Возрождение (гет)

Гарри нашел Рона в прокуренном маггловском пабе. Тот сидел уже изрядно напившись, едва не падая с высокого стула у барной стойки. Состояние друга Гарри ничуть не удивило — в последнее время Рон частенько напивался так, что наутро от него разило, как от спиртовой бочки. Отношения на работе у него испортились почти со всеми, отношения в семье трещали по швам. Гарри прекрасно видел, что Гермиона находилась уже на грани и готова была бросить своего благоверного в любой подходящий момент. И дело тут было не только в пьянстве Рона или какой-то меркантильности Гермионы, дело было еще и в том, что он ей изменял. И ей об этом было прекрасно известно, ей и всем вокруг.

Но сам Рон, разумеется, отчего-то во всех своих горестях винил Гермиону, мол, она слишком правильная, да слишком давит на него, да понять никак не может его тонкую душевную организацию. Зато разнообразные шлюхи, коими полнились различные питейные заведения, конечно же могли постичь всю глубину страданий Рона. Гарри удивляло одно — почему Молли Уизли закрывала на все глаза и делала виноватой во всем этом беспределе Гермиону.

Как бы там ни было, но отыскав Рона в этой грязной дыре, Гарри тут же присел рядом с другом и тоже заказал себе выпить. Начинать разговоры с Роном всегда следовало издалека, исподволь подводя его к главному, иначе, почуяв неладное, он мог сорваться.

— О, дру-у-ужище, — промямлил перебравший Рон и потянулся к Гарри, чтобы обнять его. — Скол-лько не виделись с тоб-бой, а?

— С последнего рейда, — Гарри изо всех сил старался не показывать Рону, какое отвращение он на самом деле вызывал. И ведь выбрал же Рон — самый замызганный район, самую изгвазданную улочку, на которой находился самый зачуханный бар. Будто специально искал. — Дело у меня к тебе есть, — старший аврор решил пойти совсем-совсем издалека.

Рон тут же повернул голову к Гарри и уставился на него настолько внимательно, насколько позволяло его состояние.

— Дело? Ну-ну, что у тебя за дело ко мне, «босс», — и границы он тоже частенько переходил. Иногда Гарри боялся, уж не поколачивал ли Рон свою супругу, но, зная Гермиону, он все же думал, что такого она мужу точно не позволяла.

— Не ерепенься, Рон, — вполне миролюбиво произнес Гарри, отхлебывая поданный ему барменом виски. — Я только тебе могу доверить такое дело. — Лесть. Всегда безотказно работает, и не только на Роне. Друг тут же обратился в слух. — Нам с тобой через пару дней нужно будет провести одну вылазку. Тут слух прошел, я конечно думаю, что это только утка, но все же… В общем, недавно на имя Кингсли пришел донос, что некоторые наши беглецы решили провести ритуал по возрождению одного нашего не очень хорошего знакомого.

— Кого?

— Рон, — Гарри серьезно посмотрел на него. — Не паясничай.

— Снейпа? Эти мерзкие недобитки захотели воскресить Снейпа? — попробовал догадаться Рон, но ткнул мимо.

— Не заставляй меня здесь произносить его имя, — серьезно ответил Гарри, пробуравив взглядом Рона.

Рон резко побледнел и чуть не свалился со стула, на котором, благодаря своей яркой шевелюре и достаточно необычному для завсегдатаев наряду, выглядел, как попугай, сидящий на жердочке.

Наконец-то Рон понял, о каком знакомом шла речь. Гарри договорился с ним, что зайдет за ним послезавтра в семь вечера и вместе они аппарируют близ кладбища в Литтл-Хэнглтоне. Также, он настоятельно рекомендовал ему поскорее идти домой. Выпить антипохмельное зелье и скорее явиться домой. Рон клятвенно заверил Гарри, что выпьет последний стакан и сразу явится пред карие очи своей жены. Но… он его, конечно же, нарушил.

Выпив еще несколько стаканов виски, загрузив себя алкоголем под самую завязку, Рон, не слишком утруждая себя, аппарировал прямо из маггловского паба. Плюя на все законы и статуты, которые так бережно разрабатывало и охраняло Министерство и Аврорат. Да и явился он далеко не домой.

Оказавшись перед милым домиком в Ворчестере, увитым дикой розой и плющом, Рон поправил съехавшую набекрень мантию, чуть пригладил сбившуюся шевелюру и постучался в выкрашенную белой краской дверь. Спустя минуту, на пороге появилась яркая блондинка, с тоненьким, будто кукольным личиком. Мило захлопав пушистыми ресницами, она посмотрела на совсем не трезвого Рона и тут же втащила его в крохотную прихожую.

— Я же просила тебя не заявляться вот так! — тут же накинулась она на него, едва закрыв дверь. — Просила тебя пользоваться камином, ну, Рон!

— Н-не мог я к-камином, — запинаясь стал оправдываться он перед своей любовницей. — Ну, Дафна, ну про-о-ости…

— Ладно уж, — сдалась мисс Гринграсс, уперев руки в боки. — Ты мне только вот что ответь — когда ты ей все расскажешь?

— Ск-к-коро, — Рон от усталости всплеснул руками, а затем совсем нелепо, как мешок с трухой, ухнулся на пол. Он обхватил голову руками и скорбно посмотрел на Дафну. — Ох, как же я устал, Дафна, мне так тяжело…

Дафна вздохнула, взяла Рона за руки и потянула на себя.

— Вставай уже, страдалец…

* * *

И Рон даже не задумывался, что в это самое время Гермиона сидела в гостиной, глядела на часы, отбившие недавно полночь и гадала о том, где пропадает ее муженек. Она была уверена, что он у одной из своих любовниц, которой он заливает о своей тяжелой судьбе. Как обычно, он, скорее всего, рассказывал о том, что жена его мегера да ехидна. Что после победы над Тем-кого-нельзя-называть она сильно изменилась и стала самой натуральной стервой. О том, как изменился сам Рон, он не думал.

Напрасно Гарри уговаривал ее перетерпеть, напрасно просил ее подождать, пока Рон перебесится — сил ждать уже не было. Гермиона твердо решила, что послезавтра уйдет от мужа. День форы она ему решила дать, чтобы он одумался, но не больше. И не действовали на него все эти женские хитрости вроде слез и уговоров, Рон оставался глух. Даже банальный секс теперь был скорее пыткой, чем удовольствием, в те редкие вечера, когда муж решал к ней притронуться, она просто лежала и ждала, когда же все это закончится. Определенно, свой предел миссис Уизли, в девичестве Грейнджер, — прошла. Какой тогда смысл в том, чтобы продолжать эти ни к чему не ведущие отношения? Детей от такого Рональда Уизли она определенно не хотела, да и отношения ее теперь тяготили.

И все равно она надеялась. Надеялась, что вдруг Рон изменится хоть немного. Просто придет другим человеком, более заботливым, более понимающим. Но из раза в раз обещания свои супруг нарушал, а свекровь всячески его поддерживала, сетуя на то, что Гермиона «совсем не жалеет бедного мальчика».

Гермиона, не выдержав, опустила голову вниз, прикрыла лицо руками, плечи ее затряслись от сухих рыданий.

— Не могу больше так… Не могу…

* * *

В назначенное время Гарри уже ждал Рона на пороге дома, но тот не спешил появляться. Красивый дом был, Гарри очень удивился, когда узнал, что такой великолепный двухэтажный дом чете Уизли удалось приобрести за сущие гроши. Здесь была и лужайка перед домом, и живая изгородь, а от аромата сирени кружилась голова.

Гарри позвонил в дверь, но никто ему не открыл. Наконец, когда Гарри почти потерял терпение, Рон аппарировал прямо напротив входной двери, едва не налетев на друга. Если Рон и не был пьян, то похмелье его чувствовалось прекрасно по насыщенному перегару. Стало понятно, почему он так долго не появлялся. Гарри хотел было предложить Рону отказаться, но тот так рьяно запротестовал, что пришлось согласиться взять его с собой.

Они переместились недалеко от кладбища. Гарри хотел идти вместе, но Рон настоял на том, чтобы разделиться — так по его мнению получалось быстрее.

* * *

Рон осторожно подобрался к небольшой поляне, скрытой чарами. Сама по себе поляна не привлекла бы его внимания, да и находилась она на отдалении от кладбища. Но вот охранные заклинания, которые Рон заметил, говорили о том, что именно тут находятся те, кого они с Гарри искали. Решив не дожидаться друга, он пошел в одиночку. Чары были наложены достаточно небрежно, что позволило легко их обнаружить и снять. Внутри, в центре небольшого круга, в который была вписана гектограмма, булькал котелок, похожий на те, что школьники использовали на Зельеварении.

Вокруг собрались приспешники почившего Темного Лорда, одеты они были в свои неизменные черные плащи, а лица их были укрыты масками. Поначалу они не заметили появления Рона, но потом… он оступился и едва не упал лицом в траву. На него сразу обратили внимание.

Небольшая группа людей в масках, скрывающих их лица, двинулась к Рону.

— Ступефай! — вскинул он палочку.

— Экспеллиармус! — кто-то умудрился зайти к нему со спины.

Да, реакция у него была уже не та… тут же он ощутил сильный удар по затылку, и в глазах стало потихоньку темнеть.

Рон почувствовал, как его хватают за плечи и рывком поднимают с земли, волокут куда-то. Заклятье не давало ему сопротивляться, а если бы он и не был под заклинанием… он все равно понял, что с ним сейчас будет. Невероятных сил для него стоило открыть глаза, чтобы увидеть, что творится вокруг. Его подтащили к котелку и усадили в гектограмму, прислонив спиной к бурлящему котлу. Как ни странно, но стенка котла была холодна, как лед.

— Вы притащили не того, — вдруг услышал Рон шипящий голос, и волосы на его голове зашевелились от ужаса — он узнал его, узнал.

— Простите… простите… — тут же послышалось со всех сторон. Краем глаза Рон увидел, как Пожиратели сгибаются в поклонах.

— Не важно, — продолжил шелестящий голос. Он был совсем близко. Так близко, что казалось, будто он почти в голове у Рона. — Времени мало. Начинайте!

Рон скорее почувствовал и услышал, чем увидел, как его окружили пожиратели сплошным кругом. Их было не так уж и много — около пяти человек. Они взяли его в плотное кольцо, достали волшебные палочки и направили их прямо на Рона. Непрерывный шепот заклинаний лился в уши, превращаясь в какофонию, опутывая липкими нитями сознание. Он ощутил, как что-то проникает в него, начинает завладевать каждой клеточкой тела. Все началось от кончиков пальцев, которые он перестал чувствовать, постепенно ощущение отторгаемой плоти продвигалось к груди, где пока еще билось его сердце.

Тела Рон своего уже не чувствовал, только крохи сознания оставались, но и их постепенно сминало превосходящее по силе нечто. От осознания, что ничего не закончилось, что по его, Рона, вине, будет новая война, возможно, еще более жестокая, хотелось взвыть. Последней в расход пошла совесть. Отчаянным рывком, Рон, знавший, что для него все закончено, мысленно попросил:

«Только Гермиону не тронь…»

«Посмотрим», — ответил ему шелестящий голос и поглотил то немногое, что осталось от Рона.

В этот самый момент волшебник по имени Рональд Биллиус Уизли прекратил свое существование.

* * *

Он очнулся от того, что кто-то настойчиво тряс его за плечо. Очень хотелось этому кому-то хорошенько зарядить Круциатусом, чтобы не повадно было вот так выдергивать его из сна. Но такой роскоши он не мог себе позволить. Пришлось открывать глаза и встречаться взглядом с ненавистным зеленоглазым мальчишкой, которого он мечтал убить. Но не сейчас. Сейчас ему нужно было притвориться идиотом Уизли.

— Га-а-арри… — слабо простонал он. — Они не успели? Не успели же?

— Нет, Рон, — и имя-то какое. — Кажется, ты их спугнул… Идти сможешь?

Он отрицательно покачал головой. Сил после того, что он провернул, не было вообще.

— Подожди-ка, я вызову подмогу, — после этих слов, мир вокруг закружился и померк.

* * *

Когда он в следующий раз открыл глаза, то понял, что его уже перенесли в помещение. Судя по стенам и ароматам — его поместили в больницу Святого Мунго. Что ж, тоже неплохо. Плохо, что пришлось воспользоваться телом рыжего недоумка, но все лучше, чем бестелесное существование. Все лучше, чем то ничто, в котором ему приходилось существовать все эти годы. Конечно, на первое время следует затаиться и использовать все свои актерские способности, чтобы ничем не вызвать подозрений. Ладно, часть воспоминаний рыжего оболтуса были при нем, что уже неплохо.

Осторожно приподнявшись на локте, Волдеморт решил все же осмотреться. Сил все еще не было, а голова просто разрывалась от боли, и каждое движение в чужом теле отзывалось такой болью, что впору было лезть на стену. Небольшая, но светлая одноместная палата. Ничего особенного: койка, шкаф для одежды, да пара стульев для посетителей. Более чем скромно. Судя по темени за окном, был уже поздний вечер. Интересно, он сутки провалялся или это все тот же день?

Как только он зашевелился, к нему тут же влетел молодой светловолосый колдомедик. На бейджике, прикрепленном к мантии, Волдеморт прочитал "Спайк Т. Джексон". Он не знал таких, видимо, очередной грязнокровка, если судить по фамилии. Но неприязни своей возродившийся маг старался не показывать, напротив, он слабо улыбнулся, приветствуя целителя.

— Рад, что вы так быстро пришли в себя, мистер Уизли, — поздоровался Спайк. — Позволите осмотреть вас?

Волдеморт кивнул. После того, как Спайк его ощупал, проверил реакцию зрачка на свет и провел с ним тесты на рефлексы, целитель удовлетворенно хмыкнул.

— Ну что ж, состояние вполне себе удовлетворительное, мистер Уизли. Я бы сказал, что у вас поразительно крепкое здоровье.

Волдеморт чуть нахмурился. А может, и не так плохо, что он вселился именно в это тело?

— Пожалуй, я могу позволить вашей жене навестить вас…

— Жене? — удивленно воскликнул Волдеморт и тут же, для верности, посмотрел на левую руку. Да, так и было, на безымянном пальце левой руки красовалось кольцо.

— Погодите-ка, погодите, — Спайк взял один из стульев, поставил его возле кровати и уселся на него. — Вы не помните, что вы женаты?

И Волдеморта осенило. Он понял, что сыграть на амнезии будет самым лучшим выходом из сложившейся ситуации. Да и подозрений он так вызовет меньше. Интересно, кто же стал избранницей рыжего?

«Только Гермиону не тронь», — тут же вспомнил он последние «слова» бывшего хозяина тела.

Что ж, теперь понятно. Ему придется какое-то время жить с грязнокровкой. Терпеть ее.

— Что последнее вы можете вспомнить, мистер Уизли? — колдомедик очень серьезно посмотрел на Волдеморта.

— Я-я-я… — тут он решил не врать. — Битву за Хогвартс, кажется. Да, битву.

— Частичная потеря памяти… — Спайк взял карту и сделал там соответствующие пометки. — Что ж, не переживайте, мистер Уизли, память мы постараемся вам восстановить.

— С-спасибо, — Волдеморт кивнул.

Спайк встал со стула и отправился к двери.

— Что ж, мистер Уизли, отдыхайте.

Но отдохнуть ему не дали, только было он собирался откинуться на подушки, да хорошенько отоспаться, как дверь в палату снова отворилась, и к нему влетел Гарри Поттер. «А мальчишка-то возмужал», — пронеслось в мыслях Волдеморта, когда он решил рассмотреть своего врага чуть пристальнее. Но Гарри Поттер все равно оставался тем же Гарри Поттером — такой же растрепанный, немного нескладный.

Следом за Поттером протиснулась белая, как простыня Грейнджер. Он не назвал бы ее совсем уж непривлекательной, для грязнокровки она была вполне ничего: и фигурка ладная, и личико довольно симпатичное, только за волосами она не слишком следила. Волдеморт окинул ее удивленным взглядом, но вовремя спохватился, что вести себя нужно более естественно. Постаравшись придать своему лицу приветливое выражение, он улыбнулся. Кажется, у него получилось усыпить их бдительность. Грейнджер слабо улыбнулась в ответ и присела на краешек его постели. Ах, каких трудов ему стоило стерпеть это и не скинуть свою женушку с кровати. Затем, она взяла его за руку и даже попыталась заглянуть в глаза.

— Как ты? — тихо спросила она.

Волдеморт принялся судорожно копаться в воспоминаниях Рона, чтобы понять, как ему лучше себя вести.

— Лучше, чем выгляжу, — он выдал вполне сносную улыбку, судя по реакции «супруги», оставалось только закрепить результат. — Не волнуйся так за меня.

— Милый, почему же ты не дождался Гарри?

Лучшим выходом Волдеморт увидел просто пожать плечами и сыграть в дурачка.

— Я н-не помню, — и все же, он решил уточнить, а правда ли грязнокровка его жена, или, может быть, он женат на ком-то более приемлемом? Вдруг тут просто дружба, без сердечной привязанности? — Скажи, мы что женаты?

Судя по реакции, такой вопрос ему задавать не следовало. Выражение лица Грейнджер выглядело так, как будто ей залепили хорошую такую затрещину.

— Да, Рон, мы женаты, — преувеличенно спокойно ответила она.

Видимо, его слова задели ее. Что ж, и тут ему следовало выкрутиться. Изобразив на лице счастливую и даже слегка мечтательную улыбку, он произнес:

— Я рад.