Росинант – конь блеклый, или Ситхи печального образа (джен)

— Раскаленный добела диск солнца лениво катился по выжженному небу, на котором не то что облаков, синевы уж к полудню почти не осталось. Выцвела вся, особенно ближе к горизонту. Ветра нет. Но разогретый воздух заставляет вершины невысоких холмов дрожать в мутном мареве, словно бы от порывов свежего ветра. Настоянный запах терпких луговых трав сделал воздух густым и пьянящим, как доброе старое вино, которое не веселит горячую кровь, а погружает отведавших его в меланхоличную дрему истинного философа. Мир замер в расслабленной неге. Что ему до взрывов сверхновых и великих космических битв? Все пустое. Все мираж. Есть только белый диск солнца на выцветшем небе…

Старец в темном балахоне сидел под огромным тенистым дубом и, прикрыв глаза, нараспев декламировал почти что стихи. Всего вернее — собственного сочинения. На его бледном, нетронутом южным солнцем лице блуждала странная улыбка.

«Эко повелителя приложило-то», — тяжело вздохнул замерший за толстым стволом гигант в черных доспехах. Показываться он не торопился. Впрочем, его шумное дыхание могло остаться незамеченным, разве что, если старец и правда разумом совсем подвинулся и навсегда уплыл в мир своих грез. Но нет. По пальцам пробежали едва заметные в обманчивой полуденной тени мертвенно-фиолетовые искры электрического разряда. Заметивший их гигант облегченно вздохнул, но из укрытия высовываться не торопился.

— Стадо белых шааков медленно, словно медитируя, спускалось с холма.

— Эти шааки называются овцы, повелитель. А в местном мире нет ни взрывов сверхновых, ни космических битв. Потому что земля плоская. Она покоится на трех китах, а солнце и луна катятся по хрустальному куполу небес. Хотя встреченный мною на дороге налоговый чиновник слышал что-то про некоего Коперника, который утверждает, что центром мира является солнце, а круглая земля вращается вокруг него. Только к учению этому местные относятся с неодобрением. Пастухи, у которых мы встретились, только пальцем у виска повертели. Ку-ку, мол, ваш Коперник, господин сборщик податей.

— Ну и правильно. Тоже мне, пуп галактики.

— Это не пуп галактики, повелитель. Это полная ее жопа!

— Вейдер, не сквернословьте.

— Да я еще мягко выразился! Потому что здесь и электричества нет.

— Можно подумать, у эндорских эвоков оно есть. Вы бы, чем местные мифы и сказания изучать, лучше дорогу к имперской базе у налоговика выспросили.

— Нету тут имперской базы. И космопорта нет. Полностью изолированная от мира дикость.

— Б…

— Так вот и я о том же. Одна надежда — контрабандисты. Придется искать не их самих, так завезенный ими хабар.

— Если все так запущено, то на каком же языке вы, друг мой, общались с местными?

— Напрямую в Силе. Внушал вопросы и считывал ответы. Местные же уверенны, что мы просто разговаривали на их родном испанском.

— А если?..

— Случайные свидетели подумают то же. А до изобретения звукозаписи тут еще не одна сотня лет.

Посидели. Помолчали. На сей раз старец заговорил первым.

— Долго вы еще от меня за деревом прятаться собираетесь? Вылезайте уже.

— Да, повелитель. Я вам тут поесть принес…

Лорд ситхов приклонил колено перед императором и развернул кусок холщовой тряпицы на которой оказался сыр и лепешки. Рядом с ними возникла глиняная посудина с вином.

— Простенько, но сытно. Вы ограбили пастухов или налоговика?

— Пастухи сами поделились. Они обедали, когда я к ним подошел. Представился заблудившимся путником, попросил объяснить, где здесь что. Завязался разговор. Потом подошел этот дон Мигель. Он узнал во мне военного, причем флотского. Мол, армеец бы на суше не заблудился. Поинтересовался, не дрался ли я с алжирскими пиратами. Я так понял, он на них сильно злой, потому что провел у них в плену несколько лет. Пришлось рассказать несколько историй про антипиратские рейды. Народ проникся. Дон Мигель велел собрать мне припасов в дорогу. Сокрушался, что для меня нет транспорта. Предложил встретиться завтра под вечер в кантине ближайшего городка. Если транспорт не найдем, мы туда как раз за сутки доберемся. Если сейчас выйдем.

— Куда?

— Туда.

Вейдер указал пальцем в сторону, противоположную той, в которую ушла отара овец.

— Зачем, если мы не знаем, как и почему здесь оказались?

— Если на месте сидеть, то проблема сома себя не решит. Надо что-то делать.

— Что-то и как-то, — передразнил лорда император. — Вы хотя бы определились с нашим местонахождением? Это точно не Эндор?

— Нет, повелитель. Вы представляете, что сейчас на орбите Эндора творится? Это и днем невооруженным глазом должно быть видно. А тут ни одного торсионного следа в небе. В эфире тоже самое.

Дарт Вейдер поставил свой коммуникатор на громкий звук и принялся крутить настройки. Только треск и шуршание.

— Ничего, повелитель. Эфир вообще мертвый. Даже сигналов навигационных маяков нет.

— Сам слышу.

— Усилитель собирать нужно. А пока ночи дождаться, да на звездное небо посмотреть. Может, хоть с сектором определимся.

— Ваш план одобрен. Теперь о том, как мы тут очутились. Докладывайте, что помните.

— Ничего. Я вел к вам Люка Скайуокера. Еще удивился про себя странному выбору места аудиенции. Мы зашли в лифт, двери закрылись… Очнулся от того, что пролетающая птичка нагадила мне на шлем. Вон там у ручья отмылся, потом нашел вас… Что происходит, повелитель?

— Не иначе как «Звезда Смерти» налетела на небесную ось. Не обращайте внимание: это шутка. Я планировал собрать в одном месте трех сильнейших форсюзеров современности, чтобы столкнуть оказавшийся в тупике мир на новый путь. Как? Есть древняя практика, когда несколько сильных мастеров Силы, выведенные из состояния покоя, одномоментно способны буквально через колено Великую ломать.

— Трое сильнейших, это кто?

— Я, вы и ваш сын. Плюс энергия реакторного ядра в шаговой доступности. На всякий случай.

— Только Великая нам даже собраться втроем не дала.

— Да, я помню, как вы сообщили мне о своем прибытии на станцию. Я стал собираться. Мантию надел, а переобуться не успел.

Император Палпатин вытянул ноги, демонстрируя домашние войлочные туфли.

— Но не помню, не значит не было.

— Сейчас проверим. У меня в шлеме видеорегистратор есть.

Палпатин кивнул, чуть сварливо поджав губы. Когда-то он сам и распорядился вмонтировать камеру в доспех ученика, а сейчас даже и не вспомнил об этой опции. Вот что значит инженерная хватка, попробовал успокоить себя император, пока Дарт Вейдер пристраивал на камень свой коммуникатор и налаживал трансляцию.

Ага, вот оно, значит, как… Теперь Палпатин понял, откуда у него едва преодолимое желание шарахнуть в ученика молнией. Но вот мельтешение стенок шахты сменилось полностью засветившей объём вспышкой и следом — синее небо и метко гадящая в наглые черные окуляры птичка.

— Заставь дурака Силе молиться…

Произнес это Палпатин без особой ярости. Слишком хорошо понимал, дураков в тронном зале было трое. Внятного объяснения собственным действиям он сейчас дать просто не мог. Парадокс, но это обрадовало. Значит сбоившие последнее время когнитивные способности пришли в норму. А вот ученик по обыкновению тупит.

— Мы по ту сторону Великой?

— Что за бред?

— Тогда почему у меня отрубленный протез на месте?

— Хр… Хороший вопрос. У меня нет на него ответа.

На сей раз ответ нашелся у Вейдера. Чего бы там Палпатин не думал, но хорошо иметь технически образованного ученика.

— Похоже, взаимодействие Великой с энергией реактора вызвало некое пространственно-временное завихрение. Нас не просто со станции унесло, но и в прошлое отбросило. Недалеко, на час-полтора. Когда у меня еще целый протез, на вас — домашние туфли, а бой еще не начался.

— А это ничего, что в недалеком будущем вы меня убить пытались?

— Но я действовал по вашему плану, повелитель.

— Признаю, план был дурацкий. И довольно об этом.

— У вас получилось.

— Понять бы, что именно.

Оба ситха погрузились в линии Силы. Мир вокруг полон жизни. Как разумной, так и не очень. Только в Силе, как в эфире, странный покой. Нити Великой не шелохнутся, словно даже неодаренные недобрым словом здесь Великую не поминают. Впрочем, отсутствие форсюзеров поблизости в сложившейся ситуации скорее радует.

— Значит, идем в город, добываем контрабандные запчасти, собираем передатчик и подаем сигнал.

Дарт Вейдер уже готов бежать, исполнять свой план. Палпатин тоже поднялся, сладко потянувшись до хруста в костях. Сделал несколько легких шагов к ручью. Никаких признаков подагры.

— Хорошо выглядите, повелитель.

— Вот именно. Стоит дождаться ночи и убедиться, что это не Эндор из далекого прошлого. А пока займитесь настройкой вашего дыхательного аппарата, что ли. Мы на возможно вражеской территории, а вас за сто шагов слышно. Демаскируете.

— Да свершится воля повелителя.

Император недовольно фыркнул. Вдруг захотелось, чтобы ученик хотя бы для порядка огрызнулся. Но нет, достал из контейнера на бедре инструменты и взялся за саморегулировку. Интересоваться, почему лорд двадцать лет этим не занимался, показалось лень. Или Палпатин знал ответ на этот вопрос?

Значит время до заката разумно провести в медитации. Прозрений-откровений не последовало, но Дарт Сидиус давно не испытывал такого умиротворения. От ощущения гармонии с миром дух захватывало. Не это ли и есть пресловутое джедайское равновесие? Если даже это ехидная мысль не нарушила плавный ход медитации, то падение в шахту определенно пошло на пользу. Значит, он, как всегда, прав. Вел себя как конченный кретин, но интуитивно угадал. Пусть кособоко, но изменил судьбу. Он — прежний Шив Палпатин, расчетливый и мудрый. Да и Вейдер — молодец. Его, Дарта Сидиуса, школа! Молодой джедай-неврастеник Скайуокер кинулся бы в драку гораздо раньше, а сейчас вон сколько продержался. А Дарт Вейдер сперва даже думать пытался. Не до чего кроме драки не додумался? Но попытка же была!

То, как медитация плавно перешла в ленивое самолюбование, почувствовал Дарт Вейдер и позволил напомнить о себе.

— Позвольте доложить, повелитель. Это однозначно не Эндор. Такой карты звездного неба нет ни на одной планете Империи.

— Так уж и не на одной?

Император поднялся на ноги и поднял лицо к бездонному звездному небу.

— Я астрографический справочник перед самым выходом к Эндору обновлял, — обиженно запыхтел Вейдер.

— Значит голонет здесь все же ловит?

— Нет. У меня скаченный файл с картами.

Палпатин довольно кивнул. Экий у него ученик запасливый. Вслух этого естественно не сказал. Ситха хвалить — только портить. Да и неудивительно. Дарта Вейдера по таким эвочьим углам носит, где про устойчивую сеть даже и не мечтают, и где у умных людей все нужные файлы заранее скачены.

Несколько минут оба ситха смотрели в чужое небо. Луна здесь одна, но большая и яркая. Может быть, просто потому что у нее нет конкурентов-фонарей. Вокруг куда не глянь, темнота, ни огонька. Действительно электричеств не используют, или светомаскировка? Небо же красивое. Бездна, которая затягивает до головокружения, перечеркнута светлым росчерком Небесной Реки. Под таким небом проблемы с демографией возникать просто не имеют права, а рождаться должны пилоты и поэты через одного.

Палпатин украдкой скосил глаза на зачарованно запрокинувшего голову к небу Вейдера. Летать не на чем, так он стихи сочинять принялся что ли? Императору на миг захотелось одернуть болезного, да погнать на сотворение чего-нибудь созидательного и для повелителя полезного, чтоб дурью не маялся. Но вдруг мысленно махнул рукой: ситх с ним, а то еще протезы в темноте переломает.