всего хотела, чтобы что-либо напоминало мне о тебе.

Сириус не ожидал такой откровенности. Он думал, Анна, что было ей свойственно, всеми силами попытается избежать обсуждения такой болезненной и личной темы. Однако женщина говорила, и, растерянный, Сириус не мог сказать наверняка, нравилось ему это или нет. Но, каков бы ни был ответ, мужчина был не в силах прекратить этот разговор, жадно вслушиваясь в каждое сказанное ведьмой слово.

— И когда он сделал тебе предложение? — бесцветно спросил он, надеясь, что смог подавить дрожь в голосе.

— Где-то через год, — неожиданно робко отозвалась Анна. — Но я отказала, — добавила она и, поймав быстрый взгляд Сириуса, объяснила: — Мне казалось, Роберт слишком торопится. Он принял отказ достойно и, более того, повторил своё предложение через несколько месяцев. Я обдумала всё ещё раз и согласилась.

По-прежнему лежавший лицом к Анне, Сириус вдруг потерял её из виду: серые глаза невидяще уставились в стену напротив. Вот так просто, да? Ни клятв в вечной любви, ни радостных визгов, как когда-то представлял юный Сириус в своих самых отчаянных мечтах. Просто «обдумала» и «согласилась».

— Но ведь ты не любила его? — спросил мужчина.

Он не был уверен в риторичности этого вопроса. Наверное, Сириус просто надеялся услышать положительный ответ.

— Нет, — покачала головой женщина, и Сириус ощутил слабое подобие облегчения.

— Но ты всё ещё с ним.

— Разумеется. Мы прожили вместе много лет — нас многое связывает. Хотя иногда…

Замявшись, Анна смолкла. Сириус нащупал в её сердце что-то болезненное и хрупкое, скрываемое за фасадом благополучия. Однако мужчина находил отвратительной идею ворошить раны любимой, только чтобы потешить собственное эго.

— Как поживает Дороти? — вдруг спросил он.

Словно оглушённая неожиданным взрывом хлопушки, Анна потерянно и резко взглянула на Сириуса.

— Дороти? — всё ещё не войдя в колею новой темы, отсутствующе переспросила женщина.

— Твоя подруга, — невозмутимо отозвался Сириус. — Как у неё дела?

— Ах да, Дороти… — пробормотала Анна, и взгляд её наконец прояснился. — У неё всё замечательно. Дори держит магазин со снадобьями на Косой аллее вместе с мужем, и они ожидают прибавление в семье.

— Она смогла восстановить зрение? — тихо спросил Сириус.

Слова Анны снова всколыхнули в его груди чувство радости, однако мужчина не мог притвориться, что забыл о прошлом, особенно учитывая, что оно ожило в настоящем.

— Только правый глаз. Левый остался полностью слепым, — так же тихо ответила Анна.

Женщина не заметила, как вновь перевернулась на бок — лицом к своему собеседнику. Казалось, перед обоими проносились образы тех скорбных лет: звуки битвы и смеющиеся лица товарищей. Вспоминая их, убитых и замученных, Сириус был счастлив, что для Дороти зрение оказалось самой высокой ценой, которую пришлось заплатить за помощь тем, кто сопротивлялся Волдеморту.

— Проклятия Пожирателей жестоки, — чуть слышно вздохнул мужчина.

— Очень жестоки, — отозвалась Анна. — Но они не смогли сломить Дори. Как и прежде, она собирает полезные сведения в городе и помогает Ордену, даже при том что всё ещё формально в нём не состоит. Он не смог сломать её, как многих других.

На какое-то время повисло молчание: закрывшись друг от друга, мужчина и женщина думали о чём-то своём.

— Я боялся за тебя, — вдруг сказал Сириус, заставив Анну удивлённо на него посмотреть. — В то время мне постоянно снилось, будто Пожиратели врываются к тебе в дом, когда меня нет рядом, и я не могу тебя защитить.

Ему было неловко в этом признаваться, но у мужчины были свои тайны. Бравада и праведный гнев, казавшиеся остальным неотъемлемой частью Сириуса Блэка, таяли прерывистыми тревожными ночами, позволяя сомнениям и страху захлестнуть его с головой.

— Ты никогда об этом не говорил, — растерянно отозвалась женщина, не понимая, как реагировать на это признание.

— Ещё бы, — вымученно улыбнулся Сириус. Отведя взгляд, он откинулся на спину. — Но это было ничто по сравнению с тем, как я метался от стены к стене внутри своей камеры, когда узнал, что произошло с Френком и Алисой.

Сириус сделал глубокий вдох, задумавшись. Анна не смела перебивать, смотря на точёный профиль в обрамлении длинных спутанных волос. В свете луны, лившегося через тонкую полоску неплотно задёрнутых штор, он выглядел особенно усталым.

— Это было ужасно, — накрыв глаза ладонью, продолжил Сириус. — Само по себе. Но, понимаешь… молодая Алиса Лонгботтом, какой её запомнил я, была на тебя похожа. И когда я узнал о случившемся, выл несколько дней подряд — к большому удовлетворению своих надзирателей. Ведь после предательства Питера и падения Волдеморта на свободе осталось множество его сторонников, и они могли настигнуть тебя в любой момент. Казалось, мой кошмар вот-вот сбудется. К счастью, я ошибался, — в этот момент Сириус отнял ладонь от лица. Его глаза оставались сухими. — И я благодарю судьбу за это заблуждение. В конце концов, я и помыслить не мог, что Волдеморт доберётся до Джеймса и Лили. Беспечность обернулась для меня гораздо большим ударом.

Мужчина замолчал. Теперь настала его очередь отстранённо рассматривать балдахин. Однако Анна вырвала Сириуса из объятий оцепенения, прижавшись к нему всем телом.

— Взгляни на меня, — сказала она дрожащим голосом, погладив мужчину по щеке.

Словно услышав ведьму откуда-то издалека, он медленно повернул голову.

— Я здесь, с тобой, — добавила женщина. Голос её по-прежнему колебался. — И со мной всё хорошо. Я могу за себя постоять. Не бойся. Тебе и так… — она прервалась, но тут же закончила: — И так пришлось вынести слишком много.

По щеке Анны скатилась слезинка. Не говоря ни слова, Сириус стёр её большим пальцем, после чего, обняв женщину за плечи, прильнул к её губам. Она ответила на поцелуй, обнимая Сириуса в ответ, и какое-то время они лежали так, отчаянно целуя друг друга.

Анна тихо вдохнула, когда губы Сириуса коснулись нежной кожи на её шее, и, насколько это позволяло положение, пошире раздвинула ноги, почувствовав, как тёплые пальцы гладят её внизу. Опрокинув женщину на спину, Сириус плавно вошёл, вдавливая чужое тело в мягкий пуховый матрас. Движения мужчины получались рваными, однако Анна была вполне довольна, чуть ощутимо царапая его спину, и, когда он тихо кончил, на коже Сириуса виднелось несколько красных полос.

— Я люблю тебя, — прошептал он, уже прекрасно зная, что не услышит этих слов в ответ. Но это было не так уж и важно, пока Анна оставалась в целости и сохранности.

Спустя несколько минут она заснула. Её припухшие губы приоткрылись, и лицо приобрело полную безмятежность. Но Сириус уснуть не смог. Любуясь на Анну, он прокручивал в голове их разговор, не в силах отделаться от горького, трагичного чувства потери. С каждой минутой нутро мужчины всё сильнее сгибалось под тяжестью призрачных страниц жизни женщины, которую он любил больше всего на свете. Страниц, на которых не осталось ни единого его следа. Наверное, только сегодня мужчина впервые осознал, что разрушил свою жизнь собственными руками. Ни Волдеморт, ни Пожиратели, ни даже Питер — Сириус сделал это сам, потому что совершил слишком много ошибок. И теперь, расплачиваясь за них, мужчина не мог перестать ворочаться, охваченный мучительным приступом размышлений о том, что сейчас мог бы находиться на месте Роберта Селвина, бок о бок с Джеймсом, живым и здравствующим.

Прогоняя в голове свои нелёгкие мысли, Сириус не заметил, как постепенно стали тяжелеть его веки. Перед ним метались разноцветные вихри, мелькали загадочные тени, а в голове раздавалось странное гудение — всё это свидетельствовало о том, что мужчина погружался в сон. И, едва оказался Сириус в царстве Морфея, причудливые образы вдруг начали темнеть, сливаясь в длинные узкие тени и затягивая заблудшего в чёрный зеркальный коридор. И уже спустя несколько мгновений мужчина стремительно нёсся по нему, сворачивая то влево, то вправо и созерцая эпизоды прошлого, разворачивавшиеся за прозрачными стенами коридора. Вот он, четырнадцатилетний подросток, принимает приглашение Анны, замечая, насколько она интересна и красива. А вот он, уже постарше, останавливает Джеймса и не позволяет ему издеваться над Снейпом; образ сменяется, и тот всё-таки висит над лужайкой вверх ногами, но, когда Анна собирается уйти, Сириус бежит за ней и не теряет впустую целых два года. А вот Сириус после школы: не бросается опрометью на поиски Петтигрю и, связавшись с Дамблдором, добивается заключения предателя в Азкабан. Но ведь Сириусу совсем не нужно искать Петтигрю! Джеймс и Лили живы. Сириус (бах! — и сцена снова переменяется) прислушивается к опасениям Анны по поводу Питера, не отдаляется от Ремуса и становится хранителем Поттеров, а Хвост в итоге выдаёт себя сам, не сумев лишить Гарри любящей семьи и крёстного отца. А вот и Анна: она наконец-то готова принять чувства Сириуса, ведь он так повзрослел и изменился. А вот и их милая девочка, так похожая на свою мать. Но в отличие от неё она считает себя самой красивой, и все так считают. Никто не смеет смеяться над ней, называть уродиной и занудой, ведь, воспитывая её уверенной и решительной, Сириус об этом позаботился. Разве это не то, о чём он мечтал столько лет?..

Резко остановившись, Сириус вдруг понял, что находится в тупике. Коридор обрывался прямо перед ним, словно разрезанный эбонитовой пластиной гладкой чёрной стены. Здесь не было поворотов или других дверей, но вдалеке, там, за преградой, шевелились неясные фигуры, пока одна из них наконец не направилась к Сириусу уверенным шагом, всё ещё озиравшемуся в поисках выхода.

И тогда он увидел её: совсем взрослая, Анна стояла напротив, отделяемая от мужчины прозрачной стеной. За её спиной простиралась комната, странным образом похожая на просторную уютную гостиную, в которой, по очереди догоняя друг друга, играли и звонко смеялись мальчик и девочка, как две капли воды похожие друг на друга… похожие на Сириуса. Эта картина была столь завораживающей, что мужчина не мог отвести взгляд, пока, не произнося ни слова, Анна не посмотрела ему под ноги.

Опустив глаза, Сириус вдруг обнаружил у своих стоп клубы пыли: она струилась почти у самого пола серебристой дымкой. Интуитивно оглянувшись, мужчина вдруг заметил, что это рассыпаются на миллиарды крошечных осколков стены, пол и потолок чёрного коридора, а вместе с ними и все те образы минувшего, которые Сириус так самозабвенно созерцал. Они превратились в прах, оставляя за спиной лишь тьму и пустоту, и при виде этой холодной безмолвной бездны в груди мужчины вспыхнула обжигающая боль.

Но это была горькая правда. Сириус в рассыпавшихся зеркальных стенах коридора являлся всего лишь двойником, и поэтому настоящий стоял здесь совсем один. Сколь ни велико было его желание, он уже не мог ничего изменить. Как бы ни манили его эти обманчивые призрачные искажения, вырисовывающие другую, полную счастья жизнь, они были всего лишь мусором несбывшихся надежд и неутолимых сожалений.

Отвернувшись от исчезнувшего коридора, Сириус ощутил, как по щекам стекают горячие слезы. Инстинктивно бросив затравленный взгляд вперёд, он ожидал увидеть обломки ещё одной своей разрушенной мечты, однако с изумлением обнаружил, что Анна по-прежнему стояла напротив, внимательно за ним наблюдая. И когда спокойные карие глаза встретились с серыми, влажными и покрасневшими, на губах женщины вдруг появилась ободряющая улыбка. И тогда грудь Сириуса снова наполнила надежда, и он прильнул к чёрной гладкой стене, нежно проведя ладонью там, где за прозрачным стеклом находилась женская щека, с теплотой и любовью вглядываясь в тёмные глаза.

Сириус не мог изменить прошлое и вернуть тех, кто был ему дорог. Но он всё ещё был способен повлиять на будущее. Даже если в отличие от авторитетного и уважаемого Роберта Селвина Сириус Блэк был всего лишь незрелым опрометчивым мальчишкой и отвергнутым обществом беглецом, он всё ещё мог воплотить свою мечту в жизнь. Ведь Анна по-прежнему оставалась вместе с ним в настоящем, общими усилиями прокладывая дорогу к будущему без Волдеморта.

Сириус знал: ему понадобится много времени и стараний, чтобы добиться своего. Это будет сложный и извилистый путь. Однако мужчина не привык отступать перед трудностями, особенно если награда казалась ему столь вожделенной. Рано опускать руки. Ведь ничего не кончено, пока Сириус и Анна есть друг у друга.