Лица и маски (гет)

Зайдя в комнату, княжна запалила лучинку и села на кровать, подобрав под себя ноги, чтобы не касаться ледяного пола. Глядя, как потрескивает и чернеет под желтым пламенем древесина, Мария прерывисто вздохнула и, положив голову на жесткую подушку, беззвучно заплакала.

«Зачем ты пошла за мной? Зачем?» Сколько раз она это слышала — не счесть. Слышала и каждый раз молчала. Молчала, потому что ответ он и сам знал, но всякий раз спрашивал, будто нарочно…

Как? Как она могла оставить его? Как могла кружиться на балах и на маскарадах, зная, что над ним протяжно воет северный ветер? Брат Дмитрий… С раннего детства он заботился о ней. А повзрослев, старался добиться для них обоих блага всяческими способами. Иногда — лишь во вред себе. Как и теперь… Из-за его честолюбия, непомерного, жадного они оказались в ссылке, в стылом городишке Березове. Мария могла не ехать с Дмитрием, могла остаться с тем, кого пылко любило ее сердце, и любило взаимно. Но брат…

Она поехала добровольно. По своей воле оказалась за тысячи верст от родного дома, от любви и от самой себя. Стойко делила с ним трудности жизни в холодном городишке, в мрачном остроге. День ото дня выполняла по дому всю работу: топила серую горбатую печь, носила воду, варила, стирала, убирала. Не роптала, ни словом, ни взглядом не упрекнув брата ни в чем… И все же в глубине души жалела. Жалела об ушедшем счастье, о потерянной радости. Жалела о том, что не увидит светлых глаз юного императора, не услышит его признания. И сама не скажет, как сильно любит его. Губы ее, подобные цветущей розе, будет отныне целовать северный ветер, а нежные щеки станет обмахивать белый вьюжный веер.

«Ах, братец, братец! Погубил ты мою юность!»