Бой за Лотлориэн (джен)

Птицы все летели и летели на запад, спасаясь от тьмы.

Небо с самого утра заволокли плотные, низкие серые тучи. Андуин больше не блестел и словно потяжелел, напоминая Келеборну сброшенную змеей кожу.

"Такой же безжизненный", — подумал он и бросил пристальный, изучающий взгляд на противоположный берег.

Он прав был тогда, разговаривая с женой в Лотлориэне — их пришли убивать. Уничтожение всех детей Эру подчистую, всех, кто не согласен был перейти на сторону Врага — вот его цель.

"И все же мы не сдадимся теперь без боя", — подумал владыка, и рука его сама собой сжалась в кулак.

Насколько хватало глаз, весь восточный берег реки был заполонен тварями Саурона. Орки, гоблины, урук-хай, морийские тролли, варги... Острый эльфийский взгляд безошибочно выхватывал из общей толпы вастаков.

— Готовы? — вполголоса спросил Келеборн и, обернувшись, посмотрел на верных.

Часть лиц выглядело бесстрастно, кто-то был откровенно напуган, а некоторые свой страх умело скрывали.

— Не думайте сейчас ни о чем, — все так же тихо, обращаясь только к тем, кто был рядом, продолжил владыка. — И ничего не страшитесь. Эльфов не убить до конца. Что нам тьма? Пусть приходит, мы встретим ее. За вашими спинами свет, и именно его мы должны защитить. Когда-нибудь наш Враг падет — зло не может торжествовать вечно.

Над головами их свистнула запоздалая сойка, радуясь, что пересекла, наконец, границу эльфийского королевства, и, усевшись на ветку, принялась с любопытством рассматривать воинов. Келеборн улыбнулся и, свистнув птице что-то приветственное, выслушал ее ответ и объявил уверенно:

— Это хороший знак. Быть может, совсем скоро сбудутся все наши желания, и Враг падет.

— Вы что-то знаете, владыка? — догадался один из стражей.

— Возможно, — не стал спорить Келеборн. — Однако пока вслух об этом говорить рано.

Его собеседник склонил голову, давая понять, что услышал слова своего повелителя, и все же на многих лицах после этого короткого разговора мелькнула надежда. Плечи верных расслабились, а Келеборн тем временем, заслышав легкие шаги и тяжелое, натужное поскрипывание, обернулся и вгляделся в полумрак подлеска.

Укрытая тканью телега остановилась, и один из воинов, выйдя на шаг вперед, доложил:

— Владычица Галадриэль велела отвезти это вам.

Келеборн подошел быстрым шагом и резким, нетерпеливым движением сдернул холстину.

— Наконец-то! — воскликнул он и, не скрывая собственного восторга, вгляделся в поклажу.

Мечи, стрелы, копья, напитанные светом Эаренлиля, поблескивали теперь собственным голубовато-серебристым сиянием, идущим откуда-то изнутри и разгоняющим сгущающуюся с каждым мгновением все более и более тьму.

— Это то, о чем я подумал? — шепотом за спиной спросил Халдир.

— Да, — подтвердил Келеборн, и стоявшие неподалеку стражи, ободренные этими новыми известиями, оживленно загомонили. — Это то оружие, которое сделает удары ваши более смертоносными и в конечном итоге поможет нам всем победить. Свет Эарендиля — это сияние Сильмарилла, оно ненавидит тьму, как и все мы. И благодаря моей возлюбленной супруге этот свет теперь наш союзник. Халдир, проследи, чтобы оружие это как можно скорее распределили по войскам.

— Слушаюсь, владыка, — ответил тот.

Келеборн обернулся к сопровождавшим телегу верным:

— Всего одна или еще есть?

— В получасе за нами едет еще три таких же.

— Отлично! — обрадовался Келеборн. — Добрые вести. Отдыхайте пока.

Верные начали передавать из рук в руки это новое сокровище, а Келеборн тем временем, сняв ненадолго аванир, послал осанвэ:

"Благодарю тебя, любовь моя. Без твоей помощи наши шансы победить в самом деле были бы ничтожны".

Получив ее ответ — волну тепла и нежности — он улыбнулся светло и, послав одно короткое слово: "Люблю", вновь укрыл разум.

Выйдя из-под сени ясеней, Келеборн взбежал на плоский скальный выступ, далеко выдающийся вперед и нависающий над самыми водами Андуина, и пригляделся внимательнее к движению на противоположном берегу. Понукаемые вастаками тролли выволакивали на берег огромные лодки, более напоминающие небольшие по размеру корабли, и, соединяя их досками, сталкивали в воду. Стало ясно, что твари пытаются построить наплавной мост.

— Есть известия с бродов? — спросил Келеборн у подошедшего Халдира.

— Нет, владыка, — ответил тот. — Там пока все тихо.

— Значит, продолжаем ждать. Хорошенько просмолите стрелы и разожгите костры. Будем жечь эти мосты. И поглядим, что твари предпримут дальше. Вряд ли эта передышка надолго.

* * *

— Мой повелитель, скажи, эти осадные машины смогут преодолеть завесу владычицы? — спросил Халдир.

Келеборн обернулся и, посмотрев на спутника задумчивым взглядом, кивнул:

— Полагаю, что да. Конечно, на практике ни в Дориате, ни здесь, у нас, никто высоту защиты не выяснял, и все-таки сердце подсказывает нехорошее. Ведь птицы летают свободно за пределы Лотлориэна. А еще у тварей Саурона есть катапульты. Однако от пеших войск она нас все же спасет. А это немало.

На противоположном берегу уже второй день было весьма оживленно. Хотя, смена дня и ночи с недавних пор стала понятием весьма условным — над Лориэном и его окрестностями висели плотные серые тучи, защищающие орков от света Анора. Онагры с баллистами стояли, полностью готовые к бою. Пару раз твари даже пытались пустить их в дело, однако преодолеть ширину великого Андуина не смогли. Понукаемые вастаками тролли уже заканчивали возводить осадные башни, и Келеборн, глядя на них, размышлял, что с ними можно сделать.

— Поджечь? — предложил Румиль.

В ответ владыка только покачал головой:

— Попробовать можно, но сомневаюсь, что выйдет что-нибудь путное — смотри, они обиты влажными кожами, изнутри набитыми водорослями. Впрочем, одна идея у меня есть...

Продолжать Келеборн не стал, решив сперва попробовать означенный метод в деле.

Тем временем пограничники и воины, прибывшие из сердца Лотлориэна, терпеливо ждали, наблюдая за приготовлениями врага. Многочисленные наплавные мосты, которые пытались соорудить твари Саурона, неуклонно росли, приближаясь к западному берегу Андуина. Подчиняясь командам Келеборна, эльфы поджигали их, однако вастаки не сдавались, заранее смачивая древесину и неуклонно, сменяя друг друга, настойчиво продолжали работу. В конце концов, между мостом и берегом осталась лишь узкая щель.

Келеборн тяжело вздохнул и, оглянувшись через плечо, всмотрелся в очертания завесы. Сотканная из чар и видений, усиленная магией кольца Нэнья, она надежно укрывала воинов Лотлориэна, так что даже фигур их не было видно. И все же владыка знал, что они там.

"Они, а еще девы и дети", — напомнил он себе и, прикрыв на один короткий миг глаза, выступил вперед.

Взбежав на скалистый выступ над Андуином, он обратил лицо к мрачному, низкому небу и вызвал из глубин памяти Песни Силы, выученные многие и многие сотни лет назад, еще в Дориате.

"Семья тысяч лет, — подумал он, — это много или мало? Я помню эпоху, когда на небе не было луны и солнца. Но сколь много народов, сломленные черной волей Врага, так и не увидели света?"

Твари начали подкатывать чудовищные башни к мостам, и в этот самый миг владыка Лотлориэна запел.

Он обращался к силам, которые его самого поддерживали и помогали жить — к любви, к свету, ко взгляду любимой жены. Он пел, и чары, которым его самого в далекой юности научила королева Мелиан, вплетались в струи воздуха, в тяжелую, тягучую ткань реки. Вода Андуина бурлила, с каждым мгновением все сильнее, вздымалась стеной и, словно яростный, полный гнева и боли зверь бросалась на тварей врага. Вастаки с орками уворачивались, а Андуин меж тем продолжал шипеть и яриться. Келеборн ненадолго замолкал, переводя дух, а после вновь продолжал. Заметив его, твари попытались сбить синду со скалы, однако пока не могли достать. Вдруг в одно из мгновений волна, порожденная силой великой реки, выросла вдвое выше самого Карас Галадон и обрушилась со всей неумолимой яростью на осадные машины, сметя их напрочь и раскидав по скалам в мелкие щепы.

Келеборн замолчал, а твари Саурона, захлебываясь гневными воплями, кинулись по наплавным мостам в атаку.

— Вперед! — скомандовал Келеборн. — Не дайте им ступить на берег! Халдир! Румиль!

Отряды эльфов, предводительствуемые двумя командирами, бросились к мостам. Взвились в воздух стрелы, напоенные светом Эаренлиля, похожие чем-то на гигантских разгневанных светлячков, и Келеборн, не удержавшись, на одно мгновение улыбнулся.

Сияющие стрелы впивались в тела тварей, причиняя им заметные даже со стороны страдания. Орки падали в реку, и эльфы сталкивали их тела, не давая запрудить короткий промежуток между мостами и берегом. Крики ярости и стоны боли летели теперь со всех сторон. Воды Андуина окрасили первые темные полосы крови. Падали раненые эльфы, товарищи оттаскивали их, и земля, до сих пор зеленая, быстро превращалась в пропитанную кровью и водой квачу. Келеборну самому невыносимо хотелось достать меч и броситься в бой, однако здесь, на берегу, он мог принести гораздо больше пользы. Так его учил когда-то в Дориате Маблунг.

Владыка достал флягу и отпил глоток мирувора. Силы постепенно возвращались, и тогда он, вдохнув полной грудью, вновь запел.

Андуин вновь разъярился, однако теперь он пытался не достать тварей на восточном берегу, а разрушить мосты.

Силы стремительно покидали роа, словно вода, утекающая сквозь пальцы. Келеборн торопился, понимая, что во второй раз его надолго не хватит. Крики воинов на берегу усиливались, груды тел росли, и уже было трудно разобрать, эльфы это или твари тьмы. Душа болела, отчетливо понимая, что битва только началась, и еще многие и многие эльдар не доживут до ее конца.

"И все же смерть для нас не конец. А значит, все не напрасно", — подумал он, и в самые последние строки вложил больше собственных сил, чем когда-либо прежде.

С удвоенной яростью обрушился Андуин на мосты врага, и щепы, бревна, обломки лодок чудовищными фонтанами взлетели в воздух. Келеборн замолчал. Эльфы опустили мечи и луки. Твари Саурона на восточном берегу закричали от душившей их неутолимой злобы.

Первая атака на Лотлориэн была отбита.