И всякий прочий хлам... (гет)

Последние полчаса Снейп и МакГонагалл безуспешно пытались прийти к согласию по поводу запланированного ими спецкурса артефакторики для старших студентов. Директор считал, что сначала должна быть разработана примерная программа и прикинут объём необходимых материалов и прочих затрат, чтобы он мог хотя бы предварительно просчитать общий расход, а заместитель директора предлагала сначала найти подходящего преподавателя, потому что без него планировать программу просто несерьёзно. Она была столь многословна и убедительна, что Снейп уже решил в целях экономии времени и жизненных сил согласиться с ней сейчас, а уже потом — когда окажется, что толкового преподавателя искать надо долго и с фонарями — вот тогда он всё равно сделает по-своему. А пока лучше приберечь свой словарный запас для ожидаемой к вечеру министерской комиссии — его ждали разборки по поводу очередной коллективной жалобы жителей Хогсмида на неподобающее поведение старшекурсников, пристающих по субботам к местным девушкам.

В кармане рубашки завибрировал мобильник, и Снейп, помянув Мордреда, нервно рванул ворот мантии, доставая телефон. Мобильная связь в Хогвартсе скорее отсутствовала, чем присутствовала, но на пару минут разговора её обычно хватало, а потому звонить ему сюда могли только определённые люди и только в действительно экстренном случае.

— Северус, — послышался торопливый голос Джейн Грейнджер, — вы нам срочно нужны! Не волнуйтесь, все живы-здоровы, но без вас мы действительно не знаем как быть. Только имейте в виду, что во дворе посторонние…

Связь оборвалась. Снейп вскочил, успокаивающе махнул рукой тревожно глядящей на него Минерве, и с заколотившимся сердцем взмахнул палочкой.

Через мгновение он уже стоял в заросшем травой закутке двора дома Грейнджеров. В воздухе висел сильный запах гари, за забором была видна задняя часть пожарной машины, а с другой стороны двора слышались незнакомые голоса.

Снейп буквально прыжком завернул за угол дома и увидел Эйлин, сидящую на руках у бабушки, зарёванную, но целую и с виду невредимую. Он с облегчением выдохнул, и сердце наконец-то перестало биться где-то то ли в горле, то ли в висках.

В дальнем углу двора еще дымился и чадил остов некогда большой деревянной беседки, её обгоревшие останки были щедро залиты водой из валяющегося рядом пожарного рукава, а в стороне торчал из мокрой травы красный бок использованного огнетушителя. Двое пожарных стояли тут же и что-то втолковывали взлохмаченному мистеру Грейнджеру, который перепачканными руками пытался заправить в брюки вылезшие края домашней рубашки. За забором своего участка размахивал руками пожилой сосед, активно влезающий в разговор и пытающийся что-то возбуждённо объяснять пожарным, настойчиво тыча пальцем в ясное летнее небо.

— Папа! — воскликнула увидевшая его Эйлин и, змейкой выкрутившись из бабушкиных рук, подбежала, обхватила руками и уткнулась носом куда-то в район отцовского живота. Джейн подошла следом за ней.

— Северус, мы сначала ничего не поняли. Они с Джоном играли здесь на веранде в Candy Land, а я подошла, чтобы отвести ее спать. Она не хотела идти, капризничала, а потом рассердилась, топнула ногой, и… Мы стояли спиной к беседке, а она лицом, и вдруг она так страшно закричала, и всё полыхнуло. Джон схватил в гараже огнетушитель и побежал тушить. Сосед тоже подбежал с огнетушителем, но оказалось, что он перед тем уже успел вызвать пожарных. Они приехали когда большого огня уже не было, но все равно на всякий случай залили всё водой. А теперь они говорят, что непонятна причина возгорания, что не могло оно так полыхнуть одновременно со всех сторон, если только не было намеренного поджога. И что, хотя нет запаха бензина или керосина, они будут сейчас вызвать каких-то экспертов или кого-то там… Интересуются, было ли строение застраховано, требуют каких-то объяснений. А что мы должны им говорить?

— Папа, я не хотела, правда-правда. — Эйлин старательно вытирала мокрый нос об его мантию и боялась поднять глаза.

— Я знаю, — вздохнул Снейп и, наклонившись, взял дочку на руки. — Не бойся, никто тебя ругать или наказывать не собирается. Мы, взрослые, разберемся сами. А с тобой мы потом специально поговорим, я тебе все объясню.

Сзади послышался негромкий хлопок аппарации, и, прежде чем Снейп успел обернуться, он увидел буквально засиявшее солнечной улыбкой лицо тёщи:

— Гарри, дорогой! Как же я рада тебя видеть!

— Здравствуйте, миссис Грейнджер, здравствуйте, профессор! — главный герой магической Британии, известный в ней любому книззлу и каждому садовому гному, огляделся вокруг и тоже радостно улыбнулся. — Вот оно что… Ну, собственно, так я сразу и подумал. Знаете, моя Джинни нашим детям колыбельную поёт, так там такие слова есть: «Первая магия солнечным лучиком с неба пробьётся и путь озарит…». Поздравляю вас, сэр, и вас, юная леди, и вас, миссис Грейнджер!

— Спасибо, Гарри, — улыбнулась Джейн, — но я бы спокойно обошлась без этого… лучика, уж поверь мне…

— Поттер… — процедил, прищурившись Снейп, — вы с вашей аврорской вседозволенностью не сподобились подумать, что нельзя аппарировать туда, где могут находиться магглы?

— Конечно не сподобился, сэр, — подчёркнуто вежливо и с той же широкой улыбкой ответил Гарри. — Разве я когда-то спорил с вами, сэр? Но я смотрю, вы тут находитесь на виду у этих самых магглов в расшитой рунами мантии, сэр. Честно говоря, я и еще об одном не сподобился подумать — что вы сами сможете так быстро оказаться здесь, а потому очень спешил. У нас на тревожном табло замигал сигнал о магическом всплеске в маггловском районе, а там, смотрю, адрес такой знакомый… Вспомнил, что Гермиона должна вернуться только послезавтра, ну и решил взять вызов на себя, …мало ли что могло тут случиться.

— Все правильно ты решил, — сказал подошедший к ним Джон Грейнджер. Он пожал руку Снейпу, потрепал по плечу Гарри и погладил голову внучки, уткнувшейся в папину шею. — Эти пожарные говорят, что с возгоранием что-то нечисто, а сосед вообще плетёт нечто про инопланетный огонь, упавший с неба. Он у нас вообще, знаете, уфолог-самоучка такой. Хорошо хоть больше никто этого не видел, а то еще бы и божественное знамение с небес приплели...

— Да всё в порядке, мистер Грейнджер, — Гарри продолжал всё так же радостно улыбаться, — это обычное дело, у нас таких вызовов хватает. Расследовать тут нечего, а стирателей я вызвал сразу. Они разберутся с вашими пожарными и соседями. Вы вот лучше скажите, профессор, когда праздновать будем? Это же надо отпраздновать с размахом. Правда, принцесса?

Эйлин скосила на Гарри один глаз и показательно громко всхлипнула, утирая рукавом давно высохшие слёзы. Снейп достал из кармана платок и стал осторожно протирать мордочку дочери. Он думал о том, что сегодня безусловно один из самых важных и значительных дней его жизни. Ну, может быть, за исключением того дня, когда он впервые увидел свою дочь — белый свёрточек, лежащий возле Гермионы и отдельный как независимое государство, всем своим видом дающее понять, что главное тут именно оно…

— Вернется Гермиона, вот тогда решим, что, когда и в каком составе праздновать, — буркнул он в ответ, не поднимая глаз. — А в ближайший выходной мы с ней в две палочки всё это тут восстановим, конечно. Вы лучше, Поттер, помогите мне сейчас навести на эти головешки качественную иллюзию, чтоб она несколько дней продержалась, не привлекая соседского внимания. Если, конечно, вам по чину заниматься здесь такой ерундой.

— С вами, сэр, я готов заниматься и не такой ерундой. И не только здесь. Ну, вы же сами знаете.

— Господи, да прекратите вы, — взмолилась миссис Грейнджер. — Двое взрослых людей, а как окажутся рядом да зацепятся языками… Это там ваши, да?

Гарри оглянулся и кивнул. Со стороны лужайки к дому подходили два странно одетых человека. Первый, помоложе, был в светлом шелковом пиджаке и при галстуке, но при этом на ногах у него красовались грязные резиновые охотничьи сапоги до бёдер, а тот что постарше был одет в клетчатую ковбойскую рубашку, а его голову венчала высокая велюровая шляпа цвета молодой травы, которая сидела на макушке так, как будто была прибита гвоздём. Поттер приветственно махнул им рукой и зашагал навстречу, на ходу подавая какие-то знаки.

— Боже, как же это у вас, у палочников, просто… Что память человеку стереть, что стакан воды выпить. — миссис Грейнджер покачала головой и отвернулась в сторону.

— Джейн, — поморщился Снейп, — у нас, у палочников, таков закон, тем более что другого выхода всё равно нет. Память им уберут точечно, избирательно, это же профессионалы, это их работа. Я понимаю о чём вы, но не надо сравнивать. Я не оправдываю Гермиону, но она просто не видела тогда другого выхода, мы ведь уже это не раз обсуждали с вами. Кстати, вы пьёте то… ту микстуру, что я вам сварил?

— Да, Северус, спасибо вам, головные боли стали действительно реже, но всё равно иногда такие ощущения, будто я вспоминаю сон, а не реальные события. А бывает, что всплывают какие-то воспоминания, которых точно быть не должно, будто они из чьей-то чужой памяти. Ладно, что об этом говорить…

Она повернулась и пошла к дому, а Снейп задумчиво смотрел на троих мужчин, машинально поглаживая дочь по чёрным кудрям. Младшего из стирателей он узнал сразу: Рэйвенкло, Маркус Блишвик, выпуск девяносто пятого года, ВО на выпускном экзамене по зельям. А старшего он то ли не знал, то ли никак не мог вспомнить, хотя и пытался. Кого-то тот напоминал, кого-то из позапрошлой, что ли, жизни, из времён его собственной учёбы. В последнее время он вообще стал замечать, что люди как-то раздражающе повторяются. Все новые человеки — это какие-то отпечатки прошлого, для каждого из них в этом самом прошлом найдётся двойник, схожий то ли лицом, то ли мимикой, то ли повадкой, то ли ухваткой… Это возрастное, что ли? Когда вернётся Гермиона, спрошу не замечала ли за собой подобного. Как она там? Еще два дня осталось, скорей бы уже вернулась… А вот Поттер, трансформировавшийся за годы знакомства из хилого недокормыша в гладкого лося, напоминает слишком многих одновременно. Ладно бы только собственных родителей, но вот он сейчас и палочку тремя пальцами крутит точно так же, как сто лет назад вызывающе вертел палочкой его блохастый крёстный. А своей неизбывной доброжелательностью периодически смахивает на Люпина. А если уж зацепиться за эту самую вечную благожелательность, то иногда как взглянет Поттер поверх очков — так и еще кое-кого напомнит этаким своим светлым всепонимающим взглядом…

Авроры тем временем разошлись, и один подошел к скатывающим напорный рукав пожарным, а второй, похожий в своих сапогах на бредущую цаплю, направился в сторону соседского двора. Снейп отвернулся, достал палочку и пробормотал «Reficite», убирая щекочущий ноздри запах гари. А праздновать-то действительно придётся, так уж принято, и все будут на этом праздновании радоваться, словно нежданное счастье привалило. Можно подумать, кто-то когда-то сомневался, что привалит. Да он бы любого такого сомневающегося… Хотя, честно говоря, они с Гермионой в последнее время как-то слишком старательно не касались этой темы, по возрасту-то давно бы уже пора… Так, значит надо быстро разобраться тут и связаться с Гермионой, она должна узнать об этом от него, а не от родителей, и уж тем более не от бравого аврора.

Встав с разных сторон бывшей беседки, они с Поттером начали возводить невидимые стены вокруг обгоревшего остова. Воды вокруг обуглившихся досок налилось столько, что тут бы как раз и пригодились те самые сапоги. Передвигаясь по сухой кромке, они «рисовали» на невидимых стенах контуры беседки, а внезапно переставшая плакать и страдать Эйлин, подобрав у забора кривую ветку, прыгала рядом, старательно пытаясь повторять веткой движения их палочек.

— А ведь сосед не так уж и неправ, — заметил Снейп. — Это и должно было выглядеть как огонь, упавший сверху. Но чтобы вот так сразу по всему периметру, это ж с какой силой надо было стукнуть этим вашим «солнечным лучиком»?

— Ну так чья же она дочка-то, профессор!

— О-о-о, да вы никак вспомнили, что вашим детям еще в Хогвартсе учиться?

— Я об этом никогда не забываю, сэр, но вообще-то это я Гермиону имел в виду.

Снейп поймал себя на мысли, что если наложить сейчас на Поттера неотменяемое проклятие раздвоенного языка, то ему самому это обойдётся всего в пару-тройку месяцев Азкабана, зато…

— Папа, — вовремя встряла Эйлин, — если вода потушила огонь, значит вода сильнее огня. А что сильнее воды?

— Солнце. Оно эту воду высушит, испарит.

— Но ты говорил, что Солнце — это такой огонь. Значит огонь всё равно сильнее?

— Эйлин, ради Мерлина, прекрати задавать вопросы и скакать, у меня от тебя в глазах рябит.

— Как рябит? Покажи глаза!

Снейп подобрал полы мантии и со вздохом присел, глядя на неё.

— Нормальные глаза у тебя, папа, ничего в них не рябит. Это тебе просто так кажется, а я сейчас наколдую, чтобы больше не казалось.

— Экспеллиармус, — быстро сказал Гарри, выхватывая у неё из рук ветку, уже нацеленную в глаза Снейпа. — Знаете, профессор, а вот если судить по темпераменту, то сложно поверить, что это ваш ребёнок.

— Да, мне тоже периодически кажется, что она родственница Пивза.

— Папа, кто это Пивз?

— Есть один такой гиперактивный полтергейст. Тоже любитель огнём побаловаться.

— Кстати об огне. — Джон Грейнджер подошел к закончившим работу волшебникам. — У Гермионы тоже было что-то вроде этого. У неё, не помню уже что там именно, но не заладилось с игрушкой, она её отбросила, и вдруг загорелся угол ковра. Ну, не загорелся, а так, затлел. Хорошо, что я оказался рядом и тот загоревшийся кусок быстро затоптал, но никак не мог тогда понять из-за чего это случилось. У вас что, всегда огонь в первый раз?

— Да нет, необязательно огонь, — у Снейпа перед глазами ярко вспыхнула картинка: орущий на мать пьяный отец размахивает руками, и вдруг все четыре ножки стула под его тощей задницей одновременно подламываются, и он со стуком грохается на пол, продолжая кричать. Из его руки выпадает жестянка с пивом, и, противно скрежеща, катится по грязному полу прямо к ногам стоящего в стороне Северуса. Мать медленно, как в замедленной съемке, поворачивает к нему голову, и в её глазах мальчик видит что-то, чего не может понять. Но почему-то точно знает, что стул сломал он. И что он этого хотел. Или он на самом деле хотел не этого?... — По-разному бывает, Джон, у всех по-разному. Вы об этом лучше вот спросите у нашего многодетного отца Поттера.

— И правда, у всех по-разному, мистер Грейнджер, каждый по-своему чудит, — подхватил Гарри. — Меня, например, в первый раз непонятно как забросило на крышу, когда я убегал от кузена с его дружками. Джинни перекрасила платье в зелёный цвет, а вместе с ним и всё, что там в комнате рядом было. Рон сильно разозлился на близнецов и приклеил их к стенке, а заодно и друг к дружке. Джеймс разобиделся на весь свет и непонятным образом так заперся в своей комнате изнутри, что и сам выйти из неё не смог. И мы тоже не смогли открыть эту дверь ни маггловскими способами, ни магическими, так что мне пришлось подлететь к окну снаружи и просто разбить его, иначе бы он, наверное, до сих пор там сидел. А Альбусу вообще страшный сон приснился, так он среди ночи побежал к маме и буквально снёс по пути несколько запирающих заклинаний с дверей нашей спальни, причём крайне невовремя…

— Поттер, пощадите, хватит! Тем более, что нам с вами уже явно пора.

— Нет, папа, мы сейчас все вместе пойдём пить чай с пирогом, ведь правда, дедушка?

— Нас действительно ждёт на кухне пирог с вишнями, так что, может быть, задержитесь еще, Северус, Гарри?

— Джон, у меня еще столько дел, что страшно о них думать. Только сегодня до вечера надо успеть проверить… а, да ладно, вам оно не надо! — Снейп безнадёжно махнул рукой. — Так что, Эйлин, нам с мистером Поттером нужно вернуться каждому к своей работе, а тебе, смею напомнить, уже очень давно пора спать. Мы оба здесь оказались не по собственному желанию, а именно потому, что вам, моя леди, захотелось покапризничать.

— Но я не буду спать, я не хочу спать! Гарри, скажи, что ты останешься! Ты же обещал, что научишь меня играть в Авроры-и-Воры.

— Рад бы, но нет, принцесса. Обязательно научу, но не сегодня, я сейчас вообще должен быть не здесь, а совсем в другом месте.

— А где? Где ты сейчас должен быть?

— Мисс Снейп, прекратите заговаривать нам зубы, и быстро спать!

— Я не пойду спать!

— Пойдёшь!

— Нет!

— Да!

— Нет, нет, не-е-е-т, не-е-е-е-е-е-е-т!!!

Воздух слегка дрогнул и как будто подёрнулся рябью, пахнуло озоном, а над головами промелькнули мелкие красные искорки.

Директор Хогвартса и глава Аврората моментально развернулись в боевую стойку «спина к спине», и одновременно вскинули палочки.