В лабиринте тьмы (гет)

Дорога бесконечной серой лентой убегала вдаль, а по обе стороны её обрамляли густые хвойные леса; вдали виднелись вершины гор, некотрые из них были покрыты снегом. Небо здесь казалось особенно чистым, бездонным, отражающим всю глубину окружающего пейзажа и создавало ощущение небывалой свободы и простора. Свободы... Как много это понятие значило для меня сейчас...

Мы приближались к границе между двумя странами, которая здесь казалась невидимой, ведь природа, не зная ограниченй, объединила два государства в единое целое. Величие и первозданная красота пейзажа на некоторое время отвлекли меня от печальных мыслей, даже в такой ситуации я не могла не восхищаться тем самобытным, необыкновенным очарованием, которое открывалось моим глазам: устремленные ввысь гряды гор, словно каменные стражи, охраняющие этот край, тянувшиеся до самого горизонта леса, блеснувшая вдалеке гладь озера — все это отвлекало от тревоги и страха, пусть и совсем ненадолго. Хотелось верить, что здесь не существует места для зла и насилия. Но это была лишь иллюзия, мимолетное забвение. Как только мой взгляд охватывал салон машины, реальность вновь обрушивалась на меня всей своей тяжестью. Я — в его власти. И эта красота, которая могла бы приносить радость, лишь подчеркивала мое бессилие.

Я подняла глаза и вздрогнула, встретившись с ним взглядом в зеркале заднего вида.Серые глаза, холодные и проницательные, в них не было ни злости, ни угрозы, лишь странное спокойствие, он будто сканировал мои мысли. Я хотела отвернуться, но не смогла. Что-то в нем приковывало внимание, гипнотизировало. Я чувствовала себя абсолютно беззащитной перед этим человеком, который, казалось, видел меня насквозь. Внезапно уголки его губ дрогнули в едва заметной улыбке, в глазах промелькнуло странное выражение:

— Тебе интересно, куда мы направляемся? — ровный, невозмутимый голос, будто наша поездка носит совершенно нормальный характер. Конечно, мы же просто путешествуем по стране, как обычные туристы.

Я кивнула. Я не знаю, как он отреагирует, если я буду пытаться игнорировать его обращение. Я ничего не знаю о нём...

— Ты любишь водопады, Меллиса? — спросил он вместо ответа

Такое впечатление, что ему нравится называть меня по имени. Каждый раз он произносит его с какой-то странной интонацией, словно пробуя на вкус, в его голосе звучит что-то скрытое, какой-то посыл, словно он нашел что-то ценное, принадлежащее только ему.А что мне ответить? Какой реакции он ждет? Он видит моё замешательство и не торопит с ответом, какое великодушие.

— Мы едем к водопаду, там очень красиво. Думаю, тебе понравится.

Я киваю, не в силах произнести ни слова, пытаюсь анализировать каждый его жест, каждое слово, найти ключ к разгадке его замыслов. В водопад можно сбросить труп... Но зачем для этого везти меня на такое большое расстояние? Ничто не мешало ему сделать это в том доме, где он раньше держал меня. Думаю, у такого человека не возникло бы проблем с тем, чтобы избавиться от тела.

Внутри меня пустота, тяжелая и тревожная, привычный мир кажется призрачным и далеким, есть только он — чужой человек рядом, который лишил меня свободы, и страх, который сковывает мои чувства и мысли. Я пытаюсь подавить вздох, чтобы не выдать волнение, но он замечает.

— Не бойся, Меллиса. Я же обещал, с тобой ничего не случится.

Обещал... Могу ли я верить ему?

И почему он не избил меня, не наказал после попытки побега?

Воспоминания о той ночи кружатся в моем сознании: этот поцелуй, он не был грубым, резким, скорее наоборот, чувственным и медленным, волнующим. А моя реакция, такая сильная и противоречивая... Может, это действительно психологический ответ на стресс? Пытаюсь выжить любой ценой? И почему он остановился, не стал продолжать?

Он играет со мной, знает, что в любой момент может взять меня силой?

В первые дни после похищения я испытывала желание бороться... А теперь остался страх давящий, сковывающий, и ещё усталость.Очень хочется спать.

В машине так комфортно,

Внедорожник уверенно держит свой путь, а благодаря отличной шумоизоляции, в салоне достаточно тихо. Иногда я украдкой смотрю на него, пытаясь разглядеть в его лице хоть намек на его намерения, но он непроницаем. Я должна ненавидеть его, но пожалуй, страх и желание жить сейчас самые сильные эмоции, которые я испытываю.

Усталость и стресс, словно тяжелые цепи, сковывают тело и разум. Страх, который до этого держал меня в напряжении, постепенно уходит, уступая место изнеможению. Веки тяжелеют, и мир за окном начинает расплываться, превращаясь в размытую картину. Голова склоняется набок, и я чувствую, как сон медленно, но неумолимо охватывает меня. Последнее, что я помню — это размытые силуэты деревьев и гор, проплывающие мимо, словно в замедленной съемке. Сон накрывает меня волной, унося в мир забвения, где нет места страху и тревоге.

— Отдохни, Меллиса — до моего затуманенного сознания доносится его голос, но я не уверена, действительно ли слышу его или это мне снится...