Новая жизнь (джен)

 Вернон Дурсль затянул галстук так туго, будто собирался задушить в нём все воспоминания о прошлой ночи. В зеркале отражалось его пунцовое лицо с набрякшими веками — он не спал до самого утра, ворочаясь и ворча под нос проклятия в адрес «этого мальчишки».

 — Петунья! — рявкнул он, спускаясь вниз. — Мне нужен завтрак!

 На кухне царила непривычная тишина. Дадли, обычно создающий шум, мирно сопел в кроватке. Петунья же стояла у плиты, одной рукой помешивая кашу, а другой придерживая Гарри, завёрнутого в старую пелёнку.

 — Ты что, нянчишь его, как своего? — фыркнул Вернон, швыряя портфель на стул.

 — Он плакал, — сухо ответила Петунья, даже не оборачиваясь.

 Вернон хотел было разразиться гневной тирадой, но тут Гарри сладко зевнул, и его крошечная ручка ухватилась за прядь Петуньиных волос. Что-то в этом жесте заставило Вернона смолчать. Он грузно опустился на стул и налил себе кофе.

 Вернон Дурсль шагал по Тисовой улице, сжимая портфель так крепко, что костяшки пальцев побелели. Утро началось с мерзкого осадка — соседи, обычно равнодушно кивавшие ему, сегодня пялились, как на преступника.

 — *Слышал, у Дурслей ночью подбросили ребёнка…*

 — *Говорят, прямо на крыльце оставили…*

 Шёпот, как назойливые мухи, преследовал его до самого автобуса.

 — Дурсль! — начальник подозвал его с непривычной ухмылкой. — Поздравляю с пополнением!

 — О чём вы? — Вернон нарочито громко фыркнул.

 — Ну, ребёнок-то! Все уже судачат. — он понизил голос. — Соседка ваша видела, как вы вчера с Петуньей что-то прятали в доме.

 — Это мой племянник, — сквозь зубы процедил Вернон. — Временная мера.

 — Странно, что никто не видел его раньше, — начальник многозначительно поднял бровь.

 Вернон промолчал, но внутри всё кипело.

 Когда он свернул на свою улицу, сердце его упало.

 У дома стояли полицейская машина и неприметный серый автомобиль со значком социальной службы.

 — Чёрт! — вырвалось у Вернона.

 Он ускорил шаг, но было поздно.

 — Мистер Дурсль? — К нему подошла женщина в строгом костюме. — Я сотрудник социальной службы. Нам поступил анонимный звонок о возможном… незаконном ребёнке в вашем доме.

 — Это возмутительно! — взорвался Вернон.

 — У вас есть документы на мальчика? — в разговор вступил полицейский.

 Вернон почувствовал, как пот стекает по спине.

 — Всё в порядке, — вдруг раздался голос Петуньи. Она стояла на пороге, бледная, но собранная. — Это мой племянник. Его мать… пропала. Мы оформляем опекунство.

 — Без документов это невозможно, — холодно ответила соцработница.

 Вернон понял намёк.

 — Может, решим вопрос цивилизованно? — он нарочито громко похлопал по карману пиджака, где лежал толстый кошелёк.

 Полицейский и соцработница переглянулись.

 Через десять минут, после "бурного обсуждения" в гостиной, незваные гости ушли, пообещав "дать время на оформление бумаг".

 — Мы не можем оставить его, — прошипел Вернон, когда дверь закрылась. — Нас все обсуждают!

 — А куда мы его денем? — Петунья нервно теребила край фартука. — Выбросим на улицу?

 — Может, приют…

 — Нет! — неожиданно резко сказала Петунья. — Он… он всё же племянник.

 Вернон уставился на неё, будто видя впервые.

 Гарри, мирно спавший в корзинке, вдруг зашевелился. Его крошечная ручка сжалась в кулачок, будто даже во сне он готов был бороться.

* * *

 Вернон Дурсль стоял в очереди в ЗАГСе, потный и красный, как варёный рак. Женщина за стеклом щёлкнула жвачкой и протянула руку:

 — Свидетельство о рождении ребёнка?

 — Вот. — Вернон швырнул единственный документ, который у них был — потрёпанную бумажку с именем "Гарри Джеймс Поттер" и поддельной подписью несуществующего врача.

 — А где документы матери?

 — Она... э-э... иностранка. — Вернон вытер лоб. — Бумаги потерялись при переезде.

 Чиновница подняла бровь. Вернон незаметно просунул в окошко сложенную купюру.

 — ...Заполните форму №7.

**

 — Ты хочешь, чтобы я подписал задним числом, что видел мать ребёнка?! — шипел нотариус, старый приятель Вернона.

 — Ты же знаешь, как бывает... семейные обстоятельства... — Вернон положил на стол конверт.

 Мужчина вздохнул и достал печать.

**

 — Мистер Дурсль, объясните, почему в больницах нет записей о рождении Гарри Поттера?

 — Он родился дома! — Вернон скрипел зубами. — В Уэльсе! У моей тёщи!

 — А где тогда она?

 Ещё одна купюра исчезла в папке соцработницы.

**

 — Дурсль, мы передаём контракт Смитсону. — начальник избегал взгляда.

 — ПОЧЕМУ?!

 — Клиенты... э-э... услышали слухи. Про подброшенного ребёнка. Им это кажется... ненадёжным.

 Премия испарилась. По пути домой Вернон купил самую дешёвую кроватку, скрипящую, как проклятая. Денег почти не было.

**

 — Он... он разбил окно! — прокричала Петунья в трубку, голос дрожал.

 — Как?!

 — Я не знаю! Он закричал, и... и стёкла лопнули!

 Пришлось вызывать ремонтников. Соседи наблюдали с любопытством.

**

 Гарри плакал без остановки. Вернон, не спавший третью ночь, орал:

 — ЗАТКНИСЬ НАКОНЕЦ!

 В ответ взорвалась лампочка в прихожей. Петунья перекрестилась.

**

 Вернон сидел на кухне, считая остатки денег.

 — Мы разорены, — прошептал он.

 Петунья молча гладила Гарри по голове. Мальчик ухмылялся, будто знал всё.