На страже Империи (джен)

Лейтенант Ти-Ренн отложил третий по счету планшет, устало потянулся и взял четвертый. Что тут говорить, не такой службы он ждал. Он желал защищать граждан Империи и бороться с ее врагами, а вместо этого приходилось вбивать в бесконечные канцелярские формы бесконечно однообразные ответы.

Шла четвертая неделя его службы на «Ноль-шесть». Капитан Холдвел, очевидно, решив, что молодой выпускник академии разбирается в канцелярских делах лучше него, переложил на плечи лейтенанта всю документацию. Причем это не освободило Ти-Ренна от прочих обязанностей, в том числе строевой и военной подготовки — и не просто проведения, но и участия. В этом вопросе комендант был непреклонен, и офицеры проводили на стрельбище не меньше, а то и больше времени, чем солдаты. Ти-Ренн, получивший еще в академии две награды за стрельбу, и здесь показывал отличные результаты, но обойти коменданта ему так и не удавалось. Для своего возраста Холдвел имел превосходное зрение и твердую руку.

С ним у Ти-Ренна сложились несомненно дружеские отношения. Холдвел был требователен, но справедлив, и хотя порой обращался с лейтенантом скорее как отец с сыном, чем как начальник с подчиненным, все же держал определенную дистанцию, сократить которую Ти-Ренну даже в голову не приходило. С каждым днем он все лучше понимал коменданта: тот ставил для всех такую высокую планку потому, что никогда не понижал ее для себя самого и был во всем примером своим солдатам.

А слухи насчет протеза оказались правдой. Ти-Ренн с некоторым смущением обнаружил это во время тренировок по физической подготовке. Впервые увидев коменданта без форменных брюк, он изумленно уставился на металлический протез левой ноги, идущий от середины бедра. Невероятно: по походке Холдвела ничего заметно не было.

— Что уставился, сынок, никогда протеза конечности не видел? — усмехнулся тогда Холдвел. — Впрочем, где бы ты мог их видеть? Хотя ты вырос на шахтерской планете, а у горняков часто случаются подобные травмы.

— У нас было… плохо с медицинским снабжением, сэр, — смущенно пояснил Ти-Ренн. — Обычно, лишившись конечности, люди так и жили… если выживали…

— Ничего, когда-нибудь все обустроится, и даже на самых отдаленных планетах Империи наладится нормальная жизнь. Ради этого ведь мы и служим, верно?

— Верно, сэр, но… — Ти-Ренн уже не знал, куда деваться от собственного любопытства, но не мог не спросить: — А где вы его получили?

— В одном из боев, — ответил Холдвел, начиная разминаться на тренажере, и продолжил, совершенно не сбивая дыхания: — Наши танки уничтожили несколько дройдек, и один обломок отлетел в нашу сторону. А я не заметил и не успел среагировать. Мне полностью раздробило ногу, и я бы умер там же через пару минут, истек кровью, если бы не генерал… — Он помолчал, словно размышляя, стоит ли рассказывать дальше, и снова заговорил: — Он был иторианцем… — и добавил совсем тихо: — И джедаем.

У Ти-Ренна отвисла челюсть, но он не решился перебить.

— В общем, он сделал что-то, не знаю, что именно. Остановил кровотечение. Меня отправили в местный РЕМСО, сделали протез, и я вернулся на войну, когда поправился, вот и все.

— Выходит, сэр, — заговорил Ти-Ренн дрожащим от волнения голосом, — вас спас джедай, да к тому же экзот? Но как же так? Они же были врагами!

— Может, и врагами, я никогда не вдавался в эти подробности. Я простой солдат. И я знаю лишь то, что джедай спас мне жизнь, потому что не мог иначе.

— А может, ему просто не хотелось терять талантливого боевого офицера? — не без желчи предположил Ти-Ренн.

— Может быть, ты и прав. Теперь уже неважно. Но, как бы то ни было, я ему благодарен.

Затем разговор сошел на нет, и оба офицера увлеченно занялись тренировками. Ти-Ренн пребывал в отличной физической форме, хотя опять отстал от коменданта. И, несмотря на отчаянные усилия, не смог его обогнать.

* * *

Настольная панель замигала. Ти-Ренн нажал кнопку и услышал голос коменданта:

— Лейтенант, зайдите ко мне.

— Есть, сэр, — ответил он и поспешил выполнять приказ.

Холдвел ожидал его, сидя за столом. Лицо коменданта казалось задумчивым.

— Итак, лейтенант, готовьтесь к инспекции.

— К инспекции, сэр? — переспросил Ти-Ренн.

— Да. — Холдвел поднялся. — К нам летит инспекционная комиссия во главе с командиром Энасом, правой рукой моффа Норана, и они будут у нас завтра к полудню.

Ти-Ренн стоял в ожидании приказов. Комендант поднял голову.

— Приступайте, лейтенант. Приведите в порядок всю документацию, Энас весьма дотошен в этом вопросе. Распорядитесь, чтобы техники провели везде генеральную уборку. А бойцами я сам займусь. Вопросы есть?

— Никак нет, сэр, — бодро ответил Ти-Ренн, радуясь хоть какому-то разнообразию в размеренном течении дней службы.

Пока он занимался приготовлениями, на душе было тревожно. И тревожил его комендант — таким он его пока еще не видел. Капитан был не то что расстроен, он словно готовился к чему-то крайне неприятному. Интересно, почему? Возможно, решил Ти-Ренн, у Холдвела напряженные отношения с этим Энасом. О нем юный лейтенант не знал ничего, зато успел неплохо узнать своего непосредственного начальника. Не раз и не два ему в голову приходил вопрос: почему такой заслуженный, опытный офицер, герой Войн клонов, служит на какой-то захолустной базе, где даже нет достаточного снабжения? И ответ нашелся: очевидно, Холдвел слишком хорош, чтобы просто отправить его в отставку, но слишком суров и прямолинеен, чтобы занять более высокую должность.

Этого Ти-Ренн не понимал. Обладая от природы пытливым умом, он никак не мог сложить кусочки мозаики. Потому что тогда выходит одно из двух: либо у капитана Холдвела имеется скелет в шкафу, некое пятно на репутации, мешающее его карьере, либо… высокие должности можно получить лишь благодаря богатству или влиятельным покровителям. Но ведь последнее противоречит самой сущности Империи! Противоречит той доктрине свободы, мира и справедливости, объявленной Императором, в которой нет места лжи, продажности и угодничеству, где перед каждым человеком лежат обширнейшие возможности.

В Холдвеле не было ни единой капли лжи или неискренности, и он не терпел этого в других. Ти-Ренн, оказавшись однажды в непростой ситуации, попытался было слегка поюлить перед комендантом, но тот мигом распознал это, и лейтенанту пришлось «усваивать очередной урок» о том, что офицер и ложь — понятия несовместимые.

— Если уж врать, то ври умело, сынок, — презрительно бросил ему тогда Холдвел. — Карьеру, может, и сделаешь, но каким ты после этого будешь офицером?

В этом вопросе у Ти-Ренна не было другого мнения: из всех офицеров, каких он успел узнать, в том числе в академии, именно Холдвел казался ему достойнейшим образцом.

* * *

Челнок, доставивший на Квенн инспекционную комиссию, своим видом скорее напоминал прогулочный крейсер: размерами больше стандартной «лямбды» и явно комфортнее, сверкающий, словно айсберг, он опустился на посадочную площадку и вытянул длинный пологий трап. На площадке безупречно стройными белоснежными рядами выстроились штурмовики. Их броня и оружие были начищены до блеска, а сами они стояли неподвижно, не смещаясь даже на волосок.

Ти-Ренн украдкой сглотнул и покосился на Холдвела. Капитан стоял спокойно, не меняясь в лице. Лейтенант тихо выдохнул и постарался последовать его примеру.

По трапу спустились четверо офицеров в черной униформе. Лица их были ничем не примечательны, за исключением того, кто шел первым. Ти-Ренн сразу понял, что это и есть командир Энас.

Энасу было лет сорок пять, но, будучи моложавым от природы, выглядел он едва на тридцать семь. Ти-Ренну никогда прежде не доводилось видеть столь красивого человека, таких правильных, аристократических черт лица, как у старинных статуй в музее, который он посетил однажды во время учебы. В черных волосах командира — ни единой серебристой нити, лицо гладко выбрито, уголки губ слегка приподняты в любезной полуулыбке, но в глазах она не отражалась. Взгляд Энаса был совершенно непроницаем.

Комендант, как положено, приветствовал прибывших и представил им Ти-Ренна. Энас в свою очередь тоже представил своих спутников, и они все вместе направились ко входу на базу мимо по-прежнему неподвижных рядов солдат.

Энас и Холдвел тихо заговорили о чем-то. Ти-Ренн шел последним, мысленно занимаясь сравнением, и было оно не в пользу Энаса, несмотря на его яркую внешность. Пусть Холдвел рядом с ним казался грубо высеченным деревянным истуканом, зато выглядел настоящим живым воплощением понятий «честь» и «достоинство». А, глядя на Энаса, Ти-Ренн вдруг вспомнил слова, которые часто повторял его друг и однокурсник по академии, Эд Рашта: «Что-то у меня нехорошее предчувствие».

Командир Энас шел, без особого интереса поглядывая вокруг. Прибывшие с ним офицеры казались безучастными. Ти-Ренн даже решил, что их взяли просто для числа.

— Мои бойцы готовы к учениям, — говорил Холдвел. — Если желаете…

— Нет-нет, — отмахнулся Энас, — я не сомневаюсь, что учения пройдут безупречно, и всецело доверяю вашему богатейшему военному опыту, капитан. Что касается документов, то с ними нас сможет ознакомить лейтенант Ти-Ренн.

— Да, командир, — только и оставалось согласиться Холдвелу.

— Капитан Хуго, старший лейтенант Кавала, отправляйтесь с лейтенантом Ти-Ренном, — по-хозяйски распорядился Энас. — А мы с капитаном Холдвелом побеседуем в его кабинете.

Ти-Ренн демонстративно смотрел на коменданта, ожидая его приказа.

— Выполняйте, лейтенант, — сказал тот.

— Есть, сэр, — отозвался Ти-Ренн и повел обоих названных офицеров к своему рабочему месту. Третий мгновенно улизнул обратно на корабль и не показывался до конца визита.

* * *

— Холдвел, у вас что, даже присесть негде? — нахмурился Энас, оглядывая скромный кабинет коменданта. Тот выдвинул из-под стола стул и указал на него.

— Присаживайтесь, командир, я постою. Обычно я сидя только работаю, посетителей принимаю стоя. Хотя, знаете, нога начинает болеть.

— Та, где протез? Понимаю.

— Нет, болит-то как раз живая. Вы же знаете, в молодости я ломал коленную чашечку, и врачи мне еще тогда сказали: если не принимать профилактических мер, в старости начнутся проблемы. Вот они и начинаются. Но ничего, я не жалуюсь.

— Сочувствую, — произнес Энас. — Вот я, знаете ли, слежу за своим здоровьем и вам советую. Хотя для этого вам понадобится хороший отпуск.

— Вы хотели о чем-то поговорить со мной, командир, — напомнил Холдвел.

— Вы верны себе, как всегда — сразу к делу. — Энас поудобнее устроился на стуле. — Да, у меня к вам есть серьезный разговор. Я не случайно заговорил об отпуске. Хотите, я вам его устрою?

Холдвел потрясенно уставился на него.

— Вы… серьезно?

— Вполне, капитан. Мне известно, что вы уже давно не видели семью, а сюда им ехать ни к чему — никаких перспектив.

— Жена бы не возражала, но я сам против. Здесь, на Квенне, им правда нечего делать.

— Так вот, — продолжил Энас, — вы получите двух-, а, возможно, и трехмесячный отпуск. Можете не благодарить.

Холдвел вдруг прищурился.

— Постойте, Энас, — сказал он. — Я вас давно знаю, и мне тоже кое-что известно: вы ничего не делаете просто так. Вам нужна какая-то услуга с моей стороны? Так не тяните.

— Старая гвардия непобедима, — усмехнулся командир. — Да, у меня действительно будет к вам просьба, совершенно ничтожная. Вам не придется ничего делать. Наоборот, вам придется кое-что не сделать.

— И что же? — Холдвел был весь внимание.

— Вы ведь контролируете Утмиан Пабол в этом квадранте, так? Вот в чем будет заключаться ваше дело: на следующей неделе, конкретно день назвать не могу, по этому маршруту проследует хаттский фрахтовик «Попрыгунья». Вы не должны останавливать его, досматривать груз, проверять документы — все то, что вы обычно делаете. Просто оставьте его лететь к своему месту назначения. Как только «Попрыгунья» туда прибудет, приказ о предоставлении вам трехмесячного отпуска будет подписан.

— Что? — едва слышно прошептал Холдвел.

— Вы, похоже, правда стареете, капитан, — улыбнулся Энас, — становитесь тугим на ухо. Я говорю: пропустите хаттский фрахтовик, и добро пожаловать в отпуск.

Лицо Холдвела побледнело, губы сжались в тонкую линию.

— Да как вы смеете, Энас, — очень тихо произнес он, — предлагать мне подобное? — Голос его постепенно креп. — Вы, имперский офицер, предлагаете мне, такому же имперскому офицеру, взятку?

Энас изобразил оскорбленную невинность.

— Какую еще взятку? Я предлагаю вам услугу за услугу, чисто по-дружески…

— Да это было бы для меня позором — иметь такого друга! — взорвался Холдвел. — Я понял, в чем тут дело. Должно быть, вы сами или ваш покровитель, Норан, как это называют, в доле с хаттами!

Всю любезность Энаса как рукой сняло.

— Выбирайте выражения, Холдвел, — отрезал он.

— А вы не боитесь, Энас, что я сообщу о вашем «предложении» в высшие инстанции?

— Не сообщите, — с издевкой ответил Энас, — ибо доносительство противоречит вашей благородной натуре. А даже если сообщите: где доказательства? Ваше слово против моего? Ну, и кому поверят, как вы думаете?

Холдвел молчал, сообразив, что наговорил лишнего, и только тяжело вздохнул.

— Вам придется это сделать, Холдвел, хотите вы или нет, — продолжал Энас, — иначе на вас надавят другим способом. Да-да, мне стал известен один эпизод из вашей столь насыщенной биографии. Окончание Войн клонов… буквально последний их день… — Он поднялся, торжествуя, приблизился к капитану и четко, с расстановкой проговорил: — Вы спасли жизнь врагу Империи!

Холдвел вскинул голову и посмотрел Энасу в глаза, готовясь к очередной схватке.

— Я спас жизнь мальчишке… Ему было лет двенадцать, или кто его знает, он ведь был родианцем…

— Тем более! — подчеркнул Энас. — Вы спасли жизнь врагу Империи, да к тому же экзоту, что вдвойне отвратительно! И сейчас он, возможно, летает по всей нашей галактике и всячески вредит Империи.

— Если бы я его встретил, я вступил бы с ним в бой, как положено имперскому офицеру. А тогда я даже не знал о приказе. Я увидел раненого мальчишку-джедая и помог ему. И все. Я не мог поступить иначе.

— Ах, да, конечно, — съязвил Энас, покосившись на левую ногу капитана. — Когда-то джедай спас вас, и вы вернули этот долг. Благородно, но глупо.

— А что вы мне сделаете, Энас? — спросил Холдвел. — Отправите под трибунал? Я этого не боюсь. Да, мне будет жаль мою семью, но есть вещи, которые для меня дороже даже любви к родным. Сошлете меня в очередную глухую дыру? Я и там продолжу служить и выполнять свой долг.

— Значит, отказываетесь?

— Значит, отказываюсь. Ищите себе других посредников в ваших грязных делишках. И как только вам самому не противно? Вы же позорите свой мундир! Чем мы, в таком случае, отличаемся от Республики? Мы рассуждаем на все лады о гнилом республиканском строе, о бюрократии и коррупции, а сами, выходит, ничем не лучше.

— Опасные речи ведете, Холдвел. Половины того, что вы тут наговорили, уже достаточно, чтобы отправить вас под трибунал. Не волнуйтесь, наш разговор я не записывал, и он останется строго между нами. Но сам я его не забуду, как не забуду и того, что вы намеренно ослушались приказа старшего по званию. Вот это вам с рук не сойдет.

— Можете грозить, сколько хотите, Энас. И спасибо за идею: в следующий раз я непременно запишу нашу с вами беседу.

Энас улыбнулся.

— Думаю, что, если «Попрыгунья» не придет вовремя в порт назначения, следующего раза не будет.

* * *

Вскоре инспекционная комиссия улетела. Они не остались пообедать, хотя комендант приглашал их. Ти-Ренн так и не понял, зачем же они вообще прилетали. Сам он показал тем двум офицерам положенную документацию, те посмотрели, сделали пару мелких замечаний, очевидно, чтобы просто что-то сказать. Вот и вся проверка.

Нет, не совсем. Прежде, чем улететь, командир Энас тихонько отвел его в сторону и между делом поинтересовался, какого характера разговоры ведет с ним капитан Холдвел и не говорит ли чего-то порочащего имперскую армию или саму Империю. Разумеется, Ти-Ренн с негодованием все отрицал. Тогда командир посоветовал ему внимательно следить за капитаном и в случае чего — сразу же сообщать ему лично.

Это вызвало у Ти-Ренна лютый гнев. Естественно, он имел дело с доносчиками — «вомп-крысами», как их называли в академии, и ему претила сама мысль о том, чтобы стать одним из них.

Проводив визитеров, комендант отпустил его. Ти-Ренн ушел к себе, попытался было написать родителям и Лирне, но слова не шли. Промучившись часа полтора, он встал и направился к Холдвелу.

Дверь в кабинет сразу же открылась на его стук. Комендант сидел за столом, устало опустив руки.

— Сэр, я хотел… — начал было Ти-Ренн, но слова застряли в горле.

Холдвел вдруг поднялся, опершись руками на стол, и подошел к нему.

— Слушай, лейтенант, — заговорил он, — ты всерьез собрался жениться?

— Д-да, сэр. — Ти-Ренн слегка опешил, не ожидав такого вопроса. — Лирне учится на хирургическую сестру в одном из филиалов ИмПала, ей остался всего год, а потом она приедет ко мне… если разрешат, конечно, — уже не так уверенно добавил он.

— А она хорошо подумала? — последовал очередной неожиданный вопрос. — Она знает, что это такое — быть женой офицера? Тебя могут в любой момент перебросить в какое-нибудь захолустье, не чета нашему Квенну, и она годами не будет видеть тебя, станет одна растить детей, если они будут…

— Но почему, сэр? — спросил Ти-Ренн. — Она ведь врач, а врачи всегда нужны, если даже не в гарнизоне, то на планете — на любой планете. Мы могли бы вместе служить Империи, только каждый на своем месте.

— Не всегда эти вопросы будешь решать ты, — устало ответил Холдвел. — Я тебя не пугаю. Просто предупреждаю, чтобы ты не совершил необратимого. Ты ведь хочешь ей счастья? А будет ли она счастлива?

Ти-Ренн поднял голову и посмотрел на висящую на стене голографию. На этот раз она была включена. На ней были изображены темноволосая женщина средних лет, очень похожий на нее молодой человек и девушка с упрямым выражением лица и копной медных волос.

— Я уже не помню, когда последний раз их видел, — продолжал капитан, — и не знаю, когда увижу. У моей жены слабое здоровье, она плохо переносит полеты, да и климат ей мало где подходит. Вот так.

— Сэр, — снова начал Ти-Ренн, — командир Энас…

— А вот про Энаса ты забудь, — перебил Холдвел, — и не слушай того, что он тебе наговорил. Он ведь явно не на того напал, врать ты совершенно не умеешь. И лучше не начинай учиться.

— Но разве в имперской армии…

— Знаешь, то, какие офицеры будут в имперской армии, зависит как раз от вас, молодых. От того, какими вы станете. И какими — не станете. — Капитан расправил плечи. — На этом довольно. А вы, лейтенант, будьте готовы: на следующей неделе нам предстоит работа. Настоящая работа.

Сердце Ти-Ренна радостно затрепетало. Он бодро отдал честь и вышел, преисполненный самых радужных надежд.