Жнецы: как всё началось... (джен)

— Эрик!

Встревоженный голос жены встретил его, едва мужчина перешагнул порог, а затем появилась и сама Мари — растрёпанная, бледная, с почти свалившейся с плеч шалью. Сердце беспокойно трепыхнулось в груди, когда Эрик поймал её в объятия.

— Что случилось?

— Томми занемог. Он с утра был каким-то вялым, даже с друзьями гулять не пошёл, а сейчас лежит пластом и весь горит. Я не знаю, что делать.

— За лекарем кого-нибудь посылала? — не снимая куртки, мужчина прошёл к той части комнаты, что отгораживалась от остального помещения широкой занавесью. Пространство за ней разделялось на две половины. Одна принадлежала младшему Слингби, другая, побольше — его родителям.

Томми лежал на своей кроватке, составленной из грубых жердин, связанных между собой пеньковой верёвкой. Мальчик тихо стонал и метался на куче тряпья. Лоб его блестел от пота. Едва коснувшись его ладонью, Эрик тут же отдёрнулся — кожа ребёнка и правда пылала влажным жаром. Замершая рядом Мари, нервно заламывавшая руки, испуганно выдохнула:

— Конечно посылала! Сэмова пасынка, вот уж полчаса как, да он так и не вернулся! Я не знаю, что делать, Эрик!

— Я сам за ним схожу, — мужчина выпрямился, удерживая на лице уверенную маску. — До моего возвращения обтирай его холодной водой, а то сгорит, как свечка. И кажется у нас ещё оставалась полынная настойка. Дай ему немного, авось полегчает.

Мари пыталась ещё что-то говорить, но он не слушал. Выгреб из тайничка у печи то немногое, что им удалось скопить за последний год, и вышел на улицу, хлопнув дверью.

По-зимнему холодный апрель ожёг морозцем лицо и руки. Оскальзываясь на влажных от нечистот булыжниках, Эрик почти бежал по улицам, ловко огибая прохожих и уклоняясь от экипажей. Дом лекаря располагался от них в трёх кварталах, рядом с мостом, ведущим в Сити. Воздух тут насквозь пропитался вонью гнили и гари. День и ночь на берегах горели костры, в которых сжигали тела умерших от непонятной лихорадки, стремительно захватившей Лондон. Глядя, как седой могильщик перебрасывает завёрнутое в серую холостину тело с тележки в общую кучу, чтобы потом другие погребальщики отправили его на костёр, Эрик с содроганием прогнал прочь мысль, что такая судьба может постичь и Томми.

Он хотел увезти семью прочь. Ради этого и работал, как проклятый, хватаясь за любое предложение, какое только попадалось. Когда всё это началось, он наивно надеялся, что уж их-то семью это точно не затронет. Что неведомая зараза поразит кого угодно, только не их. Что он соберёт деньги, и они смогут уехать, переждут беду в другом, безопасном месте…

«И это всё ещё возможно. Мы уедем. Выберемся! Успеем!»

Каждым шагом он словно впечатывал эти мысли в равнодушные, серые камни лондонской мостовой.

Он успеет.

Они выберутся.

Успеют.

Дом лекаря возник перед глазами как-то слишком уж неожиданно. Эрик барабанил в дверь минут пять, прежде чем сонная миссис Элфорд открыла ему и сообщила, что её муж ещё не вернулся от последнего клиента. Слингби готов был взвыть от отчаяния — куда бежать, и где искать этого старого пердуна?! — однако, на его счастье, он столкнулся с лекарем на углу дома, когда тот, пошатываясь от усталости, как раз возвращался обратно. Недолгий спор разрешили те две серебряные монеты, которые до этого хранились в их тайничке, и мистер Элфорд с крайне недовольным видом заспешил следом за Эриком.

…- Ну? Что скажете? — мужчина встревоженно подался навстречу вышедшему из-за занавески лекарю. Старик, тщательно вытирая руки платком, сокрушённо покачал головой.

— Пока ещё не ясно. Жар сильный, я дам вам порошки, которые, возможно, его уменьшат. В ближайшие два-три дня всё решится.

— Решится? О чём вы?

Доктор смерил Эрика усталым взглядом и неопределённо повёл плечами.

— Обычно за это время проявляются гнойники, которые всё прояснят.

— Вы хотите сказать… — Слингби запнулся на полуслове. Ему вдруг разом перестало хватать воздуха. Мари, ахнув, с рыданиями приникла к его плечу, и мужчина машинально обнял её, прижимая к себе, пытаясь успокоить. Мистер Элфорд беспомощно развёл руками:

— Кажется, ваш мальчик подцепил чуму.

* * *

— Вот. Спасибо за помощь.

Эрик недоверчиво глянул в ладонь, куда легли несколько потёртых медных монет.

— Почему так мало? Ещё месяц назад ты платил за дрова вдвое больше!

— Денег нет. Мясо никто не берёт, скот падает. Откуда взяться прибытку? — отводя глаза буркнул мясник.

Слингби и рад был с ним поспорить, но лишь зубами скрипнул, да отвернулся. Всем сейчас тяжело. Всем…

Симптомы подтвердились. Через два дня в паху и подмышках сына Эрик нашёл первые чёрные пятна, сочащиеся сукровицей и гноем. Они не стали снова вызывать врача — теперь это было опасно. Мужчина видел не раз, как стражники в сопровождении Чумного доктора в жуткой маске забивали досками двери домов, которые посетил Чёрный мор. Живыми оттуда больше никто не выходил, а такой судьбы для своей семьи Эрик не хотел.

Он ещё на что-то надеялся, но сил уже не хватало. От рассвета до заката пропадая в городе, он приходил домой — и погружался в свой персональный ад. Томас стонал и метался в бреду. Его крики не стихали ни днём, ни ночью. Мальчика то и дело рвало кровью, и этот запах, казалось, преследовал Слингби всюду. Марию выгнали с работы служанкой — чёртовы аристократы в Сити теперь чурались выходцев из Ист-Энда — а новой ей пока найти не удалось. Для женщин сейчас мало где было место. Жена осунулась, похудела, и тоже плакала по ночам, думая, что Эрик не слышит. Вот только он слышал, и медленно сходил с ума от отчаяния и бессилия.

Им надо было бежать, пока было время. Когда они только увидели эту чёртову комету в небесах в декабре 64-го! Мария хотела уехать, но денег ещё было слишком мало, даже на комнату в пригороде бы не хватило, а идти в работный дом — это же смерти подобно! Эрик уговорил её подождать, хотел, как лучше — и вот…

Шатающийся пьянчуга грубо толкнул его плечом и разразился невнятной бранью. Эрик посторонился, раздражённо глянув на позднего гуляку — и замер, оценивающе меряя взглядом дорогой камзол и заляпанные грязью штаны. Какая нелёгкая занесла аристократа в эти края, он понятия не имел, но мысль, ещё не до конца оформившаяся, захватила его моментально. Нехорошо прищурившись, он пошёл следом за пьяницей и, выждав момент, схватил его за шиворот и толкнул в подворотню. Не обращая внимания на слабое сопротивление, он прижал бедолагу к стене и сорвал с его пояса кошель, расстегнул, и понял, что удача наконец улыбнулась ему. Россыпь серебра призрачно блеснула в неровном свете луны и тусклых, чадящих фонарей. Уж теперь-то им точно хватит на перевозчика, и на новом месте быт наладить! Может, ещё и Томас выздоровеет, в школу пойдёт приходскую…

Как он заметил движение сбоку — сам не понял. Расслабился, забыл о пьяном аристократе, и чуть не поплатился. Нож рассёк воздух у него перед носом. Эрик выронил кошель и монеты со звоном рассыпались по земле. Слепая ярость плеснула в кровь.

«Ну нет! Деньги мои решил забрать?!»

Злоба захватила рассудок, и уже неважно было, кто прав, кто виноват, и что деньги-то не совсем его. Ему нужнее! Семью спасти. И препятствий на пути он не потерпит!

Перехватив слишком медленно двигавшееся запястье, Эрик направил чужую руку вниз и почти почувствовал сам, как лезвие пронзает плоть. Богатей всхлипнул жалко, щенячье, повалился на камни. Кровь толчками заструилась из раны, расползаясь чёрной лужей по булыжной мостовой. Эрик смотрел на неё какое-то мгновение, прежде чем отвернуться и начать собирать монеты. Убедившись, что забрал всё, он без оглядки покинул грязный проулок и направился домой, к семье. Вряд ли кто-то видел, как он разбой учинил — да и кому какое дело сейчас, когда весь мир сходит с ума? — но лучше поспешить. Пожитки собрать — дело нехитрое. Их у них немного: тряпки да побрякушки. Лодочники, как правило, на рассвете в путь отправляются, но если порядочную цену предложить, так хоть сейчас выплывут! Главное — семью забрать…

Не чуя под собой ног, он бежал к дому, и расстояние преодолел в считанное время, не обратив сперва внимания на шум и собиравшуюся толпу в том же направлении. И лишь подойдя ближе, понял и помертвел, увидев стражников и выходившего наружу Чумного доктора. Тот коротко махнул рукой служакам, и в мгновение ока дверь их дома захлопнули, а двое мужиков начали набивать доски поверх неё. Изнутри ещё глухо слышались крики и плач Мари.

Что было дальше, Эрик помнил смутно. Как рвался к дому, крича и умоляя, пытаясь пробиться силой. Как его отталкивали и оттаскивали прочь, и удерживали, не позволяя вмешаться. Оставалось только бессильно смотреть на то, как замуровывали заживо в доме, ставшем склепом, его родных, и Чумной доктор под конец красной краской выводил на двери крест и надпись: «Господи, спаси нас».

И лишь когда всё было кончено, его отпустили и ушли. Эрик остался один.

* * *

…Он не знал, сколько бродил по улицам, оглушённый, оцепеневший от свалившегося на него горя. Словно застыло всё внутри в один момент, и мир вокруг выцвел и посерел. Мимо бродили какие-то люди, похожие на безликих призраков, чадили горящие костры, да изредка под ногами шмыгали крысы. Глядя на лежащие кучами тела, закутанные в серые холстины, на заколоченные дома с тем же красным крестом, которых становилось всё больше, Эрик вдруг понял, что несколько ошибся в суждениях. Это не он один попал в Ад. В Преисподнюю провалился весь чёртов вонючий Лондон.

Мысль рассмешила его, и Слингби зашёлся диким, захлебывающимся хохотом. Как же наивны они были, пытаясь сбежать от возмездия Господа, разозлившегося на Англию за все её чёртовы прегрешения. Похоже, настал-таки час Страшного суда, и Смерть вместе с Мором пришли собирать свою щедрую жатву. Ну что ж… Пусть берут! Пусть приходят! Ему уже нечего терять.

Около реки гарь и зловоние чувствовались слабее, но захвативший его лихорадочный жар не отступал. Эрик остановился, тяжело навалился на перила, глядя на мутную, свинцово-серую жижу внизу. Ему не надо было касаться лба, чтобы почувствовать выступившую испарину, понять, почему с момента болезни Томми ему становилось всё тяжелее вставать по утрам, и что вовсе не от усталости и выпивки так кружилась голова и крутило желудок. Его родным недолго осталось мучиться, и он скоро отправится за ними. Так зачем тянуть? К чёрту всё это. К чёрту!

Стиснув зубы, одним махом он перелетел перила и с головой ушёл под воду. Ледяная влага с охотой приняла в свои объятия разгорячённое тело. Он не собирается умирать, как его близкие и друзья, исходясь говном и блевотой в какой-нибудь подворотне в ожидании, пока Смерть решит-таки припереться за его душой! Нет уж. Если уходить — так на своих условиях! И пусть катятся в бездну Бог и все его ангелы! А он пойдёт в Ад, за своей семьё…

Отдающая мерзким, гнилостным привкусом вода заполняла лёгкие. Эрик давился и хрипел, и мир постепенно гас перед его глазами. На мгновение сквозь мерцающую, колеблющуюся толщу воды наверху ему померещилось чьё-то лицо, хотя это, наверное, были лишь предсмертные галлюцинации. Или кто-то и правда желал его спасти?..

Зря.

«В этот раз…я успею…»